Российские версии философии марксизма: Уральская
философская школа
К. Н. Любутин
Большое
видится на расстоянии… Правда, нынче в России процессы близкого действия -
нищета, криминал, нравственная деградация - заслонили многое из прошлого и
будущего. Почитаешь бойких "ельциноидов", тоскливо становится: не
было у нас за 70 лет и настоящей истории, не было жизни. Были только М.
Горбачев и А. Яковлев, раскрывшие нам всю пустоту и мерзость российского
прошлого…
Но,
кажется, доставшееся от "гаранта Конституции" похмелье постепенно
проходит. Российский менталитет обнаруживает, что на месте нынешнего маразма,
культа жестокости и эгоизма была великая культура - советская культура, как бы
ее ни обзывали: "псевдосоциалистическая", "авторитарная" и
т. п. Духовная культура - от науки до поэзии. А наша детская литература? Не
было и нет по сию пору такой высоконравственной, талантливой, многогранной
литературы в мире.
А
философия? "Бытует мнение, - пишет В. А. Лекторский, под редакцией
которого вышла большая книга "Философия не кончается…", - что
советские философы в лучшем случае неумные люди, а в худшем - проходимцы и
апологеты власти… На самом же деле картина философской жизни в нашей стране
гораздо интересней и сложней"1 . Да, было создано принудительно русское
зарубежье. Но всегда были философы, находившиеся как бы вне официальной линии,
идеи которых именно сегодня оказались востребованы не только российской, но и
мировой философией. Глубоко прав В.А. Лекторский, говоря, что "самые
популярные сегодня в мире русские философы и философствующие теоретики - это не
представители русского религиозного Ренессанса начала столетия (последние из
которых были высланы на "философском пароходе"), а мыслители,
разработавшие свои концепции в Советской России"2 .
И
роль Уральской философской школы в этом не второстепенна (сам термин
"Уральская философская школа" впервые употребил в конце 60-х годов
чл.-корр. АН СССР Б. П. Колесников, бывший в то время ректором университета).
Возьмем только одну, но вечную проблему философии - понимание самой философии,
ее предмета. Как-то английский философ Э. Геллнер заметил: "Священник,
потеряв свою веру, отказывается от своего призвания; философ, потеряв свою, определяет
заново свой предмет"3 . Потеря веры, как правило, случается в переломные
периоды. Так было, например, в 1956 году, когда советские обществоведы испытали
потрясение в связи с XX съездом КПСС и критикой И. Сталина. Рухнула сталинская
версия философии марксизма (со сталинской версией марксизма вообще дело обстоит
сложнее - М. Суслов поддерживал ее много лет, и она, пережив "серого
кардинала", дотянула до горбачевских экспериментов).
В
рамках партийной парадигмы тех лет речь могла идти, во-первых, о восстановлении
той марксистской философии, которая шла от Ф. Энгельса через Г. Плеханова к В. Ленину
и которая замыкалась на идеях "Анти-Дюринга". Именно она абсолютно
господствовала в литературе до выхода известного "Краткого курса"
(1938), в котором Сталиным была изложена иная позиция (§ 2, гл. 4).
Трактовка
Энгельсом предмета философии вообще и марксистской в частности весьма
противоречива. То он объявляет современный материализм вовсе и не философией, а
"просто мировоззрением" и толкует о том, что от прежней философии
остается формальная логика и диалектика; то возводит философию, как диалектику,
в ранг науки о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого
общества и мышления.
Эта
противоречивая позиция Энгельса оказала влияние и на соответствующие
формулировки работы Ленина "Карл Маркс", где сказано, что философия
марксизма есть материализм. Это именно философия. Но, оказывается, есть еще
диалектика. Это наука. О тех самых всеобщих законах.
Первым
учебником, содержавшим последовательную сциентистскую трактовку философии
марксизма, был учебник "Диалектический материализм", подготовленный
заведующим кафедрой философии Уральского государственного университета им. А. М
Горького М. Н. Руткевичем (на основе курса лекций для студентов естественных факультетов
университета). Он вышел в свет в 1959 году и не только обладал необходимыми для
такого рода издания учебно-методическими характеристиками, но одновременно
носил характер подлинно научного исследования. В 1973 году "Диалектический
материализм" в переработанном варианте вышел как курс лекций для студентов
философских факультетов. Определение диалектического материализма, данное М. Н.
Руткевичем, стало классическим и так или иначе варьировалось у многочисленных
авторов. Вот оно: "Как же следует определить предмет диалектического
материализма?.. Мы можем сказать, что диалектический материализм есть наука о
соотношении бытия и мышления и о наиболее общих законах развития бытия и
мышления. Бытие здесь понимается как материальное бытие, как природа и общество.
Если учесть, что отношение мышления, как вторичного, к бытию, как первичному,
тоже выступает как закон, характеризующий взаимосвязь этих основных сторон
реальности, а законы диалектики являются законами развития бытия и мышления,
рассматриваемых в их взаимосвязи, можно сказать еще более кратко: наука о
наиболее общих законах бытия и мышления"4 .
Сциентистская
версия философии марксизма оказала существенное позитивное воздействие прежде
всего на развитие естественных наук в послесталинский период как в СССР, так и
в других странах.
Философам,
которые раньше "плясали под дудку" партийных функционеров, а теперь
бегут от марксизма и готовы осенять себя крестным знамением и стоять со
свечками в церкви, я бы посоветовал посмотреть книгу известного своими фундаментальными
исследованиями по истории науки американского ученого, профессора
Массачусетского технологического института Лорена Грэхэма "Естествознание,
философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе". Вот что
можно найти в ней: "Современный советский диалектический материализм
является впечатляющим интеллектуальным достижением. Улучшение ранних положений
Энгельса, Плеханова и Ленина и развитие их в систематическую интерпретацию
природы представляет собой наиболее оригинальное творение советского марксизма.
Развиваемый наиболее способными его сторонниками диалектический материализм,
без сомнения, есть искренняя и обоснованная попытка понять и объяснить природу.
По универсальности и степени разработанности диалектико-материалистическое объяснение
природы не имеет равных среди современных систем мысли… Оригинальность
советского диалектического материализма в сравнении с другими областями мысли в
СССР не является результатом только талантливой деятельности отдельных его
представителей; она проистекает из природы классического марксизма и
головокружительной скорости развития самой науки"5 .
Святые
слова! Правда. Но не вся. Преодоление сталинской версии философии марксизма шло
как возрождение той традиции, которая восходит к Гегелю и Энгельсу, развивалась
Плехановым и Лениным. О какой-либо специфике взглядов Маркса на философию
сторонники этой позиции речи не вели. Вообще, господствовала такая модель:
Маркс и Энгельс - это существо, у которого два туловища, но голова уж точно
одна. А между тем это было далеко не так, и понимание философии Марксом
существенно отличалось от понимания ее Энгельсом. И одними из первых (если не
первыми) в СССР на это обстоятельство обратили внимание сотрудники кафедры
истории философии Уральского университета в связи с исследованиями современной
философской антропологии. Сторонники философской антропологии видели в Марксе
одного из своих главных предшественников. Официальная позиция, озвученная
Сусловым и Федосеевым была однозначна: все это очередная, именно "антропологическая",
фальсификация философии Маркса, попытка противопоставить философские взгляды
Маркса Энгельсу и Ленину. Слов нет, среди "советологов" и
"марксологов" той поры было немало желающих порезвиться на почве
антисоветизма и антимарксизма. Но были среди них и люди типа Эриха Фромма,
которые отличались исключительной личной честностью, глубоким знанием учения
Маркса и творческим его приятием.
Наше
обращение к Марксу убедило в том, что главное в философии Маркса - учение о
человеке и обществе. Сам Маркс именует ее "практическим
материализмом", А. Богданов - "социальным материализмом", А. Грамши
- "философией практики". Во-первых, Маркс оказался тем философом, в
трудах и размышлениях которого философская антропология Л. Фейербаха не только
получила адекватную оценку, но, как показано в наших работах, была развернута
на качественно ином уровне. В основном это связано с выяснением роли практики
как субстанции общественной жизни. Конечно, дело не только в продолжении
антропологической традиции, идущей от Фейербаха. "Праксиологический
подход, сформулированный Марксом… был логическим завершением классического
германского идеализма, стержневая идея которого интерпретировалась Марксом
сначала в терминах философской антропологии и позднее была сформулирована им на
языке политической экономии"6 . Цитируемый автор прав только в первой
части утверждения. В наших работах 70-80-х годов было показано, что в
политической экономии Маркса исходное начало вовсе не человек, а
"общественно определенное производство", что философская антропология
Маркса и его политическая экономия опосредованы теоретической социологией. Суть
дела такова: философская антропология Маркса имеет две ипостаси, учение о
сущности человека и учение о его субстрате; в рамках теоретической социологии
эти ипостаси получают развитие как учение о производственных, общественных
отношениях в целом и учение о производительных силах. И что характерно, Маркс
возвращается к антропологическому принципу в пределах теоретической социологии,
когда в "Капитале" толкует о трех ступенях исторического развития
(видимо, применительно к Европе прежде всего). Речь идет о ступенях становления
человеческой социальности: ступень личной зависимости, ступень личной
независимости, основанной на вещной зависимости, универсальное развитие человека,
свободная индивидуальность (третья ступень).
Признанный
знаток истории философской мысли России и СССР нидерландский ученый Эверт ван
Цвирде справедливо обобщил: "Советская философия - эпизод истории русской
философии и часть истории России. Будучи таковой, она не только часть
исторического наследия, но также будущего в рамках традиции русской философской
культуры"7 .
Сложившаяся
в советское время Уральская философская школа - органическая часть великой
русской философской культуры. Не случайно местом проведения II Всероссийского
философского конгресса в 1999 году был избран г. Екатеринбург (I конгресс был
проведен в 1997 году в Санкт-Петербурге). Важнейшая рекомендация конгресса -
изучение российских версий марксизма, темы, которая является одной из основных
тем кафедры истории философии Уральского университета.
Свой
80-летний юбилей университет встречает полным творческих планов и немалых
свершений. Что же до университетских философов, то надо сказать, что на
кафедрах философского факультета и ИППК интенсивно разрабатываются обе
интерпретации марксистской философии. Об этом свидетельствуют и печатная
продукция, и подготовка сотен специалистов, в том числе кандидатов и докторов
наук.
Список литературы
1
Лекторский В. А. Предисловие // Философия не кончается…: В 2 кн. Кн. 1. М.,
1998. С. 3.
2
Там же. С. 4.
3
Геллнер Э. Слова и вещи. М., 1962. С. 26.
4
Руткевич М. Н. Диалектический материализм. М, 1973. С. 37.
5
Грэхэм Л. Р. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в
Советском Союзе. М., 1991. С. 415-418.
6
Водолагин А. Онтология политической воли. М., 1992. С. 13.
7
Цвирде Э. ван. Советская философия - идеология и служанка. Неймеген, 1994. С.
627.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.eunnet.net/