Литовское католическое движение
Л. Алексеева
Как
известно, Литва вместе с Эстонией и Латвией оказалась отданной Советскому Союзу
по тайному договору между СССР и гитлеровской Германией в августе 1939 г., так
называемому Пакту Молотова - Риббентропа. В отличие от Эстонии и Латвии,
литовский президент Сметона не подписал формального отречения от власти и не
передал ее новому правительству, поддерживаемому Советским Союзом,
оккупировавшим Прибалтийские республики в июне 1940 г. (дипломатическая служба
бывшего литовского правительства находится в Риме и имеет своих официальных
представителей в государствах, не признавших аннексии Прибалтики Советским
Союзом, и в Ватикане).
С
первых дней установления нового режима началось подавление возможного
сопротивления.
В
1940 г., в ночь с 11 на 12 июля, перед выборами в сейм, было арестовано 1,5
тысячи литовских интеллигентов. Первая депортация произошла в июне 1941 г. Она
распространилась на 36 тысяч наиболее политически активных граждан (в основном
интеллигентов). В годы немецкой оккупации потери литовской нации составили
около 270 тыс. человек. Эти потери коснулись всех слоев населения.
В
1944 г. при приближении советских войск отправились в эмиграцию около 60 тыс.
человек, среди них - цвет литовской интеллигенции (около 3 тыс. специалистов
разных профессий, 2 тыс. студентов университетов и 3300 школьников старших
классов).
Вскоре
после восстановления советского режима (в 1944 г.) в Литве началась
партизанская война против советизации страны. Эта война продолжалась более
десятилетия; последние партизанские отряды были уничтожены в 1956 г. Погибло
около 50 тыс. человек - в боях и в результате расстрелов за участие в
партизанской войне. 50 тыс. отправились в лагеря на 25-летние сроки. По другому
самиздатскому источнику общие потери с 1945 по 1950 гг. составили 270 тыс.
человек - столько же, сколько в годы немецкой оккупации. Обескровленными
оказались все слои населения, все возрастные группы.
Вооруженное
сопротивление было подавлено к середине 50-х годов. Оккупация стала заданным
условием существования Литвы. Крестьяне вынуждены были принять колхозы.
Интеллигенция пошла на государственную службу. Церковь не могла продолжать
активную проповедническую деятельность. Быт советизировался, мышление людей
приспособилось к , она определяет и планы личных судеб, и
национальные устремления. Перемены, произошедшие за четверть века после того,
как открытое вооруженное сопротивление нации было подавлено, особенно заметны
при сравнении человеческих типов литовца-лагерника с 25-летним сроком и
основной массы нынешних его соотечественников. Многие из участников
национально-освободительной борьбы никогда не жили на воле при советской
власти. Юными взяли они оружие в руки при вторжении советских войск, да так и
просидели по лагерям до старости. Эти люди сохранили прежние представления о
жизни, традиции, песни, привычки, и когда они возвращаются на родину, то
выглядят очень инородно, как перенесенные машиной времени из далекого прошлого.
Буковский отмечает сохранившееся у этих лагерников отношение к труду, какого
уже нет на воле. Даже в лагере они работали старательно, упорно, с любовью к
делу. Весьма отличаются от нынешних и их представления о взаимоотношениях между
литовской нацией и советским режимом.
Колоссальные
потери нации парализовали ее сопротивление по меньшей мере на полтора десятка
лет, до начала 70-х годов. Этот период анабиоза независимой общественной жизни
для многих литовцев был периодом напряженных раздумий - переоценки ценностей,
поисков новых путей, так как прежние показали свою непригодность в советских условиях.
Нынешнее национальное сопротивление в Литве, во всем его многообразии, не
является продолжением партизанской традиции, это новая борьба других людей в
новых условиях.
Кроме
... анонимных редакций самиздатских журналов, в Литве возникли открытые
общественные ассоциации - Католический комитет защиты прав верующих и Литовская
Хельсинкская группа, однако обе они являются не национальными, а правозащитными
объединениями.
Католический
комитет защиты прав верующих - рупор наиболее организованной и наиболее
массовой независимой общественной силы в Литве - католического движения. Базой
этого движения являются сельские местности и маленькие города, хотя в последнее
время при общем усилении влияния католицизма оно стало заметным и в крупных
центрах.
Ведущую
роль в этом движении играет литовская церковь - священники и активные верующие.
Католическая
церковь стала подвергаться преследованиям с момента вступления советской армии
в Литву. Уже 2 июля 1942 г. были порваны дипломатические отношения с Ватиканом
и аннулирован конкордpат. Немедленно после этого были запрещены все
католические организации, национализированы католические школы, запрещена
католическая пресса и издание книг. Монастыри были разграблены. Из четырех
католических семинарий сохранилась лишь одна - Каунасская, но и у нее отняли
помещение. Численность воспитанников в ней уменьшилось с 300 до 150 к 1946 г.,
а позднее - до 25. К 1979 г. в семинарии было 75 слушателей. В 1946-1947 гг.
были арестованы все епископы, кроме одного. Вильнюсский епископ М. Рейнис погиб
во Владимирской тюрьме в 1953 г. В
1947
г. был расстрелян тельшяйский епископ Борисявичюс. В 40-е - 50-е годы около 600
литовских католических священников (более трети общего их числа) прошли через
тюрьмы. Многие церкви были закрыты. По свидетельству католических священников,
.
Силы
служителей церкви уходили на то, чтобы уберечь ее от полного разрушения.
Не
имея возможности открыто выполнять все свои функции, католическая церковь в
Литве разделила свою деятельность на открытую и тайную ().
Это позволило, хоть и в служебных масштабах, продолжить существование монастырей,
подготавливать юношей к священству, обеспечивать принятие святых таинств теми
верующими, кому по занимаемой должности опасно было посещать церковь
(преподаватели, ответственные государственные служащие, члены партии), и -
самое главное - подготавливать детей к причастию и миропомазанию. Этот
последний пункт - наиболее чувствительный в конфликте властей и церкви. Церковь
уделяет обучению детей катехизису очень большое внимание, видя в этом основу
своего сохранения как выразительницы духовной жизни нации. Власти, понимая
обоснованность такой точки зрения на религиозное воспитание детей, тоже
сосредоточили свое внимание на помехах именно этой стороне деятельности церкви.
С
ослаблением репрессий катакомбная деятельность католической церкви в Литве и
обучение детей принимали все более широкие масштабы. В 1970 г. власти
попытались пресечь эту деятельность привычным способом - возобновив репрессии
против священников, в обучении детей катехизису. В 1970 г.
это вызвало небывалую прежде ответную реакцию. В сентябре 1970 г. священник
Антанас Шешкявичюс был приговорен судом к 1 году лагеря строгого режима за
преподавание катехизиса школьникам младшего и среднего возраста по просьбе их
родителей (хотя последнее обстоятельство делало его деятельность абсолютно
законной). Приговор вызвал петицию протеста в ЦК КП Литвы и в ЦК КПСС более 100
священников разных епархий.
Летом
1971 г. по аналогичному поводу заявили протест уже не священники, а прихожане.
18 июля верующие Пренайского прихода обратились с жалобой в Контрольную
комиссию ЦК КПСС в связи с тем, что их священнику Ю. Здебскису местные власти
помешали проверять знания детей, готовящихся к первому причастию. Через
несколько дней Здебскис был арестован. Протест против его ареста, направленный
в прокуратуру, подписали 450 верующих. Другой протест - в ЦК КП Лит. ССР и
генеральному прокурору Литвы - подписали еще 350 человек. В ноябре 1971 г.
состоялся суд. Около здания суда собралось около 600 сочувствующих обвиняемому.
Милиция разогнала толпу, избив собравшихся.
Здебскис
был приговорен к 1 году лагеря общего режима.
Одновременно
с Ю. Здебскисом был осужден сельский викарий П. Бубнис, тоже за обучение детей
катехизису. Он также получил 1 год лагерей общего режима. В декабре 1971 г.
1344 католика Расейнянского прихода, в котором находился костел, где служил
Бубнис, обратились в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой об его
освобождении.
В
январе 1972 г. 17054 католика Литвы послали меморандум Брежневу. В меморандуме
перечислялись факты ущемления прав верующих и выдвигалось требование обеспечить
верующим свободу совести, гарантированную советской конституцией. Авторы
меморандума указывали на препятствия, чинимые сбору подписей под ним и
заявляли, что если жалоба не встретит понимания, они обратятся в международные
инстанции - к папе Римскому и в ООН. Это было сделано в феврале 1972 г.
Меморандум
Брежневу долгое время был рекордным по числу подписей под ним. Предшествующие
петиции были подписаны почти исключительно крестьянами, заступавшимися за
священника. Меморандум был вселитовским - под ним стоят подписи,
собранные по всей республике, - и крестьян, и горожан, но первые и в данном
случае превалируют. Ответы не поступили ни от папы, ни от Брежнева, ни из ООН.
Возможно, поэтому долгое время не предпринимались новые попытки такого рода. Но
в начале 1979 г. тому же Брежневу была направлена новая петиция с требованием
вернуть верующим собор в Клайпеде, построенный на средства верующих и
отобранный у них в 1961 г. Эта петиция тоже была вселитовской. Под ней собрано
148149 подписей - в 8 раз больше, чем под меморандумом 1972 г.
Нельзя,
ссылаясь на эти цифры, настаивать, что именно в такой пропорции выросли силы
католического движения в Литве. Но все-таки этот весьма
знаменателен, тем более, что он подтверждается активизацией основной массы
литовских священников в борьбе за права церкви. Так, под петицией о возвращении
из ссылки епископа Ю. Степонавичюса в 1970 г. решились поставить свои подписи
61 из 100 священников Вильнюсской епархии. В 1975 г. такую же петицию подписали
65 священников этой епархии. [27] В 1978 г. 552 из 708 литовских священников
(т.е. 78%) поддержали куда более , чем петиции в защиту
опальных братьев, документ № 5 Католического комитета, - с требованием отменить
Положение о религиозных объединениях, принятое Президиумом Верховного Совета
Лит. ССР в июле 1976 г., как неприемлемое для католической церкви. Священники
заявили, что они не могут и не будут его соблюдать, так как оно противоречит
канонам римской католической церкви (речь идет о несколько смягченном варианте
, по которому практически без сопротивления живет русская
православная церковь с 1968 г.).
С
марта 1972 г. стала выходить -
информационное издание, которое регистрирует нарушения прав верующих и сообщает
о протестах против этих нарушений. Значительная часть материалов Хроники ЛКЦ -
о верующих школьниках, от которых добиваются отречения от веры и которых
преследуют вплоть до исключения из школы в случае неотречения. Эти материалы
выделены в специальный раздел Хроники ЛКЦ .
помещает обращения и речи священников в защиту прав верующих, а также
петиции и протесты верующих по поводу стеснений свободы совести в Литве.
распространена довольно широко. Начиная с 1973 г. власти периодически
проводят обыски, чтобы обнаружить издателей (ее редакция
анонимна) и конфисковать ее тиражи. При этом изымались не только пишущие
машинки, но и множительные аппараты , ротаторы, сотни килограммов
печатного шрифта, самодельные печатные станки, запасы бумаги и готовая
продукция - религиозная литература в сотнях и даже тысячах экземпляров...
Властям ни разу не удалось обнаружить редакцию Хроники ЛКЦ, но было несколько
судов за ее размножение и распространение...
В
ноябре 1978 г. был организован специальный правозащитный орган католического
движения - Католический комитет защиты прав верующих. В отличие от , Комитет объявил имена своих членов. Его основали 5 священников. В
ноябре 1980 г. в Комитет были приняты еще трое священников, а 22 декабря 1980
г. - преподаватель Вильнюсского университета геолог Витаутас Скуодис,
осужденный в этот день за авторство книги и
сотрудничество в самиздатских журналах и .
Католический
комитет выпускает документы и обращения, в которых сообщается о конкретных
случаях нарушения прав верующих и разъясняется незаконность преследований с
точки зрения советской конституции и международных пактов, одобренных Советским
Союзом. Комитет выступил инициатором отказа священников от исполнения
навязываемого властями нового Положения о религиозных объединениях - ввиду его
неканоничности и неконституционности. Большинство католических священников
открыто поддержало это заявление Католического комитета, и благодаря этому
новое Положение практически не действует в Литве. В ноябре 1980 г. Католический
комитет обратился к Мадридской конференции стран, подписавших Хельсинкские
соглашения, с описанием положения католиков в Литве и указал на ущемления
свободы вероисповедания и прав верующих.
Католическое
движение в Литве, в отличие от национального, /было/ хорошо организовано. Его
естественными лидерами являются высшие иерархи литовской католической церкви
епископы Ю. Степонавичюс и В. Сладкявичюс.
Они
оба были высланы без суда из своих епархий на север Литвы в маленькие городки
(Степонавичюс - в 1961 г., Сладкявичус - в 1959 г.), и находились на положении
ссыльных - за то, что смели не всегда соглашаться с председателем Совета по
делам религий и культов Лит. ССР. Однако многие литовские священники продолжали
считать опальных епископов своими духовными руководителями и постоянно ездили к
ним за советами и благословениями, а по праздникам в места их ссылки
происходили массовые паломничества верующих. Ватикан не снял с высланных
епископов их званий и не назначил на их должности других священников. Более
того - папа Иоанн-Павел II произвел одного из литовских священнослужителей в
кардиналы, не обнародовав его имени. Есть основания полагать, что речь идет о
Ю. Степонавичюсе. В 1982 г. В. Сладкявичюсу разрешили покинуть ссылку, а в 1983
г. он был включен в делегацию католических священников из СССР, посетивших
Ватикан.
Священники
являются костяком католического движения, а центрами его стали приходские
церкви (к 1980 г. в Литве было 628 действующих церквей, их обслуживали 708
священников). Поскольку в Литве сохранилось компактное в национальном отношении
население и большинство литовцев - верующие, то литовское католическое движение
имеет массовую, прочную и мобильную базу...
Массовая
поддержка церкви вынуждает власти пойти на некоторые уступки. В январе 1977 г.
представитель Совета по делам религий Макарцев предупредил партийных работников
Литвы, что со священниками нужно обращаться . Он сказал, что
государственная политика по отношению к церкви смягчается. В некоторых церквях
было разрешено по праздникам звонить в колокола. Реже стали преследования за
организацию религиозный шествий. Увеличился ежегодный прием в духовную
семинарию и т.д.
В
последующие годы политика по отношению к литовской католической церкви
колебалась от к большей жестокости и обратно, но положение
католической церкви в Литве гораздо лучше, чем других церквей в Советском
Союзе.
Показателем
этого было, в частности, возвращение верующим собора в Клайпеде, причем расходы
по перестройке (после конфискации у верующих собор был превращен в филармонию)
государство взяло на себя.
Литовское
католическое движение имеет четко выраженную национальную окраску, однако
взгляд на русских диссидентов как на друзей и союзников литовских католиков был
свойственен католическому движению с самого начала и благодаря влиянию этого
движения получил довольно широкое распространение в Литве, что ощущается в значительной
части самиздата.
С
момента возникновения ее издатели
имели контакты с московскими правозащитниками, помогавшими в распространении
Хроники ЛКЦ и передаче ее выпусков на Запад.
В
1975 г. в Вильнюсе состоялся суд над одним из ведущих правозащитников - Сергеем
Ковалевым. Среди предъявленных ему обвинений было хранение нескольких выпусков
Хроники ЛКЦ и использование их содержания при составлении издававшейся в Москве
самиздатом . Власти использовали это
обстоятельство, чтобы перенести суд из Москвы в Вильнюс, подальше от западных
корреспондентов. Думаю, это было просчетом. Суд в Вильнюсе над русским,
обвиняемым в помощи литовским католикам, привлек внимание и вовсе не
интересующихся литовцев, произвел в Литве огромное
впечатление и весьма расширил симпатии к московским правозащитникам. В Вильнюс
приехали в надежде попасть на суд своего друга А.Д. Сахаров и его
единомышленники. На суд их не пустили, и они стояли у здания суда. Туда же
устремились литовцы, оповещенные о суде зарубежными радиостанциями, вещающими
на Литву. Власти всячески препятствовали появлению у суда сочувствующих
обвиняемому, но все-таки около 50 литовцев, в основном активные участники
католического движения, провели эти дни вместе с приехавшими из Москвы. Они
пригласили москвичей на ночлег в свои дома. Русские и литовцы своеобразно
отметили вручение А.Д. Сахарову Нобелевской премии мира - и в этот день они
вместе с лауреатом мерзли у здания суда. Там завязались личные связи, очень
укрепившие деловые контакты между обоими движениями и способствовавшие
совместным выступлениям в дальнейшем (общие документы Московской и Литовской
хельсинкских групп, Христианского и Католического комитетов защиты прав
верующих, обмен приветствиями между и
в годовщины этих изданий, постоянный обмен материалами -
см. соответствующие разделы главы ).
Католическое
движение, вышедшее на поверхность в начале 70-х годов, ни в коем случае не
является воспреемником освободительного движения 40-х - 50-х годов. Эти
движения различаются и по форме и по сути. В 40-х - 50-х годах целью движения
была независимость Литвы, и этой цели добивались с оружием в руках.
Католическое движение добивается свободы вероисповедания...
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.baznica.info