Концепция Д. Б. Эльконина. Период раннего детства.

Концепция Д. Б. Эльконина. Период раннего детства.
1. Кризис новорожденности

Первый
критический период развития ребенка - период новорожденности. Психоаналитики
говорят, что это первая травма, которую переживает ребенок, и она настолько
сильна, что вся последующая жизнь человека проходит под знаком этой травмы Но
вряд ли с этим можно согласиться, если учесть, что у новорожденного ребенка еще
отсутствует психическая жизнь, и крик новорожденного есть переход к новой форме
дыхания. Акт рождения в известном смысле есть переход от паразитарного типа
существования к форме индивидуальной жизни Это переход от темноты свету, от
тепла к холоду, от одного типа питания к другому Вступают в действие другие
виды физиологической регуляции поведения, многие физиологические системы
начинают функционировать заново Кризис новорожденности - промежуточный период
между внутриутробным и внеутробным образом жизни. Если бы рядом с новорожденным
не было взрослого человека, то через несколько часов это существо должно было
бы погибнуть Переход к новому типу функционирования обеспечивается только
взрослым. Взрослый охраняет ребенка от яркого света, защищает его от холода,
оберегает от шума и т.д.

Ребенок
наиболее беспомощен в момент своего рождения. У него нет ни единой сложившейся
формы поведения В ходе антропогенеза практически исчезли какие бы то ни было
инстинктивный функциональные системы. (Инстинктивные системы - это такие
системы, в которых известный раздражитель вызывает заранее зaданные формы
поведения). К моменту рождения у ребенка нет ни одного заранее сформированного
поведенческого акта Все склады вается при жизни В этом и заключается
биологическая сущность иесномощности Потеря инстинктивных форм поведения
происходила на протяжении сотен тысяч лет, она - чрезвычайное благо,
расширившее возможности развития. Дж. Брунер отмечал, что эволюция приматов
основана на отборе в направлении все более отличиюльного паттерна незрелости,
благодаря именно такому направлению отбора стала возможной более гибкая
адаптация нашего вида.

Как
же современная наука отвечает на вопрос о сущности и значении незрелости
новорожденного для дальнейшего развития человека?

Рассмотрим
сначала возможный ответ на этот вопрос с позиции антропологии Благодаря
антропогенезу не только возросли возможности развития, но и изменился его тип
Выдающийся советский антрополог Я Я Рогинский подчеркивал значение в эволюции
гоминид ломки автоматизмов их поведения. По мнению Я Я Рогинского, ломка
автоматизмов требовала "в виде компенсации" способности к предвидению
будущих ситуаций, тем самым она толкала на поиски путей, которые делал и
подобное предвидение возможным. Я Я Рогинский разработал концепцию о двух
поворотных пунктах в эволюции человека современного типа. Первый поворотный
момент соответствует началу, лишь самому первому появлению социальных
закономерностей, второй - установлению их полного безраздельного и
окончательного господства в жизни человека" В результате первого поворота
возникло новое качество в виде производственного коллектива древнейших людей
Можно даже сказать, что в результате этого скачка и возникло само человечество
"Следует представить себе новое качество,- писал Я. Я Рогинский,- как еще
слабый росток, перспективная мощь которого была огромна, реальная же сравнительно
невелика, так как уровень развития трудовой деятельности еще зависел от
физической организации людей" Таким образом, в этот период антропогенеза
действовали как биологические, так и социальные закономерности Я Я Рогинский
особо подчеркивал, что качественно новое во вюром поворотном периоде
заключалось в появлении новой формы устройства общества, новых способов
сотрудничества и средств общения, они " полностью сводили на нет пережитки
стадных отношений и открывали собой эру действительного господства социальных
законов". Только homo sapiens сумел построить такую общественную жизнь, в
которой отбор на видовые биологические качества оказался устраненным Новое
победило только с приходом сформировавшегося человека Я. Я. Рогинский считал,
что все первобытные коллективы этого нового вида стали в огромной степени
зависеть от исторических условий своего развития, и это нивелировало влияние
биологических особенностей каждого из них. Я. Я. Рогинский делает важный вывод
о том, что "...все коллективы, ныне входящие в состав человечества,
обладают в полной мере теми свойствами, которые необходимы и достаточны для
безграничного развития производительных сил без каких-либо изменений
наследственной природы. этих коллективов".

Основным
биологическим итогом антропогенеза стало прекращение морфологической эволюции
человека. Тем самым, биологический процесс, формировавший homo sapiens, как бы
самоустранился "Совершился полный и окончательный переход к подлинно
человеческой истории",- писал Я. Я. Рогинский.

Коренные
изменения форм поведения животных, по Я.Я. Рогинскому, связаны с эволюцией их
органов. "Человек в этом смысле исключение в органическом мире, так как,
оставаясь почти неизменным по своей анатомической структуре, он глубочайшим
образом в ходе своей истории изменил и содержание и форму своей
деятельности",- отмечал он.

Интересно,
какой ответ на тот же вопрос о сущности и значения беспомощности можно найти с
позиции морфологии человека? Что собой представляет мозг новорожденного
ребенка? В науке среди прочих давно и весьма перспективно разрабатывается
архитектоническии подход к изучению мозга человека. Его суть, с точки зрения
одного из последователей этого подхода В. Кесарева, состоит в следующем.

Раньше
считали, что уровень развития нервной системы основном определяется сложностью
строения нервных элементов В настоящее время установлено, что пока очень
трудно, практически невозможно отличить сложную нервную клетку коры мозг
человека от подобной клетки коры мозга обезьяны. Думали, что эволюция шла по
пути накопления числа элементов. Однако разлчия массы мозга даже среди людей
достаточно велики, и, главнг крупноголовые не имеют преимущества.

Установлено,
что единицей работы мозга является не отдельный нейрон, а множество элементов,
определенным образом организованных. В коре мозга такой единицей является
колонка со CBQI входом и выходом. Она представляет собой цилиндр диаметром
микрон, проходящий через все шесть слоев коры разных облает и у разных
животных. В таком цилиндре находится одинаков число клеток - 110. Эта колонка работает
как единое целое, и достаточно изолирована от соседних колонок. Комбинационные
возможности соединения этих единиц и обеспечивают развитие самых сложных
функций, включая высшие психические функции.

Эволюционные
изменения зависят не от сложности этих единиц, а от изменения пространственной
организации мозга. Причем специфику всей системы определяют не столько сами
элементы, сколько их взаиморасположение.

Мозг
человека, как и прочих млекопитающих, состоит из двух систем: одна обращена во
внешний мир, другая - во внутренний. Информация из внешнего мира передается в
центральные отделы головного мозга, вплоть до коры больших полушарий.
Внутренний мир организма тоже действует на мозг, информация также поступает в
центральную нервную систему, а именно - в центральные отделы головного мозга,
но в основном концентрируется в гипоталамусе.

На
основании изучения эволюции мозга был сделан вывод, что значительное развитие
структур внешнего восприятия и увеличение их "удельного веса" в
центральной нервной системе млекопитающих сопровождалось столь же значительным
уменьшением относительной величины структур внутреннего восприятия. Был получен
показатель максимальных девиаций, отклонений (ПМД) между структурами внешнего и
внутреннего восприятия.

ПМД
- это отношение площади новой коры млекопитающих к площади древней коры
млекопитающих.

По
В. Кесареву, ПМД позволяет определить степень сложности мозга у млекопитающих.

Таблица
8.

Человек
ПМД Обезьяна ПМД 2 лун. Мес.

4.5
1,5 лун. мсс.

4,6
6 лун. Мес.

40,1
3 лун мес.

42,5
Новорожденный 155,6 Новорожденный 64.1 Взрослый 159,8 Взрослый 66,4 ПМД:
человека - 160, шимпанзе - 72, макаки - 66 Из этой таблицы видно, что наиболее
интенсивный процесс строительства мозга у обезьяны происходит в первой половине
беременности, у человека - во второй. Отсюда чрезвычайная важность и значимость
последних месяцев беременности у женщины. Установившееся к моменту рождения
соотношение основных кор- ковых зон мозга человека и мозга обезьяны практически
уже неI меняется. После рождения площадь коры больших полушарий мозга человека
(без изменения соотношения корковых зон) увеличивается в 3-4 раза (главным
образом за счет развития связей между нервными клетками и зонами мозга), у
обезьяны - площадь коры увеличивается всего в 1,25 раза. ) Для решения того же
вопроса о сущности и значении беспомощности нам, естественно, наиболее важно
мнение психологов Рассмотрим в этой связи концепцию П. Я. Гальперина.

Кроме
анатомо-морфологического итога антропогенеза П. Я. Гальперин указывает на
существование психологических последствия антропогенеза. Прежде всего, это -
отмирание инстинктов. животных биологические потребности связаны с инстанцией
специфической чувствительности. Напряжение потребности вызывает активное
состояние инстанции специфической чувствительности объекту, удовлетворяющему
эту потребность. Во внешней среде есть предметы, специфические свойства которых
служат безусловным раздражителями этой специфической чувствительности. Этот
раздражитель вызывает соответствующую реакцию. Главное в инстинкте - предопределенное
отношение к внешней среде. Животное не может "выскочить" из этого
отношения, потому что оно есть он само; его внутреннее строение. По мнению П.
Я. Гальперина, инстинкт - это такая форма отношения животного к окружающей
среде, которая несовместима с общественной организацией совместной жизни
становящихся людей.

В
ходе антропогенеза между человеком и его природной среде вклинивается система
общественных отношений (приемы общее венного воздействия, идеология) и
благодаря этому происходит систематическое торможение инстинктивного отношения
к предметам, удовлетворяющим потребности. В результате возникает новая
структура поведения: потребности теряют свой биологический характер и
становятся органическими; предметы, удовлетворяющие потребность, перестают быть
безусловными раздражителями. что будет предметом, удовлетворяющим потребность,
зависит воспитания в своей среде. Органические потребности не детерминируют ни
объекта, ни формы поведения, в то время как биологические потребности
предопределяют тип жизни. Органические потребности не обусловливают его, все
зависит от воспитания, как потребность удовлетворяется, диктуется способами,
вырабатанными в обществе. Для понимания природы человека, утверждает П. Я.
Гальперин, важно, что у ребенка нет биологической предопределенности поведения.

Таким
образом, в результате антропогенеза у человека, как вида, заканчивается
приспособление, адаптация к среде. Между собой и природной средой человек
создает промежуточную среду, и этим снимается задача приспособления. У человека
нет биологической предопределенности в развитии. Продолжительность детства
зависит не от состояния биологической незрелости, а от того, какие требования
предъявляет к ребенку общество.

И,
наконец, естественно, интересно рассмотреть ответ на тот же вопрос о роли
незрелости человека с позиции зоологии.

Базельский
зоолог А. Портман среди птиц и млекопитающих выделял две группы:
зрелорождающихся и незрелорождающихся. Примером незрелорождающихся служат
певчие птицы, грызуны (мыши, белки), хищники (собаки, кошки). Они рождаются с
закрытыми глазами и закрытым слуховым проходом и не могут самостояюльно
передвигаться. Они растут в гнезде или пещере и там получают питание от своих
родителей. Зрелорождающиеся: утки, гуси, крупный рогатый скот, антилопы и лошади.
Уже через несколько часов после рождения они резво двигаются. Они располагают
хорошо развитым оперением или волосяным покровом и функционирующими органами
зрения и слуха. Детеныши, покидая гнездо, сразу могут следовать за родителями.
У гусей, например, есть специальный механизм запечатления, импринтинга (К.
Лоренц). Портман говорит о человеческом ребенке как о "вторично
незрелорождающемся". Хотя он и рождается с развитыми органами чувств, у
него вторично развился удлиненный период беспомощности. По мнению Портмана, это
имеет значение для вызревания типично человеческих способностей.

Другой
зоолог, Б. Хассенштейн, подчеркивает, что понятия зрелорождающийся и
незрелорождающийся не охватывают всего множества явлений. Например, им не
соответствуют живущие на деревьях млекопитающие (обезьяны). Их детеныши не
остаются в гнезде, но и не следуют самостоятельно за матерью. Это другой
биологический тип млекопитающих, живущих на дереве, детенышей которых носит
мать. Хассенштейн называет их "несенышами". Человеческий младенец -
бывший "несеныш". Об этом говорит рефлекс Робинзона. Хотя у
человеческого ребенка есть рефлекс Робинзона, но у человеческой матери нет
шерсти - не за что хвататься, держаться. Это атавизм, который отмирает очень
скоро.

Наблюдая
новорожденного, можно видеть, что даже сосанию ребенок учится. Терморегуляция
еще отсутствует. Единственно, что может ребенок, это принять внутриутробную
позу (поджать ножки и прижать к себе ручки) и этим уменьшить площадь
теплообмена. Правда у ребенка есть врожденные рефлексы (например, уже
упомянутый рефлекс Робинзона, "велосипедные движения" и др.).

Однако
эти рефлексы не служат основой для формирования человеческих форм поведения.
Они должны отмереть для того, чтобы. сформировался акт хватания или ходьба.

Таким
образом, период времени, когда ребенок отделен от матери физически, но связан с
ней физиологически, и составляет период новорожденности. Этот период
характеризуется катастрофич ческим изменением условий жизни, помноженным на
беспомощность ребенка. Все это могло бы привести к гибели ребенка, если бы не
сложилась особая, социальная ситуация его развития. C самого начала возникает
ситуация объективнонеобходимых отношений между ребенком и взрослым. Все условия
жизни ребенка сразу же социально опосредованы. Однако социальная ситуация
развития должна установиться Психологическое единство ребенка и матери еще
должно появиться То единство, которое существует с самого начала, идет со
стороны матери, а со стороны ребенка пока еще ничего нет.

Ребенок
80% времени суток спит. Сон еще не смещен на ночное время и имеет
полифункциональный характер. Ребенок спит полубодрствуя. 20% времени ребенок
бодрствует, но само бодрствования пока носит полудремотный характер. Процесс
правильного чередования сна и бодрствования формируется под влиянием условия
воспитания - со временем периоды бодрствования начинают со впадать с моментами
кормления.

Движения
новорожденного еще нельзя назвать движениями собственном смысле слова. Это
скорее физиологические отправления двигательных органов. Новорожденный во
многом пока еще подкорковое существо, правда, сама подкорка еще не организован.

Все
находится в состоянии негармоничного разлада. Поведения собственном смысле
слова еще нет. Поведение - это движение, связанное с выделением какого-то
элемента из окружающей жизни Оно имеет две части: ориентировочную и
исполнительную. Без ориентировки нет поведения.

Первый
объект, который ребенок выделяет из окружают действительности - человеческое
лицо. Может быть, это происходит потому, что это тот раздражитель, который чаще
всего находится с ребенком в самые важные моменты удовлетворения его органи-i
ческих потребностей. Глазки ребенка, которые впервые начинают конвергировать на
лице матери, и улыбка на лицо матери - служат показателями выделения объекта.

Из
реакции сосредоточения на лице матери возникает важное новообразование периода
новорожденности - комплекс оживления. Комплекс оживления - это
эмоционально-положительная реакция, которая сопровождается движениями и
звуками. До этого движения ребенка были хаотичны, некоординированы. В комплексе
зарождается координация движений. Комплекс оживления это первый акт поведения,
акт выделения взрослого. Это и первый акт общения. Комплекс оживления - это не
просто реакция, это - попытка воздействовать на взрослого (Н. М. Щелованов, М.
И. Лисина, С. Ю. Мещерякова).

Комплекс
оживления - основное новообразование критического периода. Оно знаменует собой
конец новорожденности и начало новой стадии развития - стадии младенчества.
Поэтому появление комплекса оживления представляет собой психологический
критерий конца кризиса новорожденности.

Физиологический
критерий конца новорожденности - появление зрительного и слухового
сосредоточения, возможность формирования условных рефлексов на зрительные и
слуховые раздражители. Медицинский критерий конца периода новорожденности -
приобретение ребенком первоначального веса, с которым он родился, что
свидетельствует о том, что физиологические системы жизнедеятельности
функционируют нормально.
2. Стадия младенчества.

Специфическая
реакция улыбки на лицо матери есть показатель тою, что социальная ситуация
психического развития ребенка уже сложилась. Это социальная ситуация
связанности ребенка со взрослым. Л. С. Выготский назвал ее социальной
ситуацией" "МЫ". По словам Л. С. Выготского, ребенок похож на
взрослого паралитика, который говорит: "Мы поели", "Мы
погуляли". Здесь можно говорить о неразрывном единстве ребенка и
взрослого. Ребенок ничего не может без взрослого человека. Жизнь и деятельность
ребенка как бы вплетены в жизнь и деятельность ухаживающего за ним взрослого. В
общем, это ситуация комфорта, и центральный элемент этого комфорта - взрослый
человек. Как заметил Д. Б. Эльконин, пустышка и покачивание - эрзацы,
заменители взрослого, говорящие ребенку: "Все спокойно!", "Все в
порядке!", "Я - здесь".

Социальная
ситуация неразрывного единства ребенка и взрослого содержит в себе
противоречие: ребенок максимально нуждается во взрослом и, в то же время, не
имеет специфических средств воздействия на него. Это противоречие решается на
протяжении всего периода младенчества. Разрешение указанного противоречия
приводит к разрушению социальной ситуации развития, которая его породила.

Социальная
ситуация общей жизни ребенка с матерью приводит к возникновению нового типа
деятельности - непосредственного эмоционального общения ребенка и матери. Как
показали исследования Д. Б. Эльконина и М. И. Лисиной, специфическая
особенность этого типа деятельности состоит в том, что предмет этой
деятельности - другой человек. Но если предмет деятельности - другой человек,
то эта деятельность - и есть общение. Важно не то, что делают люди друг с
другом, подчеркивал Д. Б. Эльконин, а то, что предметом деятельности становится
другой человек. Общение этого типа в младенческом возрасте очень ярко выражено.
Со стороны взрослого ребенок становится предметом деятельности. Со стороны
ребенка можно наблюдать возникновение первых форм воздействия на взрослого.
Так, очень скоро голосовые реакции ребенка приобретают характер эмоционально
активного призыва, хныкание превращается в поведенческий акт, направленный на
взрослого человека. Это еще не речь в собственном смысле слова, пока это лишь
только эмоционально=выразительные реакции.

Общение
в этот период должно носить эмоционально-положительный характер. Тем самым у
ребенка создается эмоционально-положительный тонус, что служит признаком
физического и психического здоровья.

Является
ли общение ведущим типом деятельности в младенческом возрасте?

Исследования
показали, что дефицит общения в этот период сказывается отрицательно. Так,
после Второй мировой войны в психологию вошло понятие "госпитализм",
с помощью которого описывали психическое развитие детей, потерявших родителей и
оказавшихся в больницах или детских домах.

Большинство
исследователей (Р. Спитц, Дж. Боулби) отмечали, что отрыв ребенка от матери в
первые годы жизни вызывает значительные нарушения в психическом развитии
ребенка, и это накладывает неизгладимый отпечаток на всю его жизнь. Р. Спитц
описывал многочисленные симптомы нарушения поведения детей и задержку
психического и физического развития детей, воспитывавшихся вдетских
учреждениях. Несмотря на то, что уход, питание, гигиенические условия в этих
учреждениях были хорошими, процент смертности был очень большим. Во многих
работах указывается, что в условиях госпитализма страдает предречевое и речевое
развитие; разлука с матерью сказывается на развитии познавательных функций, на
эмоциональном развитии ребенка. А. Джерсилд, описывая эмоциональное развитие
детей, отмечал, что способность ребенка любить окружающих тесно связана с тем,
сколько любви он получил сам и в какой форме она выражалась. Анна Фрейд,
прослеживая развитие детей, которые осиротели во время войны и воспитывались в
детских домах, обнаружила, что в подростковом возрасте они не были способны к
избирательному отношению к взрослым и сверстникам. Многие подростки пытались
установить такие тесные детско-материнские отношения с кем-нибудь из взрослых,
которые не соответствовали их возрасту. Без этого переход к взрослости
становился невозможным.

Наблюдая
развитие детей в современных закрытых детских учреждениях, венгерский педиатр
Э. Пиклер обнаружила новые симптомы госпитализма. Она писала, что дети в этих
учреждениях на первый взгляд производят хорошее впечатление. Они послушны,
обычно заняты игрой, на улице идут парами, не разбегаются, не задерживаются, их
можно легко раздеть или одеть. Они не трогают того, чего нельзя трогать, они не
мешают своими требованиями организующей работе взрослого. Хотя такая картина и
дает чувство удовлетворения, такое поведение, считает Э. Пиклер, представляется
крайне опасным: у этих детей полностью отсутствует волевое поведение,
инициатива, они лишь охотно репродуцируют и выполняют задания по инструкции.
Этих детей характеризует не только отсутствие волевых проявлении, но и
безличное отношение ко взрослому.

М.
И- Лисина проанализировала исследования о влиянии разлуки с матерью на
психическое развитие ребенка. Она показала, что представители
психоаналитического направления ложно интерпретируют контакты ребенка с матерью
как проявление его примитивных сексуальных влечений, не исследуя действительной
природы и подлинного содержания этих контактов и не изучая механизмов их
влияния на психическое развитие. Представители же бихевиористского направления
остаются, по мнению М. И. Лисиной, на уровне внешнего описания фактов,
механистически трактуя процессы развития как поведенческие реакции, возникающие
под воздействием окружающих людей. В обоих направлениях проявляется
натуралистический подход к проблеме развития. Характерной отличительной чертой
натуралистического, подхода к развитию ребенка служит ответ на вопрос, где
находится источник развития. Все представители биологизаторского направления в
психологии ищут источник развития внутри индивида. Поэтому необходимо признать,
что теоретический анализ большого числа неоспоримых фактов о серьезном
негативном влиянии разлуки с матерью на развитие ребенка основывается на
биологизаторских позициях. Л. С. Выготский и его последователи считают, что
источник развития лежит не внутри, а вне ребенка, в продуктах материальной и
духовной культуры, которая раскрывается каждому ребенку взрослым человеком в
процессе общения и специально организованной совместной деятельности. Поэтому
путь ребенка к вещам и к удовлетворению собственных потребностей, по словам Л.
С. Выготского, всегда пролегает через отношение к другому человеку. Вот, почему
начало психической жизни состоит в формировании у ребенка специфически
человеческой потребности в общении. В ходе длительных наблюдений и
экспериментов доказано, что эта потребность возникает не на основе
удовлетворения органических нужд ребенка, а специально формируется в общении
ребенка и взрослого, инициатором которого в первые дни жизни младенца является
взрослый. М. И. Лисина говорила об упреждающем влиянии взрослого. Л. С. Выготский
считал, что общение со взрослым - основной путь проявления собственной
активности ребенка. Отношение ребенка к миру - зависимая и производная величина
от самых непосредственных и конкретных его отношений к взрослому человеку.

Дело
не в биологической привязанности ребенка к матери, не в удовлетворении
сексуальных влечений, не в механическом предъявлении стимулов и в отборе
реакций, а в организации общения, в формировании специфически человеческих
потребностей, в управлении ориентировочной деятельностью ребенка. Можно даже
сказать, что все дело не в матери как в биологическом факторе, а во взрослом
как конкретном носителе для ребенка всей человеческой культуры и способов ее
освоения. • Только такие теоретические установки позволили сделать важные шаги
и в практике, а именно - вывести детей из тяжелого состояния госпитализма. В
исследовании М. Ю. Кистяковской было показано, что дети, находившиеся во время
войны в условиях дефицита общения и поэтому глубоко отстававшие не только в
психическом, но и в физическом развитии, были возвращены к жизни только после
того, как удалось сформировать у них эмоциональноположительное отношение к
взрослому и на этой основе обеспечить полноценный ход психического развития.

Методы
воспитания детей в детских домах разрабатывались в Государственном
методологическом институте Домов ребенка (Будапешт, ул. Лоцци), созданного Э.
Пиклер. Сотрудники этого центра с 1946 г. работали над устранением тяжелых
последствий госпитализма в закрытых учреждениях Венгрии, в которых
воспитывались здоровые дети в возрасте от двух недель после рождения до трех
лет. Основные принципы, разработанные институтом:

В
условиях учреждения следует обеспечить стабильное личностное общение, которое
может стать основой для дальнейшей эмоциональной уравновешенности ребенка. Это
достигается благодаря тому, что ребенка обслуживает одна и та же
воспитательница на протяжении всей его жизни в учреждении. Одна воспитательница
поособому ответственна за одну часть группы - 4 детей из восьми, а вторая - за
другую.

Особую
роль играет интерес воспитательницы к личности ребенка и к разностороннему
развитию детей. Это проявляется в ориентации взрослого на знаки и сигналы,
идущие от ребенка, как на показатели активности и соучастия самого ребенка во
взаимодействиях. Понимание ребенка взрослым и понимание ребенком действий и
ожиданий взрослого способствуют установлению стабильных отношений между ними.

Самые
важные моменты взаимодействия между ребенком и взрослым осуществляются в
процессе ухода за ребенком. Это кормление, купание, одевание, прогулки и др.
Особенность контактов взрослого и ребенка состоит в том, как взрослый
информирует ребенка о своих действиях. При этом он терпеливо, не спеша может
ждать проявления активности ребенка. Так, например, во время кормления
воспитательница поднимает ложку с едой сначала до уровня глаз ребенка с тем,
чтобы ребенок посмотрел на эту ложку. У ребенка рефлекторно открывается рот, и
воспитательница спокойно кормит ребенка. На этом примере ясно видно соблюдение
"золотого правила воспитания": ребенку необходимо сначала дать
возможность сориентироваться, а затем он сам начинает действовать. Это правило
относится к любым, даже самым простым, действиям человека. К сожалению, считает
Э. Пиклер, взрослые обычно сами решают, что должен знать ребенок, когда и как
он должен действовать, и, помогая ребенку, обучают его, не предоставляя ему
возможности активно ориентироваться в условиях собственного действия.

В
воспитательной системе "Лоцци", разработанной под руководством Э.
Пиклер, ребенок с первого дня своей жизни считается разумным партнером,
которого постоянно инфор- мируют о том, что с ним происходит. Так,
воспитательница, взяв для кормления одного из малышей, подходит к кроватке
другого младенца и говорит ему: "Следующим будешь ты?". Так с самого
начала воспитывается у ребенка чувство безопасности и доверия, которые основаны
на разумном порядке.

В
системе "Лоцци" отношения взрослого к ребенку проявляются в.том,
каким образом взрослый сумеет предоставить ребенку альтернативы для выбора
действия и возможность закончить значимые для ребенка действия.

"В
процессе воспитания ребенка в закрытом учреждении самая большая трудность,-
пишет Э. Пиклер,- заключается в том, что нужно ликвидировать демонстративные
формы безличностного, шаблонного, поверхностного подхода и дрессуры, чтобы
достичь здорового развития личности детей. Вместо .этого нужно построить более
глубокую человеческую связь, базирующуюся на сотрудничестве, похожую на ту,
какая складывается у ребенка, воспитываемого в семье".

Обобщая
эти принципы, нужно подчеркнуть, что они создают условия, при которых сам
ребенок активно заинтересован обучаться у взрослого на основе своего участия в
освоении окружающей действительности. В традиционной системе воспитания внешнее
подкрепление, постоянное принуждение взрослого формируют у ребенка чувство
слабости. Л. И. Божович справедливо отмечала, что движущей силой развития
выступает не слабость ребенка перед окружающей средой, не стремление лишь
приспособиться к ней, а, напротив, стремление познать действительность и овладеть
ею.

Познакомившись
с системой воспитания в "Лоцци", Л. Я. Гальперин написал о работе Э.
Пиклер полные глубокого уважения слова: "У доктора Эмми Пиклер очень ясное
представление о том, каких детей она хочет воспитывать: активных, инициативных,
самостоятельных в соответствующих им формах поведения. У д-ра Пиклер есть
подробно и четко разработанная система условий, средств и приемов,
обеспечивающих воспитание этих свойств и форм поведения - у всех детей без
различия их происхождения.

Это
соответствует моим представлениям о том, что конкретное содержание и конкретные
структуры психической деятельности формируются целиком в индивидуальном опыте.
Но до сих пор я ограничивался формированием основных видов осмысленного
действия человека и лишь теперь перехожу к формированию познавательных
процессов, а др Пиклер уже давно и с высокой эффективностью формирует основные
характеристики личности ребенка, не снимающие, а наоборот, отражающие
возможности формирования его индивидуальности.

В
кандидатской диссертации Хюисш Имрсис Эны "Ра-чиитис самостоятельной
ориентации ребенка младшего дошкольного иозраста n iioiioii социально!)
ситуации", Hi.iiKi.iiicinniii под руконодстиом Д. Б. Эльконииа и Л. Ф.
Обухоиои, iincpiibie была применена концепция Э. Пиклер и ее сотруднике]) к
услоииям посиитаиия IK-OCHKB и обычном детском саду.

Она
делает это по замечательной и тонкой уверенной интуиции, как настоящий
подвижник высокого человеколюбия,- я с благодарностью склоняюсь перед ее делом
и ее личностью" (из архива Э.-Пиклер).

Опираясь
на психологические и педагогические факты, подчеркнем еще раз, что социальная
ситуация психического развития ребенка младенческого возраста - ситуация
неразрывного единства ребенка и взрослого, социальная ситуация "МЫ",
социальная ситуация комфорта. Показателем существования такой социальной
ситуации служит положительный эмоциональный фон, который является условием
нормального физического и психического развития. ребенка. И этот
эмоционально-положительныи фон необходимо постоянно поддерживать, для чего
человечество, как уже было отмечено, изобрело эрзацы присутствия взрослого: это
пустышка и укачивание.

Основной,
ведущий тип деятельности ребенка в младенческом возрасте -
эмоциональнонепосредственное общение, предметом которого для ребенка является
взрослый человек. Первая потребность, которая формируется у ребенка,- это
потребность в другом человеке. Только развиваясь рядом с взрослым человеком,
ребенок сам может стать человеком. "Первое, что мы должны воспитать у
наших детей и что развивается на протяжении всего детства,- пишет Д. Б.
Эльконин,- это потребность детей в человеке, в другом человеке, сначала в
матери, отце, затем в товарище, друге, в коллективе и, наконец, в
обществе". На развитие этой потребности надо обратить особое внимание: с
ребенком надо говорить, улыбаться, рассказывать ему сказки, не смущаясь тем,
что ребенок еще не все понимает из того, что говорит ему взрослый. В этом
смысле М. И. Лисина говорила об "упреждающем влиянии взрослого": он
обрушивает на ребенка огромный арсенал средств, которые лишь постепенно станут
индивидуальными средствами его психической деятельности.

Первые
признаки общения были описаны М. И. Лисиной. Это внимание, интерес к другому
человеку (ребенок смотрит, прислушивается к голосу) ; эмоциональный отклик на
появление другого человека; попытка привлечь к себе внимание, стремление
добиться от взрослого поощрения, отношения к тому, что ребенок делает.
Психологи говорят: "Младенец беспомощен, если он один, но пара "мать
и дитя" не только не беспомощны, но поражают своей жизнестойкостью".

С
другой стороны, дефицит общения в младенческом возрасте оказывает отрицательное
влияние на все последующее психическое развитие-ребенка. Пользуясь словами
Э.Эриксона, можно сказать, что события первого года жизни формируют у ребенка
"основу доверия" или недоверия в отношении внешнего мира. Ущербность
в этом возрасте, отсутствие любви между окружающими ребенка людьми и любви к
ребенку, по мнению исследователей, "окрасит решение всех возрастных задач,
которые будут возникать перед ребенком на последующих этапах развития" (Г.
Бронсон).

Старые,
послевоенные исследования госпитализма и совсем новые исследования семьи как
основной ячейки, в которой начинается психическое развитие ребенка,
подтверждают положение о том, что общение ребенка и взрослого на первом году
жизни является ведущим типом деятельности ребенка.

В
этой деятельности возникают и развиваются основные психологические
новообразования младенческого периода.

Период
младенчества состоит из двух подпериодов: I подпериод - до 56 месяцев, II
подпериод - от 56 до 12 месяцев.

1
подпериод характеризуется тем, что идет чрезвычайно интенсивное развитие
сенсорных систем. Н. М. Щелованов заметил закономерность: у человека сенсорные
процессы в своем развитии опережают развитие двигательной системы. Котята
рождаются слепыми, что бы они не разбежались от матери. У птиц ярко выражен
механизм импринтинга, привязывающий их к матери. У ребенка таких механизмов
нет. Его поведение строится под контролем сенсорики.

Общая
закономерность любого поведенческого акта: сначал сориентироваться, а затем
действовать. У человеческого ребенка самом начале жизни это обеспечено
природой. В первое полугоди жизни происходит чрезвычайно интенсивное развитие
сенсорных механизмов, элементарных форм будущих ориентировочных реакций:
сосредоточение, слежение, круговые движения. В 4 месяца появляется реакция на
новизну (по М. П. Денисовой).

Реакция
на новизну - это явная сенсорная реакция, она в том числе заключается в
длительности удержания взгляда на новом предмете. Возникают самоподкрепляемые
круговые реакции, когда каждую минуту предмет меняет свои свойства. Развивается
слуховое восприятие Появляются реакции на голос матери. Развивается тактильная
чувствительность, которая имеет важное значение для возникновения акта хватания
и обследования предмета.

Развиваются
голосовые реакции ребенка. Возникают первые призывы - попытки привлечь
взрослого с помощью голоса, что свидетельствует о перестройке голосовых реакций
в поведенческие акты. Уже в первые месяцы жизни развиваются разные типы
голосовых реакций: гудение, гуканье, лепет. При правильном и достаточном
общении ребенка и взрослого фонематический состав лепета соответствует
фонематическому составу родной речи.

Движения
артикуляционного аппарата опережают все остальные движения в этом возрасте
благодаря общению. Спонтанно ли это развитие? Если присмотреться, то видно, что
взрослый постоянно работает с ребенком (разговаривает; ласкает, улыбается),
словом, взрослый насыщает жизнь ребенка новыми раздражителями.

Примерно
в 5 месяцев происходит перелом в развитии ребенка, и начинается II подпериод
младенческого возраста. Он связан с возникновением акта хватания - первого
организованного, направленного действия. Это настоящая революция в развитии
ребенка первого года жизни. Акт хватания подготавливается всей предшествующей
его жизнью. Он организуется взрослым, и рождается как совместная деятельность
ребенка со взрослым, но это обычно не замечают.

Акт
хватания - это поведенческий акт, а поведение предполагает обязательное участие
ориентировки. Поэтому для того, чтобы возникло хватание, необходимо, чтобы рука
превратилась в орган осязания, чтобы она "раскрылась". Первоначально
кисть руки ребенка сжата в кулачок. Пока рука не превратилась в орган
перцепции, она не может стать органом хватания. Хватание осуществляется под
контролем зрения: ребенок рассматривает свои ручки, следит за тем, как рука
приближается к предмету.

Акт
хватания имеет чрезвычайное значение для психического развития ребенка. С ним
связано возникновение предметного восприятия. Когда раздражитель падает на
глаз, образа еще нет. Образ возникает тогда, когда есть практический,
действенный контакт между изображением и предметом. Благодаря хватанию
возникает пространство, это пространство вытянутой руки, протяженность его
невелика, но предмет вырывается из прежней схемы. До этого восприятие предмета
осуществлялось через рот, теперь, когда ребенок тянется к предмету, рот
закрывается. Благодаря акту хватания развивается рука: возникает
противопоставление большого пальца, что служит одним из родовых отличий
человека от его ближайших обезьяньих предков.

На
основе акта хватания расширяются возможности манипулирования с предметом, а в
возрасте от 4 до 7 месяцев возникают результативные действия: простое
перемещение предмета, двигание им, извлечение из него звуков. В возрасте 7-10
месяцев формируются соотносимые действия: ребенок может манипулировать с двумя
объектами одновременно, отдаляя их от себя и соотнося их между собой: ребенок
отводит объект от себя, приближая его к другому объекту, чтобы положить,
поставить или нанизать на него. К концу младенческого возраста (10-11 до 14
месяцев) возникает этап функциональных действий: это более совершенные действия
нанизывания, открывания, вкладывания, но если раньше ребенок выполнял действие
одним показанным ему способом и на одних и тех же предметах, то теперь он
пытается воспроизвести действие на всех возможных объектах.

На
первый взгляд кажется, что развитие действий - спонтанный процесс.
Действительно, казалось бы, ребенка первого года жизни почти ничему научить
нельзя, но человек оказался хитрее. Д. Б. Эльконин говорил, что человек очень
давно придумал программированное обучение для детей первого года жизни. Это -
игрушки, в которых запрограммированы те действия, которые с их помощью должен осуществить
ребенок. Манипулирование ребенка с игрушками - это скрытая совместная
деятельность. Здесь взрослый присутствует не непосредственно, а опосредованно,
будучи как бы запрограммированным в игрушке.

Хватание,
направление к предмету стимулирует возникновение сидения-. Когда ребенок
садится, перед ним открываются другие предметы. Появляются предметы, к которым
притронуться нельзя. Снова проявляется закон опережающего знакомства ребенка с
миром, опережающей ориентировки. Ребенок тянется к предмету, он привлекателен,
но получить его можно только с помощью взрослого.

Благодаря
этому общение приобретает другой характер, оно становится общением по поводу
предметов. М. И. Лисина назвала его ситуативно-деловым. Начиная со второго
полугодия жизни, ребенок больше не соглашается просто "обмениваться со
взрослым ласками". Ему теперь уже нужно, .чтобы взрослый
"сотрудничал" с ним в деле, организовывал его, помогал в трудную
минуту, подбадривал при неуспехе, хвалил за достижения. Каждой матери хорошо
известно, как ребенок, находясь у нее на руках, показывает пальчиком на окно
или часы, приглашая полюбоваться заинтересовавшим его предметом. При
ситуативно-деловом общении дети ищут присутствия взрослого, требуют его
доброжелательного внимания, но и этого недостаточно - детям нужно, чтобы
взрослый имел отношение к тому, чем занимается ребенок, и активно участвовал в
этом процессе.

Изменение
предмета общения требует новых средств и способов воздействия на взрослого. Из
протянутой к недосягаемому предмету руки возникает указательный жест. Он уже
предметно отнесен и содержит в себе зародыш слова.

Прекрасно
писал о возникновении указательного жеста Л. С. Выготский:

"Вначале
указательный жест представляет собой просто неудавшееся хватательное движение,
направленное на предмет и обозначающее предстоящее действие. Ребенок пытается
схватить слишком далеко отстоящий предмет, его руки, протянутые к предмету,
остаются висеть в воздухе, пальцы делают указательные движения. Эта ситуация
исходная для дальнейшего развития... Здесь есть движение, объективно
указывающее на предмет, и только. Когда мать приходит на помощь ребенку и
осмысливает его движение как указание, ситуация существенно изменяется.
Указательный жест становится жестом для других. В ответ на неудавшееся
хватательное движение ребенка возникает реакция не со стороны предмета, а со
стороны другого человека. Первоначальный смысл в неудавшееся хватательное
движение вносят, таким образом, другие. И только впоследствии, на основе того,
что неудавшееся хватательное движение уже связывается ребенком со всей
объективной ситуацией, он сам начинает относиться к этому движению как к
указанию. Здесь изменяется функция самого движения: из движения, направленного
на предмет, оно становится движением, направленным на другого человека, средством
связи; хватание превращается в указание. Благодаря этому самодвижение
редуцируется, сокращается и вырабатывается та форма указательного жеста, про
которую мы вправе сказать, что это уже жест для себя. Однако жестом для себя
движение становится не иначе, как будучи сначала указанием в себе, т.е. обладая
объективно всеми необходимыми функциями для указания и жеста для других, то
есть осмыслено и понято окружающими людьми как указание. Ребенок приходит,
таким образом, к осознанию своего жеста последним. Его значение и функции
создаются вначале объективной ситуацией и затем окружающими ребенка людьми.
Указательный жест раньше начинает указывать движением то, что понимается
другими, и лишь позднее становится для самого себя указанием".

В
этом рассуждении Л. С. Выготского предвосхищается поток интересных исследований
в области социальной и детской психо- логии. Так, в развитии ребенка очень
рано, благодаря сочленению социальных отношении и их знакового обозначения,
возникает так называемый феномен социальной категоризации, позволяющий из
глобальной, недифференцированной ситуации вычленить группы "Мы" и
"Они", "Я" и "Другие" и т.п. (X. Таджфел, Л.
Гараи, М. Кечки, К. Яро и многие другие).

Как
показали более поздние исследования Дж. Брунера, у ребенка уже в доречевой
период формируется ряд способов общения. По данным Дж. Брунера, младенец
первоначально пользуется "требующим способом" коммуникации. Это
врожденные реакции дискомфорта крики с характером требования, в течение которых
отсутствуют паузы, предполагающие ответ. Вслед за ними возникает "просящий
способ" - в этом случае крики менее настоятельны, появляются паузы
ожидания ответа. Начиная с 56 месяцев, вокализации ребенка включаются в новую
структуру - впервые появляется "обменивающий способ" общения. В этот
период ребенок использует свои вокализации прежде всего для того, чтобы
обратить внимание матери на объект и на свое намерение участвовать в общении.
"Обменивающий" способ постепенно переходит в четвертый -
"взаимодействующий". В совместной активности со взрослым соблюдается
разделение позиций говорящего и слушающего в структуре общения.

Согласно
Дж. Брунеру, ребенок усваивает структуру коммуникативных правил сначала на
экстралингвистическом уровне (на уровне внешних действий). Описывая игру
ребенка с матерью в прятки ("Ку-ку"), Дж. Брунер выделяет несколько
основных правил, по которым протекает эта игра: начальный контакт -
исчезновение - появление - повторение. Когда младенец усваивает систему правил
данной игры, он начинает их видоизменять, то же делает и взрослый. В результате
возникает предвосхищение поведения друг друга, что обогащает игру, делает ее
понятной им двоим. Так, в игре с опережением во времени оформляется
индивидуальная структура общения.

Дж.
Брунеру удалось проследить то, что Л. С. Выготский называл "естественной
историей знака". "Самое раннее вызревание сложнейших знаковых
операций совершается еще в системе чисто натуральных форм
поведения",предсказывал он, Однако, многие аспекты естественной истории
знака до сих пор остаются еще недостаточно исследованными. Работы Б. И.
Исениной - один из немногих примеров детального описания средств дословесной
коммуникации русскоязычного ребенка - его протоязыка, включающего в себя
паралингвистические (выражение лица, положение тела, вокализации, жесты) и лингвистические
компоненты.

Изучение
возникновения знаковой функции в онтогенезе показывает, что для ее формирования
необходимо развитие симпраксического общения, то есть общения в ходе
"совокупной деятельности" (термин Д. Б. Эльконина). Поэтому для
детской психологии поиск корней знаковой функции зависит от решения проблемы
становления совместной деятельности. Попытка разобраться в этом вопросе была
осуществлена в исследовании, проведенном нами совместно с Е. В. Чудиновой, в
котором изучение генезиса знаковой функции в младенческом возрасте осуществлено
на материале сравнения улыбки и плача.

Возвращаясь
к общей логике развития ребенка на первом году жизни, следует отметить еще одну
закономерность, о которой писал X. Вернер: если в развитии появляется новая
функция, то она постоянно сопровождается новыми компонентами, которые
впоследствии ее должны заменить. Как правило, жест сопровождается вокализацией,
но это вокализация другого типа, отличная от гудения: она состоит не из
гласных, а из согласных - "КХХ". Так совершается новый шаг к слову.

К
концу младенческого возраста у ребенка возникает первое понимание слов, а у
взрослого появляется возможность управлять ориентировкой ребенка.

К
9 месяцам (начало кризиса 1-го года) ребенок становится на ножки, начинает
ходить. Как подчеркивал Д. Б. Эльконин, главное в акте ходьбы не только то, что
расширяется пространство ребенка, но и то, что ребенок отделяет себя от
взрослого. Впервые происходит раздробление единой социальной ситуации
"Мы", теперь не мама ведет ребенка, а он ведет маму, куда хочет.
Ходьба - первое из основных новообразований младенческого возраста, знаменующих
собой разрыв старой ситуации развития.

Второе
основное новообразование этого возраста - появление первого слова. Особенность
первых слов в том, что они носят характер указательных жестов. Ходьба и
обогащение предметных действий требуют речи, которая бы удовлетворяла общение
по поводу предметов. Речь, как и все новообразования возраста, носит переходный
характер. Это автономная, ситуативная, эмоционально окрашенная речь, понятная
только близким. Это речь специфическая по своей структуре, состоящая из
обрывков слов. Исследователи называют ее "языком нянь". Но какой бы
ни была эта речь, она представляет собой новое качество, которое может служить
критерием того, что старая социальная ситуация развития ребенка распалась. Там,
где было единство, стало двое: взрослый и ребенок. Между ними выросло новое
содержание - предметная деятельность.

Подводя
итог первой стадии развития ребенка, можно сказать, что с самого начала есть
две взаимосвязанные линии человеческого развития: линия развития ориентации в
смыслах человеческой деятельности и линия развития ориентации в способах
человеческой , деятельности. Освоение одной открывает новые возможности для
развития другой. Существует явная, магистральная, для каждого возраста своя
линия развития. Однако основные новообразования, приводящие к слому старой
социальной ситуации развития, формируются по другой линии, которая не является
направляющей в данный период, они возникают как бы подспудно. Но эта ориентация
станет определяющей развитие в следующий возрастной период. Основная задача
воспитания ребенка в этот период (период младенчества) - максимально расширять
и развивать широкую ориентацию ребенка в окружающей действительности. Как
подчеркивает Д. Б. Эльконин, всякое раннее создание готовой функциональной
системы занимает кусок в ЦНС и потом его нужно перестраивать. Важно, чтобы
функциональные системы строились на обогащенной ориентировочной основе.
3. Ранний возраст.

Как
подчеркивал Д. Б. Эльконин, в конце первого года жизни социальная ситуация
полной слитности ребенка со взрослым взрывается изнутри. В ней появляются двое:
ребенок и взрослый. В этом суть кризиса первого года жизни. В этом возрасте
ребенок приобретает некоторую степень самостоятельности: появляются первые
слова, ребенок начинает ходить, развиваются действия с предметами. Однако
диапазон возможностей ребенка еще очень ограничен. Во-первых, речь носит
автономный характер: слова ситуативны, они лишь сколки наших слов, слова
многозначны, полисемантичны. К тому же в самой автономной речи содержится
противоречие. Эта речь - средство общения, обращенная к другому, но она, как
правило, пока еще лишена постоянных значений. Вовторых, почти в каждом
действии, которое ребенок осуществлйет с тем или иным предметом, как бы
присутствует взрослый человек. И, прежде всего, он присутствует путем
конструирования предметов, с которым ребенок манипулирует. Как подчеркивал Д.
Б. Эльконин, это явление исключительное, оно наблюдается только в конце
младенческого возраста. В более старших возрастах оно не встречается. Ни на
одном человеческом предмете, указывал Д.

Б.
Эльконин, не написан способ его употребления, общественный способ употребления
предмета ребенку всегда надо раскрывать. Но поскольку младенцу его еще нельзя
показать, приходится конструировать предметы, которые своими физическими
свойствами определяют способ действия детей. Манипулируя с предметами,
ориентируясь на их физические свойства, ребенок, однако, сам не может открыть
общественно выработанных способов употребления предметов. Как разрешается это
противоречие?

Новообразования,
которые возникают к концу первого года жизни, с необходимостью вызывают
построение новой социальной ситуации развития. Это ситуация совместной деятельности
со взрослым человеком. Содержание этой совместной деятельности - усвоение
общественно выработанных способов употребления предметов, которые ребенку
открылись и затем стали его миром. Социальная ситуация развития в раннем
возрасте такова: "ребенок - ПРЕДМЕТ - взрослый". В этом возрасте
ребенок целиком поглощен предметом. К. Лоренц даже говорил о фетишизации
предмета в раннем детстве. Это проявляется, например, в том, как ребенок
садится на стульчик или возит за собой машину - ребенок все время смотрит на
этот предмет. Правда, за предметом ребенок еще не видит взрослого человека,
однако, без взрослого он не может овладеть человеческими способами употребления
предметов. В этой ситуации ребенок как бы говорит: "Мы слиты, я без тебя
ничего не могу сделать, но я прошу тебя: покажи, учи!"

Социальная
ситуация совместной деятельности ребенка и взрослого содержит в себе
противоречие. В этой ситуации способ действия с предметом, образец действия
принадлежит взрослому, а ребенок в то же время должен выполнять индивидуальное
действие. Это противоречие решается в новом типе деятельности, который
рождается в период раннего возраста. Это предметная деятельность, направленная
на усвоение общественно выработанных способов действия с предметами. Прежде
всего, она предметная, потому что мотив деятельности заключается в самом
предмете, в способе его употребления.

Общение
в этом возрасте становится формой организации предметной деятельности. Оно
перестает быть деятельностью в собственном смысле слова, так как мотив перемещается
от взрослого на общественный предмет. Общение выступает здесь как средство
осуществления предметной деятельности, как орудие для овладения общественными
способами употребления предметов. Несмотря на то, что общение перестает быть
ведущей деятельностью в раннем возрасте, оно продолжает развиваться чрезвычайно
интен- сивно и становится речевым. Общение, связанное предметными действиями,
не может быть только эмоциональным. Оно должно стать опосредованным словом,
имеющим предметную отнесенность.

По
Д. Б. Эльконину, развитие ребенка в раннем детстве имплицитно содержит в себе
распад этой ситуации. Совместное действие уже потому, что оно предметно,
содержит в себе свою гибель. И. А. Соколянский и Д. И. Мещеряков сумели
проследить этот процесс на слепоглухонемых детях, где он подробно
развертывается. Задача состоит в том, чтобы раскрыть психологический механизм
овладения ребенком предметными действиями.

Как
же представляли себе процесс развития предметного действия раньше? До В. Келера
этот процесс наблюдали и определяли, что именно ребенок может делать в 1 год 3
месяца, затем в 1 год 6 месяцев, фиксировали двигательную активность и
разнообразные умения ребенка; располагали их в ряд, но не могли проникнуть в
суть психологических механизмов, которые лежат за предметной активностью
ребенка. После Келера в эту область вошел эксперимент. К. Бюлер и другие
психологи (О. Липманн, X. Боген) изобрели ситуации, имитирующие те опыты,
которые проводил Келер на животных. Было обнаружено, что в этих ситуациях
маленький ребенок ведет себя подобно обезьяне, отсюда весь возраст был назван
шимпанзеподобным. Как и обезьяна, малыш открывает орудийный способ употребления
предмета. Интересно, что исследователи приписывали ребенку раннего возраста
очень много открытий и изобретений. Так, например, В. Штерн считал, что ребенок
открывает в полтора года символическую функцию речи, а К. Бюлер приписывал
ребенку двух лет открытие флективной природы языка. Все эти описания открытий
объясняются тем, что психологи изза уровня своих методологических посылок не
могли заметить, что между ребенком и предметом что-то стоит и опосредует эти
открытия. Как это ни странно, они не видели совместной деятельности ребенка и
взрослого по отношению к предметам.

Как
же происходит развитие этой совместной деятельности, ведущее в дальнейшем к ее
разрушению? Анализируя этот процесс, Д. Б. Эльконин исходил из следующих
четырех основных постулатов.

Ребенок
сам, самостоятельно никогда не в состоянии открыть общественной сущности,
общественной функции, общественного способа употребления предметов.

На
вещи не написано, для чего она служит. Ее физические свойства не ориентируют
предметное действие, которое должно быть с нею произведено. Принципиальное
отличие орудийной деятельности заключается в том, что действие с орудием должно
быть подчинено объективной логике, "скрытой" в орудии. В противном
случае с ним не может быть осуществлена та общественная функция, которая в нем
заложена.

В
орудии в снятом виде заключена цель, ради которой оно должно быть употреблено.
Представления о цели, о конечном результате вначале не существуют как данные и
ориентирующие действия ребенка. Они возникают только в результате осуществления
самого предметного действия. Только после того, как ребенок выпьет из чашки
воду, у него возникает цель - пить из чашки воду. Только после того, как
ребенок научится использовать орудие, у него возникают цели, которые начинают
ориентировать действия ребенка с предметами. Таким, образом, цель должна быть
вычленена в результате действия в конкретной ситуации.

В
совместном предметном действии ребенка и взрослого первоначально все слито. Сам
способ ориентации действия, подобно цели, также дан нс в виде какого-то
отвлеченного образца, а существует внутри действия ребенка со взрослым; лишь
постепенное расчленение действия происходит в ходе развития. На основе
предметного действия формируются все психические процессы, поэтому понять
предметное действие - означает понять развитие.

В
совместном предметном действии первоначально слиты его цель и предметная
ориентация, исполнение и оценка. Каким же образом они расчленяются? Схема
развития предметного действия представлена на табл. 9.

Д.
Б. Эльконин рассматривал развитие предметного действия в раннем возрасте по
двум основным направлениям. Это, вопервых, развитие действия от совместного со
взрослым до самостоятельного исполнения и, вовторых, развитие средств и
способов ориентации самого ребенка в условиях осуществления предметного
действия.

I.
На первых этапах развития предметного действия освоение общественных функций
предмета и тех целей, которые могут быть достигнуты при определенном
общественно установленном способе употребления предмета, возможно только в ходе
совместной деятельности. Как было показано И. А. Соколянским и А. И.
Мещеряковым, взрослый берет ручонки ребенка в свои и производит ими действие
(подносит ложку ко рту ребенка). И ориентация, и исполнение, и контроль, и
оценка действия находятся на стороне взрослого. Затем возникает частичное или
совместнораздельное действие. Взрослый только начинает действие, а ребенок
заканчивает его. Как только появляется разделенное действие, можно говорить,
что цель предметного действия выявилась: ребенок знает, что произойдет в
результате выполнения действия. Далее возникает возможность исполнения действия
на основе показа. Это шаг чрезвычайной важности. Взрослый оторвал
ориентировочную часть действия от исполнительной и хочет, чтобы ребенок тоже
сделал это. Этот отрыв, как подчеркивал Д. Б. Эльконин, производит взрослый,
поэтому процесс отнюдь не стихийный, не спонтанный.

Дальше
следует речевое указание, и все действие ребенок выполняет самостоятельно.
Такова первая линия развития предметного действия - линия движения от
совместности к самостоятельности.

Таблица
9. Схема развития предметного действия в раннем возрасте Ребенок - ПРЕДМЕТ -
Взрослый I. а) неспецифическое употребление орудий а) совместные действия б)
попытки специфического использования орудий при отсутствии сформированного
способа его применения б) частично-совместные в) овладение специфическим
способом употребления орудия в) показ II. Перенос действия:

а)
с одного предмета на другой б) из одной ситуации в другую г) словесное указание
III. Возникновение игрового действия  Обобщенные действия выделение взрослого как
носителя образцов действия  сравнение
своего действия с действием взрослого  возникновение игрового действия  изменение социальной ситуации развития  Ребенок - предмет - ВЗРОСЛЫЙ II. Вторая
существенная линия развития предметных действий - линия развития ориентации в
системе свойств объекта и действий с ним у самого ребенка. К концу первого года
жизни у ребенка формируются функциональные действия, когда он употребляет
орудия, ориентируясь на физические свойства предмета, следовательно,
неспецифически. Затем наблюдаются попытки специфического использования предметов
при отсутствии сформированного способа его применения. Например, ребенок
понимает употребление ложки, но когда ест, берет ее ближе к рабочему концу, так
что все содержимое ложки выливается. Наконец, ребенок овладевает способом
употребления орудия, но на этом процесс развития предметного действия не
заканчивается.

Ребенок
начинает употреблять действие в неадекватной ситуации. Можно наблюдать два типа
переноса. Первый - перенос действия с одного предмета на другой, функционально
тождественный. Например, ребенок научился пить из чашки, а затем пьет из
стаканчика, из кружки и т.п. На основании такого переноса происходит обобщение
функции. Второй - перенос действия по ситуации. Научившись пользоваться
ботиночками, ребенок натягивает их на мячик, на ножку стула и т.п. (Ф. И.
Фрадкина). Здесь ребенок действует с одним и тем же предметом, но в разных
ситуациях. Благодаря этим двум переносам возможен отрыв действия от предмета,
отрыв действия от ситуации, и, более того, отрыв действия от самого себя как исполнителя.

Д.
Б. Эльконин справедливо отмечал, что в овладении предметными действиями наряду
с орудиями большую роль играют игрушки. Игрушка - это предмет, моделирующий
какойлибо предмет взрослого мира. По отношению к игрушкам нет жесткой логики их
употребления, и взрослый не навязывает ребенку способ действия с ними. Игрушки
полифункциональны, с ними можно делать все, что угодно. Изза этих свойств
игрушки ориентировочная сторона действия отделяется от исполнительной.
Благодаря действию с игрушкой в ориентацию включается и ситуация. В результате
происходит дальнейшая схематизация действия. Ребенок начинает сравнивать свое
действие с действиями взрослого человека, он начинает узнавать в своем действии
действия взрослого и впервые начинает называть себя именем взрослого:
"Петя-папа". Таким образом перенос действия способствует отделению
ребенка от взрослого, сравнению себя с ним, отождествлению себя со взрослым.
Социальная ситуация таким образом начинает распадаться. Роль взрослого
возрастает в глазах ребенка. Взрослый начинает восприниматься ребенком как
носитель образцов человеческого действия. Это возможно только в результате
микроизменений предметного действия.

Наконец,
в результате перехода действия от совместного к самостоятельному за взрослым
сохраняется контроль и оценка выполняемого ребенком действия, они и составляют
содержание общения ребенка и взрослого по поводу предметных действий.

Когда
происходит распад единого предметного действия и взрослый отделяется от
ребенка, ребенок впервые видит взрослого и его действия как образцы.
Оказывается, что ребенок действует так, как взрослый, не вместе с ним, не под
руководством взрослого, а так, как он.

К
концу этого возраста ребенок использует свои предметные действия для
налаживания контактов со взрослым, с помощью предметного действия ребенок
пытается вызвать взрослого на общение. Когда с помощью освоенного действия
ребенок вызывает взрослого на игру, снова возникает общение как деятельность,
предметом которой для ребенка становится взрослый человек. Таким же образом,
как развивается предметное действие, подчеркивал Д.

Б.
Эльконин, происходит и формирование речи. Слово в раннем возрасте выступает для
ребенка как орудие, которое, однако, он использует гораздо чаще, чем любое
другое орудие. Именно потому, что слово в этом возрасте выступает как орудие,
происходит чрезвычайно интенсивное развитие речи. Ребенок практически за
два-три года овладевает родным языком, а в двуязычной среде и двумя. Подобно
овладению любым другим орудием, слово дифференцируется, насыщается предметным
значением и, благодаря переносу в другие ситуации, отрывается от предмета и
обобщается. Велика роль изображения и игрушек в этом процессе. Л. С. Выготский
писал о том, что силой одной вещи необходимо похитить имя у другой. Это и
происходит в изобразительной деятельности и игре. К настоящему времени известны
следующие основные тенденции в развитии речи ребенка раннего возраста.

Пассивная
речь в развитии опережает активную. Запас пассивной речи влияет на обогащение
активного словаря. Сначала ребенок понимает слова-указания, затем он начинает
понимать слова-названия, позднее наступает понимание инструкций и поручений,
наконец, понимание рассказов, то есть понимание контекстной речи.

Первое
языковое "открытие", описанное В. Штерном. Ребенок открывает, что
каждый предмет имеет свое название. С этого момента ребенок обнаруживает ярко
выраженную инициативу в развитии словаря. Появляются вопросы: "Что
это?" "Кто это?" В. Штерн назвал это первым лингвистическим
открытием ребенка. Согласно взглядам советских психологов, это не
лингвистическое открытие, а результат практического освоения языка в совместной
деятельности со взрослым.

Развитие
фазической и семической стороны языка. В начале раннего возраста в речи ребенка
наблюдается феномен однословного предложения. "Фазически - это слово,
семически предложение",- писал Л. С. Выготский. Второе языковое
"открытие" - это "открытие" флективной природы языка,
описанное К. Бюлером. По мнению Бюлера, на границе второго и третьего года
жизни ребенок, сам того не понимая, как бы интуитивно "открывает",
что слова в предложении связаны между собой. Советский исследователь А. Н.
Гвоздев писал о трех стадиях постижения ребенком грамматической структуры
языка: сначала слова употребляются в женском роде, затем в мужском и, наконец,
появляется дифференциация, то есть правильное словоупотребление. .Каков
механизм возникновения у ребенка ориентации на флективную природу языка?
Исследователи, попытавшиеся сформировать эту ориентацию, взяли две группы
детей. В первой группе дети многомного раз повторяли: "кукла упала",
"заяц упал" и т.п. Оказалось, что необходимо до 1000 повторений,
чтобы ребенок смог безошибочно соединить эти два слова. Во второй группе была
организована игра. В домик должны были войти лиса, слон и т.д. Экспериментатор
говорил: "лиса", ребенок добавлял: "пришла", и лиса
попадала в домик. Таким образом, в эксперименте согласование слов включили в
контекст деятельности и понимания между взрослым и ребенком.

В
раннем возрасте развиваются значения детских слов. Происходит переход от
многозначности детских слов к первым функциональным обобщениям, построенным на
основе практических действий (Н. X. Швачкин).

Фонематический
слух опережает развитие артикуляции. Ребенок сначала научается правильно
слушать речь, а затем правильно говорить. Это еще один пример опережающего
развития ориентировки.

В
основе овладения синтаксическим строем языка лежит ориентация в его
фонематической и флексивной системах. Ребенок сначала научается ориентироваться
в свойствах орудия, без этого строить целое действие он не может Нет ничего
более тонкого, чем речь в качестве орудия, так как основные свойства этого
орудия представлены в звуковой материи языка, признавал Д Б.

Эльконин
А Н Гвоздев утверждал, что к концу раннего детства ребенок овладевает почти
всеми синтаксическими конструкциями, которые есть в языке Это возможно
благодаря тому, что такая ориентация включена в ткань общения. "Нет такого
орудия, которое бы так часто употреблялось, как слово!" - неоднократно
подчеркивал Д Б Эльконин.

В
раннем возрасте развиваются функции речи, происходит переход от индикативной
(указательной) к номинативной (обозначающей) функции речи По словам Д Б.
Эльконина, называние одним и тем же словом разных предметов и есть та операция,
которая создает возможность обозначения. Освобождение слова от предмета в
результате его переноса на другие предметы и изображения делает его носителем
предметного содержания.

Интенсивное
развитие речи в раннем возрасте свидетельствует о том, что речь, по мнению Д Б.
Эльконина, надо рассматривать не как функцию, а как особый предмет, которым
ребенок овладевает так же, как он овладевает другими орудиями (ложкой,
карандашом и пр.). Развитие речи - это "веточка" в развитии
самостоятельной предметной деятельности.

Какое
влияние оказывают предметные действия на развитие психических процессов7 Исследования
Г. Л. Розенгард-Пупко показали, что речь имеет чрезвычайно существенное
значение для развития восприятия Без языка, например, выделение фигуры из фона
было бы задержано. В предметной деятельности происходит развитие восприятия
Никакое развитие предметных действий невозможно без ориентации на отдельные
признаки предмета Важно выделение в предмете свойств, которые ориентируют
предметные действия Происходит выделение пространственных отношений между предметами,
что также важно для осуществления предметных действий Л. С. Выготский говорил о
раннем возрасте как о возрасте интенсивного развития восприятия. Как показано в
ряде исследований, точность восприятия велика, но само восприятие своеобразно.
Оно, во-первых, фиксирует какоето одно качество объекта, и в последующем
ребенок ориентируется на это качество при узнавании объекта В этом смысле
восприятие синекдохтично. Во-вторых, восприятие ребенка раннего возраста
аффективно окрашено и тесно связано с практическим действием.

Так,
например, если ребенку показать кактус, дать возможность коснуться его рукой, а
затем попросить нарисовать, то ребенок, как правило, будет изображать его с
сильно преувеличенными колючками Если же в другом эксперименте сравнить то, что
делает ребенок, визуально рассматривающий или активно ощупывающий решетку, с ее
последующим графическим изображением, то можно заметить, что она изображается
либо "дырявой", то есть состоящей из кругов, либо
"угловатой", состоящей из линий, похожих на железнодорожные рельсы В
первом случае ребенок ощупывал решетку как бы изнутри, просовывая пальчики в
дырочки этой решетки, во втором случае - он больше интересовался пересечением
перекладин Г. Фолькельт, который обратил на это внимание психологов, писал
"На ранних ступенях восприятие обильно снабжено "бахромой",
которая позднее все больше начинает отсутствовать. К тому же эта
"бахрома" имеет в ранних переживаниях часто намного более важное
значение, чем те зачаточные формы предметного, к которым она принадлежит"
И далее " .на ранних ступенях господствующую роль в совокупности
переживания играет не само впечатление, а реактивно-активное положение
примитивной Целостной психическителесной личности по отношению к внешнему
впечатлению". Так на языке концепции Лейпцигской школы комплексных
переживаний выражено своеобразие восприятия ребенка на ранних этапах его
развития.

Под
влиянием восприятия происходит развитие всех других психических процессов.
Память, например, в этом возрасте носит непроизвольный характер. Хотя в этот
период появляется воспоминание, и более того - латентный период воспоминания
увеличивается, но ребенок не сам вспоминает, а "ему вспоминается".
Память еще не действует как отдельный процесс.

По
словам Л. С. Выготского, все психические функции в этом возрасте развиваются
"вокруг восприятия, через восприятие и с помощью восприятия" Это
относится и к развитию мышления. Можно с уверенностью сказать, что когда
ребенок рождается, у него еще нет мышления. Когда мышление начинает формироваться,
то оно формируется не как дискурсивное или аутистическое, а как наглядно
действенное Ребенок практически манипулирует с вещами и схватывает связи между
ними Говоря образно, это мышление, которое можно видеть глазами В Келер, а
вслед за ним и К. Бюлер считали, что наглядно-действенное мышление ребенка
аналогично интеллекту обезьян. Советские исследователи показали, что это не
соответствует действительности Согласно Л. С. Выготскому, в интеллектуальном
решении очень рано начинает играть роль речь. Она меняет характер всей
интеллектуальной активности. Речь сразу же освобождает ребенка от многих
зависимостей и, прежде всего, исчезает зависимость от поля восприятия. Согласно
А. Н Леонтьеву, центральное значение имеет обобщение ребенком решения ряда
сходных задач, что приводит к выделению приема. П. Я. Гальперин подчеркивает,
что предметы выступают для ребенка не как естественные объекты природы Ребенок
овладевает орудиями, которые имеют свою собственную логику и соответствующее
назначение в обществе. Ребенок постепенно овладевает значениями предметов.

С.
Л. Новоселова рассмотрела развитие наглядно-действенного мышления детей раннего
возраста с позиции теории деятельности. Проведенный ею
сравнительно-генетический анализ становления ранних форм мышления в онтогенезе
человека и человекоподобных обезьян показал, что мышление с его человеческими
качествами не возникает внезапно. Оно длительно подготавливается в филогенезе в
виде необходимых предпосылок (возможности обобщения опыта манипулирования с
предметами у обезьян) и приобретает новые качества уже в ходе антропогенеза,
который служит водоразделом между животным интеллектом и человеческим
мышлением.

Итак,
что же главное в развитии ребенка раннего возраста? Все основные
новообразования связаны с развитием основного типа деятельности: развитие
восприятия, интеллекта, речи. В чем заключается основное новообразование,
которое возникает в конце раннего детства? Благодаря отделению действия от
предмета, происходит сравнение своего действия с действием взрослого (ребенок
называет себя другими именами). Как только ребенок увидел себя в другом, он
увидел себя самого и появился феномен "Я сам". Л С Выготский назвал
это новообразование "внешнее Я сам". Его возникновение приводит к
полному распаду прежней социальной ситуации, что проявляется в кризисе трех
лет.
4. Кризис трех лет

Знаменитый
кризис трех лет впервые был описан Эльзой Келер в работе "О личности
трехлетнего ребенка". Ею были выделены несколько важных симптомов этого
кризиса.

Негативизм.
Это отрицательная реакция, связанная с отношением одного человека к другому
человеку. Ребенок отказывается вообще подчиняться определенным требованиям
взрослых. Негативизм нельзя смешивать с непослушанием. Непослушание бывает и в
более раннем возрасте.

Упрямство.
Это реакция на свое собственное решение. Упрямство не следует смешивать с
настойчивостью. Упрямство состоит в том, что ребенок настаивает на своем
требовании, на своем решении. Здесь происходит выделение личности и выдвигается
требование, чтобы с этой личностью считались Строптивость. Близка к негативизму
и упрямству, но имеет специфические особенности. Строптивость, носит более
генерализованный и более безличный характер Это протест против порядков,
которые существуют дома.

Своеволие.
Стремление к эмансипации от взрослого. Ребенок сам хочет чтото делать Отчасти
это напоминает кризис первого года, но там ребенок стремился к физической
самостоятельности. Здесь речь идет о более глубоких вещах - о самостоятельности
намерения, замысла Обесценивание взрослых. Ш. Бюлер описала ужас семьи, когда
мать услышала от ребенка: "дура".

Протест-бунт,
который проявляется в частых ссорах с родителями "Все поведение ребенка
приобретает черты протеста, как будто ребенок находится в состоянии войны с
окружающими, в постоянном конфликте с ними",- писал Л. С. Выготский.

В
семье с единственным ребенком встречается стремление к деспотизму. Ребенок
проявляет деспотическую власть по отношению ко всему окружающему и изыскивает
для этого множество способов.

Западноевропейские
авторы выделяют в кризисных явлениях негативные моменты ребенок уходит,
отстраняется от взрослых, рвет социальные связи, которые его раньше объединяли
со взрослым. Л. С Выготский подчеркивал, что такая интерпретация неправильна.
Ребенок пытается установить новые, более высокие формы отношения с окружающими.
Как считал Д. Б. Эльконин, кризис трех лет - это кризис социальных отношений, а
всякий кризис отношений есть кризис выделения своего "Я".

Кризис
трех лет представляет собой ломку взаимоотношений, которые существовали до сих
пор между ребенком и взрослым. К концу раннего возраста возникает тенденция к
самостоятельной деятельности, которая знаменует собой то, что взрослые больше
не закрыты для ребенка предметом и способом действия с ним, а как бы впервые
раскрываются перед ним, выступают как носители образцов действии и отношений в
окружающем мире. Феномен "Я сам" означает не только возникновение
внешне заметной самостоятельности, но и одновременно отделение ребенка от
взрослого человека. В результате такого отделения взрослые как бы впервые
возникают в мире детской жизни. Мир детской жизни из мира, ограниченного
предметами, превращается в мир взрослых людей.

Перестройка
отношений возможна только в том случае, если происходит отделение ребенка от
взрослого человека. Существуют явные признаки такого отделения, которые
проявляются в симптоматике кризиса трех лет (негативизм, упрямство,
строптивость, своеволие, обесценивание взрослых). Однако интересно проследить,
как ребенок на протяжении всего раннего возраста "работает" над
выделением своей позиции в семье - социальной структуре, в которой происходит
его развитие. Такой анализ был проведен в исследовании М. Кечки.

В
настоящее время показано, что структура семьи влияет на психическое развитие
ребенка. Особенно многочисленные исследования проводятся в психиатрии, где
семью рассматривают как социальное образование, играющее важную роль в
возникновении и развитии психических заболеваний. В ряде работ изучается
развитие ребенка в условиях хорошо структурированной семьи. Авторы обращают
внимание главным образом на то место в структуре семьи, которое дети занимают в
порядке рождения. Опираясь на результаты использования различных тестов, авторы
выводят значимые соотношения между позицией ребенка в порядке рождения и
интеллектуальным развитием, креативностью, успеваемостью в школе. Однако
существует много теоретических и методических трудностей в области изучения
межличностных отношений в условиях современной, нуклеарной семьи.

В
работе М. Кечки проанализировано развитие двух детей от рождения до конца
дошкольного возраста. В роли экспериментаторов выступили родители детей, то
есть лица, составляющие часть структуры семьи. Отсутствие постороннего
наблюдателя позволило сохранить количество естественных структурных единиц
данной семьи и те отношения, которые естественным образом сложились в ней.
Важное значение имело и то, что родители, проводившиесистематические
исследования в рамках этого эксперимента, сами имели психологическое
образование. Они организовывали жизнь детей не только как родители, но и как
экспериментаторы, сознательно соблюдающие принципы воспитания, разработанные т
основе современных психологических взглядов. Известно, что развитие ребенка
идет от социального к индивидуальному. В работе М. Кечки на примере развития
двух ее собственных детей было показано, что в разных сферах психического
развития ребенка процесс идет от безлично-социального к
социально-индивидуальному, от недифференцированных, глобальных образований к
системе отдельных психологических проявлений. В исследовании рассмотрено, как
происходит дифференциация изначально единой, недифференцированной социальной
ситуации, как ребенок начинает разделять себя и других, как он начинает
дифференцировать окружающие его предметы, как неупорядоченный мир приобретает
для ребенка порядок. Ребенок - не Робинзон, не отдельный индивид. С рождения он
включен в социальную структуру, в которой воспитывается. Постепенно он должен
выходить из этой ситуации, отделяться от нее не только физически, но и
психологически. Для понимания развития нельзя рассматривать ребенка как
обособленного индивида, необходимо учитывать социальную ситуацию, в которую
включены все его проявления. М. Кечки провела детальный психологический анализ
ситуации разговора, то есть дискурсивной ситуации, в которой принимают участие
не менее двух людей, позиции которых во время разговора меняются: говорящий
становится слушателем, слушатель говорит. Примером дискурсивных ситуаций могут
служить ситуации приветствия, обращения к другому человеку с вопросом, просьбой
и т.п. В этих ситуациях люди ведут себя в соответствии с занимаемыми позициями.
М. Кечки проследила, как речь ребенка в дискурсивной ситуации становится
адекватной занимаемой им позиции, как ребенок начинает выделять различные
позиции и понимать свое место в социальной структуре, в которой он живет.

В
разговорной речи, которую слышит ребенок, важное значение имеет группа слов
("это", "то", "здесь", "теперь",
"там", "потом", "я", "ты" и т.д.), для
которых характерно то, что они непосредственно зависят от позиции говорящего.
Они, по образному выражению С. Л. Рубинштейна, составляют
"координаты", с помощью которых мы определяем положение
индивидуальных предметов и действующих лиц в структуре социальной ситуации.
Прослеживая развитие значения этих слов у ребенка, можно многое узнать о том,
как ребенок относится к своей позиции, к своему месту в социальной структуре.
Основная роль, которую выполняет речь такого типа, состоит не в назывании вещей
своими именами, а в категоризации лиц, действующих в соответствующей ситуации,
и в категоризации ситуаций, в которых эти действующие лица оказываются.
Социальная категоризация - это разделение социального окружения на группы
"мы" и "они", на группы "я" и "другие".
Процесс дифференциации социальной ситуации развития по данным исследования М.
Кечки проходит ряд этапов.

Первый
этап характеризует нерасчлененное употребление одного слова, которое
соответствует не отдельным позициям, а ситуации в целом. Например, ребенок
применяет слово "возьми!" или слово "дай!" не только тогда,
когда отдает предмет, но и когда просит его. Этим словом ребенок лишь как бы
отграничивает данную микроситуацию от всех остальных. Для ребенка безразлично,
кто занимает какую позицию. Знаком целой ситуации служит знак любой позиции в
ней (возраст от года до полутора лет).

На
втором этапе (вторая половина второго года жизни) в речи и поведении ребенка
появляются все знаки ситуации, но еще нет распределения ролей. Например, когда
ребенок передает какойто предмет другому человеку, для него важно, чтобы было
сказано и "дай", и "на". Хотя для него еще не имеет
значение распределения ролей, важно, чтобы все слова в ситуации были сказаны
или невербально воспроизведены. Как было отмечено сначала А. Валлоном, а потом
Дж. Брунером, дети этого возраста охотно играют в симметричные, парные игры, такие
как "катание шара", "дай игрушку", "прятки",
"куку" и т.п. Именно в этих парных играх начинают вырисовываться для
ребенка разные позиции, они становятся для него объектом ориентировки, и тогда
в знаковом, словесном плане ребенок начинает воспроизводить как разговор за
себя и за другого, так и знаки всех позиций. ;

Ребенок
сам вводит разграничение позиций: он меняет интонацию, когда в спонтанной речи
говорит за другого, оставляет место для взрослого, ждет от него ответа в
разговоре, охотно меняется с партнером в парных играх. Например, в игре ребенок
с "записной книжкой" в руках воспроизводит во всех деталях
"телефонный разговор" (с игрушечным телефоном) с воображаемым
собеседником. Ребенок произносит ключевые слова, жестикулирует, делает паузы
для "выслушивания собеседника", несмотря на то, что у него нет еще
реального опыта в телефонном разговоре.

На
третьем этапе (конец второго - третий год жизни) для ребенка важно установить,
что должен сказать каждый со своей позиции в актуальной социальной ситуации. Для
ребенка на этом уровне развития важно, чтобы они обязательно вели себя
соответственно той позиции, которую они занимают в социально-иструк туре.
Ребенок уже точно выполняет свою роль. В диалоге он ведет не любую, а именно
свою партию,, но при этом имеет в виду всю ситуацию, где есть и другие позиции.
Красивой иллюстрацией этого может служить пример из книги К. И. Чуковского
"От двух до пяти":

-
"Ой, дедуля, киска чихнула!" - "Почему же ты, Леночка, не
сказала кошке: на здоровье!" - "А кто же скажет спасибо?".
Поскольку киска не может ответить, сам ребенок в этой ситуации не говорит свою
реплику.

К
концу раннего возраста речь ребенка с формальной стороны строится достаточно
правильно. Он строит свои высказывания в соответствии со своей позицией в
ситуации и с учетом позиции другого человека, он начинает правильно
использовать слова "я", "ты", "мой",
"твой" и т.д., то есть такие слова, употребление которых зависит от
позиции говорящего.

На
этих примерах можно проследить, как внутри социальной ситуации выделяются
позиции, как ребенок овладевает своей позицией и может строить высказывания в
соответствии с ней. Таким образом, мы проследили, как первоначально
нерасчлененная ситуация развития ребенка постепенно дифференцируется, в ней
выделяются разные позиции. Как заметила М. Кечки, дифференцировка мира
происходит не только в пространстве, но и во времени.

Ею
подобраны яркие примеры, иллюстрирующие это.

Анализ
жизненных ситуаций ребенка и относящихся к ним высказываний детей показывает,
что высказывания, отражающие временные отношения, формируются у ребенка задолго
до того, как у него появляется понятие о времени. В. Штерн считал, что примерно
в полтора года ребенок делает первое лингвистическое открытие: "Каждый
предмет имеет свое название". Такое заключение в настоящее время
представляется наивным, ведь ребенок еще не может в этом возрасте совершить
интеллектуальное открытие такого масштаба. Но к этому времени в социальной
ситуации развития ребенка уже сложилась структура диалога: "вопрос -
ответ". Можно часто наблюдать, что сначала ребенок в разных ситуациях
отвечает на вопросы теми же словами, но без вопросительной интонации.
Дальнейшая дифференциация структуры диалога состоит в том, что на определенный
круг вопросов следует определенный круг ответов.

В
возрасте около двух лет ребенок улавливает, что если есть вопрос
"когда?", то нужно ответить словами из категории времени. Эти слова
ребенок сначала использует недифференцированно. Слово "вечером" для
ребенка может быть знаком любой ситуации, где говорится о времени. "Когда
ты была у бабушки?" - спрашивают ребенка, и он отвечает: "Вечером, но
я не хотела там спать, но хотела играть и обедать". Постепенно эта смутная
категория времени дифференцируется. Мир разделяется на категории "сейчас"
и "не сейчас".

Ребенок
начинает различать настоящее и ненастоящее: "сегодня" - все
настоящее, "завтра" - все ненастоящее. "Мама сегодня
купается" (то есть сейчас). "Завтра поем" (то есть потом).
"Завтра утром мы были в саду". В этих примерах (из статьи И. М.
Геодакян) прошлое и будущее обозначаются еще недифференцированным по своему
значению словом "завтра".

Когда
словомаркер начинает терять свое недифференцированное значение, ребенок
использует два слова и ставит их рядом в одном предложении для обозначения
ненастоящего времени: "завтра - вчера". К концу второго года ребенок
начинает задавать вопросы: "Сегодня завтра?", "Сейчас
завтра?". К трем годам ребенок может уже четко выразить временную
иерархию.

Наряду
с пространственной и временной дифференциацией окружающего мира, на протяжении
раннего возраста развивается дифференциация таких категорий окружающего мира,
как количество, мера, цвет, форма и др. Рассмотрим это на примере категории
количества. Сын И. М. Геодакян на вопрос: "Сколько у тебя зубов?"
отвечал: "Восемь с половиной". Когда он идет за игрушками,
приговаривает: "Сейчас приду, сию минуту приду, в восемь с половиной
приду". Н. А. Менчинская, наблюдая за развитием своего сына, отметила:
"Начал сам прибегать к перечню числительных в тех случаях, когда имеет дело
с количеством. Показывает пальцем на конфеты, лежащие в коробке, произнося: "4,
7", всходит по ступенькам и говорит: "4, 7" и т.п. Числительные,
конечно, произносятся в беспорядке, и точного соответствия между числительным и
предметом нет". С помощью числительных дети обозначают ситуацию, где надо
или можно считать. Вот пример из наблюдений И. М. Геодакян. Ребенок (1 год 2
мес.) задает вопрос: "Мама, который час?" и сам же отвечает на него:
"Десять копеек". Тот же мальчик в возрасте 2 года 4 мес. кладет на
весы свечку и говорит: "Посмотрю - эта свечка, что за килограмм".

На
этих примерах видно, что развитие категориального знака, как подчеркивает М.
Кечки, идет от недифференцированного его использования ко все более и более
дифференцированному применению в разговоре. Обычно думают (например, Ж. Пиаже),
что категоризация пространственных, временных и других отношений есть чисто
когнитивный процесс, но это не так. Только бытие в социальной ситуации, в
структуре отношений "ребенок - взрослый" помогает ребенку в разграничении,
дифференциации и осознании пространства и времени.

Сначала
ребенок представляет себе течение времени нечетко, как, например, у К. И.
Чуковского: "Дедушка признался, что не умеет пеленать новорожденных. - А
как же ты пеленал бабушку, когда она была маленькой?" Для ребенка ясно,
что бабушка и дедушка живут вместе, но он еще не понимает, что, когда бабушка
была маленькой, дедушка тоже был маленький.

Поэт
Валентин Берестов сообщил К. И. Чуковскому о своей двухлетней дочке Марине:
"Видит безногую куклу и говорит, торжествуя: "А у Марины ножка не
сломалась!" Ночью у дяди заболели зубы. Он заплакал. Марина проснулась
тотчас же: - "А Марина не плачет!" Узнав причину его слез, заявляет:-
"А у Марины не болят!". К. И. Чуковский думал, что в этих ситуациях
проявляется склонность ребенка к самохвальству, возвеличиванию своего
"я", своей личности за счет всякого другого лица или даже предмета.
Однако, как показывает работа М. Кечки, в этих примерах проявляется процесс
отграничения, отгораживания своего "я" от "другого" и даже
от предметов путем противопоставления. Ребенок в громкой речи выражает разницу
(или тождество) между собой и другими лицами, которые вместе с ним присутствуют
в актуальной социальной ситуации. В результате этого процесса ребенок
становится способным не только воспринимать себя как "дискретное"
самостоятельное существо, но и обозначить себя местоимением "Я".

Таким
образом, словесное обозначение (точнее - знаковое обозначение) тождества или
различия в позициях, которое возникает в ситуации сообщения другому, во время
разговора, позволяет ребенку относиться к ситуации не диффузно, а
дифференцированно, более точно определить свое место в ней, говорить и
действовать со своей позиции, называть себя не по имени, а местоимением
"Я". Как показывают эти примеры, к концу раннего возраста речь
ребенка приобретает характер функции, регулирующей распад старой социальной
ситуации развития. Все симптомы кризиса трех лет свидетельствуют о том, что у
ребенка появилось желание проявить свое "Я", ребенок сам ищет поводы,
где он может противопоставить себя взрослому человеку. Во всех этих ситуациях
ребенок сам формирует у себя свое "Я". Приведем .лишь один из
бесчисленных возможных примеров: Митя (2 года 7 мес.) подходит к плите и
говорит сам себе: "Митя, плиту трогать нельзя!" и вслед за этим:
"А я буду! А я буду!".

Что
скрыто за феноменом "Я сам"? Д. Б. Эльконин предполагает, что у
ребенка возникают и приобретают собственную динамику развития какие-то желания.
В младенчестве ребенок ведет себя так, как будто он хочет того, чего хочет
взрослый. В раннем возрасте ребенок уже гораздо чаще хочет сам, но, по словам
Руссо, в этом возрасте хотеть он должен то, что хочет взрослый К концу раннего
возраста желания ребенка становятся обобщенными и аффект (про- явления кризиса)
тем сильнее, чем с более обобщенными желаниями 6 н связан. В раннем возрасте у
ребенка есть только единичные аффекты, поэтому детей в этом возрасте легко
воспитывать - достаточно лишь переключить их внимание. Наступает момент, когда
можно отложить исполнение желания, пообещав ребенку что-то в ближайшем будущем.
Одновременно с этим у ребенка есть тенденция к немедленному осуществлению этих
желании. Как же быть? Важно понять, каково действительное содержание этих
желаний. Д. Б. Эльконин предполагал, что обобщенные желания заключаются в
стремлении ребенка действовать самому и как взрослые люди. Возникновение этих
тенденций меняет формулу возраста ребенок-преддошкольник делает то, что он
хочет, но очень часто он хочет того, что хочет взрослый; и более старший
ребенок-дошкольник делает тоже то, что он хочет, но действовать ему часто
приходится через обобщенные желания.

Из
новообразований кризиса трех лет возникает тенденция к самостоятельной
деятельности, в то же время похожей на деятельность взрослого - ведь взрослые
выступают для ребенка как образцы, и ребенок хочет действовать, как они.
Тенденция жить общей жизнью со взрослым проходит через все детство; ребенок,
отделяясь от взрослого, устанавливает с ним более глубокие отношения,
подчеркивал Д. Б. Эльконин.
Список литературы

Авдеева
Н Н. Мещерякова С. О. Вы и младенец М 1991

Гальперин
П. Я. Введение в психологию М 1976

Лишенные
родительского попечительства//Хрестоматия Под ред В С.Мухиной, Лисина М И

Проблемы
онтогенеза общения М 1986

Новоселова
С. Л. Развитие мышления в раннем возрасте М 1978

Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://bibliopsy.mospsy.ru