Обязательственное право в римском частном праве

--PAGE_BREAK--1.1. Понятие обязательственного права.
Обязательственное право является основным разделом римского гражданского права. Оно регулирует имущественные отношения в сфере производства и гражданского оборота. Предметом обязательственного права являются определенное поведение обязанного лица, его положительные или отрицательные действия.

В источниках римского права обязательство (obligatio) определяется следующим образом:

1. Обязательство представляет собой правовые оковы, вынуждающие нас что-то исполнить согласно законам нашего государства[1].

2. Сущность обязательства состоит не в том, чтобы сделать нашим какой-то телесный предмет или какой-то сервитут, но чтобы связать перед нами другого в том отношении, чтобы он нам что-то дал, сделал или представил[2].

До возникновения обязательства человек (должник) совершенно свободен: не обременен никакими обещаниями, не стеснен в своем поведении никакими ограничениями. Вступив в обязательство, он определенным образом ограничивает себя, обременяет обещаниями, стесняет свободу, возлагая на себя какие-то правовые обязанности, правовые оковы, юридические путы. Именно поэтому в определениях обязательства римские юристы говорят об оковах, путах и т.п. Законы XII таблиц сообщают нам, что в древнейшие времена к неисправному должнику применялись действительные оковы и путы. Таблица III Законов XII таблиц содержит норму, в соответствии с которой кредитор при неисполнении должником своего обязательства имеет право забрать его в свой дом и наложить на него колодки или оковы весом не менее, а если пожелает, то и более 15 фунтов.

Таким образом, обязательство (obligatio) есть правовое отношение, в силу которого одна сторона — кредитор — имеет право требовать, чтобы другая сторона -должник — передала кредитору какую-либо вещь (например, дала (dare) что-либо в собственность); сделала (facere) (например, построила дом); воз­держалась от каких-либо действий (nоn facere) (например, не чинила бы препятствий при ловле рыбы в озере, ей принадлежащем); предоставила что-нибудь (praestare), то есть обязалась возместить причиненный вред[3].

Итак, обязательство — сложный юридический состав, правоотношение, сторонами в котором являются кредитор и должник» а содержанием — права и обязанности сторон.

Под обязательством римские юристы понимали правовую связь ме­жду кредитором и должником.

Под предметом обязательства понимается объект, на который рас­пространяются обязательства — вещи, деньги, услуги, работы, т.е. все, что не противит закону и здравому смыслу.

Юрист Павел (IIIв.), определяя содержание обязательства, разграни­чивал «право на вещь» и «право требовать» действие: «Сущность обяза­тельства не в том, чтобы сделать какой-нибудь предмет нашим, или какой-нибудь сервитут нашим, но чтобы связать другого перед нами, дабы он дал что-нибудь, сделал или предоставил». Обязательство означает определенные ограничения, обременения, стеснения свободы. В силу обязательства обязанная сторона вынуждена что-то исполнить. Поэтому римские юристы определяли обязательство как «правовые узы» (jurisvinculum), в силу которых мы связаны необходимостью что-либо исполнить согласно законам нашего государства"[4].

В обязательстве заключались два важных момента: во-первых, одна сторона вправе требовать; во-вторых, другая сторона обязана исполнить требуемое. Такое требование можно назвать долгом. Обяза­тельство рассчитано на будущее время. Это есть отношение, основанное на доверии, его именуют кредитным (credo— верю).

Сторона, имеющая право требования, именуется кредитором', другая сторона, на которой лежит обязанность исполнения требования кредитора, именуется должником (дебитором). Если должник добровольно не исполняет лежащие на нем обязанности, то кредитор может принудительно осуществить свое право требования. Средством принуждения является иск (actio) и принудительное взыскание. Согласно Модестину, «должником считается тот, с кого можно взыс­кать против его воли».

В древнейшее время в случае неисполнения должником своего обязательства кредитор имел право завладеть не только имуществом, но и личностью должника, вплоть до его убийства или продажи в рабство.

В конце республиканской эпохи должник стал нести ответствен­ность только своим имуществом. С этого момента можно говорить о полноценном юридически защищаемом обязательстве.

В отличие от вещного права обязательство связывает только тех лиц, которые в нем участвуют, и поэтому кредитор может предъявить иск не ко всем, а только к лицу обязанному (должнику). Обязательство всегда является временным, т.е. изначально рассчитано на прекра­щение, обычно путем исполнения в ближайшее или более отдаленное время. Вещные же права (право собственности) устанавливаются на неопределенное время (можно сказать — навсегда) и не могут быть ограничены конкретным периодом.


1.2. Основания возникновения обязательств.
Итак, обязательство есть право кредитора требовать от должника совершения определенных действий или воздержания от совершения каких-либо действий. Однако важно понять, как складывалось правоотношение, в силу которого один (кредитор) имел права, а другой нес обязанности, иными словами, из чего возникали обязательства. Ответить на это можно кратко — обязательства возникали из определенных юридических фактов.

Факт (от латинского factum — сделанное) означает действительное, невымышленное, реальное событие или действие: землетрясение, рождение человека, заключение договора, совершение преступления или проступка, вступление в брак или развод, прогулка в лесу и т.д. Это действия или события, имевшие место в действительности. Однако одни из них имеют правовое значение, а другие — нет. Факты, имеющие правовое значение, порождающие определенные правовые последствия, называются юридическими (рождение человека, совершение преступления или проступка и др.). Факты, не порождающие никаких юридических последствий, не относятся к юридическим (прогулка в лесу, посещение родственников и т.д.).

Юридические факты делятся на события и действия. Те из них, которые наступают независимо от воли людей, называются событиями (смерть, рождение человека, землетрясение и другие стихийные действия сил природы). Такие события, как смерть, рождение человека и другие, всегда имеют правовое значение, соответственно они всегда являются юридическими фактами. Землетрясение, ураганы, наводнения и другие действия стихийных сил природы не всегда могут иметь правовое значение, а потому не всегда являются юридическими фактами. Например, землетрясением разрушен дом, который был застрахован. Этот факт дает собственнику дома право требовать возмещения нанесенного ущерба, следовательно, он юридический. Если же землетрясение не причинило никакого вреда определенному лицу, то для него факт землетрясения не имеет юридического значения.

Действия — это факты, наступающие по воле людей. Они могут носить противоправный или правомерный характер. Первые нарушают действующий закон, другие соответствуют ему. Действия, совершающиеся в соответствии с действующим законом, называются правомерными, a нарушающие закон — неправомерными.

Правомерные действия, направленные на достижение определенного правового результата (на возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей), называются сделками (например, продать, купить, обменять, подарить, сдать в аренду, завещать, вступить в брак и т.д.).

Как правило, установление, изменение или прекращение прав и обязанностей для определенных лиц происходит по их согласию, желанию, т.е. по их воле. Такие сделки называются двусторонними, поскольку для их возникновения требуется волеизъявление двух сторон, например, договоры, пакты. Без согласия другой стороны нельзя заключить договор, а если таковой будет все же заключен, то он не действителен.

Если же права и обязанности возникают, изменяются или прекращаются по волеизъявлению одной стороны, сделка называется односторонней, например, завещание, принятие наследства, отказ от наследства, ведение чужого дела без поручения.

Двусторонние сделки это и есть договоры. Однако не следует смешивать понятия односторонних сделок, односторонних обязательств и односторонних договоров, так же как и двусторонних сделок, двусторонних обязательств и двусторонних договоров.

Двусторонним называется договор (обязательство), в котором каждая из сторон имеет права и несет определенные обязанности (договор купли-продажи).

Односторонним называется договор (обязательство), в котором одна сторона имеет только право (и никаких обязанностей), а другая несет только обязанности (и не имеет никаких прав), например договора займа.

Как видно, критерием разграничения двусторонних и односторонних договоров (обязательств) является распределение прав и обязанностей между сторонами.

Двусторонней называется сделка, возникающая по волеизъявлению двух сторон (договор). Односторонней называется сделка, возникающая по волеизъявлению одной стороны (завещание).

Критерием разграничения двусторонних и односторонних сделок является количество сторон, выражающих свою волю на их возникновение.
Неправомерные действия принято делить на три вида: а) преступления; б) проступки; в) гражданские правонарушения. Нас интересуют именно гражданские правонарушения, т.е. нарушающие гражданский закон или договор. Гражданское правонарушение, нарушающее договор, называется договорным гражданским правонарушением (например, отказ от уплаты покупной цены, арендной платы, причинение вреда взятому в наем имуществу). Гражданское правонарушение, нарушающее права лица, с которым нарушитель не состоит в договорных отношениях, называется внедоговорным, или деликтом. Например, Тиций поджег дом Люция, убил его раба или причинил иной имущественный вред. Тиций и Люций ни в каких договорных отношениях между собой не состоят, но Тиций нарушил права Люция — это и есть внедоговорное правонарушение, или деликт.

Многообразие юридических фактов служит основанием возникновения обязательств. Например, договор как двусторонняя сделка является юридическим фактом, из которого возникает обязательство. Стороны договорились, например, о строительстве дома. Подрядчик обязуется построить дом и передать заказчику. Заказчик, в свою очередь, обязуется принять построенный дом и оплатить все строительные работы. Заказчик имеет право требовать от подрядчика выполнения строительных работ, подрядчик обязан выполнить требование заказчика — это и есть обязательство.


    продолжение
--PAGE_BREAK--1.3. Стороны в обязательстве.
Римский юрист Павел констатировал, что сущность обязательства состоит в том, чтобы сделать какой либо предмет нашим (как равно) в том, чтобы связать другого перед нами, дабы он, что-нибудь дал (нам), сделал (для нас) или предоставил (нам). Германский романист Рудольф Зомм говорит об обязательстве (в римском понятие обязательства) как о праве требования, прав на чужое действие, представляющие имущественный интерес.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что римляне рассматривали обязательство как правовое отношение двух сторон, в котором одна из сторон вправе требовать обусловленных обязательством действий. Такое же объяснение обязательства дается и в современном праве: «Обязательство – правоотношение в силу, которого одно лицо или несколько лиц обязаны в отношении другого лица (или нескольких лиц) совершить какое-либо действие или воздержаться от действия»[5]. Для обязательственного правоотношения характерным являлось:

А) наличие двух сторон: кредитора и должника;

Б) строго персональный характер требования (основано на обязательстве, право требования обращено к строго определенному лицу);

В) свобода воли сторон (обязательство возникает при согласии на это сторон, без согласия на заключении договора: нет договора и нет обязательства)[6].

В древнем римском праве обязательственные правоотношения рассматривались как строго личные отношения между кредитором и должником. Поэтому считалось недопустимым вступать в обязательственные отношения, пользуясь услугами представителя или заключать договор в пользу третьего лица (с возложением обязательств на третье лицо). Обязательство вначале считалось абсолютно непередаваемым, т.е. запрещался переход как права требования от кредитора к другому лицу, как и замена одного должника другим. С развитием товарно-денежных отношений отмеченные ограничения были сняты, появилось представительство и замена лиц в обязательстве.

В обязательственных отношениях всегда есть две стороны: кредитор и должник. Каждая из сторон могла быть представлена одним или несколькими лицами. Если в обязательственных отношениях фигурировали несколько кредиторов или несколько должников, их взаимные отношения между собой и отношения между кредиторами и должниками не всегда были одинаковы[7].

Обязательство, в понимании римских юристов, представлялось строго личным отношением между двумя или несколькими определенными лицами несмотря на имущественный характер содержания обязательства. Из этого принципиального взгляда было в практике сделано несколько выводов. Нельзя было вступать в обязательство через представителя. Не получали юридической силы договоры, по которым кредитор выговаривал нечто от должника в пользу третьего лица, не участвовавшего в заключении договора.

С развитием хозяйственных отношений эти строгости были смягчены, допускалась иногда замена лица, участвовавшего в обязательстве, другим лицом.

Замена лиц в обязательствах могла иметь ввиду как замену кредитора (передача права требования), так и замену должника (перевод долга).

Передача права требования, т.е. замена кредитора в древнейшие времена осуществлялась посредством такой формы как новация. Новация заключалась в том, что с общего согласия кредитора, должника и того лица, которому кредитор желал передать свое право требования, это последнее заключало с должником договор того же содержания, которое было в первоначальном обязательстве.

Однако эта процедура новации, требовавшая согласия должника на замену кредитора, не всегда была удобной кредиторам: должник мог не согласиться на замену кредитора. Поэтому возникла новая процедура передачи права требования, которая получила название «цессия».

Цессияпредполагала прямую уступку права требования без согласия должника. Должник лишь уведомлялся о происшедшей цессии и после этого был обязан платить долг новому кредитору.

Перевод долга (замена должника) происходил всегда лишь с участием кредитора и с его согласия, поскольку для кредитора было крайне важно, насколько новый должник кредитоспособен, внушает ли он доверие и т.д. Перевод долга осуществлялся поэтому в форме новации, т.е. заключения между кредитором и новым должником договора, имевшего целью прекращение обязательственных отношений между этим кредитором и старым должником.

Перевод долга — своеобразная форма обеспечения обязательств, поэтому иногда он выражался в форме представления залога или поручительства[8].

В обязательстве имеется две стороны: кредитор и должник. Но они не обязательно должны быть представлены единственными лицами. Могло в одном обязательстве иметь место несколько кредиторов и несколько должников.

Несколько кредиторов или несколько должников могли занимать в обязательстве не равное положение: один кредитор (или должник) был главным, а остальные кредиторы (или должники) были добавочными.

Несколько кредиторов или несколько должников в одном обязательстве могли иметь долевое право или долевую обязанность.

Но иногда обязательство с несколькими кредиторами или несколькими должниками могло строится на солидарной основе. Каждый из кредиторов имел право требовать исполнения всего обязательства, но, уплатив одному кредитору, должники освобождались от обязательств в отношении других кредиторов. И наоборот, уплата долга одним из должников, в случае солидарного обязательства, освобождала остальных должников от уплаты долга. Разумеется, солидарные обязательства предполагали наличие ряда условий солидарного участия, обусловленных договором, завещанием и т.д.
    продолжение
--PAGE_BREAK--1.4. Исполнение и способы обеспечения обязательств.
Обязательственное правоотношение ограничено временными рамками, в какое-то время оно должно прекратиться. В римском праве нормальным способом прекращения обязательства являлось исполнение. «Что может более со­ответствовать человеческой честности, чем соблюдать то, о чем договори­лись?» — гласил один из основополагающих принципов исполне­ния обязательств, вытекающих из договоров[9]. Когда речь шла об исполне­нии обязательства, то важно было выяснить место исполнения и время ис­полнения.

Место исполнения обязательства определялось в договоре, в против­ном случае им было место нахождения должника, а также иск мог быть предъявлен в Риме. Место исполнения обязательства стало приобретать все большее значение по мере разрастания территории Римского государ­ства, ибо цены на товары стали сильно разниться в отдельных областях и общинах. Если договором предусматривалось место исполнения, то оценка спорной вещи производилась в этом месте, иначе — по месту предъявления иска.

Время исполнения обязательства устанавливалось договором. Если же время исполнения обязательства в договоре не определено, то во всех обязательствах, в которых срок не предусмотрен, долг возникает немед­ленно. Но как быть, когда договор заключен, например, в Риме, а испол­нить его надлежит в Карфагене? Немедленное исполнение здесь невоз­можно. Тогда судья в качестве «доброго мужа» определяет срок, необхо­димый «заботливому хозяину» для исполнения договора. Когда молчаливо подразумевается «разумный срок», то до наступления срока исполнение не может быть потребовано.

Досрочное исполнение (representatio) не всегда допускалось, так как, например, при выплате алиментов «досрочно выплаченные деньги будут проедены». Мировые сделки по алиментам требовали утверждения прето­ра.

При просрочке (morra) — нарушение срока исполнения — должник должен уплатить высшую цену. какую имел предмет договора между мо­ментом заключения договора и днем присуждения. Просрочка должника могла иметь следствием уплату процентов за время просрочки или (при займе) уплату штрафа в размере от 1/3 до 1/2 данной взаймы суммы[10]. В договоре могло быть предусмотрено право кредитора от­ступиться от договора в случае просрочки должника. Просрочивший должник также нес риск случайной гибели вещи.

Кредитор, не принявший исполненного в срок, был обязан возмес­тить должнику излишние расходы. На просрочившего кредитора ложился также и риск случайной гибели вещи.

Исполнение вело за собой юридические последствия лишь при наличии определенных условий.

Во-первых, исполнение должно быть осуществлено лично должником – лицом, которое могло распоряжаться своим имуществом. Допускалось исполнение обязательства не должником, а третьим лицом, если содержание обязательства не носило личный характер. Например, для кредитора не имело значения, кто отдавал ему долг по договору займа: должник или третье лицо. Но в договоре об исполнении определенной работы, требующих определенных навыков и умений, на первое место ставилась личность, обязанная выполнить работу. В последнем случае исполнения работы (обязательства) должно быть осуществлено лично должником.

Во-вторых, исполнение должно соответствовать содержанию обязательства. Должник не вправе возвращать долг по частям, если в договоре указано, что он должен возвратить его в полном размере к определенному сроку. Равным образом должник не может по своему усмотрению заменить предмет обязательства. Однако по соглашению сторон предмет обязательства мог быть заменен вместо определенной вещи должник мог передать кредитору денежную сумму. При Юстиниане получило законодательное закрепление положение, согласно которому должник без согласия кредитора вместо денежной суммы мог передать последнему земельный участок для погашения долга.

В-третьих, исполнение должно быть произведено лицом, которое может принять исполнение. Таковым является кредитор, способный распоряжаться имуществом, либо его законный представитель.

В-четвертых, место исполнения определялось по тому месту, где можно было предъявить иск, вытекающий из данного договора. В большинстве случаев таким местом считалось местожительство должника. Кроме того, с согласия ответчика таким местом мог быть Рим.

В-пятых, обязательство должно быть исполнено в срок, указанный в договоре. Если в договоре не указан срок исполнения, то должник обязан был исполнить договор без отлагательств. В случае спора между должником и кредитором о сроке исполнения решения принимал судья, исходя из совокупности обстоятельств. При этом римское право учитывало, прежде всего, интересы должника, а не кредитора.

Вначале ответственность должника за неисполнение обязательства носила личный характер (должники отвечали своей свободой и жизнью).

С IV в. до н.э. законом Петелия была установлена только имущественная ответственность должника. Ответственность должника наступала лишь в том случае, если он был виновен в неисполнении обязательства и в причинении ущерба кредитору. Допускалось две формы вины, при которых наступала ответственность: умышленное причинение вреда – dolus и неосторожное причинение вреда – culpa.

Римские юристы в качестве основополагающего принципа права признавали незыблемость договорно­го обязательства. Если в древнем праве сила договора во многом опиралась на его священный религиозный характер, то в классический период она обеспечивалась, прежде всего, господствующей моралью и правовыми санкциями.

Более непосредственно исполняемость обязательств обеспечивалась особыми средствами, направленными на поддержание силы договора[11]:

Задаток (arra) — денежная сумма или ценность, которые одна сторо­на передавала другой в подтверждение заключения договора. Задаток вы­полнял и штрафную функцию. Так, при нарушении договора давший зада­ток теряет его, а получивший обязан возвратить задаток в двойном разме­ре.

Неустойка (stipulatioроепае) — штрафная сумма, которую должник обязан уплатить в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательства. Если договор противоречил «добрым нравам» (bonimores), то и условие о неустойке считалось недействительным. Обязательство об уплате неустойки заключалось в форме стипуляции.

Сущность поручительства (adpromissio) заключалась в том, что вместе с должником перед кредитором отвечали и другие лица – поручители. Они поручались за должника и принимали на себя ответственность по обязательству. Формой установления поручительства являлась стипуляция. Число поручителей могло быть разным (одно, два и более). Если поручитель выполнял обязательство вместо должника, он мог требовать с должника возврата уплаченного за него. Ответственность поручителей длилась в течение двух лет. Кредитор мог требовать от каждого из нескольких поручителей уплаты лишь части долга. Вместе с тем кредитор должен был сообщить заранее поручителям размер долга и количество поручителей по обязательствам. В случае невыполнения этого поручительство прекращалось.

Поручительство было договором, устанавливающим добавочную от­ветственность, нередко оформляемую путем стипуляции: «Обещаешь дать то же самое?» — «Обещаю дать то же самое». Кредитору, не получившему в срок, предоставлялось обратить взыскание или на должника, или на пору­чителя.

Залог (hypotheca), как и поручительство, устанавливал добавочную ответственность по обязательству, предусматривая обеспечение обязатель­ства той или иной вещью, имуществом залогодателя-должника. В случае неисполнения основного обязательства заложенная вещь становилась собственностью залогодержателя-кредитора либо (позднее) он имел пре­имущественное перед другими кредиторами право удовлетворения своего требования за счет заложенного имущества.

Вручение какой-либо ценной вещи кредитору в качестве средства обеспечения долга было известно в глубокой древности. Однако общепри­знанным средством побудить кредитора-залогопринимателя вернуть зало­женную вещь (по уплате долга) была угроза бесчестия. Официальное при­знание залог получает только в конце периода республики. А в начале им­перии было постановлено, что при неисправности должника заложенная вещь поступает в продажу с тем условием, что должнику возвращается из­лишек, вырученный против суммы долга.

С утверждением имущественной ответственности резко возросло значение залога как наиболее эффективного способа обеспечения обяза­тельства.


    продолжение
--PAGE_BREAK--1.5. Ответственность по обязательствам.
Должник, не исполнивший или ненадлежаще исполнивший обязательство, возмещал вызванный этим убыток, ущерб (а также нес отрицательные последствия, вытекавшие из обеспечения обязательства). Нормы об ответственности за ущерб имели общее значение — распространяли свое действие и на ответственность за вред, причиненный неправомерно, по деликту.

В классическом праве достаточно четко выделяются четыре условия, по которым наступала ответственность по обязательствам:

1. Противоправность, т.е. совершение неправомерного действия, нарушающего договор, или же несоответствие действия «добрым нравам»: соглашение, противоречащее «доброй совести» (bonafides) и «добрым нра­вам» (bonimores), не имеет силы[12].

2. Наличие ущерба, под которым понимается как прямой, реальный ущерб («положительные потери», т.е. потеря того, что уже входило в со­став имущества кредитора), так и упущенная выгода, т.е. неполученные до­ходы, которые кредитор получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. То и другое вместе состав­ляли подлежащий возмещению «интерес». Так, при гибели раба по вине нанимателя цена раба — реальный ущерб наймодателя, а недополученная им за оставшееся время договора наемная плата — упущенная выгода. При возмещении ущерба во внимание принимается не только ущерб, но и вы­года[13], которую наймодатель вправе взыскать с нанимателя.

3. Наличие вины (culpa). «Вина имеет место тогда, когда не было предусмотрено то, что могло быть предусмотрено „заботливым человеком“ [14]. В римском праве различались следующие формы вины:

—умысел (dolus) — за умысел должник отвечал всегда и независимо от вида договора; более того, соглашение об устранении или ограничении от­ветственности за умышленное нарушение договора признавалось недейст­вительным;

— неосторожность (небрежность): а) грубая небрежность, грубая вина (culpalata), т.е. „непонимание того, что все понимают“[15]; грубая вина приравнивалась к умыслу, поэтому, как и при умысле, должник отвечал по любому договору; б) легкая небрежность (culpalevis) — такое поведение, которое не допустил бы заботливый хозяин[16]; за легкую небрежность должник отвечал только в тех дого­ворах, которые нельзя было считать заключенными только в интересах кредитора;

— случай (casus) — это то, что заранее никто не может предвидеть: „За случай никто нс отвечает“[17]. Практически это означало, что от­рицательные последствия случайной гибели вещи нес ее собственник, а должник освобождался от ответственности, так как в происшедшем не бы­ло его вины;

— непреодолимая сила (casusmajor) — это чрезвычайное обстоятель­ство (землетрясение, наводнение, извержение вулкана, кораблекрушение, война и т.д.); если нарушение условий договора было вызвано действием непреодолимой силы, то должник также освобождался от ответственности.

4. Наличие причинной связи между виновными действиями должни­ка и ущербом кредитора. „Требование об убытках от правонарушения должно быть связано с тем самым обстоятельством, от которого понесен ущерб, без привнесения другой причины извне“[18].

Например, в том случае, когда продавец продал, но не передал поку­пателю пшеницу, и его рабы заболели и умерли от голода, продавец не нес ответственность за гибель рабов, так как она — результат нераспорядитель­ности владельца рабов и не связана непосредственно с несдачей пшеницы.

Лишь при наличии всех четырех указанных выше условий лицо, на­рушившее договор или причинившее ущерб в силу деликта (правонаруше­ния), несло ответственность. В некоторых случаях она ограничивалась уп­латой „действительной цены“ утраченной вещи[19]. В развитом праве чаще предусматривалось возмещение всего „интереса“[20]. А как следствие нарушения договора — четко выработаны права кредитора и обязанности должника возместить убытки (вред), возникшие у кредитора:

ü    кредитор был вправе требовать от должника как возмещения реаль­ного ущерба, так и упущенной выгоды;

ü    помимо убытка кредитор вправе был взыскать с должника и процен­ты;

ü    проценты взыскивались в случае просрочки должником срока ис­полнения договора;

ü    при просрочке должник отвечал „за случайно наступивший вред“.

Таким образом, должник отвечал перед кредитором за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Если должник не исполнит обязательство по своей вине, то он несет ответственность, установленную за­коном. В современной цивилистике такую ответственность называют конт­рактной. В римском праве контрактная ответственность — это ответствен­ность за нарушение личного права кредитора (а не права любого лица как та­кового).

    продолжение
--PAGE_BREAK--Глава 2. Виды обязательства в римском праве. 2.1. Виды обязательства.
Наряду с общей частью обязательственного права — решением общих вопросов обязательств — другим крупным подразделением римского обяза­тельственного права была регламентация отдельных видов обязательств.

Обязательства делятся на несколько видов в зависимости от источника их возникновения, то есть события, способного создать обязательственные отношения[21].

Обычно пользуются классификацией, предложенной классическим юристом Гаем, которая получила прямое законодательное закрепление в Уложении Юстиниана. Гай указывает на высшее деление обязательств (summa divisio) и сводит эти обязательства к двум видам: возникающие из договоров и возникающие из деликтов. Это деление не охватывало всего разнообразия обязательственных отношений. Встречались случаи, когда не было ни договора, ни правонарушения, а обязательство все-таки возникало. Поэтому Гай упоминает и обязательства «из различных видов оснований», которые конкретизируются в Дигестах[22]как обязательства как бы из деликтов и как бы из договоров.

Таким образом, в римском праве периода Юстиниана была признана четырехчленная классификация обязательств: 1. деликтные, 2. договорные, 3. как бы деликтные, 4. как бы договорные.

Многие исследователи указывают на то, что четырехчленное деление обязательств содержит два неясных термина: quasi ex delicto и quasi ex contractu[23]. Из этих понятий явствует лишь то, что речь идет о сходстве ответственности[24], то есть должник по quasi ex delicto должен обсуждаться как должник по деликту (то же самое с quasi ex contractu). Однако некоторые ученые считают, что по сравнению с весьма общей формулировкой «из различных оснований», рубрики «как бы из договоров» и «как бы из деликтов» являются вполне определенными[25]. В этой связи одни авторы предлагают заменить классификацию Гая новой, если не принципиально, то терминологически[26], другие склонны придерживаться старой, хотя бы ради исторической последовательности[27]. Но все без исключения романисты сходятся на том, что из всех понятий, которые римское право использует для классификации оснований возникновения обязательств, безусловно пригодны «контракт»и «деликт». Причем договор считается наиболее распространенным источником обязательства в Древнем Риме. Это обстоятельство позволяет говорить о целом правовом массиве, который именуется договорным правом.

Таким образом, обязательства возникают: а) из договоров (ex contractu); б) как бы из договоров (ex quasi contractu); в) из деликтов (ex delicto); г) как бы из деликтов (ex quasi delicto). Отсюда основное деление обязательств: возникающее из договора — договорное, а как бы из договора, деликта и как бы деликта — внедоговорное обязательство.

Контракт (contractus) есть договор, признаваемый цивильным правом и снабженный исковой защитой. Это такое отношение, которое, в случае его неисполнения, дает право иска.

Деликт (delictum) — это недозволенное деяние, причиняющее вред. Уже XII таблиц гласят, что если кто сломает палкой кость сво­бодному человеку, то платит 300 ассов.

Необходимо четко уяснить содержание приведенных категорий из теории обязательственного права, чтобы свободно ими оперировать при пользовании.

Договор — это акт, из которого возникает обязательство, сделка (двусторонняя), а обязательство — правоотношение. Из всякого договора возникает обязательство, но не всякое обязательство является договором, поскольку последнее может также возникать из деликтов и как бы договоров. В практике же иногда договоры и обязательства применяют как понятия однозначные. Это неправомерно.[28]

Различие между сделкой и договором заключается в том, что сделка — понятие более широкое, чем договор. Она включает в себя договоры (двусторонние сделки) и односторонние сделки. Из двусторонних сделок (договоров) всегда возникают обязательства, а из односторонних — не всегда (например, из завещания обязательство не возникает). Сделка — действие правомерное, а деликт — неправомерное.


2.2. Договорные обязательства.
2.2.1. Понятия, содержание и общая характеристика договоров.



Итак, обязательства из договоров или договорные обязательства становятся главной формой установления и закрепления хозяйственных связей, активно стиму­лируя ремесленное и сельскохозяйственное производство, внутреннюю и внешнюю торговлю.

Договор как основание обязательств. По мере развития товарно-денежных отношений, следуя за непосредственными требованиями повседневной практики, римское право значительно расширяет круг типичных обязательственных соглашений — договоров, снабженных исковой защитой. Система таких договоров полно выражала потреб­ности торгового оборота, находившегося в то время на исключительно высокой ступени развития. Это обстоятельство во многом определило классический характер всего римского права.

Договор как основание обязательства содержал в себе соглашение сторон. «Договор является соглашением двух или нескольких об одном и их согласием»[29].

Обязательство может основываться и на выражении воли одного лица, например, составление завещания. Такое, как и в нашем праве, называется односторонней сделкой. Если же обязательство порождается выражением воли обеих сторон в соглашении, то имеет место двусторонняя сделка — договор.

Таким образом, договор (contractus) есть обязательство, возникающее в силу соглашения сторон и пользующееся исковой защитой.

Договор заключался предложением (оферта) одной стороны и согласием (акцепт) с этим предложением другой стороны.

Сторонами в договоре, как и в любом обязательстве, были должник и кредитор. Договор предполагал его заключение сторонами, способными по праву вступать в обязательственные отношения (статус свободы, статус гражданства, семейный статус).

Замена должника в обязательстве (перевод долга) стала возможной путем новации — обновлением обязательства, заменой старого обязательст­ва новым с указанием нового должника. Замена должника имела сущест­венное значение для кредитора, поэтому требовалось согласие кредитора. Новация имела и более широкое значение, предусматривая возможность включения в обновленный договор каких-либо иных условии — изменение основания, характера, срока обязательства и др. Неудобство новации со­стояло в том, что она не была передачей права требования, но создавала новое обязательство. Поэтому прекращалось действие средств, обеспечи­вающих старое обязательство (поручительство, залог), а для замены креди­тора требовалось и согласие должника. Этот недостаток устранялся цесси­ей (уступка права требования) — кредитор с целью уступки своего права назначал прокуратора, которому поручал взыскание по своему требованию с оговоркой, что полученное прокуратор может оставить за собой.

Условия действительности договора составляли:

  — его законность: договор должен соответствовать существующим правовым нормам, не посягать на правопорядок, права других лиц и быть согласным с добрыми нравами (bonimores), в противном случае он при­знается ничтожным (например, договор о будущем наследстве);

— воля сторон (voluntas): не признавалось наличие воли в действиях безумных, не имела юридического значения воля детей, а также воля, вы­раженная в шутке; воля должна иметь внешнее выражение словом, жес­том, молчанием; классическое римское право признавало отсутствие воли в соглашении, когда имело место заблуждение (error), обман (dolus), угроза (metus), насилие (vis).

— в определенность содержания договора входили его предмет, цена, сроки исполнения; договор мог заключаться относительно вещей, не изъя­тых из оборота, быть реально исполнимым (не то, чтобы «вычерпать море, достать луну или продать гиппоцентавра»). Гай приводит пример ничтож­ности договора: некто обязался перед контрагентом «тронуть пальцем не­бо».

Толкование договора. Определенные требования предъявлялись и к толкованию договора. Случалось, что сторона говорит одно, а имеет ввиду нечто другое. Значит, договор не состоялся. В отношении закона римские юристы говорили: «Знание законов не в том состоит, чтобы соблюдать их слова, а силу и значение». Тот же принцип стали соблюдать и в отношении договора. То есть в договорном праве сталкивались два начала: толкование буквальное (nojuscivile, это договор строгого права) и толко­вание по смыслу намерения (nojuspraetorium, это договор, основанный на принципах доброй совести). Таким образом, старое правило «иногда боль­ше значит написанный текст, чем намерения сторон» уходит в прошлое, появляется новый принцип: «в соглашениях договаривающихся сторон было признано важным обратить внимание больше на волю, чем на слова». Всякий договор есть согласие сторон. Но в согласии бывают пороки: воля могла быть выражена ясно, а сторона утверждала, что она действовала под влиянием заблуждения (error), обмана (dolus), угрозы (metus), насилия (vis).

В древнереспубликанском праве формализм проявлялся не только при заключении договора, но и при толковании его положений в суде. Суд при толковании договора был полностью связан его буквой и обязан был воспринимать его положения буквально. В связи с этим не придавалось значения смыслу договора, а также тому, что сами стороны хотели выра­зить в заключенной ими сделке, даже если это было очевидным.

С развитием экономики и хозяйственного оборота Древнего Рима буквальное толкование договоров стало невозможным. Суд стал более са­мостоятельным и уже не давал защиты формально правильным требовани­ям, вытекавшим из буквы договора, если, однако, они были следствием яв­ной недобросовестности истца, т.е. суд истолковывал договор по доброй совести (bonafides).

Постепенно суд стал в первую очередь принимать во внимание не букву договора, а его смысл и содержание.
    продолжение
--PAGE_BREAK--2.2.2. Классификация договоров.
Система договоров в Древнем Риме была своеобразной и достаточно сложной. Дело в том, что в римском праве в силу его консерватизма принципиальное признание коснулось только определенных договорных типов[30]. Поэтому для юридической силы договоров была необходима не только согласная воля сторон, но и соответствие договоров определенному типу. Из этого возникло основное деление договоров на контракты (договоры, признанные цивильным правом, типичные) и пакты (неформальные соглашения, неподходящие ни под какой тип и, стало быть, неимеющие исковой защиты)[31]. При проведении классификации контрактных обязательств римляне подразделяли их на 4 группы, возникающие посредством передачи вещи (res), путем произнесения слов (verba), на письме (litterae) и путем соглашения (consensus). Отсюда Гай выводит 4 основных типа контрактов в зависимости от causa obligandi[32](или момента возникновения обязательства): реальные, вербальные, литтеральные и консенсуальные. При этом каждая из этих 4-х категорий охватывала строго ограниченное число точно определенных контрактов. Чтобы осмыслить особенности контрактной системы римского права, представляется целесообразным рассматривать типы договоров в той очередности, с которой они формировались.

Древнереспубликанское право знало 3 основных вида контрактов: нексум, вербальные, литтеральные. Нексум со временем по причине громоздскости формальной процедуры заключения и строгой исполнительной силы выходит из употребления. Таким образом, утратив всякое практическое значение во времена Гая, эта форма заключения контрактов не вошла в приведенную 4-х членную классификацию[33]. Те же договоры, которые надолго сохранили достаточную практическую значимость, первоначально подразделялись на 2 вида: вербальные и литтеральные.

Существовала и дополнительная классификация договоров в зависи­мости от возложения обязанностей на стороны.

1.  ОДНОСТОРОННИЕ — при которых обязанность устанавливалась
только для одной стороны. Например, в договоре займа обязанность лежит
только на заемщике, он должен вернуть в срок деньги или вещь. Заимода­вец управомочен только требовать возврата предмета договора.

2.         ДВУСТОРОННИЕ — при которых обязанности несут обе стороны.
Например, договор купли-продажи. В обязанности продавца входит пере­
дача вещи, а в обязанности покупателя — уплата покупной цены.

В двусторонних договорах взаимные обязанности сторон не всегда равноценны. Двусторонние договоры, в которых обязанности сторон рав­ноценны, называются синаллагматическими /от греческого — обмен, мено­вое соглашение/. К числу таких договоров относится договор купли-про­дажи. Договор ссуды тоже двусторонний, но не синаллагматический, т.к.: обязанности не равнозначны. Ссудополучатель обязан вернуть вещь в срок в целостности и сохранности. Обязанность же ссудодателя случайна.

В римском праве различали также договоры строгого права и дого­воры доброй совести. Формализм, значительно повлиял на строгость древнейших догово­ров: не допускалась ссылка на намерение вложить в договор иное содер­жание. Уделялось огромное влияние букве закона.

С развитием экономики стали вникать в смысл договора, исходить при его толковании из воли сторон. В право вошли определенные мораль­ные категории /справедливость, добросовестность/, и римские юристы оп­ределили этот новый способ интерпретации как толкование по доброй со­вести. Отсюда и сами договоры, допускавшие такое толкование, стали на­зываться договорами, основанными на доброй совести.


2.2.3. Отдельные виды договоров

По учению римских юристовдоговоры делились на контракты и пакты.

а) контракты — договоры, признанные цивильным правом, снабженные исковой защитой.

б) пакты — соглашения, не пользующиеся исковой защитой.

Контракты (CONTRACTUS). Различали четыре основных вида контрактов, каждый из которых имел свои разновидности:

ü     ВЕРБАЛЬНЫЕ, т.е. устные /слово — verbum/:

— спонсио;

— стипуляция.

ü      ЛИТТЕРАЛЬНЫЕ, т.е. письменные:

— синграфы;

— хирографы.  

ü      РЕАЛЬНЫЕ, т.е. которые заключаются непосредственно передачей вещи:

— заем;

— ссуда;

— поклажа;

— залог.     

ü      КОНСЕНСУАЛЬНЫЕ, при которых обязательства возникают вследствие соглашения:

— купля-продажа;

— договор-найма (вещей, услуг, работ);

— договор поручения;

— договор товарищества.

Рассмотрим каждый из отдельных видов обязательств, вытекающих из договоров (русский термин «договор» является синонимом римского «контракт»).

ВЕРБАЛЬНЫЕ КОНТРАКТЫ (VERBIS).Под вербальными (словесными) контрактами понимаются такие договоры, обязывающая сила которых заключается в произнесении определенной словесной формулы, т.е. для возникновения обязательства сторонам необходимо выразить содер­жание соглашения словами (verbum— слово).

К группе вербальных контрактов можно отнести три договора: спонсио (sponsio) или стипуляция (stipulation) (прообраз обязательственных сделок),[34]jurataoperarumpromissioи dolisdictio. Два последних договора представляли собой клятвенное обещание вольноотпущенника патрону при освобождении и установлении приданного, но они, как известно, не имели особенного значения.

Древнейшим видом вербального контракта являлся спонсио (sponsio) — священная клятва должника, древнейший вид вербального контракта (например, в ответ на вопрос кредитора: «Обещаешь дать?» должник отве­чал: «Обещаю», или: «Обязуешься сделать?» — «Обязуюсь»; «Даешь ли че­стное слово уплатить долг?» — «Даю честное слово»). Первоначально спонсио был досту­пен только римским гражданам, так как он скреплялся клятвой, а должник, который не выполнил обещания, мог защищаться только перед жрецами Рима.

Позже этим видом вербального контракта могли пользоваться и перегрины. Для них-то и появляется термин «стипуляция» (stipulatio) — словесные формулы о выполнении или невыполнении чего-либо, т.е. это то же спонсио только применительно к иностранным гражданам. В дальнейшем никакой разницы между sponsioи stipulatioне существует, так как форма сделки утрачивает свой религиозный характер. Достаточно было просто спросить: «Дашь?», «Обещаешь?», «Сделаешь?» и получить ответ: «Дам!», «Обещаю!», «Сделаю!».

Интересно отметить, что одной отличительной особенностью стипуляции является то, что здесь обязательства возникают строго односторонние: для кредитора возни­кало право требовать, для должника — только обязанность исполнить. Важным аспектом является и то, что кредитор может требовать исключительно то, что ему уже обещал должник: он не может требовать никаких дополнений, не может требовать возмещения убытков, которые он мог понести в результате того, что не получил нужную вещь вовремя, например, корм для лошади, отсутствие которого роковым образом отразилось на здоровье средства существования. Кредитор даже не мог требовать процентов, если должник задерживал определенную вещь или деньги. Являясь абстрактным договором, стипуляция не могла защитить должника на предмет того, осознанно ли он сказал заветное слово spondeo, поскольку, ответив на любой вопрос должника именно этим словом, должник вовлекал себя в односторонние отношения с кредитором, причем которые явно были выгоднее кредитору, а может даже и убыточными для должника. Однако стипуляция не имела непосредственной исполнительной силы,[35]которая роднит этот вид договора с обязательствами старого права, поскольку в случае неисполнения обязательства должником, кредитор мог найти свою защиту только в иске. Очевидно, что эта мера была принята римским законодателем для избежания варварских методов, при помощи которых в более раннее время было легко получить кредитору долг.

Одной наиболее важной особенностью также является то, что даже в классический период стипуляция сохраняла свой формализм: присутствие договаривающихся сторон в одном месте, вопрос кредитора и ответ должника.[36]

Благодаря чрезвычайной простоте и гибкости формы, стипуляция очень скоро приобрела широкое распространение по всему Древнему Риму. Результатом такого события можно ознаменовать то, что почти любое содержание могло быть облечено в форму вопроса и ответа. Вместе с тем эта форма в высокой степени облегчала и доказывание долга в процессе: для обоснования иска было достаточно доказать, что стипуляция в данном деле имела место[37]. Понятно поэтому, что стипуляция сохранила первое место в контрактной системе Древнего Рима даже после того, как успели себя зарекомендовать все другие контракты – консенсуальные, реальные.

Покровский также отмечает, что стипуляция во многих отношения предоставляла незаменимые удобства для деловых людей – она выступала прототипом современного векселя. Широкое применение  стипуляции отразилось и на том, что теперь ее можно стало использовать в делах новации, т.е. стипуляцию стали заключать для того, чтобы прекратить уже существующее обязательство, а на его место поставить новое, которое будет уже вытекать не из предыдущих условий, а из самой стипуляции.[38]Эта черта также позволяла вложить в нее любое содержание и быстро проводить его в жизнь, в результате чего стипуляция стала основной формой договора в классический период.

Применяясь в течение длительного времени, стипуляция, конечно, не обошлась без некоторых перемен:

1.     С течение времени наблюдается ослабление требований, предъявляемых к устной форме стипуляции. Обычные в прежнее время выражения с их непременным соответствием друг другу перестают рассматриваться как юридическая необходимость. Ульпиан признает уже действительную стипуляцию, при которой на вопрос «обещаешь», ответ должника мог выглядеть «почему бы и нет?»

Постепенно наблюдается тенденция, целью которой является уничтожение границ между стипуляцией и контрактами консенсуальными.[39]Упрощение процесса заключения стипуляции отражается даже на том, что этот договор начинает признаваться заключенным на бумаге как письменный документ (cautio) для простоты доказывания этой процедуры в суде.

Пожалуй, самой главной отличительной чертой письменной стипуляции от литерального контракта заключается в том, что сама по себе письменная форма стипуляции не имела никакой юридической силы, если не следовало подтверждения ее словами. Но с течением времени к письменной форме стали относиться уважительнее: единственным фактом, отрицающим письменную стипуляцию являлось наличие факта, что должник и кредитор в день заключения договора находились в разных городах. Следует отметить, что принятие римскими юристами письменной формы стипуляции не меняет ее юридической сущности.[40]Тем не менее, стипуляция даже в праве Юстиниана остается вербальным контрактом и продолжает заключаться устно.

2.     Наиболее существенным является также то, что с течением времени происходит ослабление абстрактного характера заключения стипуляции (как уже говорилось выше). По сравнением с доклассическим периодом стипуляция порождала строгое обязательство, зависящее только от того, что было произнесено – никто не смотрел вглубь.

Если должник  произнес sponde, рассчитывая получить деньги от кредитора, а тот в свою очередь не желает их передать, то казалось, что обещание не имело значения. На самом деле римские юристы подходят по другому к этому вопросу: должник должен был, несмотря на то, что кредитор не дал ему денег, исполнить свое обещание, т.е., например, передать обещанную вещь, а потом уже в судебном порядке вернуть ее в виде condictiosinecausae.

С течением времени это было признано несправедливым, и претор стал давать должнику против иска из стипуляции exceptiodoli, но при этом должник должен был доказать отсутствие causa(неполучение денег от кредитора), так как предположение было все же против него.[41]

Римские юристы довольно интересно подходят к возможному несоответствию или противоречию между внешним выражением договора и тем, что сторона действительно имела в виду. Кто говорит одно, а хочет другого, тот не говорит того, что означают его слова, потому что он этого не хочет, но и не говорит того, что хочет, потому что он не те слова говорит.[42]Одним словом: что он сказал, того он не хочет, а что хочет, того не сказал; стало быть договор не состоялся.[43]

Ввиду своей простоты и абстрактного характера стипуляция получи­ла широкое распространение в классическом и постклассическом римском праве, стала предшественницей современного векселя.

Из других разновидностей вербального договора в литературе упоминается обещание предоставить приданое жениху, а также клятвенное обещание вольноотпущенника в верности и преданности своему патрону с возможным предоставлением ему всяческих услуг.

С течением времени вербальные договоры потеряли свой строго формальный характер: в конце республики стали писать протоколы о произведенной стипуляции, что облегчало положение должника, а также позицию претора и судьи, когда возникала необходимость в судебном разбирательстве. Из обязательства словесного возникло и постепенно распространилось письменное обязательство.

Литтеральные контракты(LITTERIS), или письменные появились позже вербальных, на рубеже 111-11 в.в. до н.э., и получили ши­рокое распространение в классическую эпоху.

Если стороны согласились проводить расчеты по записям (littera-буква) в банковских, приходно-расходных или кредитных книгах, то такое соглашение порождало обязательство. У кредитора выданная сумма значи­лась в расходной части книги, а у должника — в приходной.

Характерной особенностью литеральных контрактов является то, что момент возникновения обязательства происходит не из простого соглашения сторон, а из письменной формы, в которую обличен контракт.

В науке также существует точка зрения, что литеральное обязательство отражается в виде книжного долга. Но, как известно, первоначальное появление этой формы в истории неясно. Современной науке известно, что древнереспубликанские письменные контракты заключались посредством записи в приходорасходные книги, которые велись римскими гражданами.

Другая точка зрения состоит в том, что некоторые исследователи ставят литеральный контракт в связь с nexum[44], другие ставят в связь, усматривая ее зародыш, еще в книгах понтификов, которые в древности занимали нишу современных нотариусов[45].

Сущность литеральной формы контрактов можно отнести к тому, что римляне вообще имели обычай тщательно вести свои хозяйственные книги. Это выражается в первую очередь в том, что изо дня в день римляне записывали приход и расход, все издержки и поступления.

Важно отметить, что запись делалась с согласия сторон, в противном случае нельзя было бы говорить о договоре. Обыкновенная запись (так называемая nominaarcaria) служила доказательством уже существующего обязательства, но не могла служить почвой для возникновения нового.

Иное значение, по мнению Покровского, приобрели эти записи в отношениях, возникающих между банкирами-профессионалами (argentarii).

Ранее литтеральные контракты представляли собой согласованные сторонами записи о кредитах и долгах в приходко-расходных книгах. Им на смену приходят синграфы и хирографы — долговые документы.

Синграфы (греч. «письменный документ») — долговая расписка, своеобразный вексель, составленный в 2-х экземплярах платежный доку­мент. Синграфы излагались в третьем лице: «Тиберий должен Титусу 100». Как и всякую долговую расписку, ее подписывали должник, а вслед за ним свидетели сделки, удостоверявшие правильность записи. Синграфы полу­чили широкое распространение уже в последний период республики в свя­зи с предоставлением процентных займов. Позже преимущественное упот­ребление при составлении долговых документов получили хирографы.

Хирографы (греч. «собственноручная подпись») — типичное долговое обязательство, не требовавшее свидетелей. Хирографы составлялись от первого лица: " Я, Тиберий, должен Титусу 100"… .

Итак, литтеральные контракты приобретают силу с момента совер­шения определенной записи, т.е. это обязательства, вытекающие из пись­менной фиксации содержания соглашения. Причем существо данного до­говора скорее не в том, что здесь налицо письменная форма, а в соглаше­нии об определении имущественных отношений по записям в банкирских книгах или других документах.

Реальные контракты.Под реальным контрактом по­нимается обязательство, возникающее при передаче вещи. Обязанность ис­полнения и связанная с ним ответственность наступают по реальным дого­ворам не с момента соглашения, а с момента передачи вещи (res). Обеща­ние передать вещь (в заем или в ссуду) само по себе еще предмета догово­ра не составляет. Особенностью реальных контрактов является то, что вещь, полученная у кредитора, возвращается затем к последнему. Разли­чают четыре вида реальных контрактов: заем, ссуда, поклажа, залог. Де­тальную разработку в римском праве получили заем, ссуда, поклажа. Они, как уже отмечалось, приобретали юридическую силу с момента передачи вещи. Соглашение сторон здесь — необходимое, но недостаточное условие для возникновения обязательства. «Пока не произошла передача вещи, обя­зательство из реального договора не возникает»[46].

Договор займа (mutuum).С древнейших времен факт неплатежа составляет деликт (любое правонарушение, причиняющее вред). Нерасплатившийся должник-заемщик причиняет материальный ущерб своему заи­модавцу-кредитору и по этой причине, естественно, наносит тяжкую личную обиду. Он находится во власти оскорбленного им и принадлежит кредитору своей физической личностью, т.е. телом. «Кто не в состоянии платить кошельком, должен платить шкурой», — гласит старая и широко распространенная пословица. На ранней ступени общественного развития этот социально опустившийся должник эксплуатируется наравне с рабом.

В классическом праве этот договор стал играть важную роль в торго­вом обороте, на его основании развивается институт кредита.

Заем — договор, контракт, по которому заимодавец-кредитор переда­ет заемщику-должнику определенное количество заменимых вещей, чаще всего денег, с обязательством вернуть по истечении обусловленного дого­вором срока или же по первому требованию такое же количество вещей того же рода и качества. Из этого определения вытекает, что вещь переда­стся должнику в собственность, и он может распорядиться ей по своему усмотрению (потребить, продать, подарить и пр.). Объектом займа могут быть лишь вещи потребляемые, т.е. такие, которые при пользовании унич­тожаются: хлеб, зерно, масло, деньги и т.д.

Возникший в глубокой древности и применяемый первоначально в быту, заем не предполагал получения кредитором процентов (fenus) на пе­редаваемую заемщиком сумму. Эта древняя норма права в Риме считалась священной и неприкосновенной. Но деловые отношения торгового оборота устанавливали свои правила. В классическом праве размер процентных ставок достигал 12% в год, при Юстиниане — 6%. Не допускалось начисле­ние процентов на проценты. Защищая заемщика, зачастую более слабую сторону в договоре, бремя доказывания факта предоставления займа право возлагало на заимодателя.

Таким образом, договор займа предполагал хозяйственную выгоду одной стороны — заемщика, поэтому считался односторонним договором. Заключался договор займа только в отношении вещей, определяемых ро­довыми признаками, собственность на которые переходила к заемщику, и он, как собственник, нес риск случайной гибели вещи.

Договор ссуды (commodatum).Под ссудой понимается такой дого­вор, при котором ссудодатель предоставляет ссудополучателю вещь во временное безвозмездное пользование. Ссудополучатель-должник обязан возвратить ту же самую вещь. Ссуда — договор односторонний, но не рав­носторонний: ссудополучатель обязан вернуть вещь в неповрежденном со­стоянии. А если вещь оказывалась поврежденной или погибла, то он отве­чал за всякую вину (omnisculpa).

С договором ссуды римское право связывало вещи индивидуально-определенные, например, столовые сервизы, данные по-дружески прияте­лю или соседу для семейного праздника. Эти вещи в принципе незамени-мы: подлежит возврату не всякий сервиз, даже и лучший, а именно тот, ко­торый был дан в ссуду. Конечно, ссудодатель и ссудополучатель могут до­говориться между собой о чем-либо таком, что сделает иск об ущербе из­лишнем.

Этот договор считался безвозмездным — всю выгоду получаст лишь ссудополучатель. Здесь собственность на передаваемую вещь не переходи­ла к ссудополучателю, и он не нес риск случайной гибели вещи. В отличие от займа ссуда предполагала передачу вещей, определяемых индивидуаль­но, в том числе и недвижимых вещей (земля, строения), что значительно расширяло хозяйственное назначение ссуды. В быту часто называют ссу­дой договор займа, что является ошибочным. Поэтому для лучшего пони­мания разницы между ссудой и займом сопоставим признаки этих догово­ров.

Безвозмездность ссуды, ее назначение удовлетворять интересы лишь ссудополучателя возлагала на ссудодателя обязанность передать вещь в пригодном для ее использования состоянии, устранить недостатки вещи, мешающие се использованию, и даже возместить убытки ссудополучателя, возникшие при передаче ему вещи с пороком (если такой ее недостаток был известен ссудодателю).

Ссудополучатель должен пользоваться вещью в соответствии с ее назначением, возвратить ту же самую вещь в установленный срок или по востребованию, возместив при этом все возникшие ухудшения.

«Благодеяние, любезность, которые содержатся в договоре ссуды, должны дать поддержку, помощь тому, кому ссуда предоставляется, а не должны его обманывать, вводить в убыток»[47].

Договор ссуды являлся в Риме малораспространенным, так как в этом договоре не было возможности отблагодарить за услугу. Однако благотворительный характер ссуды показывает, что индивидуализм римского классического права был не безграничным.

Договор хранения или поклажи (depositum).Типичный пример реального договора — договор хранения вещей. В понедельник утром одно лицо обязывалось перед другим принять на хранение его вещи и доставить их во вторник. Но в ночь на вторник вещи сгорели от пожара, вызванного молнией. Можно ли требовать, чтобы поклажеприниматель нес ответст­венность за эти вещи, поскольку он обязался принять их на хранение? Ко­нечно, нет! Его ответственность наступает не ранее того момента, когда вещи, о которых было оговорено, будут ему переданы реально.

Юридическая сущность договора заключалась в передаче поклажедателем-депонентом поклажепринимателю-депозитарию вещи, имущества для безвозмездного хранения в течение определенного срока либо до вос­требования (т.е. возврата по первому требованию).

Договор хранения также безвозмездный, но заключался он не в инте­ресах принимающего (как в ссуде), а в интересах передающего. Поэтому на поклажепринимателя возлагалась ответственность за повреждение ве­щи, за умысел и грубую неосторожность при хранении (он освобождался от ответственности лишь за легкую вину — все же договор безвозмездный). Поклажеприниматель обязан бережно и надежно хранить вещь лично, а ес­ли он передает ее ка хранение другим лицам, то под собственную ответственность. В свою очередь поклажедатель обязан был возместить (при не­обходимости) понесенные им в результате хранения расходы.

В некоторых случаях хранение было платным, с более строгой ответ­ственностью хранителя.

При чрезвычайных обстоятельствах (пожар, землетрясение, наводне­ние) поклажеприниматель отвечал за сохранность вещи вдвойне. Различалось несколько разновидностей договора поклажи. Необычная поклажа (depositumirregulare), при которой на хранение сдается вещь, определяемая родовыми признаками, однако родовые вещи могли быть индивидуализированы, например, передача денег в шкатулке, зерна в мешке. В этом случае имел место обычный договор хранения.

Секвестер (secvestrum), при котором несколько лиц передавали на хранение определенную вещь. Чаще всего это два лица, спорящие по пово­ду вещи, передают ее на хранение третьему лицу (нейтральному), избран­ному ими до разрешения спора. Затем вещь передается лицу, признанному ее собственником.

Договор прекария (precarium) стоит некоторым особняком. Предста­вим себе, что некто богатый и имущий передает какую-либо собственную вещь в пользование бедному и неимущему. Иначе говоря, прекарий — это передача вещи должнику (по его просьбе), который обязывался добросове­стно пользоваться ею и возвратить кредитору по первому требованию (предмет договора в основном земля). Тот, кто предоставлял прекарий, обычно хотел получить от прекариста поддержку на выборах или в каком-либо ином случае.

Таким образом, высокий уровень разработки правовых вопросов в римском классическом обязательственном праве проявлялся в различении вышеперечисленных разновидностей договора поклажи.

Договор залога.Римскому праву известны три формы договора зало­га — fiducia, pignus, hypotheca.

Fiducia— древнейшая форма залога. В ранней римской истории в обеспечение обязательства заложенная вещь с соблюдением обряда манципации передавалась в собственность кредитора при условии ее возврата должнику, исполнившему обязательство. Если даже должник и выполнял договор, то вернуть ему предмет залога или не возвращать зависело от со­вести кредитора (fiduciaвосходит к fides— совесть). Такая форма залога ставила должника в невыгодное положение. Во-первых, вещь изымалась из его хозяйства. Во-вторых, кредитор, получивший вещь в собственность, мог передать ее третьему лицу, и тогда должник при исполнении обяза­тельства мог требовать у кредитора не саму вещь, а лишь возмещения ущерба. Наконец, в случае неисполнения должником обязательства зало­женная вещь оставалась у кредитора, даже если ее стоимость намного пре­вышала сумму долга.

На смену этой древней и грубой форме залога пришел ручной заклад (pignus), при котором заложенная вещь переходила уже не в собствен­ность, а только во владение кредитора, и при выполнении обязательства должником (уплаты основной суммы и процентов) кредитор возвращал должнику заложенную вещь.

Наконец, третья по времени и наиболее совершенная форма залога -ипотека (hypotheca). При ипотеке заложенный предмет оставался в собст­венности и во владении должника (здесь речь идет главным образом о залоге земли), и только при неплатеже долга и обусловленных процентов кредитор мог взыскать залог, чаще всего по вещному иску, продать заложенную вещь и из вырученной суммы покрыть свое требование к должнику.

Следует обратить внимание на то, что в классическом праве залог не требовал определенной формы. Такое положение создавало для кредитора неуверенность: не заложено ли передаваемое в залог имущество? Лишь в поздней империи появилось правило установления залога в присутствен­ном месте в письменной форме либо в присутствии трех свидетелей. Оформленный таким образом залог имел предпочтение перед ранее уста­новленным неформальным залогом

Ручной заклад и ипотека получили большое распространение также в Средние века и Новое время.

Выделение реальных контрактов имело важное значение для практи­ки. Претор первым делом выяснял, о каком контракте идет речь. Если это был реальный контракт, следующий вопрос магистрата был: «Передана ли сама вещь?» Без передачи вещи не было и ответственности.

КОНСЕНСУАЛЬНЫЕ КОНТРАКТЫ.Консенсуальными, согласно классификации Гая, являлись такие контракты, при которых обязательство возникало вследствие одного лишь соглашения (consensus’a), а передача вещи если и производилась, то не в целях заключения договора, а во исполнение уже заключенного договора.

К разряду консенсуальных контрактов относились: договор купли-продажи, договор найма, договор поручения, договор товарищества.

Договор купли-продажиэто мена, основанная вначале на простом товарообмене, а затем на обмене посредствам денег. Одна сторона – продавец – обязуется предоставить другой стороне – покупателю вещь, товар, а другая сторона – покупатель – обязуется уплатить продавцу за проданную вещь определенную денежную сумму, цену. Товаром может быть телесная вещь (rescorporales), но возможна продажа и нетелесных (res incorporalis) вещей (например, продажа права требования). Иногда товаром могли быть не свои, а чужие вещи или даже будущие вещи (например, зерно будущего урожая). Другой существенный элемент купли – продажи – цена – должна быть определенной; нельзя продавать товар по неопределенной цене. Однако цена может меняться в зависимости от рыночных условий.

         Договор найма существовал в трех различных формах: 1)наем вещей; 2)наем услуг; 3)наем работы, или подряд.

Наймом вещей, называется такой договор, по которому одна сторона (наемодатель) обязуется предоставить другой стороне (нанимателю) одну или несколько определенных вещей для временного пользования, а эта другая сторона (наниматель) обязуется уплачивать за пользование этими вещами определенное вознаграждение и по окончании пользования вернуть вещи в полной сохранности наймодателю. Предметом найма могут быть любые вещи, кроме некоторых предметов потребления (например, пищи). Наймодатель может сдать в наем и чужую вещь или некоторые права (например, сервитут). Вознаграждение может быть выплачено и деньгами, и в натуре. Срок не являлся обязательным элементом договора найма вещей. Наймодатель обязан в течение всего времени обеспечить нанимателю возможность спокойно пользоваться вещью; наниматель же несет ответственность за сохранность вещи и возмещает ущерб наимодателю в случае повреждения вещи по вине нанимателя.

Наем услуг– это такой договор, по которому одна сторона – наймодатель – принимает на себя обязательство исполнять в пользу другой стороны – нанимателя – определенные услуги, а наниматель, в свою очередь, обязуется платить за эти услуги определенное вознаграждение. Наймодатель ставит себя в зависимость от нанимателя. Содержанием договора были обычно повседневные домашние работы. Договор мог быть заключен и на определенный срок и без указания срока. Оплата за услуги могла быть и сдельной, и повременной.

Наем работы (подряд) – такой договор, по которому одна сторона – подрядчик – принимает на себя обязательство исполнить в пользу другой стороны – заказчика – определенную работу, а заказчик обязуется уплатить за эту работу определенное денежное вознаграждение. Договор подряда означает, что подрядчик должен дать законченный результат работы, притом работу выполнить качественно и в срок; поэтому всякое нарушение договора в части качества работы и выполнения срока влечет за собой ответственность подрядчика. Обязанность же заказчика – уплатить установленное вознаграждение за сделанную работу.

Договор поручения– это договор, по которому одно лицо (доверитель) поручает другому лицу (поверенному) безвозмездное исполнение каких — либо действий в пользу доверителя, а это другое лицо (поверенный) обязуется исполнить эти действия. Содержанием договора поручения могут быть юридические действия (совершение сделок) и другие различные действия. Поверенный выполняет эти действия безвозмездно, однако, за добросовестные услуги доверитель может сделать поверенному подарок (honor); отсюда впоследствии возник термин «гонорар». Кроме того, расходы на выполнение самого поручения (на поездки, переговоры и т.д.) также берет на себя доверитель. Однако, если договор не исполнен или исполнен плохо, поверенный обязан возместить доверителю понесенные убытки.

Договор товарищества– это такой договор, по которому два или несколько лиц объединяются для достижения какой-либо общей (хозяйственной) цели, не противоречащей праву. Особенно был распространен договор, по которому члены товарищества объединяют как свое имущество для определенной промышленной деятельности, так и все (и положительные, и отрицательные) результаты этой деятельности. Договор предполагает пропорциональность вкладов каждого из участников и пропорциональность получения прибылей и убытков. Срок не являлся в договоре товарищества необходимым условием. Но товарищество прекращало свое существование в случае достижения совместной цели деятельности или в случае прекращения доверия и согласия его членов.

БЕЗЫМЯННЫЕ КОНТРАКТЫ. После того, как классическая система договоров была в основных своих элементах выработана и типичные контракты, как реальные, так и консенсуальные, получили свои юридические очертания и свои имена, гражданский оборот продолжал творить новые отношения, которые уже не подпадали не под один из носящих определенное название типов. Например осталась вне этих типов мена, неизвестно было под какую гребенку можно определить контракт, в силу которого одно лицо дает другому вещь с тем, чтобы оно продало ее не ниже определенной цены, а полученные сверх деньги могло оставить себе. Так как эти договоры не подходили не под один легализованный тип контрактов, то иски из них должны были рассматриваться как из nudapacta, т.е. соглашения неискового и, тем самым,  не имеющего юридической защиты.[48]

Дело осложнялось и в тех случаях, когда одна сторона выполнила свою обязанность на основании этого соглашения, например, передала вещь, а другая отказывалась выполнять свое обязательство.

В таком случае ранее римские юристы прибегали к иску о незаконном обогащении. Но, как известно, такая процедура редко могла удовлетворить сторону, которая была обманута, поскольку та вещь, которую лицо требовало обратно в силу неисполнения соглашения, могла уже быть повреждена. Например, я хочу забрать своего раба, который уже находится в поврежденном состоянии.

Ввиду этого на спасение обманутой в гражданском обороте стороне приходит претор, который начинает давать actioinfactum, который, как и в предыдущем случае, стоит на точке зрения вреда, причиненного одним лицом другому.

Но рядом с этой точкой зрения возникает и другая: соглашения этого типа начинают рассматривать, как договоры, и на основании их юристы начинают давать цивильный иск не только о возмещении убытков, происшедших от лишения собственной вещи, но и исполнения одним контрагентом того, что им было обещано.

Как и следовало ожидать, развитие и здесь закончилось тем же, чем оно закончилось по отношению к трем последним реальным договорам, т.е. победой второй точки зрения.[49]Эта точка зрения окончательно утвердилась и перестала вызывать спор у юристов уже ко времени Юстиниана.

Безымянные контракты были сгруппированы по четырем основным категориям: doutdes; doutfacias; facioutdes; facioutfacias(даю, чтобы ты дал; даю, чтобы ты сделал; делаю, чтобы ты дал; делаю, что бы ты сделал).[50]

Так возникли безымянные контракты. Но они все же реальные контракты, так как только тогда может быть речь об их обязательности, если одна сторона свою обязанность исполнила: до этого момента есть только nudumpactum.

Признанием безымянных договоров римское право сделало огромный шаг вперед по пути санкционирования всяких договоров, однако, если одной стороной преступлено исполнение таких нетипичных контрактов.
    продолжение
--PAGE_BREAK--ПАКТЫ. С точки зрения римских юристов, договором является не любое соглашение, а лишь такое, которое достигнуто с соблюдением определенной символики, определенных действий либо выраженное в установленной словесной форме. Если соглашения заключались в иных условиях, даже с определенной целью, они не считались договорами и назывались пактами, которые не были защищены исками.
Римские юристы не усматривали в простом соглашении, в договоренности между сторонами (pactiopactumconventumв строгом смысле этого слова) способности породить обязательство. Для сообщения отношения характера contractusтребовалось, чтобы согласие было проявлено re, verbis, litterisлибо чтобы оно относилось к одному из типичных и наиболее распространенных соглашений (купля-продажа и т.д.), именуемых консенсуальными контрактами.

За рамками этих случаев соглашение не имело значения в качестве источника обязательства: «голое соглашение не порождает обязательства». Исключением из этого принципа не являются и нетипичные соглашения, известные как contractusinnominati, поскольку в них обязательство создавалось не в силу простого соглашения, а потому, что одна из сторон уже осуществила предоставление в пользу другой, например, передала вещь или деньги.

Лишь претор, который руководствовался соображениями справедливости, обещал в своем эдикте, что будет защищать (хотя бы только в порядке exceptio) пакты, заключенные без злого умысла, не противоречащие действующим нормам (законам и постановлениям императоров) и не стремящиеся их обойти. Защита эта была особенно важна для пактов, имевших целью полностью или частично устранить уже существующее цивильное обязательство. [51]

Так возникли две категории пактов: pactanuda– «голые» пакты, т.е. не снабженные (не «одетые») иском, и pactavestita, пакты «одетые», т.е. снабженные иском. Последние в свою очередь делятся на: pactaadiecta– пакты, присоединенные к договору, защищаемого иском; pactapraetoria– пакты, получившие защиту от претора. К третьим относятся pactalegitima– пакты, получившие исковую защиту от императоров, в императорском законодательстве.[52]

Однако исключением из общего правила недействительности являлись три категории соглашений, а именно:

1. Pactaadiecta, или дополнительные соглашения к контракту, имеющие целью несколько изменить его обычное содержание. Такие пакты рассматривались в качестве неотъемлемой части контракта и потому, учитывая широту возможностей, могли получать защиту посредством иска по контракту bonaefidei, только бы они были одновременными контракту, а не появились вслед за ней.

2. К числу пактов «одетых» принадлежат, например constitutumdebiti, receptum.

Constitutumdebitiназывалось неформальное соглашение, по которому одно лицо обязывалось уплатить другому лицу уже существующий долг (и тем самым подтверждало долг, откуда и идет название самого пакта – подтверждение долга). С помощью этого пакта можно было обязаться уплатить или свой долг (существующий), или же долг другого лица.

Заключая этот пакт, можно было и изменить содержание договора.

Подтверждение же своего долга должником имело тот смысл, что должник уточнял время, как правило, получал отсрочку.[53]

Под названием receptumв преторском эдикте были объединены три категории пактов, по существу не имевших между собой ничего общего:

Receptumarbitrii– соглашение с третейским судьей.

Receptumnautarum– соглашение с хозяином корабля, гостиницы, постоялого двора о сохранности вещей приезжих.

Receptumargentariorum– соглашение с банкиром об уплате третьему лицу известной суммы за контрагента банкира, заключившего пакт. [54]

3. Пакты, получившие юридическое признание (исковую защиту) в законодательстве позднейшей империи, называются pactalegitima. Права кредиторов здесь защищались посредством кондикционного иска.

В качестве примеров можно назвать: compromissum, pactumdonationis.

Под compromissumпонимается соглашение лиц, между которыми имеется спор относительно права, о передаче этого спора на разрешение третейского судьи (а соглашение с самим третейским судьей называлось receptumarbitrii).

Императорское законодательство дало непосредственную защиту pactumcompromissi.

Pactumdonationis– неформальное соглашение о дарении. Дарение – это договор, по которому одна сторона, даритель предоставляет другой стороне, одаряемому, вещь или иной составной элемент своего имущества, например, право требования, с целью проявить щедрость относительно одаряемого. [55]
2.3.Внедоговорные обязательства.

К внедоговорным обязательствам относятся:

ü     обязательства, вытекающие как бы из договоров(квазиконтракты);

ü     обязательства, вытекающие из деликтов;

ü     обязательства, вытекающие как бы из деликтов (квазиделикты).

Обязательства как бы из договоров— те имущественные отношения, признаваемые правом и обеспечиваемые исками, которые возникали из од­носторонних действий (из ведения чужих дел без поручения, из неоснова­тельного обогащения и др.).

Термином «обязательства как бы из договора»обозначались те случаи, когда между двумя сторонами, не состоящими между собой в договоре, устанавливаются обязательственные отношения, сходные с договорными.

Римские юристы выделяли следующие случаи обязательств как бы из договора: ведение чужих дел без поручения; обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения одного лица за счет другого.

Ведение дел без поручения, как источник обязательства, означает такое отношение, когда одно лицо ведет дела другого лица, управляет его имуществом, не имея на то поручения этого другого лица. Ведение чужих дел предполагает заботу о чужом имуществе. Выполнив дело, за которое время тот, кому оно, тем не менее, не было поручено, он должен предоставить хозяину отчет и сдать хозяину все причитающиеся последнему вещи и деньги. Обязанность же хозяина – возместить затраты, которые понес ведший дело без поручения.

Обязательство, возникающее из неосновательного обогащения – это обязательство о возврате уплаченного по ошибке, или о возврате недобросовестно приобретенного. Оно также напоминает обязательства, вытекающие из договора, но таковым не является.

Обязательства из правонарушений (деликты).Сохранялось деление на публичные деликты (crimen) и частные деликты — причинение вреда от­дельному лицу, членам его семьи, его имуществу. В классическом римском праве не существовало такого правила, по которому всякое недозволенное деяние, причиняющее ущерб, порождает обязательство возместить ущерб. Имелся лишь перечень конкретных случаев, порождающих обязанность возмещения вреда, ущерба.

Термином «обязательства как бы из деликта» (правонарушения) обозначались некоторые обязательства, вытекающие из недозволенных действий, но не попавшие в список частных деликтов. Частным деликтом, т.е. частным правонарушением, в отличие от уголовного преступления, в Риме называлось такое правонарушение, которое рассматривалось как нарушение прав и интересов частного лица и потому порождало обязательство совершившего деликт уплатить штраф, возместить убытки потерпевшему.

Существовал перечень случаев, когда возникали такие обязательства. Например, различались такие виды деликтов: iniura(личная обида, оскорбление, повреждение конечностей человеческого тела) и furtum(кража).

Личная обида называлась штрафом, в зависимости от характера обиды и личностей обидчика и обиженного. Кража наказывалась штрафом, в двойном размере по сравнению со стоимостью украденной вещи. если недозволенное действие не входило в перечень частных деликтов, но было похоже на частный деликт, то оно входило в категорию «как бы деликт» и порождало «обязательства как бы из деликта». Например, если на подоконнике какого-либо здания что-то поставлено так, что угрожает падением и причинением вреда, то любой гражданин мог предъявить иск против хозяина дома или квартиры по категории «как бы деликта», и возникало соответствующее обязательство данного хозяина, вытекавшее из «как бы деликта». За рамками ус­тановленного перечня деликтов недозволенными, с обязанностью возме­щения ущерба, практикой стали признаваться и некоторые другие действия (например, неправомерно принятое судьей решение и т.д.).

    продолжение
--PAGE_BREAK--Глава 3. Концепции обязательственного права в Римском и современном гражданском праве.

В области регламентации сложнейшей сферы имущественных отношений современное гражданское право, несомненно, достигло необыкновенной точности, особенно торгового оборота. И, тем не менее, как известно, многие новейшие юридические конструкции складываются из основных, элементарных понятий и категорий, разработанных еще в римском праве. Значение римского права для последующего развития права невозможно переоценить. Поэтому изучение важнейших элементов современного гражданского права в сравнении с аналогичными институтами права Римского государства, для которого тем более характерна необыкновенная точность и четкость определений, в значительной степени способствует правильному пониманию сути предмета изучения.

Гражданское право изучает гражданско-правовое оформление процесса перехода имущественных благ от одних лиц к другим, регламентацию процесса товарообмена, перемещения, перехода имущества или товара от одних владельцев к другим. Отношения товарного обмена отличаются большим многообразием. Речь может идти как о полном отчуждении вещей или другого имущества (передаче их в собственность или в иное вещное право), так и о передаче их во временное или постоянное пользование; о производстве работ или об оказании услуг, результаты которых становятся предметом товарообмена, и даже о возмещении имущественного вреда, поскольку и он сам, и способы его компенсации имеют товарно-денежную форму.

Многочисленные и разнообразные товарно-денежные связи получают правовое признание и закрепление, прежде всего, в нормах обязательственного права. Оно представляет собой важнейшую составную часть гражданского права, регулирующую отношения по передаче от одних лиц к другим материальных и иных благ, имеющих форму товара. Все это привело к тому, что нормы обязательственного права и в чисто количественном отношении занимают преобладающее место в гражданском законодательстве, в том числе в его основополагающих кодифицированных актах. Обязательственное право — наибольшая по объему подотрасль гражданского права[56].

Договорное обязательство в Древнем Риме было главной правовой формой, с помощью которой устанавливались и закреплялись хозяйственные связи растущей торговой и ремесленной деятельности. Римское право характеризуется непревзойденной по точности разработкой всех существенных правовых отношений простых товаровладельцев (покупатель и продавец, кредитор и должник, договор, обязательство и так далее). История римского народа известна науке с той поты, когда Рим представлял собой сельскохозяйственную общину, в которой отдельные семьи жили замкнутой хозяйственной жизнью, почти без всяких меновых отношений натуральная система хозяйства. Такого развитого состояния римское договорное право достигло только в результате долгой эволюции хозяйственной и общественной жизни Рима.

Закрепляя возникавшие в развивающейся хозяйственной жизни отношения, договорное право способствовало и дальнейшему росту хозяйственных отношений. Выработанная римскими юристами система разнообразных договоров открывала возможность снабжать правовыми последствиями различные отношения, складывавшиеся на почве ведения крупного сельского хозяйства. Выработанная система договора отвечала интересам римских купцов и во внутренней, и в заморской торговле. В договорном праве более чем в любой другой отрасли частного права сказалось умение римских юристов, не отступая формально от консерватизма, характеризовавшего национальное римское право, давать признание новым интересам и новым потребностям и, таким образом, не только не тормозить развитием хозяйственной жизни, но и стимулировать его и содействовать ему.

Выполняя эту важную роль, римское договорное право оказалось пригодным не только для урегулирования хозяйственных отношений в самом Римском государстве, но было использовано и в средние века для регулирования отношения, складывавшихся на почве оживившейся промышленности и торговли. Одна из важнейших современных систем права, объединяющая в своем правовом пространстве значительное количество государств, покоится на постулатах, дошедших до нас из Древнего Рима.

Характерными особенностями современного обязательственного права являются юридическое равенство сторон-товаровладельцев, в значительной степени самостоятельно определяющих характер и содержание своих взаимосвязей через свои соглашения, отражающие, прежде всего, интересы самих участников. Естественно, наиболее базовые права и обязанности участников товарооборота регламентируются законодательством, но и в нем часто преобладают диспозитивные нормы. Римские обязательства имели две специфические черты, существенно отличавшие их от современной концепции обязательств. Даже на высшей ступени развития римское право не пришло к признанию того, что, во-первых, всякое законное соглашение двух сторон об установлении какого-либо обязательства само по себе имеет юридическую силу. В более древнем римском праве проводился прямо противоположный принцип: неформальное соглашение никогда не порождало юридически действительного обязательства. Объяснение этой особой склонности древне- республиканского права к формализму, переходящему в символические обрядности, по всей видимости, нужно искать в особенностях социально-экономического строя древнейшего Римского государства.

В условиях ведения натурального хозяйства, слабого развития меновых отношений формализм и связанные с ним неудобства не чувствовались. Одновременно с этим соблюдение формы обеспечивало определенность, внешнее выражение окончательного заключения сделки, четкость устанавливаемого отношения, удобство доказывания спорных фактов. Как известно, в малоразвитой хозяйственной жизни, в малоразвитом праве формальные требования заключения договоров являлись средством предупредить поспешность и необдуманность совершения такого рода юридических актов.

         Во-вторых, обязательство в понимании римских юристов представлялось строго личным отношением между двумя или несколькими определенными лицами. Оно рассматривалось как строго личная связь между кредитором и должником, несмотря на имущественный характер содержания обязательства. Принципиальный взгляд на обязательство как на отношение строго личного характера получил практическое выражение в ряде конкретных норм. С установлением обязательства связывались определенные юридические последствия исключительно для тех лиц, которые его установили. Поэтому, как правило, нельзя было вступить в обязательство через представителя. По той же причине не получал юридической силы договор, по которому кредитор выговаривал нечто от должника в пользу третьего лица, не участвовавшего в заключении договора: кредитор в таком случае не давал и иска потому, что он непосредственно не имел денежного интереса в договоре, а третье лицо не получало иска по тому, что не участвовало в заключении договора. Тем более было недопустимым возложение какой-либо обязанности на третье лицо. Только в том случае, когда наряду с третьим лицом в заключаемом договоре был заинтересован и сам кредитор, договор получал юридическую силу.

         Подобное понимание обязательств прямо противоположно тому, как и российское гражданское законодательство, и законодательства всех стран романо-германской правовой системы трактуют обязательственные правоотношения. Основы гражданского законодательства России, например, прямо устанавливают, что если это не противоречит закону или договору либо поскольку требование не связано с личностью кредитора, уступка требования кредитором другому лицу всегда возможна. При этом первоначальный кредитор отвечает перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником (кроме случаев, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором). По вполне понятным причинам не допускается лишь уступка требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина, а перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора.

         Кроме того, согласно гражданскому законодательству России, исполнение обязательства, возникшего из договора, может быть возложено в целом или в части на третье лицо, если это предусмотрено законодательством или договором, а равно, если третье лицо связано с одной из сторон соответствующим договором. И вообще, если из законодательства, договора или существа обязательства не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично, кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. При этом ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства несёт сторона по договору, из которого оно возникло, если законодательством не предусмотрено, что ответственность несет непосредственный исполнитель.

         Подобные нормы были чужды римскому праву. Понимание обязательства как строго личного отношения между сторонами приводило к тому, что обязательство первоначально признавалось абсолютно непередаваемым — ни на стороне кредитора, ни на стороне должника. По мере развития хозяйственной жизни, однако, в праве были допущены некоторые смягчения: представительство стало в ограниченных пределах возможно, равным образом в некоторых  случаях была допущена возможность замены лиц в обязательстве.
    продолжение
--PAGE_BREAK--