Содержание
Введение
1. Анализисторической системы ценностей Южной и Северной Осетии
2.Система ценностей современного народов Осетии
Заключение
Списокиспользованной литературы
Введение
Осетины– один из самых загадочных и древних народов, живущих на Земле. Не случайно,Николай Рерих писал: «Счастливы должны быть осетины, измеряя славные корнисвои» и называл осетинский народ «великим путником». Будучи Посвящённым, онзнал о причастности предков осетин к тайным знаниям космоса, с которыми они внезапамятные времена отправились в великое странствие с прародины всех арийскихнародов.
Сейчаснастало время, когда нам, осетинам, для того чтобы суметь идти дальше,необходимо вернуться к своим истокам. Я бы даже сказала, как бы этопарадоксально не звучало: нам надо идти назад — в будущее. Потому что именнотам, в далёком прошлом были посеяны те таинственные зёрна, только вернувшись ккоторым, мы сможем найти ключи к разгадке Истины. Там зашифрованы глубочайшиеведические знания. В древние времена, когда появились первые представители 5-ойрасы – арийские племена – им были даны знания о космических законах. Эти знаниязашифровывались в виде традиций, обрядов, закреплялись в религиозныхверованиях. И долгие века именно вера заменяла знания, потому что сознаниелюдей ещё не было подготовлено для восприятия сути космических законов. Асейчас, на заре 3-го тысячелетия, уровень сознания всё большего количествалюдей расширяется и выходит за рамки узкого религиозного мировоззрения, исегодня уже многие способны воспринять и Бога, и Ангелов, и Космос, и Вселеннуюв их неразделимом единстве. Кроме того, необходимо понять, что заповеди,приносимые человечеству Великими учителями (для одних народов это был Христос,других – Кришна, Магомед, Кецалькоатль, Зороастр и т.д.), — говорят об одной итой же реальности: о том, что есть космос — бесконечное множество Вселенных,есть Бог или — Логос, Всевышний, есть строгие законы Космоса, есть Свет и Тьма,а человек, дух которого бессмертен, имеет целью своего пребывания на Земле –совершенствование, эволюцию своей духовной сути.
Такимобразом, целью нашего реферата является анализ картины мира и системы ценностейнародов Южной и Северной Осетии.
1. Анализ историческойсистемы ценностей Южной и Северной Осетии
Вмногочисленных трудах Ж. Дюмезиля рассыпано множество остроумных и даже изящныхисторических наблюдений и сопоставлений, представляющих большой интерес дляисследователя. Здесь же хотелось бы отметить глубокую веру Ж. Дюмезиля висторическую информативность нартского эпоса осетин: «Преемственностьфольклорных традиций осетин выдержала такое испытание временем, равного которомуя не знаю»,- пишет он[4]. Эта оценка расходится с утверждением Л. И. Лаврова отом, что фольклор способен сохранять память о событиях и исторических деятеляхне дольше 300 лет[4], причем не в пользу последнего (даже и при наличиинекоторых оговорок). Конечно, при этом мы далеки от мысли утверждать, чтофольклор (в данном случае нартский эпос) представляет собой историческийдокумент; подобные утверждения способны лишь дискредитировать идею историзмаэпоса. Фактор свободного поэтического творчества должен быть учтен, но искусствоисследователя заключается в извлечении исторической информации из-под покровахудожественно-поэтической формы.
Следуетсогласиться с Л. И. Лавровым в том, что чем древнее фольклорное произведение,тем это сделать труднее. Но «археология фольклора» — отнюдь не безнадежноезанятие; крупнейший немецкий фольклорист Андреас Хойслер образно писал о Сциллеи Харибде немецких ученых в изучении германских сказаний, где Сцилла — мифологическое истолкование, Харибда — историческая интерпретация. Это незначит, что германские героические сказания не черпали материала из истории — достоверные факты учат, что историческое истолкование не всегда являетсяХарибдой[4]. А. Хойслер отмечает в своем труде ряд таких исторических фактов иимен.
Приведеннаявыше оценка устойчивости фольклорных традиций осетин Ж. Дюмезиля не единична ине исключительна: советский фольклорист М. М. Плисецкий наглядно показалвысокую степень устойчивости фольклорных текстов в устной традиции на материалерусских былин[5]. Считаем возможным в этом отношении присоединиться к выводамЖ. Дюмезиля и М. М. Плисецкого и, исходя из марксистского теоретическогоположения о том, что эпос порождается действительностью и отражает ее[5],видеть в материалах нартского эпоса художественно-поэтическое и специфическоепо форме отражение нескольких исторических эпох, их особенностей и некоторыхвполне реальных событий.
Вернемся кпроблеме исторического в осетинском нартском эпосе. Здесь нет возможностирассматривать всю литературу вопроса, она достаточно подробно изложена в книгеЮ. С. Гаглойти, и мы остановимся лишь на некоторых трудах.
Прежде всего,несколько слов о термине «нарты», что имеет прямое отношение к интересующемунас вопросу исторического содержания нартского эпоса. Совершенно очевидно, чтоназвание эпоса и самоназвание героев эпоса не может быть случайным и немотивированным.
В современнойнауке существует два наиболее аргументированных объяснения термина «нарты». В.И. Абаев считает, что он происходит от монгольского «нара» — солнце, сдобавлением осетинского показателя множественности «та», и интерпретирует егокак «дети солнца»[5]. Слово нар (а), по В. И. Абаеву, «можно рассматривать какмонголо-булгаро-аланскую изоглоссу»[5]. Согласно другой версии, термин «нарт»,«нарты» имеет своей основой древнеиранское «нар» в значении «мужчина», «отважныйвоин», «герой-богатырь»[5]. В литературе этот термин известен со временГеродота, упоминающего скифских «жрецов-энареев»[5] (иран. а-нар, анариа — «немужчины», «не мужественные»)[5]. На этих позициях стоят В. Ф. Миллер, Ж.Дюмезиль[5]; как отмечает У. Б. Далгат, слово «нарт» повсюду на Кавказе употребляетсяв значении «герой»[8]. Нам его иранская этимология представляется болееубедительной по двум причинам: 1) она полностью соответствует сюжетной иидейной направленности эпоса, воспевающего подвиги идеальных воинов и героев;2) в доступных нам текстах осетинского нартского эпоса ни один из нартскихгероев не отнесен к «детям солнца»; к числу последних могут быть отнесенынесколько женских персонажей (например, Хорческа и «дочь солнца» — женаСослана), но они — фигуры второстепенные, и в таком случае трудно понять,почему эпос должен был получить свое название от них.
Выдвинувгипотезу о монгольском происхождении термина «нарт», В. И. Абаев высказал мысльо возможности монгольского происхождения нартских имен Хамыц и Батраз. Однакоон тут же подчеркивал: «Анализ собственных имен сам по себе не может вестинепосредственно к каким-либо далеко идущим выводам в отношении происхожденияэпоса или хотя бы отдельных мотивов и сюжетов»[5].
В 1971 г.вышла в свет книга Т. А. Гуриева, посвященная проблеме генезиса осетинскогонартского эпоса[60]. Наблюдения В. И. Абаева о монгольских элементах и влиянияхв нартском эпосе для Т. А. Гуриева послужили отправной точкой целой концепциипроисхождения эпоса. Суть этой концепции сводится к признанию монгольскоговлияния в качестве одного из трех основных компонентов нартского эпоса, чтодоказывается не только монгольской этимологией термина «нарт», личными именамимонгольского происхождения, но и структурной перестройкой (курсив наш.- В. К.)осетинского нартского эпоса под влиянием фольклора монголов. Пытаясь подвестипод свои построения историческую основу, Т. А. Гуриев по сути дела постулируетдавно развенчанную и отвергнутую советской наукой идею о культуртрегерской ролизавоевателей монголов по отношению к покоренным ими народам, в том числекавказским. Как справедливо писал В. И. Чичеров, «вместо действительной картиныпожарищ городов и деревень, истребления величайших культурных ценностей,народной крови, которую монголы во время нашествия проливали, орошая еюзахваченные земли, рисуется картина, в которой нашествие монголов всредневековье изображено нашествием носителей культуры, обогащающих покоряемыеими народы, вдохновляющих их к творчеству. Как можно утверждать подобные вещи — непонятно»[1]. Это действительно трудно понять. Ведь в книге Т. А. Гуриева речьидет не об отдельных монгольских элементах и заимствованиях, а об органическомвоздействии монголов на нартский эпос осетин, повлекшем за собой глубокиеструктурные изменения эпоса. Увлекшись поисками монголизмов в нартском эпосе,Т. А. Гуриев едва коснулся того исторического фона, который должен былсопутствовать «мощному влиянию» монголов на культуру и фольклор осетин. Критикуясторонников миграционизма в фольклористике, Б. Н. Путилов пишет: «В планесобственно методическом наиболее уязвимыми оказываются в миграционистскихисследованиях способы обоснования фактов заимствования и доказательства путей ивремени заимствования»[2]. Сказанное полностью относится к монографии Т. А.Гуриева. Прежде всего, возникает вопрос о времени, в пределах которого моглоосуществляться активное воздействие монголов на осетин. Согласно самому Т. А.Гуриеву, с первой половины XIV в. «монгольское влияние в Алании уже должно былопойти ка убыль»[3]. Поскольку Алания монголами была завоевана к 1240 г.[4],время этого влияния не превышает столетия. Возможно ли столь глубокое,органическое воздействие одного эпоса на другой за столь незначительный промежутоквремени? Каким образом монголам удалось менее чем за столетие привести к«структурным изменениям» эпос, сложившийся явно в домонгольскую эпоху? Это темболее трудно понять и объяснить, когда мы хорошо знаем о длительной иожесточенной борьбе алан и других народов Северного Кавказа противзавоевателей, продолжавшейся по крайней мере до 80-х годов XIII в.[5]
Т. А. Гуриевпытается объяснить этот феномен службой алано-асских воинских отрядов вМонголо-Китайской империи в конце XIII-XIV вв. «Эти аланы,- пишет автор,- имогли стать наиболее вероятными и первыми импортерами легенды (о монгольскойкрасавице Алан-гоа.- В. К) в Аланию, хотя роль самих монголов в формированиимотивов осетинского эпоса непосредственно на Кавказе не может быть исключена»[6].Но это объяснение неубедительно, ибо мы не знаем ни одного факта возвращенияалан-асов из Китая на родину.
В построенияхТ. А. Гуриева версия о заимствовании аланами упомянутой монгольской легенды обАлан-гоа занимает одно из центральных мест. Напомним, что согласно монгольскойлегенде Алан-гоа зачала от луча света, упавшего в ее юрту. Т. А. Гуриев этотсюжет сравнивает с сюжетом нартского эпоса о Дзерассе, также зачавшей от света,проникшего в ее склеп[6]. Рожденные таким чудесным образом мальчик (монг.) идевочка (осет.) становятся впоследствии родоначальниками прославленныхбогатырей монгольского и осетинского эпосов.
Приведеннуюлегенду об Алан-гоа Т. А. Гуриев считает «одним из наиболее полных проявлениймонгольского влияния в осетинском эпосе»[6].
Почему именномонгольского — остается неясным, ибо круг типологических и сюжетных параллелейможно легко расширить, минуя при этом монголов. Так, например, Г. Н. Потанинприводит карачаевское предание, записанное в начале XIX в.: константинопольскийимператор отправил свою дочь Аллемели на остров в море со старухой-мамкой и 15девушками, чтобы «сберечь честь своего имени». Аллемели вырастает водиночестве, но в один прекрасный день луч солнца проник к ней в окно, послечего Аллемели зачала и родила сына солнца[69]. Еще один пример: английскийпутешественник Беллью приводит в своем дневнике рассказ из мусульманскогосочинения «Тазкира Бахра-хан», написанного в XI в. и переведенного сперсидского на турецкий язык. В нем излагается история царской дочери АланорыТуркан, которой ночью явился архангел Гавриил и впустил ей в рот каплю света.Через несколько месяцев она родила сына[70].
Известно, чтосюжеты о чудесном, небесном зачатии, социально связанные с генеалогиямигосподствующих слоев и призванные пропагандировать особое, «божественное»происхождение правящих династий, были широко распространены во времени ипространстве, и источник интересующего нас сюжета в осетинском нартском эпоседалеко не ясен. Для утверждения же монгольского приоритета в данном случаеоснований нет, ибо приведенные выше параллели не менее доказательны. Они ещераз показывают, что «обычно не представляет большого труда найти параллель кданному мифу или данному мифологическому мотиву в мифологии другого народа»[1].
Концепции Т.А. Гуриева коснулся в своей последней монографии Б. Н. Путилов, обстоятельноразбирающий ошибки миграционистов. Отмечая «немало натяжек в интересной работе»Т. А. Гуриева, он считает, что «… параллели, приводимые автором вдоказательство его концепции, в ряде случаев вызывают естественное сомнение.Отправляясь от схождений в именах персонажей монгольского и осетинского эпоса,Т. Гуриев ищет затем схождения на уровне сюжетики». Автор преувеличиваетналичие «совпадающих мотивов и ситуаций в монгольской легенде о красавице Алан-гоаи в осетинском сказании о красавице Дзерассе. Те же параллели, которые можносчитать реальными, в сюжетном плане отнюдь не уникальны: их можно назватьобщефольклорными»[2], что мы и попытались показать выше.
УвлеченностьТ. А. Гуриева поисками монголизмов и односторонний подход к анализу нартскогоэпоса затемнил для исследователя весьма важный аспект темы — тюркский фондзаимствований в нартском эпосе осетин. Известно, что монгольский и тюркскиеязыки близки и, возможно, восходят к единому языку-основе[3]. Поэтому выделениеименно монгольских (а не тюркских) элементов в лексике нартского эпоса требуетспециальной лингвистической аргументации, дабы тюркское не выдать замонгольское. В книге Т. А. Гуриева так получилось с анализом имени одного изнартов — Батраза. Вслед за В. И. Абаевым Т. А. Гуриев разлагает это имя на«Батыр» и «ас»- «богатырь асский» и далее пишет: «… имя Батраза может бытьбезупречно объяснено из монгольского языка, т. к. первая часть именисоответствует известному монгольскому слову баатар «богатырь», «герой»,«витязь», а вторая часть ас вполне соответствует монгольскому ас-асут, какназывали осетин-асов (алан) монголы в XIII-XIV вв.»[4].
При этом Т.А. Гуриев не обратил внимания на существенную оговорку В. И. Абаева,отметившего, что элемент «Батыр» представляет вариант общего тюрко-монгольскогослова «богатырь»[5]. Действительно, термин-титул «багатур» вошел в обиход утюрок не позднее VI в., а Кирсте, Бангом и Хеннингом была даже предложена егоиранская этимология[6]. Во второй половине I тыс. н. э. интересующий нас титулшироко распространился у тюркских племен, и в частности у болгарской знати IX-Xвв.[7] Примерно тогда же он появляется у хазар[8]. Вскоре хазарская титулатура(багатар, керкундедж[9]) заимствуется правящей верхушкой Алании, видимо,подражавшей хазарскому двору и поддерживавшей с ним династические связи. Впервой половине X в. титул «богатырь», «багатур» зафиксирован у алан Ибн-Рустев форме «багаир»[8], что подтверждается и грузинскими хрониками, на основаниикоторых В. Б. Пфаф считал, что «татарский почетный титул Багатар» у осетинскихкнязей появляется с VIII в. в результате смешения их с хазарами[1]. Наконец, мывстречаем титул «Бакатар» в тексте алано-осетинской Зеленчукской надписи X в.,по поводу чего В. Ф. Миллер писал: «… тюркские слова, и в том числе имяБагатар, могли проникнуть в осетинский язык раньше покорения Северного Кавказататарами в XIII веке. Слово бахатур существовало, по-видимому, у половцев»[2].
Как видим,факты со всей очевидностью свидетельствуют о немонгольском происхожденииалано-осетинского титула и имени Батыр-ас. Они указывают на его тюркский(вероятно, болгарский или хазарский) характер. Монголы здесь ни при чем[3].
Впротивоположность Т. А. Гуриеву мы ставим вопрос не только о монгольских, но обобщетюркских элементах и воздействиях на нартский эпос, историческиобусловленных весьма длительными и глубокими контактами предков осетин стюркоязычными степными народами: болгарами, аварами, гуннами, хазарами,печенегами, половцами, обитавшими в Предкавказье на протяжении всей эпохираннего средневековья. Без учета этих взаимодействий с древними тюрками многоев нартском эпосе и в истории осетин нам не понять.
Книга Т. А.Гуриева, представляющая открытый рецидив теории заимствования, на наш взгляд,является более чем спорной. Признавая наличие в нартском эпосе общетюркских инекоторых возможных монгольских элементов и заимствований, мы вместе с темсчитаем его в основе своей самобытным творением осетинского народа и егоэтнических предков, развивавшимся в течение длительного времени на почвеместной кавказской мифологии и в живом общении с соседними культурами иотразившим главным образом общественную жизнь и быт эпохи «военной демократии».Дальнейшее содержание нашей работы служит конкретным обоснованием этого тезиса.
Из другихспециальных исследований отметим монографию Р. С. Кабисова[4] (кстати, спорнуюв ряде исторических взглядов и утверждений автора) и серию интересных статей А.X. Бязрова, к сожалению, опубликованных в основном лишь в периодической печатина осетинском языке и в явно сокращенных вариантах. В небольших, но емкихстатьях А. X. Бязрова ставятся и отчасти решаются важные вопросы нартоведения,имеющие прямое отношение к истории и близко созвучные интересующей нас теме(например, о гуннах и агурах, аланах и хазарах, расчленение истории нартскогоэпоса на три периода: скифо-сарматский, алано-тюркский и горно-кавказский, онаследстве древних кобанцев в эпосе и т. д.)[5]. Этнограф Б. А. Калоевопубликовал статьи об амазонских мотивах осетинского нартского эпоса и обутраченных ныне, но зафиксированных в эпосе отдельных чертах народного быта,верованиях и обычаях, представляющих интерес для этнографической науки[6].
Наконец, орастущем интересе историков и археологов к нартскому эпосу как источникуисторической информации свидетельствуют статья Л. С. Клейна и ряд исследованийЕ. Е. Кузьминой и Д. С. Раевского. Л. С. Клейн пытается найти в нартском эпосеотзвуки скифских походов в Переднюю Азию в VII в. до н. э., однако аргументациюавтора трудно признать убедительной[7]. Произвольной представляется попыткавывести имя нартского героя Батраза из имени скифского царя Партатуа, аотождествление упоминаемого в эпосе ущелья Царцу с Цуром Прокопия Кесарийскогоошибочно, ибо у Прокопия речь идет не о Дарьяльском проходе через Кавказскийхребет (как это кажется Л. С. Клейну), а о Дербентском; Цур идентичен Дербенту.
Более удачноиспользует материалы нартского эпоса и осетинской этнографии Е. Е. Кузьмина[8],находящая в осетинском материале пережиточно сохранившиеся параллелидревнеиранской мифологии и обрядности (обычай посвящения коня покойному и т.д.). Тем самым вновь подчеркивается огромная ценность осетинского нартскогоэпоса и других жанров устного народного творчества, многих архаичных обрядов иобычаев осетин для исследователей древнеиранской проблемы в целом.
Как видим,интересующая нас проблема исторического содержания нартского эпоса давнопривлекла внимание исследователей. Сложились различные научные концепции иоценки, относящиеся к этой проблеме. Рассматривая их, мы фиксируем движениенаучной мысли от нигилистического отрицания историко-познавательной ценностифольклора, через частокол ошибочных представлений, к признанию некоторых жанровфольклора полноправными, хотя своеобразными источниками историческойинформации. Одним из первых в ряду этих жанров должен быть назван героическийэпос.
2. Система ценностейсовременного народов Осетии
Мыначали разговор с того, что именно глубокие знания о законах космоса лежали воснове всего жизненного уклада и миропонимания осетин. Священный порядок «æгъдау»с незапамятных времен диктовал этикет сдержанности во всём: человек постояннодолжен был держать под контролем свои действия, эмоции, следить за осанкой,речью, поступками и даже мыслями; нельзя было объедаться, напиваться, вестисебя развязно. Каждому члену общества определялось соответствующее место виерархической ступени. Было уважение к старшему, младшему, женщине, гостю. Вкниге Даурбека Макеева «Основы вероисповедания осетин» говорится о том, что этобыло не случайно. Осетины, как и многие другие народы, знали о существовании воВселенной трёх уровней сил, действующих на человека: высшая, божественная – уац( Уастырджи, Уацилла), дау (дауджытæ) – материальные пристрастия,привязанности; уайу (уæйгуытæ) – низменные пристрастия. Чтобы бытьпод защитой высших сил и не подпасть под влияние низших – не стать жертвойнизких страстей, эмоций, материальных привязанностей, — надо было, чтобы всегда
Духруководил телом, а не тело — Духом. Пьянство, наркомания, злоба, ненавистьзависть, прочие низменные чувства – все это, естественно, человек делает понаущению темных сил, а значит против воли Божьей – высшей, светлой энергии — ккоторой только и должен стремиться человек. Поэтому вернуть æгъдау, æфсармв их первозданном виде – это путь к спасению нации. Пора проснуться, сброситьоковы атеизма, материализма, которые загнали нас в тупик и стали причинойморального растления, и духовного обнищания людей. Раньше пусть и не знания, нослепая вера в Бога заставляла держаться в рамках приличия, соблюдать Божьизаповеди, бояться, наконец, Божьей кары за совершение грехов. Сейчас же насталовремя, когда нам, для того, чтобы сохранить себя, как уникальный народ, а нераствориться в безликой толпе людей, стремящихся угнаться за последнимидостижениями современной цивилизации, и потерявшими при этом свою божью суть,(т.к. цивилизация вовсе не есть Культура!) нам необходимо вернуться в прошлое,в котором наши мудрые предки зашифровали для нас, своих потомков, великиезаконы Вселенной, — вооружиться ими и только так идти вперёд, в будущее.
Ксожалению, священных писаний и письменных источников, свидетельствующих об этихзнаниях, осетины не сохранили. Но истина, известная им о тайнах Мироздания былакогда-то ими зашифрована в виде религиозных символов, обычаев, традиций,обрядов, а также в великом памятнике устного народного творчества осетин«Нартском эпосе». Удивительно, что через многие тысячелетия осетинский народсумел пронести почти без изменений эти таинственные символы, заложенные вритуалах поклонения высшим силам. Но, к сожалению, при этом им не удалосьсохранить в веках их сакральный смысл. Хотя, возможно, именно это незнание иохраняло тайные знания от безрассудства толпы в разные периоды истории, донаступления суждённого времени, когда потомки должны были достичь определённогоуровня сознания и духовного развития, чтобы суметь не только по достоинствуоценить, но и попытаться расшифровать унаследованные от предков обычаи итрадиции.
Поэтому,когда мы, сегодня говорим о том, что осетины обязаны сохранить свой язык, своюрелигию, свои обычаи (æгъдæуттæ) речь идёт не о об обычаях 18-19 веков, которые сегодня многие с высоты 21 века стали воспринимать, какнечто давно отжившее. Мы говорим о знаниях, унаследованных осетинами от своихпраотцев — древних Ариев, Нартов, которые наши ближайшие предки до прошлоговека сумели сохранить, как великую книгу, которую берегли, как святыню, и неумея её прочитать сами — завещали нам в её первозданном виде. К огромномунашему сожалению, эта первозданность очень быстро, в течение последних 30 летстала теряться. Поэтому так необходимо сегодня как можно скорее осознать сутьэтой величайшей, непростительной потери и опомниться, пока ещё не поздно, пока ещёживы хранители нашей великой святыни – æгъдауа, — наши старики,родившиеся в горах, заставшие там настоящую осетинскую жизнь, с соблюдениемвсех заповедей, традиций и ритуалов.
Анализэтих традиций и обычаев говорит о том, что в них нет ничего случайного. Вкаждом из них зашифрован определённый смысл. И не просто смысл, а великиекосмические законы. Самый главный символ, с которым осетины обращаются к Богу –это три пирога. По утверждению Людмилы Магкеевой, более 10 лет занимающеёсярасшифровкой тайн осетинского языка, осетинских традиций с помощьюэзотерических знаний,- три пирога на круглом осетинском фынге – это образсамого Всевышнего. (У Николая Рериха три круга в круге — символ вечности).Именно с тремя пирогами молились осетины с незапамятных времён (см. «Нартскийэпос»). С тремя треугольными пирогами осетины молятся божествам, покровителямматериального мира. Необходимыми атрибутами ритуала обращения к высшим силамявлялись также специально сваренное пиво, голова, шея, три ребра и определённыечасти внутренних органов жертвенного животного. При этом каждый этапприготовления, как пирогов, так и жертвоприношения сопровождался чёткимсоблюдением строгих правил, нарушение которых не допускалось во избежаниепрерывания канала невидимой духовной связи молящихся с дзуарами – покровителямии Богом.
Нашипредки умели достойно жить в ладу и гармонии с Мирозданием, населённымразличными по направлению (т.е. Света и Тьмы) силами, а небожители не только всказаниях и легендах, но и в реальной жизни испокон веков оказывали осетинампомощь, охраняя их в самые тяжёлые времена; и именно горы, в которых строилисьсвятилища (причём не по прихоти самих людей, а только «лишь если Бог то местоЗнаком освятил») неоднократно спасали нацию от коварных и бесчисленных врагов.Спасали, потому что народ, свято хранил древнюю божественную традицию иблагодаря этому был чист в мыслях, словах и действиях, а тем самым — достоинпокровительства Высших, Светлых сил. В миропонимании осетин всё быловзаимосвязано: поклонение богам, обычная каждодневная жизнь, праздники, обряды,морально-этические, нравственные нормы. Вся их жизнь была основана на прочном инадёжном фундаменте вековых законов и традиций, называемых — ирон æгъдæуттæ.А они, как мы уже говорили, благодаря зашифрованным в них ведическим знаниям,требующим от человека определённого поведения, соблюдения нравственных,этических норм, сохранения строгих правил поклонения богам – вели человека поединственно верному пути: к эволюции духа. То есть, быть настоящим осетином –означало быть духовно развитой, благородной личностью.
Здесьуместно вспомнить эпизод из жизни осетинского генерала, участникаРусско-Турецкой войны. Покорённый прекрасными манерами горца один изаристократов Петербурга спросил его: «Не скажете ли, в какой академии Выучились?» На что находчивый генерал ответил: «Я закончил КуртатинскуюАкадемию». Долго ещё, наверное, пытался его собеседник искать в зарубежныхстранах учебное заведение с таким названием… Для осетин же, живущих понастоящим осетинским законам, даже в самых, казалось бы, далёких от цивилизациигорах, эти законы действительно были настоящей Академией, в лучшем пониманииэтого слова. Академией можно назвать и отдельно взятый — этикет настоящего(!)осетинского застолья.
Пустьтам и не давались научные знания, зато на высоте были духовная, нравственнаякультура и народная мудрость. К тому же народ всегда был талантлив во всём.Попробуйте сегодня представить наше поколение загнанным в горы. Как бы мысмогли там выжить? А тогда они не просто жили, а жили достойно, как подобаетсильным Духам. Они создавали великолепные образцы материальной культуры:посуду, утварь, одежду. Прекрасно было развито устное народное творчество: ведьпронести сквозь бесчисленные века, сохранить «Нартский Эпос», сказки, легенды,песни, танцы, музыку – это было под силу только великому народу.
Конечно,мы не призываем сегодня — вновь вернуться на тот уровень развития материальнойкультуры, при котором приходилось выживать в горах нашим предкам. Всё понятно:превосходство достижений современной цивилизации сегодня никто не станетоспаривать. Другое дело – тот всё более углубляющийся и расширяющийся в прямопропорциональной зависимости — отрыв цивилизации от уровня культуры, который мысегодня наблюдаем! В то время как они (цивилизация и культура) по космическимзаконам должны развиваться только в гармонии. А сегодня наш народ, всегдаотличавшийся стремлением к знаниям, ко всему новому, будучи разностороннеодарённым и талантливым, — слишком преуспел в своём устремлении быть первыми. Атак как сегодня, когда он живёт уже не уединённо, в горах, а в окружении разныхнародов, и быть первым по требованию современной цивилизации означаетсовершенно неприглядный и бесконечно далёкий от наших идеалов образецсовременных граждан планеты Земля (погрязших во всех пороках и грехах),- тожелание не отставать ни в чём, привело наших сограждан к совершенно немыслимыми недопустимым для звания ИРОНа итогам.
Ктому же, на священную землю устремились сотни сектантских групп, усиленнозазывающих, завлекающих к себе наших сограждан, нещадно зомбирующих икодирующих их – тем самым навсегда отрывая осетин от своей родной культуры. Ипопавшие в их сети осетины, отвернувшиеся от религии предков, предпочтявеликому наследию арийской доктрины, заключённой в осетинском æгъдауе,какие-то сомнительные заповеди, весьма далёкие от Истины, или в лучшем случае,- данные Богом, но другим народам, разве не являются они Изменниками?!
Иесли ты родился осетином
Ксвященной Вере предков причащён,
Кчему ей изменять?! Иль став раввином
Надеешься,что будешь ты спасён?
Какже не стонать нашей священной земле, как же не возмущаться нашей природе, какже не сердиться нашим божествам на нас, так непохожих уже на детей Огня –Нартов, которых они были призваны охранять! Многие восклицают: «Никто немолится больше осетин!» Да, мы не забыли, что нам завещано нашими предкамимолиться над тремя пирогами. Но при этом мы забыли самое главное! Как молитьсяи чем молиться! Прежде всего, НЕ водкой и аракой, а Пивом молились наши предки.Не пьяный, бездуховный, грешный народ собирался у святилищ, а светлые, чистыеДзуары Лæгтæ возносили молитвы. Не растрёпанные, полураздетыеженщины стряпали пироги, а делали их благочестивые женщины, которые одевалисьво всё чистое, повязывали голову косынкой и с чистыми мыслями, с молитвамиготовили ритуальную пищу.
Самоестрашное сегодня – не осознать свои ошибки, не покаяться и не пытаться ихисправить. Народ, которому было так много дано, который с незапамятных времёншёл по белу свету, распространяя свет божьих заповедей и законов, нёсшийнародам мира культуру (скифы, сарматы, аланы) сегодня, ходит по золоту своейвысокой культуры, а собирает фантики чужой псевдо — культуры и чужогоменталитета. Это самая настоящая трагедия, что мы допустили в нашей столице –Владикавказе – открыть заведения самого порочного и низкого уровня. До чего жедокатилась нравственная сущность человека, носящего осетинскую фамилию, если онможет позволить себе искать радости в мужском и женском стриптизе: если у негоесть деньги, которые жалко дать неимущим, но легко проиграть в казино; если онна мир стал смотреть лишь через призму денег и власти, или вообще забыл, что такоеСовесть?
Осетинскаяпоговорка гласит: «Дуне сылгоймагæй сæфы». Сегодня она актуальна,как никогда. Выйдите на улицы города и посмотрите, как одеваются наши девушки,потомки царственных, величавых, гордых и неприступных горянок! Как же непонимают, что творят их матери, отпускающие их полуголыми в общество. Преждевсего, вина за уничтожение будущего нашей нации ложится именно на матерей и,конечно, отцов, чьи дочери, выходя с открытыми до лобка животами, свыставленными напоказ пупками и прочими частями тела лишают себя возможностииметь в дальнейшем здоровое, полноценное (прежде всего в духовном плане)потомство. Так как никогда высокий, чистый дух не придёт в лоно недостойной,грязной женщины, а, значит, не будут рождаться уæздан ирæттæ!К тому же ходить с открытой поясницей всю зиму, в нашем сыром климате! Неужелиникто из старших не в состоянии объяснить молодым последствия и без тогобольного поколения? А ведь сегодняшние молодые девочки – это будущие матери!Что с ними будет?! Неужели это никого не волнует? Мы любим быть первыми, вотнасмотрелись сериалов, начитались бульварной прессы, взрослым всё недосуг нам объяснить,что сегодня есть определённые силы Зла, ведущие человечество к гибели и, преждевсего, через целенаправленное растление народа, через навязывание низких,порочных страстей, лишение высоких идеалов.
Всёэто делается для того, чтобы человек забыл о своей божественной сути, забыл освоём высоком предназначении (эволюции Духа) и жил лишь материальнымипристрастиями, ничем не отличающими его от уровня жизни животного. А ведь нашимудрые предки, зная законы Космоса,- не случайно создали женский национальныйкостюм, скрывающим все чакры (энергетические каналы) женского тела. А в областипупка была не случайно (!) предусмотрена поясная пряжка, которую невеста,кстати, ещё и прикрывала руками, чтобы не допустить проникновения отрицательнойэнергии в свой центральный канал, через который в лоно женщины спускается духеё будущего ребёнка. Надо и сегодня вместо чтения пустых и заведоморастлевающих газет читать полезную литературу и искать пути к Истине, косознанию смысла жизни, которым сегодня перестали учить и в школе.Что жекасается наших предков, то они, хоть и не умели читать, но свято верили в своюидеологию, религию, в обычаи, которые помогали им быть высоконравственным,высококультурным и мудрым народом. Они, не умея расшифровать тайный смыслобычаев, бережно исполняли их, были им свято преданы, и тем самым сумелисохранить себя как удивительный народ.
Любопытно, что для поминок покупают мягкий стул, ибо он дороже ипосвящение дорогой вещи более престижно, а вместо треногого «фынга», мнедовелось видеть и журнальный столик. Все это свидетельствует о древности икультурно-исторической устойчивости в быту осетин столиков «фынг» и подводят кмысли о былых его ритуально-культовых функциях, рудименты которых сохранилисьвплоть до наших дней. В фольклоре, традиционном быту и даже сейчас, в конце XXстолетия, понятие «фынг» в сознании осетин сопровождается почтительнымотношением, граничащим со святостью. Чтобы не быть голословным, обратимся ксведениям осетинских бытописателей. Сто лет назад, учитель Савва Кокиев (СаукуйКокити) в очерке «Записки о быте осетин» писал о немногочисленных предметахдомашнего обихода следующее: «В числе орудий первое место занимает, по своемувысокому религиозному значению, цепь (рæхыс). Она – основание всейдомашней жизни, и оскорбление ее считается наравне с убийством.
… Тот не очаг, не дом, где нет цепи, которая постоянно виситнад очагом и служит для приготовления пищи. Всякое прикосновение к ней домашнихбез надобности, даже невинных детей, считается величайшим святотатством. Жертвенноеживотное непременно перед закланием должно коснуться ее, чтобы быть приятнымБогу. Следовательно, она – посредник между человеком и небом.
Отметив высокий семиотический статус цепи, далее он писал:«Второе место по своему значению в домашней утвари занимает фынг (столик). Актеды у осетина считается чрезвычайно важным, торжественным, высоким; он не иначек нему приступает как с своеобразною, продолжительною молитвою, где он, начинаяот единого Бога, не забывает ни одного из его служителей – святых и дзуаров…В силу сказанного, конечно, в его глазах играет важную роль фынг, который егопостоянно кормит: на нем ему подается пища. Это – небольшой, круглый точеныйстолик на трех ножках; он его чтит в высшей степени: при еде, безусловно,воспрещаются всякие непристойные разговоры и действия, оскорбления фынг’ахозяин никому не прощает; его именем проклинает, а также божится. Ничтоостальное в домашнем обиходе осетина не имеет уже того таинственного,религиозного значения, как цепь и стол» [2].
До настоящего времени в разговорной речи осетин частоупотребляются пословицы и поговорки, которые подтверждают сведения С. Кокиева освятости и ритуальной чистоте «фынга». Приведу несколько из них:
«Ирон фынг æгъдауæн у/Осетинский фынгпредназначен для адата».
«Ирон фынг зонд амоны / Осетинский фынг учит уму-разуму».
«Фынджы бæркад бирæ у / Безмерно изобилие фынга».
«Алы фынг дæр йæ фарн йемæ хæссы, йе‘гъдау ын æххæст хъæуы / Фарн каждого фынга неотделим отнего, связанный с ним адат необходимо соблюдать».
«Фынджы фарн бирæ уæд, фынг бахатыр кæнæд/ Пусть фарн фынга будет больше, да простит (мне) фынг».
«Табу фынджы фарнæн / Почтение фарну фынга».
Употребление перечисленных фразеологизмов связано с теминтересным фактом, что они сопровождают современные трапезы осетин – отповседневных до ритуально-престижных. Таким образом, традиционные стереотипызастольного этикета продолжают жить и в наши дни. Известный советскийкавказовед Л. И. Лавров в 1974 г. побывал в г. Орджоникидзе на свадьбе и какэтнограф был приятно удивлен сохранившейся обрядности. «Городские условия жизниналожили отпечаток на древний обычай. По-прежнему гостей было много, но площадине хватало. Поэтому для свадьбы были предоставлены все квартиры, расположенныена одной лестнице многоэтажного дома. Гостей разделили по рангам(преимущественно по возрасту и полу), каждому из которых была выделенаквартира. Я попал в компанию стариков и почетных гостей. Мы угощались и слушалитосты, так и не увидев новобрачных. За столом строго соблюдался осетинский этикет.Сидели, как в Московской Руси, по правилам местничества, говорили только сразрешения тамады. Им был, конечно, самый старый. Пили осетинскую араку и елипреимущественно осетинские кушанья» [3].
Идеи и нормы, связанные с трапезой, практически не прекращалисвоего существования, хотя сам круглый столик на трех ножках вышел из активногоупотребления. В последние десятилетия он начал возрождаться, но уже какматериальная оболочка, как знак определенного этапа истории культуры, какэтнический и религиозный символ. Местная промышленность Северной Осетии дажеосвоила производство сувенирных столиков в натуральный размер синкрустированным орнаментом или горным пейзажем на столешнице. В торговой сетиони не задерживаются и быстро раскупаются. Это является показателем их былойзначимости в системе культурных ценностей осетин и их далеких предков.
В этой связи обращает внимание устойчивая формарассматриваемых «фынгов». Основная их масса имеет круглую форму столешницы итри растопыренные для большего упора ножки. Иногда, на традиционных образцах,особенно больших размеров, три ножки бывают соединены между собой Т-образнойсвязной, точеной как и ножки. Симметрично расположенные ножки образуют условнуюпроекцию равнобедренного треугольника. Иначе говоря, две геометрические фигуры:круг и вписанный в него треугольник находятся во взаимосвязи, создавая элементстихийной геометризации. Обращая внимание читателя на этот факт, долженсказать, что этот принцип геометризации, соединявший реальное и мифологическоеосвоение пространства, был универсалией, характерной для многих народов мира сглубокой древности.
Числа и геометрические тела и фигуры, такие как сфера, круг,квадрат и другие никогда нe были достоянием одной лишь математики. В нихвыражалась мировая гармония и они имели определенные магические и нравственныезначения. Видный советский историк, автор интереснейших работ по культуресредневековья А. Я. Гуревич отмечал даже существование своеобразной «сакральнойматематики». Числа воспринимались как мысли богов, поэтому их знание раскрывалодля людей таинство самой вселенной.
Геометрические символы и числа в мифологическом мышлениисоздавали возможность стабильного и точного моделирования. С их помощью человекдревности и средневековья отображал окружающий его мир. Естественные желанияпознать себя, свое место в мире реализовывались в каждой культурной традициипо-своему, однако основные тенденции этого процесса были едины. Мифологическийобраз модели мира предполагал разделение всего пространства на двепротивопоставляемые и взаимосвязанные части – освоенного и неосвоенного. Такоепротивопоставление стало основой для определения парных оппозиций, с помощьюкоторых описывались мироздание, человек и сама возможность метаописаний. Вкачестве иллюстраций укажу ряд примеров: «верх//низ», «правое//левое»,«мужское//женское, «небо//земля», «чистое//нечистое», «сакральное//обыденное»,«гармония//хаос», «макрокосм //микрокосм» и др.
Семантика чисел подтверждает тот любопытный факт, что,собственно, счет или исчисление предметов начинается с ‘двух’ и более, тогдакак ‘один’ предполагает не счет, а название предмета с помощью его специальногообозначения. Число ‘три’ обычно квалифицируется как совершенное число. ‘Три’ –не только образ абсолютного совершенства, превосходства, но и основнаяконстанта мифопоэтического макрокосма и социальной организации. В отличие отдинамической целостности, символизируемой числом ‘три’, число ‘четыре’ являетсяобразом статической целостности, идеально устойчивой структуры.
Специфические знаки числового кода, ориентированные накачественно-количественную оценку модели мира, были тесно связаны сгеометрическим кодом. Более того, представляется, что символы двух системнаходились в состоянии взаимозаменяемости. В этом отношении, можно сопоставлятьчисло ’один’ не как первый элемент ряда в современном смысле слова, а вкачестве целостности, единства с кругом. Вспомним, что круг был выражением идеиединства, бесконечности и законченности, высшего совершенства. Вероятно, втаком восприятии круга основная роль принадлежит циклическому восприятиювремени в так называемом мифологическом сознании.
Мышление древних людей принципиально отличалось отсовременного и было конкретным, предметно-чувственным, охватывая мир всинхронной и диахронной целостности. И в этой связи в сознании средневековогочеловека образ мира выступал «земным кругом». «Круг земной под куполом неба –таков мир людей и богов языческой эпохи» [4]. Цикличность времени и «круглость»Земли современному человеку понять сложно, но для исследователя традиционныхмоделей культуры это необходимый уровень знания, своего рода рабочийинструментарий.
Категории мифологического восприятия служили адаптации исодействовали анти стрессовому состоянию человека древности и средневековья вокружающем его мире. В этой связи понятие круга отражает общую исходную схему,которая задает некий общий ритм и пространству, и времени, создает определеннуюзащищенность и гарантированность, настраивает на ожидание того, что уже было,предотвращает ужас, неизменно связываемый человеком космологической эпохи сразомкнутостью, открытостью, особенно с линейностью в чистом виде.
Число ‘три’ непосредственно связано с треугольником. Вомногих мифопоэтических системах регулярный треугольник символизируетсемантическую нагрузку своего числа, а также плодоносящую силу земли,обеспеченность, физическое совершенство, троицу, три космические зоны.Треугольная форма, как и само числительное ‘три’ были очень популярны втрадиционном быту, языке, фольклоре осетин и их предков. Число ‘четыре’ в геометрическойсимволике определяется квадратом или вообще четырехугольником, образом идеальноустойчивой структуры статической целостности, соединяющей в себе основныепараметры гармонии.
Иными словами, за каждой конкретной числовой или геометрической символикойстоят конкретные факты, явления и образы, которые на уровне универсальных схемподчеркивают нерасторжимое единство, взаимосвязь разных сфер бытия. То естьсочетание символов геометрического кода дает нам более глубинное пониманиетождества макрокосма и микрокосма. Поясню примером из традиционного быта.Соотнесенность стен жилища с четырьмя сторонами света не вызывает сомнения.Жилище у народов Северного Кавказа всегда бывало ориентировано фасадом насолнечную сторону. В ориентации жилища со сторонами света преследовалиськонкретные цели, а именно: включение в целую систему соответствийпространственно-временного, социального, религиозного, экономического,мифологического, космологического, хозяйственно-бытового характера. Аналогичныефакты составляют и непременно круглая столешница треногого столика. Сочетаниеназванных фигур образует область символических ассоциаций. Сочетаниягеометрических символов издревле трактуются как обязательные и истинные. В этомсмысле перед нами возникают образы небесного и земного, духовного иматериального. Треугольник в квадрате – это сочетание числа ‘три’ и ‘четыре’,составляющие человеческое число ‘семь’. Семерка выражает гармонию человеческогосущества и гармонию отношения ко вселенной. Что касается другого сочетания, треугольникавнутри круга, то перед нами предстает образ троичности в едином. Таким образом,мы имеем устойчивое сочетание сакральных чисел и соответствующих имгеометрических фигур, прослеживаемых в конструкции «фынга» со времен глубокойархаики. Этот факт представляется показательным.
религиозный нартский эпосфольклорный
Заключение
Сегодня,когда неудержимая сила генетической тяги всё больше привлекает осетин к святымместам, и народ вдохновенно устремляется к тому, что привязывает его к родномуэтносу,- необходимо, чтобы он при этом ощущал великое назначение исполняемых имритуалов и осознавал божественный смысл этих обычаев, чтобы предотвратитьнарушение их незыблемых законов. Потому что нам, осетинам, сегодня, какникогда, необходимо возвращение к своим корням для осознанного и священногоисполнения заветов предков. Чтобы, пока не стало слишком (!) поздно, помочьсебе возродиться, как потомкам некогда великого народа!
Ксожалению, священных писаний и письменных источников, свидетельствующих об этихзнаниях, осетины не сохранили. Но истина, известная им о тайнах Мироздания былакогда-то ими зашифрована в виде религиозных символов, обычаев, традиций,обрядов, а также в великом памятнике устного народного творчества осетин«Нартском эпосе». Удивительно, что через многие тысячелетия осетинский народсумел пронести почти без изменений эти таинственные символы, заложенные вритуалах поклонения высшим силам. Но, к сожалению, при этом им не удалосьсохранить в веках их сакральный смысл.
Список использованной литературы
1. Далгат У. Б.Героический эпос чеченцев и ингушей. М., 1972, с. 107,
2. Абаев В. И. Особственных именах нартовского эпоса.- Язык и мышление, V, 1935, с. 77.
3. Гуриев Т. А. Кпроблеме генезиса осетинского нартовского эпоса (о монгольских влияниях).Орджоникидзе, 1,971.
4. Чичеров В. И.Некоторые вопросы теории эпоса и современные исследования нартских сказанийосетин,- ИОЛЯ АН СССР, т. XI, вып. 5, 1952, с. 409.
5. Путилов Б. Н.Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976, с. 94.
6. Лавров Л. И.Нашествие монголов на Северный Кавказ.- История СССР, 5, 1965, с. 99.
7. Карпин и План о.История монголов. М, 1957, с. 57, 64; Г и л ь о м де Рубрук. Путешествие ввосточные страны. М., 1957, с. 111, 186.
8. Потанин Г. Н.Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе. М, 1899, с. 26-27.
9. Белль ю. Кашмир иКашгар. Дневник английского посольства в Кашгар в 1873-1874 гг. Спб., 1877, с.248.
10. Абаев В. И.Нартовский эпос, с. 27.
11. Кляшторный С. Г.Древнетюркские рунические памятники. М., 1964, с. 113, прим. 174.
12. Moravcsik G.Byzantinoturcica, II. Berlin, 1958, s. 83.
13. Артамонов М. И.Указ. соч., с 241.
14. Минорский В. Ф.Указ. соч., с. 204, прим. 73, с. 221, прим. 23.
15. Кабисов Р. С. Квопросу о мировоззренческих мотивах в осетинском нартском эпосе. Цхинвали,1972.