Исламистское движение в начале XXI в. продолжает оказывать значительное влияние на общественно-политическую ситуацию в мусульманском мире, а также на мировую политику в целом. В значительной степени широкому распространению в мусульманских странах фундаменталистской идеологии «исламского возрождения» (нахда исламийя), начавшемуся в 80-е годы ХХ в., способствовали победа исламской революции в Иране и гражданская война в Афганистане. В тот период, характеризовавшийся глобальным противостоянием двух сверхдержав и соответственно двух военно-политических блоков, существенную роль в становлении радикального крыла исламистского движения сыграли также Саудовская Аравия и США. Спецслужбы этих государств, стремясь ослабить своего главного стратегического противника – СССР, оказывали всевозможную поддержку исламистским организациям, направлявшим наемников-муджахидов для борьбы с просоветским афганским режимом и поддерживавшим его ограниченным контингентом советских войск в Афганистане. В последующем распад СССР и социалистического лагеря, ставший наиболее значительным событием последнего десятилетия ХХ в., кардинальным образом изменил расстановку политических сил в мире и, соответственно, повлиял на дальнейшее развитие исламистского движения. С исчезновением советского военно-политического блока завершилась холодная война, и двухполюсный мир превратился в однополюсный. В арабо-мусульманском регионе эти изменения привели к ослаблению пользовавшихся ранее поддержкой советского блока светских режимов, провозглашавших социалистическую ориентацию, и усилению позиций Израиля в израильско-палестинском конфликте. Наряду с этим в странах, ранее провозглашавших построение национального социализма (Алжир, Йемен, Сирия и др.) и достаточно успешно подавлявших выступления радикальных исламистов, стали набирать силу исламистские партии и движения, стремившиеся заполнить идеологический вакуум, образовавшийся после краха социалистической идеи. Подлинным феноменом стало возникновение в Алжире на рубеже 80–90-х годов массового исламистского движения, которое возглавил «Исламский фронт спасения» (ИФС). Исламистские идеологи провозглашали свой «исламский путь» развития для мусульманского общества, то есть построение исламского государства, основанного на «справедливых и вечных законах Корана», где будут решены, как считали исламисты, все социально-экономические проблемы и восторжествует «исламская социальная справедливость». В своих программных документах исламистские лидеры утверждали, что обе основные «западные идеологии», то есть социализм и либеральная демократия переживают глубокий кризис. Из этого делался вывод о том, что мусульманскому обществу необходимо отказаться от копирования «импортированных идеологий», не соответствующих исламским традициям, ценностным ориентирам и образу жизни, и «строить общество на основе священного Корана и вечных ценностей исламской цивилизации».
На рубеже 80–90-х годов идея исламского пути развития приобрела достаточно значительное число сторонников в ряде мусульманских стран. В Алжире в 1991 г. на первых в истории страны муниципальных и парламентских выборах на многопартийной основе за «Исламский фронт спасения» проголосовало почти 50% избирателей. Только прерывание армией выборного процесса предотвратило легитимный приход к власти исламистов и провозглашение Алжира исламской республикой. Исламистские лидеры, используя популистские лозунги о возможности быстрого решения социально-экономических проблем в случае их прихода к власти, усиливали свое влияние и в странах, не проводивших политику социалистической ориентации. В Тунисе исламистская партия Нахда, возглавляемая Рашидом Ганнуши, имея разветвленную сеть своих сторонников, в том числе, в силовых структурах страны, в 1987 г. пыталась прийти к власти. Жесткие действия властей во главе с нынешним президентом Зин аль-Абидином Бен Али (в 1987 г. он был министром внутренних дел) предотвратили приход исламистов к власти. Исламистские движения набирали силу в Египте, Марокко, Судане. В этой стране в конце 80-х годов с помощью военных к власти пришло движение «Национальный исламский фронт» во главе с известным исламистским идеологом Хасаном ат-Тураби и стало проводить в жизнь программу создания государства на основах Корана и шариата. Исламистское движение, оппозиционное правящей королевской династии, возникло даже в Саудовской Аравии после того, как во время агрессии Ирака против Кувейта в 1991 г. по приглашению короля Фахда американские войска прибыли на территорию королевства.
С начала 90-х гг. на авансцену в исламистском движении начинает выдвигаться радикальное салафитское4 течение, одной из наиболее экстремистских группировок которого являлась возглавлявшаяся Усамой бен Ладеном «Аль-Каида», базировавшаяся в Афганистане и частично в Пакистане. Радикальные исламистские лидеры в этот период переориентируют свою деятельность. Если ранее главной задачей для них было свержение в Афганистане путем джихада просоветского правительства Наджибуллы и изгнание советских войск, то, когда эта цель была достигнута, тысячи муджахидов оказались не у дел. Наряду с этим практически прекратилась их финансовая и иная поддержка со стороны США и многих созданных в Саудовской Аравии и ряде других мусульманских стран фондов для вербовки муджахидов. Более того, в США «афганских» муджахидов (в рядах которых находились выходцы из многих арабских и мусульманских стран) стали рассматривать как потенциальную угрозу, так как антиамериканизм всегда присутствовал в исламистском движении со времен исламской революции в Иране, когда США считались врагом номер один, а СССР – врагом номер два. Во время афганской войны антиамериканизм у исламистских лидеров отошел на второй план, но тем не менее продолжал присутствовать и после победы муджахидов в Афганистане вновь стал выходить на авансцену. В свою очередь боевики, называвшиеся в американских СМИ во время афганской войны «борцами за свободу» (freedomfighters), теперь стали характеризоваться, как «мусульманские экстремисты и наркодельцы» (необходимо признать, что наркобизнес всегда имел место в ряде районов Афганистана).
Вместе с тем в 90-е годы происходит окончательный слом старой системы международных отношений с ее военным паритетом двух сверхдержав и главенства ООН и ее Совета Безопасности в решении международных проблем. На смену этой системе приходит доминирование одной сверхдержавы и превалирование необходимости повсеместного соблюдения «прав человека и демократических ценностей», определяемых все той же единственной сверхдержавой, то есть США, над признававшимся ранее правом каждой страны на отстаивание своего государственного суверенитета. Наряду с этим набирают силу процессы глобализации5 как в экономике, так и в гуманитарной области. Они характеризуются усилением влияния на выработку международной экономической стратегии транснациональных корпораций (ТНК) и международных финансово-экономических структур (МВФ, МТО, ВБ, МБРР и др.), в которых определяющее место занимают представители США. В мусульманском мире эти процессы ведут к дальнейшему расслоению общества и сопровождаются культурно-идеологической экспансией «западных ценностей». В то же время в основном и самом длительном ближневосточном конфликте – палестино-израильском – Израиль, опираясь на своего главного союзника – США, все в большей степени пытается добиться победы военным путем, проводя многочисленные акции возмездия на территории Палестинской автономии с применением танков, авиации, ракетных обстрелов и т.д., во время которых гибли сотни мирных палестинских граждан. Палестинское сопротивление в свою очередь, используя шахидов-смертников, организует серии террористических актов на территории Израиля, которые также приводят к многочисленным жертвам среди мирного населения. Насилие порождает ответное насилие и маховик террора продолжает раскручиваться.
В такой социально-политической обстановке, сложившейся в арабо-исламском регионе к началу XХI в., лидеры радикальных исламистских группировок объявляют США своим главным противником и «врагом ислама». В феврале 1998 г. Усама бен Ладен издал фетву о создании «Всемирного исламского фронта против евреев и крестоносцев». Фетву подписали Айман Джавахири и Рифаи Ахмед Таха, руководители египетских исламистских группировок «Джихад» и «Исламские группы» (джамаат исламийя), а также Мир Хамза, один из лидеров6 пакистанской исламистской организации «Общество пакистанских улама» (джамиат аль-улама-е-Пакистан) и Фазлур Рахман, эмир бангладешской группировки «Джихад». В этой фетве заявлялось, что «долг каждого мусульманина – убивать американцев и их союзников, как военных, так и гражданских во всех странах, где это возможно»7. С этого момента исламистские экстремистские группировки совершили целую серию террористических актов, в том числе самый кровавый в новейшей истории 11 сентября 2001 г. в США, затем в мае 2003 г. в Марокко и Саудовской Аравии и в марте 2004 г. в Испании.
Исламистское движение в начале XXI в. продолжает существовать во многих мусульманских странах как в форме радикальных группировок, так и в форме умеренных, легально действующих политических партий. В данной работе мы попытаемся рассмотреть тенденции в исламистских движениях в наиболее значимых арабских странах: Алжире, Египте, Саудовской Аравии и Марокко.
В исламистском движении, продолжающем в настоящее время играть существенную роль в общественно-политической жизни Алжира, условно можно выделить четыре основных направления. Первое – это действующие и представленные в алжирском парламенте политические партии, выступающие с позиций исламизма (то есть, ставящие своей целью сохранение «исламских ценностей» как непременного условия и основы для дальнейшего развития алжирского общества). Несмотря на то, что конституция Алжира запрещает создание политических партий на религиозной основе8, исламистские партии сумели обойти этот запрет, изменив свои названия, исключив из своих программ пункты о создании «исламской республики» и делая упор на популистские лозунги о борьбе с коррупцией, бедностью, сохранении исламских моральных и этических норм и т.д. В настоящее время в Национальной народной ассамблее (нижней палате алжирского парламента) представлены три партии исламистской направленности: «Движение за национальную реформу» (харакат аль-ислах аль-ватаний), лидером которого является Абдалла Джабалла; «Движение общества за мир» (харакат аль-муджтамаа ли-с-сильм), которым после смерти ее основателя, известного мусульманского деятеля шейха Махфуза Нахнаха, руководит Бугерра Солтани; и «Нахда» (Возрождение), возглавляемое Ахмедом Адами9. Самым влиятельным является Движение за национальную реформу (ДНР), которое представляет собой вторую после Фронта национального освобождения (ФНО) по значимости политическую партию в алжирском парламенте. Ее руководитель Абдалла Джабалла – наиболее авторитетный на сегодняшний день исламистский лидер в Алжире. Абдалла Джабалла (род. в 1956 г.), юрист по образованию, с 1974 г. примкнул к исламистскому движению. В 1988 г. он создал ассоциацию «ан-Нахда» (Возрождение), которая в 1989 г. была преобразована в политическую партию, наиболее близкую по своим программным целям к «Исламскому фронту спасения» (ИФС). В 1992 г. после прерывния военными выборного процесса и запрета ИФС Абдалла Джабалла возглавил «Комитет защиты выбора народа», требовавший «восстановления демократических норм и отмены запрета ИФС». Во время президентских выборов в 1999 г. и в 2004 г. Абдалла Джабалла был одним из кандидатов на президентский пост и в обеих выборных кампаниях по результатам голосования занимал третье место10.
Ко второму направлению в исламистском движении относятся запрещенные властями партии, которые тем не менее пытаются добиться отмены запрета и действуют легально, выставляя своих представителей на выборах в качестве «независимых кандидатов». К таким партиям относятся «Вафа» (Верность) и ИФС. Партию «Вафа» возглавляет Ахмед Талеб Ибрагими, известный деятель ФНО, бывший министром иностранных дел при президенте Шадли Бенджедиде, осуждавший так же, как и Абдалла Джабалла, вмешательство военных в политический процесс в 1992 г. и требовавший отмены запрета ИФС. Алжирское министерство внутренних дел отказалось зарегистрировать «Вафа» в качестве политической партии по причине нахождения в ее руководстве многих активистов запрещенного ИФС. В свою очередь лидеры ИФС, который был официально распущен по решению судебных властей в марте 1992 г., продолжают активно влиять на политическую жизнь Алжира. Это прежде всего касается руководителей ИФС, находящихся в эмиграции, таких как Рабах Кабир, имеющий политическое убежище в Германии, Анвар Хаддам, проживающий в США, Ахмед Зауи, перебравшийся из Бельгии, где против него было возбуждено судебное преследование, в ЮАР.
В то же время бывшие лидеры ИФС, находящиеся в Алжире, также проявляют политическую активность. Один из основателей ИФС Абд аль-Кадер Букамкам в своем интервью заявил, что «выход из кризиса, в котором до сих пор находится Алжир, невозможен без глобального политического консенсуса с участием ИФС»11. В свою очередь бывшие «эмиры» «Исламской армии спасения» [аль-джейш аль-исламий ли-ль-инказ] (ИАС), являвшейся вооруженным крылом ИФС, сложившие оружие и получившие амнистию в 2000 г., Мадани Мезраг и Ахмед Бенайша в интервью, опубликованном в алжирской прессе, подтвердили, что официально не участвуя в политической жизни (судебным решением это запрещено), «бывшие активисты ИФС и ИАС регулярно проводят неформальные встречи». Событием, вновь привлекшим в Алжире внимание к исламистскому движению, стало освобождение в июле 2003 г. (после отбытия 12-летнего тюремного заключения) Аббаси Мадани и Али Бенхаджа, соответственно бывших президента ИФС и его заместителя. Если в отношении Аббаси Мадани большинство политологов сходится во мнении, что его политическая карьера, скорее всего, завершена, то этого нельзя сказать об Али Бенхадже. Несмотря на запрет в течение пяти лет заниматься политикой, он активно проводит встречи с представителями партий различной политической направленности и с бывшими соратниками по ИФС и ИАС.
Третьим направлением исламистского движения является непримиримая вооруженная оппозиция, представленная в основном двумя группировками – «Вооруженными исламскими группами» (джамаат исламийя мусалляха), руководимыми Рашидом Абу Турабом, и «Салафитской группой для проповеди и борьбы» (Groupesalafistepourlaprédicationetlecombat) во главе с Хасаном Хаттабом и Мохтаром Бельмохтаром. Обе группировки, насчитывающие, по сведениям алжирских военных, около 650 боевиков, продолжают совершать террористические акции, наиболее известной из которых стало убийство в мае 2002 г. в районе Шлеф (на юге Алжира) 23 бедуинов, единственная «вина» которых заключалась в участии в выборах в Национальное народное собрание. В сентябре 2002 г. алжирскими спецслужбами в районе дислокации боевиков «Салафитской группы для проповеди и борьбы» (СГПБ) был уничтожен гражданин Йемена, разыскиваемый ФБР. В последствии он был идентифицирован как Абу Мухаммед, являвшийся, по утверждению экспертов ЦРУ, специальным эмиссаром бен Ладена, посланным, чтобы подготовить в Алжире базы для последующего проведения терактов на территории европейских стран. С этой целью он встречался с Мохтаром Бельмохтаром, эмиром СГПБ, которая, также по утверждению ЦРУ, с 1998 г. входит во «Всемирный исламский фронт борьбы с евреями и крестоносцами», созданный бен Ладеном. Таким образом, можно говорить о существовании определенных связей алжирских радикальных исламистов с зарубежными террористическими организациями.
Четвертым направлением в алжирском исламистском движении является так называемый «народный, или уличный исламизм». Подъем исламистских настроений среди части алжирцев проявился в увеличении числа посещающих мечети, призывах к строгому соблюдению шариатских норм и жесткому порицанию нарушающих их, в частности носящих слишком открытую одежду женщин. Это явление особенно проявило себя после разрушительного землетрясения в мае 2003 г. Среди части сельского населения и жителей беднейших городских кварталов землетрясение воспринималось как «гнев Аллаха» за ухудшение нравов и несоблюдение мусульманских законов. Свою лепту в такую интерпретацию стихийного бедствия внесли и проповедники некоторых мечетей, в том числе и столичных.
Главной причиной сохранения и даже относительного усиления влияния исламизма в алжирском обществе на пороге XXI века является сложная социально-экономическая ситуация в Алжире. Наряду с ощутимыми достижениями, как, например, накопление валютных резервов в 2003 г. на сумму, которой не знала история независимого Алжира, в 31,66 млрд. долл., страна сталкивается с такими серьезными проблемами, как сложность реформирования экономики и связанный с этим высокий процент безработицы (30%), жилищный кризис (нехватка 1,3 млн. единиц жилья), рост преступности. Исламисты предлагают свое решение всех проблем – «соблюдать справедливые законы шариата». Этот испытанный в начале 90-х годов прием и сейчас приносит результаты. В ходе парламентских выборов в мае 2002 г. исламисты получили 82 депутатских места из 388, а исламистское «Движение за национальную реформу», возглавляемое Абдаллой Джабаллой стало второй по влиянию политической партией в Национальной народной ассамблее. В результате муниципальных выборов в октябре 2002 г. Движение за национальную реформу завоевало большинство более чем в ста муниципалитетах (балядийях) из общего числа в 1539. Своеобразный новый крен части алжирского общества к исламизму и даже к обскурантизму объясняется наряду с социально-экономическими причинами также количественным уменьшением интеллигенции и людей, имеющих высшее и среднее образование в алжирском обществе. Такая ситуация является следствием длительного вооруженного противостояния и исламистского террора в 1992–1999 гг., вынудившего эмигрировать многих представителей алжирской интеллигенции, а также невозможности нормального функционирования системы образования.
В Египте исламистское движение традиционно играло значительную роль в общественно-политической жизни. Достаточно вспомнить, что исламизм или политический ислам в современном его виде впервые заявил о себе в Египте в лице ассоциации «Братья-мусульмане», созданной Хасаном аль-Банной (1902–1949) в 1928 г. Концепции Сейида Кутба (1906–1966), идеолога «Братьев-мусульман», вошли в программные документы исламистских группировок во многих странах мусульманского мира. В Каире также находится один из старейших (основан в Х в.) и знаменитейших мусульманских университетов Аль-Азхар, с которым связана деятельность многих видных мусульманских деятелей, в том числе Ибн Халдуна (ум. в 1406 г.) и Мухаммеда Абдо (ум. в 1905 г.). Улама Аль-Азхара до сих пор обладают значительным авторитетом и влиянием, как в Египте, так и в других мусульманских странах.
В современном египетском исламистском движении условно можно выделить три направления. К первому относятся исповедующие фундаменталистскую идеологию представители интеллигенции, мусульманские деятели, а также общественные, благотворительные и легально действующие религиозные организации, ставящие своей целью сохранение и упрочение в обществе ценностных ориентиров исламской цивилизации путем повсеместного соблюдения мусульманских морально-этических норм и законов шариата и борьбу с чуждыми, по мнению идеологов фундаментализма, мусульманским традициям общественными проявлениями. В середине 90-х гг. в Египте большой популярностью пользовались шейхи Омар Абд аль-Кафи и Метвали Шарави. Их пятничные проповеди, а также выступления по национальному телевидению собирали огромную аудиторию. Шейхи призывали вернуться к «подлинному справедливому исламу», ратовали за раздельное обучение юношей и девушек, обязательное ношение женщинами хиджаба (паранджи) и проявляли нетерпимость к «неверным», в том числе к коптам-христианам. Записанные на аудиокассеты их выступления распространялись в десятках тысяч экземплярах, а их портреты раскупались так же активно, как портреты президента страны. Значительным влиянием в 90-е гг. в Египте пользовался «Фронт улама Аль-Азхара». Эта организация, созданная фундаменталистски настроенными улама-преподавателями, провозгласила себя «хранительницей мусульманских традиций и исламских ценностей» и насчитывала в своих рядах до 3000 членов12. Во время судебных процессов над совершившими те или иные террористические акты боевиками радикальных исламистских группировок «Фронт» всегда выступал в их защиту, стараясь склонить власти к вынесению обвиняемым возможно мягкого приговора. Наряду с этим улама-члены «Фронта» всячески третировали представителей интеллигенции, ратовавших за светский путь развития Египта. Так, например, улама объявили еретиком и предавали всяческой анафеме египетского профессора-исламоведа Насера Хамеда Абу Зейда за его высказывания в поддержку запрещения французскими властями ношения в школах паранджы мусульманками, проживающими во Франции, а также за его встречу с раввином Ло, главой общины ашкенази в Израиле. В результате развернутой против него кампании травли Абу Зейд был вынужден эмигрировать в Голландию. Справдливости ради необходимо отметить, что если бывший ректор Аль-Азхара Гад аль-Хакк, официально не поддерживавший фундаменталистских воззрений членов «Фронта», тем не менее, относился к ним с достаточным сочувствием, то новый ректор, назначенный в 1996 г. Мухаммед Сайид Тантауи (занимавший ранее пост главного муфтия Египта), потребовал самороспуска «Фронта улама Аль-Азхара». Большое влияние на общественное сознание египтян, особенно недостаточно образованных, оказывали проповеди в так называемых частных или свободных мечетях. Именно в таких небольших по площади мечетях (в Каире их было огромное количество, до 300 тыс.) проповедовали сторонники радикальных исламистских группировок, призывавшие к джихаду против «неверных». После волны террористических актов, прокатившихся в Египте в середине 90-х годов, парламент страны в 1996 г. принял подготовленный министерством по делам вакфов (визарат аль-аукаф) закон, в соответствии с которым каждый имам в любой мечети должен был получить разрешение на ведение проповеди от министерства по делам вакфов. Кроме того, в частных мечетях стали заменять независимых имамов, проповедовавших на «общественных началах», на имамов, получавших зарплату от министерства по делам вакфов, которое также стало направлять своих инспекторов в мечети для проверки соблюдения принятых законов. Необходимо отметить, что в то же время действующий при этом министерстве Высший совет по исламским делам (меджлис аль-ааля ли-ш-шуун аль-исламийя) публиковал материалы, в достаточной степени, пропагандировавшие исламистские концепции, в частности, книги по исламской экономике.
Второе направление египетского исламистского движения представлено общественно-политическими организациями, проповедующими исламистские доктрины, но не призывающими к вооруженной борьбе с властями. К ним в первую очередь относится ассоциация «Братья-мусульмане». Ее политическая деятельность была запрещена, но она продолжает иметь большое количество своих сторонников в общественных, благотворительно-просветительских и профсоюзных организациях. «Братья-мусульмане» создают коммерческие и производственные структуры, финансируют строительство больниц, медресе, организуют хадж в Мекку, предоставляют материальную помощь малоимущим, в том числе молодоженам.
К середине 90-х гг. «Братья» создали до 15 тыс. благотворительных организаций по всему Египту. Они контролируют часть профсоюзов, в том числе врачей, ветеринаров и фармацевтов, а также адвокатов, которые в свой исполнительный совет избрали Сейфа аль-Ислама, сына Хасана аль-Банны, основателя ассоциации «Братья-мусульмане». В публикациях таких профсоюзов наряду с обсуждением профессиональных проблем часто появлялись пропагандистские материалы исламистской направленности, как то: «Если в Египте будет провозглашена исламская республика, она ликвидирует безработицу», «Ислам – это решение всех проблем». «Братья-мусульмане» пытаются также оказывать поддержку исламистским движениям за пределами Египта. Они организуют демонстрации протеста против военных акций Израиля на территории Палестинской автономии и поддерживают палестинские организации «Хамас» и «Исламский джихад». Кроме того, они организовывали посылку египетских добровольцев-муджахидов в «горячие точки», в том числе в Боснию, Чечню и Косово. Вместе с тем необходимо отметить, что в конце 90-х годов египетские власти предприняли ряд репрессивных мер против «Братьев-мусульман». Их главная штаб-квартира была закрыта, были арестованы многие активисты, в том числе Сейф аль-Ислам, сын Хасана аль-Банны. В профсоюзах, контролировавшихся «Братьями», также были арестованы многие руководители, а их место заняли функционеры, назначенные властями.
В Египте одной из наиболее влиятельных политических партий, исповедующих исламистские концепции, является «Аль-Аамаль» (Труд). Она была создана в 1979 г. также под эгидой «Братьев-мусульман». Тем не менее с начала 90-х гг. ее генеральный секретарь Адель Хусейн стал проводить более умеренную по сравнению с позицией лидера «Братьев-мусульман» Мамуна аль-Худайби политическую линию, и «Аль-Аамаль» превратилась в самостоятельную политическую силу.
Третьим направлением египетского исламизма являются радикальные группировки, провозглашавшие джихад против «неверной» власти в качестве единственного пути для создания в Египте исламской республики. Наиболее влиятельными и многочисленными из них являлись «Исламские группы» (джамаат исламийя) и «Исламский джихад» (джихад исламий). «Исламские группы» были созданы в конце 70-х годов радикальными исламистскими деятелями Карамом Зухди, ставшим их первым эмиром, и шейхом Омаром абд ар-Рахманом, преподавателем Аль-Азхара. Их духовным лидером был Мухаммед Фарадж, автор книги «Тайное повеление» (аль-фарида аль-аиба), в которой он проповедовал джихад против «неверной» власти, определяя его, как обязанность каждого истинного мусульманина. Примерно в это же время сформировался «Исламский джихад», руководителем которого был Аббуд аз-Зуммар. Необходимо отметить, что отношение властей к этим экстремистским группировкам было противоречивым и изменялось в различные периоды. В конце 70-х годов при президенте Садате «Исламские группы» достаточно активно поддерживали его политику «денасеризации» и возврата к исламским ценностям. Вероятно, поэтому они могли открыто создавать полувоенные «лагеря отдыха», где молодые египтяне, в основном студенты вузов, во время каникул наряду с занятиями спортом и слушанием лекций по Корану, читаемых исламистскими идеологами, занимались военной подготовкой. Затем после заключения А.Садатом Кэмп-Дэвидского мирного договора с Израилем «Исламские группы» и «Исламский джихад», расценив этот договор как «предательство», перешли к тактике террора. Именно боевики из «Исламского джихада» совершили покушение на президента Садата, в результате которого он был убит. В середине 90-х годов «Исламские группы» и «Исламский джихад» провели целый ряд террористических актов как на территории Египта, так и за его пределами. Наиболее известными из них были взрыв во Всемирном торговом центре в Нью-Йорке в 1993 г., во время которого погибли 39 человек и десятки были ранены, и убийство 58 иностранных туристов вблизи г. Луксора в 1997 г. Необходимо признать, что египетские власти предприняли энергичные меры для подавления терроризма. Наряду с массовыми арестами исламистов (было арестовано до 20 тыс. человек, из которых большая часть была в последствии освобождена) и смертными приговорами для непосредственных исполнителей происходили неофициальные переговоры с исламистскими лидерами с целью склонить их к отказу от бесперспективной тактики террора и явке с повинной. Такая тактика властей принесла свои результаты. В 1997 г. семь руководителей «Исламских групп» во главе с Омаром абд ар-Рахманом объявили бессрочное перемирие с властями и призвали своих сторонников как в Египте, так и за его пределами прекратить вооруженную борьбу. В 1998 г. к ним присоединилось и большинство лидеров «Исламского джихада»14. С 1999 г. «Исламские группы» и «Исламский джихад» практически прекратили террористическую деятельность. Наряду с этим Уссама Рушди, представитель «Исламских групп», проживающий в Голландии, осудил террористические акты против иностранных туристов и заявил, что они были совершены по инициативе их исполнителей без санкции руководства. Более того, часть лидеров «Исламских групп» предлагает начать «диалог с правительством» и заявляет о своем намерении перейти к политическим формам борьбы. Вместе с тем наиболее экстремистски настроенные члены руководства «Исламских групп» и «Исламского джихада», такие как Айман аз-Завахири, Мустафа Камаль (Абу Хамза) и Рифаи Таха, продолжают проповедовать идею вооруженного джихада. Некоторые из них обосновались в Афганистане и примкнули к Усаме бен Ладену. Вместе с тем необходимо признать, что отдельные террористические акты продолжают иметь место в Египте, как, например, убийство в 2001 г. 20 коптов-христиан в деревне Аль-Кошех на юге страны15.
В начале третьего тысячелетия исповедующие фундаменталистскую идеологию исламистские группировки продолжают оказывать серьезное влияние на египетское общество. Исламистские идеологи используют в своей пропаганде, как серьезные внутренние социально-экономические проблемы Египта, так и обострение ситуации на Ближнем Востоке, связанное с ужесточением силовых действий Израиля в Палестинской автономии и американским вторжением в Ирак. Тем не менее на политической арене исламисты в отличие от их значимой роли в общественной и повседневной жизни Египта не представляют собой сколько-нибудь влиятельной силы. Впрочем, то же самое можно сказать и про другие оппозиционные политические партии. Социально-политическая ситуация в Египте представляет собой типичный пример «управляемой» или «нелиберальной демократии». Правящая «Национально-демократическая партия (НДП) имеет подавляющее большинство (97%) депутатских мест в парламенте – Национальной народной ассамблее, которая, согласно конституции, большинством в две трети голосов назначает президента. В качестве главы политического совета НДП в сентябре 2003 г. был избран Гамаль Мубарак (род. в 1963 г.), сын ныне действующего президента Египта Хосни Мубарака, который находится у власти с 1981 г. (четыре срока). Президентский мандат Хосни Мубарака истекает в 2005 г., и многие политические обозреватели полагают, что, скорее всего, будущим президентом Египта будет избран Гамаль Мубарак.
В Саудовской Аравии исламистское движение, оппозиционное правящей королевской династии, стало формироваться в начале 90-х гг. Часть известных улама в 1991 г. направила королю Фахду докладную записку, озаглавленную «Вопросы для изучения» (музаккират аль-маталиб). В ней осуждалось присутствие на территории королевства американских войск, прибывших сюда по просьбе саудовских властей во время агрессии Ирака против Кувейта, а также предлагалось провести ряд реформ, в том числе создать Консультативный совет (меджлис аш-шура) при правительстве и укрепить боеспособность армии. Петицию подписали 107 видных мусульманских деятелей, представителей деловых кругов и интеллигенции, в их числе Абдалла аль-Масаари, председатель Государственного совета по рассмотрению жалоб (диван аль-мазалим). Кроме того, петиция была одобрена муфтием Саудовской Аравии шейхом Бен Базом. В 1992 г. по королевскому указу был создан Консультативный совет, состоявший из назначаемых королем 60 наиболее известных и уважаемых людей королевства. Наряду с этим были кодифицированы законы и опубликован Свод основных законов. В то же время подтверждалось, что «конституцией страны является Коран».
Тем не менее, наиболее оппозиционно настроенные молодые улама Салман аль-Ода (36 лет, имам мечети в г. Бурайда) и Сафар аль-Хавали (41 год, выпускник исламского университета в г. Медине), направили королю и опубликовали подписанную около 100 улама и выпускниками исламских университетов новую петицию, озаглавленную «Искренние советы и пожелания» (маталиб ан-насыха). В ней наряду с предложением дальнейших реформ государственного управления, содержалась критика «коррупции в высших эшелонах власти и коммерческой деятельности и поведения, противоречащих шариату, некоторых членов королевской фамилии». Затем по инициативе одного из лидеров оппозиции, Мухаммеда аль-Масаари (сына Аюдаллы аль-Масаари, председателя «Диван аль-мазалим»), получившего высшее техническое образование в США, был сформирован «Комитет защиты прав, предоставляемых шариатом» (ляджнат аль-хукук аш-шарийа). Саудовские власти достаточно жестко отреагировали на выступление оппозиции. Подписанты петиции подверглись резкому осуждению со стороны муфтия Бен База. В последствии Салман аль-Ода и Сафар аль-Хавали, пытавшиеся организовать манифестацию своих сторонников, были арестованы, так же как и Мухаммед аль-Масаари, после того как дал интервью корреспонденту Би-Би-Си, в котором высказал критические замечания в адрес правящей династии. В 1994 г. Мухаммед аль-Масаари (освобожденный из заключения по настоянию AmnestyInternational) эмигрировал в Лондон, где он продолжал обвинять правящий саудовский режим в несоблюдении шариата и «превращении страны в личную собственность многочисленных членов королевской семьи». В свою очередь наиболее радикально настроенные оппозиционеры начали создавать подпольные исламистские группировки, которые впервые заявили о себе в 1995 г., устроив взрыв в г. Эр-Рияде, в результате которого погибли пять граждан США.
К началу XXI в. социально-политическая обстановка в Саудовской Аравии в достаточной степени обострилась. Во-первых, это связано с кризисными явлениями, которых не знало королевство с момента своего основания в 1932 г. Доход на душу населения сократился с 26600 долл. в 1981 г. до 6800 долл. в 2001 г., безработица превысила 30% трудоспособного населения18. Из примерно 110 тыс. молодых саудовцев, приходящих каждый год на рынок труда, только 40 тыс. имеют шанс найти работу. В то же время значительная часть бюджетных средств тратится на содержание членов королевской фамилии, многие из которых, кроме того, занимаются бизнесом и являются богатейшими людьми планеты. Во-вторых, на внутреннюю обстановку в Саудовской Аравии повлияло также общее осложнение ситуации на Ближнем Востоке после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 г. и вторжения войск США и их союзников в Ирак в 2003 г. Эти факторы провоцируют усиление активности сил, оппозиционных правящей саудовской династии. Оппозицию с достаточной степенью условности можно разделить на два течения: общественно-политическое (если такой термин применим к стране, где не существует политических партий) и радикально-исламистское. Первое представляет средние слои общества, в него входят также часть улама и некоторые члены королевской семьи. В частности, один из братьев короля Фахда принц Талал Ибн Абд аль-Азиз, высказывавшийся за создание конституционной монархии, что произвело скандал в королевском доме и вызвало его опалу, и его сын Валид (1957 г. рожд.), бизнесмен-миллиардер, один из самых богатых членов королевской семьи.
Эта оппозиция добивается реформирования государственно-политической системы с целью ее более эффективного функционирования и придания ей более современного и «демократичного» имиджа. Предлагается создание консультативных советов (меджлис аш-шура) при губернаторах в провинциях посредством всеобщих выборов, больший контроль за эффективным использованием муниципальных фондов, предоставление гражданам права на свободу слова, создание общественных организаций и других свобод, которые, тем не менее, не должны противоречить шариату. Эти и ряд подобных предложений были изложены в меморандуме «Взгляд на настоящее и будущее страны», подписанном более ста представителями интеллигенции, в том числе писателями и преподавателями вузов, а также улама (суннитами и шиитами) и бизнесменами. Меморандум был передан в январе 2003 г. лично наследному принцу Абдалле Ибн Абд аль-Азизу (род. в 1923 г.) делегацией в составе 20 человек. Наследный принц, ознакомившись с меморандумом, заявил, что предложения делегации совпадают с его планами. Насколько искренен был наследный принц, судить трудно, так как саудовское руководство находится в довольно сложном положении. С одной стороны, реформирование государственно-политической системы действительно назрело и диктуется необходимостью повысить эффективность госаппарата, ограничить в какой-то степени всевластие и бесконтрольность многочисленных членов саудовской фамилии и тем самым снизить социальную напряженность в обществе, а также создать имидж современного государства с соответствующим нынешней эпохе набором «демократических институтов». Еще одним немаловажным фактором в пользу такого реформирования является позиция США, которые требуют «демократизации режимов в арабском мире». Тем более, что расследование терактов 11 сентября 2001 г. показало, что из 19 их исполнителей 15 были гражданами Саудовской Аравии, что в достаточной степени осложнило американо-саудовские отношения. С другой стороны, такое реформирование грозит расшатать два основных столпа государства – абсолютную королевскую власть династии Саудов и ислам ваххабитского толка, на идеологии которого было создано королевство и который до сих пор доминирует в Саудовской Аравии19. Именно с таких позиций, то есть защиты «исконных исламских идеалов веры», выступает радикальная саудовская оппозиция. Она представлена в настоящее время в основном двумя экстремистскими группировками такфиристского толка «Муджахидины Аравийского полуострова» (аль-муджахидун фи джазират аль-араб) и «Исповедующие истинную веру Аллаха» (аль-муваххидун)20. Лидеры этих группировок обвиняют правящую династию в том, что она «предала ислам, осквернив землю мусульманских святынь присутствием вооруженных сил неверных», и призывают своих сторонников «уничтожать американского врага и его ставленников на земле, в море и в воздухе»21. Предполагается, что эти группировки имеют связи с организацией Усамы бен Ладена и именно их боевики осуществили серию взрывов в мае и ноябре 2003 г. в г. Эр-Рияде в кварталах, где преимущественно проживают американские граждане.
Марокко в отличие от Саудовской Аравии является конституционной монархией с парламентом и сравнительно давно сформировавшейся многопартийной системой22. Умеренные исламисты представлены в ней двумя организациями – политической Партией справедливости и развития (Partidelajusticeetdudéveloppement) во главе с ее генеральным секретарем Саадом Дин Османи и ассоциацией «Справедливость и улучшение» (аль-адль ва-ль-ихсан), которой руководит шейх Ясин. Наряду с ними функционируют также общественно-религиозные организации – Ассоциация исламской молодежи, «Группа Мухаммеда» и «Священное братство Зейтуни».
Наиболее влиятельной является представленная в парламенте Партия справедливости и развития (ПСР), завоевавшая 38 депутатских мест (из общего числа депутатов – 450) в результате парламентских выборов в ноябре 2002 г. В ходе голосования в выборные муниципальные органы власти (провинциальные собрания) в сентябре 2003 г. ПСР получила 593 места из общего числа в 23 тыс. во всех 60 провинциях Марокко23. Как считает большинство политических обозревателей, это число должно было бы быть примерно в четыре раза больше, если бы ПСР не отозвала многих своих кандидатов накануне выборов. Это было сделано добровольно (или под нажимом властей, как утверждают некоторые руководители ПСР) после взрывов 16 мая 2003 г. в Касабланке в еврейском культурном центре, осуществленных экстремистскими исламистскими группировками, в результате которых погиб 41 человек и более 100 получили ранения. Лидеры ПСР и других умеренных исламистских организаций резко осудили «всех тех, кто прибегает к террору для достижения своих целей». Тем не менее отзыв кандидатов ПСР, который ее руководство объясняло нежеланием «шокировать марокканскую и зарубежную общественность», вероятно являлся правильным решением, если учесть также, что среди арестованных и осужденных за причастность к подготовке взрывов был бывший казначей ПСР. Пример с казначеем ПСР подтверждает, что иногда достаточно трудно провести четкую грань между умеренными и радикальными исламистами, особенно на уровне рядовых членов их организаций (такая ситуация присуща не только Марокко, но практически всем мусульманским странам).
В Марокко наиболее известной и многочисленной радикальной группировкой является «Салафитский джихад» (салафийя джихадийя), боевики-шахиды которой, согласно результатам расследования марокканской полиции, осуществили террористические акты 16 мая 2003 г. Полицией было арестовано около 1 тыс. исламистов, подозреваемых в причастности к терактам, из которых 390 были в последствии приговорены судом к различным срокам заключения, причем 53 – к пожизненному заключению и 16 – к смертной казни24. «Салафитский джихад», как и другие менее значительные экстремистские группировки («Правильный путь» [ас-сырат аль-мустакым], «Обвинение в неверности и хиджра» [ат-такфир ва ль хиджра] и др.) появились в Марокко в начале 90-х гг. на волне подъема идей исламского возрождения (нахда исламийя), распространившихся в этот период в мусульманском мире. В основном боевики «Салафитского джихада» оперировали на севере страны, в районе г. Феса, Касабланки и Танжера. Их число очень приблизительно оценивается в 1 тыс. муджахидов, которые были разбиты на подпольно действовавшие ячейки по 10–12 человек. Боевиками руководили как марокканские граждане, как правило, имевшие «боевой опыт» в различных горячих точках (Афганистан, Босния, Алжир, Чечня), так и граждане других арабских и даже европейских стран. Таковым являлся руководитель боевиков в г. Фесе Ришар Робер (род. в 1972 г.), как его называли, «эмир с голубыми глазами», гражданин Франции, принявший ислам. Он, в частности, планировал начать партизанскую войну с властями в горных районах Риф (на севере Марокко) по примеру алжирской исламистской вооруженной группировки «Салафитская группа для проповеди и борьбы». В ее рядах несколько десятков боевиков Ришара Робера проходили в 2001 и 2002 гг. своеобразную «стажировку», участвуя в террористических акциях на территории Алжира. Эмиры «Салафитского джихада» занимались также контрабандой и рэкетом. В частности, они контролировали «бизнес» с нелегальной переправкой марокканских граждан в Испанию, в котором им содействовали исламисты из числа марокканских эмигрантов, проживавших на юге Испании.
Наряду с террористическими группами, действовавшими на территории Марокко, известный марокканский идеолог исламизма Мухаммед Гербузи (проживавший в эмиграции в Лондоне) и близкий к бен Ладену иорданский исламист Абу Мусаб аз-Заркави создали с помощью другого исламистского деятеля, также проживавшего в Лондоне, палестинца Абу Катада25, организацию «Вооруженная исламская марокканская группа». В ее члены рекрутировались эмигранты-марокканцы, проживавшие в Великобритании26, а также в Швеции. По сведениям марокканской полиции, именно руководство «Вооруженной исламской марокканской группы» на своем совещании (проходившем, по одним источникам, в Турции, по другим, – в Афганистане), на котором присутсвовали также представители «аль-Каиды», приняло решение провести теракты на территории Марокко в мае 2003 г. Это решение было одобрено в заявлении, приписываемом бен Ладену, где Марокко фигурировало среди стран, где планировалось развернуть джихад. Непосредственное исполнение терактов возлагалось на «Салафитский джихад», для чего Абу Мусаб аз-Заркави направил его лидерам 70 тыс. долл. Эксперты по борьбе с терроризмом предполагают, что, судя по «почерку» терактов, их непосредственным планированием занимался Айман аз-Завахири, ближайший соратник бен Ладена и его преемник в случае гибели последнего. Айман аз-Завахири предпочитает «двойные удары», что и было осуществлено – первые взрывы в Эр-Рияде в Саудовской Аравии 12 мая 2003 г., следующие – в Касабланке в Марокко 16 мая 2003 г. Согласно заявлениям идеологов джихада, режимы этих двух стран «превратились в марионеток США – главного врага ислама». Одним из решающих аргументов для нанесения удара по Марокко стало, как предполагает часть исследователей, то, что марокканские власти первыми из мусульманских стран встали на сторону США после терактов 11 сентября 2001 г. и предложили свое сотрудничество, в том числе на уровне спецслужб. В частности, сотрудники марокканских спецслужб первыми среди своих арабских коллег приступили к допросу содержащихся на американской базе в Гуантанамо марокканских граждан, находившихся в рядах отрядов Талибан. Кроме того, именно марокканские специалисты по просьбе США обучали и формировали новую иракскую полицию после падения режима Саддама Хусейна. В области экономического сотрудничества Марокко также является одним из наиболее привилегированных партнеров США среди арабских стран. Об этом свидетельствует вхождение Марокко в марте 2004 г. в «Соглашение о свободном торговом обмене» (FreeTradeAgreement, FTA) с США. Это Соглашение (в которое кроме Марокко из арабских стран входит только Иордания) предполагает свободный обмен в области торговли, услуг, инвестиций, прав на интеллектуальную собственность, юридических гарантий и политическое сотрудничество.
В заключение необходимо отметить, что исламистское движение, представленное как умеренным, так и радикальным направлениями, вступает в XXI в. в качестве значимого социально-политического явления, способного и в будущем оказывать существенное влияние на развитие мировой политики. Продолжающуюся активность исламистского движения, пользуясь понятийным аппаратом А.Тойнби, с достаточной степенью условности можно определить как ответ или защитную реакцию исламской цивилизации на вызов внешней силы, в роли которой выступают глобализационные процессы, в которых превалирует стремление к гегемонии единственной сверхдержавы. В этой связи представляется уместным вспомнить прогноз, сделанный А.Тойнби в середине ХХ в. о «столкновении цивилизаций»27 и повторенный Ф.Хантингтоном в 1994 г. Безусловно, нельзя утверждать, что он полностью сбывается в начале XXI в. Тем не менее, на наш взгляд, можно говорить о некоторых элементах цивилизационного противостояния. Тем более, что жесткие экономические правила мирового разделения труда, отводящие для многих мусульманских стран роль сырьевых придатков и рынков сбыта, вестернизация культуры, являющиеся, возможно, объективными следствиями глобализации, а также давние неурегулированные конфликты (палестино-израильский) и военное давление США и их союзников на страны, не подчиняющиеся их политике, воспринимаются частью мусульман, как война против ислама. Причем эти элементы цивилизационного противостояния проявляются в большей степени не в форме межгосударственных противоречий и конфликтов (хотя такие столкновения также имеют место – Афганистан, Ирак, Палестина), а на уровне общественного сознания, то есть отношения к последствиям глобализации достаточно большой части населения мусульманских стран. Ислам практически во всех странах, где он исповедуется, в силу специфики своего исторического развития является не только религией, но образом жизни, регулирующим во многом социокультурную сферу жизни общества. Наряду с этим ислам для многих мусульман представляет собой также основу национальной и цивилизационной самоидентификации.
Еще одним феноменом, особенно проявившим себя в последние десятилетия ХХ в. и в начале XXI в., явилось формирование во многих европейских странах достаточно многочисленных общин эмигрантов из мусульманских стран. Эти ареалы стали в Европе «особой субкультурой, явно не совпадающей с нормами, принятыми в стране их нового пребывания»28. Безусловно, часть таких эмигрантов, особенно во втором и третьем поколении полностью воспринимает европейские цивилизационные ценности, находит свою нишу на рынке труда и растворяется в общей массе населения. Тем не менее достаточно большое число эмигрантов продолжает соблюдать традиционные обычаи, исповедовать ислам и оставаться чужеродным элементом в стране пребывания. Причем это касается не только первого поколения эмигрантов и лиц с низкой квалификацией. Последние выступления мусульман во Франции в 2003–2004 гг. с требованием разрешить девушкам-мусульманкам носить чадру в школах и вузах подтвердили, насколько сильна традиционная мусульманская идеология. В происходивших во многих европейских странах массовых манифестациях против войны в Ираке активное участие принимали представители мусульманских общин, и их позицию вынуждены учитывать руководители этих государств. Если попытаться сделать условный прогноз в отношении дальнейшего развития исламистского движения, то очевидно, что на него оказывают влияние внутренние и внешние факторы. Внутренние факторы, естественно, специфичны для каждой отдельно взятой мусульманской страны. Тем не менее внутренняя ситуация в мусульманском мире в очень большой степени зависит от общей тенденции политического и экономического развития мирового сообщества. Такой тенденцией, на наш взгляд, является процесс усиления роли в определении мировой как политической, так и экономической стратегии так называемого «мирового правительства», то есть наднациональных структур – ТНК и международных финансово-экономических институтов, в руководстве которых командные посты заняты представителями США и в меньшей степени Европейского сообщества. С другой стороны, происходит ослабление роли национальных правительств, в том числе и в определении внутренней социально-экономической политики в своих странах, которая все в большей степени зависит от решений, принимаемых наднациональными структурами. Одной из стратегических целей «мирового правительства» является установление своего полного контроля над природными ресурсами в планетарном масштабе. В результате политики, проводимой для достижения этой цели, в частности, в мусульманских странах, происходит дальнейшее расслоение общества, то есть обогащение властной элиты и очень медленный подъем (а иногда его отсутствие) уровня жизни значительной части населения. Следствием такой ситуации может быть продолжение, а возможно, и усиление влияния среди неимущей (и не только) части населения исламистских движений, идеологи которых предлагают свое «исламское решение» социально-экономических проблем и выставляют себя в роли защитников «исламских ценностей». Если в отношении экстремистских исламистских группировок можно предположить в конечном итоге их нейтрализацию совместными усилиями национальных и международных силовых структур, то гораздо сложнее устранить глубинные причины возникновения радикального исламизма и появление новых бен Ладенов.
политика идеология исламское возрождение
Список источников и литературы
1. Программное заявление Исламского фронта спасения (ИФС), опубликованное в его печатном органе – журнале «аль-Мункыз» [Спаситель] (цит. по: GhaniaSamai-Ouramdane «Lefrontislamiquedusalut á traverssonorganedepresse (al-Munqid)» в Peuplesméditerannéens. 1990, № 52–53, с. 155).
2. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1991, с. 204
3. Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: начала, тенденции, перспективы. М., 2002, с. 196
4. www.fas.org/irp/world/para/docs/980223-fatwa.htm
5. Конституция Алжирской Народной Демократической Республики. 1998 г. Ст. 42
6. JeuneAfrique/L’Intelligent. 2003, № 2198, с. 67.
7. www.liberte-algerie.com 10.04.04.
8. Jeune Afrique/L’Intelligent. 2003, № 2229, с. 34.
9. Шауки Мухаммед аль-Фанджари. Ат-Таариф би-ль-иктисад аль-исламий. Аль-Кахира., 1989.
10. Королевство Саудовская Аравия. – Эр-Рияд., 1993, с. 20.
11. Королевство Марокко. Справочник. – М., 1991, с. 109).
12. Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории / Пер. с англ. – Санкт-Петербург, 1996, с. 129.
13. Лунев С.И., Широков Т.К. Трансформация мировой системы и крупнейшие страны Евразии. – М., 2001, с. 153