Донаучный этап развития естествознания

1. НАКОПЛЕНИЕ РАЦИОНАЛЬНЫХ ЗНАНИЙ В СИСТЕМЕ ПЕРВОБЫТНОГО СОЗНАНИЯ Как мы уже отмечали, наука — это определенная историческая форма познания. Она складывается в древнегреческой цивилизации в первом тысячелетии до н.э, как результат длительного развития познавательной деятельности в эпоху первобытной родовой общины и первых цивилизаций Древнего Востока. Накопление донаучных рациональных знаний о природе началось еще в перво- бытную эпоху.

Следует отметить, что познавательная деятельность, духовное освоение мира, духовное творчество — важнейшие обстоятельства, которые окончательно вырвали человека из-под влияния биологических факторов эволюции, из биологического мира. О громадной жажде познания первобытных людей свидетельствуют археологические и этнографические данные. Как писал выдающийся исследователь духовной культуры первобытных племен К. Леви-Строс, «жажда объективного познания образует один из наименее учитываемых аспектов мышления

тех, кого мы называем «примитивными». Если оно (это мышление) редко направляется к реальностям того же уровня, к каковым привязана современная наука, то подразумевает все же сопоставимые интеллектуальные действия и методы наблюдения. В обоих случаях мир является объектом мысли, по меньшей мере настолько же, как и средством удовлетворения потребностей». Многие данные говорят о том, что потребность познания — одна из фундаментальных потребностей человека, начиная с эпохи верхнего палеолита.

Для того чтобы представить себе картину первобытного познания, необходимо прежде всего учесть, что духовный мир первобытного человека, первобытное сознание, т.е. сознание человека эпохи первобытной родовой общины, было двухуровневым: 1) уровень обыденного, повседневного, стихийно накапливающегося знания; 2) уровень мифотворчества (мифологии) как некоторой «дотеоретической» формы систематизации обыденного, повседневного знания. l.1. Повседневное, стихийно-эмпирическое знание

Первобытное обыденное, повседневное сознание было достаточно емким по содержанию. Оно включало очень много конкретных зна- ний о той среде, в которой человек жил, боролся за свое существова- ние, совершенствовал (хотя и медленно) орудия труда. Первобытный человек поразительно тонко знал окружающую его местность. Так, приморские народы — смелые мореплаватели, пре- красно знали морские течения и направления ветров,

расположение островов и архипелагов, великолепно ориентировались по звездно- му небу, находя свой путь в океане. Люди, жившие в тайге, отлично знали ее законы, природу, повадки животных, могли уходить на про- мысел зверя в тайгу на долгое время, безошибочно ориентироваться в ней и т.д. На поздних этапах эпохи первобытной родовой общины появи- лись первые способы воспроизведения географического пространст- ва, зачаточные формы географических карт.

Наиболее ранней фор- мой были вырезанные на оружии, копьеметалках и др. изображения центров тотемического культа, расположенных на территории об- щины. Географические схемы, вычерчивавшиеся часто просто на земле, изображали стоянки, водоемы, места кочевок, тотемических святилищ и др. Особенно интересной формой древних географичес- ких карт были словесные географические карты и карты-песни, в которых последовательно назывались (распевались) горы, скалы, тропинки, водоемы и расстояния

в днях пути между ними. В практической повседневной деятельности человек постепенно накапливал разнообразные знания не только о географической мест- ности, в которой он проживал, но и о животных, растениях, о самом себе. Наскальные и пещерные рисунки верхнего палеолита позволя- ют сделать вывод, что в те далекие времена люди не только хорошо различали большое число видов животных, но и были хорошо знако- мы с их анатомией: сохранились рисунки головы быка с отходящим от нее позвоночным столбом, слона, у которого

в области груди изображено сердце, и др. Первобытный человек хорошо знал повад- ки животных, что позволило ему позднее перейти к одомашниванию животных (доместикации). Первым таким животным была собака, оказывавшая существенную помощь на охоте. (Развитие доместика- ции позднее привело к переходу от присваивающего хозяйства к производящему.) Первобытный человек хорошо ориентировался и в свойствах растений, особенно лечебных и токсических.

На основе векового опыта народов были накоплены достаточно точные и об- ширные знания о лекарственных свойствах растений. Например, американские индейцы хорошо знали жаропонижающие, наркоти- ческие, психотропные средства, анестетики, а аборигены Австралии хорошо знали и употребляли в пищу свыше 200 видов растений, 40% которых использовалось еще и в лечебных целях. Первобытный человек не только накапливал знания о флоре и фауне, но и пытался их классифицировать.

Так, ботанический сло- варь племени хануну (Филиппины) достигает двух тысяч названий; тысячи видов насекомых объединены в 108 групп, и каждая имеет 'свое название У первобытных племен Австралии также были разви- ты сложные системы классификаций родства. Первобытный человек хорошо знал и анатомию человека. В дале- кой древности зародилась и первобытная медицина, вырабатыва- лись разнообразные средства лечения

и самолечения, даже приемы примитивной хирургии: перевязка, лечение ран и переломов, выви- хов, вплоть до хирургических операций на черепе. Первобытная культура синкретична, в ней еще тесно переплета- ются познавательная, эстетическая, предметно-практическая и дру- гие виды деятельности. Интересна, например, следующая история. В одной из почти безжизненных центральноавстралийских пустынь заблудилась группа путешественников-европейцев. Ситуация в тех условиях трагическая.

Однако проводник, абориген, успокоил путе- шественников, заявив примерно следующее: «В этой местности я раньше никогда не был, но знаю ее песню». Следуя словам песни, он вывел путешественников к источнику. Этот пример ярко иллюстри- рует глубинные истоки единства науки, искусства и повседневного обыденного опыта. 1.2. Зарождение счета Одна из особенностей развития первобытного сознания — формиро- вание способности отражать и выражать количественные характе- ристики действительности.

Становление категории количества, спо- собности количественного исчисления предметов являлось важней- шей чертой развивающегося первобытного сознания. И действитель- но, ведь счет выступает, в сущности, первой теоретической деятельностью рассудка, абстрактной способностью мышления. Раз- витие способности счета — главный показатель уровня развития аб- страгирующей, обобщающей, теоретической стороны человеческо- го сознания. Проблема происхождения первоначальной способности челове- ка к счету

— одна из интереснейших в проблематике первобытной культуры. Загадочность этого явления неоднократно использовалась в качестве главного аргумента для разного рода мистических тракто- вок истории человеческого мышления. Достижения археологии, ан- тропологии, истории и других наук (особенно в ХХ в.) позволяют воспроизвести в общих чертах картину процесса становления коли- чественных представлений

и систематического счета в первобытном обществе Прежде всего следует указать на три главные предносылки станов- ления количественных представлений, способности счета. Первая — это повседневная практическая деятельность человека, многообразие действий человека по разделению целого на части (изготовление орудий труда, разделение добычи, туш животных и др.) и сложение некоторого целого из частей (строительство жили- ща, составные орудия и т.п.).

Такие повседневные практические дей- ствия повторялись первобытным человеком многократно, являясь необходимой стороной его повседневной жизнедеятельности. Вторая важная предпосылка — природные ритмы, в особенности взаимосвязи ритмов человеческого организма (включая и его физио- логические ритмы) с ритмами природной среды. И третья важная предпосылка — познавательная процедура сравне- ния выделения качественно определенных характеристик природ- ных предметов и соотнесение их между собой.

Процедура сравнения исторически сложилась на базе психики высших приматов еще в условиях первобытного стада. В процессе своего исторического становления долгое время пер- вобытный человек ориентировался в окружающей среде, имея воз- можность отражать и фиксировать лишь качественные (а не количе- ственные) свойства предметов. При этом, очевидно, важную роль играла образная память. Для нормальной жизнедеятельности в узких рамках потребностей и возможностей нижнепалеолитического хо-

зяйства (на достаточно длительном историческом промежутке вре- мени — около 2 млн лет) было вполне достаточно выделения и запо- минания качественных признаков вещей. (По этнографическим сви- детельствам, оленеводы Северной Азии, не умея пересчитать количе- ство оленей в стаде, состоящем из нескольких сотен голов,тем не менее знали индивидуальные признаки каждого оленя в стаде.) Исто- рически первой формой становления количественных представле- ний являлась, очевидно, абстрактная

фиксация качественного свое- образия некоторого множества, состоящего из отдельных предме- тов, свойства которых хорошо усвоены субъектом. Так, первобыт- ный oленевод сразу же определял отсутствие в стаде оленей нескольких особей, индивидуальные признаки которых ему хорошо известны. Важнейший этап (и условие) выработки понятия о счете связан с ситуациями, в которых человек вынужден соотносить элементы' одного множества однотипных вещей (предметов) с элементами дру-; гого, качественно

иного множества. Цель такого соотнесения — кон- статация равенства (или неравенства) этих множеств (групп) предме- тов. Такие процедуры постоянно возникали в условиях уравнитель- ного распределения внутри общины, а также в условиях межобщин- ного обмена (например, аборигены Австралии меняли определенное число рыб на определенное число съедобных кореньев). Революционным по своей значимости шагом в развитии систем счета (понятия количества) стало введение

в процедуру соотнесения элементов двух различных множеств некоторого третьего множест- ва, являющегося опосредующим звеном между двумя исходными (т.е. подлежащими сравнению). В качестве такого третьего опосредующе- го звена могли выступать самые различные естественные вещи, на- пример, природные предметы: четыре части света, простейшие пар- ные отношения (тепло и холод, день и ночь, восход и заход и др.), раковины, палочки, камешки и др.

Для измерения времени наиболее удобны природные ритмы, их совпадение с ритмами человеческого организма, ритмами хозяйственной жизни. Такая опосредующая сис- тема должна быть удобной для коллективного пользования, т.е. по- нятна и приемлема для всех членов первобытных родовых общин. Этнографическими исследованиями зафиксировано множество при- меров использования племенами Австралии и Африки приемов счета, построенных на подобного рода «естественных» системах от- счета.

Заметим, что в каждой родовой общине складывались свои системы счета. Следующий исторический этап развития количественных поня- тий (систем счета) связан с заменой естественных посредников ис- кусственными. В качестве их выступали зарубки, нарезки, насечки на палках, костях или других предметах, узелки, полосы краски и т.п. Так исторически формируется система искусственных «предметов- посредников», выражающая собой значения абстрактных количест- венных отношений.

Этот этап развития счета хорошо изучен архео- логией, историей первобытного общества, этнографией. Известно достаточно много знаково-символических изображений эпохи верх- него палеолита, имевших, по-видимому, математическое значение. Одна из характерных особенностей данного этапа состояла в том, что он непосредственно способствовал зарождению древнейших аст- рономических представлений, первобытной астрономии. И наконец, завершение становления систем счета (количествен- ных представлений действительности)

связано с разработкой поня- тия числа. Абстрактное понятие числа выражает количественные отношения уже независимо от реального содержания, от конкрет- ных, вещественных признаков совокупностей предметов. Весьма интересен вопрос о зарождении астрономических знаний. В последнее время в понимании истоков первобытной астрономии произошли значительные изменения. Ранее истоки развития астро- номии связывали лишь с древними цивилизациями

Востока (IV— Ш тыс. до н.э.). Но за последние 20 — 30 лет археологами накоплен значительный материал, позволяющий утверждать, что еще в палео- лите происходило накопление астрономических знаний. В верхнепа- леолитических стоянках в разных частях Европы и Азии найдены наскальные изображения, браслеты, пряжки, изделия из бивня ма- монта и т.п которые содержат ритмически повторяющиеся нарезки и ямки. Анализ этих изображений показал, что их структура

и подраз- деления соответствуют лунным циклам, т.е. они представляют собой древнейшие формы первобытного календаря (10 лунных месяцев— около 280 суток). Например, браслеты устроены так, что особым образом выделяется число 7. (Ведь 7 суток — длительность одной фазы Луны.) Еще в эпоху мустье (около 100 — 40 тыс. лет назад) зародилась тра- диция наблюдения за небесными явлениями, порожденная практи- кой сезонных промыслов.

На стоянках неандертальцев (в пещерах) результаты этих наблюдений фиксировались в разного рода астраль- ных рисунках (круг, крест, группы ямок и др.). В верхнем палеолите (40 — 10 тыс. лет назад) астральные рисунки усложняются, отражая довольно сложные закономерности поведения Луны, Солнца и др. Около 20 тыс. лет назад существовали определенные приемы счета времени по Луне и Солнцу. Большое значение в фиксации регулярно повторяющихся небесных явлений имело совпадение

ритмов при- родных процессов и общественной жизни, ритмов природы и физио- логии человеческого организма. При этом зачатки биологических, астрономических и математических знаний возникают в синкрети- ческом единстве. Календарь для людей верхнего палеолита был не самоцелью, а средством решения практических задач, концентрировавшихся во- круг промысла, быта и воспроизводства родовой общины. Ритмика природы (астрономических явлений), ритмика организма человека и ритмика производственной деятельности

первобытного социаль- ного коллектива связывались между собой. Периоды интенсивного промысла требовали единой регламентации поведения членов родо- вой общины. Эти периоды чередовались с периодами снятия запре- тов и сезонными празднествами, т.е. с другой формой поведения. Жизнь охотничьей общины была тесно связана также с циклически- ми изменениями живой природы, одним из которых были сроки беременности основных видов промысловых животных.

Для перво- бытного человека фундаментальными основами бытия выступали циклическая динамика промысловой, производственной деятельнос- ти и динамика воспроизводства человеческого коллектива. Причем природные ритмы выступали наиболее удобным мерилом (единицей отсчета), позволяющим разграничивать качественно различные пе- риоды жизнедеятельности первобытного человека. Процессы воспроизводства человека (само существование перво- бытного коллектива) и процессы воспроизводства

животных (как главного предмета промысловой деятельности) соотносились с дина- микой, цикличностью в движении небесных тел. В этом отождествле- нии, пожалуй, и кроются корни олицетворения небесных тел в обра- зах животных. Сейчас у нас широко известны традиции восточного календаря связывать каждый год с названием одного из зодиакальных созвездий, обозначаемых именами животных. Образные (как прави- ло, зооморфные) обозначения многих созвездий сложились еще в палеолите.

Об этом свидетельствует, в частности, одинаковые наиме- нования ряда созвездий у народов Австралии, индейцев Америки, коренного населения Сибири и в античном Средиземноморье. астрономическое познание зарождалось не только в единстве с биологическим, но и в единстве с математическим знанием. Число не имело тогда еще своего самостоятельного, абстрактного значения. Оно обязательно связывалось с неким конкретным природным про- цессом, множеством.

Отсюда, в частности, и истоки числовой магии, мистификации чисел в их связи с какими-либо природными события- ми, процессами. Интересно, например, отметить, что число 7 («ма- гическая семерка») вообще имело в первобытной культуре особое значение: оно связывалось с лунными ритмами (которые трактова- лись как «рождение» и «умирание» Луны на небе); со структурой Космоса (четыре стороны света + три части «мирового дерева», т.е. корень, ствол, верхушка); с ритмами

деятельности самого человека. Фундаментальные свойства физиологии и психики человека также нашли свое отражение в формировании первичных абстрак- ций и количественных понятий первобытного человека. В частнос- ти, важная роль числа 7 в астральных мифах и ритуалах палеолита определяется закономерностями психики человека: в эксперимен- тальной психологии постоянство границ оперативной памяти и вни- мания определяется обычно числом 7 (или 7+ 2). Кроме того, целая серия прямоугольных фигур в искусстве палеолита

имеет пропорции 1:0,62. Это соотношение то же, что и экспериментально установлен- ное в психологии пороговое отношение в процессе восприятия (закон Вебера — Фехнера). Среди множества разнообразных систем счета (после длительно- го предварительного их отсева) в итоге преимущественно закрепля- ется десятеричная система. Это, безусловно, нельзя считать случай- ным: 10 лунных месяцев беременности, что для эпохи матриархата

было очень важным природным ритмом; 10 пальцев рук как главного естественного орудия труда, связывающего предмет труда и цели деятельности человека, и др. Таким образом, в системе сознания первобытной родовой общи- ны на уровне повседневного стихийно-эмпирического знания был накоплен значительный массив первичных сведений о мире, сложи- лись важные исходные абстракции (и среди них — абстракция коли- чества), разработаны системы счета, календари, зафиксированы про- стейшие биологические, астрономические, медицинские и другие

закономерности. Рациональное знание накопленное в эпоху перво- бытной родовой общины, было тем пьедесталом, на котором надстра- ивалась и развивалась протонаука древнего мира. 1.З. Мифология Мифологическая картина мира. Высшим уровнем первобытного сознания являлась мифология. Мифология — это некоторый «дотео- ретический» способ обобщения, систематизации стихийно-эмпири- ческих, обыденных знаний. Миф естть прежде всего способ обобщения мира в форме наглядных образов.

В первобытности отдельные стороны, аспекты мира обобщались не в понятиях, как сейчас, а в чувственно-конкретных, наглядных обра- зах. Совокупность связанных между собой таких наглядных образов и выражала собой мифологическую картину мира. В качестве оснований, связывающих между собой наглядные об- разы в мифологии, выступали аналогии с самим человеком, с кровно- родственными связями первобытной общины. Человек переносил на окружающую его действительность собственные черты.

В мифе оче- ловечивалась природа. Для мифа природа есть поле действия челове- ческих сил (антропоморфизм). В мифологическом сознании мир мыслился как живое, одушевленное существо, живущее по законам родовой общины; мир представлялся некоторой общинно-родовой организацией. Картина мира выступала аналогией картины того рода, в котором сложился данный миф. В мифологическом сознании человек не выделяет себя из окру- жающей среды.

Для мифа характерно неразличение объекта и мысли о нем; вещи и слова; вымысла, фантазии и действительности; вещи и свойств; пространственных и временных отношений; правды и «поэ- зии» и др. Миф нес в себе не только определенное обобщение и понимание мира, но и переживание мира, некоторое мироощуще- ние. Миф всегда сопровождается переживаниями, открытыми чувст- венно-эмоциональными состояниями. В мифе обобщались и выража- лись желания, ожидания, страдания человека, его эмоциональные порывы.

Для мифа свойственны не только высокая эмоционально- аффективная напряженность, но и значительный динамизм вообра- жения, иконическая полнота воспроизведения содержания памяти, синкретичность и полифункциональность наглядно-чувственных об- разов. Своеобразие мифологии в том, что она не нацелена на выявление объективных закономерностей мира. Миф выполняет функцию уста- новления идеального (не осознаваемого как реальное) равновесия между родовым коллективом и природой. В мифе нет различия между реальным и сверхъестественным.

И поэтому миф как бы достраивает реальные родовые отношения в общине идеальными мифологичес- кими образами, заполняя ими «пропасть» между человеком и приро- дой. Этим самым между природой и человеком как бы поддерживает- ся некоторая гармония, равновесное отношение. В мифологическом понимании мира случайное, хаотическое, еди- ничное, неповторимое не противостоит необходимому, закономер- ному, повторяющемуся. В мифологии выделение черт предмета оп- ределяется не его объективными

характеристиками, а субъективной позицией хранителя мифа (шамана, колдуна и др.), в русле его инди- видуальных ассоциаций. Способ обобщения строится на основе под- ражания увиденному. Главным средством обобщения выступают умо- заключения по аналогии (учитывающие не столько объективные черты предмета, сколько субъективные особенности ситуации пове- дения). В мифологии имеет место неполная обратимость логических операций (если

А + В = С, то для первобытного сознания (С — В) может быть и не равно А). Как следствие этой черты — нечувствительность мифа к логическим противоречиям. Таким образом, мыслительная деятельность на уровне мифологи- ческого сознания качественно отлична от понятийно-мыслительной деятельности эпохи цивилизации. Основные черты наглядно-образного мифологического мышления: • преобладание умозаключений по аналогии;

• обобщение на основе подражания; • недецентрированность (или эгоцентризм) отражения; • неполнота обратимости логических операций и нечувстви- тельность к логическому противоречию; • неразличение случайного, единичного, неповторимого и не- .обходимого, общего, повторяющегося. К этим чертам можно добавить и еще ряд черт — трансдуктивный характер связи абстракций (наряду с дедукцией и индукцией); опре- деление предмета по одной его несущественной характеристике; ха- рактеристика объекта

не на основе выявления соподчинения и ие- рархической организации его свойств, а посредством простого со- единения, связывания известных его свойств (вперемешку как суще- ственных, так и несущественных) и др. Этнографические исследования показали, что в системе нагляд- но-образного мышления предметы классифицировались не путем ло- гических операций, а через наглядные представления об участии предметов в практической ситуации. Так, в наглядно-образном мыш- лении, во-первых, имело место недоверие к исходной посылке силло-

гизма, если она не воспроизводит наглядный личный опыт; во-вто- рых, посылка силлогизма не имела для испытуемых всеобщего харак- тера и трактовалась как частное положение; в-третьих, силлогизм легко распадался в испытуемых на три независимых, изолированных частных положения, не связанных в единую логическую систему; в-четвертых, вопросы, направленные на анализ личных качеств ис- пытуемых, либо вовсе не воспринимались, либо относились к мате- риальному положению или бытовым ситуациям, в которые был вклю- чен испытуемый.

Мифологическое мышление еще не может обеспечивать логико- понятийное освоение обьективных связей и отношений мира. Но в то же время миф есть и некоторое особое объяснение мира. Его особенность определяется прежде всего своеобразными трактовка- ми причинности, пространства и времени. Объяснить какое-либо событие с точки зрения мифологии — значит рассказать о том, как оно произошло, как оно было сделано, сотворено в прошлом. При- чинные связи (как и все другие) первобытный человек

выделял в своей деятельности, но фиксировал их как связи между целями и результатами своей деятельности. Поэтому и саму причинность он представлял сначала лишь как волевое действие, акт некоторого со- зидания. В мифе существует также свое, особое мифологическое время и мифологическое пространство. Мифологическое время — это некое далекое прошлое, которое каче- ственно отличается от настоящего, от современности. Вместе с тем мифологическое прошлое — это некая модель, образец современных событий.

В мифе все современные события происходят по аналогии с событиями далекого мифологического времени. И только из этой аналогии могут быть объяснены. Мифологическое время легко пере- ходит в мифологическое пространство и наоборот. Мифологическое пространство — это пространство родовой жизни, часть мира, в которой появился и функционирует данный род со своим определенным тотемом, т.е. родоначальником, в качестве ко- торого выступает некая вещь — животное, растение или даже неорга- нический предмет.

Время жизни рода и его тотем определяют мифо- логическое пространство рода. В этом пространстве можно легко перейти из прошлого в настоящее и наоборот — из настоящего в прошлое. Силы, породившие данный род, не исчезли, они продолжа- ют существовать. И человек верит, что может легко перейти из про- странства окружающих его физических вещей в пространство тех тотемных сил, которые сотворили в прошлом самого человека, его род, общину (в частности, от смерти

к жизни и от жизни к смерти и др.). Таким образом, вся система мифологического объяснения по- строена на убеждении в реальности мифа, событий мифологическо- го времени и пространства. Отсюда такая черта мифологического объяснения, как его беспроблемность: миф как некоторое миропони- мание не нуждался в проверке и обосновании. Важно также отметить и повествовательность мифа. Мифологи- ческое объяснение есть некоторое повествование, развернутый рас- сказ о совокупности и последовательности

прошлых событий. Пове- ствовательность мифа стала источником народных эпосов, а затем и эпического искусства. Но миф не был застывшей совокупностью образов. Миф предпо- лагал определенный динамизм, который проявлялся в постоянном взаимодействии образов, их соотнесении. Важнейшей стороной вза- имодействия мифологических образов выступало выявление их про- тиворечивых сторон. Внешние отношения природной среды воспро- изводятся мифом в виде бинарно-ритмических оппозиций.

Среди них: пространственно-временные (день — ночь, верх — низ, право— лево, небо — земля и др.); социальные (мы — они, старшие — младшие и др.); на стыке природного и культурного миров (огонь — вода, вареное — сырое и др.), цветовые (красное — белое — черное и др.) и проч. Вещам окружающего человека мира (обрядам, предметам быта, одежде, жилью, орудиям труда, украшениям и др.) система мифов придавала определенную символическую значимость, ценность.

В мифологическом сознании вещи носили иерархизированный ха- рактер. Мифы как бы накладывали на вещи социальные характерис- тики. Все значимые для человека вещи выступали реализацией неко- торого мифического замысла. Миф выступал и как совокупность чув- ственных образов, и как неразрывно связанная с такими образами система ценностей. Мифологическая система ценностей определяла знаково-символический статус вещей, поступков

людей. В мифе была заложена некоторая система протоморальных регулятивов, норм и ценностей. Миф, как и само первобытное общество, исторически изменялся. Ранние мифы — краткие, примитивные, сюжетно неразвернутые, очень простые по содержанию. Бинарно-ритмические оппозиции в самых древних мифах — простейшие, не имеют логических связей, переходов. В наиболее древних мифах мир, Земля, Вселенная часто изображались в облике животного; так,

Земля мыслилась как огром- ный космический зверь. Это было так называемое зооморфное виде- ние мира. В соответствии с ним Земля, Вселенная произошли из тела животного. В качестве такого животного выступали мамонт, бык, лошадь, черепаха, огонь, кит, птицы и т.п. Зверей рассматривали как демиургов (творцов) мира.

Каждое из этих животных являлось тоте- мом, олицетворявшим данный род. Например, в древнеиндийских сочинениях присутствует изобра- жение Вселенной в образе жертвенного коня: «Утренняя заря — это голова жертвенного коня, солнце — его глаз, ветер — его дыхание небо — его спина, воздушное. пространство — его брюхо, земля — его пот, страны света — его бока дни и ночи — его ноги, звезды — его кости, облака — его мясо, пища в желудке — это

песок, реки — его жилы, печень и легкие — горы, травы и деревья — его волосы» У северных народов Вселенная нередко изображалась в образе гро- мадного лося. Леса рассматривались как шерсть огромного космичес- кого лося, животные — как паразиты на его теле, а птицы — как вью- щиеся над ним комары. Устав от неподвижности, лось время от вре- мени переступает с ноги на ногу, вызывая тем самым землетрясения. Можно привести множество зооморфных мифов, отдельные

из кото- рых имели распространение вплоть до сравнительно недавнего вре- мени. Большое распространение в первобытных мифах имел также образ мирового дерева. Вселенная представлялась как громадное кос- мическое мировое дерево. В таком дереве четко выявлялись три составные части, каждой из которых соответствовал свой самостоя- тельный мир. В качестве таких частей выступали: "верхушка" (где живут духи и боги), столб(скрепляющий

огромную махину космоса) и корень (уходящий в землю, на которой живут люди). По такому чудесному дереву можно проникнуть в иные миры Вселенной; дерево — это путь, по которому боги могут спускаться на землю и возвращаться в боже- ственный мир, на верхушку дерева. Образ мирового дерева не только выражал понимание древними людьми структурной организации Вселенной, но и воплощал идею плодородия (животворные водные ключи, плодородная земля, плоды,

цветы и другие атрибуты плодо- родия). Образ мирового дерева был присущ, в частности, славянскому фольклору (сказкам, суевериям, преданиям, легендам). Н.В. Гоголь (большой знаток народных сказаний, легенд, фантастических обра- зов) в повести «Майская ночь» устами героини воскрешает древний образ мирового дерева: «А говорят, однако же, есть где-то, в какой-то далекой земле, такое дерево, которое шумит вершиною в самом небе, и бог сходит по нем на землю ночью перед светлым праздником»

Первобытная мифология развивалась в направлении развертыва- ния, усложнения мифологических сюжетов, обогащения набора ис- ходных образов, более явного выявления логических связей, перехо- дов, а также постепенной замены образов животных и мирового дерева образами людей. Одной из сторон исторического развития мифа был процесс антропоморфизации мифологии, т.е. на смену Вселенной в образе животного или мирового дерева постепенно при- ходит

Вселенная в образе человека. Мироздание в целом приобрета- ет человеческий облик. Такие преобразования мифологии отражали ' глубинные сдвиги в общинных отношениях при переходе от ранней к поздней родовой общине. Все больше появляется мифов о гигант- ском космическом первочеловеке, из частей которого и был создан видимый мир. Так, в «Ведах», священных книгах Древней Индии, есть рассказ о Пуруше, первочеловеке, из частей которого появился мир, люди, касты людей

и др. В поздних мифологиях усложняются бинарно-ритмические оппо- зиции. В них появляется все больше опосредующих звеньев, стано- вятся более четкими и осмысленными переходы между ними. Одной из относительно поздних и сложных оппозиций является противопо- ставление Хаоса и Космоса, т.е. беспорядочного, случайного, не- оформленного — закономерному, организованному, стройному, це- лостному. Эта оппозиция интересна тем, что ее постепенное разре- шение приводит к формированию

представления о закономерно ор- ганизованной природе. Такое представление явилось важной предпосылкой становления естественно-научного познания. Вот, например, как изображали происхождение и развитие Кос- моса древние греки. Вначале существовал лишь вечный, безгранич- ный, темный Хаос, заключавший источник жизни мира. Все возник- ло из безграничного

Хаоса — весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса произошла и богиня Земли Гея. Широко раскинулась она, могучая, давшая жизнь всему, что живет и растет на ней. Далеко же под Зем- лей, в ее глубине родился мрачный Тартар — ужасная бездна, полная вечной тьмы. Из Хаоса, источника жизни, родилась и могучая сила, все оживляющая Любовь — Эрос. Так начал создаваться мир.

Безгра- ничный Хаос породил еще и вечный Мрак — Эреб и темную Ночь- Нюкту. А от Ночи и Мрака произошли вечный Свет — Эфир и радост- ный светлый День — Гемера. Свет разлился по миру, и стали сменять друг друга ночь и день. Могучая благодатная Земля породила беспре- дельное голубое Небо (Уран), и раскинулось Небо над Землей. Гордо поднялись к нему высокие

Горы, рожденные Землей, и широко раз- лилось вечно шумящее море. Уран (Небо) взял в жены благодатную Землю. От их брака произошли: в первом поколении — Океан и Фетида — богиня всех рек; во втором поколении — Солнце — Гелиос; Луна — Селена; Заря — Аврора; звезды, которые горят на небе; все ветры (северный — Борей, восточный — Эвр, южный — Нот, запад- ный — Зефир) и др.

Таким образом, для мифологического сознания характерно пере- несение общинно-родовых отношений на природные процессы. Поэ- тому поиски ответов на вопрос о том, как произошел мир, лежали в плоскости проблемы происхождения общины, рода. А искомые отве- ты сводились в конечном счете к аналогиям со сменой поколений в пределах рода, племени. В образах богов, героев войн, труда и ремес- ла, других чувственно-образных персонификациях обобщались от- дельные стороны жизнедеятельности родовой общины.

Содержани- ем космогонических мифов выступали картины происхождения богов, смена поколений богов и их борьба между собой. Таким обра- зом, мифологическая космогония выступала как родоплеменная тео- гония. Магия. Первобытное сознание теснейшим образом связано с об- рядом, ритуалом и магией. Магия — важная составная часть духовной культуры первобытного общества. Магия — это попытка воздействия на мир (на природу, на человека, на богов-духов) с помощью опреде-

ленных ритуальных действий, обряда. Магия являлась одним из след- ствий разложения нижнепалеолитического (первобытное стадо) предметно-действенного сознания (см. раздел 14), на смену которому пришло более развитое мифологическое сознание. Но в духовной культуре первобытной родовой общины связь сознания с деятельнос- тью не исчезла, она лишь стала не прямой, непосредственной, а опосредованной. Формой связи мифа и действия выступила магия. Магический обряд, ритуал — это (имеющая определенный

смысл в системе данной мифологии) одновременно и составная часть и ре- петиция действия Вся жизнь первобытного человека была теснейшим образом свя- зана с магическими действиями. Первобытный человек полагал, что успех любого действия зависит не столько от объективных условий, его личного мастерства, сколько от того, в каком отношении он находится с теми божественными силами, духами, которые лежат в основе мира, породили его и управляют им.

Первобытный миф (в том числе и космогонический) не только рассказывался, но и воспроизводился ритуальными действиями (ри- туальными плясками, обрядами, жертвоприношениями и т.п.), маги- ческими обрядами. Собственно говоря, миф в значительной степени и выступал как способ объяснения этих ритуальных действий. Участ- ники такого обряда-праздника «вытанцовывали» представления о жизни и смерти, об отношениях между людьми, между человеком и природой; они как бы приобщались к созиданию мира богами, живот- ными, становились

соучастниками творения Космоса из Хаоса. Для первобытного человека происхождение Космоса из Хаоса- это не только (и не столько) «теоретическая» проблема, но и пробле- ма реальной, повседневной жизнедеятельности общины, рода. Иначе говоря, это проблема их реальной социальной практики. «Тво- рение» мира не осталось где-то в далеком прошлом. Поступая опреде- ленным (т.е. ритуализированным) образом, человек может поддер- живать связи с теми силами (существами), которые сотворили мир.

Эти силы не исчезли, они продолжают действовать и сейчас, излучая свою «мощь». И человек в магическом обряде имеет возможность приобщаться к этому могуществу и его использовать. В магии первобытный человек видел важнейшее средство реше- ния тех проблем, с которыми сталкивался. Причем магические про- цедуры рассматривались не как нечто вторичное, подготавливаю- щее, предварительное для самого действия, а как важнейшая состав- ная (часто — начальная) часть любого действия (охоты, рыболовства,

военных действий и др.). Если первобытному человеку не удавалось выполнить такие предварительные магические процедуры (напри- мер, при подготовке к охоте), то он не приступал к самому действию. Магическое сознание опиралось на две главные «идейные» пред- посылки: • во-первых, на представление о том, что подобное произво- дит подобное (или следствие «похоже» на свою причину); • во-вторых, на представление о том, что вещи, когда-либо бывшие в соприкосновении друг с другом, продолжают взаимо-

действовать и после того, как контакт между ними прекра- тился. Из первой предпосылки маг, колдун делал вывод, что он может произвести любое желаемое действие путем простого подражания ему. Из второй предпосылки для мага следовало, что все то, что он проделывает с предметом, окажет воздействие на людей, которые однажды с этим предметом были в соприкосновении. Наиболее верным способом решения магических проблем счита- лось тщательное соблюдение обрядности, традиционности

дейст- вия. В этом кроются, между прочим, истоки консерватизма мифоло- гического познания мира. Глубинной же базой преодоления консер- ватизма выступает развитие предметно-практической активности, возрастание преобразовательных возможностей человека С разложением первобытно-общинного строя магия не исчезла полностью. Она послужила почвой для возникновения в дальнейшем различных ритуализированных действий типа колдовства,

чародей- ства, волшебства, гадания (хиромантия, астрология, каббала и др.), магических заговоров и проч. Значительный магический компонент есть в любой религии. Магия послужила также одним из источников средневековой алхимии. Определенное воздействие магии в эпоху Возрождения испытывала на себе и наука. 2. НАУКА В ЦИВИЛИЗАЦИЯХ ДРЕВНОСТИ Научным познание мира становится на новом уровне исторического развития,

пришедшем на смену эпохе первобытной родовой общины — на уровне цивилизации. Переход от мифологического к научному познанию был сложным, многообразным, противоречивым процессом, растянувшимся на многие тысячелетия. 2.1. Становление цивилизации 2. 1.1. Неолитическая революция В Х — IX тыс. до н.э. наметился переход к качественно новому этапу развития каменного века, получившему название неолита — нового каменного века.

Неолит характеризуется прежде всего значитель- ным совершенствованием техники обработки камня. Усложнились операции по обработке камня — появились сверление, шлифование, распиливание и другие операции. С их использованием создавались совершенно новые специализированные и высокопроизводитель- ные виды каменных орудий, а также орудий из дерева и кости. Была изобретена технология производства тканей и глиняной посуды.

По- явились и совершенствовались первобытные транспортные средст- ва (сани, лыжи, лодки). Значительно повысилась производитель- ность труда. Хотя в мезолите стало более интенсивным собиратель- ство и были освоены приемы специализированной охоты, чему соот- ветствовал, в частности, особый быт, позволявший создавать сезонные, периодически заселявшиеся поселения, тем не менее охота и собирательство постепенно исчерпывали свои возможнос- ти — им на смену

пришли раннеземледельческие культуры. Все эти и другие связанные с ними изменения, включая и такой важный фак- тор, как накопление опыта и знаний, привели к кардинальному пере- вороту в системе материального производства, получившему назва- ние неолитической революции. Смысл этой революции в системе материального производства состоял в переходе от присваивающей экономики к производящей, т.е. от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству.

Люди научились сеять хлеб, который обеспечивал бесперебойное питание в течение всего года, разводить скот, регулярно снабжавший челове- ка мясом (кроме того, молоком, сыром, шкурами, кожей, шерстью