МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИУКРАИНЫ
КИЕВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. ДРАГОМАНОВА
РЕФЕРАТ
ПО КУЛЬТУРОЛОГИИНА ТЕМУ: Специфика начала Новоговремени. Новое время — век новой науки
Выполнила студентка 33 группы
Титова Людмила
Киев 2009
Специфика начала Нового времени
В 1600 году вРиме на Площади цветов был сожжен великий мыслитель эпохи Возрождения ДжорданоБруно (1548—1600). В этом же году поэт Оттавио Ринуччини (1563—1621) икомпозитор Якопо Пери (1561 — 1633) создали музыкальную драму “Эвридика”,положившую начало новому жанру музыкального искусства — опере. Так столкнулисьстарое и новое на пороге XVIIстолетия — сложной, бурной, противоречивой эпохи для Западной Европы. Этот век— не точка отсчета времени, а существенная переломная веха. За одно столетие ондал миру множество имен, сравнимое разве только с предшествовавшей эпохойВозрождения. Достаточно назвать лишь некоторые из них: литераторов — Корнеля,Расина, Мольера; философов — Декарта, Спинозу, Лейбница; ученых — Ньютона,Кеплера, Галилея, Гарвея; живописцев — Пуссена, Веласкеса, Караваджо,Рембрандта; композиторов — Монтеверди, Корелли, чтобы представить себезначительность всего остального.
В истории нетнезначимого или малозначимого периода. Каждый период оставил миру нечто,свойственное только ему, внес то, без чего невозможен и сегодняшний мир. Древниекультуры закладывали основы мира культуры, а более поздние — переосмысляли этиосновы, создавали новое качество и никогда не исчезали бесследно: даже самоенезначительное явление в истории культуры находит свое выражение в том, чтовозникло после него и на его основании. Так, в Европе античность дала началовсему, что в той или иной мере присутствует в каждом проявлении культуры нашеговремени и особенно остро переосмыслялось в эпоху Возрождения и в XVII веке. Если Ренессанс “открыл” длясебя через античность величие и ничтожество человека, ощутил восторг переднеисчерпаемостью мира, сделал попытку отойти от всепроникающего влияниярелигии, создал доселе непревзойденный идеал человека, то XVII век — источник того, что составляетсущность современности. Недаром с него начинается период, носящий название Новоговремени. Мы не можем сказать, что мир знал совершенно счастливые времена:каждое из них трагично по-своему, поскольку каждая эпоха — столкновениепрошлого и будущего. В этом и заключена сущность настоящего. Возрождение сталовехой, когда все, что было темного в эпоху средневекового прошлого, встретилосьс новым взглядом на мир, взглядом светлым, похожим на взгляд проснувшегосяюного человека, который осознает, что он в силах создать сам свой новый день.Казалось бы, этот оптимистический образ должен был победить и утвердить в миребогоподобного человека, деятельного, нравственного, талантливого, человека,продолжающего искать единство истины, добра и красоты. Но так не случилось. XVII век — время осознания того, чтоидеал Ренессанса не только остался недостижимым, но и потерпел крушение. Новыеэкономические отношения — капиталистические — устанавливались в миреболезненно, влекли за собой множество жертв и вызвали сами по себе мощную волнуреакции на иной способ зависимости, характерный для Нового времени. Основнаямасса населения оказалась между молотом и наковальней: с одной стороны — ещесуществующие сеньоры, владельцы земель с их поборами, с другой — буржуазия,отчуждающая эти земли в свою пользу (так называемое “огораживание”). Людиостаются разоренными, без средств существования. Наиболее ярко этот процесс шелв Англии, но и в других европейских странах, развиваясь в разных формах, онвызвал бурные крестьянские бунты и войны. Так, в Англии на этой почвевспыхивает буржуазная революция с диктатурой Кромвеля (1599—1658),многочисленными казнями и следующей за ними очередной волной несправедливостей.Во Франции аристократы организуют Фронду, пытавшуюся противостоять властикороля; в Германии разражается невиданная до тех пор по масштабам жестокости иуничтожения собственного народа Тридцатилетняя война (1618—1648), которая быладля дворянства поводом расправиться с непокорными крестьянами. В результатеэтой войны население Германии сократилось почти на десять миллионов человек.
Но в то жевремя в XVII веке расцветает мануфактурноепроизводство, создавшее новые способы организации трудового процесса, появилсянаемный труд, сформировались первые крупные капиталы. Конечно, они наживалисьпутем, далеким от праведного, часто путем колониального порабощения новыхтерриторий мира, но ни одно движение мирового процесса к усовершенствованию непроходило умиротворенно. Новые процессы поставили страны Европы в неравноеположение: одни имели колонии, другие — нет, в одних установился буржуазныйстрой (Англия, Голландия), в других — еще более укрепились феодальные отношения(Испания, Германия).
После тойсистемной целостности, которую представляла античная культура, после двойственностисредних веков и Возрождения XVII векдемонстрирует некую множественность, когда можно говорить уже не о культуре, ао культурах: настолько различны пути, формы, способы осуществления общихтенденций этого времени. Один только взгляд на формы организации обществапокажет, как непохожи они друг на друга: катаклизмы буржуазной революции идиктатуры Кромвеля в Англии соседствуют с абсолютной монархией, поддержаннойбуржуазными слоями во Франции, рядом с ними истерзанная Тридцатилетней войной,но не ставшая единой, не поднявшаяся на более высокий уровень феодальнаяГермания, буквально из пепла поднимающая осколки своей культуры. Таким образом,даже новый класс— возникающая буржуазия разных стран неодинакова в своихдействиях.
Для XVII века драматизм столкновения новогосо старым усилен религиозными противоречиями, которые выливаются внеоднозначное, чреватое множественными человеческими жертвами, покалеченными иуничтоженными судьбами явление общеевропейского характера — Контрреформацию.Она тоже продемонстрировала многосторонность и разнообразие целей, форм иметодов воздействия на общество. Это и проповедь сурового аскетизма иезуитами,и — в полную противоположность — использование чувственности в религиозныхобрядах; это, с одной стороны, строгое достоинство верующего гугенота, а сдругой — “католическое возрождение” во Франции с его шумными инквизиторскимипроцессами, оканчивавшимися кострами (так, в Тулузе был сожжен философ ивольнодумец Джулио Ванини, 1585—1619). Среди причин Тридцатилетней войны вГермании присутствовал и религиозный мотив (например, испанские солдаты,действовавшие на территории Германии, так или иначе участвовали в реализациимечты своего правителя о создании мировой католической державы). На кострахинквизиции сжигались “еретические” книги, внесенные в специальный список —Индекс.
Разыгрываласьи еще одна трагедия XVII века, носценой служил уже внутренний мир человека. “Ветер великих географическихоткрытий, который мчал каравеллы Колумба на Запад, не утих. Но куда пуститься впуть? Человек нового времени оказался на распутье: если средние века оставилинерешенной антиномию (греч. antinomia “противоречие в законе”.— А. Б.) “человек создан по подобию бога, и богсоздал для него природу, но человек отягощен первородным грехом и не можетвыбраться из пучины соблазнов”, то теперь на ее место встала другая: “человексвободен и равен богу, но он лишь маленькое звено в величественном механизмеприроды”. Эту проблему унаследовал не только XVII, но и XVIIIвек: “ природный строй вещей гармоничен, и место человека в нем достойно его,но этот же строй вещей бывает неумолим к людям, когда они от него отступают”[211, с. 5].
От эпохиВозрождения в Новое время перешел еще один вопрос, ставший еще более острым, —“как найти каждому свое место в условиях ломки старых отношений и складыванияновых, буржуазных? Как жить человеку в “нечеловеческом” мире глубокихсоциальных противоречий? Наивный оптимизм был поколеблен уже в эпохуВозрождения, когда Сервантес и Шекспир показали, насколько лжив и страшен мирлюдей их времени. Мюнцер, Мор и Кампанелла предложили лишь… утопическийвыход, а Лютер, Кальвин и многие другие религиозные “обновители” возложили своиупования на иллюзорное потустороннее спасение” [там же, с. 5—6]. Этот оптимизмбыл также поколеблен глубоким скепсисом Мишеля Монтеня, на излете Возрождениясказавшего: “Изумительно суетное, поистине непостоянное и вечно колеблющеесясущество — человек” [205, с. 9]. И это колеблющееся существо создаетнеравенство, законы, “которые всегда были для народа загадкою”, где судебныедолжности продаются, а приговоры оплачиваются звонкой монетой; где…отказывают в правосудии тем, кому нечем заплатить за него [там же, с. 127]. Сгоречью он констатирует падение нравов: “Не заметно больше поступков,исполненных добродетели; те, которые кажется такими, на деле не таковы, ибо насвлекут к ним выгода, слава, страх, привычка и другие, столь же далекие отдобродетели побуждения” [там же, с. 251].
Ответы навопросы искали лучшие умы XVIIвека — Декарт, Гоббс, Спиноза, Лейбниц и другие. Может быть, именно наукасделала в XVII веке ощутимые шаги вперед: поиск былтеперь не только необходим, но и реален.
Новоевремя — век новой науки
Зададимсявопросом: почему после семилетнего тюремного заключения добровольно взошел накостер Джордано Бруно, заявив своим обвинителям: “Сжечь не значитопровергнуть”, и почему так скоро после него отрекся Галилей? Это не праздныйвопрос, и не моральную сторону хочется анализировать при ответе на него. Логикатех событий позволяет предположить следующее. Для Николая Коперника былодостаточно лишь математических выкладок, в силу своей специфичности невоспринятых отцами церкви как еретические (его сочинение “Об обращенияхнебесных сфер” было запрещено только в 1616 году). Прошло три века, прежде чемсама идея построения Солнечной системы стала достоянием многих. У Дж. Брунобыло еще мало доказательств того, что Земля — планета Солнечной системы, чтоона не только вращается вокруг солнца, но и вокруг своей оси. Свои гениальные догадкио множественности миров и бесконечности природы и Вселенной он не могподтвердить экспериментально или результатами наблюдений за небесными телами —телескопов в его время еще не было. Оставался лишь один известный ему способдоказательства своей правоты — тот, который продемонстрировал в свое времяХристос: чтобы быть понятым, надо умереть. Он взошел на костер с уверенностью втом, что это единственно доступное ему последнее, но веское доказательство.Галилею не было нужды это делать: уже возникла и делала множественные успехиэкспериментальная наука, поэтому отречение семидесятилетнего Галилея былоскорее позором церкви, настаивающей на признании далеких от научного поискадогм. После своего отречения больной и полуслепой Галилей создал книгу “Диалогио новых науках”, где в еще более яркой — художественной — форме отстаивает,вопреки запрету инквизиции, правильность учения Коперника. Может быть, поэтомулегенда приписывает Галилею знаменитую фразу: “А все-таки она вертится!”
XVII век — эпоха новых теорий в областиастрономии, физики, математики. Она ознаменована трудами Иоганна Кеплера(1571—1630), положившего начала астрономии новейшего времени. Открытые имзаконы движения планет он облек в математическую форму выражения, составив планетныетаблицы, ему принадлежит теория затмений, он изобрел телескоп с двояковыпуклымилинзами объектива и окуляра. (Теперь, чтобы убедиться в правильностиастрономических теорий, незачем было идти на костер!). Математика этого временипрославлена Пьером Ферма (1601—1665), одним из создателей аналитическойгеометрии и теории чисел, трудов по теории вероятностей, исчислению бесконечномалых величин и оптике. Его знаменитая теорема теории чисел (хn+ уn= zn при п > 2 не имеет целых положительных решений) остается нерешенной вобщем виде до сих пор, хотя и доказана в ряде частных случаев. В это времяГотфридом Лейбницем изобретена система интегрального и дифференциальногоисчислений, предвосхитившая принципы современной математической логики.Английский врач Уильям Гарвей (1578—1657), основатель современной физиологии иэмбриологии, описал большой и малый круги кровообращения, впервые высказалмысль, что “все живое происходит из яйца”. Щедрый гений Исаака Ньютона(1643—1727), чьи открытия не нуждаются в специальном перечислении, связалвеликие достижения естественных наук XVII и XVIII веков.
Все эти идругие открытия подымают науку эпохи на качественно новый уровень, но главнымее достижением стало появление экспериментального знания. Вся прежняя наука,включая и эпоху Возрождения, была достаточно умозрительной. В ней можно найтисмелые догадки, интуитивные построения, не лишенные оснований, но наукапрежнего времени не имела главного подспорья — эксперимента.
По сравнениюс предшествующим столетием раздвигается круг научных интересов. В XVI веке особенно большие успехи былидостигнуты в области филологии, астрономии, географии, ботаники, медицины. В XVII столетии научный прогресс охватываетвсе новые и новые области. Декарт, французский математик и инженер Жерар Дезарг(1593—1662) и Ферма, разрабатывая принципы геометрического анализа и теориичисел, закладывают основы современной геометрии. В XVII столетии преобладающим и ведущим направлением в наукестановится математика, стремительно развивается экспериментальная физика,возникает экспериментальная химия, наступает новый этап в развитии медицины ифизиологии, закладываются основы экспериментальной биологии. Больших успеховдостигают некоторые гуманитарные отрасли знаний, в том числе юриспруденция, вчастности международное право (Гуго Гроций).
Среди научныхдостижений, оставивших наиболее глубокий след в интеллектуальной атмосфереэпохи, необходимо выделить два.
Это,во-первых, развитие Галилеем, Кампанеллой и Кеплером гелиоцентрической теорииКоперника. Их труды существенно изменили представления о структуре космоса и оместе Земли во Вселенной. Земля перестает восприниматься своеобразнымнеподвижным твердым центром замкнутого со всех сторон мироздания, окружающегоее. Вместе с этим изменяются и представления о связях человека с окружающиммиром. Если в эпоху Ренессанса отдельная человеческая личность выступала меройистины, добра и красоты (вслед за тезисом Протагора: “человек — вот мера всехвещей”), то для XVII столетияхарактерна тенденция поисков ключа к пониманию судьбы индивидуума вне егосамого, в неких господствующих в действительности объективных противоречиях изакономерностях.
Второе —обостренный интерес к проблеме движения. Часто эта эпоха изображается как“период безраздельного господства метафизических и механистическихпредставлений о действительности. На самом деле это было не так.Диалектического характера тенденции выделялись и в точных науках (работыГалилея в области динамики, учение Декарта о движении материи как об основесуществования природы, открытия Декарта, Ньютона и Лейбница, связанные санализом переменных и бесконечно малых величин, и разработка системыдифференциального и интегрального исчисления), и в философии” [323, с. 281].
Как и другиеученые, Лейбниц был образован энциклопедически, и его изыскания с удивительнойполнотой обнаруживают связь между логикой, в том числе и математической, ипознанием мира во всех сферах его существования. Его восхищало бесконечноемногообразие мира, и он на протяжении всей своей деятельности стремился кобъяснению этого явления. Именно теория бесконечно малых величин позволилаЛейбницу выстроить картину мира, во многом предвосхитившую некоторые положенияядерной физики XX века. Девизомего жизни (пожалуй, и жизни других ученых этой эпохи) могли бы быть его слова:“Наилучший бальзам для души, когда могут быть найдены немногие мысли, изкоторых по порядку вытекает бесконечно большое число мыслей” [211, с. 362].
При изученииматематики как-то ускользает то, что в основе рассуждений скрыты некие всеобщиепринципы рассмотрения мира в целом. Лейбниц предлагает исходить из принципавсеобщих различий, основанного на понимании того факта, что все в миренеповторимо. “Решительно нигде не бывает полного сходства (это одно изважнейших моих положений)” [170, с. 164]. Это предполагает, что ни одно изявлений мира не может быть тождественным другому. В то же время тождествосуществует, хотя, по Лейбницу, не бывает абсолютным. Поэтому, если представитьсебе существование всех явлений мира расположенными на “мировой линии”, тоокажется, что всякое явление имеет свою, единственную точку положения на ней.Далее Лейбниц говорит, что “вещи восходят вверх по степеням совершенства незаметнымипереходами” [там же, с. 417], и этих переходов может быть бесконечноемножество. Таким образом, на “мировой линии” нет пропусков. Этот принцип —принцип непрерывности распространяется не только на сферы приложенияматематических знаний, он присутствует в любой повседневности: “заблуждение(“ложь”) есть минимальная степень истины, подобно тому, как зло есть наименьшеедобро. Значит, противоречивость “лжи” и “истины” неабсолютна...” [211, с. 287,288]. Эти представления о мире, сформулированные в самом начале развитияфундаментальной науки, легли в основание некоторых положений различных науксовременности и связаны с общей философской теорией познания. Такого родарассуждения помогли увидеть и множественность переходов в оттенкахчеловеческого существования.
XVII век — век противоположностей иконтрастов — наблюдает за столкновениями человеческих характеров, ищет причиныи истоки жизненных коллизий в философии и затем в искусстве (особенно вбарокко), пытается сочетать эти противоположности, осмысляя и анализируя их.Это обусловило создание всеобъемлющих философских систем Гоббсом, Декартом,Спинозой, Лейбницем, разработку теории познания, где образовались два направления:сенсуализм и рационализм. Накопленное к этому времени знание потребовало ответана главные вопросы: что такое знание, как из незнания образуется знание, какойпуть оно должно пройти, чтобы превратиться в теорию. И на этом направлениипоиска образовались две системы ответов. Сенсуалисты отводили главнуюроль ощущениям, чувственному познанию, хотя не могли в достаточной мереосветить вопрос о том, как из ощущений и чувственных сведений о мире образуетсянаучная теория. Рационалисты полагали, что знания возникают на основеправильного метода рассуждений, при этом абсолютизировалась одна сторонапознания и не объяснялосв появление первичных знаний.
Значительныхуспехов добились теоретики, искавшие пути решения проблемы человека. Те несовершенствачеловека, которые обнаружила еще эпоха Возрождения, с точки зрения мыслителей XVII века могли разрешиться в разуме исвободе. Многие мыслители не выражали восторгов окружающей действительностью,часто они не обольщались и по поводу будущего человечества, поэтому XVII век ознаменован поисками новойэтики, в которой ставилась проблема свободы. В этических системах на первомместе стояло поклонение разуму, например, Бэкон впервые провозгласил лозунг:“Знание — сила!” Для него характерно обращение к анализу заблуждений человека ичеловечества, которые закрывают путь к свету истины (см. гл. I, II). Лейбниц прямо связывал свободу человека с разумом:“Детерминироваться разумом к лучшему — это и значит быть наиболее свободным”[325, с. 281]. Так же формулирует свое понимание Спиноза: “Свобода естьпознанная необходимость” [там же]. Особое, ироническое и наиболее остроепредставление о человеке, его месте в мире, свободе, приправленное большойдолей скептицизма, предлагают выдающиеся писатели и мыслители того времени БлезПаскаль (1623—1662) и Франсуа де Ларошфуко. Вот одно из высказываний Ларошфуко:“Счастье и несчастье человека в такой же степени зависят от его нрава, как отсудьбы” [ 165, с. 155].
Набирают силуи материалистические тенденции в философии, чему способствует развитиеестественных наук, хотя иногда материализм и идеализм переплетаются вфилософских системах мыслителей того времени, например, Декарта.Материалистические тенденции часто связаны с представлением о вольномыслии. Нестоит полагать, что в “век разума”, как его называют в литературе, вольномыслиепринималось легко и естественно. В этом смысле трудно назвать эпоху, когда быкритические мысли находили одобрение, что подтверждают преследованиявольнодумцев, которым одинаково подвергались и люди науки, и многие литераторы.Особенно потрясающей была судьба Томмазо Кампанеллы, проведшего 27 лет втюрьмах и подвергавшегося пыткам. Вопреки этому именно в заключении он создалдесятки сочинений по философии, политике, медицине, астрономии, в том числекоммунистическую утопию “Город солнца”.
Однако наука XVII века, противоречивая и обширная,давшая еще одно название своему времени — “век гениев”, легла в основуэнциклопедизма следующего за ним века Просвещения.
Использованная литература
1. Мир культуры (Основыкультурологии). Учебное пособие. 2-е Б95 издание, исправленное и дополненное.—М.: Издательство Фёдора Конюхова; Новосибирск: ООО “Издательство ЮКЭА”, 2002. —712 с.