--PAGE_BREAK--Да здравствует солнце, да скроется тьма !
годами мы знаем это юношеское светлое восприятие жизни, ее вечных животворящих начал получает полноту и глубину звучания в творчестве Пушкина. И несмотря на драматизм обстоятельств его жизни, потерю и гибель друзей-единомышленников, несмотря на все конфликты и катаклизм действительности, отражавшиеся в его творчестве с глубокой остротой. Он сохранил солнечное восприятие великой ценности жизни. Не случайно передовая русская критика характеризовало его «солнечным гением», глубоко гармоничным талантом.
В этом пушкинском ключе восприятия жизни созданы многие произведения Р.Гамзатова зрелого периода, повествующие о быстротечности жизни к смерти, характеризующими глубоким психологическим раскрытием «диалектики» души человека. Осмысливая характер реализма Пушкина, историзм его художественного мышления, Р.Гамзатов в диалоге с критиком Вл.Коркиным говорит: «Реалист, какую бы трагедию или драму ни переживал, знает что жизнь прекрасна и вечна… Пушкинский реализм утверждает единство бытия в перспективе истории, открывает закон гармонии реального мира, диалектику души».[18]
Отличительная черта восприятия Р.Гамзатовым пушкинских традиций заключается не во внешне ощутимых «точках» соприкосновения с его наследием, а в многообразном творческом постижении жизни «секретов» мастерства, в усвоении его принципов правдивого изображения человека и его связей с обществом, в историзме постижения ведущих тенденций времени, в отношении к родному фольклору, в поисках собственных путей в искусстве. И В этом качестве связи творчества Р.Гамзатова с Пушкиным характеризуют новый уровень контактов и сближения дагестанской литературы с русской литературой. Одним из основных сближающих творческих начал обоих поэтом, является «всеотзывчивость» их поэзии.
«Ф.М.Достоевский выделил как одну из важнейших особенностей творчества Пушкина «всеотозванность его лиры», широту и глубину отклика на ведущие проблемы времени, а В.Г.Белинский в «Евгении Онегине» увидел «энциклопедию русской жизни» 20-х годов прошлого века».[19]
Но творчество Пушкина не было обращено только к русской действительности его времени, поэта взволновали прошлое и будущее России, в его поэзию как говорит Г.Ф.Юсуфов «врывались гул и раскаты европейских революций и освободительных движений конца XVII начала XIX века.[20]
Запад и Восток панорама жизни народов России обретали под его пером непреходящую художественную ценность, расширявшую идейные и тематические горизонты русской литературы.
«Всеотзывчивость», широта осмысления истории и современности Запада и Востока отличают и поэзию Р.Гамзатова, значительно обогатившую тематические, национальные и интернациональные масштабы литературы Советского Дагестана.
В широте охвата проблем современности опыт Пушкина определенным образом служил ему примером. При этом выступают и типологические сближения, поднявшие мир поэзии Р.Гамзатова с Пушкиным в поисках высокой духовности, в проблемах нравственности и гуманизма, в художественных принципах соотношения личности и общества, открытости чувств человека.
Особенно дорого Р.Гамзатову Пушкин патриотическими и интернациональными чертами своей поэзии, о чем он с большой теплотой и восхищением говорит о статье «Стоял он дум великий полн».
В конце XXвека в поэзии Р.Гамзатова появляются образцы его любимых поэтов Пушкина и Лермонтова — выступают как символы совести и чести, высочайшей вершины человеческого духа. Это не только благ овеянная дань памяти великим русским поэтам, что было характерно для многих произведений дагестанской поэзии 30-х годов и последующих лет посвященных великим русским классикам. В его произведениях нет их жизнеописания, но в них присутствует высокий дух русских классиков, обогащающий раскрытию сложности духовного мира современника, доискивающего до сути сложных вопросов бытия и способствующий раскрытию новых граней исповедального характера поэзии Р.Гамзатова. Так, в произведениях «Пришла пора» «задуть огни селениям», «Граница жизнь и смерть Пушкина» Лермонтова становится темой философского нравственного осмысления границы между подлостью и величием духа, идейным существованием и бессмертием.
Вместе с тем у Р.Гамзатова образы русских поэтов при всем почитании их не хрестоматийны. Среди подобных произведений Р.Гамзатова, посвященных Пушкину, выделяются одно небольшое стихотворение, в котором образ русского поэта помогает осмыслению непростых в прошлом взаимоотношений народов Дагестана и царской России. Это восьмистишие с эпиграфом одно строкой из пушкинского «Кавказского пленника»: «Смирись, Кавказ, идет Ермолов !». И затем все стихотворение представляет собой переосмысление этого эпиграфа:
Нет не смирились и не гнули спины
И в те годы, и через сотни лет
Ни горские сыны, ни их вершины
При виде генеральских ополет
Ни хитроумные бранное ни сила
Здесь ни причем. Я утверждать берусь:
Не Русь Ермолова нас покорила
Кавказ пленила пушкинская Русь.[21]
Как мы видим, заявлена очень серьезная тема и несмотря на лаконизм художественного решения ее, автору удалось передать сложные взаимоотношения Дагестана и России периода Кавказской войны и раскрыть смысл новых взаимоотношений, рожденный дружбой народов, показать новое мироощущение горца, чувствующего себя законным наследником передовой России — «пушкинской Руси», ищущего в истории сближение наших народов духовные начала. Замечательные строки четко отделял Пушкина сочувствующего горца, от официальной царской России, являются новаторским художественным решением темы «Пушкин и Кавказ». Это своеобразный поэтический памятник великому русскому поэту. И в то же время стихотворение становится новым открытием национальных и интернациональных черт характера современного горца, его гражданских позиций. Образ Пушкина, его личность позволяет поэту высветить сложность и многомерность жизни, ценность духовных и нравственных поисков современника.
Обращение к опыту и образ гения русской литературы обогащают художественное видение истории дагестанским поэтам и приближает Пушкина к нашей современности.
Вместе с тем, творческое усвоение его опыта способствовало раскрытию новых граней исповедальной направленности поэзии Р.Гамзатова, наполнению ее философской глубиной. При этом еще ярче выразилась национальная художественность его творчества, свидетельствуя о высоком уровне литературных связей на современном этапе, когда контакты, способствуя новым художественным открытиям, углубляют черты самобытности его поэзии, представляющий собой целый образный мир идей и поэтические открытия.
Для понимания творческого характера связей поэзии Р.Гамзатова с пушкинскими традициями значительный интерес представляет утверждение тонера сонеты в его поэзии, который во многом развивается в русле пушкинских традиций.
В своих художественных поисках создания этого жанра Р.Гамзатов опирался на традиции всей мировой поэзии, но в его творчестве отозвались традиции шекспирского и пушкинского сонета. Для Р.Гамзатова Пушкин и Шекспир — величайшие вершины поэзии, художники, которые по его мнению, «с равной силой владели двумя струнами человеческой природы — чувством и мыслью»[22] и гениально их выразили в органическом сплаве. И в то же время и горские сонеты Р.Гамзатова стали новым словом, открыли перед литературами родного края, своего Северного Кавказа новые художественные возможности, приобщив к общеевропейской культуре сонета.
Но главное, что особенно важно подчеркнуть, обращение к жанру сонета — этой сложной форме лирики- соответствует художественной природе дагестанского поэта и не воспринимаются инородным в его поэзии. Он воспринял опыт русской поэзии и интернациональный опыт сонеты, исходя из возможностей национальной традиции родной культуры и своей художественной практики.
Еще до обращения к жанру сонеты, доля которого считается основным изображением любви борьба страстей, нравственных конфликтов, Р.Гамзатов проявил себя общепризнанным мастером любовной лирики, и в своих сонетах он органически слил многовековые традиции восточной любовной лирики с европейскими традициями сонеты, опоэтизировав и возвеличив Женщину, святость чувств.
Так же соответствует сложившимся принципом его поэзии, особенно его миниатюра и восьмистиший, характерная для сонеты краткость, метафоричность и офоричность повествования с акцентом на глубину подтекста, обретающую философскую значимость, с завершающими строками, являющимися смысловым, ключом произведения.
В многовековое искусство сонета Р.Гамзатов внес живую струю национальной горской поэзии. Поэт преодолел специфический барьер формальных требований сонетной системы, с ее сложной рифмовой и компоновкой за счет многообразия естественных средств аварского стиха, несмотря на отсутствие конечной рифмы, о чем сам поэт сказал потом: «Брак аварского стиха с европейским сонетом — это брак по любви, и в нем не было никакого насилия. Здесь я на своем коне и у своей калитки».[23]
Все эти факты говорят о том, что традиции Пушкина, его реализма, историзма глубокого постижения жизни и характера человека плодотворно развиваются в дагестанской литературе дают новые импульсы, помогающей духовному и поэтическому росту нашей литературы. Эти некоторые наблюдения, естественно, не претендуют на полноту освещения взаимосвязи поэзии Р.Гамзатова с творческим опытом Пушкина.
Глава
II
. Развитие традиций дагестанских классиков в
творчестве Расула Гамзатова.
Как пишет исследователь Хайбуллаев: исследования последовательного исторического пути зарождения, становления, формирования аварской литературы, как эстетической системы позволяет утверждать, что творчество Расула Гамзатова, будучи новой, более высокой ступенью развития, в то же время является естественным и закономерным продолжением традиций национальной художественной культуры.[24]
Знаток и ценитель поэзии Н.С.Тихонов отметил связь творчества Р.Гамзатова с тенденциями развития и опытом предшествующей литературы и его новаторский характер. В открытом письме в честь присуждения в 1963 году Расулу Гамзатову Ленинской премии за сборник «Высокие звезды» Н.С.Тихонов также писал: «Старый друг, дорогой Расул! Нелегко быть выдающимся поэтом в стране, где издавна известна и любима высокая поэзия. Нелегко продолжать поэтическое дело в Дагестане, в Аварии, где были также могучие поэты, как Чанка, Махмуд из Кахаб-Росо и Гамзат Цадаса, их хранить бережно народная память, но тебе это сделать, потому что гордый родных гор, родного народа дал тебе силу и слово для поэтического подвига. И тем заслужил ты любовь большого читателя».[25]
Творческие связи поэта с традициями национальной культуры сложны и многогранны. Приближаясь к творчеству Расула Гамзатова, с его статьями по истории и теории литературы народов Дагестана, можно понять то, что он освоил достижения художественной мысли мира и Дагестана, в эстетическом, идейном и художественном плане.
Национальная культура дала ему энергию и силу для дальнейшего творческого взлета.
Опыт развития аварской литературы подтверждает правильность вывода о том, что «массовое литературное движение всегда является необходимой исторической предпосылкой гениальных писателей».[26]
Литература Дагестана второй половины XIXвека выдвинула Махмуда из Кахаб-Росо, в которой были сконцентрированы творческая мощь эпохи.
Эпоха больших социальных перемен обусловила появление блестящего в аварской литературе сатирика Гамзата Цадасы, ему на смену пришел Расул Гамзатов — поэт большого дарования, который продолжил традиции дагестанской лирической поэзии в XXвеке.
Расул Гамзатов неоднократно указывал на особенности движения эстетической мысли народов Дагестана.
«Надо помнить, что поэзия, — наиболее самобытная, первородная форма нашей литературы — способствовала и способствует рождению и развитию других народов и видов литературы. Мы улавливаем родство с позиций в нашей молодой прозе и в драматургии».[27]
«Начиная с XVIIIвека на всем протяжении своего развития стержневыми в аварской литературе были идейно-тематические ряды и проблемы: раскрепощение человеческой личности, эмансипация женщины, борьба против религиозного мракобесия. Сильные социальные мотивы, пристальный интерес к заботам и нуждам трудового человека, воспевание добра и справедливости обусловили гуманизм и демократизм развивающейся литературы».[28]
Прослеживая эволюцию жанровой структуры аварской литературы, мы и здесь замечаем постоянную преемственность. Одним из распространенных жанров аварской поэзии является философская лирика, зачинателями которого были Магомед Кудутлинский и Гасан из Кудали, дальнейшее становление и развитие она получает в поэзии Али-Гаджи из Инхо, затем в поэзии Гамзата Цадасы и Расула Гамзатова. Традиции любовной лирики последовательно передавались друг другу Анхил Марин, Эльдарилав, Чанка, Махмуд из Кахаб-Росо, поэты махмудовской поры: Этил Али из Тлетля, Нурмагомед из Местеруха, Магомед из Тлоха, Курбан из Инхело, Расул и Магомед из Чиркея. Она становится ведущей в творчестве Галуатова.
Сатира, которая стала основным оружием Гамзата Цадасы, свое начало берет в творчестве Саида Аракинского и получает дальнейшее развитие в поэзии Магомедбега из Гергебеля, Алибаджи из Инхо, к ней также нередко обращается и Расул Гамзатов.
Движение аварской литературы от эпохи к эпохе позволяет проследить разнообразное проявление традиций в форме идейных, то в форме тематических, то в форме жанровых, то в форме стилевых, то в форме принципов отбора, обобщения, отражения жизненных явлений.
Каждое последующее поколение деятелей литературы располагало культурным наследием — совокупностью художественных ценностей, созданных предыдущими поколениями художников. Но не отвечало запросам и нуждам последующих эпох, не все в нем могли быть воспринято и продолжено.
По точному выражению Ромашка «Традиция — это прошлое в современности и современное в будущем, та активная тенденция в литературе, посредством которой осуществляется времен, это общий язык для литературы разных эпох».[29]
Будучи лирическим поэтом Расул Гамзатов сделал многое для развития литературно-критической мысли Дагестана. Он по достоинству оценил творчество каждого поэта дореволюционной аварской литературы, определил его вклад в развитие национальной культуры. И в результате он создал довольно полную противоречивую картину преемственного развития литературы народов Дагестана поэтапно, начиная с ее истоков до современного состояния.
Расул Гамзатов, раскрывая свое отношение к культурному наследию предков, объясняет, что он мог черпать из него, что он приобрел, что продолжил, от чего отказался, в какой области пришлось продолжить новые пути.
Литературоведческие и критические работы позволяют ему повести читателей в свою творческую лабораторию и показать «чудо рождения песенного слова». Нов своих стихотворениях, поэмах, в прозе, литературно-критических статьях он все чаще и чаще обращается к творческому и гражданскому облику Махмуда из Кахаб-Росо и Гамзата Цадасы. Для него они являются художниками, определившими целые этапы развития художественной культуры народа, маяками, на которых ориентировались их современники и последователи, они определяли уверенную поступь нашей литературы. Расул Гамзатов образно и в то же время конкретно выразил это движение аварской литературы от одной вехи к другой.
Расул Гамзатов, выросший на традициях своих предшественников, будит Гамзата Цадасу, он свою очередь Махмуда, Махмуд собирает своих предшественников и современников. Если расположить этот ряд в хронологической последовательности, то Махмуд из Кахаб-Росо, по выражению Н.С. Тихонова, «был призван завершить огромный путь развития горной лирической поэзии созданием произведений, являющихся высоких образов не только дагестанской, но и мировой лирики».[30]
Махмуд создал целую поэтическую школу. В период жизни Махмуда из Кахаб-Росо творила целая плеяда лирических поэтов, которая шла по его стопам в русле его тематики, проблематики, зачастую подражала ему, будучи не в состоянии превзойти его силу в качества и степени своего таланта. Поэт творил почти до конца первых десятилетий двадцатого века.
Махмуд — лирический поэт, но романтизму Махмуда сменили реалистические тенденции появившегося на литературной арене самобытного поэта Гамзата Цадасы.
Гамзат Цадаса правильно понял происходящие в жизни процессы, отразил их правдиво, поднял актуальные для общественного развития вопросы и стремился дать на них ясный ответ. Это усилила связь его литературы с жизнью народа.
Н.С.Тихонов имел основание сказать, даже тогда, когда еще в полной мере не раскрылся многогранный талант Гамзата Цадасы, о нем: «Это был самый острый ум современной Аварии, поэт, убивавшим словом врагов нового, мудрец, искушенный во всех тонкостях народного быта, беспощадный ко всему ложному, смелый борец с невежеством, глупостью и корыстью».[31]
Унаследовав от своих учителей и наставников уроки гражданской и художественной деятельности, Расул Гамзатов обращается к новому поэту, чтобы тот разбудил его, разбудил его в том отношении, что ему, новому поэту предстоит дальше нести поэтическую эстафету, когда-то принятую им самим от предшественников.
Заслуга Расула Гамзатова в том, что не теряя достижений своих предшественников, огонь их поэзии, сохраняя в своем творчестве дух и мощь дореволюционной литературы, он проложил новую трапу развития культуры народов Дагестана.
В обращении к женщине Махмуд из Кахаб-Росо и Расул Гамзатов очень близки друг к другу. Но принципы этого обращения у них весьма различны. Они определяют своеобразием идейно-художественных и эстетических систем двух поэтов. В центре поэзии Махмуда из Кахаб-Росо его любимая. Продолжая махмудовские традиции, и в то же время, соперничая с ним в постижении глубины изобразительности и выразительности мира человеческих чувств, Расул Гамзатов написал многие стихотворения любовной лирики. Их отличает махмудовская страсть, накал чувств, темперамент. Иные произведения этого цикла близки к поэзии Махмуда своей тональностью, романтической приподнятостью, возвышенностью образной системы, стремлением подчинить любви все силы природы.
По гребням лет не в образе башни,
А женщиной из плоти и огня
Она ко мне является поныне
И превращает в мальчика меня.[32]
В своих стихотворениях, называя имена своих учителей и наставников, обращаясь к ним со словами благодарности, Гамзатов пишет:
Я знаю наизусть всего Махмуда,
Но вот не понимаю одного:
Откуда о любви моей, откуда
Узнал он до рождения моего
?[33]
Образ матери представляет перед нами, как хранительницы семейного очага, и того, из чего невозможно движение жизни, хранительницы воды и огня, центральной опорой горской семейной сакли.
Трудно жить, навеки мать утратив
Нет счастливее вас, чья мать жива!
Именем моих погибших братьев
Вслушайтесь — молю! — в мои слова !
Как бы ни манил вас бы событий
Как ни влек бы свой водоворот,
Пуще глаза маму берегите
От обид, от тягой и забот.[34]
Прослеживая творчество Гамзата Цадасы, можно ясно представить движение мысли поэта от Дагестана к огромной России, от нее к заботам и чаяниям человечества. Особенно этот процесс заметен в творчестве Цадасы 40-50 год в к периоду интенсивного литературного труда сына. Гамзат своим творчеством, общественной деятельностью поднял сына на свои плечи, чтобы ему видны были дали, к которым он шел в силу скоротечности человеческой жизни не смог дойти. А Расул Гамзатов охватил своим взором эти дали, рассказал о них Дагестану и им о своей Родине.
Я жизнь люблю, люблю и всю планету,
В ней каждый, даже, малый уголок,
А более всего Страну Советов,
О ней я по-аварски пел, как мог.[35]
По всем странам, по всем континентам пронес Расул Гамзатов свою любовь и свою боль, ни на минуту, не забывая родной Дагестан. И о чем бы не пел Гамзатов, его песня в конечном счете о Родине:
С какой вершины, я не брошу камня,
Он вижу летит и продает там,
В какой низине песня не пришла мне,
Она летит к моим родным горам !
Перед дагестанским литературоведением стоит задача всестороннего охвата вопросов русско-дагестанских литературных связей как во всей дагестанской литературе, так и в творчестве ее ведущих представителей. Творчество Расула Гамзатова дает возможность конкретизировать ответ на вопрос «что дают русской литературе национальные литературы?», на который, по существу, наша наука еще не ответила. Развитие литературного процесса современности все настоятельнее выдвигает его перед дагестанским литературоведением.
Вечные темы — любовь к матери, любовь к женщине — какая в них тайна! Вроде бы все сказано, а прикоснись к ним рука истинного художника — и зазвучат они словно в первый раз.
Когда для вас день начинается,
В тот миг, когда вспыхнет заря,
И солнце окошка касается,
Огнями на стеклах горя
?
А мой лишь тогда начинается,
Когда, меня взглядом даря
Подруга моя просыпается. [36]
Книга любви Р.Гамзатова «Две шали» — книга сердца много и противоречивого, простого и сложного. Любовь у него то прозрачный кристалл, сквозь который светит материнское лицо.
Наполняй весь дом табачным духом
Лей бузу, вина захочешь — пей,
Можешь не жалеть меня, старуху
Только выздоравливай скорей.[37]
То горный поток, в котором сливаются разные ручьи. Национальный аварский характер и народные традиции придает книге неповторимое своеобразие. Как не подивиться еще раз родному русскому языку, чья щедрая способность проникать в особенности иных ??43 дает нам возможность наслаждаться переводами, чувствуя отличие итальянца от калмыка, эстонца от индейца. Гамзатов по-русски звучит как горец и никто другой. В этом немалая заслуга переводчиков, хотя и не все стихотворения в книге «Две шали» переведены удачно и читателю подчас непросто пройти к истинному Гамзатову через такие словосочетания, как «влычая молчанием уста, памяти седин», «надежду с утренним челом». Поэма «Берегите матерей» — гимн Родине, матери, женщине. Поэма это многозначна и поднимается до высоких гражданских обобщений, дробится на лирические отрывки или бытовые сцены и концентрирует внимание на образе. Идея поэмы, рожденный потребностью заполнить пустоту, которая образовалась после смерти матери, утолить жажду памяти и выразить чувство безнадежно неоплаченного долга перед ней, не сводится к одному конкретному образу — в поэме глубокое и взволнованное раздумье о жизни всех матерей и сыновей, их отношениях, о своем прощании с матерью, прощание всех матерей и сыновей.
Идейно-нравственное содержание поэмы обогащает введение в ее художественную систему фольклорных национальных традиций, фольклорной образности. Духовный и психологический портрет матери, проживший жизнь полную труда, забот, горя, но и радостей и счастья тоже, портрет человека, сумевшего выстоять.
Это все замечательно определен и выражен одним единственным, но чрезвычайно емким образом шали. Древний и обязательный, как закон, обычай ношения платка — шали сделал его широким национальным символическим образом. Белый платок горянки в фольклоре — символ чистоты и непорочности, черный -знак траура и печали; снятый головы и брошенный к ногам враждующих, он орудие миротворчества, потеря его - позор навеки и т.д.
Прямой и непосредственный свидетель и участник всех событий в жизни матери, шаль становится эмоциональным заинтересованным рассказчиком, ибо все драмы судьбы ее хозяйки вносили в ее «жизнь» коренные изменения. Отражая смену волн, царивших в жизни матери — шире в человеческом вообще, - менялись ее краски: веселые сменялись печальными, и, наоборот:
Какой только я не была!
И зеленой.
Как в Африке знойной могучий банан
Лиловой была, как преторы полян,
Что в мае коврами фиалок одеты.
Была и кофейного теплого цвета,
Оранжево-желтой была, как закат,
Была золотистою, как листопад,
И серой, как надпись на старом кинжале, -
Цвета перемены судьбы отражали.[38]
Глава
III
. Новаторство творчества Расула Гамзатова.
В предыдущей главе мы попытались определить степень приверженности Р.Гамзатова к традициям национальной поэзии как народной, так и профессиональной, а теперь попробуем найти в творчестве Р.Гамзатова обновление традиций. Одно из достоинств литературы — ее связь с современностью. Она выражается в обращении к насушим задачам человечества, идеям гуманизма и демократизма, в видении мира, его прошлого, настоящего, будущего глазами современного художника, современности художественного языка, изобразительно-выразительных средств. По определению В.В.Гринина и А.Б.Ладыгина «Современность в искусстве — это новый современный герой, новые человеческие характеры и принципиальное новое восприятие мира ровно как и творческие находки воплощении замысла».[39]
Относительно российской многонациональной литературы термины и понятия, современность и новаторство воспринимаются как синонимы, так как лучшие художники — наши современники являются подлинными новаторами в области художественного творчества.
К плеяде таких мастеров искусства мы относим Гамзатова, с творчеством которого начинается новый более зрелый период развития аварской да и всей дагестанской литературы, когда «она разрабатывает более глубокие пласты национальной действительности, когда расширяются поэтические пашни, когда художники слова все смели и чаще обращаются к общечеловеческим проблемам».[40]
Нельзя пройти мимо одного из ранних стихотворений Р.Гамзатова «Иной чем у предков любовью», в которой поэт говорит о новом качестве патриотизма советских людей.
Да, его предки — поэты и труженики горячо любили свою Родину и народ, жили и творили ради их блага и процветания. Но любовь — это была иного качества, так как страна сама напоминала орла, не раскрывавших своих крыльев:
Иной, чем у предков любовью,
Люблю тебя, дорогая отчизна моя.
Люблю за твою весну, за твое солнце
Особенно, за пятиконечную твою звезду.[41]
Родина свободных от векового угнетения кабалы горцев и горянок, республика строящая в большой семье народов советской страны счастливую жизнь — предмет особой любви и восхищении.
Как пишет Хайбуллаев: «Чувство семьи еденной, понимание своей причастности в великой созидательной деятельности советских народов значительно расширили поэтические дали творчества Расула Гамзатова и стали ведущей темой всего творческого, определили его обращение к судьбам людей нашей многоликой планеты.»
Буквально с каждым новым сборником поэт все сильнее и сильнее тянется к проблемам вечным и не приходящим: проблеме добра, справедливости, человечности, внимательности, чуткости к заботам и нуждам народов стран близлежащих и отделенных. Разрабатывая дагестанскую национальную тему, поэт приходит к масштабным выводам, обобщениям злободневным для человечества ...».[42]
Поэзия и проза Гамзатова охватывает все грани жизни народов Дагестана. В центре поэтического восприятия Гамзатова — Дагестан. Он — колыбель его поэзии, его вдохновение. От него тянутся нити к самым отдаленным уголкам России, оттуда еще шире к странам и континентам планеты.
Объясняя замысел многих своих произведений, созданных зарубежом или на зарубежную тематику, их идейно-тематическую направленность, поэт пишет: «Я не хочу все явления мира искать в моей сакле, в моем ауле, в моем Дагестане, в моем чувстве Родины. Наоборот, чувство Родины нахожу во всех явлениях мира, во всех его уголках». И в этом смысле моя тема — весь мир».[43]
В этом сплаве общенациональных и общечеловеческих мотивов видит Чингиз Айтматов силу воздействия поэзии Расула Гамзатова на читателя. Он пишет: «Практика Гамзатова дает полное основание судит благотворности творчеству сочетания национального и интернационального в искусстве и в литературе. Постоянно опираясь на Дагестан, утверждая слово «Дагестан», утверждая гражданское национальное самосознание своего народа, Гамзатов творит широкий, общечеловеческий путь поэзии, осваивая опыт и достижения русской и мировой литературы, смело вторгаясь в диалектику современной жизни, проблемы современного века. Этим и объясняется широкая известность, популярность Гамзатова, любовь многонациональных читателей к его стихам и прозе, ибо видят они в нем своего современника, одинаково близкого всем большого советского писателя».[44]
Знакомясь с жизнью разных стран и народов, убедила поэта, что люди всей земли живут одинаковыми заботами о мире, о хлебе и тепле. Эти мысли и заботы связывают их. В современном мире люди, где бы они не жили, не могут думать о завтрашнем дне человечества и нашей многострадальной земли. Эти мысли получают воплощение в конкретном поэтическом материале.
«Поэзия Расула Гамзатова отличается масштабностью мысли. Конкретность образов и глубина обобщения — вот присущие ей качества».
Каким бы явлением и фактам национальной и интернациональной деятельности он не обратился, поэт умеет вложить в этот поэтический материал заряд большого эмоционального и художественного воздействия.[45]
В своей поэзии Расул Гамзатов стремится найти созвучное для людей иных стран и языков. Обращается к большим и важным вопросам современности, и вводит это общечеловеческое, общезначимое в дагестанскую действительность. Ценность и необходимость поставленных проблем, умения связывать национальные проблемы с общечеловеческими, высокая художественность сделала поэзию Расула Гамзатова понятной и близкой людам планеты, благодаря ей он приобрел миллионы друзей и единомышленников среди людей доброй воли. Своим творчеством Расул Гамзатов поднял дагестанскую литературу на небывалую высоту, придал ей новые качества, сделал достоянием поэзии многие проблемы современности, одинаково важные и близкие для его родного народа, родной страны. Он сумел перекинуть мосты дружбы между народами, укрепить их взаимное доверие.
Расул Гамзатов рассказал людям земли об удивительной республике Дагестан и его людях. А горцам открыл необычайно пестрый мир стран и континентов.
В творчестве Расула Гамзатова прослеживаются самый разнообразный подход наследию национальной художественной культуры. Он выражен «Во-первых, в использовании традиционных поэтических жанров и видов, художественных форм для отображения новой действительности, нового человека, новой психологии.
Во-вторых, существенном обновлении и введении в творческую практики прививных, но выпавших в предельном этапе литературного развития художественных форм.
В-третьих, в ломке прививных эстетических представлений о природе того или иного жанра, обогащении его новыми критериями, т.е. новыми содержательными или формообразующими признаками, компонентами.
В-четвертых, в введении национальную художественную систему непривычных ей жанров и видов, широко бытующих в мировой художественной практике».[46]
Новое у Расула Гамзатова, как нам кажется, выражении новых черт народного духа, каких не могла открыть поэзия его отцов. Речь идет, конечно, не о степени таланта — среди предшественников предшественников Гамзатова были великие поэты. Но он олицетворил иной новый день страны, сроившей коммунизм. Новых людей, новую любовь, новые песни, новый пейзаж, Дагестан победивших творцов и строителей, Дагестан множеством путей связанный не только жизнью соседей, но с современностью самых дальних стран и народов, частица могучей державы, — в полный голос первый об этом сказал он. Новизна не принесла ему потерь самобытности своего горского. Но и самобытность его — новое. Мелодия Аварии в его стихах о Кубе, об Африке или Японии. Понятно, он — поэт «общий» применяя определение С.Стальского, т. советский.
Но общесоветское и общечеловеческое (потому что и оно богатство его таланта) не умолили национального в его поэзии. Напротив, сделали национальное более высоким, зорким, могущественным. Вспомним слова А.Блока: «Страсть всякого поэта… насыщена духом эпохи… ибо в поэтическом ощущении мира нет разрыва между личным и общим ...». Личное (свое) и общее (общественное) в каждый момент творческого акта не могут не соприкасаться, не координироваться между собой.
Нация, голосом которой говорит поэт, не может быть выключена из исторической жизни. И разве восьмистишие или надписи аварской поэзии Гамзатова не подтверждает этого?
Чем шире круг раздумий, чем значимее эти раздумья, чем глобальнее география стихов Расула Гамзатова, тем с годами все охотнее прибегает он к источнику, который назвал чистым и вечным, — к горской поэтической традиции. Пролистаем «Четкий лет» горская песня, легенда, сказка, не только как одно из слагаемых, а и в первородном, так сказать, в виде вошли в книгу. Они блестяще служат замыслам поэта.
У лезгин есть придание о богатыре Шарвили. Этот горский герой подобно Антею, терял силу, стоило оторваться ногам от родной земли. Шарвили был побежден, когда на месте поединка рассыпали горох и покрыли его коврами. Может быть, в наш век для поэта горох — это опасность рассыпаться в мелкотемье, а ковры — равнодушие и успокоенность?
Слава богу, ни то, ни другое никогда не коснулись Расула Гамзатова. Сулу поэта удесятеряет родная земля. Его все более видимое родство с народной дагестанской традицией.
В творчестве Расула Гамзатова наряду с унаследованной кровью горской поэзии есть и свежая плазма, вливающаяся в плод современной и советской поэзии, рядом с проторенными дорогами дагестанской поэзии он прокладывает новые магистрали, по которым идут поколения молодых и признанных поэтом Страны гор.
Большой знаток и ценитель в поэзии Кавказа Н.С.Тихонов вечно подметил эту новаторскую роль дагестанского поэта:
«Много до него было в Дагестане хороших и разных поэтов, и даже чрезвычайно значительных, но он принес новое в мир преображенных гор, нанял самое широкое слово для выпадения не только всего того, что говорило бы о родном аварском крае и о своих земляках, он стал поэтом новых чувств, нового человека-строителя, для которого чуждо все отжившее, обветшалое, близкое все, стремящееся в высоту, все, что украшает человека нашего времени ».[47]
Р. Гамзатов один из многочисленных художников, — который пишет в широком творческом диапазоне. Он объемлет в своем творчестве почти все роды и виды искусства слова. Одни из них он унаследовал от национально-художественной традиции, другие были предоставлены опытом мирового литературного процесса.
С другой стороны, в творчестве Расула Гамзатова мы встречаем как отмечает Хайбуллаев: «… обновление традиционного жанрового арсенала аварской поэзии или обогащение определенных жанров новыми качествами, которые не были им присущи в ранней, привычной, художественной практике».[48]
В фольклоре народов Дагестана, да и в профессиональной литературе, широко бытовали и бытуют малые художественные формы, как четверостишие, восьмистишие, надписи, являющиеся миниатюрами.
Гамзатов все чаще и чаще обращается к этим громким локаничным формам. В творчестве Расула Гамзатова эти лирические миниатюры отчасти были заготовками или же набросками для больших поэтических вещей. Сам поэт так определяет творческую историю этих произведений.
«Говорили о том, что я пришел к жанру «восьмистишие», следуя горской поэтической традиции. Мне трудно с этим согласится. Я начал писать восьмистишие, потому что в них мне тогда мне удобно было высказаться. И «заготовки» на большие вещи не редко находили сове полное и законченное воплощение в этом коротком жанре».[49]
Жанр восьмистиший и четверостиший поэта следует рассматривать как синтез многих традиционных явлений и новаторских поисков.
Несмотря на глубокие исторические корни лирических миниатюр, их связь с опытом предшествующей литературой и на их вспомогательную роль в творческих замыслах поэта можно сказать, что лирические миниатюры — это поэтическое открытие Расула Гамзатова, оживление им в новых условиях традиций этого жанра.
«Миниатюры — не побочный продукт или же издержки поэтического творчества, а оригинальная и вполне самостоятельная форма художественного изображения и выражение. [50] «Восьмистишие» и «надписи» составлены из блистательных миниатюр, образцы для которых поэт искал в народной речи. В них он вложил не только свой жизненный опыт, но и опыт многих поколений своего народа. Этих предельно-сжатых стихотворениях он выступает как опытный и мудрый гранильник. Чувство, воплощенное слово, встает перед нами очищенным от всего косного или лишнего».[51]
В овладении жанром лирических миниатюр проявилась закономерность творческого процесса, которая точно подмечена и названа Р. Гамзатовым.
Есть момент, когда границу художественного опыта прошлого незаметно проходишь в поисках нового. Сохраняя старое в себе, идешь к новому.
В результате такого движения происходило обновление жанров:
Напишите на своем кинжале
Имена детей, чтоб каждый раз
Вспыльчивые люди вспоминали
То, что забывается подчас.
На ружейном вырежьте прикладе
Лица матерей, чтобы каждый раз
С осужденьем иль мольбой во взгляде
Матери смотрели бы на вас.[52]
Поэт заново открыл жанр лирических миниатюр, показал его богатейшие художественные возможности, соответствующие его эстетическим запросам времени, поэтому к нему стали обращаться и другие поэты.
Если восьмистишием и четверостишием, надписям можно найти аналогии и исходные формы в народной и профессиональной поэзии аварцев, то такие жанры, как эпиграммы сонет, сказание, утвердившиеся в творчестве Р.Гамзатова, являются жанрами новыми и необычными для поэзии народов Дагестана.
Поиски новых форм, широкое внедрение их в творческую практику обусловлены индивидуальностью самого художника, его мирововидением, эстетическими представлениями, широтой творческих поисков, своеобразием поэтического мышления, интересами склонностями, профессиональным уровнем и подготовкой.
Дореволюционные поэты Дагестана в лучшем случае могли опираться на традиции и достижения восточной поэзии близкой и доступной им, тогда как современному художнику доступен весь творческий опыт мировой художественной культуры, ее завоевания.
Одним из жанров, вызванных к жизни более зрелым уровнем художественного мышления народов Дагестана, является сонет.
Твои глаза.
Я видел разными твои глаза:
Когда затишье в них, когда гроза,
Когда они светлы, как летний день
Когда они темны, как ночи тень
Когда они, как горные озера,
Из под бровей глядят прозрачным взором
Я видел их когда им что-то снится
Когда их прячут длинные ресницы,
Смягчающимися видел их, бывало,
Печальными глядящими устало ...
Склонившимися над моей строкой ...
Они забрали ясность и покой
Моих невозмутимых раньше глаз, -
А я чудак, пою их сотый раз.[53]
Лучшие поэты всех времен и народов со средневековья обращались к сонету.
На нем проверили свой творческие возможности и поэтическую силу Петрарка, Данте, Микеланджело, Л. Роксор, В. Шекспир, Гете, А. Пушкин, М. Лермонтов, А. Мицкевич, А. Фет, А. Блок, В. Брюсов, А Ахматова, и. Бехлер и многие другие признанные мастера художественного слова.
Поэзия Гамзатова воспринимает современный мир во всей его сложности противоречивости, она обнажает его раны, ставит жгучие для человечества проблемы и поэтому не оставляют равнодушных, приковывают внимание и интерес многомиллионных.
Истинные новаторы не опровергают а продолжают лучшие традиции родной культуры углубляя и обогащая эти традиции в новых исторических условиях. На такой трудный, но плодотворный путь встал Гамзатов с самого начала своего творческого пути.
Лучшие писатели всегда смотрят на мир трезво открытыми глазами потому и видят вещи такими, какими они есть на самом деле.
Расул Гамзатов, чье творчество следует за лучшими традициями русской и мировой литературы, всегда ратовал за правдивое отображение действительности. В стихах о счастье Гамзатов изображает человеческое счастье, которого человек добивается в непрерывных трудах и боях. Гамзатовское понимание счастья, его отношение к жизни вообще, представляется прямым продолжением и дальнейшим развитием лучших традиций мировой поэзии.
В его «Стихах о счастье » воедино слились подлинно патриотические чувства и постоянная тревога за судьбы мира. Расула Гамзатова в этих стихах продолжает лучшие традиции революционной поэзии и в первую очередь В.В. Маяковского.
«Стихи о счастье» Расула Гамзатова необычайно раздвинули границы его поэтической лирики. Она стала явлением мировой поэзии. [54]
Гамзатов на фоне аварского национального быта сумел воспеть гостеприимство как явление общечеловеческое.
Хоть дом мой в стороне
Но все же сделай крюк
И загляни ко мне,
Мой незнакомый, друг.
Полемично не только политическая, но и любовная лирика Гамзатова. В Гамзатовских стихах о любви мысли и чувства , слитые воедино, переливаются, словно краски на солнце. Чувства привязанности к возлюбленной передаются в них с благородной сдержанностью.
Как пишет Камиль Султанов «Молитвы нежного отношения к женщине, возвышение и воспевание ее с огромной политической силой, выраженные в любовной лирике Гамзатова, его последних по времени от стихах о любви, воплощенные в совершенной художественной форме. Знаменательно, что в гамзатовских стихах, воспевающих возвышенные чувств безграничной любви, нет слова «любовь». Поэт воспевал любовь не употребляя самого этого слова».[55]
Буду я ночью осеннею длинной
Молча хранит твой покой
Кленом, склоненным над спящей долиной,
Тихой скалой над рекой.
Лирика Гамзатова коренным образом изменило представление горских читателей о лирическом жанре, научила их быть более требовательными и не принимать легковесное стихотворение за истинную поэзию.
Поэзия молодого Гамзатова не могла не быть полемической. Ведь Гамзатов пришел в литературу, как отмечал Мустай Карим, «… в годы наивысшего «расцвета» бездумной риторики в поэзии, ханжества в лирике, когда со страниц поэтических книг почти ушли нежность, любовь, тоска. Лирические герои многих и многих книг были одинаково безлики лишены сомнений, тревог, боли, в конечном счете — плоти. Конечно, это значит, что в то время совсем оскудела советская поэзия, — она жила и служила народу, но слишком уж много было ней пены. А ведь пена скорее всего бросается в глаза».[56]
Заключение
Рассматривая и анализируя творчество Расула Гамзатова в нашей научной работе мы пришли к следующим выводам.
1. Исследование художественного опыта показывают, что в его поэзии выработались все формы литературных связей. Даже последовательное осмысление не всех высказываний Расула Гамзатова о великой русской литературе и его замечательных мастеров прошлого и настоящего, чья личность особенно ему дорога, вызывает научный интерес, как одна из форм литературных связей.
Его высказывания пронизаны высоким и трепетным отношением к русской литературе, учат не только творческому подходу по опыту, но и свидетельствует о благотворном воздействии русской литературы на формирование эстетических взглядов поэта.
Широкое развитие у Расула Гамзатова получают и такие формы конкретных связей, как творческое переосмысление мотивов и образные аналогии из отдельных произведений русских классиков, по разному отзываясь в его творческих устремлений. Но основная суть традиций русской литературы поэзии Расула Гамзатова не во внешне ощутимых точек соприкосновения, а глубоком творческом освоении его опыта, в принципах типизации действительности, реалистическом и многомерном изображении человека, его связи с обществом, с миром, в историзме раскрытия ведущих тенденций времени, что позволило ему создать новаторские произведения.
Пушкинские традиции получают в творчестве Расула Гамзатова развитие. Существенное значение имело его переводческая деятельность. Благодаря кропотливой работе над переводом поэм Пушкина, он постигает «секреты» художественности, меткой наблюдательности, отточенной простоты и выразительности слова, умения в отдельных явлениях увидеть глубинный смысл жизни.
Пушкинские традиции через века получают новое наполнение в гамзатовском восприятии философии, бессмертия жизни, пронизанном моралью личности современной эпохи. Многие его произведения перекликаются с пушкинскими.
Однако, перекличка стихами Пушкина, не повторение его темы или формы образца лирики, а рассказ о гражданских чувствах героя нового советского борца. Таким образом, обращение к опыту и образам великих гениев русской литературы обогащает художественное видение дагестанским поэтом времени и приближает их к нашей современности.
2. «Исследования последовательного исторического пути зарождения, становления, формирования аварской литературы, как эстетической системы позволяет утверждать, что творчество Расула Гамзатова, будучи новой, более высокой ступенью его развития, в то же время является естественным и закономерным продолжением традиции национальной художественной культуры».[57]
Национальная культура дал ему энергию и силу для дальнейшего творческого взлета. Гамзатов по достоинству оценил творчество каждого дореволюционного поэта, определил его вклад в развитии национальной культуры. И на основе всего этого он создал довольно сложную картину развития литератур народов Дагестана. И в то же время он, раскрывая свое отношение к культурному наследию предков, объясняет, что он мог черпать из него, что он приобрел, что продолжил от чего отказался, в какой области пришлось продолжить новые пути.
Литературоведческие и критические работы позволяют ему повести читателей в свою творческую лабораторию и показать «чудо рождение песенного слова».
Расул Гамзатов отобрал все лучшее от своих предшественников, продолжил дополнение и обновил традиции дагестанских классиков.
Лирические начала Расул Гамзатов унаследовал от легендарного аварского поэта — певца-поэта, творившего в конце XIXвека Махмуда из Кахаб-Росо. Махмуд из Кахаб-Росо — поэт любви и романтик. Романтизм Махмуда сменила реалистическая сатира самобытного поэта Гамзата Цадасы. Он правильно оценил происходящие в жизни процессы и отразил их правдиво, поднял актуальные для общества вопросы.
Расул Гамзатов позаимствовал и соединил в своем творчестве романтические традиции лирики Махмуда из Кахаб-Росо и реалистические тенденции своего отца и наставника Гамзата Цадасы.
3. Расул Гамзатов определяет значение новаторства так:
«Искусство чуждо новаторство. Это все выдумано. Не потерять того, что создано Пушкиным и Махмудом, — вот суть новаторства».[58]
Поэзия Расула Гамзатова отличается масштабностью мысли. Новое Расула Гамзатова проявляется выражении тех черт народного духа, каких не могла открыть поэзия его отцов. Мелодия гор его стихах о Кубе, об Африке и Японии. Общечеловеческие вопросы, молитвы не умолили национального в его поэзии. Напротив, сделал национальное более высоким и могущественным.
Он обновил жанры поэзии: восьмистишие, четверостишие, надписи, эпиграммы, сказания и т.д.
Такие жанры литературы, как сонет, эпиграмма, сказания, утвердившиеся в творчестве Расула Гамзатова являются жанрами новыми и необычными для поэзии народов Дагестана.
Поиски новых форм, широкое внедрение их в творческую практику, обусловлены индивидуальностью самого поэта, его мировидением, эстетическими представлениями, широтой творческих поисков, своеобразием поэтического мышления.
Впервые в дагестанской литературе Расул Гамзатов обращается к форме сонет, позаимствовав у европейской литературы. Творчество Расула Гамзатова является сконцентрированным выражением потенциала духовной культуры народов Дагестана. Оно не только вывело поэзию народов Страна гор на новые более высокие позиции, но и оказало сильное и благотворное влияние на все сферы искусства. Наряду с обогащением традиционных видов искусства Дагестана — музыки, хореографии, театрального искусства, творчество поэта дала мощный толчок зарождению новых видов искусств, как эстрада, балет, кино.
В советскую многонациональную культуру творчества Расула Гамзатова вошло еденным могучим потоком, представляя собою широчайшую панораму человеческой жизни, обращенную в слове, звуке, цвете, материале.
Расул Гамзатов — поэт и общественный деятель. Он достойно представляет нашу многонациональную литературу зарубежом. Его поэзия воспринимает современный мир во всей его сложности, противоречивости. Он ставит в своем творчестве волнующие человечества проблемы.
Расул Гамзатов был и остается любимым поэтом всего мира. Его поэзия как и великого русского поэта Пушкина останется всегда актуальной и никогда не потеряет своего значения.
Библиография
1. Буков К. Расул Гамзатов: 70 лет. Махачкала: 1993, с.24.
2. Абашидзе И. Слово о поэте. //Мастерство Расула Гамзатова. Махачкала: 1986, с.164.
3. Антопольский Л.Б. У очага поэзии: Очерк творчества Расула Гамзатова.
4. Айтматов Ч. Да будет урожайной страда. //Расул Гамзатов — поэт и гражданин. Махачкала: 1976, с.271.
5. Аминов М.З. Великий национальный поэт.//Расул Гамзатов и современный литературный процесс. Махачкала: 1995, с.152.
6. Бушмин. Методологические вопросы литературных исследований. М.: с.167.
7. Гамзатов Р. Поэмы. Верность таланту. Махачкала: 1982, с.575.
8. Гамзатов Р. Берегите матерей. Поэма. Махачкала: 1981, с.144.
9. Гамзатов Р. Восьмистишия и надписи. М.: Правда, 1962, с.32.
10. Гамзатов Р. Восьмистишия, эпиграммы. М.: Молодая гвардия, 1964, с.262.
11. Гамзатов Р. Мулатка. М.: Советский писатель, 1966, с.135.
12. Гамзатов Р. Собрание сочинений. В 3-х томах. М.: 1964, с.527.
13. Гамзатов Р. Мой Дагестан. М.: Правда, 1969, с.64.
14. Гамзатов Р. Две шали. М.: Советская Россия, 1971, с.366.
15. Гамзатов Р. Избранные произведения. Т. I. Махачкала: 1970, с.495.
16. Гамзатов Р. Покуда вертится земля. Махачкала: 1976, с.319.
17. Гамзатов Р. По земному беспокоюсь. Махачкала: 1987, с.203.
18. Гамзатов Р. Искусство неподдельно: Беседа с Антопольским.//Верность таланту. М.: Советская Россия, 1970, с.11.
19. Гамзатов Р. Сонеты. М.: Советский писатель, 1973, с.71.
20. Гринын В.В. Искусство.//Диалектика преемственности. Минск: 1979, с.179.
21. Карим М. Жизни суть. //Литературная газета. Махачкала: 1962.
22. Лодыгин А.Б. Искусство неподдельно.//Диалектика преемственности. Минск: 1979, с.179.
23. Мусаханова Г.Б. Сонеты Расула Гамзатова.//Художественные искания в современной дагестанской литературе. Махачкала: 1983, с.57.
24. Мусаханова Г.Б. Традиции Пушкина. В творчестве Расула Гамзатова.//А.С.Пушкин и художественная культура Дагестана. Махачкала: 1988, с.43.
25. Наровчатов С. Слово о Расуле Гамзатове.//А.С.Пушкин. Сочинения, Т.I. М.: 1985, с.352.
26. Огнев В. Расул Гамзатов. М.: 1964, с.140.
27. Ромашко К.И. Традиции и современность. Минск: 1974, с.237.
28. Султанов. Поэт — полемист.//Этюды о литературах Дагестана. М.% Советский писатель, 1978, с.270.
29. Тихонов Н.С. Старый друг, дорогой Расул. //Слово о Расуле Гамзатове. Махачкала: 1973, с.227.
30. Тихонов Н.С. Самый острый ум современной Аварии.//Гамзат Цадаса в воспоминаниях современников. Махачкала: 1983, с.192.
31. Хайбуллаев. Наследие и открытия. Махачкала: 1983, с.192.
32. Цадаса Г. Пушкину. Избранное. М.: 1977, с.235.
33. Юсуфов Р.Ф. Пушкин и духовная культура многонациональной России.//Общность литературного развития народов СССР в дооктябрьский период. М.: 1985, с.297.
--PAGE_BREAK--