Церковно-государственные отношения в московско-киевский период (1461-1589)

Московский патриархатКалужская Духовная СеминарияЗаочное отделение
Vкурс

Курс “История Русской Церкви”

Дипломнаяработа
 
«Церковно-государственные отношения в московско-киевскийпериод (1461-1589)»

г.Калуга
2008год.

ОГЛАВЛЕНИЕ
 
Введение.
1. Рождение российскогосамодержавия и Церковь в XV — начале XVI века
1.1 Утверждениеавтокефалии Русской Православной Церкви и разделение ее на две митрополии
1.2 Митрополит Феодосий –попытки церковных реформ
1.3 Митрополиты вкняжение Иоанна II (Филипп II и Геронтий)
2. Вопрос о секуляризацииЦерковных землевладений
2.1 Состояние церковногоземлевладения к началу XVI века
2.2 Рождение доктриннестяжателей и иосифлян. Преподобные Нил Сорский и Иосиф Волоцкий
2.3 Ересь жидовствующих иее роль в споре о церковных землевладениях
2.4 Государственнаяполитика в XVI веке в отношении монастырских земель
3. Роль ПравославнойЦеркви в формировании идеологии централизованного государства
4. Участие церковныхиерархов в политической борьбе в первой половине XVI века
5. Русская Церковь в периодправления Ивана Грозного
5.1 Духовно-нравственныйоблик Ивана Грозного
5.2 Макарьевские соборы1547 и 1549 годов. Подготовка и проведение Стоглавого собора 1551 года
5.3 «Опричнина» какгосударственное и как церковное явление
5.4 Митрополиты во вторуюполовину правления Ивана Грозного 1564-1584 годы.
6. Русская Церковь в периодправления Феодора Иоанновича и Бориса Годунова.
6.1 Частичнаястабилизация церковной и государственной жизни при царе Феодоре Иоанновиче иБорисе (1584 – 1598 годы).
6.2 Установление патриаршествав Русской Православной Церкви. Признание автокефалии Русской Церкви восточнымипатриархатами (1589 – 1593 годы)
Заключение
Список используемых источников и литературы

ВВЕДЕНИЕ
«ВзаимоотношенияЦеркви и государства» — одна из важных и актуальных тем на сегодняшний день. Ееактуальность определяется: во-первых, высоким интересом к истории Церкви,связанным с интенсивным взаимодействием Церкви и государства в области решенияряда социальных проблем. Во-вторых, недостаточным изучениемцерковно-государственных взаимоотношений данного периода как таковых.
Изучениеосновных принципов политики московских князей невозможно без учёта религиозногои, как следствие, церковного фактора. Жизнь средневекового русского человекабыла целиком проникнута религиозными представлениями, в центре которыхнаходился Бог. Посредником между Богом и людьми являлась Церковь. ПоэтомуЦерковь занимала особое положение в структуре феодального общества. На Руси ужес момента принятия христианства в 988 году постепенно начинает утверждатьсявизантийский вариант взаимоотношения Церкви и государства, основанный на теориисимфонии, сакральном значении личности правителя, тесном переплетениигосударственных и церковных структур. По словам протоиерея Владислава Цыпина,«взаимоотношения между государственной властью и Православной Церковьюсоставляли стержень политической системы Российского государства».[1]При этом позднее средневековье как никакая другая эпоха в истории Русиознаменовалась острой религиозно-политической борьбой.
Такимобразом, исследование политических актов власти московских великих князей ипервых царей, через призму их взаимоотношений с Русской Церковью, необходимодля более глубокого понимания церковно-государственных отношений.

1. РОЖДЕНИЕРОССИЙСКОГО САМОДЕРЖАВИЯ И ЦЕРКОВЬ В СЕРЕДИНЕ XV — НАЧАЛЕ XVI ВЕКА
1.1 Утверждение автокефалии Русской Православной Церкви и разделение еена две митрополии
После смертив 1431 году митрополита грека Фотия, русские иерархи, учитывая пожеланиеВасилия II, «нарекли» в митрополиты рязанского епископа Иону. Однакоконстантинопольский патриарх не утвердил его кандидатуру, ибо еще до егоприбытия в Константинополь поставил на русскую митрополию смоленского епископаГерасима. Осенью 1433 года Герасим вернулся из Константинополя в Смоленск,принадлежавший Великому княжеству Литовскому, а в Москву не поехал, «зане князируския воюются и секутся о княжении великом на Руской земли».[2]
В 1435 годуГерасим, обвиненный в измене, погиб в Смоленске. А Иона во второй разотправился в Константинополь на поставление в митрополиты. Но вновь опоздал:еще до его прибытия патриархия утвердила митрополитом грека Исидора, видногоцерковного деятеля, широко образованного человека. В апреле 1437 года новыймитрополит прибыл в Москву.
НазначениеИсидора своей целью ставило обеспечить принятие Русской Церковьюпредполагавшейся православно-католической унии. В этот момент Византии угрожалаопасность со стороны Османской империи. Пытаясь спасти остатки своей державы,византийский император вступил в переговоры с римским папой о соединениицерквей, чтобы затем получить поддержку европейских держав в борьбе с турками.Папа Евгений IV, в свою очередь, охотно откликнулся на предложение Византии,рассчитывая укрепить унией престиж папской власти.
МитрополитИсидор принял деятельное участие в заключении унии, которая была подписана воФлоренции в 1439 году. Папская курия и Константинопольская патриархия подписалиакт о принятии Православной Церковью католических догматов и признании римскогопапы главой Церкви при сохранении православных обрядов в богослужении.
По пути изФлоренции в Москву Исидор разослал пастырское послание об унии в польские,литовские и русские земли. Однако терпимое отношение к унии Исидор встретилтолько в Киеве и Смоленске. Весной 1441 года митрополит прибыл в Москву сграмотой от папы Василию Темному. Но великий князь отказался признать акт осоединении церквей и объявил Исидора еретиком. Тот был арестован и заточен вЧудов монастырь. Оттуда Исидор бежал сначала в Тверь, затем в Литву и, наконец,в Рим.
Изгнаниепоставленного Константинополем митрополита и неприятие церковной унии 1439 годаимело важные последствия. С одной стороны, в церковных кругах складывалосьубеждение, что греки предали Православную веру ради своих корыстных целей, а сдругой стороны, личность великого князя все больше ассоциировалась с образомистинного защитника веры, опоры Православия.
15 декабря 1448года собор русских епископов в Москве утвердил на митрополичьем престолеставленника Василия II Иону без санкции константинопольского патриарха. Этотакт ознаменовал формальное начало автокефалии Русской Церкви. Вместе с теммосковская митрополия с этого момента оказалась в прямой зависимости отвеликокняжеской власти.
«Такимобразом, — пишет С.Л. Фирсов, — с середины XV века церковно-государственныеотношения на Руси вступают в новую стадию. С тех пор влияние великого князямосковского на церковные дела неуклонно возрастает, в отношении к Церкви он становитсяна место византийского басилевса. А это, в свою очередь, не могло не иметьполитических и «идеологических» последствий. С другой стороны, и РусскаяЦерковь начинает переоценивать свое место в христианском мире, все больше ибольше «византинизируясь». Особенно названные процессы усилились после паденияв 1453 году «под секирами внуков Агари» Константинополя».[3]
МитрополитИона стал первым предстоятелем автокефальной Русской Православной Церкви, но вто же время и последним митрополитом, чья юрисдикция распространялась на всюРусь, как Литовскую, так и Московскую.
В 1458 годупапа римский Каллист III добился у польского короля Казимира Ягеллона утвержденияизгнанного митрополита Исидора главой Киевской кафедры, но в связи со старостьюпоследнего, был назначен ученик Исидора – Григорий. Василий II и митрополитИона предприняли ряд попыток удержать от церковного разделения Киевскую частьРуси, но никаких результатов их действия не принесли.
В 1459 годумитрополит «позвал в Москву на собор всех епископов своей митрополии и попросилих дать письменное обещание – «быть неотступными от святой Церкви московской,от митрополита Ионы и во всем повиноваться ему, а по отшествии его к Богу,повиноваться его законным преемникам; к отступнику же от православной веры,Исидорову ученику Григорию, отлученному от святой соборной Церкви, нам,архиепископам и епископам русской митрополии не приступать, грамот от негоникаких не принимать и совещаний с ним не иметь ни о чем».[4] В этом документе впервые говорится оРусской Церкви, как Церкви национальной – «московской». Подобное политическоезаявление окончательно закрепило разрыв между двумя митрополиями, поскольку соединениепредполагало признание со стороны Литвы церковного главенства над собойМосковской митрополии, что по политическим соображением для них было неприемлемо.
С этоговремени на Руси существовало две митрополии – Московская автокефальная иКиевская, которая вскоре порвала с унией и вновь вошла в юрисдикциюКонстантинопольского Патриархата.
МитрополитИона старался содействовать великому князю как во внутренней, так и во внешнейполитике. «Зависимость наша от них почти уже не существовала; но они еще частовторгались в наши пределы и, в случае успеха, заставляли смиряться нашеговеликого князя и даже платить дань. Чтобы успешнее отражать их набеги, великийкнязь нуждался в помощи от других русских князей. И для возбуждения их к этомумитрополит Иона иногда слал к ним свои пасторские грамоты, как-то к Можайскомукнязю Ивану Андреевичу, иногда отправлял своих послов, как отправлял к тому жекнязю коломенского владыку Геронтия, а иногда убеждал местных епископовходатайствовать о том перед своими князьями».[5]
Отчастиблагодаря действиям митрополита в Новгороде и Твери образуются промосковскиепартии, в результате чего Ивану III удалось довольно быстро подчинить эти землиМоскве (Новгород в 1478 году, а Тверь в 1485 году). В 1510 году Москве былподчинен Псков. Последней была ликвидирована в 1521 году самостоятельностьРязанского княжества. Результатом быстрого усиления Московского государства сталовосстановление полной независимости от татар: в 1480 году после неудачногопохода хана Ахмата на Русь с татаро-монгольским игом было покончено.
1.2 МитрополитФеодосий – попытки церковных реформ
Преемником митрополитаИоны (с 1461 по 1464 годы) стал архиепископ Ростовский и Ярославский Феодосий(Бывальцев).
После его поставленияна митрополию на Руси была предпринята попытка обосновать новый порядок вещей,сложившийся в Русской Церкви в связи с переходом к самостоятельности. «Суздальскийсвященноинок Симеон написал так называемое «Слово об осьмом соборе», то есть оФерраро-Флорентийском соборе и заключенной на нем унии, в котором рассматривалцерковную независимость Руси от греков именно как следствие отпадения последнихот Православия. Русь предстает у Симеона в качестве единственной хранительницыистины Православия… В произведении Симеона уже оформляются те мысли, которыечуть позже выкристаллизуются в теорию Москвы – III Рима».[6]
Одной иззабот митрополита Феодосия стало положение дел в Новгороде, всеми силамипротивившегося московской централизации. Тогда в Новгороде боролись две партии:пролитовская, состоящая из бояр во главе с Борецкими, и промосковская,состоящая из простых людей. В ходе этой борьбы среди влиятельных боярраздавались отдельные голоса и за переход в церковную юрисдикцию киевскогоуниата Григория. Но новгородскому архиепископу Ионе при поддержке Феодосияудавалось сдерживать подобные настроения.
Взойдя наМосковскую кафедру, Феодосий активно занялся оздоровлением нравственного обликаприходского духовенства посредством ужесточения канонической дисциплины. Вчастности, Феодосий вновь подтвердил правило обязывавшее овдовевших священниковуходить в монастырь и принимать постриг. Тех же, у кого из вдовых священниковобнаруживалась сожительница – а таковых было не мало, Феодосий, согласноканонам, велел извергать из сана.
Эти мерымитрополита Феодосия вызвали сильнейшее возмущение со стороны низшегодуховенства. Но вины Феодосия в этом не было – слишком уж велико было падениенравов, кроме того, храмов на Руси было очень много, а готовить духовенствобыло абсолютно негде: потому приходилось терпеть преступавших церковные каноны,так как вдовство было явлением достаточно распространенным, а не каждый вдовыйсвященник был готов стать монахом.
От постоянныхупреков Феодосий окончательно разочаровался в начатой им реформе и, оставив в1464 году митрополию, удалился на покой в Чудов монастырь.
1.3 Митрополиты вкняжение Иоанна II (Филипп и Геронтий)
В том же(1464) году собором епископов при участии великого князя Ивана III Васильевича новыммитрополитом был избран Филипп I, ранее занимавший Суздальскую кафедру.
Примитрополите Филиппе вновь резко обозначились нестроения в Пскове и Новгороде. Сосмертью архиепископа Ионы в 1470 году духовенством ему был избран преемник –ризничий Феофил, который и должен был отправиться в Москву на поставление.Однако Борецкие выдвинули своего кандидата на архиепископство — монаха Пимена,бывшего ключника Ионы – казнокрада и карьериста, готового ехать на поставлениек Григорию в Киев.
На тот моментГригорий уже отрекся от унии и был признан Константинопольским патриархомДионисием в качестве митрополита всея Руси, так как Московских митрополитов патриарх не признавал.Дионисий направил в Литву, Новгород и Москву грамоты с требованием признанияГригория законным митрополитом Константинопольской юрисдикции. Великий князь ИванIII, дабы пресечь новгородский сепаратизм, написал в Новгород послание, вкотором пытался убедить новгородцев не выходить из-под московской юрисдикции,по причине сомнения в истинности Православия греков и обосновывал необходимостьперехода Русской Церкви к независимости от Константинополя.
В 1471 году, пришедшие квласти в Новгороде Борецкие, заключают союз с великим князем литовским ипольским королем Казимиром Ягеллоном. Казимирпоставил в Новгород своего наместника и обещал «Господину Великому Новгороду»защиту от Москвы.Нареченныйархиепископ Феофил, боясь потерять кафедру, также принял участие в сговоре сКазимиром. В Москве это расценили как политическую измену и отступничество отПравославия, началось открытое противостояние.
В июне 1471 годана Новгород двинулся во главе московского войска сам великий князь Иван III, послову летописца «не яко на христиан, но яко на язычник и на отступник отправославья».[7] После сражения на рекеШелони, окончившегося разгромом новгородцев, был заключен мир, условиямикоторого был выход Новгорода из-под власти Казимира, и сохранениегосударственного и церковного подчинения Москве.
В периодуправления Русской Церковью митрополитом Филиппом пришелся брак Ивана III свизантийской принцессой Софьей Палеолог. В ходе этого события примечателенследующий случай. Софья была униаткой, воспитанницей митрополита-кардиналаВиссариона Никейского, одного из творцов Флорентийской унии, идя на брак свеликим князем она отказалась от уни, однако ее поездку в Россию сопровождалпапский легат – кардинал Антонио Бонумбре. Папский дипломатический этикеттребовал при въезде в Москву преднесения латинского креста, в чем Иван III невидел ничего предосудительного. Однако, узнав об этом, митрополит Филипп поставилультиматум, «что если кардинал в предношении латинского креста будет входить водни ворота Москвы, то он, Филипп, в предношении православного креста тотчасвыйдет из города в противоположные ворота и более в Белокаменную уже невернется».[8] Князь был вынужден принятьтребования Филиппа: креста перед легатом не несли, а сам кардинал был принят лишькак частное лицо.
Преемникоммитрополита Филиппа в 1473 году стал Коломенский епископ Геронтий (1473-1489 годы).
В 1478 годумежду ним и Иоанном III произошел конфликт (вероятно, неприязнь Геронтия и великогокнязя началась гораздо раньше).
Началось всес того, что Ростовский архиепископ Вассиан Рыло — противник Геронтия, желавшийзанять его место, решил подчинить себе Кирилло-Белозерский монастырь, который хотьи находился в его епархии, однако, издревле находилась в ведении удельногокнязя Верейско-Белозерского, каковым в то время был князь Михаил Андреевич,представитель младшей ветви Московской династии. Вассиан обратился к Ивану III,который в это время находился с князем Михаилом в очень натянутых отношениях. Ивансобрал в Москве собор, который вопреки требованиям Геронтия сохранитьсуществующий порядок, передал монастырь Вассиану.
Продолжениемэтого конфликта между Геронтием и Иоанном стал случай, который произошел приосвящении нового Успенского собора: князю донесли, что митрополит Геронтий неправильносовершает крестный ход — против солнца. Иван III, полагавший, что ходить нужнопосолонь, видимо, расценил действия Геронтия политический протест. Разразилсяскандал в результате которого князь запретил митрополиту освящатьновопостроенные московские храмы.
«В этомэпизоде показательны два момента. Во-первых, великий князь уже вполне мыслитсебя равным византийским государям после того, как Русь окрепла, а сам онвступил в брак с принцессой из дома Палеологов. Иоанн уже усваивает себе иповеденческий стереотип императоров, активно вмешивавшихся в дела Церкви. Самопо себе участие самодержавного монарха в делах церковных в православнойтрадиции всегда оценивалось позитивно, но при одном условии – высоком уровнецерковного сознания и не менее высокой степени ответственности пред Богом заЦерковь и народ. К сожалению, Иоанну III этого нередко недоставало. Тем неменее, постепенно и на Руси стали вырисовываться контуры нового типа отношениймежду церковной и светской властями, при котором монарх усваивал себе праводиктовать свою волю Предстоятелю Русской Церкви».[9]
В последствии,в 1481 году, дело о крестном хождении дошло до особого соборного разбирательства,на котором, однако, подтвердилась правота Геронтия.
Но, желавшийдоказать свою власть в делах церковных, Иван продолжал свои нападки намитрополита. Тогда Геронтий удалился в Симонов монастырь и велел передатьгосударю, что оставит кафедру, если великий князь не «побьет ему челом» и непрекратит принуждать к хождению посолонь. Митрополита поддержало практическивсе духовенство, поэтому Иван III вынужден был смириться и принести своиизвинения митрополиту.
Однакоследует отметить, что столкновение Ивана III с Геронтием никак не отразилось напозиции митрополита во время событий, в ходе которых решалась дальнейшая судьбаРуси. Во время знаменитого стояния на Угре оба иерарха – Геронтий и Вассиан (последнийвременно примирился с митрополитом) – воодушевляли Ивана, желавшего просить уАхмата мира (великий князь был готов согласиться даже на частичную от негозависимость и выплату дани), на борьбу с татарами. Они оба направили Иоаннупослания, в которых убеждали князя воевать до полной победы. Причем «Вассиан всвоем послании аргументирует необходимость войны до победного конца новымтеократическим сознанием, утвердившимся на Руси в это время. При этом Вассианосвобождает Иоанна от вассальной клятвы Ахмату, заявляя, что повиновениеправославного государя «богостудному, оскверненному, самозванному царю»преступно и грешно. Вассиан видел в войне с татарами священную брань за победуПравославия».[10] Геронтий же был более сдержан.
После победынад Ахматом в отношениях между Геронтием и Иоанном вновь возникла напряженность.«В конце 1483 года митрополит Геронтий по болезни удалился в Симонов монастырь,предполагая совсем оставить митрополию. Болезнь, однако, скоро прошла,митрополит захотел снова вступить в отправление своих обязанностей. Тогдавеликий князь сделал было попытку устранить от дел Геронтия, но не решался наоткрытое беззаконие, и митрополит снова возвращен был на свой стол».[11]/>/>

2. ВОПРОС О СЕКУЛЯРИЗАЦИИ ЦЕРКОВНЫХ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЙ
 
2.1Состояние церковного землевладения к началу XVIвека
Русское государство XVI века являлосьгосударством агарным, сельское хозяйство было самой развитой и прибыльнойотраслью экономики. Отсюда следует, что наибольшее влияние на политикуоказывали крупные землевладельцы, причем их роль в управлении государствомнапрямую зависела от их земельной собственности. Одним из самых крупных землевладельцевбыла Русская Православная Церковь в лице монастырей.[12]
В XV-XVI веков монастыри в России переживали расцвет. Вцентре и на окраинах появились сотни новых обителей. Дореволюционные историкисклонны связывать это с участием монастырей в колонизации плохо заселенныхрусских земель. Здесь не было богатых жертвователей из князей, знати и горожан.Одни из них превратились в крупных землевладельцев, другие существовали в видескитов и лесных пустыней.
Но, как отмечает Р.Г. Скрынников, если взглянутьна карту расположения русских средневековых монастырей, нетрудно заметить, чтоэти обители нередко стояли на пересечении торговых путей, что способствовало ихобогащению и росту. Так, река Шексна, протекавшая близ Кирилло-Белозерскогомонастыря, издавна была одной из важнейших торговых артерий севера. ВолокЛамский, где появился Иосифо-Волоцкий монастырь, находился на древнем торговомпути «из варяг в греки». С образованием монастыря подобные места стали выгодныдля торговли и удобны для отдыха.
Малоосвоенные земли, окружавшие новые монастыри,расположение обителей на пограничье разных княжеств, а так же ореол святостиоснователей делали их притягательными для крестьян, стремившихся покинутьпрежних владельцев и найти покровительство у Церкви. Основанные, как правило,на малонаселенных поначалу землях, монастыри быстро обрастали сельскимипоселениями.
Князья, на чьих землях или границах находилиськрупные монастыри, стремились заручиться их поддержкой, особенно втерриториальных спорах и различных конфликтах с соседями. Кроме того, святыеоснователи монастырей были моральной опорой в моменты выбора ими новыхнаправлений политики или преемника.[13]
Т.о. удельные князья были заинтересованы впроцветании своих монастырей, предоставляли им налоговые льготы и судебныепривилегии. Это, в свою очередь, благоприятствовало развитию хозяйствамонастырей, привлекало крестьян, «садившихся» на монастырскую землю.
Быстрому обогащению монастырей способствовали ипожертвования богомольцев.
Состоятельные люди усвоили своеобразный взгляд нагрех и покаяние. Любой грех они надеялись после кончины замолить чужоймолитвой. Власть и преступление были нераздельны, а потому князья на старостилет щедро наделяли монастыри селами, давали им жалованные грамоты. Их примеруследовали другие богатые землевладельцы, из поколения в поколение поддерживавшиеотношения с «семейными» монастырями. Для устройства души усопшего наследникипри разделе имущества выделяли обязательную долю в пользу монастыря, чтополучило отражение в нормах наследственного права.[14]
Пик пожертвований начался в конце XV века в связис напряженными эсхатологическими ожиданиями конца света в 1492 г.
Советскими историками указывается, что к серединеXVI века Церкви принадлежало до 1/3 обрабатываемых земель. Новейшие источникидают более трезвую оценку — от 16% до 4.7%. Но это оценка тех земель, что былирасположены преимущественно в центральных областях Руси, причем земли эти былис деревнями, крестьяне которых административно и судебно подчинены епископу иликрупным монастырям.[15]
Сложившаяся ситуация сильно заботила великогокнязя Ивана III, ибо монастырские земли с его точки зрения оказывались «бесполезными»(еще со времен монголо-татарского ига Церковь не облагалась налогами, поэтому,не смотря на активную социальную деятельность и выкуп пленных, церковныевотчины с позиции государства считались бесполезными). А потому верховнаявласть была очень не прочь забрать их себе и раздавать «служилым людям» в«кормление».
В 1478 г. Иван III, завоевав Новгород, провелпервую в русской истории масштабную секуляризацию церковных земель Новгорода,раздав, согласно летописи, конфискованные у монастырей села во владениемосковским боярам.[16] В дальнейшем Иван IIIнамеревался провести аналогичную кампанию в масштабах всей страны, что со всейясностью обнаружилось на соборе 1503 года в Москве.
Проводимая великим князем политика в отношениицерковного землевладения породила церковно-политический конфликт между двумяпартиями: так называемыми «нестяжателями» и «иосифлянами».
2.2 Рождение доктрин нестяжателей и иосифлян. Преподобные НилСорский и Иосиф Волоцкий
Так как провести насильное изъятие былоневозможно, поскольку применение тех же мер, что и в Новгороде в отношениимосковского духовенства вызовет крайнее негодование населения. По этой причине,в отличие от Новгорода, в Москве власти пытались воздействовать на Церковьметодами убеждения: от духовенства требовали добровольной «жертвы» в обмен на полноеобеспечение деньгами из казны и хлебом из великокняжеских житниц. Как отмечаетСомин Н.В., великий князь мог рассчитывать на успех задуманной секуляризациилишь при поддержке влиятельных духовных лиц, кокковым стал преподобный Нил Сорский.
Преподобный Нил Сорский — ученый монах, долгостранствовавший по православному Востоку, побывавший и в Константинополе (ужепод турками), живший долго на Афоне, знал греческий язык.
Он был специально приглашен на собор великим княземИваном III. На соборе он настаивал на том, что все монастырские вотчины должныбыть отобраны. Взамен он предлагал свою теорию полной реорганизации монашеской жизни,как она сложилась за века: с 1054 до 1503 года — за 450 лет, основанную наустроении монашеского общежития по скитскому принципу.[17]
Стоит сразу отметить, что не смотря на здравостьпредложенной реформы (аргументация которой приведена ниже), такая реорганизациябыла практически неосуществима, а потому не нашла широкой поддержки в церковныхкругах.
Строя свою апологию нестяжания, преподобный НилСорский исходил из обличения тех злоупотреблений, которые наличествовали на тотмомент в области церковного землевладения (к слову – ни одного положительногоаспекта в монастырских вотчинах он не находил).
Постепенно с обрастанием монастырейземлями монахи, удалившиеся из мира во имя духовного подвига, стали вести жизньвесьма далекую от идеалов иноческой подвижнической жизни: начали предаватьсястяжанию, собирали оброки с крестьян, вымогать пожертвования у богатых землевладельцев.
Вот что позже писал ученик преподобного ВассианПатрикеев[18]: «Поступая в монастырь,мы не перестаем всяким образом присваивать себе чужое имущество. Вместо того,чтобы питаться от своего рукоделия и труда, мы шатаемся по городам изаглядываем в руки богачей. Раболепно угождаем им, чтобы выпросить у них селоили деревеньку, серебро или какую скотинку. Господь повелел раздавать неимущим,а мы, побеждаемые сребролюбием и алчностью, оскорбляем различными способамиживущих в селах братьев наших, налагаем на них лихву на лихву (оброки – прим.мое С.Х.), без милосердия отнимаем у них имущество (за долги монастырю – прим.мое С.Х.), забираем у поселянина коровку или лошадку, истязуем братьев нашихмечами или прогоняем их с женами, детьми из наших владений (крепостного праваеще не было – прим. мое С.Х.).
…Или, иногда предаем княжеской власти на конечноеразорение. Иноки, уже поседелые, шатаются по мирским судилищам и ведут тяжбу субогими людьми за долги, даваемые в лихву. Или с соседями за межи. Тогда какапостол Павел укорял коринфян — людей мирских, а не иноков, — за то, что ониведут между собою тяжбы, поучал их, что лучше бы им самим сносить обиды илишения, чем причинять обиды и лишения своим братьям».[19]
Безусловно, многие негативные аспекты церковногоземлевладения Вассиан передергивал и преувеличивал – в политике без этогоникуда. Но факт: Иосиф Волоцкий занимался широкой благотворительностью изсредств монастыря во время неурожая или голода, но одновременно с этим онзапретил, чтобы монахов не обвиняли в насилии, «правеж» (взыскания за долги) вмонастырских стенах (монастырское управление, как и всякое имущественноеуправление, всегда предполагает такие вещи, как твердо установленный оброк, иследовательно, предполагает какие-то средства взыскивать этот оброк), но сам«правеж» разрешался и вменялся в обязанность за пределами монастырских стен.
По этому поводу Вассиан Патрикеев пишет: «Отвергшисьстраха Божия и своего спасения, повелевают нещадно мучить и истязать неотдающихмонастырские долги, только не внутри монастыря, а где-нибудь за стенами.По-ихнему казнить христианина вне монастыря не грех. О, законоположитель! Илилучше назвать законопреступник! Если считаешь грехом внутри монастыря мучитьбратию свою, то и за монастырем также грех. Область Бога, почитаемая вмонастыре, не ограждается местом. Все концы земли в руках Его. Откуда же ты взялвласть нещадно мучить братий, а особенно неправедно!»[20]
Обличая монастырское любостяжание, Нил Сорский,спрашивая членов собора о сущности монашества, дал следующий ответ: «Этодобродетель, возведенная в степень примера для подражания. Но если примера нет,если нет и добродетели, если монахи не могут освободиться от претензий нароскошь, от любостяжания, то какой же пример и кому они могут подать? А еслитак, то зачем вы существуете?»[21]
Этого же мнения держался и Сергий Радонежский,запрещавший просить милостыню по богатым дворам, и особенно Кирилл Белозерский.Развивая такую свою концепцию, Нил Сорский настаивал, что при монашескомукладе, существующем в конце XV- начале XVI веков, монашество «является непримером для мира, а поношением».
Оппонентом преподобного Нила Сорского явилсядругой подвижник – преподобный Иосиф Волоцкий – игумен Успенского монастыря вЛамском Волоке.
Иосиф Волоцкий отстаивал монастырские богатства, указываяна монастырскую благотворительность, и тот факт, что монастырские крестьяне, несмотря на все издержки, все равно жили лучше окружающих. В качестве примерапреподобный приводил Волоцкий монастырь, который в голодные годы кормил сотниголодающих крестьян,[22] собиравшихся со всейокруги. Спасение же Иосиф видел в умножении строгостей.
Стоит отметить, что в дальнейшем, когда речьбудет идти о борьбе «иосифлян» с «нестяжателями», то необходимо помнить, чтосам преподобный Нил Сорский политикой никогда не занимался (чего с уверенностьюнельзя сказать о Иосифе Волоцком). Но его последователи – нестяжателипозднейшего времени активно включились в политическую борьбу и встали воппозицию линии уже столь же политизированных иосифлян. Дифференциация междуэтими двумя партиями прошла не только по признаку отношения к церковным землям,но и по политическим: среди идеологов нестяжательства было немало тех, ктоподдерживал старые удельные порядки. Иосифляне же, напротив, были приверженцамиединодержавной линии, иногда вплоть до готовности подчинить Церковь властигосударя, как это позднее продемонстрировал митрополит Даниил.[23]
2.3 Ересь жидовствующих и ее роль в споре о церковныхземлевладениях
Во второй половине XV века в Новгороде возниклорелигиозное движение, известное под именем ереси «жидовствующих». По словамлетописцев, основоположником ереси был лейб-медик еврей Схария,[24] появившийся в Новгородев 1471 г. в свите киевского князя Михаила Олельковича (правнук ОльгердаЛитовского).
Скудные сведения в летописях, посланияхархиепископа Новгородского Геннадия и «Просветителе» преподобного ИосифаВолоцкого позволяют сделать вывод, что жидовствующие отвергали церковнуюиерархию и монашество, отрицали поклонение иконам и оскверняли их, не верили втаинство Евхаристии, отрицали Троицу и божественность Иисуса Христа. Некоторыежидовствующие крайнего толка не признавали бессмертие души.
Собственно еврейский элемент не играл в учениижидовствующих главной роли. По сути эта ересь, с одной стороны, была отражениемна русской почве происходившего в это время в Западной Европе религиозногоброжения, проявлявшегося в возникновении ряда рационалистических учений.
С другой – следствием пороков церковного общества и недостатков церковногоустроения: падение светского и церковного просвещения в то время достиглосвоего апогея. Почти не было грамотных священников (даже в таких местах, какНовгород, где в XII веке была поголовная грамотность населения).[25]В письме Геннадия Новгородского митрополиту Московскому Симону, тот пишетабсолютно откровенно: «Приводят ко мне мужика в попы ставить. Я ему велюПсалтирь читать: еле бредет. А почему? Школ нет. Только частное обучение, исами учителя полуграмотные… Возьмутся дитё учить, так только язык ему портят».[26]
Всюду пышным цветом развилось суеверие, знахарство, втом числе среди членов великокняжеского дома.[27] Широкое распространениеполучает «эзотерическая» литература XV века: «Рафли», «Аристотелевы врата», «Шестокрыл»,«Зодея» и другие. Еще в XIV-м веке оказывалось, что, например, в Вятскойобласти у людей по 8-10 венчанных жен – спустя век ситуация в областинравственности ни сколько не изменилась. Духовенство тоже занималось«волхованием», но на священных предметах.[28]
К этому всему примешалось то, что в 1492 году отРождества Христова по летоисчислению от сотворения мира наступил 7000 год, вкотором ожидался конец света.
Схария и его помощники[29]начали пропаганду, обличая пороки духовенства и церковные нестроения, в томчисле монастырское землевладение. На эту пропаганду поддалось крупноедуховенство: соборный протопресвитер, настоятель новгородского кафедральногособора Гавриил и иереи Дионисий и Алексий.
В Новгороде к жидовствующим примыкали люди нравственнонаиболее строгие и выдержанные, которые и себе казались праведниками. Средиактивистов жидовства не было маргинальных элементов — там были именно люди,известные строгостью и всеми уважаемые.
Поначалу ересь распространялась тайно, и внешне еретики оставалисьправославными. В 1481 году Иван III посетил Новгород, где познакомился снекоторыми представителями ученого духовенства. Алексия и Дионисия князьзабирает к себе в Москву.[30]Одного делает соборным протоиереем Успенского собора, другого настоятелемАрхангельского Собора Кремля. В Москве Алексий и Дионисий организовали кругеретиков, куда, в частности, входил архимандрит Симонова монастыря Зосима, иряд лиц из высшей администрации Иван III: дьяк Федор Курицын (главный советникИвана III по международным отношениям), Дмитрий Коноплев и Иван Максимов(подручные великого князя), и брат Федора Курицына — Волк Курицын.[31]
Поначалу сам великий князь Иван IIIснисходительно относился к еретикам, пытаясь использовать их своих целях:жидовствующие облегчали ему борьбу с противниками секуляризации, посколькуеретики, помимо прочего, были противниками «стяжательства».
Трудно сказать, насколько участвовала в этомЕлена Стефановна, тогда еще жена наследника престола Ивана Ивановича Молодого(умер в 1490 году), старшая невестка царя, но определенные связи с еретикамиона имела. По-видимому, еретики имели виды на легализацию от сына ЕленыДимитрия который был провозглашен наследником престола в 1498 г.
Ересь стала широко известна лишь в 1487 г., когда в Новгороденесколько священников стали хулить православную веру.[32]Об этом доложили архиепископу Геннадию, который назначил расследованиепроисшествия. Один из обвиняемых покаялся и сообщил архиепископу сведения оереси.
С этого момента архиепископ Геннадий возглавил борьбу противжидовствующих. Он добился созыва собора в 1488 г., на котором было решеноприменять суровые меры наказания к нераскаявшимся еретикам. Однако еретики,заручившись расположением великого князя, добились поставления в 1491 г.архимандрита Зосимы митрополитом Московским.
Но в 1494 году митрополит Зосима, обвиненный в «непомерномпитии», был отстранен. Его место занял митрополит Симон – человек твердыхправославных убеждений, но слишком робкий, готовый подчиняться приказам ИванаIII, а потому не начавший преследования еретиков.
Дело Геннадия продолжил Иосиф Волоцкий. Чтобы организоватьсуд над еретиками, преподобный Иосиф предложил начать с радикальных мер:арестовать подозреваемых и, подвергнув пыткам, выявить зачинщиков и прочихучастников.
Благодаря деятельности епископа Геннадия, объединившегося вборьбе с еретиками с партией, поддерживавшей сына Иоанна III Василия III в 1500году Елену и ее сына постигла опала, и в 1502 году их заточили, а наследникомпрестола был объявлен Василий – таким образом еретики лишились поддержки вадминистрации великого князя. Последовавший затем собор 1503 года (подпредседательством митрополита Симона) анафематствовал нескольких влиятельныхеретиков и приговорил их к казни. Некоторых жидовствующих сожгли, а другихзаточили в тюрьмы и сослали в монастыри. Так на соборе возобладала точка зренияпреподобного Иосифа Волоцкого. От этого удара ересь жидовствующих уже неоправилась.[33]
2.4 Государственная политика в XVIвеке в отношении монастырских земель
Примерно с 1511-1512 годов Церковь стала получать большиеиммунитетные привилегии сохраняя независимость своих владений отгосударственной власти. Взамен великокняжеская власть хотела получить отиерархии полную поддержку в своих делах. Однако сочувствовавший нестяжателяммитрополит Варлаам (с 1511 года) сопротивлялся великому князю.
Позиции «нестяжателей» несколько усилились, когда в 1518 годус Афона прибыл Максим Грек для перевода церковных текстов. В своих сочиненияхон говорил о необходимости отказа Церкви от земель. Его деятельность вызываласильное раздражение среди иосифлян. Ведущую роль в этой борьбе играл новыймитрополит Даниил, последователь Иосифа Волоцкого. Он также оказывал помощьВасилию III во внутриполитических делах, а поэтому пользовался его поддержкой.В феврале 1525 года Максим Грек был арестован и после скорого суда провел взаточении 7 лет.
Серьезный удар «нестяжатели» получили с устранением в 1531году Вассиана Патрикеева. Вассиан выступал против развода Василия III с женой Соломонией, а затем обличалвероломное предательство черниговских князей Шемячичей – заключенных Василием втемницу во время переговоров, вопреки данной ранее охранной грамоте. Вассианпопал в немилость, против него был инспирирован процесс по обвинению в ереси иколдовстве, после чего тот был сослан в Волоколамский монастырь на «строгоепослушание», где вскоре и скончался.
На суд над Вассианом в качестве свидетеля был привлечен иМаксим Грек, но митрополиту Даниилу, по видимому, был необходим показнойпроцесс и Максиму прямо инкриминировали проповедь нестяжательства. При этом емубыло приписано многое из того, что в реальности говорилось отнюдь не им, аВассианом. Реабилитирован Максим был только в годы правления Ивана IV.
Осуществленные в годы правления Елены Глинской (1533-1538)многие важные мероприятия, направленные на укрепление централизованногогосударства, коснулись и Церкви. Во время интенсивного возведения городскихукреплений в Москве и Новгороде духовенство – в нарушение традиций – былонаряду с другими слоями населения обложено сбором на постройку. Позже сновгородского архиепископства и его монастырей взяли большую сумму денег навыкуп людей из татарского плена.[34]Все эти меры были попыткой светских властей привлечь средства Православной Церквии ограничить ее богатства.
В середине XVI века в связи с бурным развитиемпоместной системы правительство как никогда испытывало острую нужду в пашенныхземлях. Большинство черных волостей и часть дворцовых были розданы в поместье.Начавшиеся реформы требовали свободных земель. Отсутствие культурных земельсдерживало в известной степени рост поместной системы. Правительство надеялосьна Стоглавом соборе провести программу хотя бы частичной секуляризациицерковных земель.
Обращаясь к Стоглавому собору, Иван Грозныйкасался важнейших привилегий духовенства: земельных и финансовых: «В монастырибоголюбцы дают душам своим и родным на поминок вотчины и села собою покупаютмонастыри, а поимали много по всем монастырем, а братьи во всех монастырех постарому, а инде и старого меньши. Есть и пить старого братья скуднее, астроения в монастырех ни котораго не прибыло, а старое опустело. Где теприбыли, и кто кто тем корыстуеся? Да тарханные и несудимые и льготные грамотыу них те о торговлях безпошлино. Чернцы по селам живут да в городе, тяжутся оземлях Достойно ли то?…»[35] Под видомзаботы о «чистоте» монашеского общежития совершенно отчетливо проступают секуляризационныеустремления царя.
Весной 1551 года Стоглавый собор постановил: «Дау которых монастырей земель и сил довольно, посмотря по братству и мочнопрожити, и те бы архимариты и игумены и строители и старцы благочести вашу царюне стужали, излишнего не просити, и лготных, и о торговлях безпошлино, инесудимых грамот и угодий не припрашивали»,[36] т.е. пока еще в довольномягкой форме богатым обителям предлагается более не просить жалованные грамоты.
Однако решения собора не удовлетворилиправительство, поэтому после окончания Стоглавого собора в мае 1551 годасостоялось новое совещание с более ограниченным составом духовенства принепосредственном участии царя. Согласно постановлениям нового собора,духовенству запрещалось покупать вотчины без доклада царю, тем самымограничивались темпы роста церковного землевладения. В случае нарушенияпостановления вотчина отписывалась на царя безвозмездно. Признавалисьмонастырской собственностью как земли, данные раньше, так и те, которые будутдавать вперед за помин души. Если завещатель оговаривал право выкупа вотчинысвоими родственниками, то за вотчину следовало давать столько, сколько указанов духовной грамоте. Часть церковных земель изымалась: поместные и черные земли,которые монастыри и владыки получили в качестве уплаты долга; починки,поставленные на государевых землях; села, волости, угодья, данные боярскимправительством в период малолетства Ивана IV. Запрещалось не только продавать,но и давать вотчины «за помин души» в городах, центрах княжеских владений, вТвери, Микулине, Торжке, Оболенске, Белоозере, Рязани, а также суздальскими,ярославскими, стародубскими князьями «без царева ведома». Если же вотчинадавалась в монастырь «без ведома государя» до этого указа, то монастырюуплачивались деньги, а сама вотчина отбиралась и давалась в поместье. Такимобразом, по приговору 11 мая 1551 года некоторое количество монастырских именийперешло в государственное владение.[37]
В период правления митрополита Антония было созвано двасобора в 1573 и 1580 годов, на которых были еще сильнее урезаны имущественныеправа Церкви. Если Стоглавый собор запретил покупать земли без доклада князю,то эти два собора запрещают не только покупать земли, но и вообще принимать вдар. Монастыри обязывались жить на уже имеющихся землях, а бедные монастыри снедостаточным количеством земли для пропитания должны отныне докладывать обэтом лично государю, который по своему усмотрению будет наделять эти монастыриземлей. Так же царь оставил за собой право отозвать уже пожертвованныекняжеские земли в государственную казну.[38]
Подводя итог, следует отметить, чторассматриваемый период является временем расцвета монастырей. В центре и наокраинах появились сотни новых обителей. Одни из них превратились в крупныхземлевладельцев, другие существовали в виде скитов и крохотных лесных пустыней,чему было несколько причин: заинтересованность князей в мощном союзнике своейполитики, земельные дарения для спасения души, выгодное расположение. Однакоэто породило коренные изменения как в статусе церковнослужителей – игуменымонастырей и епископы, фактически, становились феодалами, так и в нравственномоблике духовенства, что вызвало тревогу в церковных кругах. Лучшие умы Церквиискали выход из кризиса, в результате чего начали развиваться две концепции –сохранения церковных земель и имущества и полного отказа от них. Церковь игосударство не противостояли друг другу постоянно – они были союзниками вборьбе с еретичеством. В церковной политике великих князей постоянноприсутствуют секуляризационные тенденции, но больших успехов государстводобилось в 50-е годы XVI века.

3. РОЛЬ ПРАВОСЛАВНОЙЦЕРКВИ В ФОРМИРОВАНИИ ИДЕОЛОГИИ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА
В русском православном государстве, где церковные каноныпронизывали всю жизнь общества, Церковь могла быть единственным идеологомнового централизованного государства. XVI век – время поиска новых концепций.
Одним из таких идеологов был Иосиф Волоцкий, чьяактивная борьба с еретиками принесла ему большое влияние на дела русскойцеркви. Но в большей степени росту его влияния содействовал конфликт междуновгородским архиепископом Серапионом и великим князем Василием III, решившим принятьИосифо-Волоколамский монастырь под свою власть (испокон веков Волоцкий уделподчинялся в церковном отношении Новгородскому архиепископу). Владыка непобоялся наложить проклятие на Иосифа Волоцкого, объявив: «Что еси отдалмонастырь в великое государьство, ино то еси отступил от небесного, а пришол кземному».[39] Иосиф Волоцкийиспользовал промах владыки и внушил князю, что Серапион сравнил удельного князяс небом, а великого – с землей. Серапион в 1509 году лишился сана, попал взаключение и лишь через три года был отпущен в Троице-Сергиев монастырь.[40]
Конфликт с Серапионом побудил Иосифа Волоцкогосформулировать новый взгляд на предназначение царской власти в Русскомгосударстве. Преподобный провозгласил, что властью своей государь подобен«вышнему Богу». Государя русского, доказывал волоцкий игумен, сам «Господь Богустроил вседержатель во свое место и посадил на царском престоле… и всегоправославного христианства, всея Руския земля власть и попечение вручил ему».[41] Иосиф тем самым укреплялне только и не столько авторитет великого князя, до которого ему, как святомуподвижнику, не было особого дела, но роль Церкви в государстве: так как есливеликий князь получает власть от Бога, то перед Богом он несет иответственность за нее, за надлежащую заботу о благополучии и процветании Церкви.[42]
Начавшаяся в середине XV века эпоха автокефалии вобласти политической идеологии отметилась утверждением самобытной версиивизантийской идеи вселенского самодержавия. В Византии означенная идеяопиралась на историософское учение о «четырех царствах». Константинопольскиеидеологи понимали эти царства как сменявшие друг друга мировые империи:Ассирийское царство, Вавилонское, Персидское и Римское. Константинополь — «новый Рим» — продолжает историю Римской империи уже как православного царства.[43]
На Руси эта идея трансформировалась висториософскую доктрину о преемственности христианского царства Москвой.Концепция «Москва – третий Рим» тесно связанна с версией о происхождениимосковских великих князей от римских императоров («Сказание о князьяхВладимирских»). Эту идею сформулировал игумен псковского Елеазарова монастыря Филофейв своих посланиях великому князю Василию III. Согласно его взглядам, преждесуществовало два мировых христианских центра: сначала древний Рим, который палввиду отказа от «истинного христианства», затем Константинополь. НоВизантийские правители тоже изменили христианству, пойдя в 1439 году на унию скатолической церковью. Следствием этого было падение Византии, завоеваннойтурками в 1453 году. Москва же не признала Флорентийской унии и стала мировымцентром христианства. Так как только православное христианство является«истинным», а все другие веры ложны и «богопротивны», то Москва, рассуждалФилофей, «избрана Богом и является единственным законным наследником древнегоРима… четвертому же Риму не бывать», т.к. могут быть только три мировыхцарства, после чего наступит конец света.[44]
Эта концепция была необходима недавнообъединенному Российскому государству, пытавшемуся обосновать свое место всистеме международных политических отношений. Разработанный Филофеем тезис о«Москве – третьем Риме» был призван служить не только и не столько обоснованиеммирового значения Русского государства, но и, прежде всего, обоснованиемисключительного значения Православной Церкви, посягательства на которую состороны великокняжеской власти уже имели место. Филофей в письме к великомукнязю Василию Иоанновичу писал: «Внимай тому, благочестивый царь! … СоборнаяЦерковь наша в твоем державном царстве одна теперь паче солнца сияетблагочестием во всей поднебесной; все православные царства собрались в одномтвоем царстве; на всей земле один ты — христианский царь».[45]
Об взаимоусилении авторитета Русской Церкви игосударственной власти свидетельствует тот факт, что с конца XV века наМосковских вликокняжеских печатях появляется византийский двуглавый орел,означающий собой две ветви власти над народом – власть государственную и властьцерковную, единое тело которого указывает на идеал политического строягосударства – «симфонию» этих двух властей, их совместный труд на благообщества.
Многие исследователи считают, что с венчаниемИвана IV на царство идея «Москвы – третьего Рима» получила реальное воплощение.Ряд историков склонны считать, что инициатором венчания на царство был митрополитМакарий, одной из задач которого было усиление влияния Церкви в политическойжизни страны. Поскольку вряд ли шестнадцатилетний Иван IV сам был инициаторомпринятия царского титула. Но среди его окружения важную роль играли егородственники Глинские и митрополит Макарий.
Принятие царского титула было очень важно. Самослово «царь» происходит от латинского термина «цезарь», который в свою очередьявлялся составной частью императорского титула. По этой причине византийскихимператоров на Руси и именовали царями. «Великий князь» казался стоящимненамного выше простого князя, тем более, что среди служивших Ивану IVбояр-князей было немало сыновей и внуков великих князей (ярославских,суздальских и др.), что было крайне опасно при сохранении старого титула, сучетом того, что еще оставались отдельные удельные княжества. «Великий князь»мог еще восприниматься как первый среди равных. «Царь» – резкое выделение изряда, принципиально новый титул. Важную роль царский титул играл вмеждународных отношениях, что было чрезвычайно важно в ситуации веденияактивной внешней политики. Ведя переговоры с Казанским, Крымским, Астраханскимханством, русский государь выступал теперь с тем же титулом, что ипротивоположные стороны. В отношениях с Западной Европой титул «царь» был неменее важен. Титул «великий князь» обычно переводили как «принц» или «герцог»иногда с добавлением «великий». Но оба эти титула были ниже королевского и, тамболее, императорского. Слово же «царь» либо оставляли непереведенным, либопередавали как «император».
Во время подготовки к венчанию царя Ивананачинается официальное мифотворчество государственной идеологии. Онапропитывается мифами. Всем хорошо известно, что Владимир Мономах был по материвнуком византийского императора Константина Мономаха. Из этого делают длиннуюисторию, что Владимир Мономах получил шапку и бармы от деда и что венчал егобудто бы известный митрополит (который на самом деле никогда не приезжал наРусь), и что он завещал свою шапку и бармы, помимо старшего сына МстиславаВеликого, младшему — Юрию Долгорукому. И Юрий Долгорукий из поколения впоколение завещал хранить эту самую шапку и бармы, пока не станет на Русисамодержец. Другой миф приписывал римскому императору Октавиану Августунесуществующего брата Пруса, который был прямым предком Рюрика. Таким образом,Иван Грозный возводил свой род к Юлию Цезарю. Сейчас это звучит абсурдно, нотогда это действительно была целая пропаганда и народ в это верил. Впрочем, подобногорода мифы начали создаваться еще в конце XV века для обоснованияпровозглашения автокефалии Русской Церковью (например, в «Слове об осьмомВселенском соборе», «О Белом Клобуке»).[46]
В первый период царствования конфликтов междуцарем и Русской Церковью не было, так как энергия Ивана была ориентирована навнешнеполитическую сферу. Сначала он покорил и присоединил к России Казанское иАстраханское ханства, затем начал Ливонскую войну. Покорение Казани и Астраханипозволило установить полный контроль над всем Волжским торговым путем и темсамым серьезно увеличить доходы светской власти. А вялотекущий характерЛивонской войны дал возможность Ивану больше внимания уделять вопросам внутреннейполитики, что в конечном итоге подвигло царя на проведение широкомасштабныхреформ страны.
С этого момента отношения между царем и церковнойиерархией начали неуклонно портиться.
Для обоснования своих притязаний Иван Грозныйпо-своему интерпретировал концепцию «Москва – третий Рим». В своей переписке сАндреем Курбским Иван IV часто упоминает, что власть ему дана Богом, аследовательно, и его политика есть воля Божья. Но согласно концепции,разработанной в подражание византийской, власть в той или иной степенипринадлежит и «попам», что презирает Иван Грозный. В своей переписке онаргументирует падение царств именно тем, что там к власти пришли «попы», чегоон не мог допустить в собственном государстве: «Ты считаешь светлостьюблагочестивою, когда государство обладается попом невеждою? Но царство,обладаемое попом, разоряется».[47]

4. УЧАСТИЕ ЦЕРКОВНЫХ ИЕРАРХОВ В ПОЛИТИЧЕСКОЙБОРЬБЕВ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIВЕКА
Вся жизнь православного русского общества XVI векабыла подчинена церковным канонам, а, следовательно, правительству приходилосьсчитаться с мнением православных иерархов, но на практике боярские группировкитем или иным образом пытались влиять на митрополитов, склоняя их на ту или инуюполитическую сторону.
У Василия III оставался племянник: Димитрий Иванович — внук Ивана III от старшего сына от первого брака. Елена Стефановна (его мать)впала в немилость. Он был заключен в тюрьму. Перед смертью Иван IIIраспорядился его выпустить. Но как только прошли 40 дней с его кончины, ВасилийIII распорядился вновь его посадить, притом в жесткие условия — в клеть теснуюи железо (он умер от голода через 4 года).
У Ивана III с Софьей Палеолог было много детей. Всехсвоих братьев Василий III насильственно держал в холостом положении — не давалжениться (исключение было сделано только Андрею Ивановичу Старицкому). Все егобратья сразу попали в опалу главным образом как соперники. А у него самого сего женой Соломонией Сабуровой, на которой его женил отец, в течение 20 лет небыло детей. Наконец, Василий III надумал развестись с ней «неплодства ради» и женитьсявторично.
Но этому русская жизнь не знала прецедентов, учитывая,что у Василия III были племянники и братья и сестры. Тогда он просилблагословения у восточных патриархов, и все ответили отказом. А патриархИерусалимский Марк изрек страшное пророчество: «Если дерзнешь развестись ивступить в законопреступное супружество, то от этого брака родится сын, которыйудивит мир своею лютостью».[48] Родился Иван Грозный — пророчество сбылось.
Он женился 47-ми лет на Елене Глинской (ей было 20лет). Для того, чтобы ему жениться, пришлось удалить с московской кафедрымитрополита московского Варлаама. Правда, отношения были натянуты во всем.Варлаам всегда являл оппозицию власти княжеской: всегда было у него особоемнение, всегда печаловался за опальных. На место Варлаама, незаконноудаленного, попал волоколамский игумен — преемник Иосифа Даниил — личность оченьнизкого нравственного уровня: он был абсолютным соглашателем с княжеской властью.Один опальный боярин Берсень-Беклемишев говорилоб угодливом и робком митрополите Данииле: «Учительного слова от него неслышно, и не печалуется ни о ком, а прежние святители сидели на своих местах вмантиях и печаловались государю о всех людях».[49] В угоду великому князюмитрополит Даниил постриг Соломонию в суздальском Покровском монастыре иповенчал великого князя с Еленой Глинской.
Но и с ней первые 4 года все не было детей. ТогдаВасилий III начинает посещение монастырей и дарит им и вотчины, и вклады, чтобыони вымаливали ему желанного наследника. Родился наследник Иван Грозный, адвумя годами позже в 1532 году — его брат Юрий, который был, хоть и характеракроткого, но не имел ни рассудка, ни памяти.
Василий III скончался в 1534 году. В своем завещаниивеликий князь упоминает, что княжение оставляет Ивану Васильевичу, а ЕленеГлинской и митрополиту Даниилу «подъ сыномъ своимъ государство держати довозмужаниа сына своего».[50] А.В.Карташев считает, что, по завещанию Василия III, он был назначен главой боярской думы.[51]Митрополит мог бы при таких условиях высоко поднять ослабленный перед этимавторитет церковной власти, но Даниил уже твердо встал на путь соглашательства всвоих отношениях с государственной властью. При регентше Елене был сформирован«верховный совет» из семи бояр – так называемая «семибоярщина». Но не смотря наполитическую борьбу между боярскими партиями, фактически семибоярщинасуществовала только номинально. Главным советником и незаконным мужем ЕленыГлинской стал Иван Федорович Оболенский.
Многие из бояр были противникамимитрополита Даниила, что ставило под вопрос занятие им митрополичьей кафедры.Его участие в делах боярской думы носило пассивный, церемониальный характер. Онне мог даже защитить близкого ему человека, благодетеля Иосифо-Волоколамскогомонастыря Юрия Ивановича, брата Василия III, умершего в темнице.После этого правительство привлекло митрополита к участию в «изведении» другогобрата великого князя – Андрея Ивановича Старицкого, впоследствии разделившегоучасть Юрия. Заняв положение покорного слуги политических интересовправительства, митрополит оказался бессильным защищать интересы Православной Церквии клира. Положение митрополита Даниила становилось шатким и еще болееухудшилось со смертью 3 апреля 1538 года великой княгини Елены Глинской. Кактолько ее не стало, Оболенский был заточен в темницу, где в том же году умерголодной смертью.
Регентство над восьмилетним Иваном Васильевичембыло передано в руки боярской думы, в которой тотчас разгорелась партийнаяборьба за преобладание. Сначала возобладал над всеми князь Василий ВасильевичШуйский, но вскоре он нашел себе соперника в лице Ивана Федоровича Бельского,сторону этой группировки занял митрополит. Выбор оказался неудачным. ВасилийШуйский «одолел» Бельского и заключил его в тюрьму. Следующим должен был статьмитрополит, но Василий Шуйский умер, передав власть брату Ивану. Этот жебесцеремонно согнал Даниила, как своего политического врага, с митрополичьейкафедры 2 февраля 1539 года и сослал в Иосифо-Волоколамский монастырь, где отнего была вытребована подневольная «отреченная грамота».[52]
По инициативе Шуйского следующим митрополитомстал игумен Сергеева монастыря Иасаф (Скрипицын). Но он правил Русской Церковьюоколо трех лет. Иосаф, очевидно, счел более достойным правителем заключенного втюрьме Бельского и ходатайствовал перед государем о его освобождении. Бельскийбыл освобожден. Партия Шуйских немедленно организовала заговор, и в ночь на 3января 1542 года подняла в Кремле тревогу, во время которой схвачен Бельский были отправлен в ссылку. Митрополит, выгнанный из своих покоев градом камней,бежал в княжеские палаты, но, не найдя спасения и там, удалился в Троицкоеподворье, где был взят и сослан в заточение в Кирилло-Белозерский монастырь.[53]
Спустя два месяца после изгнания Шуйским Иосафа,в 1543 году, все та же группировка пригласила архиепископа Макария намитрополию, надеясь видеть в нем, как в пастыре дружественного им Новгорода,своего приверженца. Но сам Макарий не был обольщен предстоявшей ему ролью: занявмитрополичий престол, Макарий повел политику благоразумной уклончивости отучастия в правительственных делах. Такое поведение понятно, так как двапредшествующие митрополита были насильственно свергнуты, и положениемитрополита среди борьбы правительственных партий становилось тяжелым иугрожаемым. Однако при всей уклончивости митрополит Макарий последовательнодержался одной политики: всячески служил интересам развития самодержавнойвласти великого князя. Он не оправдал в этом отношении надежд Шуйских.[54]Макарий хорошо понимал, что владычество бояр скоро закончится, и старалсядержаться на нейтральной высоте архипастырского предстательства перед государемза всех гонимых и обиженных. Разрыв митрополита с боярами обнаружился в первыйже год его правления. Когда Шуйские и их единомышленники напали в самом дворцена любимца великого князя боярина Воронцова и начали над ним физическуюрасправу, митрополит по просьбе великого князя явился усмирять временщиков изаступился за страдающего. Но один из сторонников Шуйских – боярин Головин –наступил на мантию митрополита и разорвал ее: это было не просто проявлениегрубости или наглости со стороны Головина, но символический знак, используемыйеще в Византии, – напоминание и угроза митрополиту.[55]
В конце 1543 году враги Шуйских – Глинские (дядьяцаря Ивана) добились их свержения. Среди немалочисленных опал и гонений этогопериода Макарий выступал заступником обиженных, и государь внимал егоходатайствам.[56] Казалось,что митрополит мог бы при таком авторитете благотворным образом повлиять наИвана Васильевича. Но, видимо, он опасался, что пока продолжается боярскаярегентура, до тех пор вмешательство в дворцовую жизнь будет всегда грозить емутрагической судьбой его предшественников. Не вмешиваясь вообще в деловоспитания молодого Ивана IV, Макарий, однако, постарался в благоприятнуюминуту внушить ему важнейшую идею в развитии русской государственности иукрепления авторитета Русской Православной Церкви – идею венчания на царство.
Венчание на царство состоялось 16 января 1547года. Митрополит Макарий возложил на Ивана корону – «Мономахов венец», крест ибармы. Об этом акте была послана грамота Константинопольскому и другимВосточным патриархам, дабы те утвердили царский титул Ивана IV.
«Уже Василия III – пишет Петрушко В.И., — многиеиерархи православного Востока именовали в своих посланиях «царем». Иоанна IVпатриарх Константинопольский Дионисий называл царским титулом в грамоте 1556года. Однако на Руси ждали официального признания, о чем в Царьград ездилхлопотать архимандрит Феодорит. Специальная грамота о признании царскогодостоинства за Иоанном и его потомками, подписанная Константинопольскимпатриархом Иоасафом II, была получена в Москве в 1562 году».[57]
Изобретенный митрополитом Макарием ритуалвенчания Ивана IV на царство имел важное значение и для самой Русской Церкви: царьполучал корону из рук главы Церкви, которая отныне провозглашалась «матерью»царской власти и являлась своего рода ее гарантом. В то же время царская властьпринимала на себя заботу о сохранении прав и привилегий Церкви.

5. РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ИВАНАГРОЗНОГО
 
5.1Духовно-нравственный облик Ивана Грозного
Детство молодого Иван IV было ужасно. Отца он не знал- Василий III умер, когда Иоанну было около трех лет. На его детство пришлисьгоды боярской смуты. Юный государь рос в обстановке непрекращающихся заговоров,интриг и убийств, случавшихся даже в царских палатах. Его воспитанием никто не занимался– более того – постоянно обижали и унижали. Позднее Иван IV вспоминал: «Было вэто время мне 8 лет; и так поданные наши достигли осуществления своих желаний –получили царство без правителя, о нас, государях своих, никакой заботысердечной не проявили, сами же ринулись к богатству и славе и перессорилисьдруг с другом при этом. И чего только они не натворили! …Дворы, и села, иимущество наших дядей взяли и водворились в них. И сокровища матери нашейперенесли в Большую казну, при этом неистово пиная ногами и, тыкая палками, аостальное разделили… Нас же с единородным братом моим, святопочившим в БогеГеоргием, начали воспитывать, как чужеземцев или последних бедняков. Тогданатерпелись мы лишений, и в одежде, и в пище».[58]
Вот нравственная атмосфера детства и юности ИванаГрозного, выросшего на и постоянных убийствах враждующих боярских партий. Иванне отличался большим умом, но обладал в высшей степени страстным характером:впечатлительностью и нервностью. Уже в те годы в его характере формируютсянепривлекательные черты: пугливость и скрытность, мнительность и трусливость,недоверчивость и жестокость.
Курбский писал о том, что ребенком Иван развлекался,мучая животных. Жестокость в нем отчасти была заложена генетически: и Елена, иВасилий отличались тяжелым нравом. Но склонность к жестокости еще болееразвилась в Иване после тяжелых впечатлений детства.
Во время дворцового переворота 1543 года Иван Грозный(в 13 лет) совершил свое первое убийство: он отдал своим псарям князя АндреяШуйского на растерзание,[59]после которого ближайшее окружение Шуйского было отправлено в ссылку.
«С ужасом бояре поняли, что пока они ссорились идрались у престола, на Руси вырос новый государь, обещавший стать не меньшимсамодержцем, чем его дед и отец. …Былые наглость и властолюбие вчерашних хозяевстраны мигом улетучились, и они, как и во времена Иоанна III и Василия III,вновь стали по-холопьему пресмыкаться перед тем, кого еще вчера унижали итравили»[60] — пишет В.И. Петрушко.
Отрицательные качества Ивана IV отразились наего благочестии, которое у него, безусловно было, только, как все страстныелюди, он постоянно метался. Начиная с 1542 года он предпринимал длинныепаломничества по монастырям: в Кирило-Белозерский, а также в Новгород и вПсково-Печерский. Эти благочестивые периоды постоянно перемежались периодами пьянства,охоты и разгула — полного срыва во все тяжкие.
Историки свидетельствуют, что эти дурные наклонностиИвана начинают развивать пришедшие с 1543 года к власти Глинские. Иван набирает«шайку» из знатных молодых людей и гоняет с ней верхом по московским улицам,давя мирных жителей, в том числе детей.
Единственным, кто положительно влиял на формированиеличности будущего Грозного, был митрополит Макарий, которому до поры до временивсе же удавалось частично обуздывать патологические наклонности Ивана.
До венчания на царство и миропомазания у Ивана насовести уже шесть убийств. 1544 — 1546 годы — смертные казни князя Кубенского идвоих Воронцовых по ложному доносу и двоих товарищей юношеских игр Ивана — подвлиянием минутного гнева: казнены молодой князь Трубецкой и Федор ИвановичОболенский-Телепнев.
Эта неустойчивая психика юного царя потом развилась в маниюпреследования. В этом плане последовавшая борьба с боярами стала своеобразнойидеей фикс, хотя к ней были и другие – чисто политические причины.
Правление Иоанна IV можно разделить на два этапа.Первый – светлый этап с 1547 по 1560 был связан с надеждами царя на то, чтобороться с боярами возможно, опираясь на народ, его веру в царя: Иванрешительно изгнал из своего окружения тех, кто был связан с позорным правлениембояр-временщиков, приступил к мерам, направленным на водворение порядка вгосударстве. Безусловно, не обошлось без казней и репрессий, но это, по мнениюисториков, были вынужденные меры: «пока что Иоанн творит только необходимуюжестокость – придет время, и тотальный опричный террор станет тем средством,благодаря которому уверовавший в Божественный характер своей автократии Иоаннсделает всеобщий страх основой своей безраздельной власти над Россией».[61]
Проводить эту политику царю помогал составленныйим совет – «Избранная рада», в число которых помимо митрополита Макария, вошлиБлаговещенский протопоп Сильвестр, окольничий Адашев, князь Курбский и ряддругих деятелей
Именно в этом совете принимались важнейшие дляжизни страны решения, задумывалась программа реформ. Центральной фигурой в Радебыл Благовещенский протопоп Сильвестр, переведенный Макарием в Москву изНовгорода и ставший царским духовником. Протопоп имел на молодого царяколоссальное влияние. Сильвестр постоянно напоминал Иоанну о той громаднойответственности, которую он несет перед Богом за вверенное ему царство.
В то же время начинается борьба Захарьиных –родственников царицы Анастасии с избранной Радой (которая правда, еще недоходит до физического устранения противников), причем Грозный в курсе всехэтих интриг. После смерти Анастасии в 1560 году Сильвестра обвиняют вчародействе и ссылают на Соловки.
5.2 Макарьевские соборы 1547 и 1549 годов. Подготовка ипроведение Стоглавого собора1551 года
Венчание на царство имелопрежде всего значение государственно-политическое, чтобы показать всему народу,что борьба партий закончилась и что теперь есть царь и можно к нему обращаться.Поэтому царь участвует во всех трех соборах: 1547 года, 1549 года и 1551 года — Стоглавом соборе.
Эти соборы происходятпочти через 100 лет после фактической автокефалии Русской Православной Церкви.Притом эта автокефалия в ту пору еще не была признана восточными патриархатами- каноническое и литургическое общение было прервано. Таким образом,макарьевские соборы имели целью теперь уже не канонически, а на практикедоказать правомерность своей самостоятельности, найдя небесные подтверждениясвоему бытию посредством канонизации новых святых.
Кроме того, соборы 1547года и 1549 года имели важнейшее политическое значение в области формированияединого русского государства и становлении национальной Православной Церквипосредством создания общерусских святынь.
Историк П.Н. Милюковотмечал, что еще во времена Киевской Руси жители каждой местности любили иметьу себя свою особенную, специально им принадлежащую святыню: свои иконы и своихместных угодников, под покровительством которых находился тот или другой край.Естественно, что такие местные святые чтились лишь в пределах своего края, адругие области их не признавали.
Объединение земельтребовало и изменения взглядов на местные святыни.Собирая уделы, московские князья перевозили важнейшие из этих святынь в новуюстолицу. Таким образом появились в Успенском соборе икона Спаса из Новгорода,икона Благовещения из Устюга, икона Божьей Матери Одигитрия из Смоленска идругие. Цель собирания этих святынь в Москве не в том, чтобы лишать покоренныеобласти местных святынь, привлечь к себе их благосклонность, а в том, чтобыпривлечь все местные святыни во всеобщую известность и таким образом создать«единую сокровищницу национального благочестия».[62]На решение этой задачи была направлена работа двух соборов в период правленияИвана Грозного по канонизации русских святых. На первом соборе 1547 года былоканонизировано 22 святых угодника, в том числе святитель ИонаМосковский, при котором была провозглашена автокефалия 100 лет назад. 13 человек для всероссийского почитания[63] и 8 местночтимых.[64]
Навтором соборе 1549 года было прославлено еще 14 угодников.[65]Итого, за 3 года в Русской Православной Церкви было канонизировано столькосвятых, сколько не было канонизировано за пять предыдущих веков еесуществования, таким образом доказывая свою благодатность и право насуществование.
Оставаласьмасса других вопросов, которые настоятельно требовали своего разрешения:никакими репрессивными мерами (например, против жидовствующих) инакомыслие иереси преодолены не были. Требовались меры по поднятию духовного просвещения иулучшению нравственного состояния духовенства, о котором ранее заявлялаоппозиция в лице Вассиана Патрикеева и тех же жидовствующих.
Впервую половину царствования царь Иван IV искренне ревновал о благе Церкви:именно от него исходила инициатива созыва Стоглавого собора[66] в 1551 годудля устранения означенных церковных нестроений. На соборе царь выступил каквластный поборник веры и церковных уставов. Собор был открыт речью царя, вкоторой тот указывал на необходимость издать такое же уложение по деламцерковным, какое им ранее было издано по делам светским. Царь обещал епископамбыть «сослужебным им поборником веры и церковных уставов».[67]Он сам указал предметы соборных рассуждений, формулированные им в 37 вопросах,на рассмотрение которых им было предложено еще 32 вопроса. Эти вопросы касалисьвсех сторон церковной жизни: и мирян, монастырской дисциплины, церковногоуправления и прочих областей.
Соборутвердил необходимость выверения богослужебных книг и реабилитирует МаксимаГрека, благословив его труды; вводит иконописный канон.
НаСоборе вновь был поднят вопрос о церковном землевладении, что произошло не безучастия нестяжательски настроенных Сильвестра и Адашева. Однако им далиотповедь Макарий и другие иосифляне. Но несмотря на противостояние иосифлянпопыткам секуляризации, Иоанну все же по окончании соборных заседаний удалосьпровести ряд постановлений, частично ограничивавших дальнейший рост церковногоземлевладения.
Крометого, монастырям и архиерейским домам вменялось в обязанность заводить школы,то это имело определенную статью расхода.
Соборввел подсудность духовенства только духовной власти, что привело к выделениюдуховенства в отдельное сословие, для которого существует определенныеобязанности и права. Соборным решением полагалось разделять епархии на болеемелкие церковно-административные единицы и для наблюдения за благочестиемдуховенства назначаются «поповские старосты», подотчетные во всем епархиальномуархиерею. Духовенству вменяелось в обязанность следить за благочестием мирян:не допускать неблагопристойных плясок и песен.
К сожалению, в ряде случаев решения Собора имелинегативное значение для дальнейшей церковной жизни Руси, послужив основой длябудущего старообрядческого раскола в XVII веке. Например: постановления обобязательности сугубой Аллилуии и двуперстного перстосложения, о недопущениибрадобрития и ряд других. Собор не только провозгласил эти второстепенныеобрядовые моменты абсолютно значимыми, но и анафематствовал всех, кто их неприемлет. Таким образом, многое из определенного Стоглавом легло впоследствии воснову идеологии русского старообрядчества.
5.3«Опричнина» как государственное и как церковное явление
С 1564 года начинается второй – темный этап правленияИвана Грозного, связанный с учреждением так называемой «опричнины»,существовавшей с 1565 по 1572 годы.
«Опричнина»- структура, созданная Иваном Грозным по принципу рыцарско-монашескойорганизации для своей безопасности. До этого, в XII-XIIIвеке, опричниной назывались владения дружин великих князей, то есть владения «опричь»,не в пределах повсеместной юрисдикции. В XIV-XVвеке это были владения великих княгинь. Иван Грозный назвал таковыми владения«опричь» всего государственного управления и любой государственной юрисдикции.В них входило более двадцати городов и отдельные улицы (слободы) в Москве.Понятие «опричнина» имеет значение «вне», «кроме», отсюда — другое названиесформированной Грозным организации: «орден кромешников», то есть орден, который«кроме, как все государство». В исторической литературе распространено мнение,будто Иван Грозный набрал туда всяких «безродных», чтобы бороться с боярами — это марксистско-ленинское понимание полностью не соответствуетдействительности, так как это был орден, в который входили входили боярские идворянские дети, только не старшие, а третьи и четвертые сыновья.[68]
Опричнинасостояла из трех групп: первая, которая и являелась собственно орденомнасчитывала триста-пятьсот человек, которые жили в Александровской слободе ивели чисто монашескую жизнь. Вторая часть (ближняя тысяча) находилась в Москвеи близлежащих городах. И еще шесть тысяч опричников были распределены подвадцати городам. Причем вторая и третья группы исполняли лишь роль внешней структуры управления«царским уделом» для обеспечения функционирования внутренней структуры — собственно «ордена кромешников».
Орденимел свою орденскую амуницию, свою символику, свой орденский храм вАлександровой слободе, своего гроссмейстера, в роли которого выступал царь, идаже свою печать. Бывшие дипломатические агенты Ивана IV И. Таубе и Э. Крузе прямо указывали, что «этот орден(выделено мной – С.Х.) предназначался для совершения особенных злодеяний».[69]Устав опричнины во многом соответствовал орденской практике Западной Европытого времени, переживавшей период возникновения разнообразных рыцарских,монашеских и придворных орденов (и находил подтверждение в заявлении Г. Шлитте(1547 год) о намерении московского царя организовать в России свой рыцарскийорден).[70]
Правда, орден этот был довольно странным. Историки,рассматривая его «устав» единодушно отмечали его ярко выраженный антицерковныйхарактер.
Находясь в Александровой слободе, Иван IV, по словамочевидцев «был игуменом, кн[язь] Афанасий Вяземский келарем, Малюта Скуратовпономарем; и они вместе с другими распределяли (по-видимому, «делили». — А.Н.)службы монастырской жизни. В колокола звонил он сам вместе с обоими сыновьями ипономарем (т.е. Малютой. — А.Н.). Рано утром в 4 часа должны все братья быть вцеркви; все неявившиеся, за исключением тех, кто не явился вследствие телеснойслабости, не щадятся, все равно высокого ли они или низкого состояния, иприговариваются к 8 дням епитемии. В этом собрании поет он сам со своимибратьями и подчиненными попами с четырех до семи. Когда пробивает 8 часов, идетон снова в церковь, и каждый должен тотчас же появиться. Там он сновазанимается пением, пока не пробьет 10. К этому времени уже бывает готоватрапеза, и все братья садятся за стол. Он же, как игумен, сам остается стоять,пока те едят. Каждый брат должен приносить кружки, сосуды и блюда к столу, икаждому подается еда и питье, очень дорогое и состоящее из вина и меда, и что[тот] не сможет съесть и выпить, он должен унести в сосудах и блюдах и раздатьнищим, и как большей частью случалось, это приносилось домой.
Когда трапеза закончена, идет сам игумен к столу.После того, как он кончает еду, редко пропускает он день, чтобы не пойти взастенок, в котором постоянно находятся много сот людей; их заставляет он всвоем присутствии пытать или даже мучить до смерти безо всякой причины, видчего вызывает в нем, согласно его природе, особенную радость и веселость. Иесть свидетельство, что никогда не выглядит он более веселым и не беседуетболее весело, чем тогда, когда он присутствует при мучениях и пытках до 8 часов[вечера]. И после этого каждый из братьев должен явиться в столовую илитрапезную, как они называют, на вечернюю молитву, продолжающуюся до 9 [часов].После этого идет он ко сну в спальню. Что касается до светских дел,смертоубийств и других тиранств и вообще всего его управления, то отдает онприказания в церкви. Для совершения всех этих злодейств он не пользуется нипалачами, ни их слугами, а только святыми братьями. Все, что приходит ему вголову, одного убить, другого сжечь, приказывает он в церкви . Всебратья, и он прежде всего, должны иметь длинные черные монашеские посохи сострыми наконечниками, которыми можно сбить крестьянина с ног, а также идлинные ножи под верхней одеждой, длиною в один локоть, даже еще длиннее, длятого, чтобы, когда вздумается убить кого-либо, не нужно было бы посылать запалачами и мечами, но иметь все приготовленным для мучительства и казней...».[71]
В большинстве случаев на основании этого и множествапрочих свидетельств Грозного обвиняют в атеизме и сознательном глумлении надправославными обрядами, однако, стоит выделить мнение А. Никитина, которыйобращая внимание на глубокую обрядовую педантичность в орденском распорядкежизни царя, сравнивает его с «инквизиционными застенками Европы, в которыхханжество соединено было с изуверством».
Однозначных выводов о целях, преследуемых создателем«ордена кромешников», а равно и о том, в результате чего орден возник и почемубыл упразднен сделать невозможно. Но так как в отличие от Москвы, вАлександровой слободе никогда не прекращались мучения и казни, смысл и главное- количество которых не объяснимы даже с позиции умопомешательства царя, тоединственным средневековым аналогом, помимо исторически спорных зверствинквизиции, являются ордены сатанистов.
«Для XVI века в этом не было ничего необычного, — пишет Никитин, — тогда как все орденские атрибуты, знаки, а главное — действия,сопряженные с массовыми и мучительными человеческими жертвоприношениями, делаютподобное предположение в высшей степени вероятным. Более того, такоепредположение хорошо согласуется с сообщениями о подчеркнутой набожности ИванаIV, со стремлением к мелочной обрядовости, его гипертрофированном суеверии,постоянном страхе и подозрительности. Стоит напомнить, что «уклонение всатанизм» человека средневековья не только не предполагало у него какого-либо«атеизма» или наличия «антиклерикальных настроений», но, наоборот, требовалоглубокой веры в силу обрядности и наличие Бога Небесного. Последняя, в своюочередь, порождала веру в его могущественного антипода и «супротивника», «князямира сего», к которому человек и обращался за помощью».[72]
Приведенная версия, хоть и не имеет однозначногоисторического подтверждения (впрочем, как и все прочие – так как летописание вэтот период практически прекратилось и любая теория за отсутствием фактов естьне более чем домысел), тем не менее проливает свет на сущность формируемыхинститутом опричнины церковно-государственных отношений и наиболее органичнообъясняет причины того ущерба, который понесла Русская Православная Церковь заозначенный период.
В 1572 году опричнина была отменена. Впрочем,некоторые исследователи полагают, что изменено было лишь название, а опричнинапод именем «государева двора» продолжала существовать и далее. Другие историкисчитают, что Иван IV попытался вернуться к опричным порядкам в 1575 году, когдавновь получил во владение «удел», а остальной территорией поставил управлятькрещеного татарского хана Симеона Бекбулатовича, который назывался «великимкнязем всея Руси», в отличие от просто «князя московского» (не пробыв и года напрестоле, хан был сведен с великого княжения).
В результате деятельности опричнины в 1569-1571 годах началсяголод, массовое бегство крестьян и горожан на окраины. Население Москвы сократилосьвтрое, многие земли в центре страны были заброшены.

5.4 Митрополиты во вторую половину правления Ивана Грозного1564-1584 годы
Несмотря на, казалось бы, продолжающеесяблагочестие Ивана, его отношения с Макарием Московским становятся все холоднееи формальнее. Свою паранойю по отношению к боярам царь распространил и надуховенство. Особенно его раздражали печалования за опальных.
В сентябре 1563 года Макарий просит отпустить егос кафедры на покой в Пафнутьев-Боровский монастырь, но царь ему отказывает. Вноябре того же года он повторяет эту просьбу. Наконец, 31 декабря, митрополитМакарий преставляется ко Господу.
После смерти митрополита Макария митрополитомМосковским стал бывший духовник царя Афанасий. Но он надоедает Ивану спечалованием за опальных. Год спустя Афанасий уходит на покой в Чудовмонастырь. Следующий за ним — святитель казанский Герман – человек святойжизни.
Перед этим Иван Грозный удалился в Александровскуюслободу (вотчина царя), то его условием для возвращения было, чтобы митрополиты,епископы и духовенство не надоедали ему со своими печалованиями. Но первое, чтоначинает Герман — говорит о покаянии. С этими «приставаниями», как этоименуется в окружении Ивана, мириться не хотят — на него начинаются ложныедоносы. Германа отпускают снова в Казань, но там он умирает через две-тринедели от изнеможения и бессилия что-либо изменить.
После того, как не стало митрополита Германа, избралив 1565 году соловецкого игумена Филиппа Колычева. При том мысль о нем подал самИван. Правда, Колычевых — знатный придворный боярский род — он давно знал.
Филипп ставит условием занятия московской кафедрыуничтожение опричнины. Начинается диалог в ходе которого Филипп и царь приходятк компромиссу: Филипп занимает кафедру, не добившись отмены опричнины, но Иван IVвосстановив право печалования.
Филиппа поставили 25 июля 1566 года. На некотороевремя Иван затих, но неизменно на увещания, уговоры и обличения митрополитаФилиппа Грозный отвечает так: «Молчи, отче. Молчи, повторяю тебе. И толькоблагословляй нас по нашему изволению».[73]
Филипп все-таки продолжает быть на кафедре и даже вКремле до 31 марта 1568 года. В этот день Иван впервые не получил от негоблагословения на службе в Успенском соборе. В это же время уже существовал вАлександровской слободе шутовской монастырь, где служат опричники, переряженныев монахов. В этом ряженом обличии Грозный заявился на службу – это переполнилочашу терпения митрополита и тот объявляет, что «он не узнает царя», участвующегов делах богопротивных: «Убойся суда Божия, – сказал он, – мы здесь приносимБогу бескровную жертву, а за алтарем льется кровь неповинная. Я пришлец наземли и готов пострадать за Истину. Где же моя вера, если я умолкну?».[74]После этого обличения Филипп оставляет Кремль, но не кафедру, и переезжает вЧудов монастырь (он тоже в Кремле).
Разгневанный царь инспирирует суд над митрополитом,обвинив того в чародействе. Председательствовал на процессе новгородский архиепископПимен, судьи были либо запуганы, либо подкуплены. Устраивается следствие: наСоловках ищут против Филиппа компромат. Игумену Паисию, ученику Филиппа,обещали епископский сан, тот поддался и свидетельствовал против своего учителя.Митрополит Филипп был лишен сана по есть основания считать, что царь добивалсясмертной казни святителя, но под давлением священноначалия сожжение былозаменено ссылкой в Тверской Отроч монастырь. По словам историка Р.Г.Скрынникова, «… суд над митрополитом нанес сильнейший удар по престижу ивлиянию Церкви».[75]
По его свержении, царь выдвигает на митрополичьюкафедру людей пассивных, предпочитавших не вмешиваться в дела государства.«Князь Курбский называет всех русских святителей страшного времени«потаковниками» и восклицает: «Где Илия, возревновавый ο Навуфеевой крови?Где Елисей, посрамивший царя израилева?»[76]
В 1570 году поверив слухам об измене Новгорода,царь организовал на него военный поход, в ходе которого город был полностьюразграблен. Новый митрополит Кирилл никак не проявил себя при погромеНовгорода, в котором «трудновосполнимый урон понес священнический и иноческийчин: игумены, иеромонахи, иеродиаконы и старцы были поставлены на правеж изабиты, священников и диаконов секли на площади. Архиепископский двор, домсвятой Софии, многие монастыри и церкви были разграблены и поруганы. В царскуюказну перешли огромные денежные средства».[77]
По дороге царя в новгородский поход в тверскомОтрочем монастыре Малютой Скуратовым был задушен митрополит Филипп. Досталось иосудившему Филиппа епископу новгородскому Пимену: его провезли по городу набелой кобыле в одежде шута, с бубном и волынкой, потом он был лишен сана изаточен в Веневский монастырь. Его преемника Леонида, по приказанию Грозного,зашили в медвежьи шкуры и затравили собаками. Максиму Греку за его смелыесуждения о деспотизме московского князя, о подчиненности Русской Церквисветской власти и о повреждении церковного благочиния пришлось терпетьтягостное заточение.
По смерти митрополита Кирилла в 1572 годусобрался собор епископов для поставления нового митрополита. На этом соборецарь Иоанн Грозный произнес смиренную речь с просьбой о разрешение емучетвертого брака. Предпочитая не вмешиваться, собор разрешил ему жениться вчетвертый раз и лишь наложил на него трехлетнюю епитимию, которую царь вскоре нарушил, а в последствии ещетри раза женился уже без всякого церковного благословения. Именно в период правлениямитрополита Антония было созвано два собора в 1573 и 1580 годов, на которыхбыли еще сильнее урезаны имущественные права Церкви.
В начале 1581 г. митрополит Антоний скончался. На его место втом же году был поставлен бывший игумен новгородского Варлаамо-Хутынскогомонастыря Дионисий.

6. РУССКАЯ ЦЕРКОВЬ ВПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ФЕОДОРА ИОАННОВИЧА И БОРИСА ГОДУНОВА
 
6.1 Частичнаястабилизация церковной и государственной жизни при царе Феодоре Иоанновиче иБорисе (1584 – 1598 годы)
18 марта 1584 года скончался Иван Грозный,постриженный в схиму с именем Ионы (согласно большинству свидетельств ужемёртвым).
По завещанию Ивана Грозного была учреждена опека надФеодором «по его скудоумию»[78] в составе бояр НикитыРомановича Захарьина-Юрьева, Мстиславского, Богдана Бельского (племянник МалютыСкуратова) и Бориса Годунова. Сразу начинается бунт, инспирированный одной изсоперничающих с опекой боярских группировок, желавшей посадить на трон второгопретендента – двухлетнего царевича Димитрия. Но опека не стала тратить временина расследование, а единодушно решает отправить младенца Димитрия вместе сматерью Марией Нагой и двумя ее братьями Григорием и Михаилом в Углич.
После отправки царевича Димитрия смута не утихает:начинается тайная борьба внутри самой опеки. Тогда Борис Годунов решается наважный шаг: он собирает 4 мая 1584 года расширенное заседание боярской думы сприглашением духовенства, дьяков и служилых людей. Эта расширенная думапередала свое «слезное моление» Феодору сесть на престол. 31 мая, в праздникВознесения, совершается венчание на царство царя Феодора Иоанновича. Послевенчания на царство народные волнения успокаиваются, чему сильно способствуетисходящая от Бориса раздача хлеба, продуктов московской бедноте и разореннымпогорельцам.[79]
Годунов начинает оттеснять других членов опеки:Бельский был обвинен в организации второго бунта, а Иван Петрович Шуйский, всвое время отстоявший Псков, становится наместником Пскова (ему идут все доходыи пошлины с города). Наконец, Захарьин-Юрьев в том же 1584 году выходит изсостава опеки по болезни: его разбил паралич.
После венчания на царство царя Феодора Борис Годуновполучает титул ближнего боярина, наместника Казанского и Астраханского царств.Начиная с середины 1585 года в стране как бы два царя: один гласный – Феодор,другой негласный – Борис Годунов.
Такое положение дел не устраивало многих бояр,сформировалась оппозиция, во главе которой встали князья Шуйские Иван Петровичи его двоюродные братья Андрей и Димитрий Ивановичи. Царю Феодору подаютпетицию (1586 год) в которой просят развестись с Ириной ради ее неплодства.Притом, петицию подписал и московский митрополит Дионисий.
Но Годунову удалось переиграть своих противников: поуказанию царя все подписчики петиции были собраны на митрополичьем дворе иГодунов произносит речь, в которой апеллируя к церковным канонам, доказывает,что жениться царю от живой жены есть дело безбожное, беззаконное и бесполезное;кроме того, Федор и Ирина оба молоды, еще могут иметь детей, а если бы и небыло их, то существует младший брат Димитрий.
Митрополит Дионисий был вынужден согласился с этим иподдержал Годунова. Переворота не произошло. Тем не менее митрополита Дионисияотправляют в Новгородскую епархию в Варлаамо-Хутынский монастырь. Епископа ВарлаамаКрутицкого, который тоже поставил свою подпись, — также отправляют на покой. Намосковскую кафедру призывают Ростовского архиепископа Иова, из рода Савеловых.В 1586 году он становится московским митрополитом.
С 1586 года начинается полное согласие в правлении и12 лет Москва живет тихо. В Московском царстве только идет внутреннийсозидательный процесс.
Кое в чем в 1585 году Борис прижимает монастырское иархиерейское землевладение: отменены так называемые «тарханы» – разного рода налоговыельготы для архиерейских и монастырских вотчин. С них начинают брать налоги, ночерез некоторое время по ходатайству царя (да и сам Борис решил отступить)«тарханы» возвращаются. Но введенный в том же году государственный налог нацерковную торговлю сохраняется.
6.2 Установлениепатриаршества в Русской Православной Церкви. Признание автокефалии РусскойЦеркви восточными патриархатами (1589 – 1593 годы)
В 1586 году Борис Годунов начинает вестицерковно-дипломатическую работу по установлению патриаршества в Москве. В этомгоду впервые за весь период (1448 – 1586 годы) в Москве появляется ВселенскийАнтиохийский Патриарх Иоаким.
Поэтому приезд Антиохийского Патриарха был расценен вМоскве еще и как примирительный шаг. Этим немедленно воспользовались. Созываетсярасширенное заседание боярской думы, с приглашением многих чинов духовенства,под председательством царя Феодора. Тут царь обращается к представителям страныи к Патриарху за авторитетной консультацией: впервые гласно поднят вопрос обучреждении патриаршества на Москве. Естественно, что вся дума ответила дружнымсогласием, а антиохийский Патриарх отвечал, что ничего здесь незаконного илипротиворечащего священным канонам нет, но требуется согласие всех ВселенскихПатриархов и он, Иоаким, со своей стороны, обязуется в этом отношении выступитьпарламентарием по просьбе Московского царя, но не митрополита (то есть, попросьбе гражданской власти).
По возвращении Иоакима домой, летом 1588 года в Москвуприбывает Константинопольский Патриарх Иеремия. Он ведет частную беседу сФеодором и с Ириной (через переводчика).
После всего этого начинаются прямые переговоры. Преждевсего, Иеремии предложили самому стать российским патриархом; но с условием,что тот должен будет изучить русский и церковно-славянский языки, изучитьрусские обычаи, полюбить русский народ и землю, а главное – митрополитМосковский Иов ни при каких условиях не должен быть переведен на другуюкафедру, поэтому Иеремия должен был жить во Владимире, как городе историческистаршем, нежели Москва. Выслушав таковое сложное предложение, патриарх ответил,что неприлично главе Церкви жить не в столичном городе, да и нет прецедента.
Тогда был поднят вопрос о возведении на патриаршествоуже фактического предстоятеля Русской Церкви — митрополита Иова, что и былоторжественно совершено 26 января 1589 года.
Богослужение возглавлял патриарх КонстантинопольскийИеремия. Возвращаясь в Константинополь, он оставил грамоту-уложение о дарованииавтокефалии и Патриаршества от Матери-Церкви. Но на учреждение патриаршестванужно было согласие всех Вселенских Патриархов. В 1590 году в Константинополесобирается Малый Поместный Собор с участием всех патриархов, кроме МелетияАлександрийского – он не явился в знак протеста на том основании, что Иеремиядействовал в Москве, не получив предварительных полномочий отпатриархов-собратий.
То, что произошло в Константинополе, стало немедленноизвестно в Москве (было послано и официальное уведомление). Московскоеправительство под руководством Годунова возбуждает вторичное ходатайство вКонстантинополе: рассылает ходатайственные грамоты каждому патриарху лично.
В 1593 году собирается второй поместный Собор вКонстантинополе с участием и Мелетия. Здесь права автокефалии РПЦ и праваПатриаршества в Москве признаны всем Собором и московскому Патриархату данопятое по чести место после Патриарха Иерусалимского, каковое занимается и посей день.[80]
Митрополичье достоинство было присвоено четырём епархиям:Новгородской, Казанской, Ростовской и Крутицкой. Пять епархий получилидостоинство архиепископий: Суздаль, Рязань, Тверь, Вологда и Смоленск. Триепископии вновь образованы: Нижегородская, Псковская и Корельская (былааннулирована в 1611 году, когда Корелы были захвачены шведами).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Победамосковского единодержавия над удельно-вечевым строем и свержение татарского игапочти совпало с покорением Константинополя турками и установлением формальнойавтокефалии Русской Церковь. В этот период начался процесс постепенного взаимопроникновенияЦерковной и государственной властей и последующего усиления последней за счет ивсе большего привлечения церковных дел в свое ведение, ослабляя тем самымвлияние иерархии на дела государственные.
Вудельно-вечевой период на Руси было много князей, и разрозненная Русь объединяласьединством церковной власти в лице единого всероссийского митрополита. Свозвышением Москвы власть князя становится сильной, и уже мало нуждается вподдержке церковной власти. Значение митрополита ослабевает.Московские великие князья, а затем цари теперь уже вмешиваются в церковные делане в прежней форме покровительства и поддержке церковной власти, а каксамостоятельные властелины. В свою очередь среди церковных иерархов появляетсяугодничество пред светской властью.
Сознаниепредставителями светскойвласти своего высокого значения, при неясном различении области государственнойот церковной, повело к преобладанию государственной власти над церковной вделах чисто церковных. Московские великие князья фактически прекратилизависимость русской Церкви от греческой, но поставили ее в зависимость от себя.[81]Московские цари действовали в том же направлении. Борис Годунов, недовольствуясь одной лишь фактической самостоятельностью Русской Церкви, решилидать ей юридическую самостоятельность, согласно с церковными канонами.
Вцарствование Федора Ивановича, действительно было учреждено патриаршество в РусскойЦеркви, на что дали свое согласие все восточные патриархи (1589 год).
Но учреждениепатриаршества в России не внесло существенных перемен вцерковно-государственные отношения: государственная власть не только сохранилапреобладание над церковной, но даже усилила его. Отступления от этого общегоположения, правда, были, но они вызывались особыми обстоятельствами. Так, вСмутное время, когда не было государя, патриарх Гермоген имел весьма широкое, исильное влияние в делах государственных, содействуя восстановлению нормальногоположения государства. При патриархе Филарете (который был отцом государяМихаила Феодоровича) патриаршая власть имела особо важное значение. Отецмолодого государя пользовался такою же властью, как и царь, и имел царскийтитул «великого государя». При патриархе Филарете в России наступила симфониясветской и духовной властей. Царские указы издавались от имени царя и великогогосударя — патриарха, издавались указы по государственным делам даже от имениодного патриарха. Но это объясняется личными отношениями царя и патриарха.Патриарх был отцом царя.
Но когдатакое же положение в государстве желал занять патриарх Никон при сыне МихаилаФедоровича царе Алексее, то между царем и патриархом неизбежно произошлостолкновение.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1.   БеляковаЕ.В. Судьба сборников церковных канонов на Руси. www.sedmitza.ru/index.html?did=1718
2.   БояринцевК.В. Взаимоотношения Церкви и государства в досинодальный период. / Дипломнаяработа. На правах рукописи. Калуга, 2007.
3.   БычковаМ. Роль Русской Православной Церкви в формировании идеи государственной властиРоссии (к. XV — XVII вв.) www.rusk.ru/st.php?idar=428
4.   Вернадский Г.В. История России. Россия всредние века.
www.eliseev.ru/istor/ver022.htm
5.   ГумилевЛ.Н. От Руси до России. М.: Айрис пресс, 2005.
6.   ДоброклонскийА.П. Руководство по истории Русской Церкви. М., 1893.
7.   ЗиминА. Витязь на распутье: феодальная война в России XV в. www.krotov.info/history/15/1/zimin_00.htm
8.   ЗнаменскийП.В. История Русской Церкви. М.: Издательство Крутицкого подворья, Обществолюбителей церковной истории, 2002.
9.   КарташевА.В. Очерки по истории Русской церкви. Т. 2. М., 1991.
10.  Милюков Л.Н. Очерки поистории русской культуры в 3 т. Т. 2. orel3.rsl.ru/nettext/rus_ist_cult/Mileykov/P-065-Ocherki_po_istor_rys_kylt_2.pdf
11.  Митрофан (Баданин),иеромонах. Богословская полемика в Русской Церкви в первой половине XVI в. www.sedmitza.ru/index.html?did=38504&p_comment=national
12.  Михайлова Т.В., МихайловА.В. Древнерусские текстуальные средства воздействия на общественное сознание васпекте отношения к царской власти (XV-XVII вв.) www.krotov.info/lib_sec/13_m/mih/aylova.htm
13.  Никитин А.Л. ОснованияРусской истории. М.: АГРАФ, 2001.
14.  Панченко К.А.Ближневосточная политика Московского царства. www.netda.ru/sborniki/rustroj/rs-panch1.htm
15.  Петрушко В.И. Курс лекцийпо истории Русской Церкви. pstbi.pagez.ru/item.php?id=702&cid=7
16.  Плигузов А.И. Полемика врусской церкви первой трети XVI столетия. М.: Индрик, 2002.
17.  Плигузов А.И. Учениеранних «нестяжателей» в исторической перспективе: от «Предания» Нила Сорскогодо амортизационных мер Ивана IV. www.sfi.ru/ar.asp?rubrika=384&rubr_id=429&art_id=2883
18.  Полное собрание русскихлетописей. annals.xlegio.ru/contens/psrl.htm
19.  Послание старца Филофея квеликому князю Василию. old-rus.narod.ru/07-19.html
20.  Приговор Собора 1580 г.об ограничении церковного землевладения. www.sedmitza.ru/index.html?did=6158
21.  Русская ПравославнаяЦерковь под управлением митрополитов 988 – 1589. www.sedmitza.ru/index.html?did=10984
22.  Русское православие: вехиистории. М., 1998.
23.  Синицына Н.В. Третий Рим:Истоки и эволюция русской средневековой концепции. М., 1998.
24.  Скрынников Р.Г.Государство и церковь на Руси XIV-XVI вв. Подвижники русской церкви.Новосибирск, 1991.
25.  Соловьев С.М. ИсторияРоссии с древнейших времен. Кн. III М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков, «Фолио»,2001.
26.  Сомин Н.В. «Стяжатели» и«нестяжатели». www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/Somin_Stjag.php
27.  Стоглав. www.krotov.info/acts/16/2/pravo_03.htm
28.  Судебник 1550 г. www.krotov.info/acts/16/2/pravo_02.htm
29.  Фирсов С.Л. До 1917 года.www.strana-oz.ru/?numid=1&article=100
30.  Флоря Б.Н. Иван Грозный. www.sedmitza.ru/index.html?did=20647
31.  Цыпин В., протоиерей.Церковное право. Источники права Русской Православной Церкви до учрежденияСвятейшего Синода. www.klikovo.ru/db/book/msg/4168