РОМАН И. С. ТУРГЕНЕВА ОТЦЫ И ДЕТИ’
Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» появился в свет в 1862 году, и с тех пор он все продолжает восхищать читателей своими художественными достоинствами, а политические, философские и эстетические проблемы, поднятые писателем на его страницах, все продолжают вызывать несомненный интерес. Причина последнего заключается в том, что Тургеневу как великому художнику удалось запечатлеть в «Отцах и детях» несколько ярких эпизодов идейной борьбы между основными общественными силами в России конца 50-х годов ХIХ века. В то время самым животрепещущим был вопрос об отмене крепостного права. В ходе подготовки реформы 1861 года четко выявились противоположные позиции либералов-дворян и революционных демократов; революционные демократы Чернышевский и Добролюбов ясно видели крепостнический характер топящейся реформы; либералы, напротив, возлагали на реформу большие надежды, считали ее чуть ли не единственным средством разрешения крестьянского вопроса. Так на реформу смотрел и сам Тургенев.
Если в предыдущих своих романах Тургенев в качестве главных героев изображал близких ему по классу либералов-дворян (Рудин в одноименном романе, Лаврецкий в «Дворянском гнезде») и конфликты между ними не доводил до большой остроты, то в романе «Отцы и дети» писатель противопоставил, с одной стороны, либералов-дворян (Павла Петровича, Николая Петровича и Аркадия Кирсановых), а с другой — демократа-разночинца Евгения Базарова, представителя той новой, нарождающейся силы, которой суждено было вскоре сыграть огромную политическую роль в общественном развитии России. Через столкновение разночинца-демократа Базарова с либералами-«отцами» Тургенев дал читателю ясное представление об остроте борьбы демократической и либеральной тенденции в русском обществе в период подготовки и проведения реформы 1861 года. По своим убеждениям Тургенев был сторонником постепенного, реформистского преобразования России. Как противник всяких революционных взрывов, он не верил в перспективность революционной демократии. Но в то же время повседневные жизненные наблюдения убеждали Тургенева, что демократы—большая сила, проявившая себя во многих областях общественной деятельности: И как художник, тонко улавливающих новые веяния эпохи, писатель почувствовал, что именно из демократической среды должен выйти ожидаемый всеми в 60-е годы новый герой. Уже в романе «Накануне» (1860) Тургенев сделал попытку создать образ нового положительного героя—демократа174 болгарина Инсарова. В отличие от Рудина и Лаврецкого, Инсаров — это человек дела, а не слова. Писатель изобразил его волевым, целеустремленным, борющимся за освобождение своей родины от турецкого владычества.
Анализируя роман «Накануне», Добролюбов в статье «Когда же придет настоящий день?» (1860) предложил свое истолкование его главной идеи, отличающееся от тургеневского: если Тургенев считал, что Инсаров как героическая натура «не мог развиться и проявить себя в современном русском обществе», он был возможен только в Болгарии, то Добролюбов, напротив, утверждал, что «теперь в нашем обществе уже есть место великим идеям и сочувствиям, и что недалеко время, когда этим идеям можно будет проявиться на деле». Эти прямые революционные выводы из романа «Накануне» были не приемлемы для Тургенева. Прочитан статью Добролюбова в рукописи, он попросил Некрасова, редактора «Современника», не печатать ее даже после того, как она подверглась цензорской правке. Некрасов ответил отказом. Тогда Тургенев поставил вопрос резко: «Я или Добролюбов?» Некрасов предпочел Добролюбова. После этого Тургенев ушел на «Современника». Однако под влиянием общения с его идейными руководителями — Добролюбовым и Чернышевским — писатель все же стал сосредоточенно думать о том, как показать в Художественном произведении новых героев — разночинцев-демократов, общественная роль которых с каждым днем усиливалась. В результате этих писательских размышлений и наблюдений вскоре и появился роман «Отцы и дети», где центральным героем является разночинец-демократ Базаров.
Как же изображены в этом романе главные противоборствующие общественные силы?
Основным и единственным выразителем демократической идеологии здесь является Евгений Базаров. Тургенев наделил его материалистическими взглядами, любовью к труду и к точным наукам, огромной силой воли и способностью оказывать влияние на окружающих, показал его ненависть ко всякой фразе и лозе, к косности и рутине. Все эти положительные черты Базарова писатель взял из реальной жизни, к которой был всегда исключительно чуток. Не случайно М.Е. Салтыков-Щедрин в письме другу Тургенева П.В. Анненкову утверждал, что «Отцы и дети» были «плодом общения» автора с демократическим журналом «Современник», во главе которого стояли Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов. И действительно, Базаров высказывает в романе мысли об устройстве общества, весьма близкие к отдельным положениям философии Чернышевского; он критикует суеверия и предрассудки, рабскую покорность народа, его пассивность примерно в том же плане, как это делали на страницах «Современника» Некрасов, Чернышевский, Добролюбов. Все это дает основание говорить о подлинном демократизме Базарова.
Однако тургеневский герой не остается такимна протяжении всего романа. Писатель во второй половине «Отцов и детёй» изменяет облик Базарова, приводит героя к пессимизму, лишает его веры в народ, в будущее России, то есть делает его не похожим на подлинных революционных демократов, философия которых была оснащена высокими идеалам. Как умеренный либерал, приверженец постепенного, реформистского преобразования России, Тургенев не мог возлагать надежды на революционеров-демократов. Он воспринимал их как большую силу, но преходящую, считал, что люди типа Чернышевского и Добролюбова очень скоро сойдут с исторической арены и уступят место новым общественным силам — реформаторам-постепеновцам. А если это так, то революционеры-демократы, естественно, казались писателю трагическими одиночками. Вот почему и своего Базарова он сделал трагическим героем лишил его веры в светлые идеалы и заставил умереть от случайного пореза пальца. В апреле 1862 года Тургенев писал поэту К. К. Случевскому: «Мне мечталось фигура сумрачная, дикая, большая, до половины выросшая из почвы, сильная, злобная, честная — и все-таки обреченная на Погибель.» И действительно, писатель осуществил этот замысел — наделил Базарова в конце романа мрачным пессимизмом, скептическим отношением к мужикам и даже заставил его сказать фразу: «Я нужен России… Нет, видно, не нужен.» И финале романа грешному, бунтующему сердцу Базарова Тургенев противопоставляет великое спокойствие равнодушной природы, вечное примирение и жизнь бесконечную.
И все же, как великий художник слова, Тургенев искал объективную правду жизни и старался достоверно воспроизвести ее даже в том случае, когда она противоречила его политическим и философским взглядам. Поэтому смысл романа далеко не сводился к стремлению автора поставить своего умного и сильного героя в трагическое положение и привести его к капитуляции перед любовью, перед всесильной природой, перед возвышенными и трогательными родительскими чувствами, перед «вечными» законами жизни. «Я слишком уважал признание художника, литератора, чтобы покривить душою в таком деле,»— писал Тургенев в статье «По поводу «Отцов и детей». И он не кривил душою. Плебей и демократ Базаров, при всей его резкости и угловатости, привлекал аристократа Тургенева своим просветительством страстным желанием бороться против невежества и суеверий народных, за подлинную науку, построенную на эксперименте. Поэтому, создавая образ демократа-разночинца 60-х годов, Тургенев обратил внимание и на такие его реальные и весьма характерные черты, как увлечение естественными науками и материализмом. В представлении передовой демократической интеллигенции того времени естествознание и материализм сливались, в нечто единое. Естествознание помогало также бороться с невежеством народа. Не случайно одна из современниц И. С. Тургенева Е.Н. Водовозова в своих воспоминаниях «На заре жизни» пишет: «Тогда были твердо убеждены в том, что изучение естественных наук поможет устранить суеверия и предрассудки народа, уничтожит множество его бедствий». Иными словами, настоящий просветитель-демократ не мог не быть естественником и материалистом. В эпоху 60-х годов появилась целая плеяда выдающихся русских естествоиспытателей; физиолог И.М. Сеченов, химики А.М. Бутлеров и Д.И. Менделеев, медики С.П. Воткни и И.И. Мечников. Тургенев знал обоих жизни и деятельности, и многие черты этих талантливых ученых запечатлел в своем Базарове. Базаров-враг отвлеченной науки, оторванной от жизни. Он ратует за науку прикладную, за конкретные ремесла, которые могли бы быть усвоены народом.
Базаров—труженик науки, он неутомим в своих экспериментах, всецело поглощен любимой профессией. Рядом с ним, человеком, который обоснованно отрицает различные обветшалые теории «отцов», смешными и жалкими выглядят карикатурные нигилисты — Ситников и Кукшина. Это подражатели, усвоившие лишь внешние признаки нигилизма, но выдающие себя за представителей передовой молодежи. Салтыков-Щедрин не случайно назвал Ситникова и Кукшину «вислоухими и юродствующими», «новыми Колумбами, неустанно отыскивающими принципы в мире яичницы и ерунды» Следуя жизненной правде, Тургенев стремился показать своего Базарова в реальных условиях общественной борьбы 60-х годов. Естественно, что идейными антагонистами героя должны были оказаться либералы-дворяне, которые в эти годы уже обнаружили свою политическую и экономическую слабость. Так возникла антидворянская линия замысла «Отцов и детей», о которой Тургенев ясно и четко сказал в письме К.К. Случевскому из Парижа: «Вся моя повесть направлена против дворянства, как передового класса. Вглядитесь в лица Н. П. (Николая Петровича Кирсанова), П. П. (Павла Петровича Кирсанова), Аркадия. Слабость и вялость или ограниченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?» Слова Тургенева о слабости, вялости и ограниченности представителей либерального дворянства как об их реальной, жизненной черте были плодом его беспристрастных длительных наблюдений над судьбами своих соратников по классу. Антидворянскую тенденцию в замысле романа «Отцы и дети» прекрасно уловил А. В. Луначарский. В статье «Литература шестидесятых годов» он писал: «Прежде всего несомненно, что Тургенев с самого начала подошел к этому произведению в целом — к характеристике и либералов-помещиков и разночинцев-радикалов,— с намерением похоронить «отцов». Поэтому вы не найдете здесь типов, подобных Лаврецкому, о котором можно сказать, что известную симпатию он к себе все же еще внушает. Тургенев прекрасно понимал, что историческая роль дворянством уже сыграна и что ему неизбежно предстоит оставить общественную арену и уступить место разночинцам. Вот почему он решил показать либералов-дворян людьми слабыми, бесплодными, беспомощными в своих попытках осуществить даже половинчатые реформы. И действительно, в образе Павла Петровича Кирсанова развенчаны принципы и убеждения консервативного дворянина-либерала, в образах Николая Петровича и Аркадия раскрывается несостоятельность либералов умеренных. Особенно резкой критике писатель подверг принципы консервативного либерализма: аристократизм на английский манер, отстаивание старых, дворянских понятий чести (дуэль Павла Петровича), фальшивую проповедь так называемых политических свобод. Павел Петрович спорит с Базаровым о сущности народа, толкует о крестьянах, даже «всегда вступается за крестьян; правда, говоря с ними, он морщится и нюхает одеколон». На протяжении всего романа Павел Кирсанов пространно и самоуверенно философствует об общественном благе, о человеческой личности, о законах человечества, о логике истории, о цивилизации и ее плодах, о священнейших верованиях и прочих абстрактных премудростях, которым он в жизни не знает настоящей цены. Его аристократизм на английский манер сводится к слепому поклонению всему английскому—от парламента до рукомойников. Как убежденный идеалист и эстет, Павел Петрович с презрением отзывается о современных ему молодых естественниках. На то, что именно эти черты были наиболее характерными для русского либерализма вообще и для либералов-дворян 60-х годов в особенности, реформаторах: «А теперь пошли все какие-то химики да материалисты». Дуэль Павла Петровича с Базаровым описана Тургеневым в ХХIУ главе романа как своеобразный рыцарский поединок, в котором довольно комически изображен Павел Петрович. Писатель откровенно признавался К.К. Случевскому: «Дуэль с П. П. именно введена для наглядного доказательства пустоты элегантно-дворянского рыцарства, выставленного почти преувеличенно-комически». Тургенев подчеркивает, что Павел Петрович строго придерживался своих либерально-аристократических принципов, был тверд, непреклонен и последователен в борьбе за их осуществление. Однако сами по себе принципы Павла Петровича мертвы, обречены историей. Убедившись в последнем («… мы люди уже старые и смирные; пора нам отложить в сторону всякую суету»,— говорит он брату), закоренелый западник Павел Петрович в конце романа покидает свою родину, перестает читать русские книги, и только «серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя на его письменном столе напоминает ему о России».
Итак, раскрывая политические взгляды основного антагониста Базарова — Павла Петровича Кирсанова, Тургенев подвергал критике, а в некоторых случаях и сатирическому осмеянию отжившие, отмирающие принципы консервативного дворянства.
Но и умеренный либерал Николай Петрович выглядит в романе беспомощным и жалким (недаром он говорит, что спора гроб заказывать и ручки складывать крестом на груди), а его реформизм, игра в демократизм и лавирование между старым и новым порой становятся смешными и не вызывают симпатии у читателей. Тургенев со всей реалистической беспощадностью обнажает убогие результаты реформаторской деятельности либерального дворянства: полный развал хозяйства (мужики не платят оброка, наемные работники портят сбрую, толпа дворовых непочтительно относится к барам), обнищание крепостных крестьян.
К политическому лагерю «отцов» по своим взглядам на жизнь относится и Аркадий Кирсанов. Правда, он искренне увлекается теориями Базарова, стремится подражать ему и выдает себя за такого же правоверного нигилиста, как его приятель. Впрочем, часто забывая о своем «нигилизме», о своей новой роли, Аркадий обижает идейное родство с «отцами». Не случайно он то и дело защищает их: в IУ главе он пытается убедить Базарова, что Павел Петрович — «хороший человек», а Николай Петрович — «золотой человек»; в УI главе упрекнет Базарова в том, что тот резко обошелся с Павлом Петровичем и оскорбил его; в УII главе говорит Базарову о Павле Петровиче: «… он глубоко несчастлив, поверь мне; презирать его — грешно» Аркадии обнаруживает свое кровное и идейное родство с либералами и в ряде других мест романа, вплоть до ХХУ главы, в которой, наконец, он совсем освобождается из под чуждого ему влияния Базарова и находит свое душевное успокоение с Катей Одалщовой. Отдельными тонкими штрихами Тургенев раскрывает весь процесс «перевоспитания» Аркадия Катей, то есть процесс превращения его из случайного попутчика нигилиста Базарова в ручного спокойного и уравновешенного мужа Катерины Сергеевны, благовоспитанного, либерального помещика, не осмеливающегося да же громко предложить тост за своего бывшего товарища Д.И. Писарев был прав, сравнив Аркадия с куском чистого и мягкого воска «Вы можете сделать из него все, что хоти те, но зато, после вас, всякий другой точно так же может сделать, с ним все, что этому другому будет угодно». Согласно прогнозу Писарева, из Аркадия в перспективе мог бы выйти не более чем рафинированный Манилов. --PAGE_BREAK--
Таковы две общественные силы («отцы» и «дети»), противостоящие друг другу в романе. Что же представляет собой роман в художественном отношении.
В отличие от Толстого и Достоевского, всегда предпочитавших. подробную психологическую характеристику героев, (Раскольников в романе «Преступление и наказание», Андрей Болконский и Пьер Безухов в «Войне и мире»), Тургенев был сторонником так называемой «тайной психологии» В одном из своих писем к К.Н. Леонтьеву он утверждал, что «поэт должен быть психологом, но тайным: он должен знать и чувствовать корни явлений, но представляет только самые явления—в их расцвете и увядании. На практике это приводило к тому, что Тургенев не раскрывал подробно духовный мир своих героев, но давал яркое представление об их мыслях и чувствах при помощи внешних художественных средств. На первый план в системе этих средств выдвигались диалог и портрет. Особенно велика роль диалога в романе «Отцы и дети». Объясняется это тем, что диалог—наиболее подходящая форма для передачи сущности политических и философских споров происходящих в романе. Именно он дает наилучшую возможность поднимать актуальные политические проблемы, освещая их с разных точек зрения. В диалоге раскрываются убеждения и характеры героев. Особенно это относится к Базарову. В отличие от своих собеседников (Павла Петровича, Аркадия, Ситникова, Кукшиной, Одинцовой), Базаров в споре краток. Он убеждает, сражает оппонента не длинными рассуждениями и философскими тирадами, как это делал, например, герой первого романа Тургенева—Дмитрий Рудин, что вполне соответствовало и его характеру, и его дворянскому воспитанию, и пребыванию в философских кружках 30-х годов, а лаконичными, содержательными репликами, на полненными глубоким смыслом. Меткие, чрезвычайно ёмкие, к месту сказанные афоризмы Базарова, как бы мимоходом оброненные в споре, свидетельствуют о его находчивости и остроумии, о знании им жизни. Так, например, за репликами Базарова: «Мужик наш рад сам себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке» или «Народ полагает, что когда гром гремит, это Илья-пророк в колеснице по небу разъезжает» — скрывается целая система взглядов, именно — просветительская программа «Современника», сформулированная в статьях Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова — страстных борцов за пробуждение народного сознания, а также в очерках и рассказах Николая Успенского, опубликованных в этом журнале.
Речь Павла Петровича насыщена словами сословно-помещичьего жаргона. Это особые выражения — формулы аристократической вежливости: «позвольте полюбопытствовать», «приличествует», «не имею чести знать», «сне угодно ли пожаловать?». Их очень часто употребляли представители дворянской верхушки, считая это признаком изысканного и ученого тона. Кроме того, в речи Павла Петровича встречается много иностранных слов и выражений. Столкнув Базарова с Павлом Петровичем в идейном плане, Тургенев заставил его также пародировать салонный стиль речи Кирсанова. Так, когда Павел Петрович в его обычной изысканно-учтивой манере торжественно — величаво предлагает Базарову перед дуэлью: «Соблаговолите выбрать пистолеты.» — П.П.Базаров отвечает ему с иронией: «Соблаговоляю. В необыкновенно остром Диалоге раскрывается и основной конфликт Базарова с Аркадием Кирсановым (ХХУI глава). «Ваш брат Дворянин,» —говорит Базаров Аркадию,—дальше благородного смирения или благородного кипения дойти не может, а это пустяки, Вы, например, не деретесь—и уж воображаете себя молодцами,— а мы драться хотим». Это место романа, воплощающее в себе одну из главных его идей, не случайно привлекло внимание крупнейшего исследователя творчества Тургенева—Н. Л. Бродского, который считал, что сцена прощания Базарова с Аркадием — это исторически точное воспроизведение разрыва двух общественных классов накануне «крестьянской реформы». Значительную роль в романе играет портретная характеристика героев. Здесь встречаются разновидности портретов.
Во-первых, это детальный портрет с описанием внешности героя (роста, волос, лица, глаз), а также некоторых индивидуальных признаков (портреты Базарова, Одинцовой). Как правило, такой портрет Тургенев сопровождает небольшими авторскими комментариями (например, о лице Базарова: «оно оживлялось спокойной улыбкой и выражало самоуверенность, и ум»).
Во-вторых, сатирический портрет с широким использованием фона и косвенной характеристики героя (портреты Ситникова и Кукшиной). Так, ХIII главу роман, а Тургенев начинает с описания губернского города и его улиц; затем речь идет о домике «на московский манер», в котором проживает мадам Куишина; далее идут такие детали, как криво прибитая визитная карточка», «какая-то не то служанка, не то компаньонка в чепце — явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки».
Совершенно очевидно, что «фон» свидетельствует о каких-то необоснованных претензиях обитательницы этих мест; авторское же замечание насчет «прогрессивных стремлений хозяйки» звучит явно иронически.
Продолжая развивать этот прием косвенной характеристики героини, Тургенев переходит к более узкому концентрическому кругу наблюдений —дает детальное описание беспорядка в комнате Кукатиной: бумаги, неразрезанные журналы, запыленные столы, разбросанные окурки папирос.
И только после того, как нарисован соответствующий фон, Тургенев воспроизводит портрет Кукшиной: «На кожаном диване полулежала дама, еще молодая, белокурая, несколько растрепанная, в шелковом, не совсем опрятном, платье, с крупными браслетами на коротеньких руках и кружевною косынкой на голове».
В сюжетной канне романа Тургенев придает большое значение и любовной интриге, отражающей взаимоотношения Базарова с Одинцовой. Проверка героя в любви, в отношении к женщине— весьма характерный для Тургенева-художника прием, которым он широко пользуется почти во всех романах. Ко если, например, в «дворянском гнезде» почти весь сюжет романа держится на взаимоотношениях Лизы Калитиной Лаврецкого, то в «Отцах и детях» любовная интрига занимает довольно скромное место — Она, при всей своей значительности, как бы сжата эпизодами, посвященными общественным проблемам, и размещается в пяти средних главах романа (с ХIУ по ХУIII).
Такое сюжетное построение весьма характерно, для социально-психологических повестей и романов, а также крупных эпических произведений типа «Мертвых душ». Завязке взаимоотношений Базарова с Одинцовой предшествует ряд коллизий, очень важных для выяснения характера Базарова: столкновение героя с его главным антагонистом Павлом Петровичем (IУ, УI, Х главы), с Ситниковым и Кукшиной (ХII, ХIII главы).
Тургенев отнес интригу к середине романа, потому что, как великий художник-реалист, в процессе творчества он почувствовал нёобходимость отдать предпочтение идейным конфликтам эпохи, позволяющим раскрыть в Базарове некоторые существенные черты разночиица-шестидесятника. Стеснение интриги коллизиями отразилось на размещении отдельных ее частей, сблизило завязку с кульминацией и кульминацию с развязкой (ХУIII глава). Таким образом, преобладание социально-политической проблематики наложило отпечаток на весь облик романа, сказалось на его сюжете и композиции.
Что же касается языковой структуры романа, то здесь бросается в глаза явное отличие Тургенева, например, от Толстого, Если Толстой обычно обнажает переживания своих героев, то Тургенев, напротив, ищет полутонов, намеков на то или иное состояние, чувство. Для этого Тургенев прибегает либо к специальной лексике, выражающей намеки, едва уловимые оттенки (чуть, почти, едва, как будто и проч.), либо к сложным определениям, дробящим предмет на полутона («бледно-золотые пятна света», «бледно-изумрудное небо»). Такая нюансировка с помощью сложных определений наблюдается не только в описаниях явлений природы, но и в портретных деталях («Фенечка, с красными, детски-пухлявыми губками»), и в передаче человеческих чувств («и не умела мечтать его [Павла Петровича] щегольски-сухая душа»).
В системе художественных средств романа большое значение имеют сравнения. Опираясь на традиции устного поэтического творчества народа, Тургенев черпает большинство сравнений из мира природы: «голодны, как волки»; Фенечка «высматривала, как зверек»; «человеческая личность должна быть крепка, как скала»; «люди, что деревья в лесу»; «время летит иногда птицей, иногда ползет червяком» и т. п.
Писатель не ищет эффектного, замысловатого сравнения, а пользуется общедоступным, закрепленным длительной языковой традицией. Поэтому его сравнения конкретны и точно передают смысл описываемого. То же самое можно сказать и о тургеневских метафорах. Следуя пушкинской традиции, он предпочитал незамысловатые глагольные метафоры, естественно возникающие из непосредственных наблюдений над жизнью. Сразу же после выхода в свет романа «Отцы и дети» округ него разгорелась бурная полемика, в которой приняли участие почти все журналы того времени, по-разному воспринявшие роман Тургенева и по-разному истолковавшие его проблематику.
В ходе полемики журналы консервативного направления («Русский вестник») сблизились с либеральными журналами «Отечественные записки», «Библиотека для чтения»).
Признан, что образ Базарова взят Тургеневым из реальной действительности, журналисты «Русского Вестника» и «Отечественных записок» квалифицировали деятельность Базаровых как вредную и опасную, подрывающую устои общества. Наиболее ярко эту точку зрения выразил редактор «Русского вестника» М. Н. Катков в статьях «Роман Тургенева и его критики» («Русский вестник», 1862, 1865) и «О нашем нигилизме» («Русский вестник», 1862, 1867). Он же объявил беспощадную войну нигилизму во всех его проявлениях, стараясь использовать для этого роман «Отцы и дёти».
По-иному подошли к роману Тургенева демократические журналы («Современник», «Русское слово, «Искра», «Дело»). Но между ними не было единства в оценке «Отцов и детей»: одну точку зрения высказали журналисты «Современника» и «Искры», другую — «Русского слова» и «Дела».
Ко времени выхода романа в свет Добролюбова уже не было в живых, Чернышевский находился Петропавловской крепости. И статью в «Современнике» о новом романе Тургенева, озаглавленную «Асмодей нашего времени», написал М. А. Антонович, который сменил, но не заменил Добролюбова на посту первого критика журнала. В конкретной оценке романа «Отцы и дети» М. А. Антонович допустил ряд ошибок. Исходя при анализе романа не из того, что фактически было отражено в нем, а из того, что, в его мнению, хотел сказать автор, Антонович стал отрицать жизненную важность, социальную значимость и даже художественную ценность романа «Отцы и дети». Он превратно истолковал образ Базарова, назван героя и «циником», и «болтуном», и «хвастунишкой», и жалкой карикатурой на молодежь, а весь роман — клеветой на молодое поколение. При анализе проблематики романа критик не увидел того четкого классового размежевания между демократами и либералами, которое изображено в романе, а потому разделил его героев на «отцов» и «детей» по возрастному Пшеницыну.
На страницах «Современника» об «Отцах и детях» высказался и Салтыков-Щедрин. Заслуга Щедрина в том, что он расчлёнил русских нигилистов на истинных представителей молодого поколения — Базаровых и «подражателей» — Ситниковых и Куклиных. О последних Щедрин метко сказал, что они с ухарскою развязностью прикомандировывают себя к делу, делаемому молодым поколением, и, схватив одни наружные признаки этого дела, совершенно искренне исповедуют, что в них-то вся и сила» («Современник», 1864). Трудно подыскать более точную характеристику Ситниковых и Куклиных, чем эта.
Точка зрения «Русского слова» (и продолжившего его линию журнала «Дело») на роман Тургенева наиболее ярко отразилась в статьях Д.И. Писарева: «Базаров», «Реалисты», «Новый тип», «Посмотрим!». Вслед за Чернышевским и Добролюбовым Писарев считал главной задачей критики анализ идей произведений, их соответствия жизненной правде. В статье «Базаров» (1862) Писарев снял с героя «Отцов и детей» обвинение в карикатурности, глубоко и всесторонне 4 объяснил положительный смысл этого образа, подчеркнул жизненную важность и социальную значимость Базаровых на определенном этапе развития русского общества. В статьях «Реалисты» (1864) и «Новый тип» (1865) Писарев отделил роман Тургенева от ряда антинигилистических романов 60-х годов и сблизил его с романом Чернышевского «Что делать?».
К «новым людям» — героям романа Чернышевского — критик отнес и тургеневского Базарова как «очень яркого представителя нового типа».
Хотя Писарев несколько односторонне подошел к тургеневскому Базарову (готов был оправдать даже сейчас героя к отношению, будущему народа и отрицание Базаровым искусства), он глубже, чем другие современники, вскрыл проблематику «Отцов и детей». Поэтому статьи Писарева были весьма одобрительно встречены прогрессивной молодежью 60-х годов.
Взгляд Писарева на роман «Отцы и дети» в основном разделял и Герден. Он прямо писал о статье Писарева Базаров: «Статья эта подтверждает мою точку зрения. В своей односторонности она вернее и замечательнее, чем о ней думали ее противники». О Базарове же Герцен сказал, что он «все-таки подавил собой и пустейшего человека с душистыми усами, и размазню отца, и бланманже Аркадия». Роман Тургенева в силу своей злободневности нашел широкий отклик во всех слоях русского общества. Он не утратил актуальности и в последующее время. Критики-марксисты В. В. Воровский и А. В. Луначарский по праву считали этот роман значительным явлением не только литературы, но и общественной жизни 60-х годов ХIХ века.