Бовыкин B. И.
Вэкономической истории России нет, наверное, другого вопроса, который вызывал быстолько споров, как вопрос об оценке пореформенной экономической политикисамодержавия. Отражая в своих истоках реакцию современников на действияцарского правительства, эти споры продолжались и после того, как те или иныеправительственные меры заслонялись более злободневными проблемами. Важнейшие изэтих мер, оказавшие длительное влияние на развитие страны, становились объектомретроспективного исторического изучения. Если при оценке экономической политикисамодержавия современниками во внимание принимался результат еенепосредственного воздействия на функционирование народного хозяйства страны ипроизводственные отношения в обществе, то при историческом анализе все большеезначение приобретал учет отдаленных и опосредованных последствий этой политики.
Спорыо роли экономической политики правительства в индустриальном развитии Россиизаняли заметное место в историографии последнего 30-летия как советской, так изарубежной. Они продолжаются и сейчас, что исключает возможность однозначногоосвещения проблемы и обусловливает необходимость отражения различных точекзрения. Однако сложность такого отражения состоит в том, что никто не можетпретендовать на абсолютную объективность при изложении чужих мнений. К тому жепротивоестественно излагать противоположные мнения, не выражая своего отношенияк ним, т.е. не занимая какой-то позиции в происходящем споре. Не претендует нина абсолютную объективность, ни на полную нейтральность и автор этих строк.
Следуеттакже отметить, что накопившаяся историческая литература, посвященная различнымвопросам экономической политики самодержавия во второй половине XIX в., слишкомобширна, чтобы можно было при ее анализе избежать схематизации и упрощений.
***
Исследователи,занимавшиеся изучением пореформенной экономической политики царскогоправительства, давно обратили внимание на то, что высшая власть, тормозяпроцесс капиталистической эволюции аграрного строя страны 1, в то же времяспособствовала развитию промышленности2. Отметил это и П.И.Лященко в своемтруде «История народного хозяйства СССР», как бы синтезировавшемосновные результаты изучения экономической истории России в советскойисториографии к началу 1950-х гг. Он писал: «Вся народохозяйственная,податная, бюджетная, финансовая, кредитная политика государства,покровительствующая развитию капиталистической промышленности, всявнешнеторговая таможенная политика, железнодорожная тарифная политика, всямеждународная внешняя политика, все отношения с международным капиталом былинаправлены на цели защиты интересов буржуазии и развития капиталистическойпромышленности в стране. Но часто эти цели вступали в конфликт с классовойполитикой самодержавия — с покровительством землевладельческомудворянству»3. Констатировав наличие такого конфликта, Лященко развелконфликтующие компоненты экономической политики правительства — аграрнуюполитику и промышленную политику — не только по разным главам, но даже поразным томам своего труда. Охарактеризовав в заключительной главе первого томареформу 1861 г., он в главе «Государственное хозяйство и экономическаяполитика периода промышленного капитализма», помещенной во втором томе,уже не вернулся к аграрной политике. Говоря здесь о направлениях экономическойполитики правительства в 1860-1890-е гг., Лященко ведет речь о его отношении кжелезнодорожному строительству, о таможенной политике, государственном бюджете,поощрении промышленности и т.п., но совершенно не касается сельскогохозяйства4. В его освещении пореформенная экономическая политика самодержавияносила вполне буржуазный характер, эволюционируя от фритредерства кпротекционизму. Олицетворявший экономическую политику 1860-1870-х гг. министрфинансов М.Х.Рейтерн «был убежденным сторонником частнохозяйственнойдеятельности и инициативы и противником государственного хозяйства, особенно,например, в области железнодорожного строительства, банкового дела и пр.»5Он способствовал строительству железных дорог, предоставляя частнымжелезнодорожным обществам концессии и ссуды, поощрял организацию коммерческихбанков и развитие черной металлургии6. Пришедший в 1881 г. на пост министрафинансов Н.Х.Бунге был, по словам Лященко, «одним из наиболее видныхпроводников буржуазной экономической политики в России»7. Его сменил«ставленник буржуазии И.А.Вышнеградский (выдающийся инженер-механик, авторряда солидных научных трудов)», который «продолжая осуществлениезадач укрепления „национальной системы“ русского капитализма… усиленно проводил политику привлечения иностранного капитала в русскуюпромышленность, усиления таможенного протекционизма, увеличения кредитныхопераций, укрепления устойчивости русской валюты»8. Наконец, «этаполитика промышленного капитализма нашла наиболее законченное выражение вдеятельности министра финансов С.Ю.Витте — крупнейшей фигуры среди»государственных деятелей" и царских министров за все последнееполустолетие существования империи… В 90-х годах государственнаяэкономическая политика приобретает наиболее законченное выражение интересовпромышленно-капиталистического развития«9.
Лишьв конце главы Лященко вновь вспомнил о том, что „в России 90-х годовкапиталистическое содержание все еще развивалось в старой,“самодержавной», помещичьей, полукрепостнической оболочке, сильнейшимобразом тормозившей дальнейший ход капиталистического развития". Далее онпродолжил: «В интересах промышленной буржуазии было возможно более скороеи полное уничтожение всякого рода крепостнических пережитков, препятствующихсвободе капиталистического развития, уничтожение остатков полукрепостнических отношенийв деревне, развитие товарности и увеличение емкости деревенского рынка.Интересы руководящей крепостнической части помещичьего класса шли по линиизакрепления сословной изолированности крестьянства, сохранения его земельнойтесноты и полукрепостнических способов эксплуатации»10.
Почемуже руководящая консервативная часть помещичьего класса, олицетворявшаясяцарским правительством, проводила политику промышленно-капиталистическогоразвития? Свои ответы на этот вопрос предложили в 1950-1960-е гг. американскиеисторики А.Гершенкрон и Т. фон Лауэ и советский историк И.Ф.Гиндин.
Гершенкронинтерпретировал экономическую политику царского правительства с позицийконцепции «стадий экономической отсталости», выдвинутой им в начале1950-х гг. для объяснения отличий в механизме индустриализации разных стран взависимости от того, в какой степени в них созрели необходимые предпосылки длярывка в промышленном развитии. Отмечая, что «процесс индустриализации,распространившийся на отсталую страну, значительно отличался по сравнению сболее передовыми странами»11, он объяснял эти отличия действием«учрежденческих инструментов», выполнявших функцию заменителейнедостающих предпосылок. Причем характер этих «учрежденческихинструментов» зависел от стадии относительной отсталостииндустриализующейся страны. При недостатке в ней капиталов роль заместителяиграют банки. Этот вариант анализировался Гершенкроном на примере Германии.Если же отсталость была более глубокой, то для замещения недостающихпредпосылок требовалось вмешательство государства. Типичный пример такой страныГершенкрон увидел в России. Экономическая политика самодержавия представляласьему главной движущей силой индустриального развития России: заменив недостатокв стране капиталов, рынка сбыта, рабочей силы и предприимчивости, онаобеспечила возможность индустриализационного рывка, происшедшего в последнем15-летии XIX века12.
Былали забота о развитии промышленности главным направлением экономической политикироссийского правительства? Создается впечатление, что Гершенкрон как быпротивопоставлял два этапа пореформенной экономической политики самодержавия: с1861 г. до середины 1880-х годов, когда ее основное содержание составлялоосуществление реформы, и следующее 15-летие, определяющей чертой которого сталпроводимый Вышнеградским и Витте курс на индустриализацию. В его трактовкеэкономическая политика на первом ее этапе создавала препятствия дляиндустриального развития, на втором — преодолевала их. Гершенкрон положительнооценивал факт отмены крепостного права в России13, но считал, что в России егозначение было парализовано сохранением и даже укреплением общины14. Уточняя вполемике с И.Н.Олегиной свою точку зрения, он писал: «Я прежде всегоутверждал..., что отмена крепостного права, чрезвычайно усиливая позицииобщины, создавала в рамках аграрной реформы специфический фактор отставания,вызвавший замедление индустриального развития страны»15. Поэтому«аграрная реформа в целом явилась препятствием дляиндустриализации»16 Отсюда проистекало его убеждение в том, что«российский рывок (в развитии промышленности в 90-е годы XIX в. — В.Б.)фактически был результатом действий правительства, а не следствием аграрнойреформы»17.
Помнению Гершенкрона, «творцы российской реформы рассматривалииндустриализацию как явление нежелательное или вообще были к нейбезразличны»18. Что же в таком случае побудило царское правительство всередине 1880-х гг. взять курс на индустриализацию? Как полагает Гершенкрон,«правительственная заинтересованность в индустриализации в значительноймере основывалась на его политике в военной области»19. Более того,«движимое своими военными интересами», российское государство«приняло на себя роль основного агента по ускорению экономическогопрогресса в стране»20.
Толчокк этому Гершенкрон усмотрел в итогах русско-турецкой войны 1877-1878 гг.«Поражение России, хотя бы и дипломатическое, а не военное, послерусско-турецкой войны и признание того, что страна все еще не занимает твердойпозиции перед лицом западной военной мощи, вновь навязанное российскимгосударственным деятелям, — пояснял он в своих лекциях „Европа в русскомзеркале“, — были, конечно, основными мотивами в развертывании великогорывка российской индустриализации»21. А «основным рычагом политикиускорения индустриализации» стало «железнодорожное строительствогосударства», принявшее с середины 1880-х гг. «беспрецедентныеразмеры»22. Эта политика осуществлялась за счет сельского хозяйства ипрежде всего на средства, полученные в результате ограбления крестьянства.«Индустриальный прорыв, наблюдавшийся в России в последнем десятилетиивека, произошел в условиях тяжелого кризиса сельского хозяйства. В некоторойстепени кризис был обусловлен тем обстоятельством, что финансированиеиндустриализации и снабжение сельскохозяйственными продуктами городов, а такжеэкспорт этих продуктов оказались возможны за счет конфискации крестьянскогодохода и в некоторой степени за счет исчерпания капитала...»23.«Российское государство под водительством Вышнеградского и Витте заключилокрестьян в мощные тиски. Оно предоставило сельское хозяйство самому себе…Основной принцип правительства заключался в том, чтобы конфисковать большуючасть выпуска продукции крестьянского хозяйства, вместо того, чтобы предпринятьактивные шаги на пути подъема этого выпуска»24. «Противоречие междупрогрессирующим промышленным сегментом экономики и относительно стагнирующимсельскохозяйственным сегментом» заключало в себе «опасность плохихпоследствий разного рода»25. В конечном итоге произошло «исчерпаниеплатежеспособности сельского населения» и «терпению крестьянствапришел конец»26. Этим Гершенкрон объясняет экономический кризис начала1900-х гг. и революцию 1905 г. Такова в общих чертах предложенная им схема«великого рывка» 1890-х годов.
Теже, в основном, черты характеризуют и гораздо более детальную картинуиндустриализации России в конце XIX в., нарисованную в работах фон Лауэ27. Также как и Гершенкрон, фон Лауэ пришел к выводу, что рост российскойпромышленности являлся результатом экономической политики правительства,представляя собой своеобразную «революцию извне», что центральнымнаправлением этой политики был курс на индустриализацию, что такое направлениенаходилось в противоречии с аграрной политикой и осуществлялось за счетдеревни, что побудительным мотивом курса на индустриализацию послужиливеликодержавные внешнеполитические соображения, что его рычагом сталожелезнодорожное строительство. Имелись, разумеется, и отличия, но не в главном,а преимущественно в акцентах и деталях. Если, например, Гершенкрон связывалкурс на индустриализацию с именами Вышнеградского и Витте, то фон Лауэ видел внем результат эволюции экономической политики государства после 1861 г.Кульминацией этой эволюции, по его мнению, стала система Витте, но ее основыбыли заложены его предшественниками28.
ТрактовкаГиндиным пореформенной экономической политики и механизма российскойиндустриализации существенно отличалась от представлений Гершенкрона и фонЛауэ, хотя, на первый взгляд, в их основе лежала одинаковая исходная идея. ВедьГиндин тоже придавал первостепенное значение роли государства в индустриальномразвитии России после отмены крепостного права. В поощрении роста крупнойпромышленности и утверждения капитализма в народном хозяйстве страны он виделважнейшую функцию экономической политики самодержавия. Именно на основеизучения последней им была предложена концепция «государственногокапитализма» в России, как феномена насаждения капитализма полуфеодальнымгосударством. Но в отличие от Гершенкрона и фон Лауэ, Гиндин не рассматривалаграрное и промышленное направления экономической политики правительства какальтернативные, взаимоисключающие. Наоборот, он обратил внимание на ихвзаимосвязь и органическое единство29.
Характеризуяпореформенную экономическую политику российского государства в своем труде«Государственный банк и экономическая политика царского правительства(1861 — 1892 годы)», Гиндин писал: «Классовая природа самодержавияопределяла, что одной из важнейших целей экономической политики правительстваявлялось возможно более длительное сохранение полукрепостнических отношений вдеревне. И в то же время сохранение и укрепление политического господствакрепостников-помещиков в период капитализма было возможно лишь при условииэкономического роста страны, движения ее вперед по пути капитализма. Болеетого, само продление исторического существования полукрепостнических латифундийстало возможным лишь путем их совмещения с капиталистическим развитием страны инекоторой перестройки этих латифундий на капиталистический лад». Вотпочему «при всей противоречивости и непоследовательности экономическойполитики царского правительства способствование капиталистическому развитиюстало главным ее направлением»30.
Изучиви проанализировав экономическую политику правительства в 1861-1892 гг., Гиндинпоказал, что уже тогда способствование капиталистической перестройке сельскогохозяйства и прежде всего помещичьих латифундий посредством форсированияжелезнодорожного строительства и насаждения тех отраслей промышленности, безкоторых последнее не могло обойтись, стало неотъемлемым компонентом этойполитики. Отметив, что «государственная поддержка железнодорожногостроительства не являлась особенностью России», что «во всехкапиталистических странах (кроме Англии) в период создания сети железных дорогправительства оказывали частным обществам значительную финансовуюподдержку», Гиндин констатировал: «В России в 60-х — 70-х годахсложилась своеобразная система частного железнодорожного хозяйства с самымшироким государственным участием и всесторонней поддержкой железнодорожныхдельцов ради создания в кратчайший срок сети дорог»31. Вместе с тем«с конца 1860-х годов главным направлением государственного вмешательствав области промышленности становится форсирование создания и развития»железнодорожной промышленности" (транспортного машиностроения ирельсового производства), а также предприятий военной промышленности… Вотношении других отраслей промышленности государственное вмешательство радисистематического форсирования их развития не проводилось«32. Исключениесоставляла поддержка казенными средствами отдельных дельцов-учредителей,деятельность которых, по мнению высших правительственных чиновников, имела»государственное значение«33.
Вцелом, как писал Гиндин, „при стихийных процессах “усиленного ростакапитализма снизу» насаждение его сверху имело в широком историческомплане второстепенное значение. По самой своей сущности прямое государственноевмешательство локализовалось в отдельных отраслях, сосредоточивалось нанемногих предприятиях. Поэтому при исследовании конкретных фактов приходитсяговорить не о насаждении капитализма вообще, а о насаждении отдельных отраслейили отдельных предприятий". К тому же меры царского правительства«ускоряя в некоторых отношениях капиталистическое развитие России…усиливали его противоречия, создавали дополнительные препятствия этомуразвитию»34. С этими наблюдениями Гиндина резко контрастировал его вывод отом, что «вынужденное сделать главным направлением своей экономическойполитики развитие капитализма, царское правительство оказывало определенноевлияние на его ускорение»35. Подобное противоречие в оценке экономическойполитики самодержавия, в какой-то мере отражавшее диалектическуюпротиворечивость ее содержания, мы находим и в последующих работах Гиндина приразъяснении им его концепции «государственного капитализма». Так, встатье «Государственный капитализм в России домонополистическогопериода» он писал: «Государственный капитализм в конкретных условияхпореформенной России, с ее сильнейшими крепостническими пережитками имногоукладной экономикой практически способствовал ускорению развитиякапитализма. Однако это лишь частично возмещало задержки в росте капитализма вРоссии по сравнению со странами, где буржуазная революция ликвидировала остаткифеодализма и домонополистический капитализм развивался в условиях»свободной конкуренции". Российский госкапитализм был рассчитан нетолько на ускорение экономического развития страны, но и на дальнейшеесохранение крепостнических пережитков«36.
КонцепцииГершенкрона — фон Лауэ и Гиндина оказали настолько большое влияние напоследующую разработку проблемы — первая — в западной историографии, а вторая — в советской, что эта разработка, как мне представляется, пошла по пути ихверификации. Причем такая верификация происходила как бы параллельно: взападной историографии проходила проверку концепция Гершенкрона и фон Лауэ, всоветской — концепция Гиндина.
Долгоевремя западные исследования в большей своей части игнорировались в СССР. Еслиони и удостаивались здесь внимания, то, как правило, для выражения несогласия иобвинений в искажении исторической действительности37. Атмосфера идеологическойвойны накладывала свой отпечаток и на отношение западных историков к советскимисследованиям. Это проявлялось, в частности, в их стремлении дистанцироватьсяот результатов советских исследований38. Однако и советские и западные историкиразрабатывали, по существу, одни и те же научные проблемы.
Пожалуй,никем, даже среди последователей Гершенкрона, не был воспринят без тех или иныхоговорок его тезис об отсутствии в пореформенной России предпосылокиндустриального развития, обусловившем особую роль государства, политикакоторого должна была выполнить функции заместителя этих предпосылок. Авторыряда работ, опубликованных еще в первой половине 1960-х гг., — У.Хендерсон,Г.Эллисон, Р.Порталь, не отрицая тормозящего влияния общины, все же, в отличиеот Гершенкрона, считали, что реформа 1861 г. способствовала модернизациироссийской деревни и тем самым — созданию условий для роста промышленности39.Это мнение получило солидное обоснование в последующей литературе, благодаряисследованиям У.Блэквелла, М.Фэлкуса, А.Милварда и С.Сола, Ю.Палло, П.Гетрелла,Р.Рудольфа и др.40 Они показали, в частности, что предпосылки индустриализациистали складываться еще до реформы 1861 года.
Пониманиювзаимодействия объективных и субъективных факторов индустриализацииспособствовало эмпирическое изучение конкретных процессов экономического и, вчастности, промышленного развития страны (динамики роста производства,национального дохода, накоплений, эволюции отраслевой и региональной структурынародного хозяйства, развития кредита, торговли, транспорта), существенныйвклад в которое внесли Р.Голдсмит, Д.Вествуд, Р.Порталь, О.Крисп, А.Каган,У.Блэквелл, П.Грегори, К.Байт, П.Гетрелл и др.41 Оно показало, что подъемжелезнодорожного строительства начался не с середины 80-х годов XIX в., а еще сконца 60-х годов, что начало роста промышленности также неправильно датировать80-ми годами, что структура российской промышленности, в которой преобладалитекстильные и пищевое производства, свидетельствует об ошибочности утвержденияо том, будто в России ведущую роль в процессе индустриализации игралаискусственно насаждавшаяся тяжелая промышленность, что темпы ростанационального дохода и капиталонакопления были выше, чем это предполагалось,что мнение Гершенкрона о низкой производительности российского сельскогохозяйства не подтверждается полученными данными, что высокий уровеньинвестирования произведенного совокупного продукта не может быть объяснен лишьгосударственным вмешательством, что масштабы государственного финансированияпромышленности были ограниченными, что, с другой стороны, непроизводительныерасходы государства, будучи слишком велики, тяжелым бременем ложились нанародное хозяйство страны, и многое другое.
Вместес тем уже с конца 1960-х годов стала высказываться прямая или косвенная критикаосновного положения концепции Гершенкрона — фон Лауэ о решающей ролиэкономической политики царского правительства в индустриализации России. Тезисоб искусственном характере индустриального развития России подверг сомнениюИ.Барель. „При таком видении, — писал он, — главным фактором русскогоразвития становится государство, а история русского развития сводится тогда кхронике промышленной политики“42.
А.Каган,не отрицая важной роли царского правительства в индустриализации России,усматривал ее, во-первых, в содействии развитию внутреннего транспорта, и,во-вторых, в создании условий для притока иностранного капитала в российскуюпромышленность. Он отмечал, что „расходы на строительство железных дорогбыли единственной крупной статьей правительственных расходов наиндустриализацию“. По сравнению с ними правительственные субсидиипромышленности были невелики и к тому же „крайне неравномерны“. Это»оказывало вредное воздействие на экономику, которая развиваласьнеравномерно«43. Что касается привлечения иностранного капитала, радикоторого был введен в России золотой стандарт, то оно, по мнению Кагана,достигалось слишком дорогой ценой. Но, как полагал Каган, это был, по-видимому,единственно возможный путь индустриализации страны при сохранении в нейполитического режима, являвшегося главным препятствием для ее промышленногоразвития44. В итоге роль экономической политики государства в освещении Каганавыглядела скорее отрицательной, чем положительной.
Дж.МакКейувидел позитивное значение экономической политики царского правительства лишь всоздании условий для иностранного предпринимательства. Опровергая утверждения оякобы осуществлявшейся высшей властью индустриализации России он писал:»Непосредственно сооружение железных дорог и субсидирование частногожелезнодорожного строительства, составлявшие важнейшую сферу производительнойдеятельности правительства между 1880 и 1900 гг., т.е. в период наибольшегоразмаха строительства, поглотило немногим более миллиарда рублей. Эта сумма непревышала доход правительства от таможенных сборов за ввоз чая, кофе,алкогольных напитков, соли и селедки в указанные годы. Иначе говоря,государство израсходовало за данный период на железнодорожное строительство неболее 5% своего бюджета. Между тем это была единственно крупная статья егорасходов на цели индустриализации«45.
Своенесогласие с положениями концепции Гершенкрона выразили в дальнейшем такжеП.Грегори и П.Гетрелл — авторы наиболее обстоятельных исследований, освещающихпроцессы экономического развития пореформенной России46.
Следуетотметить, что мнения критиков концепции Гершенкрона, возражавших против тех илииных ее положений, были далеко не идентичны, что получило, в частности,выражение в споре по вопросу о значении введения золотого обращения в России,вспыхнувшем на страницах „Journal of Economic History“ в 1970-е гг.Опубликованная здесь статья Х.Баркая, поддерживавшего идею Кагана о чрезмернойцене введения золотого стандарта в России, вызвала полемические откликиИ.М.Драммонда, а также П.Грегори и Дж.Сейлорса, обративших внимание науязвимость его аргументации47.
Сомненияв обоснованности концепции Гершенкрона — фон Лауэ породило и изучениесоциальных аспектов российской индустриализации и прежде всего изучениепредпринимателей и предпринимательства в России, получившее в 1960-1980-е гг.на Западе широкий размах. Его результаты отражены во многих книгах и статьях: Дж.МакКея,Т.Оуэна, А.Рибера и др.48 Они показали, что политика правительства по отношениюк буржуазии была противоречивой, так как, способствуя обогащению отдельныхдельцов, она препятствовала формированию класса в целом, что процессформирования российской буржуазии шел по преимуществу естественным путем и далнаибольшие результаты в тех отраслях и регионах, где меньше ощущалосьнепосредственное вмешательство властей. Названные выше историки отмечали, чтосущественным элементом этого процесса явилась иммиграция предпринимателей из-заграницы, наблюдавшаяся задолго до введения в России золотого стандарта,поскольку иностранный капитал привлекали сюда не столько меры правительства,сколько возможности рынка49.
Витоге, как мне представляется, схема Гершенкрона — фон Лауэ не выдержалаэкзамена эмпирических исследований.
***
Верификацияконцепции Гиндина советскими исследователями шла в двух направлениях. Первоесоставляло изучение объективных процессов капиталистического развития России иее индустриализации во второй половине XIX в.: отделения промышленногопроизводства от сельского хозяйства50, становления промышленности виндустриально-отсталых районах, а также в отраслях, не пользовавшихся особойзаботой царского правительства51, утверждения машинной индустрии52, эволюцииорганизационных форм промышленного предпринимательства53, формированиябуржуазии54. Это изучение подтвердило наблюдение Гиндина об ограниченном,локальном и преходящем характере непосредственного насаждения царскимправительством некоторых видов промышленного производства, составлявшегохарактерную черту российской индустриализации, показав спонтанный, естественныйхарактер возникновения большинства отраслей промышленности и развитияпромышленного предпринимательства в России. Оно выявило также новыедоказательства того, что политика государства, способствуя становлениюотдельных отраслей промышленности и создавая условия для ее развития в целом,вместе с тем сковывала, ограничивала свободу этого развития.
Второенаправление верификации концепции Гиндина — непосредственное исследованиеэкономической политики царского правительства. Среди порожденных им работособый интерес в данном контексте представляет книга Л.Е.Шепелева „Царизми буржуазия во второй половине XIX века. Проблемы торгово-промышленнойполитики“ (Л., 1981), а также написанные Б.В.Ананьичем главы обэкономическом развитии пореформенной России и экономической политике царскогоправительства в коллективном труде „Кризис самодержавия. 1895-1917“(Л., 1984)55.
Характеризуяторгово-промышленную политику царизма Шепелев пишет: „Промышленнаямодернизация России осуществлялась царским правительством ради достиженияглавной цели — поддержания государственного статуса страны при условиисохранения политического режима (самодержавия) и его классовой опоры — поместного дворянства… Идея заключалась в том, чтобы замедлить и смягчитькапиталистическое перерождение деревни и дать дворянству возможностьприспособиться к новым условиям… Решая задачу промышленного развития страны,царское правительство стремилось не только ускорить его, но и направить (вжелательном направлении) в условиях сохранения и в экономической, и вполитической сферах жизни страны множества пережитков крепостничества,задерживавших органическое развитие экономики на капиталистической основе. Всвоих крайних проявлениях эта политика обычно квалифицировалась какискусственное насаждение крупной промышленности“56. Но прямое насаждениепромышленности представляло, по мнению Шепелева, „скорее экстраординарноенаправление торгово-промышленной политики царского правительства“57. Чтоже касается осуществлявшейся последним поддержки промышленного развития, то она»была необходима в России как средство хотя бы отчасти нейтрализоватьотрицательное воздействие на это развитие множества неблагоприятных факторов ив первую очередь крепостнических пережитков в экономической и политическойсферах жизни«58.
Трактовкапромышленной политики царизма Ананьичем во многом совпадает с характеристикойШепелева. Но, на мой взгляд, они не идентичны. „Уроки поражения в Крымскойвойне, — пишет Ананьич, — заставили русское самодержавие ради сохранения своегомогущества и влияния в Европе взять курс на ускоренное развитие промышленности.Это определило общий характер экономической политики правительства в пореформенныйпериод“59. Рассматривая политику Витте как наиболее последовательноевоплощение этого курса, он вместе с тем отмечает: „Экономическая политикаВитте была глубоко противоречива в своей основе, ибо для капиталистическогоразвития страны он использовал средства и условия, порожденные феодальнойприродой существовавшей в России системы государственного управления.Консерватизм “системы» Витте состоял в том, что она должна быласпособствовать укреплению экономического могущества самодержавия… ПроводившеесяВитте государственное вмешательство в экономику часто оправдывалосьнеобходимостью поддержки неокрепшей еще частной инициативы, однако вдействительности оно далеко выходило за эти пределы и препятствовалоестественному развитию капиталистических отношений в стране… Политикапоощрения промышленного развития проводилась при известной консервациифеодальных пережитков в сельском хозяйстве и при высоком напряжении платежныхсил населения, особенно крестьянства«60.
Такимобразом, согласно концепции, Гиндина, важнейшие положения которой былиподтверждены Шепелевым, поощрение царизмом промышленности являлось производными подчиненным элементом его политики сдерживаемой капиталистической перестройкиэкономических отношений в стране, проводимой в интересах постепенной буржуазнойтрансформации старого господствующего класса помещиков и помещичьегогосударства. В освещении же Ананьича поощрение промышленного развития,осуществлявшееся при консервации феодальных пережитков в сельском хозяйстве иза его счет, выглядит главным направлением экономической политики царскогоправительства. Это больше похоже на концепцию Гершенкрона — фон Лауэ.
Наоснове эмпирического изучения проблемы взаимодействия субъективных иобъективных, внутренних и внешних факторов индустриализации российскойэкономики и ее обсуждения в советской и зарубежной научной литературе мнойпредлагается следующая версия истории индустриального развития России во второйполовине XIX в. в связи с экономической политикой царизма.
Россияотносилась к числу стран, вступивших на путь капиталистического развития в товремя, когда капитализм, утвердившийся в нескольких европейских государствах,стал определять генеральное направление мирового исторического процесса,формируя ту историческую среду, в которой происходило развитие остальныхтерриторий Европы и всего мира. Капиталистическая эволюция этих странпредставляла собой результат сложного взаимодействия закономерностей развития,имманентных их общественным структурам и давлению мирового капитализма.
Помере международной экспансии капитализма и превращения его во всеохватывающуюмировую систему, активизации на этой основе торговых и финансовых связейразличных государств, складывания международного разделения труда иформирования мирового рынка, взаимодействие общественных структур, находящихсяна разных уровнях экономического и политического развития, становится все болееважным фактором исторического процесса. Для стран, вступивших первыми на путькапиталистической эволюции и индустриализации, значение внешних факторовопределялось наличием окружавшей их менее развитой среды, которая могла служитьобъектом колонизации, торгово-промышленной экспансии и вывоза капиталов.Большую роль играла, разумеется, и конкуренция между ними. Передовыеиндустриальные государства в своем развитии ориентировались на использованиеотставших стран в качестве рынка сбыта промышленных товаров, источника сырья ипродовольствия, сферы приложения капиталов. Но с другой стороны, отставшиестраны, приобщаясь к мировому капитализму, могли воспользоваться „примероми помощью“ тех, кто находился в его авангарде.
Естественно,что отношения передовых государств со странами, составлявшими периферию мировойкапиталистической системы, во многом зависели от того, насколько велика быларазница в уровнях их развития. В этом смысле исходная идея Гершенкрона о том,что индустриализация стран, находящихся на разных стадиях отсталости не должнапроисходить одинаково, совершенно справедлива и плодотворна. Так же как инаблюдение фон Лауэ об активной роли государства в том случае, когдаиндустриализация осуществляется „извне“, под давлением окружающейсреды.
Однако,как справедливо отмечал Гиндин в полемике с фон Лауэ, государство игралоактивную роль в утверждении капитализма и в тех странах, которые первыми всталина путь капиталистического развития61. Поэтому точнее, пожалуй, сказать, чточем позднее страна приобщалась к капитализму, тем многообразнее становилисьфункции государства. В Великобритании они в основном ограничивалисьспособствованием первоначальному накоплению капитала и обеспечением правовых,социальных и политических условий его расширенного воспроизводства, в том числетаможенной защитой зарождающейся промышленности от иностранной конкуренции. Темсамым была создана благоприятная почва для индустриализации, и государству небыло необходимости непосредственно вмешиваться в ее ход.
Встранах Западной Европы, последовавших за Великобританией, и в США государствупришлось дополнительно взять на себя в той или иной форме заботы по созданию сетижелезных дорог. На периферии Европы, в том числе в России, а также в Японии,государство оказалось вынуждено заниматься также привлечением иностранногокапитала и даже форсированием становления отдельных отраслей промышленности.
Этиотличия отчасти объясняются тем, что отставшие страны вовлекались в развитиемирового капитализма на все более высоких его стадиях: утверждениекапиталистических отношений на Западе Европейского континента произошло, когдав Великобритании завершался промышленный переворот, а в Восточной Европе — вэпоху машинной индустрии.
Ноесть здесь и другая сторона вопроса. Первоначально утверждение капитализма былорезультатом победивших буржуазных, революций, вносивших более или менеерадикальные изменения в общественные отношения. Однако в условиях, когдаразвитие капитализма и его распространение на все новые страны приобрелонеобратимый характер, перестройка феодальной общественной структурыприобщавшихся к нему стран оказалась возможна эволюционным путем при сохраненииполитической власти за старым правящим классом, взявшим на себя инициативукапиталистических преобразований, и при постепенной трансформации феодальноймонархии в буржуазную.
Именноэтим путем в результате реформы 1861 г. пошла Россия. Оказавшись к концу 1850-хгг. перед выбором — либо приспособиться к неумолимо развивающемуся,капитализму, разлагающему извне и изнутри феодально-крепостническую систему,либо утратить свои экономические и политические позиции — правящие кругироссийского дворянства предпочли первое. Пожертвовав крепостным правом, онипопытались спустить на тормозах стихийный процесс ломки феодальных иутверждения капиталистических отношений, дозировав его, введя в определенныерамки, с тем чтобы дворяне, постепенно перестроив свои хозяйства на капиталистическийлад, могли сохранить принадлежащую им земельную собственность и господствующееположение в обществе.
Реформой1861 г. была создана малоподвижная и внутренне противоречивая система.Сохранение крепостнических пережитков в экономике, обеспечивавшееся внеэкономическивсей мощью государственного аппарата самодержавия, находилась в вопиющемпротиворечии с потребностями общественного развития. Оно сковывало процесскапиталистической эволюции народного хозяйства. Между тем буржуазнаяперестройка помещичьих латифундий, представлявшая собой единственный путь ксохранению помещиками своих экономических и политических позиций, могла бытьосуществлена лишь при условии капиталистической эволюции всегонароднохозяйственного организма. В этих условиях царское правительство, с однойстороны, сдерживало процесс развития капитализма, чтобы он не приобрелмасштабы, угрожающие насильственной ломкой помещичьего землевладения, а сдругой — предпринимало специальные меры, преследующие целью обеспечениекапиталистической эволюции народного хозяйства в той степени, в какой это былонеобходимо для перевода помещичьих латифундий на капиталистические рельсы.Охраняя всеми доступными средствами многочисленные препятствия на путикапиталистического развития страны, отвлекая львиную долю внутренних накопленийиз сферы народного хозяйства на непроизводительные расходы, необходимые дляподдержания помещичьего землевладения и политической власти помещиков,самодержавие вместе с тем оказалось вынуждено пойти на форсирование развитиянекоторых отраслей экономики страны, без которых не мог обойтись правящийкласс. Важнейшей из таких отраслей было железнодорожное строительство,призванное удовлетворить нужды товаризующихся помещичьих хозяйств, а такжеобеспечить экономические, политические и стратегические интересы российскогогосударства.
Примасштабах Российской империи создание железнодорожной сети, связывающейземледельческие районы с крупнейшими городами и вывозными портами, представлялособой грандиозную задачу. Строительство и эксплуатация железных дорогпредъявили огромный спрос на изделия тяжелой индустрии. В 1860-х гг. все, чтобыло необходимо железным дорогам — рельсы, рельсовые скрепления, стрелки,металлоконструкции для мостов, станционное оборудование, вагоны, паровозы — ввозилось из-за границы. Но долго так продолжаться не могло. Во второй половине1860-х гг. торговый баланс России, имевший ранее ярко выраженный активныйхарактер, стал пассивным. Причем отрицательное сальдо быстро возрастало. Запятилетие 1872-1876 гг. оно уже составило почти полмиллиарда рублей. Толькоблагодаря иностранным займам удавалось производить заграничные платежи.
Сконца 1860-х гг., придерживаясь в своей таможенной политике в целомумеренно-протекционистского курса, царское правительство начинает проводитьсерию мер по насаждению производства рельсов и подвижного состава62. Врезультате к середине 1870-х гг. производство паровозов и товарных вагонов вРоссии превысило их ввоз. Было налажено и производство рельсов, но главнымобразом железных, которые уже не соответствовали возросшему уровню путевойтехники. В 1876-1877 гг. в дополнение к старым мерам правительство предпринялоновые меры по увеличению выпуска паровозов и вагонов отечественными заводами исозданию условий для развития в России производства стальных рельсов. К началу1880-х гг. российское машиностроение стало удовлетворять более 3/ 4 потребностижелезных дорог в подвижном составе, а стальные рельсы отечественногопроизводства почти полностью вытеснили импортные. Но поскольку рельсы производилисьпреимущественно из заграничного чугуна, его импорт возрос.
Такимбыл первый этап пореформенной промышленной политики царизма, когда онапреследовала цель насаждения и форсирования роста производства лишь некоторых,наиболее важных предметов железнодорожного спроса, без наличия которых нельзябыло строить и эксплуатировать железные дороги. Я не без колебаний употребилслово „политика“, поскольку под ним в данном случае подразумеваютсясугубо практические меры, принимавшиеся царским правительством под давлениемобстоятельств. Записка министра финансов М.Х.Рейтерна 1866 г. и ее обсуждение вКомитете финансов и Совете министров показали, что у царского правительства небыло перспективной программы действий и все его помыслы сводились к поискамвыхода из постоянного бюджетного дефицита. Единственно ясной представляласьавтору записки назревшая потребность в железнодорожном строительстве. Вразвитии промышленности он видел лишь средство преодоления финансовыхзатруднений, причем в отдаленной перспективе63.
Участившиесяво второй половине 1860-х гг. случаи возникновения банков и промышленныхкомпаний напугали власть. В начале 1870-х гг. правительство приняло меры,затруднившие банковское и акционерное учредительство. В своем „Финансовомдуховном завещании“ 1877 г. Рейтерн советовал не форсировать болеепромышленное развитие и, ограничив создание новых предприятий, сосредоточитьсяна поддержании уже существующих64. Однако подъем железнодорожного строительстваи промышленного производства конца 1870-х — начала 1880-х гг. внес в этипредначертания свои коррективы.
1880-егг. в экономической истории России — во многом еще неясный, загадочный период.Внешне — это почти застой, т.к. динамика экономической жизни ощущается слабо.Но в глубине явно происходят серьезные, качественные сдвиги. В начале 1880-хгг. завершается реализация реформы 1861 г. Царское правительство в конце 1881г. издало закон об обязательном выкупе временнообязанных крестьян к 1 января1883 г. Одновременно были снижены выкупные платежи, а затем отменена подушнаяподать. По оценке Н.М.Дружинина, данные меры правительства „при всей ихограниченности послужили рубежом между первым пореформенным двадцатилетием,этим тягчайшим периодом в жизни русской деревни, и периодом дальнейшегоразвития новой социально-экономической формации“65. В 1880-е гг., какпоказали исследования И.Д.Ковальченко и Л.В.Милова, сложился всероссийскийаграрный товарный рынок66. Тогда же, согласно наблюдениям А.С.Нифонтова, сталипроявляться первые результаты капиталистической перестройки земледельческогопроизводства: повышение урожайности зерновых, рост товарного производствазерна, изменение его географии (резкое увеличение сборов на юге России ипадение их в центре)67.
Ростпромышленного производства в 1880-е гг. был крайне вялым. Но и здесьпроисходила структурная перестройка: завершался промышленный переворот,рождались новые индустриальные районы — Донецкий и Бакинский.
Следуеттакже напомнить, что к 80-м годам XIX в. был создан основной костякжелезнодорожной сети в Европейской России.
Именнов 80-е годы в правящих кругах России постепенно складывается убеждение внеобходимости содействия развитию промышленности, как одному из важнейшихнаправлений экономической политики68. Тем временем в условиях кризиса начала1880-х гг. и последовавшей за ним длительной депрессии практические заботыправительства сводились к тому, чтобы поддержать созданные отраслипромышленного производства. Вместе с тем, воспользовавшись сложившейсяситуацией, чтобы добиться „водворения“ в России производства рельсовиз отечественных материалов, оно отказало в 1884 г. в поддержке передельнымзаводам и резко повысило ввозные пошлины на чугун.
Такимобразом, сугубо практические меры правительства по форсированию роста отдельныхпроизводств перерастали в политику содействия развитию, распространявшуюся наосновные отрасли тяжелой промышленности. Но теперь выясняется, что нельзяразвивать только избранные отрасли промышленности, не поощряя ее развитие вцелом. В результате с конца 1880-х — начала 1890-х гг. самодержавие отнасаждения отдельных, особо привилегированных и таможенной защиты некоторых,менее покровительствуемых отраслей переходит к политике широкого поощренияразвития промышленности вообще. Эта политика нашла свое выражение в таможенномтарифе 1891 г., завершившем создание системы усиленного протекционизма.Последняя в дальнейшем была дополнена мероприятиями, направленными напривлечение иностранных капиталов в российскую промышленность.
Таблицана следующей странице, дающая представление о динамике роста промышленногопроизводства в России во второй половине XIX в. и его отраслевой структуре,позволяет судить о степени воздействия и результатах промышленной политикицарского правительства. На конец 1860-х гг., к которому относятся первыепопытки правительства воздействовать на промышленное развитие, более 2/3стоимости продукции обрабатывающей промышленности приходилось на текстильноепроизводство — отрасль, сложившуюся еще в дореформенное время в крайненеблагоприятных условиях крепостного права без содействия властей, лишь привесьма умеренной таможенной защите. Согласно подсчетам Г.Р.Наумовой, основанныедо конца 1860-х гг. хлопчатобумажные предприятия составляли более 1/3заведений, действовавших в этой отрасли на 1900 г.69.
Отраслеваяструктура российской промышленности свидетельствует об ее естественном развитиии органической связи со всем народным хозяйством страны. Самыми крупными ееотраслями были текстильная и пищевая, рост которых являлся непосредственнымрезультатом капиталистической эволюции сельского хозяйства. Рост пищевойпромышленности, включавшей мукомольное, сахарорафинадное, маслобойное,спиртоводочное и табачное производства, свидетельствовал о прогрессе торговогоземледелия в России. А развитие текстильной промышленности, где главную рольиграло работавшее преимущественно на импортном сырье хлопчатобумажноепроизводство, основным потребителем продукции которого было сельское население,говорило о далеко зашедшем процессе общественного разделения труда. Вместе стем обращает на себя внимание значительная доля — около 40% стоимости всейпромышленной продукции — отраслей, производивших средства производства.Особенно бурным был рост машиностроения, черной и цветной металлургии, добычиугля и нефти. Лишь некоторые из этих отраслей пользовались прямой поддержкойправительства, но все они так или иначе были связаны с развитием транспорта,прежде всего железнодорожного.
Рассмотренныеданные лишний раз подтверждают неоднократно высказывавшееся мнение о том, чтосодействие железнодорожному строительству было основным рычагом ускоряющеговлияния российского государства на развитие промышленности. Они подтверждаюттакже обоснованность критики утверждений об искусственном насаждениипромышленности царским правительством за счет стагнации сельского хозяйствавопреки естественным тенденциям экономической эволюции. Напротив, действиясамодержавия были, в сущности, обусловлены этими тенденциями, они отвечалиобъективным потребностям хозяйственной жизни. В частности, железнодорожноестроительство и развитие обслуживавших его отраслей промышленностиспособствовали прогрессу сельскохозяйственного производства. Беда заключалась втом, что, вступив на путь капиталистических преобразований, самодержавиестремилось ограничить, затормозить свободное движение по этому пути, создавмассу препятствий для развития капитализма. В результате ему самому приходилосьприлагать усилия, когда требовалось привести в движение отдельные элементы этойзаторможенной системы. Иначе говоря, меры правительства по поощрению развитияотдельных отраслей народного хозяйства представляли собой как бы оборотнуюсторону общей экономической политики сдерживания капиталистической эволюции вцелом. И в этом смысле Россия не была исключением. Как констатировали И.Беренди Д.Ранки, в результате сравнительного анализа процессов индустриальногоразвития стран Восточной и Юго-Восточной Европы, применительно к этим странам»своеобразным следует считать не то, что государство, вмешавшись вэкономику, стало движущей силой индустриализации, а скорее, пожалуй, то, чтоего вмешательство послужило не созданию условий индустриализации, то есть сточки зрения индустриализации было не косвенным, а направлялось на подъем самойпромышленности, то есть в неблагоприятных условиях развития понадобились самыенепосредственные меры по развитию и поддержке промышленности«70.
Список литературы
1По этому вопросу историки, кажется, довольно единодушны. Во всяком случае срединих мало тех, кто не отмечал бы крепостнического характера реформы 1861 г. ипоследующей аграрной политики царизма. Различия проявлялись лишь в пониманиитого, что составляло главную крепостническую черту реформы. Историки-марксистывидели ее в сохранении помещичьего землевладения. В их работах указывается нато, что эта реформа не осуществила радикальной чистки феодальных порядков,сохранила экономические привилегии и политическое господство помещиков. Взападной немарксистской историографии важнейший тормозящий фактор обычноусматривался в сохраненной реформой общине. Вместе с тем отмечалась и недостаточностьпредоставленных крестьянам наделов, чрезмерная тяжесть возложенных на нихплатежей, что препятствовало развитию крестьянских хозяйств исельскохозяйственного производства вообще.
2Меры царского правительства, способствовавшие развитию промышленности, былихорошо описаны еще в дореволюционной литературе.
3Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. М., 1952. Т. II. С. 175-176.
4Там же. С. 174-198.
5Там же. С. 177.
6Там же. С. 177-179.
7Там же. С. 180.
8Там же. С. 182.
9Там же. С. 184.
10Там же. С. 215.
l1 Gershenkron A. Economic Backwardness in Historical Perspective.Cambridge, 1962. P. 7.
12 Основные положения концепции А. Гершенкронабыли сформулированы в статье: Economic Backwardness inHistorical Perspective // The Progress of Underdeveloped Countries / Ed. byB.Hoselitz. Chicago, 1952. Они получили развитие в ряде других статей,которые были суммированы в одноименной книге 1962 г., куда упомянутая вышестатья вошла в качестве первой главы. В дальнейшем А.Гершенкрон неоднократновыступал с разъяснением своей концепции. См. его книги: „Continuity in history and other essays“ (Cambridge,1968) и „Europe in the Russian mirror“(Cambridge, 1970), а также статьи в „SovietStudies“ (1973. № 2; 1977. № 4), в которых он полемизирует сИ.Н.Олегиной, автором ряда работ, критически анализировавшей концепциюА.Гершенкрона.
13»Освобождение крестьян, несмотря на его разнообразные несовершенства, былоабсолютной предпосылкой для индустриализации" (Gershenkron A. EconomicBackwardness in Historical Perspective. Cambridge, 1962. P.19. См. также Р. 8, 17).
14 Ibid. P. 120.
15 Soviet Studies. 1973. № 2.
16 Ibid.
17 Soviet Studies. 1977. № 4. P. 504.
18 Gershenkron A. Economic Backwardness in Historical Perspective.Cambridge, 1962. P. 119.
19 Ibid. P. 19.
20 Ibid. P. 17, 130.
21 Gershenkron A. Europe in the Russian Mirror. P. 122.
22 Gershenkron A. Economic Backwardness in Historical Perspective.Cambridge, 1962. P. 19.
23 Ibid. P. 36.
24 Ibid. P. 125.
25 Ibid. P. 129.
26 Ibid. P. 132.
27Это мое мнение не претендует на новизну. Аналогичное наблюдение давно уже сделалП.Грегори. См.:Gregory P.R. Russian Industrialization and Economic Growth. Results andPerspectives of Western Research // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 1977.Bd. 25. Heft. 2. S. 209-210.
28Сжатое изложение концепции Т. фон Лауэ содержится в статьях, опубликованных имв 1953-1955 гг. См.: Th.H. von Laue. The High Cost and theGamble of the «Witte System» // Journal of Economic History. 1953.Vol. 3. № 4; Idem. Einige politischen Folgen der Wirtschafts-planung urn 1900// Forchungen zur Osteuropflischen Geschichte. 1954. Bd. 1; Idem. DieRevolution von Aussen als erste Phase der Russischen Revolution con 1917 //Jahrbuchen fur Geschichte Osteuropas. 1955. Bd. 4. Heft. 2. Итогом исследованияТ. фон Лауэ стала его монография«Sergei Witte and the Industrialization of Russia» (N.Y. and L.,1963).
29Взгляды И.Ф.Гиндина и результаты проведенных им исследований изложены в егокниге «Государственный банк и экономическая политика царского правительства(1861-1892)» (М., 1960) и в серии статей «Неуставные ссудыГосударственного банка и экономическая политика царского правительства»(Исторические записки. 1950. Т. 35); «К вопросу об экономической политикецарского правительства в 60-е — 80-е годы XIX века» (Вопросы истории.1959. № 5); «Государственный капитализм в России домонополистическогопериода» (Там же. 1964. № 9); «Правительственная поддержка уральскихмагнатов во второй половине XIX — начале XX вв.» (Исторические записки.1969. Т. 82); «Концепция капиталистической индустриализации России вработах Теодора фон Лауэ» (История СССР. 1971. № 4); «Антикризисноефинансирование предприятий тяжелой промышленности, конец XIX — начало XXвв.» (Исторические записки. 1981. Т. 105) и др.
30Гиндин И.Ф. Государственный банк и экономическая политика царскогоправительства. С. 17-18.
31Там же. С. 40-41.
32Там же. С. 44-45.
33Там же. С. 45, 270-311. Типичной такой фигурой был В.А.Кокорев — учредительВолжско-Камского банка, а также целого ряда железнодорожных, пароходных ипромышленных компаний.
34Там же. С. 23.
35Там же. С. 401.
36Гиндин И.Ф. Государственный капитализм в России… С. 94.
37Эта функция породила особый жанр советской исторической литературы и авторов,специализирующихся в этом жанре. Впрочем, такой же подход проявлялся и в техслучаях, когда сами историки-исследователи обращались к анализу западныхпубликаций. В этом смысле весьма характерным примером является оценка, даннаяконцепции Т. фон Лауэ И.Ф.Гиндиным, чей высокий профессионализм и научнаяобъективность не вызывают сомнений. Несмотря на множество точек соприкосновенияс этой концепцией, И.Ф.Гиндин весьма решительно отверг ее, обвинив автора втом, что он «приносит историческую достоверность в жертву некоторым своимпредвзятым идеям» См.: Гиндин И.Ф. Концепция капиталистическойиндустриализации России в работах Теодора фон Лауэ. С. 206.
38Об этом свидетельствуют не только многие западные рецензии на советские работы,но и монографии, авторы которых охотно отмечают вклад советских исследователейв разработку конкретного исторического материала, но редко признаются всогласии с ними в общих наблюдениях, в их влиянии на выработку авторскойконцепции. Предпринимавшиеся на Западе попытки историографического анализапроблемы подтверждают это впечатление, отмечая автономность осмысленияпроцессов индустриального развития России западными и советскими историками идаже своеобразное «разделение труда», сложившееся между нимивследствие фундаментальных различий в понимании механизма историческойдинамики. См.: Falkus M.E. The Industrialization of Russia.1700-1914. L., 1972; Gregory P.R. Russian Industrialization and EconomicGrowth. Results and Perspectives of Western Research.
39 См.: Henderson W.O. The IndustrialRevolution on the Continent. Germany, France, Russia. 1800-1914. L, 1961;Ellison H.I. Economic Modernization in Imperial Russia: Purposes andAchievements // Journal of Economic History. 1965. № 4; Portal R. TheIndustrialization of Russia // The Cambridge Economic History of Europe. Vol.VI. Pt. 2. Cambridge, L., etc. 1965.
40 См.: Blackwell W.L. The Beginning ofRussia's Industrialization. 1800- 1860. Princeton, 1968; Idem. TheIndustrialization of Russia. An Historical Perspective. № 4. 1970; Falkus M.Op. cit.; Milward A.S., Saul S.B. The Development of the Economies ofContinental Europe. 1850-1914. L., 1977; Pallet J. Agrarian Modernisation onPeasant Farms in the Era of Capitalism // Studies in Russian HistoricalGeography / Ed. by J.H.Bater and R.A.French. Vol. 1. L., 1983; Gatrell P. TheTsarist Economy 1850-1917. L., 1986; Rudolph R.L. Agricultural Structure andProto-Industrialization in Russia: Economic Development with Unfree Labor //Journal of Economic History. 1985. № 1.
41 Goldsmith R.W. The Economic Growth of Tsarist Russia. 1860-1913// Economic Development and Cultural Change. 1961. № 9; Westwood J.N. Historyof Russian Railways. L., 1964; Portal R. Op. cit.; Crisp 0. Russia. 1860- 1914// Banking in the Early Stages of Industrialization / Ed. by R.Cameron, N.Y.,L., 1967; Kahan A. Government Policies and the Industrialization of Russia //Journal of Economic History. 1967. № 4; Idem. Capital Formation During thePeriod of Early Industrialization in Russia, 1890-1913 // The CambridgeEconomic History of Europe. Vol. VII. Pt. 2. Cambridge, L., etc. 1978;Blackwell W.L. Op. cit.; Gregory P.R. Economic Growth and Structural Change inTsarist Russia: A Case of Modern Economic Growth? // Soviet Studies. 1972. Vol.23. № 3; Idem. Some Empirical Comments on the Theory of Relative Backwardness:The Russian Case // Economic Development and Cultural Change. 1974. № 4; Idem.Russian National Income. 1885-1913. Cambridge, etc. 1985; White C. The Impactof Russian Railway Construction on the Market for Grain in the 1860-s and1870-s // Russian Transport. A Historical and Geographical Survey / Eds. byL.Symons and C.White. L., 1975; Getrell P. Op. cit.
42 Barel Y. Le developpement economic de la Russie tsariste. P., LaHaye. 1968. P. 245.
43 Kahan A. Government policies… P. 467.
44 Ibid. P. 470-477.
45 McKay J. Pioneers for Profit: Foreign Entrepreneurship andRussian Industrialization. 1885-1913. Chicago, L., 1970. P. 9.
46 Gregory P.R. Russian National Income. 1885-1913. P. 123-124,137-138, 148-149, 176-177, 193; Gatrell P. The Tsarist Economy. 1950-1917. P.189-191.
47 Barkai H. The Macroeconomics of Tsarist Russia in theIndustrialization Era: Monetary Developments the Balance of Payments and theGold Standard // Journal of Economic History. 1973. № 2; Drummond I.M. TheRussian Gold Standard, 1897-1914 // This Journal. 1976. № 3; Gregory P.,Sailors J.W. Russian Monetary Policy and Industrialization. 1861-1913 // ThisJournal. 1976. № 4.
48 McKay J.P. Pioneers for Profit; Idem. Foreign Businessmen, theTsarist Government and the Briansk Company // Journal of European EconomicHistory. 1973, № 2; Idem. Elites in Conflict in Tsarist Russia: the BrianskCompany // The Reich, the Well Born and the Powerful and Upper Classes inHistory / Ed. by F.C.Jaher. Urbana, Chicago, L., 1973; Idem. Entrepreneurshipand the Emergence of the Russian Petroleum Industry, 1813-1883 // Research inEconomic History. 1983. Vol. 8; Idem. Baku oil and Transcaucasian Pipelines,1883-1891: A Study in Tsarist Economic Policy // Slavic Review. 1984. № 4; OwenT.C. Capitalism and Politics in Russia: A Social History of the MoscowMerchants. 1855-1905. Cambridge, etc. 1981; Idem. The Russian IndustrialSociety and Tsarist Economic Policy, 1867-1905 // Journal of Economic History. 1985.№ 3; Rieber A.J. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. Chapel Hill,1982.
49О роли иностранного предпринимательства в России, кроме упомянутых выше работМакКея, см.: Mai J. Das deutsche Capital in Russland, 1850-1894. В., 1970;Carstensen F.V. American Enterprise in Foreign Markets: Singer andInternational Harvester in Imperial Russia. Chapel Hill, L, 1984; Rauber H.Schweizer Industrie in Russland: Ein Beitrag zur Geschichte der industriellenEmigration, des Kapitalexportes und des Handels der Schweiz mit dem Zarenreich(1760-1917). Zurich, 1985; Kirchner W. Die deutsch Industrie and dieIndustrialisierung Russlands, 1815-1914. St. Katharinen, 1986.
50См.: Водарский Я.Е. Промышленные селения центральной России в период генезиса иразвития капитализма. М., 1972; Рындзюнский П.Г. Крестьянская промышленность впореформенной России (60-е — 80-е годы XIX в.). М., 1966; Он же. Утверждениекапитализма в России. 1850- 1880 гг. М., 1978; он же. Крестьяне и город вкапиталистической России второй половины XIX века. М., 1983; Соловьева Е.И.Промыслы сибирского крестьянства в пореформенный период. Новосибирск, 1981; идр.
51См.: Болбас М.Ф. Развитие промышленности в Белоруссии (1795- 1861). Минск,1966; Он же. Промышленность Белоруссии, 1860-1900. Минск, 1975; Бочанова Г.А.Обрабатывающая промышленность Западной Сибири. Конец XIX — начало XX в.Новосибирск, 1978; Крикунов В.П. Очерки социально-экономического развития Донаи Северного Кавказа в 60-е — 90-е годы XIX в. Грозный, 1973. Меркис З. Развитиепромышленности и формирование пролетариата Литвы в XIX в. Вильнюс, 1969;Ортабаев Б.Х. Развитие промышленности и торговли в Северной Осетии в конце XIX- начале XX в. Орджоникидзе, 1978; Хоштарна Э.К. Очерки социально-экономическойистории Грузии: Промышленность, города, рабочий класс. XIX — начало XX вв.Тбилиси, 1974; и др.
52См.: Деревянкин Т.И. Промышленный переворот на Украине. Киев, 1975; МельникЛ.Г. Технический переворот на Украине в XIX в. Киев, 1972; Соловьева A.M.Промышленная революция в России в XIX в. М., 1990; и др.
53См.: Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М., 1967; БурановЮ.А. Акционирование горнозаводской промышленности Урала (1861 — 1917). М.,1982; Дьяконова И.А. Нобелевская корпорация в России. М., 1980; Нардова В.А.Начало монополизации нефтяной промышленности России. 1880-1890 гг. Л., 1974;Нетесин Ю.Н. Промышленный капитал Латвии (1860-1917 гг.). Рига, 1980; ФурсенкоА.А. Нефтяные тресты и мировая политика. 1880-е годы — 1918 г. М.-Л., 1965;Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России. Л., 1973; и др.
54Лаверычев В.Я. Крупная буржуазия в пореформенной России. 1861-1900. М., 1974;Рабинович Г.Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибириконца XIX — начала XX вв. Томск, 1975; и др.
55Кроме того, см.: Китанина Т.М. Хлебная торговля России в 1875- 1914 гг. (Очеркиправительственной политики). Л., 1978; Корелин А.П. Дворянство в пореформеннойРоссии. 1861-1904 гг. М., 1979; Лаверычев В.Я. Царизм и рабочий вопрос (1861 — 1917 гг.). М., 1972; Соловьев Ю.Б. Самодержавие и дворянство в конце XIX века.Л., 1973; Соловьева A.M. Железнодорожный транспорт в России во второй половинеXIX в. М., 1975; Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х доначала 80-х гг. XIX в. Л., 1978; и др. В 60-80-е годы было опубликовано такжебольшое число работ, освещающих аграрную политику царизма во второй половинеXIX в.
56Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века: Проблемыторгово-промышленной политики. Л., 1981. С. 21-24.
57Там же. С. 25.
58Там же.
59Кризис самодержавия в России. 1895-1917. Л., 1984. С. 30.
60Там же. С. 43-44.
61См.: Гиндин И.Ф. Концепция капиталистической индустриализации России в работахТеодора фон Лауэ.
62Подробнее об этих мерах см.: Bovykin V.I. Probleme der industriellenEntwicklung Russlands // Wirtschaft und Gesellschaft im vorrevolutionarenRussland / Geyer D.(Hrsg.). Koln, 1975.
63См.: Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века. С. 102-106.
64Там же. С. 107-108.
65Дружинин Н.М. Русская деревня на переломе: 1861-1880 гг. М., 1978. С. 265.
66См.: Ковальченко И.Д., Милов Л.В. Всероссийский аграрный рынок. XIX — начало XXвв. М., 1974. С. 187-196, 381.
67См.: Нифонтов А.С. Зерновое производство в России во второй половине XIX века.М., 1974.
68См.: Гиндин И.Ф. Государственный банк и экономическая политика царскогоправительства (1861-1892 годы). С. 53-73; Шепелев Л.Е. Указ. соч. С. 135-157.
69Наумова Г.Р. Хлопчатобумажная промышленность России в начале XX в. (амортизаторотрасли) // Монополистический капитализм в России. М., 1989. С. 4.
70Беренд И.Т., Ранки Д. К вопросу о промышленной революции в Восточной иЮго-Восточной Европе // Studia Historica Academiae Scientiarum Hungaricae.Budapest, 1970. № 62. C. 167.
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта teacher.syktsu.ru