Боеготовностьвспомогательных войск и службы
тылавторой мировой войны
Артиллерия
Накануневойны артиллерия Красной Армии состояла из войсковой артиллерии и артиллерииРезерва Главного Командования (РГК). Первая, сведенная в полки и дивизионы,предназначалась для огневой поддержки частей Красной Армии и была включена вштатную структуру укрепрайонов, стрелковых и воздушно-десантных бригад,стрелковых, танковых, механизированных и кавалерийских дивизий, стрелковых,механизированных и воздушно-десантных корпусов. Вторая состояла из артиллерийскихсоединений, частей и подразделений под управлением РГК, которые в военное времялибо придавались армиям и корпусам Красной Армии, либо поддерживали их огнем.
В целом на 22июня 1941 года советский артиллерийский парк состоял из 117 600 орудий иминометов всех калибров. Из этого общего числа 37 500 орудий и минометоврасполагались в соединениях в западных приграничных военных округах. Большаячасть артиллерии Красной Армии находилась в 94 корпусных артиллерийских полках,имевших задачу поддерживать огнем армии, корпуса и дивизии (см. таблицу 6.1 вконце этой главы).
На бумагекорпусная артиллерия располагала в целом 1320 орудиями калибра 107 и 122 мм и 2201 гаубицей-пушкой, сведенными в три вида полков: смешанные полки по 24 107-мм и 122-мморудия и 12 152-мм орудий; гаубично-пушечные полки из 36 гаубиц-пушек; полки из24 122-мм орудий и 24 152-мм гаубиц-пушек.
АртиллерияРГК, составлявшая 8 процентов всей советской артиллерии, состояла изкрупнокалиберных пушек и гаубиц, сведенных в 60 гаубичных полков (27 — с 48152-мм гаубицами и 33 — с 24 203-мм гаубицами), 14 орудийных полков (по 48122-мм и 152-мм орудий), 15 артиллерийских дивизионов большой мощности (БМ), 2отдельных артиллерийских батарей особой мощности (ОМ) и 12 отдельных мортирныхдивизионов.
Советскиеартиллерийские системы были самых современных моделей и технологически ни в чемне уступали своим немецким аналогам. Полковая, дивизионная и горная пушкакалибром 76 мм предназначалась для полковых артиллерийских батарей идивизионных артиллерийских полков. Артиллерийские полки дивизий и корпусов, также, как многие полки РГК, были вооружены 122-мм и 152-мм гаубицами.Артиллерийские полки корпусов и РГК имели также 107-мм и 122-мм орудия. Болеекрупнокалиберная артиллерия, включая 152-мм и 210-мм орудия, 203-мм и 305-ммгаубицы и 280-мм мортиры, находились на вооружении артиллерийских полков,батальонов и батарей РГК. Другие минометные системы включали легкий 50-ммминомет, который входил в состав вооружения стрелковых рот, а также кавалерии ивоздушно-десантных войск, 82-мм минометы стрелкового батальона и полковые120-мм минометы.*
Накануневойны советские конструкторы оружия создали систему полевой реактивнойартиллерии под кодовым обозначением БМ-13, однако доводка новой системы шламедленно, и к июню 1941 года существовало только семь экспериментальных машин сустановленными на них системами залпового ракетного огня; пять из нихнаходились в научно-исследовательском институте, а две других — на воронежскомзаводе. 21 июня 1941 года советское правительство распорядилось начать серийноепроизводство этих новых «Катюш», как их позже назовут. Первые «Катюши» вступилив бой в июле 1941 года — слишком поздно, чтобы как-то повлиять на ход боевначального периода. Немцы тоже имели собственный эквивалент этого оружия —шестиствольный реактивный миномет, который первоначально находился навооружении инженерно-саперных войск и предназначался для стрельбы химическимиснарядами («Небельверфер»).
Кроменедооценки важности ракетных систем, советское руководство до Финской войнывообще игнорировало боевые возможности и потенциальный боевой вклад, которыймогли оказать минометы на исход сражения. После тяжелых боев по преодолениюфинской «линии Маннергейма», Красная Армия запустила ускоренную программуувеличения производства и поставки в войска минометов. Между 1 января 1939 годаи июнем 1941 года арсенал Красной Армии увеличился с 3200 минометов до 56 900,а практически ко всем соединениям и частям были добавлены минометные части иподразделения. К несчастью, изрядная часть этих усилий была сосредоточена напроизводстве 50-мм минометов (35 100 из 56 900), которые были слишком легкимидля сколько-нибудь заметного воздействия на ход современного боя. Кроме того,увеличение производства минометов также отвлекло силы от производства 45-мм и76-мм орудий и противотанковых ружей.
Большинствополков РГК, которым предназначалось содействовать армиям, были вооружены лучшесвоих эквивалентов в корпусной артиллерии. Однако даже у них отсутствовало 85процентов требуемых для перемещения специальных тягачей, вдобавок на 22 июнябольшинству имевшихся машин требовался капитальный ремонт. Крупной слабостьюартиллерии РГК было то обстоятельство, что лишь 8 процентов ее полковнаходилось в резерве РГК. К тому же в артиллерии РГК вообще отсутствовалипротивотанковые артиллерийские системы, как и противотанковые соединения ичасти.
Наверное,самой большой слабостью артиллерии Красной Армии было отсутствие у неемобильности, вызванное острой нехваткой накануне войны транспортных машин итракторов. Всей артиллерии стрелковой дивизии, за исключением гаубичного полка,полагалось передвигаться на конной тяге, а гаубичной артиллерии — с помощьютихоходных тракторов, предоставленных сельским хозяйством. Хотя советскаяпромышленность и создала несколько специальных марок гусеничных тягачей длябуксирования артиллерии, производство их, как и в случае с другими видамиоружия, шло медленно, и их получили лишь немногие части. В июне 1941 годабоевые соединения располагали лишь 37,8 процентами требующихся им тракторов.
Схожаякартина наблюдалась и в сфере материально-технического обеспечения. Как и вслучае с механизированными войсками, у артиллерийских соединений и частейотсутствовали какие-либо возможности ремонта, реконструкции или эвакуацииповрежденной техники. В приграничных военных округах половина артиллерийскихполков РГК не располагала никакими структурами для выполнения подобных задач.
Еще одинкрупный недостаток советской артиллерии заключался в отсутствии современной иэффективной системы обнаружения целей и управления огнем. Хотя наземные системыдействовали адекватно, если ими занимались опытные кадры, воздушными системамипренебрегали. На корпус полагалось иметь только один самолет-корректировщик, нона самом деле такие были лишь в немногих. В мае 1941 года НКО приказал создать15 аэростатных подразделений для обнаружения целей и корректировкиартиллерийского огня, но к началу войны успели создать лишь 3 таких.
Значительное числодокладов и ретроспективных анализов тех лет, сохранившихся в советских архивах,отмечало несколько крупных недостатков в структуре и организации артиллерийскихподразделений. Проведенные весной 1941 года проверки показали, что полковыекадры, в особенности командиры младшего и среднего звена, были плохо обучены ине способны действенно использовать огонь своей артиллерии в бою. Расчетыиспытывали большие трудности с обнаружением целей и наводкой и были не всостоянии скоординировать свой огонь с огнем взаимодействующих с ними частей.Наиболее серьезным недостатком в пушечной артиллерии была ее неспособностьвести эффективный огонь по вражеским танкам, что являлось одной из важнейшихзадач, возлагаемых на артиллерийские части довоенными уставами. Возможно,частично это было вызвано созданием Советами накануне войны специализированныхпротивотанковых войск и склонностью полагаться на них.
Доклад,подготовленный 14 июля 1941 года генерал-лейтенантом М.А. Парсеговым,начальником артиллерии Юго-Западного фронта, проиллюстрировал состояниевооружений Красной Армии и может служить образцом схожих докладов другихотделов фронта: «До начала военных действийобеспеченность стрелково-минометным вооружением, особенно формируемых частей,была низкой. Недоставало комплексных, крупнокалиберных и ручных пулеметов,револьверов, пистолетов, пистолетов-пулеметов, 82-мм минометов и т.д.» (подробнееданные Парсегова о положении на 22 июня см. в таблице 6.24). В докладесообщалось, что недавно сформированные соединения, такие как 2-й стрелковый и5-й механизированный корпуса, испытывали особенно сильную нехватку винтовок иминометов. Более того, после объявления мобилизации «на театре военных действий имелись части, которые не были вооруженыдаже обыкновенными винтовками». Среди этих частей былпятиадцатитысячный корпус железнодорожных войск Красной Армии, более 15строительных батальонов, многие регулярные подразделения из других военныхокругов (например, не хватало оружия в 206-й, 227-й и 147-й стрелковыхдивизиях), 5 укрепрайонов второй линии обороны (в которых вообще не имелоськакого бы то ни было оружия), противодиверсионные подразделения, некоторыемобилизуемые части и мобилизующиеся войска внутренней безопасности. В то жевремя, по утверждению Парсегова, на момент подготовки доклада в военном округене было никаких запасов оружия — за исключением 6000 винтовок и 450 пулеметов«Максим», которые нуждались в ремонте. Сопровождающие доклад Парсегова данные оположении с артиллерийским вооружением в военном округе рисовал и ничуть неменее удручающую картину (см. таблицу 6.3).
В отношенииже боеприпасов на 22 июня стрелковые и кавалерийские дивизии, части корпусов иполки РГК имели по 1,5 боекомплекта на каждый ствол, а танковые имотострелковые дивизии — от 1,5 до 3 боекомплектов на ствол. Особенно остро нехватало 37 и 85-мм зенитных снарядов и бронебойных снарядов для танков. Самаясерьезная проблема относилась к транспорту для перевозки боеприпасов:
«Сначала военных действий большинство частей пограничной полосы, неимея достаточного количества автомехтранспорта для перевозки боеприпасов,вынуждено было большую половину выстрелов оставить в пунктах дислокации, а всвязи со скоротечностью военных действий артиллерийские выстрелы, оставленныечастями, взрывались или оставлялись противнику».
Советы давнопо достоинству оценили значение и важность механизированных и танковых войск всовременном бою. Однако степень их одержимости идеей танковой войны негармонировала с заботой о развитии способности противостоять танкам. В конечномитоге лишь немецкое боевое выступление на западе в 1940 году породилообеспокоенность противотанковой обороной войск.
Отражая этурастущую советскую заботу, НКО начал в мае формировать в приграничных военныхокругах 10 специализированных противотанковых артиллерийских бригад (см.таблицу 6.1). Обычно, они распределялись из расчета по одной бригаде напередовую стрелковую армию. Каждая бригада состояла из 120 76-мм и 85-ммпротивотанковых орудий и 16 37-мм зенитных орудий, сведенных в два подчиненныхбригаде полка. Новые бригады испытывали те же трудности, что и механизированныекорпуса, с которыми они должны были взаимодействовать. К 22 июня в бригадахимелось, большей частью из-за трудностей с их промышленным производством, всегоот 30 до 78 процентов требуемых артсистем и крайне мало 85-мм орудий.
Подобномеханизированным корпусам и другим артиллерийским войскам, им тоже не хваталоавтотранспорта, тракторов и материально-технического обеспечения. На 13 июня учетырех из десяти противотанковых бригад имелось от 4 до 46 из требовавшихся им189 тракторов, а у остальных бригад тракторов вообще не было. И одновременно убригад было лишь 18 процентов (1308) из полагавшихся им 7070 автомашин. Этифакторы лишали противотанковые артбригады необходимой им мобильности военноговремени. Вполне предсказуемо, что когда началась война, они оказались быстроуничтожены.
Как и вслучае с танками, которые накануне войны свели в механизированные войска вущерб стрелковым соединениям, большая часть дивизионных и корпусных противотанковыхорудий также была использована для создания новых противотанковых бригад. Этооставило большую часть советских войск лишенными способности противостоятьтанкам, и с началом войны этим войскам приходилось обходиться более дешевыми иболее легкими в производстве, но куда менее действенными противотанковымиружьями.
Такимобразом, накануне войны советская артиллерия, хотя численно и превосходиланемецкую, но сильно уступала ей в мобильности, материально-техническомобеспечении, определении целей, связи и управлении огнем. Советам не удалосьсравняться с немцами в сфере ракетной артиллерии и противотанкового оружия.Советская артиллерия уступала немецкой, особенно на дивизионном уровне. И самоеважное в Красной Армии из артиллерии не сколотили действенную команду из разныхродов войск в той степени, в какой этого добились в немецкой армии. У нееотсутствовала адекватная разведка, она плохо взаимодействовала с пехотой,механизированными и воздушными войсками. Эти изъяны значительно снизиливоздействие артиллерии на ход боев и более чем компенсировали советскоечисленное преимущество в артиллерийских стволах.
Инженерно-саперные войска
Подобноартиллерии, инженерно-саперные войска Красной Армии состояли из инженерныхчастей и подразделений на уровне армии и ниже, и инженерно-саперных войск РГК,используемых для усиления фронтов и армий. Инженерно-саперные войскасуществовали на основе одна саперная рота на стрелковый полк, двухротныйсаперный батальон на стрелковую дивизию, и трехротный инженерно-саперный батальонпри каждом стрелковом корпусе. У танковой дивизии имелся моторизованныйсаперный батальон, а в состав армии входили инженерные батальоны и отдельныеспециализированные инженерные роты. Инженерно-саперные войска РГК состояли изотдельных инженерно-саперных и понтонно-мостовых батальонов.
Накануневойны советские инженерно-саперные войска тоже пребывали в самом разгареструктурного и технического преобразования. С февраля по май 1941 года НКОсформировал из существующих инженерно-саперных батальонов и рот РГК 18инженерно-саперных и 16 понтонно-мостовых полков (см. таблицу 6.1).Предполагалось, что между вторым и десятым днем мобилизации эти полкичисленностью по 1000 бойцов в каждом будут развернуты в 156 инженерно-саперныхполков, батальонов и отдельных рот. В действительности же большинство этихполков посвятили все свои силы больше строительству новых укреплений, чемподдержке действующих войск. На 22 июня все 160 корпусных и дивизионныхинженерно-саперных батальонов и 9 из 10 инженерно-саперных полков в западныхприграничных военных округах вместе с 41 саперным батальоном из внутреннихвоенных округов строили пограничные оборонительные сооружения. Когда началасьвойна, это лишило действующие войска и многие резервные силы какой-либоинженерно-саперной поддержки и в конечном итоге снизило их боеготовность. Болеетого, когда началась война, критически важные инженерно-саперные войсканаходились слишком близко к линиям фронта и были перемолоты в самых первыхбоях.
Когданачалась война, система мобилизации инженерно-саперных войск тоже потерпелапровал. В тех немногих частях, которые успели создать, отсутствовалиподготовленные кадры и имелось лишь 50 процентов положенной им по штатустроительной и инженерной техники. В результате такие важные боевые задачи, какминирование, восстановление поврежденных мостов, строительство новыхукрепленных рубежей в глубине обороны и поддержка контратак механизированныхкорпусов просто не выполнялись.
Многочисленныедонесения документально фиксируют то опасно уязвимое положение, в которомоказались инженерно-саперные войска в начале войны, а также трудности собеспечением инженерно-саперной поддержки действующих войск. Доклад,подготовленный вскоре после 13 августа генерал-майором Воробьевым, начальникомуправления инженерно-саперных войск Западного фронта, подробно излагаеттрудности, с которыми столкнулись саперы фронта, и может служить типичнымпримером донесений с других фронтов:
«Первое. С февраля-марта1941 года все саперные батальоны и инженерные полки Западного особого военногоокруга находились на специальных работах по укреплению госграницы. Из года вгод привлекаемые на оборонительные строительства в отрыве от своих соединений,при отсутствии достаточного времени для боевой, а порой и политическойподготовки, инженерные части превращались в рабочие команды. Саперы, в отрывеот своих соединений, не обучались инженерному обеспечению боя и взаимодействиюс другими родами войск.
Второе. К моменту начала военных действий все инженерные частинаходились в пограничной полосе и в боях понесли большие потери убитыми иранеными командно-политического состава и красноармейцев. Потери во всех видахматериального обеспечения большие. Тяжелая инженерная техника (дорожные машины,компрессоры и другие) частью уничтожена артиллерийским огнем и авиациейпротивника, а частью оставлена. По состоянию на 24.6.41 г. 23-й инженерный полкв районе Сопоцкин дезорганизован и рассеян, 10-й инженерный полк основнымиподразделениями втянулся в бой на госгранице, командование полка со спецподразделениямипри 1-м стрелковом корпусе — Визна. По данным прибывающих с фронтавоеннослужащих управлений начальника строительства, все саперные батальоныстрелковых дивизий и стрелковых корпусов, работающие на границе, втянулись вбой и понесли большие потери, отдельные подразделения перемешались с другимиродами войск».
Воробьевзаявлял, что к 27 июня на Западном фронте остались действующими только трисаперных батальона и два пон-тонно-мостовых батальона. Их использовали длястроительства преград немецкому наступлению на Оршу, Витебск и далее до Днепра.Фронт собрал на помощь им гражданских рабочих, но усилия оказались тщетными —частично потому, что у саперов не было ни транспортных средств, ни мин, а такжеимелось очень мало взрывчатки. После фронт создавал новые инженерно-саперныечасти, но слишком поздно и в недостаточных количествах, чтобы остановитьнемецкое наступление.
Войска связи
Со схожимитрудностями столкнулись и войска связи. В июне 1941 года они состояли извойсковых, армейских и фронтовых полков и подразделений. Общевойсковые войскасвязи были распределены по одному взводу связи на каждый боевой батальон, пороте связи на каждый полк и по батальону связи на дивизию и корпус. Батальонысвязи, приданные дивизиям и корпусам, отвечали за связь в пределах своихорганизаций и между данными организациями.
В мирноевремя при каждом штабе армии находился отдельный батальон связи, который позавершении мобилизации полагалось увеличить до полного полка. Каждый военныйокруг (в военное время — фронт) обслуживался своим собственным полком связи, адругие отдельные полки связи находились в подчинении у РГК. Полк связи, ввоенное время насчитывающий 799 бойцов, должен был состоять из двухротногорадиобатальона, оснащенного 10 радиостанциями, и телеграфно-телефонногобатальона, оснащенного 57 телеграфами и 2 рациями. Организованный схожимобразом армейский полк должен был иметь в своем составе 684 бойца, 9радиостанций и 45 телеграфов.
Довоенныевойска связи РГК состояли из 19 отдельных полков связи (14 окружных и 5армейских), 25 отдельных батальонов связи, 16 отдельных радиобатальоновспецназначения (для ведения радиоперехвата) и 17 центров связи (одного для НКОи по одному на каждый военный округ). По планам Генштаба они должны былиобразовать во время войны структуру войск связи из 37 отдельных полков связи,98 отдельных батальонов проволочной связи и 298 отдельных рот связи. Вдействительности же удалось создать лишь 17 полков (нехватка 48,6 процентов),25 батальонов (нехватка 74,4 процента) и 4 роты (нехватка 98 процентов).
Оснащенывойска связи были недостаточным количеством радиостанций, вдобавок большейчастью устаревших — советская промышленность сильно отставала по частипроизводства всех видов современного оборудования связи. Мобилизованные в июне1941 года части связи были на 39 процентов оснащены переносными рациями, на 46процентов — армейскими и аэродромными радиостанциями, на 77 процентов —полковыми рациями, на 35 процентов — телеграфными аппаратами [«Бодо»] ирасполагали всего 43 процентами требовавшихся им телефонных проводов. В среднемфронты имели 75 процентов требовавшихся им раций, армии — 24 процента, дивизии— 89 процентов и полки — 63 процента. Такое количество, вкупе с общимотсутствием опыта использования радио со стороны не знакомых с методикой работыс радио командиров сделали связь в начальный период войны настоящим кошмаром.
По причинеуказанной нехватки раций и малого количества умеющих работать с ними командироввойска Красной Армии в очень сильной степени полагались на телефонную связь. Таже, в свою очередь, быстро нарушалась в первые же часы войны немецкимидиверсантами, а впоследствии — стремительным наступлением немецких сухопутныхсил. НКО пытался бороться со стремлением командиров полагаться на телефоннуюсвязь. 15 февраля 1941 года он приказал всем командирам и штабам «научитьсяискусству управлять войсками по радио».
В целоммобилизация потерпела провал, и войска шли в бой с недостаточным количеством побольшей части устаревшей аппаратуры связи. Вдобавок кадры частей связи былилишь частично обучены или вообще не обучены, а командиры большей частью неимели опыта работы в боевых условиях. Это сильно мешало войскам осуществлятькоординацию действий в условиях мобильной войны. Многочисленные документысоветских архивов констатируют страшные последствия такой ситуации.
Еще до началавойны прозвучали предупреждения о трудностях, которые Красная Армия испытываласо связью. Менее чем за час до нападения немцев начальник штаба Прибалтийскогоособого военного округа генерал-лейтенант П.С. Кленов отправил в Генеральныйштаб тревожное донесение:
«Слабыми местами связи округа, могущими вызвать кризис, являются:
1. Слабость фронтовых и армейских частей связи по численному составу имощности относительно своих задач.
2. Необорудованность узлов связи армии и фронта.
3. Недостаточная развитость проводов из паневежиского и двинского узловсвязи.
4. Отсутствие средств связи для обеспечения тыловой связи.
5. Слабая обеспеченность имуществом связи окружных, армейских частейсвязи и военно-воздушных сил».
ОпасенияКленова очень скоро подтвердились. Через четыре дня полковник Курочкин,начальник управления войск связи Северо-Западного фронта, доложил ситуацию сосвязью фронта после четырех дней боев. В докладе, озаглавленном «Условия связис начала кампании» он писал:
«Отдельные батальоны связи дивизий и корпусов, будучи в штатах мирноговремени и имея автотранспорт в некомплекте, не могли поднять полностьюпроводное имущество связи, находящееся в неприкосновенном запасе, и оставилиего на складах постоянных квартир. Пограничные сражения произошли в обстановке,когда дивизии и корпуса дрались на весьма широком фронте.
С первого момента войны авиацией противника и диверсионными группамипостоянные провода вдоль границы были разрушены, поэтому дивизии и корпусавынуждены были восполнять этот пробел полевыми средствами.
На второй и третий день войны произошли весьма динамичные икровопролитные бои, в результате которых наши части стали быстро отходить натыловой рубеж обороны — Зап. Двина.
Этот отход не носил планомерного характера. Почти все дивизиинаходились в полуокружении или окружении и самостоятельно пробивали себе путь кр. Зап. Двина.
Отдельные батальоны связи дивизий и корпусов часто принималинепосредственное участие в боях с противником совместно со своими штабами.
В итоге произошла потеря почти всего наличного комплекта проводнойсвязи и значительной части радиостанций. Личный состав этих батальонов взначительной мере погиб в боях*.
На второй-третий день войны главными видами связи в звене дивизия-корпусстали радио и служба делегатов связи.
Радиосвязь
1. Радиосвязь с первого дня войны работает почти без перебоев, но штабынеохотно и неумело в начале войны пользовались этим средством связи.
Средства подвижной связи
Штабы фронта и армий в начале кампании не имели табельных средств(авиации, автомашин, мотоциклов) для организации связи подвижными средствами.
Начальники штабов очень неохотно шли на выделение этих средств изсостава боевых частей».
Доклады сдругих фронтов многократно повторяют данное описание поддержки войск связью исвязанных с ней трудностей.
Противовоздушная оборона
Проблемапротивовоздушной обороны в современной войне была естественным следствиемвозросшей важности воздушной мощи и в особенности усиления бомбардировочнойавиации. Несмотря на это, советские военные руководители до 1940 года в целомнедооценивали важность противовоздушной обороны в современной войне.* Однаковесной 1940 года немецкие военные в ходе своих операций на Западе яркопродемонстрировали, чего может достичь воздушная мощь. В то время массированныенемецкие бомбардировки войск, экономических объектов и узлов связи, умелаяинтеграция воздушной поддержки с наземными операциями, террористическиебомбежки населенных центров и стремительный захват превосходства в воздухепроизвели отрезвляющее воздействие на советских военных.
Советскиевоенные теоретики подробно проанализировали роль воздушной мощи в немецкихвоенных победах и много писали о ней в своих военных журналах. Однако ониошибочно сделали вывод, что воздушная мощь была полезна только против небольшихи слабых государств, лишенных большой, хорошо развитой экономики и изряднойвоенной силы:
«Они признали подобные средства [воздушную мощь] неосновательными ввойне с крупным государством, обладающим равным или даже большимвоенно-экономическим потенциалом, которое оставалось бы бдительным, и котороерасполагало вооруженными силами высокой боеготовности».
Вследствиеэтого в июне 1941 года они «не создалинадежной системы для противовоздушной обороны войск и важных национальныхобъектов»™. Приказ НКО от 14 февраля 1941 года «Об усилениипротивовоздушной обороны страны» создал под управлением Главного управления ПВОКрасной Армии новую национальную систему противовоздушной обороны (ПВО страны).Было выделено 13 особых зон ПВО, охватывающих «угрожаемую территорию» на западеСоветского Союза глубиной в 1200 километров, чьи границы совпадали с границамивоенных округов, и которые, в свою очередь, подразделялись на ПВО областей инаселенных пунктов.
Специальновыделенные соединения, части и подразделения ПВО (корпусов, дивизий и бригад)защищали воинские части этой территориальной системы, а другие защищали крупныенаселенные центры (Москву, Ленинград, Киев) и важные объекты в пределах 400-600километров от западной границы (на Кавказе — в пределах 200-250 километров)совместно с частями ПВО сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морскихсил. Эти соединенные войска отвечали за противовоздушную оборону в пределахсвоих военных округов через командующего зоной ПВО.
Общенациональныевойска противовоздушной обороны (ПВО страны) имели в своем арсеналеистребительную авиацию, зенитные орудия и пулеметы, прожектора, аэростаты иоптику. В арсенал огнестрельного оружия входили 7,62-мм спаренные пулеметыобразца 1931 пи крупнокалиберный 12,7-мм пулемет, созданный В.А. Дегтяревым иГ. С. Шпагиным. Обе системы успешно соперничали с аналогичными немецкимимоделями.
Хотя войскаПВО отвечали через своих командующих артиллерией перед соответствующими родамивойск, в военных округах не было никаких специальных органов для управления ПВОили для подготовки и обучения ПВО фронта или армии военного времени. Вместоэтого НКО возложил ответственность за боевую и специальную подготовку частейПВО на Главное управление ПВО Красной Армии. В соответствии с решением НКО от31 января 1941 года Главное управление ПВО должно было «заведовать боевой подготовкой и использованием зенитной артиллерии,зенитных пулеметов, зенитных прожекторов, истребительной авиации,заградительных аэростатов и частей ВНОС [воздушного наблюдения, оповещения исвязи], предназначенных для противовоздушной обороны территории СССР»"
Хотя созданиеновой системы рассматривалось как положительное развитие, оно не сумелообеспечить унитарной системой ни государство в целом, ни конкретныепотенциальные цели военного времени. Истребительная авиация подчиняласькомандующему ВВС военного округа, а полки истребительной авиации, которымпоставили задачей обеспечить защиту Москвы, Ленинграда и Баку, находились воперативном подчинении у командующих корпусными ПВО. Зенитная же артиллериянесла ответственность перед двумя штабами: в отношении боевой и специальнойподготовки — перед Главным управлением ПВО, а в отношении стрелковой подготовкии материально-технического снабжения — перед командующим артиллерией. Эти идругие противоречащие друг другу виды ответственности сильно затруднялиразвитие и материально-техническое обеспечение действенной системы ПВО.
Вдобавоксильная кадровая текучесть в командовании ПВО на всех уровнях тоже не способствовалибоеготовности данных войск. Например, на протяжении 1940 и 1941 годов вУправлении ПВО Красной Армии (после 27 декабря 1940 года — Главном управленииПВО) сменилось шесть разных командующих.
В их числовходили генерал-майоры артиллерии Я.К. Поляков и МФ. Королев, генерал-лейтенантавиации Е.С. Птухин, генерал-полковник Г.М. Штерн и, с 14 июня по 19 июля 1941года — генерал-полковник Н.Н. Воронов. В сфере противовоздушной обороны, как ивезде, немалую долю этой текучести вызвали чистки, вызванная ими реакция пошлавглубь и вширь, породив хаос и на нижних уровнях.
Этиорганизационные трудности и текучесть командных кадров неблагоприятно повлиялина общее и частное планирование противовоздушной обороны, подготовкуофицерского состава, руководство и управление системой и на ее способностьосуществить действенную мобилизацию военного времени. Планирование оставалосьповерхностным:
«Планы для зон ПВО не были конкретными. Они лишь отражали фактическоерасположение частей и подразделений ПВО, снабженные краткими характеристикамиобороняемых объектов, и идентифицировали наиболее вероятные направлениявоздушных начетов. Эти планы не отражали средств управления этими войсками».
Попыткиускорить подготовку специалистов ПВО в мае 1941 года привели к неожиданнымнеприятным последствиям и отрицательно сказались на эффективности командования,штабов, частей и отдельных расчетов. В частности, соединения, части иподразделения ПВО оказались в целом не способны действовать ночью. Накануневойны не было введено никаких современных уставов или расписаний штатногопорядка действий для противовоздушной обороны, а существующие уставы являлисьустаревшими версиями, подготовленными в середине 1930-х годов. Единый порядокдействий штабов также еще только разрабатывался.
Связь ПВО,которой полагалось основываться на круглосуточной радиосвязи, обеспеченнойнаркоматом связи, еще не была организована. В одних только Западном и Киевскомособых военных округах было по 119 и 110 центров связи, все еще не соединенныхединой системой, а в Ленинградском военном округе связь между ПВО, ВВС иБалтфлотом была крайне запутанной. Посты наблюдения и радиосвязи в системе ВНОСлибо не существовали, либо не работали, либо передаваемая ими информациязапаздывала из-за чрезмерной склонности полагаться на телефонную связь. СистемаВНОС в пределах военного округа состояла на 70-75 процентов из телефоннойсвязи, на 15-20 процентов из прямых линий связи и на 20-25 процентов израдиосвязи. Более того, большинство личного состава сталкивалось с трудностямив использовании раций. Поэтому для уведомления войск, объектов и аэродромов овоздушных налетах противника требовалось от 4,5 до 15 минут. В результате между1 января и 10 июня 1941 года не последовало никакой действенной реакции системыВНОС на 84 процента из 122 немецких разведывательных полетов над советскойтерриторией перед немецким вторжением.
Этиорганизационные и системные трудности усугублялись еще и тем, что вооружениеПВО (37-мм и 25-мм автоматические пушки, 85-мм пушки и 12,7-мм пулеметы) былостарым и неэффективным, а производство 45-мм, 100-мм и 130-мм автоматическихпушек более новых образцов шло очень плохо. Запас же боеприпасов даже для техустаревших пушек был мал, в диапазоне от 13 до 75 процентов от требуемогозапаса на три месяца войны. Нехватку пушек старого образца (7190 калибром 37-мми 1308 калибром 85-мм) удалось устранить только к середине 1942 года.Производство новых зенитных орудий калибром 85-мм увеличилось в 1941 году в 1,7раза по сравнению с 1940 годом.
Это новоеоружие распределили в первую очередь по соединениям и частям ПВО в западныхвоенных округах или по крупным населенным центрам, таким, как Москва иЛенинград. Еще 480 «восьмидесятипяток» специально выделили для примененияпротив танков.
В июне 1941года советские наземные войска противовоздушной обороны состояли из трехкорпусов ПВО, двух дивизий ПВО, шести бригад ПВО, 26 областных бригад ПВО, двухотдельных полков ПВО и девяти отдельных противовоздушных батальонов, всегообщей численностью 182 ООО бойцов при 3329 85-мм зенитках, 335 37-мм зенитках,649 12,7-мм пулеметах, 1597 зенитных прожекторах, 853 заградительных аэростатахи 75 радиолокационных станциях (с радиолокаторами РУС-2 и РУС-1) (см. таблицу6.1).
В сухопутныхвойсках Красной Армии на каждую стрелковую дивизию имелся одинзенитно-артиллерийский дивизион из восьми 37-мм автоматов и четырех 76,2-ммзениток, а в каждом полку — рота зенитных пулеметов из трех тяжелых пулеметов и8 пулеметных установок на грузовиках. На вооружении корпусногозенитно-артиллерийского дивизиона имелось двенадцать 76,2-мм зенитных орудий,два крупнокалиберных пулемета и три пулеметных установки на грузовиках. Хотя поштату для этих подразделений требовалось 4900 37-мм автоматов, в июне 1941 годав войсках имелось только 1382 таких автоматов. Поэтому в большинстве боевыхдивизий имелось лишь 4-8 автоматических пушек вместо положенных 12.
Реальноеприкрытие с воздуха эти дивизионы обеспечить не могли, поскольку даже в атакепри фронте стрелкового корпуса в 10 километров имели возможность действенноатаковать только одну компактную воздушную цель, подлетающую на высоте в 3000метров, или две — на такой же высоте в глубине своей обороны. Всего обстрелуподвергалось до 14—15 атакующих самолетов. Если же фронт корпуса удлинялся,эффективность ПВО резко снижалась. Более того, зенитные средства не могли вестиогонь на ходу, а стрельба ночью ограничивалось нехваткой зенитных прожекторов.Распределение соединений и частей авиации ПВО показано в таблице 6.4.
ВВС КраснойАрмии выделили для выполнения задач противовоздушной обороны в общей сложности40 полков истребительной авиации, имеющих на вооружении (по штатнойчисленности) 2520 истребителей. В их число входили приданные дивизии и полки вприведенных выше списках и другие полки, подчиненные ВВС военных округов.Однако эти полки обладали лишь 60 процентами требовавшихся по штату летныхэкипажей и 83 процентами самолетов и другой техники. Примерно 91 процент ихсамолетов были устаревшие И-16, И-15 и И-153, а остальные — новые ЯК-3 и МиГ-3.Ни у одного из этих самолетов не было радаров, радиостанции на новых самолетахне отвечали ожиданиям, и пилоты неохотно пользовались ими. Пилоты были необучены ночным боям, да и для поддержки этих ночных боев не хваталопрожекторов. Сами же эти прожектора тоже уступали по своим возможностямзарубежным образцам.
Соединения ичасти ВНОС использовали для обнаружения целей визуальные средства, а дляопределения курса вражеских самолетов — весьма примитивные приборы. И даже этиметоды определения целей сильно затруднялись нехваткой на постах ВНОС биноклей,которая достигала 74 процентов. В июне 1941 года только шесть станций ВНОС былиоснащены новыми экспериментальными РЛС РУС-2, а выпуск прежних РЛС РУС-1прекратился в 1940 году. Хотя в 1941 году Главным управлением ПВО Красной Армиибыла проведена серия маневров ПВО, немецкое вторжение нарушило процессподготовки войск прежде, чем были достигнуты какие-либо заметные результаты.Поэтому «в целом, боевая подготовка летчиков,зенитчиков, прожектористов и штабных офицеров, областных и зональных ПВОоставалась низкой, и это отрицательно повлияло на отражение первоначальныхударов противника».
В июне 1941года войска ПВО, защищающие тыловые объекты на европейской территорииСоветского Союза, образовывали два пояса зон ПВО. Первый пояс, состоящий изСеверной, Северо-Западной, Западной, Киевской и Южной зон ПВО, защищало 579зенитных батарей — 50 процентов от общего числа, и 17 полков истребительнойавиации—42,5 процента от общеit) числаавиаполков, выделенных для защиты крупных центров страны. Из этих 17 полков 9защищали Ленинград, 4 — Киев и по одному полку — Ригу, Минск, Одессу и КривойРог.
Зенитнаяартиллерия образовывала оборонительные кольца вокруг этих потенциальных целейавиации противника, ее подразделения имели численность от 86 до 97 процентовштатной. 82 батареи защищали небо на северо-западном направлении (Северная иСеверо-Западная зоны ПВО), 69 — на западном направлении (Западная зона ПВО) и73 — на юго-западном направлении (Киевская и Южная зоны ПВО). Оставшиеся 355батарей были приданы дивизиям ПВО, обороняющим Киев и Львов, и корпусу ПВО,обороняющему Ленинград.
Второй поясзон ПВО состоял из Московской, Орловской и Харьковской зон ПВО и имел навооружении 223 зенитных батареи (19 процентов от общего числа). 137 из них(более 61 процента) использовались для защиты Москвы. Кроме того, столицузащищало 11 истребительных авиаполков (27,5 от общего числа). Однако только ушести из этих авиаполков имелась необходимая боевая техника, а другие пятьнаходились в процессе формирования.
18 июня,когда резко возросло число признаков близкой войны, войска ПВО в передовыхрайонах были приведены в состояние повышенной боевой готовности. В тот деньгенерал-полковник Кузнецов, командующий Прибалтийским особым военным округом,издал совершенно секретный приказ:
«С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военныхдействий округа ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу
19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всюпротивовоздушную оборону округа, для чего:
а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушногонаблюдения, оповещения и связи и обеспечить их непрерывной связью;
б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначивкруглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их спостами, тщательно
подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;
в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитнымичастями;
г) организовать бесперебойную связи постов воздушного наблюдения,оповещения и связи с аэродромами истребительной авиации;
д) к 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начинаяот командира батареи до командира бригадного района.
19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиковкрупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейшихобъектов.
До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной оборонойорганизовать затемнение городов Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава,Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим иопределить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ;
е) максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив ихне позднее 1 июля 1941 г.»
Схожиеприказы были изданы командующими всех приграничных военных округов. В Западноми Киевском особых военных округах все зенитные батареи в секторе от Гродно доЛьвова, на глубину от Минска до Новограда-Волынского, заняли огневые позиции.Однако многие батареи Западного фронта занимались боевой учебой в тылу и немогли быть развернуты. К 21 июня Москву защищали 60 дежурных батарей, аЛенинград — 30. Остальные 50 процентов батарей в Московской области оставалисьв своем лагере в Костерово. Войска ВНОС в приграничных военных округах тожебыли выдвинуты по тревоге на глубину от 150 до 250 километров. Восточнее жедругие войска ВНОС должны были выступить по тревоге только накануне войны.
Несмотря навсе эти меры, согласно одному официальному анализу:
«В целом в начале войны боеготовность войск ПВО находилась насравнительно низком уровне. Хотя в то время произошли серьезные изменения ворганизации и структуре войск ПВО для усиления централизованного управления,советскому правительству не удалось создать объединенное управление всейсистемы ПВО».
Тот жекритический анализ привел список многочисленных трудностей, включая слабостьорганизационной структуры, недостаточное количество и без того устаревшеговооружения, плохую подготовку личного состава и частей, особенно в отношенииночных действий, нехватку аппаратуры связи, ненадежность управления, отсутствиеединых правил и порядка действий в зональных и областных ПВО и многочисленныетрудности у авиации ПВО. В целом последствия этих трудностей во время войныпродемонстрировали насколько опасно вступать в бой без адекватнойпротивовоздушной обороны.
Пограничные войска и войска. НКВД
Основныепограничные силы накануне войны были сведены в 49 погранотрядов, находящихсявдоль границы и охраняющих рубежи Советского Союза. Каждый из этихпогранотрядов включал 4 линейных пограничных аванпоста (заставы) — три с 42-64пограничниками и резервная застава с 42 пограничниками, а также маневреннуюгруппу (от трех до пяти застав по 50 пограничников в каждой) и училища НКО с70-100 курсантами. В каждом погранотряде имелось от 1400 до 2000 бойцов, 20-3050-мм минометов, 80-122 пистолетов-пулеметов, 48-60 станковых пулеметов«Максим», 25-30 автомашин, 200-300 лошадей и 120-160 собак.
Пограничныесилы представляли собой легкие охранные войсками, предназначенные дляпатрулирования границы, задержания нарушителей, противодействияразведывательным и диверсионным акциям противника и создания некоторогопрепятствия для действий вражеских войск. Они ни при каких обстоятельствах неоснащались и не обучались, чтобы вести бои с боевыми соединениями регулярныхвооруженных сил.
Еще однапервоочередная задача войск НКВД и пограничных войск в мирное время, котораяпродолжалась и во время войны состояла в поставке и обеспечении охранысоветской системы исправительно-трудовых лагерей (ГУЛагов). В случае войны ихинструкции предписывали им либо вывезти заключенных, либо ликвидировать их.Есть все указания на то, что когда войска НКВД призывали на фронт, они делалипоследнее.
Перед началомвойны войска НКВД насчитывали 171 900 военнослужащих. Этим силам перед войнойуделялось первостепенное внимание, поэтому они в целом были хорошо подготовленык выполнению порученных им задач. Однако после стремительного развала обороныКрасной Армии от них потребовалось большее, нежели обычная охрана лагерей иобеспечение внутренней безопасности. По существу, войска НКВД часто действоваликак боевые соединения, вдобавок высокие потери среди стрелковых частей вынуждалииспользовать вместе с ними многих-бойцов НКВД.
Внезапностьнемецкого нападения нарушила запланированную мобилизацию в силы НКВД. Какутверждалось в боевом донесении подполковника Головко, командующего 22-ймоторизованной дивизией НКВД:
«В соответствии с мобилизационным планом была создана 22-ямотострелковая дивизия НКВД состоящая из 1-го, 3-го и 5-го мотострелковыхполков. Однако, поскольку 1-й и 3-й полки были уже втянуты в боевые действия вЛитве, установить с ними связь было уже невозможно, а положение требовалосрочной боеготовности для отпора фашистской регулярной армии, я включил всостав 22-й мотострелковой дивизии 83-й железнодорожный полк, 5-ймотострелковый полк НКВД и 155-й конвойный батальон и организовал полккрасногвардейцев из батальонов рижских рабочих. Таким образом, 22-я дивизияНКВД фактически состоят из трех полков и отдельного батальона».
После 30 июня22-я мотострелковая дивизия была вынуждена действовать в составе 10-гострелкового корпуса 8-й армии; однако у нее не было ни своей артиллерии, нисаперов, ни материально-технического снабжения. Обзор небольшого числадоступных документов НКВД указывает, что некоторые соединения испытывалисущественную нехватку снаряжения. Например, журнал боевых действий 2-й дивизииНКВД (охрана железных дорог), подчиненной Северо-Западному фронту, сообщал 2июля, что хотя «оружие и боеприпасы поставлены полностью», у 109-го полкаданного соединения «отсутствовали 250 комплектов обмундирования и 900котелков».
Последующеедонесение из того же полка указывало, что на 30 июля «полк состоял из трех рот по 67 бойцов, резервной роты численностью в52 бойца и других подразделений общей численностью в 280 бойцов, при трехстанковых пулеметах на полк общей численностью в 399 бойцов». Из-за такойслабости его включили в 320-й стрелковый полк Красной Армии. Фактически, хотямобилизация в НКВД шла в ускоренном темпе, большая часть войск НКВД в западныхвоенных округах вскоре оказалась переподчинена полевому командованию КраснойАрмии. Войска НКВД в целом оказались хорошо подготовленными для выполнениязадач военного времени, а процесс мобилизации в НКВД, похоже, шел успешно,однако части НКВД не были ни оснащены, ни обучены для участия в полевом бою вкачестве стрелковых частей. В результате, судя по всему, они понесли тяжелыепотери.
Службы тыла
В мирноевремя Красная Армия держала все части и учреждения службы тыла в структуресвоих боевых сил на резко сокращенном уровне — как по личному составу, так и пооснащению. Служб тыла армий и фронтов вообще не существовало. Было лишьнесколько отдельных госпиталей, ремонтных баз и складов для снабжения войскмирного времени; им предназначалось послужить основой для последующеймобилизации.
Мобилизационныйплан (МП-41) требовал мобилизовать дивизиям в 3 дня, а армиям за 7 дней посленачала мобилизации более 100 тыловых подразделений, а фронтам сформировать400-500 подобных подразделений за 15 дней. Администрация службы тылавооруженных сил страны должна была быть полностью мобилизована за 30 дней.
Основываясьна опыте Первой мировой войны и последующих менее крупных конфликтов, советскоевоенное руководство запланировало резервные запасы для обеспечения 3 днейбоевых действий и содержащие продовольствие на 5-6 дней. Постоянная системафронтовых складов и пунктов снабжения должна была иметь 9-10 боекомплектов, 10заправок горючего и провиант на 30 дней. У этих действующих частей службы тылаотсутствовало единое командование, а подчинялись они и Управлению служб тылаКрасной Армии, и наркомату обороны.В мобилизационном плане былучтен и план дальнейшего развертывания служб тыла. Он требовал создания складовна уровне, достаточном для снабжения фронта оружием и боеприпасами в течениетрех месяцев боев (и в течение шести месяцев — продовольствием). Однако вприграничных военных округах резервные запасы были ограничены нехваткой местана складах, поэтому здесь хранился лишь месячный запас горючего и боеприпасов.С другой стороны, 38 процентов существующих складов (340 из 887) располагалисьв западных военных округах поблизости от действующих войск, а большинство этихвойск стояло близ границы, где они были наиболее уязвимы для вражескогонападения. На центральных базах Главного артиллерийского управления хранилось20 процентов всех резервных артиллерийских снарядов и 9 процентов мин, в товремя как в западных приграничных округах большая часть этих припасов храниласьнеподалеку от границы. Например, 25 процентов всех боеприпасов на Западномтеатре военных действий, числом свыше 30 миллионов снарядов и мин, хранилось нарасстоянии от 50 до 200 километров от границы. В итоге значительная часть этихприпасов после начала войны попала в руки противника.
В отношениидоступности боеприпасов для действующих войск были как доктринальные, так иструктурные сложности. В 1938 году, основываясь на анализе расходованиябоеприпасов в предыдущих военных конфликтах, Красная Армия установила нормурасхода боеприпасов в 5000-6000 выстрелов на ствол за всю войну. Основываясь нановых данных, полученных из анализа боев Финской войны и боев на Халхин-Голе в1940 и 1941 годах, Генеральный штаб сократил эту норму в среднем до 1000выстрелов на ствол. В зависимости от того, сколько боеприпасов будет выдаватьпромышленность, Красная Армия планировала накопить двухмесячный запасбоеприпасов в западных и южных приграничных военных округах, трехмесячный запасв Забайкальском военном округе и четырехмесячный запас на Дальнем Востоке.Двухмесячная норма составляла 600-800 выстрелов на ружейный ствол и 1000-1600выстрелов на миномет.
Несмотря наэто тщательное планирование, запас боеприпасов в июне 1941 года не отвечалштатным нормам (о запасах боеприпасов на человека в Красной Армии на 22 июнясм. таблицу 6.5). Общего запаса хватало на 1700 выстрелов из каждой 45-ммпротивотанковой пушки, более чем на 1000 выстрелов каждой 76-мм полевой пушки,700-800 выстрелов для каждого 122-мми 152-мм орудия и453 выстрела для каждой203-мм гаубицы. Таким образом, штатного двухмесячного запаса не имелось ни дляодного орудия. В абсолютных цифрах запас боеприпасов в западных военных округахтакже не соответствовал потребностям и составлял от 6 до 84 процентов.
Накануневойны части службы тыла в действующих войсках имели 25-30 процентов штатнойчисленности личного состава и должны были достичь полной комплектности натретий день мобилизации. Однако нехватка транспорта (недоставало от 50 до 80процентов требуемых автомашин) и отсутствие планов распределения припасов вслучае войны сделало мобилизацию существующих войск службы тыла хаотической инеэффективной.
Особенноостро сказалось отсутствие транспорта. Для снабжения действующих войск всоответствии с нормами требовалось более 60 процентов из общих запасовбоеприпасов. Однако многие из этих боеприпасов хранились на складах вовнутренних военных округах, откуда их требовалось доставить в действующую армиюна большое расстояние. К тому же примерно треть боеприпасов в западных военныхокругах (менее уязвимая часть их) располагалась в 700 километрах в тылу. Ихтоже требовалось подвезти на передовую.
Вся беда втом, что та же нехватка автомашин и тракторов, которая существовала в боевыхчастях, в большей степени имела место в службах тыла. В конечном итоге именноэто отсутствие транспорта парализовало усилия по снабжению войск боеприпасами илишило действующие войска боеприпасов, когда те особенно в них нуждались.
Хотяжелезнодорожный транспорт перевозил в 1941 году около 90 процентов советскихгрузов, а автотранспорт — всего 1,8 процента, из-за его гибкости и доступностидля полевых войск, грузовой автотранспорт был более критичен для обеспечениявоенных действий. С 1937 года в соответствии с программой моторизации имеханизации автотранспортный парк Красной Армии возрос семикратно. Советскаяпромышленность ускоренными темпами произвела 145 390 автомашин в 1940 году и124 176 автомашин в 1941 году — причем надо полагать, что свыше половины этихпоследних (62 тысячи) — до июня. На 22 июня советский парк грузовых машин вцелом насчитывал около 700 000 автомашин, в основном полуторатонных грузовиковмодели ГАЗ-АА. Однако плохие дорожные условия, отсутствие запчастей, ремонтныхмастерских и шин, а также низкая квалификация водителей и механиков взяла сэтих машин тяжелую дань — примерно 45 процентов их было непригодно кмобилизации, а имеющийся запас шин составлял лишь 25 процента от требуемого.
В периодмобилизации и военное время Красной Армии требовалось 744 000 автомашин и 92000 тракторов, а на 22 июня имелось в наличии только 272 000 автомашины и 42000 тракторов*. Это составляло всего 36 процентов от требуемого штата, причемлишь 193 200 из указанных автомобилей являлись грузовыми. Вдобавок более 58процентов грузовиков были более старых моделей ГАЗ-АА с низкойгрузоподъемностью — этот фактор, в свою очередь, приводил к их повышеннойэксплуатации, а следовательно — к частым поломкам. Из-за этого и из-занедостатка ремонтных мощностей 23,1 процента автомашин Красной Армии накануневойны были неисправными (см. таблицу 6.7).
В целом армияпланировала мобилизовать 240 ООО машин из народного хозяйства, в том числе 210ООО грузовиков ГАЗ-АА и ЗиС. Однако существующие организованные мобилизационныеорганы имели лишь 90 000 машин, и мобилизационным властям пришлось организоватьновые меры для приобретения из народного хозяйства остальных грузовиков. К 22августа 1941 года Красная Армия мобилизовала в целом 206 000 машин, тогда какза то же время потеряла в ходе боев 271 400.
Еще однойкрупной проблемой для советских военных было создание сил, которые могли быподдерживать пропускную способность дорог в период мобилизации и военное время,учитывая плохое состояние дорог и предвидимый поток дорожного движения. Вовремя советско-финской войны Красная Армия создала значительное число дорожныхчастей, но в конце войны большинство из них были демобилизованы и вернулись внародное хозяйство. Вследствие этого Красная Армия держала в мирное время ввоенных округах и под управлением Генштаба 8 учебных дорожно-эксплуатационныхполков и 35 полковых штабов с сокращенными штатами, однако в армиях, дивизияхили полках не существовало практически никаких дорожно-строительных войск. Впериод мобилизации и военного времени немногие существующие части должны былиза пять-восемь дней быть развернуты в 49 полков и 39 батальонов. Однакогражданские ресурсы вновь оказались недостаточными для обеспечения подобногоразвертывания, и даже если бы оно все же произошло полностью, без должногообслуживания в первую же неделю войны дороги вышли бы из строя и сталисовершенно непроезжими ни для чего, кроме танков. Положение еще большеосложнялось тем, что многие дорожные части находились под управлением НКВД икрайне сомнительно, что они оказались бы доступны для использования их армией.
Аналогичнаяситуация существовала и с запасами и пополнением горючего. Меры по экономиигорючего ввиду его неадекватного производства препятствовали боевой подготовке,в особенности мобильных войск в 1941 году. Хотя в июне 1941 года запасыгорюче-смазочных материалов почти достигли требуемых норм, на снабжениетопливом влияла та же нехватка мест на складах и проблемы с транспортом, какиепреследовали снабжение боеприпасами. Более того, в отличие от боеприпасов,40-60 процентов драгоценного топлива хранилось на складах в Московском,Орловском и Харьковском военных округах и на заводах по производству топлива.Попытки переместить это горючее поближе к передовым базам ни к чему не привели.В результате 22 июня 1941 года действующие войска в Прибалтийском, Западном иКиевском особых военных округах имели запас горючего соответственно на 6,8 и 15дней, а не требуемую норму на два месяца.
Последнимважным видом снабжения являлось продовольствие, необходимое для питания личногосостава Красной Армии. Увеличение армии между 1937 и 1941 годами легло тяжелымбременем на советское сельское хозяйство, а мобилизация должна была еще иудвоить это бремя. В целом экономика была не в состоянии давать армии всенеобходимое, поэтому снабжение продовольствием оставалось по западнымстандартам весьма скудным и примитивным. Согласно одному источнику:
«… с 1939 г. резервы продовольствия и фуража оказалисьнедостаточными… Армия имела лишь трех — четырехмесячный запас основныхтрадиционных продуктов питания (хлеба, муки, овсяной крупы, макарон, сахара,чая и соли) и двухмесячный запас мясопродуктов и табака».
Главнойтрудностью оставалось доставка продовольствия с места его производства в войскана транспорте. Такое же положение существовало и с запасами одежды иобмундирования.
Многочисленныебоевые донесения описывают трудности с тыловым обеспечением в первые дни войны.Из них видно, что органы службы тыла были парализованы немецким нападением, ипрослеживается ослабляющее воздействие этого паралича на боеготовность и боевыедействия частей и соединений:
«В целом действующие органы службы тыла были недостаточно подготовленык большой войне и не были своевременно отмобилизованы. При спешно собранном инеполном транспорте, они не смогли в начале войны в полной мере выполнятьзадачи по снабжению войск, особенно в условиях отступления и окружения.Эшелонирование и накопление материальных резервов не соответствовалтранспортным возможностям. Поэтому в начале войны войска западных фронтовоставались без необходимой поддержки служб тыла, а многие склады былиуничтожены или захвачены противником».
Статистические данные
/>
/>
/>
/>
/>
/>
/>
/>
/>
/>
/>