Проблемызащиты права добросовестного приобретателя
Содержание
Введение
Глава 1. Исторические корни защитыправ добросовестного приобретателя
1.1 Защита правдобросовестного приобретателя в Римском частном праве
1.2 Защита правдобросовестного приобретателя в дореволюционном российском Гражданском праве
1.3 Развитиеположений о защите прав добросовестного приобретателя в советское время
Глава 2.Защита прав добросовестного приобретателя в современном российском Гражданскомправе
2.1 Понятие и правовое содержаниекатегории “добросовестный приобретатель”
Глава 3.Добросовестный приобретатель как субъект виндикации и реституции
3.1 Соотношениевиндикации и реституции
3.2 Сущностьпротиворечий виндикационного и реституционного исков в свете разъяснений высшихсудебных органов при решении проблемы защиты права добросовестного приобретателя
Заключение
Введение
Положениедобросовестного приобретателя на протяжении веков представляет собой одну изнаиболее спорных проблем в науке гражданского права. Изучение развитияположений о защите прав этого участника гражданского оборота представляет собойвесьма интересную задачу, как с точки зрения законодательных установлений(начиная с римского права и заканчивая положениями современных законодательствконтинентальной Европы и стран системы общего права), так и с точки зрениядоктрины.
Данная проблема,представляющая собой, по выражению одного из известнейших российских цивилистовпроф. В.М. Гордона, один из “труднейших и новейших вопросов права, глубокозатрагивающих уклад человеческих отношений”, с конца девятнадцатого веканаходилась в центре внимания виднейших европейских, в том числе и российскихцивилистов. В советский период развития отечественной цивилистики данный вопроснесколько утратил свою актуальность в связи с существенным снижением роли гражданскогооборота и сведения значения данного вопроса к весьма ограниченной сфереобращения имущества, находящегося в личной собственности граждан, в то времякак в отношении государственной собственности действовал принцип неограниченнойвиндикации, в том числе и от добросовестных приобретателей.
Настоящая курсова работапосвящена изучению проблем, связанных с регулированием положениядобросовестного приобретателя в контексте предоставления емугражданско-правовой защиты его прав, в первую очередь ограничения виндикации иприобретения им права собственности на предоставляемую ему вещь, с учетомнакопленного опыта регулирования этих отношений в российском законодательстве,учитывая при этом и семидесятилетний период советской истории нашего государства,а также события последнего десятилетия, вопрос о защите добросовестногоприобретателя как полноправного участника гражданского оборота — это вопрос обезопасности и стабильности всего гражданского оборота в целом, в чемпроявляется социальная значимость гражданского права в самом широком смыслеэтого слова. Проблема эта в первую очередь сводится к признанию задобросовестным приобретателем права собственности на получаемое им по сделкеимущество, а также к определению места этого основания приобретения права собственностив системе других способов, предусмотренных действующим гражданскимзаконодательством.
Объектом данной работы стали понятие добросовестногоприобретения, его защиты; опыт регулирования прав добросовестного приобретателяв римском праве, в законодательстве нового времени и в современной правоприменительнойпрактике. Цель работы — выявление тех признаков и юридических черт понятиядобросовестного приобретения имущества, которые обусловили возникновение взаконодательстве и науке гражданского права института защиты добросовестногоприобретателя; определение места этого института в системе гражданского права.
Глава1. Исторические корни защиты прав добросовестного приобретателя
1.1 Защитаправ добросовестного приобретателя в Римском частном праве
Защита владения известна в той или иной форме всемправовым системам, в том числе и русскому праву, которое в части, касающейсявиндикации, испытывало заметное влияние идей римского права, а также норм ипрактики гражданского законодательства европейских стран, особенно Германии.
Владение в римском правеквалифицировалось исключительно как фактическое состояние, а не как право. Пословам А.В. Коновалова, под владением в римском праве понималось фактическоепребывание вещи в сфере хозяйственного господства владеющего субъекта,соединенное с особого рода субъективным волевым отношением последнего кхарактеру его связи с вещью, проявляемым вовне и воспринимаемым окружающимивладельца участниками гражданского оборота.[1] Однако тем не менеевладение в римском частном праве – это все равно только юридический факт, хотяи факт особого рода, поскольку ему предоставлялась посессорная защита.
Поскольку в римском правепределы виндикационного иска не ограничивались, то собственник имел правовиндицировать свою вещь, руководствуясь принципом: «Где я нахожу свою вещь, тамя ее и виндицирую». То есть римское право не знало добросовестного приобретенияимущества у неуправомоченного отчуждателя, хотя в одном исключительном случаеримское право допускало возможность приобретения права собственности от лица,не управомоченного на отчуждение этого права, когда отчуждателем являласьказна.
В целом римское праворассматривало добросовестное владение как разновидность незаконного(неправомерного) владения. Однако, несмотря на это, добросовестному владельцупредоставлялась владельческая защита с использованием оперативныхадминистративных методов (интердиктов – распоряжений претора). Претор неопределял правовые основания владения вещью, а только давал интердикт –распоряжение о восстановлении или сохранении существующего положения.Добросовестный владелец получал защиту по специальному средству защиты action in rem Publiciana только против недобросовестныхвладельцев, но не против собственника или такого же, как истец, добросовестноговладельца.
В то же время следуетотметить, что по римскому частному праву добросовестный приобретатель вещи могсделаться собственником только одним путем – по давности. Среди первоначальныхспособов приобретения права собственности в римском праве указываласьприобретательская давность (usucapio), которая сводилась к признанию собственником лица, фактическипровладевшего вещью на законном основании, добросовестно и непрерывно в течениеустановленного законом срока (для движимых вещей три года, для недвижимых 10или 20 лет).
В римском правевиндикация имела неограниченный характер, поэтому никакой приобретатель, дажедобросовестный, не мог стать собственником непосредственно в моментприобретения вещи у неуправомоченного отчуждателя, однако при соблюдении рядаусловий он мог приобрести право собственности по давности владения (usucapio).
С учетом правила “Nemo ad alium plus iuris transferre potest, quam ipse haberet ” (“Никто не может передать другомубольше права, чем имеет сам”) можно сказать, что римское частное право непозволяло приобрести право собственности на краденую вещь по давности владения.
В чистом римском правевладелец не был совершенно беззащитен, хотя он и не мог предъявлять ряд исков.А именно, с одной стороны, ему на общем основании принадлежало правосамозащиты, т. е. право отражать собственными силами всякое незаконноевторжение в его имущественную сферу, с другой стороны, на случай насильственногонарушения или лишения его владения он мог предъявить иск о защите противвиновного; правда, он этим не мог добиться возврата владения, но все-такивиновный присуждался к уплате денежного штрафа.
Причину такой защитывладельцев, в том числе и добросовестных, некоторые историки находили впотребности сохранять порядок и мир, и противостоять самоуправству исамовластию, которые наступили бы, если бы собственникам и третьим лицам былопозволено самим, без вмешательства государственного органа, разрушать однаждыуже восстановленные отношения владения. Другие историки основную причину защитывладения находили только в собственнических интересах.
1.2 Защита правдобросовестного приобретателя в дореволюционном российском гражданском праве
По русскому дореволюционномугражданскому праву добросовестность владения всегда предполагалась. Другимисловами, «владение считалось добросовестным дотоле, пока не будет доказано, чтовладельцу достоверно известна неправость его владения». Поэтому каждый владелецпризнавался добросовестным, если лицо, предъявившее к нему иск о возвращенииимущества, не доказывало, что он осознавал неправость своего владения. Установлено,что законодательство дореволюционной России защищало добросовестногоприобретателя не потому, что он сам по себе заслуживал защиты, и не потому, чтоего владение предполагалось основанным на праве собственности, а ради охраныличности от насилия и правового порядка от самоуправства. Добросовестность илинедобросовестность в гражданском праве дореволюционной России имели важноепрактическое значение. В силу ст.532 и 609 X тома Сводов законов всякое лицо, незаконно владеющее чужимимуществом, обязано. По решению суда, возвратить это имущество законному хозяинуи вознаградить последнего за неправое владение. Но размер вознагражденияопределялся различно, смотря по тому был ли владелец добросовестным илинедобросовестным. При этом ответственность недобросовестного владельца быланесравненно тяжелее, чем добросовестного. Недобросовестный обязан был возвратитьзаконному хозяину весь чистый доход с имущества за все время владения, адобросовестный – только ту часть дохода, которая была получена со временипредъявления иска; первый отвечал за весь ущерб, происшедший от его небрежностиили неосторожности, а второй – только за тот ущерб, который произошел современи предъявления иска; первый, не имея права требовать вознаграждения засделанные улучшения, мог только взять с собою из имения все, что им тудаперенесено, или перевезено, или же в нем заведено, если на это согласензаконный хозяин или если это может быть сделано по заключению экспертов безприведения имущества в худшее состояние сравнительно с тем, в каком оно было вмомент завладения; второй, напротив, вправе был требовать вознаграждения за всеулучшения в имуществе, не составляющие предмета роскоши, и возмещения всехрасходов на поддержание, починку, восстановление и хранение имущества.
Правовой статусдобросовестного владельца в дореволюционном гражданском праве получил своедальнейшее развитие в проекте Гражданского уложения Российской империи. Этотпроект разрабатывался на протяжении 1882-1923гг., даже вносился вГосударственную Думу, но так никогда не стал российской гражданскойкодификацией. Несмотря на это, данный проект сыграл важнейшую роль в деле становленияотечественного гражданского права. Согласно ст. 153 этого законодательногопоекта добросовестным владельцем признавался тот, кто получил владениеимуществом по наследованию или по договору, хотя бы и не облеченному вустановленную законом форму, или иным непротивозаконным способом, не зная, чтоимущество не принадлежало лицу, от которого оно досталось владельцу, или чтоэто лицо не имело права распорядиться имуществом.
1.3 Развитие положений озащите прав добросовестного приобретателя в советское время
В советское время основой для анализа ихарактеристик исков об истребовании имущества из чужого незаконного владения изащиты добросовестного приобретателя имущества являлось учениемарксизма-ленинизма о государственной социалистической собственности каквсенародной.
Все без исключения имущество, в чьем бы ведении онони находилось, составляло единый фонд государственной социалистическойсобственности, носителем права на который являлся советский народ в лице егосоциалистического государства. Ни государственные предприятия, между которымисоциалистическое государство распределяло средства производства, ни директорапредприятий, утверждаемые как уполномоченные государства по использованиюсредств производства, согласно планам, утвержденным государством, нестановились их собственниками.
Согласно ст.60 ГК РФ1922г. От лица, которое добросовестно приобрело имущество не непосредственно усобственника, последний вправе истребовать имущество (ст.59) лишь в том случае,когда оно им (собственником) утеряно или похищено у него. Государственныеучреждения и предприятия могут истребовать от всякого приобретателяпринадлежащее им имущество, незаконно отчужденное каким бы то ни было способом.В ст.60 ГК РСФСР 1922г. Имелось примечание 1, по которому приобретатель признавалсядобросовестным, если он не знал и не должен был знать, что лицо, от коего онприобрел вещь, не имело права отчуждать ее.
Статья 183 ГК РСФСР1922г. разрешала коллизию собственности и владения в пользу последнего,ограничивая виндикацию в пользу добросовестного приобретателя и признаваяприобретение собственности от неуправомоченного продавца, если собственник немог виндицировать вещь в силу ограничений виндикации.
Таким образом, несмотряна очевидно классовый подход ГК РСФСР 1922г. к вопросам вещных прав, онсодержал в себе элементы защиты владения добросовестного приобретателя,раскрывал содержание термина «добросовестный приобретатель». Больше того ГКРСФСР 1922г. впервые в истории российского гражданского права признал запокупателем (добросовестным приобретателем) право на имущество, проданноепокупателю не собственником.
Последующие Гражданскиекодексы не регулировали приобретение права собственности добросовестнымприобретателем от неуправомоченного отчуждателя. Судебная практика первых летсоветской власти в отношении добросовестного приобретателя была достаточнопротиворечивою С одной стороны, 29 июня 1925г. Пленум Верховного суда РСФСРпринял Постановление «О презумпции(предположении) права собственностигосударства на спорное имущество», по которому всякое спорное имущество натерритории РСФСР признавалось государственным, пока не установленопротивоположное. С другой стороны, уже в 1926г. гражданская коллегия ВерховногоСуда отмечала «ничем не оправдываемое стремление судов к наиболее полной защитеинтересов частного собственника в ущерб интересам добросовестногоприобретателя».
В ст.152 ГК РСФСР 1962г.раскрывалось истребование имущества от добросовестного приобретателя: еслиимущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, очем приобретатель не знал и не должен был знать (добросовестный приобретатель),то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя лишь в случае,когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было переданособственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из ихвладения иным путем помимо их воли.
Такой же подход к фигуредобросовестного приобретателя воспроизведен и в ст. 302 ГК РФ. Однако ГК РСФСР1964 г. в ст. 153 устанавливал неограниченную виндикацию социалистическогоимущества. Государственное имущество, также имущество колхозов и иныхкооперативных и общественных организаций, неправомерно отчужденное каким бы тони было способом, могло быть истребовано соответствующими оганизациями отвсякого приобретателя, включая добросовестного приобретателя.
Весьма характерным наэтот счет является высказывание В.П. Грибанова (1959 г.): “В будущемзаконодательством должна быть установлена преимущественная защитагосударственной собственности. Истребование государственного имущества должноосуществляться независимо ни от добросовестности или недобросовестностиприобретателя государственного имущества, ни от истечения сроков исковойдавности ”.[2]
Можно ли считатьпризнание лица добросовестным приобретателем защитой владения на основании ст.152 ГК РСФСР. По этому поводу в 1982 г. В.А. Дозорцев писал: “Смысл ст. 152 втом, что она закрепляет изъятие из общего принципа, установленного ст. 151 ГК,предусматривая случаи, когда собственник не может истребовать свою вещь изчужого владения. Больше того, при этих обстоятельствах право собственностипрекращается у бывшего собственника и возникает у владельца. Приобретательотличается от владельца тем, что первый получает вещь во владение на основании,по которому обычно возникает право собственности”. Последнее предложение изцитаты В.А. Дозорцева представляется чрезвычайно важным для правильногопонимания правовой сущности добросовестного приобретателя. Оно позволяетотграничить институт добросовестного приобретателя от защиты незаконноговладения, утверждая, что поскольку добросовестному приобретателю представляетсязащита от собственника на основании закона, то эта защита законного добросовестноговладения и никак иначе. При таком подходе нет никакой катастрофы в том, чтогражданское право как советского периода, так и нынешний ГК РФ не содержатинститута защиты не законного владения, поскольку цивилизованный гражданскийоборот нуждается в защите законного владения.
Глава 2. Защита прав добросовестногоприобретателя в современном российском Гражданском праве
2.1 Понятие и правовое содержание категории“добросовестный приобретатель”
Вопросо правовом положении добросовестного приобретателя является дискуссионным вотечественной доктрине. Согласно традиционной точке зрения, право собственностив случае ограничения виндикации приобретается добросовестным приобретателем всилу сложного юридического состава (как правило, в момент передачи ему спорнойвещи). В последнее время этому взгляду часто противопоставляется мнение о том,что добросовестный приобретатель является незаконным владельцем и может статьсобственником только по давности владения.[3] Данный подход игнорируеточевидные различия в правовом положении добросовестного приобретателя (ст. 302ГК), с одной стороны, и добросовестного (давностного) владельца (ст. 234 ГК) — с другой.
Во-первых,если статус первого, как следует из ст. 302 ГК, всецело и окончательноопределяется уже в момент приобретения вещи и в дальнейшем остается неизменным,то положение второго и его защита зависят о ряда условий, которые должнынепрерывно существовать в течение всего давностного срока. Защита владельца adusucapionem жестко связана с владением, продолжающимся во времени и отвечающимопределенным требованиям, таким, как добросовестность, открытость, отношениевладельца к вещи как к своей собственной. Состояние добросовестностидавностного владельца, т.е. его незнание о том, что его владение нарушает праводругого лица, должно быть непрерывным в течение всего срока приобретательнойдавности,, а кроме того, необходимость, согласно той же статье, одновременногоотношения владельца к имуществу «как к своему собственному»однозначно исключает иное понимание добросовестности, ибо при осознаниинезаконности владения такое отношение было бы весьма трудно назватьдобросовестным («да, я знаю, что неправомерно получил вещь, что онапринадлежит другому, что своим владением я нарушаю чужое право и, несмотря наэто, я продолжаю считать вещь моей»). То же можно сказать и о другихсвойствах давностного владения: они должны длиться во времени, сопровождаявладение; в противном случае последнее перестанет быть давностным. Иное условиезащиты предусмотрено ст. 302 ГК. В ней речь идет не о добросовестном владении,а о добросовестном приобретении; следовательно, достаточно, чтобыдобросовестность имела место лишь в момент, когда приобретатель получилвладение вещью. Последующая утрата добросовестности (если приобретатель ужепосле получения вещи узнал, что отчуждатель в действительности не имел правараспоряжаться ею) не влечет никаких правовых последствий (mala fidessuperveniens non nocet).
Во-вторых,в то время как добросовестный приобретатель защищен против собственника ивсякого иного титульного владельца, давностный владелец, напротив, не имеетпротив них никакой защиты, будучи защищен лишь против тех, кто, как и он сам,не имеет права на вещь.
Наконец,в-третьих, наиболее важное и решающее различие состоит в самом характере защитыв двух рассматриваемых случаях. Нетрудно заметить, что если добросовестныйприобретатель получает защиту против иска, т.е. в судебном процессе, в которомон выступает в качестве ответчика, и притом процессе петиторном, поскольку речьидет о виндикационном иске, то добросовестный владелец ad usucapionem можетрассчитывать лишь на защиту от самоуправных — насильственных, обманных илитайных — действий таких же, как и он, неуправомоченных на владение лиц.
Первый вывод, вытекающийиз данного сравнения, состоит в том, что перед нами две совершенно различныевладельческие ситуации, что, таким образом, фигура добросовестногоприобретателя, у которого вещь не может быть истребована в силу ст. 302 ГК, неимеет практически ничего общего с фигурой давностного владельца,предусмотренной ст. 234 ГК. Другой вывод заключается в невозможностирассматривать добросовестного приобретателя в качестве не только давностного,но и вообще беститульного владельца. Учитывая, что право на вещь, принадлежащеедобросовестному приобретателю, не зависит от каких бы то ни было иных прав нату же вещь и, более того, противопоставляется им в виндикационном процессе,думается, что добросовестный приобретатель рассматривается законом в качествесобственника спорной вещи с момента ее приобретения, и именно в силу этого вотношении его невозможна ее виндикация.
Российский ГК содержитпрезумпцию добросовестности приобретателя и владельца, которая вытекает изстатьи 10 ГК РФ.
Отечественные цивилисты врамках виндикации уделяют особое внимание добросовестности приобретателяимущества от неуправомоченного лица. По представлению В.А.Дозорцева, презумпциядобросовестности приобретателя вещи предполагает существование лица, на которомлежит бремя опровержения этой презумпции. Таким лицом может быть только истец,собственник вещи, который зачастую не располагает сведениями о способе иусловиях приобретения вещи ответчиком. Напротив, ответчик располагаетнеобходимыми данными. Поэтому обстоятельствам рассматриваемого искасоответствует противоположная презумпция. Бремя доказывания своейдобросовестности лежит на приобретателе вещи. Позиция В.А. Дозорцева нашлаподтверждение в современной правоприменительной практике. В соответствии сразъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, данными впостановлении от 25 февраля 1998 года №8 “О некоторых вопросах практики разрешенияспоров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав”,добросовестный приобретатель, претендующий в соответствии с условиями статьи302 ГК РФ на отклонение виндикационного иска, должен доказать, что он приобрелимущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имуществоприобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение (абзац 3 пункта 24Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 №8).
В литературе отмечается,что это положение свидетельствует об установлении презумпциинедобросовестности, а значит, противоречит закону. Указанная точка зрения нашлаотражение в рамках проекта Концепции развития гражданского законодательстваРоссийской Федерации, разработанной во исполнение Указа Президента РоссийскойФедерации от 18 июля 2008 года № 1108 “О совершенствовании Гражданского кодексаРоссийской Федерации”. В соответствии с Концепцией совершенствования общихположений Гражданского кодекса Российской Федерации принцип добросовестностидолжен быть сформулирован в качестве общего начала гражданского права в статье1 ГК РФ; максимально должна быть проведена в жизнь презумпция добросовестностиповедения участников оборота; она может быть установлена в общей норме (как вдействующей редакции статьи 10 ГК РФ) или в специальных (§ 1 раздала 1Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РоссийскойФедерации).
Презумпциядобросовестности имеет место лишь в случаях, когда закон ставит защитугражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли они разумно идобросовестно. Исходя из буквального толкования указанной нормы, можно сделатьнесколько выводов. Во-первых, презумпция добросовестности существует лишь дляистца (лица, чьи права нуждаются в защите), тогда как ответчик в качествевозражения может ссылаться на недобросовестность истца, опровергая тем самымсуществующую презумпцию. Во-вторых, это предположение действует лишь в случаях,когда закон связывает с добросовестностью защиту гражданских прав. Но даже присамом тщательном анализе в тексте норм Гражданского кодекса не обнаруживаетсяни одного конкретного случая зависимости защиты прав потерпевшего от егодобросовестного поведения.
Несмотря на отсутствиелегального определения понятия «добросовестность», ясно, что даннаякатегория характеризует субъективную сторону поведения участников гражданскогооборота, на что указывает использование в нормах, учитывающих добросовестноеповедение лица, словосочетания «не знал и не должен был знать».Незнание или извинительное заблуждение, как называл добрую совесть Л.И.Петражицкий, отражает субъективное восприятие окружающей действительности,определенных фактов и обстоятельств на основе наличия или отсутствия информациио них. С этой позиции добросовестность не тождественна противоправности, вкоторой выражается отношение действия или бездействия субъекта к действующимнормативно — правовым предписаниям и запретам и которая носит объективныйхарактер. Поэтому следует согласиться с В.И. Емельяновым, что в ряде законовнеобоснованно используется термин «добросовестность» в тех случаях,когда речь идет о противоправности.
Таким образом, добросовестностьв российском гражданском праве — это понятие, характеризующее субъективнуюсторону поведения участников гражданских правоотношений, наличие которой впредусмотренных законом случаях позволяет субъекту беспрепятственноосуществлять свои права и требовать исполнения обязанностей, а ее отсутствие(недобросовестность) влечет неблагоприятные материально — правовые последствия,в том числе и применение мер ответственности к недобросовестному лицу — правонарушителю.
Однако следует отметить,что по смыслу п. 3 ст. 10 ГК РФ с добросовестностью в российском гражданскомправе связана лишь защита прав, да и то в предусмотренных законом случаях,тогда как истинный спектр действия данного понятия намного шире, чтонеоднократно подчеркивалось в данной статье. Единственным же примеромсоотнесения защиты права с добросовестностью (ее отсутствием) может служить ст.404 ГК, предусматривающая возможность снижения размера ответственности должникапри обнаружении недобросовестности (вины) кредитора. Бесспорно, что существующаяв настоящее время формулировка п. 3 ст. 10 ГК РФ отнюдь не способствуетнаучному осмыслению данной категории и добросовестность в российскомгражданском праве — это понятие, характеризующее субъективную сторону поведенияучастников гражданских правоотношений, наличие которой в предусмотренныхзаконом случаях позволяет субъекту беспрепятственно осуществлять свои права итребовать исполнения обязанностей, а ее отсутствие (недобросовестность) влечетнеблагоприятные материально — правовые последствия, в том числе и применениемер ответственности к недобросовестному лицу — правонарушителю.
Однако следует отметить,что по смыслу п. 3 ст. 10 ГК РФ с добросовестностью в российском гражданскомправе связана лишь защита прав, да и то в предусмотренных законом случаях,тогда как истинный спектр действия данного понятия намного шире, чтонеоднократно подчеркивалось в данной статье. Единственным же примеромсоотнесения защиты права с добросовестностью (ее отсутствием) может служить ст.404 ГК, предусматривающая возможность снижения размера ответственности должникапри обнаружении недобросовестности (вины) кредитора. Бесспорно, чтосуществующая в настоящее время формулировка п. 3 ст. 10 ГК РФ отнюдь неспособствует научному осмыслению данной категории.
Глава 3.Добросовестный приобретатель как субъект виндикации и реституции
3.1 Соотношениевиндикации и реституции
Современные представленияо реституции в российском гражданском праве сводятся к тезису об общемпоследствии недействительности сделок. В качестве законодательного обоснованияданного утверждения можно привести ч.2 ст.167 ГК РФ, определяющую, что принедействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороневсе полученное по такой сделке. Современная арбитражная практика при поддержкенекоторых ученых часто расценивает иски о применении последствийнедействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества в качествегражданско-правового средства защиты интересов собственника и иных титульныхвладельцев. [4]Такое решениепредставляется по меньшей мере спорным, и вот почему.
Во-первых, в отличие отреституционного иска, виндикация направлена на возврат вещи ее настоящемусобственнику от любого третьего лица, незаконно владеющего спорной вещью, в товремя как требование о применении реституции всегда адресовано конкретномулицу, независимо от того, имеется ли у него право на спорную вещь. К тому же уреституции более широкая и при этом вполне определенная задача: охранаимущественного оборота и правопорядка в целом.
Во-вторых, урассматриваемых притязаний совершенно разная гражданско-правовая природа.Виндикационный иск является производной от права собственности, ареституционный — общим последствием недействительности сделки. Конечно, спозиций современной судебной практики, иски о применении последствийнедействительности сделок играют не последнюю роль в механизме защиты правасобственности. Однако из общего смысла ст.167 ГК РФ следует, что имуществобудет возвращено именно другой стороне по недействительной сделке, а некакому-либо другому лицу, пусть даже это и собственник имущества.
Впрочем, стоит упомянутьи о противоположной точке зрения, распространенной в современной литературе.Сторонники такой позиции считают, что, предъявив реституционный иск,собственник сможет вернуть вещь в свое владение непосредственно, даже если самон в совершении данной сделки не участвовал. Думается, что рассматриваемоемнение приходит в противоречие с основным правилом реституции, согласнокоторому неправомерно отчужденное имущество возвращается к тому, кто имраспорядился. В то же время, исходя из логического толкования ст.166 ГК РФ,собственник вполне может быть признан заинтересованным лицом при возбужденииискового производства по делу о применении последствий недействительностисделки, направленной на отчуждение принадлежащего ему имущества третьему лицу.В этом случае собственник защищает свои интересы «в два приема»: напервом этапе он требует от суда вернуть стороны в первоначальное положение, навтором — истребует имущество у недобросовестного отчуждателя.
В-третьих, разница междуэтими категориями очевидна при рассмотрении предмета процессуальногодоказывания. Так, субъект активной легитимации по виндикационному искуобосновывает свои требования ссылкой на вещное право; в случае реституциизаинтересованная сторона должна предоставить суду иные доказательства,свидетельствующие о том, что действия, совершенные контрагентами, не способныпородить те гражданско-правовые последствия, наступления которых они изначальноожидали.
В-четвертых, основаниемдля разграничения этих понятий служит ч.2 ст.167 ГК РФ, в которой сказано, чтов случае невозможности возвратить полученное в натуре стороны присуждаются квозмещению его стоимости в деньгах. Ничего подобного в современномвиндикационном процессе не наблюдается.
Таковы основные различиявиндикации и реституции как институтов гражданского права в целом. Однако всовременной литературе и судебной практике объективно прослеживаются тенденциик неоправданному расширению области применения реституции. К примеру, профессорВ.В. Витрянский считает, что сделка по отчуждению имущества, заключеннаянеуправомоченным лицом, является ничтожной с момента ее совершения в связи сотсутствием у продавца права на отчуждение вещи. По его мнению, тообстоятельство, что покупатель может оказаться в роли добросовестногоприобретателя, в отношении которого закон не допускает виндикации, не должнослужить препятствием для предъявления собственником вещи иска о применениипоследствий недействительности ничтожной сделки, поскольку добросовестныйприобретатель всего лишь вернется в положение, предшествующее реституции.
Идея о расширении областиприменения защиты интересов собственника в действительности может бытьреализована лишь за счет ущемления правового статуса иных участниковимущественного оборота — добросовестных приобретателей. Получается, чтособственность по-прежнему воспринимается в том либерально-ортодоксальном духе,который был характерен для эпохи раннего капитализма: как право неограниченнойи исключительной власти, включающей владение, пользование и распоряжение вещью.Такая тенденция неминуемо ведет к отрицанию основных начал современногоимущественного оборота, на которых базируется система континентального частногоправа в целом. Более того, с практической точки зрения, критикуемоепредставление о значении института недействительности сделок сводит на нет нетолько институт добросовестного приобретения имущества, но и сам институтвиндикации, поскольку признание сделки недействительной с применением известныхпоследствий выполняет функции последнего.
Данный подходнебезупречен и с позиции действующего закона. Так, в силу ст.168 ГК РФ сделка,не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, признаетсяничтожной, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или непредусматривает иных последствий нарушения. Примечательно, что гражданскоезаконодательство не содержит прямого запрета на отчуждение имуществанесобственником.[5] Здесь целесообразнопояснить, что под прямым запретом понимается положение, аналогичное ст.1384Свода законов гражданских, где говорилось, что «продавать можно токмо тоимущество, коим владелец может распоряжаться по праву собственности».Только при наличии такого нормативно закрепленного правового положения можноговорить о том, что данная сделка не соответствует закону*(8). К тому же, согласноч.1 ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, заисключением тех, которые связаны с ее недействительностью. В данном случаебезоговорочно согласиться с этим непросто. К примеру, сделка неуправомоченногоотчуждателя с добросовестным приобретателем порождает для последнего позитивныепоследствия, которые, как минимум, заключаются в том, что вещь остается в еговладении. Причем это состояние нельзя назвать незаконным, посколькувозникновение такового, как правило, связано с отказом суда в удовлетворениивиндикационного иска.
Далеко не идеальнообстоит дело и с материально-правовой точки зрения. Как было отмечено, в ч. 2ст.167 ГК РФ сказано, что «при недействительной сделке каждая из сторондолжна возвратить все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратитьполученное в натуре — возместить его стоимость в деньгах, если иные последствиянедействительности сделки не установлены законом». П. 25 упомянутогопостановления Пленума ВАС РФ как раз стремится установить такие последствия,несмотря на то что органам судебной системы это право законодательной властьюне делегировалось.
3.2 Сущностьпротиворечий виндикационного и реституционного исков в свете разъяснений высшихсудебных органов при решении проблемы защиты права добросовестногоприобретателя
В действующемгражданском законодательстве не существует системного подхода при ограничениитребований о виндикации и о применении последствий недействительности ничтожнойсделки (реституции) в случае истребования вещи у добросовестного приобретателя.Учет прав добросовестного приобретателя при применении указанных способовзащиты гражданских прав не нашел единого понимания как в теории, так и впрактике. В связи с этим, проблема конкуренции исков, связанная с истребованиемимущества у добросовестного приобретателя, способы защиты при добросовестномвладении требуют более детального изучения. В соответствии с частью 1 статьи 46Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прави свобод. Пункт 1 статьи 11 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) закрепляет судебную защиту гражданских прав.
При нарушении прав иохраняемых законом интересов граждан и юридических лиц, как и в случаевозникновения угрозы их нарушения в будущем, возникает объективная потребностьв применении способов защиты права. В.П. Грибанов отмечает, что субъективноеправо, предоставленное лицу, но не обеспеченное от его нарушения необходимымисредствами защиты, является лишь декларативным правом. Возможность правоохранительногохарактера включается в само содержание субъективного материального требования,как одно из его правомочий. Право на обращение к компетентным государственныморганам за защитой нарушенного права неразрывно связано с субъективным материальнымправом, по крайней мере в двух отношениях: оно возникает лишь с нарушениемсубъективного гражданского права либо с его оспариванием другими лицами;характер самого требования о защите права определяется характером нарушенногоили оспариваемого материального права, содержание которого в основномопределяет и способ его защиты.
В системе гражданскихправ центральное место занимает право собственности. В связи с этим очевидностремление законодателя предоставить собственнику максимальную защиту игарантии его прав. Вместе с тем, предоставление собственнику такой защиты оказываетвлияние на права и интересы других участников гражданского оборота, в том числедобросовестных приобретателей. Отсутствие в гражданском законодательствеопределенности в вопросах защиты прав и охраняемых законом интересов указанныхучастников гражданского оборота, позволяет в очередной раз обратиться кпроблеме конкуренции вещных и обязательственных исков, связанной систребованием имущества у добросовестного приобретателя.
При рассмотрении дел опризнании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий ихнедействительности часто наблюдается правовая ситуация, когда имущество, накоторое истец (собственник) просит распространить действие механизмареституции, находится не у стороны по сделке, а у третьего лица, которое в своюочередь оказывается добросовестным приобретателем. Отсюда возникает вопрос оспособе возврата имущества, если оно уже отчуждено третьим лицам.
Названный вопрос былпредметом исследования Конституционного Суда Российской Федерации впостановлении от 21 апреля 2003 года № 6-П «По делу о проверкеконституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодексаРоссийской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В.Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». Cледуя позицииКонституционного Суда Российской Федерации, права лица, считающего себясобственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска кдобросовестному приобретателю с использованием правового механизма,установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишьпутем удовлетворения иска об истребовании имущества, если для этого имеютсяоснования, предусмотренные статьей 302 ГК РФ. Конституционный Cуд РоссийскойФедерации в целях защиты права добросовестного приобретателя ограничилсобственника в предъявлении требований о применении реституции во всех случаяхприобретения имущества от неуправомоченного традента.
Представляется, чторазъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, данные в Постановленииот 21.04.2003 №6-П, основаны на существующей в цивилистике точке зрения,согласно которой реституция как самостоятельный способ защиты права несуществует, предъявление иска о реституции автоматически влечет за собой использованиевсех норм, регулирующих порядок виндикации.
В соответствии с пунктом2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязанавозвратить другой стороне все полученное по сделке, а в случае невозможностивозвратить полученное в натуре (в том числе, когда полученное выражается впользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге)возместить его стоимость в деньгах — если иные последствия недействительностине предусмотрены законом.
Требование сторонынедействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества внатуре, или реституция владения, является ничем иным, как истребованиемимущества из незаконного владения получателя. В этом реституция владенияобнаруживает явные черты сходства с виндикацией, которая в соответствии состатьей 301 ГК РФ представляет собой истребование имущества из чужогонезаконного владения.
Вместе с тем, в настоящеевремя очевидно стремление цивилистов теоретически обосновать самостоятельностьреституции в системе гражданско-правовых охранительных мер. К.И. Скловскийотмечает, что самостоятельное место реституции в современном гражданском правеопределяется неразвитостью владельческой защиты. Нормы гражданскогозаконодательства закрепляют ограниченную владельческую защиту лиц, владеющих подавности (статья 234 ГК РФ). Следовательно, широкий круг владельцев оказываетсябез защиты, что не может не повлечь ослабления владения, полученного понедействительной сделке. Предоставление таким владельцам возможности вернутьсяв первоначальное положение представляется разумным.
Аналогичная возможностьпредоставлена другой стороне по сделке в силу равенства всех участниковгражданского оборота, а также отсутствия необходимости в защите незаконногоприобретателя от реституции: тем самым вещь исключается из оборота. Формальнособственник, утративший владение и ищущий защиты своего права собственности,также не исключается из числа надлежащих истцов по искам о реституции вотношении недействительных (ничтожных) сделок, заключенных между неуправомоченнымтрадентом и приобретателем вещи (пункт 2 статьи 166 ГК РФ).
По мнению С.Н. Смолькова,конструкция, допускающая возврат вещи собственнику посредством несколькихреституций, затрудняет защиту прав собственников и иных титульных владельцев,не соответствует принципу процессуальной экономии и лишено какого-либопрактического смысла; необходимо предполагая в качестве промежуточного звенавозврат вещи лицу, никаких прав на нее не имеющему (неуправомоченномуотчуждателю), она вступает в противоречие со сложившимся в деятельностиарбитражных судов правильным представлением о петиторном характере реституции,а значит, вообще не должна применяться.
Безусловно, возврат вещиотчуждателю не всегда гарантирует ее немедленный возврат в оборот. Между тем,посредством устранения обнаруженного последнего нарушения условий оборотасоздаются условия для устранения нарушения прежнего, предшествующего.
Судебно-арбитражнаяпрактика по этому вопросу окончательно не сформировалась. О противоречивомпонимании судами пункта 2 статьи 167 ГК РФ во взаимосвязи со статьями 301 и 302ГК РФ следует судить из Информационного письма Президиума Высшего АрбитражногоСуда Российской Федерации от 13 ноября 2008 года № 126 «Обзор судебной практикипо некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужогонезаконного владения» (пункты 1, 2 Обзора).
Правоприменительнаяпрактика свидетельствует о несовершенстве современного российского гражданскогозаконодательства. В Законе не проведена последовательная защита прав, какдобросовестного приобретателя, так и собственника.
Представляется, осознаниетого, что проблема конкуренции требований о реституции и о виндикации состоит впоиске баланса между законными интересами собственника и добросовестногоприобретателя, послужило основанием для принятия Конституционным СудомРоссийской Федерации постановления от 21 апреля 2003 года № 6-П «По делу опроверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданскогокодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В.Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева». Для решенияпроблемы Конституционный Суд Российской Федерации применил общеправовыепринципы соразмерности и пропорциональности, предполагающие поиск баланса равнозащищаемых ценностей. Между тем, Конституционный Суд Российской Федерации невоспринял ни идею о том, что добросовестный владелец является собственником, ниточку зрения, согласно которой незаконное добросовестное владение – этофактическое состояние, а не субъективное право.
Конституционный СудРоссийской Федерации в своем Постановлении от 21.04.2003 №6-П пришел к выводу,что права владения, пользования, распоряжения имуществом обеспечиваются нетолько собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях,когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных закономоснованиях, имеют другие, помимо собственника, лица – владельцы и пользователивещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита ихправ. К числу таких имущественных прав, относятся и права добросовестныхприобретателей.
Г.А. Гаджиев отмечает,что имущественное право добросовестного приобретателя является новым вещнымправом.[6] В силу обладания этимправом добросовестный владелец приобретает возможность непосредственно воздействоватьна вещь, и отражать посягательство на свое право со стороны третьих лиц. Такимобразом, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении по делу опроверке конституционности положений статьи 167 ГК РФ признал имущественноеправо добросовестного приобретателя. В резолютивной части постановленияКонституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 №6-П зафиксировано,что положения статьи 167 ГК РФ в их конституционно-правовом истолковании означают,что они не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если этонепосредственно не оговорено законом. Отсюда возникает вопрос о приоритетеимущественного права добросовестного приобретателя над правомсобственности.К.И. Скловкий пишет, что реституция является своеобразнымтребованием по своей юридической природе: не являясь ни вещным, ниобязательственным, она имеет сильный публично-правовой элемент, т. е. неявляется чисто частноправовым средством защиты.[7] Виндикация, напротив,представляет собой типичное частноправовое средство защиты. А поэтомуприменение реституции с ее значительным публично-правовым элементом не всегдапозволяет обеспечить баланс законных интересов собственника и добросовестногоприобретателя.
Для того чтобыустановить, в каких случаях приоритет должен отдаваться защите правасобственника, а в каких — праву добросовестного приобретателя, КонституционныйСуд Российской Федерации предложил судам использовать в качестве объективногокритерия конституционный принцип стабильности гражданского оборота. Прямоетолкование позиции Конституционного Суда Российской Федерации позволяет сделатьвывод о том, что идея стабильности гражданского оборота объективируется винтересе добросовестного приобретателя. Между тем, стабильность гражданскогооборота должна обеспечиваться гражданским правом. Гражданский кодекс РоссийскойФедерации в качестве условия, определяющего возможность предъявления требованияв рамках реституции, предусматривает недействительность сделки. Правовой режимпринадлежности имущества ответчику по требованию в порядке реституции характеризуетсякак незаконное владение, но с позиции Закона это владение не квалифицируетсякак добросовестное или недобросовестное, так как законодатель не ставитприменение последствий недействительности сделки в форме реституции взависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку. Отсюда следует, чтолицо, получившее имущество по недействительной (ничтожной) сделке и являющеесядобросовестным приобретателем в строгом соответствии с нормами Гражданскогокодекса Российской Федерации, не получает защиты, основанной на указанномобстоятельстве. Безусловно, такое положение нельзя признать справедливым.
Виндикационный иск пороссийскому законодательству — это иск об истребовании собственником своегоимущества из чужого незаконного владения (статья 301 ГК РФ). Отраслеваяпринадлежность виндикационного иска неоднозначна, в нем сильна процессуальнаясоставляющая. В связи с этим особое значение приобретает распределение бременидоказывания основания иска и возражений на иск, а также связанные с этимпрезумпции.
В современной российскойправовой практике распространено убеждение, в соответствии с которымупотребление в Гражданском кодексе Российской Федерации термина«добросовестность» позволяет вести речь о едином понятии «добросовестность», азначит, презумпция добросовестности приобретателя и владельца вытекает изстатьи 10 ГК РФ. Отечественные цивилисты в рамках виндикации уделяют особоевнимание добросовестности приобретателя имущества от неуправомоченного лица. Попредставлению В.А.Дозорцева, презумпция добросовестности приобретателя вещипредполагает существование лица, на котором лежит бремя опровержения этойпрезумпции. Таким лицом может быть только истец, собственник вещи, которыйзачастую не располагает сведениями о способе и условиях приобретения вещиответчиком. Напротив, ответчик располагает необходимыми данными. Поэтомуобстоятельствам рассматриваемого иска соответствует противоположная презумпция.Бремя доказывания своей добросовестности лежит на приобретателе вещи. ПозицияВ.А.Дозорцева нашла подтверждение в современной правоприменительной практике. Всоответствии с разъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда РоссийскойФедерации, данными в постановлении от 25 февраля 1998 года №8 «О некоторыхвопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности ииных вещных прав», добросовестный приобретатель, претендующий в соответствии сусловиями статьи 302 ГК РФ на отклонение виндикационного иска, должен доказать,что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, чтоимущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение (абзац 3пункта 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 №8).
В литературе отмечается,что это положение свидетельствует об установлении презумпциинедобросовестности, а значит, противоречит закону. Правовые презумпции вещногоправа не идентичны общеправовой презумпции добросовестности. Подобноераспределение бремени доказывания в виндикационном процессе являетсянеобходимым. Доказывание ответчиком своей добросовестности в ряду прочих фактов- аргумент в споре о праве собственности, который подлежит разрешению судом ввиндикационном процессе. Гражданский кодекс Российской Федерации не ставитприменение последствий недействительности сделки в форме реституции взависимость от добросовестности сторон, совершивших сделку. Представляется, чтов правилах о реституции добросовестность не используется в связи с тем, чтовозврат полученного по недействительной сделке имущества не обусловлен наличиемправа на имущество у контрагента до совершения сделки. Поскольку возвращениеимущества осуществляется между сторонами сделки, обстоятельство наличия илиотсутствия добросовестности утрачивает свое значение. О. Ломидзе, Э. Ломидзеотмечают, что признание необходимости учитывать добросовестность приобретенияне только при виндикации, но и при реституции, делает последний способ защитынеэффективным.[8] Такое признание принудитсобственника, чье имущество отчуждено не имевшим на это права лицом, избратьвиндикационный иск для защиты своего права.
Вместе с тем, неисключена ситуация, когда возможность выбора может повлечь для собственниказначительный положительный эффект. Так, в отличие, от виндикационного процесса,при обращении собственника с требованием о применении последствийнедействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является, у негоотсутствует необходимость доказывать право на принадлежащее ему имущество.Кроме того, при рассмотрении заявленного иска в предмет доказывания по делувходит выяснение обстоятельств заключения договора купли-продажи, в результатечего будет установлено отсутствие правомочий продавца на отчуждение вещи.Представляется, что доказать указанные обстоятельства с минимальными трудностямиправомочен собственник.
Итак, стремлениесобственника правовыми средствами возвратить свое имущество противоположностремлению добросовестного участника оборота узаконить принадлежностьприобретенного имущества. Современное гражданское законодательство позволяетсобственнику предъявить виндикационный иск с расчетом на его удовлетворение вслучае, если отсутствуют основания, предусмотренные статьей 302 ГК РФ. Приналичии указанных оснований, собственник вправе прибегнуть к более сложномуспособу защиты своих интересов — предъявлению требования о реституции ничтожнойсделки, заключенной между неуправомоченным традентом и приобретателем.Сомнительной представляется позиция Конституционного Суда Российской Федерации,согласно которой права лица, считающего себя собственником имущества, неподлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованиемправового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК РФ. Следуяпозиции Конституционного Суда Российской Федерации, собственник ограничен взащите своего права во всех случаях, когда приобретатель имущества по ничтожнойсделке отвечает требованиям добросовестности, предусмотренным статьей 302 ГКРФ. Добросовестный приобретатель имущества по ничтожной сделке изначальноявляется незаконным владельцем. Представляется, что наделение его имущественнымправом в целях обеспечения стабильности гражданского оборота не оправдано.Собственник, напротив, обладает законным титулом, а значит, его право должнобыть защищено всеми предоставленными Законом способами. Анализ категории«добросовестность» в гражданском праве позволяет сделать вывод о том, чтодобросовестность приобретения по ничтожной сделке является условием,обеспечивающим защиту права приобретателя имущества. При этом добросовестностьприобретения должна быть доказана как в виндикационном процессе, так и прирассмотрении требований собственника о применении последствийнедействительности ничтожной сделки, стороной в которой он не является.Правильное распределение бремени доказывания добросовестности приобретения — залог обеспечения баланса между законными интересами собственника идобросовестного приобретателя.
Заключение
В заключение хотелось бысформулировать ряд выводов.
При приобретенииимущества от неуправомоченного лица добросовестность приобретателя должнапредполагаться, лицо, ссылающееся на недобросовестность приобретателя должнодоказать ее. В целях обеспечения оборота нельзя возлагать на приобретателяобязанность проверять право собственности отчуждателя и тем самым подозрительноотноситься к любому отчуждателю. При отчуждении чужого имуществанеуправомоченным лицом оно (имущество) не может быть истребовано собственникому приобретателя по реституции, так как собственник не был стороной сделки поотчуждению его имущества. В данном случае имущество может быть истребованотолько с помощью виндикационного иска. Если же собственник предъявил иск о применениипоследствий неействительности сделки к своему контрагенту, то есть сам являлсяучастником сделки, то ссылка на добросовестность приобретателя в данном случаеисключается, так как реституция применяется независимо от добросовестностисторон недействительной сделки; если же контрагент к моменту предъявления искао применении реституции произвел отчуждение имущества, переданного емусобственником по недействительной сделке, то собственник может истребоватьимущество у третьего лица только по виндикационному иску. Смешениевиндикационного иска и иска о применении последствий недействительности сделкине допускается.
Вообщем, основные идеи данной работы можосформулировать тезисно:
1) Добросовестность в гражданском правеесть совокупность субъективных и объективных элементов; субъективной стороныповедения лица (отсутствия умысла или неосторожности по отношению к совершаемымим действиям), которая проявляется объективно в том, что оно предприняло всенадлежащие меры для установления управомоченности контрагента на совершениесделки при той степени заботливости и осмотрительности, которая от неготребовалась по характеру правоотношения. Добросовестный приобретатель — этовладелец, получивший вещь по основанию, предусмотренному законом длявозникновения права собственности. Интересы именно такого владельца и защищаетзакон.
2) Добросовестность — вопрос факта иустанавливается судом. Приобретатель вещи от неуправомоченного отчуждателяможет быть признан добросовестным только в случае, если он действовал без вины.При этом необходимо иметь в виду, что положение «не знал и не мог знать» недопускает признание приобретателя добросовестным при наличии таких форм вины,как умысел или грубая неосторожность.
3) Защита добросовестного приобретателяосуществляется путем приобретения права собственности на вещь, не подлежащуюистребованию у него в соответствии со статьей 302 ГК РФ, что являетсяоснованием прекращения права собственности на эту вещь у предыдущего собственника.Юридическим составом, влекущим приобретение права собственности добросовестнымприобретателем является совокупность следующих условий: 1) наличиедействительной возмездной сделки; 2) добросовестность приобретателя; 3) наличиеволеизъявления собственника на выбытие вещи из его владения; 4) получение вещиво владение приобретателя.
4) Право собственности переходит кдобросовестному приобретателю в порядке первоначального способа приобретенияправа собственности — в полном объеме, без обременении в отношении этой вещи,существовавших в то время, когда она находилась в собственности другого лица,кроме тех прав третьих лиц, о которых добросовестному приобретателю былоизвестно в момент приобретения вещи.
5) Право на виндикацию не можетрассматриваться как абсолютное, как обращенное против неопределенного кругалиц. Виндикационное притязание возникает лишь в момент нарушения права ипротивостоит обязанности строго определенного субъекта — незаконного владельца.
Списокиспользованной литературы
1) КонституцияРоссийской Федерации от 25.12. 1993 (с изменениями от 9.01.1996, 10.02.1996,9.06.2001)
2) ПостановлениеКонституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 N 6-П «По делу о проверкеконституционности положений пунктов 1 и 2 ст. 167 ГК РФ в связи с жалобамиграждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой иВ.М. Ширяева».// Собрание законодательства РФ. 28.04.2003. N 17.
3) ПостановлениеПленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 №8 «О некоторых вопросах практики разрешенияспоров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». //Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
4) Сергеев А.П.,Толстой Ю.К. Гражданское право. Учебник. В 3-х томах. Т.1. М. 2000.
5) Байбак В. В.Реституционные, кондикционные и виндикационные требования в гражданскомобороте. // Законность. 2008. №3.
6) Г. Чернышов Отретьих лицах по виндикационному иску. // Эж-Юрист. 2006. №21.
7) Гражданскийкодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994г. №51-ФЗ. //Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая). Правовая библиотека. М.2008.
8) Грибанов В.П.Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000.
9) Гришаев С. П.,Эрделевский А. М. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой.Постатейный. Волтерс Клувер. 2006.
10) ЖурналРоссийского права. Гаджиев Г.А. “Конституционные основы современного правасобственности”. 2006 г.
11) Кархалев Д.Н.Реституция и виндикация в гражданском праве // Нотариус. – 2007. – № 2.
12) Коновалов А.В.владние и владельческая защита в гражданском праве. СПб., 2004.
13) Кунецкая Е.М.Основания возникновения кондикционных обязательств // Закон и право. – 2007
14) Ломидзе О.,Ломидзе Э. Возврат полученного по недействительной сделке, виндикация,кондикция: соотношение способов защиты нарушенного гражданского права //Хозяйство и право. – 2008. – № 5
15) Ломидзе О.Г.Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003.
16) Новицкий И.Б., Перетерский И.С. Римское частное право. Учебник. Юристъ.2004.
17) Скловский К.И.Собственность в гражданском праве. М. 1999.
18) Тузов Д.О.Реституция и виндикация. Проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. №3.