БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙУНИВЕРСИТЕТ
ТВОРЧЕСКАЯ РАБОТА ПОИСТОРИИ
РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ НА ТЕМУ:
«СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»,
ЯЗЫЧЕСКИЕ И ХРИСТИАНСКИЕ
МОТИВЫ В ПРОИЗВЕДЕНИИ»
ВЫПОЛНИЛ:
ПРОВЕРИЛ:
г.БЕЛГОРОД – 2003 г.
План
I. Введение. О бессмертии «Слова о полку Игореве».
1. «Слово о полку Игореве» — произведение не только древней, но всегдасовременной литературы;
2. Живая связь «Слова о полку Игореве» с мировоззрением и творчеством всего народа;
3. Цели и задачи данной работы.
II. Культура и быт древних славян.
1. Пантеон славянских богов;
2. Принятие христианства и еговлияние на древнерусскую культуру;
3. Язычество – эстетическийарсенал поэтических образов, использованных в «Слове о полку Игореве».
III. «Слово о полку Игореве»и древнерусское язычество.
1. Понятие о двоеверии;
2. Языческая стихия и образнаясистема «Слова о полку Игореве»:
а)значение имен и прозвищ,
б)образная система.
3. Одухотворение стихий иявлений природы;
4. Языческие боги какпоэтические понятия.
IV. «Слово о полку Игореве»идеи христианства.
1. Влияние христианства накультуру Древней Руси;
2. Употреблениецерковно-славянской лексики;
3. Топонимические термины;
4. Соблюдение христианскихлитературных традиций.
V. Заключение и выводы.
I Введение: О бессмертии «Словао полку Игореве»
Умирая, человекпродолжает жить, — он живет в своих делах. И важно при этом то, что в человекежило, живет и будет жить только лучшее. Худшее не наследуется в широком смыслеэтого слова, оно не имеет длительных национальных традиций, оно непрочно, онолегко возникает, но еще быстрее исчезает. Лучшее же в человеке бессмертно. Ещеболее это относится к жизни памятников искусства. Произведения искусствавоплощают в себе длительные народные традиции. Они продолжают жить и запределами своей эпохи. В лучших своих произведениях – произведенияхгуманистических, человечных в высшем смысле слова – искусство не знаетстарения. Наиболее высокие произведения искусства продолжают бытьсовременными столетия и тысячелетия.Современность искусства – это все то, что сохраняет свою эстетическую действенность,все то, что читает, смотрит и слушает народ в данный момент, независимо оттого, в какое время были созданы эти произведения искусства.
Вот почему «Слово ополку Игореве», продолжающее жить в сотняхпроизведений русской литературы ХIХ и ХХ веков, мы вправе считать произведением не только древней,но в известней мере и современной литературы. Оно живо и действенно, заражаетсвоей поэтической энергией и воспитывает, учит литературному мастерству и любвик Родине
Более чем семь споловиной веков живет «Слово о полку Игореве»полнокровной жизнью, и сила его воздействия не только не ослабевает, но всевозрастает и расширяется. Такова власть над временем «Слова», его живой связи смировоззрением и творчеством всего народа.
В этой работе мнепредстоит доказать, что хотя и замечательный памятник древнерусской литературы«Слово о полку Игореве» создавался после принятияРусью христианства, но однако языческиепредставления о мире в нем еще тоже были очень сильны.
II.Пользуясь текстом произведения «Слова», и свидетельством очевидцев мы попытаемсяпредставить, в какой обстановке жили наши далекие предки. «Они очень высокогороста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый, или золотистый, илине совсем черный… Они почитают реки и нимф, и всяческие божества, приносятжертвы всем им и при помощи этих жертв производят гадания», — писал Прокопий Кессарийский. Такимивидел славян этот византийский историк, оставивший нам бесценные и, ксожалению, редчайшие сведения о наших далеких предках. Славяне в те днитолько-только начинали заявлять о себе на мировой арене и жили еще своейобособленной культурой, далекой от достижений античной цивилизации. Ониприкоснулись к ней значительно позднее, уже после принятия христианства.
Их представления омире отражались в наивных мифах о богах,связанных непосредственно с природой. Общую картину пантеона славян мы вряд исейчас можем себе представить, легенды, мифы потеряны, забыты. Остались лишьнесколько имен древних славянских богов.
Русские сказкидонесли до нас поэтическую прелесть этих древних представлений наших предков,они и ныне окрашивают поэзией наше детство: лешие, домовые, русалки, водяные,Баба-яга, чудо-юдо, КащейБессмертный. Многие нравственные принципы представали воображению древнегочеловека в персонифицированном виде: Горе-злосчастие, Правда, Кривда. Дажесмерть выступала в виде скелета в саване и с косой в руке. Слово «чур», котороеныне употребляется в выражении: «Чур меня!», было именем бога.
Высшим божествомпочитался у древних славян Перун – бог грозы. Он живет на вершине горы. Еговраг Велес. Коварный и злой бог. Он похищает скот, людей, бог-оборотень,способный превратиться и в зверя, и в человека. Перун сражается с ним и, когдапобеждает, на землю опускается живительный и благодатный дождь, дающий жизньпосевам. Слово «бог» (видимо, от богатый) часто связано с именем божества: Даждьбог, Стрибог. В мире мифовдействуют кикиморы, упыри, соловьи-разбойники, дивы, Змей Горыныч,ветры Ярилы, бог весны Лель.
Числовые наименованияприобретают иногда тоже божественное значение; если, например, чет несет всебе положительное начало, то нечет явно отрицательное.
С IХ века начинают проникать к славянамидеи христианства. Княгиня Ольга, побывавшая в Византии, приняла христианство,была там крещена. Ее сын, князь Святослав, похоронил мать по христианскомуобычаю, но сам остался язычником, приверженцем старых славянских богов.Христианство, как известно, установил сын его, князь Владимир, в 988 году. Врусских летописях сохранились красочные рассказы о полных драматизма последнихднях язычества на Руси:
«И стал Владимиркняжить в Киеве один и поставил кумиры на холме за теремным двором: деревянногоПеруна с серебряной дорогой и золотыми усами, затем Хорста,Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь. И приносил имжертвы, называя их богами, и приводил к ним своих сыновейи дочерей, а жертвы эти шли бесам и оскверняли землю своими приношениями. Иосквернялась земля русская и холм тот».
Летописец, ужехристианин, недобрым словом поминает этих языческих богов.
Суровы обычаи древнихславян, суровы их боги, чтобы умилостивить их или отблагодарить, нужны жертвы ижертвы человеческие. Летопись рассказывает об одном драматическом эпизоде.
Владимир вернулсяпосле удачного военного похода на племя ятвагов. Надобыло по обычаю отпраздновать победу и отблагодарить богов. «…Сказали старцы ибояре: «Бросим жребий на отроков и девиц, на кого падет он, того и зарежем вжертву богам». Был тогда варяг один, и двор его стоял там, где сейчас церковьсвятой Богородицы, которую построил Владимир. Пришел тот варяг из Греческойземли и исповедовал христианскую веру. И был у него сын, прекрасный лицом идушою, на него-то и пал жребий… И посланные к нему, придя, сказали: «На сынатвоего пал жребий, избрали его себе боги, чтобы мы принесли его в жертвубогам». – «Не боги это, а простое дерево: нынче есть, а завтра сгниет; не едятони, не пьют, не говорят, но сделаны человеческими руками из дерева. Не дамсына своего!»- «Дай сына своего, дапринесем его богам». – «Если они боги, то пусть пришлют одного из богов ивозьмут моего сына. А вы-то зачем совершаете их требы?»
Кликнули, и подсеклипод ним сени, и так убили их».
Летописец, рассказавоб этом, сокрушается: «Ведь были тогда люди невежды и нехристи. Дьявол жерадовался тому».
Вскоре Владимирпеременил веру, а на месте казни варяга и его сына воздвигнул церковь.
Однако прежние богине ушли из памяти народной. Вера в них уже в виде суеверий продолжала жить.Старые языческие боги символизировали силы природы и как-то слились впоэтическом воображении народа с этими силами. Они составили тот эстетическийарсенал поэтических образов, которым пользовались поэты. Много мы найдем их в«Слове о полку Игореве». Даже отдельные русские словаведут свое начало от названия старинных языческих богов, например: «лелеять» — от бога весны Леля. В белорусском языкеупотребительно бранное выражение: «Кабе цебя пярун треснув!» (бог Перун).
III. идревнерусское язычество»
В «Слове о полку Игореве» несколько раз упоминаются языческие боги: Велес, Даждьбог, Стрибог, Хорс. Вместе с тем «Слово» явно написанопоэтом-христианином: Игорь по своем возвращении из плена едет к церквиБогородицы Пирогощей. Как же совмещаются в авторепроизведения язычество и христианство? Это очень типично для древней Руси. Егопринято называть двоеверием.
Что такое этодвоеверие? Простое соединение двух вер вряд ли вообще возможно, тем более чтохристианство в ХIIвеке, как и в последующем, активно боролось с языческой религией, с ееостатками в народе. Элементы язычества начали приходить в соединение схристианскими верованиями только тогда, когда они переставали осознаваться внароде как противостоящие христианству. Язычество как система верований, притомвраждебная христианству, должно было исчезнуть прежде, чем могло появитьсядвоеверие. Это исчезновение язычества как последовательной системы верованиймогло совершиться только спустя известное время после победы христианства: неранее конца ХI – началаХII века.
Вот почему и самлетописец, и автор произведения, несмотря на весь свой христианскийнастрой, не прочь определить времяописываемых им событий то языческим Корочуном (самыйкороткий день в году – солнцеповорот), тохристианской Радуницей (время поминовения умерших), то языческой Русальнойнеделей (также праздник поминовения умерших).
Автор «Слова о полку Игореве» не верит в языческих богов так, как бы в них верилязычник. Для него языческие боги – это символы природы, художественныеобобщения. Он одушевляет явления природы, деревья, солнце, ветер, реки, одушествляет даже города и их стены. («Унышабо градомъ забралы», — говорит автор, описывая последствия пораженияИгоря). Он одушевляет отвлеченные понятия: обиду, приобретающую образ девы слебедиными крыльями, тоску и печаль – Карну и Желю.
Языческая стихия вомногом формирует и образную систему «Слова». Обратимся к деду князя Игоря – Олегу Святославичу,по прозванию Гориславич. Он был известен своимимеждоусобными войнами. Восхищаясь его мощью и храбростью, автор «Слова»одновременно пеняет ему за братоубийственные походы: «Тот ведь Олег мечомкрамолу ковал и стрелы по земле сеял». Многие исследователи прозвище Гориславич возводят на этом основании к слову «гуре». На наш взгляд, однако, соединение в одном словепонятий горе и слава противоречитлогике, да и самого образа Олега. Ведь Гориславчиталось бы тогда как горе-храбрец, что-то вроде Аники-воина,чего никак нельзя предположить в отношении прославленного князя. Возведение жеиными прозвища Гориславич к слову «горний» («горняяслава») кажется чересчур церковным, не соответствующим стилистике прозвищ. Вимени Горислав нам явственно слышится «горит славою»,«печется о славе», «ищет славы». Слава по древнерусски– это одновременно и славолюбие, и честолюбие.. Так, князя Бориса Вячеславовича «слава на суд привела» — честолюбие привело к погибели Итак, языческое прозвище Олега Гориславич говорит очеловеке, воине, горящем славою, славном и славолюбивом одновременно, чтополностью сообразуется с характером этого князя.
Да и вообще имени, аранее и прозвищу, в древнем сознании придавалось судьбоносное значение. Так,Олег в переводе с греческого значит горящий (вот и Горислав!).Игорь – созвучно слову «гуре». В «Слове о полку Игореве» мы находим много имен с составной частью «слава»: Всеслав, Яролав, Святослав, Горислав, Вячелав, Брячеслав, Изялав. Такое обилиекняжеских имен с корнем «слав» говорит само за себя.
СвятославВсеволодович Киевский – двоюродный брат Игоря, слишком поздно узнавший о походеИгоря видит пророческий сон:
Уже доскибез князька
В моем теремезлатоверхом.
Всю ночь свечера
Серыевороны граяли у Плесеньска,
В предградье стоял лес Кияни,
Ипонеслись они, вороны, к синему морю.
Почему именно к синему морю? По нашему убеждению, Синее море– это языческая стихия, которая покровительствует половцам. Это море – стихия,поглотившая русских, смысл соотносится с выражением «уже пустыня силуприкрыла». И почти везде в произведении враждебные русским стихии представленыприверженцами «поганых язычников». Это прежде всего тьма, ночь – впротивопоставлении свету, дню и заре (затмение солнца как знак беды и гибели).Это стонущая гроза, звериный свист, это волки, что сторожат по оврагам Игореву беду; это лисицы, что лают на червленые щиты. Это «бусови врани» — бусовы зловещие вороны (Бус, Бооз,Вооз – легендарный вожак половцев). И это Див, что«кличет в верху дерева», когда князь Игорь собирается в поход; див бьеткрылами, сзывая на кровавый пир все враждебное русским. Див враждебен русским(ср. в сказках «диво одноглазое). Это мифическое существо язычников,олицетворение дикости и стихийности, враждебное человечности и культуре, то,что мы называем сегодня азиатчиной
Див – чуждое,враждебное русскому человеку существо (ибо русский — в народном понимании тоже, что и праведный, собственно человек). До сих пор в народной речиупотребляются выражения «это что за диво? или «экое диво!» — в значении чего-тонелепого, несуразного, чуждого, неблагоприятного. Дивный в значении прекрасныйзнаком только книжной традиции, но не народной речи, где этот эпитет имеетотрицательное значение.
В. Дальрасшифровывает слово дивъ как чудо, невидаль, чудище,морское чудовище или зловещую птицу (пугач, филин). Пословица «трижды человекдивен бывает: родится, женится, умирает» — говорит об иномирном,даже нечистом оттенке слова «дивен», т.к. именно в эти переходные, порубежныемоменты в жизни человека — рождении,женитьбе и смерти – он бывает ритуально «нечист» и требует специальныхочистительных действий, ритуалов.
Чужое, неосвоенное, дивье передается также словом незнаемо. Это степь – поленезнаемо (ср. чистое поле – тоже пустынное, но включенное в образдружественного, «своего» мира). Незнаемый – дикий, дивный, неодухотворенныйкультурой, неизвестный. Недаром в фольклоре нечистая сила часто появляется вобразе «незнакомого человека».
Академик Б.А.Рыбаков настаивает на том, что див – это славянскоебожество, ссылаясь на скифов как на праславян и на ихорнаментику, приводя в качестве аргумента грифоновидныеорнаменты домонгольской Руси. Но неизвестно, был ли всознании древних русичей див жестко привязан кобразам грифонов, орнаменты же могут заимствоваться и вне религиозногопоклонения, в силу художественных и иных причин. Во всяком случае, отдельныепримеры орнамента стен и украшения шлемов грифонами вряд ли дают повод называтьдива «вершителем небесной воли», как это делает академик Рыбаков. Дива онсчитает покровителем Игоревой дружины; когда войско русичей потерпело поражение — тогда и сверзился див с вершины, — пишет Б.А.Рыбаковв книге «Петр Бориславич. Поиск автора «Слова о полкуИгореве» (Москва, 1991 г.). Однако выражение «уже вержился на землю див» означает, мы считаем, не упал, какподкошенный, а прямо наоборот – напал, бросился на русичейс вершины дерева, как коршун (ср.выражение «вержил Всеслав жребий о девицесебе любой» — бросал жребий, действие активное, а не страдательное).
Враждебная активностьдива стоит в логически неразрывном ряду: «уже несется хула на хвалу, уже треснунужда на волю, уже вержился див на землю». Чтозначит: хула одолела хвалу, нужда – волю, див – землю. Речитатив плача, идущего без перебивок на одном дыхании, подчеркнутыйритмическим повтором слова «уже» говорит о горе русской земли. Вся этаконструкция чуть ниже поддержана родственной по смыслу и стилю завершающейфразой: «уже пустыня силу прикрыла». Доверие к тексту, и прежде всего к тексту,проясняет многие темные места. Да и само по себе значение слова «дивный» какдиковинный, дикий, чужой, незнаемый, языческий убеждают нас во враждебностидива.
Или возьмем такойфрагмент текста: «Почнут наших птиц бити»…
И рек Гзак Кончаку (про Игоря):
— А коли опутаем его краснойдевицею –
ни нам будет соколенка,
ни нам красной девицы.
но почнут наших птиц бити
в поле половецком.
В этом фрагменте из последней части «Слова» О.Щербинина в статье «Слово о полку Игореве»(«Темные места» в новом свете) впервые предлагает перевод «почнут наших птиц бити», в отличие от остальных исследователей, которыеписали: «И начнут нас птицы бить в поле половецком», понимать как «сокол ссоколенком начнут птиц половецких в поле бить». Эта метафора – русичи-соколы бьют птиц-половцев – проходит через всюобразную систему слова, равно как и древнерусскую литературу. В «Слове» естьтакие фразы: «Когда сокол в мытех бывает – высокоптиц взбивает; « высоко плаваете на дело в буести,яко сокол на ветрах ширяяся, хотя птиц в буйстве одолети».
По мысли некоторыхисследователей, лебеди — языческий тотемполовцев. Возможно, именно с изображением лебедей на стягах шли половцы в бой.В таком случае, «почнут наших птиц бити» из устполовецких ханов – это и символический, и зримый, конкретные образы. Вспомним ивыражение: «скрипят телеги половецкие, словно лебеди распуганы». Или «ступилаобида на землю Троянью, всплеснула лебединымикрылами».
В сцене побега Игоряиз половецкого плена: «… и полетел сокол под мглами, избивая гусей и лебедей кзавтраку, обеду и ужину». Или: «О, далече заидесокол, птиц бья – к морю!» Под птицами разумеютсягалки, черные вороны, сороки (ср. «галок стада бегут к Дону великому»…). В ХII веке птицы и лисицы –именно в этом сочетании – воспринимались как сугубо языческие реалии, недаром в«Слове и поучении против язычников» читаем: «Внимают же и гласы кокошем, и вранам, и иным птицами лисицам».
«Русские птицы» — этосокол, соловей, кукушка, утка (и гоголь), чайка, чернядь, перепелка. Но преждевсего сокол. Их всегда называют поименно, а «языческих птиц» часто обозначаютпросто как «птицы».
Обратимся к другомуфрагменту: «Пустыня силу прикрыла». И опять же, противопоставление: хаос –порядок, стихия, культура, знакомое, освоенное, культурное, одухотворенное,христианское – и незнакомое, незнаемое, неосвоенное, неокультуренное,пустынное, нечистое, поганое, языческое — имеет в «Слове» важное мирообразующеезначение. Это ключ к образам. Это противопоставление создает образ большойпоэтической и философской глубины — «ужепустыня силу прикрыла» — в плаче после поражения князя Игоря. Передача этойфразы как «уже пустыня» войско прикрыла» — совершенно недостаточна, т.к.понятие сила гораздо шире, чемвойско. Войско – лишь одно из средоточий силы. Полный же смысл в том, что пустоеодолело сложное и богатое, дикое одолело культурное, бессильное по всемпараметрам (т.к. оно не одухотворено традицией, культурой), одолело силу каксредоточие не только физической военной мощи, но и духовных качеств: храбрости,доблести, чести, жертвенности во имя Родины.
Если вспомнитьшедевры церковного зодчества на Руси ХII века, вспомнить, что именно в этом веке начинаетсястроительство Собора Парижской Богоматери с его роскошной архитектурой исложной системой символов, подумать о сложных духовных поисках богословскойлитературы – то особенно ярко и выпукло предстанет в сравнении со всеми этимибогатствами понятие пустыни – всего жизнеустройства кочевых народов,живущих в голой степи. (Вероятно, не стоит подробно оговаривать, что у кочевых,«отсталых» народов была своя культура, заслуживающая уважения, подчасвосхищения – каменная скульптура половцев). Мы здесь реконструируем сознаниесредневекового христианина. А впрочем, пустыня ведь не уничтожила силу, а только прикрыла, подспудно сила зреет.
Одухотворены, апотому дружественны либо враждебны русичам и всеприродные стихии и явления, в том числе и реки. В «Слове» приводится многоназваний рек, и к каждой у автора особое отношение. Реки персонифицировались.Днепр Словутич – помощник, покровитель. Стугна – коварна, полна студеной воды. Каяла– гибельная, окаянная река, как и Канина, где «канули» русские дружины и самаяслава русичей. В средневековом сознании именасобственные, а также названия рек, озер, морей, гор осмысливались какобозначения характера объекта, его сути, подчас судьбы. Все эти одушевления, элементы анимизма иязычества в «Слове» — явления не столько религиозного, сколько художественногопорядка.
Когда автор «Слова ополку Игореве» передает беседу Игоря с Донцом, он,конечно, не предполагает, что эта беседа имела место в действительной жизни.Эта беседа – художественное обобщение. Не может подлежать сомнению, что иязыческие боги, упоминаемые в произведении, — это художественные образы,обладающие для автора поэтической окраской, а не реальные культовые понятия.Автор «Слова» — христианин, а не язычник. Он не верит в языческих богов, как неверит в реальность разговора Игоря с Донцом.
Языческие боги –художественные образы, поэтические понятия. Автор «Слова» называет ветры «Стрибожьими внуками», говорит о русском народе как о Даждьбожьем внуке». «Велесовымвнуком» он называет Бояна. Велес, или Волос («скотийбог») несколько раз упоминается в произведении Идолы Велесу – Волосу стояли в Хвеке в Киеве на Подоле, в Ростове, по преданию – в Новгороде. По-видимому,Велес считался также покровителем певцов-поэтов, пастушеским богом и богомпоэзии одновременно.
Таким образом, в«Слове», как и в народном творчестве его времени, — налицо отступление отязычества; многие языческие элементы осознаются как элементы чисто поэтические.В этом отношении «Слово о полку Игореве» отражаетпроцесс разложения язычества и переход к двоеверию.
В научной литературеесть и другая точка зрения: предполагают, что автор «Слова» верил решительно вовсе, о чем он пишет, и во всех языческих богов, которых он упоминает. Но врядли в ХII веке язычествотак твердо занимало свои позиции. Автор «Слова» переходил уже к двоеверию и намногое в язычестве смотрел только как на художественное обобщение. В русскомязыке времени «Слова» было уже довольномного тюркских слов, поэтому и тюркская мифология была знакома русским, но врядли кто станет утверждать, что в пору усиленной борьбы христианства с язычествомна Руси русские не только находили в себе силы бороться за своих языческихбогов, но и всерьез принимали веру в богов половецких. Для поэта ХII века языческие боги (ирусские, и половецкие) могли быть приблизительно тем же, чем были античные богидля поэта эпохи Возрождения. Поэтичность «Слова» была многосторонней, черпаясвои образы, свою художественную систему из различных источников, трансформируяее, преображая, сливая в органический сплав, будя художественные ассоциации, ноне религиозные верования.
Приблизительно так жеотносится автор и к природе: он не был ни естествоиспытателем, ни верующимязычником. Природа и мир языческих богов были для него источником поэтическихпредставлений – и это главное.
IV. Игореве» ихристианство
Принятие на Русихристианства создало в обществе совершенно другую духовную атмосферу.Справедливо писал В.Г.Белинский, что «христианство,естественно, произвело в славянских племенах дух безусловного отрицания прежнейязыческой их национальности… памятники языческой поэзии были забыты и невверялись букве. Оттого до нас не дошло не только никаких песен языческогопериода Руси, но мы даже не имеем почти никакого понятия о славянской мифологии…«Слово о полку Игореве – этот прекрасный памятник ужеполуязыческой поэзии, дошло до нас в единственном и притом искаженном списке.Сколько же памятников народной поэзии погибло совсем!»
От ХII века дошла до нас довольно богатаялитература, созданная и сохраненная в монастырях. Она носит ярко выраженныйклерикальный характер. Русское духовенство нельзя обвинить в отсутствиипатриотизма. Священнослужители понимали, какую опасность Руси несетраздробленность княжеств и постоянные усобицы. Поэтому идея единения князей такили иначе представлена в дошедших до нас литературных памятниках той поры.
«Одумайтесь, князья,вы, старшей братии своей противитесь, рать воздвигаете и поганых на братью своюпризываете, — пока не обличил вас Бог на страшном суде!»- увещевал автор «Словао князьях» устроителей и виновников тогдашних неурядиц. Это была, видимо,проповедь, написанная и произнесенная во второй половине ХII века. Как видим, в проповедиустрашающим судьей поставлен христианский Бог. И так почти во всех текстах тойпоры. Может создаться впечатление, что христианство всецело овладело сознаниемнарода. Хотя во всем тексте «Слова о полку Игореве»»ни разу не упомянуто имя христианского Бога, но явно заметно влияниехристианской веры. Два раза в тексте мы встречаем упоминание церквей святойСофии в Полоцке и Киеве:
«С той же Каялы Святополк повелел отца своего привезти
между венгерскими иноходцами
ко святой Софии к Киеву».
«Для него (Всеслава) в Полоцке позвонили к заутрене рано
у святой Софии в колокола,
а он в Киеве звон тот слышал».
Поэт нигде нессылается на христианских проповедников,имена которых, конечно, знал. Затоширокое употребление русской и церковно-славянской лексики говорит само засебя. Возьмем, например, такой отрывок: «Дети бесовыкликом поля преградили, а храбрые русичи перегородиличервлеными щитами». Здесь два глагола одного и того же корня, но в одном случаес русским полногласием («прегородиша), а вдругом — с церковно-славянским неполногласием («преградиша»). В русском языке слова церковно-славянскогопроисхождения и чисто русского дают различные оттенки значения. Это увеличиваетбогатство и гибкость языка, позволяя выражать различные, очень незначительныеоттенки значения, особенно важные в художественной речи. Автор «Слова о полку Игореве» этим широко пользуется. У него «воронъ» и «вранъ», «голова» и«глава», «соловей» и «славий», «ворота» и «врата», «боронь» и «брань». Да и не только использование лексикидвух языков доказывает утверждение о том, что произведение было создано послепринятия Русью христианства.
Такие фразы: «червлен стяг, белая хоругвь» и «Были века Трояна, минулигоды Ярославовы; были походы Олеговы,Олега Святославовича» — прямо подтверждают то, о чем говорилось выше. В Словарерусского языка С.И. Ожегова слово «хоругвь»определяется как принадлежность церковных шествий и войсковых полков –укрепленное на длинном древке большое полотнище с изображением святых. И наконец, второй отрывок. В связи сосказанным выше о Трояне как о древнерусском языческом боге, это место следуетпонимать так: «Были языческие времена, наступили времена Ярослава, были ипоходы Олега, Олега Святославича». Здесь,следовательно, автором «Слова» намечаются три этапа русской истории: языческиевремена, Ярославово время, как время христианской иединой Руси, и время междоусобий Олега».
Не подлежит сомнению,что высказанная нами мысль верна, еще и потому, что в самом конце произведенияавтор прямо указывает на то, что в ХII веке на Руси господствовало христианское мировоззрение:
«Игорь едетпо Боричеву
ко святой богородице Пирогощей».
Боричев ввоз – подъем отднепровской пристани на гору к центру Киева. Пирогощая– название церкви в Киеве, которая была основана в 1132 году. Названа так понаходившейся в ней иконе богородицы, «Пирогощей»,привезенной на Русь из Византии.
И далее:
«Здравыбудьте, князья и дружина,
борясь захристиан
против нашествий поганых!»
Автор прямоуказывает, что и Игорь, и его войско, и сам автор – христиане. Поэтому вполнепонятно, что заканчивается произведение словом «аминь», которое происходит отгреческого слова «да будет так, истинно». Именно так заканчиваются многиелитературные памятники Древней Руси и церковные молитвы.
V.
«Слово о полку Игореве» является памятником культуры ХII века, и это чрезвычайно важно систорической точки зрения, ибо дает нам представление о духовной жизни народа.Мы мало знаем о быте и верованиях славян до того, как они приняли христианство. Некоторые весьма скудные сведенияо них можно найти у византийских историков.
Традиции живут долго,и многое из того, что волновало славян в дни ПрокопияКессарийского, сохранилось до ХII века. Надо иметь в виду, чтохристианство возникло в пору глубочайшего кризиса античной цивилизации, явилосьплодом ее декаданса. Молодые народы, принявшие новую религию, были далеки поуровню своих представлений от идей и довольноабстрактных форм ее вероучения. Древние славяне были еще очень близки кприроде. Она давала их воображению поэтические образы, которые связывались нетолько с религиозными представлениями, но и с их эстетическими потребностями.Так было со всеми древними народами в пору созидания цивилизации. Поэту, автору«Слова» были роднее связанные с природой образы языческой религии древнихславян, хотя в его душе жили и суровые аллегории христианства. Отсюда такоебогатство красочных зрительных извучащих сравнений в его поэме. Реки, степи, холмы, море, крики вещих птицнаполняют «Слово», мы их видим, слышим, они участники событий. И тут жесказочные Дивы и девы-лебеди, и великий синий Дон и Русская земля, что осталасьгде-то позади «за шеломянем», и постоянный щемящийсердце рефрен «О, Русская земля! Уже за шеломянем еси!». Это ведь обращение, разговор с родиной. Она неабстрактное понятие, она – живое существо, с которым можно говорить, как и питьшеломом чистую воду из синего Дона, великой русской реки.
Автор «Слова»приобщает и нас к событиям: мы видим мир его глазами, мы ощущаеимир его сердцем. Кто знает, может быть, он сам был одним из воинов полка Игоря, очевидцем иучастником.
Важно отметитьсловесную вязь, характерную для «Слова», а также способность восприниматьнеодушевленные, с нашей точки зрения, явления и реалии природы – как живые,имеющие свой неповторимый характер и значение в происходящих событиях. Таксказать, участие всего насущ