КУЛЬТУРА ШВЕЙЦАРИИ В КОНЦЕ XV—XVI в.
План
1. Особенностикультуры Швейцарии
2. Распространениегуманистических идей
3. Реформация икультура
4. Драматургия иисториография в условиях Реформации
5. Искусство ШвейцарииXVI в.
1.Особенности культуры Швейцарии
Спецификасостава конфедерации наложила заметный отпечаток на особенности культурногоразвития в Швейцарии. Большая часть жителей страны говорила по-немецки, но всоюз входили и области с франкоязычным и италоязычным населением, на векасохранившим свои традиции. В результате на протяжении всей эпохи Возрождения,да и значительно позже, решающую роль в культуре Швейцарии играли невзаимосвязи различных регионов страны (хотя они существовали), не объединившаяее население общность исторической судьбы, а культурная близость отдельныхчастей Швейцарии с соседними странами, где говорили на том же языке — немецком,французском, итальянском.
Этоположение еще больше осложнили Реформация и Контрреформация. С одной стороны,они раскалывали и без того слабое политическое объединение швейцарцев поконфессиональным признакам, что отразилось на культуре, с другой — независимоот языковых различий сближали те части страны, где утвердилась одна и та жевера. Религиозные предпочтения нередко вступали в конфликт с медленноформировавшимся национальным самосознанием. Немаловажную роль играли и другиеособенности Швейцарии. В XVI в. здесь не только закрепились, но и усилилисьхарактерные уже для предшествующего периода культурные контрасты между городскимии сельскими кантонами. В то же время во всех слоях общества были широкораспространены укоренившиеся в ходе борьбы швейцарцев за независимостьантидворянские и антимонархические настроения, уважение к труду крестьянина игорожанина, к храбрости и стойкости воина-швейцарца. Спецификой Швейцарии —страны городов-республик и самоуправляющихся сельских территорий — былоотсутствие придворных культурных центров с присущей им роскошью, таких, как всоседних Франции, Италии, Германии. В целом в Швейцарии в разных областяхкультуры средневековые традиции держались прочнее и дольше, чем у ее соседей; вискусстве, например, стилевые перемены, за редкими исключениями, происходили снемалым запозданием. В этой связи трудно переоценить роль приезжих деятелей культуры,зачастую годами трудившихся в Швейцарии. Хотя в ее культурной жизни главнуюроль играли местные силы, мощный импульс собственному творчеству они не разполучали от идей, образцов, примеров деятельности зарубежных создателейкультурных ценностей.
Вразвитии культуры Швейцарии в XVI в. можно наметить три основных этапа. Первый,охватывающий менее трети столетия, связан с успехами книгопечатания и расцветомгуманизма. Второй этап, продолжающийся до начала 1560-х годов, стал периодоминтенсивного воздействия на культуру процессов Реформации. Для третьего этапа,который включает также начало XVII в., характерны нарастающее влияниеКонтрреформации на швейцарскую культуру, ее все больший упадок ипровинциализация.
Зарождениеренессансных веяний на швейцарской почве было связано, как и в Германии, своздействием Италии. Еще в первой половине XV в. уроженец Цюриха, каноник июрист Феликс Геммерлин (1389—1460) по примеру итальянцев увлекся собиранием длясвоей большой библиотеки работ античных авторов, коллекционировал произведенияитальянского искусства. Будучи сторонником соборного движения, он в своихлатинских сочинениях критиковал римскую курию, писал сатиру на нищенствующихмонахов «Против здоровых нищих» (1438), но по главным мировоззренческимпринципам остался верен средневековым традициям.
Сначала 1460-х годов стали появляться еще редкие тогда переводы, а точнее,переложения на немецкий язык произведений итальянских гуманистов — ПоджоБраччолини, Боккаччо, любовной истории «Эвриал и Лукреция» Энея СильвияПикколомини. Переложения делал швейцарец Никлас фон Виле (ок. 1410 — ок. 1478),учившийся в Италии и ставший там почитателем античности и новой итальянскойлитературы.
Всеэто были, однако, лишь самые первые симптомы интереса к гуманизму в швейцарскихземлях. Поначалу он почти не затронул даже Базельский университет, открытиюкоторого в 1459 г. способствовал Эней Сильвий, избранный папой Пием II. В концеXV в. ситуация начала меняться: с развитием гуманистического движения в ГерманииБазель стал быстро превращаться в один из главных очагов гуманизма за пределамиИталии. Здесь надолго поселился немецкий гуманист С. Брант, который преподавалправо в университете и опубликовал в 1494 г. свою знаменитую сатиру на нравы общества — «Корабль дураков». Эразм Роттердамский, не раз приезжавший в городдля публикации своих трудов, жил в Базеле с 1521 до 1529 г. Здесь в течение 15 лет протекала деятельность его друга, гуманиста-историка Беата Ренана.Многие годы в Базеле работала целая группа почитателей Эразма, гуманистическиобразованных теологов, позже ставших видными деятелями Реформации иразошедшихся во взглядах со своим былым кумиром. В этот круг входили В. Капито,И. Эколампадий, С. Миконий, К. Пелликан и др. Все они были связаны с работойбазельских типографий — ведь в этом городе сложился один из крупнейших в Европецентров книгопечатания, в котором широко издавалась гуманистическая, а позжереформационная литература. В Базеле расцвело ренессансное искусство оформленияи украшения книги, развивавшее венецианские традиции конца XV— начала XVI в.
Заполвека своего «колыбельного» периода книгопечатание добилось поразительныхрезультатов. К 1501 г. типографии существовали в Европе уже более чем в 250городах. Только в этот год 1120 печатен выпустили 40 тыс. изданий различныхнаименований общим тиражом 12 млн. экземпляров. В Италии в эту пору насчитываютболее 80 типографских центров, в Германии — 52, во Франции — 43, в Нидерландах —21. В Швейцарии их было 9 — втрое больше, чем в Англии. Книги были дороги.Толстая книга, даже не фолиант, а издание в восьмую часть листа (ин октаво)стоила примерно столько же, сколько годовая плата служанки или оплата трудашкольного учителя за несколько месяцев. Тиражи книг в Швейцарии XV в., как и вГермании, редко превышали 500 экземпляров, но в первой четверти XVI в.появились также многочисленные издания по тысяче и более экземпляров. Приуспешной продаже наиболее популярные работы быстро переиздавались, порой до 10раз, так что общий тираж мог существенно возрасти. Конкуренция приводила ксвоеобразной «охоте» издателей за авторами-знаменитостями, в результате стализарождаться еще редкие элементы авторского права. Гонорар за свои трудысоздатели книг часто получали не деньгами, а «натурой» — экземплярами готовогоиздания. Расцвело мастерство посвящений своих работ высокопоставленным лицам,от которых авторы рассчитывали получить ответный дар или иную форму меценатскойподдержки. В областях немецкоязычной культуры, в том числе в швейцарскихземлях, исследователи выявили по источникам 1490—1550 гг. около тысячи именпродавцов книг, распространявших их почти в 200 местах. Важнейшим центромкниготорговли в этом регионе, а к середине XVI в. и во всей Европе сталФранкфурт-на-Майне, лежащий на середине пути из Италии в Нидерланды, которыйпроходил и через Швейцарию. Во Франкфурт на книжные ярмарки ежегодно приезжалидо 200 издателей и продавцов книг из 75—80 городов. Ездили сюда и швейцарцы,особенно из Базеля. В одном из переулков в стороне от франкфуртских рыночныхплощадей в пору весенних и осенних книжных ярмарок можно было нагляднопознакомиться с книжной продукцией и тут же приобрести ее или заказатьнеобходимое по образцам либо подробным рекламным перечням.
Однимиз первых прославленных базельских книгоиздателей был Иоганн Амербах, в1475—1513 гг. занимавшийся печатанием книг, публиковавший труды отцов церкви игуманистическую литературу. Крупнейшим книгоиздателем Базеля, продолжившим этутрадицию, стал Иоганн Фробен (1460—1527), друг Эразма. Уроженец Германии, онпереехал в Базель, учился здесь в университете, получил права бюргера, занялсякнигопечатным делом, а после смерти И. Амербаха, который одно время был егокомпаньоном, возглавил большую книгоиздательскую фирму. Фробен не принадлежал кчислу ученых, как выдающиеся издатели гуманистической литературы Альд Мануций вИталии, Йодокус Бадий во Франции или Дирк Мартене в Нидерландах. Он, однако,разбирался в латыни, обладал особой интуицией и предпринимательской хваткой, ипотому с помощью знатоков древних языков — Б. Ренана, К. Пелликана и других —широко публиковал гуманистические сочинения. Помогали ему и авторы, нередкосами правившие корректуры — работа, которая в гуманистических изданияхтребовала особенно высокой квалификации. Программа изданий Фробена, добротностьи красота его книг принесли ему всеобщую известность в ученом мире. Он выпускалмноготомные собрания сочинений отцов церкви, произведения античных классиков,работы Эразма, став одним из главных его издателей, и при этом использовал воформлении гравюры по рисункам Ганса и Амброзиуса Гольбейнов, Урса Графа идругих видных художников Швейцарии.
Вокругиздательства Фробена сложилось дружеское сообщество гуманистов и просвещенныхлюдей разных поколений, лидером которого был Эразм. К этому центру сходилисьсамые широкие культурные связи — местные, в том числе с университетом Базеля,региональные, международные. Среди участников сообщества преобладали интересы кизучению Священного Писания и греко-римского античного наследия, крелигиозно-этической проблематике, неотделимой от задач практическогоблагочестия, к вопросам реформы церкви, улучшения образования и нравовобщества. Иными словами, здесь царил гуманизм эразмианского толка, не имевшийкакой-либо особой швейцарской специфики.
2.Распространение гуманистических идей
Базельбыл главным, но не единственным центром распространения гуманистических идей вШвейцарии. Гуманисты в этой стране были сравнительно немногочисленны,большинство наиболее видных из них принадлежало к образованному клиру и позжеактивно участвовало в межконфессиональной борьбе реформаци-онного времени. Запределами Базеля кружки гуманистов не сложились, но дружеские контакты —непосредственные и путем переписки — вовлекали отдельных гуманистов в общеедвижение.
ВЦюрихе гуманистическую литературу и, конечно, сочинения Эразма издавала фирмаКристофа Фрошауэра. В отличие от мелких печатен, ориентировавшихся наневзыскательный массовый вкус, выпускавших календари, игральные карты,астрологические предсказания, листовки-однодневки, продукцией Фрошауэра были,прежде всего, «солидные» книги. За свою жизнь он издал книги 900 наименований,внеся немалый вклад в культуру своего времени.
Увлечение«христианским гуманизмом» Эразма не раз оказывалось для его сторонниковпрелюдией к участию в реформационных процессах. Так было и в Швейцарии. ДругЦвингли, священник Лео Юд (ок. 1482—1542), ставший его сподвижником поцюрихской Реформации, накануне первых побед Цвингли усердно занималсяпереводами на немецкий язык целого ряда работ Эразма, таких как «Жалоба Мира»,«Наставление христианскому воину», «Полезные наставления христианскимгосударям, как надобно править».
Кчислу эразмианцев принадлежал и уроженец кантона Гларус — поэт, математик,знаток греческого языка и музыкальный теоретик Г. Глареан (1488—1563). Онучился в университетах Германии и Италии, энергично выступал в поддержку И.Рейхлина в его борьбе с кельнскими инквизиторами, сотрудничал с Фробеном в еготипографии, был в близких отношениях с Эразмом. В Базеле он открыл собственнуюшколу, подготовил для нее несколько педагогических сочинений. Его перупринадлежало сделанное в латинских стихах историко-географическое описаниеШвейцарии. Переехав в Германию в связи с Реформацией в Базеле, которую он непринял, Глареан издавал римских историков и поэтов, опубликовал свою работу омузыке — «Двенадцатиструнник» (1547). Сопоставляя музыкальный опыт античности(известный лишь на основе литературных сведений) с современными достижениями,Глареан на ренессансный лад трактовал музыку как «мать наслаждений», но незабывал и ее традиционного понимания как воспитательницы высокой морали. Онвыступал за содружество музыки и поэзии, считая, что оно способствует сочетаниюобразованности и благочестия (типично эразмианская позиция). Его собственнымидеалом была музыка нидерландских полифонистов, причем особую хвалу он слагалЖоскену Депре.
Самхарактер гуманистического движения, имевшего в пору расцвета общеевропейскийхарактер, вовлекал его участников в преодоление провинциальной узости изамкнутости интересов. Это сказывалось и на кругозоре авторов лучших сочинений.Выходец из патрицианской семьи Санкт-Галлена Иоахим Вадиан (1484—1551) изучал вВенском университете медицину, астрономию, естествознание, за свою поэзию былувенчан лавровым венком самим императором Максимилианом I, стал профессоромриторики и поэтики Венского университета, а одно время был и его ректором. Онписал учебные пособия, издавал труды Плиния и античного географа Мелы.Вернувшись на родину в 1518 г., Вадиан получил должность городского врачаСанкт-Галлена, позже был избран бургомистром, руководил введением в городецвинглианской Реформации. На основе лекций по истории литературы, которые ончитал в Вене, Вадиан опубликовал первый компендиум по немецкой литературе, труд«О поэтике и науке стихотворства». Здесь он дает широкий литературоведческийочерк: начинает с Гомера и Вергилия, переходит к средневековой латинской поэзииХрабана Мавра, Валафрида Страбона, Хротсвиты Гандерсгеймской, характеризует (всвоем переводе на латынь) раннюю немецкую духовную поэзию, разбираетсредневековый героический эпос о Дитрихе Бернском и «Кудруну», а затемобращается к Петрарке, Боккаччо и другим гуманистам. Он упоминает С. Бранта,описывает труды и личность Эразма Роттердамского. Впервые немецкая литературарассматривалась в столь широком контексте. Ученик К. Цельтиса и венскогоисторика-гуманиста И. Куспиниана, Вадиан представлял иную традицию в гуманизме,чем базельские эразмианцы, но сам его путь от гуманизма к Реформации оказалсятипичным для большинства этой группы и разошелся с позицией Эразма.
Новыетенденции в швейцарской культуре XVI в. были связаны с развитием не толькогуманитарных, но и естественных наук. В целом швейцарцы шли здесь в русле ужезавоеванного учеными других стран. Из этого правила были, однако, и исключения.Самое яркое из них — деятельность врача, алхимика и родоначальника немецкойнатурфилософии Теофраста Парацельса (1493—1541).
Сынврача из древней, но обедневшей немецкой дворянской фамилии Гогенхеймов, онродился близ Эйнзидельна в Швейцарии; в зрелые годы избрал псевдоним, подкоторым писал свои сочинения и вошел в историю. Под руководством отца он изучалмедицину и «тайные искусства» алхимии и магии, великим знатоком которых сталпозже, получил образование в Италии, на медицинском факультете Феррарскогоуниверситета, где преподавали врачи-гуманисты. Сам он, однако, «книжный»гуманизм отверг и остро критиковал античных и современных авторов занедостаточное внимание к урокам природы, к опытным знаниям, за попытки вместоних обращаться к «химерам и фантазиям».
Впоисках новых знаний он исколесил всю Европу — от Португалии до Литвы, отСицилии до Швеции, осваивая не только профессиональную, но и презиравшуюся вуниверситетах народную медицину, участвуя в качестве хирурга в трех войнах.Позже сложились легенды, что в пору путешествий он был приобщен к «тайнамегипетским», получил секрет «философского камня», превращающего металлы взолото, и т. д. Странствовал Парацельс по сути всю жизнь. Он славился своимиуспехами врача, которые современникам казались чудесами: вылечил, например,тяжело болевшего Фробена. В Базеле Парацельс впервые начал читать лекции помедицине в университете не на латыни, а на немецком языке для их большейдоступности, но его основанные на собственном опыте новаторские подходы кмедицине были высмеяны учеными-«книжниками». Пара-цельсу пришлось оставитьпреподавание.
Какученый он сблизил медицину и химию, положив начало своими открытиями новомуэтапу в создании лекарств и практическому врачеванию химическими медикаментами.Он внес важный вклад в лечение различных типов заболеваний, связанных сотложением камней в организме, нервных, легочных и др. Парацельс обосновывалгуманные цели врачевания, призывал алхимиков искать не золото, а средстваисцеления людей. Он стал поборником исследования природы на основе тесной связиопыта и теории. В своей философии он одухотворял природу, наделял ее антропоморфнымипризнаками, подчеркивал неразрывную связь каждого природного явления и«микрокосма» — человека с единым мирозданием, полным внутренней динамики,взаимодействия и борьбы незримых сил.
Философскоеучение Парацельса способствовало развитию пантеистических тенденций вкосмологии и науках о человеке. Ренессансный культ постижения скрытых тайнприроды, «света натуры», пронизывал всю деятельность Парацельса. Он был такжесоздателем одной из характерных для эпохи социальных утопий, много писал нетолько по вопросам естественных наук и натурфилософии, но и о возможностиустроить на земле царство справедливости — общество «блаженной жизни». СамПарацельс сумел опубликовать лишь малую часть своего творческого наследия, ново второй половине XVI — начале XVII в. стали выходить многочисленные тома егосочинений, его идеи развития опытных знаний (а заодно и ряд фантастическихпостроений) были подхвачены последователями в разных странах; и парацельсизм,со всеми его противоречиями, стал заметным явлением научной и культурной жизниЕвропы. Сочинения Парацельса и легенды о нем послужили впоследствии одним изисточников, вдохновлявших Гете при создании образа Фауста.
Виднымшвейцарским ученым был и другой врач с разносторонним кругом интересов — КонрадГеснер (1516—1565). Его называли «Плинием Гельвеции» (гельветы были одним изнародов, населявших земли будущей Швейцарии в античные времена). Геснер устроилв Цюрихе ботанический сад, заложил основы систематической ботаники, внескрупный вклад в зоологию своей «Историей животных».
3.Реформация и культура
Процессыевропейской Реформации, которые откололи от католической церкви большие массыверующих, привели к появлению новых христианских конфессий и к церковномуплюрализму на месте былой монополии Рима. Исключительно важная роль выпала надолю Швейцарии. Здесь появилась вторая после Германии кузница новыхреформационных учений. Образованные круги страны были хорошо подготовлены к ихвосприятию деятельностью гуманистов. Выразителем новой евангелической доктрины,отличной от теологических построений Лютера, но имевшей и немало сходного слютеранством, стал цюрихский священник Ульрих Цвингли (1484—1531). ПочитательЭразма, внимательно изучавший также патриотические тираноборческие произведенияГуттена, он был убежденным поборником независимости и республиканских свобод«швейцарского отечества». Постепенно изживая стереотипы католицизма и отходя отстрогой верности эразмианству, он выработал собственную систему взглядов напроблемы реформы церкви и вытекающие из нее последствия для жизни общества.Основы этого учения были изложены Цвингли в программных 67 тезисах 1523 г. и позже развиты в ряде сочинений.
Каки Лютер, Цвингли опирался на авторитет Священного Писания и отвергал связанноес деятельностью римских пап и соборов «священное предание», отстаивал принципы«оправдания верой» и «всеобщего священства», видел идеал в раннехристианскойцеркви. Он отвергал церковную иерархию, монашество, веру в чистилище ииндульгенции, поклонение святым, мощам и иконам. Критика Эразмом «обрядоверия»развилась у него в позицию более резкого и рационалистического отвержениякатолических обрядов, чем у Лютера. В таинстве причастия он не признавал чудареального присутствия крови и плоти Христовой, видя здесь лишь напоминание отайной вечере. Специфически «швейцарским» было требование устранения «продажнойверности» наемничества, которое не столько кормило бедняков, сколько наполнялоиностранными пенсиями кошельки местных властей, заключавших договоры счужеземными государями. Оно опустошало страну и развращало нравы, и Цвинглипотребовал отказа от него. Именно на швейцарской почве родились такжеполитические представления, которым были суждены развитие и долгая жизнь:Цвингли рассматривал покорность тиранам как грех перед Богом.
Реформацияв Цюрихе, сопровождавшаяся методичной пропагандой евангелизма, начатой ещераньше, в 1519г., растянулась на несколько лет. Она привела к созданию в Цюрихегосударственной цвинглианской церкви и секуляризации части церковных имуществ,поступления от которых были направлены на призрение бедных, больных, стариков,но уже под светским контролем. Пастыри цвинглианской общины избиралисьверующими, жизнь и нравы прихожан строго регламентировались, причем в качественорм часто использовали ветхозаветные предписания.
В1520-е годы цвинглианство утвердилось в Санкт-Галлене, Берне, Базеле и рядедругих мест, но не смогло увлечь сельские кантоны. Попытка навязать имРеформацию привела к двум гражданским войнам, во второй из которых в 1531 г. погиб сам Цвингли.
Ссередины 1530-х годов основная роль в швейцарской Реформации переходит кзападной части страны. Увлекавшийся гуманизмом молодой юрист Жан Кальвин(1509—1564) решительно обратился к принципам евангелизма, бежал отпреследований из родной Франции и возглавил в 1536 г. Реформацию в Женеве. Он добился успеха не сразу, но с 1541 г. до самой кончины пользовался таким авторитетом, как духовный руководитель городской общины, что по сути диктовалсвою волю магистрату.
Своереформационное учение Кальвин четко изложил в книге «Наставление в христианскойвере» (1536 г., окончательный вариант —1559 г.). Человек рассматривается здесьпо аналогии с ветхозаветным блудным сыном — он достигает вечного спасения несобственными усилиями, а лишь милосердием Божиим. Кальвин развивал идеюдвойного предопределения: еще до сотворения мира Бог предначертал спасение илиосуждение людей, тех и тогда, кого и когда он сам хочет, и человек обязандовериться его приговору. Успех в деле земном, в труде, к которому Бог призвалчеловека, — как бы знак избранным к спасению в правильности их действий.Кальвин давал религиозно-этическую санкцию энергии, дисциплине, волевому закалуличности, ее суровой стойкости, готовности к испытаниям.
Ещерезче, чем Цвингли, Кальвин подчеркивал право общины на сопротивлениенеправедной власти, но лишь через законные представительные органы. Толькоисчерпав ненасильственные средства, они могут призвать христиан к открытомунеповиновению вплоть до свержения тирании.
Кальвинпридал церкви новое устройство. Здесь торжествовали выборные начала: общинаизбирала своих духовных наставников-пасторов и управлявших административнымиделами старейшин. Сферы церкви и государства в теории Кальвина были разделены.При его жизни, однако, в обстановке постоянной угрозы Женеве со стороныпротивников, в городе восторжествовал по сути теократический порядок.
Заповедением и образом мыслей жителей был установлен строжайший надзор. Всепраздники, кроме воскресенья, были отменены, театр, балы с танцами, не говоряуже об азартных играх, были запрещены. В домах проводили обыски для изъятия«вредных» или «легкомысленных» книг, в том числе рыцарских романов. Поощрялисьдоносы на неблаговидное поведение соседей. Особенно строго следили зарегулярным посещением всеми, от мала до велика, церковной службы. Каксвидетельствовали иностранцы, по первому звуку колокола из домов на улицывысыпали толпы людей, одетых в темное, которые по-монастырски молчаустремлялись в храмы. Там среди голых стен, лишенных икон, шли долгиемолитвенные собрания с длинными проповедями и пением псалмов. В отличие отЛютера, ценившего красоту полифонии, Кальвин требовал в церкви одноголосия; всяобщина пела гимны, славящие Бога, в унисон. Дисциплина поддерживалась в городецелой системой наказаний, включавшей штрафы и отлучение от церкви. Ослушниковизгоняли из города, казнили. Член магистрата, выругавший Кальвина во времязастолья, должен был в белой рубахе, с факелом в руке, пройти через весь городи на коленях молить Кальвина о прощении. Проезжавший Женеву врач Сервет,противник догмата о Троице, был сожжен за ересь. Нетерпимость Кальвина кинакомыслящим снискала ему прозвище «женевский папа». В городе против негопытались устраивать заговоры, но безуспешно.
Сдругой стороны, именно Женева стала излюбленным убежищем множества гонимых заверу. Именно здесь в 60 печатнях две тысячи человек (из 16 тысяч, живших вгороде) публиковали кальвинистскую литературу, потоками расходившуюся по Европеи не раз поднимавшую людей на борьбу за религиозную и политическую свободу. ВЖеневе в 1559 г. была открыта Академия — сочетание гимназии и высшей школы, вкоторой готовились кальвинистские кадры не только для нужд города, но и длядеятельности в других странах. Лекции самого Кальвина собирали по 800—1000 слушателей,состав их был интернациональным.
Общиепринципы отношения Реформации к культуре и специфика культурной жизни в новыхусловиях, проявившиеся в Цюрихе и Женеве, наложили заметный отпечаток, вчастности, на новые характерные тенденции в литературе и исторической мысли.
4.Драматургия и историография в условиях Реформации
Влитературе Швейцарии, не имевшей языкового единства, германская и романскаяветви которой развивались самостоятельно, ведущее место занимала драматургия.Новые тенденции в ней тесно сплетались со средневековыми традициями.Предпосылки тех элементов обновления драматургии, которые проявились в XVI в.,были заложены еще в XV в. Гуманистические веяния способствовали росту интересак римским комедиям Плавта и Теренция, тексты которых с 1470 г. не раз издавались для школьного использования, прежде всего для обучения латыни. В отличие отГермании, где на этой почве в XVI в. развилась латиноязычная гуманистическаядрама, которую ставили при дворах или в учебно-академических целях, Швейцариязначительного вклада в драматургию со светскими мотивами не внесла. Зато здесьначала расцветать (не получив, впрочем, в дальнейшем нужных стимулов)немецкоязычная драма с быстрой сменой персонажей и острой критикой нравоввремени. Лучшие образцы такого искусства были созданы базельским печатником икниготорговцем Памфилием Генгенбахом (1480—1525). В комедии «Лужок любодеев»,где он использовал мотивы одного из произведений немецкого сатирика Т. Мурнера,Венера с помощью шута и прислужниц побеждает представителей всех сословий.
Вканун Реформации в Швейцарии и в самом ее начале ярко проявил себя в литературеуроженец Берна, художник и ландскнехт, поэт и политик Никлас Мануэль, попрозвищу Дойч (1484—1530). Все его драмы были созданы в короткий период с 1522по 1526 гг. Мануэль был страстным поборником преобразования церкви. В 1522 г. на одном из перекрестков в Берне были представлены две пьесы: «Пожиратели мертвых», сатира П.Генгенбаха на клир, который обогащается за счет бедных заупокойными службами, и«О великом различии между папой и Иисусом Христом» Мануэля. С одной стороныпоявлялась роскошная процессия конных и пеших во главе с триумфатором-папой втиаре и воинских доспехах, несли гербы и знамена разных стран, шествоваликуртизанки, с другой — въезжал на осле Христос с терновьм венцом на голове,сопровождаемый толпой бедняков, калек, нищих, группой апостолов в рубищах. Двоекрестьян, подобно античному хору, комментировали контрасты. Мануэль на свой ладвоспользовался пропагандистским приемом наглядного противопоставления, которыйеще в 1521 г. был разработан Л. Кранахом в гравюрах «Страсти Христа иАнтихриста».
Пропагандистскийхарактер с этого времени носили практически все пьесы, созданные драматургамиРеформации. Разница была лишь в степени назидательности — большей или меньшей прямолинейностииспользования образов врагов либо идеальных борцов за религиозные и этическиепринципы, отвечавшие духу новых церковных учений. Наиболее видным драматургомво франкоязычной Швейцарии стал сподвижник Кальвина Теодор де Без (1519— 1605),который после кончины Кальвина десятилетиями был «духовным пастырем» Женевы. Ончасто обращался к ветхозаветным мотивам — такова, например, его трагедия«Жертвоприношение Авраама» (1550), в которой герой подчинял бушующие в неммощные страсти полному смирению перед волей Божией. Теодор де Без переводилпсалмы, писал сатиры на католический клир и культ, славился мастерствомпроповедей. Он стал автором многократно переиздававшейся «Жизни Кальвина»(1564) и трехтомной «Религиозной истории реформированных церквей во Франции» (1580).Она была написана в форме анналистики и охватывала период от возникновенияпервой протестантской общины в 1521 г. до 1564 г., поры после первой гражданской войны во Франции. Автор подробно повествовал о зверствахкатоликов и героизме протестантских «мучеников за веру», но порицал и насилиясо стороны гугенотов.
ИсторияРеформации привлекала и других швейцарских авторов. В 1560-е годы подробнуюхронику ее событий создал Иоганн Буллингер (1504—1575), теолог и писатель,сменивший Цвингли в руководстве церковной общины в Цюрихе. В своих драмах«Лукреция» и «Брут» он наставлял современников образцами высокой морали —примерами внутренней силы добродетельной героини-римлянки и мужественногореспубликанца, борца с тиранией. Обращаясь к античным персонажам, Буллингер вто же время стремился сделать их фигуры более «немецкими», понятными жителямЦюриха. Так же поступал и друг Цвингли Г. Биндер, который переложил в стихах нанемецкий язык пьесу нидерландского гуманиста Гнафея «Блудный сын». Он поставилее со своими учениками в Цюрихе в 1535 г. как некое «зерцало» должного и недолжного в морали. Педагогические задачи ставились Реформацией широко — онираспространялись не только на школу, но и на всю повседневную жизньхристианской общины. Тем не менее новизна воздействия Реформации на областькультуры была сравнительно быстро исчерпана, чем дальше, тем больше началисказываться стандарты, появилась масса эпигонских работ.
Культурнаяжизнь в швейцарских землях, не охваченных Реформацией, была более традиционнойи скудной. Наиболее яркие вспышки творческого дарования здесь нередкопроявлялись в полемике с ненавистными протестантами. Подобно тому, как вГермании И. Кохлей «специализировался» на антилютеровских сочинениях, вШвейцарии то же самое сделал по отношению к Цвингли Ганс Залат из Люцерна(1498—1561). Он обличал Цвингли и его сторонников в стихотворных сатирах,выпадами против Реформации была наполнена его драма с тем же, что и у Биндера,названием «Блудный сын» (1537). Полемику вел он и в своем историческом труде«Хроника реформации», которая должна была опровергнуть «измышления»протестантов.
Новыйэтап воздействия антареформационных настроений на культуру начался, однако,позже — со времени открытого наступления в идейной борьбе, которое предпринялиримско-католическая церковь и поддерживавшие ее силы после Тридентского собора.Представители католиков Швейцарии принимали в нем участие. Важную роль всоздании новой атмосферы в католических землях сыграли кардинал Карло Борромео,архиепископ Милана, «надзиравший» за Швейцарией, и фанатичный католик, бывшийвоин-наемник, ставший во главе Люцерна, Людвиг Пфиффер. Он мечтал «стеретьЖеневу с лица земли». Борромео предложил папе ввести в Швейцарии должностьпостоянного нунция, создать специальный семинар для подготовки кадровсвященников, которые будут работать в этой стране, передать иезуитамруководство образованием, призвать в Швейцарию капуцинов — образовавшуюся в 1528 г. ветвь ордена францисканцев. Вся эта программа была реализована.
ВЛюцерне была основана школа иезуитов, где начала работу сразу целая группаучителей. Город дал им здание, деньги пожертвовали папа, король Испании ФилиппII, герцог Савойский, король Франции. Позже аналогичные школы возникли воФрибуре, Золотурне и других местах. В «лесном» кантоне Ури за его счет былпостроен монастырь капуцинов, затем их монастыри распространились по всемкатолическим землям страны. И капуцины, и иезуиты вели энергичнуюпроповедническую деятельность в духе решений Тридентского собора.
ВМилане Борромео основал Коллегиум Гельветикум — семинар, где ежегодно 40—50юношей из Швейцарии готовились к профессии священнослужителей. Этот центр — антиподЖеневы — был родственен ей по боевому духу. В Швейцарии широкое распространениеполучил католический катехизис иезуита Петра Канизия, ставились, особенно вЛюцерне и Эйнзидельне, иезуитские драмы, изображавшие деяния и мученическиеподвиги святых.
Межконфессиональныепротиворечия оказались в Швейцарии настолько сильными, что едва не привели красколу конфедерации. Их смягчили наличие общих владений, подвластныхтерриторий, которыми управляли католические и протестантские кантоны, а такжеполитика Франции: в борьбе с Габсбургами она была заинтересована виспользовании наемных военных сил Швейцарии и стремилась не допустить полногоразвала конфедерации. В самой Швейцарии даже в наиболее трудные годы ееполитического развития также нашлись культурные силы, которые выражали идеиединства страны, ее национального самосознания. Эти взгляды утверждал своимсочинением о характере и особенностях швейцарской государственности ЙосияСимлер (1530—1576), их развивал всем содержанием и построением своей работы егодруг, Эгидий Чуди (1505—1572), автор крупнейшей «Гельветической хроники». Этотплод многолетних трудов отличался исключительным богатством использованных Чудиантичных и средневековых источников. Автор утверждал, что именно в Швейцарскомсоюзе воскресли и реализуются добродетели гельветов доримского времени.
5.Искусство Швейцарии XVI в.
реформация швейцария гуманизм
Напротяжении всей эпохи Возрождения швейцарские города в основном сохраняли свойоблик, сложившийся в период средних веков. Новое строительство долго продолжалотрадиции поздней готики и в типах зданий, и в их планировке. Влияниеренессансной стилистики проявлялось лишь временами, и хотя ранние памятники ееотносятся к началу XVI в. (ратуша в Базеле, Базельские ворота городскихукреплений в Золотурне), распространялась она медленно. Главной сферой ееприменения стали архитектурный декор и орнаментика, росписи, украшавшие фасадыотдельных зданий, фонтаны в виде колонн, увенчанных скульптурой, установленныев честь покровителей — святых на площадях и улицах городов. Традициисохранялись особенно прочно при постройке или обновлении культовых сооружений.Редкими исключениями стали храмы городов на территории, приграничной с Италией,— в Лугано, Локарно, Рива-Сан-Витале. Так, в Лугано фасад готического собораСан-Лоренцо был заново богато декорирован в ренессансном духе. В целом, однако,новые веяния, сочетавшиеся с чертами позднеготической архитектуры, началинарастать лишь с 70-х годов XVI в., наложив отпечаток на возведение илиперестройку городских ратуш, зданий арсеналов и ремесленных корпораций,торговых и жилых домов. Этот процесс растянулся надолго— обращение к элементамренессансной стилистики продолжалось в Швейцарии и в XVII в.
Практическиникаких перемен не принесло XVI столетие в уже сложившиеся типы поселений ижилищ в горных и плоскогорных сельских местностях Швейцарии. Как и в соседнейАвстрии, в Тироле, широкое распространение получили здесь двухэтажные«альпийские» дома, низ которых выкладывался из каменных блоков, а верхний этажбыл деревянным, с пологой крышей, укрепленной камнями от сильных ветров, ливнейи снеговых оползней. Под ней в таком доме размещались комнаты и отделенные отних кухней хозяйственные помещения — гумно, стойла для скота, сараи. В разныхрайонах Швейцарии и постройки были неодинаковы: в кантоне Берн сельские домаобычно представляли собой срубы в 4—5 этажей, нижний из которых служилпогребом, а верхние — для жилья и хозяйственных нужд, в кантоне Граубюндентипичный дом был каменный, с просторной кухней в центре первого этажа. В горах— Альпах, Юра, — куда с июня до ноября уходили со стадами пастухи, постепенноподнимаясь от пастбища к пастбищу, стояли их бревенчатые небольшие хижины,пустовавшие в остальное время года. Их крыши с высокими крутыми скатамизакреплялись камнями. Возвращаясь в долины, пастухи оставляли на столах хижиннемного еды для горных духов и молились о благополучии своем и скота, перемежаяперечисление множества христианских святых с заклинаниями на древний языческийлад от хищников, дракона, каменных обвалов и снежных лавин.
Главныедостижения швейцарского изобразительного искусства эпохи Возрождения былисвязаны, как и в Германии, с первой третью XVI в., хотя зарождение новогоотношения к окружающему миру сказалось уже в первой половине XV в. Немецкийхудожник Конрад Виц, работавший в Базеле, в своей алтарной живописи создал всцене чуда один из первых европейских пейзажей с изображением конкретнойместности — берега Женевского озера (1444). В конце века ряд мастеров Фрибура,Берна, Базеля, Цюриха обратились в живописи, в основе еще готической, кпопыткам достоверной передачи сцен в интерьере и на фоне природы.
Однимиз самых талантливых художников первых десятилетий XVI в. был Урс Граф(1485—1527 или 1528). Он вел бурную жизнь, нанимался ландскнехтом в войска,сражавшиеся в Италии и Франции. В своих темпераментных, полных динамикирисунках, нередко служивших также для изготовления гравюр, он создал навеянныенатурой, но не чуждые и фантазии образы воинов-наемников, куртизанок,крестьянских пар, сцен лагерной жизни. Обращался он и к аллегориям, библейскимтемам, декоративным мотивам.
Ужеупоминавшийся Никлас Мануэль Дойч, который с 1522 г. занялся драматургией, до этого проявил себя в искусстве рисунка, живописи, витража. Он делалнастенные росписи на тему «Плясок смерти», для которой нет различий в сословномположении, профессии, возрасте людей, создавал алтарные образы святых и картинына итальянский лад с античными героями (в современных одеждах). В графике онобращался к правдивому до жестокости изображению солдатской и лагерной жизни и,в отличие от Урса Графа с его легкими, тонкими рисунками пером, использовалрезкий, грубоватый по выразительности язык. Обоих художников сближал интерес ккомпозициям с пейзажем как средой действия.
Ещебольшую роль пейзаж играл в творчестве третьего видного швейцарского мастераэтого времени, Ганса Лея Младшего (ок. 1490—1531). Он также не раз участвовал вкачестве наемника в военных походах. Лей писал картины на батальные имифологические сюжеты, но лучшими его созданиями стали пейзажи — зарисовки снатуры, фоны картин, фантастические ландшафтные образы, сплавленные из живыхнаблюдений. Он умел глубоко раскрыть поэзию жизни природы и любовь к нейроднила его искусство с творчеством немецкого художника Альтдорфера и мастеровпейзажа «Дунайской школы».
Самымкрупным художником, работавшим в Швейцарии в XVI в. был Ганс Гольбейн Младший(1497/1498—1543). Вместе с рано умершим братом Амброзиусом, создателемживописных и графических портретов, он в 1515 г. приехал в Базель из Аугсбурга, где оба брата учились у отца, портретиста и автора ряда алтарей. Гольбейнпринадлежал уже к иному поколению мастеров, чем Дюрер, и сумел придатьзавершенную форму новому ренессансному стилю, который Дюрер вырабатывал тактрудно и напряженно. Способствовала этому и поездка Гольбейна в СевернуюИталию, где он мог непосредственно познакомиться с ренессансным искусством этойстраны. Он путешествовал также во Францию, выезжал для работы в Англию, ипроведя в Базеле в общей сложности 13 лет, с 1532 г. переселился в Лондон, где стал придворным живописцем Генриха VIII. Гольбейн былразносторонним художником: он создавал монументально-декоративные работы,расписывая фасады домов в Люцерне и Базеле, большой зал базельской ратуши, апозже — «Стальной двор» немецких купцов в Лондоне, и он же виртуозно выполнилизящные, полные иронии и юмора рисунки на полях изданий «Похвалы Глупости»Эразма Роттердамского, серию гравюр «Пляски смерти», рисунки для гравюркнижного оформления и для изделий прикладного искусства. Он в равной меревладел искусством живописи и графики, был создателем алтарных образов, картин,панно, но главную славу ему принесли портреты — парадные, интимные, групповые,детские, портреты придворной знати, купцов и других горожан, иностранныхпослов, гуманистов, с которыми он дружил — Эразма, Томаса Мора, БонифацияАмербаха. Гольбейн был мастером глубоких и объективных характеристик людей, онумел без идеализации раскрывать неповторимо индивидуальное своеобразиеличности. Самый «ренессансный» из художников немецкоязычного региона, он стоялв нем особняком, так как его образы, как правило, были лишены драматизма,широко распространенного в искусстве Германии и Швейцарии, и в меньшей мересвязаны с готическими традициями, чем у его современников.
ВлияниеГольбейна, особенно сказавшееся в Англии, где в ту пору еще не было собственныххудожников его масштаба, в Швейцарии ощутимо проявилось в развитии портрета.Воздействие Гольбейна заметно в творчестве крупнейшего цюрихского портретистаГанса Аспера (1499—1571), писавшего портреты Цвингли, и в искусстве работавшегов Шафгаузене и Цюрихе Тобиаса Штиммера (1539—1584).
Реформация,лишив мастеров искусства церковных заказов, особенно на живописные и резныедеревянные алтари, сузила возможности привычного приложения сил художников, новсе же не была главной причиной общего упадка изобразительного искусства вШвейцарии во второй половине XVI в.: ведь этот процесс происходил и вкатолических областях. Подобно Гольбейну, из Швейцарии уезжают п поисках болеевыгодной работы Штиммер и еще раньше — его ровесник Йост Амман (1539—1591). Обаотправляются в Германию. Амман создает в Нюрнберге ряд обширных серий гравюр надереве, в том числе серию из более чем сотни композиций с представителямиразличных сословий и ремесленных профессий, обрисованных в характерном для нихбытовом и трудовом окружении. Подписи к этим гравюрам сделал в стихах Г. Сакс.Амман изображал также в маньеристическом духе сцены верховой езды, игры вкарты, охоты, разнообразие женских костюмов, разновидности гербов. Интерес ктипам, костюмам, быту вытесняет здесь ренессансный интерес к индивиду. Этосвоеобразное развитие на новый лад тех традиций изображения пестрой имногообразной жизни людей, которые еще в русле поздней готики проявились вшвейцарских иллюстрированных хрониках XV в., в том числе в «Люцернской хронике»Дибольда Шиллинга.
Вотличие от изобразительного искусства, декоративно-прикладное искусство Швейцарииупадка во второй половине XVI в. не переживает. Оно сохраняет традиционновысокий технический уровень, к концу века все тире использует прихотливую,изощренную маньеристическую орнаментику. В народном творчестве домотканныекостюмы, керамику, деревянные (с резьбой) предметы домашнего обихода и кухоннойутвари украшают, как это делалось веками, геометрическими, реже растительнымиорнаментами, симметричными композициями с птицами, животными, фигурками людей у«древа жизни». Эти традиции мало изменятся до конца XVIII — начала XIX в.