ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава I. Социально-политическиепредпосылки реформирования русской армии во второй половине XIXв.
1.1 Общественный и государственный строй Российскойимперии в период становления капиталистических отношений
1.2 Военная реформа в системе буржуазных реформ в 60 — 70-х гг. XIX в.
1.3 Военное законодательство Российской империи первойполовины XIX в. и в период реформирования вооруженных сил 1860-1870 гг.
Глава II. Организационно-правовыеосновы строительства вооруженных сил Российской империи в период буржуазныхреформ
2.1 Военное законодательство оборганизационном строении вооруженных сил
2.2 Военное законодательство оцентральных и местных органах военного управления
2.3 Военное законодательство овоенно-учебных заведениях
Заключение
Источники и литература
ВВЕДЕНИЕ
В последние годы проблемыреформирования Вооруженных Сил Российской Федерации, их правового обеспеченияприобрели особую значимость.
В настоящее времяпроведены или проводятся реформы вооруженных сил в ряде стран мира. Иминакоплен значительный опыт в вопросе правового обеспечения военныхпреобразований, который нельзя не учитывать, но и недопустимо слепо копироватьего вне связи с национальными особенностями и традициями нашей страны,объективными условиями ее существования и развития.
Наиболее ценен опытправового обеспечения строительства вооруженных сил Российской империи в периодбуржуазных реформ второй половины XIX в. В отличие от реформирования Вооруженных Сил СССР, которое было тщательноисследовано советскими учеными-правоведами, военно-правовое реформированиедореволюционной России изучено значительно в меньшей степени. Автором данногоисследования учтено, что в течение длительного времени в силу идеологическихустановок предавался забвению опыт дореволюционной России в областиреформирования вооруженных сил и совершенствования военного законодательства,связанного с реформированием. Исследование истории государственно-правовогообеспечения строительства вооруженных сил в период буржуазных реформ можетпредставлять сегодня не только определенный теоретико-познавательный, но ипрактический интерес.
Актуальностьдиссертационного исследования определяется рядом обстоятельств.
Во-первых, на переломных этапахобщественного развития в России всегда возрастал интерес к прошлому страны.Сталкиваясь с многочисленными трудностями становления, по сути, новогогосударства, сегодня общество ищет в своем прошлом вдохновляющие примеры,исторические аналогии. В историческом опыте становления и развития вооруженныхсил России, в ее великих победах, а также и в горьких неудачах мы черпаемпоучительные уроки на будущее. «Жизнь войска… — отмечал один из крупнейших специалистовв области истории военного права XIX в. П.Ф. Заусцинский, — представляет собойнеразрывную цепь явлений, в которой настоящее является неизбежным следствиемпрошедшего и служит единственной причиной будущего...»[1].
Во-вторых, реформирование ВооруженныхСил в наше время нуждается в изучении теоретических аспектов и историческогоопыта правового обеспечения строительства вооруженных сил в эпоху внутренних имеждународных трансформационных процессов, выявлении условий,благоприятствующих либо мешающих осуществлению военных реформ, позволяющих сминимальным ущербом пройти полосу преобразований и обрести новое качество.
В-третьих, изучение опытамодернизации и реформирования русской армии позволяет увидеть новые,недостаточно исследованные аспекты более широкой проблемы дискуссионногохарактера, связанные с историческим опытом реформ в России; трудностямиреформирования военной организации в период буржуазных реформ; правовымобеспечением строительства армии Российской империи.
В-четвертых, реформа вооруженных силпредполагает реорганизацию военного управления. Поэтому исторический опытреформирования русской армии актуален и сегодня.Здесь высвечиваютсяпроблемы переходного периода: реформируемая система военного управления должнаосуществлять эффективное правовое обеспечение как своих собственныхпреобразований, так и преобразований в других сферах строительства армии.
В-пятых, за последниегоды гражданскими и военными историками проделана немалая работа по возрождениюлибо забытых, либо старательно скрываемых страниц истории вооруженных сил России.В научный оборот сегодня вводятся новые архивные материалы, мемуары. Большойвклад в обогащение современных представлений, знаний о дореволюционной армии ивоенном законодательстве вносят ставшие доступными широкой общественности трудывыдающихся деятелей первой волны эмиграции.
Таким образом,совокупность потребностей теоретического, правового и исторического характерапредопределила актуальность и научную значимость диссертационного исследования.
Степень научнойразработанности проблемы. Проведенное историографическое исследование проблемы показало, что вопределенной степени правовое обеспечение строительства армии Российскойимперии в период буржуазных реформ второй половины XIX в.нашло отражение в монографиях, научныхтрудах и публикациях историков и правоведов дооктябрьского (1917 г.) и послеоктябрьского периодов отечественной историографии.
Проблемы историистроительства русской армии дооктябрьского периода раскрываются в трудахэнциклопедического характера[2], а также в работахА.К. Баиова, П.О. Бобровского, А.А. Вахнина, Н.П. Глиноецкого,Г.М. Градского, А.Г. Грекова, А.М. Добровольского, Д.А. Милютина,Д.М. Левшина, П.Ф. Лузанова, А.Ф. Редигера, Р. Фадеева, В.Г. Федорова,В.К. Федорова[3] и др.
Военно-юридическая сторона рассматриваемой проблемы освещаетсякак в теоретических трудах[4], так и вучебно-методической литературе[5]. Дореволюционнаялитературасодержит богатый фактический материал по теме настоящего исследования, однакосуществовавший в то время уровень развития как исторической, так и юридическойнауки не мог обеспечить глубокого анализа стоящих перед авторами проблем.
Проведенный анализпослереволюционной историографии по проблемам строительства вооруженных сил иих государственно-правового обеспечения в первой половине XIX в. и в ходе проведения военнойреформы 60-70-х гг. дает возможность утверждать, что историками и правоведамисоветского периода тоже изучались вопросы, которые рассматриваются вдиссертации. Данные проблемы исследованы в трудах и диссертациях М.И. Баишева,Л.Г. Бескровного, Л.П. Богданова, М.И. Дусеева, П.А. Зайончковского, Н.П.Ерошкина, С.М. Казанцева, С.И. Курбатова, Н. Копылова, М.Н. Салихина, М.В.Сидорчука, А.В.Федорова[6]. Однако целостногонаучного труда по проблеме правового обеспечения строительства армииимператорской России в первой половине XIX в. и в период буржуазных реформ создано не было.
Постсоветскийисториографический период (с начала 90-х гг. по настоящее время)характеризуетсяликвидацией жестких идеологических догм, открытостью архивов и доступностьюновых источников. Это дает возможность многие исторические события и явления,исследованные ранее, оценить по-новому, приступить к изучению тем, которыепрежде были недоступны. Из недавно опубликованных трудов наиболее близкими посодержанию к настоящему исследованию являютсядиссертации А.Г. Бесова,В.Ю. Кудейкина, О.М. Михайленка, В.Ф. Струтинского и историко-правовоеисследование В.А. Селюкова[7]. Первый автор глубокоисследовал военную политику России вXIX в. Второй — на достаточновысоком научном уровне изучил проблему деятельности государственных органов поправовому регулированию строительства армии в XIX — начале XX века. О.М. Михайленок осуществил анализ явлений, процессов, тенденций,общих и специфических закономерностей в сфере национально-государственногостроительства в их взаимосвязи с реформированием вооруженных сил в переломныеэпохи российской государственности конца XIX — начала XXI века.В.Ф. Струтинский провел более подробно историографическоеисследование проблемы подготовки офицерских кадров в России во 2-й половине XIX– начале XX века. В.А. Селюков проанализировал российское военноезаконодательство конца XIX –начала XX века.
Проведенное историографическое исследованиепоказывает, что некоторые из сторон поставленной проблемы рядом автороврассматривались в связи с решением других проблем. Специального анализаправового обеспечения строительства вооруженных сил России как в первойполовине XIX в., так и в период «милютинских»реформ пока еще не предпринималось. Поэтому необходимость научного решенияданной задачи, ее актуальность, недостаточная степень разработанностиобусловили выбор темы, определили предмет, цель и задачи данногодиссертационного исследования.
Объектомнастоящего исследования выступают общественные отношения в ходестроительства вооруженных сил Российской империи в период буржуазных реформвторой половины XIX в.
Предметом исследованияявляются нормативные правовые акты и деятельностьорганов государственной власти, обеспечивавшие строительство вооруженных силРоссийской империи в период буржуазных реформ второй половины XIX в.
Цель исследования – проанализировать правовоеобеспечение строительства вооруженных сил Российской империи в периодбуржуазных реформ второй половины XIX в., основываясь на методологии современного научного познания, а такжепосредством комплексного анализа архивных документов, литературных источников инормативно-правовых актов этого периода.
Предмет исследования иего цель обусловили постановкуконкретных задач. Среди них:
1. На основе изучениягеополитического положения Российской империи, ее общественного игосударственного строя в первой половине XIX в. исследовать предпосылки, которые обусловилиреформированиевоенной организации России в период буржуазных реформ.
2. Исследовать место ироль военной реформы в системе государственно-правовых преобразований во второйполовине XIX в. и ее зависимость от их последовательностии результативности.
3. Проанализироватьсложившуюся систему военного законодательства в дореформенный период, еесовершенствование в процессе правотворчества и систематизациинормативно-правовых актовво второй половине XIX в.
4. Исследовать состояниенормативно-правовых актов, регулирующих вопросы организационного строениясухопутных сил России и их реорганизации.
5. Изучитьнормативно-правовые акты, обеспечивавшие деятельность центральных и местныхорганов военного управления в первой половине XIX в., и меры по приведению их в соответствие стребованиями проводимых военных преобразований.
6. Проанализироватьвопросы правового обеспечения и созданияновой системы военно-учебныхзаведений в ходе военной реформы 60 – 70–х гг. XIX в.
Выбор хронологическихрамок исследования (первая половина XIX в. – период реформ Александра II)обусловлен следующими соображениями.
Во-первых, в первойполовине XIX в., в связи со становлением капиталистических отношений, в Россиивозникла необходимость создания кадровой армии. буржуазныйвооруженный реформа российский империя
Во-вторых, в первойполовине XIX в. впервые была создана систематизированная нормативно-правоваябаза государственного и военного строительства в виде Полного собрания законовРоссийской империи (ПСЗ), Свода законов Российской империи (СЗРИ), Сводавоенных постановлений (СВП).
В-третьих, в 1869 г. был принят в новой редакции Свод военных постановлений, который просуществовал безпринципиальных изменений (с отдельным выпуском дополнений к СВП) вплоть допадения самодержавия в феврале 1917 г.
Методологическойосновой исследованияслужат фундаментальные положения и выводы философской науки, общенаучные ичастнонаучные методы, составной частью которых являются собственно юридическиеметоды: сравнительно-правовой, формально-юридический и экстраполяции.
Источниковой базой исследования являются нормативныематериалы российского законодательства, а именно: Полное собрание законовРоссийской империи (ПСЗ), Свод законов Российской империи (СЗРИ), Свод военныхпостановлений (СВП) в редакциях 1838 г., 1859 г., 1869 г., сборники приказов по военному ведомству (Пр. в. в.) и др. Среди них различаются: а) официально изданныеи б) неофициальные.
Из архивных источниковбыли использованы фонды канцелярии Военного министерства, Д.А. Милютина, ежегодныеотчеты о действиях Военного министерства, всеподданнейшие доклады по Военномуминистерству, хранящиеся в Центральном (Российском) государственномисторическом архиве и Государственной библиотеке. Использовались также трудытеоретиков права, работы отечественных военных историков, мемуарная литература.
Научная новизна ипрактическая значимость. Научно-теоретическая и практическаязначимость исследованияопределяется разработкой научных положений, выводов, обладающих существеннойновизной, и практических рекомендаций. В осуществленном исследовании,во-первых, обобщены основные предпосылки проведения военно-правовой реформы.Во-вторых, выделены основные факторы, обусловившие необходимость изменениясистемы комплектования вооруженных сил, совершенствования вооружения.В-третьих, дана всесторонняя характеристика процесса развития нормативно-правовойбазы строительства армии Российской империи первой половины XIX в. и в периодбуржуазных реформ. В-четвертых, выявлены достоинства и недостатки в реформированиицентральных и местных органов военного управления, системы военного образования,организационного строения сухопутных сил России. В-пятых, сформулированы выводыи рекомендации, направленные на активизацию научно-исследовательской работы вданной области.
Практическая значимостьдиссертационного исследования проявляется в возможности практическогоиспользования обоснованных в работе предложений. Результаты исследования могутбыть положены в основу проектов нормативно-правовых актов, использованы приразработке учебных программ по учебным дисциплинам «Военная администрация» и«Военное право» в высших военно-учебных заведениях.
На защиту выносятсяследующие положения:
1. Обоснование необходимости проведениявоенной реформы с учетом геополитического положения Российской империи, ееобщественного и государственного строя в первой половине XIX в.
2. Авторская концепция роли и значениявоенной реформы в системе государственно-правовых преобразований во второйполовине XIX в.
3. Результаты анализа источниковвоенного законодательства в дореформенный период и необходимость ихсовершенствования в связи с проводимыми буржуазными реформами.
4. Система организационного строениясухопутных сил России и их реорганизация в ходе реализации и совершенствованиявоенного законодательства.
5. Структура центральных и местныхорганов военного управления и процесс их преобразованияна основе новыхактов военного законодательства.
6. Система подготовки военных кадров ввоенно-учебных заведениях, совершенствования их структуры в соответствии спринятыми новыми нормативно-правовыми актами военного законодательства.
Основные результатыисследования нашли отражение в публикациях:
1. Военная реформа всистеме буржуазных реформ в 70–х гг. XIX столетия // Сб. науч. ст. адъюнктов. №10. – М.: ВУ, 2002. – С.288–308. (1,4 п.л.)
2. Правовые основыпреобразования военного управления в системе военной реформы 70–х гг. XIX столетия // Сб. работ молодыхученых. – М.: ИВИ, 2003. – Вып. 8. – С. 21–41. (1,4 п.л.)
3. Русская военнаякультура во второй половине XIXстолетия //Русская цивилизация: история и современность: Материалы заседанияФилософского клуба Ассоциации офицеров запаса сухопутных войск МЕГАПИР. – М.:Книга и бизнес, 2003. – С. 65–81. (1,0 п.л.)
4. История кодификации военногозаконодательства в Российской империи // Российский военно-правовой сборник. –М., 2004. – С. 34–39. (0,7 п.л.)
Глава I.Социально-политические предпосылки реформирования русской армии во второйполовине XIXв.
1.1 Общественный и государственный строй Российскойимперии в период становления капиталистических отношений
XIX в. в истории России,как и в истории других восточноевропейских стран, заметно отстававших отпередовых стран Европы по уровню социально-экономического, политического,культурного развития, стал эпохой, когда «политические события первой четвертистолетия, расцвет русской словесности во вторую вызвали могучее движение умов втогдашнем обществе читавшей и мыслившей России»[8]. К этому времени подвлиянием распространившихся рациональных, прагматических сочинений английскихэкономистов, французских просветителей и идей Английской, а позднее Великойфранцузской буржуазных революций на Европейском континенте происходиликолоссальные преобразования: страны одна за другой вступали в периодпромышленной революции.
Вступление в новыебуржуазно-демократические и рыночные отношения для каждой страны происходилоболезненно, тем болееесли страна была слаборазвитой и консервативной. Россия не стояла в стороне отэтих процессов, но вступила на путь перемен значительно позднее другихевропейских государств. На страже старых порядков, доставшихся XIX в. отпрошлых столетий, находилась самодержавная власть, опиравшаяся на реакционнонастроенное в основной своей массе дворянство. Однако остановить серьезныесоциально-экономические и общественно-политические процессы, равно как и перемены,происходившие в мире после Крымской и Франко-прусской войн, было уже невозможно.
Российскаядействительность характеризовалась общим цивилизационным отставанием России отпередовых стран Запада, атакже ее евразийским характером, принимавшим все более четкие очертания по меретерриториального расширения.
Характеризуя состояниеРоссии в первой половине XIX в., русский историк и общественный деятель А.А.Кизеветтер отмечал: «Россия второй четверти XIX в. уже выросла из старогокрепостного порядка, как ребенок вырастает с годами из детского платья. Икрепостной порядок, не будучи в силах остановить сам по себе этого роста, темне менее связывал свободные движения государственного организма, уродовал иискажал естественное развитие народных сил. Потому-то он и был обречен науничтожение»[9].
Самым пагубным образомкрепостная система сказывалась прежде всего на сельскохозяйственномпроизводстве. В то время, когда Европа использовала труд свободных рабочих,совершенствовала орудия труда, внедряла технические новшества как впромышленности, так и в сельскомхозяйстве, в России применялись рутинная техника и ручной труд, который«становился все более невыгодным и для помещиков. Некоторые из них предпочиталипереводить крестьян полностью на оброк, а затем нанимать их для работы набарской земле»[10].
Характеризуя положениекрестьян накануне реформ, русский историк В.О. Ключевский отмечал, что «в XVIIIвеке оброчное хозяйство всюду преобладало над барщинным; в XIX веке помещикиусиленно переводят крестьян с оброка на барщину; барщина доставлялаземлевладельцу вообще более широкий доход сравнительно с оброком; помещикистарались взять с крепостного труда все, что можно было взять с него. Этозначительно ухудшило положение крепостных в последнее десятилетие передосвобождением»[11]. Но, несмотря на заменуоброка барщиной, помещичьи хозяйства разрушались одно за другим. Многиедворянские имения закладывались в государственные учреждения, а полученные от них капиталы не находилиприменения. Поэтому обремененные казенными долгами помещичьи хозяйствапродавались с молотка за долги. Если в начале XIX в. в залоге было 5% крепостных крестьян, то в 1850–х годах – свыше 65%[12].
Кризисные явления ощущалии те хозяйства, в которых преобладала оброчная система. Господствующее значениеэтот вид ренты имел в нечерноземных губерниях России, где были развитыпромышленность и ремесло. За первую половину XIX в. оброки в целом по страневыросли в два-три раза. Но вместе с тем эта феодальная форма эксплуатациивлекла за собой подрыв натурального крестьянского хозяйства[13].
Крепостное право во второй четверти XIXв. было уже не в силах сдержать проникновениекапиталистических отношений в крестьянское хозяйство. Земледельческоепроизводство все более и более работало для рынка, неудержимо превращалось втоварное производство, втягиваясь в денежно-хозяйственные отношения. Все этиновые явления способствовали росту недворянского землевладения и уничтожениюпривилегий благородного сословия по владению землей. Подтверждением сказанномуслужит факт постепенного уменьшения крепостного населения: между 1747 и 1837 гг.оно составляло 45% от всего населения страны, а к концу 50-х гг. этот процентпонизился до 37,5[14].
Крепостное право не только наносило вредсельскохозяйственному производству, но и оказывало регрессивное влияние наразвитие промышленности и торговли. Выпуск основной части промышленнойпродукции в первом полугодии XIX в. приходился на мелкие промыслы. В 50–х годах ихдоля составляла до 80% в общем объеме выпускаемой продукции[15].Особую роль в становлении отечественной промышленности сыграли отхожиепромыслы. Большое распространение они получили в центральных и северо-западныхгуберниях, где малоплодородные земли не позволяли крестьянам содержать семью иплатить подати. Уход крестьян на промыслы привел к тому, что они утрачивалисвязь с землей и полностью переходили на промышленную деятельность. Этотпроцесс способствовал также формированию рынка труда и росту городского населения.К 1860 г. среди 82% «вольнонаемных» рабочих большинство составляли крепостныекрестьяне, отпущенные помещиками на заработки[16].
Зародившаяся еще в XVIII в. рассеянная мануфактура к серединеXIX в. явилась источником накоплениякапитала и подготовки квалифицированных кадров для возникающих крупныхпромышленных предприятий.
Количество промышленныхпредприятий к 1860 г. возросло до 15 тыс., однако большую их часть составлялимелкие производства по 10-15 человек[17]. К тому же в России было еще многопромышленных предприятий, где использовался крепостной труд. Переход в 30 –40–х гг. от мануфактуры к фабричному производству привел к появлению совершенноновых социальных групп населения – предпринимателей и наемных работников, аэто, в свою очередь, способствовало росту городского населения. Если в конце XVIII в. население городов составляло 2,2млн человек, то к середине XIX в.оно равнялось 5,7 млн человек.За полвека количество городов увеличилось с 630 до 1032[18].
Развитие буржуазныхотношений не могло не затронуть такую сферу экономики, как торговля. С XIX в. начался переход денежногохозяйства во вторую стадию развития, когда большая часть населения втягиваласьв торговый оборот и работала для рынка. Наряду с развитием внутреннего рынкаросла и внешняя торговля. Если в начале XIX в. вывоз товара за границу оценивался в 75 млнрублей, то накануне крестьянской реформы он достиг 230 млн[19].К середине XIX в. торговля перестала бытьпривилегией гильдейского купечества. Отмена в 1842 г. законов, запрещавших промышленникам заниматься торговлей, ликвидировала монопольное положениекупцов на рынке. Вслед за промышленниками на городские рынки и ярмарки хлынули«торгующие крестьяне», оттесняя купцов.
Формированиекапиталистических отношений как в сельском хозяйстве, так и в промышленностиускорило процесс общественного разделения труда и специализации отдельныххозяйственных районов, что благоприятствовало расширению внутреннего рынка,увеличению товарной продукции для внешней торговли. Это, в свою очередь,стимулировало развитие путей сообщения, хотя транспорт, особенножелезнодорожный, вплоть до 1861 г. развивался в России очень медленно.
Рост товарно-денежныхотношений, развитие рыночных связей и кризис крепостнической системыхозяйствования в первой половине XIX в.нашли отражение всоциальной структуре общества. Образование новых классов – предпринимателей инаемных рабочих — происходило в рамках прежней сословной системы, котораяделилась на дворянство, духовенство, крестьянство, купечество и мещанство.
Образование новых классовосуществлялось за счетраспада старых. Наемные работники формировались из ремесленников и крестьян,которые были отпущены помещиками на заработки для уплаты оброка. Крепостные крестьяненаходились в двойственном положении: с одной стороны, они зависели отфабриканта, а с другой – от помещика. Государственные крестьяне, работавшие напредпринимателя, тоже не были полностью свободными, так как были связаны собщиной определенными отношениями. Количество рабочих, занятых в промышленности,увеличивалось по мере развития капиталистического производства. Если в 1804 г. оно составляло 224 882 человека, то в 1850 г. – уже 859 950 человек[20].
Буржуазия складывалась в основномиз гильдейских купцов и крестьян, сумевших разбогатеть за счет участия впредпринимательской деятельности. К середине XIX в. численность купечества всех трех гильдий составляла 180тыс., а крестьян-предпринимателей — около 100–110 тыс[21].Большинство «торгующих крестьян» до отмены крепостного права оставалиськрепостными. Владея большими капиталами, крупными мануфактурами, они выплачивали немалые суммы оброкапомещикам, которые не спешили дать им вольную.
Российская буржуазия впореформенный период, растущая количественно и богатеющая, еще не обладала темиполитическими и юридическими правами, которые были у дворянства. Однако шаг за шагом создаваласьправовая почва для деятельности буржуазии. Так, в 1832 г. указом императора в состав сословия городских жителей была введена новая категория «почетныхграждан» двух ступеней – потомственных и личных – для детей личных дворян,крупных предпринимателей, купцов 1–й гильдии, ученых, художников, низшихчиновников, а также детей церковнослужителей. Этот шаг, предпринятый властью,повысил статус формировавшейся буржуазии и освобождал ее от подати[22].
Дворянство на порогеотмены крепостного права не обладало сплоченностью и целостностью, как в годыцарствования Екатерины II, неиграло социальной и политической роли, как во времена Петра I; оно находилось в полной растерянности. Для того чтобы понятьпричину пассивного реагирования дворянства на отмену крепостного права,необходимо рассмотреть процесс его становления как служилого и правящегокласса.
В целях создания прочнойсистемы государственной службы и закрепления прав дворянства Петр I в 1722 г. издал Табель о рангах, которая явилась логическим продолжением Указа о единонаследии 1714 г.[23]Данными правовыми актамибыл изменен характер службы дворян: до этого они отбывали службу за поместье, теперьже несли ее как члены особого сословия – благородного дворянства[24].Дворянин должен был от рождения и до смерти находиться в распоряжениигосударства, а крестьянин – в распоряжении дворянина.
Наряду с потомственнымидворянами в состав правящего класса была введена новая категория – служилыедворяне, которая позволяла чиновникам дослужиться до определенного чина иполучить титул личного дворянина[25]. Но такое звание необеспечивало преимущества в привилегиях и не гарантировало переход в группупотомственных дворян. Различия в статусе и богатстве среди благородногосословия создали условия для социального расслоения дворянства и заложилибюрократическое начало в формирование государственного аппарата, вытесниваристократическое.
Если личные дворяне былизаинтересованы в служении государству, так как имели возможность приобрестититул потомственного дворянина, то потомственные дворяне всегда стремились к утверждению принципавольного характера государственной службы. Это было достигнуто с принятиемПетром III Манифеста о вольности дворянской (1762 г.). Данный правовой акт «…представлял собою самую значительную попытку правительства создатьстабильное привилегированное сословие и наделить его коллективным этосом»[26].С предоставлением вольности благородному сословию еще более усилился социальныйбарьер между потомственным и личным дворянством. Этот барьер не был устранен ис принятием в апреле 1785 г. «Грамоты на права, вольности и преимуществаблагородного российского дворянства», более известной как «Жалованная грамотадворянству»[27].
Вернуть традиции Петра I попытался Павел I. В конце XVIII в. он издал ряд указов в целях проведения социальныхреформ по укреплению позиций самодержавной власти и ослаблению дворянскихпривилегий. Важнейшие положения «Жалованной грамоты дворянству» былипересмотрены. Павел I отменил три изчетырех основных привилегий дворянства: освобождение от обязательной службы,освобождение от налогов, повинностей и от телесных наказаний[28].Такая политика вызвала недовольство среди дворян, приведшее к убийству Павла I в марте 1801 г. Восшедший на престол его сын Александр I планировал провести более серьезныесоциальные преобразования, чем его предшественники. Но, действуя с оглядкой наобщественное мнение, он так и не сумел осуществить идентификацию дворянства,ограничился далеко не самыми решительными мероприятиями. В первые же дни своего царствования Александр I восстановил «Жалованную грамоту дворянству», но нарушил однуиз важнейших привилегий помещиков, разрешив всем свободным людям приобретать всобственность не населенные земли (1803 г.)[29].Тем самым он способствовалпроникновению в сельскохозяйственное производство капиталистических отношений.
Наиболее значительнымновшеством, введенным Александром I в сословные привилегии дворянства, было урегулирование отношений междуобразованием и службой. Длятого чтобы поднять культурный уровень дворянской элиты и преодолеть вопределенной мере различия между служилым дворянством и потомственным, междустоличным и провинциальным, были открыты военные школы, которые вели подготовкусыновей дворян для поступления в кадетские корпуса и университеты. Выпускникиуниверситета пользовались большими привилегиями, поступив на службугосударства.
Итогом политикиАлександра I в вопросе консолидации дворянскогосословия, как считает П.А. Зайончковский, явилось то, «что образованное дворянствоначало распадаться на три категории соответственно своим социальным илиинституциональным привязанностям. Часть дворян … идентифицировала себя сбюрократией. Другая группа … являлась предшественницей интеллигенции. Третьягруппа осталась привязанной к патриархальному государству и идее дворянства какпотомственного правящего класса»[30]. Такая политика царя ипривела к событиям 14декабря 1825 г. «Движение 14 декабря было последнимгвардейским дворцовым переворотом; им кончается политическая роль русскогодворянства. Оно еще останется некоторое время при делах как сословие, будетпринимать деятельное участие в областных учреждениях, но оно уже перестанетбыть правящим классом, а превратится в такое же орудие правительства, в такоеже вспомогательное средство бюрократических учреждений, каким оно было в старыевремена, в XVII столетии»[31].
ПолитикаНиколая Iпо усилению позиций дворянства носила как финансово-экономический, так иправовой характер. Но принимаемые им меры уже не могли восстановить прежнегостатуса благородного сословия.
С развитиемкапиталистических отношений дворянству были созданы привилегированные условиядля организации предпринимательской деятельности, ведения торговли наравне скупечеством. Так, с 1812 по 1859 год объем выделенных дворянам кредитовувеличился с 64 млн рублей до 425 млн[32]. Однако, несмотря на такую поддержку,помещичьи хозяйства не сумели составить конкуренцию зарождающемусякапиталистическому производству как в сельском хозяйстве, так и впромышленности.
Не смогли укрепитьпозиции дворян и принятые Николаем I правовые акты. В самом начале своего царствования он предпринял попытку проведениясословной реформы. Но разработанный секретным комитетом 6 декабря 1826 г. проект реформы, ставивший цель «…установить такой порядок, прикотором дворянство приобреталось бы только наследственно, по праву рождения ипо высочайшему пожалованию»[33], не нашелподдержки среди аристократического дворянства. Частично он был реализован вправовых актах, принятых в 30-х гг. Так, 6 декабря 1831 г. был издан Манифест «О порядке дворянских собраний, выборов и службы по оным», по которомуучаствовать в дворянских выборах могли лишь дворяне, имевшие не менее 100 душкрепостных крестьян или 3 тыс. десятин незаселенной земли, другиедопускались голосовать косвенным путем[34].
Созданная в 1832 г. новая социальная категория — почетных граждан преследовала цель прекратить доступ перехода вдворянство из других сословий[35]. Существенные измененияв приобретение чинов были внесены принятыми в 1845 и 1856 гг. законами, которые повысили требованияк государственным служащим в приобретении дворянского сословия[36].
Неоднородность дворянстване могла не сказаться наих отношении к крестьянской реформе Александра II. «Если бедные, безземельные дворяне ждали от монархиидолжностей, то зажиточные обладатели поместий ждали от нее сохранениякрепостного права»[37].
Такимобразом, на пороге отмены крепостного права дворянство было разобщено и несмогло встать на защиту своих материальных интересов и социальных привилегий. Итогом такого положения явиласьбезуспешная и часто противоречивая попытка государства и благородного сословияутвердить дворянство как правящий класс. Государство в лице царской властистремилось полностью подчинить благородное сословие, а дворяне сопротивлялисьвторжению в сферу их привилегий. Как отмечает П.А. Зайончковсикй, «…в течениетрех четвертей века, вплоть до отмены крепостного права, и государство, идворянство старались способствовать созданию дворянского этоса. Но они действовалиотдельно друг от друга и заполняли пустующие юридические ниши социальным икультурным контекстом, выходящим за рамки чисто юридических определенийдворянского этоса»[38].
История становления иразложения дворянского сословия неразрывно связана с утверждением и отменойкрепостного права, с борьбой крестьянских масс за свои социально-экономическиеи политические права.
Институт принудительноготруда в истории России не представлял «…собой ничего специфически русского:западная Европа была хорошо знакома с этим институтом, и было время, когда наЗападе закрепощенное крестьянство охватывало до 4/5 всего населения»[39].Закрепощение крестьян в России происходило по мере отказа правящего слоя оттрадиционных ценностей Древней Руси и принятия им в качестве образца тех социальных отношений, которые существовалив западных государствах.
По мнению доктораэкономических наук О.А. Платонова, «…крепостное право пришло к нам с Западачерез Польшу, с которой близко соприкасалась правящая верхушка западнорусскихземель. Именно по настоянию этого слоя феодалов в конце XVI в. отменяется Юрьев день, а вовторой половине XVII в.происходит закабаление около половины ранее свободных русских крестьян»[40].Но в России крепостное право носило относительно более мягкий характер, и «…впротивоположность своему польскому собрату русский крестьянин после своеготеоретически полного закрепощения (1649 г.) бывал обязан уплачивать государству, так же как барину, более оброком, денежной или натуральной повинностью,нежели барщиной, принудительным трудом. Когда барщина существовала, она даже в худшие временакрепостничества, в XVIII в., непревышала трех дней в неделю»[41].
По мнению рядаученых-историков, относительно мягкий характер крепостного права в Россииутвердился благодаря сохранению общинных отношений в деревне. Общинапредоставляла каждому домохозяину незыблемую гарантию на владение участкомземли и осуществляла демократическое регулирование всех сторон общественнойжизни.
В отличие от экономистов-западников,видевших в общине олицетворение регресса, прогрессивная русская экономическаямысль рассматривала общинукак одно из условий экономического процветания и социальной стабильности. Означимости для крестьян общины свидетельствует тот факт, что в пореформенныйпериод, вплоть до столыпинских реформ, из нее вышел незначительный процентдеревенских обывателей, а после Гражданской войны (1918–1921 гг.) крестьянскиеволнения заставили советскую власть не только отдать земли в трудовоепользование жителям деревни, но и возродить общину, «которая к 1927 г. на территории РСФСР охватывала 95,5% крестьянских земель»[42].Сталинская революция сверху в 1928–1929 гг. нанесла непоправимый удар пообщине.
Ныне большинствороссийских социологов и экономистов–аграрников придерживаются мнения, что длительная перспективаразвития сельского хозяйства зависит от социального устройства жизни на селе[43],а для этого необходимо возродить «…местные общины и передать им функцииуправления и ответственности за судьбу деревни»[44].
Немаловажным факторомсравнительно сносного положения крестьян в XVIII в. было то, что русская модель хозяйственногоразвития приближалась к автаркии, то есть Россия имела экономический уклад, «который позволял ейсамостоятельно и полнокровно существовать независимо от иностранного ввоза ивывоза»[45]. Однако с увеличениемвывоза хлеба за границу и проникновением иностранного капитала в Россию в первойполовине XIX в. положение крепостных ухудшилось[46].
Преобладание в XVIII в. такой формы повинности, какоброк, позволяло крестьянину не только своевременно уплатить налоги государствуи рассчитаться с господином, но и накопить определенный капитал для участия в рыночныхотношениях. В доступе крестьян к рынку были заинтересованы и государство, идворяне. Так, с благословения помещиков крепостные занимались отхожим промысломили торговлей вдали от своего дома. С 1726 г. началась выдача крестьянам-отходникам паспортов[47]. Бурный всплескдеревенского кустарного промысла в середине XVIII в. внес весомый вклад в широкое развитие мануфактур,которое со времен Петра Iпоощрялось государством. Припокровительстве дворян немалых успехов крепостные достигли в крупной торговле.В середине XVIII в. граф Миних, говоря от именирусского правительства, отмечал, что «на протяжении столетия крестьянепостоянно занимались торговлей, вкладывая в нее весьма значительные суммы, итем самым способствовали процветанию крупной торговли»[48].Немало видных купцов вышло из крепостных крестьян.
Некоторые историки иученые, исследовавшие становление крепостного права в России, сравнивалиположение крепостных крестьян конца XVIII и первой половины XIXвека с состоянием американского раба. Но, как считает профессор историиГарвардского университета Ричард Пайпс, крепостной в Российской империи «…небыл рабом, а поместье – плантацией. Русское крепостничество стали ошибочноотождествлять с рабством по меньшей мере еще лет двести тому назад»[49].С точки зрения РичардаПайпса, первым кто попытался провести косвенную аналогию между русскимкрепостным и рабом, был Александр Радищев. Широко известно его произведение«Путешествие из Петербурга в Москву». Антикрепостническая литературапоследующего времени не отрицала рабство в России. Но даже в эпоху расцветакрепостничества были авторы, отвергавшие эту поверхностную аналогию. Так, А.С.Пушкин в своей пародии на книгу А.Н. Радищева по-другому взглянул на положениекрестьянина. Он отмечал, что в отличие от раба Северной Америки русский крестьянинжил в своей избе, а не в невольничьих бараках; он имел собственный надел, и емупринадлежали плоды его труда. Этого не было у раба, работавшего на плантации. Отношениякрестьянина с помещиком отличались от отношений невольного с рабовладельцем[50].
Несмотря на то, что кконцу XVIII в. положение крепостного в России приближалось к положению раба, тем неменее он никогда не был юридически собственностью помещика, а был лишьприкреплен к его имении. Дворянин-землевладелец не имел права по своемупроизволу согнать обязанных крестьян с земли. Кроме того, в соответствии сУказом 1734 г. дворянин должен был заботиться о своем подданном.Крепостничество в строгом смысле слова ограничивалось частновладельческимикрестьянами, которые работали исключительно на барщине. К середине XIX в. в России эта группа составляла от12 до 15% населения страны[51]. Поэтому, как считает Ричард Пайпс, «…очевидная неправедностькрепостничества не должна затуманивать истинного положения вещей»[52].
Крепостничество былоболее хозяйственно-государственным механизмом, нежели грубой рабовладельческойсистемой. Несмотря на это, крепостное право тормозило развитие России иотрицательно сказывалось на всех сторонах ее жизни. Это зло видела ужеЕкатерина II. Начав царствовать, она прежде всего поставила задачуупорядочения правовой регламентации помещичье-крепостных отношений. Но попыткиимператрицы провести социальные преобразования натолкнулись на сопротивлениедворянства. Страх утратить поддержку со стороны этого класса заставил ее проводитьполитику, ориентированную на сословные интересы дворянства. Во время правления ЕкатериныII крепостное право не было смягчено, напротив, оно было распространено надругие территории.
Попытку смягчитьположение крепостных крестьян предпринял Павел I. Апрельским (1797 г.) манифестом «О трехдневной барщине»помещикам предписывалось требовать от крестьян не более трех дней барщины внеделю[53]. Этот указ был призванне только облегчить труд крепостного, но и не допустить обезземеливаниякрестьян. На практике данный правовой акт часто не соблюдался.
Более взвешенно ксоциально-экономическим реформам подошел Александр I. Его планы по отмене крепостного права в сравнении с планами декабристов былирадикальными, а принятые им указы сыграли прогрессивную роль в смягчениикрепостничества.
В первый же годцарствования (1801 г.) АлександраI была запрещена раздачагосударственных населенных имений в частную собственность[54].В правительственных газетах перестали печатать объявления о продаже крестьянбез земли[55]. 12 декабря 1801 г., в день рождения императора, был обнародован указ, предоставлявший право лицам всех свободныхсостояний приобретать в собственность внегородскую недвижимость без крестьян[56].Этот закон не только«…разрушил вековую земледельческую монополию дворянства, которое одно дотолепользовалось правом приобретать землю в личную собственность»[57],но и способствовал развитию капиталистических отношений в земледелии.
Принятый 20 февраля 1803 г. Указ о вольных (свободных) хлебопашцах предоставлял крепостным крестьянам право получать свободу с земельнымнаделом по добровольному соглашению с помещиками[58].«Однако дворяне, преклонявшиеся перед революционной Францией, а в 20–е годыдаже объединявшиеся в тайные общества, имевшие целью революционное изменениестроя, свержение самодержавия и установление демократии, не очень-то торопилисьосвободить своих собственных крепостных крестьян и тем показать примеростальным крепостникам»[59]. За годы действия Указа(1803–1858 гг.) им воспользовались лишь 152 тыс., или примерно 1,5% крепостных[60].
Первые шаги Александра I по смягчению крепостного гнета ненашли широкой поддержки в среде благородного сословия, поэтому император счелболее надежным не идти напролом, а создать сначала правовые и административныеусловия для социальных преобразований. По его поручению в 1809 г. М.М. Сперанским был разработан и представлен на подпись план государственных преобразованийпод названием «Введение к Уложению государственных законов»[61].Данным документом предусматривалось приблизить правовые нормы к требованиямразвивающихся рыночных отношений. В проекте не ставился вопрос об отменекрепостного права, но предполагалось уничтожить личную зависимость крестьянинаот помещика и установить полное равенство всех подданных перед законом. Однакоотставка М.М. Сперанского в 1812 г. и Отечественная война (1812–1814 гг.) отодвинули социальныепреобразования на позднее время. Сразу же после военных походов Александр I вновь занялся проблемами крепостногоправа, на этот раз в Остзейском крае.
Отмена крепостногосостояния в 1816 г. в Эстляндии, а в 1817–1819 гг. в Курляндии и Лифляндии явилась продолжениемаграрной реформы в остзейских (прибалтийских) губерниях 1804–1805 гг. Крестьянеэтих губерний получили личную свободу, однако без земли, она арендовалась упомещиков[62]. Еще одним шагом на путиизменения правового положения сельских обывателей явился Указ 1818 г., разрешавший всем крестьянам, в том числе и частновладельческим, учреждать фабрики и заводы[63].
Несмотря на противоречивую политику Александра I ввопросе отмены крепостного права, она оказала огромное влияние на общественноесознание. Крестьянское сословие приобрело новые права и становилось активнымучастником формирующихся капиталистических отношений как в земледелии, так и впромышленности. С этими тенденциями в социально-экономической сфере уже немогли не считаться правительство и помещики. Вынужден был учитывать это и новыйимператор Николай I, взошедший на престол в 1825 г.[64]Но, как и его предшественник, не желая предпринимать серьезных и опасных шагов,Николай I ограничивался незначительными преобразованиями всоциальной сфере[65]. Многочисленные егоуказы лишь смягчали крепостной гнет, но они не являлись обязательными дляпомещиков, их можно было проигнорировать. Так, в 1827 г. был издан закон, запрещавший помещикам продавать землю без крепостных и тем самымобезземеливать своих крестьян. Однако на практике этот закон чаще всего несоблюдался[66].
Наиболее масштабным, социально значимымпреобразованием в царствование Николая I явиласьреформа государственной деревни, которая была проведена под руководством графаП.Д. Киселева, возглавлявшего с 1837 г. Министерство государственногоимущества. В результате реформы 1837–1841гг. положение казенных крестьян оказалось значительно лучше, чем положение помещичьихкрестьян.
В 1842 г. графом П.Д. Киселевым была предпринятаочередная попытка заставить дворянство добровольно отказаться открепостничества. Изданный 2 апреля Указ об обязанных крестьянахпредусматривал освобождение крестьян без земельного надела[67].Однако на практике этот Указ не получил широкойподдержки со стороны помещиков[68].
В 1841 г. в соответствии с решением правительства былозапрещено продавать крестьян отдельно от семейств, а в 1843 г. безземельные дворяне были лишены права приобретать крепостные души[69].В этом же году граф П.Д. Киселев добился установления права выкупать упомещиков-однодворцев их крепостных. В 1847 г. крестьянам было предоставлено право выкупаться на волю с земельным наделом, если имение разорившегося помещикапродавалось на аукционе[70]. Годом позже (3 марта 1848 г.) крестьянам всех категорий было разрешено приобретать в собственность недвижимость.
Таким образом, совокупность законов, изданных в первойполовине XIX в., коренным образом изменила распространенный вXVIII в. взгляд на крепостных как на рабов, как наимущество благородного сословия. Во всех принятых правовых актах была«…заявлена мысль, что крепостной человек не простая собственность частноголица, а прежде всего подданный государства»[71]. Принятые правовые актымогли бы «…достигнуть и практических результатов … если бы законы применялисьиначе»[72]. Для их реализации не хваталоволи государя.
Хотя предпринятые правительством меры по ослаблениюкрепостного состояния и не решали до конца свою задачу, тем не менее ихзначение велико: они подготовили общественное сознание к назревшим переменам,создали предпосылки социально-экономических преобразований, осуществленным в 1861 г.
Преобразования всоциальной и экономической сферах, в свою очередь, предъявили жесткиетребования к государственному аппарату и к системе управления страной. Старыймеханизм управления, скомпрометировавший себя во время Крымской войны, вызвалнеобходимость его реформирования.
Между тем процессмодернизации государственного аппарата и его адаптации к новым условиям вРоссии шел крайне медленно и трудно. Основными причинами, тормозившимипреобразование системы государственного управления, были сложность правительствующегомеханизма и боязнь власть имущих нарушить этот механизм.
Система верховныхучреждений, доставшаяся Александру II в наследство от его отца, была создана М.М. Сперанским под непосредственнымруководством Александра I.Сперанский, будучи поклонником Наполеона, вместе с императором — поклонникомреспублики были пленены французской системой управления, видели в ней«последнее слово» совершенства. По сравнению с петровскими учреждениями и «коллегиональнымипринципами» руководства ПетраI страной новая система управления являлась более прогрессивной. ЖеланиеАлександра I создать совершенныйправительственный механизм было вызвано также стремлением вывести верховную власть из-подконтроля управительных учреждений, обеспечить их соответствие уровнюсоциально-экономического развития страны.
Александр I, реформируя государственный аппарат,преследовал ту же цель, что и его «августейшая бабка» — Екатерина II. Реформирование системы органовгосударственного управления при Екатерине II «…являлось проявлением политикибалансирования между буржуазными элементами и дворянством, а также междуразличными группировками дворянства, в конечном счете имело своей цельюукрепление самодержавия в России»[73].
Изменениям вгосударственном аппарате предшествовали мероприятия по созданию Непременногосовета и Негласного комитета.
«Совет непременный» былобразован по Указу императора от 30 марта 1801 г.[74]Вскоре после этого, 5 апреля 1801 г., был издан «Наказ Непременному совету», вкотором определялись его правовой статус, компетенция и предметы ведения. Советнаделялся законосовещательными функциями и правом требования от всехгосударственных органов «…сведений, до государственных частей относящихся»[75].
Непременный совет напротяжении 9 лет (1801-1810 гг.) принимал непосредственное участие вгосударственном управлении Российской империей. С момента создания Негласного комитета в мае 1801 г. количество рассматриваемых вопросов в Совете стало уменьшаться и очень снизилось послесоздания министерств и Комитета министров. По мнению русского историка Г.В. Вернадского,«…Совет непременный явился пробным опытом, на основании которого Сперанским былразработан в 1809 г. план Государственного совета»[76].
Довольно значительноеместо в государственном строе России занимал Негласный комитет — (1801-1803гг.)[77]. Это был неофициальныйвысший совещательный орган, предназначенный для секретного обсуждения проектовгосударственных преобразований. Члены его собирались в личных комнатах царя в Зимнем дворце. Сукреплением самодержавия и государственного аппарата роль Негласного комитета былаподорвана.
После созданияНепременного совета и Негласного комитета в 1802 г. были осуществлены дальнейшие измененияв государственном аппарате: реформа Сената, создание министерств иГосударственного совета.
Сенат, как высшаясудебная инстанция, орган административного надзора, получил свое новое значениепо сентябрьскому манифесту 1802 г. Роль Сената как хранилища законов была определена в статье 86Полного собрания законов.[78] Это было уже новоеучреждение, которое потеряло значительную долю своего влияния. По этому поводукнязь Чарторыйский писал: «Сенат сильно изменился после своего установления приПетре I, и ему не могла быть придана та жероль, которую он играл при своем основателе. О Сенате заходила речь при всехтрудных обстоятельствах, но от него осталось одно только имя, одно эхо»[79].
Особенно заметно своевлияние Сенат потерял с образованием Комитета министров и Государственногосовета. Быстрый рост авторитета Комитета министров благодаря личному участию вего деятельности государя в скором времени ослабил ответственность министровперед Сенатом. Даже попытка М.М. Сперанского включить министров в составСената не поправила положение. Предложенный в 1811 г. Сперанским новый вариант реформы Сената был одобрен Государственным советом и утвержденгосударем, но не был осуществлен по причине войны с Наполеоном и вследствие немилости к главному реформаторусо стороны царя.
Повторная попыткапреобразовать Сенат былапредпринята Н.Н. Новосильцевым (1819-1821 гг.). Согласно его проекту Сенатдолжен был стать органом законодательной власти, а также сохранить судебнуювласть, но с новым наименованием — Верховный государственный суд. Однако этотпроект не был утвержден императором. Таким образом, попытка Александра I вернуть Сенату прежние полномочия неувенчалась успехом, и законодательная власть сосредоточилась в Государственномсовете, исполнительная отошла к Комитету министров. Даже функция надзора зауправлением постепенно утрачивалась Сенатом, переходила в полномочия Совета. Сенат сохранил засобой судебную власть и в урезанном виде — административную. Полный упадокадминистративной власти Сената приходится на царствование Николая I.
Верховным учреждением,сосредоточившим в себе исполнительную власть, с начала XIX в. стал Комитет министров[80]. Этот орган возник всвязи с образованием министерств в 1802 г., которые заменили коллегии. При всех министерствах, кроме Министерства иностранных дел, были учреждены департаменты.В составе каждого министерства учреждалась должность товарища (заместителя)министра, кроме военного и морского министерств. В соответствии со ст. 189«…министерства представляют установление, посредством коего верховнаяисполнительная власть действует на все части управления»[81].Деятельность министерств объединялась Комитетом министров, которому подчинялось8 министерств: 1) военных сухопутных дел; 2) морских сил; 3) иностранных дел;4) юстиции; 5) внутренних дел; 6) финансов; 7) коммерции;8) народного просвещения.
Комитет министров всоответствии со ст. 1 Полного собрания законов рассматривал «…дела, к высшемугосударственному управлению относящиеся…»[82]. Еще в начале созданияэтого коллегиального органа планировалось, что он должен стать учреждением, вкотором «все распоряжения, предварительно представленные на высочайшееутверждение, подверглись бы совокупному со стороны всех министров обсуждению…»[83].Но на практике Комитет министров собирался редко, что позволяло министрамделать доклады государю лично. В состав Комитета министров, наряду с министрами и другимиприближенными к императору лицами, входили и главнокомандующие, а возглавлялего вплоть до 1810 г. сам Александр I[84]. В 1812 г. было утверждено новое положение о Комитете министров, в соответствии с которым он получилособого председателя, в его состав были включены председатели департаментовГосударственного совета.
Во время царствованияНиколая I Комитет министров потерял свою значимость, ибокаждый министр подчинялся непосредственно воле царя.
В изданном 25 мая 1811 г. документе о новом учрежденииминистерств была изложена как их организация, так и основы функционирования[85].Структура всех министерств приводилась к единому виду: министр — Совет министров- департаменты во главе с директорами — отделения департаментов. При АлександреI в составе министров и в их компетенции особыхперемен не произошло. Лишь в царствование Николая I число министерств увеличилось и изменился их государственныйстатус. В это же время получили развитие учреждения с министерским характеромвласти, напрямую подчинявшиеся государю. К ним относились различные отделенияСобственной Его Императорского величества канцелярии.
В январе 1810 г. был образован Государственный совет, деятельность которого регламентироваласьнормативно-правовым актом под названием «Образование Государственного совета»[86].По своей структуре это был правовой акт, состоявший из манифеста и собственнотекста. В манифесте излагались причины образования Государственного совета, егоструктура и задачи. В основной части, состоявшей из двух частей, более детальноизлагались полномочия Совета.
В компетенциюГосударственного совета входили: выработка нормативно-правовых актов, которыеимели силу закона после утверждения императором; рассмотрение общих вопросоввнутреннего управления, объявления войны и заключения мира; утверждение ежегоднойсметы государственных приходов и расходов; заслушивание отчетов министров[87].
Государственный совет небыл выборным органом, его состав формировался из представителей высшейбюрократии, назначаемых императором, а также из министров, которые входили вего состав по должности. По «Образованию…» председателем Государственногосовета являлся император.В первые месяцы после создания Госсовета Александр I присутствовал на общих собраниях практически каждую неделю.Но в дальнейшем, особенно после отставки Сперанского, император посещал их всереже. Николай I также почти не принимал участия вработе Совета, так как не придавал большого значения его мнению.
В период с 1812 по 1865год председатель Государственного совета одновременно возглавлял и Комитетминистров[88]. С 1813 г. Госсовет получил также право высшего апелляционного суда по отношению к Сенату. 12 декабря 1815 г. царь утвердил именной указ, по которому управление военным департаментом вверялосьГлавному штабу е.и.в.[89]. С этого момента и доконца своего существования он находился в двойном подчинении, что вызывалопостоянную организационно-правовую неразбериху. В 1832 г. Николаем I был учрежден пятый департаментГосударственного совета — дел царства Польского[90].Особенностью его являлось то, что департамент подчинялся напрямую императору, минуя государственногосекретаря. В 1842 г. было принято новое «Учреждение Государственного совета»[91].
Созданный при Петре I Святейший Синод находился в трудном положении приАлександре I. Когда в 1817 г. было учреждено Министерство духовных дел и народного просвещения, Синод оказался в ведомствеодного из департаментов Министерства наряду с духовными правлениями инославныхи даже иноверных исповеданий.
Попытки Александра I посредством построения новогоправительственного механизма освободить верховную власть от контроля старых бюрократическихуправительных учреждений не увенчались успехом. На место старой бюрократиипришла новая, которая была организована со всеми усовершенствованиями, а приНиколае I достигла своих вершин. Таким образом, при Александре I верховная власть, как и нация, былаподчинена правящему бюрократическому механизму, а отсутствие учреждений,объединяющих царя и народ, облегчало деспотизм правительствующих органоввласти.
Такая система управлениястраной перешла в наследство Александру II от предыдущих императоров — Александра I и Николая I[92]. В феврале 1855 г. Николай I перед смертью успел сказатьнаследнику престола: «Сдаю тебе команду не в добром порядке»[93].Александр II принял от отца очень сложную, запутаннуюбюрократическую систему государственного управления. «Несмотря на то, что повоспитанию и мировосприятию Александр II был откровенно реакционен, после окончания Крымской кампании он осозналнеобходимость преобразований»[94], прекрасно понимая, чтоэти преобразования затронут и всю систему высших государственных учреждений.Необходимо было упорядочить работу Государственного совета, восстановить былыеполномочия Комитета министров, придать Сенату полномочия судебного органа. Этопозволило бы установить контроль за правительствующими учреждениями и вывести верховную власть из-подконтроля разросшегося бюрократического аппарата.
В результате судебнойреформы Сенат приобрел окончательное свое значение — высшего судебногоучреждения. В связи супадком Комитета министров при Николае I Александр IIсоздал новый высший государственный орган — Совет министров, который неограничивал уже действовавшие Государственный совет и Комитет министров, а лишьдополнял их. Новый орган власти преследовал цель объединить политическую систему управления, свести действияразличных ведомств к одной общей правительственной программе. Совет министровсобирался под непосредственным председательством императора, но очень редко,поэтому не имел особого значения. Вплоть до 1905-1906 гг. в империи не былоправительства как высшего органа исполнительной власти. Ослабло значение вгосударственных делах и Государственного совета, члены которого назначалисьпожизненно и вели себя иногда относительно независимо[95].
Таким образом, в ходепреобразований центральных органов управления Александру II не удалось завершить формированиестройной единой системы верховной власти. Между тем взаимозависимостьвнутренней и внешней политики, необходимость учета социальных ивоенно-стратегических последствий принимаемых решений диктовали необходимостьповседневной координации всех аспектов государственной деятельности. Это возлагало особуюответственность на высшие эшелоны власти во главе с царем.
Царь и его окружение,уступая объективной необходимости и давлению оппозиции, сохраняли в механизмегосударственной власти пережитки феодально-крепостнической системы. АлександрII при желании мог бы радикализировать свои реформы и увенчать их дарованиемстране хотя бы самой умеренной конституции, подобно той, которую предлагал в октябре 1863 г. П.А. Валуев. По валуевскому проекту, при Государственном совете необходимо былообразовать своего рода нижнюю палату, на />4/5состоящую из избранных от земств, городов и окраин, а на 1/5назначенных царем. Реализация этого проекта превратила бы Государственный советв подобие двухпалатного парламента[96].
Близким к валуевскому былпроект, представленный великим князем Константином Николаевичем, но егорассмотрению помешало покушение Каракозова на Александра II. Такого же рода был и проект,известный под названием «Конституция гр. Лорис-Меликова» (1881 г.), в соответствии с которым при Государственном совете устанавливались две комиссии поназначению от правительства — административно-хозяйственная и финансовая, атакже общая комиссия из выборных по 2 от каждого губернского земства и города.Проект Лорис-Меликова в феврале 1881 г. был утвержден Александром II. 1 мартагосударь одобрил проект правительственного сообщения по этому поводу и назначилна 4 марта заседание Совета министров для выработки окончательной редакцииправительственного сообщения. Но в тот же день от полученных раненийвзорвавшейся бомбы он скончался. План Лорис-Меликова выполнен не был.
От эффективностипреобразовательных процессов в системе государственного управления зависелуспех реформирования военных структур. Крайне медленная модернизациягосударственного аппарата не могла не сказаться на совершенствовании органоввоенной организации, на процессе реформирования вооруженных сил Российскойимперии.
1.2 Военная реформа всистеме буржуазных реформ в 60 –70–х гг. XIXв.
Вторая половина XIX в.ознаменовалась крупными, поистине эпохальными переменами в Российской империи, охватившими всесферы жизни государства и общества. Вслед за отменой в 1861 г. крепостного права последовали реформы — земская (1864 г.), судебная (1864 г.), цензуры (1865 г.), полицейская (1864 г.), финансовая (1866 г.), в сфере народного просвещения (1867 г.), городская (1870 г.) и военные (60 – 70-е гг.). Они были проведены поинициативе царя-освободителя Александра II под непосредственным тягостным впечатлениемот поражения России в Крымской войне.
Накануне реформ АлександрII и передовые люди государства видели, что российский социально-экономическийэшелон неумолимо замедляет ход, страна все более отстает от когда-то равных ейпо мощи европейских держав[97]. Александр II осознавали причины такого отставания. Главная из них состояла в бесправии большинстванарода. Царь понимал, что «век требует освобождения крестьян»[98].Преобразования во всех сферах жизни российского общества были жизненнонеобходимы. Но сложность заключалась в том, что в основе преобразований лежаласоциально-экономическая реформа, т.е. реформа, затрагивавшая интересы главныхклассов общества. Кроме того, она должна была проходить в условиях общегокризиса.
По мере проведения реформпришли в движение общественные силы и народные массы. Все это дало мощныйимпульс модернизации страны и преобразованиям аграрно-патриархальныхобщественных устоев Российской империи, обусловило активное включение ее в русло проходивших в странахЗапада цивилизационных процессов. Вместе с тем реформы вызвали серьезное противодействиеразличных социальных слоев и общественных сил, поколебали устои самодержавия иобусловили появление различных форм оппозиции царизму в невиданных преждемасштабах[99].
Период буржуазных реформв России второй половины XIX в. называют эпохой великих реформ Александра II.Это были действительно великие реформы по глубине тех перемен, которые онипроизвели в экономическом, социальном и политическом строе страны.
Одной из главных реформ была отменакрепостного права. 19 февраля 1861 г. император подписал Манифест об отменекрепостного права и Положение, разъяснявшее этот документ[100].Сделал это он вопреки мнению консервативного большинства Государственногосовета. Крестьянская реформа осуществлялась в три этапа. На первом этапе (1861-1863 гг.)преобразовательные процессы касались жизнедеятельности крестьян, принадлежавшихпомещикам. С выходом в 1863 г. Положения о поземельном устройстве удельныхкрестьян начался второй этап крепостной реформы. Третий, окончательный этапкасался государственных сельских обывателей, которые по указу императора в 1866 г. стали обладать земельными наделами без права выкупа[101].
Несмотря на то, что крестьянскаяреформа носила половинчатый характер, так как «не удовлетворяла чаянийкрестьянских масс, не утолила их земельной жажды»[102],проведением ее быладостигнута основная задача – отменено крепостное право. Это позволило сельскимобывателям получить личную свободу, право распоряжаться своей судьбой и своимимуществом, возможность менять сословный статус и получать образование. Крометого, реформа вела к другим преобразованиям и являлась шагом вперед по путимодернизации России по европейскому образцу. Только после отмены крепостногоправа возникла возможность провести давно назревшую военную реформу.
Отмена крепостного права расчистилапочву для введения всесословного земского самоуправления. Земская реформа,осуществленная через четыре года после крестьянской, проводилась в иной обстановке. На сменусторонникам демократических реформ, таким как министр внутренних дел С.С. Ланской,министр государственного имущества П.Д. Киселев, родной брат военного министра Н.А.Милютин, пришли люди, не заинтересованные в преобразовательных процессах,«…руководство подготовкой реформы попало в руки той партии, которая неодобрительносмотрела на смелую преобразовательную деятельность, в глубине души жалея остарине»[103]. Возглавивший в апреле 1862 г. комиссию по подготовке реформы местного управления П.А. Валуев в связи с отставкой Н.А.Милютина принялся за земскую реформу только потому, что избежать ее непозволяла могущественная сила событий.
Составленный под руководством П.А. Валуева проект Положения о губернскихи уездных земских учреждениях 1 января 1864 г. был утвержден императором. В соответствии с этим документом в 33 губерниях России вводилась система местногосамоуправления. Земства не были созданы в Архангельской, Астраханскойгуберниях, в казачьих областях. Причиной явилось отсутствие там достаточногочисла землевладельцев для составления землевладельческой курии. Исключались иззакона 9 западных губерний, где правительство опасалось влияния«неблагонадежного» польского элемента[104].
Избирательная системаземств строилась по либерально-буржуазному принципу имущественного ценза. Существовали три курии –землевладельческая, городская и крестьянская. На уездных съездах происходиливыборы гласных в уездное земское собрание, а на земских собраниях избиралисьгубернские гласные.
В земских учрежденияхпреобладало дворянство, что делало его безопасным для правительства. Но даже иэто не подтолкнуло монарха к решительному шагу по введению всероссийскогоземства, хотя проект этойреформы предлагал М.М. Сперанский[105]. Несмотря на существовавшиеизъяны земской реформы, земство прогрессивно содействовало национальномуразвитию страны. Благодаря созданным учреждениям впервые в истории России вселах появились учителя, поднималось здравоохранение, стали развиваться местнаяпромышленность и торговля.
Через 6 лет послеосуществления земской реформы всесословное самоуправление стало применяться и вгородах в соответствии с Положением от 16 июня 1870 г.[106]Реформа в городах осуществляласьбез учета взглядов и предложений передовых элементов общества, которые считали,что одновременно с имущественным цензом для городских гласных надо установить иобразовательный ценз в целях введения в состав городских дум наибольшего количестваинтеллигентных обывателей города; что необходимо отменить деление городскогообщества на разряды, чтобы укрепить единство городских интересов, адеятельность дум подчинить общественному контролю. В итоге проведенной реформыкруг деятельности органов городского управления и их подчиненностьадминистративному надзору были поставлены приблизительно в те же рамки, которыесоздавало для земств Положение 1864 г.
Реформа местногосамоуправления не только упростила его организацию и ослабила бюрократическуюопеку со стороны правительствующего аппарата, но и изменила статус местной гражданскойвласти по отношению к военной власти. Если вдореформенный период генерал-губернатор являлся одновременно гражданским ивоенным начальником в губернии, то с момента основания округов и сосредоточенияв руках командира округа караульной и гарнизонной служб войск и комендантскогоуправления в большинстве центральных губерний России была учреждена новаядолжность губернского воинского начальника, непосредственно подчиненноговоенно-окружному управлению. Губернатор стал представлять только гражданскую власть[107].
Обновлениюгосударственного механизма, обусловленному раскрепощением сословий,способствовало формированиеновых судебных учреждений. Судебная реформа была самой демократичной ипоследовательной в реформах Александра II. Из всех реформ 1861–1874 гг. именно в судебной реформе буржуазно-демократическоеначало было выражено с наибольшей силой. А.А. Кизеветтер, признавая судебнуюреформу наиболее успешной среди других, отметил ряд причин, которые способствовалиэтой удаче. «С одной стороны, выработка судебной реформы не осложнялась тойборьбой классов, которая была возбуждена проведением крестьянской реформы. Сдругой стороны, подготовка судебной реформы проводилась строго системно: частнымразработкам предшествовало установление коренных основ всего преобразования иих утверждение в законодательном порядке, от которых затем уже не допускалосьникаких уклонений. Наконец, разработка судебной реформы попала в хорошие,надежные руки горячо преданного благу России кружка молодых юристов во главе сЗарудным»[108].
В результате судебныхпреобразований были приняты четыре закона: Учреждение судебных установлений,Устав уголовного судопроизводства, Устав гражданского судопроизводства и Уставо наказаниях, налагаемых мировыми судьями[109].
Судебная реформа в корнеизменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российскойимперии. Она ввела принцип независимости судей, гарантировав его выборностьюмировых судей и несменяемостью судей общих судебных мест, высоким их окладом,учреждением особых судебных округов, которые не совпадали с административным делением государства.Реформа утвердила принцип всесословности суда, установив единую подсудностьвсех сословий по уголовным и гражданским делам новому суду. Был введен судприсяжных. Впервые учреждалась настоящая адвокатура. Реорганизовалась ипрокуратура, освобожденная от функции общего надзора и сосредоточившаяся наработе в суде.
Конечно, и судебныепреобразования не избежали недостатков. Но эти недостатки касались частностей ине умаляли великих достоинств судебных уставов императора Александра II.Судебная реформа 1864 г. даровала «суд скорый, правый и милостивый», равный длявсех сословий. Характерными чертами русского суда являлись его неподкупность иредкая независимость, столь отличавшие его от продажной западноевропейскоймагистратуры, целиком находившейся в руках политических партий, финансовыхкружков и политической полиции[110]. Судебная реформаспособствовала также реорганизациивоенных судов на основе демократических принципов. Военные суды с 1867 г. стали действовать на тех же принципах, что и гражданские.
Для успехов капиталистическогоразвития огромное значение имела финансовая реформа. Финансовое положение в начале царствованияАлександра II достаточно яркохарактеризовала его резолюция на докладе о необходимости сокращениягосударственных расходов, поданном ему министром финансов: «Картинапредставлена весьма грустная, положение наше действительно критическое»[111].Хотя экономика страны накануне реформы не разваливалась, однако симптомы несостоятельностисуществующей системы хозяйствования проявились в чувствительной для руководствастраны финансово-банковской сфере и были связаны с ростом бюджетного дефицита,инфляцией, резким сокращением наличности в государственной казне.
Централизация государственногокредита, создание коммерческих банков, реорганизация государственного контроляи повышение роли государственного банка способствовали оздоровлению финансовойсистемы страны. Тяжелое финансовое состояние Российской империи не могло несказаться отрицательно на положении вооруженных сил страны. В многочисленныхдокументах военный министр Д.А. Милютин неоднократно заявлял о том, что недостатокассигнований тормозит военные преобразования. Так, в «Воспоминаниях» онотмечал, что из-за финансового дефицита «…приходилось дела вести с возможнострогим расчетом, так, чтобы новые учреждения не требовали больших денежныхсредств, чем прежние»[112].
В сфере народногопросвещения реформа способствовала распространению элементарной грамотности вобществе. Она разрушила дворянскую кастовость средних и высших учебныхзаведений, открыла доступ для других социальных слоев страны. Это нашло своеотражение и в военных учебных заведениях. С созданием юнкерских училищ стать офицерами получили возможность нарядус дворянством представители и других социальных групп.
Все указанные социально-экономическиеизменения в пореформенной России создали условия для широких преобразованийрусской армии на буржуазной основе. Вооруженные силы Российской империи впоследней трети XIX в. выступали в триедином качестве: как важныйинструмент великодержавной, имперской политики царизма; оплот российскойгосударственности, безопасности и стабильности Российского государства и егонаселения; специфический социальный организм, тесно спаянный с российскимсоциумом. Будучи уже поэтому одновременно и консервативными, и динамичными, вооруженныесилы чутко улавливали общественные перемены, отражали болезненные явления ипроцессы в обществе и государстве, в мировом развитии. Все это осложняло задачуих реформирования.
Особенность военнойреформы 60 – 70–х гг.XIX в. заключалась не только в масштабах нововведений в военном строительстве иуправлении вооруженными силами, не только в серьезных изменениях вмобилизационных планах и военно-техническом оснащении, но и в кардинальномобновлении самого типа армии. В ходе реформы решалась задача создания кадровойармии на буржуазной основе, принципиально отличной от вооруженных сил крепостническойэпохи. Осуществление этого происходило в период коренных изменений в мировомвоенном искусстве, в обстановке невероятной гонки вооружений в европейскихгосударствах. Реформы русской армии стали частью общеевропейских военных реформ60 – 70-х гг. XIX в.
Крепостнический способпроизводства и устаревшая система комплектования — рекрутчина не позволялиРоссии раздвинуть рамки военной организации в соответствии с требованиямиэпохи. Более высокий способ производства буржуазных государств без ущерба для народного хозяйства обеспечивал имв конце второй четверти XIX в. 5–7% призывного контингента, а крепостническая Россияпри чрезвычайном напряжении не смогла давать и 3%[113].Поэтому вследствие ничтожного национального производства, писал Энгельс,«…Россия не может поднять свои военные силы, не произведя предварительнополного переворота во всей своей внутренней социальной и политическойорганизации и в особенности в своем производстве»[114].
Архаическая системакомплектования не обеспечивала России гонку в количественном росте армии всравнении с государствами Западной Европы, а длительные сроки службы впостоянной армии закрывали пути накопления обученных резервов. Слабыефинансовые возможности не позволяли совершенствовать, модернизировать вооруженные силы. Начиная сПетра Великого и до реформ Александра II осуществлялосьчисленное увеличение армии, что не всегда обусловливалось потребностями и необеспечивалось финансовыми ресурсами государства.
К началу милютинскихреформ «…в армии числилось 798 194 нижних чина и 32 662 офицера»[115].В количественном отношении это была одна из самых больших европейских армиймирного времени. Однако наслучай войны Россия не могла увеличить армию за счет подготовленных резервов доуровня ее вероятных противников.
Вооружение армии, какпехотное, так и артиллерийское, было отсталым, а обмундирование и снаряжениесолдата непригодными. В эпоху массовых армий только буржуазный способ производствамог обеспечить материальное и техническое оснащение вооруженных сил и придатьим необходимую подвижность. «К началу Крымской войны 1853 – 1856 гг. русская армия имела на вооружениипочти исключительно гладкоствольные, заряжающиеся с дула ружья, в то время какзападноевропейские армии в значительной своей части были вооружены стрелковымнарезным оружием. Артиллерия была вооружена гладкоствольными, заряжающимися сдула орудиями, преимущественно медными»[116].
Центральный аппарат армии былгромоздким и негибким. Главнейшими недостатками структуры центрального военногоуправления являлись сложность и нечеткость иерархического подчинения,отсутствие единоначалия, а также крайняя централизация при фактическомотсутствии местных органов управления.
Состояние офицерского корпуса было одним из наиболее слабых местдореформенной армии. Большая часть офицеров не имели не только специальноговоенного образования, но и общеобразовательного ценза. Особенно резкообнаружилась слабость подготовки офицерского состава во время Крымской войны.Несмотря на ускоренные выпуски из учебных заведений, усиленное производство вофицеры унтер-офицеров и вызовы офицеров из запаса, ощущался крайний недостатокофицерского состава[117].
Рядовой состав службу вармии рассматривал как несчастье. Это объясняется не только долгим срокомвоенной службы, но и режимом, установленным для рядовых в царской армии. Суровая военнаядисциплина грозила солдату ежедневно розгами, плетьми, а то и прохождениемсквозь строй. Шпицрутены в 3000 ударов были обычным делом[118].Такая жизнь для человека, отданного в солдаты, тянулась по закону 25 лет[119].Многочисленная армия России, каждый солдат которой обладал высокими боевымикачествами, должна была представлять собой несокрушимую силу. Однако вдействительности выступление ее на полях сражений сопровождалось часто неудачами.В крепостнической армии не было почвы для создания морального духа как одногоиз важнейших факторов боеспособности любой армии.
Таким образом, вследствие отсталостисоциально-экономического и политического строя когда-то одна из лучших армиймира была доведена до полного разложения и стала непригодной не только длянаступления, но и для оборонительной войны. Всякие частичные меры по ееусовершенствованию не могли исправить положение.
4 июня 1855 г. на имя Александра II была направлена записка главнокомандующимгвардейскими и гренадерскими корпусами генералом Ф.В. Ридигером, в которой онподверг критике существующую военную систему[120]. Во второй записке,представленной императору 23 июля того же года, Ф.В. Ридигер изложил своипредложения по преобразованию армии. Рекомендации генерала сводились к пятипунктам: во-первых, осуществить децентрализацию военного управления; во-вторых,изменить характер обучения войск, коренным образом переработать все воинскиеуставы; в-третьих, улучшить качество подготовки офицеров, увеличив числовоенно-учебных заведений; в-четвертых, проводить аттестацию старшего командногосостава при назначении на должности командиров отдельных частей, предусматриваяпри этом увольнение со службы всех лиц, не удовлетворяющих необходимымтребованиям; в-пятых, для обсуждения предложенных вопросов создать специальныекомиссии[121]. Обе записки император одобрил,и 20 июля 1855 г. была создана специальная комиссия под руководством генерал-адъютантаФ.В. Ридигера, а после его смерти комиссию возглавил генералН.Ф. Плаутина.
К 1856 г. относится и первая записка Д.А.Милютина «Мысли о негодности существования в России военной системы и средствахустранения оных»[122]. В ней подробно изложенаего точка зрения относительно вопросов организации и управления армией.Основные причины ослабления боевой мощи русской армии Д.А. Милютин видел вкрепостнической системе. Поэтому он выдвигал не частичные меры, а указывал на необходимостькоренного преобразования самой системы в ее началах. Поднятие боеспособностиармии Д.А. Милютин связывал с уничтожением крепостного строя. В его запискевпервые была выдвинута идея создания военных округов. Однако всякого рода«новшества» воспринимались негативно со стороны военного министра князя В.А.Долгорукова, человека ограниченного и безынициативного.
Назначенный на пост военного министраН.О. Сухозанет принял ряд существенных мер по преобразованию вооруженных сил.Высочайшим Указом 25 декабря 1856 г. все солдатские дети были исключены извоенного ведомства и обращены в свободные податные сословия[123].В 1857 г. окончательно отменялись военные поселения, введенные с 1810 г.[124]В 1859 г. обязательный срок службы в сухопутных войсках сократился до 15, а вофлоте — до 14 лет[125]. Было распущеноополчение, и на 1/4 уменьшился призыв рекрутов. Однако для проведениянеобходимых коренных преобразований генерал-лейтенант Н.О. Сухозанет былнепригоден[126]. Создание армии новойэпохи требовало деятелей с новым политическим мировоззрением, широким военнымкругозором и глубоким пониманием определяющих тенденций в развитии военногоискусства.
Важнейшие реформы начались в армии посленазначения военным министром 9 ноября 1861 г. генерал-адъютанта Д.А. Милютина, видного общественного и государственного деятеля, высокообразованного человека.Он был одновременно и воином, и кабинетным ученым, генералом по службе,либералом по убеждениям. Несмотря на свою чувствительную и сомневающуюсянатуру, он 20 лет твердо руководил одним из главных учреждений в государстве. Этобыл лучший военный министр за всю историю России, он сумел придать военнойреформе рационализм и культуру. Д.А. Милютин, осуществляя преобразования вармии, расширял и углублял идеи Ф.В. Ридигера. А.Ф. Кони писал: «Едва ли можнобыло найти для преобразования военной части лицо, к которому с большим правомможно применить английскую поговорку о «настоящем человеке на настоящем месте»[127].
Перед военным министромстояла чрезвычайно трудная задача — реорганизовать всю систему военногоуправления и устройство армии. Одновременно с этим необходимо было сократитьвоенные расходы и заботиться о том, чтобы это не нанесло ущерб боеспособности армии. «С назначениемменя военным министром, — писал Д.А. Милютин, — я счел своей обязанностьюнемедленно же заняться составлением общей программы предстоящей мнедеятельности… Составление такой программы потребовало всестороннегопересмотра и обсуждения всех частей нашего военного устройства»[128].
К составлению программыпреобразований было привлечено много лиц. Ближайшими помощниками Д.А. Милютина в этом деле сталипрофессора Николаевской академии полковники В.М. Аничков и Н.Н. Обручев,дежурный генерал Главного штаба, а с 1866 г. его начальник Ф.Л. Гейден, директор канцелярии Военного министерства генерал К.П. Кауфман и др.[129]В результате общую программу военных преобразований подготовили менее чем за двамесяца. 15 января 1862 г. она была представлена Александру II в видевсеподданнейшего доклада, состоявшего из 10 разделов по основным направлениямвоенного дела. Этот доклад, утвержденный императором в конце января, сталпрограммой практических действий Д.А. Милютина. Он охватывал буквально все областижизни и деятельности вооруженных сил[130].
Главное, писалгенерал-адъютант Д.А. Милютин, состояло в том, чтобы «привести все здание встройный вид и упростить весь сложный механизм его, а для этого признано былополезным слить вместе части, однородные по кругу действий, и уничтожить лишниенаросты, которые в течение времени образовались более или менее случайно, безвсякого плана»[131].
В самой реформе можновыделить несколько направлений: 1) реорганизация управления; 2) реформа военно-учебныхзаведений; 3) изменение системы комплектования вооруженных сил путем введениявсеобщей воинской повинности; 4) преобразование военных судов;5) перевооружение армии. Все эти мероприятия проводились в два периода.Первый период (с 1861 по 1874 гг.) заключался в подготовке материальных условийи военного управления для образования массовой армии. Второй период (с 1874 г.) характеризовался завершением военных преобразований 60–х годов и созданием массовой армии наоснове принятого нового устава о воинской повинности.
Первоочередными задачамив преобразовании армии Военное министерство считало сокращение численногосостава, формирование обученного запаса и изменение системы комплектованиявооруженных сил.
Сложившаяся в первойчетверти XVIII в. рекрутская система комплектованиясоответствовала феодально-крепостнической социальной основе царской России[132].Это была совершенно новая система комплектования, которая и определиланациональный характер русской армии. Для своего времени она являлась самой передовой и сталапрогрессивным шагом в истории русской армии, оказав большое влияние и на армииЗападной Европы.
При существовавшей системе государствобыло вынуждено содержать большую в численном отношении армию, которая отягощалабюджет страны. Для мирного времени численность армии была велика, а длявоенного она всегда была недостаточной. В ходе войны приходилось прибегать кусиленным наборам, пополнять армию необученным контингентом. Отсутствие обученногозапаса создавало хронический некомплект полков как в военное, так и в мирноевремя. Таким образом, рекрутская система ограничивала возможность получатьбыстро и своевременно обученное пополнение.
Большим недостаткомрекрутской системы былои то, что при существовавших длительных сроках службы армия постоянно имела в своемсоставе больше солдат старших возрастов, чем молодых. Первоначально пожизненныйсрок военнойслужбы законом 1793 г. и подтверждающим указом Правительствующему Сенату от 1 января 1805 г. был установлен в 25 лет[133].В 1818 г. срок службы в гвардии был сокращен до 22 лет.[134]Закон 1834 г. предусматривал 20 лет, из которых 15 лет действительной и 5лет службы в резерве. По истечении этого срока рядовой рекрут увольнялся вбессрочный отпуск на 5 лет[135]. В 1856 г. указом императора были приняты правила, регулирующие вопрос увольнения нижних чинов в отпуски отставку[136]. Данный правовой акт невнес изменений в сроки службы, он лишь, наряду с бессрочным отпуском, допустилувольнение во временный отпуск. В 1864 г. взамен правил было принято Положение, по которому отпуск был разделен на: а) бессрочный, б) временный,в) кратковременный, г) продолжительный для поправления здоровья[137].8 сентября 1859 г. в высочайшем Указе данному Правительствующему Сенату обязательныйсрок службы рядовых чинов был установлен поступившим после 8 сентября (1859 г.) 12 лет до бессрочного отпуска и 15 лет до отставки, а набранным до издания указа – 15 лет добессрочного отпуска и 20 лет до отставки[138]. В 1868 г. в преддверии введения всеобщей воинской повинности срок военной службы составил 10 лет и 5лет в отпуске для тех, кто поступил после 8 сентября 1859 г., а поступившие до этой даты получали право на увольнение в бессрочный отпуск после 13 летслужбы, с пребыванием в отпуске – 7 лет[139].
Таким образом, былоположено начало образованию запаса вооруженных сил. Сокращение срока военнойслужбы в какой-то мере позволило решить проблему формирования обученного пополнения.
Комплектование русскойармии нижними чинами проводилось по двум направлениям – рядовым иунтер-офицерским составом[140]. Поступление на службурядовых было трех видов: обязательное, добровольное и отправка в наказание[141].К первому виду относились рекрутские наборы, определение на службу кантонистови пахотных солдат, ко второму — поступление на службу вольноопределяющихся, а ктретьему – определение в армию помещиками, мещанскими и крестьянскимиобществами, распоряжением административных властей и по судебным приговорам(вредных для общества лиц).
До принятия рекрутскогоУстава в 1831 г. комплектование военно-сухопутных сил нижними чинами в первойчетверти XIX в. основывалось на ГенеральномУчреждении о наборе рекрутов (1766 г.), разрозненных постановлениях орекрутской повинности и правилах, содержащихся в Положении о запасных рекрутскихдепо[142]. Еще в начале XIX в. была предпринята попытка свестисуществовавшее множество разрозненных правовых актов по рекрутской повинности водин устав. С этой целью в 1804 г. была сформирована комиссия «…о расположениирекрутских повинностей…»[143]. Но ее деятельностьограничилась изданием отдельных частей устава. В следующем году было принятоПоложение о составлении рекрутских участков[144]. В соответствии с этимдокументом страна была разделена на рекрутские участки, которые совпадали с административнымделением на податные общества. Мещане в городах имели свои участки, крестьяне вволостях свои. Все семьи каждого участка вносились в очередные списки.
Рекрутские наборы проводилисьв соответствии с исходящим от власти манифестом, определявшим причинуназначения набора и количество рекрутов, а также указом Сенату, излагавшимоснование производства набора. Иногда манифест не выходил, был только указ,который заключал в себе содержание манифеста. На основании этих двух актовСенат составлял предписание о проведении наборов, рассылал его в губернскиеправления и Военную коллегию. В свою очередь, Военная коллегия на основанииполученных указаний составляла расписание об укомплектовании сухопутных войск,где указывалось место проведения наборов, определялись задачи по их реализации.Расписание об укомплектовании рассылалось в губернские правления и воинскимкомандам, обеспечивавшим доставку рекрутов.
Другим источникомпополнения военно-сухопутных сил в первой половине XIX в. в форме обязательной службы в чине рядовогоявлялось привлечение солдатских детей или военных кантонистов, воспитывавшихсяв военно-сиротских отделениях, созданных при гарнизонных полках в 1798 г.[145]Военными кантонистами стали называть солдатских детей, когда они из учениковгарнизонных школ, где именовались «солдатскими детьми», становились воспитанникамивоенно-сиротских отделений. «Солдатские сыновья и кантонисты поступали наслужбу или прямо от родителей, родственников и воспитателей, или из учебныхзаведений военных кантонистов»[146]. Общая численность кантонистов,поступавших в военно-сухопутные силы, была незначительной.
К обязательной военнойслужбе, можно отнести и службу жителей империи, проживавших в округах военныхпоселений, создаваемых по инициативе Александра I в целях замены рекрутской повинности. Но уже к концу его царствованиястало ясно, что организация военных поселений не решила проблемукомплектования. В 1832 г. с переименованием округов военных поселений в округапахотных солдат все пахотные солдаты были привлечены к поставке рекрутов наобщих правилах рекрутской повинности[147].
Поступление на военнуюслужбу по добровольному желанию предоставлялось лицам свободных состояний, неподлежащим рекрутской повинности, и проводилось оно по трем разрядам: 1) направах дворян — дворяне; 2) на правах вольноопределяющихся – чиновники, купцы1-й и 2-й гильдий, дети личных дворян и священников; 3) на правах студентов –лица, получившие образование в высших учебных заведениях; 4) по капитуляциям[148].По капитуляциям поступали те лица, которые не подходили ни к одной изперечисленных ранее категорий. Процент нижнего чина поступавших в армию направах вольноопределяющихся был незначительным, во второй четверти XIX в. он составлял 1,9% от всеголичного состава армии[149].
Полностью от обязательнойвоенной службы освобождались дворяне. Законом 1732 г. сначала они были частично освобожденыот военной службы, т.е. предоставлялась возможность одному брату из семьи неслужить. Общая продолжительность их военной службы составляла 25 лет. Закон 1762 г. полностью освобождал дворян от обязательной службы[150]. С этого временикомплектование русской армии начальствующими лицами основывалось уже не на обязательностислужбы лиц, происходивших из высшего сословия, а на добровольном выборе военнойпрофессии. К категории лиц, освобождаемых от обязательной военной службы,относились купцы, платившие с 1766 г. за право не служить 360 рублей, а с 1783 г. – 500[151].Купеческое сословие с 1807 г. было освобождено не только от поставки рекрутов,но и от денежной повинности. Повинность могла заменяться исполнениемгосударственных работ, поставкой нанятого человека или купленного помещиком, атакже внесением денежной суммы в государственную казну[152].Так, в ноябре 1811 г. был издан Манифест «О дозволении всем состояниям,рекрутскую повинность несущим, вносить вместо поставки рекрутов натурою по 2000рублей»[153].
Для первой половины XIX в. была характерна и такая формапоступления на службу рядовыми, как определение в армию вредных для обществалиц. В начале 20-х гг. в войсках стали проявляться последствия зачисления нижними чинамибольшого количества бродяг, преступников, рекрутов в счет будущих наборов[154].Недовольство со стороны высших армейских чинов таким контингентом личногосостава способствовало принятию по высочайшему повелению в феврале 1823 г. Указа «Об отсылке в Сибирь на поселение бродяг и преступников вместо отдачи их в военнуюслужбу и в крепостные работы»[155]. Но в периодцарствования Николая I быловновь разрешено принимать на службу странников и бродяг[156].Наконец в 1828 г. было сделано общее распоряжение об отдаче на военную службувсех крепостных, годных к службе и приговоренных к ссылке в Сибирь на поселение[157].
Наряду с обязательным идобровольным поступлением на военную службу «…в некоторых окраинах империиисторическим путем образовались другие способы комплектования …войск… В царстве Польском – особыйвид конскрипции. По конскрипционной повинности отправляется по жребию толькочасть населения из всех сословий, сроки действительной службы здесь болеепродолжительные. В Финляндии – вербовка и, наконец, иррегулярные …войска,комплектуемые особым порядком, для каждых из этих войск определенным»[158].
В 1831 г. в связи с многочисленными жалобами набеспорядки в вопросах комплектования специальный комитет по поручению Николая Iподготовил новый «Устав рекрутский», который был утвержден императором 28 июня 1831 г.[159]Устав был изложен в 6-м томе ПСЗ РИ на 156 страницах. Он представлял собойкодифицированный акт, который объединял в себе все существовавшие нормативныеакты в области рекрутской повинности с 1804 г., сохраняя принципиальные положения рекрутчины. Этот устав не внес существенных изменений в системукомплектования вооруженных сил.
Рекрутский устав состоял из двух разделов, каждый изкоторых подразделялся на отделы. В первый раздел входили отделы, содержавшиенормы об основах отбывания рекрутской повинности, способах определенияконкретных лиц, подлежавших поступлению на службу, о требованиях, предъявляемыхк рекрутам, и обеспечении последних деньгами при наборе. Нормы второго разделарегулировали порядок замены одних лиц при наборе другими.
Уставом было определено, что рекрутские наборы учреждаютсядля обыкновенного пополнения людьми армии и флота либо для усиления их в обстоятельствахчрезвычайных и назначаются каждый раз высочайшими указами в виде манифестов[160].Указывалось также, что «рекрутскойповинности подлежат в государстве все те сословия, которые платят в казнуподушную подать или подушной соответственную, а именно: мещане, казенныекрестьяне разных наименований, крестьяне удельные, крестьяне помещичьи,свободные хлебопашцы и другие, досель рекрутству подлежавшие»[161].
Число рекрутов определялось к сбору с тысячногоучастка. Во многих местах отправление рекрутской повинности осуществлялось ненатурой, а деньгами: в казну уплачивалосьпо 1000 рублей за каждого рекрута. И только лопарям Кольского уездаАрхангельской губернии даровалось право платить за рекрута по 500 рублей. «Ноэти требования не распространялись на наборы чрезвычайные, производимые повоенным обстоятельствам и вследствие особенных высочайших указов»[162].Набор рекрутов на службу начинался с 10 ноября, а заканчивался 31 декабря.
С 1834 г. страна была разделена на северную июжную полосы, причем наборы в них производились через год по очереди, вопределенной пропорции по 5 человек с 1000 душ населения[163].В этом же году набор был проведен в южной полосе. В 1839 г. Манифестом о рекрутском наборе территория России делилась на западную и восточную полосы[164].Набор с одной полосы назывался частным, с общих полос – общим. Чрезвычайныенаборы происходили в военное время. По числу взятых рекрутов наборы называлисьтак: обыкновенный, если в 2 — летний срок из 1000 душ во всем государстве быловзято не более 6 рекрутов; усиленный – при числе рекрутов от 7 до 10; еслиболее 10 лиц, то набор назывался чрезвычайным.
Устав только для мещан и государственных крестьянустанавливал порядок определения конкретных лиц, подлежавших зачислению навоенную службу. В отношении крепостныхкрестьян эти вопросы решали их помещики. Кроме очередных рекрутских наборовпомещики имели право в любое время сдавать своих крестьян в рекруты в зачетбудущих наборов, получая зачетные квитанции[165]. Как правило, помещикибыли заинтересованы в отправке на службу худших лиц. Уставом такжепредусматривалось добровольное поступление на службу для лиц свободныхсостояний, не подлежащих рекрутской повинности[166].
Недостатком рекрутскойсистемы комплектования были многочисленные льготы, дававшие освобождение от несения военной службы поклассовому и сословному признакам. От обязательной службы освобождалосьдворянство, купечество и духовенство. По национальному признаку были освобожденыот службы ряд народностей Сибири, жители Кавказа, Башкирии, Бессарабии,крымские татары, армяне и татары Астраханской губернии[167].По территориальному признаку освобождались все жители отдаленных районовСибири, жители Архангельской губернии. Сюда же относились изъятия по правампереселения. Этим правом пользовались переселенцы из Западной Европы — немцы вПоволжье, на Украине и на Кавказе, а также многочисленные переселенцы с Балкан.«Жители губерний Лифляндской, Курляндской, Эстляндской отправляли рекрутскуюповинность по особому правилу»[168]. Льготы по военнойслужбе давало также образование.
В целом в середине века число лиц, освобожденных отвоинской повинности по перечисленным признакам, составляло от 5 до 6 млнчеловек, что равнялось 20 % населения европейской части России, без учетаПольши и Финляндии[169].
Недостатком рекрутскойсистемы комплектования было и то, что из-за сложности учета очередности призывана службу между семьями на одних и тех же участках часто призывалсяединственный работник в семье. Кроме того, в вооруженные силы попадали лица ввозрасте от 20 до 35 лет, что шло вразрез с желанием иметь в строю повозможности более молодых солдат и мешало лицам, не достигшим возраста 35 лет,устраивать свою семейную жизнь. Не сыграло своей положительной роли предоставленноерекрутским уставом право сельским и городским обществам сдавать работников в солдаты за кражу, бродяжничество,неуплату податей и непокорность властям. Далеко не лучшим контингентом формировалисьнижние чины по замене. А введенная при Николае I система найма в армию «охотников», по словам Д.А. Милютина,«…служила предметом торга и спекуляций, в особенности в западных и южныхгуберниях»[170].
Более справедливым и прогрессивным, по сравнению собязательной системой комплектования, былжеребьевый порядок отбывания воинской повинности, окончательно введенный в 1854 г. для государственных крестьян и мещан. В 1858 г. правила жеребьевого порядка призыва нижнихчинов были законодательно закреплены для городов и посадов, а в 1861 г. — для городских и сельских участков прибалтийских губерний[171].
Принятый в 1831 г. Рекрутский устав не ослабил для населения рекрутской повинности, несмотря на то, что он упорядочил ееотправление. Не была облегчена тяжесть рекрутчины и с привлечением кобязательной воинской повинности целой группы населения России в началецарствования Николая I. Так, в 1827 г. был принят Устав о рекрутской повинности евреев, который отменил полагавшийся до этого времени денежный сбор. В 1831 г. на военную службу стали принимать лиц духовного звания, однодворцев и граждан западныхгуберний, а в 1832 г. была введена повинность среди малороссийских казаков инаселения военных поселений[172].
Идея о необходимости реформированиясистемы комплектования вооруженных сил появилась непосредственно послеокончания Крымской войны (1853–1856 гг.). Однако на пути решения данного вопроса непреодолимой стенойстояло крепостное право. Первые соображения относительно этого на государственномуровне были высказаны в начале 60–х годов XIX в.
Став во главе Военного министерства,Д.А. Милютин первоочередную задачу по реформированию армии видел внеобходимости введенияновой системы комплектования. Во всеподданнейшем докладе по Военному министерству 1862 г. к основным недостаткам существовавшей системы комплектования военныйминистр относил содержание огромной армии в мирное время и одновременноневозможность значительного увеличения ее численности в случае войны из-за отсутствияобученных кадров запаса[173].
В 1862 г. по инициативе генерал-адъютанта Д.А.Милютина для пересмотра Рекрутскогоустава при Государственном совете была образована особая комиссия подпредседательством статс-секретаря действительного тайного советника Н.И.Бахтина[174].
Вся работа по составлению новогоРекрутского устава, по справедливому замечанию Д.А. Милютина, зависела отрешения двух принципиальных вопросов: во-первых, «в какой мере могли быть ограничены существовавшиемногочисленные изъятия и льготы по отбыванию рекрутской повинности, освобождениюот нее до 20 % населения, и, во-вторых, насколько возможно было с отменойкрепостного состояния изменить гражданское положение отслужившего свой сроксолдата, оторванного с поступлением на службу от первобытного своего состояния»[175].Решение этих принципиальных вопросов выходило далеко за пределы компетенциикомиссии, что и обусловило бесплодность ее работы. Слабая поддержка со стороныимператора, постоянные выпады со стороны консервативной части общества такжеотрицательно сказались на деятельности комиссии.
Задуманная Д.А. Милютиным реформа поизменению системы комплектования вооруженных сил в 1862 г. не нашла поддержки у правительства. Такая реформа была проведена в 1874 г. Ей предшествовала работа комиссии, созданной 17 ноября 1870 г. «под председательством начальника Главного штаба генерала Ф.Л. Гейдена»[176]. Итогом работы комиссииявилось принятие 1 января 1874 г. Александром II Устава о воинской повинности[177].Уставом воинская повинность определялась как «…всеобщая, всесословная, с отменойтех изъятий и льгот, по которым примерно одна шестая часть населениягосударства освобождалась от несения военной службы»[178].Возрождались принципы комплектования вооруженных сил личным составом,установленные в петровские времена. Принятие Устава о воинской повинностиявилось логическим следствием уравнения в гражданских правах всех сословий иотмены крепостной зависимости крестьян.
Новый закон о комплектовании армиисоздал предпосылку для решения одной из основных задач реорганизации армии, аименно образования запаса обученных резервов, необходимых в случае войны дляразвертывания армии в действующую.
В структурном отношении Устав овоинской повинности разделялся на 14 глав и содержал 224 статьи. Первой статьей Устава определялось,что «…защита престола и Отечества есть священная обязанность каждого русскогоподданного. Мужское население без различия состояний подлежит воинскойповинности»[179]. Не призывались навоенную службу лица, «…лишенные по судебным приговорам всех прав состояния иливсех особенных прав и преимуществ, лично по состоянию присвоенных»[180].
В отличие от системы комплектованияпо Рекрутскому уставу, где «для «податных» сословий воинская повинность былаобщинной…»[181], по новому законувоинская повинность являлась личной, поэтому денежный выкуп и замена«охотником» не допускались. Исключением являлась замена в пределах одной семьи.
Основным способом комплектованиянизших чинов являлся призыв на военную службу. Кроме этого способа существовалоеще и добровольное поступление на военную службу — вольноопределяющихся и«охотников»[182]. В соответствии с принятым правовымактом призыву в армию подлежали все без исключения лица мужского пола ввозрасте от 20 до 40 лет[183]. Часть призываемыхпоступала на службу в постоянные войска, подразделявшиеся на войска сухопутныеи морские, часть зачислялась в ополчение, которое созывалось лишь причрезвычайных обстоятельствах военного времени. Ополчение «…составлялось извсего не числящегося в постоянных войсках, но способного носить оружие мужскогонаселения, призываемого до сорокалетнего возраста, включая уволенных из запасаармии и флота»[184]. Вопрос о том, кто изпризывников зачисляется в постоянные войска, а кто в ополчение, решалсяжребием. По жребию призывался только один возраст мужского населения, а именномолодые люди, которым 1 января того года, когда набор производился, исполнилось20 лет[185].
Общий срок службы в сухопутныхвойсках для призывников устанавливался в 15 лет, из них 6 лет действительнойслужбы и 9 лет пребывания в запасе. Устав делал исключение для новобранцев, назначаемых в полки,расположенные в Туркестанском военном округе, а также в Семипалатинской, Забайкальской,Якутской, Амурской и Приморской областях. Для них устанавливался 10–летний срокслужбы, из которых 7 лет приходилось на действительную службу и 3 года в запасе[186].
Несмотря на то, что новый законобязывал служить в армии все сословия, «…в действительности он не обеспечивалвведения подлинно всеобщей воинской повинности, то есть повинности, равномернораспространявшейся на все мужское население страны, независимо отимущественного и правового положения, а также национального признака»[187].Не распространялся устав на войсковое казачье население, на коренных и русскихжителей Закавказья, на нерусское население Северного Кавказа. Особый порядокисполнения воинской повинности был предусмотрен для Финляндии, которая обладалазначительной самостоятельностью. От военной службы освобождалась большая часть «инородного» населения.Совершенно не отбывало службы в армии население Туркестанского края и СреднейАзии, Приморской и Амурской областей, некоторых округов Якутской, Томской,Тобольской и Архангельской губерний. Сохранялись льготы в течение 20 летменонитам, переселившимся в Россию и принявшим русское подданство в 50-60-х гг.XIX в.
Кроме льгот по национальному признакуУставом были определены различные изъятия от воинской повинности и отдействительной службы в мирное время, отсрочки от поступления на службу илизачисления в запас, льготы по образованию и семейным обстоятельствам.
Самые широкие льготы предоставлялисьУставом по семейному положению. Существовали три разряда льготных лиц. К первому разрядуотносились единственные сыновья, ко второму – сыновья, у родителей которыхимелись сыновья моложе 18 лет; третий разряд составляли лица, у которых старшийбрат находился на действительной службе или погиб во время войны[188].
Кроме льгот по семейному положению,облегчавших привилегированным классам отбывание воинской повинности, закономпредоставлялась широко развитая, как нигде в Западной Европе, система льгот пообразованию[189]. «При таком размерельгот по образованию, – отмечал русский военный писатель А.А. Керсновский,– ценные категории интеллектуального отбора нации были освобождены от призыва ввойска либо служили заведомо недостаточный срок»[190].Эти льготы заключались вполучении отсрочки лицам, обучавшимся в средних и высших учебных заведениях, доизвестного возраста – от 22 до 28 лет. В зависимости от полученногообразования для призывников сокращались сроки службы, они вправе были поступатьна службу и вольноопределяющимися. Размер сокращения срока действительнойслужбы зависел от полученного образования. В этом отношении все молодые людиделились на 4 разряда[191]. Вольноопределяющиеся,поступавшие в сухопутные войска, по степени образования подразделялись на триразряда[192].
Уставом также предусматривалисьльготы исключительно для лиц имущих классов, для тех, кто не обладал образованием, другимипреимуществами, но владел капиталом. Это льготы по имущественному ихозяйственному положению. Такой категории лиц отсрочка от поступления на службудавалась не более чем на 2 года[193].
От поступления на действительнуюслужбу в мирное время освобождались преподаватели, работники здравоохранения состепенью доктора медицины, магистра ветеринарных наук и лица других профессий,требующих специального образования. Уставом также были предусмотрены изъятия позванию, роду занятий и по телесным недостаткам.
В противоположность широким льготампо образованию, семейному положению и имущественному цензу закон о воинскойповинности содержал ограниченное количество льгот по телесным недостаткам[194].
В 1874 г. наряду с Уставом о воинской повинности были изданы Правила о приеме вольноопределяющихся ввойска, Положение о приеме «охотников»[195] на военную службу, атакже Правила о производстве в унтер-офицеры. В декабре 1878 г. был принят Устав о воинской повинностидля армии Великого княжества Финляндского[196]. В соответствии сПоложением о приеме «охотников» на военную службу в добровольном порядке зачислялисьлица не старше 30 лет, которые по номеру вытянутого ими жребия не направлялисьна действительную службу, а находились в ополчении или вообще не подлежали призывув соответствии с законом. «Охотники» могли поступать как на строевые, так и нанестроевые должности. Сроки их службы были такие же, как у призванных.
Одновременно ссовершенствованием системы комплектования вооруженных сил происходил процессперевооружения армии. Вопросам оснащения войск новыми видами вооруженияуделялось большое внимание. Во-первых, потому, что вооружение было чрезвычайно отсталым, во-вторых, потому,что 60-е гг. XIX в. являлись временем растущего значения военной техники. «Принастоящем состоянии военного искусства, — отмечал Д.А. Милютин, — артиллерийскаятехника получила чрезвычайную важность. Совершенство оружия дает нынерешительный перевес той армии, которая в этом отношении опередит другие…»[197].
Учитывая опыт Крымскойвойны, Д.А. Милютин делалвывод, что превосходство в вооружении войск, при прочих равных условиях,оказывает или должно оказывать соответствующее влияние на ход и исход войны. Онуказывал «…на необходимость принятия энергичных мер для быстрейшего перевооруженияармии и развития в целях этого отечественной промышленности, производящейвооружения и боеприпасы»[198].
Необходимо отметить, чтов продолжение двадцатилетнего пребывания на посту военного министра (1861-1881гг.) Д.А. Милютин представил Александру II девятнадцать ежегодных докладов, в которых, помимовсесторонней оценки армии за каждый истекший год, были определены задачи на последующеевремя. В качестве приложения в доклады включались отчеты по всем управлениямВоенного министерства. Наряду с докладами особое место в правовом регулированииперевооружения армии занимали приказы военного министра, отчеты артиллерийскогоуправления по Военному министерству, положения, утвержденные царем.
Программа оснащениявоенно-сухопутных сил новыми видами вооружения, занявшая особое место в докладеД.А. Милютина 15 января 1862 г., предусматривалапроведение целого ряда мероприятий. Особое место отводилось перевооружению армиистрелковым оружием. С 1826 по 1869 год на вооружении русской армии имелось до38 различных образцов ружей и пистолетов[199]. Такое многообразиеогнестрельного оружия затрудняло его изучение. Поэтому намечалось вооружитьпехоту однотипным ружьем. В это время европейские страны принимали навооружение винтовку Минье. Военное министерство России также остановилось на еепроизводстве.
В целях вооруженияартиллерии программа предусматривала реализацию ряда неотложных мероприятий ужев 1862 г. Так, в деле оснащения полевой артиллерии программа намечала в течение 1862 г. закончить вооружение легких и некоторых облегченных батарей 4–фунт.нарезными пушками. Особое внимание уделялось перевооружению крепостнойартиллерии. В программе отмечалось, что русские «…приморские и сухопутныекрепости сохраняют доселе прежнее вооружение гладкоствольными орудиями, надеревянных, большею частью от времени прогнивших лафетах и платформах, почемузначительная часть орудий мало способна к продолжительному действию»[200].Уже в 1863 г. в целях улучшения оснащения крепостей новыми образцами вооружениябыл создан особый комитет из представителей артиллерийского, морского и горноговедомств под председательством товарища генерал-фельдцехмейстера генералаБаранцева.
Необходимо отметить, чтонаряду с особым комитетом в Военном министерстве уже действовал ряд органов,ведавших вопросами перевооружения армии, а именно Оружейная комиссия Артиллерийского комитета подруководством инспектора стрелковых батальонов Макленбург-Стрелицкого и Артиллерийскоеотделение Военно-ученого комитета, Артиллерийский комитет[201].
Внимание уделялось нетолько количественной стороне оснащения крепостной артиллерии, но и улучшениюкачества орудий. Военным министерством в связи с этим был поставлен вопрос озамене медных и чугунных орудий стальными.
Д.А. Милютин считалпервоочередной задачей усиление вооружения крепостей, улучшение их стратегическогорасположения. С учетом опыта вторжения врага в пределы России в 1812 г. на широком фронте Д.А. Милютин предложил возвести новые сооружения в районе Луцка и Хотина.
Немаловажное значение в рассматриваемый период игралоразвитие военной промышленности. В этих целях требовалось осуществить преобразованиевсех артиллерийских технических заведений: оружейных заводов, местныхарсеналов, пороховых заводов, казенных горных заводов, а также других предприятий.Важная роль в рамках этих мероприятий отводилась вольнонаемному труду вартиллерийских технических заведениях, чтобы поднять их производительность.Программой обращалось внимание на необходимость улучшения техническогооснащения предприятий военной промышленности.
ПредставленнаяД.А. Милютиным программа по перевооружению армии не могла быть осуществлена в короткие сроки. По этому поводу онписал в своем докладе в январе 1863 г.: «Полное осуществление всех изложенных впрошлогоднем моем всеподданнейшем докладе предположений потребует конечномноголетних трудов»[202]. На пути оснащениявоенно-сухопутных сил новыми видами вооружения и военной техники были определенныетрудности. Одной из первых укажем промышленную отсталость страны, а какследствие — отсталость и военной промышленности. Технико-экономическаяотсталость России обусловила и зависимость ее от зарубежных стран. Неоднократноэто отмечалось в докладах военного министра, в отчетах артиллерийскогоуправления. Так, в 1865 г. артиллерийское управление в своем отчете по Военномуминистерству указывало: «…сестрорецкий завод в течение года не доделал 20 000винтовок, что произошло вследствие ветхости некоторых механизмов»[203].Поэтому приходилось делать заказы на изготовление вооружения за границей, что былоневыгодно для России с финансовой стороны, создавало также и другие проблемы[204].«В результате технико-экономической отсталости страны изобретения русскихартиллеристов становились достоянием враждебных России государств, и нередкозаказанные орудия изготовлялись в первую очередь для иностранных армий»[205].
Стремление Военногоминистерства освободиться от иностранной зависимости в снабжении своих войскновыми образцами вооружения наталкивалось на скудость финансовых средств вгосударственной казне. На одном из докладов военного министра, в которомсодержалась просьба увеличить ассигнования на перевооружение армии, Александр II написал: «Иметь это в виду, но притеперешнем нашем финансовом положении это невозможно»[206].
Несмотря на то, чтоприходилось размещать заказы на производство вооружения на иностранных заводах,Военное министерство всячески проявляло заботу о развитии отечественной военнойпромышленности. Военный министр неоднократно в докладах, приказах остро ставилвопрос о развитии военных предприятий, чтобы не допустить зависимости отзаграницы. Д.А. Милютин подчеркивал, что устройство технических заведений сприписанными к ним землями, угодьями и целыми сословиями мастеровых и рабочихтребовало коренного преобразования[207]. На первом месте средимероприятий по развитию отечественных технических заведений стояло введение вольнонаемного труда.Прежде всего он был введен на арсенале в Петербурге. В 1870 г. Военное министерство на основании двухлетнего опыта петербургского арсенала сделало вывод,что «работы при вольнонаемных мастеровых идут успешнее и обходятся казнедешевле»[208]. Затем и другие военныезаводы стали применять вольнонаемный труд, значительно повышавшийпроизводительность.
Особоевнимание Военным министерством уделялось техническому улучшению военныхпредприятий. Так, реконструированные в 60-70-х гг. тульский, ижевский исестрорецкий оружейные заводы дали возможность преодолеть отставание России от Запада в стрелковоморужии[209]. Построенные в этот жепериод сталелитейные заводы – обуховский и мотовилихинский — позволили отливатьна них сталь, которая по своим качествам превосходила лучшие заграничныеобразцы. В 1869 г. в Петербурге был построен самый большой в Европе патронныйзавод, который выпускал продукцию по своим параметрам превосходившуюамериканскую и английскую. В целом же экономическая отсталость страны являласьбольшим препятствием для развития военной промышленности и реализацииизобретений русских ученых. Это ставило перевооружение русской армии взависимость от иностранных поставок.
Несмотря на то, что по военнойсмете ассигнования с каждым годом возрастали, дело перевооружения армии всильной степени тормозилось именно из-за отсутствия необходимых денежных средств. Как подчеркивал в«Воспоминаниях» Д.А Милютин, все преобразования армии приходилось вести «…с возможнострогим расчетом, так, чтобы новые учреждения не требовали больших денежныхсредств, чем прежние»[210].
Однако, несмотря на всетрудности, с которыми пришлось столкнуться Военному министерству в ходеоснащения сухопутных сил передовой военной техникой, в течение 60-70-х гг. XIX в. вооружение русской армии былозначительно улучшено. Это произошло благодаря успехам русских изобретателей иученых в области военной техники. 1 января 1865 г. в докладе по Военному министерству отмечалось: «По части изысканий и опытов мы в эти годы такдалеко ушли вперед, что по некоторым вопросам даже оставили иностранцев засобою. Наши усовершенствованные стальные орудия больших калибров превосходятвсе, что сделано по этой части за границей»[211].
Для оснащения артиллерииновыми образцами вооружения, по многим параметрам превосходившим зарубежныеаналоги, чрезвычайное значение имели достижения русских ученых и инженеров П.М.Обухова, Н.В. Калакуцкого,А.С. Лаврова, Н.В. Майевского, Д.К. Чернова, И.А. Вышнеградского, А.П.Давыдова и др.
Профессор Артиллерийскойакадемии Н.В. Майевский сконструировал орудия, превосходившие по своимкачествам иностранные. И.А. Вышнеградский изобрел не известный за границейспособ изготовления пороха, обладавшего высокими баллистическими свойствами. Большую известность вобласти улучшения качества артиллерийской бронзы получили работы А.С. Лаврова.Благодаря открытию П.М. Обухова в России впервые в мире стали создаватьсястволы орудий из литой стали.
В 1873 г. на вооружение поступила сконструированная русским изобретателем В.С. Барановским первая вмире скорострельная пушка. Она имела противооткатное приспособление и быласнабжена оптическим прицелом. Отставной артиллерийский офицер А.П. Давыдоввпервые в мире изобрел прибор для автоматической стрельбы из орудий крупныхкалибров.
Характеризуя успехирусской научной мысли, военный министр в докладе 1 января 1869 г. отмечал: «Мы достигли таких успешных результатов, что смело можем считать себя опередившимидругие государства, настойчиво преследующие те же цели. Англия и Франция вовсене имеют стальных орудий, а Пруссия и Бельгия заказывают для себя орудия на томже заводе Круппа по нашим русским чертежам»[212]. Однако, несмотря на наличие в Россиикрупнейших изобретений в области артиллерии, состояние вооружения к концу 80-хгг. не соответствовало мировому уровню развития военной техники. Общая экономическаяотсталость России не позволяла достижениям ее научной мысли найти практическоеприменение, нередко эти достижения становились достоянием иностранных фирм.
Надо отметить, что напроцессы перевооружения особое влияние оказывали войны. Так, опытФранко-прусской войны 1870–1871 гг. вызвал потребность дальнейшего улучшениякачества батарей полевой артиллерии и усиления крепостной артиллерии.Австро-прусская война 1866 г. обострила необходимость перевооружения армиистрелковым оружием, ускорила процесс замены винтовок Минье игольчатыми ружьямисистемы Карле, заряжающимися с казенной части бумажными патронами[213].Но в скором времени Военное министерство приступило к оснащению сухопутных силболее совершенной винтовкой чешского ружейного мастера Крнка. К концу 70-хгодов, как указывалось в докладе военного министра, «…после долгих колебанийрешили обратиться к американским ружьям с металлическим патроном»[214].Для изучения винтовки Бердана в 1868 г. Д.А. Милютин послал в США специальнуюкомиссию, которою возглавил член Артиллерийского комитета полковник Горлов.Комиссия после обстоятельной проверки внесла ряд усовершенствований в винтовкуБердана, затем она была принята на вооружение русской армии[215].В США ее справедливо называли «русской винтовкой». По многим качествам винтовкапревосходила ружья, принятые на вооружение в западноевропейских армиях.
В течение 20 лет, с конца1850–х до конца 1870–х гг., России пришлось провести 2 полных и 2 частичныхперевооружения войск различными системами винтовок. «Кроме того, 73% пехотныхвойск были перевооружены малокалиберными винтовками»[216].По данным военного министра, на 1 января 1870 г. в пехоте имелись следующие ружья:
– капсульные — 62 000,
– игольчатые – 200 000,
– крнковские – 100 000,
– бердановские – 17 000.
В таком переходномсостоянии русскую армию застигла война 1877–1878 гг. Только после войныпехота и артиллерия были вооружены винтовками Бердана.
Хотя Военномуминистерству не удалось вооружить всю русскую армию передовой военной техникой,однако и проведенныепреобразования улучшили боеспособность армии по сравнению с периодом Крымскойвойны. Это в полной мере подтвердила Русско-турецкая война 1877–1878 гг. Даннаявоенная кампания закончилась победой русской армии над турецкой, выявила многослабых моментов в общем состоянии сухопутных сил России, вскрыла недостатки ввооружении армии. Главные их причины – незавершенность перевооружения, в целом военныхреформ в связи с незавершенностью буржуазных реформ рассматриваемого периода.
1.3 Военноезаконодательство Российской империи первой половины XIX в. и в периодреформирования вооруженных сил 1860-1870 гг.
Термин «военноезаконодательство» в правоведении XIX в.употреблялся наравне с такими терминами, как «военные постановления», «военныезаконы». Прочное начало военному законодательству положил Петр I одновременно с учреждениемрегулярной армии. «С основанием же регулярной и постоянной армии, поступившейна полное иждивение правительства, явилась необходимость обставитьсуществование таких вооруженных сил определенными правилами и основнымиположениями воинского характера, иначе говоря, военными законами»[217].
С развитием вооруженныхсил происходило укрупнение и совершенствование военного законодательства втакой мере, которая способствовала возникновению отдельной военно-научнойдисциплины под названием «Военная администрация». Как отдельная наука военнаяадминистрация сформировалась в первой половине XIX в. По определению А.Ф. Редигера, наука эта «…имеетцелью исследовать вопросы об образовании, устройстве и содержании вооруженныхсил государства»[218]. Особую роль в ееразвитии играли такиевидные теоретики, как М.И. Богданович, Н.П. Вишняков, А.П. Греков, И.М. Зайцов,П.Л. Лобко, А.Ф. Редигер, Н.Ф. Рождественский, В.А. Томашевич и другие. В числоактов военного законодательства они включали нормативные акты вне ихзависимости от юридической силы, по признаку содержания в них нормативныхпредписаний. Помимо Свода военных и морских постановлений к ним относились приказыпо военному ведомству, циркуляры главного штаба, воинские уставы, штаты итабели. Такое расширительное толкование понятия «законодательство» существует иныне. Так, в учебнике «Военное право» под редакцией профессора Н.И. Кузнецовапод «военным законодательством» понимается «система правовых актов, в которыхзакреплены нормы права, регулирующие отношения в области строительства идеятельности Вооруженных Сил РФ»[219].
Важнейшие положениявоенного законодательства исследуемого периода были закреплены в многочисленных источниках права,весьма различных по своей форме, юридической силе и уровню разработки. Срединих:
I. Законы: 1. Именные высочайшие указыза подписью императора. 2. Высочайше утвержденные законопроекты,одобренные Государственным советом, или высочайше утвержденные мненияГосударственного совета. З. Высочайше утвержденные постановления Военногосовета.
II. Высочайшие повеления, имеющие силу во всех случаях, еслиони не противоречат законам: Указ (высочайшее повеление), а также высочайшеутвержденные доклады военного министра и других лиц (начальников Главногоштаба, начальников управлений и т.п.).
III. Административные распоряжения, имеющие силу лишь при условии соответствия законам:1.Указы Правительствующего сената. 2. Постановления Военного совета. 3. Приказывоенного министра и др.[220]
Значительное место всистеме военного права Российской империи занимал Свод военных постановленийкак кодифицированный акт военного законодательства. Источниковой базой для егосоставления послужили Полное собрание законов, Собрание законов Российскойимперии и Собрание узаконений и распоряжений[221]. Первый Свод военныхпостановлений был издан в царствование императора Николая I, а именно в 1839 г. В дальнейшем дважды составляли Свод военных постановлений — в 1859 и 1869 гг. Сравнивая Сводвоенных постановлений с источниковой базой современного военногозаконодательства, можно провести аналогию с «пакетом» законов РФ: «Об обороне»,«О статусе военнослужащих», «О воинской обязанности и военной службе», «О материальнойответственности» и др. В перечисленных законах, как и в Своде военныхпостановлений, содержатся правовые нормы, которыми регулируются важнейшиевопросы в области строительства и деятельности Вооруженных Сил РФ. Но в отличиеот российских законов, Свод военных постановлений более детальнорегламентировал жизнь и деятельность русской армии.
Значительное числозаконов, регулирующих воинские отношения, не вошло в Свод военныхпостановлений, они былиопубликованы в Полном собрании законов. К таким правовым актам относятся именныевысочайшие указы, повеления за собственноручной подписью императора, указыПравительствующего сената, постановления Военного совета и др. Примером такжеможет служить Именной указ Правительствующему сенату об образовании Свода военныхпостановлений[222], Указ об утвержденииУстава о воинской повинности и т. д. Эти указы и повеления мы можем сравнить суказами Президента РФ. Но если высочайшие указы и повеления императорскойРоссии относились к источникам права, которые имели юридическую силу закона, тоуказы главы государства Российской Федерации являются подзаконными актами.
Некоторые источникивоенного права осознанно не были введены в общий состав Свода военныхпостановлений. К такимисточникам можно отнести воинские уставы, штатные положения, табели о размерахвещевого довольствия войскам. Автор книги «Курс военной администрации» И.М.Зайцов, отмечал, что отдельное издание этих законов обусловливалось чрезвычайнойизменяемостью их, отчасти же на это были и некоторые другие причины. Например,в отношении отдельного издания воинских уставов нельзя не видеть следующейпричины: близкое знакомство и частое обращение с различными отделами воинскихуставов со стороны огромной массы военнослужащих, со стороны каждого офицерасоставляли безусловную необходимость службы. Небольшой объем уставов, изданиеих отдельными частями и притом в большом количестве экземпляровблагоприятствовали совершенно отчетливому знакомству каждого офицера своинскими уставами во всей их подробности[223].
Воинские уставывооруженных сил Российской империи утверждались указами императора ирегулировали боевое устройство и обучение войск, а также караульную службу. Онисостояли из трех частей: 1) Устава о строевой службе, 2) Устава о полевойслужбе, 3) Устава о гарнизонной службе. Два первых Устава состояли изнескольких видов. Устав о строевой службе включал четыре главных вида: 1) Уставо строевой пехотной службе, 2) Устав о строевой кавалерийской службе, 3) 2Устава о строевой артиллерийской службе – пешей и конной и 4) Строевые уставы,не относящиеся исключительно к одному роду оружия. Каждый из этих видов делилсяеще на части. Устав о полевой службе состоял из: 1) Устава о полевой пехотнойслужбе; 2) Устава о полевой кавалерийской службе.
Штаты войск, то естьрасписания, устанавливали число должностей, воинских званий, лошадей,полагающихся в каждой воинской части, военном управлении и учреждении.Расписания составляли особый Свод штатов. Табели (те же расписания)устанавливали размеры вещевого довольствия войск различными предметами[224].
Штаты и табели также утверждалисьвысочайшей властью и не вносились в Свод военных постановлений, а объявлялись вприказах по военному ведомству, которые публиковались в ежегодном сборнике«Приказы военного министра». Сборник стал выходить с момента появления первогоСвода военных постановлений. Он представлял собой «…утвержденные главойгосударства (императором) новые законы и изменения в существующих законах»[225].Большинство приказов военного министра было опубликовано в соответствующих томахПолного собрания законов. Однако приказы военного министра, которые рассматривалиподробности внутреннего управления в войсках, и их хозяйства, распоряжения поличному составу отдельных воинских частей и учреждений, как правило, не входилив сборник общегосударственных законов.
С 1869 г. основным хронологическим изданием военного законодательства стал сборник «Приказы по военномуведомству». В каждом изданиипод соответствующим порядковым номером объявлялись не только приказы министра,но и любые другие акты, имевшие отношение к военной проблематике, отличавшиесядруг от друга по юридической силе. Приказы военного министра рассылались во всеструктурные нижестоящие подразделения, как в настоящее время приказы министра обороныРоссийской Федерации.
Второстепенные изменения в армиинаходили отражение в циркулярах отдельных департаментов и управлений Военного министерства.
В исследуемый период нормативногоразграничения источников права на законы и подзаконные акты не было. Уяснению отличия правовых актовмешало и то, что император был одновременно высшим исполнительным и законодательныморганом, издававшим акты как глава исполнительной и законодательной ветвейвласти[226].
По мнению профессора А.В.Романовича-Славитинского, «… в России в силу соединения в лице императоравласти исполнительной и законодательной различие между законом и указом немогло быть однозначно установлено»[227]. Еще Сперанскийуказывал, что «различие между законами и указами в порядке управления не можетбыть проведено в зависимости от порядка их исполнения: они исполнялисьодинаково»[228]. И.М. Зайцов по этомуповоду писал: «…все видывоенных узаконений, несмотря на все разнообразие их, имеют одну общую черту,которая и делает их законами, а именно, все они утверждены верховною властью»[229].Доктор законоведения Николай Рождественский в своей книге «Руководство квоенным законам» дал следующее определение закону: «Законом называется правило,изданное верховною властью и надлежащим образом обнародованное, с коими должнысообразовывать свои внешние действия русские подданные и иностранцы, в Россиипребывающие»[230].
В 1825 г. М.М. Сперанский предложил составление Свода законов разделить на три разряда: 1) составлениепроекта «общего разделения законов»; 2) проведение по проекту «работприуготовительных»; 3) проведение «работы окончательной», то есть составлениенепосредственно Свода законов[231]. В основе разделениязаконов он использовал разработанный им подход к классификации законов. Все законы делились нагосударственные и гражданские. Государственные, в свою очередь, были подразделенына два рода. К первому принадлежали законы, определявшие право, которыеустанавливали «существо союза государственного и прав, от него происходящих»[232].Государственные законы определяли «существо прав и обязанностейгосударственных»[233].
Государственные законыпервого рода подразделялись на четыре вида. К первому виду относились законы,которые устанавливали «существо верховной самодержавной власти и порядок, коимона образуется в лице Самодержавном»[234]. По мнению Сперанского,законы первого вида являлись основными, так как служили основанием дляостальных. Второй вид составляли законы, определявшие «состав установлений,образ и пределы их действия». «Они суть орудия, коими верховная властьрасполагает, вверяя им известную часть в известных пределах разные отдельныечасти управления»[235]. Третий вид – это законы«нравственные», которые «составляют силу повиновения», «личные», содержащиеобязанности по службе (военной и гражданской), и «вещественные», регулирующиевопросы «…подати, пошлин и разных сборов»[236]. К четвертому видуотносились законы, определявшие права и обязанности подданных[237].
Ко второму роду былиотнесены: 1) законы предохранительные, или «Уставы благочиния»; 2) уголовныезаконы[238].
Гражданские законы такжебыли разделены М.М. Сперанским на два рода. К первому роду относились законы,определявшие гражданские права, ко второму — законы, которыми «охраняется действие правмерами порядка гражданского»[239].
Гражданские законыпервого рода подразделялись на три вида: «1) законы союзов семейственных;2) общие законы об имуществах; 3) особенные законы об имуществах»[240].Второй род тоже делился натри вида: «1) законы о порядке взысканий по делам бесспорным; 2) законысудопроизводства общего гражданского и особенные: межевого и торгового; 3)законы о мерах гражданских взыскании спорных»[241].
Чуть позже, в январе 1825 г., Сперанский представил императору другой вариант классификации законов. Законы «… делилисьна два главных разряда: 1) коренные, или, как они в учреждении обИмператорской фамилии наименованы, основные (фундаментальные), и 2) законыуправления»[242].
При составлении Сводазаконов по предложению Сперанского в его состав не были включены военныезаконы, что и послужило одной из основных причин создания Свода военныхпостановлений. Военные законы разделялись «…сообразно с различием существенногохарактера на 3 группы: 1) воинско-уставную, в которой определяется боевое(тактическое) устройство и обучение войск, 2) военно-административную,определяющую внутреннее (административное) устройство, управление и хозяйствовойск, и 3) военно-судную, исчисляющую случаи важных нарушений военнослужащимизаконов и следствия этих нарушений»[243].
Основные государственныезаконы из числа ненормативных актов императора упоминали только указы, издаваемые по поручениюимператора различными государственными органами и должностными лицами. Однакоэти указы могли не только пояснить закон и установить порядок его исполнения, вчем и состояло их основное предназначение, но и дополнить его.
С начала XX в., а именно с момента образованияГосударственной Думы, законы стали делиться на постоянные и временные.Временные законы могли издаваться только во время прекращения заседанийГосударственной Думы или при чрезвычайных обстоятельствах. Эти временные законыне могли вносить каких-либо изменений в основные законы, а чтобы сделатьсяпостоянными, должны были впоследствии внесены в Думу[244].
Военный министр внормативных источниках не признавался субъектом, полномочным издавать актывоенного законодательства. В его обязанности входило лишь объявление в армии своимиприказами всех решений высших государственных органов по военным вопросам иизложение порядка их исполнения[245]. И уже из этих приказовс течением времени законы вносились в продолжения к систематическим сборникамвоенных законов (напр., в продолжения Свода, Сборника штатов или отдельноиздаваемых уставов и др.). Таким образом, приказы военного министра служилинеобходимым дополнением к систематическим сборникам военных законов с ихпродолжениями[246].
Отсутствие полномочий у военногоминистра в издании приказов, детализирующих и дополняющих законы и указыимператора, обусловлено былоне только тем, что вся законодательная инициатива находилась в руках главы государства,но и тем, что военно-правовые отношения более детально были расписаны в Сводевоенных постановлений, в подготовке которых принимал непосредственное участиевоенный министр. Несмотря на столь подробное изложение многих вопросов военногодела в Своде военного постановления, они не исчерпывали всех подробностейслужбы. Доскональное разъяснение делалось административными распоряженияминачальствующего состава и являлось необходимым дополнением к военным законам.
Основное положение среди распоряженийзанимали циркуляры Главного штаба, некоторые объявлялись приказом военного министра и заключалив себе иногда разъяснение духа некоторых законов или определяли порядок их примененияв подробностях, наконец, содержали в себе административные распоряжения иразличные сведения, о которых необходимо было объявить по военному ведомству[247].Циркуляры Главного штаба были общеобязательными для всего военного ведомства.Циркуляры других главных управлений Военного министерства имели такую же силутолько в пределах своих ведомств. Многие вопросы армейской службыдетализировались в приказах и инструкциях главнокомандующих и командующихвойсками военного округа.
Необходимо отметить, чтовся правотворческая работа по вопросам строительства армии в исследуемый периодпроводилась под непосредственным руководством военного министра.
Правотворчество, как одно изважнейших направлений деятельности государственных органов в регулированиикаких-либо отношений, в том числе и вопросов строительства армии, представляет собой процесссоздания и развития действующего права как единой и внутрисогласованной системыобщеобязательных норм[248]. При этом процесссоздания нормативного акта складывается из нескольких четко выраженных стадий:подготовки, рассмотрения, утверждения и обнародования.
До 1834 г. ключевое значение в правотворческом процессе имели Военный совет и канцелярия военного министра[249].С 1834 по 1841 год фактически всю законотворческую работу вела военно-походнаяЕго Императорского Величества канцелярия[250]. Наряду с нейзаконопроектными делами занималось 2–е отделение канцелярии военного министра[251].Однако с образованием данного органа законопроектная работа не улучшилась. Напротив,это привело к затягиванию сроков разработки военно-правовых актов. Поэтому в 1843 г. для объединения законопроектной деятельности в одном органе в составе канцелярии военногоминистра было в качестве эксперимента образовано 4-е отделение, получившеевпоследствии наименование «Отделение Свода военных постановлений»[252].
Предметом деятельностиотделения являлись: «а) соображения по делам, требующим издания какого-либонового постановления или изменения в положениях и учреждениях, ужесуществующих, а равно и относящимся до нового устройства или улучшениякакой-либо части военно-сухопутного управления; б) продолжение Свода военныхпостановлений»[253]. С 1843 по 1847 годотделение приняло участие в разработке более 40 нормативно-правовых актов, втом числе и «Устава для управления армиями и корпусами»[254].
Несмотря на столь широкодекларированные права 4–гоотделения в области правотворчества, его работа большей частью носилатехнический, а не творческий характер и была направлена на издание продолженийк Своду военных постановлений 1838 г.[255]
Проблема качественной организацииправотворческого процесса со всей остротой встала уже в конце 50–х гг. XIX в., после поражения вКрымской войне. Кроме того, решение этой задачи тесно увязывалось снеобходимостью переиздания Свода военных постановлений. В силу этих соображенийбыло решено образовать в Военном министерстве особую военно-кодификационнуюкомиссию,которая была учреждена 5 апреля 1859 г. под председательством генерал-лейтенантаА.А. Непокойчицкого[256]. В обязанности комиссиивменялось: «а) пересмотреть в подробности Свод военных постановлений и отделитьв нем основные законоположения военного быта от постановлений и административныхраспоряжений, определяющих частное применение законов и вообще исполнениевоеннослужебных обязанностей; б) исключить статьи Свода, невозможностьисполнении которых доказана долголетним опытом…; в) исправить и пополнить всестатьи Свода, выражающие неопределительно какое-либо постановление…»[257].
Стремление комиссии воспользоватьсяправом законотворческой инициативы в предстоящих реформах не нашло поддержки увоенного министра Н.А. Сухозанета, так как принижало роль и значение взаконотворческом процессе канцелярии Военного министерства. Свое мнение поданной проблеме министр высказал в предписании, данном им 6 ноября 1859 г. председателю комиссии[258]. Было предложено комиссии занятьсяисключительно исправлением старого Свода путем исключения из него статей, неимевших силы закона. Таким образом, правотворческая деятельность комиссии быласужена до теоретических изысканий в области разделения юридических норм назаконодательные и административные, и даже предварительное рассмотрениезаконопроектов не было включено в ее компетенцию[259].
Комиссия достаточно активно заняласьисследованиями в области теории. В общих чертах она определила основные направления правовогорегулирования строительства армии, а именно: 1) установление правового статусаорганов военного управления и порядок их действий; 2) регламентация служебныхправ и обязанностей военнослужащих; 3) определение степени ответственности имер наказания за нарушение прав и обязанностей. Впоследствии эти наработки былииспользованы при создании новой системы Свода военных постановлений.
Только с назначением на должностьвоенного министра Д.А. Милютина у комиссии появилась возможность наряду с кодификационнойработой заняться и правотворчеством[260]. Участиевоенно-кодификационной комиссии в законотворческой работе Военного министерствазаключалось в том, что она должна была рассматривать проекты, составленныеразличными органами центрального военного управления, и давать им оценку с двухточек зрения: во-первых, по существу, т.е. насколько они соответствовалидействующему праву и направлениям предстоящего военного реформирования, и,во-вторых, по форме, т.е. насколько их редакция соответствовала требованиямтехники систематизации.
Законопроектная работа комиссии приподготовке множества нормативных актов, которые разрабатывались в рамках военной реформы 60–70–х гг.XIX в., оказалась наиболее результативным видом ее деятельности. При этомпроекты всех реформаторских положений и уставов, которые представлялись вВоенный совет, рассматривались комиссией достаточно тщательно и оперативно.Этому в значительной мере способствовало последовавшее в 1867 г. повышение статуса данного органа.
29 марта 1867 г. именным высочайшим указом Правительствующему сенату Военно-кодификационная комиссия былапереименована в Главный военно-кодификационный комитет как высший центральныйорган Военного министерства,«главное назначение которого — содействовать Военному совету вусовершенствовании военного законодательства»[261].
Благодаря плодотворной работекомиссии в ходе военной реформы 60–70–х гг. XIX в. появились ключевые для строительства армиинормативно-правовые акты: «Положение о военно-окружных управлениях» (1864 г.), «Сборник штатов» (1864 г.),[262] «Военно-судебныеуставы» (1867 г.), «Положение о полевом управлении войск в военное время» (1868 г.), «Свод штатов» (1870 г.)[263] и «Устав о воинскойповинности» (1874 г.).
В целом результаты исследованияданного вопроса позволяют констатировать, что высокая степень эффективностиправотворческой деятельности военно-правовых органов во многом определяласьсоблюдением большинства классических требований к организации стадийправотворческого процесса. Имеется в виду следующее.
1. Принятие решенияо подготовке актов военного права могло состояться как по инициативе военного министра, так ипо поручению императора.
2. Для подготовкипервоначального текста каждогоизрассматриваемых правовых актов либо решением военного министра, либоимператором назначались комиссии, иногда даже не одна, а несколько,охватывавшие различные направления строительства армии.
3. Предварительноеобсуждение проектов документовосуществлялосьв различныхгосударственных органах и неправительственных организациях, а также всоответствующих подчиненных ведомствах.
4. Подготовленные вкомиссиях проекты направлялисьвглавную редакционную комиссию, которую возглавлял лично военный министр; здесь они сводились в единоецелое.
5. Послеокончательной обработки проектаонрассматривался и утверждался императором.
6. Принятые нормативно-правовые акты официально публиковались либо вхронологических, либо в систематизированных сборниках актов.
Наряду с правотворчеством важнейшимнаправлением деятельности государственных органов по правому регулированиюстроительства армии быласистематизация нормативно-правовой базы.
Несмотря на неоднократные попытки в историиРоссийского государства навести порядок как в общем, так и в военномзаконодательстве, «…реально идея создания из разнообразных актов военногозаконодательства, изданных в различное время, систематического единого Сводавоенных постановлений как кодифицированного акта военного законодательствавпервые была осуществлена при императоре Николае I»[264].
До этого времениосновными законодательными актами, обобщавшими как общегосударственные, так исобственно военные нормы права, были «Соборное уложение» царя АлексеяМихайловича 1649 г.[265] и Устав воинский 1716 г.[266]В Соборном уложении большинство военных положений содержалось в отдельной VIIглаве, названной «О службе всяких ратных людей Московского государства»[267].Однако огромное количество норм находилось в многочисленных регламентах,манифестах, именных и сенатских указах, учреждениях, «регулах», инструкциях идругих актах, нередко противоречивших друг другу[268].
В период правления ПетраI было принято более трех тысяч правовых актов, а во второй четверти XVIII в. ежегодно издавалось не менее двухсот,публиковалось же не более половины. Для того чтобы согласовать их с Соборнымуложением 1649 г. и между собой, Петром I и его преемниками в течение XVIII в. и первой четвертиXIX в. более 10 раз создавались специальные комиссии[269].Но ни одна из них сколько-нибудь успешных результатов добиться не смогла.
Прорыв в этом деле был обусловлен достижениемопределенного уровня теоретической разработанности данной проблемы мировой иотечественной юридической наукой и субъективным фактором, а именно появлениемсоответствующих для решения такой задачи личностей. «Трудно представить,сколько еще времени Россия существовала бы в юридическом беспорядке, если бы воглаве этого дела не оказался М.М. Сперанский»[270].Под его непосредственным наблюдением и руководством был составлен Свод военныхпостановлений, весь законодательный материал был расположен в Своде по системе, принятой при составлении Сводазаконов.
Началом составления Свода военных постановленийпослужил представленный проект Свода военных узаконений генерал-майоромД.И. Ахшарумовым начальнику Штаба е.и.в. барону Дибичу. По предложениюбарона Дибича проект Свода был рассмотрен в Совете Военного министерства иподдержан к исполнению.
Составление Свода было поручено генерал-майору Д.И.Ахшарумову, который при содействии и под общим руководством М.М. Сперанскогопри II отделении собственной е.и.в. канцелярии к началу 1830 г. представил императору на рассмотрение 1-ю часть своего труда, а в 1835 г. — все книги Свода. В этом же году по соглашению мнений М.М. Сперанского и военного министраА.И. Чернышева и после высочайшего повеления Николая IIдля проверки Свода был учрежден в Военном министерстве особый комитет. Втечение трех лет (1835-1838 гг.) общими усилиями комитета и редакции,возглавляемой Д.И. Ахшарумовым и под непосредственным руководством М.М.Сперанского и А.И. Чернышева проводилась проверка и обработка Свода военных постановлений.
25 июня 1839 г. высочайшим Манифестом императораНиколая I было объявлено о выходе Свода военных постановленийпод наименованием Свод 1838 г., а «…его применение повелено было начать с1 января 1840 г.»[271]. Свод состоял из пятичастей, включавших 15 книг, в которых было 285 глав и 23128 статей[272].
В первой части Свода собраны воедино конституционныезаконы, которые устанавливалиорганизационную структуру русской армии. В связи с этим первая часть имеетобщий заголовок «Образование военных учреждений». Все законоположения,относящиеся к организации войска, разделены на несколько отделов соответственно важности тех учреждений,о которых в них шла речь. Каждый отдел составлял особую книгу. В первой книгесодержались законы, которые устанавливали организацию центральных военныхучреждений. Вторая книга содержала вопросы организации отдельных воинскихчастей, предназначенных для непосредственного ведения боя. Втретьей книге были законы, регулировавшие вопросы обучения военному искусствуофицеров и унтер-офицеров. В четвертой книге освещались вопросы организацииучреждений, которые обеспечивали снабжение войск материальными средствами.
Вторая часть Сводавоенных постановлений именуется «Устав о службе по военному ведомству вообще».В эту часть включены законы, которые регулировали различные взаимоотношениямежду военнослужащими. Первая книга — «О прохождении службы по военномуведомству» — содержит законы,устанавливающие порядок прохождения службы. Во вторую книгу — «О наградах вовремя прохождения службы и при отставке» — вошли законы, определявшие различныеслужебные привилегии и поощрения.
В третьей части были собраны законы, определявшиевнутреннюю жизнь армии. Она называлась «Наказ войскам». В нее включен целый ряднаставлений, инструкций и наказов, как воинские подразделения должны жить,учиться и действовать. В первой книге — «О внутреннем управлении войск» — помещены законы войскового быта. Во второй книге — «Устав о службе войск» — данызаконы, определявшие различные обязанности воинских частей.
Четвертая часть Сводасодержала законы, которыерегулировали экономические отношения, возникавшие между армией и государством имежду военнослужащими. Называется она «Устав хозяйственный». Первая книга — «Озаготовлении снабжения» — содержит законы, регламентирующие приобретениематериальных средств для снабжения войск. Во второй книге — «О хранении,свидетельстве и пересылке казенного имущества до отпуска иного» — изложенызаконы, устанавливавшие контроль за состоянием материальных средств, поступившихв распоряжение войск. Третья книга — «Об отпуске снабжения» — содержала законы,которые устанавливали порядок распределения имущества, принадлежавшего войсками воинским подразделениям. В четвертой книге — «О хозяйстве войск» — помещенызаконы, регулировавшие вопросы использования должностными лицами воинскихподразделений материальных средств, поступавших в их личное распоряжение. Пятаякнига — «О ведении счетов и ревизии их, о казенных взысканиях и претензиях» — включала законы об ответственности должностных лиц перед государством зазаконное использование имущества, выделенного подразделениям для ихсуществования.
Завершающая, пятая частьСвода содержала законы, которыми обеспечивался порядок в воинскихподразделениях. Она носитназвание «Устав военно-уголовный». В первой книге – «О преступлениях инаказаниях» — даны законы о возможных случаях нарушения воинской дисциплины и онаказании виновных. Во второй книге – «О военном суде» – собраны законы,регулирующие порядок осуществления воинского правосудия.
Такой подход к составлению Сводапозволил создать логически стройный правовой акт. При его построении былиспользован следующий принцип: «…все составления, не действующие и отмененныесилою последующих узаконений, исключены вовсе; законы же действующие сведены водин пакет и распределены по предметам их, в строгом порядке»[273].
Для удобства пользованияСводом все книги пяти различныхчастей имеют одну общую нумерацию по томам. Таким образом, весь Сводсостоит из 12 томов[274]. На его составление былзатрачен громаднейший труд. «Нельзя и сомневаться в том, что вся этаграндиозная работа, требующая большой опытности в технике кодификации и большихпознаний в теории права, была исполнена при личном участии М.М. Сперанского. Он трудился одновременно и надсоставлением Свода законов, которое закончилось успешно[275].
Большая заслуга в создании первого Свода военных постановлений принадлежит также отставномугенерал-майору Д.И. Ахшарумову. Более 10 лет генерал-майор Д.И. Ахшарумоввозглавлял комиссию по систематизации русского военного законодательства, нотак и не увидел конечного результата, так как 13 января 1837 г. умер[276].
Ко времени составления Свода военныхпостановлений в Полном собрании законов Российской империи насчитывалось около43 тыс. законодательных актов, из них до 11 тыс. были воинскими законами, около 1,5 тыс. актовкасались как гражданского населения, так и армии. Из этого количества в Сводбыли включены только действующие законы, которых насчитывалось 2 788.
Необходимо отметить, что в Сводвоенных постановлений удалось собрать буквально все правила, которые регулировали до мельчайшихподробностей фактически все вопросы строительства армии. Такая скрупулезностьбыла обеспечена в основном проверочной деятельностью департаментов. В результатеих, хотя и медленных, неумелых «ревизий» в Свод были включены Высочайшие приказы,которые нигде не были опубликованы, многие акты, исходившие от различныхдолжностных лиц, — доклады, инструкции и т. п.[277]
В Свод военных постановлений вошли также распоряжения,которые исходили даже не от верховной власти. К таким распоряжениям можноотнести приказы военного министра, директора департамента, командира корпусаили циркулярные распоряжения департаментов.
Многие статьи Свода были основаны не только наактах административного характера центральных органов военного управления, но ина распоряжениях «высшего начальства», на приказе, неизвестно кем, когда и комуотданном, на распоряжении какого-либо бывшего директора департамента и т.п.[278]По мнению, автора диссертации «Военно-окружная реформа (1862-1864 гг.)», Н.П. Ерошкина,«…из общего количества статей в издании – 23 125 таких лишних насчитывалось до500, т. е. более 2%»[279].
Все это говорит о том, что департаментские чиновники,а также члены комитета, производившие предварительную проверку книг Свода, невидели принципиальной разницы между законом, утвержденным верховным вождемрусской армии, и резолюцией какого-нибудь столоначальника. Несмотря на этинедостатки, практическое значение Свода военных постановлений чрезвычайновелико. «В Своде военных постановлений заключались буквально все правила, регулирующие до мельчайшихподробностей взаимоотношения отдельных войсковых единиц и отдельныхвоеннослужащих между собою, и, что представляется особенно важным, в нем былиданы все формы, по которым должна была течь обыденная жизнь войска и должныбыли производиться письменные сношения частей войск. И в этом отношении Сводвоенных постановлений 1838 г. стоял на должной высоте: он был вполнеисчерпывающим; и не было решительно ни одной такой формы из числа объявленныхпо военному ведомству, которая не была бы включена в Свод»[280].
Свод 1838 г., объединивший в себе только право прежних времен, создавал проблемы дополнения его вновьпоявляющимися законодательными актами, согласования его с новыми формамиармейской жизни. Поэтому с появлением новых законодательных актов возник вопрос согласования отживших постановленийСвода с новыми формами жизни. «Средством к удовлетворению этой потребностимогло быть только систематическое издание, по возможности ежегодно, особойкниги, в которой должны были быть помещены все законоположения, опубликованныев истекший период времени, с указанием, как относятся они к действующему Своду,т. е. какие статьи вводятся вновь, какие статьи Свода отменяются илиизменяются»[281].
Своевременное изданиепродолжений СВП было поручено Военно-походной канцелярии е.и.в.[282].Органы центрального военного управления должны были направлять ей «…все вообщеуставы, правила, положения, приказы и прочие частные постановления ираспоряжения, имеющие силу закона или постоянного правила»[283].Но в связи с отсутствием специалистов такого специфического рода деятельности втечение пяти лет канцеляриясмогла издать только три продолжения: 1–е – с 1.05.1838 по 1.01.1840 г.; 2–е –с 1.01. 1840 по 1.01. 1841 г. и 3–е – по 1.01.1843 г.
В 1843 г. в целях продолжения СВП 1838 г. было образовано 4–е отделение Канцелярии Военного министерства, получившеенаименование «Отделение Свода военных постановлений»[284].Этот орган состоял из управляющего — главного редактора Свода, двух старших имладших чиновников, одного журналиста и 6 писарей. В обязанность Отделения входили:1) продолжение Свода военных постановлений; 2) издание новых и внесениеизменений в уже существующие акты. В течение десяти лет было издано 5продолжений, и уже к началу (1853 г.) СВП 1838 г. имел 9 продолжений. Этими продолжениями было отменено 726 статей, изменено 3380, дополнено 10922, прибавлено новых 3739, итого – 18 767 статей[285].
Большая часть изимевшихся в СВП (1838 г.) 23126 статей были изменены, что до крайней степенизатрудняло пользование Сводом. Кроме того, все вышедшие в 1838 г. экземпляры Свода разошлись, а потребность в книгах все возрастала.
Возникла необходимостьпереиздания Свода. Всеподданнейший доклад военного министра «О втором изданииСвода военных постановлений» был утвержден 8 декабря 1852 г. Работа по переизданию Свода былапоручена 4-му отделению, состав которого расширялся за счет прикомандирования кнему чиновников и писарей из других отделений канцелярии и департаментов Военногоминистерства. В новое издание предполагалось внести изменения по 1 января 1853 г. и выпустить в свет его к 1 мая 1853 г.
Однако целый ряд причинвоенного времени не позволил выдержать установленные временные рамки. Новоеиздание Свода было закончено с опозданием в 6 лет. Оно вышло под названием«Свод военных постановлений 1859 г.» (СВП 1859 г.) и объявлено было к руководству с 1860 г.[286]
Проделанная работа имела чисто технический характер:СВП 1859 г. в сущности оставался Сводом 1838 г., в текст которого были введены продолжения, т.е. нормативные акты, изданные в период с 1 мая 1838 г. по 1 января 1859 г. Поэтому он имел много недостатков[287]. Основные недостаткизаключались в следующем. Во-первых, противоречие друг другу отдельных постановленийСвода. Во-вторых, немалая часть постановлений Свода основывалась нанеотмененных законах, которые не соответствовали сложившимся условиям жизни.В-третьих, в Своде наряду с законами содержалось большое количествоадминистративных распоряжений, изданных административной властью и изменяемыхею в соответствии с возникшими потребностями делопроизводства. В-четвертых, вСвод были включены наставления, инструкции, не имевшие никакого юридическогосодержания, они должны были быть выделены в особую книгу для удобного ихиспользования.
Таким образом, все принципиальные недостаткифактически остались неустраненными. Кроме того Крымская война поставила вопросо кардинальных военных преобразованиях, которые не могли не затронутьзначительными изменениями всех отраслей военного права, в соответствии с этим требоваласькоренная переработка Свода военных постановлений. Все это побудило бывшего в товремя военным министром генерал-адъютанта Н.А. Сухозанета в апреле 1859 г. обратиться к Александру II с докладом, в котором констатировалось: «…вновь издаваемый Свод,без сомнения, составит, так же как и Свод 1838 г., не что иное, как сборник всех узаконений, изданных для армии в течение целого века и,следовательно, несоответствующих современному состоянию армии и государства…Недостатки нашего свода с приведением в исполнение предначертанных…преобразований усилятся до такой степени, что сделают его совершеннонепригодным для руководства по разным частям управления военного ведомства»[288].
Решение возникшей проблемы было возложено наВоенно-кодификационную комиссию А.А. Непокойчицкого, образованную в апреле 1859 г. «На Военно-кодификационную комиссию была возложена обязанность: а) пересмотреть Свод военныхпостановлений и отделить в нем основные законоположения военного быта отпостановлений и административных распоряжений, определяющих частное применение;б) исключить статьи Свода, невозможность исполнения которых доказана долголетнимопытом; в) исправить и пополнить все статьи Свода, а также пояснить, дополнить,заменить, исключить и вообще исправить существующие узаконения военноговедомства; г) составить новые проекты отделов Свода военных постановлений поуправлению и устройству войск»[289].
Одновременно на комиссию была возложена обязанностьиздавать продолжение к Своду 1859 г. до тех пор, пока не будет издан новыйисправленный Свод. Комиссией впоследствие было издано шесть продолжений к Своду 1859 г.[290]
Работая над исправлениемСвода, комиссия пришла к выводу, что наряду с изменением его содержательной стороны необходимосовершенствовать и форму. Последнее было вызвано тем, что подразделение Сводана тома, части и книги было неудобным, вызывало затруднения при пользовании. Сэтой целью предлагалось разделить Свод на 9 частей, упразднив деление его накниги и тома. Часть I была названа «Образование Военного министерства с особымиустановлениями и подведомственными оному учреждениями». Она должна былавключать в себя I и IV тома Свода; часть II под названием «Образование войск сих управлениями» состояла из II тома и некоторых разделов VII тома Свода; частьIII «Образование военно-учебных заведений» состояла из III тома Свода; часть VI«Устав о службе войск» вмещала в себе всеостальные разделы VII тома Свода; часть V «О прохождении службы повоенному ведомству» заключала в себе V и VI тома свода; части VI и VII «Уставхозяйственный» вмещали в себя тома VIII, IX, Х и некоторые разделы XI томаСвода; часть VIII «О счетоводстве» заключала в себе остальные разделы XIтома Свода, наконец, часть IX «Устав военно-уголовный» состояла из XII томаСвода.
Изменение формы Сводамогло привести к нарушению его системы. Поэтому пришлось приостановитьдеятельность в этом направлении. Комиссия активно принялась за решениетеоретических проблем в области систематизации по двум направлениям: 1) поопределению оснований для слияния Свод военных постановлений с общимзаконодательством и 2) по разделению понятий «закон» и «административноераспоряжение».
В целях осуществленияпервого направления комиссия пришла к выводу о необходимости разделения всехпостановлений в Своде на три разряда: 1) узаконения общие как длявоенного, так и для гражданского ведомства; 2) узаконения, однородные спостановлениями, находящимися в Своде законов Российской империи; 3)узаконения, совершенно не имеющие отношения к Своду законов Российской империи,из которых и должен быть составлен особый военный устав, наподобие уставовтаможенного, горного и др.
По проблеме сущностногоотделения законов от постановлений комиссия пришла к выводу, что всеюридические нормы могут быть разделены на «законы» и «постановления». Онасчитала, что «все то, что определяет право, обязанность и ответственность, естьзакон, а то, что устанавливает лишь способ и средство выполнения законов,составляет постановление»[291].
Но руководство 2-гоотделения собственной е. и. в. канцелярии, которое занималось кодификациейСобрания законов Российской империи, к решению данного вопроса подходило по-другому. В своей запискеоб улучшении русского законодательства главноуправляющий 2-м отделением барон Корфсчитал, что правовая наука еще не может дать точного определения понятий«закон» и «административное распоряжение». Не согласившись с мнением одного изкрупнейших правоведов того времени, Военно-кодификационная комиссия постановила«…приступить теперь же к составлению правил для отделения мер законодательныхот мер распорядительных и по ним предпринять разработку не только новыхзаконоположений, но и тех, которые вошли уже в действующий Свод»[292].
На протяжении трех лет продолжались переписка и обменмнениями по теоретическим проблемам юридической науки между двумя кодификационнымиведомствами, прежде чем и комиссия, и сам военный министр пришли к точке зрения,диаметрально противоположной своим первоначальным теоретическим установкам[293].
Отказ от принципиальнойустановки на развитие военного законодательства как части общегосударственногозаконотворческого процесса имел далеко идущие негативные последствия. Атрехлетний поиск комиссией своего места в законотворческом процессе ограничилкруг ее деятельности в области систематизации военного законодательства чистопрактической работой по двум направлениям: составление продолжений к Сводувоенного постановления 1859 г. и собственно кодификация норм военного права.
Полную поддержку всех своих начинанийкомиссия получила с назначением на должность военного министра Д.А. Милютина. Вовсеподданнейшем докладе 15 января 1862 г. военный министр писал, во-первых, «…о необходимости самой тесной связи между военною кодификацией и кодификациейобщего законодательства настолько, чтобы даже план работы и основные началавоенной кодификации были выработаны комиссией только по соглашению соII отделением Собственной Его Величества канцелярии»[294],во-вторых, «о необходимости привлечения Военно-кодификационной комиссии ксамому живому участию в предстоящей законодательной работе по военному ведомству»[295].Относительно обоих этих положений, высказанных военным министром императорАлександр II написал на докладе — «справедливо» и «необходимо».
Работы по изданиюпродолжений Свода военных постановлений 1859 г. шли своим порядком и достаточно успешно. Так, в 1862 г. было издано 1–е Продолжение, в 1863 – 2–е, в 1864 – 3-е и 4-е, а в 1866 г. – 5–е Продолжение. В Своде учитывались все изменения военного законодательства по 1января 1865 г. Шестое продолжение, заключившее в себе постановления с 1-го января 1865 г. по 1–е января 1869 г., к началу 1871 г. было почти готово к печати[296].
Кодификационная жеработа, несмотря на то что комиссию в марте 1867 г. преобразовали в Главный военно-кодификационный комитет с более широкими полномочиями, была гораздо менее результативной.
К 1867 г. СВП 1859 г., сохранивший все недостатки СВП 1838 г., дополненный огромным количествомпродолжений, по своему объему превосходил весь Свод законов Российской империиболее чем в два раза. Кроме того, потребность его исправления диктоваласьбурным развитием текущего пореформенного законодательства.
Программа переработкиСвода была составлена Военно-кодификационным комитетом, утверждена военнымминистром 30 мая 1867 г. и предусматривала:
1) исключение из Сводавсех статей общего законодательства, а также штатов, табелей, инструкций,уставов и т.п. постановлений;
2) согласование Свода с вновь вышедшими положениями. Это была проблема чрезвычайной сложности, так как всеновые нормативные акты выходили в свет по мере их утверждения и не былипривязаны по форме и содержанию к имеющемуся Своду.
Именно вторая проблемаявилась камнемпреткновения на пути создания Кодекса военного права Российской империи. Для еерешения Комитету предстояло выбрать один из трех способов кодификации:
а) выпускать в свет всевновь выходящие положения отдельными книгами, предоставив войскам возможностьсамим согласовывать их со Сводом;
б) сохранив системуСвода, расчленять новые законодательные акты на отдельные нормы и вносить их вСвод;
в) изменить систему Сводатаким образом, чтобы каждый новый правовой акт входил в Свод как единое целое.
В утвержденном 24 июня 1867 г. докладе Главного военно-кодификационного комитета был принят последний вариант кодификации: былаустановлена новая система Свода, которая предусматривала введение в него новых Положений ввиде отдельных особых книг[297]. Новая программа Сводабыла окончательно утверждена в январе 1869 г.[298]В структурном плане Свод военных постановлений 1869 г. разделялся на 6 частей: 1 — Военные управления; 2 — Войска регулярные; 3 — Войскаиррегулярные; 4 — Военные заведения; 5 — Военное хозяйство; 6 — Уставы военно-уголовные.Каждая из частей объединяла в своем составе несколько книг, общее число которыхсоставило 24[299].
Анализ структуры военного законодательстваисследуемого периода позволяет определить, какие вопросы из широкой сферывоенных правоотношений и каким образом были урегулированы в законодательстве, атакже выработать предложения по совершенствованию системы военногозаконодательства Российской Федерации. Как уже указывалось, Свод военныхпостановлений подразделялся на шесть частей. Часть первая именовалась «Военныеуправления» и включала в себя в зависимости от года издания три или четырекниги. Книга первая — «Военное министерство: особые управления, к составу министерствапринадлежащие, и комитет о раненых»; книга вторая — «Военно-окружныеуправления»; книга третья — «Местные военные управления»; книга четвертая — «Полевое управление войск в военное время».
Таким образом, первая часть Свода содержала в себе вкодифицированном виде законодательство об управлении вооруженными силами. Книгапервая включала законодательство о высшем и центральном уровнях управлениявооруженными силами: о компетенции главнокомандующего – императора, военногоминистра и подчиненного ему министерства и других центральных органов военногоуправления. Книга вторая регулировала деятельность среднего уровня управлениявооруженными силами — командующих войсками военных округов с подчиненными имуправлениями, а также их взаимодействие как с центральными и высшими, так и снижестоящими органами военного управления. В книге третьей содержались вопросы о деятельности местных органов военногоуправления, их компетенции в мирное и военное время, а также порядоквзаимодействия с управлением военных округов и органами строевого управления.Книга четвертая регламентировала порядок, сроки преобразования органовуправления вооруженными силами мирного времени в случае начала войны или боевыхдействий.
Вторая часть Сводавоенных постановлений 1869 г. именовалась «Войска регулярные» и включала четырекниги, от пятого до восьмого номера включительно. Книга пятая «Устройство исостав войск и их управлений» содержала нормативный материал, регулировавший организацию объединений,соединений, частей, одним словом, войсковых подразделений, а также порядок управленияими. Шестая книга Свода имела название «Комплектование войск». В нейсодержались нормативные элементы системы комплектования вооруженных сил личнымсоставом. Она более подробно регламентировала комплектование различнымикатегориями военнослужащих, в ней досконально излагались обязанностизначительного числа должностных лиц при производстве призыва на военную службу.
Сравнивая нынедействующие нормативно-правовые акты с шестой книгой, можно заметить, что внастоящее время ей соответствуют не только Закон РФ «О воинской обязанности ивоенной службе», но и ряд нормативных актов, изданных министром обороны РФ,начальником Генерального штаба Вооруженных Сил России и другими должностнымилицами.
Книга седьмая«Прохождение службы по военному ведомству» регламентировала вопросы прохождениявоенной службы всеми категориями военнослужащих. Книга восьмая «Награды,пенсии, пособия и призрение чинов военного ведомства» содержала законодательныйматериал о наградах, пособиях военнослужащим, вообще обо всех видах льгот ипенсий военнослужащим и их семьям по различным основаниям. Нормативныйматериал, объединенный в части второй Свода, можно отнести к наиболее частоподвергавшемуся изменениям.
Часть третья Своданазывалась «Войска иррегулярные» и объединяла три книги, с девятой поодиннадцатую включительно. Книга девятая — «Устройство и состав казачьих войски их управлений»; книга десятая — «Служба в казачьих войсках»; книга одиннадцатая — «Хозяйство казачьихвойск». Эти три книги включали законодательство о специфических войскахроссийской армии. Одновременно с основной частью армии существовала большая посвоей численности другая ее часть, которая была представлена казачьимивойсками. Организация частей и соединений, порядок их комплектования,прохождения военной службы и ряд других моментов службы казаков кореннымобразом отличались от остальной армии. Административно-территориальные единицы,где проживали казаки, подчинялись Военному министерству, а на местах — военнымдолжностным лицам, что также позволяло выделять законодательство о казаках вособую часть Свода.
Четвертая часть Сводавоенных постановлений 1869 г. называлась «Военные заведения» и состояла изшести книг: книга двенадцатая — «Заведения интендантские»; книга тринадцатая — «Заведения артиллерийские»; книга четырнадцатая — «Заведения инженерные»; книгапятнадцатая — «Заведения военно-учебные»; книга шестнадцатая — «Заведениявоенно-врачебные»; книга семнадцатая — «Заведения военно-тюремные». Эта частьСвода включала законодательство о специфических частях, в обязанность которых входило обеспечениефункционирования вооруженных сил. Здесь также были сведения об организации такихчастей, их деятельности и управлении ими.
Пятая часть Своданазывалась «Военное хозяйство». Она состояла из следующих книг: восемнадцатой — «Заготовленияи постройки по военному ведомству»; девятнадцатой — «Довольствие войск»;двадцатой — «Внутреннее хозяйство частей войск» и двадцать первой — «Отчетностьпо военному ведомству. Казенные взыскания и претензии».
Часть шестая«Военно-уголовные уставы» состояла из трех книг (двадцать вторая — «Воинский устав о наказаниях»,двадцать третья — «Устав дисциплинарный» и двадцать четвертая — «Уставвоенно-судебный»). Эта часть кодифицировала законодательство о юридическойответственности военнослужащих, а также уголовно-процессуальноезаконодательство.
Если сравнить системуСвода 1869 г. с системой Свода 1838 г., то можно заметить, что в Своде 1838 г. каждая часть охватывала известную область военного права исчерпывающим образом.Конституционные нормы помещались только в одной I части; нормы хозяйственные — только в IV части; нормы о порядке службы — только во II части и т. д. Все это– результат того, что Свод 1838 г. представлял собой строго научную систему. В Своде же 1869 г. нормы одного и того же характера размещены почти по всему Своду. Например, нормыконституционные были даны в 4 частях: в 1–й, 2–й, 3–й и 4–й; нормы о службе – в2 частях: 2–й и 3–й; нормы хозяйственные — в 3-х частях: 3–й, 4–й и 5–й и т. д.При этом и распределение законоположений по отдельным книгам было совершеннослучайным. Например, военно-окружные управления и местные управленияпринадлежат по существу к одной и той же группе территориальных управлений, амежду тем они размещены по разным книгам, особые высшие установления, вовсе невходящие в состав Военного министерства, помещены в книге о центральном военномуправлении.
Несмотря на недостаткинового Свода, они могли быть незамеченными на практике, если бы весь Свод былиздан сразу в течение нескольких лет, какэто и предполагалось. Однако книги Свода 1869 г. появлялись постепенно, по мере принятия главными управлениями организационных положений. Так, в 1869 г. было издано 4 книги первой части и 3 книги шестой части. В 1870 г. вышли 3 последних книги V части, а в 1872 г. — 3 первых книги той же части.
С выпуском всех книг был исчерпан весь материал,подготовленный организационными работами главных управлений министерства, авместе с тем иссякло и рвениеГлавного военно-кодификационного комитета.
Текущее законодательствопо предметам, не вошедшим в Свод 1869 г., заключалось в приказах по военномуведомству и циркулярах Главного штаба, число их с каждым годом увеличивалось, что требовалосистематизации.
Новые книги в продолжениеСвода издавались очень медленно: в 1882 г. была издана книга XVIII; в 1889 г. — книга VIII; в 1891 г. — книги V и VI; в 1892 г. – книга VII; в 1897 г. – книга XX и в 1908 г., спустя 40 лет после изменения системы Свода, книги IX, Х и XI. В этотже промежуток времени были изданы еще два продолжения к Своду 1869 г.: 2–е продолжение – в 1879 г. и 3–е продолжение — в 1887 г. С тех пор продолжение больше не издавалось[300].
Организация кодификационного комитета подвергласьнекоторым изменениям. На него была возложена обязанность рассматривать всезаконопроекты по военному ведомству, предварительно внося их в Военный совет. С 1887 г. обязанность предварительного рассмотрения законопроектов из комитетабыла передана во вновь учрежденный законодательный отдел при канцелярии Военногоминистерства. Комитет был переименован в Кодификационный отдел при Военномсовете. Вот как охарактеризовал состояние кодификации русского военного праваП.Ф. Заусцинский: «Современное состояние кодификации русского военного праванельзя не признать крайне печальным, напоминающим собою начало XIX в. Во всякомслучае, русская армия в этом отношении находится теперь в положении гораздо худшем,чем во времена императора Николая I, когда она имела вполне законченный,систематически составленный Свод военных постановлений»[301].
Таким образом, военное законодательство России впервой половине XIX в. представляло собой систему нормативно-правовыхактов, имевших юридическую силу закона, издававшихся под непосредственнымнадзором главы государства и совместно со специальными совещательными органамивоенного управления. Все военное законодательство Российской империи было кодифицированов едином Своде военных постановлений, который был законом прямого действия.
Глава II. Организационно-правовые основы строительствавооруженных сил Российской империи в период буржуазных реформ
2.1 Военное законодательство об организационномстроении вооруженных сил
Под термином «организациявойск» в правоведении XIX в.понимались законодательные правила. Ими определялись: «а) система разделения войск на различныекатегории по роду службы, по роду оружия и по назначению; б) системаразделения войск на мелкие и крупные части; в) численность отдельных частей ицелой армии как в мирное, так и военное время и г) порядок переведения армии измирного положения на военное»[302]. В соответствии с этимопределением и будет рассмотрена организация военно-сухопутных сил России как вдореформенный период, так и во второй половине XIX в.
Русский генерал отинфантерии Александр Федорович Редигер организационное строение армиинеразрывно связывал с состоянием военного искусства.[303]Согласно этому военно-сухопутныесилы разделялись на регулярные и иррегулярные войска, «из которыхпервые…составляли главнейшую массу, вторые же хотя и уступали первым по своемустроевому устройству, но для некоторых родов военной службы являлись болееполезными, чем регулярные»[304].
В связи со своим назначением«…регулярные войска были подразделены на два разряда: на войска полевые, илидействующие, и на войска местные»[305]. Полевые войска«…предназначались преимущественно для боевых действий против неприятеля…» и«…должны были быть в постоянной готовности принять на себя первоначальные ударыпротивника при объявлении войны»[306].
Местные войска имелиразное предназначение. Новажнейшей особенностью являлось постоянное их пребывание в одних и тех жеместностях как в мирное, так и в военное время. В связи с разным назначениемтакие войска носили и разное наименование, а именно: «…а) боевые, по устройствусвоему неподвижные (сюда относились крепостные войска, а также линейные батальоны);б) войска для внутренней службы; в) резервные, предназначенные для обучениярекрутов в мирное время; г) учебные и д) части вспомогательного назначения»[307].Несмотря на наличие в местных войсках боевых подразделений, первостепеннойзадачей их было «…удовлетворение требованиям чисто административным…», то естьосуществление «…снабжения, как всей армии, так и составных ее частей, запасамии средствами, им необходимыми…»[308].
Профессор военнойадминистрации И.М. Зайцов полевые и местные регулярные войска подразделял породу оружия на пехоту, кавалерию, артиллерию и инженерные войска[309].По правам и преимуществам войска делились на «…гвардейские, армейские илиполевые и гарнизонные»[310], а в порядке управления- на армии, корпуса, дивизии, бригады, полки, батальоны, роты, дивизионы,эскадроны, батареи и т.д.[311]
Таким образом,организация русской армии являлась чрезвычайно сложной. И, как отмечает в своемтруде «Комплектование и устройство вооруженной силы» генерал от инфантерии А.Ф.Редигер, сложность этой организации объяснялась многими причинами: обширностьютерритории и тем разнообразием, которое представляли собой вероятные театрывоенных действий (в Европе, за Кавказом, в Средней Азии, на Дальнем Востоке);различием в отбывании воинской повинности населением, порядком комплектования иформирования войсковых частей (войска регулярные и казачьи, милиция); силойкадров, которыесодержались в мирное время для различных частей. Вследствие дальностирасстояний многие части не могли бы своевременно получить укомплектования,поэтому их приходилось содержать в усиленном или даже в военном составе[312].
Наряду с перечисленнымифакторами на организационное устройство армии в первой половине XIX в. особое влияние оказывалифеодально-крепостнические отношения. Казалось бы, по своей организации иуправлению русская армия перед Крымской войной ничем не отличалась отевропейских армий и вполне отвечала уровню требований эпохи массовыхнациональных армий. Но это была только внешняя сторона дела. В действительностиза вполне современными формами скрывалась система организации и управления, свойственнаяфеодальной армии, с присущей ей громоздкостью, неповоротливостью,казнокрадством и злоупотреблениями чиновников. Необходимость организационногопереустройства диктовалась также существенными изменениями в мировом военномискусстве[313].
Реальное состояниеорганизационного устройства российской армии в первой половине XIX в. было отражено в таких правовыхактах военного законодательства, как:
- Указы императора:1) О введение новой единой организации для полков (1803 г.); 2) О формировании высших войсковых соединений – дивизий, корпусов (1806, 1810 гг.).
- Строевой устав (1797 г.).
- Уставы: 1)пехотный (1816 г.); 2) кавалерийский и артиллерийский (1816 г.).
- Устав управленияармиями и корпусами в мирное и военное время (1846 г.).
- Положения: 1) Обинженерной экспедиции; 2) Об управлении большой действующей армией (1812 г.); 3) Об управлении артиллерией (1817, 1824 гг.); 4) О преобразовании армейской пехоты,кавалерии и артиллерии (1833 г.); 5) О полевом управлении войск (1846 г.); 6) О Войске Донском (1835 г.); 7) О штатах корпуса жандармов (1836 г.).
- Свод военныхпостановлений (1838, 1859 гг.).
- Приказы военногоминистра.
В соответствии с данныминормативно-правовыми актами и с учетом внешней и внутренней политическойобстановки в первой половине XIX в.совершенствовалась организационно-штатная структура вооруженных сил Российскойимперии. В рамках этого периода можно выделить два основных этапа реорганизацииорганизационного устройства войск: первый этап – 1806–1812 гг.; второйэтап – 1831–1833 гг.
Русская армия в начале XIX в. в соответствии с требованиямивоенного искусства состояла из частей пехоты, кавалерии, артиллерии иинженерных войск, которые сводились в организационные единицы высшего порядка[314].Самым молодым родом оружия считались инженерные войска, с 1802 г. они были отделены от артиллерии в соответствии с указом государственной Военной коллегии, вкотором было объявлено положение об инженерной экспедиции[315].Пехота считалась преобладающим родом оружия. В 1805 г. в полевых войсках приходилось по 1 кавалеристу на 4 пехотинца. Артиллерия являлась самым дорогимродом оружия; по отношению к другим войскам она постепенно прибавлялась.
Полевая армия распределяласьпо 14 инспекциям (военно-территориальным округом), в состав которых входиливойска всех категорий и всех родов. Каждая инспекция подчинялась тремначальникам – генерал-инспекторам пехоты, кавалерии и артиллерии, обязанности иправа которых строго регламентировались Уставом 1796 г.[316]В их ведение входило лишь наблюдение за правильностью осуществления строевой ибоевой подготовки войск и реальностью их положения[317],но они «…при этом прав и власти не имели никаких»[318].
Высшим тактическимсоединением в армии являлся полк. Полковая организация русской армииопределялась принятым 16 мая 1803 г. Указом Военной коллегии о формированииполков на основании доклада Воинской комиссии. Создание комиссии 24 июня 1801 г. под председательством великого князя Константина Павловича было продиктовано необходимостью«…увеличения численности и улучшения организации войск»[319].
«В первые годыцарствования Александра I вделе организации крупных войсковых соединений царила импровизация»[320].Во время боевых действий полки соединялись в корпуса, они могли быть различнойвеличины – от 10 до 50 тыс. Состав корпуса был неравномерным, междуразличными родами оружия органической связи не было. Корпус состоял из колонн,которые подразделялись или прямо на войсковые части, или сначала на дивизии, азатем на части. Дивизии в колоннах состояли из 4–5 пехотных и кавалерийскихполков. Таким образом, высшие тактические соединения до 1805 г. не являлись войсковыми организмами. Несовершенство в организации русской армии и привело к еепоражению под Аустерлицем (1805 г.).
Более совершенную военнуюорганизацию Россия имела в войне с Францией (1806–1807гг.) и с Турцией(1806–1812 гг.). Так, в 1806 г. вводится дивизионная организация войск.Высочайшим повелением 6 февраля 1806 г. в 10 инспекциях было сформировано13 дивизий, чуть позже в соответствии с именным указом, данным Военнойколлегии, создается 14–я дивизия[321], а к концу 1807 г. было образовано 22 дивизии[322]. Последние инспекциипреобразуются в дивизии в 1808 г.[323] В состав дивизии кроме6 — 7 пехотных полков входили 3 кавалерийских полка и 2 казачьих, 1артиллерийская бригада из 6 рот – 5 артиллерийских и одной пехотной[324].Крупным недостатком организации дивизий явилось то, что они не делились насоединения, крупнее полков, и это затрудняло управление ими. Поэтому в 1806 г. в целях удобоуправления дивизией были введены бригады как постоянные строевые единицы междудивизией и полком. Как в пехоте, так и в кавалерии бригады состояли из двухполков, а дивизии — из трех бригад. В пехоте в составе дивизии была такжеартиллерия. В этом же году Александр I в 1806 г. утвердил «Положение о составе артиллерийских бригад», наосновании которого были сформированы 17 артиллерийских бригад[325].
В 1806 г. осуществлен еще один шаг по совершенствованию организационно-штатной структуры войск –созданы корпуса. Так, 4 июня в указе на имя главнокомандующего генерала откавалерии Михельсона в целях облегчения командования армией было приказаносвести дивизии в корпуса как временные высшие соединения на период войны[326].
Под влиянием войн в 1807 г. осуществлялся переход от смешанных формирований к однородным высшим соединениям, утверждаласьармейская организация. В 1810 г. на основании Указа «О сформировании изнескольких дивизий корпусов» было образовано 6 пехотных корпусов[327].Одновременно с введением корпусной организации, кавалерия была выведена изсостава дивизий и сведена в самостоятельные кавалерийские дивизии: двекирасирские и две легко-кавалерийские[328]. Все войска былисведены в 2 армии и 5 отдельных корпусов, не считая отдельной Польской армии инескольких казачьих войск[329]. Такая организациясухопутных сил Российской империи просуществовала до окончания Отечественнойвойны, то есть до 1814 г.
Таким образом, подвлиянием войн русская армия перестраивалась и находила все более совершенныеформы, обеспечивавшие ей твердую организацию и удобоуправляемость во времябоевых действий. Итогом военных преобразований 1806–1812 гг. явилось принятиеПоложения «Об управлении большой действующей армией», которое стало основой длявсех последующих положений о полевом управлении войск[330].
Именно на указанном этапенаряду с формированием действующих частей создавались запасные войска. Поинициативе военного министра графа А.А. Аракчеева в 1808 г. формируются запасные рекрутские депо, где призванные рекруты в течение 9 месяцев проходилипредварительную подготовку к военной службе, и только после такого обучения ихнаправляли в воинские части[331]. Эта особая категориязапасных войск, которая наряду с гарнизонными полевыми и внутреннимибатальонами являлась основным источником пополнения полевых войск, в 1811 г. была переведена в положение резервных войск. В этом же году (16 марта) все депо разделили подивизиям[332]. Всего насчитывалось 30депо, которые стали носить название депо 1-й линии. Чуть позже, 10 октября 1811 г. при гарнизонных внутренних батальонах было образовано новых 10 депо 2-й линии[333].К концу года все рекрутские дивизии были сведены в 1–й и 2–й резервные корпуса[334].В 1812 г. все рекрутские депо вошли в состав действующей армии. После окончаниявойны от формирования рекрутских депо отказались.
К местным ивспомогательным войскам в первой четверти XIX в. наряду с рекрутскими депо относилисьартиллерийские осадные парки, предназначавшиеся для хранения и снабжения армиибоеприпасами, гарнизонная артиллерия, инженерный и полевой парки, учебные иобразцовые войска, а также корпус внутренней стражи и корпус жандармов.
Именно на первую четвертьвека приходится начало формирования учебных и образцовых войск. В 1811 г. были образованы две гвардейские учебные роты пешей и конной артиллерии, а в 1816 г. формируется гвардейский учебный батальон[335]. Полное развитие этоговида войск приходится на вторую четверть XIX в. Уже в 1826 г. в его составе формируется 2-й учебный карабинерный полк и принимается новое положение по 1-му учебномукарабинерному полку, а в 1834 г. утверждается положение по 3-му полку[336].К этому же времени относится развитие образцового войска. Только за два года1829-1830 гг. в составе этого вида войска было сформировано четыре образцовыхвоинских подразделения – кавалерийский полк, артиллерийская рота,конно-артиллерийская батарея и пехотный полк[337]. Эти войска учреждалисьс той целью, чтобы привести в единообразие и совершенство как строевую службу,так и одежду, амуницию во всех родах войск. Учебные войска учреждались дляподготовки хороших специалистов военного дела из нижних чинов[338].
На базе гарнизонныхбатальонов в 1811 г. создавались внутренние губернские батальоны, из которыхформировалась внутренняя стража. С образованием ее местные войска были изъятыиз подчинения гражданскому начальству. К концу царствования Александра I такие войскаимелись во всех городах России. В соответствии с Положением для внутреннейстражи (1811 г.) в ее составе числились губернские батальоны и команды служащихинвалидов, в их задачи входило несение караульной и конвойной службы[339].В 1816 г. войска внутренней стражи были сведены в корпус внутренней стражи и всоответствии с Положением 1818 г. были расположены по 12 округам, а в 1829 г. утверждается новое расписание Отдельного корпуса внутренней стражи и происходит разделениеего на 9 округов[340]. В 1833 г. образовывается новый 10-й округ в Царстве Польском[341].
1815 г. явился началом образования особогокорпуса жандармов. В этом году Борисоглебский драгунский полк преобразуется вжандармский полк, формируется гвардейский жандармский полуэскадрон, получившийс января 1816 г. преимущества старой гвардии, а 24 июня высочайшим указом утверждаетсядля него штат[342].
В 1835 г. жандармские полки, гвардейский жандармский полуэскадрон и отдельные дивизионы сводят вотдельный корпус жандармов. Все воинские части жандармского корпуса былирасписаны по 8 жандармским округам с подчинением шефу жандармов[343].Положение о корпусе появилось в 1836 г. и определило его штат[344].Таким образом, мероприятия относительно гарнизонных войск в царствованиеАлександра I прежде всего заключались в том, чтобыло расширено значение этих войск. «На гарнизонные войска, кроме собственногарнизонной службы, стала возлагаться еще служба запасных войск»[345].
К числу регулярных войск в царствование Александра Iпричислялись еще национальные войска. При Александре I к ним относились:три конных полка (Татарский, Литовский и Польский) и два батальона (Греческий иОдесский). Наряду с усилением регулярных войск особое внимание в первой четвертиXIX в. было уделено развитию казачьих войск, которые нетолько усиливали регулярную конницу, но и заменяли ее, выполняя все задачи,возлагавшиеся на нее[346].
В период с 1815 по 1825 год в организационномустройстве русской армии был осуществлен ряд значимых мероприятий. Среди них можновыделить переход пехоты к четверичной организации корпусов. Корпус сталсостоять из 4 дивизий, объединявших в себе 2 бригады, в каждой бригаде – по 4полка, в полку — 4 батальона.
К негативному моменту в совершенствовании организациивойск рассматриваемого периода можно отнести изъятие из подчинения дивизионныхкомандиров артиллерийских бригад, что привело к нарушению органической связимежду родами оружия, а «…пехотные и кавалерийские начальники потеряливозможность в мирное время подготавливаться к наивыгоднейшему употреблениюартиллерии в военное время»[347]. Это изъятие былоосуществлено на основании Положения «Об управлении артиллерией», изданного 11февраля 1824 г.[348]
Войны России с Ираном (1826–1827 гг.), Турцией(1828–1829 гг.) и польская кампания (1830–1831 гг.) выявили недостатки как вбоевой подготовке войск, так и в их организационном строении, что сталооснованием для реформирования военно-сухопутных сил (1831–1833 гг.).
Началу военныхпреобразований послужила записка графа А.И. Чернышева, представленнаяНиколаю I в 1831 г. под названием «Краткое обозрение порядка военного управления и способа преобразования оного»[349].В соответствии с запиской 1 мая 1832 г. императором был издан Указ, определявшийпорядок проведения реформы[350]. К мероприятиям попреобразованию организационного устройства войск в ходе реформированиявоенно-сухопутных сил можно отнести следующие:
1. Введение в 1831 г. новых штатов войск[351]. В течениедвадцатипятилетия, с 1826 по 1850 год, было издано 250 новых штатов, дополненыи изменены прежние штаты[352].
2. Принятие Рекрутскогоустава (1831 г.)[353].
3. Утверждение Положений (1833 г.): а) о преобразовании армейской пехоты (28 января); б) о переформировании армейской кавалерии(21 марта); о реорганизации гвардейской и полевой артиллерии (28 декабря)[354].Эти правовые акты определили организацию войск до начала Крымской войны. Последствиемобщего переформирования войск в соответствии с принятыми положениями явилосьувеличение численности армии с уменьшением числа войсковых частей. В 1833–1835гг. было сокращено количество полков: в пехоте – на 79, в кавалерии – на 12, вартиллерии – на 5 пеших и 9 конных[355].
4. Принятие Положения об устройстве запасных войск ипорядке увольнения в бессрочный отпуск в 1834 г.[356]Данное Положение послужило основанием к формированию резервной системы.Предполагалось из бессрочно отпускных на военное время формировать запасныебатальоны по одному на полк. В процессе расформирования некоторых пехотныхполков оставшимся полкам был определен состав из 2 — 4 действующих батальонов с1 – 2–мя резервными. Некоторая часть пехотных полков была сведена в 6 резервныхпехотных дивизий. Резервные кавалерийские полки составили 7 легкихкавалерийских дивизий[357].
5. Реорганизацию военных поселений (1831 г.), переименованных в округа пахотных солдат[358]. Это был первый шаг напути к упразднению военных поселений. Причиной их преобразования послужиливолнения и беспорядки среди военных поселян в связи с «…несоответствием условийбыта поселений внутреннему укладу русского человека»[359].Вопрос о необходимости реорганизации военных поселений возник после польскойкампании (1830–1831 гг.). Участвовавшие в ней гренадерские полки,расквартированные в поселениях, показали себя неподготовленными к ведениюбоевых действий.
О том, что военные поселения не соответствуютжизненному укладу русского человека, сообщалось в просьбах старшихвоеначальников Барклая де Толли, Дибича, Аракчеева к инициатору создания поселенийАлександру I[360]. Но император был непреклонен, и в 1810 г. в Климовицком уезде Могилевской губернии поселяют Елецкий мушкетерский полк[361].К концу царствования Александра I было поселено 12 гренадерских, 6пехотных и 16 кавалерийских полков, а также 2 артиллерийские бригады и 2 ротыслужителей Охтинского порохового завода.
Итогом преобразования военных поселений в царствованиеНиколая I сталоразделение поселений на действующую ипоселенную части[362]. К действующей частиотносились воинские подразделения, которые комплектовались на основе рекрутскойповинности. К поселенной части принадлежало все население, проживавшее натерритории округов. Предпринятые меры правительства по упорядочению жизнипахотных солдат не решили до конца всех проблем поселян. Лучшим условием дляоблегчения их положения было упразднение округов пахотных солдат (1857 г.)[363].
6. Реорганизацию казачьих войск, результатом которойявилось создание организованной вооруженной силы. Именно в период царствованияНиколая I было обращено особое внимание на положение казачьихвойск, которые из вспомогательной конницы превратились в регулярную. В 1829 г. наряду с существовавшими в Российской империи десятью казачьими войсками были образованы два новых– Дунайское войско и Азовское. В 1842 г. из состава казачьих войск вышлоСтавропольское-Калмыцкое войско, оно было упразднено. В 1835 г. издается первый правовой акт, который регулировал устройство казачьего войска, – это Положение«Войска Донского»[364]. Закон послужилобразцом при издании положений для остальных казачьих войск. В 1838 г. было принято Положение «О составе построения казачьих полков», что способствовало приданиюказачьим войскам единой и стройной организации[365].Об особом внимании к этим войскам со стороны правительства свидетельствует тотфакт, что за 25 лет царствования Николая I было издано 1300 постановлений, касавшихся иррегулярных войск[366].
7. Принятие 5 декабря 1846 г. Устава «Управление армиями и корпусами в мирное и военное время»[367].Этот правовой акт разрабатывался в течение 14 лет. Началом его составлениястало образование особого комитета 4 сентября 1832 г. Существенным нововведением было подчинение штабов и администрации строевым начальникам. «Былапрекращена прежняя подчиненность низших штабов высшим, и круг действий каждогоштаба ограничен точным и беспрекословным исполнением приказаний того лица, прикотором он состоял»[368]. Но в то же время быласохранена обособленность всех хозяйственных органов от строевого управления. По-прежнемусохранялась двойственная подчиненность артиллерии и инженеров войсковому испециальному начальству. Недостатком Устава было то, что он ставил органыстроевого управления в подчинение органам полевого управления. С другойстороны, на высшие органы строевого управления Устав возлагал обязанности и поместному военному управлению. В некоторых местностях обязанности по строевомууправлению были возложены на органы местного управления, в таких случаях ихначальникам присваивалось звание — командующий войсками.
Таким образом, Военное министерство в первой половине XIXв. постоянно совершенствовало организационную структуру армии с учетом боевогоопыта, уровня развития военного искусства и финансовых возможностей страны.Наряду с совершенствованием организационного устройства войск изменялась и ихчисленность. Если в начале царствования Александра I численностьармии равнялась 457 000, то в 1825 г. она достигла 910 000, а к 1850 г. увеличилась до 1 118 353 человек[369].
Накануне Крымской войны военно-сухопутные силы Россиисостояли из войск регулярных и иррегулярных, по роду оружия — из пехоты,кавалерии, артиллерии и инженерных войск. В порядке управления войска делилисьна армии, корпуса, дивизии, бригады, полки, батальоны, роты, дивизионы, эскадроны,батареи и т.д.[370]
Действующая пехота подразделялась на тяжелую и легкую.К тяжелой относились гвардейские, гренадерские и пехотные полки, к легкой — стрелковые батальоны. Стрелковые батальоны отличались от всех остальных войскпехоты тем, что были вооружены штуцерами и предназначались для действий в рассыпномстрою[371].
В соответствии с положением об армейской пехоте всяона сводилась в корпуса. Каждый корпус имел в своем составе три пехотныедивизии, по одной кавалерийской и артиллерийской дивизии и саперной части.Гвардейские дивизии состояли из четырех полков, гренадерские – из трехгренадерских полков и одногокарабинерного. К 1853 г. в пехоте насчитывалось 110 полков. Армейская дивизиявключала два пехотных и два егерских полка. Дивизия имела две бригадыдвухполкового состава. Бригады состояли из полков, а полк – из батальонов,делившихся на роты[372]. В каждой роте было 230рядовых, 24 унтер-офицера и 4 офицера. Рота имела в своем составе два взвода,которые, в свою очередь, делились на два полувзвода и несколько отделений.
Кавалерия подразделялась на тяжелую (кирасиры) илегкую (драгуны, уланы и гусары). Кирасиры предназначались главным образом длясильных ударов в сомкнутом строю, гусары и уланы — преимущественно длядействий, требующих быстрых передвижений на дальние расстояния, для разведки ипреследования, драгуны использовались для атак в сомкнутом строю и действий впешем строю, чтобы в случае надобности заменить пехоту[373].
Кавалерийские полки, состоявшие из эскадронов,соединялись по два в бригады, а по четыре — в дивизии. Таких дивизийнасчитывалось 15, из них 5 тяжелых и10 легких. Каждые 2 эскадрона в строевом отношении составляли дивизион[374].
Артиллерийские войска состояли из полевой и осаднойартиллерии, полевая артиллерия, в свою очередь, — из пешей и конной, которыеподразделялись на батареи, а батареи сводились в бригады, бригады объединялисьв дивизии. Пешая артиллерия по своему составу также разделялась на батарейную,легкую и горную[375].
В батальонах был 8-орудийный состав. На каждыйпехотный полк приходилось по одной батарее. Пешие батареи сводились в бригады, которыеимели достаточно разнообразный состав. Так, в гвардейских бригадах было по две тяжелыебатареи и по одной легкой, в гренадерских – две тяжелые батареи и две легкие.Горные артиллерийские батареи входили в состав Кавказской артиллерийскойдивизии, включавшей 4 бригады. Три артиллерийские бригады, как пешие, так иконные, составляли дивизию[376].
Осадная артиллерия имела два осадных парка, Кавказскоеосадное отделение и два запасных — отдельно при Санкт-Петербургском и Киевскомарсеналах.
Инженерные войска формировались из батальоновчетырехротного состава. Первые две роты являлись саперными, а две другие — минерными. Наряду с батальонами в состав инженерных войск входили понтонныепарки, резервные, учебный и конно-пионерные эскадроны. Задачами инженерныхвойск являлись ведение саперных и минных работ, наводка мостов[377].
Местные войска включали следующие формирования:
1. Местные осадные иподвижные запасные артиллерийские парки. В задачу парков входило снабжениеармии оружием и боеприпасами[378]. Местные артиллерийскиепарки делились на перволинейные и второлинейные. Первые располагались в ЦарствеПольском и Хотине, а вторые — в Петербурге, Динабурге, Гельсингфорсе, Калуге,Киеве, Херсоне, Севастополе, Тирасполе и Измаиле. Они обслуживали различноечисло дивизий пехоты, кавалерии и артиллерии. Осадных парков было два.Подвижные запасные парки в мирное время были сведены в парковые роты.
2. Полевые и осадныеинженерные парки. Они содержалиматериальную часть инженерных войск[379]. Всего инженерныхпарков было три: два осадных – Рижский и Бендерский и один полевой — вЗакрочине.
3. Гарнизоннуюартиллерию. Она состоялаиз гарнизонных и лабораторных артиллерийских рот и предназначалась для действийпри крепостной артиллерии. Крепостные роты обслуживали крепостную артиллерию,осуществляли караульную службу при учреждениях артиллерийского ведомства и проводилиработы в различных технических ведомствах. Все артиллерийские гарнизоны былиразделены на 8 округов, в каждом из них, в зависимости от количества рот,крепостные гарнизоны составляли одну или две бригады.
4. Отдельный корпусвнутренней стражи. Корпуссостоял из десяти округов, каждый из которых включал губернии или внутренниегарнизонные батальоны, гарнизонные полубатальоны и уездные инвалидные и этапныекоманды. На войска корпуса возлагалась задача нести внутреннюю службу в губернскихи уездных городах. Все части в районе каждого округа подчинялись окружнымначальникам. На командиров гарнизонных батальонов возлагалась обязанностьобеспечивать прием и конвоирование рекрутов, осуществлять учет и призыв наслужбу бессрочноотпускных. В обязанность этапных команд входило конвоированиепреступников и арестантов[380].
5. Вспомогательные войскасостояли из корпуса жандармов, учебных и образцовых воинских частей,военно-рабочих батальонов и рот, эскадронов и батарей военных кантонистов иподвижных инвалидных рот[381]. В состав вспомогательныхвойск были включены ивоенные поселения. Жандармский корпус насчитывал восемь округов. Шесть из нихбыли в России, а два других — в Царстве Польском и на Кавказе. В состав округавходили местные жандармские штаб-офицеры и жандармские команды[382].Учебные воинские части осуществляли специальное строевое и техническое обучениеофицеров и унтер-офицеров.
6. При каждом роде войскимелись резервные войска, которые предназначались для пополнения кадрами регулярных войск. Запасныевойска предполагалось формировать в случае надобности для пехоты и артиллерии.По мнению генерал-лейтенанта М.И. Богдановича, «…разницы между запасными ирезервными частями не было»[383].
Иррегулярные войскасостояли из казачьих войск и так называемых инородческих частей. К началуКрымской войны в ведении военного министра находились казачьи войска: Донское,Черноморское, Кавказское линейное, Уральское, Астраханское, Дунайское,Оренбургское, Азовское, Сибирское линейное, Забайкальское иБашкирско-Мещерякское[384].
В инородческие части входили: Закавказскийконно-мусульманский полк, Дагестанский конно-иррегулярный полк, Кавказскийконно-горский дивизион, лб. гв. Крымско-татарский эскадрон, Анапский горскийполуэскадрон, Балаклавский греческий батальон, Грузинская пешая дружина,команда лезгин и мусульман и лб. гв. Кавказский горский полуэскадрон[385].
В состав вооруженных сил было включено также государственноеополчение, которое созывалось в случае войны. В середине века ему придавалосьзначение вспомогательной части военно-сухопутных сил. В дореформенный периодополчение созывалось трижды. Первый раз — в 1806 г., в связи с успехами французских войск в войнах 1805-1806 гг. руководством Российского государствабыло принято решение учредить временное земское ополчение. В большинствегуберний были сформированы земские ополчения на основании Манифеста 30 ноября 1806 г.[386]Ополчения нескольких губерний соединялись в один корпус. Ворганизационно-структурном отношении ополчение разделялось на тысячи (полки),пятисотни (батальоны), сотни (роты) и полусотни (взводы)[387].После удачных для России сражений при Пунтуске и Прейсиш-Эйлау 2/3всего ополчения было распущено, а 1/3 пополнила убыль вдействующих частях[388].
Второй раз к созывуополчения правительство прибегло в Отечественной войне 1812 г. Был издан Манифест «О сборе внутри государства земского ополчения». В соответствии сМанифестом требовалось «…во всех губерниях дворянству сводить поставляемых имидля защиты Отечества людей, избирая из среды самих себя начальника над ними идавая о числе их знать в Москву, где избран будет главный над ними предводитель»[389].В 1831 г. после усмирения польского восстания был снят вопрос о формированииополчения. О намерении правительства созвать его свидетельствует проект указа осозыве временного регулярного вооружения[390].
В 1855 г. руководство страны в третий раз обратилось к услугам ополчения. В этот раз в ополчение призывались не толькопомещичьи, но и государственные крестьяне. По мере готовности их направляли напополнение Действующей армии[391]. В 1856 г. после окончания войны ополчение было распущено[392].
Численный состав русскойармии накануне войны превосходил армии крупнейших европейских государств,вместе взятых, в рядах которых насчитывалось около 1 300 000 человек[393].
Имея многочисленнуюармию, Николай I полагал, что с ней Россия всегдабудет занимать главенствующее место в мире, что на армию можно положиться какна нерушимую силу в любой войне, даже самой тяжелой для России. Однако Крымскаявойна показала, что русская армия на деле была совсем не такой, как о нейдумали, писали и говорили. Одним из серьезных недостатков в организации иуправлении армией была бессистемность. Перед Крымской войной высшим соединениемвойск являлись корпуса, состав которых варьировался. Большая часть их состоялаиз 3 пехотных, 1 кавалерийской и 1 артиллерийской дивизий, одного стрелкового иодного саперного батальонов[394].
Кроме корпусов к высшемусоединению относилась армия. Накануне Крымской войны Россия имела однуДействующую армию. В ее состав входили 4 корпуса, она занимала территорию ЦарстваПольского и западных губерний до Днепра и Западной Двины. ГлавнокомандующийДействующей армией подчинялся непосредственно императору. «Имевшиеся в еесоставе два гвардейских корпуса и один гренадерский подчинялисьглавнокомандующему гвардейскими и гренадерскими корпусами, во главе которыхобычно стоял один из членов императорской фамилии»[395].
Особые Кавказский,Сибирский и Оренбургский корпуса являлись не только войсковой, но и военно-административнойединицей. Командующие этими корпусами подчинялись царю. Из шести армейскихкорпусов, не входивших в состав Действующей армии, «военному министруподчинялись только два»[396].
Из изложенногоматериала можно сделать вывод, что накануне Крымской войны вместо единойстройной системы организации и управления войсками имелось несколько высшихвоенных соединений, никаким образом не связанных друг с другом.
В начале царствования императора Александра IIпосле окончания Крымской войны (1853–1856гг.) штатный состав военно-сухопутных сил подвергся сокращениям, которыепроизводились в период 1856–1862 гг.[397] Были упраздненыуправления пехотными и кавалерийскими бригадами. Пехотные полки преобразованы в3-батальонный состав, а гвардейские и гренадерские – в 2–батальонный[398].Резервные кавалерийские корпуса и дивизии упразднены, расформированыкирасирские полки, а все кавалерийские полки стали иметь в 4–эскадронный состав[399].В первую очередь резкому сокращению были подвергнуты местные войска, а срединих — войска внутренней стражи[400].
Более последовательно и продуманно преобразованиеорганизационного строения русской армии осуществлялось, когда на пост военногоминистра был назначен генерал-адъютант Д.А. Милютин. По его мнению, основнойзадачей в ходе реформирования вооруженных сил было создание более рациональнойсистемы военной организации, не «…обременяющей государство большой массойсодержимой в мирное время вооруженной силы и не представляющей соразмерной силыс наступлением войны…»[401]. С этой целью Д.А.Милютиным было намечено перестроить армию. Для этого необходимо было:
1) сократить нестроевой элемент армии, именно техчастей, которые не имели боевого применения в условиях войны;
2) превратить резервные войска в боевой резерв;
3) сформировать кадры для запасных войск, чтобы пополнять убыль действующих частей в годы войны;
4) причислить уездные инвалидные команды к местнымкадрам запасных войск;
5) упразднить корпус внутренней стражи, возложитьнесение караульной службы в губернских городах на резервные войска.
Для ускорения процесса реорганизации армии 23 сентября 1862 г. высочайшим указом императора был образован комитет подпредседательством генерала П.А. Данненберга. «Комитету поставлено было в обязанность:сперва в общей своей совокупности рассмотреть общие основания предложенного измененияорганизации войск, а затем разделиться на специальные отделения по родам оружиядля обсуждения частностей, относящихся к каждому оружию в особенности; однакоже и в этих частных комитетах положено ограничиваться обсуждением толькоглавных начал преобразования, а не останавливаться на подробной разработкештатов и положений, так как работа сего рода долженствовала быть исполнена вВоенном министерстве»[402].
Однако Комитет не справился с возложенными на негозадачами, и уже в 1863 г. П.А. Данненберг поставил в известность АлександраII о том, что дальнейшуюработу Комитет продолжать не может. Было решено вопросы, подлежавшие егокомпетенции, передать Военному министерству. Дальнейшие мероприятия пореорганизации армии осуществлялись непосредственно Военным министерством, котороереорганизацию устройства войск видело в увеличении постоянных тактическихединиц и уменьшении числа войск, не имевших прямого отношения к ведению боевыхдействий, а также в сокращении армии в мирное время и создании резерва и запасана случай войны. С этой целью при военном ведомстве был учрежден специальныйкомитет[403].
К реализации данных установок Военное министерство смогло приступить только после подавлениявосстания в Польше в 1864 г. Уже к середине этого года армия получилаорганизационное строение, остававшееся без особых изменений до 1874 г. За этот период были проведены реформы в управлении, комплектовании войск, военном суде,военно-учебных заведениях и частично в перевооружении армии. Более подробнореорганизация центрального и местного управления, реформа военного образованияи изменения комплектования автором диссертации рассмотрены во второй главе.
Проведенные преобразования коснулись не толькочисленности армии, но и ее организации и управления. В связи с переходом в 1864 г. к территориально-окружной системе, при которой высшей единицей становилась дивизия, военное ведомство отказалось от корпусов. Корпусабыли упразднены не только по экономическим соображениям, но и потому, что вКрымской войне (1853-1856 гг.) ни один корпус не участвовал в том составе, вкаком он находился до войны. Отказ от постоянно действующих корпусов имел как положительные,так и отрицательные стороны. «В полевых войсках была нарушена связь междуродами войск. Исключалась возможность отработки оперативных и стратегическихзадач, требующих единства их действий. Высшие командные кадры не получалипрактики управления крупными соединениями. Все это послужило основанием длявосстановления корпусной организации»[404]. Кроме того,франко-прусская война показала, что подразделение большой армии на корпуса неизбежно.Поэтому с 1874 г.[405] на основе выработанногоПоложения об управлении корпусом, высочайше утвержденного 10 августа, началосьпостепенное возобновление формирования корпусов, и уже к 1879 г. в русской армии насчитывалось 19 корпусов[406].
К началу 1865 г. состав военно-сухопутных сил Российской империи, их общая организация определялись Положениями о полевых иместных войсках, утвержденными Александром II в 1863 и 1864гг.[407] и введенными в действиеприказами военного министра. Позднее эти документы были кодифицированы в Сводевоенных постановлений (ч. 2, кн. 5) 1869 г.
В соответствии с указанными Положениямивоенно-сухопутные силы Российской империи состояли из постоянных войск игосударственного ополчения. Постоянные войска составляли: регулярные войска,запасные, казачьи и иррегулярные войска[408].
В соответствии спринятыми Положениями (1863–1864 гг.) упразднялась Первая армия, а высшей тактической единицей впехоте и кавалерии становилась дивизия, в артиллерии и инженерных войсках –бригада. Реорганизация действующих войск сводилась к сокращению численностиличного состава при увеличении тактических единиц с той целью, чтобы при переведенииармии на военное положение не формировать новые части, а увеличить только лишьих состав. Так, если принять военный состав за 100%, то усиленный мирный составзаключал в себе более 75%, обыкновенный мирный — более 55%, кадровый — более35%. Против состава 1862 г. действующая пехота увеличилась на 16 дивизий, 76полков и 219, 5 батальона[409].
Реорганизационныемероприятия особенно затронули местные войска. Крепостные войска, например, наряду с крепостнойартиллерией пополнились пехотой, которая была сформирована в 1863 г. для караульной и гарнизонной служб в крепостях в целях освобождения от них полевых войск.Подчинялась крепостная пехота начальникам местных войск в округах[410].
Реорганизовывались исокращались резервные и запасные войска, которые состояли при каждом родеоружия. В задачу резервных войск входило усиление полевых войск и исполнениеместной внутренней службы. Назначение запасных войск состояло в подготовке ипополнении убыли в военное время в полевых и резервных войсках[411].
Резервная пехотаорганизовывалась на основании Положения о резервных батальонах, пехотных истрелковых, утвержденного 6 августа 1864 г. и введенного в действие приказом военного министра №241 1864 г. Она осуществляла подготовку рекрутов для пехоты. Тактической единицейрезервной пехоты выступал батальон, который состоял из четырех рот и подчинялсягубернскому воинскому начальнику, а через него — начальникам местных войск округа[412].
Резервная кавалерия,артиллерия и резервные инженерные войска создавались на основании высочайше утвержденных Положений 1863 г. и 1864 г. и введенных в действие приказами военного министра №265, 332, 448[413].
В связи с формированиемкрепостной пехоты, на которую была возложена обязанность нести караульную игарнизонную службы, возниквопрос о реорганизации корпуса внутренней стражи. Эти войска состояли избатальонов и полубатальонов, инвалидных, уездных и этапных команд и былипредназначены, как уже отмечалось, для караульной службы, а также длясопровождения рекрутов и арестованных. В соответствии с Положением 1864 г. о губернских батальонах и уездных командах корпус внутренней стражи был упразднен, а для несениявнутренней службы образованы губернские батальоны, уездные и местные команды[414].
Части и команды, имевшиевспомогательное значение и включавшие в свой состав госпитальные команды,жандармские части, команды артиллерийских и инженерных ведомств, рабочие роты ибригады, учебные войска, тоже реорганизовывались[415].
«К началу 1865 г. военно-сухопутные силы Российской империи были устроены на новых началах и с незначительными изменениямисохранились до 1874 г.».[416]
2.2 Военноезаконодательство о центральных и местных органах военного управления
Под военным управлением в исследуемый периодпонималась «подзаконная деятельность органов военного управления в целяхсоздания необходимых условий для существования армии»[417].Она включала в себя вопросы организационные,хозяйственные, поддержания в войсках надлежащего порядка и воинской дисциплины,назначения на должности и увольнения с них.
Сравнивая армию с живыморганизмом, генерал-лейтенант А.Ф. Редигер характеризовал ее как весьма сложноеобразование, состоящее из массы различных частей и выполняющее различныефункции. Столь же сложным было и устройство военного управления, формирующегося из различныхорганов. Разнообразие их деятельности привело «к необходимости их специализации»[418].Согласно Своду военных постановлений органов военного управления в сухопутныхсилах в мирное время было три: центральное, местное и строевое, а в военноевремя действовало полевое управление[419].
Всей системой военного управления России руководилимператор. В соответствии с действующими законами император являлся «…державным вождем российской армиии флота. Ему принадлежало верховное начальствование над всеми сухопутными иморскими вооруженными силами Российского государства. Он определял устройствоармии и флота и издавал указы и повеления относительно дислокации войск, переведенияих на военное положение, обучения их, прохождения службы чинами армии и флота ивсего вообще относящегося до устройства вооруженных сил и обороны Российскогогосударства»[420].
Центральное военноеуправление, или Военное министерство, предназначено было для «…координациидеятельности всех войск, учреждений и управлений» и представляло собой «орган верховной власти поуправлению всеми военно-сухопутными силами империи»[421].Местное военное управление ведало производством рекрутских наборов дляежегодного пополнения армии, а «равно и учетом и призывом чинов запаса для еепополнения при мобилизации»[422]. Строевое военноеуправление руководило «…полевыми и резервными войсками, сообразно с их основнымкачеством – подвижностью и постоянною готовностью к боевым действиям…»[423].
Наряду с указанными органами в военное времяобразуется новый орган, который не существует в мирное время, – Полевоеуправление войсками, принимающее непосредственное участие в боевых действиях.Верховное начальствование над всеми этими органами, равно как и над военно-сухопутнымисилами, осуществлял император[424].
Анализ изученныхисточников позволил выделить несколько характерных черт развития исовершенствования органов военного управления в XIX в.
Во-первых, набравшие силупосле антинаполеоновских войн отдельные ведомства, министерства и департаментыВоенного министерства в 20–30–е гг. стали развиваться как целостные, самодостаточные системы.
Во-вторых, деятельностьорганов военной организации была регламентирована законами, закрепившими ихфункции и задачи.
В-третьих, функционирование военных структур властиконтролировалось и направлялось органами государственной власти.
В-четвертых, в процессепреобразования военных структур власти выделяется несколько этапов становленияи развития органов военного управления:
- 1-й этап (1801–1815 гг.) — централизациявоенно-государственного управления на основе Военного министерства;
- 2-й этап (1815 г. – 20-е гг. XIX в.)характеризуется нарушением единства военного управления, что связано собразованием Главного штаба Его Императорского Величества;
- 3-й этап (30 – 50-е гг. XIX в.) – централизациявоенного ведомства;
- 4-й этап (50 – 80-е гг. XIX в.) – осуществление военнойреформы;
- 5-й этап (80 – 90-е гг. XIX в.) – дальнейшеесовершенствование военных структур власти.
В-пятых, в первойполовине XIX в. опора верховной власти на военныеструктуры была системообразующим фактором управления в Российской империи.
В-шестых, военныепреобразования 60-70-х гг. способствовали централизации и обособлению военнойорганизации в государстве и обществе.
В-седьмых, обособлениевоенного ведомства произошло под воздействием раскрепощения общества иизменения ценностных ориентаций структур власти в период перехода России киндустриальной стадии развития.
Впервые органы,специально предназначенные для руководства военной силой страны, статус которыхбыл определен законодательно, появились в эпоху Петра Великого. Одновременно собразованием регулярной армии Петр I провелкоренную реорганизацию всей системы управления. Это выражалось главным образомв централизации управления[425]. В допетровский периодуправление военной организацией осуществлялось лично царем при посредствесложной приказной системы, возникшей на основе личных поручений царя довереннымлицам. Специального исполнительного органа военного управления не существовало.
В ходе перестройкисистемы центрального управления первоначально Петром I из двух ранее существовавших Иноземного и Рейтарскогоприказов был образован Приказ военных дел, «…переименованный затем в Военнуюканцелярию, а в 1718 г. – в Военную коллегию, в которой было сосредоточеновысшее управление всеми вооруженными силами государства»[426].Первым президентом Военной коллегии был назначен фельдмаршал А.Д. Меншиков.Управление военно-морским флотом осуществляла Адмиралтейств-коллегия. Военная иАдмиралтейская коллегии подчинялись Сенату. В основу боевого управления армиейбыл положен коллегиальный принцип, который, по мнению Петра Великого, служилгарантией против своеволия высших лиц[427].
Видный русский военныйисторик А.К. Баиов,характеризуя значимость реформ Петра I в области переустройства Центрального военного управления, отмечал, чтоона «во–1-х упорядочила распределение между различными органами управления;во–2-х, установила контроль над ними, хотя и далеко не полный, и в 3-х,введением коллегиального порядка управления и учреждением должности прокурорапри коллегии устранила в значительной степени царивший до того временипроизвол»[428].
Коллегиональноеустройство Центрального военного управления сохранялось до 1797 г. Во время царствования Павла I кроме Военной коллегии к составуцентрального военного управления стала принадлежать Военно-походная канцелярияЕго Императорского Величества, во главе которой стоял генерал-адъютант,напрямую подчинявшийся царю[429]. Высшее должностноелицо страны – император непосредственно руководил будничной жизнью армии. Дляобеспечения строевого управления войсками в 1797 г. «…страна заново была разделена на 12 территориальных инспекций. Во главе каждой инспекциистоял генеральный инспектор, в ведение которого входило лишь наблюдение за правильностьюстроевой и боевой подготовки войск, рациональным их пополнением и т. д.»[430].
Недостатком сложившейсясистемы военного управления армией в годы царствования Павла I явилось единовременное действие двухначал – единоличного и коллегионального, несогласованных между собой. Ввидуэтого император Александр I вначале XIX в. провел реорганизацию органовцентрального управления. В 1802 г. была введена должность министравоенно-сухопутных сил[431]. «…Причем наказа дляопределения круга действий и устройства Военного министерства издано не было…»[432].Министру военно-сухопутных сил стала непосредственно подчинятся Военнаяколлегия, которая при министре являлась совещательным органом. В 1808 г. перешла в полное распоряжение военного министра Военно-походная канцелярия Его ИмператорскогоВеличества, упраздненная в 1821 г.[433] В этом же году дляобеспечения деятельности военного министра была учреждена должность дежурногогенерала военного министра[434].
Центральное военноеуправление в том виде, как оно было создано по Манифесту 8 сентября 1802 г., просуществовало вплоть до нового образования Военного министерства в 1812 г. 27 января того же года вышло Положение об устройстве Военного министерства, а 28 февраляименным указом, данным военному министру, были приняты штаты военного ведомства[435].Одновременно с этими двумя актами Комиссией для составления военных уставов иположений были разработаны еще два важных законодательных акта — Наказ Военномуминистерству, который был одобрен императором и не был утвержден, но в то жевремя действовал в качестве предварительного наказа до 1832 г., и Положение об управлении большой Действующей армией[436]. Военное министерство всоответствии с принятым Положением состояло из семи департаментов, сменившихпрежние «экспедиции». Это- артиллерийский департамент, инженерный, инспекторский, аудиторский,провиантский, комиссариатский, медицинский. Наряду с департаментами в составминистерства входили «…канцелярия министра и особенные установления», а также«…полагались дежурные генералы»[437]. При Военномминистерстве был образован, кроме того, Совет военного министра, председателемкоторого являлся министр, а в состав Совета по должности входили директорадепартаментов и общей канцелярии министра. Совет военного министра являлся совещательныморганом[438].
Военное министерство,организованное в 1812 г., просуществовало недолго. Через три года устройствоего подверглось коренной реформе. В 1815 г. двумя именными указами — «Об управлении военным департаментом» и «О правилах, по коим должны главнокомандующиеуправлять армиями в мирное время» — система центрального военного управлениябыла изменена[439]. В соответствии суказами высшим органом военного управления стал Главный штаб Его ИмператорскогоВеличества, которому военный министр непосредственно был подчинен. НачальникГлавного штаба имел свою собственную канцелярию и «…был единственнымдокладчиком по всем военным делам при государе императоре, он непосредственноведал «фронтовыми» делами, а министр ведал лишь хозяйственной частью»[440].Несмотря на то, что Главный штаб объявлялся средоточием, «в котором соединяютсявсе части военного управления в высшем их отношении»[441],на практике единовластие в военном ведомстве оказалось абсолютно нарушенным.
Нарушение единства вруководстве сухопутными силами осложнялось и тем, что право личного докладаимператору имели генерал-фельдцейхмейстер и генерал-инспектор по инженернойчасти. С введением этих двух высших должностей дела по управлению артиллерией иинженерной службой были разделены между лицами, возглавлявшими эти должности, иначальником Главного штаба и военным министром. С 1817 г. совершенно независимо от общего военного управления стали развиваться две структуры –Управление военно-учебными заведениями и Главный штаб е.и.в. по военнымпоселениям[442].
Такая система военногоуправления просуществовала до 30-х гг. XIX в.[443] В 1832 г. в соответствии с проектом, предложеннымкнязем А.И. Чернышевым, Главный штаб е.и.в. и Департамент военныхпоселений были включены в состав Военного министерства[444].В результате преобразований «…было достигнуто значительное упрощение вустройстве военного управления; дела «фронтовые» и хозяйственныесосредоточились все в Военном министерстве, и прежняя двойственностьсохранилась лишь в управлении артиллерией и инженерными войсками;…военно-учебные заведения по-прежнему остались вовсе изъяты из ведения Военногоминистерства»[445].
Новым принципомфункционирования системы центрального военного управления явилось сочетаниеединоначалия и коллегиальности. В соответствии с этим принципом все дела,рассматриваемые в Военном министерстве, разделились на два рода. К первомуотносились вопросы исполнительной части военного ведомства, находившиеся вкомпетенции Генерального штаба и департаментов — инспекторского, медицинского,военных поселений и Военно-ученого комитета. Управление этими учреждениями осуществлялось исключительно попринципу единоначалия и лично военным министром.
Военный совет, будучидостаточно самостоятельным органом, рассматривал наиболее важные дела. Он обладал «…правом постановлятьокончательное решение по разным вопросам, затрагивающим лишь интересы одноговоенного ведомства»[446]. Военный министр,будучи председателем Военного совета, не только не имел права аннулировать егорешение, но и не мог обращаться в вышестоящие органы с просьбой об их отмене[447].Наряду с Военным советом, Генеральным штабом и департаментами в составцентрального военного управления входили генерал-аудиторат – высшийвоенно-судебный орган и единая канцелярия военного министра.
В 1836 г. императором были утверждены новые правовые акты по руководству военным ведомством:«Учреждения Военного министерства» и «Положение о порядке производства дел вВоенном министерстве»[448]. В основу деятельностиВоенного министерства был положен принцип крайней централизации. Это нашло отражение в отношении не толькок местным органам, но даже и к структурным частям министерства.
В дореформенный периодзаконодательство об управлении военно-сухопутными силами Российской империипредставляло собой совокупность нормативных актов в виде утверждавшихсяимператором приказов по военному ведомству и положений, кодифицированных вСводе военных постановлений 1838 г. Так, в Своде военных постановлений военномууправлению была посвящена книга первая.
Положение о Военном министерстве 1836 г. действовало без всяких изменений до 1855 г. В соответствии с ним центральное военное управление состояло из Главного штаба е.и.в., Военногосовета, генерал-аудитора, канцелярии министерства, 9 департаментов.
Главный штабе.и.в., упраздненный в 1832 г., фактически не существовал в мирное время ичислился в составе Военного министерства номинально до 1865 г.[449]Он состоял из: военного министра, инспекторов поинженерной части и артиллерии, начальника Военно-походной канцелярии е.и.в.,генерал-квартирмейстера, дежурного генерала, командующего Императорской главнойквартирой, генерал-адъютанта, генералов свиты Его Величества, флигель-адъютанта,коменданта Императорской главной квартиры, генерал-вагенмейстера, капитана надвожатыми, обер-священника и военно-походного шталмейстера.
Военный советпредназначался «…для дел военного законодательства и военного казначейства…»[450]. По деламзаконодательным решения Совета представлялись непосредственно на утверждениеимператору, минуя Государственный совет. Этот орган непосредственно подчинялсяверховной власти. Указывалось,что «…никакое правительственное место или лицо Совету предписаний не дает иотчета от него требовать не может»[451]. Председателем егоявлялся военный министр. Помимо него в состав советавходили шесть членов, назначаемых «по особым повелениям».
Генерал-аудиторатвозглавлялся генерал-аудитором, являвшимся главным военным прокурором. Данныйорган состоял из шести членов и был высшей судебной инстанцией, а также инстанцией надзора.На него возлагались обязанности разработки законоположений по военно-суднойчасти[452].
Канцеляриявоенного министра осуществляла переписку и производство дел Военного совета, атакже выполняла роль связующего звена между министром и составными частямиминистерства[453]. Канцеляриябыла учреждена 1 мая 1832 г., а «Положение о Военном министерстве» от 29марта 1836 г. окончательно закрепило ее в составе Военного министерства иустановило ее организацию: 3 отделения, особая экспедиция, общая регистратура иэкзекуторская часть, а также архив[454]. К концу50-х гг. XIX в. канцелярия претерпела некоторые изменения, что нашло отражениев Своде военных постановлений. В соответствии со статьей 123 Свода военныхпостановлений (1859 г.) в обязанности данного учреждения входили «…все дела ираспоряжения по военно-сухопутному управлению в высшем их отношении иотчетность во всех вообще капиталах, обращающихся в ведении Военногоминистерства, в высших видах, сосредоточиваются в канцелярии Военного министерства.К ее обязанностям принадлежит и производство дел Военного совета»[455].
Кромеперечисленных центральных органов военного управления к Военному министерствуотносились и девять департаментов.
Департаменту Генеральногоштаба были подведомственны дела, относившиеся «…к общему расположению,квартированию, передвижению и действию военно-сухопутных сил…»[456].В его ведении находились Императорская военная академия ивоенно-топографическое депо.
Инспекторский департаментведал комплектованием личным составом и внутренним устройством войск, заисключением инженерных и артиллерийских частей, не подчинявшихся военномуминистру[457]. Во главе этого департаментастояло лицо, именовавшееся дежурным генералом Главного штаба е.и.в.Инспекторский департамент был создан 27 января 1812 г. и состоял первоначально из четырех отделений, подразделявшихся на столы[458].К началу военных реформ департамент имел пять отделений: 1-е – по личномусоставу войск; 2-е – повнутреннему устройству войск; 3-е – по наградам, пенсиям, пособиям; 4-е – поукомплектованию войск «нижними чинами»; 5-е – по бессрочно отпускным иотставным чинам, а также канцелярию, обер-аудитора, часть старших адъютантов иархив.
Артиллерийский иинженерный департаменты ведали лишь хозяйственными вопросами всех видов,включая и обеспечение вооружением всех родов войск[459].В ведении артиллерийского департамента находились оружейные и пороховые заводы,капсюльные и ракетные заведения, лаборатории и арсеналы. Инженерный департаментведал содержанием и подготовкой к обороне крепостей. Общее руководствоартиллерией сосредоточивалось в руках генерал-фельдцейхмейстера и его штаба.Генерал-фельдцейхмейстер имел право непосредственного докладывать императору и неподчинялся военному министру. Такими же правами пользовался и генерал-инспекторпо инженерной части со своим штабом, возглавлявший инженерные войска. Обедолжности замещались лицами императорской фамилии и, естественно, эти лицаимели полную самостоятельность.
Провиантский департаментведал вопросами снабжения продовольствием войск, не входивших в Действующуюармию[460]. Снабжение продовольствиемДействующей армии находилось в ведении генерал-провиантмейстера армии.Комиссариатский департамент ведал вопросами денежного и вещевого довольствия, атакже устройством и снабжением госпиталей на территории всей империи, включая иДействующую армию[461]. Комиссариатские органыв России были созданы еще в начале XVIII в., а местные органы (комиссариатские комиссии) — в 1764 г. Перед Крымской войной на территории России находилось 16 комиссариатских комиссий. Каждыйокруг войска имел комиссию, которая его обслуживала. Обязанностями комиссий были заготовление,прием, хранение и отпуск вещевого и денежного довольствия войскам, снаряжениекавалерии лошадьми, войск — обозом, управление и снабжение госпиталей.Сосредоточение в комиссариатских комиссиях административных, финансовых иконтрольных функций, несмотря на крайнюю централизацию комиссариатскоговедомства, приводило к произволу чиновников и нарушению законов.
Провиантский икомиссариатский департаменты были средоточием невиданных злоупотреблений.«Именно эти два ведомства, — писал Д.А. Милютин, — более всех другихтребовали полной переработки, чтобы сколько-нибудь исправить заслуженную иминевыгодную репутацию»[462].
Медицинский департамент[463]ведал вопросами медицинско-ветеринарного обслуживания.
В ведении аудиторскогодепартамента находились все военно-судные дела и личный состав аудиторскоговедомства. Этот департамент подчинялся непосредственно генерал — аудитору[464].
Департамент военныхпоселений руководил «…иррегулярными войсками, военными поселениями и округамипахотных солдат, военно-учебными заведениями (2-го разряда), всеми казеннымизданиями, вне крепостей расположенными, гидротехническими работами по военномуведомству и довольствием войск квартирными деньгами по особым назначениям»[465].В 1857 г. вместо упраздненного департамента военных поселений были созданыуправление иррегулярных войск и управление училищ военного ведомства[466].
Наряду с указаннымидепартаментами к Военному министерству причислялись: военно-походная канцелярияе.и.в., военно-ученый комитет, инспектор военных госпиталей и юрисконсультант[467].
Необходимо отметить, что хозяйственные департаменты:артиллерийский, инженерный, провиантский, медицинский и военных поселений — подчинялись не военному министру, а Военному совету.
По мнению авторадиссертации «Военно-окружная реформа (1862-1864 гг.) Н.П. Ершова,«…чрезмерная централизация военного ведомства вела к тому, что департаментыВоенного министерства сосредоточивали в своих руках не только распорядительнуювласть, но и большинство исполнительных дел. Несмотря на крайнюю централизацию,надзор за этими учреждениями носил чаще всего характер формальной письменнойотчетности. Это давало простор для крупных хищений и прочих злоупотреблений состороны чиновников местных военно-хозяйственных органов»[468].
При Николае I отсутствовала единая, стройнаясистема центральных органов военного управления, что отрицательно сказывалосьна организации и управлении войсками. Военное министерство стояло в стороне отуправления войсками как в мирное, так и в военное время. Так, главнокомандующийДействующей армией, расположенной в Царстве Польском, подчинялся непосредственноимператору. Эта армия в мирное время сохраняла все органы полевого управления инаходилась в состоянии постоянной боевой готовности. По мнению Д.А. Милютина,она представляла собой «…страннуюаномалию среди глубокого мира»[469]. Правамисамостоятельности пользовались также командиры Кавказского, Оренбургского иСибирского корпусов. «Военному министру подчинялись корпуса, не входившие всостав Действующей армии»[470]. Отдельные корпуса быликрупными воинскими соединениями, они выступали своеобразными «военнымиокругами», по количеству войск и организации напоминавшими скорее армии,имевшие постоянное территориальное расположение. Не подчинялись военномуминистру гвардейский и гренадерский корпуса, которые представляли собойпривилегированные воинские соединения с большим и самостоятельным аппаратомуправления. Они были подчинены наследнику престола великому князю АлександруНиколаевичу.
Почти самостоятельную роль играли главыартиллерийского и инженерного ведомств, ведавшие строевой частью артиллерийскихи инженерных частей (генерал-фельдцейхмейстер и генерал-инспектор по инженернойчасти). Эти ведомства имели свои управления и штабы. Главный начальниквоенно-учебных заведений также был независим от военного министра и имел праводокладывать непосредственно императору. В таком виде высшее военное управлениеоставалось до начала 60–х гг. Крымскаявойна показала, что система центрального военного управления требует своегосовершенствования.
Наряду с реорганизациейцентральной системы военного управления сразу же после Крымской войны было«…признано совершенно необходимым иметь в различных частях империи дляпостоянного фактического надзора за благосостоянием всех частей войск изаконностью действий всех членов в них особые местные управления, которые быбыли свободны от прямой начальственной ответственности за состояние войск»[471].
В первой половине XIX в. в военно-сухопутных силах не былостройной, целостной и взаимосвязанной системы местного военного управления. Большинствоее органов не имели «…никакой связи, и связующим звеном между ними служилотолько одно Военное министерство, которое поэтому и было завалено массоюмелочных дел…»[472].
Отсутствие связи иединообразия органов местного военного управления было обусловленоразрозненностью в системе центрального военного управления. Так,самостоятельность глав артиллерийского и инженерного ведомств обусловилаподчинение только имуправления артиллерийскими и инженерными округами. Наряду с этими округами наместах действовали напрямую подчиняющиеся Военному министерству провиантские икомиссариатские округа. Все они имели самостоятельные границы, что затруднялоснабжение войск. В то же время в Сибири, Оренбургском крае и на Кавказе былисвои органы снабжения, почти не связанные с министерством, поэтому оно даже неимело точных данных о положении дел со снабжением войск, расположенных на этихтерриториях[473].
К причинам отсутствияединства в системе местного военного управления можно отнести также «…неравномерное распределениевойск и необходимых им средств на всей территории империи…»[474].Так, главная масса полевых войск была расположена на западе. Источники жепополнения этих войск, а именно: людские ресурсы, промышленность, производящаявооружение, продовольствие и вещевое довольствие — располагались в центральныхи восточных губерниях, что требовало иметь в этих регионах местныехозяйственные органы. Поэтому разрозненность различных отраслей управления — строевой, местной и хозяйственной, — объединяемых одним лишь Военным министерством,представляла все большие неудобства по мере укрепления и совершенствования армиимирного времени и увеличения значения местного военного управления, на котороестали возлагаться задачи по учету и призыву чинов запаса армии.
В целях совершенствованиясистемы территориального военного управления необходимо было учредить высшиеорганы местного управления для непосредственного за ними надзора и руководства[475].Такими органами в начале XIX в.стали инспекции[476].Их насчитывалось 14, во главе каждой стоял инспектор пехоты. Инспекторыкавалерии были или в каждой инспекции, или по одному на две инспекции.Артиллерия имела одного инспектора[477]. Инспекции состояли изполевых и гарнизонных войск. Там, где не было инспекции, местное военноеуправление осуществлялось военным губернатором. Военных губернаторств, как иинспекций, было 14. Зачастую должность военного губернатора совмещалась сдолжностью инспектора.
Такая систематерриториального управления просуществовала до 1806 г. Продолжительные войны с Наполеоном побудили к установлению в мирное время высших строевыхсоединений из полевых войск. Уже в 1806 г. инспекция была заменена дивизией во всех родах войск. Одновременно встал вопрос о выведении из подчинениякомандира дивизии местных войск. С этой целью в 1811 г. на базе внутренних губернских батальонов была сформирована Внутренняя стража во главе синспектором. Внутренняя стража была разделена на 8 округов, которые, в своюочередь, делились на бригады, состоявшие из губернских батальонов[478].
Еще в 1809 г. в соответствии с высочайше утвержденным планом по преобразованию инженерного иартиллерийского департаментов в системе территориального военного управленияпоявились новые органы по руководству местными воинскими частями – управленияартиллерийскими и инженерными округами. В соответствии с этим планом былообразовано 10 инженерных округов, объединивших в своем составе 62 крепости и 12артиллерийских округов. Во главе округа стоял командир, при котором было окружное управление,являвшееся органом местного военного управления[479].
В послевоенные годыреорганизация центральных органов военного управления внесла изменения и всистему территориального военного управления. Наряду с существующими органамиместного военного управления были созданы новые территориальные управленческие единицы. Так, в 1815 г. в соответствии с разделением военно-сухопутных сил на две армии и отдельные корпусауправление ими осуществляло строевое местное военное управление в районерасположения войск[480].
12 декабря 1815 г. был издан высочайший Указ, в соответствии с которым центральное военное управление было преобразовано. ИмператорАлександр I принял решение сохранить созданный вгоды войны с Наполеоном Главный штаб е.и.в.[481] Новое Положениеразделило строевую и хозяйственную части управления армии. Двойственностьвласти в органах центрального управления повлекла за собой и двойственностьподчинения. Так, главнокомандующие армиями вынуждены были обращаться пофронтовым делам к начальнику Главного штаба, а по хозяйственным – к военномуминистру. Так было положено начало созданию хозяйственных местных органов. Уже23 марта 1816 г. Положением «О провиантском управлении» это управление былоразделено на полевое и внутреннее[482]. Полевое провиантскоеуправление стало распределительным органом в армиях и корпусах, а внутреннее — действовало по указаниям военного министра и при посредстве местных органов –провиантского депо.
Положениями «Обуправлении артиллерией, при войсках состоящего» от 15 августа 1817 г.[483]и «Об инженерном корпусе» от 1 января 1819 г.[484]были внесены некоторые изменения в деятельность инженерного и артиллерийскогоокругов.
В 1816 г. Внутренняя стража была преобразована в Отдельный корпус внутренней стражи, а к концуправления Александра Iвойска этого корпуса находились на всей территории[485].
В первой половине XIX в. существовали учреждения,принадлежавшие военному ведомству, но не подчинявшиеся органам центральноговоенного управления. Одним из таких учреждений было военное поселение, которое подчинялось в первой четвертиXIX в. графу Аракчееву. К центральныморганам военного поселения относился штаб военных поселений и экономическийкомитет. Местное управление военными поселениями было устроено не единообразно:«…в Новгородской губернии его органами являлись дивизионные штабы, вМогилевской губернии – штаб начальника отряда, а все южные поселения былиподчинены генерал-лейтенанту Витту»[486]. В 1826 г. штаб военных поселений и экономический комитет были присоединены к Главному штабу е.и.в. и из них образовался Главный штабе.и.в. по воинским поселениям[487].
Таким образом, к концуцарствования Александра I всистеме территориального военного управления существовали следующие органы:
1) Управление Отдельным корпусомвнутренней стражи;
2) Управление военныхгенерал-губернаторов (в столицах), генерал-губернаторов, военных губернаторов икомендантов;
3) Управление артиллерийскими иинженерными округами, а также провиантскими комиссиями;
4) Управление корпуса жандармов;
5) Управление армий и отдельныхкорпусов, исполнявших некоторые обязанности по местному военному управлению врайонах своего расположения[488].
Данная система местноговоенного управления с некоторыми изменениями просуществовала до начала военныхреформ.
В период царствованияНиколая I были приняты новые правовые документы, определившиеположение и штаты органов местного военного управления. Так, 5 декабря 1836 г. вышло Положение по провиантским частям. В соответствии с ним к местным органам провиантскогоуправления были отнесены провиантские комиссии, комиссариатства и дистанции[489].В 1832 г. в целях улучшения деятельности комиссариатского департамента изданоновое Положение, а в 1836 г. с принятием Положений «Об отчетности» и «Окомиссариатских комиссиях» закончилось преобразование комиссариатских частей[490].В соответствии с Положениями к местным органам военного управления были отнесеныкомиссариатские комиссии, которых к концу царствования Николая I насчитывалось 16.
В 1838 г. принимаются Положения «Об управлениигенерал-фельдцейхмейстера» и «О генерал-инспекторе по инженерной части»[491].
Были внесены также изменения в состояние военныхпоселений. На основании нового Указа 1831 г. «О некоторых изменениях в образовании округов военного поселения гренадерского корпуса» улучшены условия быта,округа военных поселений переименованы в округа пахотных солдат. В 1857 г. военные поселения исключаются из ведения Военного министерства[492].
В 1836 г. было принято Положение «О корпусе жандармов». В соответствии с ними корпус разделялся на 8 округов, а управлениекорпусами подразделялось на главное, окружное и губернское. Окружное управлениеосуществлялось начальником округа, а губернское — жандармским штаб-офицером[493].
При Николае I принимаются меры по реорганизации управления иррегулярнымивойсками. Так, в период с 1835 по 1846 год были приняты положения по девятиказачьим войскам. Местное управление иррегулярными войсками осуществлялосьнаказными атаманами и особыми командирами[494].
В декабре 1846 г. был принят Устав «Для управления армиями и корпусами в мирное и военное время»[495].По отношению к местным органам военного управления устав закрепил ранеесуществовавшие правила. Он оставил за высшими органами строевого управленияобязанности и по местному управлению. Некоторые органы местного управленияпродолжали исполнять обязанности строевых органов, и в таких случаях их начальникамприсваивалось звание «командующий войсками»[496]. Этим правом обладали «…военныегенерал-губернаторы в столицах и в губерниях, к столицам принадлежащих,генерал-губернаторы в одной или нескольких губерниях или отдельных областях,военные губернаторы двух родов: некоторые управляли одной губернией, а другиеодним городом или крепостью, а также коменданты в городах и вверенных имордонанс-гаузах»[497].
Таким образом, к концу царствования Николая I кместным органам управления относились:
1) Управление Корпуса внутреннейстражи;
2) Управление артиллерийскими иинженерными округами;
3) военные генерал-губернаторы,генерал-губернаторы, военные губернаторы, губернаторы и коменданты;
4) Управление корпуса жандармов;
5) местные управления на Кавказе;
6) управления военными поселениями;
7) Управление военных кантонистов;
8) Управление армий и отдельныхкорпусов, исполнявших некоторые обязанности по местному военному управлению врайонах своего расположения;
9) Управление населением казачьихвойск[498].
Основными мероприятиями в области реорганизациивоенного управления, проведенными военным министром Д.А. Милютиным, сталисистематизация центральных органов управления военно-сухопутными силами ивоенно-окружная реформа. «Главнейшим недостатком структуры центрального военногоуправления являлись крайняя сложность и нечеткость иерархического подчинения,отсутствие единоначалия, а также и крайняя централизация при фактическомотсутствии местных органов управления»[499].
Проходившая в течениевосьми лет реорганизация Военного министерства в основном была закончена в 1869 г. В том же году было издано «Положение оВоенном министерстве», определившее новую систему военного управлениявооруженными силами России[500].
Центральное военное управление сосредоточивалось вВоенном министерстве. К его компетенции относились наиболее важные общиевопросы руководства армией[501].
Руководство Военнымминистерством осуществлял военный министр, который являлся «…главнымначальником всех отраслей военно-сухопутного управления»[502],он подчинялсянепосредственно императору. Военный министр назначался на должность иувольнялся с нее распоряжением императора и был единственным докладчиком повоенным вопросам[503]. Военному министру такжебыло предоставлено право издавать подзаконные акты в виде инструкций,осуществлять контроль за точным исполнением последних и осматривать лично иличерез доверенных лиц все войсковые части, учреждения и военно-учебные заведения[504].
В деятельности военногоминистра различались две стороны — политическая иадминистративно-хозяйственная. Политическая сторона деятельности военногоминистра выражалась в том, что он нес ответственность целиком за состояниевверенного ему министерства перед главой государства и представительнымиорганами, обязан был подписывать приказы императора, издаваемые последним впорядке осуществления им полномочий главнокомандующего.Административно-хозяйственная сторона деятельности военного министра в основномзаключалась в руководстве Военным советом при решении вопросов даннойкатегории. Наряду с этим военный министр осуществлял административныераспоряжения в виде права издания приказов по военному ведомству. Такжевоенному министру была дана власть по управлению и надзору за военными судами,непосредственное руководство которыми осуществлялось Главным военно-суднымуправлением.
В непосредственномподчинении военному министру находился военный прокурор. Существовала должностьпомощника военного министра, который исполнял обязанности министра в случаеотсутствия последнего или по приказам императора.
Деятельность Военногоминистерства в исследуемый период определялась «Положением о Военномминистерстве». В структурном отношении это министерство состояло из: 1) Военного совета; 2)канцелярии военного министра; 3) Главного штаба; 4) Императорской Главнойквартиры; 5) Главного военного суда; 6) семи главных управлений; 7)двухинспекций и пяти главных комитетов[505].
Военный совет был высшимсовещательным органом при императоре и состоял из постоянных членов,назначаемых императором на четыре года. Такой орган в России был создан впервые и раньше, чем в европейскихстранах[506]. «Образование в составецентрального военного управления Военного совета дало возможность децентрализоватьдеятельность военного управления без нарушения его единства»[507].
Военный совет значительноупрощал работу главнокомандующего и военного министра. В процессе реформы онпретерпел некоторые изменения: были расширены его функции и состав. Наряду срешением законодательных и хозяйственных вопросов Военный совет занималсяинспектированием войск. Ему был подведомствен ряд комитетов. Главныйвоенно-кодификационный комитет осуществлял подготовку Свода военныхпостановлений и занимался предварительным рассмотрением законодательныхпроектов. Главный комитет по устройству и образованию войск ведал вопросамивнутреннего управления, строевого обучения и образования, обеспечением войскснаряжением и вооружением. Главный военно-учебный комитет решал педагогическиевопросы, связанные с деятельностью военно-учебных заведений. Главныйвоенно-госпитальный комитет ведал вопросами, относящимся к устройству и усовершенствованиювоенно-лечебных заведений и военно-врачебной администрации. Главныйвоенно-тюремный комитет осуществлял контроль за местами заключения по военномуведомству.
Непосредственноподчиняясь императору, Военный совет обладал широкими полномочиями. Так, вобласти военного законодательства он представлял императору на утверждение все дополнения,изменения к законам и предложения по совершенствованию законодательства[508].В области хозяйственной деятельности за ним было право перераспределять статьирасходов внутри оборонного бюджета, окончательно утверждать все планыпостоянных заготовок, устанавливать условия на торги[509].
Канцелярия военногоминистра решала вопросы делопроизводства по делам Военного совета инепосредственно военного министра[510].
Главный штаб былобразован на основании объединения Главного управления Генерального штаба иинспекторского департамента[511]. «Учреждение это, — писал Д.А. Милютин, — в составе Военного министерства получило значение, вполнесоответствующее общему понятию о штабах армий, округов, корпусов и т. д., т. е.о таких учреждениях, которые ведут все вообще дела по составу войск, устройствуих и службе»[512].
Вопросы, касающиесяуправления войсками, концентрировались в Главном штабе. В положении о Военномминистерстве указывалось, что в Главном штабе сосредоточивались «…1) полныесведения о войсках… 2) дела по личному составу и комплектованию войск… 3)дела по устройству, службе, размещению, образованию и хозяйству войск»[513].Наряду с этим данный орган составлял дислокацию войск, ведал всемигеодезическими работами военного ведомства и сбором разведывательнойинформации.
В структурном отношенииГлавный штаб состоял из: 1) отдела пенсионного и по службе нижних чинов,который занимался вопросами пенсий и льгот, прохождения службы нижними чинами,их призывом; 2) управления дежурного генерала, которое ведало вопросами прохождения службы офицерамии гражданскими лицами по найму, назначения на должности; 3) казачьего отдела;4) азиатской части, представлявшей собой своеобразный азиатский департаментВоенного министерства, где концентрировалась переписка по дипломатическимвопросам с Министерством иностранных дел, касающаяся азиатских стран; 5) суднойчасти, занимавшейся перепиской по происшествиям, по различным денежнымпретензиям и другими вопросам[514].
При Главном штабе такженаходился Военно-топографический отдел, заведовавший всеми астрономическими,геодезическими, топографическими и картографическими работами военноговедомства, а также Военно-учебный комитет, в задачу которого входилонаправление ученой деятельности Генерального штаба и корпуса топографов по всемотраслям, составлявшим их специальность, а равно содействие развитию военногообразования в армии и грамотности в войсках[515]. Главному штабу такжебыла подчинена Николаевская академия Генерального штаба.
В связи с созданием Главного штаба был упраздненГлавный штаб е.и.в., а Императорская Главная квартира получила самостоятельноезначение, сохранившись в составе Военного министерства. Императорская Главнаяквартира состояла из военно-походной канцелярии императора, императорскогоконвоя, являлась особым придворным учреждением, функционировавшим во времяразличных поездок царя и во время пребывания его на театре военных действий[516].Военно-походная канцелярия занималась решением вопросов во время пребыванияимператора при Действующей армии[517].
Главный военный судрассматривал законодательные проекты в области уголовной ответственностивоеннослужащих и был высшей инстанцией для нижестоящих военных судов. При немнаходилось Главное военно-судное управление, которое ведало вопросамиделопроизводства Главного военного суда[518].
Верховныйвоенно-уголовный суд занимался рассмотрением по первой инстанции всех дел опреступлениях членов Военного совета, командующих войсками военных округов и имравных[519].
Наибольшую тенденцию кобособлению от остальных структурных подразделений Военного министерствапроявлял Генеральный штаб. Это объяснялось тем, что деятельность Генеральногоштаба не имела в своем составе элементов административно-хозяйственной работы,которой занимались другие органы военного управления, а также и тем, чтопредусматривалось: в случае начала войны начальник Генерального штаба долженбыл стать главнокомандующим[520].
В обязанностиГенерального штаба входили: руководство разработкой планов подготовки к войне,военно-научными исследованиями; осуществление контроля за развитием иусовершенствованием всех отраслей военного дела и распространением этих знанийв войсках; перевозка войск и военных грузов для мирного и военного времени идр.[521]
Вошедшее в составГенерального штаба Главное управление состояло из трех управлений:генерал-квартирмейстера Генерального штаба, мобилизационного,военно-топографического и воздухоплавательной части[522].При Генеральном штабе числился совещательный орган — Комитет Генеральногоштаба, в состав которого помимо начальника Генерального штаба были включены начальникиуправлений Военного министерства, Главного штаба и некоторые другие высшиевоенные должностные лица[523]. Начальник Генеральногоштаба подчинялся непосредственно императору и имел право личного доклада ему.
Переходя к характеристикеглавных управлений, необходимо сказать, что по сравнению с директорамидепартаментов права начальников управлений были несколько расширены.
Главное интендантскоеуправление обеспечивало войска и военные учреждения всеми видами денежного,вещевого и провиантского довольствия[524]. В составе управлениянаходились Технический комитет и «Музеум». Технический комитет ведал вопросамиразработки правил приема, хранения вещей и продовольствия, технической оценкойи экспертизой их качества. В «Музеуме» были сосредоточены все образцыобмундирования и снаряжения как русской армии, так и иностранных войск[525].
Главным артиллерийскому и инженерному управлениям былиподведомственны инспекторская, техническая, ученая, учебная и хозяйственнаячасти, специальные военно-учебные заведения: Артиллерийская и Инженерная академиии соответствующие военные училища. Личным составом артиллерийских и инженерныхчастей, а также их размещением и подготовкой ведал непосредственно Главный штаб[526].
В подчинении главных управлений также находилисьартиллерийский и инженерный комитеты. Артиллерийский комитет ведал обсуждениемвопросов, касавшихся теории, техники и практики артиллерии и ручного оружия,новых изобретений в этой области, а также распространением научных знаний средиофицеров артиллерии. Инженерный комитет обладал функциями, аналогичными артиллерийскому[527].
Начальником Главногоартиллерийского управления являлся генерал-фельдцейхмейстер — наместник Кавказавеликий князь Михаил Николаевич, а инженерного — генерал-инспектор по инженерной части великийкнязь Николай Николаевич, командовавший войсками Петербургского военногоокруга. Но фактически указанные управления возглавлялись товарищамигенерал-фельдцейхмейстера и генерал-инспектора по инженерной части, избиравшимисясвоими шефами по согласованию с военным министром.
Главноевоенно-медицинское управление занималось вопросами санитарного обслуживания вовсех частях военного ведомства, обеспечением госпиталей медикаментами,медицинским персоналом,ветеринарным персоналом, фармацевтами.
В подчинении Главноговоенно-медицинского управления находились Медико-хирургическая академия иВоенно-медицинский ученый комитет. Комитет являлся высшим совещательнымучреждением «для обсуждения и окончательного заключения по всем важнейшимделам, относящимся к военно-медицинской части, во врачебно-ученом,медико-полицейском и судебно-медицинском отношении»[528].
Главному управлениювоенно-учебных заведений подчинялись все военно-учебные заведения, за исключениемспециальных. Руководство юнкерскими училищами осуществлялось лишь в учебномотношении, непосредственное руководство ими возлагалось на командующих военнымиокругами. При управлении находился Педагогический комитет, который занималсявсеми учебно-методическими и педагогическими вопросами[529].
Главное управлениеиррегулярных войск ведало делами, касавшимися военного и гражданскогоустройства казачьих войск и обеспечения их оружием, а также предметамиинтендантского довольствия[530]. В составе управлениянаходился Комитет иррегулярных войск, занимавшийся рассмотрением всехзаконодательных и хозяйственных вопросов, которые касались «военного и гражданского быта казачьихвойск»[531].
Главное военно-судноеуправление решало вопросы военно-судного законодательства, ведало всемделопроизводством Главного военного суда, личным составом военно-судебноговедомства и военно-юридическими учебными заведениями. Во главе этого управления стоял главныйвоенный прокурор, подчинявшийся военному министру[532].
Кроме перечисленных основных частей Военногоминистерства в его состав входили: Управление генерал-инспектора кавалерии,Управление инспектора стрелковых батальонов и Комитет о раненых[533].Целью создания двух указанных управлений было обеспечение единообразия боевойподготовки кавалерии и стрелковых батальонов. «Однако назначение на этидолжности лиц императорской фамилии отнюдь не обеспечивало задач, стоящих передгенерал-инспекторами, а наоборот, лишь осложняло работу Военного министерства.Назначенный на должность генерал-инспектора кавалерии великий князь НиколайНиколаевич принес немало хлопот военному министру, стремясь осуществлять неинспектирование, а командование кавалерийскими частями»[534].
«Великий князь, — писалД.А. Милютин, — по своему характеру и привычкам не держался строго в рамкахПоложения и вместо роли инспектора стал действовать как начальник: отдавал«приказы» по кавалерии, забрал в свои руки все назначения, часто распоряжалсядаже помимо прямого, т.е. военно-окружного, начальства. Сдерживатьгенерал-инспектора в пределах, указанных Положением, было делом весьмащекотливым»[535].
Обе названные должности,занимаемые лицами императорской фамилии, доставляли Военному министерствутолько одни хлопоты.
Александровский комитет ораненых ведал вопросами пенсионного обеспечения военнослужащих, потерявшихздоровье при исполнении обязанностей военной службы, а в случае их смерти – обеспечения — их семей[536].
Во главе военного иморского духовенства находилось должностное лицо, возглавлявшее соответствующееуправление в составе Военного министерства, — протопресвитер военного иморского духовенства[537].
Такой была структураВоенного министерства по новому Положению, которое было утверждено 1 января 1869 г. «В результате реформы аппарат Военного министерства был сокращен на тысячу человек,канцелярская переписка уменьшилась на 45%. Начальники главных управленийВоенного министерства получили одинаковые права. Авторитет аппарата Военногоминистерства, его влияние и воздействие на внутреннюю жизнь войск значительновозросли»[538].
По сравнению сдореформенным устройством в области централизации военного управления былсделан значительный шаг вперед. Реорганизация центрального управления позволилаВоенному министерству сосредоточитьв своих руках все нити военного управления, значительно упорядочила и упростилаего.
Наряду с положительнымимоментами организация центрального военного управления содержала в себе и ряд недостатков.Так, начальники военных округов, которые зависели непосредственно отимператора, выходили на него, минуя военного министра, что в значительной мереограничивало централизацию управления. В существенной степени ограничиваласьроль военного министра в руководстве вооруженными силами и в связи с тем, чторяд должностей, таких какгенерал-фельдцейхмейстер и генерал-инспектор по инженерной части, замещалсялицами императорской фамилии, относительно самостоятельных по отношению квоенному министру.
Недостатком в организациицентрального военного управления являлось и то, что Главный военный суд иГлавная военная прокуратура подчинялись военному министру. Это означало подчинение судебныхорганов представителю исполнительной власти. Негативно сказывался науправленческой деятельности Военного министерства еще один факт: структураГлавного штаба была разработана таким образом, что функциям собственноГенерального штаба отводилась незначительная роль.
Несмотря на всесуществовавшие недостатки, новая система высшего военного управления была шагом вперед.
Основным преобразованиемв области реорганизации военного управления стала военно-окружная реформа. «Создание стройной системыместного управления войск являлось важнейшей задачей, стоявшей перед Военным министерством,без выполнения которой были невозможны дальнейшие преобразования армии»[539].«Военно-окружная реформа – это одна из первых начальных и узловых реформ в общей системепреобразований всей армии»[540].
Большойнедостаток военной администрации, отмечал Д.А. Милютин, заключался «…в крайнемсосредоточении управления в министерстве и недостаточности местногоадминистративного надзора»[541], чтопотребовало, с одной стороны, ликвидировать чрезмерную централизацию,предоставив больше прав и самостоятельности командирам частей и соединений, сдругой стороны,упразднить полную децентрализацию в управлении войсками, расположенными наокраинах империи, подчинив действия командования контролю Военногоминистерства.
Местного управления как целостной системы, построеннойна основе единых принципов, по сути, не было. В мирное время дислоцированныевойска в губерниях подчинялись генерал-губернаторам, в то время как войска 1-йи 2-й западных армий, дислоцированные на границах, управлялись главнокомандующимиармиями. Войска, расположенные на Кавказе, подчинялись наместнику Кавказа, а вСибири и областях Дальнего Востока — генерал-губернаторам. В целях обеспечениявойск предметами довольствия и боеприпасами территория европейской части Россииразделялась на особые округа (комиссии). При этом артиллерийские, инженерные,провиантские и комиссариатские округа имели свои самостоятельные границы, чтовесьма затрудняло снабжение войск.
Районыдействия комиссий и округов не совпадали. Одна и та же войсковая часть, расположеннаяв определенном пункте, вынуждена была обращаться в целях удовлетворения своихнужд в разные места, что создавало огромные неудобства. Так, по частиобмундирования обращались туда, где находилась ближайшая Комиссариатскаякомиссия, по части продовольствия — в Провиантскую комиссию, по части оружия — в пункт, где находился артиллерийский арсенал[542].
В то же время в Первой армии, при Оренбургском иКавказском отдельных корпусах, а также ввойсках Восточной и Западной Сибири были свои органы снабжения, почти несвязанные с министерством. Поэтому министерство не имело точных данных оположении дел со снабжением войск, расположенных на этих территориях.«Провиантские управления здесь руководили провиантскими комиссиями ипровиантскими комиссионерствами и были подчинены местным командующим войсками»[543].
Децентрализациявоенного управления предусматривала создание местных органов, в задачу которыхвходило бы обеспечениеруководства войсками в мирное время на местах в части их материальногообеспечения и боевой подготовки.
В 1862 г. военный министр представилцарю свои соображения в виде докладной записки — «Главные основанияпредполагаемого устройства военного управления по округам»[544].Получив поддержку императора, Д.А. Милютин вынес доклад на рассмотрение вСовет министров, который одобрил основные предложения Военного министерства.
На начальном этапе окружной реформы Военное министерство создало в 1862 г. в виде опыта четыре округа: Варшавский, Виленский, Киевский и Одесский[545].Одновременно упразднялось управление 1-й армии, расположенной на территорииПривислинского края[546], а такжеуправления 5-го пехотного и сводного кавалерийского корпусов, расположенных натерритории Одесской губернии[547].
В связи с тем, что опыт реорганизации местного управления оправдалсебя, он послужил основой для разработки «Положения о военных округах». В этих целях былисозданы три комиссии по вопросам общего управления, системы обеспечения имедицинского обслуживания. Материалы комиссий для обобщения поступали вредакционную комиссию, которую возглавлял военный министр. После рассмотренияна местах все материалы были изданы как особый свод, который Д.А. Милютинпредставил царю вместе с проектом Положения.
6 августа 1864 г. Александр II утвердил рядположений, представленных Военным министерством. Было выработано особоеустройство местного военного управления — военные округа.
Всоответствии с «Положением о военно-окружных управлениях»[548]было образовано 10 округов:
1.Петербургский – из губерний: С.- Петербургской, Новгородской, Псковской,Олонецкой и Архангельской.
2.Финляндский – Великое княжество Финляндское.
3. Рижский – изгуберний: Лифляндской, Эстляндской и Курляндской.
4. Виленский – изгуберний: Виленской, Ковенской, Гродненской, Витебской, Минской и Могилевской.
5. Варшавский– Царство Польское.
6. Киевский – изгуберний: Киевской, Подольской и Волынской.
7. Одесский – изгуберний: Херсонской, Екатеринославской, Таврической и Бессарабской области.
8.Харьковский – из губерний: Курской, Орловской, Черниговской, Полтавской,Харьковской и Воронежской.
9. Московский– из губерний: Московской, Тверской, Ярославской, Вологодской,Костромской, Владимирской, Нижегородской, Смоленской, Калужской, Тульской,Рязанской и Тамбовской.
10. Казанский– из губерний: Казанской, Пермской, Вятской, Симбирской, Самарской,Саратовской, Астраханской и Пензенской.
Территориальной военно-окружной системе предшествовали сложившиесяуправления в Сибири и на Кавказе. «Для создания военных округов мы имелиготовый образец не в иностранных государствах, но в устройстве наших же окраин,где с давнего времени существовала местная военная власть, достаточносамостоятельная… власть, объединяющая в себе начальствование и над войсками полевымии местными, и над местными органами хозяйственными»[549].Так писал в 1882 г. Д.А. Милютин.
К 1869 г. было сформировано 15 управлений военных округов[550].Наряду с действующими военными округами в 1865 г. были образованы Кюренский в южном Дагестане, Кавказский, Оренбургский и Сибирский, а в 1867 г. Туркестанский военный округ[551].
«Размеры территорииРоссии и необходимость распределения войск по всем границам повлияли на то, чтосозданные более ста лет назад военные округа успешно функционируют в целом и внастоящее время. …Изменения в устройстве военно-окружного управления быливызваны изменениями в центральном военном управлении. Делалось это указамиимператора, объявлявшимися в приказах по военному ведомству, которые позднеебыли кодифицированы в Своде военных постановлений»[552].
С делением России на военные округа была измененасистема строевого управления. «Получило большую самостоятельность командованиедивизии в связи с упразднением деления войск на корпуса»[553].
Штабы корпусов,штаб Корпуса внутренней стражи, Управление начальника резервной армии были ликвидированы.Только для гвардии Александр II сохранил название «корпус», причем 1-йгвардейский корпус вошел в состав войск Петербургского округа.
На территории военного округа вся полнота властитеперь сосредоточилась в руках командующего войсками округа, при которомсуществовало военно-окружное управление[554]. В его подчинениевходили полевые и местные войска, а также находившиеся на территории округавоенные учреждения, за исключением военно-учебных заведений и некоторых частейцентрального подчинения. Губернии и области, объявленные на военном положении,поступали в полное подчинение командующемувойсками, и приказания его в этом отношении должны были исполняться начальникомгубернии и областей беспрекословно[555].
В состав каждого извоенно-окружных управлений входили: Военно-окружной совет (коллегиальный органпри командующем войсками округа), Окружной штаб, а также окружные управления:артиллерийское, медицинское, интендантское, инженерное, ветеринарное[556].
В военное время на основевоенно-окружного управления в каждом округе создавалась отдельная армия.Военно-окружное управление, в составе которого упразднялся военно-окружнойсовет, продолжало действовать как исполнительный местный орган командующегоармией[557].
Командующие войскамивоенных округов назначались на свои должности и увольнялись с них императором[558].Существовала должность помощника командующего войсками военного округа, которыйпо поручению командующего инспектировал войска округа и председательствовал ввоенно-окружном совете в случае отсутствия непосредственного начальника[559].
Образование военно-окружных управлений позволило взначительной мере освободить Военное министерство от обязанностей по контролюза деятельностью отдельных войсковых единиц и по снабжению войск. Эти полномочияперешли к военно-окружным управлениям. За Военным министерством сохранялисьтолько общее руководство и контроль за деятельностью окружных управлений.
КВоенно-окружному совету перешла часть прав и обязанностей департаментов Военногоминистерства по вопросам хозяйственной деятельности[560].В обязанность Советавходило всестороннее обсуждение и подготовка проектов решений по всемхозяйственным вопросам, касающимся жизни войск округа. Наиболее важнымивопросами Совета являлись: изыскание средств и возможностей снабжения армии,направление деятельности комиссариатского и провиантского департаментов[561].В состав Совета вошли: помощник командующего войсками, все начальники отделоввоенно-окружного управления, начальник штаба, окружной интендант, начальникиуправления артиллерии и инженерных войск, военно-медицинский инспектор,окружной инспектор госпиталей и др.[562]
Окружнойштаб, будучи рабочим органом командующего войсками, сосредоточил в своих рукахуправление всеми находящимися в округе войсками. Он состоял из трех отделений:строевого, инспекторского и хозяйственного[563].
На окружныеинтендантские управления возлагалась обязанность обеспечения войск в округе денежным,продовольственным и провиантским довольствием[564].Их права были расширены за счет функций, ранее принадлежавших провиантскому икомиссариатскому департаментам Военного министерства. Они принимали участие ворганизации торгов по закупке для армии продовольствия и фуража, заключалидоговоры с фабрикантами и заводчиками о поставке вещевого имущества.
Окружныеартиллерийские управления осуществляли руководство строевой, учебной, научной,технической и хозяйственной сторонами артиллерийской службы. Им подчинялисьполевые и местные артиллерийские войска, штабы крепостной артиллерии скрепостными ротами, местные и подвижные лаборатории, склады оружия, орудий,снарядов, пороха, свинца, капсюлей и боевых ракет, местные артиллерийские парки[565].
Окружныеинженерные управления ведали находившимися в пределах округа крепостями иукреплениями, воинскими зданиями, гидротехническими сооружениями и инженернымикомандами, дистанциями и мастеровыми командами[566].
Окружныевоенно-медицинские управления осуществляли: надзор за исполнением всехсанитарных и врачебных мер; наблюдение и контроль за состоянием медицинскихучреждений и лечением больных и раненых; снабжением войск и военных госпиталейаптечными товарами, медикаментами; за военно-санитарной частью[567].Военно-медицинские управления подчинялись окружным военно-медицинскиминспекторам.
Результатами введения системытерриториального военного управления стали: 1) сосредоточение в Военном министерстве лишь общегоруководства и контроля за деятельностью подведомственных органов; 2) создание более гибкого аппарата для руководствареорганизуемой армией; 3) передача надзора за деятельностью местныхорганов военного управления командующим войсками военных округов; 4)предоставление широких прав начальникам отделов военно-окружных управлений; 5)создание условий для быстрой мобилизации войск наслучай войны.
Указанные изменения отразились и на внутреннейорганизации самого Военного министерства. В центральном и военно-окружномуровнях управления сосредоточивалось руководство как войсковыми частями, так ивоенными учреждениями. Ниже этих инстанций было установлено разделениеуправления собственно войсками от управления военными учреждениями ивоенно-учебными заведениями. Управление последними, а также частями, постояннорасположенными в одном определенном районе, было сосредоточено в так называемомместном военном управлении.
Одновременнос «Положением о военно-окружных управлениях» вышло «Положение об управленииместными войсками военного округа»[568]. «Ранее этивойска входили в состав Корпуса внутренней стражи. В соответствии с новымПоложением местные пехотные войска — крепостные полки, губернские, резервные икрепостные батальоны, уездные, местные и этапные команды и военно-арестантскиероты — в каждом округе были подчинены особому начальнику местных войск округа,а в каждой губернии — особому губернскому военному начальнику»[569].
Уездные воинскиеначальники, начальники местных бригад, начальники гарнизонов, комендантыкрепостей, железнодорожных и водных участков относились к органам местноговоенного управления[570].
Военные округа по особомурасписанию территориально подразделялись на бригадные районы. Расположенные вкаждом таком районе управления уездных воинских начальников, местные иконвойные команды и дисциплинарные части образовывали местную бригаду, которойприсваивалось наименование населенного пункта по месту расположения бригадногоуправления[571].
Начальник местной бригадыподчинялся командующему войсками военного округа и назначался на эту должностьимператором[572]. В его полномочиявходило: проведение очередных призывов и мобилизации, управление подчиненнымичастями, содержание военного имущества и мобилизационных запасов, надзор заисполнением законодательства о пенсиях и льготах для военнослужащих и их семей[573].
В подчинении начальникаместной бригады находились уездные воинские начальники, которые пользовалисьправами командира полка. В его же подчинении были расположенные в пределах бригадного районаказачьи части, предназначенные для несения внутренней службы[574].
Уездные воинскиеначальники отвечали за подготовку уезда к мобилизации и в отношении призыва, и в отношении материальныхсредств[575]. В качестве членовуездных присутствий по воинской повинности они принимали участие в деятельностипо проверке призывных списков, определению прав на льготы при призыве,распределению новобранцев по частям и отправлению их по назначению, восуществлении учета военнообязанных и ратников ополчения, проживавших в уезде,и пр.[576] Перечисленныеобязанности уездные воинские начальники выполняли в тесном сотрудничестве сместной полицией[577].
Созданиевоенно-окружной системы и сосредоточение военной власти на территории округа в рукахкомандующего войсками изменили статус местной гражданской власти. Если вдореформенный период генерал-губернатор являлся одновременно гражданским ивоенным начальником в губернии, то с момента основания округов и сосредоточенияв руках командира округа караульной и гарнизонной служб войск и комендантскогоуправления в большинстве центральных губерний России была учреждена новаядолжность губернского воинского начальника, непосредственно подчиненноговоенно-окружному управлению. Губернатор стал представлять только гражданскуювласть. В связи с этим 31 августа 1864 г. был принят Указ, по которому начальники губерний стали называться генерал-губернаторами или губернаторами, бездополнительных званий — «военный», «гражданский»[578].Звание военных губернаторов было сохранено на Кавказе, в Оренбургском,Туркестанском и Сибирском военных округах, а также в Кронштадте и Николаеве. ВМоскве должность военного генерал-губернатора была упразднена в 1665 г., а в Петербурге — в 1866 г.[579]
Образованиевоенно-окружных управлений и ослабление власти генерал-губернаторов вызвали состороны последних недовольство.
Реорганизацияцентрального и местного военного управления имела много противников не только вгражданской среде, но и в военной. Прежде всего это объяснялось огромным (почтинаполовину) сокращением числа служащих. «Однако, несмотря на всевозможныенападки, реформа была осуществлена. Создалась относительно стройная системацентрального и местного военного управления»[580]. Реформа устранилаизлишнюю централизацию управления, что было характерно для деятельностиВоенного министерства ранее.
2.3 Военноезаконодательство о военно-учебных заведениях
Наиболее слабым звеном в русскойармии в дореформенный период являлся офицерский корпус. «Большая его частьсостояла из людей, не имевших не только специального военного образования, но иобщеобразовательного ценза».[581] Пополнение офицерскогокорпуса осуществлялось за счет: а) выпускников военно-учебных заведений; б)производства поступавших добровольно на службу нижними чинами; в) производстваиз нижних чинов, поступавших на службу по наборам; г) приема из отставки[582].
Еще до Крымской войны(1853-1856 гг.) осознавалась неудовлетворительность подготовки большинстваофицеров русской армии[583]. Военно-учебныезаведения ежегодно давали не более 26% офицеров, поступавших на укомплектованиеармии. Около 62% офицеров были выходцами из юнкеров и унтер-офицеров, остальные12% поступали из отставных[584]. И это несмотря на то,что в царствование Николая Iпроизошло расширение сети военно-учебных заведений и повышение уровня военногообразования. До этого времени учебные заведения не имели между собой ничегообщего, система воспитания и учебные предметы были различными, не имелосьпрочно установившихся программ. Постановка курсов везде зависела от начальниковзаведений[585].
Военно-учебные заведения,осуществлявшие подготовку молодых дворян для всех родов оружия, до 1863 г. находились в распоряжении главного начальника военно-учебных заведений, которому былипредоставлены полномочия министра и право личного доклада императору[586].Роль Военного министерства в отношении военно-образовательных учреждений«…ограничивалась предметами, требующими высочайшего разрешения, и делами общегоустройства»[587]. На обязанностивоенного министра также распространялось право руководить военно-учебнымизаведениями для подготовки детей нижних военных чинов. Училища военноговедомства осуществляли «…образование и приготовление кондукторов, топографов,граверов, словорезов и писарей для войск и военных управлений и учителейгимнастики для войск»[588]. Таким образом, Военноеминистерство, в обязанности которого входило комплектование армии офицерами, впервой половине XIX в. почти полностью было устранено отруководства их подготовкой, что не могло не сказаться на качестве офицерскогокорпуса.
До введения всеобщей воинской повинности в 1874 г. производство в офицеры поступивших на военную службу добровольно осуществлялось 1) на правахпо образованию, 2) на правах дворян и 3) на правах вольноопределяющихся. Направах по образованию принимались лица, имевшие ученую степень магистра иликандидата, а также окончившие курс в университетах или гимназиях, а попроисхождению (дворяне и вольноопределяющиеся) — не окончившие курса гимназии.
Поступившие на правахстудентов производились в офицеры без экзамена по выслуге в строю вунтер-офицерском звании 3 месяца (ученые со степенью), 6 месяцев (окончившиекурс в университетах) и 1 год (окончившие курс в гимназиях). Поступившие направах по происхождению должны были прослужить в войсках в унтер-офицерскомзвании: дворяне — 2 года, вольноопределяющиеся 1-го разряда — 4 года, 2-го – 6и 3-го – 12 лет. Кроме того, они должны были сдать экзамены по грамматике,арифметике, истории, географии и иностранному языку[589].
Унтер-офицеры,поступившие на службу по набору, производились в офицеры по выслуге: в гвардии- 10 лет, а в прочих войсках — 12 лет[590]. Они держали экзамены по чтению иписьму, катехизису, арифметике, уставам и умению составлять бумаги[591].
На протяжении первойполовины XIX в. правила, по которым производилисьв офицеры вольноопределяющиеся и поступившие по призыву постоянносовершенствовались. Этот процесс носил характер возрастания требований кпроизводимым в офицеры. Существенному пересмотру правила по производствуунтер-офицеров в офицеры подверглись: 1) в 1829 г., 2) при составлении Свода военных постановлений 1838 г. и 3) перед Восточной войной 1853-1856 гг.
В 1829 г. в связи с тем, что офицерский корпус стал пополняться унтер-офицерами (из крестьян,солдатских детей и разночинцев) с низким образовательным цензом, издаетсяименной указ управляющему Главным штабом «О правилах производства за выслугулет в офицеры унтер-офицеров из дворян, вольноопределяющихся, однодворцев,разночинцев и крестьян»[592]. В целях устраненияэтого недостатка к указу были приложены особые «Правила в производство завыслугу лет» и вводилось новое распоряжение относительно того, что приодновременном производстве унтер-офицеров в офицеры дворяне имели старшинствоперед вольноопределяющимися, эти — перед однодворцами, а последние – передвсеми разночинцами.
Более точные правилапроизводства в офицеры, для поступивших на службу добровольно и по рекрутскомунабору, определил Свод военных постановлений 1838 г.[593]Как и указ (1829 г.), так и Свод не меняли существенно сроков выслугисравнительно с полковничьей инструкцией 1766 г. (дворяне – 2 года, вольноопределяющиеся – 4, 6,12, по призыву – 10, 12)[594].
В 1854 г. в связи с Восточной войной (1853-1856 гг.) сроки выслуги в унтер-офицерском звании дляпроизводства в офицеры были уменьшены вдвое (1, 2, 3, 6)[595].После войны эта льгота была отменена[596]. Существенные измененияпо производству в офицеры унтер-офицеров было внесено изданным в 1869 г.[597]Положением о поступлении на военную службу нижними чинами по собственномужеланию, присваивалось общее наименование – вольноопределяющиеся, которыеделились на три разряда по происхождению. Положение действовало до 1 января 1874 г.
В соответствии с Уставомо воинской повинности (1874 г.) вольноопределяющиеся были разделены не попроисхождению, а по образованию и делились на три разряда. Окончившие учебноезаведение по 1-му разряду служили в унтер-офицерском чине 3 месяца, по 2-му –6, а 3-му два года[598].
Однако требования, которые предъявлялись к получившимофицерское звание вольноопределяющимся и к унтер-офицерам, поступившим на военнуюслужбу по призыву, были намного ниже, чем к выпускникам военно-учебныхзаведений. И конечно, разница между офицерами, произведенными на столь льготныхоснованиях, и офицерами, вышедшими из кадетских корпусов, была значительной,что отмечалось во всеподданнейшем докладе военного министра в 1856 г.[599]Поэтому в послевоенное время и в период «милютинских» реформ при производстве вофицеры из вольноопределяющихся и унтер-офицеров были повышены требования к ихобщеобразовательному уровню и знанию ими военного дела.
Комплектование армииофицерами за счет приема на службу лиц из отставки было невысоким.Законодательными актами, регулировавшими прием офицеров из отставки, являлисьследующие указы императора: 1 ноября 1800 г. «О дозволении всем выбывшим из военной службы в отставку или исключенным вступать в оную», 27 декабря 1803 г. «О поступлении с принимаемыми из отставки в воинскую службу», 22 августа 1825 г. «О дозволении офицерам, оставленным от военной службы за дурное поведение, поступать обратнона службу первыми офицерскими чинами» и 4 апреля 1854 г. «О порядке определения вновь на службу отставных офицеров»[600].
Комплектованиевооруженных сил России офицерами — выпускниками военно-учебных заведений впервой половине XIX в.регулировалось военным законодательством соответствующего периода[601].Согласно Своду военных постановлений (кн. 3. ч. 1 «Образование военныхучреждений») военно-учебные заведения по цели учреждения состояли из трехродов: «1. Заведения, приготовляющие юношество исключительно для одного родавоенной службы. Они суть: Императорская военная академия в ее трех отделах,училища Михайловское артиллерийское и Николаевское инженерное и Императорскаямедико-хирургическая академия. 2. Заведения имеющие целью приготовление малолетнихдворян к службе всех вообще родов оружия. К ним принадлежат корпуса: Пажеский исухопутные кадетские. 3. Военно-учебные заведения, учрежденные для детей нижнихчинов»[602].
В порядке их управлениявоенно-учебные заведения делились на два разряда: «1) военно-учебные заведения,вверенные начальнику Главного штаба е.и.в. по военно-учебным заведениям и 2)заведения, состоящие в управлении разных мест и лиц»[603].
Автор учебника «Запискивоенной администрации для военных и юнкерских училищ» полковник П.Л. Лобковоенно-учебные заведения пореформенного периода делил на три разряда пообразовательному принципу – на высшие, специальные и общие[604].В соответствии с этим подходом к систематизации военно-учебных заведенийрассмотрим военно-образовательные учреждения дореформенного периода.
К высшим учебным заведениям относились Николаевскаяакадемия Генерального штаба, Императорская медико-хирургическая, Николаевскаяинженерная и Михайловская артиллерийская академии.
Специальными учебнымизаведениями являлись Михайловское артиллерийское и Николаевское инженерноеучилища, созданные для подготовки офицеров специальных родов войск. Эти училищабыли рассчитаны на 4-летний срок обучения, причем наряду с военнымидисциплинами в них изучались также и общеобразовательные[605].К этому же разряду учебных заведений необходимо причислить и Константиновскоевоенное училище (бывший Дворянский полк), предназначавшееся для полученияспециального военного образования кадетами вновь открытых провинциальныхгубернских корпусов, в которых отсутствовали специальные классы[606].Сюда же относились Николаевское училище гвардейских юнкеров с двухгодичнымсроком обучения, готовившее офицеров гвардии, Аудиторское училище по подготовкиаудиторов для военно-сухопутного и морского ведомств и школа топографов,комплектовавшая корпус топографов офицерами[607].
Последний разряд –Пажеский и сухопутные кадетские корпуса — составлял наиболее многочисленнуюгруппу военно-учебных заведений, соединявших в себе, как правило, и общее, испециальное военное образование. Кадетские корпуса были основным источником подготовкикомандных кадров для различных частей войск. Общее количество их к началуреформы равнялось 20, не считая корпусов для малолетних, представлявших собойпо существу сиротские дома и приготовительные пансионы[608].
Все вышеперечисленныевоенно-учебные заведения до 1863 г. находились в ведении е.и.в. Главногоначальника военно-учебных заведений, за исключением Императорскоймедико-хирургической академии, Аудиторского училища и школы топографов, бывшихв подчинении у Военного министерства.
В 1858 г. с принятием Положения об училищах военного ведомства более стройную систему приобрели военно-учебныезаведения Военного министерства[609]. В соответствии сПоложением училища военного ведомства разделялись на три разряда: 1) училищавоенного ведомства, расположенные в Санкт-Петербурге и приготовлявшиекондукторов, граверов, словорезов, топографов, писарей и учителей дляпреподавания наук в училищах военного ведомства и учителей гимнастики длявойск; 2) училища, готовившие топографов, писарей и учителей гимнастики,располагавшиеся в Москве, Киеве и Казани; 3) прочие училища, предназначавшиесядля приготовления военно-сухопутным силам писарей.
Все указанные училища в 1866 г. были переименованы в военно-начальные школы[610]. В соответствии сПоложением, принятым в том же году, в эти школы принимали сыновей «…тех военныхчинов, которые по сословным правам не могут определить в военные гимназии: а)сыновей военных офицеров не из дворян; б) сыновей нижних воинских чинов»[611].В 1868 г. на базе военно-начальных школ создавались военные прогимназии[612].
История создания в Россиикадетских корпусов берет начало с 1732 г.[613],когда по инициативе графа П.И. Ягужинского и «…трудами фельдмаршала Миниха»[614]в Петербурге был открыт Кадетский корпус, который в 1743 г. переименовали в Сухопутный. С 1766 г.[615] с утверждением Уставакорпуса он стал именоваться Императорским сухопутным шляхетским корпусом, а в 1800 г. был переименован в 1-й Кадетский корпус[616]. К началу XIX в. в России уже насчитывалось четырекадетских корпуса. Наряду с сухопутным действовал артиллерийский и инженерныйшляхетский кадетский корпус, открытый в 1762 г. по инициативе генерал-фельдцейхмейстера графа Шувалова на базе артиллерийской и инженерной дворянской школы,готовившей кадетов для артиллерийских и инженерных войск[617].В 1767 г. был утвержден штат корпуса, а в 1800 г. он был переименован во 2-й Гвардейский. В 1799 г. на базе Шкловского благородногоучилища создается кадетский корпус, который чуть позже был переименован в 1-й Московскийкадетский корпус. В 1802 г. был открыт Пажеский кадетский корпус[618].
До 30-х гг. XIX в. кадетских корпусов было 8. Сетькадетских корпусов существенно расширилась с 1825 по 1850 год: было открыто еще15[619].
Все кадетские корпусаделились на два класса[620]. Кадеты из корпуса 2-гокласса переводились в корпуса 1-го и после его окончания выпускались офицерами[621].В кадетские корпуса принимались только дети офицеров и дворян. В Оренбургский иСибирский корпуса зачислялись выходцы из других сословий, в Финляндский — только уроженцы Великого княжества Финляндского. В Пажеский е.и.в. корпус зачислялись дети военных игражданских чинов первых четырех классов по усмотрению императора России[622].Подготовка офицеров в корпусах начиналась с детских лет. Специальные кадетскиекорпуса для малолетних принимали детей в возрасте от 6 до 8 лет, прочие — нестарше 10-12 лет. Обучение в кадетских корпусах продолжалось 9 лет.
В 1836 г. в кадетских корпусах был введен единыйучебный план, установлен общий порядок их организации и устройства[623].Все предметы делились на три курса: приготовительный (1 год), общий (5 лет) испециальный (3 года). Сначала специальный курс был учрежден только пристоличных корпусах и Дворянском полку и состоял из двух классов, а в 1854 г. добавили третий класс для подготовки к переходу вартиллерийское и инженерное училища и военную академию[624].«Соответственно этой цели 3-й специальный класс состоял из трех отделений»[625].Однако третьи классы не могли удовлетворить существовавшую потребность в выпускниках,и в том же 1854 г. временно разрешается выпуск в артиллерию и инженерные войскаиз второго специального класса, а с 1856 г. это стало практиковаться постоянно. В 1856 г. двухгодичные специальные классы открывались во всех кадетских корпусах, они сталивыпускать воспитанников прямо на службу, лучшие переводились в третий классКонстантиновского кадетского корпуса[626]. С 1861 г. вместо третьего специального класса более способные выпускники направлялись прямо в артиллерийскоеи инженерное училища. В 1862 г.[627] третьи специальныеклассы были собраны в одно заведение – Константиновское военное училище, а в 1863 г. их закрыли. Таким образом, артиллерийские и инженерные отделения третьих классов слились ссоответствующими училищами.
По правилам, существовавшим с 1830 г., после экзамена воспитательный комитет определял каждого выпускника в тот или иной род войск.С этой целью воспитанники делились на несколько разрядов по успехам в науках. С 1855 г. воспитанники столичных кадетских корпусов третьих специальныхклассов, освоившие курс наук по 1-му разряду, направлялись прапорщиками в гвардию или поручиками вармию. Кроме того, они могли поступать в артиллерию и инженерные войска нарядус выпускниками соответствующих специальных училищ. Окончивших по 2-му разряду назначалиподпоручиками в армию или прапорщиками в артиллерию и инженерные войска[628].Воспитанники столичных и губернских кадетских корпусов второго специальногокласса, не удостоенные перевода в третий класс специального курса, делились натри разряда: по 1-му разряду направлялись в артиллерию и саперы, по 2-му — вармию, а по 3-му — в линейные батальоны[629]. А тех воспитанников,которые, «…достигнув 19-летнего возраста, находились не ниже IV класса общего курса и при хорошемповедении не могли продолжить учение по тупости и неспособности к наукам,высочайше повелено было выпускать на службу офицерами во внутреннюю стражу, справом перевода в армию годом позже»[630]. На получение высокогоразряда при выпуске влияли не только оценочные баллы, но и наличиеунтер-офицерских званий, полученных в ходе учебы. Выпускники, неспособные посостоянию здоровья к военной службе, направлялись на гражданскую службу счинами X, XII или XIV класса в зависимости от полученных баллов.
Необходимо отметить, чтокадетские корпуса, помимо военного, имели и благотворительное значение. Онидавали возможность получать образование не только детям богатых дворян, но идетям неимущих и умерших офицеров и дворян. Существовало 26 разрядов по правамна казенное воспитание, в соответствии с ними и определялась очередность приема.
Кроме кадетских корпусов, выступавшихосновным источником пополнения офицерского корпуса, существовали и другиевоенно-учебные заведения, готовившие молодежь с военным образованием.
В 1798 г. по указу Павла I было образовано особое учебноезаведение для сыновей бедных офицеров и дворцовых служителей – Императорскийвоенно-сиротский дом и отделения его при гарнизонных полках[631].«С 1804 г. для записывания в Военно-сиротские отделения солдатских сыновей былиизданы особые правила, а сами воспитанники стали называться кантонистами»[632].В 1805 г. Императорский военно-сиротский дом был переименован в губернскоевоенное училище, а в 1829 г. — в Павловский кадетский корпус.
В 1802 г. Пажеский корпус был преобразован в военно-учебное заведение для лиц, назначаемых пажамиВысочайшего двора[633]. Он состоял из 3пажеских и 1 камер-пажеского классов. Срок обучения составлял 7 лет: 5 лет — наобщем курсе и 2 года — на специальном. 24 марта 1827 г. были утверждены положение, штаты и табель корпуса[634]. В соответствии сПоложением Пажеский корпус представлял собой в строевом отношении роту. Поправилам 1829 г. зачисление в Пажеский корпус проводилось по усмотрениюимператора, выпускники корпуса почти исключительно направлялись в гвардию[635].
Открытый в 1811 г. Царскосельский лицей являлся привилегированным учебным заведением для детей знати. Он готовил кадры как для гражданской, так и длявоенной службы. В 1822 г. лицей был передан из ведения Министерства просвещенияв ведение Совета военных училищ[636] и стал выпускать главнымобразом офицеров (до 1843 г.).
История Дворянского полка беретначало в 1807 г., когда при 2-м Кадетском корпусе была сформирована одногодичная школа, вкоторой «дворяне, достигшие 16 лет и желающие поступить на военную службу,знакомились с порядком службы и приобретали познания, необходимые дляпроизводства в офицеры»[637]. После окончания школыдворяне в чине прапорщиков или корнетов направлялись в полки. Чуть позже школупереименовали в Дворянский полк. В 1852 г. в Дворянском полку открылся третий, специальный класс на два года раньше, чем в столичных кадетских корпусах. 17апреля 1855 г.[638] Дворянский полк былпреобразован в Константиновский кадетский корпус, а в 1859 г. в Константиновское военное училище[639].
Таким же типом школы быладвухлетняя школа гвардейских подпрапорщиков, учрежденная в 1823 г. с целью: 1) завершить воспитание молодых дворян, которые, поступая на службу изуниверситетов, не могли получить в них достаточного военного знания; 2)предоставить возможность тем, кто по бедности или по другим причинам не могполучить военные знания[640]. В 1825 г.[641]высочайшим указом императора Николая I были приняты штат и табель школы, а в 1826 г. при ней был сформирован эскадрон юнкеров гвардейской кавалерии, получивший наименование — Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров[642].С 1838 г. прием осуществлялся на основе конкурсного экзамена, принимались дети 13-15 лет, желавшиеслужить в гвардии. Срок обучения стал четырехлетним. Лучшие выпускники школыпроизводились в офицеры наравне с выпускниками Пажеского корпуса. В 1843 г. Школа гвардейских подпрапорщиков и юнкеров была выведена из подчинения Департамента военныхпоселений и «…поступила в ведение Главного начальника военно-учебных заведений»[643].В 1854 г. было разрешено переводить в школу воспитанников других военно-учебныхзаведений не выше третьего класса[644]. В 1859 г. в связи с упразднением звания подпрапорщика школа получила название Николаевское училищегвардейских юнкеров[645].
Все перечисленныевоенно-учебные заведения носили сословный характер и были учреждены с «…цельюприготовления юношества для всех отраслей военной службы»[646].И если уровень общеобразовательной подготовки в этих учебных заведенияхсоответствовал требованиям времени, то объем военных знаний, полученныхкадетами, был крайне низким.
Несколько лучше былопоставлено преподавание в специальных военных училищах — Главном инженерном иМихайловском артиллерийском.
Главное инженерноеучилище берет свое начало от инженерной школы, открытой в Петербурге в 1804 г. на 25 воспитанников «…для доучения юнкеров-кондукторов в свободное от должностей времянаукам, до инженерной службы касающимся»[647]. В 1810 г. инженерная школа расширилась и получила название инженерного училища[648].24 ноября 1819 г. для училища были утверждены новое положение, штаты и табели ионо было переименовано в Главное инженерное училище, которое стало высшим учебнымзаведением[649]. В училище принималимолодых людей от 14 до 18 лет из вольноопределяющихся и офицеров. По новомуПоложению училище делилось на два отделения: высшее, или офицерское, – из 48офицеров, не выше подпоручьего чина, и низшее, или кондукторское, — из 96кондукторов. Первое отделение было трехгодичным, а второе – двухгодичным. Впринятых в 1834 г. правилах для училища была установлена 4-разрядная системавыпуска офицеров на действительную службу и перевода обучающихся из низшегокласса в высший. Разряд определял как место службы, так и военное звание[650].В 1849 г. вместе с Михайловским артиллерийским училищем инженерное училище«…вошло в состав военно-учебных заведений, подчиненных Главному начальникувоенно-учебных заведений»[651]. 21 февраля 1855 г. в честь императора Николая II Главное инженерное училище былонаименовано Николаевским инженерным училищем. В 1855 г. из офицерских классов училища была создана Николаевская инженерная академия[652].
Артиллерийское училищеоткрылось в 1820 г.[653] Оно строилось по типу Главногоинженерного училища. Низшее отделение (юнкерское) предполагало трехлетний срокобучения, высшее (офицерское) – двухлетний срок. В училище поступалипортупей-юнкера, юнкера и фейерверкеры, обучавшиеся наукам в учебныхгвардейских ротах. В 1834 г. аналогичные правила по выпуску из училища ипереводу из низшего класса в высший, как и для инженерного училища, принимаютсядля артиллерийского[654]. В 1855 г. на базе Михайловского артиллерийского училища (из офицерских классов) была создана академия[655].
Если подготовкаобщевойсковых строевых офицеров в какой-то мере была налажена, восстановленасистема подготовки артиллерийских и инженерных офицеров среднего звена, то хужеобстояло дело с подготовкой офицеров высшего звена.
Первые попытки созданиявысших военно-учебных заведений для подготовки общевойсковых офицеров высшейквалификации предпринимались в начале XIX в. Так, по частной инициативе генерала Н.Н. Муравьева в начале века былообразовано московское училище — Общество математиков. В 1810 г. при штабах первой и второй армий открывались школы колонновожатых. Позже подготовка штабныхофицеров сосредоточилась в Петербургском училище колонновожатых и частично вФинляндском топографическом корпусе[656]. Однако ни одно изновых учебных заведений не стало высшей военной школой. Только в 30-х гг. XIX в. в России подошли к созданию высшеговоенно-учебного заведения. В 1826 г. генерал-адъютант барон А.А. Жоминипредставил императору особую записку о формировании центральной стратегическойшколы. Но внешнеполитические события — вначале Персидская (1826-1828 гг.)[657],а потом Турецкая (1828-1829 гг.) кампании — приостановили на время принятиерешения по данному вопросу. В 1829 г. барон А.А. Жомини представил «…новоепредположение об улучшении состава Генерального штаба»[658],которое было высочайше утверждено Николаем I под названием «Устав Военной академии» 4 октября 1830 г.[659]Только политические события в Западной Европе и польское восстание 1830 г. приостановили на время осуществление этого проекта. 29 ноября 1832 г. после утверждения учебного плана Николаем I былаоткрыта академия[660]. Учреждалась академия «…дляобразования офицеров к службе Генерального штаба» и «…распространения знаний вармии»[661]. В академию могли бытьприняты только офицеры-дворяне, выдержавшие установленные экзамены. На первоевремя число принимаемых определялось в 25 человек. Академия была поставлена внепосредственное ведение начальника Главного штаба е.и.в. и как высшее военноеучебное заведение получила наименование императорской. Первым ее начальникомбыл назначен генерал-адъютант И.О. Сухозанят[662].
В соответствии с учебнымпланом в академии должны были преподаваться предметы, обеспечивавшие знаниеоснов военного дела в целом, штабной работы в особенности. Курс обучения былрассчитан на 2 года[663]. Академия состояла издвух классов — теоретического и практического и геодезического отделения,учрежденного в 1854 г.[664] В летнее время офицерытеоретического класса несли лагерную службу вместе с частями Петербургскогогарнизона, а офицеры практического класса занимались топографическими съемками,разбивкой лагерей, составлением обозрений и участвовали в маневрах, проводимыхв Царскосельском лагере. Главными предметами учебного плана были тактика и стратегия[665].В 1854 г. академия была присоединена к общему составу военно-учебных заведений[666].
Вторымкрупным высшим военно-учебным заведением, готовившим кадры для армии и флота,была Медико-хирургическая академия, официально функционировавшая с 1800 г.[667]Сначала академия числилась в ведении Медицинской коллегии, но с упразднениемпоследней в 1802 г. была передана в Министерство внутренних дел, а в 1810 г. была присоединена к Министерству просвещения[668].
В первойполовине XIX в. академия действовала по уставам 1808 и 1835 гг. и состоялаиз трех отделений: хирургического — с 5-летним сроком обучения, ветеринарного — 4-летним сроком и фармацевтического — 3-летним сроком обучения[669].
В 1838 г. Медико-хирургическая академия была передана в ведение Военного министерства. Численностьучащихся колебалась от 280 до 300 человек. Ежегодный выпуск составлял в среднем60 — 70 врачей. Но уже с 1850 г. число слушателей в академии было доведено до600 человек[670].
Николаевскаяинженерная и Михайловская артиллерийская академии были образованы в 1855 г. из старших классов соответствующих училищ. 30 августа того же года эти две академии(офицерские классы) вместе с Николаевской академией Генерального штабаобразовали Императорскую военную академию[671]. Вновьсозданная академия подчинялась совету Императорской военной академии подпредседательством начальника Главного штаба по военно-учебным заведениям[672].
Высшеевоенное образование получило развитие лишь во второй половине XIX в. Всесделанное в первой половине XIX в. по подготовке офицеров Генерального штабасоставляло лишь начальный этап в решении этой важной и сложной задачи.Подготовка высших кадров для специальных родов войск в первой половине XIX в.также лишь намечалась. Между тем развитие военного дела настоятельно требовалокомплектования армии офицерами, которые обладали бы высокой квалификацией.
За 25 лет, с 1800 по 1825год, средними и высшими военно-образовательными заведениями было подготовленодля армии 15 117 офицеров. Во второй четверти XIX в. «…средними военно-учебными заведениями быловыпущено 18 739 офицеров и Николаевской военной академией 283 офицера»[673].Офицерский корпус, комплектовавшийся за счет выпускников военно-учебныхзаведений и путем производства вольноопределяющихся и унтер-офицеров в офицеры,не покрывал потребности армии в офицерах. Особенно резко обнаружились недочетыв системе формирования офицерского корпуса во время Крымской войны. Несмотря наускоренные выпуски из учебных заведений, усиленное производство в офицерыунтер-офицеров и вызовы офицеров из запаса, ощущался крайний недостатокофицерского состава.
После Крымской войны былиприняты меры по совершенствованию учебного процесса и программ в военно-учебныхзаведениях. Принимались также меры по распространению специального образованиядля офицеров. Так, в 1857 г.[674] была открыта стрелковаяофицерская школа в Царскосельском селе, которая по принятому в 1859 г. Положению предназначалась для «…теоретического и практического ознакомления пехотных офицеровсо всеми предметами, до ручного оружия и стрельбы относящимися, в такойстепени, чтобы обучающиеся в ней офицеры были приготовлены для занятия должностейкомандиров стрелковых рот»[675]. В школу принималисьофицеры не старше 45 лет, командовавшие ротой не менее 2 лет. Срок обучениясоставлял около года, штат — 116 человек. По Положению, утвержденному приказомвоенного министра № 92 в мае 1861 г., на стрелковую школу возлагаласьподготовка нижних чинов – инструкторов стрелкового дела[676].В 1863 г. стрелковая офицерская школа была соединена с образцовым пехотнымбатальоном и фехтовально-гимнастическим классом в одно общее учреждение наположении строевой части с наименованием «Учебный пехотный батальон»[677].
В 1859 г. по одной программе с царскосельской школой была образована Кавказская стрелковая школа вТифлисе, она предназначалась для подготовки офицеров кавказской армии. В том жегоду учреждается Финляндская стрелковая школа, но уже в следующем году она былазакрыта[678].
Для офицеров гвардейскойпехоты в 1857 г. создается двухгодичный Учебный фехтовально-гимнастическийкласс, рассчитанный на 146 человек[679]. В том же году дляподготовки офицеров инженерных войск было создано Техническое гальваническоезаведение со сроком обучения 1 год, рассчитанное на 14 офицеров инаходившееся в «…распоряжении генерал-инспектора по инженерной части»[680].В этом учебном заведении получали «…теоретическое и практическое образованиеофицеры, командируемые из саперных батальонов»[681].
В 1858 г. для офицеров кавалерии в Елизаветграде в виде опыта на 4 года было учреждено двухгодичноекавалерийское училище. Кроме офицеров в училище осуществляли подготовку нижнихчинов[682].
Принятые меры военным ведомством в 1856-1861 гг. посовершенствованию системы военного образования не смогли обеспечить его кореннуюперестройку. Поэтому в начале 60-х гг. возникла необходимость преобразованиявоенно-учебных заведений. Началом реформы системы военно-учебных заведенийпослужила записка Д.А. Милютина «Мнение о высших военно-учебных заведениях», вкоторой подробно излагалось мнение о существующей системе военного образованияи необходимых в этой области изменениях[683]. Прежде всего, военныйминистр отмечал, что «военно-учебные заведения в настоящем их виде несоответствуют современным требованиям правильного распределения в государствеобразования общего и военного…»[684].
Финансовые расходы на подготовку офицера оборачивались для государства большими издержками, таккак часть выпущенных из учебных заведений вскоре уходили в отставку[685].
Немаловажным фактором, обусловившим необходимостьпреобразования военно-учебных заведений, явилась система воспитания, «…даваемаяюношам за столь дорогую цену и не удовлетворявшая требованиям военной службы ипользам государства»[686]. Не могло остаться безвнимания военного министра распространение среди офицеров, выпущенных изкадетских корпусов, либерально-демократических настроений.
Большим недостатком вподготовке офицеров, по мнению генерал-лейтенанта Д.А. Милютина, являласьсистема организации кадетских корпусов. «Правительство, — писал он, — основываякадетские корпуса… имело постоянно две совершенно разносторонние цели…приготовить для армии образованных офицеров и … дать средство к воспитаниюдетям тех лиц, которые служили или служат государству на поприще военном илигражданском, — цель, очевидно, благотворительная»[687].Смешение этих двух разновидных целей и долголетнее воспитание в корпусе, помнению военного министра, не позволяли основательно ознакомить будущего офицера с конкретнымиусловиями его службы. Поэтому «…воспитание отроков и юношей должно совершатьсядома и в заведениях гражданских, а …заведения же собственно военные могутсуществовать только с одной целью – доставить научное специальное образованиетем молодым людям, кои почувствовали в себе призвание к военной службе»[688].
Итогом активнойдеятельности военного министра явилось создание в 1863 г. специального комитета «с целью содействовать ему в предварительном обсуждении о окончательномрешении вопросов: хозяйственного устройства, воинского образования и внутреннейслужбы войск»[689], а результатом работыстало принятие основных положений будущей реформы. Согласно этим положениямпредусматривалось: 1) отделить в кадетских корпусах специальные классы от общихи на их базе создать военно-учебные заведения, где обучающаяся молодежьставилась бы в условия военного воспитания и действительной службы; 2) вучебных заведениях с общими классами воспитание и учебу организовать всоответствии с требованиями педагогики; 3) число выпускаемых офицеров ежегодноприближать к цифре от 400 до 500 человек; 4) в военно-учебных заведениях готовить молодых людей не только дляспециальных родов войск – артиллерийских и инженерных, но и для армейских войск– пехоты и кавалерии, а также для замещения старших воинских должностей; 5)создать благоприятные условия для открытия юнкерских школ при войсках[690].
Кроме того, в 1863 г. «…для единства всех частей военного ведомства»[691] в соответствии с высочайшимуказанием императора управление всеми военно-учебными заведениями былососредоточено в Военном министерстве и было принято Положение о Главномуправлении военно-учебных заведений[692].
Одновременно среорганизацией военно-учебных заведений совершенствовалась правовая база, которая регулировала вопросыжизнедеятельности учебных заведений. Итогом этой работы явилось принятие вновой редакции Свода военных постановлений, в частности книги 15-й «Заведениявоенно-учебные»[693]. В соответствии с ней вузыпо цели предназначения разделялись на четыре рода[694].
К первому родупринадлежали академии: 1) Николаевская Генерального штаба, 2) Михайловскаяартиллерийская, 3) Николаевская инженерная, 4) Александровскаявоенно-юридическая, 5) Императорская военно-медицинская. Целью академий было «…датьпоступающим в них офицерам высшее образование по специальным частям, для коихони учреждены»[695].
Ко второму родупричислялись: 1) Пажеский Его Императорского Величества корпус; 2) Финляндскийкадетский корпус; 3) военные училища: а) пехотные; б) Николаевскоекавалерийское; в) Михайловское артиллерийское; г) Николаевское инженерное; 4)Военно-юридическое училище; 5) Военно-топографическое училище; 6) юнкерскиеучилища при войсках регулярных и иррегулярных. В этих заведениях готовили офицеров для всех родоввойск.
К третьему роду относились военные гимназии и военныепрогимназии, предназначенные для общего приготовительного образования ивоспитания и вместе с тем являвшиеся приготовительными заведениями дляпоступления в военные и юнкерские училища[696].
Четвертый род составилиучебные заведения для специальной подготовки поступавших в них к обязанностямсоответственного рода службы в военном ведомстве, а именно: 1) специальныешколы артиллерийского ведомства — техническая, пиротехническая, оружейная; 2)военно-фельдшерская школа.
Автор книги «Курс военнойадминистрации» И.М. Зайцов все военно-учебные заведения по назначению разделилна «…общие, имеющие назначение приготовлять офицеров в пехоту и кавалерию, испециальные, имеющие своим назначением обеспечить комплектование офицерами склассными чинами специальных ведомств»[697]. К общим он относил: 1)Пажеский Его Императорского Величества и Финляндский кадетские корпуса; 2) военныеучилища; 3) юнкерские училища; 4) Педагогические курсы при гимназии. Кспециальным военно-учебным заведениям были отнесены: 1) все академии; 2) военные училища — Михайловское артиллерийское, Николаевское инженерное, Военно-юридическое,училище топографов; 3) гвардейская Берейторская школа.
Для более ясногопредставления о проведенных преобразованиях рассмотрим их в отдельности покаждому разряду заведений, начиная с военных академий.
Система высшего военногообразования после Крымской войны и до милютинских реформ не подвергаласьсерьезному переустройству. Реформы в этой области касались лишь отдельных сторонорганизации военных академий. Контингент слушателей в академиях был немногочисленным.За период с 1855 по 1862 год из трех академий (Николаевской Генерального штаба,Михайловской артиллерийской, Николаевской инженерной) было выпущено 1000 офицеров[698].Учебные планы и программы были оторваны от жизни. В преподаваниинедооценивалась русская военная школа. Слушателей не приучали к самостоятельному,творческому решению задач, приближенных к реальной боевой обстановке. Вотпочему в представленном императору на утверждение проекте Положения овоенно-учебных заведениях было указано, что «все академии должны прекратитьсвое существование в смысле университетских факультетов военного образования исделаться аппликационной школой каждого из специальных ведомств»[699]. В соответствии с этим была изменена редакция вСводе военных постановлений. «Николаевская академия Генерального штаба, Михайловскаяартиллерийская и Николаевская инженерная и Военно-юридическая академии имеютцелью доставить офицерам высшее образование, соответствующее требованиям тогорода службы, к которому они предназначены»[700].
В 1862 г. были утверждены новые правила приема в Николаевскую академию Генерального штаба ираспределения на службу после ее окончания[701]. Согласно правилам в академию поступали«…только офицеры, прослужившие в строю не менее четырех лет»[702].Правило это не распространялось на офицеров, поступавших на геодезическоеотделение, которое было предназначено для подготовки офицеров особого разряда –корпуса топографов. Подвергся существенным изменениям учебный план академии.Закончившим курс по 1-му разряду присваивалось очередное воинское звание, но невыше капитана.
В 1863 г. приказами военного министра №21 и №60 академия была передана в подчинениегенерал-квартирмейстеру Главного штаба е.и.в. Наряду с реорганизационнымипроцессами одновременно возрастали требования к поступающему контингенту. Так,приказ №119 (1863 г.) требовал «…представлять только таких офицеров, которыеотличаются строгою исполнительностью и исправностью по службе»[703].
В 1864 г. 9 октября императором утверждаются новые штаты и табель для академии, которые были введены с1 января 1865 г. Но уже через три года штаты и табель принимаются в новойредакции и одновременно вводится Положение об академии Генерального штаба[704].С принятием нового Положения о Николаевской академии были облегчены условияприема; численность слушателей, подлежавших зачислению, устанавливалась в 50человек; на геодезическоеотделение принималось не более 10 человек. Изменена была и цель академии — подготовка офицеров для службы в Генеральном штабе.
С 1869 г.[705]ввиду возрастаниятребований к офицерам, оканчивавшим академию, был введен дополнительныйшестимесячный курс. Таким образом, продолжительность обучения составила 2,5года. В результате осуществленных преобразований подготовка офицеровГенерального штаба улучшилась. Однако количество слушателей, обучавшихся вакадемии, не могло удовлетворить потребностей армии в офицерах с высшим военнымобразованием.
Существенные измененияпроисходили в Артиллерийской и Инженерной академиях. В начале 1863 г. обе академии были выведены изподчинения Главному управлению военно-учебных заведений и подчинены: первая — артиллерийскому ведомству, вторая — инженерному[706].В соответствии с указаниями военного министра они приобретали более специальныйи вместе с тем практический характер, перестав представлять собою своеобразные«университетские факультеты военного образования»[707].
С 1862 г. в целях подготовки высококвалифицированных специалистов производится разделение Артиллерийской академиина два факультета: строевой – для подготовки офицеров к службе в артиллерийскихчастях на командных должностях (продолжительность обучения — два года) итехнический – предоставивший возможность слушателям получить высшее техническоеобразование (в дальнейшем их использовали в качестве специалистов в области артиллерийскойтехники). Продолжительность обучения на техническом факультете устанавливаласьв три года[708]. В 1866 г. строевой факультет был закрыт.
С 1863 г. в Михайловскую академию стали приниматьофицеров, прослуживших не менее двух лет настроевых должностях и в звании не выше капитана[709].На основании Положения 1867 г. выпускники артиллерийского и инженерного училищи гражданских университетов принимались в академию после 2 лет службы, а прочие– 3 лет, в звании не старше штабс-капитана[710]. Значительно изменилисьучебный план и программы обучения. Штат был установлен в 60 человек. Курс обучения в академии составлял 2,5 года, аокончившие ее направлялись исключительно в артиллерию. Выпущенные 1-м разрядом получалиочередное воинское звание, но не старше штабс-капитана артиллерии[711].
Николаевская инженернаяакадемия также подверглась некоторой реорганизации. В 1863 г. приказами военного министра № 21 и №60 академию подчинили генерал-инспектору по инженернойчасти, были введены новыеправила для поступления. Требовалось прослужить не менее 2 лет и быть в чине нестарше капитана армейских саперов, штабс-капитана армии или подпоручикагвардии. По Положению 1867 г. к поступлению в академию допускались: офицеры,прослужившие не менее трех лет, из которых 2 года на строевых должностях;выпускники артиллерийского и инженерного военных училищ и гражданскихуниверситетов — со сроком службы 2 года и в звании не выше штабс-капитана армиии поручика гвардии[712]. Полный курс обучениябыл определен в два года, но для офицеров, которые готовились для службывоенными инженерами и которые оканчивали академию по 1-му разряду, был введендополнительный курс для практического изучения инженерного дела[713].
Припроведении военной реформы встал вопрос и о совершенствованиисистемы юридическогообразования. Подготовку аудиторов длявоенно-сухопутного и морского ведомств осуществляло Аудиторское училище, котороеявилось правопреемником Аудиторской школы, созданной в 1832 г.[714] при Санкт-Петербургском батальоне военных кантонистов[715]. В школу принимали самых лучших воспитанников всехбатальонов военных кантонистов, а также сыновей дворян и обер-офицеров. В 1846 г. Аудиторская школа была преобразована в Аудиторское училище, которое в 1859 г. было прикомандировано к Аудиторскому департаменту Военного министерства[716]. В 1864 г. приказом военного министра №83 в новой редакции было принято Положение об училище взаменПоложения 1860 г. В 1866 г. появились офицерские классы при Аудиторскомучилище «…для приготовления к военно-судной части штабс- и обер-офицеров кзанятию должностей по военно-судебному ведомству»[717].В 1868 г. эти классы были переименованы в «…особое специальное юридическое заведение с сохранением емунынешнего названия военно-юридического училища»[718].В этом же году для вновь образованного юридического заведения – юридическойакадемии приказом военного министра №307 были приняты Положение, штат и табель.В соответствии с Положением «военно-юридическая академия имеет целью приготовлятьофицеров для службы по военно-судному ведомству»[719].На основании его курс обучения был определен в два года, а ежегодный прием – неболее 25 человек. Принимали в академию офицеров, окончивших курс в высших илисредних учебных заведениях и прослуживших не менее 2 лет. Юридическая академияи юридическое училище находились в ведении Военно-судного управления[720].В 1869 г. было принято положение о военно-юридическом училище[721].
В 1875 г. прием в Военно-юридическую академию на младшие классы был закрыт, а в 1876 г. закрыта и сама академия. В 1878 г. Военно-юридическая академия начала вновь функционировать,срок обучения в нейувеличивался до 3 лет, значительно возросли программные требования дляпоступающих[722]. Наряду собер-офицерами в академию принималось и некоторое количество чиновников — стипендиатов военно-судебного ведомства, их зачисляли непосредственно натретий, специальный курс[723].
Медико-хирургическаяакадемия, готовившая «…врачей,ветеринаров и фармацевтов преимущественно для военного и морского ведомств,состояла под главным начальством военного министра, подчиняясь главномувоенно-медицинскому инспектору»[724]. При академии былсоздан ряд научных институтов: анатомо-физиологический,естественно-исторический, а также большой клинический госпиталь[725].
Составслушателей академии мало изменился по сравнению с первой половиной XIX в. В академию поступалиглавным образом лица, окончившие духовные и учительские семинарии. Сначалаприем был ограничен. На первый курс принимали только 300 чел. Огромнаяпотребность войск в медицинских работниках разных профилей, и особеннохирургах, вынудила Военное министерство объявить с 1869 г. прием без ограничений. В академии числилось пять курсов: первый и второй — приготовительные,третий, четвертый, пятый – специальные[726]. Приакадемии в 1872 г. были созданы женские медицинские курсы.
Таковы преобразования,произошедшие в высших военно-учебных заведениях в рассматриваемый нами период.
В 1863 г. специальные классы кадетских корпусов, заисключением четырех — Пажеского, Финляндского, Сибирского и Оренбургского, былисведены в четыре пехотных училища: Константиновское (1859 г.), Павловское ( 1863 г.), Александровское (1863 г.) и Оренбургское (1863 г.)[727].Последнее училище в 1870 г. было закрыто[728]. В 1865 г. открылось Николаевское кавалерийское училище на базеНиколаевского училища гвардейских юнкеров[729]. Оно обеспечивало в некоторой степени пополнениекавалерийских частей, в то время как до этого в кавалерию назначались офицеры из лиц, окончивших пехотные училищаи не получивших никакого специального образования[730].
Прием в военные училищасогласно Положению 1867 г.[731] производился из дворян, сословий, не обязанныхрекрутской повинностью. Лишь после введения всесословной воинской повинностиправо поступления в военные училища формально получили лица всех сословий.Своей целью военные училища ставили «…доставлять молодым людямвоенно-воспитательную, строевую и научную подготовку, необходимую для службы всоответствующем роде войска»[732]. Основной контингент поступавших ввоенные училища составляли воспитанники военных гимназий, остальная частьрекрутировалась из числа окончивших средние учебные заведения гражданскоговедомства и лиц, не имевших среднего образования, но сдавших вступительныеэкзамены. В строевом отношении каждое из училищ составляло батальон,подразделявшийся на роты. Контингент юнкеров в каждом училище — 300 человек[733].
Учебный курс военныхучилищ был рассчитан на два года и состоял из специальных военных предметов, ачастично из общеобразовательных[734]. Общие предметынепрерывно сокращались по мере увеличения объема курса в военных гимназиях.Теоретический лекционный курс был тесно увязан с практическими занятиями. Особое значение придавалосьтактике, на ее изучение отводилось наибольшее количество часов. Большоевнимание уделялось физической и строевой подготовке. На строевые занятия втечение учебного года выделялось от 10 до 12 часов в неделю, а в лагерныйпериод — в среднем не менее 5 часов в день.
Юнкера выпускались поразрядной системе. Окончившие училище по 1-му разряду выпускались подпоручиками(самые лучшие по усмотрению начальства могли попасть в гвардейские части); по2-му разряду – прапорщиками. Закончившие обучение по 3-му разряду направлялисьв полки юнкерами на 6 месяцев, после чего производились в офицеры бездополнительного экзамена и сверх вакансий.
Помимо пехотных икавалерийских училищ продолжали действовать Михайловское артиллерийское иНиколаевское инженерное училища, а также Военно-топографическое училище (в училище была преобразована в 1863 г. школа топографов).
В начале 60-х гг., допередачи военно-учебных заведений в ведение Военного министерства, вМихайловском артиллерийском училище были произведены существенные изменения[735].Вместо 4-летнего обучения, рассчитанного на изучение не только военных, но иобщеобразовательных наук, был установлен одногодичный курс, причем в училищепринимали лишь лиц, окончивших два специальных класса кадетских корпусов.
В связи с упразднениемкадетских корпусов возник вопрос о необходимости увеличить срок обучения, таккак в училище начали принимать лиц, не имевших специального военногообразования. Поэтому с 1865 г. вводится трехгодичный срок обучения, причем общий контингент юнкеровсоставлял 160 человек[736]. Прием в младший класспроизводился из лиц, окончивших военные гимназии и другие средние учебныезаведения либо сдавших экзамены по определенной программе. Помимо набора вмладший класс производился также прием в старший из числа лиц, окончившихпехотные военные училища[737].
В соответствии сПоложением об училище 1867 г. в его задачу входило готовить офицеров для службы встроевых артиллерийских частях и для поступления в артиллерийскую академию[738].В учебном процессе особая роль отводилась изучению специальных предметов[739].Сословный состав артиллерийских училищ был более аристократическим, чемобщевойсковых. В этих училищах была наиболее значительная доля выпускниковвоенных гимназий и кадетских корпусов, что и обусловило социальный состав училищ.
Аналогичныепреобразования были осуществленыв Николаевском инженерном училище. С 1865 г. оно было превращено в трехклассное, штатный состав — 126 юнкеров[740]. На основании приказавоенного министра №65 1865 г. были утверждены правила приема[741].
Структура училища и порядок переводавоспитанников в академию были идентичными с артиллерийским училищем. Отличиесостояло лишь в том, что инженерное училище в большей степени комплектовалосьза счет лиц, поступивших по аттестатам гражданских учебных заведений. Поэтомусоциальный состав инженерного училища был менее дворянским, чем артиллерийскогоучилища. Производился также и прием в старший класс лиц, окончивших военныеучилища, причем количество их с каждым годом уменьшалось.
Оба училища — Михайловское артиллерийское и Николаевское инженерное — не подчинялись Главномууправлению военно-учебных заведений. Они были подведомственны: первое — Главному артиллерийскомууправлению, второе — Главному инженерному управлению[742].
Помимо рассмотренных намиспециальных военных училищ в ведении первоначально департамента Генеральногоштаба, а позднее — Главного штаба находилось Военно-топографическое училище. Всоответствии с принятым в 1866 г.[743] Положением оВоенно-топографическом училище в его задачу входила подготовка руководителейтопографических съемок и геодезических работ. В училище принимались топографыунтер-офицерского звания и воспитанники средних учебных заведений. Первоначальнокурс училища был рассчитан на два года, а позднее, в 1875 г., увеличен до трех лет. Общий состав юнкеров — 40 человек, а выпускалось в год от 6 до 19человек, как в звании офицера, так и в чине чиновника военного ведомства.Окончившие учебное заведение по 1-му разряду получали чин подпоручика, по 2-му- прапорщика и по 3-му — гражданский чин XII класса. Выпуск был небольшим — в1862-1879 гг. от 6 до 19 человек в год[744].
Вследствие того, чтовоенные училища не могли обеспечить потребности в офицерских кадрах, всталвопрос о создании юнкерских училищ. К этой проблеме обращались неоднократно, ноэто были частные попытки, и к успеху они не привели. Так, в 1856 г. при армейском корпусе в Воронеже была образована двухгодичная юнкерская школа, где юнкерапроходили курс обучения с целью получить офицерское звание. Но в 1863 г. в связи с передислокацией корпуса школа была закрыта. Не нашла поддержки как со стороныруководства страны, так и со стороны военного ведомства инициативагенерал-адъютанта Ридигера, создавшего в 1856 г. комитет для образования при армейских корпусах юнкерских школ. Но, несмотря на встречавшиеся затруднения ввопросе устройства юнкерских училищ, частные попытки открыть их продолжались напротяжении 1859-1862 гг. Это указывалось на неотложную необходимость их создания.
Новый тип школы — юнкерские училища возникли в 1864 г.[745] Они создавались в целях«…доставления низшим чинам регулярных войск и урядникам из дворян и обер-офицерскихдетей иррегулярных войск научного и строевого образования, необходимого дляофицера»[746]. В 1865 г. были открыты 4 пехотных и 2 кавалерийских юнкерских училища[747].
Говоря о значенииюнкерских училищ, генерал-адъютант Д.А. Милютин в отчете Венного министерстваза 1865 г. писал: «Открытие юнкерских училищ принято было в армии с большимсочувствием. Настоятельная потребность в этих заведениях давно осознана у насвсеми»[748].
Первоначальноюнкерские училищасоздавались при корпусных штабах, они не имели единой организации. С 1864 г. училища стали подчиняться непосредственновоенным округам, а вучебном отношении — Главному управлению военно-учебных заведений[749].С принятием Положения о юнкерских училищах 16 марта 1868 г. данные учебные заведения приобрели более стройную организацию. Численность юнкеров в каждомучилище определялась в 200 человек, а чуть позже возросла до 300-400 человек[750].
В училища принималиокончивших военные прогимназии или соответствующие гражданские учебныезаведения, а также вольноопределяющихся. С 1869 г. было разрешено поступать в училища детям унтер-офицеров, происходивших из других сословий.Вольноопределяющиеся в принципе не были обязаны поступать в училище, но статьофицерами могли только после выпускного экзамена за училище или по окончаниикурса. В противном случае они приравнивались по сроку выслуги к унтер-офицерам,призванным по рекрутскому набору. Для поступления в училище им надо былопрослужить в унтер-офицерском звании 3 месяца, получить одобрение начальства ивыдержать вступительный экзамен по пяти общеобразовательным предметам.
Курс обучения состоял из двух классов:младшего общего и старшего специального. В первом изучались общеобразовательныепредметы, во втором – специальные[751]. При определении объемасодержания специального образования за основу были взяты навыки, необходимыедля командования батальоном.[752] По окончании обучения юнкеравозвращались в свой полк и производились в офицеры по усмотрению начальства.При этом выпущенные по 1-му разряду производились после лагерного сбора попредставлению начальства, независимо от наличия в полку вакансий, а выпущенныепо 2-му разряду — только при наличии вакансии.
Сословный состав юнкерских училищ очень сильноотличался от состава военных училищ. К концу XIX в. почтиполовину обучающихся в юнкерских училищахсоставляли дети крестьян, мещан и казаков.
К началу 1871 г. число юнкерских училищ возросло до 16, из них было 11 пехотных, 2кавалерийских, два смешанных и одно казачье[753].
С развитием сети юнкерских училищ производство вофицеры лиц, не прошедших курса обучения, было прекращено, но основную часть офицеров давали именно эти училища.Несмотря на большую роль юнкерских училищ в деле обеспечения армии офицерскимикадрами, они все же целиком этой проблемы не решили. Если к середине 70-х гг.Военному министерству удалось ликвидировать некомплект офицеров по штатаммирного времени, то запаса офицеров на случай развертывания армии создано небыло.
В начале 60-х гг. XIX в.в ходе общей реформы народного образования в стране было создано два основныхтипа средних учебных заведений: классическая гимназия с преобладаниемгуманитарных предметов и гимназия с естественно-математическим уклоном. Сучетом этих преобразований военный министр Д.А. Милютин предложил создать военныегимназии, преобразовав общие классы кадетских корпусов. Предполагалось заменитьбольшинство офицеров гражданскими преподавателями и постепенно превратить этизаведения из закрытых в открытые и таким образом приблизить их к гражданскимгимназиям[754].
Преобразование общихклассов кадетских корпусов в военные гимназии было начато в 1863 г.[755]К августу этого года Главным управлением военно-учебных заведений уже былиразработаны «основные начала» реформы. В виде опыта преобразование начали со 2-го Петербургскогокадетского корпуса, переименованного с 1863/64 учебного года в военную гимназию[756].По этому типу в 1864 г. были преобразованы в военные гимназии общие классыПервого кадетского, Первого и Второго московских корпусов, Орловского – Бахтинаи Тульского – Александровского кадетских корпусов[757].
В течение 1865 и 1866 гг. на базе кадетских корпусовоткрылось 12 военных гимназий[758]. Остальные кадетскиекорпуса, за исключением Пажеского и Финляндского, были упразднены. В конце 1866 г. вышло Положение о военных гимназиях. «Военные гимназии, — говорилось в нем, — имеют целью доставитьдетям потомственных дворян, предназначенным к военной службе, приготовительноеобщее образование и воспитание»[759].
Как уже отмечалось,Военное министерство планировало в процессе преобразования кадетских корпусов вгимназии передать их ведомству народного просвещения, однако вскоре пришлось отказаться от этой идеи. По данному поводуД.А. Милютиным было сказано следующее: «…Военное министерство убедилось в том,что оно не может рассчитывать на пополнение своих специально-военных учебныхзаведений юношами, получившими общее образование в гражданских гимназиях, чтозабота о подготовке необходимого контингента для военных училищ должна лежатьна самом военном ведомстве»[760].
Военные гимназии, так же как и дореформенные кадетскиекорпуса, сохраняли сословно-дворянский характер. Только в Сибирскую иОренбургскую военные гимназии допускались ученики из числа лиц всех сословий. Вотчете Главного управления военно-учебных заведений за 1869 г. отмечалось, что «в военных гимназиях воспитываются на основании существующего закона почтиисключительно дети потомственных дворян, не — дворяне допускаются в исключительныхслучаях»[761].
На основании Положения 1866 г. в военные гимназии принимались юноши сдесяти до семнадцати лет. Для приема было установлено 26 разрядов. Кандидатыдля приема в заведения, так же как и в дореформенные кадетские корпуса,отбирались не по степени их подготовленности, а на основании происхождения ислужебных прав, которые имели родители. Такой порядок приема исключал всякийконкурс при поступлении. Как отмечается во всеподданнейшем докладе военногоминистра от 1872 г., «…при значительном количестве ежегодно поступающих просьб(до 1200) об определении детей в военные гимназии приходится около двух третейэтого числа вовсе отстранять даже от приемного экзамена, а принимать детей,слабее приготовленных и менее одаренных природой»[762].
В военных гимназияхсодержались воспитанники трех категорий: казеннокоштные, своекоштные иприходящие. Первые обучались бесплатно, за счет правительства, а такжеразличных учреждений или пожертвованных капиталов. Своекоштные воспитанникиплатили за обучение по 250 рублей в год. Плата за посещение гимназий сприходящих взималась в том же размере, что и в гражданских гимназиях, находившихся в одном городе своенной гимназией, исключая Сибирскую, Тифлисскую и Оренбургскую военныегимназии, в которых плата взималась в меньшей сумме в сравнении с другими[763].
Внутреннее устройствовоенных гимназий отличалось от дореформенных корпусов главным образом тем, чтовместо прежних строевых рот было принято разделение воспитанников навоспитательные группы по возрастам. Группы подразделялись на отделения по 25-30воспитанников в каждом. Каждое отделение было поручено отдельному воспитателю,в обязанности которого входило руководство умственным и физическим воспитаниемдетей. Все гимназии имели приготовительный и шесть основных классов, обучавших416 воспитанников.
В 1865 г. комиссией при Главном управлении военно-учебных заведений был составлен учебный план длявоенных гимназий[764]; в 1871 г. программы предметов в военных гимназиях расширились; в 1873 г. курс обучения был установлен в 7 лет вместо 6.
Воспитанники, окончившиегимназию, подразделялись на три разряда. В первый разряд входили учащиеся,получившие хорошие и отличные оценки, во второй разряд — получившиеудовлетворительные оценки, в третий разряд — получившие плохие оценки. Неуспевающие обычно исключались изгимназии.
Принятые военнымминистром меры к усилению гимназий способствовали тому, что в военные училищастали поступать преимущественно воспитанники военных гимназий.
После преобразованияосновной массы кадетских корпусов в гимназии в ведении Главного управлениявоенно-учебных заведений остались лишь Пажеский и Финляндский корпуса, «но и вих внутреннем устройстве были проведены изменения…»[765].В соответствии с приказом военного министра №85 от (1865 г.) обучение в Пажеском корпусе осуществлялось в двух старших специальных классах, аостальные четыре класса приравнивались к четырем старшим классам гимназии.Прием в корпус стал проводиться не с 10 до 15 лет, а с 12 до 17 лет. Наосновании утвержденного императором Положения «О Пажеском е. и. в. корпусе»[766]корпус предназначался «…длядоставления детям заслуженных родителей воспитания и военного образования,преимущественного для службы в войсках гвардии»[767].Наряду с эти было определено в корпусе иметь 150 камер-пажей и пажей. Порезультатам выпускного экзамена его воспитанники разделялись на 3 разряда.Окончившие корпус по 1-му разряду выпускались в гвардию прапорщиками иликорнетами; по 2-му разряду — в армию подпоручиками или старшими корнетами; по3-му разряду — в армию прапорщиками или корнетами[768].
Изменения в Финляндскийкорпус были внесены в соответствии с Положением этого учебного заведения,введенным приказом военного министра №148 в 1865 г. Общий курс в этом корпусе былпятилетним, а специальный — двухлетним.
Наряду с военными гимназиями в 1868 г.[769]были созданы и военные прогимназии на основе преобразования военно-начальныхшкол, которые возникли в 1858 г. из бывших батальонов военных кантонистов,призванных давать образование детям беднейших дворян и заслуженных нижних чинов[770].Прогимназии готовили своих воспитанниковк поступлению в юнкерские училища. Менее успешных в учебе направляли вспециальные школы военного ведомства, выпускавшие унтер-офицеров для нестроевыхдолжностей[771].
Внутреннее устройство военных прогимназий было во многом сходно с устройством военных гимназий. Воглаве каждой из военных прогимназий стоял директор, которого назначал начальникГлавного управления военно-учебных заведений. При каждой прогимназии имелисьпедагогический, хозяйственный и дисциплинарный комитеты, функции которых былиодинаковыми с военными гимназиями[772].
В военные прогимназии принимались дети офицеров ичиновников военного ведомства с 12 до 14 лет. По закону в прогимназии имелиправо поступать дети всех сословий, но в действительности в этих учреждениях в основном обучались дети дворян и военных[773].
В военные прогимназии переводили также воспитанниковвоенных гимназий, оказавшихся неспособными усваивать гимназический курс. Ауспешно оканчивавших курс военных прогимназий переводили в военные гимназии.
Воспитанники прогимназийделись на возрастные группы, группы, в свою очередь, подразделялись наотделения, которые составлялись по возможности из воспитанников одного возраста и одного класса. Отделениясостояли из 35 воспитанников и вверялись воспитателям, которые отвечали за их обучениеи воспитание.
Положением, утвержденнымв апреле 1869 г. и введенным в действие приказом военного министра №172 (1869 г.), военные прогимназии получили общеобразовательный статус. Обучение сохранялось в четырегода, по одному году в каждом классе.
С 1874 г. программы военных прогимназий былипереработаны для подготовки выпускников в юнкерские училища, к приему стали допускатьсялица более старшего возраста. Прогимназии выпускали юношей на службуунтер-офицерами, а с 1874 г. — с правами вольноопределяющихся 3-го разряда; некоторыхвыпускников переводили в Учительскую семинарию и в военные гимназии. Но статьосновой для комплектования юнкерских училищ они не смогли. После преобразованияв 1882 г. военных гимназий в кадетские корпуса военные прогимназии былизакрыты, а две из них — Ярославская и Вольская — преобразованы в военные школы[774].
Реформируя систему военногообразования, Д.А. Милютин осознавал, что успех в работе военно-учебныхзаведений зависит не только от разработанных учебных планов и программ, но и оттого, кем и как эти планы будут проводиться в жизнь. Он придавал исключительно большое значениеделу подбора преподавателей в военные гимназии и прогимназии. С этой целью13 февраля 1865 г. в порядке эксперимента учреждаются при 2-йПетербургской военной гимназии педагогические курсы для подготовки учителеймладших классов гимназии[775]. Спустя 4 года, т.е. в феврале 1869 г., эти курсы были учреждены окончательно[776].
Педагогические курсы представлялисобой отдельный военно-педагогический институт, в котором молодые люди, «…каквоенные, так и гражданские, окончившие курс в высших учебных заведениях…»[777],получали в течение двух лет научную и преимущественно практическую подготовкупод руководством опытных преподавателей. Каждый «кандидат-педагог» был обязан«…готовиться к преподаванию в младших классах военной гимназии по крайней мередвух предметов»[778].
В 1866 г.[779]для подготовки учителей для военно-начальных школ была учреждена учительская семинария,которая «в течение 9 лет (1871-1880 гг.) дала 164 учителя…», а педагогическиекурсы «…в течение 9 лет (1871-1880 гг.) подготовили 45 учителей»[780].В 1869 г. принимается Положение об учительской семинарии.
Несмотря на незначительное числовыпускников, педагогические курсы и учительские семинарии стали первым шагом в историироссийской военной школы по подготовке преподавателей. Это хорошее начинаниебыло прервано в годы царствования Александра III.
К началу 70-х гг. XIX в. в результате преобразованиявоенно-учебных заведений была создана стройная система военного образования. «Вдальнейшем работа Военного министерства относительно устройства военно-учебныхзаведений была направлена на изменение правил приема в военные училища с цельюсогласования с новым Уставом о воинской повинности»[781].
С принятием в 1874 г. Устава о воинской повинности к поступлению в военные училища были допущены лица всех сословий[782].До этого принимались лица из сословий, не обязанных рекрутской повинностью, лица, состоявшие на службевольноопределяющимися, а также нижние чины, прослужившие определенное время.
С 1863 по 1880 год преобразованныевоенно-учебные заведения ежегоднодавали в среднем 2200 человек, подготовленных для офицерского звания, тогда каквоенно-учебные заведения до их преобразования в среднем ежегодно выпускали 758офицеров. До реформы военно-учебные заведения заполняли своими выпускниками 26%открывавшихся ежегодно офицерских вакансий, после реформы — до 80%.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучение и анализ опытареформирования Российской армии в рамках буржуазных реформ 60-70-х гг. XIX в., с позиции рассмотрения ее какчасти целого, как государственно-правового института с его структурой ифункциями позволили сделать ряд выводов.
Во-первых, преобразованиеармии напрямую зависит от возможностей государства и той политики, которую онопроводит по отношению к вооруженным силам.
Во-вторых, наряду собъективными факторами, обеспечившими успешное проведение военной реформы,важное место занимают субъективные факторы, к которым можно отнести: 1)руководство и контроль за проведением реформы со стороны главы государства –императора России; 2) подготовку реформаторских кадров, т.е. тех, кто реальноосуществлял реформу (успех военных преобразований был неразрывно связан сличностью военного министра Д.А. Милютина); 3) наличие программного документапо военному преобразованию, разработанного под руководством Д.А. Милютина иобеспечившего плановость и последовательность военных преобразований; 4)системность и последовательность проведения реформ, результатом которых явилосьпринятие целого пакета правовых актов по всем направлениям военного строительства;5) последовательную и целенаправленную правовую обеспеченность проводимыхреформ.
В-третьих, цели военной реформыбыли обусловлены тем, что она проводилась комплексно и в системе других реформ:крестьянской, финансовой, судебной, административной и в области образования.
В-четвертых, особое местов успешном проведении военных преобразовании занимало их правовое обеспечение,а также соответствие принятых правовых актов требованиям времени.
Автору удалось не толькополучить четкую картину, отражающую многообразие взаимных связей и отношениймежду процессами и явлениями, происходившими в ходе военных преобразований,осуществляемых Д.А. Милютиным, но и выработать рекомендации.
Руководствуясь выводами, сделанными на основаниипроведенного исследования, автор предлагает следующие рекомендации пореформированию Вооруженных Сил России в современных условиях.
1. Совершенствовать системугосударственного руководства военной сферой, все изменения в ней должныпроводиться под контролем первых лиц государства.
2. Практические шаги пореформированию армии и флота обеспечивать глубокими научными разработками,иметь методологическую и методическую базу. Как свидетельствует историческийопыт, успех военной реформы обусловливается реформированием во всех сферахобщественной и государственной жизни.
3. Совершенствовать правовую базу дляулучшения социально-экономического и правового положения военнослужащих.
4. В соответствии сгеополитическим положением России, историческим опытом строительстваВооруженных Сил страны и положительным опытом зарубежных государств принять заоснову смешанную систему комплектования армии, так как это позволяетосуществлять массовую подготовку военно-обученного запаса.
5. При постепенномпереходе к контрактной профессиональной системе руководствоваться принципамиматериальной заинтересованности военнослужащих, обеспечения их социальнойзащиты, упорядочения их служебного времени, предоставления им права выбораместа службы.
6. В условиях перехода на новую систему комплектованиявоеннослужащими Вооруженных Сил и других войск, не разрушая старой системы подготовкии накопления военно-обученных людских ресурсов, вести ее планомерноесовершенствование и осуществлять поэтапный переход на новую систему.
7. Разработать кодифицированный правовой акт, вкотором должны быть систематизированы законы Российской Федерации, касающиесявопросов строительства вооруженных сил.
8. Аналогично ежегодному сборнику «Приказов военногоминистра» Российской империи издавать сборник приказов МО РФ с 1991 по 2001год.
9. С учетом экономических возможностей страныопределить количество необходимых высших военно-учебных заведений, сколько икаких специалистов в них готовить, разумно используя исторический опыт в этомотношении.
10. В целях стимулирования интереса к обучению в вузахиспользовать разрядную систему успеваемости при распределении выпускников поопыту, накопленному в императорской России.
11. Создать единый орган управления ввузами всехсиловых министерств. Таким органом может быть Управление военного образованияМинистерства обороны РФ.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
I. Полное собрание законов Российскойимперии
Собрание 1: Т. 1. – №1, 583; Т. 8. – №5811; Т.9. – №1045; Т. 17. – №12741, 12748; Т. 21. — №15721; Т. 22. – №16187; Т. 24. –№17588; Т. 25. – №18793; Т. 26. – №19625, 19806, 19810, 19826, 19926,19952, 20075; Т. 27. — №20405, 20406, 20452, 20494, 20620, 21111; Т. 28. – №21442,21891, 21906; Т. 29. – №22161, 22176, 22235, 22249, 22374, 22377, 22384, 22405,22634; Т. 30. – №23297; Т. 31. – №24064, 24236, 24386, 24389, 24452, 24486,24529, 24559, 24686, 24704, 24762, 24853, 24884; Т. 32. – №24971, 24975, 25012,25039, 25176, 25193, 25239; Т. 33. – №25929, 26021, 26022, 26049, 26062, 26206,26216, 26328, 26575 а, 26575 б; Т. 34. – №27000; Т. 35. – №27284, 27513, 27600;Т. 36. – №27998, 28268; Т. 38. – №29328, 29433, 29460; Т. 39. – №29780.
Собрание 2: Т. 1. – №1, 461, 538, 549, 633,644, 739; Т. 2. – №906, 919, 1329, 1330; Т. 4. – №2603, 2874, 3199; Т. 5. –№3479, 3480, 3501, 3615, 3975; Т. 6. – №4563, 4677, 4869, 4927, 4989; Т. 7. –№5069, 5165, 5251, 5253, 5255, 5284, 5318, 5458, 5479; Т. 8. – №5877, 5943,6065, 6573, 6676; Т. 9. – №6796, 6797, 6848, 7317, 7373, 7374, 7453, 7540,7600, 7622, 7664; Т. 10. – №8163; Т. 11. – №8038, 9038, 9039, 9040, 9355, 9757;Т. 13. – №11170, 11171, 11192, 11196; Т. 14. – №12468, 12513; Т. 16. –№14152; Т. 17. – №15462; Т. 18. – №16441, 16486, 16882; Т. 21. – №20670; Т. 22.– №21081; Т. 25. – №23928; Т. 28. – №27727; Т. 29. – №27891, 27905, 28126,28548, 28663, 28693; Т. 30. – №28991, 28992, 28993, 28994, 29221, 29043, 29366,29623, 30007; Т. 31. – №30340, 30341, 30342, 30382, 30404, 30493, 30534, 30645,31064, 31092, 31313; Т. 32. – №31625, 31741, 31920, 32245, 32376, 32388, 32554,32555; Т. 33. – №32777, 33179, 33283, 33284, 33434, 33903; Т. 34. – №34203,34329, 34368, 34391, 34455, 34514, 34522, 34782, 34853, 34882, 35162; Т. 35. –№36464; Т. 36. – №36650, 36977, 37601; Т. 37. – №37918, 37950, 38092,38246, 38303, 38452, 38860, 39021; Т. 38. – №39192, 40007, 40039, 40187, 40270,40425; Т. 39. – №40877, 41157, 41162, 41165, 41166, 41223, 41241, 41306, 41401;Т. 40. – №41808, 41824, 41897, 42026,42041, 42215, 42368, 42439; Т. 41. –№43217, 43262, 43317, 43473, 43738, 44042, 44043; Т. 42. – №44412, 44723,44831, 44844; Т. 43. – №45612, 45666, 46087; Т. 44. – №46611, 46826, 46986,47309, 53698, 53699; Т. 49. – №52982, 52983, 53808; Т. 53. – №59100.
II. Свод военных постановлений
Свод военных постановлений 1838 г.
1. Свод военныхпостановлений. – Ч. 1, кн. 1. Образование Военного министерства и особыхустановлений. – СПб., 1838. – Ст. 3, 4, 37, 38, 43, 44, 64-100, 112-125, 724,1132, 1369-1376, 1392-1398.
2. Свод военныхпостановлений. – Ч. 1, кн. 2. Образование войск и их управление. – СПб., 1838.– Ст. 980, 1071, 1072, 1271-1276, 1279, 1282, 1307, 1318, 1319, 1641-1645,2563, 2652.
3. Свод военныхпостановлений. – Ч. 1, кн. 2. Приложение о войсках образцовых и учебных. –СПб., 1838. – Ст. 1–3, 40, 41.
4. Свод военныхпостановлений. — Ч. 1, кн. 3. Образование военно-учебных заведений с ихуправлениями. – СПб., 1838. – Ст. 703–713.
5. Свод военныхпостановлений. – Ч. 1, кн. 4. Образование Хозяйственных Учреждений с ихуправлениями. – СПб., 1838. – Ст. 690.
6. Свод военныхпостановлений. – Ч. 2, кн. 1. О прохождении службы по военному ведомству.–СПб., 1838. – Ст. 503.
7. Свод военных постановлений.– Ч. 3, кн. 1. О внутреннем управлении войск. – СПб., 1838. – Ст. 260, 262,282, 283.
Сводвоенных постановлений 1859 г.
8. Свод военныхпостановлений. – Ч. 1, кн. 1. Образование Военного министерства и особых установлений.– СПб., 1859. – С. 43-63, 123.
9. Свод военныхпостановлений. – Ч. 1, кн. 2. Образование войск с их управлениями. – СПб.,1859. – С. 1-5, 7, 8, 19-22, 28, 33, 34, 43, 44, 48, 49, 445, 2222, 2272, 2273,2640, 2641.
10. Свод военныхпостановлений. – Ч. 1, кн. 3. Образование военно-учебных заведений. – СПб.,1859. – Ст. 1-3, 76-78, 439, 440, 535, 536, 628-1198, 1498, 1532, 1686, 1770,2608, 2712–2719.
11. Свод военныхпостановлений. – Ч. 2, кн. 1. О прохождении службы по военному ведомству. –СПб., 1859. – Ст. 2, 3, 9, 593, 594.
СводВоенных Постановлений 1869 г.
12. Свод военныхпостановлений 1869 г. – Ч. 1, кн. 1. Военное министерство; особые управления. –СПб., 1870. – Ст. 1, 3-10, 18, 34, 35, 62, 83, 86, 93, 157, 158, 160, 170, 173,175, 197, 202, 232-240, 276, 287-292, 334-338, 354-388, 391-394, 571, 574, 575,656, 671, 699, 746, 747.
13. Свод военныхпостановлений 1869 г. – 3-е изд. — Ч. 1, кн. 2. Военно-окружные управления. –СПб., 1907. – Ст. 1-6, 44, 45, 56, 57, 62, 94, 96, 180–182, 258–260, 301–303,348-350.
14. Свод военныхпостановлений 1869 г. – 3-е изд. – Ч. 1, кн. 3. Местные военные управления. –СПб., 1907. — Ст. 1, 6–54, 94, 98, 100-193.
15. Свод военныхпостановлений 1869 г. – 3-е изд. — Ч. 2, кн. 5. Устройство и состав войск иуправление ими. – СПб., 1896. – Ст. 1, 2, 68, 69, 72, 73, 75-89, 93-99.
16. Свод военныхпостановлений 1869. – Ч. 4, кн. 15. – Военно-учебные заведения. – СПб., 1870. — Ст. 1, 14, 230, 290, 293, 297, 321, 443-469, 496-497, 500, 616, 617, 620, 622,682, 687, 871, 1006, 1007, 1114.
17. Сводпостановлений о солдатских детях и по другим предметам. – СПб., 1849. — С. 126.
III. Приказы военного министра
1855 №95; 1858 №144; 1859 №13, 43,82, 112, 225; 1861 г. №11; 1862 г. №89, 176, 352; 1863 г. №21, 54, 60, 114, 119; 1864 г. №53, 98, 126, 142, 158, 213, 241, 242, 272, 285, 314, 368, 413; 1866 г. №253, 315; 1867 г. №135, 173, 243, 311; 1868 г. №62, 86, 93, 104, 148, 240, 245, 307, 367, 389; 1869 г. №1, 206, 238; 1870 г. №1, 74, 141; 1871 г. №84; 1872 г. №92; 1876 г. №228; 1878 г. №54, 483.
IV. Архивные материалы
18. Отдел рукописей РГБ, фонд Д.А.Милютина, д. 3, л. 16; д. 4, л. 156, 157; д. 169, л. 1-3; д. 6545, л. 232; д. 7814, л. 453; д. 7841, л. 111, 122, 160, 161; д. 7842, л. 266; д. 7844, л. 248; д. 7846, л. 233, 258; д. 7845, л. 323, 324; д. 7959, л. 351; д. 8004, л. 15, 22, 23; д. 10107, л. 8.
19. Российский государственныйвоенно-исторический архив
РГВИА, ф. 1, оп. 1, д. 990, л. 113-128; оп. 2, д. 5, л. 65; оп. 2, д. 7, л. 81; оп. 2, д. 11, л. 146; оп. 2, д. 11, л. 156-157; оп. 2, д. 17, л. 7; оп.3, д. 291, л. 3; оп. 3, д. 1831, л. 85, 86; оп. 23, д. 67, л. 391; оп. 863, д. 1, л. 4; оп. 20890, д. 1597, л. 15, 16, 256.
РГВИА, ф. 2, оп. 3, д. 14, л. 121;
РГВИА, ф. 3, оп. 21, д. 5227, л. 75.
РГВИА, ф. 5, оп. 151, д. 1, л. 84.
РГВИА, ф. 29, оп. 1, д. 2592, 2593, л. 5; оп 3, д. 2593, 5338, л. 7.
РГВИА, ф. 395, оп. 116, д. 42, л. 5.
РГВИА, ф.725, оп.6, д.133, л.10;ф.725, оп.3, д.119, л.36.
РГВИА, ф. 970, оп. 3, д. 6720, л. 1;
V. Столетие Военного министерства
20. Столетие Военного министерства.1802-1902 гг. – Т. 1. Исторический очерк развития военного управления в России.– СПб., 1902. – С. 81, 243, 244, 257, 264, 283, 287, 346, 356, 360, 403, 461.
21. Столетие Военного министерства.1802-1902 гг. – Т. 1. Приложение к историческому очерку развития военногоуправления в России. – СПб., 1902. – С. 19-25, 91, 135, 137, 170-172.
22. Столетие Военного министерства.1802-1902 гг. – Т. 1. Конспекты исторических очерков столетия Военногоминистерства. – СПб., 1902. – С. 403, 430.
23. Столетие военного министерства.1802-1902 гг. – Т. 3., отд. 1. Кодификационный отдел. – СПб., 1902. – С. 2–6;18, 27–29, 30, 32, 33, 38, 40, 41, 43, 55, 56.
24. Столетие Военного министерства.1802-1902 гг. – СПб., 1902. – Т. 4, ч. 1. – Кн. 1., отд. 1. Комплектованиевойск в царствование императора Александра I. – СПб., 1902. – С. 2, 5.
25. Столетие Военного министерства.1802-1902 гг. – Т. 9, ч. 1. Императорская военно-медицинская(медико-хирургическая) академия. До царствования Александра II. – СПб., 1902. – С. 62, 65–67, 105.
26. Столетие Военного министерства.1802-1902 гг. – Т. 10, ч. 1. Главное управление военно-учебных заведений. –СПб., 1914. – С. 116, 117, 173, 174, 188–190, 201
VI. Историческая и юридическаялитература
27. Ананьина Е.В. История России в XIX веке /дореформенный период/. –М., 2001.
28. Андреев А.Р. История русского дворянства//Дворянство в России. – М., 2003.
29. Андреев А.Р. История власти в России. – М., 2003.
30. Артемов Н.С. История СССР. – М., 1982.
31. Баиов А.К. История русской армии. –СПб., 1912.
32. Баиов А.К.История русской армии// Российский военный сборник: Вып. 4. – М., 1994.
33. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке. – М., 1973.
34. Бескровный Л.Г. Военное образование вРоссии XIX в. – М., 1970.
35. БирюковП.И., Конюховский В.Н. Военно-инженерная академия им. В. В. Куйбышева(150 лет). – М., 1969.
36. Бобровский П.О. Юнкерские училища. — СПб., 1874.
37. Богданович М.И. Исторический очерк деятельностивоенного управления в России 1855 — 1880 гг. – СПб., 1879-1881.
38. Боголепов М.И. Государственный долг.– СПб., 1910.
39. Бродель Фернан. Время мира. – М., 1992.
40. Бубенков К. Д. Перевооружение русской армии в1860-1870-х гг.: Дис. …канд. ист. наук. – Л., 1952.
41. Вахнин А. Военные училища. – Одесса,1915.
42. Вернадский Г.В. История права. – СПб., 1999.
43. Вернадский Г.В. Начертание русской истории. – СПб.,2000.
44. Вестник Европы. — 1881. – №1; 1882. –№1.
45. Всеподданнейший отчет о действияхВоенного министерства за 1863 г. – СПб., 1865.
46. Вишняков Н.П. Записки по законоведению.– Пг. 1915.
47. Вишняков Н.П. Законы России. – СПб.,1907.
48. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. – Ростов н/Д, 1995.
49. Воронов В.Н. Создание и становление Военногоминистерства России. – М., 2002.
50. Гальперин Б.Г., Королев А.И. Методологические и теоретическиевопросы истории государства и права СССР. – Л., 1974.
51. Геллер М. История Российской империи. – М.,2001.
52. Глиноецкий Н.П. Исторический очеркНиколаевской академии Генерального штаба. – СПб., 1882.
53. Греков А.П. Правовое положение армиив государстве. – СПб., 1908.
54. Греков Ф.В. Краткий историческийочерк военно-учебных заведений. 1710-1910. – М., 1910.
55. Гродский Г.М. Михайловскоеартиллерийское училище и академия в XIX столетии (1820-1881). – СПб., 1905.
56. Дженкинс Майкл. Аракчеев. Реформатор– реакционер. — М., 2004.
57. Добровольский А.М. Основы организациицентрального военного управления в России и в важнейших западноевропейскихгосударствах. – СПб., 1901.
58. Добровольский А.М.Военно-административное право. – СПб., 1909.
59. Дусеев М.И. Состояние русской армии наканунекрымской войны 1853-1856 гг.: Дис. …канд. ист. наук. – М., 1948.
60. Ерошкин Н.П. Военно-окружная реформа (1862-1864гг.): Дис. …канд. ист. наук. – М., 1953.
61. Жилин П.А. Русская военная мысль. /Конец XIX-начало XX в./. – М., 1982.
62. Журнал Комитета министров. — СПб.,1888. – Т. 1.
63. Зайончковский П.А. Правительственный аппаратсамодержавной России в XIX в.– М., 1978.
64. Зайончковский П.А. Военные реформы вРоссии (1860-1870 гг.). – М., 1952.
65. Зайцов И.М. Курс военной администрации. – М.,1867.
66. Заславская Т., Смирнов В., Шапошников А.Методология и общие контуры концепции перестройки управления аграрным секторомсоветского общества. – Новосибирск, 1987.
67. Заусцинский П.Ф. История кодификациирусского военного законодательства. – СПб., 1908.
68. Заусцинский П.Ф. Краткий историческийочерк развития военного управления в России. – СПб., 1904.
69. Захаров Л.Г. П.А. Зайончковский. 1904-1983 гг.//Статьи, публикации и воспоминания о нем. – М., 1998.
70. 3лотников М. От мануфактуры к фабрике //Вопросыистории.-1946.-№11-12.
71. Золотарев В.А. Военная безопасность государства Российского.– М., 2001.
72. Золотарев В.А. Военная историяОтечества. – М., 1995.
73. Золотарев В.А. На пути к регулярной армииРоссии. – СПб., 2002.
74. Ивановский Н.П. История императорскойВоенно-медицинской /бывшей Медико-хирургической академии за сто лет. 1798-1898.– СПб., 1898.
75. Ильин В.В. Российская государственность: истоки,традиции, перспективы. – М., 1997.
76. Ильин А.В., Морозова С.А. Из истории права. – СПб., 2001.
77. Исаев И.А. История государства и права России. –М., 2002.
78. Историческое обозрениевоенно-сухопутного управления с 1825 г. по 1850 г. – СПб., 1850.
79. Каменев А.И. История подготовки офицерских кадровв России. – М., 1990.
80. Квашнин А.В. Сухопутные войска России. – М., 2001.
81. Керсновский А.А. История русскойармии: В 4 т. – М., 1999.
82. Кизеветтер А.А. XIX век в истории России. – СПб., 1895.
83. Ключевский В.О. Курс русской истории:В 9 т. – М., 1989.
84. Клочков М.В. Очерки правительственной деятельностивремен Павла I. – Пг., 1916.
85. Кривошеев М.В., Кривошеев Ю.В. История Российской империи(1861-1894гг.). – СПб., 2000.
86. Кони А.Ф. Собрание сочинений: В 8 т. – М., 1968.
87. Копылов Н. Военная деятельность Д.А. Милютина:Дис. …канд. ист. наук. – М., 1946.
88. Кузнецов И.Н. История государства и праваРоссии. – Минск, 2000.
89. Кузнецов Н.И. Военное право. – М.,1996.
90. Курбатов С.И. Реформа Д.А. Милютина в областиподготовки офицерских кадров: Дис. …канд. ист. наук. – М., 1948.
91. Лалаев М.Н. Педагогический сборник. – СПб.,1883.
92. Левшин Д.М. Пажеский Его Величества корпус засто лет /1802-1902 гг./. – СПб., 1902.
93. Лобко П.Л. Записки военной администрации для военных июнкерских училищ. – СПб., 1875.
94. Лобко П.Л. Записки военной администрации для военных июнкерских училищ. – 3-е изд. — СПб., 1907.
95. Лузанов П.Ф. Сухопутный шляхетский кадетский корпус/ныне 1-й кадетский корпус/. – СПб., 1907.
96. Манько А.В. Блюстители верховнойвласти. – М., 2044.
97. Маркевич В.Е. Ручное огнестрельное оружие. – Л.,1937.
98. Марченков В.И. Создание и становление Военногоминистерства России. – М., 2002.
99. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства иправа. – М., 1997.
100. Мельницкий Н.Н. Сборник сведений овоенно-учебных заведениях в России. – СПб., 1857-1860.
101. Милютин Д.А. Военные реформыимператора Александра II//Вестник Европы. – 1881. – № 1.
102. Морозов А.В. Государственный совет в структурегосударственной власти Российской империи: Дис. …канд. юрид. наук. – СПб.,2001.
103. Пайпс Ричард. Россия при старом режиме. – М.,1993.
104. Пашков Б.Г. Русь – Россия — Российская империя//Хроника событий 862-1917 гг. – М., 1994.
105. Платонов О.А. 1000 лет русскогопредпринимательства: Из истории купеческих родов. – М., 1995.
106. Платонов О.А. Экономика русской цивилизации.– М., 1995.
107. Пособие по истории России дляпоступающих в вузы. – М., 1993.
108. Редигер А.Ф. Комплектование иустройство вооруженной силы: В 2 ч. – СПб., 1892.
109. Редигер А.Ф. Комплектование иустройство вооруженной силы. – СПб., 1900.
110. Рикман В.Ю. Дворянскоезаконодательство Российской империи. – М., 1992.
111. Рождественский Н.Ф. Руководство квоенным законам. – СПб., 1853.
112. Романович-Славатинский А.В.Дворянство в России от начала XVIIIвека до отмены крепостного права. – СПб., 1870.
113. Савельев А.И. Очерк инженерногоуправления в России. – СПб., 1887.
114. Салихин М.Н. Военная реформа 1874 г.: Дис. …канд. ист. наук. – Л., 1948.
115. Селюков В.А. Российское военноезаконодательство в конце XIX –начале XX века: Дис. …канд. юрид. наук. – М., 1996.
116. Сладкевич Н.Г. Проблемы общественноймысли и экономическая политика России XIX-XX веков. – Л., 1972.
117. Сперанский М.М. Четыре «беседы» с наследникомпрестола //Правоведение. – М., 1997. – № 4.
118. Сперанский М.М. Обозрение исторических сведений осводе законов. – СПб., 1833.
119. Сперанский С.И. Учение М.М.Сперанского о праве и государстве. – М., 2004.
120. Статистические сведения о нашей армии//Журнал «Русский инвалид». – 1862. – №21–30.
121. Тимошина Т.М. Экономическая история России. – М.,1998.
122. Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. –М., 1998.
123. Троицкий Н.А. Россия в XIX веке. – М., 1999.
124. Толмачев Е.П. Александр II и его время. – М., 1998.
125. Толмачева Р.П. Экономическая история.– М., 2003.
126. Томашевич В.А. Учебник законоведениядля военных и юнкерских училищ. – СПб., 1903.
127. Туган-Барановский М.И. К лучшему будущему. – М., 1996.
128. Устав Военной академии. – СПб., 1832.
129. Фадеев Р. Вооруженные силы России. – М., 1868.
130. Федоров А.В. Русская армия в 50-70-х гг. XIX столетия. – М., 1959.
131. Федоров А.В. Общественно-политическое движение в русскойармии. – М., 1958.
132. Федоров В.Г. Вооружение русской армии за XIX столетие. – СПб., 1911.
133. Федоров В. К вопросу о воинской повинности в России. – Ростовн/Д, 1906.
134. Черкасов П.П., Чернышевский Д.В. История императорской России. ОтПетра Великого до Николая II. –М., 1994.
135. Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма от 50-хдо начала 80-х гг. XIX века. – Л.,1978.
136. Чистяков О.И. История отечественногогосударства и права: В 2 т. – М., 1996.
137. Чистяков О.И. Реформы Александра II. – М., 1998.
138. ЧистяковаО.И. Российское законодательство X-XX веков: В 9 т. – М., 1988.
139. Щеглов В.Г. Государственный совет в России, вособенности в царствование императора Александра I. – Ярославль, 1892.
140. Щеглов В.Г. Государственный совет в России в первый век егообразования и деятельности. – Ярославль, 1903.
141. Шанин Теодор. Великий незнакомец. – М., 1992.
142. Энгельс Ф. Избранные военныепроизведения: В 2 т. – М., 1940.
143. Юшков С.В. История государства и права России. – Ростовн/Д, 2001.