«Просветитель» преподобного Иосифа Волоцкого
Кириллин В. М.
Ересь жидовствующих
Впоследней трети XV — начале XVI столетия общественность Московской Русипережила такое бурное брожение умов, какого до той поры никогда не испытывала.Отражения этой, пережитой тогда, смуты выказывались в последующей российскойбытийственности многоразлично и, между прочим, все еще не до конца выявлены ине вполне осмыслены. Речь идет о так называемой новгородско-московской ереси, аточнее — о достаточно определенном комплексе умонастроений, которые ужесовременниками были оценены как «жидовство»,«жидовствование», «ересь жидовствующих».
Должносразу отметить: означенные умонастроения, по справедливым наблюдениям многихисследователей, в своем внутреннем, сущностном развитии не достиглидоктриальной цельности и единства. Однако применительно к христианству,православию, собственно русским церковно-религиозным традициям и устоям они всеже оказались однозначно деструктивными: питающие их идеи по сути представлялисобой полное или частичное неприятие, отрицание принятой на Руси системыдуховных ценностей и модели общественного и индивидуального религиозногоповедения, конкретно же — выражались в декларациях критики и протеста исоответствующих последним поступках.
Вплане ментальном и в контексте европейского средневековья «ересьжидовствующих» явилась как периферийный и, по-видимому, многократнопреломленный рефлекс того мощного духовно-интеллектуального процесса, которыйпримерно с конца XIII в. будоражил Западную Европу. Я имею в виду великое,конечно же, по своей значимости и последствиям движение гуманизма, бесспорно,оставившее мировой культуре огромные богатства, но, к сожалению, вместе со всемположительным несшее в себе и отрицательное. В самом деле, не следует забывать:поскольку европейский гуманизм возрастал как дитя метафизической борьбы разумапротив духа, науки против веры, а смыслом и целью этой борьбы (может быть,тогда — в Средние века — мало кем осознаваемой) была, в сущности, эмансипацияидеи и бытия человека от бытия и идеи Бога, постольку внутренняя логика данногодвижения закономерно и неминуемо вела к постепенному умалению некогдадоминирующей сферы религиозной мысли за счет все увеличивающейся сферысекулярной мысли, к неодолимому утверждению рационализма на постаментевсепозволительной и всепроникающей критики и если и не к полному атеизму, то кочевидному стремлению использовать теологию как инструмент общественногоуправления и таким образом веру в Бога расчетливо подчинить служению сугубосоциальным и индивидуалистическим интересам. Отсюда не удивительно, что в лонегуманизма вызрели умонастроения, подвергавшие сомнению и даже отторжениюглубоко гуманистическое содержание христианской религии и религиозного опытахристианской церкви. Выражением таковых умонастроений были, разумеется, ереси,причем — самых различных толков. История христианства немало их знает. Вчастности, и Средние века по данному предмету доставляют богатейший материал.
Ереси,как известно, возникали в различной среде — например, профанной или элитарной,различались по характеру — скажем, были рационалистическими или мистическими;преследовали разные цели — религиозные, политические, социальные. Но наряду сотличительными чертами ереси всегда имели и нечто общее. Во-первых, все онивозрастали на почве субъективного, хотя и нередко объективно обусловленного,неприятия существующего порядка вещей, сложившегося образа жизни, во-вторых,все они так или иначе были критически направлены против догматики иорганизационно-обрядовых традиций, принятых церковью, в-третьих, все онинаходили идейную опору, с одной стороны в ранних еретических учениях эпохивселенских соборов, а с другой — в современных философских концепциях, появлявшихсяпо мере развития области научного знания, причем часто — в инохристианскихкультурах: иудейской, языческой, исламской. Собственно, и те умонастроения,которые отличают ересь жидовствующих, вполне отчетливо характеризуютсяотмеченными общими типологическими для всякой ереси, особенностями.
Итак,в контексте всеевропейского средневекового менталитета ересь жидовствующихпредставляется, фигурально говоря, порочным плодом гуманизма. И вот чтолюбопытно: родившись в православной «Русии», сей плод оказался нежизнеспособнымребенком, но зато удивительным образом предварил идейно аналогичные порожденияЗападной Европы — реформацию и протестантизм, столь преобразившие в концеконцов духовную жизнь европейских народов, которая некогда — в оградекатолицизма — отличалась все-таки известным единством и гармоничностью.
Уереси жидовствующих имелись, конечно же, не только глобальные ментальныепредпосылки. В науке много говорено прежде всего о конкретныхсоциально-исторических причинах, экономико-политических и церковно-государственныхмотивах ее возникновения и распространения в Московской Руси. Эта внешняясторона в общем достаточно изучена, и потому здесь вряд ли стоит уделятьвнимание данному предмету еще раз (тем более, что публикуемый ниже текстпозволяет вполне наглядно представить и панораму и остроту случившегося тогдаконфликта). Гораздо важнее отметить другое: а именно то, что означенная ересьвозникла не вдруг и не на пустом месте; ее появление имело, очевидно, своюдовольно длительную предысторию, хотя и плохо освещенную. Во всяком случае,вполне можно говорить о предварительном и постепенном приготовлении отдельныхрусских умов к ереси, вполне можно указать и на ту злокачественную почву,которая послужила питательной средой для ересемыслия.
Действительно,уже давно выявлена идейная связь «жидовская мудрствующих» с ихпредшественниками — «стригольниками», явившимися в новгородскойепархии столетием раньше и исповедовавшими сходные взгляды, которые, заметим, ик концу XV в. еще не были изжиты. Кроме того, установлено, что самостригольничество, в свою очередь, было идейно связано с ересями«солунских» и «болгарских» жидовствующих XIV столетия.Правда, не все ученые разделяют такой взгляд на стригольничество. Известны ипопытки его защиты, особенно в советской медиевистике. Такова, например,позиция академика Б. А. Рыбакова, который свое посвященное стригольничествуисследование построил прямо как апологию ему. Смело раздвигая историческиерамки этого — сугубо русского — движения и расширяя круг источников, якобысопряженных с ним (храмовые росписи, иконопись, книжная миниатюра иорнаментика, мелкая пластика, памятники литературы и прочее), автор в итогепришел к заключению, что псково-новгородские стригольники были «тойпередовой, наиболее культурной частью русского городского посада ХIII-ХIV вв.,которая призывала к Разуму, пропагандировала книжность, установила культПремудрости и подавала пример „чистого жития“, а также „велаобщество к более высокому уровню понимания своих задач“. Думается, этомнение, хотя и принадлежит маститому ученому, не соответствует историческойправде.
Междупрочим, идейно предварявшие стригольничество ереси солунских и болгарскихжидовствующих тоже имели источник: по-видимому, сформировались не без влияниясо стороны караимства — неталмудического (контрраввинистического в изначальнойоснове) религиозного движения евреев. Следовательно, одно только зарождениеереси русских жидовствующих было обусловлено очевидной традицией: тем именно,что в недрах средневековых православных государств и народов (Византии,Болгарии, Руси) к XV в. накопился уже значительный опыт иноверия и инакомыслия,основанный как раз на принципиальной критике христианства и пересмотре егокоренных положений.
Необходимотакже иметь в виду и целый пучок духовно-интеллектуальных импульсов,способствовавших данному процессу. К еретичеству могли подталкивать, например,не только импульсы отрицательные (невежество, непонимание, неприятие), но иположительные (пытливое любпытство, стремление к образованию, самостоятельностьмысли), не только внутренние (собственное побуждение, истекающее отискаженности религиозных представлений, самомнение), но и внешние (реальное илимистическое воздействие со стороны, слепое, некритическое следование чужомумнению), не только будто бы созидательные (благое намерение что-либо улучшить),но и разрушительные (злой умысел, расчет на уничтожение) и т.п.
Должно,кроме того, помнить, что в плане накопления опыта критицизма именно НовгородВеликий — благодаря своим разнообразным связям с окружающим миром, своемустаринному вольнолюбию и горделивому стремлению к независимости, включая идуховную, от кого и чего бы то ни было — представлял собой особенно подходящееместо: здесь без труда, в непосредственном общении могли быть почувствованы иоценены, например, отличия между православием и католичеством, междухристианством и другими религиями; здесь запросто могли быть уловлены любыебродившие по миру идеи и настроения, здесь отлично — в области знания вообще — срабатывала разница потенциалов и, соответственно, легко возникало напряженноеполе для умственных беспокойств и блужданий. Так что зарождение ересижидовствующих не где-нибудь, а в Новгороде совсем не удивительно.
Судяпо тому, что известно о начале ереси жидовствующих и характере первых ее проявлений,- данное учение было завозным, иностранным, а его прозелиты ориентировались (и,по-видимому, во многом) именно на нехристианские, чуждые православию идеи иформы. Этому, считается, весьма способствовали: во-первых, теснейшие контактыНовгорода с Литвой и Польшей, где пребывало тогда немало иноверцев, вчастности, евреев разных вероисповедных толков — караимов, раввинистов,каббалистов; во-вторых, — известное колебание Новгорода между великим княземлитовским и великим князем московским. Однако, будучи привитой извне, ересьжидовствующих распространилась тем не менее уже исключительно в русскомобществе — сначала в Новгороде, а потом в Москве, причем поразила собой какпростонародье, так и привилегированные сферы, главным образом, белоедуховенство и мирян высокого ранга.
Надопризнать: хотя в целом еретическое движение не было внутренне — концептуально идисциплинарно — единым, тем не менее, оно обладало очень сильными качествами,весьма способствовавшими его успеху. Еретиков отличала близость к властнымструктурам, закрытый, конспиративный характер общения и сравнительнаяобразованность. Особого внимания заслуживает именно последнее свойство. Ибо,анализируя то немногое, что известно об умственных интересах и занятияхеретиков, можно точнее определить идейные корни и лучше понять сущность ихучения, — самый спорный предмет в науке.
Действительно,круг чтения еретиков был довольно широк и разнообразен, причем бытовавшие срединих сочинения были: либо достаточно редко встречавшимися в русских библиотеках- по самым разным причинам и, конечно же, не только из-за неготовности русскихкнижников воспринимать содержательно сложные тексты; либо вовсе невстречавшимися — в силу их несоответствия духу и смыслу православия; либо,наконец, едва лишь известными, но известными под знаком именно вредности,неполезности для жизни во Христе.
Популярныеу жидовствующих сочинения являлись в основном переводными и по своемупроисхождению могут быть разделены на две группы — на христианские инехристианские.
Кпервой группе относились сочинения богословско-полемические и агиографические — например, сочинения Дионисия Ареопагита, „Житие папы Сильвестра“,»Слова" Афанасия Александрийского против ариан, «Слово»Козьмы Пресвитера против богомилов, послание патриарха Фотия болгарскому царюБорису-Михаилу. Все они, вероятно, привлекали внимание еретиков прежде всегосодержащейся в них ортодоксальной аргументацией по поводу различныхдогматических, церковно-практических и религиозно-философских вопросов. Однакотакой сугубо конфессиональной христианской литературой жидовствующие неограничивались. Их интересовали и светские по содержанию тексты — например,«Мудрость Менандра», сборник нравоучительных афоризмов и сентенцийдревнегреческого драматурга о любви, дружбе, вражде, добре, зле, труде, учении,лености, семейной жизни и т.д.; причем главной, связующей темой всех этихэтико-философских изречений, по преданию, собранных воедино святым ГригориемБогословом, был вопрос о силе и возможностях разума, о значении просвещения иобразованности. Именно данная особенность сборника, по-видимому, и вызываласпециальный интерес еретиков, тяготевших к рационализму.
Итак,популярная среди жидовствующих христианская литратура в целом указывает на ихочевидную приверженность к занятиям отвлеченными предметами и принадлежность,соответственно, к интеллектуальной элите. Собственно такой вывод подтверждаетсяи теми ветхозаветными текстами, которые, оказавшись в сфере внимания еретиков,вместе с тем вообще в славянской письменности были весьма редки, либо только-только,к концу XV в., появились в славянских переводах. По-видимому, особый интерес уеретиков вызывали книги Бытия, Царств, Притчей Соломона, Пророков, ПремудростейИисуса, сына Сирахова. Но в чем конкретно состоял этот интерес, какова была егоспецифика сравнительно с православным подходом, пока не установлено. Можно лишьв самом общем плане предположить, что их интересовали вопросы о судьбахтварного мира, о мессианстве и мессианских чаяниях, о мудрости божественной ичеловеческой.
Чтоже касается текстов второй группы — нехристианских, к которым влеклась мысльжидовствующих, то таковые, как установлено, в исконном своем виде принадлежалик еврейской или арабской книжной традиции, но на русский язык были переведены,по мнению большинства ученых, именно с еврейского. Эти тексты также различалисьв плане содержания.
Однииз них, думается, были вполне адекватны религиозным запросам жидовствующих.Известны, например, некоторые ветхозаветные тексты, переведенные на славянскийне с греческого — по «Септуагинте», а с древнееврейского масоретскогооригинала. Это «Книга Эсфирь», «Книга пророка Даниила» идр. Известна, кроме того, и так называемая «Псалтирь еврейская», — сделанный неким Федором «новокрещеным» перевод с какого-то еврейскогомолитвенника (краткого варианта праздничного молитвенника «Махазор»).И совершенно справедливо отмечалось, что подобные тексты, будучи введенными вобиход древнерусского чтения, предназначены были, помимо религиозных целей, ктому, чтобы «ослепить малоосведомленных русских идеей искаженностиветхозаветной Библии, на которую опиралась вся христианская церковь».Особенно показательна в этом отношении «Псалтирь еврейская», ибо вней, во-первых, отсутствуют какие бы то ни было пророчества о Сыне БожиемИисусе Христе, во-вторых, отчетливо просвечивает «иудейская оппозицияучению о троичности лиц Божества», в-третьих, прослеживается«тенденция восстановления земного царства единого Бога в Израиле».Отсюда не удивительно, что всякий древнерусский читатель, склонный по натуре ккритицизму и недостаточно твердо держащийся православия, вполне мог заразиться,прельститься таким текстом и принять его в качестве идейной опоры длясобственных произвольных религиозных установлений, которые, естественно, должныбыли войти в противоречие с комплексом понятий, знаний, убеждений, обрядовыхдействований, выработанных и откристаллизованных в христианском соборном опытебогопостижения, богоисповедания и богослужения.
Другуюразновидность нехристианских книг, популярных у еретиков, составили книги светские.Это — либо научные, либо паранаучные сочинения, которые опять-таки и своимпроисхождением и своим содержанием связаны были прежде всего с умственнойжизнью средневекового еврейства. Так, книга «Шестокрыл» представляласобой славянский перевод трактата «Шеш кнафаим» — руководства поматематическому определению лунно-солнечного движения, написанного в 1365 г.евреем Иммануэлем бен Яўаковом Бонфисом. И примечательно, что на Руси даннаякнига использовалась именно в гадательной практике. Читали жидовствующие ипереводные труды по философии. Примером может служить «Книга, глаголемаялогика» — пересказ сочинения «Миллот ха-хигайон», авторомкоторого был известный еврейский ученый XII-ХIII в., раввинист Моисей бенМаймун (Маймонид). К текстам из круга еретиков принято относить также«Трактат о сфере» Иоанна де Сакрабоско, или Джона Галифакса,английского ученого XIII в.; это сочинение содержалось в одной из древнерусских«Космографий», переведенной, между прочим, с еврейского оригинала. Следует,наконец, отметить и такие сочинения, как «Учение луннику»,«Рафли», «Тайная тайных» (или «Аристотелевыврата»). История названых книг опять-таки связана с еврейскойсредневековой литературой (связь их, кроме того, с арабоязычной традиций вданном случае не имеет значения). И важно, что, несмотря на различие всодержании, все они обнаруживают известное сходство, поскольку так или иначекасаются темы сокровенного, эзотерического знания. В них, например, имеютсягадательно-астрологические разделы, где описаны некоторые способы предвидениябудущего, а также приемы магического воздействия на реальность. Особеннопоказательны книги «Рафли» и «Тайна тайных»: будучитекстуально связанными между собой, они, оказывается, близки также и купоминавшейся уже «Логике» Маймонида. Данное обстоятельствосвидетельствует не только о принадлежности означенных сочинений к одному кругу,но, думается, и о том, что их читатели — «жидовская мудрствующие» — сочетали интерес к естественным наукам, к рационалистическому образу мысли и познанияс интересом к метафизике, мистике, оккультизму.
Итак,популярная среди еретиков нехристианская литература отличается в генетическомотношении очевидным единством с еврейской средневековой книжностью, причем,судя по указанным произведениям, книжностью именно раввинистического, а некараимского толка. Но вместе с тем нехристианская литература еретиковхарактеризуется еще и единством времени и места ее внедрения в сферувосточнославянской, в частности, русской умственной жизни. Действительно, пообщепризнанному мнению, все названные выше тексты в виде древнерусскихпереводов появились на Руси во второй половине XV в.; то есть их появлениевполне синхронно процессу зарождения и распространения ереси жидовствующих. Всеэти переводы, кроме того, обладают заметной языковой общностью: они отражаютболее или менее плохое знание древнерусскорго литературного языка и содержатмалорусские, белорусские, польские диалектизмы, а также гебраизмы. Такие чертыпозволяют полагать, что родиной данных переводов была литовская Русь, а ихавторами, вероятнее всего, были лица еврейской национальности, проживающиездесь в XV столетии в весьма изрядном количестве. Кстати, как раз в Литву иПольшу и как раз к означенному времени переместились из Западной Европы центрыеврейской образованности. Этим, несомненно, оправдывается известнаяубежденность относительно действительного влияния со стороны именно еврейскойкнижности и мысли на так называемое пробуждение общественного сознания, аточнее — увлечение еретическими идеями, имевшее место в Московском государствев последней трети XV в. Такая убежденность, между прочим, вполне согласуется стем, как на Руси интерпретировали саму ересь и еретиков современники-очевидцы,сохранявшие верность православию.
Должнооднако отметить: мнение о еврейских корнях ереси не всеми признается. Так, всоветской медиевистике учение жидовствующих иногда рассматривали на болеешироком фоне европейского гуманизма и классовой борьбы, избегая вместе с темконкретизации в решении вопроса об истоках учения. Но ведь взгляд нажидовствование как на умонастроение, тесно связанное с влиянием со стороныеврейского менталитета, помимо вышеприведенных доводов, подтверждается такжехарактером и существом собственного, оригинального текста, вышедшегонепосредственно из среды русских еретиков. Я имею в виду «Лаодикийскоепослание» Федора Курицына. Действительно, в последнее время многие ученыепришли к выводу о связи этого таинственного текста с еврейской мыслью (правда,высказывались и альтернативные мнения: о связи памятника с античной или даже схристианской святоотеческой традицией). Причем те, кто усматривает в сочиненииФедора Курицына еврейские корни, расходясь друг с другом в конкретике своихпредположений (Дж. Файн, например, соотносит «Лаодикийское послание»с иудаизмом, Ф. Кемпер — с фарисейством, И. Мейер — с трудами Моисея Маймонида,Ф. Лилиенфельд — с каббалой), по существу, все же сходятся, поскольку так илииначе, но указывают именно на раввинистическую линию развития еврейскойрелигиозной культуры как на очевидный источник влияния, из которого черпалвдохновение и идеи русский еретик Федор Курицын.
Вэтом отношении особенно реальной представляется связь «Лаодикийскогопослания» с каббалой. И вот почему. Во-первых, среди жидовствующих были входу некоторые ветхозаветные книги, переведенные на русский язык, как ужеуказывалось, прямо с масоретских оригиналов. Но ведь появление ираспространение среди евреев текста «Священного Писания» в виде«Масоры», по мнению некоторых исследователей, связано как раз скаббалистической традицией. Во-вторых, распространяемые еретиками книги«Рафли» и «Тайная тайных» также содержат некоторыеэлементы, позволяющие судить о связи этих книг с каббалой — точнее, с еесимволическим разделом, который посвящен обоснованию правомерности определенныхспекуляций с буквами и числами — например, с помощью гематрии и нотарикона,якобы способных раскрывать таинственные пути божественной премудрости.Отмеченные соответствия и совпадения, во всяком случае, указывают на ихглубинное, сущностное единство и представляются симптоматичными. Думаю, имея ихв виду, исследователь может с полным правом конкретизировать общий вывод оеврейском культурно-религиозном влиянии на русских жидовствующих. И вероятнеевсего таковое оказывалось со стороны именно каббалистов, которые в руслесредневекового иудаизма представляли весьма сильное учено-религиозное течение,между прочим, конгениальное раввинизму и проистекающее из древнего фарисейства.Кстати, косвенным подтверждением вывода о генетической связи умствований русскихеретиков с иудейской каббалой является то обстоятельство, что буквально тогдаже — только чуть позже, в конце XV — начале XVI в., — и в Западной Европекаббала использовалась как положительный источник знания. Так, ее всерьезпытались приспособить к христианству (причем с целью создания болеесовершенной, чем все существующие, универсальной и синкретической теологии)итальянец Джованни Пико делла Мирандола и немец Иоганн Рейхлин. И, междупрочим, в лоне католической церкви взгляды названных мыслителей-гуманистов былитоже квалифицированы как еретические. Без сомнения, отмеченная здеськультурно-историческая параллель не только оправдана, но и весьма показательна,- особенно если рассматривать ее в контексте хорошо известных контактовМосковской Руси в XV в. как раз с Италией и Германией.
Итак,ересь жидовствующих, если говорить только о ее идейно-содержательной стороне,возникла: во-первых, на исторически подготовленной критикой и ложноучительствомпочве; во-вторых, как отражение общеевропейского гуманистического движения;в-третьих, под воздействием еврейской религиозной и научно-философской мысли. Врезультате духовно-интеллектуальное состояние некоторых русских людей былотретировано умонастроениями, по существу всецело враждебными православию иоснованным на нем устоям жизни. Будучи распространяемы тайно, эти умонастроенияоказались тем более заразительны; будучи поддерживаемы в самых верхних сферахсветской власти они угрожали быть тем более губительными. Хуле и попраниюподверглось самое главное — вера, нормы поведения, святыни христиан. Реальностьрелигиозной революции обрела катастрофические формы, ведь ее победа должна быларадикально изменить жизнь нации — и не только в церковном отношении, но также вполитическом, экономическом, культурном, а главное — относительнодомостроительства Божия о спасении человечества.
Содержание «Просветителя»
Итак,в своем полном виде книга Иосифа Волоцкого состоит из исторического введения,или «Сказания о новоявившейся ереси…», и шестнадцати главобличительно-полемического содержания, или «слов на ересь новгородскихеретиков».
В«Сказании» рассмотрены внешние обстоятельства зарождения ереси вНовгороде и ее обнаружения архиепископом Геннадием. Согласно преподобномуИосифу, виновником ее стал некий «жидовин» Схария, который, явившисьв Новгород в 1470 г., увлек здесь своими идеями некоторых новгородскихсвященнослужителей. Личность этого Схарии стала предметом принципиальныхнаучных споров. Одни исследователи признавали свидетельство автора«Просветителя» достоверным и считали Схарию реальной историческойфигурой, другие полагали, что волоколамский игумен прибег в данном случае ктенденциозному вымыслу с целью усиления обличительного пафоса своей критикиеретиков, дабы убедительнее показать тождество еретического учения с иудаизмом.Основанием для подобных споров служит факт отсутствия имени Схарии в другихдревнерусских источниках, рассказывающих о ереси. Имеются лишь косвенныеданные.
Так,в 1488 г. инок Савва (насельник Троицкого Сенновского монастыря, находившегосяна Корельском перешейке, в Вотской пятине новгородской области) составилкомпиляцию выписок из различных противоиудейских сочинений — «Послание нажидов и на еретики». В предисловии к «Посланию» Савва, обращаяськ Дмитрию Васильевичу Шеину, ходившему в 1487-1488 гг. послом великогомосковского князя Ивана III к крымскому хану Менгли-Гирею, писал: «И ты,господине Дмитрей, коли был еси послом и говорил еси с тем жидовином с Захариеюс Скарою. И я, господине Дмитрей, молюся тебе: что еси от него слышал словесадобры или худы, то пожалуй, господине, отложи их от сердца своего и от устсвоих, якоже некоторое скаредие». Кроме того, по документам Крымскогоприказа известно, что примерно с конца 1482 — начала 1483 г. по апрель 1500 г.Иоанн III вел переговоры о переходе к нему на службу с неким — проживавшим то вКрыму, то в Черкассах — Захарией Скарой или Захарией Гуил-Гурсисом, причемназывал его в разные годы по-разному: «жидовином»,«евреянином», «таманским князем», «черкасином»,«фрязином». Наконец, последнее косвенное свидетельство о Схариипредоставлено святителем Геннадием, архиепископом новгородским, которыйсамолично обнаружил ересь, произвел розыск и явился первым обличителем этогоучения перед великим князем и духовенством. В «Послании» митрополиту Зосиме,написанном в октябре 1490 г. он так писал о начале ереси: «А что которыелитовские окаянные дела прозябли в Русской земли… коли был в Новеграде князьМихаило Оленкович (Александрович — В.К.), а с ним был жидовин еретик, да оттого жидовина распростерлась ересь в ноугородской земли, а держали ее тайно… ияз послышив то, до о том грамоту послал».
Рассматриваяприведенные данные, историки единодушно полагали, что и у инока Саввы, и вделах Крымского приказа речь идет об одном и том же лице — о Захарии СкареГуил-Гурсисе. Однако разногласия вызвала национальная и религиознаяпринадлежность последнего, а также вопрос о его отношении к «жидовинуСхарии» Иосифа Волоцкого и к безымянному «жидовину» архиепископаГеннадия. В дореволюционной историографии крымский и черкасский житель Захария,как правило, отождествлялся с ересиархом Схарией, учившим в Новгороде в1470-1471 гг.; вслед за автором «Просветителя» считали, что последнийдействительно был евреем и действительно обращал православных новгородцевименно в «жидовскую веру», или в ветхозаветное иудейство.
Всоветской науке по этим вопросам высказывались различные мнения. Наиболееобстоятельными являются исследования Я. С. Лурье, Г. М. Прохорова и К. В.Айвазяна. Лурье, выражая недоверие к преподобному Иосифу, полностью отрицалреальное существование новгородского ересиарха Схарии, полагая, что автор«Просветителя» измыслил его, использовав при этом«Послания» инока Саввы и архиепископа Геннадия. Что же касаетсяЗахарии Скары Гуил-Гурсиса, то, оценивая именование последнего в «Крымскихделах» и в «Послании» инока Саввы «жидовином» и«евреянином» как ошибочное, возникшее в результате недоразумения,Лурье отождествлял этого «таманского князя» с упоминаемым вгенуэзских документах Захарией Гвизольфи, итальянцем по национальности икатоликом по вероисповеданию. Таким образом снимался вопрос об иудаистскихкорнях ереси жидовствующих. Прохоров полагал, что и Схария Иосифа Волоцкого, иЗахария Скара (или Захария Гуил-Гурсис) «Крымских дел» и«Послания» Саввы, и Захария Гвизольфи генуэзских документов — однолицо, выступавшее под различными именами. По происхождению этот Захария былполуитальянцем-получеркесом, поэтому его называли то «фрязином», то«черкасином»; а по вере он был караимом, поэтому именовался то«жидовином», то «евреянином». Наконец, Айвазян пришел квыводу, что Захария Гвизольфи вообще не имел никакого отношения ни к ересиархуСхарии, ни к Захарии Скаре Гуил-Гурсису, тогда как два последних имениотносятся к одному и тому же лицу. В 1470 г. в Новгород вместе с русско-литовскимкнязем Михаилом Александровичем действительно приезжал «жидовинСхария» — тот самый, который позднее переписывался с Иоанном III иупоминался иноком Саввой. Однако он не был евреем и не исповедовал иудаизма.Автор «Просветителя» намеренно «евреизировал» его имя — Скара, чтобы придать большую убедительность своим обвинениям еретиков вотпадении в «жидовскую веру». На самом деле, Скара был армянином идержался распространенного в Венгрии, Валахии и Польско-Литовском княжествепавликианства — «арменской ереси», близкой или даже тождественной кзародившейся в Новгороде с конца XIV в. и сохранявшейся в XV в. ересистригольников. Кроме того, Айвазян, расссматривая принципиальный вопрос отрактовке употребляемой Волоколамским игуменом применительно к ереси и еретикамтерминологии, в частности термина «жидовин», и при этом опираясь намысль Прохорова о том, что в Средние века людей определяли скорее «по ихвере, чем по крови», — полагал, будто в Древней Руси слово«жидовин» использовали не в этническом смысле, а в религиозном.Отсюда армянина-павликианца Захарию Скару называли «жидовином» якобыпо сходству исповедуемого им учения с иудаизмом, но не потому, что он былевреем. Подобное происходило и с другими лицами. Однако такой интерпретации противоречатданные русской лексикографии. Согласно последним, слова «жид»,«жидовин» во многих древнерусских переводных и оригинальных текстахупотреблялись именно и прежде всего в смысле их этнического содержания, апроизводные от них слова — «жидовитися», «жидовствовати» идр. — в вероисповедническом смысле. Это обстоятельство позволяет усомниться вправомерности отнесения «жидовина Схарии» к какой бы то ни былонациональности и вере кроме еврейской.
Несомненно,Иосиф Волоцкий (как и другие древнерусские писатели), говоря«жидовин», подразумевал все же еврея и по крови и по вере. Междупрочим, косвенным подтверждением такого вывода является именование крымскогоадресата Иоанна III «князем». Дело в том, что у евреев — в частности,у фарисеев — долго сохранялся древний обычай, по которому применительно кзаконоучителям — гиллелитам — использовали титул «князь» — «наси». Этого обычая держались и наследники фарисеев каббалисты. Так,например, в конце ХIII столетия в Толедо местные каббалисты называли князем — взнак особого уважения — каббалиста же Тодроса бен Иосифа Абулафию. Поэтому еслижидовин Схария, согласно автору «Просветителя», совратившийновгородцев в ересь, действительно был каббалистом и действительно тождествененадресату Иоанна III, «жидовину» и «евреянину» ЗахарииСкаре, то обращение к нему одновременно и как к «таманскому князю» неудивительно и объяснимо. Наконец, вряд ли вообще справедлив и основателенизвестный скепсис по отношению к свидетельствам Волоколамского игумена.Думается, жидовин Схария все-таки реальная историческая фигура. Этого, кстати,не отрицают и еврейские ученые. Больше того, они полагают даже, что появлениеСхарии в Новгороде, как и легкое усвоение новгородцами распространявшегося имучения, было вполне закономерно и обусловлено рядом культурно-историческихпричин.
Какбы то ни было, но новое религиозное учение не только широко распространилось,но и глубоко укоренилось в русском обществе, составив серьезнейшую угрозувеками формировавшемуся на Руси церковно-государственному сознанию и образужизни. Поэтому основное содержание «Просветителя» посвящено было,во-первых, весьма и весьма основательной критике религиозных взглядовжидовствующих как полного отказа от христианства, во-вторых, дискурсивномуизложению догматических основ православной веры, обрядов и обычаев, в-третьих,изложению канонических и юридических прав церкви и государства судить инаказывать еретиков. Таким образом, первые одиннадцать глав книги посвященыбыли весьма значительному кругу основополагающих вопросов: догматам о троичностиБога, о воплощении Сына Божия и о его спасительной миссии, учению о временном иприуготовительном значении ветхозаветной религии, учению о почитании икон,креста, святых подвижников, церковных таинств и обрядов, об авторитетностиапостольских и святоотеческих сочинений, о монашестве. В последних пяти главахтруда рассмотрены церковно-дисциплинарные вопросы, касающиеся отношения всехбез исключения членов церковного сообщества к тем или иным формам проявленияиноверия, ереси, отступничества и, соответственно, покаяния. Всю своюаргументацию Иосиф Волоцкий строил на основании проникновеннейшего знанияветхо- и новозаветных библейских тестов, святоотеческих творений (прежде всего,это творения Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Иоанна Дамаскина) и сочиненийразных церковных писателей (особенно Никона Черногорца), церковных правил,житийной литературы, используя при этом удивительную силу собственной мысли илогики, а также непревзойденный талант полемиста. По существу, его книга естьпервый на Руси опыт собственно богословско-апологетического сочинения. Даннаякнига во многих отношениях замечательна: она содержит живой, наполненный яркимибытовыми картинами и историческими аналогиями рассказ о деяниях и бесчинствахеретиков, детальный анализ и непримиримую критику их взглядов, проникновенныеразмышления о Боге, Благовестии, Спасении, о жизненной необходимости веры вевангельские истины и соблюдения апостольских и святоотеческих заветов.Представляя собой интереснейший памятник древнерусского богословия, а такжепамятник конкретной, остро направленной полемики, глубоко осознанногопатриотизма и гражданственности, книга преподобного Иосифа явилась в миррусской умственной жизни как сокрушительное теоретическое оружие, причемодинаково пригодное и для аргументированного опровержения неправомыслящих, идля утверждения, просвещения малосведущих в коренных вопросах православия. Неудивительна поэтому огромная популярность этого сочинения среди древнерусскихкнижников: к нему, как к источнику истинного христианского знания, неоднократнообращались в своей общественно-религиозной борьбе последователи преподобногоИосифа. Например, в середине XVI в. к этой книге проявлял интерес царь ИоаннВасильевич Грозный, она привлекалась так же при соборных разбирательствах ересейМатвея Башкина и Феодосия Косого, ее использовал в качестве источника ЗиновийОтенский, составляя собственное сочинение «Истины показание»; в XVIIстолетии, полемизирая с раскольниками, на «Просветитель» опиралсямитрополит Сибирский и Тобольский Игнатий Корсаков.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru/