Религиозные верования древних бриттов и друидизм
Древнейшие
кельтские обитатели Британии - гэлы и бритты, - как уже было сказано,
относились к одной из ветвей арийской расы. Точнее говоря, сам это термин
относится не столько к самой расе, сколько к обширной группе языков,
восходящих, как это доказали исследователи, к единому общему источнику -
гипотетическому праязыку, именуемому арийским, или, точнее, индоевропейским.
Этот древнейший язык, по всей видимости, был распространен на большей части
обширной равнины, простирающейся от Центральной Европы до великих горных
хребтов Центральной Азии, вытесняя языки других народов или, наоборот, активно
смешиваясь с ними, и на различных ветвях этого языка некогда говорили жители
почти всей Европы и большей части Азии. Такие, весьма существенно отличающиеся
друг от друга, языки, как латинский, греческий, славянские, германские и
кельтские, ведут свое происхождение от индоевропейского; это же относится и к
персидскому и другим азиатским диалектам, восходящим к Древнему языку зенд и
бесчисленным языкам народов Индии, развившимся на основе санскрита.
Не
так давно бытовало мнение, что общий праязык является свидетельством
биологического родства по крови, то есть происхождения от общих предков.
Энтузиасты такого единства говорили о генетическом родстве всех основных
народов Европы, забытыми троюродными кузенами которых являются также индусы и
персы. Однако со временем было установлено, что, несмотря на родство языков,
претерпевших весьма существенные изменения, в жилах их носителей практически
исчезла кровь арийских предков, растворившись в море генофонда других народов и
рас, покоренных арийцами или просто мирно живших бок о бок с ними. Таким образом,
можно констатировать, что сегодня в Европе нет ни одного народа (если не
считать отдельных народностей, живущих замкнуто и изолированно), который не
представлял бы собой сложное и многообразное смешение самых разных элементов.
Арийцы и неарийцы давным-давно перемешались друг с другом, в результате чего
возникли новые народы и нации.
Подобно
тому, как праарийский язык повлиял на новейшие языки, а обычаи арийцев - на
формирование новых цивилизаций, мы можем говорить о том, что в религиозных
верованиях народов, говорящих на индоевропейских языках, содержатся сходные
идеи и постулаты, восходящие к общему источнику мифологических концепций.
Поэтому, когда мы изучаем мифологию индусов, греков, германцев или кельтов, мы
убеждаемся, что в основе ее лежит одна и та же мифологическая канва. В каждой
из этих мифологий мы встречаем силы природы, олицетворенные и воплощенные в
сходных антропоморфных образах и персонажах, за немногими исключениями
отличающихся друг от друга только именами. Кельтские (это в равной мере относится
и к гэлам, и к бриттам) барды, как и брахманы индийских вед, и древнегреческие
и латинские поэты, и норвежские скальды, полагали, что небесами, солнцем,
луной, землей, морями и подземным царством тьмы, а также горами, реками,
ручьями и лесами правят некие высшие существа, напоминающие их собственных
вождей и правителей, но только гораздо более могущественные. Любые страсти,
будь то любовь или война, любые искусства и ремесла, такие, как поэзия или
кузнечное дело, имели своего бога-основателя, учителя и покровителя, и обо всех
эти божествах, а также об их предполагаемых детях слагались поэтические и
аллегорические предания, о которых и рассказывается в этой книге.
Подобно
другим нациям, все равно - арийского или неарийского происхождения, кельты,
помимо богатой мифологии, обладали и религиозной системой. Как оказывается,
мало только рассказывать предания о богах из мрачного царства теней. Надо,
чтобы их можно было увидеть в зримых образах, изваяниях, установленных в
святилищах или храмах, где в их честь устраивались ритуальные мистерии и
совершались жертвоприношения. Хранителями культа каждого из этих божеств были
жрецы, кормившиеся от его алтаря.
Жрецы
кельтов известны под названием друидов. В основе слова "друид" лежит
корень "ДР", означающий в некоторых арийских языках [1] дерево и в
первую очередь - дуб. Это чаще всего истолковывается как свидетельство того,
что друиды воздавали особые почести царю деревьев. Известно, что омела -
странное растение-паразит, облюбовавшее дуб, - считалось у друидов главным
среди "могущественных трав" и играло важную роль в их ритуалах; то же
самое можно сказать о почитании омелы у других арийских племен. Так, у
норвежцев омела была посвящена богу Бальдеру, а римляне считали ее
"золотым сучком", открывающим вход в аид.
[1]
Ср. славянское слово "древо" с тем же корнем (Прим. перев.).
Свидетельства
латинских и гэльских авторов дают нам весьма полное представление о служении
друидов и о том особом почитании, которым они были окружены. В древности они
были для своего племени и жрецами, и врачевателями, и волхвами, и
прорицателями, и богословами, и учеными, и историографами. В них была
сосредоточена вся полнота духовной силы и все человеческие знания; поэтому
друиды всегда занимали почетное второе место после королей и вождей. Они были
полностью освобождены от уплаты налогов в казну короля и от участия в военных
походах, что позволяло им всецело посвятить себя своему божественному служению.
Их решения считались окончательными, и те, кто не желал подчиниться им,
подвергались жестоким гонениям и всеобщему бойкоту. Классические латинские
авторы рассказывают о настоящем господстве друидов в Галлии, где последние,
несомненно, позаимствовали пышные ритуалы у своих более цивилизованных соседей.
Жрецы высшего ранга гордо презирали знаки почтения со стороны простых смертных,
стремясь войти в касту избранных, провозгласивших себя прямыми посредниками
между людьми и богом небес или богом- громовержцем. В этом отношении с ними
можно сравнить разве что представителей екклесиастических сект средневековой
Европы в пору их наибольшего могущества, пользовавшихся наивысшими духовными и
светскими почестями и являвшихся носителями самой высокой культуры своего
времени. И тем не менее подлинной столицей друидизма была отнюдь не Галлия с ее
величественными языческими храмами, пышными жреческими одеяниями и изощренными
ритуалами. По свидетельству того же Цезаря, друиды Галлии верили, что их
религия происходит с Британских островов, и у них даже существовала практика
посылать своих "студентов-богословов" на другой берег Ла-Манша, в
Британию, чтобы те познакомились с учением друидизма в его чистом виде.
Проследить следы того или иного культа - значит пролистать вспять историю
развития культуры. Именно Британию имел в виду Плиний Старший, говорят, что она
"могла бы поучить самих персов магии" - то есть тем самым достаточно
примитивным и первобытным ритуалам, которые получили распространение у друидов
Галлии, обретя еще более примитивные и архаичные черты. Кстати, любопытно
отметить, что Британию считали прародиной друидизма и древние ирландцы,
полагавшие, что этот культ был занесен в их страну с соседнего острова. Их
герои и пророки получали высшие сакральные знания лишь после того, как
совершали паломничество в Альбу (см. главу 12, "Ирландская Илиада").
Однако, каково бы ни было происхождение друидизма, он, несомненно, являлся
общепризнанной религиозной системой древних кельтов. Некоторые ученые, пытаясь
установить истоки друидизма, идут еще дальше, утверждая, что мрачные
пророчества и дикие ритуалы, практиковавшиеся в нем, несут на себе печать более
низкого уровня сознания, чем поэтичные и гуманные верования кельтов. Профессор
Рис склонен полагать, что в эпоху римского владычества на Британских островах
существовали целых три религиозные системы: "друидизм" иберийских
аборигенов, чистый политеизм бриттов, которые, обосновавшись в Британии
несколько позже, еще не успели смешаться с туземным населением, и
синкретические арийские и неарийские культы гойделов, ассимилировавшихся среди
аборигенов. Однако многие ученые отвергают эту гипотезу. В самом деле, чтобы
объяснить примитивные или откровенно варварские черты, сохранившиеся в религии
более высокого уровня, мы вовсе не обязаны полагать, будто они были
заимствованы у племен, находящихся на более низкой стадии развития культуры.
Арийцы, как и все другие народы, неизбежно должны были пройти через стадию
первобытной дикости; а мы знаем, что религиозные верования древних греков,
столь гуманные и светлые, сохраняли черты настоящего варваства и жестокости,
ничуть не уступающие в этом отношении мнимому варварству кельтов.
К
сожалению, нам мало что известно о знаменитых вероучителях друидов, что
объясняется их обыкновением никогда не записывать свои вероисповедальные
доктрины. Однако у Цезаря можно найти краткое изложение их религии. "Один
из их главных догматов, - пишет он, - заключается в следующем: души после
смерти не исчезают и не гибнут, а просто переселяются из одного тела в другое;
кельты верят, что это учение вдохновляет мужчин проявлять высшую доблесть,
поскольку позволяет преодолеть страх смерти. Они также охотно беседуют с
молодыми, рассказывая им о всевозможных вещах, касающихся небесных тел и их
движения по небу, размеров Вселенной и нашего мира, естественных наук, а также
влияния и власти бессмертных богов". Римляне, по-видимому, ревниво
оберегали свои познания в науках, хотя нельзя исключить возможности того, что
друиды могли каким-то образом позаимствовать из культуры классической
античности некоторые познания в области науки и философии. Однако не вызывает
никаких сомнений, что вера кельтов в переселение душ отнюдь не была поздним
заимствованием у греков (метемпсихоз), ибо она отражена в древнейших гэльских
мифах. Во власти высших существ было не только умение совершать магические
превращения, что характерно для верований всех народов, но способность к
настоящей реинкарнации. Так, в саге "Сватовство Эмера" мы узнаем, что
мужи Ольстера буквально заставляли героя Кухулина жениться, поскольку им было
известно, что "его потомок будет воплощением его самого", и они опасались,
что такой великий воин может быть потерян для их клана. Другая легенда,
упоминаемая в "Похищении быка из Куальгне", рассказывает о том, как
знаменитый Финн Мак Кумхайл спустя двести лет после своей смерти возродился
вновь, приняв облик короля Ольстера по имени Монган.
Впрочем,
такие идеи были достоянием метафизической стороны друидизма. Гораздо более
важное значение для примитивно-практического сознания древних имели
всевозможные священные ритуалы и жертвоприношения, посредством которых люди
пытались задобрить богов, заполучить надел земли побольше и продлить свои дни
на земле. У друидов это стремление приняло форму человеческих жертвоприношений.
"Весь народ галлов, - пишет Цезарь, - в сильнейшей степени верит в
сверхъестественные магические ритуалы; и те, кто страдает разными тяжелыми
недугами, отправляется в битву или подвергается какой-либо иной опасности, либо
приносят богам человеческие жертвы, либо клянутся отдать в жертву самих себя, и
совершителями таких жертвоприношений выступают друиды, ибо галлы верят, что,
поскольку человеческую жизнь можно выкупить только ценой жизни другого
человека, воля богов в таком случае не будет нарушена. Кроме того, они
устраивают жертвоприношения от имени всего народа. В других местах жрецы делают
огромные подобия человеческих фигур, заполняют их живыми людьми и предают
огню". Свидетельства таких же ужасных языческих обрядов мы встречаем и в
Ирландии. В числе древнейших гэльских текстов до нас дошел и трактат
"Диннсенхус", в котором перечисляются знаменитые святилища древности
и связанные с ними легенды. Такого рода сведения по сакральной топографии
обнаружены в составе нескольких крупнейших средневековых ирландских
манускриптов; последнюю "редакцию" их текстов, естественно,
осуществили христианские монахи-переписчики. Однако эти церковники редко
позволяли себе вносить изменения в изысканную архитектонику старинных поэм. Еще
труднее представить себе монастырского писца, решившего и посмевшего сочинить
легенду, в которой описаны человеческие жертвоприношения, практиковавшиеся у
древних ирландцев. Эта поэма (сохранившаяся в составе Лейнстерской,
Баллимотской и Леканской книг, а также в старинном компендиуме, так называемом
Реннском манускрипте) рассказывает, почему местечко возле современного селения
Баллимагавран в графстве Каван получило название Маг Слехт, "Равнина
Поклонения" [1]:
[1]Три
пропущенные строфы из этой поэмы приведены в главе 12 "Ирландской
Илиады".
Здесь
возвышался Воинственного вида грозный идол, Носивший имя Кромм Круах;
На
всех соседей наводил он страх.
Какая
мерзость!
Ему
издревле поклонялись гэлы.
Они
испрашивали у него Земель побольше в бренном этом мире.
Он
был их богом, Обманщик Кромм, окутанный туманом.
И
толпам тех, кто перед ним молился, Тем в царство божье не войти вовеки.
Ему
с позором Они потомство в жертву приносили, Творя ужасные злодейства И кровью
обагряя Кромм Круаха.
Пшеницу
с молоком Они поспешно у него просили За треть потомства, в жертву
принесенного;
Велик
был страх и ужас перед ним.
Пред
ним покорно Ниц повергались гэлы благородные.
С
тех пор, в воспоминанье дел позорных, То место стали звать "Равниной
поклонения".
.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Они
творили зло, Рубили руки им, тела пронзали, Взывая к демонам, поработившим их;
И
слезы из очей текли ручьями.
.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Пред
Кромм Круахом С мольбой и плачем толпы простирались, А он глядел на них очами
смерти;
Лишь
эхо имена их разносило.
По
сторонам [стояли] Четырежды по три таких же истукана.
Чтобы
привлечь внимание толпы, Сам идол Кромма сделан был из золота.
Со
времени правленья Почтенного издревле Геримона Здесь люди поклонялись тем
камням, Покуда не пришел блаженный Патрик.
Он
молотом по Кромму, От головы до пят по идолу прошелся, И расколол на мелкие
куски Позорный идол, древле там стоявший.
Таким
образом, старинное предание, которое у нас есть все основания считать
аутентичным, свидетельствует о том, что в древней Ирландии совершались
человеческие жертвоприношения. Согласно процитированным строфам, на заклание
обрекалась третья часть здоровых детей, и происходило это, по всей вероятности,
каждый год. Это делалось ради того, чтобы умилостивить силы природы и выпросить
у них урожай зерна и трав, которыми питались люди и их скот. В одном
прозаическом диннсенхусе, сохранившемся в составе Рейнского манускрипта,
приводится любопытный вариант предания. "Там (то есть в Маг Слехт), -
говорится в нем, - стоял король идолов Эрина [1], по имени Кромм Круах, а
вокруг него высились двенадцать других каменных идолов; сам же Кромм Круах был
сделан из золота. Вплоть до прихода святого Патрика он почитался богом всех
народов, населявших Ирландию. Жители приносили ему первенцев и начатки от
всякой вещи, а также отпрысков вождей каждого клана".
Этот
же источник сообщает, что такие жертвоприношения совершались на Хэллоуин, который
в христианском календаре заменил знаменитый праздник Самхейн - "конец
лета", отмечавшийся, когда тепло солнца заметно ослабевало, а силы тьмы,
зимней стужи и подземного царства, наоборот, набирали силу.
[1]
Эрин (Erin, Eyre) - древнекельтское название Ирландии.
Кем
же было это кровожадное божество? Его имя, Кромм Круах, означает
"Наклонившийся с холма", и по-видимому, оно стало употребляться
применительно к нему уже после того, как идол потерял свой божественный статус.
По свидетельству Трехчастного жития св. Патрика, компиляции XV в., объединившей
три старинные гэльские рукописи, это имя восходит к преданию о том, что при
приближении всемогущего Патрика "демон" покинул свое золотое
изваяние, которое тотчас наклонилось и упало наземь в знак покорности силе,
несравненно превосходящей силу самого идола. Согласно другому источнику, слово
кромм представляет собой каламбурный вариант слова кенн, и, следовательно,
настоящий титул "короля идолов Эрина" - Кенн Круах, то есть
"Глава" или "Повелитель" Холма. Это говорит о том, что в
древности он, вероятно, считался гэльским богом неба, поклонение которому, как
и поклонение эллинскому Зевсу, совершалось на "возвышенных местах" -
как природных холмах, так и искусственных насыпях. В любом случае мы знаем, что
он был самым почитаемым богом гэлов, которого окружала свита из двенадцати
идолов других верховных божеств гэльского пантеона.
Таким
образом, вполне возможно, что государственный культ кельтов относился к так
называемому солярному типу. Все главные праздники этого культа так или иначе
связаны с фазами солнечного цикла, причем дни весеннего и осеннего
равноденствия считались более важными, чем дни солнцестояния. Именно в день
весеннего равноденствия (носивший у кельтов название Белтэйн) один раз в
девятнадцать лет, по свидетельству Диодора Сицилийского, латинского автора,
современника Юлия Цезаря, Аполлон являлся своим почитателям, так что молящиеся
могли видеть бога играющим на арфе и танцующим в небе до тех пор, пока не
взойдет созвездие Плеяд. Другим "парным" праздником считался так
называемый Самхейн, день осеннего равноденствия. Подобно тому, как Белтэйн
знаменовал собой начало лета, Самхейн служил символом его окончания. Кроме
того, большим праздником у кельтов считался и день летнего солнцестояния. Он
отмечался в начале августа и был посвящен богу, которого галлы называли Лугус,
гэлы - Луг [1], а бритты - Ллеу, своего рода панкельтскому Аполлону, а когда
его культ бога войны отошел в прошлое - верховному божеству местного пантеона.
[1]
Луг - первый король сынов Мил Эспэйна. Его чаще называют Эремоном.
Нет
никаких сомнений в том, что британского Аполлона видели танцующим и играющим на
арфе не где-нибудь, а в знаменитом Стоунхендже. Это грандиозное сооружение
вполне соответствует описанию "величественного храма Аполлона",
расположенного, по свидетельству Диодора, "в самом центре Британии".
"Это круглое сооружение, - пишет он, - стены которого украшены
всевозможными дарами, приносимыми по обету, и плитами с надписями на греческом,
оставленными паломниками. Правители храма и города носят название
"бореадки" [1]; они наследуют власть от предков согласно законам
своего племени. Простые граждане музицируют, играют на арфах и поют песнопения
в честь солнца". Таким образом, Стоунхендж в древности был сакральным
религиозным центром, принадлежавшим одновременно всем племенам и народам
Британии, подобно Иерусалиму или Риму эпохи античного язычества.
[1]
Существует предположение, что титул "бореадк" представляет собой
попытку передать звучание древнебританского слова "бард".
Эти
великие боги, без сомнения, пользовались особым почитанием у кельтов не только
Великобритании и Ирландии, но и континентальной Галлии. Иногда пути их
странствий можно проследить по названиям, сохранившимся на просторах древнего
кельтского мира. В других случаях одни и те же персонификации сил природы имеют
в разных местах одинаковые атрибуты, но выступают под разными именами. Помимо
них, существовало множество более мелких божеств, почитавшихся в рамках
какого-то одного племени, считавшего их своими предками и покровителями.
"Клянусь богами моего народа", - так звучит клятва героя в древних
гэльских сагах. У племен a6opигенов также существовали свои собственные
божества, однако влияние последних на формирование кельтского друидизма
остается недоказанным. И мы вправе усматривать в безымянных духах ручьев и рек,
гор и лесов, едва различимые следы культов которых сохранились до наших дней,
богов необозримого пантеона древних иберийцев. Эти местные божества,
естественно, никогда не вступали в конфликт с великими кельтскими богами -
персонификациями сил природы, и эти две религиозные системы существовали бок о
бок, параллельно друг другу, и их ритуальные священнодействия нередко совершал
один и тот же жрец. Для того чтобы отрицать бытие других богов, необходимы строго
монотеистические взгляды. Народы, исповедующие политеизм, очень редко, если не
сказать - никогда, поднимаются на такие высоты духа. Покоряя другие народы и
вступая в контакты с ними, победители, естественно, считают своих богов самыми
сильными. Однако при этом они не отрицали, что боги побежденных тоже имеют
право жить на своей земле. Они, так сказать, издавна знают свою страну и
обладают неисчерпаемой силой, способной творить зло! А вдруг, мстя за себя
самих и своих поклонников, они превратят покоренные земли в бесплодную пустыню,
бесполезную для победителей? Поэтому язычники-победители всегда с готовностью
протягивали руку дружбы и признания богам своих новых подданных, стремились
умилостивить их жертвоприношениями и даже нередко принимали в свой собственный
пантеон.
Так
возникает вопрос о "национальном происхождении" богов, с легендами о
которых мы хотели бы познакомить читателей. Может быть, они все без исключения
имеют арийское происхождение, или кому-нибудь из великих богов аборигенов
Британии удалось занять место среди них, рядом с богиней Дану гэлов или Дон -
женским божеством бриттов? Некоторые кельтские божества, по мнению ученых,
имели характерные черты, говорящие об их неарийском происхождении. По правде
говоря, это вопрос весьма непростой. В то же время боги древних греков - одни
из них имели арийское или эллинское происхождение, другие были заимствованы из
доарийских и пелазгианских культов, а некоторые появились в Элладе благодаря
семитическим народам - собрались в единую великую семью богов, так что и мы
вправе считать равноправными обитателями своего национального Олимпа всех тех
божеств, легенды о которых лежат в основе "Мифологии Британских
островов".
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.celtica.ru