Нахимов Павел Степанович

(1802-1855)

Владимир Букарский, Бендеры

К 150-летию со дня героической гибели величайшего русского адмирала

Павел Нахимов родился в 1802 году в имении Городок Смоленской губернии в семье отставного офицера Степана Михайловича Нахимова. В семье из 11 детей пятеро были мальчиками, и все они стали моряками Русского флота. Младший брат Павла, Сергей Нахимов, стал вице-адмиралом, директором Морского кадетского корпуса, который закончили все пять братьев. Но Павел Нахимов всех превзошёл своей славой.

Павлу было 11 лет, когда он подал прошение о приёме в Морской корпус, но из-за нехватки мест он был туда принят через 2 года. С этого времени, как писал историк Евгений Тарле, «морская служба была для Нахимова не важнейшим делом жизни, каким она была, например, для его учителя Лазарева или для его товарищей Корнилова и Истомина, а единственным делом, иначе говоря: никакой жизни, помимо морской службы, он не знал, и знать не хотел». В 1817 году 15-летний Павел Нахимов в числе лучших гардемаринов участвовал в своём первом военном походе – на бриге «Феникс» к берегам Скандинавии.

В следующем году Нахимов закончил корпус и в чине мичмана был назначен во 2-й флотский экипаж Петербургского порта. В 1821 году он в составе 23-го флотского экипажа был направлен в Архангельск на строительство линейного корабля, но спустя год капитан 2-го ранга Михаил Лазарев (известный по двум кругосветным путешествиям и открытию Антарктики) пригласил 20-летнего Нахимова в команду своего фрегата «Крейсер» для очередного кругосветного плавания. В этой экспедиции молодой офицер провёл долгих три года, посетив Южную Америку, остров Тасмания, Сан-Франциско и Аляску. Во время плавания в Тихом океане он отличился при попытке спасения упавшего за борт матроса. За время этого плавания Нахимова произвели в лейтенанты и наградили орденом св. Владимира 4-й степени.

После возвращения кандидатуру Павла Нахимова намечали для Гвардейского экипажа, но лейтенант стремился служить на море. По просьбе Лазарева его назначили на новый линкор «Азов». Нахимов участвовал в достройке корабля, перешёл на нём из Архангельска в Кронштадт, а затем принял участие в походе в Средиземное море. Здесь же, на «Азове», в октябре 1827 года Нахимов принял первое боевое крещение, участвуя в Наваринском сражении против турецко-египетского флота. Русская эскадра вместе с английской и французской пришли на помощь Греции. «Азов» действовал в самой гуще боя и нанёс наибольший урон противнику. Нахимов командовал батареей на баке. Из 34 его подчинённых 6 погибли, 17 было ранено. Лейтенант по какой-то счастливой случайности выжил и не пострадал. За участие в этом сражении Павел Нахимов был награждён орденом св. Георгия 4-й степени и произведён в капитан-лейтенанты, но главной его наградой стало назначение капитаном корвета, захваченного у турок и переименованного в «Наварин».

Приняв корвет, Нахимов деятельно и неустанно обучал экипаж и совершенствовал своё боевое мастерство. В Русско-турецкой войне 1828 – 1829 гг. «Наварин» под командованием капитан-лейтенанта Нахимова умело действовал в составе эскадры Лазарева в ходе блокады Дарданелл. За отличную службу Нахимов был награждён орденом св. Анны 2-й степени. По возвращении в Кронштадт контр-адмирал Лазарев записал в аттестации командира «Наварина»: «Отличный и совершенно знающий своё дело морской капитан».

Своё 30-летие Нахимов отметил назначением командиром фрегата «Паллада», строящегося на Охтинской верфи. Он наблюдал за постройкой, внося усовершенствования, пока фрегат не стал показательным. В 1833 году «Паллада» участвовала в плавании по Балтийскому морю в составе эскадры под командованием другого легендарного русского мореплавателя – Фёдора Беллинсгаузена, вместе с Лазаревым участвовавшего в открытии Антарктики. 17 августа, в условиях нулевой видимости, Нахимов распознал маяк, дал сигнал об опасности и спас от гибели большинство кораблей эскадры.

Спустя полгода наставник Нахимова контр-адмирал Михаил Лазарев становится главным командиром Черноморского флота и привлекает к себе всех моряков, с которыми участвовал в походах и сражениях, среди них и капитан-лейтенанта Павла Нахимова. В январе 1834 года его назначили командиром строящегося в Севастополе линкора «Силистрия», где прошли следующие 11 лет его славной службы. В августе того же года за отличие в службе Нахимов произведён в капитаны 2-го ранга. Отдавая все свои силу работе с экипажем и внушению своим подчинённым любви к морскому делу, Нахимов сделал своё имя популярным на Черноморском флоте. На первое место он ставил флотскую выучку экипажа, был строг и требователен к подчинённым. Главком Лазарев часто держал на «Силистрии» свой штандарт и ставил линкор в пример всему флоту.

В 1837 году 35-летний Павел Степанович Нахимов за отличное усердие и доблестную службу был награждён орденом св. Анны 2-й степени, украшенным императорской короной и произведён в капитаны 1-го ранга. Усердная служба сказалась на здоровье моряка – год спустя он был отправлен в отпуск за границу на лечение. Несколько месяцев, проведённых в Германии, не помогли его выздоровлению, и по возвращении в Севастополь Нахимов чувствовал себя хуже, чем до увольнения. Тем не менее, он продолжил свою службу: вместе с начальником штаба эскадры Корниловым участвовал в высадках десанта при Туапсе и Псезуапе, оказывал помощь Головинскому форту при отражении нападения горцев, участвовал в постановке мёртвых якорей в Цемесской бухте. В 1842 году за отлично-усердную службу Нахимова наградили орденом св. Владимира 3-й степени.

В 1845 году Павла Степановича за отличие в службе удостоили чина контр-адмирала и назначили командовать 1-й бригадой 4-й флотской дивизии. Один год суда под его командованием крейсировали у берегов Кавказа, другой – он выступал в роли сначала младшего, а затем старшего флагмана практической эскадры, выходившей в море для обучения команд. Опытный моряк добивался повышения морской выучки экипажей, поощрял инициативу. В 1849 -1852 годах Нахимов написал свои замечания к «Правилам, принятым на образцовом артиллерийском корабле «Екселент» для обучения нижних чинов артиллерии», к изданному в 1849 году своду морских сигналов и к новому «Морскому уставу». Его труды были поощрены орденом св. Анны 1-й степени, он был назначен начальником 5-й флотской дивизии с производством в вице-адмиралы.

1 февраля 1853 года Корнилов писал в аттестационном списке вице-адмирала: «Отличный военно-морской офицер и отлично знает детали отделки и снабжения судов; может командовать отдельною эскадрою в военное время». Упоминание военного времени фигурировало не случайно: на страну надвигалась страшная угроза новой войны. В мае-июне три недели плавания Нахимов успешно использовал для обучения команд, и 10 июня Корнилов, посетивший эскадру, был убежден в ее хорошей морской и боевой подготовке. В сентябре, чтобы ликвидировать угрозу с юга, где у границ России накапливались турецкие войска, Нахимов перевез на Кавказ 13-ю пехотную дивизию из Крыма, после чего был направлен в крейсерство у берегов Анатолии. Здесь он встретил начало Крымской войны, объявленной в октябре 1853 года. Командир эскадры написал в своём приказе: «В случае встречи с неприятелем, превосходящим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело».

В начале ноября Нахимов узнал, что турецкая эскадра под командованием Осман-паши вышла из Босфора в направлении берегов Кавказа и по случаю шторма зашла в Синопскую бухту. В распоряжении командира русской эскадры было 8 кораблей и 720 орудий, у Осман-паши – 16 кораблей с 510 орудиями под защитой 6 береговых батарей. Не став дожидаться подкрепления, Нахимов решил атаковать противника, полагаясь, прежде всего, на боевые и моральные качества своих моряков.

Замысел командира эскадры, державшего флаг на «Императрице Марии», состоял в том, чтобы как можно быстрее (для максимального сокращения потерь) ввести свои корабли на Синопский рейд и с коротких дистанций всеми силами артиллерии обрушиться на противника. Полагаясь на боевое мастерство и инициативу подчиненных ему командиров, Нахимов в своем приказе указал: «Все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и поэтому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнять свой долг». Приказ заканчивался словами: «Россия ожидает славных подвигов от Черноморского флота; от вас зависит оправдание ожидания».

18 ноября 1853 года в 10:30 корабли русской эскадры, подняв Андреевские флаги, двумя колоннами (одну вел сам Нахимов, другую – контр-адмирал Новосильцев) двинулись в Синопскую бухту. Турки, успокоенные длительным крейсированием русской эскадры, заметили её слишком поздно, когда она приблизилась на полмили, и не успели открыть огонь с береговых батарей. Только в 12:30 турецкий флагманский фрегат открыл ожесточенный огонь по русской эскадре, но та, несмотря на повреждения головного корабля, молча и неотвратимо шла вперед. Подойдя на дистанцию 300 — 350 метров, русские корабли, встав на якорь, открыли прицельный, методичный и сокрушительный огонь одним бортом. В ходе сражения, длившегося два с половиной часа, были уничтожены почти все (кроме одного, успевшего бежать) турецкие корабли и береговые батареи. Турки потеряли убитыми, ранеными и пленными свыше 3200 человек, в плен был взят и Осман-паша. Часть пленных, в основном раненых, свезли на берег, что вызвало благодарность турок. Эскадра Нахимова не потеряла ни одного судна, потери в личном составе — 38 убитых и 230 раненых.

За победу при Синопе Император Николай I удостоил вице-адмирала Нахимова орденом св. Георгия 2-й степени, написав в именном рескрипте: «Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории». Победу широко отмечала вся Россия. Оценивая Синопское сражение, вице-адмирал Корнилов писал: «Битва славная, выше Чесмы и Наварина... Ура, Нахимов! Лазарев радуется своему ученику!».

С декабря 1853 года вице-адмирал Нахимов командовал судами на рейде и в бухтах Севастополя. Ожидая нападения вступившей в Чёрное море англо-французской эскадры (чему не решился воспрепятствовать главнокомандующий Меньшиков), он почти не сходил на берег. 12 марта Великобритания и Франция заключили военный договор с мусульманской Турцией и 15 марта объявили войну христианской России. Нахимов, вместе с Корниловым, принимали меры к обороне главной базы с моря и суши.

Высадка союзников, неудачное Альминское сражение и уход армии создали критическое положение в Севастополе. Только задержка движения неприятельских войск позволила защитить город с суши орудиями и моряками, занявшими на скорую руку построенные укрепления. Чтобы преградить путь противнику в бухту, 11 сентября между Константиновской и Александровской батареями были затоплены 5 старых кораблей и 2 фрегата.

В тот же день Меньшиков поручил Корнилову оборону Северной, а Нахимову – Южной стороны. Начиналась героическая оборона Севастополя, в которой вице-адмирал сначала командовал эскадрой, а затем стал душой обороны, фактическим ее руководителем после гибели Корнилова в первой бомбардировке Севастополя 5 октября 1854 года. Нахимов, вместе с контр-адмиралом Истоминым и военным инженером Тотлебеном, принимали меры к усилению сухопутных бастионов, не забывая и о флоте, всемерно добиваясь активных умелых действий от командиров пароходов, ставших единственной боеспособной силой флота.

25 февраля 1855 года вице-адмирал Нахимов был официально назначен командиром Севастопольского порта и военным губернатором Севастополя. Он ежедневно объезжал передовую линию, воодушевляя защитников Севастополя. Одно его появление вселяло в них уверенность и новые силы. Одновременно он прилагал усилия для мобилизации населения, используя все ресурсы города. Нахимов шутил, что каждый новый день готовит материалы для предания его суду за превышения полномочий и всевозможные отклонения от формальных предписаний.

Весной 1855 года русские войска героически отбили второй и третий штурм Севастополя. 27 марта Император пожаловал Нахимова чином адмирала. В мае, когда его за доблесть наградили пожизненной арендой, Нахимов с горечью сказал: «На что мне она? Лучше бы мне бомб прислали!». Получив разрешение сдать эскадру, он сосредоточил всё внимание на сухопутной обороне города. Адмирал стремился, насколько это возможно, избавить армию от лишних потерь.

С 6 июня противник вновь, в четвёртый раз, начал массированные бомбардировки и атаки. Нахимов продолжал в своём сюртуке с адмиральскими эполетами появляться в самых опасных местах, невзирая ни на какие предостережения. 28 июня, накануне своих именин – Дня святых Петра и Павла – Нахимов, как обычно, объезжал боевые позиции, всеми силами поддерживая и воодушевляя защитников города. На Малаховом кургане он посетил тот самый бастион, на котором погиб его боевой товарищ Владимир Алексеевич Корнилов. Игнорируя предупреждения о сильном ружейном огне, Нахимов поднялся на банкет бруствера, и прицельная пуля сразила его в висок. Через два дня, 30 июня (по новому стилю – 13 июля) 1855 года адмирал Павел Степанович Нахимов скончался.

Нахимов был погребён в Свято-Владимирском Соборе, рядом с могилами Лазарева, Корнилова и Истомина. Его гроб при большом скоплении благодарных жителей Севастополя несли адмиралы и генералы. По семнадцати в ряд стоял почётный караул от армейских батальонов и экипажей Черноморского флота. По окончании торжественного молебна прогремел пушечный салют. В гробу адмирала Павла Степановича Нахимова осеняли два адмиральских флага, и третий – изодранный ядрами кормовой флаг линкора «Императрица Мария», легендарного Синопского флагмана.

Гибель адмирала Нахимова поставила точку в обороне Севастополя и во всей Крымской войне. Когда враг в ходе очередного штурма ворвался на Малахов курган, русские войска оставили Южную сторону, уничтожив последние корабли, склады и укрепления. В 1856 году в Париже был заключён мирный договор, по которому Россия лишалась южной части Бессарабии с устьем Дуная, права покровительства над балканскими народами. Россия лишалась права держать свой военно-морской флот на Чёрном море и была вынуждена ликвидировать все свои черноморские крепости.

Крымская война была проиграна не столько в силу своей «технической отсталости», сколько в силу предательства своих европейских союзников, для которых она таскала каштаны из огня на протяжении всей первой половины XIX века. Ошибки во внешней политике нисколько не умаляют памяти великих героев Крымской войны и не даёт нам права предавать забвению их подвиг. Даже большевики, несмотря на весь их русофобско-антиимперский пафос, были вынуждены вернуться к символике Крымской войны, когда страна столкнулась перед смертельной опасностью в годы Великой Отечественной войны. Наряду с именами Александра Невского и Дмитрия Донского (православных святых!), Суворова, Кутузова и Ушакова коммунистическим руководством СССР было восстановлено в правах и имя адмирала Нахимова. Был учреждён орден Нахимова и медаль в его честь для награждения наиболее достойных моряков.

Сегодня Россия оказалась в условиях гораздо более худших, чем после Крымской войны. Она (без единого выстрела!) лишилась не только великого Севастополя, но и всего Крыма и юга Украины (своей исторической Новороссии). Жалкие политиканы хрущёвской и горбачёвско-ельцинской эпохи продали, казалось бы, всё, что только можно было продать. Когда в 1997 году Ельцин подписывал со своим собутыльником Кучмой Договор о демаркации границы, Россия окончательно отказалась от своих прав на Севастополь, «город русских моряков». Год назад сменилась власть на Украине, там к власти пришли политики, ещё более враждебно настроенные по отношению к России и всему, что хоть как-то связано с русской историей. Севастополь для этих временщиков – как бельмо в глазу. Жители города помнят свою историю. Они помнят и 1855, и 1942 год. Помнят имена Корнилова, Истомина и Нахимова. Тем яростнее и озлобленнее давление дёргаемых Соросом за ниточки оранжевых властей Украины против русскоязычных политиков Крыма, против общественности Севастополя.

Но в Севастополе и в других городах Крыма по-прежнему поднимаются русские флаги – национальный трёхцветный, императорский чёрно-золотисто-белый, и героическое Андреевское знамя Русского флота. Чем сильнее будет давление и репрессии против жителей Севастополя, тем этих флагов будет больше. И, что бы ни кричали парламентарии в Киеве и Брюсселе, как бы ни бросали в тюрьмы лидеров Юго-Востока Украины, сколько бы ни угрожали вашингтонские «экспортёры демократии», по-прежнему в центре Севастополя стоит памятник защитнику и покровителю города, русскому адмиралу Павлу Степановичу Нахимову, отдавшего за этот героический, вечно зелёный и вечно молодой русский город свою жизнь. И у этого памятника, как и у памятника генералиссимусу Александру Васильевичу Суворову в Тирасполе, всегда, как и прежде, будут лежать живые цветы.