2
План
Введение
"Семь чудес света", "восьмое чудо света" - эти слова прочно вошли в обиход повседневной жизни. Их употребляют, когда хотят подчеркнуть выдающиеся достоинства либо произведения искусства, либо грандиозного сооружения, либо научного открытия.
Но почему чудес именно семь?
Случайно ли выбрано это число?
Число "семь" почиталось уже с глубокой древности. С тех пор, как в основу календаря был положен лунный месяц. В течение лунного месяца 28 дней. За этот срок Луна прибывает и убывает, проходя 4 фазы (четверть Луны, половина, полная Луна, новолуние). Эти фазы Луны сменяются через каждые семь дней.
Семь небесных светил, включая Солнце и Луну, были связаны с определенными небесными божествами древних вавилонян. В их честь в Вавилоне была сооружена семиярусная башня. Те же вавилоняне считали, что умерший человек проходит через 7 ворот в царстве мертвых.
Древние греки также придавали большое значение числу 7. В легендах о Минотавре афиняне обязаны были приносить в жертву 7 юношей и 7 девушек. Семь - это священное число Аполлона. Мудрецов, которых греки почитали, тоже было 7. С числом 7 древние греки связывали представление о чем-то законченном и совершенном.
Чаще других к числу семи чудес света древние авторы относили:
Пирамиды (Египет);
Висячие сады Семирамиды (г. Вавилон);
Храм Артемиды (г. Эфес);
Статую Зевса (г. Олимпия);
Мавзолей (г. Геликарнас);
Статую Гелиоса (о. Родос);
Маяк (г. Александрия).
Семью чудесами света считаются творения, которые своими техническим или художественным совершенством вызывали восхищение людей прошлых веков.
В энциклопедиях указано, что впервые чудеса света, ограничив семью, классифицировал и описал Филон.
Египетские пирамиды
Всем известно, как много интересных, порою поразительных научных открытии сделали учёные на древней египетской земле. Массу чудесных находок дали ее гробницы и храмы. Но самым большим чудом Египта, поражавшим людей ещё в древности, были пирамиды - эти удивительные искусственные горы - гробницы древних египетских царей. Путешественникам, плывшим по жёлтым водам Нила, всегда бросалась в глаза резкая грань там, где Нильскую долину с её зелеными полями и финиковыми рощами сменяют горячие пески мёртвой Ливийской пустыни.
Ещё дальше на западе видны удивительные горы. Они правильной формы и тянутся на десятки километров - от современного города Каира до Фаюмского оазиса.
Это - египетские пирамиды. Они словно вырастают из песков пустыни - колоссальные, величественные, подавляющие человека необычайными размерами и строгостью очертаний. Стоя у подножия пирамиды, трудно себе представить, что эти огромные каменные горы созданы руками людей. А между тем они были действительно сложены из отдельных каменных глыб, как в наше время дети складывают пирамиды из кубиков. Тысячи рук рабов и подвластных фараону египтян были заняты тяжёлым и бесполезным трудом - созданием огромной каменной горы, которая должна была скрыть в своих недрах мертвое тело египетского царя. Созданием вечной усыпальницы фараон обеспечивал своему бессмертному духу вечное жилище.
Первым из египетских царей, воздвигнувшим над своей гробницей пирамиду, был фараон Джосер. Эта самая древняя пирамида Египта состоит из шести огромных ступеней. До постройки первой пирамиды в Египте воздвигались гробницы с массивной прямоугольной надземной частью, сложенной из камня. По форме они напоминают арабские скамейки - мастабы - и под этим названием и вошли в науку. Пирамида Джосера по существу представляла собой шесть таких мастаб, поставленных одна на другую, уменьшавшихся кверху. Создание первого в мире каменного сооружения таких значительных размеров (высота около 60 м) приписывается Имхотепу - замечательному учёному-медику, математику и архитектору, бывшему визирем царя Джосера. Слава Имхотепа была столь велика, что уже через несколько столетий его имя было окружено легендами. От более позднего времени сохранились статуэтки, изображающие этого замечательного зодчего. По-видимому, сам фараон Джосер был настолько доволен построенной Имхотепом небывалой ещё усыпальницей, что разрешил высечь имя архитектора на цоколе своей статуи - честь, совершенно неслыханная в древнем Египте. При раскопках заупокойного храма, находившегося возле пирамиды Джосера, учёные нашли обломки нескольких статуй фараона и среди них пьедестал, на котором было написано имя Имхотепа.
Раскопки возле пирамиды Джосера открыли целый "город мёртвых", окружавший усыпальницу фараона. Вокруг были построены мастабы - гробницы членов царской семьи и приближенных к фараону вельмож. Здесь же находился и заупокойный храм, где совершались жертвоприношения в честь умершего фараона. При раскопках храма археологами был открыт зал, украшенный самыми древними в мире колоннами. Правда, это были ещё не обычные круглые колонны, они лишь наполовину выступали из стен, но Имхотеп задолго до греческих архитекторов создал прообраз строгой и стройной дорийской колоннады.
Заупокойный храм и пирамида были обнесены стеной из белого известняка и, по замыслу архитектора, составляли единый архитектурный ансамбль.
Самая большая пирамида, была построена фараоном Хуфу (или по-гречески Хеопсом), жившим в XXVIII в. до н.э.
Почти пять тысяч лет стоит эта огромная пирамида. Высота её достигала 147 м (сейчас из-за обвала вершины её высота равна 137 м), а каждая из сторон по длине составляет 233 м. Для того чтобы обойти пирамиду Хуфу кругом, нужно пройти около километра. Вплоть до конца XIX в. пирамида Хуфу являлась самым высоким сооружением на земле. Её грандиозные размеры поражали всех, кто был в Египте. Недаром первые русские путешественники, попавшие в Египет, называли пирамиды "рукотворными горами".
Учёные подсчитали, что пирамида Хуфу была сложена из 2300000 огромных глыб известняка, гладко отшлифованных, причём каждая из этих глыб весила больше двух тонн. Тщательно отесанные и отшлифованные известняковые глыбы были столь мастерски пригнаны одна к другой, что в щель между двумя камнями невозможно просунуть лезвие ножа.
Камни плотно примыкали один к другому и держались собственной тяжестью. Точность работы каменотёсов и шлифовальщиков достойна удивления, особенно если представить себе, что древние ремесленники, создавшие такие грандиозные памятники человеческого труда, пользовались ещё каменными орудиями. В каменоломнях на правом берегу Нила, недалеко от древней столицы Египта Мемфиса, тысячи рабочих добывали камень для постройки пирамиды. По обозначенным на известняковой скале границам каменного блока рабочие выдалбливали в камне глубокие борозды. Эта работа отнимала много сил и труда. Выдолбив углубления в борозде, рабочие забивали в них клинья из сухого дерева и поливали их водой. Мокрое дерево начинало разбухать, трещина увеличивалась, и глыба откалывалась от скалы. Отколотый камень вытаскивали из шахт каменоломен с помощью толстых канатов, сплетенных из папируса (такие канаты были найдены в древних каменоломнях). Известняковые глыбы затем отесывались специалистами-каменотесами здесь же на вместе. Каменотесы работали с помощью целого набора инструментов, изготовленных из дерева, камня и меди. Этот труд, конечно, был более лёгким, чем работа по добыванию камня, но и тут приходилось от зари до зари трудиться под палящим солнцем. Блоки белого облицовочного известняка на ладьях перевозили на другой берег Нила. К месту постройки их подвозили, погрузив на специальные деревянные салазки.
Древнегреческий историк Геродот, посетивший Египет в V в. до н.э., был первым учёным, который подробно сообщил собранные им сведения о пирамидах. Труд Геродота представлял собой обширное повествование, состоящее из девяти книг, в одной из которых он описывал своё путешествие в Египет.
По рассказу Геродота, для того, чтобы втащить наверх каменные глыбы, строилась наклонная насыпь. Впоследствии её разравнивали. По ней строители, подгоняемые палками надсмотрщиков, тянули на канатах тяжёлые камни, которые с помощью деревянного рычага устанавливали на место. Сколько людей погибало под тяжестью сорвавшейся каменной глыбы, сколько было искалечено при укладке камней, сколько умирало от непосильного труда здесь же, у недостроенных ещё стен пирамиды! И это в течение долгих двадцати лет. Когда кладка пирамиды была закончена, её ступени, закладывались облицовочными блоками. Их привозили из каменоломен, находившихся в Верхнем Египте, возле Асвана. По уступам пирамиды облицовочные блоки поднимали наверх и укладывали их сверху вниз. Затем их полировали. Под лучами южного солнца они сияли ослепительным блеском на фоне безоблачного египетского неба. Геродот рассказывает, что постройка пирамиды Хуфу длилась около двадцати лет. Через каждые три месяца менялись рабочие, число которых достигало 100000 человек. Плети надсмотрщиков, изнурительный зной, нечеловеческий труд делали своё дело. Ведь никаких машин для поднятия двухтонных известняковых глыб не было. Всё делалось только с помощью живой человеческой силы. Даже если принять во внимание, что Геродот допустил ряд явных преувеличений и неточностей, то всё равно приведенные им цифры дают представление о грандиозном размахе работ, предпринятых Хеопсом для создания колоссальной усыпальницы.
Всё погребальное сооружение представляло собою почти сплошную каменную кладку. Вход в пирамиду всегда находился на северной её грани, на высоте около 14 м от земли. Внутри пирамиды было несколько камер, из которых только две были погребальными. Одна, нижняя, как предполагают учёные, предназначалась для супруги царя. Вторая, несколько больших размеров (10.6 Х 5.7 м), находившаяся на высоте 42.5 м от основания пирамиды, служила усыпальницей самого фараона. В ней стоял саркофаг из красного полированного гранита. Над погребальной камерой царя одна над другой расположены пять глухих камер, предназначенных, по-видимому, для распределения давления над камерой. В толще пирамиды проложено несколько узких и длинных ходов, ведущих в камеры, находящиеся внутри пирамиды, и в камеру, вырытую под её основанием. Учёными были прослежены также и две вентиляционные щели, пронизывавшие толщу каменной кладки и шедшие из камеры самого Хеопса. При расчистке поверхности пирамиды на многих блоках были обнаружены пометки, сделанные красной краской и содержавшие имя фараона Хуфу. Части древней облицовки были открыты археологами при расчистке нижней части пирамиды, занесенной песком. Притеска облицовочных камней была так совершенна, что невозможно было сразу определить места их соединения. А при фотографировании этой облицовки исследователям пришлось специально обвести краской швы, где смыкались блоки. Можно смело сказать, что ни один из царей, правивших после Хуфу, не смог превзойти его гробницу по размерам и величию, но имя фараона, который решил прославить себя постройкой небывалой по великолепию пирамиды, в течение многих столетий было ненавистно населению Египта.
Второй по величине после гробницы Хуфу считается пирамида фараона Хафра (Хефрена). Она на 8 м ниже, но зато менее разрушена. Верх пирамиды сохранил часть полированной облицовки. Остальные пирамиды значительно меньше, и многие из них сильно разрушились.
Вблизи от пирамиды Хафра поднимается из песка пустыни холм. Высота его около 20 м, длина около 60 м. Приблизившись к холму, путешественники видят огромную статую, высеченную почти целиком из скалы. Это знаменитый большой сфинкс - фигура лежащего льва с человеческой головой. Лицо его потрескалось, нос и подбородок отбиты. Так мусульмане арабы покалечили статую, простоявшую тысячелетия. Арабы верили, что в статуях древних египетских богов живут злые духи, и поэтому старались уничтожить как можно больше их изображений. С таким гигантом, как большой сфинкс, справиться им было не под силу, но изуродовали они его основательно.
"Отец ужаса" - так называют большого сфинкса жители пустыни. Наибольший страх он внушает им ночью, освещённый яркой луной, когда глубокие тени придают его чертам особую выразительность.
В древнем Египте не всякий смертный имел право приближаться к пирамиде - этому "вечному горизонту", за который "зашёл" фараон (о фараоне не говорили, что он умер, - он "заходил" за горизонт, подобно солнцу; египетские цари называли себя сыновьями солнца). Для того чтобы желающие могли почтить память умершего фараона, не оскорбляя его величия, на некотором расстоянии от пирамиды воздвигался заупокойный храм - нечто вроде приёмной залы умершего царя. Массивные прямоугольные столбы из полированного гранита поддерживали потолок. Гранитные стены и пол здания были тщательно отполированы.
Для того чтобы сохранить от тления тело царя, которое было обиталищем его души (у египтян она называлась Ка), его бальзамировали.
Родственники фараона и жрецы заботились о том, чтобы умершему не грозила опасность в загробном мире, чтобы он мог свободно передвигаться внутри своей гробницы и чтобы боги приняли его как равного. Поэтому часто стены помещений внутри пирамид испещрены молитвами и заклинаниями. Особенно тщательному заклятию подвергались двери, которые вели из одного помещения в другое или из коридора в камеру. На стенах, прилегающих к дверям, помещены изображения стражей дверей-павианов, волков, львов, и заклятия против них и злых демонов, угрожающих умершему фараону. Эти тексты, обнаруженные в большом количестве, являются одним из самых древнейших произведений религиозной литературы. Учёные назвали их по месту находки "текстами пирамид".
Заботясь о безопасности духа умершего в загробном мире, его родственники не забывали и о жизненно необходимых вещах. В особых помещениях хранились драгоценности и различные предметы, принадлежавшие фараону. Ведь древние египтяне верили, что умерший продолжает жить и после смерти, что он нуждается во всех тех вещах, которые были ему необходимы при жизни. И великолепная гробница царя служила ему домом, как при жизни домом был роскошный дворец.
В дни праздников в память умершего фараона торжественная процессия направлялась к его пирамиде. В зале с колоннами перед изображением фараона, "воссевшего рядом с Ра", совершались моления и приносились жертвы. В эти дни в "городе мертвых" возле больших пирамид было шумно и оживлённо.
К пирамиде - освящённому месту упокоения фараона, ставшего божеством, - простой смертный не смел приближаться. Однако богатства, наполнявшие кладовые царской усыпальницы, были большим соблазном для грабителей. Строители пирамид предусмотрели и это. Вход в склеп закрывался изнутри тяжёлым замковым камнем. После окончания погребальных церемоний из-под камня выбивались подпоры и вход в центральный покой пирамиды, где стоял великолепный гранитный саркофаг с телом фараона, замыкался навсегда.
Такой же огромный камень, спущенный вниз по наклонному ходу в склеп, закрывал ход в коридор.
Колодец, по которому спускались люди, после того как были замурованы все входы и выходы, засыпался. Царская могила была недоступна для людей и демонов. Фараон мог мирно покоиться под стометровой громадой пирамиды, нависшей над сводчатым склепом.
Но все предосторожности оказались напрасными. Царские гробницы были ограблены ещё в древности, и до наших дней сохранились лишь пустые залы и сложные переходы внутри пирамид.
Но хотя тексты пирамид восхваляли божественное могущество фараона, хотя мощные стены пирамиды надёжно укрывали погребение царя, огромные гранитные саркофаги в пирамидах царей Хуфу и Хафра пусты. Ещё в древности были разрушены храмы при пирамиде Хафра. Огромные статуи фараона Хафра были разбиты и брошены в колодец, откуда их извлекли археологи при раскопках. Было ясно, что не от времени пострадали эти великолепные статуи из тёмного твёрдого камня. Они были намеренно испорчены, разбиты на куски, искалечены.
В Египте даже самый знатный человек не смел помышлять о постройке такого погребального сооружения, как пирамида. Только фараон, сын Солнца, мог иметь такую грандиозную гробницу. Усыпальницы знатных египтян либо вырубались в скале, либо строились из камня или кирпича. Это были невысокие прямоугольные сооружения, построенные над склепом. Гробницы египетской знати обычно теснятся вокруг пирамид, словно вельможи и после смерти хотели быть поближе к фараону.
В этих гробницах-мастабах обычно было несколько помещений. В главном находился саркофаг с телом умершего. В одной из комнат были сложены вещи, принадлежавшие хозяину гробницы. В маленьком помещении обычно стояла статуя умершего. Стены мастаб украшались росписью или раскрашенными рельефами. Краски росписей поражают своей яркостью и свежестью. Живость и тонкость рисунка были удивительны. А ведь египетские художники работали с помощью довольно грубых кистей, сделанных из кусков волокнистого дерева. С одного конца такой кусок разбивали камнем до тех пор, пока он не размочаливался, образуя грубую бахрому. Вот такими примитивными кистями (несколько кистей с остатками красок на них найдено в гробницах) художники создавали изящные, живописные изображения, украшавшие стены гробниц.
Здесь можно увидеть сцены повседневной жизни - жатву, посев, ремесленников и земледельцев за работой, охоту, катание по Нилу на лодке, танцы девушек, пляску воинов. Простые люди, трудолюбивые и талантливые, - такими были египетские труженики, изображенные за своими обычными занятиями.
И не вельможи - владельцы богатых, украшенных росписями мастаб, которые хвастливо перечисляли свои заслуги перед фараоном, обессмертили себя постройкой этих гробниц, а скромные труженики, имена которых не названы в надписях.
Они строили оросительные каналы и плотины, они высекали великолепные статуи, воздвигали прекрасные храмы, украшали стены здания замечательными рельефами, полными жизненной правды. И в этих картинах повседневной жизни они увековечили себя, свой незаметный труд, без которого не могла бы существовать вся тысячелетняя культура Египта. Сами того не зная, они сохранили до наших дней на каменных страницах стен рассказы о своей тяжелой трудовой жизни, о подневольном существовании одних и благоденствии других, о своих горестях, забавах и развлечениях.
Висячие сады Семирамиды
Висячие сады Вавилона строились в те времена, когда уже существовала "Одиссея" и возводились греческие города. И в то же время сады куда ближе к египетскому древнему миру, нежели к миру греческому. Сады знаменуют собой закат ассиро-вавилонской державы, современницы древнего Египта, соперницы его. И если пирамиды пережили всех и живы сегодня, то висячие сады оказались недолговечными и пропали вместе с Вавилоном - величественным, но не прочным гигантом из глины.
Вавилон уже катился к закату. Он перестал быть столицей великой державы и был превращён персидскими завоевателями в центр одной из сатрапий, когда туда вошли войска Александра Македонского - человека, хотя и не построившего ни одного из чудес света, но повлиявшего в той или иной мере на судьбы многих великих памятников прошлого, на их создание или гибель.
В 331 году до нашей эры жители Вавилона отправили македонцу послов с приглашением войти в Вавилон с миром. Александр был поражён богатством и величием хотя и пришедшего в упадок, но ещё крупнейшего города мира и задержался там. В Вавилоне Александра встретили как освободителя. А впереди лежал весь мир, который следовало покорить.
Не прошло и десяти лет, как круг замкнулся. Владыка Востока Александр, усталый, измученный нечеловеческим напряжением восьми последних лет, но полный планов и замыслов возвратился в Вавилон. Он готов был уже к завоеванию Египта и походу на Запад, чтобы подчинить себе Карфаген, Италию и Испанию и дойти до предела тогдашнего мира - Геркулесовых столпов. Но в разгар приготовлений к походу занемог. Несколько дней Александр боролся с болезнью, совещался с полководцами, готовил к походу флот. В городе было жарко и пыльно. Летнее солнце сквозь марево наклоняло рыжие стены многоэтажных домов. Днём затихали шумные базары, оглушенные невиданным потоком товаров - дешёвых рабов и драгоценностей, привезенных воинами с индийских границ, - легко доставшейся, легко уходящей добычей. Жара и пыль проникали даже сквозь толстые стены дворца, и Александр задыхался - за все эти годы он так и не смог привыкнуть к жаре своих восточных владений. Он боялся умереть не потому, что трепетал перед смертью - к ней, чужой да и своей, он присмотрелся в боях. Но смерть, понятная и даже допустимая десять лет назад, сейчас была немыслима для него, живого бога. Александр не хотел умирать здесь, в пыльной духоте чужого города, так далеко от тенистых дубрав Македонии, не завершив своей судьбы. Ведь если мир столь послушно ложился к ногам его коней, то, значит, вторая половина мира должна присоединиться к первой. Он не мог умереть, не увидев и не покорив Запада.
И когда владыке стало совсем худо, он вспомнил о том единственном месте в Вавилоне, где ему должно полегчать, потому что именно там он уловил, вспомнил - а вспомнив, удивился - аромат македонского, напоённого светлым солнцем, журчанием ручейка и запахом трав леса. Александр, ещё великий, ещё живой, в последней остановке на пути в бессмертие, приказал перенести себя в висячие сады...
Навуходоносор, создавший эти сады, руководствовался благородной причудой деспота, ибо у деспотов тоже бывают причуды благородные - для кого-то, но никогда для всех. Навуходоносор любил свою молодую жену - мидийскую принцессу, тосковавшую в пыльном и лишённом зелени Вавилоне по свежему воздуху и шелесту деревьев. Царь вавилонский не перенёс столицу к зелёным холмам Мидии, а сделал то, что недоступно прочим смертным. Он перенес сюда, в центр жаркой долины, иллюзию тех холмов.
На строительство садов, приюта для царицы, были брошены все силы древнего царства, весь опыт его строителей и математиков. Вавилон доказал всему свету, что может создать первый в мире монумент в честь любви. И имя царицы сказочным образом смешалось в памяти потомков с именем иной, ассирийской правительницы, а сады стали известны как сады Семирамиды - может, это была ревность человеческой памяти, для которой великое деяние должно быть связано с великим именем. Царица Тамара никогда не жила в замке, названном её именем, и никогда, будучи женщиной благочестивой, любящей своего второго мужа и детей, не помышляла о том, чтобы скидывать со скал незадачливых любовников. Но трагедия должна быть освящена великим именем: иначе ей недостаёт драматизма.
Сады, созданные строителями Вавилона, были четырёхъярусными. Своды ярусов опирались на колонны высотой двадцать пять метров. Платформы ярусов, сложенные из плоских каменных плит, были устланы слоем камыша, залитого асфальтом и покрытого листьями свинца, чтобы вода не просочилась в нижний ярус. Поверх этого был насыпан слой земли, достаточный для того, чтобы здесь могли расти большие деревья. Ярусы, поднимаясь уступами, соединялись широкими пологими лестницами, выложенными цветной плиткой.
Ещё шло строительство, ещё дымили кирпичные заводы, где обжигались широкие плоские кирпичи, ещё брели с низовьев Евфрата бесконечные караваны повозок с плодородным речным илом, а с севера уже прибыли семена редких трав и кустов, саженцы деревьев. Зимой, когда стало прохладнее, на тяжёлых повозках, запряженных быками, начали прибывать в город большие деревья, тщательно завернутые во влажную рогожу.
Навуходоносор доказал свою любовь. Над стометровыми стенами Вавилона, настолько широкими, что на них могли разъехаться две колесницы, поднималась зелёная шапка деревьев сада. С верхнего яруса, нежась в тенистой прохладе, слушая журчание водяных струй - день и ночь рабы качали воду из Евфрата на много километров вокруг царица видела лишь зелёную землю своей державы.
Со смертью Александра Македонского мгновенно рассыпалась его империя, растащенная на куски спесивыми полководцами. И Вавилону не пришлось вновь стать столицей мира. Он захирел, жизнь постепенно ушла из него. Наводнение разрушило дворец Навуходоносора, кирпичи спешно построенных садов оказались недостаточно обожжёнными, рухнули высокие колонны, обвалились платформы и лестницы. Правда, деревья и экзотические цветы погибли куда раньше: некому было день и ночь качать воду из Евфрата.
Сегодня гиды в Вавилоне показывают на один из глиняных бурых холмов, напичканный, как и все холмы Вавилона, обломками кирпичей и осколками изразцов, как на остатки садов Семирамиды.
Храм Артемиды Эфесской
С храмом Артемиды Эфесской давно возникла путаница, и поэтому не совсем ясно, о каком из этих храмов говорить: о последнем или предпоследнем?
Храм Артемиды строился многократно. Но ранние деревянные здания приходили в ветхость, сгорали или гибли от нередких здесь землетрясений, и поэтому в середине VI века до нашей эры было решено построить, не жалея средств и времени, великолепное жилище для богини-покровительницы, тем более что удалось заручиться обещанием соседних городов и государств участвовать в столь солидном предприятии. Плиний в своем описании храма, сделанном, правда, через несколько столетий после его постройки, говорит, в частности: "... его окружают сто двадцать семь колонн, подаренных таким же количеством царей". Вряд ли нашлось столько благожелательно настроенных к Эфесу царей в округе, но очевидно, что строительство стало до какой-то степени общим делом соседей Эфеса. По крайней мере богатейший из деспотов - Крез, царь Лидии, внёс щедрую лепту.
В архитекторах, художниках и скульпторах недостатка не было. Лучшим был признан проект знаменитого Херсифрона. Тот предложил строить храм из мрамора, причём по редкому тогда принципу ионического диптера, то есть окружить его двумя рядами мраморных колонн.
Печальный опыт прежнего строительства в Эфесе заставил задуматься архитектора над тем, как обеспечить храму долгую жизнь. Решение было смелым и нестандартным: ставить храм на болоте у реки. Херсифрон рассудил, что мягкая болотистая почва послужит амортизатором при будущих землетрясениях. А чтобы под своей тяжестью мраморный колосс не погрузился в землю, был вырыт глубокий котлован, который заполнили смесью древесного угля и шерсти - подушкой толщиной в несколько метров. Эта подушка и в самом деле оправдала надежды архитектора и обеспечила долговечность храму. Правда, не этому, а другому...
Очевидно, строительство храма было сплошной инженерной головоломкой, о чём есть сведения в античных источниках. Не говоря уже о расчётах, которые приходилось вести для того, чтобы быть уверенным в столь неортодоксальном фундаменте, приходилось решать, например, проблему доставки по болоту многотонных колонн. Какие повозки не конструировали строители, под тяжестью груза они неумолимо увязали. Херсифрон нашёл гениально простое решение. В торцы стволов колонн вбили металлические стержни, а на них надели деревянные втулки, от которых шли к быкам оглобли. Колонны превратились в валики, колёса, послушно покатившиеся за упряжками из десятков пар быков.
Когда же сам великий Херсифрон оказывался бессильным, на помощь ему приходила Артемида: она была заинтересованным лицом. Несмотря на все усилия, Херсифрон не смог уложить на место каменную балку порога. Нервы архитектора после нескольких лет труда, борьбы с недобросовестными подрядчиками, отцами города, толпами туристов и завистливыми коллегами были на пределе. Он решил, что эта балка - последняя капля, и начал готовиться к самоубийству. Артемиде пришлось принять срочные меры: Утром к запершемуся в "прорабской" архитектору прибежали горожане с криками, что за ночь балка самостоятельно опустилась в нужные пазы.
Херсифрон не дожил до завершения храма. После его преждевременной смерти функции главного архитектора перешли к его сыну Метагену, а когда и тот скончался, храм достраивали Пеонит и Деметрий. Храм был закончен примерно в 450 году до нашей эры.
Как он был украшен, какие стояли в нём статуи и какие там были фрески и картины, как выглядела сама статуя Артемиды, мы не знаем. И лучше не верить тем авторам, которые подробно описывают убранство храма, его резные колонны, созданные замечательным скульптором Скопасом, статую Артемиды и так далее. Это к описанному храму отношения не имеет. Всё, что сделал Херсифрон и его преемники, исчезло из-за Герострата.
История Герострата, пожалуй, одна из наиболее поучительных притч в истории нашей планеты. Человек, ничем не примечательный, решает добиться бессмертия, совершив преступление, равному которому не совершал ещё никто (по крайней мере если учесть, что Герострат обошёлся без помощи армии, жрецов, аппарата принуждения и палачей). Именно ради славы, ради бессмертия он сжигает храм Артемиды, простоявший менее ста лет. Это случилось в 356 году до нашей эры. Кстати, именно в день, когда родился Александр Македонский.
Деревянные части храма, просушенные солнцем, запасы зерна, сваленные в его подвалах, приношения, картины и одежда жрецов - всё это оказалось отличной пищей для огня. С треском лопались балки перекрытий, падали, раскалываясь, колонны - храм перестал существовать.
И вот перед соотечественниками Герострата встает проблема: какую страшную казнь придумать негодяю, дабы ни у кого более не возникало подобной идеи?
Возможно, если бы эфесцы не были одарены богатой фантазией, если бы не оказалось там философов и поэтов, ломавших себе голову над этой проблемой и ощущавших ответственность перед будущими поколениями, казнили бы Герострата, и дело с концом. Ещё несколько лет обыватели говорили бы: "Был один безумец, сжёг наш прекрасный храм... только как его звали, дай бог памяти..." И мы бы забыли Герострата.
Но эфесцы решили покончить с притязаниями Герострата одним ударом и совершили трагическую ошибку. Они постановили забыть Герострата. Не упоминать его имени нигде и никогда - наказать забвением человека, мечтавшего о бессмертной славе.
Боги посмеялись над мудрыми эфесцами. По всей Ионии, в Элладе, в Египте, в Персии - всюду люди рассказывали: "А знаете какую удивительную казнь придумали в Эфесе этому поджигателю? Его теперь навсегда забудут. Никто не будет знать его имени. А кстати, как его звали? Герострат? Да, этого Герострата мы обязательно забудем".
И, разумеется, не забыли.
А храм эфесцы решили построить вновь. Второй храм строил архитектор Хейрократ, знаменитый выдумщик, которому приписывают планировку Александрии, образцового города эллинского мира, и идею превратить гору Афон в статую Александра Македонского с сосудом в руке, из которого изливается река.
Правда, на этот раз строительство заняло считанные годы. И заслуга в том давно уже умершего Херсифрона. Теперь не было загадок и технических изобретений. Путь был проторен. Следовало только повторить сделанное ранее. Так и поступили. Правда, в ещё больших масштабах, чем прежде. Новый храм достигал 109 метров в длину, 50 - в ширину.127 двадцатиметровых колонн окружали его в два ряда, причём часть колонн были резными и барельефы на них выполнял знаменитый скульптор Скопас.
Этот храм и был признан чудом света, хотя, может быть, больше оснований к этому званию имел первый, построенный Херсифоном.
История возобновления храма и события последующих лет стали предметом сплетен, пересудов и слухов во всём античном мире. Друзья и недоброжелатели эфесцев скрещивали словесные копья на площадях...
"После того как некий Герострат сжёг храм, граждане воздвигли другой, более красивый, собрав для этого женские украшения, пожертвовав своё собственное имущество и продав колонны прежнего храма", - пишет Страбон. Его информация шла из благожелательных источников. А вот Тимей из Тавромения утверждал, как сообщает Артемидор, что "эфесы строили храм на средства, отданные им персами на хранение". Тот же Артемидор с гневом отвергает подобное подозрение. "У них не было в это время никаких денег на хранении! - восклицает он. - А если бы они и были, то сгорели бы вместе с храмом. Ведь после пожара, когда крыша была разрушена, кто захотел бы держать деньги под открытым небом?"
Внутри храм был украшен замечательными статуями работы Праксителя и Скопаса, но ещё более великолепными были картины этого храма.
В нашем воображении греческое античное искусство - это в первую очередь скульптура, затем архитектура. А вот греческой живописи, за исключением нескольких фресок, мы почти не знаем. Но живопись существовала, была широко распространена, высоко ценилась современниками и, если верить отзывам ценителей, которых никак нельзя заподозрить в невежестве, зачастую превосходила скульптуру. Можно предположить, что живопись Эллады и Ионии, не дошедшая до наших дней, - одна из самых больших и горьких потерь, которые пришлось понести мировому искусству.
Чтобы загладить обиду, нанесённую Александру, эфесцы заказали для храма его портрет художнику Апеллесу, который изобразил полководца с молнией в руке, подобно Зевсу. Когда заказчики пришли принимать полотно, они были столь поражены совершенством картины и оптическим эффектом (казалось, что рука с молнией выступает из полотна), что заплатили автору двадцать пять золотых талантов - пожалуй, за последующие три века ни одному из художников не удавалось получить такого гонорара за одну картину.
Там же в храме находилась картина, на которой Одиссей в припадке безумия запрягал вола с лошадью, картины, изображавшие мужчин, погружённых в раздумье, воина, вкладывающего свой меч в ножны, и другие полотна...
Расчёты архитекторов, построивших храм на болоте, оказались точными. Храм простоял ещё половину тысячелетия. Римляне высоко ценили его и богатыми дарами способствовали его славе и богатству. Известно, что Вибий Салютарий подарил храму, более известному в Римской империи под названием храма Дианы, много золотых и серебряных статуй, которые в дни больших праздников выносили в театр для всеобщего обозрения.
Слава храма во многом послужила причиной его гибели во времена раннего христианства. Эфес долго оставался оплотом язычников: Артемида не желала уступать славу и богатство новому богу. Говорят, что эфесцы изгнали из своего города апостола Павла и его сторонников. Такие прегрешения не могли остаться безнаказанными. Новый бог наслал на Эфес готов, разграбивших святилище Артемиды в 263 году. Крепнувшее христианство продолжало ненавидеть и опустевший храм. Проповедники поднимали толпы фанатиков против этого олицетворения прошлого, но храм всё ещё стоял.
Когда Эфес попал под власть христианской Византии, наступил следующий этап его гибели. Мраморную облицовку с него стали растаскивать на разные постройки, была разобрана и крыша, нарушено единство конструкции. И когда начали падать колонны, то их обломки засасывало тем же болотом, что спасало храм от гибели ранее. А ещё через несколько десятилетий под жижей и наносами реки скрылись последние следы лучшего храма Ионии. Даже место, где он стоял, постепенно забылось.
Мавзолей в Галикарнасе
Мавзолей в Галикарнасе был современником второго храма Артемиды. Более того, одни и те же мастера принимали участие в строительстве и украшении их. Лучшие мастера того времени.
Формально говоря, этот мавзолей также памятник любви, как Вавилонские сады или индийский Тадж-Махал. Но если мидийская царевна вряд ли могла принести вред человечеству, даже если бы и хотела, и приятнее всем думать, что она была мила, добра и достойна такого памятника, то в отношении Мавсола давно уже возникали тяжкие подозрения. Проспер Мериме, говоря о Галикарнасе, столице Карии, славном городе, знаменитом тем, что там родился Геродот, писал: "Мавсол умел выжимать соки из подвластных ему народов, и ни один пастырь народа, выражаясь языком Гомера, не умел глаже стричь свое стадо. В своих владениях он извлекал доходы из всего: даже на погребение он установил особый налог... Он ввёл налог на волосы. Он накопил огромные богатства. Этими-то богатствами и постоянными сношениями карийцев с греками объясняется, почему гробница Мавсола была причислена последними к семи чудесам света".
Но в Карии был всё-таки один человек, любивший царя, - его родная сестра и жена (нередкий обычай - также бывало в древнем Египте) Артемиссия. И когда процарствовав двадцать четыре года, Мавсол умер, Артемиссия была убита горем.
"Говорят, что Артемиссия питала к своему супругу необыкновенную любовь, - писал Авл Геллий, - любовь, не поддающуюся описанию, любовь беспримерную в летописях мира... Когда он умер, Артемиссия, обнимая труп и проливая над ним слёзы, приказала перенести его с невероятной торжественностью в гробницу, где он и был сожжён. В порыве величайшей горести Артемиссия приказала затем смешать пепел с благовониями и истолочь в порошок, порошок этот затем высыпала в чашу с водой и выпила. Кроме того, её пламенная любовь к усопшему выразилась ещё иначе. Не считаясь ни с какими издержками, она воздвигла в память своего покойного супруга замечательную гробницу, которая была причислена к семи чудесам света".
Очевидно, римский историк не совсем точен. Дело в том, что Артемиссия умерла через два года после Мавсола. Последние месяцы её царствования прошли в непрерывных войнах, где она показала себя отличной военачальницей и, несмотря на сложность положения маленькой Карии, окружённой врагами, смогла сохранить царство мужа. В то же время известно, что Александр Македонский спустя двадцать лет после смерти Мавсола, ознаменовавшихся в Карии отчаянной борьбой за власть, смутой и дворцовыми переворотами, осматривал мавзолей готовым и полностью украшенным. Вернее предположить, что мавзолей начали строить ещё при жизни Мавсола и Артемиссия лишь завершила его. Ведь сооружение такого масштаба должно было занять несколько лет.
В отличие от храма Артемиды Эфесской и других подобных зданий Малой Азии Галикарнасский мавзолей, сохраняя во многом греческие традиции и строительные приёмы, несёт в себе явное влияние восточной архитектуры - прототипов ему в греческой архитектуре нет, зато последователей у мавзолея оказалось множество: подобного рода сооружения впоследствии возводились в разных районах Ближнего Востока.
Архитекторы построили усыпальницу галикарнасскому тирану в виде почти квадратного здания, первый этаж которого был собственно усыпальницей Мавсола и Артемиссии. Снаружи эта громадная погребальная камера, площадью 5000 квадратных метров и высотой около 20 метров, была обложена плитами белого мрамора, отёсанными и отполированными на персидский манер. По верху первого этажа шёл фриз - битва эллинов с амазонками - "Амазономахия" работы великого Скопаса. Кроме Скопаса там работали, по словам Плиния, Леохар, Бриаксид и Тимофей. Во втором этаже, окруженном колоннадой, хранились жертвоприношения, крышей же мавзолея служила пирамида, увенчанная мраморной квадригой: в колеснице, запряжённой четвёркой коней, стояли статуи Мавсола и Артемиссии. Вокруг гробницы располагались статуи львов и скачущих всадников.
Мавзолей знаменовал собой закат классического греческого искусства. Очевидно, он был слишком богат и торжественен, чтобы стать по-настоящему красивым. Даже на рисунках-реконструкциях он кажется таким же тяжёлым и статичным, как персидские гробницы, - в нём больше Востока, чем Греции. Возможно, виной тому пирамида, возможно, глухие высокие стены нижнего этажа. Впервые в греческом искусстве были объединены все три знаменитых ордера. Нижний этаж поддерживался пятнадцатью дорическими колоннами, внутренние колонны верхнего этажа были коринфскими, а внешние - ионическими.
Плиний утверждает, что мавзолей достигал в высоту ста двадцати пяти локтей, то есть шестидесяти метров, другие авторы дают либо большие либо меньшие цифры.
Мавзолей стоял в центре города, спускавшегося к морю. Поэтому с моря он был виден издалека и выгодно смотрелся рядом с другими храмами Галикарнаса - колоссальным святилищем Ареса, храмами Афродиты и Гермеса, которые стояли выше, на холме, по сторонам мавзолея.
По всему античному миру строились копии и подражания мавзолею в Галикарнасе, но, как и положено копиям, они были менее удачны и поэтому вскоре забыты. Он стал так знаменит, что римляне называли мавзолеями все крупные усыпальницы. Построен мавзолей был столь прочно, что, хотя и обветшал, простоял почти две тысячи лет. А о том, как мавзолей погиб, известно из хроники историка позднего средневековья, где говорится о последних днях ордена иоаннитов на острове Родос.
"В 1522 году, когда султан Сулейман готовился к нападению на родосцев, великий магистр ввиду предупреждения опасности послал нескольких рыцарей, чтобы привести в порядок укрепления и насколько возможно воспрепятствовать высадке неприятеля. Прибыв в Мезину (так именовался тогда Галикарнас), рыцари тут же принялись за укрепление замка. За неимением подходящих материалов они воспользовались мраморными плитами и глыбами, из которых состояла древняя, полуразрушенная постройка вблизи гавани. Снимая глыбу за глыбой, они спустя несколько дней добрались до какой-то пещеры. Они увидели прекрасную четырёхугольную залу, украшенную мраморными колоннами, карнизами и различными орнаментами. Промежутки между колоннами были заполнены украшениями из различных мраморов, по стенам и на потолке виднелись мраморные же рельефы, изображавшие различные сцены и даже целые сражения. Подивившись всему этому, рыцари, однако, воспользовались и этим материалом, так же как наружными глыбами. За этой залой они нашли ещё другую, меньшую, в которую вела низенькая дверь. В этой зале они увидели четырёхугольный мраморный надгробный памятник со стоящей на нём урною. Памятник этот был сделан очень искусно из белого мрамора, дивно светившегося в темноте. Вошедшие рыцари не имели возможности оставаться там дольше, так как в это время ударил призывный колокол. Вернувшись на другой день, они увидели памятник разрушенным и могилу открытой. На земле были разбросаны кусочки золотой парчи и золотые пластинки. Это заставило их предположить, что пираты, сновавшие у побережья, ночью проникли туда и нашли много драгоценностей..."
Так до нас дошло единственное достоверное описание погребального зала мавзолея, сделанного со слов археологов "наоборот" - последних, кто видел мавзолей стоящим, и сделавших все, чтобы от памятника ничего не осталось.
В середине XIX века путешественники по Малой Азии обращали внимание на то, что стены турецкой крепости Будрун, перестроенной из ионнитского замка святого Петра, сложены не столько из каменных глыб, сколько из мрамора. Это неудивительно: остатки античных городов всегда служили строительным материалом сначала византийцам, а потом арабам и туркам. Но уж очень красивы и необычны были мраморные плиты стен Будруна: неизвестный гений населил их барельефы неистовыми людьми и богами.
Когда слухи об этом дошли до английского посла в Турции, он приехал в Будрун и после долгих переговоров и множества взяток купил разрешение выломать из стен двенадцать плит и перевезти их в Британский музей. Английские учёные по сохранившимся описаниям и отзывам современников вскоре догадались, что перед ними часть знаменитого фриза Скопаса - "Амазономахии".
Убедившись в том, что Галикарнасский музей надо искать в Будруне, сэр Ньютон, хранитель Британского музея, поспешил туда. Первое, что он увидел, высадившись на берег, были два мраморных льва, вставленные в стену крепости мордами к морю. Львы тоже были когда-то позаимствованы крестоносцами для военного строительства. Ньютон не тратил времени даром. Он облазил всю крепость, отыскивая и определяя "ворованные" плиты и статуи. В ожидании, как всегда нескорого, разрешения на изъятие плит он начал искать то место, где когда-то стоял мавзолей, который должен был находиться недалеко от крепости. Иначе бы ионнитам не было смысла таскать оттуда плиты и глыбы.
За девять месяцев, проведенных в Будруне, Ньютон отыскал обломки мавзолея, а под слоем земли и мусора - ещё четыре плиты Скопаса. Когда же раскопки подходили к концу, обнаружили самую главную находку - расколотые на множество частей двухметровые статуи Мавсола и Артемиссии, стоявшие прежде в колеснице, на верху мавзолея, и разрешавшую все сомнения почти целую мраморную лошадиную голову почти в метр длиной, с бронзовой позолоченной уздечкой и подвесками - украшениями. Удивительно то, что голова оказалась деформированной. Ньютон догадался, что лошади, запряжённые в колесницу карийских монархов, стояли на шестидесятиметровой высоте. Этим-то и объяснялась несоразмерность: на лошадей следовало смотреть издали и снизу.
Колосс Родосский
Колосс Родосский - младший современник мавзолея и храма Артемиды. Идея создать его родилась весной 304 года до нашей эры, когда жители небольшого острова, лежащего у самого берега Малой Азии, стоя на истерзанных долгой осадой стенах, смотрели, как скрываются в море корабли одного из наследников державы Александра Македонского - сына правителя Передней Азии и Сирии Деметрия Полиоркета.
Чтобы покорить родосцев, Полиоркет привёз к городу осадные машины - последнее слово весьма развитой для того времени военной техники. Гордость осаждавшей армии была гелеополида - осадная башня с таранами и перекидным мостом, катапультами, площадками для десанта. Гелеополиду, обитую железом, приводили в движение три тысячи четыреста воинов.
Покидая после неудачной осады остров, Полиоркет бросил на берегу огромную гелеополиду - это в некотором роде чудо света, - не выполнившую своего предназначения. Она-то и принесла городу не только выгоду, но и славу. Купцы, собравшиеся в городе после победы, предложили купить гелеополиду "на металлолом", предлагая за железо триста талантов - сказочную по тем временам сумму. В знак избавления города и на деньги от продажи башни решено было возвести статую Гелиоса - покровителя Родоса. Родосцы верили, что остров поднят со дна моря по просьбе этого бога.
Статую решили поручить изваять скульптору Харесу, ученику Лисиппа. Харес предложил сделать Гелиоса стоящим. В левой руке он держал ниспадающее до земли покрывало, правую приложил ко лбу, вглядываясь в даль. Правда, такая поза не соответствовала канонам, но Харес понимал, что колосс не удержится, если бог протянет руку вперёд.
Основой тридцатишестиметровой статуи послужили три массивных каменных столба, скреплённые железными балками на уровне плеч. Основания столбов были в ногах статуи и в покрывале. На высоте плеч и на поясе столбы соединялись поперечными балками. На столбы и балки крепился железный каркас, который покрыли чеканными листами бронзы.
Колосс рос на берегу гавани на облицованном белым мрамором искусственном холме. Двенадцать лет никто не видел статуи, потому что, как только на каркас прикреплялся очередной пояс бронзовых листов, подсыпали окружавшую колосс насыпь, чтобы мастерам удобнее было подниматься наверх. И только когда насыпь была убрана, родосцы увидели своего бога-покровителя, голову которого украшал лучистый венец.
Сверкающий бог был виден за много километров от Родоса, и вскоре молва о нём распространилась по всему античному миру. Но уже через полвека сильное землетрясение, разрушившее Родос, повалило колосса на землю, самым уязвимым местом статуи оказались колени. Отсюда и пошло выражение "колосс на глиняных ногах".
Родосцы пытались поднять колосса. Известны благородные попытки соседей помочь им в этом деле. Египетский царь прислал несколько сот талантов меди и мастеров. Но ничего не вышло.
Так и лежал на берегу бухты колосс - главная туристская достопримечательность острова. Поверженного гиганта видел Плиний Старший, приезжавший туда в первом веке нашей эры. Плиния больше всего поразило то, что лишь немногие люди могли обхватить руками большой палец статуи.
Лежавший на земле колосс обрастал паутиной и легендами. В рассказах очевидцев он казался куда больше, чем был на самом деле. В римской литературе появились легенды о том, что он первоначально возвышался над входом в гавань и был так велик, что между его ног проходили к городу корабли.
Тысячу лет лежал расколотый колосс у Родоса, пока в 977 году нуждавшийся в деньгах арабский наместник не продал его одному купцу. Купец, чтобы отвезти колосса на переплавку, разрезал его на части и нагрузил бронзой 900 верблюдов.
Александрийский маяк
Последнее из классических чудес, так или иначе связанных с именем Александра Македонского - Александрийский маяк.
Александрия, основанная в 332 году до нашей эры, раскинулась в дельте Нила, на месте Египетского городка Ракотиса. Это был один из первых городов эпохи эллинизма, сооружённых по единому плану. В Александрии стоял саркофаг Александра Великого, здесь же находился мусейон - обиталище муз, центр искусств и науки. Так вот и прокладывается этимологическая ниточка от муз к современному слову "музей". Мусейон - сразу и академия наук, и общежитие для учёных, и технический центр, и школа, и величайшая в мире библиотека, в которой было до полумиллиона свитков. Страстный книжник и тщеславный человек, царь Птоломей II страдал оттого, что в библиотеке не было некоторых уникальных рукописей греческих драматургов. Он направил посольство в Афины, чтобы афиняне одолжили свитки на время, скопировать. Спесивые Афины потребовали баснословный залог - 15 талантов, почти полтонны серебра. Птоломей принял вызов. Серебро было доставлено в Афины, и пришлось скрепя сердце выполнять договор. Но Птоломей не простил такого недоверия его библиофильским наклонностям и его честному слову. Он оставил залог афинянам, а рукописи - себе.
Гавань Александрии, пожалуй самая деловитая и оживлённая во всём мире, была неудобной. Нил несёт массу ила, на мелководье среди камней и мелей требуются умелые лоцманы. Чтобы обезопасить мореплавание, решено было построить маяк на острове Фарос, на подходе к Александрии. В 285 году до нашей эры остров соединили с материком дамбой, и архитектор Сострат Книдский приступил к работам. Строительство заняло всего пять лет: Александрия была передовым техническим центром и самым богатым города тогдашнего мира, к услугам строителей были громадный флот, каменоломни и достижения мусейонских академиков. Маяк получился в виде трёхэтажной башни высотой 120 метров (первый и самый опасный "соперник" египетским пирамидам). В основании он был квадратом со стороной тридцать метров, первый шестидесятиметровый этаж башни был сложен из каменных плит и поддерживал сорокаметровую восьмигранную башню, облицованную белым мрамором. На третьем этаже, в круглой, обнесённой колоннами башне, вечно горел громадный костёр, отражавшийся сложной системой зеркал. Дрова для костра доставлялись наверх по спиральной лестнице, такой пологой и широкой, что по ней на стометровую высоту въезжали повозки, запряжённые ослами.
Маяк был и крепостью - форпостом Александрии и наблюдательным постом: с его вершины можно было разглядеть вражеский флот задолго до того, как тот приближался к городу.
На башне находилось множество остроумных технических приспособлений: флюгера, астрономические приборы, часы.
Маяк был настолько великолепен, что Сострат Книдский, страшась забвения, пошёл на рискованное нарушение указов Птоломеев. В основании маяка он высек надпись: "Сострат, сын Декстифона из Книда, посвятил богам-спасителям ради мореплавателей". Надпись он прикрыл слоем штукатурки, на которой было вырезано имя Птоломея Сотера. Сострат не надеялся дожить до того времени, когда осыплется штукатурка, да и не в его интересах было узнать реакцию правителя на этот поступок. Но в будущем...
Надпись Сострата видели римские путешественники. В то время маяк ещё функционировал. С падением римской империи он перестал светить, обвалилась обветшавшая за столетия верхняя башня, но долго ещё стояли стены нижнего этажа, которые разрушились от землетрясения в XIV веке. Руины древнего маяка были встроены в турецкую крепость и в ней существуют поныне.
Статуя Зевса Олимпийского
Статуя Зевса Олимпийского - единственное чудо света, оказавшееся на Европейском материке.
Ни один из храмов Эллады не показался грекам достойным звания чуда. И, выбрав в качестве чуда Олимпию, они запомнили не храм, не святилище, а только статую, стоявшую внутри.
Зевс имел к Олимпии самое прямое отношение. Каждый житель тех мест отлично помнил, что именно здесь Зевс победил кровожадного Крона, родного своего отца, который в страхе, что сыновья отнимут у него власть, принялся их пожирать. Зевс спасся также, как спасались сказочные герои всех народов: всегда найдётся добрая душа, которая пожалеет младенца. Вот и жена Крона, Рея, подсунула мужу вместо Зевса крупный камень, который тот и проглотил. Очевидно, Крон своих детей заглатывал целиком.
Когда Зевс подрос и победил отца, он вызволил на волю всех своих братьев и сестёр. Аида, Афину, Посейдона...
Олимпийские игры, в частности, были учреждены в честь этого события и начинались жертвоприношениями Зевсу.
Главной святыней Олимпии был храм Зевса с его статуей работы великого Фидия. Фидий был знаменит не только статуей Зевса Олимпийского, но и статуей Афины в Парфеноне и рельефами на его стенах. Вместе с Периклом Фидий разработал план перестройки и украшения Афин, что, правда, дорого обошлось Фидию: враги его могущественного друга и покровителя стали врагами скульптора. Месть их была банальной и грязной, но обыватели жаждали скандала: Фидий был обвинён в том, что утаивал золото и слоновую кость при сооружении статуи Афины в Парфеноне.
Слава скульптора оказалась сильнее злопыхателей. Жители Элиды внесли залог за заключённого, и афиняне сочли этот предлог достаточным, чтобы отпустить Фидия работать в Олимпию. Несколько лет Фидий оставался в Олимпии, сооружая статую - синкретическую по материалу и известную нам по описаниям и изображениям на монетах.
Статуя Зевса находилась в храме, длина которого достигала 64 метров, ширина - 28, а высота внутреннего помещения была около 20 метров. Сидящий в конце зала на троне Зевс подпирал головой потолок. Обнажённый до пояса Зевс был изготовлен из дерева. Тело его покрывали пластины розоватой, тёплой слоновой кости, одежду - золотые листы, в одной руке он держал золотую статую Ники - богини победы, другой опирался на высокий жезл. Зевс был столь величествен, что, когда Фидий завершил свой труд, он подошёл к статуе, как бы плывущей над чёрным мраморным полом храма, и спросил: "Ты доволен, Зевс?" В ответ раздался удар грома, и пол у ног статуи треснул. Зевс был доволен.
Остались описания кресла Зевса, которое было украшено барельефами из слоновой кости и золотыми статуями богов. Боковые стенки трона были расписаны художником Панэном, родственником и помощником Фидия.
Впоследствии византийские императоры перевезли со всеми предосторожностями статую в Константинополь. Хотя они и были христианами, рука на Зевса ни у кого не поднялась. Даже христианские фанатики, враги языческой красоты, не посмели разрушить статую. Византийские императоры на первых порах дозволяли себе ценить высокое искусство. Но, к глубокому удовлетворению христианских проповедников, бог покарал своего языческого соперника, наказав тем самым сошедших с праведного пути императоров. В V веке нашей эры дворец императора Феодосия II сгорел. Деревянный колосс стал добычей огня: лишь несколько обугленных костяных пластинок да блестки расплавленного золота остались от творения Фидия.
Так погибло и седьмое чудо света...
Когда от памятника не остаётся и следа, появляется соблазн (часто мотивированный) приписать его существование человеческому воображению. Подобная участь не миновала и статую Зевса, тем более что от неё не сохранилось копий.
Для того чтобы убедиться, что статуя существовала и была именно такой, как описывали современники, следовало отыскать хотя бы косвенные свидетельства её создания.
Уже в наше время была сделана попытка найти мастерскую Фидия. Сооружение такой статуи требовало многих лет работы, и поэтому Фидию и его многочисленным помощникам необходимо было солидное помещение. Статуя Зевса - не мраморная глыба, которую можно оставить на зиму под открытым небом.
Внимание немецких археологов, проводивших раскопки в Олимпии, привлекли остатки античного здания, перестроенного в византийскую христианскую церковь. Обследовав здание, они убедились в том, что именно здесь располагалась мастерская - каменное сооружение, немногим уступавшее по размерам самому храму. В нём, в частности, нашли орудия труда скульпторов и ювелиров и остатки литейного "цеха". Но самые интересные находки сделаны по соседству с мастерской - в яме, куда в течение многих сотен лет мастера сбрасывали отходы и отбракованные детали статуй. Там удалось отыскать отлитые формы тоги Зевса, множество пластин слоновой кости, сколы полудрагоценных камней, бронзовые и железные гвозди - в общем, полное и бесспорное подтверждение тому, что именно в этой мастерской Фидий изготовил статую Зевса, причём именно такую, как рассказывали древние. И в довершение всех доказательств в груде отбросов археологи нашли и донышко кувшина, на котором были выцарапаны слова: "Принадлежу Фидию".
| ! |
Как писать рефераты Практические рекомендации по написанию студенческих рефератов. |
| ! | План реферата Краткий список разделов, отражающий структура и порядок работы над будующим рефератом. |
| ! | Введение реферата Вводная часть работы, в которой отражается цель и обозначается список задач. |
| ! | Заключение реферата В заключении подводятся итоги, описывается была ли достигнута поставленная цель, каковы результаты. |
| ! | Оформление рефератов Методические рекомендации по грамотному оформлению работы по ГОСТ. |
| → | Виды рефератов Какими бывают рефераты по своему назначению и структуре. |