Москва — Виши (июнь 1940 — июнь 1941)
Покинув г. Бордо, занятый немцами, правительство Петенаобосновалось в небольшом курортном городе Виши. Отныне курорт Виши вошел висторию как резиденция верховной власти и правительства нового политическогорежима, созданного маршалом Петеном.
10 июля на совместном заседании палаты депутатов и сенатаНационального собрания Франции был принят закон о предоставлении маршалу Петену«конституционньк полномочий». Единственная статья этого законагласила: «Национальное собрание дает полномочия правительству Республикипод руководством и за подписью маршала Петена провозгласить посредством одногоили нескольких актов новую конституцию Французского государства. Этаконституция должна гарантировать права трудящихся, семьи и родины».
Лидер социалистов Л. Блюм впоследствии говорил, чтоголосование 10 июля было «осуществлено под тройным нажимом: со стороныбесчинствующих на улицах Виши банд Дорио, со стороны Вейгана, находившегося вКлермон-Феране, и со стороны немцев, стоящих в 50 километрах в Мулене». Неследует переоценивать это «давление» на французских парламентариев. Непосредственноих жизни и безопасности никто в этот день не угрожал. Но в тот момент, когдаречь шла о судьбы Третьей республики, о судьбе Франции, члены палаты депутатови сенаторы, многие из которых считали себя демократами и республиканцами,поспешили отдать власть в руки известного реакционера Петена. 565 французскихпарламентариев согласились предоставить маршалу Петену чрезвычайные полномочия.Только 80 чел. проголосовало против, 19 воздержались.
Объяснить это мрачное событие в истории Франции можно лишьтем, что французские политики были деморализованы капитуляцией, боялисьпротиводействовать Петену и его окружению, полагая, что прославленный маршалсумеет найти общий язык с Гитлером и тем самым облегчит судьбу Франции. Крометого, парламентарии полагали, что поражение французской армии может привести креволюционному взрыву в стране, в результате которого ненавистные коммунистысмогут придти к власти. Бывший министр общественный работ А. де Монзиоткровенно признал мотивы голосования французских парламентариев за «новуюконституцию»: «На этот раз удалось отсрочить Коммуну, если неизбежать ее. Это уже большой выигрыш, и он вознаградит нас за те несколькомесяце неуверенности и продвижения ощупью, которые нам, очевидно, еще предстоят».
На следующий день Петен подписал три закона, которыесоставили «новую конституцию». В соответствии с этими законами маршалПетен становился главой французского государства, которому принадлежалазаконодательная, исполнительная и верховная судебная власть. Слово «Республика»исчезло из политического словаря. Как коронованные монархи, Петен начинала своиуказы формулой «Мы, маршал Франции, глава французского государства».
Практические Петен и его окружение совершили государственныйпереворот и захватили власть, воспользовавшись поражением Франции. В нарушенииконституции и демократических традиций Франции, формально при соблюдениизаконности был создан профашистский режим единоличной власти.
По своему политическому строю петеновская Франция сталадиктаторским фашистским государством. Была прекращена деятельностьпредставительных учреждений, распущены республиканские и демократическиепартии, запрещены профсоюзы. Поддержку правительства Виши получили союзыветеранов войны и профашистские и фашистские организации. За спиной маршаластояли французские банки, промышленные монополии. Петен опирался на реакционноеофицерство, католическую церковь, сельских кулаков, на часть мелкой городскойбуржуазии.
Петен и его окружение не скрывали, чтонамерены создать политический строй по образу и подобию нацистской Германии.«Нацистские идеалы — это наши идеалы», — говорил маршал. В одной изброшюр, изданных в Виши, говорилось: «Поражение мая-июня 1940 г. былокрушением режима… Франция ждет нового режима, и, как это бывает после каждогобольшого поворота, мы, естественно, склоняемся к тому, чтобы учредить у насрежим, аналогичный существующему у наших победителей».
Реакционную сущность режима Виши петеновцы прикрывалисоциальной демагогией о «национальной революции», о прекращенииклассовой борьбы и сотрудничестве труда и капитала, о необходимости созидания«контролируемой экономики», о возвращении французов к вечным идеалам:богу, земле и семье, что приведет и к моральному, и духовному возрождению нации.
Сторонники маршала утверждали, что перемирие с немцами,достигнутое только в результате мудрого решения Петена, спасло миллионыфранцузов от гибели и еще многих французов от германского плена, сохранилочасть Франции от гитлеровской оккупации, обеспечило контроль правительства Вишинад заморскими территориями.
Основным принципом деятельности правительства Петена вполитической, экономической и военно-стратегической областях был принципсотрудничества, или, как его стали называть «коллаборационизма», побежденнойФранции с победившей Германией. Такое сотрудничество не могло быть равноправным.Но петеновцы соглашались играть во франко-германских отношениях подчиненную,второстепенную роль. Установки Петена и его окружения исходили из, казалось бы,вполне обоснованного предположения, что Германия не только разгромила Францию,но в недалеком будущем одержит победу над Англией. Советский Союз будет илисломлен военной силой, или же станет сателлитом гитлеровского рейха и не сможетвоспрепятствовать установленной гегемонии Германии в Европе. На Европейскомконтиненте рождается «новый порядок» и Франция должна бытьинтегрирована в новые экономические и военнополитические структуры, лояльносотрудничать с Германией и Италией. Вишистские политики считали возможнымпревратить Францию «в передовой западный плацдарм континентальной Европы,возрожденный германской мощью».
В письме в НКИД А.Е. Богомолов после своего назначенияполпредом СССР в Виши писал, что прогерманская часть французской буржуазиистремится к тесному сотрудничеству с нацистским рейхом, надеясь найти своеместо в Европе под эгидой Германии. «Садясь ужинать с чертом, онипредполагают, что их ложка длиннее».
24 октября во французском городке Монтуар состоялась встречаПетена и Гитлера. Здесь официально была провозглашена политикафранко-германского коллаборационизма.
Петеновская пропаганда сеяла иллюзии среди населения овозможности возрождения Франции в союзе с гитлеровской Германией.
Капитуляция правительства Петена привела к потере Франциейсвоей политической, экономической и военной самостоятельности. Франция каквеликая европейская держава исчезла с карты Европы.55% национальной территориинаходились под оккупацией германских войск. В так называемой «свободнойзоне» формально власть принадлежала правительству Петена, котороефактически находилось под жестким контролем нацистской Германии.
В оккупированных районах была сосредоточена основная частьэкономического потенциала Франции.1850 тыс. французских военнопленныхнаходилась в Германии. Кроме того, в промышленности и сельском хозяйстве рейхаиспользовались 250 тыс. насильно направленных в Германию французов и 600 тыс. такназываемых «добровольных рабочих».
30 июня германские власти объявили о порядке управлениятерриториями Северо-Западной Франции. Два департамента, Нор и Па де Кале, былиподчинены оккупационной администрации Бельгии. Эльзас и Лотарингия вошли всостав нацистского рейха и стали управляться назначенным Гитлером гауляйтером. Наих территории стали действовать германские законы. Это было начало задуманногоГитлером расчленения Франции.
Капитуляция Франции осложнила советско-французские отношения.С одной стороны, Франция потеряла ранг великой державы и практически не моглаоказывать какого-либо действенного влияния на развитие международных отношенийв Европе. Но, с другой стороны, правительство Петена было сформированоформально с соблюдением законных форм. Изменение политического режима воФранции, ликвидация республиканского строя и создание авторитарного режимамаршала Петена произошли с согласия Национального собрания, режим Виши сталпризнанным преемником Третьей республики. Правительство Петена было признано 32государствами. Для советского руководства не могло быть и речи о непризнанииновой власти во Франции, тем более, что режим
Виши возник с согласия и при содействии Германии, с которойСоветский Союз имел «дружеские отношения».
Советско-французские связи во многом потеряли свое былоеполитическое и экономическое значение. Но как Москва, так и Виши считалицелесообразным сохранять дипломатические отношения. Конечно, тенденция ксближению проявилась не сразу же после поражения Франции.
Москва понимала, что Франция в результате пораженияослаблена политически и экономически. Но ее невозможно вычеркнуть из числаевропейский держав. В будущем Франция возможно будет играть значительную роль вреконструкции Европы. Кроме этих стратегических расчетов правительство СССРбыло заинтересовано в сохранении контактов с Виши и по другим мотивам. В своихвоспоминаниях А.Е. Богомолов отмечает, что советское полпредство в Виши имеловозможность получать информацию о политической линии французскогоправительства, находившегося в тылу гитлеровской Германии и официальнопроводившего политику сотрудничества с немцами.
Деятельность советского полпредства распространялась как на«свободную зону» (территорию под управлением правительства Виши), таки на оккупированную германскую войсками территорию Францию. Безусловно,политическое и военное руководство СССР было заинтересовано в сборе информации,имевшей военный характер: военные аспекты поражения Франции, степеньбоеготовности войск вермахта и, по возможности, намерения и планы германскогокомандования. Можно предположить, что деятельность военного атташе комбрига И.А.Суслопарова была нацелена на выполнение этой задачи. Большой объем работывозлагался на консульскую службу полпредства в Париже и Виши. Необходимо былорешать вопрос о репатриации выходцев из восточных районов Польши и изприбалтийских стран (в том числе бывших бойцов интернациональных бригад вИспании), которые стали гражданами СССР.
Значимость решаемых задач и объем работы определялинеобходимость увеличения состава советского полпредства во Франции. По даннымминистерства иностранных дел правительства Петена в сентябре 1940 г. в Виши и Парижебыло 12 советских дипломатов и 25 чел. обслуживающего персонала. В июне 1941 г.советское полпредство насчитывало 25 дипломатов (из них 6 в Париже) и 61 чел. обслуживающегоперсонала.
В январе 1941 г. МИД Виши поручил французскому послу вМоскве «при случае в острожной форме обратить внимание советских властейна возросшее за последнее время количество просьб о визах для дипломатов иобслуживающего персонала посольства СССР, которое уже имеет численностьсотрудников, превышаюшую численность других дипломатических представительств.
Однако Петен и его окружение считали целесообразным нетолько сохранить, но и расширить связи с Москвой.
Для французских властей контакты с СССР укрепляли положениережима Виши как субъекта международных отношений.
Положение Франции после поражения было сложным. Официальныедекларации о тесном сотрудничестве с Германией не исключали определенныхпротиворечий во франко-германских связях. В французских политических кругахВиши было распространено мнение о неизбежности победы Германии в войне. В этомслучае судьба Франции, несмотря на сотрудничество с гитлеровским рейхом, быланеясной. Нельзя было исключить и победу Англии, за которой стояли США. Один извидных дипломатов Виши однажды заявил: „Если Англия одержит победу “pax britannica»будет для нас намного менее неблагоприятным, чем «pax germanica»
Колебания правительства Виши во внешней политике былизаметны. В письме к наркому иностранных дел Молотову в начале апреля 1941 г. Богомоловотмечал: «У теперешнего французского правительства нет настоящего твердогокурса во внешней политике». С одной стороны, проводя линию насотрудничество с Германией, Петен пытался сохранить «небольшуюполитическую независимость Франции и все ее колониальные владения». Сдругой стороны, Виши заинтересовано в сближении с США и в сохранении скрытыхконтактов с Англией. В политические расчеты Виши входило и сохранение связей сСССР. В записке политического департамента МИД от 30 декабря предлагалось веськомплекс связей с Советским Союзом рассматривать «в широком плане», имеяв виду не только восстановление франко-советской торговли, но предусмотретьулучшение политических отношений, «выждать и сохранить те козыри, которыемы имеем на руках для использования их в будущих переговорах».
В расчетах французской дипломатии принималось во вниманиенесколько соображений. Советский Союз не участвует в европейской войне и какнейтральное государство имеет широкие возможности на международной арене. Москваможет оказать определенное влияние при заключении франко-германского мирногодоговора, СССР может стать выгодным партнером в торгово-экономическихотношениях. Экономическая разруха, трудности со снабжением населенияпродовольствием оказывали непосредственное влияние на правительство Петена,толкая его на развитие отношений с СССР. «Разруха — аргумент за дружбу ссоветской нефтью, бензином, сахаром, крупой, спичками, мылом, шерстью», — писалв письме в НКИД Богомолов. Он считал необходимым пойти навстречу намерениямВиши расширить контакты с Москвой. Советское правительство должно использоватьмомент для «создания выгодной базы для отношений с Францией в более лучшиевремени». По его мнению, «надо использовать ситуацию и закрепить засобой кое-какие экономические позиции во Франции».
Советские представители в Виши отмечали, что правительствоПетена проводит острожную политику в отношении к СССР и, несмотря на оголтелыйантикоммунизм правящей клики, воздерживается от каких-либо антисоветских акций.В докладе полпреда в НКИД от 5 декабря 1940 г. отмечалось, что правительствоВиши отказалось от антисоветского курса Даладье и Рейно. «Теперьантисоветская политика перестала быть модой… сменился тон прессы. Разгромкоммунистов и всякого рода гнусности в виде антисемитизма не мешают французскимгазетам сменить тон по отношению к СССР».
Острожная и взвешенная позиция Виши отчетливо проявилась вовремя советских акций в Прибалтике летом 1940 г.
Возросшая после поражения Франции опасность германскойагрессии против СССР подталкивала Москву к осуществлению ряда военно-политическихакций, которые могли бы стать противовесом захватнической политике Берлина.
Надо полагать, в Кремле рассматривали вероятностьангло-германских мирных переговоров и прекращение войны, что поставило бы СССРв крайне затруднительное положение и открыло бы Германии дорогу в Россию. Такогомнения придерживался французский посол в Москве Лабонн. В донесении в Виши онписал: "… После поражения Франции, зафиксированном в германо-французскомперемирии, Россия оказалось лицом к лицу с ужасной опасностью — возможностьюангло-германского мира". Политический департамент министерства иностранныхдел Виши высказал предположение, что Москва после поражения Франции опасаетсятакже франко-германского сближения, которое могло бы привести «к созданиюзападного блока, представляющего собой противовес в Европе русскому могуществу».
Москва, исходя из сложнейшей военнополитической обстановки,придерживалась мнения о необходимости принятия срочных мер по укреплениюбезопасности страны.
Можно предположить, что Кремль оценивал сложившуюсявоеннополитическую ситуацию в Европе не только как опасную для СоветскогоСоюза, но и как в определенном отношении выгодную для проведения задуманныхпланов.
Германия вела сражение в Европе. Основные силы вермахта былисосредоточены во Франции, а на западной границе СССР находилось лишьнезначительное количество резервных дивизий вермахта. Подготовка агрессиипротив России по расчетам политического и военного руководства Советского Союзапотребует значительного времени. А пока в «сфере интересов СССР» небыло реальной силы, способной противостоять замыслам Сталина. Москва принималав расчет, что советско-германские отношения, которые официально считались«дружественными» позволяют добиться согласия Берлина на осуществлениезадуманных планов в Прибалтике и Бессарабии, несмотря на то, что они объективноимеют антигерманскую направленность и укрепляют позиции СССР.
Кремль принимал во внимание также бедственное положениеангло-французской коалиции. Париж и Лондон были лишены реальных возможностейпротиводействовать советским акциям.
По всей вероятности, эти соображения лежали в основе решенийсоветского руководства не только укрепить свои военнополитические позиции вПрибалтике, но и спровоцировать в Литве, Латвии и Эстонии социальные революциии присоединить эти страны к СССР.
Прибалтийские страны имели большое военно-стратегическоезначение для безопасности СССР. Они прикрывали северо-западные границыСоветского Союза, латвийские и эстонские военно-морские базы давали возможностьконтроля на значительной части Балтийского моря.
Прибалтика также имела большое военнополитическое значениедля гитлеровской Германии. В перспективе военного похода против СССР выгодныестратегические позиции рейха в прибалтийских странах обеспечивали северныйфланг планируемого германо-советского фронта и гарантировало господствогерманского флота на Балтике. В мае 1940 г. Гитлер заявил фашистским деятелям:«Все балтийские государства должны быть включены в состав рейха».
Иностранные наблюдатели летом 1940 г. отмечали усилениедеятельности германской агентуры в Прибалтике. Французский посол в ТаллинеСен-Жуан в своем обзоре «Немцы в Эстонии», отправленном в Париж вначале июня, писал: «Можно предположить, что возвращающиеся или тайнопроникающие в Эстонию немцы являются кадрами „пятой колонны“, накоторую возлагается подготовка и содействие германской аннексии».
Активизация действий германских военных и политическихпредставителей в Прибалтике, конечно, фиксировалась советскими спецслужбами. Небыла секретом для советского руководства антисоветская прогерманская позицияправящих кругов Литвы, Латвии и Эстонии. Прибалтика до начала ВеликойОтечественной войны стала объектом противоборства СССР и Германии.
Урегулирование отношений с Литвой, Латвией и Эстонией,заключение с ними договоров о взаимопомощи в сентябре-октябре 1939 г., покоторым СССР получил право иметь на территории этих государств военно-морские иавиационные базы, были оправданными акциями и не встретили противодействия состороны Франции и Англии.
Летом 1940 г. в политике СССР по отношению к прибалтийскимгосударствам произошли значительные изменения. Установив «дружеские» отношенияс Гитлером, встав на путь раздела добычи с фашистским диктатором, Сталинпочувствовал себя хозяином в «зоне жизненных интересов» СССР, стализъясняться с соседними странами языком ультиматумов и угроз, требуя сменыправительств и фактически изменения социально-политического строя, что выходилоза рамки международного права и дипломатических обычаев.
Объективно действия Советского Союза в Прибалтике носилиантигерманский характер, но Москва все же считала целесообразным открыто недемонстрировать свои замыслы и прилагала усилия для того, чтобы сохранить«дружеские» отношения с Германией, информируя Берлин о своих акциях вприбалтийских странах, которые, по заверениям советских дипломатов, будто бынаправлены против Франции и Англии. На встрече с Шуленбургом 17 июля наркоминостранных дел Молотов заявил германскому послу: «Основной причиноймероприятий Советского правительства является то, что Советский Союз не хочетоставлять в прибалтийских странах почву для французских и английских интриг. Сдругой стороны, Советский Союз не хочет, чтобы из-за прибалтийских стран егопоссорили с Германией». Шуленбург поспешил заверить собеседника, чтособытия в Литве, Латвии и Эстонии касаются «исключительно толькоСоветского Союза и прибалтийских стран».
Вопрос о присоединении Литвы, Латвии и Эстонии к СоветскомуСоюзу не может трактоваться однозначно и упрощенно. На развитие событий в этихстранах действовали военно-стратегические, политические, социальные,идеологические факторы, анализ которых не входит в намерения автора монографии.
Решительные акции Советского Союза в Прибалтике породили вполитических кругах Франции надежды на «чудо», на вероятность военногостолкновения СССР и Германии за гегемонию в Литве, Латвии и Эстонии. Французскиедипломаты за рубежом в своей информации подчеркивали, что действия СССРобъективно носят антигерманский характер и немцы расценивают их как удар поинтересам Германии.21 июля 1940 г. в сводке разведуправления генерального штабафранцузской армии подчеркивалось, что «советизация» Литвы, Латвии иЭстонии объясняется в первую очередь опасениями и недоверием Москвы к Германии.Кроме того, отмечалось в сводке, советские власти учитывали возрастающеевлияние Германии в Прибалтике и усиление антисоветской политики правительствРиги, Таллина и Каунаса. Военно-морской атташе Франции в Эстонии капитан 2-горанга Грюйс телеграфировал из Таллина: «Все русские военные, с которыми явстречался, высказывали общее мнение: прибалтийские, как и польские, территориибудут использованы для того, чтобы отразить первый удар врага в будущей войне сГерманией».
Если бы советско-германский конфликт вспыхнул в скоромвремени, то, по мнению западных политиков, обстановка в Европе коренным образомизменилась бы, и Франция была бы спасена. Однако трезвый анализ сложившейсяобстановки в Европе лишал такие надежды каких-либо оснований. В одном издокументов разведывательного управления французской армии подчеркивается, чтосоветско-германские отношения таят в себе серьезные противоречия. Советскоеруководство испытывает опасения и недоверие к Германии, возрастающее с победамирейха. Кремль, возможно, готов оказать тайную поддержку Англии, надеясь напродолжение войны в Европе, в ходе которой должна ослабнуть германская мощь. Ноинформаторы разведуправления подчеркивали, что Сталин не возьмет на себяинициативу в развязывании войны с Германией.
23 июня сообщение ТАСС опровергло слухи о концентрациисоветских войск на германо-литовской границе и подчеркнуло незыблемость «добрососедскихотношений» между СССР и Германией.3 августа газета «Правда» отметила:«События последнего времени в Европе не только не ослабили силысоветско-германского договора о ненападении, но, наоборот, подтвердили всюважность его существования и дальнейшего развития». Иллюзиям западныхполитиков не суждено было сбыться. Формально гитлеровская Германия призналасоветизацию прибалтийских государств, отложив счеты с СССР.
11 августа французскому послу в Москве была вручена нотасоветского правительства, в которой говорилось, что решением Верховного СоветаСССР Литва, Латвия, Эстония приняты в состав Советского Союза. В связи с этимфранцузские дипломатические миссии в Каунасе, Риге и Таллине должны в срок до25 августа ликвидировать свои дела. Дипломатические представительства бывшихправительств Литвы, Латвии и Эстонии в других государствах прекращают своюдеятельность и передают архивы и имущество соответствующим представителям СССР.
Эта нота поставила в затруднительное положение правительствоВиши, которое, с одной стороны, не хотело официально признавать включениеприбалтийских республик в состав СССР, а с другой стороны, опасалось ухудшитьсвои отношения с Советским Союзом.
15 августа политический департамент МИД Виши составилобширную служебную записку, в которой излагались возможные вариантыправительства и давались их обоснования. Авторы документа полагалинецелесообразным направлять в Москву решительный протест в связи с ликвидациейнезависимости Литвы, Латвии и Эстонии, поскольку такая акция привела бы кстолкновению с Советским Союзом и затруднила бы франко-советские экономическиепереговоры. Так же считалось неприемлемым оставлять без ответа ноту советскогоправительства. Было рекомендовано, чтобы французский посол в Москве подтвердилполучение советской ноты и заявил, что правительство Виши принимает во вниманиеэтот документ. В то же время посол должен подчеркнуть, что Франция имеет вприбалтийских странах определенные интересы и выразить надежду, что советскоеправительство примет меры по обеспечению этих интересов. По мнению составителейзаписки, такая позиция не будет иметь неблагоприятных последствий для Франции исохранит ее авторитет и достоинство.27 августа французский посол в МосквеЛабонн передал в НКИД ноту, составленную в духе рекомендаций аналитиков МИД.
Однако летом и осенью 1940 г. контакты между Москвой и Виширазвивались медленно. Французские дипломаты отмечали определеннуюдвойственность позиции Кремля. С одной стороны, официальные лица в Москве вотношениях с французскими представителями проявляли осторожность и избегаликаких-либо заявлений, которые могли бы вызвать недовольство Берлина. Но в то жевремя сотрудники НКИД старались создать впечатление, что советское руководствоотносится к Франции, как к суверенному государству.
Правительство Петена считало, что существует определенноенеравенство в дипломатических представительствах двух стран. В Москве интересыФранции представлял опытный дипломат в ранге посла Э. Лабонн, тогда каксоветское представительство в Виши возглавлял временный поверенный в делах СССРН.Н. Иванов, который еще недавно был 2-м секретарем полпредства.26 сентября вбеседе с заместителем наркома Вышинским Лабонн заметил, что Москва делаетошибку, ослабляя отношения с Францией, поскольку это ведет к нарушениюевропейского равновесия. Французская сторона считала, что советскоеправительство могло бы продемонстрировать благожелательное отношение к Франции,восстановив в полном объеме дипломатические отношения и назначив в Виши своегопосла.
Осенью 1940 г.Н. Н. Иванов решением советского правительствабыл освобожден от обязанностей временного поверенного в делах СССР приправительстве Петена. Но, как часто случалось в сталинские времена, Н.Н. Ивановне только был уволен из дипломатической службы, но сразу же после приезда вМоскву был арестован. Его обвинили в антигосударственной деятельности и «антигерманскихнастроениях». Особое совещание по судебному рассмотрению дел «враговнарода» вынесло чрезвычайно мягкий для такого репрессивного органаприговор, дав бывшему дипломату всего 5 лет заключения. Это объяснялись тем,что дело Иванова рассматривалось после нападения гитлеровской Германии на СССР.Поводом для обвинения поверенного в делах СССР при правительстве Виши послужилиего высказывания в беседах с французскими дипломатами и журналистами, в которыхон высказывал свое мнение о непрочности советско-германских отношений. Это быловесьма неосторожно. Записи таких бесед попали не только в разведуправление французскойармии, но и к агентам НКВД.
В октябре 1940 г. заведующий первым западным отделом НКИД А.Е.Богомолов был назначен советником полпредства и поверенным в делах СССР в Виши.Александр Ефремович Богомолов не был профессиональным дипломатом. До работы вНКИД он был профессором кафедры марксизма-ленинизма в МГУ. На дипломатическойработе был с 1939 г., но принадлежал к «команде Молотова» и быстросделал карьеру. Перед отъездом во Францию А.Е. Богомолов был у Сталина. ОбычноСталин не принимал дипломатов такого ранга. Кремлевский руководитель посчиталнеобходимым лично проинструктировать отъезжающего из СССР в Виши советскогопредставителя.
Несмотря на то, что назначенный в Виши советский дипломат неполучил ранг полномочного представителя Советского Союза (посла — по принятойна Западе терминологии) и тем самым не было восстановлено равновесие вдипломатическом представительстве Москвы и Виши (Э. Лабонн был официальнымпослом Франции в СССР), назначение А.Е. Богомолова, который до этого занимал ваппарате НКИД важный пост, было встречено в Виши с удовлетворением. В письме вМИД Франции Лабонн, комментируя назначение Богомолова, писал: «Для Москвыбыло бы трудно сделать большее. Назначение посла во Францию могло бы вызвать,по мнению советского руководства, нежелательные политические последствия. Яполагаю, что принимая такое решение (назначение Богомолова — И. Ч) ипредставляя своему представителю большие полномочия и больший престиж, Москвасчитает, что сделала уже многое. С другой стороны, авторитет Богомолова посоветским меркам позволил бы уже в настоящее время назначить его послом… Этавероятность скорее всего предусматривается, но маскируется».
Сложилась такая ситуация, когда Москва и Виши хотелиоставить двери открытыми для контактов. Но, конечно, во взаимоотношениях СССР ирежима Виши были особенности, сдерживавшие развитие советско-французскихотношений. Для советского руководства было очевидно, что правительство Петенаограничено в своих действиях на международной арене жестким германским контролем,хотя, безусловно, пользуется определенными возможностями для маневра. Москвапосле военного поражения Франции проявляла осторожность и не высказывалажелания начать политическую дискуссию с правительством Петена, но неотказывалась обсуждать конкретные вопросы, затрагивающие интересы сторон.
12 ноября 1940 г.А.Е. Богомолов прибыл в Виши. Первые визитыА.Е. Богомолова в дипломатическое ведомство правительства Петена и квице-премьеру П. Лавалю создали впечатление о намерении Виши идти на расширениеконтактов с СССР. Деятельность А.Е. Богомолова как поверенного в делах СССР вВиши способствовала оживлению советско-французских отношений.
Одной из первых задач, которую должен был решить Богомолов,состояла в том, чтобы решить вопрос о репатриации из Франции советских граждан- бывших бойцов интернациональных бригад, выходцев из Западной Белоруссии,Западной Украины, Латвии, Литвы и Эстонии. Благодаря большим усилиямполпредства эту задачу в основном удалось решить. Значительный круг проблемвозник в связи с намерением сторон расширить торгово-экономические отношения. Этивопросы возникли в отношениях двух стран еще до прибытия Богомолова в Виши. Вначале сентября полпредство СССР в Виши сформулировало условия советскойстороны для восстановления двухсторонних торговых связей. Эти условия содержалидва основных пункта: отмена решения о замораживании счетов советскоготоргпредства, принятого под предлогом защиты интересов французской фирмы «Малопольска»,действовавшей в Восточной Польше до присоединения Западной Украины к СССР; возвратСоветскому Союзу золота Латвии и Литвы, находящегося во французских банках.
29 сентября в записке политического департаментафранцузского МИД были изложены рекомендации правительству Петена в связи сзаявлением советского полпредства. В записке указывалось, что целесообразнозаключить с СССР торговую конвенцию, имеющую ограниченный характер (обментоварами в определенных количествах). Такая конвенция, считал политическийдепартамент, была бы приемлема для обеих сторон и позволила бы в дальнейшемпридти к соглашению о восстановлении статуса советского торгпредства во Франциии урегулировать вопросы, связанные с кампанией «Малопольска». Наличиезолота Латвии и Литвы в банках Франции, считали авторы документа, может служитькозырной картой французской делегации на переговорах.
Однако, вопросы, связанные с восстановлением торговли междуСССР и Францией, решались медленно. В июле-августе 1940 г. внешнеторговыеорганизации Советского Союза предложили французской стороне обменять 5 тыс. тбензина стоимостью в 6 млн. франков на индокитайский каучук на ту же стоимость.Только 12 ноября представители посольства Виши в Москве направили в народныйкомиссариат внешней торговли письмо, в котором давалось согласие на эту сделку.Французские агенты по торговле просили предоставить им информацию о возможностипоставок из СССР соли, жиров, сухих овощей, сахара, зерна, угля, марганца,асбеста, некоторых продуктов химической промышленности. Со своей стороныфранцузские торговые фирмы могли бы поставлять колониальные товары. Кроме того,в письме ставился вопрос о получении согласия советских властей на транзитчерез территорию СССР французских товаров, в том числе каучука из Индокитая.
По свидетельству А.Е. Богомолова, сведения о восстановленииторговых отношений с Советским Союзом были благожелательно встречены вобщественном мнении Франции. Представители различных слоев населения считали,что возобновление торгово-экономических советско-французских отношенийсвидетельствует о доброй воле Москвы, которая, судя по распространявшеесяинформации, готова оказать помощь французскому народу.
Конечно, на пути восстановления торгово-экономическихотношений еще имелись большие трудности. НКИД категорически настаивал навыполнении предварительных условий (восстановление статуса советскоготоргпредства во Франции и возврат золота прибалтийских республик).
Перспективы улучшения франко-советских отношений порождали вВиши некоторые проекты, реализация которых была весьма сомнительна. ПравительствоПетена встретило большие трудности в обеспечении своих интересов в Индокитае. Возниклаугроза Лаосу и Камбодже со стороны Тайланда. В Виши родилась идея о закупке вСССР 50 боевых самолетов и отправке их через Владивосток в Индокитай.
17 декабря французский МИД обязал посла Лабонна в осторожнойформе выяснить у советских властей возможность такой закупки.20 декабря втелеграмме в Виши Лабонн изложил свое мнение по затронутой проблеме. Он считал,что «шансы на успех весьма слабые», поскольку советское правительство«не хотело бы компрометировать свою позицию, даже в том случае, если оноблагожелательно отнесется к французской просьбе, опасаясь неизбежной огласки».Однако Лабонн полагал, что очень осторожно и в высшей степени конфиденциальнотакой демарш возможен.
25 декабря в беседе с заместителем наркома иностранных дел А.Я.Вышинским французский посол пытался выяснить отношение советского правительствак французскому предложению о закупке военных самолетов. По свидетельствуЛабонна, зам. наркома внимательно выслушал его слова и заявил, что сообщитпросьбу французской стороны своему правительству.
В дальнейшем ответа советского правительства не последовало.
Москва должна была и проявила осторожность. Советскоеправительство, подписав с Японией договор о нейтралитете, не намерено было осложнятьсвои отношения с Токио. Кроме того, в конце 1940 г., когда возросла угрозагерманской агрессии, советское руководство прилагало большие усилия дляоснащения своих вооруженных сил боевой техникой и не могло пойти на продажувоенных самолетов.
Вопрос о поставках в Индокитай советских самолетов «застылна мертвой точке». Правительство Виши приняло предложение Японии опосредничестве во франко-таиландских отношениях.
Другие инициативы Виши по вопросам торговых отношений вМоскве встречались положительно.
19 февраля правительство Петена обязало посла Э. Лабоннаофициально поставить перед советскими торгово-экономическими организациямивопрос о поставке во Францию смазочных масел, зерна, продовольствия, а также обусловиях транспортировки закупленных товаров.
Советская сторона соглашалась вести переговоры поторгово-экономическим отношениям, но на условиях, ранее сообщенных французам.
15 февраля 1941 г. во французской прессе было опубликованорешение кассационного суда в Париже об отмене приговора коммерческого трибуналадепартамента Сены о замораживании ценностей на сумму в 750 млн. франковсоветского торгпредства во Франции.
Таким образом один из спорных вопросов в отношении Москвы иВиши был решен в пользу советской стороны. Оставалась нерешенной проблемазолота Латвии и Литвы (более 3246 кг). Весной 1941 г. наметились возможностидля решения и этого вопроса. Юристы внешнеполитического ведомства правительстваВиши отметили, что золото, ранее принадлежавшее независимым Литве и Латвии, поправу принадлежит Советскому Союзу, в состав которого вошли эти государства. Вофициальной справке подчеркивалось, что правительство Франции не заявлялопротеста в связи с вхождением прибалтийских республик в состав СССР и,следовательно, формально признало законным этот факт. Право на имущество, ранеепринадлежавшее независимым Литве и Латвии, на законном основании принадлежитСССР. Однако окончательное решение вопроса задерживалось.
В марте советское руководство пошло навстречу правительствуВиши и признало целесообразность восстановления советско-французскихдипломатических отношений в полном объеме. Президиум Верховного Совета СССРпринял постановление о назначении А.Е. Богомолова полномочным представителемСоветского Союза во Франции в ранге посла.25 апреля Богомолов как вновьназначенный полпред (посол) вручил главе французского государства верительныеграмоты. В приветственной речи маршал Петен отметил благожелательную позициюСССР в отношении Франции.
В марте 1941 г. правительство Петена приняло решение оназначении нового посла Франции в Москве.Э. Лабонн, считавшийся вдипломатических кругах консерватором, придерживающимся проанглийскойориентации, был отозван.
Положение Лабонна как посла правительства Петена было вопределенной мере затруднительным. Он был назначен послом правительством П. Рейнои получил инструкции от действовавшего тогда министра иностранных дел. Послеутверждения власти Петена перестала существовать Третья республика, которуюпредставлял Лабонн. По своим убеждениям он не мог быть сторонником тоталитарногопрофашистского режима Виши. Но, будучи профессионалом высокого класса,дисциплинированным чиновником, Лабонн честно исполнял обязанности посла,защищая интересы Франции. Находясь вдали от Виши, он не получал достаточнойинформации от своего правительства, что усугубляло его положение.
5 апреля Э. Лабонн нанес наркому иностранных дел СССР В.М. Молотовупрощальный визит. Французский дипломат выразил сожаление, что внутреннееположение Франции помешало развивать франко-советское сотрудничество. Лабонн подчеркнулсвое убеждение в том, что в конце концов Франция и СССР найдут путь к взаимномусоглашению.
В апреле 1941 г. в Москву прибыл новый французский посол Г. Бержери.Бержери был заметной фигурой в политической жизни Франции и слыл оригиналом. Первымбраком он был женат на дочери советского полпреда в Париже Л. Красина. В 1928 г.он был избран в парламент от партии радикалов, но в 1932 г. вышел из этойпартии в знак протеста против отказа лидеров радикалов от антикапиталистическойориентации.
После прихода к власти нацистов Брежери выступал за созданиеединого фронта борьбы против фашизма. В 1937 г. он поддерживает программуНародного фронта. Однако позиция Бержери со временем менялась. Исходя из своихпацифистских убеждений, он одобрил мюнхенские соглашения и политику примиренияс Германией. В 1940 г. Бержери примкнул к режиму Петена и считал необходимымразвивать франко-германское сотрудничество, поскольку после окончания войныГермания будет самой мощной державой в Европе. Франция должна занять достойноеместо в «новом порядке» в Европе, но в то же время в качествепротивовеса германской мощи должна
использовать поддержку США и, возможно, СССР. Бержери прибылв Москву как убежденный адвокат режима Виши.
28 апреля состоялась встреча нового французского посла Г. Бержерис наркомом иностранных дел В.М. Молотовым. Французский дипломат подчеркнул, чтосмена посла в Москве не означает, что Франция намерена возобновить традиционнуюантигерманскую политику. Неверно и то, что новый посол будет проводить политику,угодную Германии. Политика правительства Виши, говорил Бержери, отвечаетинтересам Франции. В этом плане следует рассматривать и франко-германскоесотрудничество, которое, по мнению маршала Петена, «является давноназревшей исторической необходимостью». Франция намерена защищать своюимперию и коммуникации от посягательства любого государства и готова применитьоружие в защиту своих интересов, но именно в интересах Франции, а не винтересах Германии.
Новый посол заявил о намерении своего правительства развиватьотношения с Россией. Реконструкция Европы, по его мнению, невозможна безФранции, но также невозможна без России или против России. Молотов внимательновыслушал заявление Бержери и ответил, что ему понятна высказанная послом мысльо роли Франции и СССР.
6 мая Бержери вручил верительные грамоты председателюПрезидиума Верховного Совета СССР М.И. Калинину.
В своей речи новый посол, следуя инструкции своегоправительства, заявил, что Франция желает войти в «новый европейскийпорядок, создаваемый Германией» и надеется на сотрудничество с СоветскимСоюзом в новой Европе, в которой не должно быть гегемонии какой-либо державы.
15 мая состоялась продолжительная беседа находящегося вМоскве полпреда СССР в Виши А.Е. Богомолова с послом Франции Г. Бержери. Советскийдипломат стремился выяснить политический курс французского правительства вЕвропе, состояние и перспективы франко-германского сотрудничества. Бержериответил, что сотрудничество режима Виши с Германией осуществляется не только вметрополии, но и охватывает всю французскую империю, хотя связи с африканскимиколониями затруднены английской блокадой. Развивая политические и экономическиеотношения с Германией, заявил посол, Франция намерена оставаться экономически иполитически независимой страной и категорически отвергает вероятность еепревращения в аграрно-сырьевой придаток германского рейха. Однако он признался,что обстановка оккупации не благоприятна для дружественного сотрудничества. Намекаяна информацию в немецких кругах, Бержери высказал предположение о том, чтоГермания готовит войну против СССР. На вопрос Богомолова о перспективахсоветско-французских торговых переговоров посол ответил, что он не получилполномочия вести переговоры.
Беседа Богомолова с французским послом прояснила позицииправительства Виши и самого Бержери в оценке военно-политического положения вЕвропе.
В мае наметилась возможность решить вопрос о золотеприбалтийский республик. Советская сторона выразила готовность пойти накомпромисс, который мог быть приемлемым как для СССР, так и для Франции. Сутьэтого компромисса была изложена в письме наркома внешней торговли А.И. Микоянак Молотову от 30 мая 1941 г. Москва соглашалась получить 2246 кг золота изфранцузских владений в Западной Африке и вывести его за свой счет.47,6 млн. франков(стоимость 1000 кг золота) правительство Виши перечисляло на счет СССР воФранцузском банке. Советское правительство обязывалось расходовать эту суммудля расчетов с торговыми фирмами Франции и ее заморских владений.
Осуществить на этой выгодной для СССР и Франции основенаметившееся соглашение помешала развязанная гитлеровской Германией войнапротив СССР и последовавший за ней разрыв дипломатических отношений междуМосквой и Виши.
Несмотря на то, что Москва и Виши весной 1941 г. довольноуспешно решали торгово-экономические вопросы, советско-французские отношенияимели сложности и трудности, возникавшие в первую очередь в связи с внутреннейполитикой режима Петена, его возрастающей зависимостью от нацисткой Германии.
Ярый антикоммунизм маршала, расистские законы, преследованиявсех, кто не мирился с фашистскими порядками, вводимыми в свободной зоне,осложняли деятельность сотрудников полпредства.
Москва не могла не заметить, что режим Виши идет на всебольшие уступки Гитлеру. В мае 1941 г. в соответствии с так называемымиПарижскими протоколами правительство Петена пошло на официальное военноесотрудничество с гитлеровским рейхом в войне против Англии. Режим Вишисогласился предоставить в Ирак оружие и военное снаряжение для борьбы арабскихнационалистов против английских войск. В Северной Африке Германия получилаправо использовать французский военный порт в Бизерте и железную дорогуБизерта-Габес для снабжения немецких войск Роммеля, действовавших в Ливии. Крометого, французские власти в Северной Африке передавали немцам большую партиюартиллерийских орудий и 1000 грузовиков. Виши дало согласие Германиииспользовать военно-морскую базу в Дакаре (Западная Африка). Военнополитическоесотрудничество Петена и Гитлера обеспечивало западный тыл Германии накануневойны с СССР.
22 июня радио Виши объявило о начале советско-германскойвойны. В тот же день полпред СССР Богомолов нанес визит маршалу Петену, а наследующий день министру обороны генералу Хюнтцигеру. Встречи прошли вдоброжелательной атмосфере по отношению к советскому дипломату. Но напресс-конференции представителя генерального секретариата информации 22 июнябыло сделано заявление, которое нельзя было назвать лояльным по отношению кСССР. «Часть французского общественного мнения с удовлетворением встречаетборьбу Германии против большевизма», — говорилось на этойпресс-конференции. В прессе Виши широко пропагандировался тезис, что Германияведет войну «за сокрушение большевизма за освобождение всей Европы отбольшевистской опасности», защищая тем самым интересы Франции.
Вишистские власти создали так называемый «Антибольшевистскийлегион», в который вступили, как отмечалось в обвинительном заключениитрибунала по рассмотрению дел фашистских лидеров режима Виши, «продажныеэлементы и деклассированные лица, неспособные к какой бы то ни было нормальнойсоциальной жизни». В 1941 г. легион насчитывал 4 тыс. чел.
Для сотрудников советского полпредства было очевидно, чтодело идет к официальному разрыву дипломатических отношений между СССР иправительством Виши. По указанию полпреда были срочно сняты деньги со счетовсоветского представительства в банках, а также началось уничтожение документов.
30 июня А.Е. Богомолов был вызван в правительство Виши и емубыло объявлено о разрыве дипломатических отношений. Полпредство было лишеноправа посылать в Москву шифротелеграммы.
В этот же день французский посол в Москве Г. Бержеринаправил в протокольный отдел НКИД письмо, в котором сообщил, что ему порученорешением правительства Виши уведомить советское правительство о разрыведипломатических отношений.
Бержери оказался в неловком положении, поскольку занесколько часов до этого демарша он направил в протокольный отдел приглашениедля некоторых сотрудников НКИД на завтрак. Посол уверял, что он не был заранеепроинформирован о решении своего правительства и просил не считать своидействия «двурушничеством».
2 июля с послом Бержери был согласован вопрос о выездесотрудников французского посольства из СССР через Ленинакан насоветско-турецкой границе.
4 июля полпред А.Е. Богомолов через французские инстанцииотправил в Москву открытым текстом телеграмму. «После разрывадипломатических отношений я обратился к послу США с просьбой взять под защитунаши интересы во Франции… Перспективы возвращения в нашу страну не выяснены. Внастоящее время мы находимся в окрестностям Перпиньяна. Условия нашегопребывания удовлетворительные».
После долгих проволочек сотрудники советского посольствачерез Италию, Болгарию и Турцию достигли Советского Союза.
Капитуляция правительства Петена, политика коллаборационизмас германскими оккупационными властями вызывали недовольство и раздражение вшироких кругах населения Франции. Французский народ не смирился с участью,которую ему готовили гитлеровские захватчики и их вишисткие пособники.18 июняпо лондонскому радио к французам обратился бывший заместитель министра обороныв правительстве П. Рейно бригадный генерал Ш. де Голль, призвавший кпродолжению борьбы с гитлеровскими захватчиками. Генерал обратился кфранцузским офицерам и солдатам, к инженерам и рабочим, которые находятся набританской территории или могут оказаться там в
будущем, с призывом установить контакт с ним, генералом деГоллем. "… Пламя французского сопротивления не должно погаснуть и непогаснет", — заявил Ш. де Голль. В Лондоне с согласия У. Черчилля быласоздана организация «Свободная Франция» (позднее «СражающаясяФранция»). Де Голль предпринял меры по созданию территориальной базыдвижения «Свободная Франция» во французских владениях в Африке.
Историки отмечают, что первое воззвание генерала не нашлоширокого отклика во Франции. Это было вполне объяснимо, ибо Ш. де Голль былизвестен узкому кругу политиков как военный специалист. Но со временем имягенерала де Голля стало популярным, не только во Франции, но и во всем мире. Емуудалось обеспечить политический и военный престиж «Свободной Франции»,а главное — объединить усилия эмигрантских французских организаций с мощнымдвижением сопротивления во Франции. Правительство Петена обвинило полковника Ш.де Голля (де Голль получил временное звание бригадного генерала при назначениикомандиром танковой дивизии в мае 1940 г) в измене. Военный трибунал заочноприговорил его к смертной казни.
Внутри Франции движение Сопротивления возникло сразу жепосле капитуляции. В начале это движение не было массовым, не имело четкойорганизации и ясно выраженной цели. Сопротивление французов оккупантампринимало различные формы: пассивное противодействие германским властям,выражение недовольства условиями жизни, акты саботажа. Преодолевая огромныетрудности, разрастаясь вширь и вглубь, приобретая навыки вооруженной борьбыдвижение Сопротивления стало выражением величайшего подъема французскогонарода, ставшего на защиту своей Родины. В организации движения Сопротивлениябольшую роль сыграла Французская Коммунистическая партия, действовавшая вглубоком подполье. Руководство ФКП по рекомендации Исполнительного комитетаКоммунистического Интернационала призвало французов к борьбе «противзакабаления нашего народа иностранными империалистами».
Сохраняя дипломатические отношения с правительством Петена,Советский Союз не мог официально признать движение «Свободная Франция»и оказывать прямую помощь французскому Сопротивлению. После начала ВеликойОтечественной войны между Советским Союзом и движением «Свободная Франция»установились тесные политические связи, которые позднее привели кфранко-советскому военно-политическому сотрудничеству.
Начался новый этап во взаимоотношениях СССР и Франции. Советско-французскиеотношения вновь стали важным элементом международных отношений.