ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ВЛАДИВОСТОКСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙУНИВЕРСИТЕТ
ЭКОНОМИКИ И СЕРВИСА
ИНСТИТУТ СЕРВИСА, МОДЫ И ДИЗАЙНА
КАФЕДРА КУЛЬТУРОЛОГИИ
Курсовая работа
по дисциплине: «Теория и история повседневности России»
Культура русского дворянства XVIII-XIX
Студентгр. КЛ-06-01
С.Б.Бледнова
Руководитель
д.и.н.,профессор
Ю.В.Аргудяева
ВЛАДИВОСТОК 2009
Содержание
Введение
1. Внутреннеубранство дворянской усадьбы
1.1 Барский кабинет
1.2 Спальные комнаты в усадьбе
2. Трапеза
3. Роль женщины
4. Воспитание детей
5. Сватовство. Брак
Заключение
Список использованной литературы и источников
Введение
Мировую культуру нельзя приставить без культуры России, а русскуюкультура во всем многообразии своего содержания не мыслима без культурногобогатства накопленного народом.
Культура дворянской усадьбы XVIII в.занимает важное место в истории отечественной культуры этого периода, оставаясьдля нас и по сей день «волшебной сказкой». В результате изучения усадеб мыстановимся богаче: «открылась новая полоса русской культуры, интересная иважная не только совершенством своих материальных созданий, но и своимимыслями, своей поэзией и философией, своими верованиями и вкусами»
Актуальность исследования обусловлена не только историко-культурнойтрадицией, но и сложившимся спросом на изучение и определение места современнойрусской культуры в мировом культурном процессе.
Цель моей курсовой работы дать представление о типологических особенностях отечественной культурыповседневности в XVIII-XIX вв.;
показать период историиотечественной культуры, когда культура повседневности выходит на первый планисторического бытия и определяет собой конфигурацию всей культуры;
раскрыть функции культурыповседневности в различных аспектах и приложениях в контексте историинациональной культуры в XVIII-XIX вв.; Критику деспотизма, крепостничества,социального и политического неравенства, нарушение прав человека ичеловеческого достоинства с позиций либерализма. Осмысление русской культурыповседневности с точки зрения современников и с точки зрения историков, сквозьпризму времени. Культуру повседневности в интерпретации эпохи.
Своей задачей я ставлюизучение эпохи- века перелома.
Моя работасостоит из введения, пяти глав и заключения. Список использованных источниковприводится в конце работы.
1. Внутреннеубранство дворянской усадьбы
Свободное время (“времяхочу”) нельзя проводить в том же самом месте, где обычно работаешь. Здесь вседолжно быть иным, желаемым, а не должным. «Иное» поведение выражаетсяв подчеркнуто торжественных, или подчеркнуто свободных жестах, в особых шутках.
«Иное»поведение выражает себя в подарках и совместных трапезах, что особеннохарактерно для Руси. Так всё — особое место, особо выделенное время, особыепредметы и иное поведение служат созданию непохожей на повседневность идеальнойреальности, той, о которой нам только мечтается. Реальности, что воплощает всебе наше представление об идеальном существовании, о давно ушедшем«золотом веке».
В мире дворянскойкультуры с ее жесткой иерархией это ощущалось особенно остро. Потому и говорилаЕкатерина II, что “жить в обществе не значит, ничего не делать”.
Эта сценическая, крайнетеатрализованная жизнь была настоящим ежедневным общественным трудом. Дворянеслужили “Государю и Отечеству” не только в департаментах, но и на придворныхпразднествах и балах. Праздничная придворная жизнь была для дворянина таким же“надо”, как на служение в государевых войсках.
А “идеальную реальность”воплощали для русских дворян XVIII-XIX веков их родовые усадьбы.
Потому главная задачалюбого, пусть и “плохенького”, усадебного строительства — создать идеальныймир, со своими ритуалами, нормами поведения, типом хозяйствования и особымвремяпровождением.
И создавался усадебныймир очень тщательно и подробно. В хорошей усадьбе ничего не должно быть ничегоне продуманного.
Все значимо, все являетсяаллегорией, все “читается” посвященными в усадебное таинство. Желтый цветусадебного дома являл богатство хозяина, воспринимаясь эквивалентом золотого.Кровлю поддерживали белые (символ света) колонны. Серый цвет флигелей — этоудаленность от деятельной жизни. А красный в неоштукатуренных хозяйственныхпостройках — наоборот, цвет жизни, деятельности.
И все это тонуло в зеленисадов и парков — символе надежды. Болота, кладбища, овраги, холмы — всечуть-чуть подправлялось, корректировалось и называлось Незванками, Прибежищами,Отрадами, становясь значимым в усадебной символике. Естественно, что этотидеальный мир обязательно, хотя часто чисто символически, отгораживался отокружающего мира стенами, решетками, башнями, искусственными рвами-оврагами ипрудами.
Каждое архитектурноесооружение навязывает его обитателям свой ритм жизни. Городские воротаоткрываются и закрываются в определенное время, начиная и завершая городскойдень.
В императорском дворцевремя течет не так, как в деловом офисе. Так и дворянская усадьба формироваласвой ритм жизни.
Около двух столетий жизньдворянина начиналась в усадьбе, протекала в ней и часто заканчивалась здесь же.
Жизненный круг дополнялсядневным. Сутки в усадьбе явно делились не только временно, но ипространственно. «Предрассветные сумерки вестибюля» продолжали«раннее утро мужского кабинета», «полдень гостиной»,«театральный вечер» и так далее, вплоть до «глубокого вечераспальни».
Как и театральное бытие,жизнь в усадьбе четко делилась на парадную и повседневную. Интеллектуальным ихозяйственным центром “вседневной” жизни усадьбы был мужской кабинет.
Однако обставляли егопочти всегда очень скромно. «Кабинет, поставленный рядом с буфетом(буфетной комнатой), уступал ему по величине и, несмотря на свою укромность,казался еще слишком просторным для ученых занятий хозяина и хранилища егокниг», — писал Ф. Ф. Вигель. На протяжении всего XVIII столетия, когдаинтеллектуальная и нравственная работа стали долгом всякого дворянина, кабинетхозяина принадлежал, чуть ли не к самым непарадным комнатам усадьбы. Здесь всебыло предназначено для уединенной работы. [10, c. 68].
1.1 Барский кабинет
Соответственно кабинет имеблировался. Модным считался «голанскый» или «английскый»кабинет. Практически всю его обстановку составляла аскетичная дубовая мебель, сочень неброской обивкой, да скромные настольные часы. Письменные столы нежаловались. Предпочтение оказывалось секретерам, конторкам, бюро.
Барский кабинет, вотличие от покоев хозяйки, почти не украшался и весьма скромно декорировался.Непременными считались лишь изысканный графин и рюмка для «утрешнегоупотребления» вишневки или анисовки (считалось, что это способствуетпрофилактике “грудной жабы" и «удара» — самых модных болезнейXVIII — начала XIX веков) да курительная трубка. Курение на рубеже веков сталоцелым символическим ритуалом. «В наше время, — вспоминает еще конец XVIIIвека Е. П. Янькова, — редкий не нюхал, а курить считали весьмапредосудительным, а чтобы женщины курили, этого и не слыхивали; и мужчиныкурили у себя в кабинетах или на воздухе, и ежели при дамах, то всегда не иначекак спросят сперва: „позвольте“. В гостиной и в зале никогда никто некуривал даже и без гостей в своей семье, чтобы, сохрани Бог, как-нибудь неосталось этого запаху и чтобы мебель не провоняла»[1, c. 6].
Курение сталораспространяться заметным образом после 1812 года, а в особенности в 1820-хгодах: стали привозить сигарки, о которых мы не имели и понятия, и первые,которые привозили нам, показывали за диковинку.
Для курения в кабинетеспециально помещались несколько натюрмортов на тему Vanitas (бренности жизни).Дело в том, что на протяжении целого столетия „поедание дыма“связывалось в сознании дворянина с размышлениями на темы „суеты сует“и „жизнь есть дым“. Эта, евангельская в своей основе, тема былаособенно популярна в России. Дети пускали недолговечные мыльные пузыри,взрослые пускали из трубок эфимерный дым и летали на хрупких воздушных шарах — и все это воспринималось на рубеже веков как символы крайней зыбкостисуществования.
1.2 Спальные комнаты в усадьбе
Крайняя театрализациядворянского быта в XVIII веке привела к появлению в усадьбах несколькихспальных комнат. Парадными спальными-гостиными никогда не пользовались. Этобыли чисто представительские комнаты. Днем отдыхали во “вседневныхопочивальнях”. Ночью спали в личных спальнях, которые располагались в личныхпокоях хозяина, хозяйки и их детей.
Здесь, в спальненачинался и завершался день владельцев усадьбы. По православной традиции отходко сну всегда предварялся вечерней молитвой. Вообще, до распространения вРоссии идей Просвещения дворяне были очень набожны. Во всех комнатах усадьбы,не считая специальной молельной, обязательно висели иконы с лампадами. Иправило это распространялось и на парадные залы и на личные покои.
В спальне же находилисьособо почитаемые в семье иконы. Чаще всего это были иконы с образом БожьейМатери. Благочестивость хозяев выражалась в обильном украшении икон. Для нихзаказывали дорогие серебряные к золотые оклады, отделанные чеканкой, гравировкой,камнями. Особо дорогие иконы предпочитали лично украсить шитым бисером илиречным жемчугом окладом. Часто среди крепостных усадебных мастеров были своииконописцы. А местную церковь и всех ее служителей помещик, как правило,содержал за свой счет.
Естественным украшениемусадебных спален служили многочисленные драпировки из дорогих тканей (штоф.брокатель, атлас, гродетур). Из таких же тканей делались пышные завесы на окна,надкроватные балдахины, украшавшиеся букетами из перьев (“перенными букетами”).Обильный растительный орнамент оставила в дворянских спальнях эпоха барокко.Мягкую мебель для сидения здесь старались обивать такой же тканью, создавая,таким образом, гарнитур.
Такой гарнитур логичнодополняли изящные кресла и маленькие “нахтышные” (ночные) столики. На них — подсвечник, редкое издание Евангелия, томик сентиментального романа. В самом жецентре будуарной части спальной комнаты ставили небольшой чайный столик, намраморной столешнице которого располагали небольшие сервизы “эгоист” (на одногочеловека) и “тет-а-тет” (на двоих). [3.c.,47]
2. Трапеза в дворянской усадьбе
Особо почетное местосреди парадных покоев усадьбы занимала столовая. Вместе с тем, столовая инеобходимое повседневное помещение. Именно здесь семья чувствовала себя единством.Однако столовая, как отдельное помещение для совместных трапез, сформироваласьпри европейских дворах лишь в середине XVIII века. Еще в первой половинестолетия столы накрывали в любом подходящем помещении дворца. В русском жедворцовом ритуале столы в особо торжественных случаях вообще накрывались прямов тронной зале.
При дворе Людовика XIVокончательно ввели в употребление вилку, бывшую до того редкостью даже в самыхбогатых домах. Люди искренне не понимали, зачем нужно какой-то инструментсовать в рот, если есть собственные руки. Но в дворянскую эпоху с ее крайнейтеатральностью между природой и человеком всегда становилась культура, ритуал,искусственное средство. Недаром, еда руками продолжала, да и во многомпродолжает культивироваться лишь “на природе” — на охоте, загородном пикнике.[4.c.,115]
И в России на всемпротяжении XVIII века дворянство в пищевом этикете ориентировалось скорее нафранцузскую моду, чем на придворный обед. Дело в том, что стол Петра I неотличался особенной изысканностью. Царь более всего ценил обильную и оченьгорячую пищу. Елизавета ела хотя и пышно, но беспорядочно и не вовремя. Крометого, она весьма строго следила за соблюдением постов. Екатерина же была ивовсе подчеркнуто умеренна в еде. Потому и ориентироваться усадебные хлебосолына своих императоров и императриц не могли.
Кроме того, те или иныеблюда обеденного стола часто связывались со знаками зодиака. Блюда из говядинывоспринималось как знак Тельца, раки и рыба — Рыб, кушанье из почек — Близнецов, африканские фиги. — Льва, заяц — Стрельца. В центре же такойсимволической сервировки красовались соты с медом на куске дерна — дары земли.[4.c.,118]
После того, как столоваястановится в один ряд с самыми парадными помещениями дворянской усадьбы, ееначинают особым образом украшать. Стены этой светлой залы обычно не украшалисьшпалерами или модными шелковыми тканями — они впитывают запахи. Зато широкоиспользовались росписи и масляные живописные полотна. Кроме натюрмортов,естественных в столовой, здесь часто располагали картины на исторические темыили фамильные портреты, что еще больше подчеркивало парадность помещения. Вусадьбах, где сменилось несколько поколений, столовые часто становились местомхранения семейных реликвий. Иногда ту же размещали целые коллекции. [4.c.,132]
А вот мебели в столовыхстарались ставить как можно меньше — только ту, что необходима. Стулья были,как правило, очень простые, так как основным требованием к ним было удобство — обеды подчас длились весьма долго. Столы же постоянно вообще могли не стоять.Их часто делали раздвижными и выносили лишь во время обеда в зависимости отколичества гостей. Однако в середине XIX столетия огромный стол уже занимаетпочти все пространство столовой.
Обязательны в столовыхXVIII века буфеты-горки, на которых выставляли различные предметы из фарфора,стекла. Той же цели служили маленькие консольные столики, прикрепленные кстене. С накоплением семейных коллекций такие буфеты и столики сменилисьбольшими застекленными шкафами, в которых располагались коллекционные вещи.
Особое место в русскихстоловых XVIII-XIX века принадлежало фарфору. Без него не мыслилась ни однаусадьба. Он выполнял не столько бытовую, сколько представительную функцию — говорил о богатстве и вкусе хозяина. Потому хороший фарфор специально добывалии коллекционировали. Специально изготовленные на заказ фарфоровые сервизы былиредкостью даже в очень богатых домах, и потому весь набор посуды собиралсябуквально из отдельных предметов. И лишь к концу XVIII века фарфоровые сервизыпрочно занимают место на обеденных столах русской знати.
В большие сервизы входиломножество предметов. Кроме тарелок, мисок и блюд выпускались всяческой формылотки, сухарницы, корзины, соусники, сосуды для специй, солонки, чашки длякрема и т.д. Потребность в них была большая, так как ставились они у каждогоприбора отдельно. Непременными в таких сервизах были всевозможные горки дляфруктов, вазы для цветов и маленькие настольные статуэтки.
Металлической посудой вусадьбах практически не пользовались, она была золотой или серебряной. Приэтом, если золотая посуда говорила гостям о богатстве хозяина, то фарфор — обутонченных вкусах. В домах же победнее такую же представительскую роль игралаоловянная посуда и майолика.
Дворянский этикеттребовал, чтобы сам обед начинался задолго до того, как съедутся гости. Сначаласоставлялась подробная программа. При этом учитывалось, что каждый настоящийобед должен быть “артистическим”, иметь свою “композицию”, свою симметрию, свою“кульминацию”. Далее следовало приглашение к обеду, которое тоже воспринималоськак торжественный и весьма театрализованный ритуал. Часто об обеде говорилинамеками, приглашали в усадьбу не на него, а на прогулку или упрашивалипродегустировать то или иное блюдо.
После того, как программасоставлена, и гости приглашены, наступало время отдавать приказания повару. Вобычные дни эта обязанность лежала целиком на хозяйке. Но в торжественныхслучаях отдавал распоряжения по обеду всегда сам хозяин. Более того, во второйполовине XVIII века в моде были чисто мужские обеды. В таком обществе говорили,что “если женщина ест, она разрушает свои чары, если она не ест, она разрушаетваш обед”. Но это больше относилось к городским обедам.
Сам стол в первойполовине XVIII века мог сервироваться тремя способами: французским, английскими русским. Каждый из этих способов отражает национальные особенности обеденногоэтикета. Французская система была самой старой. Сформировалась она еще приЛюдовике XIV. Именно он ввел в столовый этикет обед в несколько перемен блюд.До него блюда подавались на стол все сразу, уложенные в чудовищные пирамиды.Теперь же на стол сразу выставляли только одну перемену. После того, как гостиналюбовались изысканной сервировкой, каждое блюдо несли опять на кухню, гдеподогревали и разрезали.
Кстати, скатерть, как истоловая салфетка, появилась вовсе не от пристрастия к чистоте, но оттребований престижа. Первоначально большой салфеткой пользовался лишь хозяиндома. Если же дом посещал знатный гость, то ему тоже подавали салфетку, нопоменьше. Как и на всех престижных вещах, на салфетке принято было вышиватьмонограмму хозяина. Сначала салфетку вешали через левое плечо. А когдараспространилась мода на большие воротники — повязывали вокруг шеи. Даже вначале XIX века нередко на край стола стелили одну длинную салфетку, чтобы всесидящие за столом могли пользоваться каждый своим участком.
Первую перемену вофранцузской системе сервировки стола составляли суп, легкие холодные и горячиезакуски и горячие блюда, приготовленные по-иному, чем горячее следующейперемены (если, например, потом будет мясо, то в первую перемену подавали рыбу). Вторая перемена должна заключать в себе два противостоящих друг другу блюда:например, жаркое (мелко нарезанное жареное мясо) и мясо, зажаренное большимикусками, дичь или птица целиком. Третья перемена — салаты и овощные блюда.Четвертая — десерт. В самом конце подавали сыр и фрукты. [4.c.,145]
Английская системасервировки, которая начинает распространяться в России с середины XIX века,требует, чтобы все блюда подавались на стол сразу без разбора. Потом подаютсялишь жаркое и пирожное. При этом, перед каждым
участником застольяставилось блюдо, которое он должен был разложить на всех. Получалось некое“стихийное хозяйничание” с передачей тарелок и обслуживанием рядом сидящих дам,совсем на современный манер. Но все же более всего была принята в дворянскойРоссии своя, русская система сервировки стола. Здесь гости садились за стол, накотором вообще не стояло ни одного блюда. Стол украшали исключительно цветами,фруктами и прихотливыми статуэтками. Потом, по мере необходимости, на столподавались горячие и уже разрезанные блюда. Автор “Поваренных записок”рассуждает в конце XVIII века: “Лучше подавать кушанья по одному, а не всевдруг, и принеся прямо из кухня тот же час кушать, то бы служителей потребноменьше, и платье облито было реже”. Постепенно русская система, как самаярациональная, получила распространение и в Европе. [4.c.,146]
В создании русскойпраздничной сервировки стола принимали участие выдающиеся художники. Особеннотщательно выстраивалось начальное украшение. Его основу составляли, такназываемые “десертные горки”, которые занимали весь центр стола. Выполняли ихиз крашеного сахара, папье-маше, серебра, минералов и драгоценных камней. Вовторой половине XVIII столетия такие украшения (их называли по-французски“филе” ) изготовляли вместе со всем столовым сервизом. Из отдельных фарфоровыхфигурок, украшавших стол, особенно популярными были группы детей-садовников.Часто они поступали в продажу чисто белыми, без росписи, чтобы естественногармонировать с белыми скатертями и белыми фарфоровыми столовыми приборами. [4.c.,146]
Чисто русские обеды неначинались сразу за столом. Перед обедом всегда следовала закуска. Французыназывали такой обычай “пищей до пищи”. Закусывали не в столовой, а в буфетной,или на отдельном столике-буфете, или (во Франции) подавали на отдельныхподносах. Здесь, как правило, было несколько сортов водки, сыры, икра, рыба,хлеб. Принято было сначала закусывать мужчинам без дам, чтобы последние нестесняли их в употреблении крепких напитков. И только некоторое время спустядамы во главе с хозяйкой дома тоже присоединяются к закусывающим. Особымлакомством во время закусок были устрицы. Часто все застолье устраивалось радиэтого блюда. Безграничная любовь к устрицам считалась чем-то вроде моднойболезни. [4.c.,147]
Да и заканчивались обедыне сразу, постепенно. В самом конце застолья подавались “небольшие стаканчикииз цветного хрусталя или стекла” для “полоскания после обеда во рту”. Затем всепереходили в гостиную, где уже был готов поднос с чашками, кофейником иликером. [4.c.147]
3. Роль женщины
Мы уже говорили о том,как менялся, развивался и складывался нравственный облик человека XVIII —начала XIX века. Но при этом, хотя мы все время говорили «человек», речь шла омужчинах. Между тем женщина этой поры не только была включена, подобно мужчине,в поток бурно изменяющейся жизни, но начинала играть в ней все большую ибольшую роль. И женщина очень менялась.
Характер женщины весьмасвоеобразно соотносится с культурой эпохи. С одной стороны, женщина с еенапряженной эмоциональностью, живо и непосредственно впитывает особенностисвоего времени, в значительной мере обгоняя его. В этом смысле характер женщиныможно назвать одним из самых чутких барометров общественной жизни. С другойстороны, женский характер парадоксально реализует и прямо противоположныесвойства. Женщина — жена и мать — в наибольшей степени связана снадысторическими свойствами человека, с тем, что глубже и шире отпечатковэпохи. Поэтому влияние женщины на облик эпохи в принципе противоречиво, гибко идинамично.
Итак, чин женщины, еслиона не была придворной, определялся чином ее мужа или отца. В документах эпохимы встречаем слова: «полковница», «статская советница», «тайная советница».Однако слова эти определяют не независимое положение самой женщины, а положениеее мужа (для девушки — отца). В комедии Д. Фонвизина «Бригадир» Бригадирша иСоветница — это, соответственно, жены Бригадира и Советника.
Современному читателюестественно понять слово «секретарша» как указание на должность или местослужбы женщины. Однако такое толкование в конце XVIII — начале XIX века было бысовершенно невозможным. Речь идет о жене секретаря.
Подобная исключенностьженщины из мира службы не лишала ее значительности. Напротив, роль женщины вдворянском быту и культуре в течение рассматриваемых лет становится всезаметнее. Женщина не могла выполнять чисто мужских ролей, связанных со службойи государственной деятельностью. Но тем большее значение в общем ходе жизниполучало то, что культура полностью передавала в руки женщин.
Вхождение женщин в мир,ранее считавшийся «мужским», началось не с этих — все же достаточно редких —случаев. Оно началось с литературы. Петровская эпоха вовлекла женщину в мирсловесности: от женщины потребовали грамотность.
Однако применительно кженскому миру интересующей нас эпохи можно говорить и о другом. К концу XVIIIвека речь шла уже не о грамотности и не только о способности выражать впереписке свои интимные чувства. К этому времени частная переписка (семейная,любовная), постепенно разрастаясь, превратилась в неотъемлемую чертудворянского быта. Письма эти не хранили, и огромное число их погибло, но и то,что сохранилось, свидетельствует, что жизнь женщины без письма сталаневозможной.
Сложные процессы, имеющиепрямое отношение к миру женской культуры, происходят и внутри литературы. Дваосновных ее типа разделяла в ту пору черта, по одну сторону которой оказываласьвысоко авторитетная государственная, научная, военная и т. д. печать,руководимая правительством, по другую — литература художественная, допущенная(если ей не приписывается дидактическая, поучающая функция, полезная тому жегосударству) как безвредная забава. Ее роль — обслуживать досуг. Но уже оченьрано допущенная гостья начинает претендовать на роль хозяйки.
Книга стоит дорого, и еезачастую не покупают, а переписывают. Остаются в рукописях и многие переводы изиностранных авторов. Карта культуры делается все более разнообразной: в неевходят и государственные акты, и исторические сочинения, и любовные романы, иписьма, и официальные бумаги. Круг печатных и рукописных материалов настолькообширен, что одни части библиотеки хранятся теперь в кабинете хозяина, а другие— у его жены, даже если «она любила Ричардсона. Не потому, чтобы прочла...».[5.c.,147]
Так к концу XVIII векапоявляется совершенно новое понятие — женская библиотека. Оставаясь по-прежнему(как уже говорилось, за редкими исключениями) миром чувств, миром детской ихозяйства, «женский мир» становился все более духовным.
Женщина сталачитательницей. Но книги были разные, и читательницы — тоже. Мы знаем в концеXVIII — начале XIX века замечательных русских женщин, которые, как ТатьянаЛарина или Полина из пушкинской повести «Рославлев», были приобщены к высшимпроявлениям европейской и русской литературы. Но документы сохранили для насупоминания и многочисленных уже в пушкинскую эпоху девушек и женщин, неотличавшихся особыми талантами. Это не были писательницы, как Е. Ростопчина,или участницы исторических событий, как Н. Дурова. Это были матери. И хотяимена их остались неизвестными, их роль в истории русской культуры, в духовнойжизни последующих поколений огромна. Домашние библиотеки женщин конца
XVIII — начала XIX века сформировалиоблик людей 1812 года и декабристской эпохи, домашнее чтение матерей и детей1820-х годов — взрастило деятелей русской культуры середины и второй половиныXIX века.
Но не только привычка кчтению меняла облик женщины. Женский быт изменялся стремительно, и моды,костюмы, поведение бабушек внучкам представлялись карикатурными и вызывалисмех. Казалось бы, женский мир, связанный с вечными свойствами человека:любовью, семейной жизнью, воспитанием детей, — должен был быть болеестабильным, чем суетный мир мужчин. Но в XVIII веке получилось иначе: реформыПетра I перевернули не только государственную жизнь, но и домашний уклад. [3.c.,67]
Первое последствие реформдля женщин — это стремление внешне изменить облик, приблизиться к типузападноевропейской светской женщины. Меняется одежда, прически — например,появляется обязательный парик. Кстати, парики, для того чтобы они хорошосидели, надевались на остриженную голову. Поэтому когда вы видите на портретахXVIII века красивые женские прически, — это прически из чужих волос. Парикипудрили. В «Пиковой даме», как вы помните, старуха-графиня, хотя действиеповести происходит в 30-е годы XIX века, одевается по модам 70-х годов XVIIIстолетия. У Пушкина есть фраза: «… сняли напудренный парик с ее седой и плотноостриженной головы». Действительно, так оно и было. [5.c.,167]
Платья, разумеется, тожестали другими. Изменился и весь способ поведения. В годы петровских реформ ипоследующие женщина стремилась как можно меньше походить на своих бабушек (и накрестьянок).
В модах царилаискусственность. Женщины тратили много сил на изменение внешности. Моды былиразные. Купчихи, например, красили зубы в черный цвет, и в купеческом мире этосчиталось идеалом красоты.
В более европеизированномобществе зубы, конечно, не чернили. Но и здесь имелись способы изменять своювнешность. Например, на лицо налепляли мушки, которые делались из тафты или избархата. Место, куда прилеплялись мушки, не было случайным. Например, мушка вуглу глаза означала: «Я вами интересуюсь», мушка на верхней губе: «Я хочуцеловаться». А поскольку в руках у женщины был веер, движения которого такжеполучали особый смысл (например, резкое закрывание веера означало: «Вы мне неинтересны!»), то комбинации мушек и игры веера создавали своеобразный «языккокетства».
Дамы кокетничали, дамывели в основном вечерний образ жизни. А вечером, при свечах, требовался яркиймакияж, потому что при свечах лица бледнеют (тем более — в Петербурге с егозловредным климатом!). Из-за этого у дам уходило очень много (за год, наверное,с полпуда!) румян, белил и разной другой косметики. Красились очень густо. [4.c.,167]
В петровский периодженщина еще не привыкла много читать, еще не стремилась к разнообразию духовнойжизни (конечно, это лишь в массе: в России уже были писательницы). Духовныепотребности большинства женщин удовлетворялись еще так же, как в допетровскойРуси: церковь, церковный календарь, посты, молитвы. Разумеется, до конца XVIIIстолетия, до «эпохи вольтерьянства», в России все были верующими. Это былонормой, и это создавало нравственную традицию в семье.
4. Воспитание детей
Однако и семья в началеXVIII века очень быстро подверглась такой же поверхностной европеизации, как иодежда. Женщина стала считать нужным, модным иметь любовника, без этого она какбы «отставала» от времени. Кокетство, балы, танцы, пение — вот женские занятия.Семья, хозяйство, воспитание детей отходили на задний план. Очень быстро вверхах общества устанавливается обычай не кормить детей грудью. Это делаюткормилицы. В результате ребенок вырастал почти без матери. (Конечно, это не впровинции и, конечно, не у какой-нибудь бедной помещицы, у которой двенадцатьчеловек детей и тридцать душ крепостных, а у дворянской, чаще всего —петербургской, знати). [2.c.,54]
Стремление к «естественности»прежде всего оказало влияние на семью. Во всей Европе кормить детей грудьюстало признаком нравственности, чертой хорошей матери. С этого же времениначали ценить ребенка, ценить детство.
Раньше в ребенке виделитолько маленького взрослого. Это очень заметно, например, по детской одежде.[2.c.,56]
В начале XVIII векадетской моды еще нет. Детей одевают в маленькие мундиры, шьют им маленькие, нопо фасону — взрослые одежды. Считается, что у детей должен быть мир взрослыхинтересов, а само состояние детства — это то, что надо пробежать как можноскорее.
Так в домашний бытвносятся отношения гуманности, уважения к ребенку. И это — заслуга в основномженщины. Мужчина служит. В молодости он — офицер и дома бывает редко. Потом онв отставке, помещик — в доме наездами, все время занят хозяйством или на охоте.Детский же мир создает женщина.
5. Сватовство. Брак
Во второй половине XIXвека и говорили все эти молодые девушки и все даже. Французский обычай —родителям решать судьбу детей — был не принят, осуждался. Английский обычай —совершенной свободы девушки — был тоже не принят и невозможен в русскомобществе. Русский обычай сватовства считался чем-то безобразным, над нимсмеялись все. Но как надо выходить и выдавать замуж, никто не знал. Вот что говорилисовременники о браке: „Помилуйте, в наше время уж пора оставить эту старину.Ведь молодым людям в брак вступать, а не родителям; стало быть, и надо оставитьмолодых людей устраиваться, как они знают». Но хорошо было говорить тактем, у кого не было дочерей; а княгиня понимала, что при сближении дочь моглавлюбиться, и влюбиться в того, кто не захочет жениться, или в того, кто негодится в мужья». Ритуал замужества в дворянском обществе XVIII — начала XIXвека носит следы тех же противоречий, что и вся бытовая жизнь. Традиционныерусские обычаи вступали в конфликт с представлениями о европеизме. Но сам этот«европеизм» был весьма далек от европейской реальности. В XVIII веке в русскомдворянском быту еще доминировали традиционные формы вступления в брак: женихдобивался согласия родителей, после чего уже следовало объяснение с невестой.Предварительное объяснение в любви, да и вообще романтические отношения междумолодыми людьми хотя и вторгались в практику, но по нормам приличия считалисьнеобязательными или даже нежелательными. Молодежь осуждала строгостьродительских требований, считая их результатом необразованности ипротивопоставляя им «европейское просвещение». Однако в качестве «европейскогопросвещения» выступала не реальная действительность Запада, а представления,навеянные романами.
Нарушение родительскойволи и похищение невесты не входило в нормы европейского поведения, затоявлялось общим местом романтических сюжетов.
Заключение
Культура дворянскойусадьбы — это особый мир, который предстает перед нами в виде, опосредованномее создателями и владельцами усадеб, которые сами стали частью этой культуры, икоторую мы рассматриваем их глазами, пытаясь понять и оценить ее через ихвосприятие. Она оказала решающее влияние на весь жизненный уклад обитателейусадеб, чей быт воспринимался через призму этой культуры. Эти отличительныепризнаки усадебной дворянской культуры стали синонимами, адекватнымиопределениям «усадебный быт», «бытовая культура», связанная с семейнымитрадициями.
Список использованной литературы и источников
1. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традициирусского дворянства (XVIII — начало XIX в.). СПб., 1994.стр. 450
2. Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. М.,1995.
3. Краснобаев Б.И. Очерки историирусской культуры XVIII века. 2-е изд. М., 1987
4. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусскогонарода: Утварь, одежда, пища и питье, здоровье и болезни, нравы, обряды, приемгостей. М., 1993.
5. Поликарпов В.С. История нравов России: От АлексеяТишайшего до Николая Второго. Ростов н / Д, 1995.