СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
РАЗДЕЛ 1.УТОПИЯ И АНТИУТОПИЯ. БИОГРАФИЯ Е. ЗАМЯТИНА
1.1 Определение жанров
1.2 История развития жанров утопии иантиутопии
1.3 Жанры утопии и антиутопии в русскойлитературе
1.4 Творчество Евгения Замятина периоданаписания романа «Мы»
РАЗДЕЛ 2.ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ АНАЛИЗ РОМАНА «МЫ»
2.1 Смысл названия «Мы»
2.2 Тема произведения
2.3 Проблематика романа
2.4 Особенности жанра антиутопии вромане Е.И. Замятина «Мы»
2.5 Идея антиутопии «Мы»
ВЫВОДЫ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Произведение ЕвгенияЗамятина «Мы» не было известно массовому советскому читателю, поскольку сначалаоно было издано за границей, а его печать в Советском Союзе вообще былазапрещена. Впервые на русском языке роман был напечатан в Нью-Йорке в 1952 году,а первая его публикации на территории СССР состоялась в 1988 году в журнале «Знамя».Не смотря на преследования и «гонения» властей произведение является «родоначальником»антиутопии ХХ века.
Актуальность темы:Евгений Замятин, когда писал роман «Мы», попытался заглянуть в будущее ипоказать нам, к чему может привести технический прогресс. И, хотя в текстепрослеживается еще и тема возможных последствий социалистической власти, намвсе же ближе первая из них, к тому же в произведении обе темы рассматриваютсякак одно целое.
В настоящее время мыуже очень близки к будущему, изображенному Замятиным, и можем видеть, что авторбыл прав: техника совершенствуется, она заменяет нам человеческие отношения:компьютеры, телевизоры, игровые приставки заменяют нам друзей и близких, скаждым годом она все больше и больше поглощает человека. Люди становятся менеевосприимчивы к тому, что их окружает, чувства искажаются, эмоциональностьснижается, зависимость от технического прогресса действительно делает ихпохожими на роботов. Возможно, при подобном развитии дальнейших событий, внашем мире душа тоже станет пережитком, который можно будет удалить с помощьюспециальной операции. А кто-то может использовать это в своих целях, став такимобразом «Благодетелем», подчинив себе все человеческое общество, которое такжебудет единым механизмом. И если люди не остановятся, то антиутопия ЕвгенияЗамятина может стать реальностью.
Цель исследования:проследить особенности жанра антиутопии в тексте романа Евгения Замятина «Мы».
Задачи исследования:
— дать определениежанрам утопии и антиутопии, сравнить их;
— доказать, что романЕ.И. Замятина «Мы» является антиутопией;
— определить тему иидею произведения;
— рассмотреть проблемы,которые поднимает автор в романе «Мы»;
— сделать выводы.
Объект исследования:антиутопия Евгения Замятина «Мы».
Предмет исследования:художественные особенности антиутопии «Мы».
Методы исследования: припоиске и сборе фактического материала был использован гипотетико-дедуктивныйметод; при сравнении жанров утопии и антиутопии – метод оппозиции; а также былприменен метод художественного анализа (при рассмотрении темы и идеипроизведения, при поиске характерных для антиутопии черт в романе).
РАЗДЕЛ1. УТОПИЯ И АНТИУТОПИЯ. БИОГРАФИЯ Е.ЗАМЯТИНА
1.1Определениежанров
«Утопия(греч. τοπος — «место»,υ-τοπος — «не место», «место, которого нет») —жанр художественной литературы, близкий к научнойфантастике, описывающий модель идеального, с точкизрения автора, общества [20]»; «произведение,изображающее вымысел, несбыточную мечту [12, с. 429]».
Терминпроисходит от названия книги Томаса Мора «Золотая книга, столь же полезная, какзабавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии» (1516).
«ЛитературнаяУ. – жанр, в котором обязательны фигуры рассказчика, посещающего утопическоеобщество, и его проводника. Многовековая история прибавила к этой схеме лишьразличные детали, продиктованные воображением художников [9, с. 1117-1118]».
Основнойотличительной чертой утопии, её спецификой является то, что при её создании неучитывались ограничения реального мира. В частности — историческиепредпосылки.
Фантастика – важныйэлемент утопии. «Авторы утопических романов всегда смело пользовались приемамифантастического описания. Но тем не менее утопия как традиционный и достаточноопределенный вид искусства отличается от чисто фантастической литературы илисовременной научной фантастики, которая далеко не всегда занимается построениемвозможного образа будущего. Отличается утопия также и от народных легенд «олучшем будущем», так как она в конечном счете порождение индивидуальногосознания. Отличается утопия и от сатиры (хотя очень часто включает сатирическийэлемент), так как критикует, как правило, не какое-либо отдельное конкретноеявление, но сам принцип общественного устройства. Наконец, она отличается и отфутурологических проектов, так как представляет собой произведение искусства,которое несводимо прямо к определенному социальному эквиваленту и всегда несетв себе авторские симпатии и антипатии, вкусы и идеалы [3, с. 9-10]».
В мире утопии живут посвоим законам и принципам. Но эти законы и принципы оказывают ощутимоевоздействие на нашу жизнь. «Завладевая воображением крупных государственныхдеятелей и рядовых граждан, проникая в программные документы политическихпартий и организаций, в массовое и теоретическое сознание, переливаясь влозунги народных движений, утопические идеи становятся неотъемлемой частьюкультурно-политической жизни общества. А значит, и объектом изучения [2, с. 3-4]».
«Антиутопия,дистопия, негативная утопия, изображение (обычно в худ. прозе) опасных,пагубных и непредвиденных последствий, связанных с построением общества,соответствующего тому или иному социальному идеалу. А. зарождается иразвивается по мере закрепления утопич. традиции общ. мысли, зачастую выполняяроль по-своему необходимого динамич. корректива утопии, всегда несколькостатичной и замкнутой [10, с. 29].
Иногдарядом с термином «антиутопия» встречается – «дистопия». Для лучшего пониманиясмысла значения первого, стоит их сравнить:
«Всередине 1960-х термин «антиутопия» (anti-utopia) появляется в советской, апозднее — и в англоязычной критике. Есть мнение, что англ.anti-utopia и англ. dystopia — синонимы. Существует также точка зрения(как в России, так и за рубежом), различающая антиутопию и дистопию. Согласноей, в то время как дистопия — это «победа сил разума над силами добра»,абсолютная антитезаутопии, антиутопия — это лишь отрицание принципа утопии, представляющеебольше степеней свободы. Тем не менее, термин антиутопия распространён гораздошире и обычно подразумевается в значении dystopia [19]».
Вданных определениях антиутопия выступает как отдельный жанр. Но есть и другиевзгляды, согласно которым она является лишь пародией на жанр утопии или жеантижанром:
«Антиутопия(греч. anti–против, utopia – утопия) –пародия на жанр утопии либо на утопическую идею; подобно сатире, можетпридавать своеобразие самым различным жанрам: роману, поэме, пьесе, рассказу.Если утописты предлагали человечеству рецепт спасения от всех социальных и нравственныхбед, то антиутописты, как правило, предлагают читателю разобраться, какрасплачивается простой обыватель за всеобщее счастье [9, с. 38]».
«Антиутопия – этоантижанр. Специфика антижанров состоит в том, что они устанавливаютпародийные отношения между антижанровыми произведениями и произведениями итрадициями другого жанра – высмеиваемого жанра.
Однако антижанры необязательно следуют образцам, то есть признанным источникам, посколькупорождать модели может более широкая традиция литературной пародии.
Наличие несколькихтипов антижанров предполагает, что субжанры могут иметь свои классическиетексты и образцы. Так, последователи Замятина превратили его «Мы» в образецсовременной «дистопии» — тип антиутопии, который разоблачает утопию, описываярезультаты ее реализации, в отличие от других антиутопий, разоблачающих самувозможность реализации утопии или глупость и ошибочность логики и представленийее проповедников [13, с. 233-234]».
Отличияантиутопии от утопии
Антиутопияявляется логическим развитием утопиии формально также может быть отнесена к этому направлению. Однако есликлассическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанногов произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить егонегативные черты. Таким образом, отличие утопии от антиутопии лишь в точкезрения автора.
«Важнойособенностью утопии является её статичность, в то время как для антиутопиихарактерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальныхустройств. Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложнымисоциальными моделями [19]».
«Формальнодистопия ставит диагноз будущему, но ставит его из настоящего и, по существу,настоящему [14, с. 81]».
«Как форма социальнойфантазии утопия опирается в основном не на научные и теоретические методыпознания действительности, а на воображение. С этим связан целый рядособенностей утопии, в том числе таких, как намеренный отрыв от реальности,стремление реконструировать действительность по принципу «все должно бытьнаоборот», свободный переход от реального к идеальному. В утопии всегдаприсутствует гиперболизация духовного начала, в ней особое место уделяетсянауке, искусству, воспитанию, законодательству и другим факторам культуры. Споявлением научного коммунизма познавательное и критическое значениеклассической позитивной утопии начинает постепенно падать.
Большее значениеприобретает функция критического отношения к обществу, прежде всего кбуржуазному, которую берет на себя так называемая негативная утопия, новый типлитературной утопии, сформировавшийся во второй половине XIXвека. Негативная утопия, или антиутопия, резко отличается от утопииклассической, позитивной. Традиционные классические утопии означали образноепредставление об идеальном, желаемом будущем. В сатирической утопии, негативнойутопии, романе-предупреждении описывается уже не идеальное будущее, а, скорее,будущее нежелаемое. Образ будущего пародируется, критикуется. Это не значит,конечно, что с появлением негативных утопий исчезает или девальвируется самаутопическая мысль, как полагает, например, английский историк Чэд Уолш.
На самом деленегативная утопия не «устраняет» утопическую мысль, а лишь трансформирует ее.Она, на наш взгляд, наследует от классической утопии способность к прогностикеи социальному критицизму. Конечно, антиутопии – противоречивое и неоднородноеявление, в котором встречаются как консервативные, так и прогрессивные черты.Но в лучших произведениях этого типа возникла новая идейная и эстетическаяфункция – предупреждать о нежелаемых последствиях развития буржуазного обществаи его институтов [3, с. 7-8]».
1.2 История развитияжанров утопии и антиутопии
литературазамятин роман антиутопия
Вистории литературы утопические романы и повести всегда играли большую роль, таккак служили одной из форм осознания и оценки образа будущего. «Вырастая, какправило, из критики настоящего, утопия рисовала дальнейшее движение общества,его возможные пути, набрасывала различные варианты грядущего. Эта функцияутопической литературы сохранилась и до сих пор, несмотря на бурное развитиефутурологии и популярность научной фантастики, которые также стремятся кпознанию будущего [3, с. 5]».
«Источникомутопии на каждом отдельно взятом отрезке реального исторического времени могливыступать социальные идеологии, технологические мифы, экологическая этика и т.д. Формирование утопии — свидетельство процессов осознания всеохватывающихкризисных явлений общества. Утопию также можно трактовать и в качестве мечты осовершенстве мира. Трагизм процедур осуществления утопии нередкоистолковывается как следствие того, что утопии — выражение антиприродного,надприродного измерения, которые могут быть только силой внедрены в сознаниесреднего человека и без которых история была бы менее трагичной [17]».
Мироваяутопическая литература весьма обширна. За время своего историческогосуществованияонапереживала периоды подъемаи упадка,успехови неудач.
«Сегоднятрудно себе представить общую панораму истории без утопических произведений.Как говорил Оскар Уайльд, на карту Земли, на которой не обозначена утопия, нестоит смотреть, так как эта карта игнорирует страну, к которой неустанно стремитьсячеловечество. Прогресс – это реализация утопий [3, с. 5]».
Автором первой У.считается Платон, который разработал ее в диалогах «Государство», «Политик», «Тимей»,«Критий». Уже в этих текстах проводится основной утопический принцип: подробноеописание регулируемой общественной жизни. «Структура У. как жанра сложилась взападноевропейской литературе эпохи Возрождения. Известность получили: «Городсолнца» (1623) Т.Кампанеллы – рассказ мореплавателя об идеальной общине,живущей без частной собственности и семьи, где государственная кастаподдерживает развитие науки и просвещения, обеспечивает воспитание детей иследит за общеобязательным 4-часовым рабочим днем; «Новая Атлантида» (1627)Ф.Бэкона – о вымышленной стране Бенсалем, которой руководит «Соломонов дом»,объединяющий собрание мудрецов и поддерживающий культ научно-технической ипредпринимательской активности; «Иной свет; или Государства и империи луны»(1657) С.Сирано де Бержерака – о путешествии в утопическое государство на Луне,где продолжают жить Енох, пророк Илия, патриархи; «История севарамбов»(1675-79) Д. Вераса о посещении потерпевшим кораблекрушение капитаном Сиденомстраны Севарамб, не знающей ни собственности, ни налогов. В 18в. утопическаялитература пополнилась книгой Морелли «Кодекс природы» (1755), в 19 в. вышли всвет ставшие весьма популярными романы «Через сто лет» (1888) Э.Беллами иполемизирующий с ним роман «Вести ниоткуда» (1891) У.Морриса. В 1898 появляетсяпервая утопическая драма – «Зори» Э.Верхарна [9, с. 1117-1118]».
«Напротяжении истории утопия как одна из своеобразных форм общественного сознаниявоплощала в себе такие черты, как осмысление социального идеала, социальнаякритика, призыв бежать от мрачной действительности, а также попыткипредвосхитить будущее общества. Литературная утопия тесно переплетается слегендами о «золотом веке», об «островах блаженных», с различными религиознымии этическими концепциями и идеалами. В эпоху Возрождения утопия приобрела попреимуществу форму описания совершенных государств или идеальных городов, якобысуществовавших где-то на Земле – как правило, в какой-либо отдаленной точкеземного шара, на недоступных островах, под землей или в горах. Начиная с XVIIвека становится популярной особая форма литературной утопии – так называемыйгосударственный роман, рассказывающий о путешествиях по утопическим странам исодержащий прежде всего описание их государственного устройства. В то же времяполучили широкое распространение различные утопические проекты и трактаты.
Возникновениеантиутопий – общеевропейское явление. Оно наблюдается, по сути, одновременно вовсех странах Запдной Европы, в особенности в Англии, Германии, Франции.
Примечательно,что Англия – родина позитивных утопий – оказывается и прародительницейнегативных утопий, утопий-предупреждений. К числу первых антиутопий относятсяроманы «Грядущая раса» Бульвер-Литтона (1870), «Эревуон» С.Батлера (1872), «ЧерезЗодиак» Перси Грега (1880), «Машина останавливается» Э.М. Форстера (1911) и др.
ВГермании среди первых антиутопий выделяется роман М. Конрада «В пурпурной мгле»(1895).
Элементынегативной утопии получают отражение в разностороннем творчестве ГербертаУэллса – романах «Война миров», «Война в воздухе».
Каждая страна вносила ивносит свою лепту в сокровищницу утопической мысли. Каталог мировой утопическойлитературы за период с XVIпо XIX век насчитывает около тысячиназваний. Однако и позднее утопия не сходит на нет. Например, в Англии в первойполовине ХХ века появилось около 300 утопий, десятки утопий были созданы в началевека в Германии, в США только за период с 1887 по 1900 год было написано более50 утопий [3, с. 6-10]».
1.3 Жанры утопии иантиутопии в русской литературе
В истории русскойлитературы существует также довольно прочная традиция создания утопических произведений,связанная с такими именами, как Сумароков, Радищев, Одоевский, Чернышевский,Достоевский, Салтыков-Щедрин и др.
«Вколичественном отношении русская литературная утопия уступаетзападноевропейской. В Европе жанр утопии был и более древним, и болеепопулярным. Утопия фактически возникает на заре европейской литературы, еелетоисчисление можно вести уже с Платона. В России же утопия появляется в XVIIIвеке – в эпоху создания отечественной литературы нового времени. Зато начиная сэтого периода она активно развивается, отвечая потребности русской общественноймысли.
Социальныеутопии появились в народном сознании еще в Древней Руси. Они носили характернадежд или преданий, как, например, сказание о «Хождении Агапия в рай» или «ПутешествиеЗосимы к рахманам». Однако первые в России в полном смысле слова литературныеутопии относятся уже к XVIIIвеку. Тогда же возник и большой интерес к европейским утопиям, которые все чащепереводились на русский язык.
Вовторой половине ХІХ века в русской литературепоявляется целый ряд замечательных по своему социально-философскому содержаниюи эстетическому уровню произведений, включающих в себя утопические мотивы иреализующих художественные принципы утопии.
Характеризуяразвитие русской утопической литературы, нельзя обойти стороной проблему такназываемой негативной утопии. Как в Англии или Германии, в России второйполовины ХІХ века наряду спозитивной утопией, содержащей мечту о желаемом будущем, ироническое еепереворачивание наизнанку, иногда же это – предсказание мрачных перспектив.Чаще всего антиутопии описывали возможные отрицательные последствиятехнического и научного прогресса, механизации труда и стиля жизни,предупреждали об опасностях мировых войн, могущих повернуть историю вспять [3,с. 10-15]».
«ЖанрА. расцвел в 20 в., когда утопические идеи начали воплощаться в жизнь. Первойстраной реализованной утопии стала Россия, а одним из первых пророческихроманов – «Мы» (1920) Е.Замятина, за которым последовали «Ленинград» (1925)М.Козырева, «Чевенгур» (1926-29) и «Котлован» (1929-30) А.Платонова.
В 1980-90-х в русскойА. сформировались такие жанровые разновидности, как сатирическая А. («НиколайНиколаевич» и «Маскировка», обе – 1980, Ю.Алешковского; «Кролики и удавы»,1982, Ф.Искандера), детективная А. («Завтра в России», 1989, Э.Тополя), А.-»катастрофа»(«Лаз», 1991, В.Маканин, «Пирамида», 1994, Л.Леонова) и др. [9, с. 38-39]».
Развитие литературнойутопии в России не осталось только фактом истории. Октябрьская революциясблизила границы фантазии и действительности.
Строительствосоциалистического общества, возвышенная, а порой и наивная вера в возможностьсознательного и целенаправленного вмешательства объективный ход истории далисильный толчок для развития утопической и научно-фантастической литературы.Начиная с 20-х годов утопия получает широкое развитие.
«Советская утопиявобрала в себя те традиции русской утопической литературы, которые обозначилисьуже в конце ХІХ – начале ХХ века. С одной стороны, насущная для русскойлитературы тяга к социалистической утопии, с другой – это антиутопия.
Видимо, не случайнопоэтому в один и тот же 1920 год были опубликованы две важные утопии –антиутопический роман Евгения Замятина «Мы», положивший, по сути дела, началоразвитию этого жанра в мировой литературе ХХ века, и роман Александра Чаянова «Путешествиемоего брата Алексея в страну крестьянской утопии», продолживший традициирусской и европейской литературной утопии.
После бурного подъема иразвития утопической литературы в 20-х годах наступил резкий спад, и начиная с30-х годов утопии довольно редко появляются на книжных прилавках. Возрождениюэтого жанра во многом содействовало развитее научной фантастики.
Во второй половине 80-хгодов почти одновременно появляются две антиутопии, которые, на наш взгляд,симптоматично отражают время. Это небольшая повесть Александра Кабакова «Невозвращенец»и роман Владимира Войновича «Москва 2042». Оба автора изображают будущее каккошмар и полную катастрофу.
Все это свидетельствуето том, что многовековая традиция русского утопического романа не исчезаетбесследно, что на до сих пор продолжает питать современную литературу [3, с. 17-21]».
1.4 Творчество ЕвгенияЗамятина периода написания романа «Мы»
Письмо Замятина Сталину
«Я знаю, что у меняесть очень неудобная привычка говорить не то, что в данный момент выгодно, ато, что мне кажется правдой. В частности, я никогда не скрывал своего отношенияк литературному раболепству, прислуживанию и перекрашиванию: я считал – ипродолжаю считать – что это одинаково унижает как писателя, так и революцию».[8,с. 490]
«СудьбаЕвгения Замятина (1884-1937) вполне подтвердила неписаный, но, кажется,обязательный закон, который властвует над творцами антиутопий: сначала ихпобивают каменьями, потом (чаще всего посмертно) принимаются читать какпровидцев. Применительно к Замятину все это имело почти буквальный смысл [1, с.338]».
«Замятин,Евгений Иванович (1884–1937), русский писатель. Родился 20 января (1 февраля)1884 в г.Лебедянь Тамбовской губ. (ныне Липецкая обл.) в семье небогатогодворянина. Кроме впечатлений от природы тех мест, с которыми так или иначе былисвязаны многие русские писатели — Толстой, Тургенев, Бунин, Лесков,Сергеев-Ценский, — большое влияние оказало на Замятина домашнее воспитание. «Роспод роялем: мать — хорошая музыкантша, — писал он в Автобиографии. — Гоголя вчетыре — уже читал. Детство — почти без товарищей: товарищи — книги».Впечатления лебедянской жизни воплотились впоследствии в повестях Уездное(1912) и Алатырь (1914) [22]».
«Замятинв 1902 поступил на кораблестроительный факультет Петербургскогополитехнического института, хотя уже тогда явно обозначился его интерес клитературе [21]».
«Печататьсяначал в 1908. Дооктябрьское творчество Замятина развивалось в традицияхрусского критического реализма и было окрашено демократическими тенденциями [18]».
«Наблюдениянад тоталитарным обществом художественно воплотились в фантастическомромане-антиутопии Мы (1920, опубл. на рус. яз. в 1952 в США). Роман был задуманкак пародия на утопию, написанную идеологами Пролеткульта А.Богдановым иА.Гастевым. Главной идеей пролеткультовской утопии провозглашалось глобальноепереустройство мира на основе «уничтожения в человеке души и чувства любви» [22]».
«Многовнимания Замятин уделял проблемам художественного мастерства (в 1920-21 ончитал курс новейшей литературы в питерском Педагогическом институте, техникуписательства в Доме искусств). В образовавшемся вокруг него литературном кружке«Серапионовы братья» к нему относились как к метру. Выступал он и слитературно-критическими статьями, где страстно отстаивал свободу творчества ипредостерегал писателей против «все поглощающего единомыслия» (статьи «Я боюсь»,1921; «Рай», 1921; «О литературе, революции, энтропии и прочем», 1924 и др.).Как редактор, он активно участвовал и в издании журналов «Дом искусств», «СовременныйЗапад», «Русский современник», в работе издательства «Всемирная литература» идругих [21]».
«В1931, понимая бесперспективность своего дальнейшего существования в СССР (роман«Мы» подвергся идеологическому разгрому советских критиков, читавших его врукописи), Замятин обратился к Сталину с письмом, в котором просил разрешенияна отъезд за границу, мотивируя свою просьбу тем, что для него «как дляписателя именно смертным приговором является лишение возможности писать».Решение об эмиграции нелегко далось Замятину. Любовь к родине, патриотизм,которыми проникнут, например, рассказ Русь (1923), — одно из лучших томусвидетельств. Благодаря ходатайству М.Горького в 1932 Замятин смог выехать воФранцию. Умер Замятин в Париже 10 марта 1937 [22]».
РАЗДЕЛ2. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙАНАЛИЗ РОМАНА «МЫ»
2.1Смысл названия «Мы»
Итак, почему именно «Мы»? Почему не «Единое Государство», не «Скрижаль», аименно «Мы»? Это важно знать, поскольку от правильной трактовки названияпроизведения зависит многое, в том числе и понимание содержания. Нижеприводится пояснение, которое наиболее точно передает смысл наименованияантиутопии Евгения Замятина:
«Говорилось, что авторразоблачал себя, назвав книгу «Мы» и тем самым подразумевает свершившийреволюцию народ, который показывается в кривом зеркале. Но это была лишь грубаяпередержка. У Замятина «мы» — не масса, а социальное качество. В ЕдиномГосударстве исключена какая бы то ни было индивидуальность. Подавляется самаявозможность стать «я», тем или иным образом выделенным из «мы». Наличествуеттолько обезличенная энтузиастическая толпа, которая легко поддается железнойволе Благодетеля. Заветная идея сталинизма – не человек, но «винтик» вгигантском государственном механизме, который подчинен твердой руке машиниста,- у Замятина показана осуществленной. Одного этого было довольно, чтобыпризнать «Мы» действительно пророческой книгой [1, с. 341]».
2.2 Темапроизведения
«Серьезнейшаяее [книги] тема возникает сразу, с первой же записи повествователя, в первом жеабзаце. Там процитирована статья из Государственной Газеты (других, очевидно,не существует): «Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомыесущества, обитающие на иных планетах – быть может, еще в диком состояниисвободы. Если они не поймут, что мы несем им математически безошибочноесчастье, наш долг заставить их быть счастливыми» [1, с. 341]».
«Е.И. Замятин показалопасность превращения человека в «нормализованного работника», который все силыдолжен отдавать только коллективу и служению высшим целям – покорению вселеннойс помощью науки и техники [15, с. 303]».
Всвоем романе автор рассказывает о государстве будущего, «где решены всематериальные запросы людские и где удалось выработать всеобщее математическивыверенное счастье путем упразднения свободы, самой человеческойиндивидуальности, права на самостоятельность воли и мысли.
«Этообщество прозрачных стен и проинтегрированной жизни всех и каждого, розовыхталонов на любовь (по записи на любого нумера, с правом опустить комнатешторки), одинаковой нефтяной пищи, строжайшей, неукоснительной дисциплины,механической музыки и поэзии, имеющей одно предназначение – воспевать мудростьверховного правителя, Благодетеля. Счастье достигнуто – воздвигнутсовершеннейший из муравейников. И вот уже строится космическая сверхмашина –Интеграл, долженствующая распространить это безусловное, принудительное счастьена всю Вселенную [5, с. 17-18]».
Этоединое государство, где живет единый народ. Где каждый – это винтик одноговеликого механизма.
И,следуя «требованиям» антиутопии, это именно то общество, «вкотором возобладали негативные тенденции развития».
2.3Проблематика романа
Двеосновные проблемы, которые поднимаются в данном произведении – это влияниеразвития техники на человечество, а так же проблема «тоталитаризма». Остальныепроблемы уже являются порождением, последствием этих двух.
Рассмотрим,какие же основные проблемы в антиутопии «Мы» выделяет В.А. Келдыш:
«Рационалимкак преступление против человечности, разрушающее живую душу, — одна из лейттемромана. Интенсивно развивая ее автор следует давней традиции классическойрусской литературы. Еще одна лейттема особенно созвучна нашим сегодняшнимэкологическим тревогам. «Антиобщество», изображенное в «Мы», несет гибельестеству жизни, изолируя человека от природы [4, с.28]».
Действительно,в этом обществе все руководствуются только разумом, эмоции подавляются, да и окаких эмоциях вообще может идти речь, если сама душа считается «пережитком»?Вспомним хотя бы последние слова Д-503, после Великой Операции: «Неужели якогда-нибудь чувствовал – или воображал, что чувствую это?
Почерк– мой. И дальше – тот самый почерк, но – к счастью, только почерк. Никакогобреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты. Потому что яздоров, я совершенно, абсолютно здоров.
Ия надеюсь – мы победим. Больше: я уверен – мы победим. Потому что разум долженпобедить [7, с. 142-143]».
Такжев произведении поднимается проблема семьи. Ни о какой любви речи быть не может.Здесь есть место только для розовых талонов на «любовь», которые на самом делеиспользуются только для удовлетворения физических потребностей. Дети – отдаютсяна воспитание государству и являются «общим достоянием». Чем-то это напоминаетгиперболу на Советский Союз – «коллективизация детей».
Вромане есть и извечный вопрос: что же такое счастье? Политика власти ЕдиногоГосударства направлена на то, чтобы сделать всех счастливыми, убедить их вэтом, даже если кто-то и сомневается в своем счастье. «Культ разума, требующегонесвободы каждого и всех в качестве первой гарантии счастья [1, с. 341]» — основа этой политики. И действительно, никто не пытается усомниться в своембезмятежном существовании – идеальное общество создано. А становится ли Д-503счастливее, получая назад все свои человеческие чувства и эмоции? Его постояннопреследует страх, неуверенность, подозрительность… Счастлив ли он? Можетдействительно человека просто нужно заставить быть счастливым?
Вопросединоличной власти Благодетеля (очень напоминающего Сталина), вопросизолированного общества, вопрос литературы (пишут только «геометрические»,непонятные читателям нашего времени поэмы), вопрос человеческих отношений, дажевопрос безответной любви и многие другие вопросы и проблемы поднимаются вромане «Мы».
2.4Особенности жанра
При чтении толкованиятермина «антиутопия», все его особенности прослеживаются в романе ЕвгенияЗамятина «Мы»: это и изображение тоталитарного государства, и острый конфликт («Чтобывозникла художественность, нужен романный конфликт. И он создается самыместественным путем: персонаж должен испытать сомнение в логических посылкахсистемы, которая норовит, как мечталось конструкторам Единого Государства,сделать человека вполне «машиноравным». Он должен пережить это сомнение каккульминацию своей жизни, пусть даже развязка окажется трагической, по видимостибезысходной, как у Замятина [1, с. 343]»), и псевдокарнавал, являющаясяструктурным стержнем антиутопии («Принципиальная разница между классическимкарнавалом, описанным М.М.Бахтиным, и псевдокарнавалом, порожденнымтоталитарной эпохой в том, что основа карнавала – амбивалентный смех, основапсевдокарнавала – абсолютный страх. Как и следует из природы карнавальногомироощущения, страх соседствует с благоговением и восхищением по отношению квласти. Разрыв дистанции между людьми, находящимися на различных ступеняхсоциальной иерархии, считается нормой для человеческих взаимоотношений в А.,как и право каждого на слежку за другим [9, с. 1117-1118]».Это очень хорошо видно в рассматриваемом романе – люди «любят» Благодетеля, ноодновременно и боятся его.), и часто встречающееся рамочное устройство («…когдасамо повествование оказывается рассказом о другом повествовании, текст становитсярассказом о другом тексте. Это характерно для таких произведений, как«Мы» Е.Замятина, «Приглашение на казнь» В.Набокова,«1984» Дж. Оруэлла. Подобная повествовательная структура позволяетполнее и психологически глубже обрисовать образ автора «внутреннейрукописи», который, как правило, оказывается одним из главных (если несамым главным) героев самого произведения в целом. Само сочинительствооказывается знаком неблагонадежности того или иного персонажа, свидетельствомего провоцирующей жанровой роли. Во многом сам факт сочинительства делает антиутопиюантиутопией [16]». Роман является ни чем иным, как заметки Д-503.), иквазиноминация («Суть ее в том, что явления, предметы, процессы, люди получаютновые имена, причем семантика их оказывается не совпадающей с привычной. Переименование становится проявлением власти [16]». Ведь герои «Мы»имеют не обычные имена, а «нумера».). Из всего сказанного выше определениеромана «Мы» как антиутопии неопровержимо.
2.5 Идеяантиутопии «Мы»
«Мы» — краткий художественныйконспект возможного отдаленного будущего, уготованного человечеству, смелаяантиутопия, роман-предупреждение. «Роман вырос из отрицания Замятинымглобального мещанства, застоя, косности, приобретающих тоталитарный характер вусловиях, как сказали бы мы теперь, компьютерного общества. Этопамятка о возможных последствиях бездумного технического прогресса,превращающего в итоге людей в пронумерованных муравьев, это предупреждение отом, куда может привести наука, оторвавшаяся от нравственного и духовногоначала в условиях всемирного «сверхгосударства» и торжества технократов [5, с. 17-19]».
«Замятина выделиласквозная, неотступная в его книге мысль о том, что происходит с человеком,государством, людским обществом, когда, поклоняясь идеалу абсолютноцелесообразного, со всех сторон разумного бытия, отказываются от свободы иставят знак равенства между несвободой и счастьем [1, с. 339]».
«Антиутопия«Мы» рисовала образ нежелательного будущего и предупреждала об опасностираспространения казарменного коммунизма, уничтожающего во имя анонимной, слепойколлективности личность, разнообразие индивидуальностей, богатство социальных икультурных связей [3, с. 18]».
Оруэллписал: «Вполне вероятно, однако, что Замятин вовсе и не думал избрать советскийрежим главной мишенью своей сатиры. Цель Замятина, видимо, неизобразить конкретную страну, а показать, чем нам грозит машинная цивилизация[11, с.308-309]».
Изучаяразличные источники, описывающие то, что хотел донести до читателя Замятин,можно заметить их противоречивость. И не только друг другу, но и самим себе. Новсеже ясно одно – в романе на одном уровне развиваются предупреждения опоследствиях, как «казарменного коммунизма», так и технического прогресса.
ВЫВОДЫ
Жанрутопии развивался с ХVIвека, изображая сказочные государства, несуществующие острова и тому подобное.Но уже из самого определения видно, что эти идеи никогда не станут реальностью,это были просто мечты. Поэтому вскоре на смену утопии приходит антиутопия,которая рисует возможное будущее, то к чему может привести определенный ходистории. Таким образом, она уберегает человечество от неверных шагов,предупреждает о возможных последствиях его деятельности. И действительно,намного проще поверить в то, что может быть, чем в то, чего никогда несуществовало, и в то, что никогда не станет реальностью. Утопия – это простоидеализированная выдумка, неоправданные мечты их авторов. Да и каждое такоеобщество имеет массу недостатков, которые скрыты под более весомыми«положительными» особенностями.
Антиутопияже демонстрирует негативные стороны общества, порой гиперболизируя их,выставляя напоказ, чтобы показать, что именно не правильно, что стоит изменить,чего нужно избегать. Возможно, если делать все наоборот, чем как описано вкаком-либо тексте антиутопии, то тогда и получится настоящая утопия. Но этонереально, поскольку идеального государства не существует как такового. Так чтоэто – замкнутый круг, состоящий из двух противоположностей.
Но,как говорится, мечтать полезно, поэтому утопическая литература огромна иразнообразна, имеющая свои особенности в каждой стране, и для которойхарактерно особо интенсивное развитие в наиболее сложные, тяжелые историческиепериоды.
Укаждого государства свои «великие» утописты. И, конечно же, был «свой» и вСССР. Хотя о нем мало знали на территории Союза, считая его противникомкоммунистической власти.
АнтиутопияЕвгения Замятина «Мы» была одной из первых важнейших антиутопий ХХ века – онадала толчок написанию ряда произведений данного жанра. Последователями Замятинабыли Джордж Оруэлл («1984»), Рэй Бредбери («451° по Фаренгейту»), О. Хаксли («Одивный новый мир») и другие.
Ужездесь установились основные жанровые особенности антиутопии, такие как:изображение тоталитарного государства, острый конфликт, псевдокарнавал,рамочное устройство, квазиноминация и тому подобное.
Всвоем романе Евгений Замятин предупреждал о возможных последствиях техническогопрогресса, «машинизации» общества. Одновременно здесь прослеживается тема,возможно, не именно антикоммунистическая, но антитоталитарная, потеря личностьюсвоего «я» и превращения в «мы».
«После«Мы» взгляд Замятина на новую действительность постепенно просветляется,становится шире. Сомнения, однако, оставались и потом. Точнее, даже несомнения, а приверженность своему философически общему взгляду на современныймир и соотношение в нем природных и исторических начал. Историческое движение эпохи вовсе не враждебно Замятину. Но он хочет еговозвышения до природно-общечеловеческих начал [6, с. 29]».
СПИСОКЛИТЕРАТУРЫ
1. АнтиутопииХХ века: Евгений Замятин, Олдос Хаксли, Джордж Оруэлл. – М.: Кн. палата, 1989.– 352с. – (Попул. б-ка).
2. БаталовЭ.Я. В мире утопии: Пять диалогов об утопии, утопич. сзнании и утопич.экспериментах. – М.: Политиздат, 1989. – 319 с.
3. Вечерв 2217 году / Сост., авт. предисл. и коммент. В.П. Шестаков. – М.: Прогресс,1990. – 720 с.: ил. – (Утопия и антиутопия ХХ века).
4. ЕвгенийЗамятин. Избранные произведения. — М.: Советский писатель, 1989. — 767с.
5. ЗамятинЕ.И. Избранные произведения в 2-х т. Т. 1 / Вступ. Статья, сост., примеч. О.Михайлова. – М.: Худож. лит., 1990. – 527 с.
6. ЗамятинЕ.И. Избранные произведения. Повести, рассказы, сказки, роман, пьесы. – М.:Сов. писатель, 1989. — 768 с.
7. ЗамятинЕ.И. Мы: Роман, повести, рассказы, пьсы, статьи и воспоминания / Сост. Е.Б.Скороспелова; Худож. А. Явтушенко. – Кишинев: Лит. артистикэ,1989. – 640 с.
8. ЗамятинЕ.И. Сочинения. – М.: Книга, 1988. – 575с., ил. (Из литературного наследия).
9. Литературнаяэнциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. Институт научн.информации по общественным наукам РАН. – М.: НКП «Интелвак», 2001. – 1600 стб.
10. ЛитературныйЭнциклопедический словарь (Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева.Редкол.: Л.Г. Андреев, Н.И. Балашов, А.Г. Бочаров и др.) – М.: Сов.энциклопедия, 1987. – 752 с.
11. ОруэллДж. «1984» и эссе разных лет. — М., 1989. – 675 с.
12. ТимофеевЛ.И., Тураев С.В.: Словарь литературоведческих терминов. — М.: Просвещение. –1974. – 509 с.
13. Утопияи утопическое мышление: антология зарубежн. лит.: Пер. с разн. яз. / Сост.,общ. ред. и предисл. В.А. Чаликовой. – М.: Прогресс, 1991. – 405 с.
14. ЧаликоваВ.А. Утопия и свобода. – М.: Весть – ВИМО, 1994. – 184 с.
15. Энциклопедиямировой литературы / Сост. и науч. ред. С.В. Стахорский. – СПб.: Невская книга,2000. – 656 с.
16. http://netrover.narod.ru/lit3wave/1_5.htm
17. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D1%82%D0%B8%D1%83%D1%82%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%8F
18. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A3%D1%82%D0%BE%D0%BF%D0%B8%D1%8F
19. http://www.litra.ru/biography/get/biid/00361211221668007727/
20. http://www.litra.ru/biography/get/biid/00452431190723301387/