Министерство образования и науки Украины
Таврический национальный университет им. В.И.Вернадского
Кафедра русского языкознания
Орфоэпия: произносительная норма и
произносительный вариант;
источники вариантов произношения.
реферат по современному русскому языку
студентки 1 курса
филологического факультета
группы 1 – Р – А
Боряковой Елены Владимировны
Симферополь — 2004
Орфоэпия (от греч. orthos– простой,правильный и epos – речь) – это совокупность правил,устанавливающих нормализованное произношение. Орфоэпические правила прагматичны, они вызваны практической необходимостью: сохранить единство норм литературного языка. Орфоэпия как совокупность специфических норм устной речи в частности системы русского литературного произношения, складывалась исторически, вместе со сложением и развитием данного национального языка. На каждой отдельной территории была распространена та или иная диалектная разновидность русского языка, которою пользовались практически все социальные группы, в том числе и высшие.
Не всё, что характеризует устную речь, принадлежит произношению в собственном смысле этого слова. Устную речь, например, характеризует интонация, темп, дикция, но всё это не относится к произношению. Орфоэпические правила охватывают только область произношения отдельных звуков в определённых фонетических позициях или сочетаний звуков, а также особенности произношения звуков в тех или иных грамматических формах, в группах слов или в отдельных словах.
Национальный язык – категория более позднего периода, периода формирования нации как качественно нового общественного образования.Для этой эпохи характерно расширение функций письменного делового языка, его постепенная унификация и, напротив, сужение функций старого книжного языка, а также постепенное выделение в письменности художественной литературы как особой сферы письменности.Национальный язык — язык нации, сложившийся в процессе ееразвития; система нескольких форм существования языка: литературный язык(устная и письменная формы), народно-разговорные разновидности языка идиалекты. Развитие национального языка характеризуется не только появлением общего для всей России письменного литературного языка, но также процессом формирования в Москве наддиалектного устного языка, который постепенно распространялся как наиболее «престижный» в высших и средних кругах общества на всей территории Русского государства. Дальнейшее развитие национального языка связано со значительным обогащением литературного языка как за счёт элементов народно-диалектных и книжно-церковнославянских, так и за счёт заимствований из западноевропейских языков.
Современный национальный язык представляет собой весьма сложное целое. Будучи единым для нации, он в то же время включает в себя множество разнокачественных систем – диалектных, социальных, стилистических.
Высшей формой национального языка является литературный язык. Он отличается богатством своего грамматического строя и словарного состава,является прежде всего языком культуры, науки, техники,лежит в основе языка художественной литературы.
Литературный язык — нормализованная наддиалектная форма языка, существующая в устной и письменной разновидностях и обслуживающаявсе сферы общественной и культурной жизни народа. Существенной особенностью литературного языка является его многофункциональность.Он обслуживает самые различные потребности нации и обладает рядом стилистических подсистем. Другой важной особенностью литературного языка является наличие норм, которые по мере его развития в той или иной степени кодифицируются.
Понятие литературного языка противопоставляется понятию диалектного языка.Диалектный язык территориально расчленен: каждая из его местных разновидностей (наречий, говоров) функционирует лишь на своей ограниченной территории и обслуживает население данной частной территории. Этот язык в принципе бесписьменен и обладает только устной формой.Диалектный язык применяется по преимуществу как средство обиходно-бытового общения.Его основная форма – диалог. Однако ему не чужда и монологическая форма речи, в том числе даже «обработанная». Как и литературному языку, каждому диалекту свойственна своя система, имеющая черты, общие с системой других диалектов, и черты отличительные, а также свои нормы. Носители диалектов очень чутки к отклонениям от них, которые квалифицируются ими как неправильности. Однако диалектные нормы, в отличие от норм литературного языка, не кодифицированы. Поэтому они допускают вариантность в большей степени, чем литературный язык.
Между литературным языком, как высшей формой национального языка, и языком диалектным находятся так называемые «полудиалекты», в старой научной литературе часто именовавшиеся «мещанскими говорами». Это язык исконного населения городов, расположенных в зоне тех или иных диалектов. Например,жители Курска и Калуги могут сохранять отдельные элементы диссимилятивного аканья (то есть произносят [въда],но [вады], [тътар`ин], [стъкан] и т.д.),они же, как и жители Орла, Воронежа,нередко произносят [h] вместо [г] – [hот] (год),[hос`т`и] (гости) и почти постоянно [х] на конце слова на месте :пиро[х], сапо[х],вдру[х] и т.д.; коренные жители Вологды или Кирова нередко сохраняют некоторые элементы оканья (т.е. могут сказать [робота], [погода] и т.д.).
Однако в большей части своих особенностей они сближаются с литературным языком или вообще не отличаются от него.
Очень многообразны социальные диалекты (арго, жаргоны), которые свойственны отдельным группам населения по тому или иному социальному признаку – профессиональному, возрастному,половому и т.д. Профессиональные диалекты отдельных групп населения (например, военных, моряков,школьников и др.) в противоположность диалектам территориальным, отличия между которыми могут охватывать все уровни системы языка, имеют особенности, главным образом, в лексике.
Арго(франц. argot) - диалект определенной социальной группы (первоначально — воровской язык),создаваемый с целью языкового обособления. Характеризуется специальной(узкопрофессиональной) или своеобразно освоенной общеупотребительной лексикой.
Жаргон (франц. jargon) — социальная разновидность речи,отличающаяся от общенародного языка специфической лексикой и фразеологией.
Различия в языке, связанные с возрастом и полом говорящих, могут касаться также фонетики и грамматики. Они также имеют социальный характер, а не биологический. Первые –потому что в одно и то же время отражают (например, в семье) речь трёх – четырёх поколений,различия в которой обусловлены развитием общества в течение примерно полувека. Вторые –потому что в старой деревне мужчины и женщины находились в разных условиях: женщины в значительно большей степени были «домоседами», нередко вовсе не выезжали за пределы ближайшей округи, в то время как мужчины отлучались значительно больше и часто надолго. Отсюда и различия в языке мужчин и женщин. Язык мужчин был богаче, часто лишён наиболее ярких диалектных особенностей, включая в себя элементы городские, в то время как язык женщин был беднее и более стойко придерживался диалектных норм.
Важное значение для развития литературного языка, его унификации имело появление книгопечатания.
.Первые опыты книгопечатания предприняты в 1041- 1048 в Китае (БиШэн). В Европе книгопечатание возникло в 40-х гг. 15 в. (И. Гутенберг). ВМоскве в 50-х гг. 16 в. действовала т. н. анонимная типография. Первая точнодатированная русская печатная книга «Апостол» напечатана в 1564 в Москве И.Федоровым и П. Мстиславцем. Создание печатной машины (1814) положило началосовременной полиграфии.
Как диалекты, так и литературный язык обладают своими нормами. Языковые нормы развиваются в обществе по внутренним законам, присущим системе языка, а также под воздействием внешних условий жизни общества, которые ускоряют, или замедляют, или вносят те или другие коррективы в развитие языка. Нормы эти развиваются в обществе стихийно, в практике общественной жизни. В литературном языке – на определённом уровне развития общества – эти нормы могут сознательно регламентироваться, иначе, кодифицироваться,например, в специальных нормативных словарях и грамматиках. Этим диалектные нормы существенно отличаются от норм литературного языка.Кодификация языковых явлений не отрицает возможности вариантности. Существующие варианты, если они признаются целесообразными, при кодификации оцениваются со стилистической точки зрения: одни из них признаются свойственными высокому стилю, книжному языку или языку поэтическому, другие – разговорной речи и т.д.
Первый опыт кодификации литературного языка относится ко второй половине 30-ых г.г. Это – знаменитый «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д.Н.Ушакова. В дальнейшем кодификация русского литературного языка была продолжена в семнадцетитомном и четырёхтомном словарях русского литературного языка, в академических грамматиках 1952 – 1954 г.г. и 1970 г., а также в других пособиях.
Наибольшие трудности представляет кодификация произносительной стороны устного языка. Ещё труднее обеспечить привитие этих норм в широких кругах общества. Первый опыт кодификации этой стороны устного языка в отечественном языкознании был сделан в словаре-справочнике «Русское литературное произношение и ударение» под редакцией Р.И.Аванесова и С.И.Ожегова (1959 и 1960 г.г.; первое, предварительное издание – 1955 г.).
Естественно, что кодификация норм нередко может в какой-то мере отставать от реально употребляющихся в обществе. Таким образом,кодификация в какой-то степени замедлят включение в состав норм литературного языка новых явлений до того, как они приобретут достаточно «престижный» характер. Это обеспечивает устойчивость языка, что, в свою очередь, создаёт наилучшие условия для языкового общения.
Фонетическая система языка, являющаяся ядром, основой произношения, изменяется медленно, постепенно накапливая черты нового качества, постепенно утрачивая черты старого качества; она совершенствуется, становится более последовательной и цельной. Е.Д.Поливанов говорил: «Развитие литературного языка заключается отчасти в том, что он всё меньше развивается».
Вместе с тем нельзя закрывать глаза на живые фонетические процессы. Они требуют к себе пристального внимания лингвистов-практиков. В живом языке есть много явлений, в том числе произносительных,имеющих различную – местную,стилистическую или социальную – окраску. Можно по разному относиться к факту изменения произношения под влиянием живой устной речи, разговорной стихии,орфографии и т.д.: можно встать на точку зрения пуристов и отвергать всякие изменения, полагая, что нормы всегда незыблемы; можно,наоборот, встать на точку зрения тех, кто считает, что «всё дозволено» и что живая разговорная стихия должна беспрепятственно проникать в литературную речь. Однако ни та, ни другая точки зрения не могут быть приняты.
Пуризм (франц. purisme, от лат. purus — чистый) — стремление кочищению литературного языка от иноязычных заимствований, неологизмов, а такжеот естественного проникновения в литературный язык ненормированных лексических и грамматических элементов(народно-разговорных, просторечных, диалектных и т. п.). Пуризм означает отрицание возможности развития языка, насильственное навязывание ему того, что противоречит современной общественной языковой практике, стремление сдержать то, что уже получило своё признание в устной разговорной речи, и не дать ему проникнуть в литературный язык. Но, как известно, навязать языку что-либо невозможно: язык развивается по своим законам, независимо от воли людей. С другой стороны, отрицание необходимости единых устойчивых норм произношения, как и вообще норм литературного языка, не может быть принято потому, что при отсутствии таких норм взаимопонимание говорящих и слушающих нарушается или осложняется.
Произносительные нормы современного русского языка сложились в своих важнейших чертах ещё в первой половине 17 в.,но первоначально как нормы «московского говора», которые лишь постепенно, по мере развития и укрепления национального языка приобретали характер общенациональных.
Современное русское литературное произношение сложилось на исторической основе московского произношения,которое было свойственно народному говору. Московское произношение эволюционировало:впитав в себя некоторые черты петербургского произношения, утратив некоторые свои архаические черты, а наше время перерасло в общенациональное произношение.
Как известно, русский народ сложился в северо-восточной Владимиро-Суздальской Руси, центром которой уже с 14 в. стала Москва.
Большое значение имело присоединение к Москве северо-западных земель(Новгорода, Твери), а затем Рязани, росла её экономическая, политическая и культурная роль. Москва постепенно объединяла русские земли и стала во главе централизованного Русского государства. Поэтому именно в Москве в 15 – 17 в.в. на почве одного из первоначальных севернорусских окающих говоров, приобретшего впоследствии под воздействием южного диалекта аканье (и тем самым среднерусский характер), — говора московского – складываются нормы разговорного языка, а также языка письменного приказного. Последний в связи с постепенным расширением своих функций и обогащением за счёт церковнославянских и народных элементов, а также заимствования из других языков лёг в основу литературного русского языка. Установившееся в Москве нормы, в том числе нормы произносительные,передавались в другие культурные центры в качестве единого образца, постепенно усваиваясь там на почве своих местных особенностей. Таким образом, первоначально «московские» нормы перерастали в нормы общенациональные.
Язык Москвы 17 в. не мог быть однороден, так как её население, как и население всякого большого города, а тем более политического, административного и культурного центра огромной страны,пополнялось из разных мест, которым были свойственны разные диалекты. Немалое значение имело пополнение населения Москвы из южных областей: в связи с ликвидацией мелких удельных княжеств на юге и юго-западе князья во многих случаях вместе со своей челядью нередко переселялись в Москву служить московскому великому князю и царю. Среди значительной части населения к тому времени уже сложилась фонетическая система, близкая к современной. Во всяком случае, есть основания считать, что если для 16 в. ещё не видно господства аканья, то в 17 в. оно уже, несомненно,занимало в разговорной речи доминирующие положение.
Мнение о том, что обновление населения города обязательно ведёт к существенным изменениям в системе языка, иногда преувеличивают. Оно действительно не в одинаковой мере для каждого исторически конкретного случая. Если для обновления населения пришлыми элементами уде создалась система, «престижная» в политическом, экономическом и культурном отношениях, то таких изменений могло не быть или они могли быть незначительными. Несомненно, что в 15– 17 в.в. население Москвы существенно обновлялось, но сложившаяся в Москве с 17 в. система языка была весьма близка к современной (точнее – к старой московской) системе.
Любопытно отметить,что по данным переписи известно: в составе населения Москвы к 1882 г. из 700 тыс. жителей только 100 тыс. были московскими уроженцами. Между тем никто не сомневается в том, что к концу 19 в. старомосковская произносительная система уде сложилась как национальная норма, хотя ещё и не была кодифицирована.
Основой московского произношения было произношение восточнославянского племени кривичей, близкое к произношению славян новгородских, т.е. имело севернорусский характер. Москвичи до 16 в. не только сохраняли северный строй консонантизма, но и окали. Однако в Москве среди населения, пришедшего с юга и востока, было распространено и «акающие» произношение,которое к 18 в. укрепилось и стало господствующим.М.В.Ломоносов в «Российской грамматике» 1755 г.: «Московское наречие не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной красоты прочим предпочитается, а особливо, выговор буквы «о» без ударения как «а» много приятнее…» В 18 в. существовало две нормы произношения: одна при чтении книг, стихов и т.д., другая – свойственная разговорной речи.
О неоднородности московского произношения писал М.В.Ломоносов: «Сие произношение употребляется в обыкновенных разговорах, а в чтении книг и в произношении речей устных к точному выговору букв склоняется…»
Вокруг вопроса о московском произношении разгорелись споры – о различных качествах букв «ё» и «ъ», о произношении буквы «г» как [г] и [h] и др. Откликнувшись на полемику, Ломоносов написал стихотворение «Бугристы берега», во всех словах которого была буква «г», и обратился к читателям: «Скажи, где быть тут «га» и где стоять «глаголю»?»
Разговорный язык Москвы характеризовался следующими особенностями:
а) аканьем, т.е. совпадением и после твёрдых согласных в [a], при этом не ясно, была ли ему свойственна и в какой мере редукция гласных в других предударных слогах (кроме первого предударного, например, за домам, в етам, стараму);
б) еканьем, т.е. совпадением в одном звуке [e] гласных на месте е и ъ, а также на месте я и а после шипящих ( десети, десять, петерых, чесов);
в) не исключено также произношение [a] в положении после шипящих на месте я и а ( [ч`асы], по[ш`: а]дил);
г) различением им. и местн. падежей единственного числа в случаях типа поле, море (об этом свидетельствуют