Министерство общего и профессионального образования
Дальневосточныйгосударственный технический университет
Камчатский филиалКонтрольнаяработа № 1
по дисциплине «История политических и
правовых учений»
тема:«Теория элит В.Парето»
Выполнил студент II курса
заочного отделения факультета
«Мироваяполитика и право»
специальность «Юриспруденция»
Хава Денис Владимирович Проверил Корчагин Ю.В.
г.Петропавловск-Камчатский
2000
План:
1. Введение.
2. Неудачи в парламенте.
3. Парето и Муссолини.
4. Логика нелогичного.
5. Элита и элиты.
6. «Циркуляция элит».
7. Заключение.
Во второйполовине XIXв. в связи с дальнейшей централизацией и бюрократизацией политической жизнинаступил период критической переоценки опыта представительного правления илиберально-демократических ценностей. Это нашло своё отражение в теории элитВильфредо Парето и в концепции политического класса Гаэтано Моска. Вначале XX в. элитарный подход к изучениюполитики был дополнен изучением влияния так называемых заинтересованных групп иновым взглядом на упорядочивающую роль бюрократии в деле осуществления власти вобществе и государстве. Особую разновидность социально-группового анализаполитики составили концепции технократии и технодемократии. Первым наброскомтеории политического класса стала работа итальянского правоведа Г.Моски –«Теория правления и парламентское правление». Более развёрнутый вариантобоснования этой концепции был представлен затем в его работе – «Основыполитической науки». Теория элиты была впервые обстоятельно изложена В.Парето вего «Трактате общей социологии», в котором социологическая тематика сочеталасьс исторической, политико-идеологической и социально-философской. Парето был пообразованию инженером, но в последствии глубоко и основательно заинтересовалсяполитэкономией и социологией.
Хотя большая частьжизни Вильфредо Парето приходится на XIX век, в качестве социолога иполитического мыслителя он заявил о себе в самом начале ХХ столетия. Именно вэтом столетии им были созданы фундаментальные труды, предпринята попыткапостроения грандиозной системы, которая охватила бы все наиболее принципиальныеотношения между человеком и обществом. Этим замыслом Парето напоминает классическихмыслителей прошлого, но его образ мыслей, используемый им инструментарий большесоответствуют ХХ веку. Родился он 15 июля 1848 года. Семейство Парето во многихпоколениях принадлежало к торговой буржуазии и было занесено в «Золотую книгу»генуэзской республики. За сотрудничество с французами дед Парето удостоился отНаполеона аристократического титула. Его унаследовал и внук. В 1864–1867 годахВильфредо изучал в Туринском университете математику и физику. Затем он получилеще и инженерное образование. Вскоре им была защищена диссертация пофизико–математическим наукам. Но уже тогда он интересуется биологией,экономикой, читает произведения социальных мыслителей. Двадцать лет (1870-1890)он работает в индустриальной сфере: сначала в акционерной компании «Железныедороги Эмилии и Романьи», потом в акционерном обществе «Металлургические заводыВаль Д’Арно». Причем становится его генеральным директором. Как и Гаэтано Моска[1],он не избежал соблазна политики. В 1882 году он боролся за место в парламенте,но потерпел неудачу. Однако отступать было не в правилах Парето, этопротиворечило его бойцовскому темпераменту. Еще трижды он выступал в схватку вкачестве кандидата от леволиберальной партии радикалов и все три раза неудачно.Наконец, он принимает решение сойти с дистанции. Разочарование было тем болеегорьким, что Парето ощущал свой потенциал. Не помогли ни ораторские дарования,ни убедительная логика аргументов. В политической борьбе более весомымиоказались иные факторы. Его ближайший друг, известный экономист МаффеоПанталеони, говорил, что в политике «… шарлатаны и софисты ценились выше, чемдостойные люди». В начале 90–х годов Парето резко меняет свою жизнь. Уйдя вотставку с поста генерального директора металлургической компании, онперебирается в Швейцарию. Там он в 1894 году стал профессором кафедрыполитической экономии Лозаннского университета. Но его неудержимо влекла к себесоциология. У него возникает замысел капитального труда, в котором могла бы проявитьсяего колоссальная эрудиция. После того как в 1898 году Парето получил солидноенаследство, он купил виллу неподалеку от Лозанны, в Селиньи, и полностьюпогрузился в работу. Его так и прозвали «отшельником из Селиньи». Перваямировая война застала Парето за корректурой. Наконец, в 1916 году огромный«Трактат по общей социологии» вышел в свет. Он состоял из более чем 2600параграфов, каждый из которых, будучи элементом системы, нес и самостоятельнуюсмысловую нагрузку. Все текущие события и процессы Парето склонен рассматриватьсквозь призму собственных теорий. Исходя из них, он полагал, что в Италии, да иво всей Европе, после первой мировой войны наступил период, напоминавшийвремена падения Римской республики. Тогда «римское общество было спасено отразвала легионами Цезаря, а затем Октавиана». И теперь Италии нужен новыйЦезарь.
Как раз вначале 20–х годов начинается заочный короткий «роман» Парето с Муссолини. Дучерасточал немало комплиментов насчет теории элиты, разработанной ученым, называяее, «возможно, самой гениальной концепцией нового времени». Уже после смертиПарето Муссолини провозгласил его «одним из наиболее блестящих наших учителей».Знаки внимания и признания со стороны дуче, конечно, льстили «отшельнику изСелиньи». Но не это главная причина его благожелательного отношения к фашизму,а вернее, к его вождю. Сработал своего рода эффект Пигмалиона. Создательсистемы стал ее пленником. Уже говорилось, что на все происходящее в мире онвзирал с точки зрения верификации собственных концепций. «Каждый день я получаюновые доказательства правильности моих теорий», — с гордостью сообщал онПанталеони. Если Муссолини воспринял паретианскую теорию элит как обоснование иузаконение своих властных притязаний, то Парето усматривал в Муссолини живоеподтверждение своей теории. И хотя Парето связывал с Муссолини определенныенадежды и иллюзии, его не покидало чувство тревоги. Его друг Панталеони накакое–то время оказался даже более подвержен соблазну фашизма, и Парето пыталсяохладить его пыл. «Он — интриган», — писал Парето Панталеони о Муссолини. Идобавлял: «Здесь тоже отсутствует идеал». Безусловно, он осуждал дряблую и безвольнуюбуржуазию, предпочитавшую силовым методам «лисьи» хитрости, но он видел иоборотную сторону насилия: «Опасность употребления насилия заключается в том,что очень легко соскользнуть к злоупотреблению им». Практически ни один изписавших о Парето авторов не упустил случая упомянуть о дарованном емуМуссолини сенаторском звании. Зато очень редко пишут, как на это отреагировалавтор «Трактата». Выясняется следующее. Когда Парето получил документы оназначении его сенатором, он даже не удосужился отослать их обратно. Такимобразом, факт назначения не был оформлен. Документы после смертни обнаружилисреди его бумаг. Они остались не подписанными им. Невозможно представить, какразвивались бы отношения Парето, так и сохранявшего до конца жизни либеральнуюзакваску, с Муссолини, если бы 19 августа 1923 года ученый не скончался вСелиньи.
Уязвленныйбылыми неудачами в политике, Парето писал: «Большинство действий людейпроисходит не от логического рассуждения, а совершается под влиянием чувства.Это особенно относится к тем действиям, при которых преследуются не экономическиецели», прежде всего — к сфере политики. Мотивы политических действий коренятся,на взгляд Парето, в области психологии, а рационализация этих действий, попыткаих объяснения и оправдания приходится на то время, когда действие уже свершилось.В результате нелогичное поведение преобразуется в логичное, по крайней мере,внешне. Итальянский мыслитель не верил во всемогущество науки. С точки зренияПарето, подчеркивал, наверное, самый глубокий интерпретатор его творчестваРаймон Арон, «абсурдна мысль о том, будто прогресс науки приведет крационализации самих обществ, будто преображенные знаниями люди приобретутспособность организации общества на разумных началах». Сила разума, считал Парето,не в том, чтобы претендовать на решение всех проблем. Она проявляется восознании собственных пределов. Даже если сфера поведения, определяемогологикой, будет расширяться, все равно не возникнет общество, чьим стержневымэлементом стал бы научный разум. Свой собственный подход Парето определил как«логико–экспериментальный». Его методологию Р. Арон образно и точно назвал«любовницей скептицизма». Для объяснения подлинной, на его взгляд, подоплекиповедения людей Парето вводит в оборот такие понятия, как «остатки» и «производные».«Нужно быть внимательным, — предупреждает ученый, — и не путать остатки ни счувствами, ни с инстинктами, которым они соответствуют. Остатки суть проявленияэтих чувств и инстинктов, как повышение столбика ртути в термометре естьпоказание повышения температуры». Таким образом, «остатки» — это своего родаэнергетический источник социального действия и поведения. Идеологическимобоснованием или оправданием «остатков» являются «производные». Их главная функцияне раскрывать истинный характер связи между мотивами и действиями, а скореемаскировать его, придавать видимость логичного нелогичному, убеждать людейпоступать так, как это требуется правящей элите. По признанию самого Парето,теория остатков и производных — «это особый случай знаменитой теории мифовСореля». И Парето, и Сорель, отмечает немецкий ученый В. Рёрих, «были убеждены,что элита без мифа окажется неплодотворной, а теряющая свою веру группавступает в стадию политической агонии». Отсюда вытекает рецепт Парето для элиты:«Искусство правления учит, каким образом извлекать выгоду из чувств, а нерастрачивать энергию в тщетных попытках их уничтожить. Эта вторая линияповедения очень часто приводит лишь к усилению чувств. Личность, способнаяосвободиться от слепого господства своих собственных чувств, может использоватьчувства других людей для своих целей».
Проблематикаэлиты выдвинулась на центральное место в концептуальных исканиях Парето в связис необходимостью дать ответ на вопрос, какая сила приводит в движениесконструированную им систему социальных отношений. Методологические же истокиподхода к элите были заложены в его политэкономических трудах. Такой важнейшейметодологической «подсказкой» послужила кривая, отражавшая принципраспределения доходов. Внимание Парето привлекло то обстоятельство, чтобуквально повсюду, какую бы страну ни взять, значение уравнения, выражающегоэту кривую, оказывается близким к одному и тому же числу. Отсюда ипринципиальный вывод: «Неравенство распределения доходов, очевидно, зависитгораздо больше от самой природы человека, чем от экономической организацииобщества». В этом Парето увидел универсальную модель, пригодную для всех сфержизни, а не только экономики: «Если предположить, что мы расположим людей всоответствии с другими критериями, например, по их мыслительным способностям,по их математической одаренности, их музыкальным, поэтическим, литературнымталантам, по степени их моральности и т. д., мы, скорее всего, получим кривую,более или менее похожую на ту, которую мы находим применительно к распределениюбогатств». Правда, было бы абсурдно полагать, что люди с математическими илипоэтическими талантами займут высшие места в рамках фигуры, отражающейраспределение богатства. То же можно сказать и относительно распределенияморальных качеств. Но если расставить людей по степени их влияния наполитическую и социальную власть, то, «по большей части, эти люди займутаналогичные места как в такой фигуре, так и в той, что построена по принципураспределения богатства. Так называемые высшие классы в общем также и наиболеебогатые». Они и представляют собой элиту. Именно Парето ввел в оборот этопонятие, ставшее одним из ключевых в политико–социологической мысли. Отводяэлите первостепенную роль в общественном развитии, итальянский мыслитель(кстати, носивший титул маркиза) вместе с тем приземляет смысл самого этогослова, лишает его ореола избранности. В «Трактате» понятие «элита» подверглосьдевальвации. Вследствие ценностного нейтралитета в сочетании со статистическимподходом термин «элита» приобрел крайне расширительное толкование. Если первоначальноон применялся главным образом к верхам господствующего класса, то теперь Паретоготов распространить его на все сферы жизни и деятельности, на самыеразнообразные группы людей. «Допустим, — писал Парето, — что в каждой областичеловеческой деятельности каждому индивиду дается индекс, который служитоценкой его способностей, подобно экзаменационной оценке в школе». Например, адвокатувысшего класса дается балл 10, тому, кто не сумел заполучить ни одного клиента,— 1. Нуль резервируется для полного идиота. Человеку, «сделавшему миллионы» —честным или нечестным путем, — дается 10. Тому, кто заработал тысячи, — 6.Тому, кто едва не попал в приют для неимущих, — 1; тому, кто там оказался, — 0.В конечном счете, Парето подводит к следующему свободному от ценностейопределению: «совокупность людей, каждый из которых получил в своей областисамую высокую оценку, мы называем элитой». Это означает, что вместо такихоценок, как добрый и злой, похвальный или заслуживающий осуждения, то естьморально–этических, нужно учитывать признаки функционального характера постепени их интенсивности: слабой, средней или высокой. С легкой руки Паретофункциональный подход к элите получил широкое распространение. Принято говоритьне только о политической, но и об артистической, спортивной, даже криминальнойэлите. Само это слово используется как в единственном, так и во множественномчисле.
Для Паретоизучение элиты при всей важности этой проблематики все же не самоцель. Эточасть более широкой задачи, а точнее, даже сверхзадачи — исследования«устойчивости общества». Общественное социальное равновесие, в первую очередьзависит от элиты, от ее способности справляться со своими функциями. ПоэтомуПарето не мог не обратиться к проблеме типологии элиты. Критериями для нее послужилиметоды осуществления властных функций. Среди них основополагающими являютсядва: сила и хитрость. Отсюда выделены и два типа элиты: львы и лисы. Крометого, итальянский ученый говорит еще об элите типа — S (ее представителей он именует спекулянтами)и элите типа — R (рантье). От первых исходитинициатива к изменениям, к экономическому и социальному прогрессу. Тип R,наоборот, — «мощный элемент стабильности и во многих случаях противодействуетопасности, проистекающей от склонных к авантюрам спекулянтов». Общество, гдедоминируют рантье, становится неподвижным и как бы кристаллизуется. Общество,где преобладают спекулянты, живет в состоянии шаткого равновесия, которое можетрухнуть от незначительной случайности внутри или вне его. Смена или, как предпочиталговорить Парето, циркуляция элит связана, по мысли ученого, с кризиснымициклами. Циркуляция элит — это едва ли не основное проявление жизнедеятельностиобщества. Но дело не только в смене лис львами, рантье спекулянтами илинаоборот. Из рассуждений Парето вытекает, что главной движущей силой процессациркуляции элит является воля к власти более молодой и энергичной элиты. Какраз этот аспект теории Парето и привлек Муссолини. Его цепкий, но весьмаповерхностный ум быстро схватил нужные идеи. Из теоретических построений Паретоон извлек для себя главное: новая энергичная элита должна вытеснить старую,одряхлевшую. В отличие от Моски, который не исключал возможности постоянногообновления правящего класса, Парето был убежден в фатальной неотвратимостидеградации элиты, ее неспособности устоять под натиском новой элиты. Если Москадопускал такой вариант, как органичная амальгама старого и нового правящихменьшинств, то у Парето дело сводится в конце концов к разным вариантамвытеснения одной элиты другой. Это и находит выражение в знаменитой формуле:«История — это кладбище аристократий». Все же эта эффектная фраза не должназаслонять того факта, что на протяжении ХХ столетия демократическим режимамудалось сформировать такие институциональные механизмы, которые в целомспособны воспитывать, отбирать и постоянно обновлять правящую элиту. Неслучайно в последние десятилетия заметно увеличился вес так называемыхмеритократов, т. е. людей, пробившихся наверх благодаря собственным заслугам.
Парето, так жекак и Моска, исходил из весьма близкой идеи о наличии в сфере управляющейдеятельности каждого общества двух значительно обособленных групп правящих и управляемых. Самое большоеновшество, предложенное вышеупомянутыми итальянскими мыслителями при обсужденииэтого вопроса, состояло в утверждении, что в обществе всегда правит «ничтожноеменьшинство» в виде «политического класса»[2] или «правящей элиты»[3].Вклад Парето и Моски в современную политическую теорию связан главным образом сопределением структуры власти и сосредоточением внимания на групповом характеререализации власти в любой её форме.
Литература:
1. История политических и правовых учений. // Учебник подред. В.С.Нересянца. – М., 1998.
2. О применении социологических теорий. // Социологическиеисследования. №10, 1995.
3. Вильфредо Парето: История – кладбище элит. // Политическая мысль. П.Рахшмир. – Пермскийгосуниверситет., 2000
[1] «Компаньон» №2 от1.02.2000
[2] по теории Г.Моска.
[3] по теории В.Парето.