Введение
Венский конгресс – уникальное для своего времени явление; в результате работы конгресса был не только проведен территориальный передел в Европе; были выработаны те принципы, которые легли в основу дипломатической практики во всем мире, а не только в Европе.
Роль Венского конгресса трудно переоценить. Катастрофическое расширение границ классической Франции до размеров Европы при Наполеоне I заставило политиков расстаться с благостными моделями развития и трезво рассмотреть сложившуюся обстановку. Сужение состава «большой пятерки» до трех, исключая поверженных Австрию и Пруссию, при отсутствии какого-то ни было желания к переговорам между сторонами привело мир в состояние значительно большей конкуренции. Парадоксальным образом уменьшение числа возможных геополитических выборов при трех участниках не привело к разделу мира и увеличению «жизненных пространств» за счет проигравших. Поэтому разгром наполеоновской империи и восстановление европейских держав до квартета вызвало надежды на «взаимопонимание» в русле старой многоходовой дипломатии дворцовых интриг.
Осмысление последствий перекройки Европы происходило в Вене в 1814 – 1815 гг. Квартет великих держав – кроме Франции – уверенно дирижировал Европой. На правовом уровне Венский конгресс ввел в политический обиход такие основополагающие термины геополитики на плоскости, как равновесие и баланс сил, преобразование мощи государства; средства обуздания агрессора или доминирующей державы; коалиция держав; новые границы и территории; плацдармы и крепости; стратегические точки и рубежи.
Что же произошло на Венском конгрессе (1814 – 1815 гг.)?
По мнению Э. Саундерса, «это было совещание представителей династий в поисках компромисса, на основе которого будущая дипломатия могла бы защищать их правящие дома от опасностей войны и революции».Собрались представители всех великих европейских держав для совместного обсуждения проблем, представляющих взаимный интерес; при этом в работе конгресса активное участие принимали два императора - Франц I и Александр I. До того даже двусторонние встречи в верхах (вроде свидания Наполеона и Александра в Тильзите) были большой редкостью.
Хотя (по вполне понятным причинам) тон на конгрессе задавали великие державы-победительницы в войне с Наполеоном (Англия, Австрия, Пруссия и Россия), тем не менее к работе конгресса были привлечены и побежденная держава (Франция), и второразрядные державы (Швеция, Испания, Португалия).
Глава 1. Венский конгресс (начало и первые итоги)
1.1 Начало работы Венского конгресса (1814 г.)
1814 г. открыл в истории европейской дипломатии одну чрезвычайно показательную тенденцию, с зеркальной точностью неоднократно повторявшуюся впоследствии. Как только отгремели сражения Наполеоновских войн, которые мы смело можем назвать первой «мировой войной» в истории человечества, политическая элита тогдашнего мира (речь идет именно о Европе, другие континенты в начале XIX в. не могли еще и мечтать о статусе «цивилизованного пространства Земли») сочла необходимым провести собственный конгресс на высшем уровне. Цель была декларирована самая благая: доискаться до первопричины ужасных войн, будораживших и заливавших кровью Европу два десятилетия и совместным разумом монархов стран-победительниц учредить в подлунном мире такое устройство, которое раз и навсегда сделало бы невозможным повторение подобного кошмара. Осенью 1814 г. красавица-Вена, не забывшая еще грохота наполеоновских батарей под Ваграмом, пышно встречала державных мужей России, Австрии, Пруссии и Великобритании. В их унизанных драгоценными перстнями руках, словно золотое яблоко, покоилась послевоенная судьба мира.
1 октября 1814 г. в Вене открылся международный конгресс, который должен был определить устройство послевоенной Европы. В нём формально принимали участие представители всех европейских государств, даже крошечных немецких и итальянских княжеств. Но на деле все решения принимались великими державами: Россией, Австрией, Пруссией и Англией. Остальные участники Венского конгресса в основном предавались светским увеселениям, поэтому современники часто называли конгресс «танцующим».
Однако видимая легкость взаимного общения на проверку оборачивалась серьезными дипломатическими разногласиями и международными интригами. «Союзники легко находили общий язык, пока были связаны друг с другом целью победить Наполеона, но теперь, когда опасность миновала, их интересы разделились, каждый из них чувствовал потребность преследовать свои, и совещания проходили бурно».
Франции, которую представлял опытный и изворотливый дипломат Талейран, предавший Наполеона и ставший министром иностранных дел нового королевского правительства, удавалось с самого начала Венского конгресса влиять на решения великих держав. Она добилась этого, использовав разногласия бывших членов коалиции.
23 сентября 1814 года французская делегация прибыла в Вену. Программа действий у Талейрана к тому времени уже была достаточно четко выработана, но при этом положение его оставалось незавидным: лично презираемый представитель побежденной державы. Он выставил перед конгрессом 3 основных требования. Во-первых, Франция признает лишь те решения конгресса, которые были приняты на пленарных заседаниях в присутствии представителей всех держав. Во-вторых, Франция желает, чтобы Польша была восстановлена либо в состоянии 1805 года, либо по ее состоянию до первого раздела. В-третьих, Франция не согласится ни на расчленение, ни, тем более на лишение самостоятельности Саксонии. Одновременно министр раскинул широкую сеть интриг, направленных на то, чтобы настроить Россию и Пруссию против Австрии и Англии. Агитации эти имели целью распространение среди стран – участников конгресса тревоги по поводу будто бы нависшей угрозы гегемонии русского императора.
Несмотря на очевидную слабость Франция в лице ее министра решила занять самую активную позицию на конгрессе явно преувеличивая свои возможности. Но все атаки на Александра по поводу Польши были решительно отбиты. Поняв, что в вопрос с Польшей проигран окончательно и бесповоротно, Талейран деятельно занялся решением саксонского вопроса, интересовавшего Францию гораздо больше. Однако отстоять свою позицию о недопустимости расчленения Саксонии дипломату так и не удалось. Территория Саксонии была разделена пополам. Правда, под властью саксонского короля осталась лучшая часть с городами и наиболее богатыми промышленными местами.
Проиграв польское дело, и, по сути, «завалив» саксонское, Талейран, тем не менее, полностью выиграл свою главную ставку: буржуазная Франция не только не была расхватана по кускам феодально-абсолютистскими великими державами, но и вошла равноправной в среду великих европейских держав. Кроме того, была разбита грозная для французов коалиция. Таковы главные итоги напряженной деятельности министра иностранных дел Талейрана в этот период на международной арене.
8 октября 1814 г. 4 державы-победительницы подписали декларацию, согласно которой в подготовительный комитет Венского конгресса должны были войти не только Великобритания, Австрия, Пруссия и Россия, но и Франция, Испания, Португалия и Швеция. Только в ходе пленарных заседаний конгресса могли быть приняты окончательные решения; наконец, будущие постановления должны соответствовать принципам международного права. По сути, это была победа французской дипломатии.
Это был первый, но не единственный успех выдающегося дипломата: к марту 1815 г. он сумел совершенно расстроить антифранцузскую коалицию; державы-победительницы, и прежде всего Австрия и Великобритания, очень скоро поняли, что без Франции они не смогут обойтись. Действительно, сильная Франция была нужна Австрии, чтобы сдерживать прусские притязания на Саксонию, а русские - на Польшу. В свою очередь, Лондону был нужен партнер на континенте, способный противостоять чрезмерному усилению России на Востоке. Наконец, хотя Венский конгресс был своего рода дипломатической дуэлью между Александром I и Талейраном, тем не менее и русский царь отдавал себе отчет в том, что ему может понадобиться сила на западе Европы, способная уравновесить чрезмерно усилившуюся Пруссию.
Недавние союзники преследовали на Венском конгрессе совершенно различные цели. Император России Александр I стремился увеличить свои владения. Для этого он хотел создать в составе Российской империи Польское королевство, объединив все польские земли, в том числе и принадлежавшие Пруссии. В качестве компенсации Александр предлагал передать Пруссии королевство Саксонию.
Однако этот план не устраивал Австрию, Англию и Францию. Австрия, стремившаяся к господству в Германии, не желала присоединения Саксонии к Пруссии, понимая, что в таком случае Пруссия станет очень опасным соперником. Англия, проводя свою традиционную политику лавирования, боялась чрезмерного усиления России. Франция же в лице Талейрана выступила против устремлений Александра I, поскольку они противоречили принципу легитимизма, а только этот принцип предотвращал расчленение Франции: она сохранялась в своих дореволюционных границах.
Основываясь на общих интересах, Австрия, Англия и Франция заключили тайный союз, направленный против России и Пруссии. В итоге большая часть Польши отошла к России (она получила название Царства Польского; Александр I пообещал «даровать» ему конституцию и провозгласить его автономным образованием в составе Российской империи), Пруссия получила лишь часть Саксонии. Таким образом, план Александра I удался лишь частично. Это было серьёзным поражением русской дипломатии.
Среди других вопросов, обсуждавшихся в Вене, важнейшей была германская проблема. Народ Германии, воодушевлённый освободительной борьбой против Наполеона, надеялся на объединение страны. Однако вместо единой Германии был создан расплывчатый Германский союз из четырёх десятков независимых мелких немецких княжеств. Председательствовать в этом союзе должен был австрийский император. По решению Венского конгресса политически раздробленной осталась и Италия. Европейские монархи панически боялись революций и делали всё, чтобы их предотвратить. Они стремились стереть с карты Европы все последствия Французской революции.
Российская империя вступала на Венский конгресс твердой и величественной поступью самой влиятельной державы в Европе. Три основных фактора были тому причиной:
- Нравственный: Россия заслуженно была увенчана славой спасительницы Европы от наполеоновского владычества - это ее победоносные войска принесли свободу и Берлину, и Вене, именно она поглотила Великую армию Наполеона всенародным подвигом сопротивления и бескрайностью своих просторов.
- Военный: Россия располагала в 1814 г. самой мощной сухопутной армией на Европейском континентом – самой многочисленной, отлично дисциплинированной, закаленной в боях и, главное, привыкшей побеждать (без комплекса «победителей-побежденных», как у битых Наполеоном прусских и австрийских военных).
- Личностно-дипломатический: император Александр I был для России фигурой не только национального, но и мирового масштаба. Вдохновитель и организатор сокрушившей Наполеона коалиции, он был убежден в особой миссии России как гегемона Европы и гаранта безопасности на этом континенте. Венский конгресс можно небезосновательно назвать его детищем на пути к достижению этих целей.
Россия шла на конгресс в Вене со своей четкой программой сохранения и упрочения мира в Европе. Император Александр видел причину потрясших мир Наполеоновских войн гораздо глубже, нежели в "демонической" личности самого Наполеона. Он считал "корсиканского узурпатора" детищем Французской революции, сокрушившей устои, на которых столетиями покоился status quo того мира, к которому принадлежал Александр: христианская вера, монархическое устройство государств. Стабильность общественного строя. Не будем судить Александра с современных позиций: достижения Французской революции в области общечеловеческих прав и свобод действительно велико, однако эти благодатные всходы она принесла лишь десятилетия спустя, а в 10-х гг. XIX в. ее единственными очевидными результатами виделись кровопролитие и беззаконие! Прозорливый аналитик, Александр прекрасно понимал, что с падением Наполеона был срублен ствол древа насилия, но не выкорчеваны его корни. Революционные идеи, по мнению русского императора, продолжали волновать умы по всей Европе, косвенно готовя новых потенциальных наполеонов. Объединить для борьбы с этой опасностью все силы традиционной Европы с Россией во главе – вот в чем видел Александр свою сверхзадачу в Вене в 1814 г.
Как выглядел бы наш мир, если бы Россия смогла построить свое здание новой Европы – не дано судить никому. История не терпит сослагательного наклонения… Однако не нужно скоропалительно обвинять Александра в попытке затормозить ход истории. Грандиозным планам России на Венском конгрессе не суждено было реализоваться.
На Венском конгрессе Россия столкнулась с противником, оказавшимся для нее гораздо опаснее Наполеона с его Великой армией. Этим противником была Великобритания, оружием его была тайная дипломатия (в которой британцы не знают равных), а полем боя стал какой-то генетический страх европейских государств перед их великим восточным соседом - с его огромными пространствами, многомиллионным населением и непознаваемой европейским прагматизмом самобытной душой…
Что касается Великобритании, то последняя не претендовала на какие-либо территории в Европе. Все территориальные приобретения, которые англичане произвели в ходе революционных и наполеоновских войн - и прежде всего в Индии (Бенгалия, Мадрас, Майсор, Карнатик, район Дели и мн. р.) - были осуществлены далеко за пределами континента. Англичане добились своей цели, сокрушив былое колониальное могущество Франции в Индии и Вест-Индии, и теперь им также нужна была сильная Франция как важнейший фактор европейского равновесия.
Великобритания также претендовала на роль гегемона Европы. Действуя закулисной интригой, маневрируя торговой и кредитной политикой, не брезгуя и прямым подкупом, она держала в своих руках многие нити управления донаполеоновской Европой. "Разделяй и властвуй" - таков был основной лозунг британской внешней политики. Британская корона строила свое доминирующее положение в семье европейских народов на их разобщенности и потворствовании ослабляющим их кровавым конфликтам. Россия с ее концепцией объединенной союзом величайших монархий Европы не оставляла британской гегемонии не единого шанса.
Надо заметить, что еще в процессе военной и дипломатической борьбы лета и осени 1813 года происходит англо-австрийское сближение. Британская дипломатия стремится вовлечь Австрию в антинаполеоновскую коалицию и использовать ее в качестве противовеса Франции (особенно в Италии). Без Австрии, с английской точки зрения, не могла быть решена германская проблема. Каслри снова выдвигает давнее английское требование о создании большого Нидерландского королевства, которое могло бы стать составной частью антифранцузского барьера, и настаивает на том, чтобы в его состав была включена территория Австрийских Нидерландов.
В августе 1813 года после окончания перемирия военные действия между Наполеоном и союзниками, к которым присоединилась Австрия, возобновились. Каслри с удовлетворением отмечал, что новая коалиция против наполеоновской Франции означает объединение всей Европы «против безудержного честолюбия человека, не имеющего совести и веры».
Улучшение англо-австрийских отношений нашло свое выражение в англо-австрийском Теплицком договоре (3 октября 1813 года). Австрия получила субсидию, несмотря на то что уже имела значительную задолженность, которую не была в состоянии выплатить. База коалиции существенно увеличивалась, опасения насчет «семейного союза» Австрии и Франции отпадали.
Британский представитель на Венском конгрессе лорд Каслри умело прозондировал почву для подрывной деятельности. Кстати, уже то, что Каслри вынужден был выехать на переговоры, произвело настоящую сенсацию. Меттерних писал: «...Министр иностранных дел, направляющийся на континент, это, вне всякого сомнения, исключительное событие в истории Великобритании».
Английская делегация прибыла в Вену 13 сентября 1814 года. Основную работу вел лично Каслри, допуская остальных членов делегации только к второстепенным вопросам. На конгрессе британский министр выступал в роли защитника «справедливого равновесия сил», посредника, заботящегося о благе «всей Европы». На самом же деле в своей внешней политике европейские монархии начала XIX в. привыкли руководствоваться не глобальными и долгосрочными идеологическими принципами (что предлагал им российский император Александр), а трактуемыми в сиюминутном ключе национальными интересами. Этим ближайшим интересам - реализации территориальных претензий, разделу "наследства" наполеоновской империи – гегемония России несомненно препятствовала ради большего – долгосрочной системы мира и безопасности в Европе. Британская дипломатия оперировала категориями «шкурных» интересов, но в 1814 – 1815 гг. Европа была готова сплотиться вокруг Великобритании по тем же причинам, по которым сплотилась парой лет ранее вокруг России – на континенте появилась сила, ограничивавшая «самостоятельность» европейских государств…
Британская дипломатия не преминула воспользоваться и тем, что на конгрессе отсутствовали австрийский император Франц и прусский король Вильгельм: связанные с русским царем долгой историей личных взаимоотношений в годы Наполеоновских войн, они могли бы препятствовать заговору против России - порою дружеская симпатия оказывается выше политической целесообразности, а уж симпатию император Александр внушать умел! Закулисные переговоры велись британским премьером Питтом с осторожным прусским бароном Гарденбергом (мыслившим тевтонским стереотипом о "русской опасности") и беспринципным австрийцем Меттернихом (о котором Наполеон говаривал: "Он так хорошо умеет лгать, что может быть назван почти великим дипломатом") - во втором случае историками не исключается и возможность подкупа. Что же касалось Талейрана, то этот соратник Наполеона не оставил еще мысли об историческом реванше за поражение в России, и не только вовлек Францию в заговор в качестве активнейшего члена, но и мастерски подстрекал антирусские настроения австрийцев и прусаков. Конечно же обстановка повышенной секретности окружала заговор Европы: непобедимые русские полки были постоянным предупреждением о соблюдении тайны, однако они де подстегивали агрессивный страх Европы.
Позиция Англии имела особое значение в решении германской проблемы. Каслри разработал два различных плана организации Европы. Первоначальный план заключался в создании союза Австрии и Пруссии при поддержке Англии; этот союз совместно с мелкими и средними германскими государствами и резко усиленными Нидерландами должен был образовать надежную преграду против Франции. Каслри считал необходимым территориальное усиление Пруссии, а также Нидерландов для отражения возможного нападения со стороны Франции; кроме того, он рассчитывал, что территориальные приобретения удовлетворят Пруссию и будут способствовать ее сближению с Австрией. Поэтому Каслри соглашался расширить территорию Пруссии за счет земель на левом берегу Рейна.
К концу 1814 года стало ясно, что план Каслри неосуществим. Пруссия явно сближалась не с Австрией, а с Россией, с которой сумела договориться по польскому и саксонскому вопросам. Отношения же ее с Австрией все более обострялись из-за Саксонии. Поэтому Каслри должен был отказаться от первоначального плана и обратиться ко второму, который предусматривал союз Австрии, Франции и южногерманских государств при активной поддержке Англии, направленный в первую очередь против России.
В январе 1815 года Англия вступила в тайный союз с противниками любой формы германского единства - Австрией и Францией. В английском парламенте Каслри вынужден был объяснить изменение своей позиции по вопросу о Саксонии: он ссылался на то, что общественное мнение в Англии, в германских государствах и в других странах встревожено попранием прав столь древней династии, как саксонская, и что захват Саксонии Пруссией вызвал бы повсюду неприязнь к этой германской державе, - толкование, явно рассчитанное на то, чтобы привлечь внимание вигов. Но несмотря на отказ от первоначального проекта Каслри выступал за расширение и укрепление Пруссии на Рейне.
Талейран верно понял изменившийся характер отношений в победоносной антифранцузской коалиции, и прежде всего стремление Вены и Лондона противопоставить надежную преграду наметившейся "оси" Петербург - Берлин. Французский министр не сомневался в том, что поддержка Парижем позиции Вены в саксонском вопросе предопределит франко-австрийское сближение. Потому на протяжении всей осени 1814 г. главные его усилия были направлены на восстановление франко-британских отношений.
Упорное нежелание англичан пойти на сближение с Францией во многом объяснялось продолжающейся войной с США. Подписание англо-американского мирного договора в Генте 24 декабря 1814 г., однако, развязывало англичанам руки, и уже 3 января 1815 г. был подписан Талейраном, Меттернихом и Каслри "Секретный трактат об оборонительном союзе, заключенном в Вене между Австрией, Великобританией и Францией, против России и Пруссии". В соответствии с этим договором, в случае нападения на любую из держав-подписантов все они обязываются выставить на поле боя 120 тыс. пехоты и 30 тыс. кавалерии, с соответствующим количеством артиллерии. Содержалась оговорка о том, что если Великобритания не выставит условленного количества солдат, она уплачивает за каждого отсутствующего военнослужащего 20 фунтов стерлингов.
Этот договор был направлен против усиления влияния России в Европе. Страны-заговорщицы обязывались выступить против России единым фронтом в случае вмешательства последней в интересы одной или нескольких из них, если это "повлечет за собой открытие военных действий". Номинально достаточно было одной из этих держав объявить России войну – и русским пришлось бы столкнуться с коалицией, по силам равной антинаполеоновской.
Данное соглашение, бесспорно, явилось венцом дипломатического искусства князя Беневентского. Разумеется, он не собирался воевать ни с Россией, ни с Пруссией; он собирался «всего лишь» развалить антифранцузскую коалицию – и он это сделал. «Теперь, государь, коалиция [антифранцузская] уничтожена, и уничтожена навсегда, - писал Талейран Людовику XVIII. - Не только Франция уже не изолирована в Европе, но Ваше Величество оказались в такой системе союзов, которую не могли бы дать и пятьдесят лет переговоров».
Во время Венский конгресс между участниками был заключен ряд договоров, были приняты многочисленные декларации и постановления, значительная часть которых вошла в заключительный генеральный акт Венского конгресса и приложения к нему. В результате Венского конгресса вся Европа, кроме Турции, была впервые охвачена системой общих договоров. Россия, Англия, Франция и Германское государства прежде не были связаны подобными договорами. Система отношений, созданная на Венский конгресс, просуществовала почти до 50-х гг. XIX в. Первой основной задачей Венского конгресс было восстановление довоенных порядков и ряда прежних династий в государствах, ранее покоренных Наполеоном, и борьба с национальным движением. Вторая задача Венский конгресс заключалась в том, чтобы упрочить победу и создать устойчивые гарантии против возвращения Франции к бонапартистскому режиму и к новым попыткам завоевания Европы. Третья задача победителей заключалась в удовлетворении их собственных территориальных притязаний в переделе Европы и установлении новых государственных границ.
Победителям наполеоновской Франции (России, Австрии, Англии и Пруссии) не удалось сохранить на Венский конгресс полного единства, хотя главный вопрос о будущих границах Франции был ими решен в полном согласии, однако серьезные противоречия вызывали вопросы о Польше и Саксонии. Российское правительство стремилось присоединить к России почти все польские земли, а Пруссия претендовала на всю территории Саксонии. Эти проекты встретили противодействие со стороны английского правительства, не желавшего столь большого усиления России, а также правительства Австрии, опасавшегося усиления как России, так и Пруссии. Австрийский двор хотел сохранить за собой Галицию и не допустить перехода Саксонии в руки Пруссии. Французское правительство также хотело помешать включению всей Польши в состав России и росту мощи Прусского королевства. Разногласиями между союзниками воспользовался представитель Франции на Венский конгресс Ш. М. Талейран, который добился права участвовать в переговорах наравне с четырьмя союзниками. Фактически это означало признание Франции одной из великих держав. Совещания представителей пяти государств стали основой всей деятельности Венского конгресса.
Переговоры на Венском конгрессе велись в обстановке непрекращающихся празднеств, балов, торжеств, приемов и др. развлечений, что дало повод австрийскому фельдмаршалу князю де Линь назвать это собрание дипломатов и государей «танцующим конгрессом». Но при государях и министрах или лица, занятые подготовкой дипломатических документов, а празднества служили поводом для неофициальных встреч. С целью воспрепятствовать планам России и Пруссии в отношении Польши и Саксонии Талейран вступил в тайные сепаратные переговоры с Каслри и К. Меттернихом. 3 января 1815 г. был подписан тайный договор Франции, Англии и Австрии, направленный против Пруссии и России (так называемый, Венский секретный договор 1815). Россия и Пруссия вынуждены были пойти на уступки в польском и саксонском вопросах. Пруссия получила только северную половину Саксонии, а южная часть осталась самостоятельной. К России отошла лишь часть Варшавского герцогства, получившая название Королевства Польского. Познань осталась в руках Пруссии, Галиция сохранялась за Австрией. Краков был определен «вольным городом» (так называемая Краковская республика).[1]
Венский конгресс близился к концу, когда пришло известие о том, что Наполеон, покинув о. Эльбу, высадился во Франции и двинулся к Парижу. Участники Венский конгресс прекратили все споры и немедленно составили новую, седьмую коалицию. Союзный Шомонский трактат 1814 (Англия, Россия, Австрия и Пруссия) был возобновлен. За несколько дней до битвы у Ватерлоо, 9 июня 1815 представителями России, Пруссии, Австрии, Англии. Франции, Испании, Швеции и Португалии был подписан заключит, генеральный акт Венского конгресса. Акт предусматривал лишение Франции завоеваний и создание у ее границ государств-барьеров. Бельгия и Голландия были соединены в Нидерландское королевство, которое должно было вместе с Пруссией и Австрией служить противовесом Франции. Венский конгресс провозгласил нейтральным государством Швейцарскую конфедерацию из 19 кантонов. Границы Швейцарии были расширены, и в них были включены стратегически важные горные перевалы. На северо-западе Италии было восстановлено Сардинское королевство: ему возвращались Савойя и Ницца. Англия сохранила свое торговое и морское превосходство и закрепила за собой часть колоний и морских баз, которые она захватила у Голландии и Франции. Самыми важными из них были о. Мальта на Средиземном море, Капская колония на юге Африки и о. Цейлон. К Австрии, кроме части польской территории, отошли Тарнопольский округ, а также Ломбардия и Венеция. На тосканский и пармский престолы были посажены государи из Габсбургского дома. Из германского государств и части владении Австрийской империи Венский конгресс создал Германский союз под главенством Австрии. От Дании, бывшей союзницы Наполеона, была отделена Норвегия, которая присоединялась к Швеции на основе личной унии.
Венский конгресс закрепил политическую раздробленность Германии и Италии: реакционные государи и дворянство этих стран сами не желали единства, а буржуазные национально-объединительные стремления в них были еще слабы. Австрия п Пруссия вели не национальную а дворянско-династическую политику. Австрийские и другие реакционные правительства стремились к подавлению буржуазно-националистических, либеральных и революционных движений. Пруссия, получив северную Саксонию и Познань, была компенсирована за свой вынужденный отказ от южной Саксонии значительным расширением ее владений на Рейне. Она получила две области: Рейнскую провинцию и Вестфалию, самые крупные в Германии по своему экономии, развитию и важные по стратегическому положению. Их присоединение обеспечивало в дальнейшем возможность для милитаристской Пруссии стать во главе Германии. Пруссия приобрела также остров Рюген и шведскую Померанню. Особые статьи Заключительного акта Венского конгресса предписывали установление международных правил сбора пошлин и судоходства по рекам, которые служили границей государств или же протекали через владения нескольких государств, в особенности по Рейну, Мозелю, Маасу и Шельде. К генеральному акту Венского конгресса был присоединен ряд приложений; одно из них содержало запрещение торговли неграми. Венский конгресс впервые установил единое деление на «классы» дипломатических агентов. Для борьбы с национально-освободительным и революционным движением европейских и других народов система отношений, созданная Венским конгрессом, была дополнена 26 сент. 1815 Священным союзом, ставшим оплотом европейской реакции.[2]
Заключенные на Венский конгресс договоры и соглашения, а также часть дипломатической переписки, отражавшей их подготовку, неоднократно публиковались. Наиболее полным является собрание актов Венский конгресс, изданное Клюбером. В сборнике документов, составленном Анжбером (Ходако), особое внимание уделено польскому вопросу. Из русских изданий источников наиболее важны III, IV. XI и XIV тома известного собрания договоров России с др. государствами Ф.Ф. Мартенса. В обширных примечаниях Мартенса к договорам изложен ряд инструкций русским уполномоченным на Венский конгресс по вопросу о Польше и о германских делах. Многие русские архивные документы пересказаны и частично воспроизведены в книге Великого князя Николая Михайловича об Александре I, представляющей собрание необработанного материала, подобранного с официальной дворянско-династической точки зрения. Некоторые русские документы включены в переписку русского уполномоченного на Венский конгресс — К. В. Нессельроде.
Австр, источники частично опубликованы в мемуарах Меттерниха и реакционного австрийского сановника и публициста-секретаря Венского конгресса Ф. Генца. Мемуары Меттерниха и особенно французского представителя Талейрана дают крайне одностороннее освещение истории Венский конгресс, преувеличивающее роль их авторов. Гораздо более ценны позднейшие издания секретной дипломатической переписки Талейрана. Позиция английского правительства во время Венского конгресса отражена в переписке уполномоченных Англии — Каслри и А.У. Веллингтона. Весьма полезен также изданный английским историком Ч. Вебстером сборник избранных документов о внешней политике Великобритании в 1813—15 гг. Изучение архивных, в частности русских, источников о политике европейских государств во время Венского конгресса нельзя считать завершенным.
Венский конгресс много раз освещался в общих исторических и публицистических трудах и специальных статьях и монографиях. К. Маркс и Ф. Энгельс дали яркую опенку феодально-аристократической реакции, в обстановке которой протекал Венский конгресс, и его решений, закрепивших политическую раздробленность Италии и Германии, угнетение и расчленение Польши Пруссией, царской Россией и Австрией. Энгельс писал, что это был «большой конгресс крупных и мелких деспотов» для раздела добычи и восстановления по мере возможности дореволюционного положения вещей. На Венский конгресс «народы покупались и продавались, разделялись и соединялись, исходя только из того, что больше отвечало интересам и намерениям их правителей».[3]
В отечественной историографии В.В. Тарле и другие авторы дали в своих трудах характеристику деятельности Венского конгресса.
Из русских дореволюционных историков наиболее полное описание Венского конгресса дали С.М. Соловьев и Н.К. Шильдер. В западно-европейской историографии 19 и нач. 20 вв. о Венском конгрессе писали многие историки либерально-буржуазного и консервативного направлений. А. Дебидур осветил деятельность Венский конгресс с позиций французского буржуазного либерализма. Дебидур отрицательно относился к бонапартистскому режиму и в то же время осуждал лишение Франции в результате постановлений Венского конгресса почти всех ее завоеваний. Консервативная и ярко выраженная нацноналистическая точка зрения выражена в трудах известного французского историка А. Сореля. Однако достоинством труда Сореля является то, что он дал картину Венского конгресса на широком фоне международных отношений. Реакционный немецкий историк Г. Трейчке охарактеризовал деятельность конгресса с позиций юнкерско-буржуазного прусско-германского национализма конца 19 в. и восхвалял прежде всего прусских государственных деятелей Г.Ф.К. Штейна, К.А. Гарденберга и др.
Передел Европы после 1-й мировой войны дал новый толчок изучению Венский конгресс как крупнейшего из дипломатических конгрессов, предшествовавших Парижской мирной конференции 1919—1920 гг. В трудах Ч. Вебстера, У. Филипса и других авторов о Венском конгрессе, внешней политике Каслри и европейских союзах 1814—23 гг. был введен в научный оборот обширный и ценный материал из британских и др. архивов. В то же время в книгах о Венском конгрессе, появившихся после 1918 г., сказалось усиление консерватизма буржуазной историографии, восхваление реакционных деятелей Венского конгресса и договоров 1815 г.[4]
Реакционные тенденции с еще большей определенностью проявились в буржуазной литературе, вышедшей в свет после 2-ой мировой войны, когда вопросы послевоенного мирного урегулирования вновь возродили интерес к истории Венского конгресса. Английский публицист Г. Николсон в своей книге о Венском конгрессе уделил много места разногласиям между победителями Наполеона по германским делам и антирусской направленности политики Англии, Австрии и Франции в 1814-15 гг. Он превозносил Священный союз и обходил молчанием агрессивные цели британской политики в отношении колоний. Ж. Пиренн (внук известного бельгийского ученого Анри Пиренна) в книге о Священном союзе подробно останавливается на Венском конгрессе и договорах 1814—15 с точки зренияих значения для установления политической гегемонии победителей Наполеона на суше и на море в нового политического равновесия между великими державами. В этой книге оставлены в тени центрально-европейские вопросы и антиреволюционные цели договоров 1815. Американский историк X. Штраус изучала вопрос о позиции Венского конгресса в отношении национального движения в Германии, Италии и Польше. Она подчеркивает влияние на решения Венский конгресс слабости этих движений, недооценивая, однако реакционная направленность договоров 1814—15. В литературе 50-х гг. 20 века выгодно выделяется вышедшее в ГДР 2-е издание монографии о Венском конгрессе и европейской реставрации 1814—15 К. Гриванка - немецкого прогрессивного либерально-демократического историка. Его труд основан на материалах парижских, венских и берлинских архивов и тщательной изучении печатных источников и литературы. В центре внимания автора — решения Венского конгресса, относящиеся к Германии. К. Гриванк показал, как под напором событий Венский конгресс оказался не в состоянии полностью восстановить положение существовавшее до войны, и выработал компромиссные соглашения.
В апреле — мае 1814 г. император Александр по своим военным силам, которые в тот момент имелись в его распоряжении, был бесспорно могущественнейшим из всех остальных монархов и правителей разоренной и обескровленной Европы. Именно поэтому Меттерних и сделал все возможное, чтобы отложить конгресс на осень и дать Австрии несколько оправиться. Александр согласился на такую отсрочку, несмотря на то, что терпеть не мог Меттерниха и хорошо понимал его интриги и игру политиков, враждебных России, хотя и умильно льстящих царю в глаза — лорда Кэстльри и короля французского Людовика XVIII. Все они с беспокойством присматривались, не пожелает ли Александр играть роль нового Наполеона, повелителя Европы. Заранее, но еще очень недружно, они готовились к отпору. Секретарь и доверенное лицо при Меттернихе публицист Гентц писал потом в качестве очевидца: «Приехав в Вену, император Александр уже был более или менее в ссоре с Австрией, Англией и Францией». Лорд Кэстльри был менее неприятен Александру, чем Меттерних. Негибкий, боящийся революции в самой Англии, не доверяющий русской дипломатии, английский министр иностранных дел получил от Александра квалификацию «холодного педанта»; но по крайней мере Кэстльри не лгал так непрерывно и беззаветно, как Меттерних. Александр не «дрожал перед британским правительством», как пишет Гентц; он лишь считал его в тот момент самым сильным после России и делал отсюда надлежащие выводы. Кого царь совершенно не выносил, так это христианнейшего короля божьей милостью Франции и Наварры Людовика XVIII. Александр не очень хотел сажать Людовика на освободившийся французский престол. Некоторое время он даже носился с мыслью о воцарении «Наполеона II», маленького Римского короля. Когда все-таки воцарился Людовик, Александр решительно настаивал на необходимости дать Франции конституционную хартию, не потому, конечно, что царю нравились конституционные учреждения. Но как царь так и умный, ловкий корсиканец Поццо-ди-Борго, советник царя по французским делам, убеждены были, что Бурбоны будут сметены новой революцией, если в качестве громоотвода не установить во Франции конституции. Александр презирал и короля Людовика XVIII и брата его Карла Артуа, а они его боялись и готовы были на всякие махинации, чтобы избавиться от его опеки.
23 сентября, за неделю до назначенного на 1 октября 1814 г. открытия конгресса, в Вену прибыл представитель Людовика XVIII, министр иностранных дел князь Талейран-Перигор. Александр хорошо знал Талейрана. Недаром тот столько раз просил и получал от царя деньги, не очень обижаясь, если ему отказывали. Но блистательный ум Талейрана, его неподражаемая ловкость, находчивость, знание людей — все это делало его противником несравненно более опасным, чем Меттерних, который только любил приписывать себе все эти качества, в действительности ими не обладая. Слабая сторона позиции Талейрана заключалась лишь в том, что на Венском конгрессе он был представителем побежденной страны. Талейрану нужно было поэтому проявить максимум сообразительности и уменья лавировать по дипломатическому морю. Когда Талейран прибыл в Вену, он уже знал, какая проблема займет внимание конгресса в первые же дни. То был сложный «двуединый», как его называли, польско-саксонский вопрос. Александр, войска которого после отступления Наполеона заняли герцогство Варшавское, заявлял открыто, что этой добычи не уступит никому. А так как герцогство Варшавское состояло, главным образом, из земель, захваченных Пруссией еще по трем разделам Польши и лишь в 1807 г. отнятых у Пруссии Наполеоном, то прусский король Фридрих-Вильгельм III претендовал на компенсацию. Александр обещал ему эту компенсацию в виде присоединения к Пруссии королевства Саксонии. Саксонию царь проектировал отнять у саксонского короля под предлогом кары за то, что тот так долго был верным союзником Наполеона и слишком поздно покинул императора. Талейран сразу же усмотрел, что для него выгоднее всего дать бой на этой почве. А бой был необходим для достижения основной цели Талейрана: она заключалась в том, чтобы разбить шомонский союз, т.е., другими словами, вбить клинья между Австрией, Россией, Англией и Пруссией, победившими Францию в 1814 г.
Талейран еще до приезда в Вену сообразил, что в данном случае, с точки зрения охраны интересов Франции, рациональнее всего выдвинуть так называемый «принцип легитимизма». Этот принцип заключался в следующем: Европа, собравшаяся в лице своих государей и дипломатов на Венский конгресс, должна при перераспределении земель и изменении территориальных границ оставлять в нерушимом виде то, что существовало до начала революционных войн, т. е. до 1792 г. Если бы этот принцип был принят и осуществлен, то не только Франция получила бы уверенность в целостности своей территории, защищать которую военной силой она в тот момент не была в состоянии,—но и Пруссия и Россия были бы обузданы в своих стремлениях к территориальному расширению. Талейрану, конечно, выгодно было бы предварительно сговориться и с Меттернихом, который тоже не желал отдавать Польшу России, а Саксонию Пруссии, и с лордом Кэстльри, который держался по этому вопросу того же мнения, что и Меттерних. Но такого общего сговора еще пока не было, и он налаживался довольно туго. И Меттерних и Кэстльри отнеслись к Талейрану с подозрением, допуская возможность новой измены с его стороны.
4 октября 1814 г. Талейран явился к Александру, и между ними произошло неприятное объяснение. Талейран выдвинул свой пресловутый «принцип легитимизма». Александр должен отказаться от частей Польши, которые не принадлежали России до революционных войн, а Пруссия не должна претендовать на Саксонию. «Я ставлю право выше выгод!» — сказал Талейран в ответ на замечание царя, что Россия должна получить от своей победы выгоду, которую она заслужила. Повидимому, это взорвало Александра, который, вообще говоря, умел владеть собой. Проповедь о святости права читал ему в глаза тот самый Талейран, который в Эрфурте продал ему же, Александру, Наполеона и получил за это денежную оплату из сумм российского казначейства. «Лучше война!» — заявил Александр. Затем наступила очередь лорда Кэстльри. Лорду Кэстльри Александр заявил, что решил «исправить моральное прегрешение, допущенное при разделе Польши». Царь не ставит своей задачей немедленно, тут же, на Венском конгрессе, воссоединить все части былой Польши. Он может говорить пока лишь о той польской территории, которая теперь, в 1814 г., занята его войсками. Он создаст из этой части Польши королевство Польское, где будет сам конституционным монархом. Он не только восстановит королевство Польское из областей, которые по праву завоевания мог бы просто присоединить к России; он даже пожертвует этому конституционному королевству и Белостокскую область, полученную Россией в 1807 г., и Тарнопольскую область, приобретенную ею в 1809 г. Кэстльри признал предполагаемую конституцию, которую царь желает дать своей Польше, слишком опасной для Австрии и Пруссии: он выразил опасение, что австрийские и прусские поляки взволнуются, завидуя своим собратьям, пользующимся конституцией. Царь только этого и хотел. Выходило, что он так печется о независимости и свободе поляков, что даже министр свободной Англии убеждает его не быть столь либеральным. Меттерних настолько боялся Александра, что согласился уже было на уступку Саксонии прусскому королю, чего требовал Александр. Но непомерное, как Меттерниху представлялось, усиление русской мощи путем присоединения части Польши чрезвычайно беспокоило австрийского канцлера. Меттерних тогда же предложил Кэстльри такой выход: дать знать прусскому уполномоченному Гарденбергу, что можно бы иначе уладить дело. Австрия и Англия соглашаются на отдачу всей Саксонии прусскому королю. Но зато Пруссия должна немедленно изменить Александру, примкнуть к Австрии и Англии и вместе с ними не допустить Александра до овладения Польшей (герцогством Варшавским). Таким образом, Саксония должна была служить уплатой королю за измену Александру.
Король Фридрих-Вильгельм III, поразмыслив, решил отказаться от этого плана. Было ясно, что не спроста Меттерних и Кэстльри не привлекли Талейрана к намеченной сделке. Для короля прусского внезапно раскрылась вся опасность его положения: что будет, если Талейран расскажет обо всем Александру, а главное, предложит Александру совместные дипломатические, а, может быть, и не только дипломатические действия Франции и России против Пруссии? Кошмар франко-русского союза, горечь тильзитских и послетильзитских времен были слишком живы. В конце концов король Фридрих-Вильгельм III признал за благо донести обо всем Александру, чтобы доказать все благородство своих собственных намерений. Александр призвал Меттерниха и объяснился с ним начистоту. По этому поводу Талейран злорадно доносил Людовику XVIII, что даже с провинившимся лакеем так не говорят.
Работа конгресса, задержанная упорной внутренней борьбой, не двигалась вперед. Тогда Талейран переменил тактику. Франция была заинтересована не столько в том, против России чтобы воспрепятствовать усилению России, сколько в том, чтобы не усилилась Пруссия, непосредственный сосед Франции. И вот Талейран дает понять Александру, что Франция не поддержит Англии и Австрии в их оппозиции против создания в пределах империи Александра королевства Польского; однако Франция ни в коем случае не согласится и на передачу Саксонии прусскому королю. Сам Фридрих-Вильгельм III, как и его дипломатические представители Гарденберг и Гумбольдт, играл на конгрессе очень незначительную роль. Ему была обещана Саксония. Александр называл саксонского короля изменником, говорил, что отправит его в Россию, уверял, что Пруссия получит Саксонию в обмен на потерянную ею часть Польши,— и король был некоторое время спокоен. Однако Талейрану удалось убедить Меттерниха и Кэстльри в необходимости заключить соглашение трех держав — Австрии, Франции и Англии, чтобы сомкнутым строем вступить в решительную дипломатическую борьбу против России и Пруссии и воспрепятствовать включению Саксонии в состав Пруссии, или хотя бы даже передаче Саксонии прусскому королю в виде отдельного королевства.
3 января 1815 г. это соглашение и было подписано представителями трех держав: Австрии, Франции и Англии. Конечно, оно должно было остаться в строжайшей тайне от Александра и от кого бы то ни было вообще. Один экземпляр его остался в Вене у Меттерниха; другой был передан Талейрану и немедленно отослан в Париж королю Людовику XVIII; третий получил на руки Кэстльри и отвез принцу-регенту Англии Георгу.
Этот тайный договор так усилил энергию сопротивления саксонскому проекту, что Александру оставалось либо решиться на разрыв и, быть может, на войну, либо уступить. Получив все, что он хотел в Польше, Александр из-за Пруссии не захотел ссориться, а тем более воевать с тремя великими державами. Он уступил, и саксонский король водворился окончательно в своих владениях. Прусскому королю, конечно, оставалось лишь подчиниться своей участи.
Далее конгресс занялся устройством германских дел. Тут особых споров не было. Александр, как и Австрия, считал целесообразным закрепить феодальную раздробленность Германии. Англия была совершенно равнодушна к этому вопросу, а Пруссия — бессильна, даже если бы и хотела бороться. Все умонастроение деятелей Венского конгресса свидетельствовало о их нежелании хотя бы в чем-нибудь идти навстречу чаяниям поднимающейся буржуазии: провал германских надежд на объединение был еще одним характерным штрихом в картине полного торжества реакции.
Согласно плану Меттерниха конгресс наметил создание нелепого учреждения, которое называлось «Германским союзом» и выделяло для ведения дел так называемый «германский сейм» или «сейм Германского союза» В этот союз входили Австрия, Пруссия и все другие германские государства (числом 38); «сейм» состоял из представителей, назначаемых этими государствами. Решения сейма могли быть действительны только там, где местное правительство с ним согласится. Это уродливое создание меттерниховской мысли было рассчитано не на объединение германского народа, но, напротив, на увековечение его раздробленности. Конгресс уже приступал к подведению итогов, как вдруг участники его были потрясены неожиданной вестью: 1 марта Наполеон высадился во Франции. А еще через три недели, 20 марта 1815 г., Наполеон уже вошел в Париж.
Империя была восстановлена. Бесспорно, слухи о разногласиях, раздиравших Венский конгресс, сыграли немалую роль в решении Наполеона покинуть Эльбу. Совсем удивительный сюрприз ждал его в Париже. В кабинете короля, бежавшего из Парижа лишь за сутки до въезда Наполеона, поздно вечером 19 марта, Наполеон нашел тот самый секретный договор 3 января 1815 г., одна из трех копий которого, как сказано, была переслана Людовику XVIII из Вены Талейраном. Король бежал так внезапно, что впопыхах забыл у себя в столе этот документ. Наполеон немедленно приказал снарядить курьера, и тот помчался с этим пакетом в Вену. Наполеон приказал вручить документ императору Александру.
По показанию Бутякина, в присутствии которого Александр впервые прочел направленный против него секретный договор, царь покраснел от гнева, но сдержался. Когда к нему пришел Меттерних, который с момента возвращения Наполеона главным образом от царя ждал спасения Европы, Александр молча протянул ему тайный плод дипломатического творчества австрийского канцлера. Меттерних так растерялся, что, повидимому, в первый и последний раз в жизни даже не нашелся, что солгать. Очень уж велика была неожиданность.
Впрочем, Александр тут же поспешил успокоить Меттерниха, сказав, что враг у них один — именно Наполеон.
После поражения Наполеона при Ватерлоо произошла вторая реставрация Бурбонов во Франции.
2.7 Вклад Венского (1814-1815 гг.) мирного конгресса в становление института межгосударственных организаций, запрещение работорговли, подразделение на классыдипломатических представителей и утверждение правила альтерната.
Существенное влияние на международное право классического периода оказал Венский конгресс 1814-1815 гг. Одним из итогов конгресса явилось утверждение Декларации держав о прекращении торговли неграми 8 февраля 1815 г. как «противной законам и человеколюбия, и общей нравственности», и как ответ на «общее мнение всех образованных народов». В ней отмечалось, что представители государств, собравшиеся на конгресс, выражают «усердное желание, чтобы был положен конец источнику бедствий, столь долго опустошавших Африку, обычно постыдному для Европы и оскорбительному для человечества». Однако в ней не было точно указано время, которая каждая держава «почтит приличнейшим для окончательного торга неграми, и, следовательно, определение срока, к коему сия ненавистная торговля должна быть прекращена повсюду, остается предметом переговоров между дворами».
Дальнейшее закрепление признания рабства как международного преступления относится уже ко второй половине 19 в. (Генеральный акт о Конго, Берлинская конференция в 1885 г., Генеральный акт, подписанный на Брюссельской конференции в 1890 г.), а первые универсальные международные соглашения об искоренении рабства появились только в 20 в. Среди них Конвенция о рабстве 1926 г. и принятая ООН в 1948 г. Всеобщая декларация прав человека, ст. 4 которой гласит, что «никто не должен содержаться в рабстве или в подневольном состоянии; рабство и работорговля запрещаются во всех их видах». Кроме того, в 1956 г. Женевская конференция представителей 43 государств одобрила Дополнительную конвенцию об упразднении рабства.
Первый международный договор права внешних сношений был принят на
Венском конгрессе. В приложении к Заключительному акту Венского конгресса, с целью «предупредить затруднения и неприятности, кои часто встречались и могли бы впредь возникнуть от требований разных Дипломатических Агентов на председание», Венском протоколе от 7 марта 1815 г. (ст. 1) было введено единое деление дипломатических агентов на три класса: «1-ый - Послов и Папских Легатов или Нунциев; 2-й - Посланников, Министров и иных Уполномоченных при Государях; 3-й - Поверенных в делах, кои уполномочены при Министрах, управляющих делами иностранными». Ст. 2 протокола гласит, что «одни Послы и папские Легаты или Нунции почитаются представителями своих Государей». Дополнения к протоколу были внесены Аахенским протоколом 21 ноября 1818 г. Дальнейшая частичная кодификация посольского права впервые была предпринята в региональном масштабе только в 1928 г. в Латинской Америке. 20 февраля 1928 г. 20 латиноамериканских стран и США подписали Гаванскую конвенцию о дипломатических чиновниках, которая действует в отношении этих стран до сих пор. Кроме того, в настоящее время действуют: Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г. (устанавливает, в том числе, классы глав представительств, их старшинство), Конвенция о специальных миссиях 1969 г., Венская конвенция о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера 1975 г., Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. (регулирует, в том числе, классы глав консульских учреждений), Конвенция о привилегиях и иммунитетах ООН 1946 г. и Конвенция о привилегиях и иммунитетах специализированных учреждений ООН 1947 г.
Начинает развиваться альтернат, как правило оформления текстов международных договоров.
Кроме того, подтверждая постановления 24 марта 1815 г. о свободной навигации по международным рекам, Венский заключительный акт предоставил окончательную выработку соответствующих правил международным речным комиссиям. (Можно отметить, что специалисты в области права международных организаций считают, что первой межправительственной организацией в ее классическом понимании была Центральная комиссия по судоходству на Рейне, созданная в 1831 г.).
Венский конгресс также способствовал возникновению статуса постоянного нейтралитета Швейцарии. Постоянный нейтралитет этой страны был провозглашен посредством принятой Венским конгрессом 20 марта 1815 г.
Декларации о делах Гельветического Союза. В ноябре 1815 г. представители Австрии, Великобритании, Франции, России, Пруссии и Португалии подписали соглашение о постоянном нейтралитете Швейцарии. Великие державы признавали, что Швейцария не должна участвовать в войнах на все будущие времена и дали гарантию поддержки данного статуса. Одновременно гарантировалась неприкосновенность швейцарской территории. Венский конгресс положил, таким образом, начало постоянному нейтралитету как международно-правовому институту.
Одним из итогов конгресса стал договор между Россией, Австрией и Пруссией о создании Священного союза (Акт Священного Союза, заключенный в Париже 26 сентября 1815 г.). Вскоре к этому договору присоединились многие государства. Посредством создания Союза, господствовавший с середины 17 в. принцип политического равновесия был дополнен принципом легитимизма, который был призван признать легитимной интервенцию и поддерживать в неприкосновенности ту перестройку европейских границ, которая в 1815 г. была произведена на Венском конгрессе. Таким образом, Венский конгресс затронул многие вопросы образования новых государств – было провозглашено
Нидерландское королевство, германские государства и часть австрийских владение вошли в Германский союз. Раскол между странами-членами Союза привел к его краху с началом Крымской войны. Завершивший эту войну Парижский конгресс на смену системе Священного Союза выдвинул систему
«европейского концерта», т.е. систему согласованного решения международных вопросов кругом европейских великих держав.
За несколько дней до Ватерлоо, 15 июля 1815 г., произошло последнее собрание Венского конгресса и подписание его «заключительного акта». Участникам конгресса казалось, что они создали нечто весьма прочное. На самом деле они соорудили здание, которое довольно скоро начало рассыпаться. Реакционная утопия конгресса состояла в том, чтобы, не считаясь ни с новыми производственными отношениями, ни с двадцатипятилетней бурей, разрушившей в Европе старые устои абсолютизма и феодализма, удержать эту часть света в рамках отжившего строя. Эта утопия лежала в основе всей деятельности конгресса.
Бельгию подарили голландскому королю; за Данией утвердили германские Шлезвиг и Гольштейн; Австрии отдали чисто итальянское население Ломбардии и Венеции; Германия оставалась поделенной на 38 самостоятельных государств; Польша снова была поделена на три части... Всюду возвращались старые династии, силившиеся реставрировать старые порядки.
Дипломаты Европы разъехались из Вены с сознанием, что, хотя формально в Европе и числится пять «великих держав», на самом деле направление всей международной политики сосредоточивается в руках России, Австрии и Англии. Что касается Пруссии и Франции, то они должны были приложить еще немало усилий, чтобы занять вполне самостоятельное положение. Меттерних принадлежал к числу тех участников конгресса, которые — особенно на первых порах — остались довольны результатами работ конгресса и были убеждены в прочности своих достижений. Александр в этой прочности вовсе но был уверен. Немедленно же после конгресса он стал искать форму постоянного общения и сотрудничества монархов с целью организованной защиты старого строя.
Некоторое время не только царю, но и всей Европе казалось, что такая форма найдена в «Священном союзе». Но в конце жизни Александр убедился в непрочности «союза».
Главные участники конгресса расстались с недоброжелательными чувствами друг к другу. Более охотно, чем когда-либо, Меттерних повторял свое всегдашнее суждение о царе: «непостоянный характер русского императора, который оскорбляется по поводу каждого пустяка, и расположение которого нельзя купить никакими жертвами, делает крайне трудной для нас, как и для прочих держав, серьезную и прочную дружбу с Русской империей. Располагая внутренними ресурсами, которых не знают другие цивилизованные страны..., имея возможность безнаказанно отказаться от всякого союза и положить конец всякой войне, отозвав свою армию, Россия благодаря своему географическому и политическому положению всегда должна возбуждать опасения, особенно же при таком правительстве, у которого нет твердых принципов, и которое действует лишь по капризу, по обстоятельствам момента».
Александр вернулся с конгресса убежденный в том, что Меттерних — лжец и предатель и что Австрия — готовый союзник для любого врага, который захочет выступить против России.
Но меттерниховщина в Европе ограждала аракчеевщину в России, а аракчеевщина в России была заручкой меттерниховской системы в Европе. И Александру и Меттерниху приходилось далеко запрятывать истинные свои взаимные чувства, ласково встречаться на конгрессах, стараться итти в ногу. Меттерних часто забывал собственное свое мнение о силе России, и ему казалось, что он руководит Александром. Так и Талейрану могло показаться, что своим «принципом легитимизма» он успешно поборол царя. Энгельс очень проницательно заметил, что именно принципом легитимизма и воспользовался больше всего Александр для усиления своего влияния в Европе. Точно так же и Меттерниху пришлось убедиться, что истинным властелином, от которого в конечном счете зависит прочность всего здания, сооруженного на Венском конгрессе, является не он, а именно этот царь, ласково улыбающийся, якобы мягкий, на самом же деле упорный, никому не доверяющий, но хорошо понимающий теперь свою силу. Царь, который изредка очень злобно бранится, но опаснее всего бывает тогда, когда особенно любезен.
Заключение
В Венском конгрессе формально приняли участие представители всех европейских государств, даже крошечных немецких и итальянских княжеств. Но на деле все решения принимались великими державами: Россией, Австрией, Пруссией и Англией.
У каждой из этих стран были свои интересы.
Недавние союзники преследовали на Венском конгрессе совершенно различные цели. Император России Александр I стремился увеличить свои владения. Для этого он хотел создать в составе Российской империи Польское королевство, объединив все польские земли, в том числе и принадлежавшие Пруссии.
Австрия, стремившаяся к господству в Германии, не желала присоединения Саксонии к Пруссии, понимая, что в таком случае Пруссия станет очень опасным соперником.
Англия, проводя свою традиционную политику лавирования, боялась чрезмерного усиления России.
Франция же в лице Талейрана выступила против устремлений Александра I, поскольку они противоречили принципу легитимизма, а только этот принцип предотвращал расчленение Франции: она сохранялась в своих дореволюционных границах.
Талейран планировал добиться, чтобы Польша была восстановлена либо в состоянии 1805 года, либо по ее состоянию до первого раздела, а Саксония не была расчленена. Этого ему добиться не удалось, но он полностью выиграл свою главную ставку: буржуазная Франция не только не была расхватана по кускам феодально-абсолютистскими великими державами, но и вошла равноправной в среду великих европейских держав.
Одновременно министр раскинул широкую сеть интриг, направленных на то, чтобы настроить Россию и Пруссию против Австрии и Англии.
Основываясь на общих интересах, Австрия, Англия и Франция заключили тайный союз, направленный против России и Пруссии. Кроме того, усилия Талейрана были направлены на восстановление франко-британских отношений. Подписание англо-американского мирного договора в Генте 24 декабря 1814 г., однако, развязывало англичанам руки, и уже 3 января 1815 г. был подписан Талейраном, Меттернихом и Каслри "Секретный трактат об оборонительном союзе, заключенном в Вене между Австрией, Великобританией и Францией, против России и Пруссии". Этот договор был направлен против усиления влияния России в Европе. Номинально достаточно было одной из этих держав объявить России войну – и русским пришлось бы столкнуться с коалицией, по силам равной антинаполеоновской.
В заключение следует заметить, что в ходе работы Венского конгресса была создана система международных отношений, которая повысила управляемость этих отношений; в основе структуры этой системы лежали:
1) кодификация в международной практике ведущего положения великих держав-членов европейского концерта;
2) расширение практики дипломатических контактов, в том числе и на высшем уровне;
3) развитие международного права. С позиций сегодняшнего дня нельзя не признать крайнюю слабость и неэффективность этой структуры.
Так, например, в то время совершенно отсутствовали региональные и глобальные организации безопасности; на крайне примитивном уровне находился международный мониторинг; совершенно не было такого сильно действующего средства, как, например, миротворческие операции.
Тем не менее, Венский конгресс создал прецедент регулярного созыва международных конференций великих держав, в ходе которых великие державы получили возможность обсуждать и находить решения международных проблем. В первые годы существования европейского концерта обсуждались, преимущественно, общеевропейские проблемы; в последующие годы державы созывали своих представителей для решения конкретных международных проблем (напр., Парижский конгресс 1856 г., на котором были подведены итоги Крымской войны). При этом державы считались с решениями конгрессов - по крайней мере до тех пор, пока не принимались новые решения (так, территориальные установления Венского конгресса были в конечном итоге отменены в той части, которая касалась Италии и Германии, но их отмена была подтверждена открытым или молчаливым согласием великих держав).
Но не только более или менее регулярные международные конференции стали отличием системы европейского концерта. Огромное развитие получили в тот период различные отрасли международного права (от урегулирования навигации по международным рекам в 1815 г. до Гаагских конвенций о законах и обычаях войны 1900 – 1907 гг).
Список использованной литературы
1 Дебидур А. Дипломатическая история Европы. В 2-х тт. Т. 1. – М., 1994.
2 История дипломатии. В 5-ти тт. Изд. 2-е. Т. 1 / Под ред. В. А. Зорина и др. М., 1959.
3 Зотова М. В. Россия в системе международных отношений XIX в. М.: 1996.
4 Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. М., 2002.
5 Мусский И. А. 100 великих дипломатов. М., 2001.
6 Саундерс Э. Сто дней Наполеона. М., 2002.
7 Тарле Е.В. Талейран. М., 1992.
8 Тарле Е.В. История дипломатии, т.1, 2 -М., изд. «Просвещение», 1979, Нарочицкий А.Л., Международные отношения европейских государств с 1794 до 1803 гг. -М., изд. «Международные отношения», 1982.
9 Соловьев С.М. Император Александр I. Политика и дипломатия, Ленинград, издательство ЛГУ, 1991.
10 Большая Советская Энциклопедия. –М, 1976
11 Соловьев С.М. Об истории новой России. М.:Просвещение,1993.
12 Мальков В.В. Пособие по истории СССР для поступающих в вузы. М.:Высшая школа,1985.
13 Анисимов Е.В. Время петровских реформ. - Л.:Лениздат,1989.
14 Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в XVIII - первой половине XIX века: История. Историк. Документ. - М.:МИРОС,1994.
[1]
Тарле Е.В. История дипломатии, т.1, 2 -М., изд. «Просвещение», 1979, с. 403-505;
[2]
Большая Советская Энциклопедия. –М, 1976, с. 619-621.
[3]
Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 668
[4]
Большая Советская Энциклопедия. –М, 1976, с. 619-621.
| ! |
Как писать рефераты Практические рекомендации по написанию студенческих рефератов. |
| ! | План реферата Краткий список разделов, отражающий структура и порядок работы над будующим рефератом. |
| ! | Введение реферата Вводная часть работы, в которой отражается цель и обозначается список задач. |
| ! | Заключение реферата В заключении подводятся итоги, описывается была ли достигнута поставленная цель, каковы результаты. |
| ! | Оформление рефератов Методические рекомендации по грамотному оформлению работы по ГОСТ. |
| → | Виды рефератов Какими бывают рефераты по своему назначению и структуре. |