Крушение Второй Империи и становление Третьей Республики во Франции

Ростовский Государственный Университет
Курсовая работа.
 Тема: «Крушение Второй Империи и становление Третьей Республики»
Подготовил
Муханов О.В.
Проверила
Казачанская Е.А.
Ростов-на-Дону. 2003
Содержание:
       Предисловие                                                                                                                  2
Глава 1 «Причины крушение Второй Империи и возникновения ТретьейРеспублики»
Бонапартизм как форма диктатуры буржуазии                                                         4
Кризиса Второй империи                                                                                             6
Крушение Второй Империи                                                                                        9
Глава 2 «Формирование республиканского строя»
Период правления Тьера                                                                                              11
Период правления Мак-Магона                                                                                  16
Создание Конституционных законов                                                                         18
Причины установления республики                                                                           21
Глава 3 «Последствия и результаты становления Третьей республики»
Республика и национальный суверенитет                                                                 23
Представительство                                                                                                        25
Заключение                                                                                                                    27

Предисловие
Именно Франция дала миру не только ряд револю­ций, которые,по выражению классиков марксизма, всегда доходили до крайней точки, но ипродемон­стрировала целую галерею различных государствен­ных форм — открайностей абсолютизма до крайних форм республиканского парламентаризма. В этомряду революций и конституционных форм весьма заметное место занимает Третьяреспублика.
Третья республика означала установление гос­подствабуржуазии в чистом виде после почти веко­вой борьбы за власть между буржуазиейи дворян­ством. Результаты этой борьбы, в которую оказались вовлеченнымиширокие народные массы, каждый раз по­лучали юридическое выражение всоответствующих декларациях, конституциях и хартиях и практиче­ское воплощениев разнообразных государственных формах. История установления и функционирова­нияинститутов Третьей республики в этом отноше­нии является одной из наиболееинтересных и пока­зательных. Острота классовой борьбы достигла в началесемидесятых годов наивысшей точки. Парижская Коммуна 1871 года означалабезуспешную попытку кардинального социально-политического переворота иформирования нового государствен­ного строя. Впрочем, этот, хотя и краткий, новесь­ма важный момент в истории французского госу­дарства  оказывало значи­тельноеи даже в определённые моменты опреде­ляющее влияние на развитие событий встране. Од­нако наибольший интерес представляли не сами эти события, а то,каким именно образом реагиро­вала на них французская политическая элита, волейсудьбы (и прежде всего революционных парижан) оказавшаяся у власти. Уникальностьситуации во Франции в семидесятые годы XIX в. выразилась в том, чтона политической арене оказались одновре­менно представленными всепротивоборствующие политические силы — от крайне левых до крайне правых сил; вполитический процесс на первых по­рах оказались вовлечены массы населения,страна испытывала иностранное нашествие. Эти обстоя­тельства, будучиналоженными на богатую револю­ционную и конституционную историю Франции,определили, в конечном счёте, тот государственный строй.
Чрезвычайно интересным является то, каким образом(при фактическом создании конституции и доставлении её юридического текста, атакже в ходе последующей политической борьбы партий в пар­ламенте)   французским    парламентариям   удалось свести к минимуму реальное значениепрезидент­ской власти. Не менее важным является вопрос о соотношении  законодательной   и   исполнительной ветвей власти.
Режим Второй империи, который непосредствен­нопредшествовал III Республике, фактически уже изжил себя к началу 70-х годов XIX столетия (крахбонапартизма, пленение императора Наполеона III, восстание парижан,провозглашение республики, образование Правительства Национальной защиты).
Глава1 :«Причины падения ВторойИмперии и возникновения Третьей Республики»
Бонапартизм как форма диктатуры буржуазии
 Наполеон III, став императором французов в результатегосударственного  переворота 2 декабря  1851  г., правил в интересахфранцузской буржуазии, но сама буржуазия не обладала полнотой власти, и ееполитические права были весьма ограниченны.
Луи Наполеон Бонапарт пришел к власти, как из­вестно, с помощьюотдавшего ему свои голоса француз­ского крестьянства, но династия Бонапарта,подчерки­вал К. Маркс, была представительницей «не революционного,  аконсервативного  крестьянина...». Харак­терной особенностью Второй  империиявлялось и то, что Наполеон III правил, опираясь в значительной мере наразличного рода интриганов, дельцов и аферистов, как входивших, так и невходивших в число его придворных, но с одинаковым рвением грабивших французскийнарод. Правда, вся эта  придворная камарилья императора,  безудержно наживаясь, давала  вместе с тем полную возможность наживаться за счеттрудящихся также и всей французской буржуазии.[1]
Вторая империя крайне ограничивала политические права буржуазии. В  представительные  учреждения страны, несмотря на формально существующиевыборы, могли попасть лишь депутаты,  послушные правительству. Оно же назначаломэров во все французские ком­муны. Кандидаты оппозиции были лишены права аги­тациии свободного распространения своих бюллетеней. Существовала строжайшая цензура.
Ущемляя политические права буржуазии, бонапар­тизм дал ей полныйпростор в экономической деятельности. В стране процветали спекуляция и биржеваяигра, в которых самое широкое участие принимал и императорский двор.
Спекуля­ция вызывала огромное количество крахов игромкихфинансовых скандалов, в которых были неоднократно замешанысамые близкие императору лица.
 «Луи Бонапарт, — писал Ф. Эн­гельс,—отнял у капиталистов ихполитическую власть под предлогом защиты буржуазии  против рабочих и, с другойстороны, рабочих против буржуазии; но зато его господство способствовалоспекуляции и промыш­ленной деятельности, короче говоря —невиданному до тех порэкономическому подъему и обогащению всей буржуазии в целом. Однако в ещебольшей степени происходил рост коррупции и массового воровства, центромкоторых стал императорский двор, и в резуль­тате которых у этого обогащенияизымался значитель­ный процент».

В годы империи положение  трудящихся масс, на плечи которых палаосновная тяжесть налогов, особен­но косвенных, продолжало ухудшаться. Крометого, на душу населения  во Франции дополнительно приходи­лась уплата ежегодно 12,5 фр. налогов,  шедших  на покрытие процентов по государственному долгу.Рост цен на предметы первой необ­ходимости обгонял рост заработной платы.
В годы империи, когда всякое  рабочее  движение жестокоподавлялось, трудящиеся массы  вели борьбу за улучшение своего положения в чрезвычайно тяжелых условиях. Несмотря на жестокие преследования, развивалосьи  забастовочное  движение.[2] В начале 1865 г. в' Париже была создана Французская секция I Интернационала. Основнаямасса ее членов состояла из прудонистов,  идеология  которых господствовала  врабочем движении Франции, где все еще имели боль­шой успех мелкобуржуазные идеи производительных кооперативов, взаимности  услуг,  обществ взаимногокредита.
20 марта 1868 г. правительство распустилоФранцузскую секцию I Интернационала и арестовало ее руководство, но это не остановилороста рабочего движения. Вспыхнули крупные забастовки, в частности всеобщаязабастовка 1869 г. в Лионе. В начале 1870 г. Француз­ская секция I Интернационала былавосстановлена с более  революционным  руководящим  составом,  но 22 июня вновьзапрещена, что лишь содействовало уси­лению классовой борьбы  пролетариата. Правитель­ство уже не в состоянии было держать в узде рабочий класс.[3]

Кризиса Второй Империи
Осенью 1867 г. Энгельс иронически писал: «Мнекажется, что благородный Бонапарт находится уже при последнем издыхании...»
Уже к концу 60-х гг. начался упадок внешнего престижаимператорского  правительства. Как войны Наполеона III, так и вся его близо­рукаявнешняя политика не приносили удачи. Заключенный Наполеоном в 1860 г.фритредерский торговый договор с Англией привел к усилениюконкурентоспособности английских товаров в самой Франции. Это не могло невызвать недовольство французской промышленной буржуазии, которая нуждалась вполитике протекционизма по от­ношению к еще недостаточно окрепшей национальнойпромышленности.
К концу существования империи буржуазия откры­то выражаланедовольство и требовала предоставления ей широких политических прав.Бонапартизм как особая форма буржуазной диктатуры, выполнив свои основныезадачи, переставал отвечать ее требованиям. Буржуаз­ный класс теперь ясновыражал желание принять не­посредственное участие в управлении государством.
В мае 1869 г. в  обстановке  нараставшего протеста всех слоевнаселения проходили выборы в Законода­тельный корпус. Большую победу одержалареспубли­канская оппозиция, собрав 3350 тыс. голосов. Кандидаты правительстваполучи и немногим более 4400 тыс., голосов. Наиболее видным  представителемреспубликанцев в период выборов стал Леон Гамбетта. В период избирательнойкампании Гамбетта, выступая в своем  округе в Бельвиле, выдвинул программудемократических реформ, которая была в основном поддержана республиканскинастроенными избирателями. 
С помощью этих требований и оппозиционных лозунгов буржуазия стре­миласьлишь добиться для себя расширения политических прав и вместе с тем обеспечитьсвое влияние на массы. Именно быстрый рост рабочего движения заставлялбуржуазию активизироваться и прибегать к демагогии с целью направить рабочеедвижение по угодному ей руслу, с тем чтобы оно не затрагивало основкапитализма.[4]Не случайно бельвильская про­грамма не содержала почти никаких социальных тре­бований.
Повсюду возникали стачки, митинги и  даже  демонстрации, самойкрупной из которых была манифестация на похоронах журналиста Виктора Нуара(убитого в упор Пьером Наполеоном Бонапартом во время обсуждения условийпредстоящей дуэли между Пьером и Рошфором), проходившая под лозунга­ми «Даздравствует республика!»,  «Смерть Бонапар­там!» и едва не опрокинувшаябонапартистский режим.

Это возмутительное убийство возбудило негодование всей Франции, иособенно Парижа. В день похорон Нуара, 12 января, за его гробом шло около 200тыс. человек. Толпа с пением «Марсельезы» и с красными знаменами спускалась кЕлисейским полям.
В январе 1870 г. Рошфор и сотрудники «Марселье­зы» Груссе и Дерербыли приговорены к 6 месяцам тюрьмы каждый и к штрафу (3 тыс. фр. — Рошфор и по2 тыс. фр. — остальные). В конце марта Верховный суд в Блуа рассматривал делооб убийстве Нуара. Принц Бонапарт был оправдан. Решение суда вызвало взрывсильнейшего возмущения, слившегося с ростом рабочего движения в условияхнапряженной классовой борьбы, с всеобщим недовольством бонапартистским режимом.
Произошли многочисленные стачки, крупнейшей из которых была стачкав Крезо, на заводах Шнейдера, тогдашнего председателя  Законодательного корпуса.
Под давлением январских событий и ряда другихантиправительственных выступлений империя пошла на некоторые уступки, и 28марта кабинет Оливье внес проект конституции в сенат и Законодательный корпус,с тем чтобы он был одобрен плебисцитом.
Содержание новой конституции сводилось к тому, что сенатфактически превращался в палату пэров, как при июльской монархии. Советминистров признавался ответственным, но не уточнялось,  перед кем именно.Однако конституция оставила за  императором право плебисцита и егоответственности  перед народом, что являлось определяющим. Таким образом, вновой кон­ституции присутствовали разом два взаимоисключаю­щих фактора —представительная парламентская систе­ма и основанная на плебисците системаличной диктатуры.[5]
 За новую конституцию проголосовало  7 360 тыс., про­тив—1570тыс.  избирателей.  21  мая  одобренный плебисцитом проект получил законнуюсилу.
Таким образом, буржуазные  республиканцы потер­пели явноепоражение. Это лишний раз доказало, что они не желали насильственного свержения Наполео­на III. Результаты плебисцита совсем было заставили ихотказаться от сопротивления. Гамбетта заявлял впо­следствии, чтобонапартистский  режим «сейчас более прочен, чем когда-либо». Однако четыремесяца спу­стя империя Наполеона III перестала существовать.
К концу существования империи бонапартизм уже немог обеспечить в полной мере ни подавления рабо­чего движения, ни наиболееблагоприятных условий в торговой и промышленной деятельности как внутри страны,так и на международной арене. Теперь у им­перии оставалась лишь однавозможность продлить свое господство — с целью укрепления международного пре­стижаФранции начать новую войну.

Новая агрессия означала по существу попытку про­ведениявторого государственного переворота, имеюще­го целью закрепить престол за сыномимператора.
И Наполеон и Бис­марк одинаково торопились развязать вооруженныйконфликт. Поэтому оба воспользовались для этого пер­вым же предлогом.Непосредственным поводом явился вопрос о замещении престола Испании, никем незаня­того после революции  1868 г., свергнувшей королеву Изабеллу.
15 июля на заседании Законодательного корпуса Оливье заявил овойне с Пруссией: «С сегодняшнего дня на меня и на моих коллег-министровложится большая ответственность. Мы принимаем ее с легким сердцем».Характеризуя противника, Оливье утверж­дал: «Что такое прусская армия!.. Намстоит только дунуть на нее!» Большинством в 245 голосов против 10 и 4 непринимавших участия в голосовании были во­тированы четыре законопроекта очрезвычайных воен­ных кредитах. За кредиты голосовал и Тьер, хотя, опасаясьотрицательных последствий, он выступал про­тив войны. 19 июля Францияофициально объявила войну Пруссии. Сессия собрания закрылась, депутатыразъехались. Император взял на себя верховное коман­дование.
Во Франции не сомневались в триумфальном исходевойны, начало которой ознаменовалось редкой само­уверенностью. Военный министрЛебеф уверял, что к войне все «готово и архиготово», до последней пугови­цы намундирах.
Императорское правительство не смущала и международная обстановка,в сущности  благоприятная для Пруссии, а не для Франции.
В свойственном Второй империи духе чрезвычайной и необоснованнойсамоуверенности воспитывалась фран­цузская армия, больше отличавшаяся внешнимбле­ском, чем действительной военной выучкой и подготов­кой к настоящимсражениям. Генерал Хельмут Карл Мольтке, осматривавший французские казармы в1867 г., отмечал, что Франция к войне не готова, хотя ее общественное мнениенастроено весьма воинствен­но.
По данным того времени считалось, что французская армия в мирноевремя составляла 439 тыс. человек, а в военное—1200 тыс., тогда как прусскаяармия мир­ного времени насчитывала 312 тыс. человек и увели­чивалась до 900тыс. в период войны. Но в действи­тельности для участия в боевых операциях уФранции имелось около 300 тыс. войск. Она значительно усту­пала Пруссии как почисленному составу своей армии, так и в отношении руководства, плановмобилизации и технической подготовки войск.
В первые же дни боевых действий для Франции сложилось гибельноеположение- разъединение ее основных армий, которое могло быть предотвращенодвумя путями. Но Напо­леон III, опасаясь падения империи, пожертвовал ин­тересамиФранции и не принял этого плана.
Крушение Второй Империи
Такого быстрого и страшного поражения француз­скойармии никто не ожидал. Чрезвычайная уверен­ность сменилась во Франции крайнимпессимизмом. В Париже собирались шумные толпы людей, требовав­ших оружия ивыкрикивавших враждебные империи лозунги. Но выступления рабочих 7—9 августавозник­ли стихийно. Империя с крайним напряжением всех сил продолжала держатьсяу власти. Буржуазные рес­публиканцы, возглавив спонтанные выступления масс вэти дни, без труда могли бы свергнуть империю и продолжать борьбу с ужевторгшимися в страну прус­скими войсками, тем более что в столице в то времяоставалось около 6 тыс. солдат. Однако они в этот кри­тический для империимомент поддержали ее. Их лиде­ры оказались на стороне «законной» власти,настояв лишь на отставке кабинета Оливье и на отстранении На­полеона III от командования армией.
С начала войны Парижская и Берлинская секции I Интернационалаобменялись приветственными пись­мами. Парижская секция Интернационала и газетаДелеклюза «Ревей» выступили с призывами, осуждающими войну.
Лихорадочные попытки империи найти дипломати­ческуюподдержку других держав не могли в тех условиях увенчаться успехом. Новыйминистр иностран­ных дел князь Ля Тур д'Овернь заявил, что в настоящее время французскоеправительство не ищет союзов, так как «прекрасно отдает себе отчет в несвое­временностии бесплодности призыва к военной помо­щи иностранной державы на другой деньпосле тяжкого разгрома». Но тем не менее он выразил надежду, что страны Европысумеют помешать планам Бисмар­ка, и добавил, что «особенно рассчитывает наблаго­приятное отношение Англии и России, которые, конеч­но, воспротивятсярасчленению Франции в пользу гер­манского единства».
1 сентября произошло пораже­ние Франции приСедане. Вечером 2 сентября Европа узнала о седанской капитуляции. В Парижеофициальное из­вестие об этом было получено 3 сентября после полу­дня.
    Правда об отчаянном положении страны внезапнопредстала перед французским обществом во всей своей полноте. Возмущение масспрежде всего обратилось против Наполеона III и государственныхучрежденийимперии. Оно было тем более значительным, что народполучил в свои руки оружие. 11августа был принят закон о повсеместномсоздании и вооружении Нацио­нальной гвардии, в состав которой должны были вхо­дитьвсе французы старше 21года. Гибнущая империя, принимая во внимание,по-видимому, благоприятные ей результаты майского плебисцита, рассчитывала наподдержку масс. Поэтому сторонники существующей власти были более склонны вооружитьнарод, чем бур­жуазная республиканская оппозиция, крайне опасав­шаясяреволюции.
4 сентября в 13 часов 15 минут началось заседаниеЗаконодательного корпуса. Тьер на заседании 4 сентября предложил создатькомиссию управления и националь­ной обороны и предоставить право установитьоконча­тельную форму правления Учредительному собранию, которое должно бытьсозвано в дальнейшем, что давало возможность империи пережить критическиймомент. Это и другие предложения депутаты отправились обсуж­дать по своим бюро,и общее заседание было прервано в 13 часов 40 минут. Но все этиверноподданнические намерения были внезапно нарушены выступлением на­родныхмасс.
Уже к полудню 4 сентября толпы людей подошли к Бурбонскому дворцу,где заседал Законодательный корпус. Двигаясь вперед с криками «Да здравствуетреспублика!», они без труда прорвали трехтысячный кордон войск, жандармерии иотрядов Национальной гвардии буржуазных кварталов, проникли в здание дворца изаполнили его целиком.
Манифестанты и часть депутатов  во главе  с Фавром и Гамбеттой пообоим берегам Сены направились из Бурбонского дворца в ратушу. На  площадиперед ратушей,  над которой уже  развевался водруженный рабочими красный флаг,огромная толпа народа требо­вала провозглашения республики. Войдя в ратушу,Фавр занял председательское место, уступленное ему Мильером, активнымучастником революции 4 сентября и будущим деятелем Парижской Коммуны..
Пока еще не был окончательно решен вопрос осоставе революционного правительства, часть манифестантов во главе сбланкистами отправилась в тюрьму Сен-Пелажи освобождать политическихзаключенных, и в том числе Рошфора. Освободив Рошфо­ра, они вернулись в ратушуи вручили ему для огла­шения перед народом список нового правительства. Вечеромреспублика была провозгла­шена.
Так, 4 сентября в результате восстания рабочих и мелкобуржуазныхгородских масс Парижа начала свое существование Третья республика во Франции.Она была провозглашена только под  давлением и по воле народа, но властьзахватило правительство, состоявшее из буржуазных республиканцев имонархистов-орлеанистов и назвавшее себя правительством «национальной обороны».Революция 4 сентября, отмечал Ф. Энгельс, была неизбежным следствием военныхпоражений Наполеона III: «Империя  рассыпалась,  как карточный домик; снова былапровозглашена республика. Но не­приятель стоял у ворот;  армии  империи  былилибо осаждены в Меце, без надежды на освобождение, либо находились в плену вГермании. В этом критическом положении народ позволил парижским депутатам быв­шегоЗаконодательного  корпуса  провозгласить  себя «правительством национальной обороны».  На это  со­гласились тем скорее, что теперь все парижане, способ­ныеносить оружие, были, в целях обороны, зачислены в национальную гвардию ивооружены, так что рабочие составляли в ней теперь огромное большинство».

Глава 2 :«Формирование республиканского строя»
 
Периодправления Тьера
События4 сентября 1870 года поразительно напоминают события 21 февраля 1818 года, заисключением нескольких кровопролитных стычек. Как и в 1848 году, толпаворвалась в помещение палаты; как и в 1848 году, в городской ратуше былообразовано правительство; оно точно так же, как в 1848 году, было лишь времен­нымправительством, предназначенным подготовить выборы в Учредительное собрание.[6]
Правительствонациональной обороны имело, однако, определенную политическую окраску: оносостояло из республиканцев. Падение империи было провозглашено вЗаконодательном корпусе, а установление республики в городской ратуше. Такимобразом, еще до всякого обсуж­дения конституции государство стало республикой.
Правительствона­циональной обороны прекратило свое существование 13 февраля 1871 года,передав свои полномочия избранному 8 февраля тою же года Собранию, которое 11февраля было созвано в Большом театре города Бордо.
Передэтим собранием стояли две задачи: оно должно было высказаться по вопросу овойне и мире и принять решение о государственном устройстве.
Большинствособрания было настроено монархически, консервативные элементы, как правило,высказывались за заключение мира.
Завычетом депутатов, избранных по нескольким ок­ругам и отказавшихся от своихполномочий, в Собрании оказалось из общего числа 768 депутатских мест около 650занятых мест. Из них около 400 мест было занято мо­нархистами (150 легитимистов,250 орлеанистов), менее 200 мест — республиканцами. Удивительнейшим образом вконце века вновь на политической  арене встретились все соперники и противники,союзники и враги. Именно данный состав  собрания создал в конечном итогереспубликанскую конституцию, которой была суждена столь долгая жизнь.[7]
Ведениепере­говоров и подписание мирного договора Собрание едино­гласно поручилоТьеру, как главе исполнительной власти (резолюция 17 февраля 1871 года).
ПравительствоТьера, находившееся у власти двадцать семь месяцев, вначале представлялось лишьвременным выходом из положения. Надо было как можно скорее окон­чить воину ивосстановить нормальный ход государственной машины.
Уже  вэто время республика фактически существует, но не закреплена юридически.

1 марта1871 года снова было торжественно подтверждено «низложение Наполеона 3 и егодинастии, уже решенное на основании всеобщего голосования».
Кактолько закончились мирные переговоры и Собрание переехало в Версаль, в Парижевспыхнуло восстание и была установлена Коммуна (18 марта—28 апреля); Тьерзанялся подавлением восстания.
Подвлиянием Тьера республика приобретает консервативный характер. Разгром Коммуны оживил партию монархистов, и уже в начале лета 1871 года отмена закона обизгнании членов царствовавшего дома открыла дорогу во Францию разным претендентам.
 На тронфранцузского короля претендовали двое. Один из них — герцог Бордосский, внукКарла X. Другой претендент—граф Парижский,внук Луи-Филиппа. Оба эти претендента соперничали в борьбе за власть.
Дляпроведения реставрации было необходимо соглаше­ние обоих президентов. Монархияне может быть прочной и без «слияния» обеих партий – орлеанистов и легитимистов.
Программа Шамбора, пронизанная принципами первой хартии иотказом договора с собранием, была изложена в манифесте от 5 июля. Этотманифест поразил собрание. Пятьсот его членов стояли за либеральнуюнациональную монархию, сторон­ников неограниченной монархии едва ли набралосьбы пятьдесят. Теперь уже никто не верил в возможность ре­ставрации, во всякомслучае немедленной, и, следователь­но, вторично оказалось необходимым сохранитьу власти временное правительство, что, впрочем, всех устраивало. Республиканцынуждались в отсрочке, чтобы умножить свои силы.
Монархисты также рассчитывали, что время будет рабо­тать наних, и они смогут возобновить неудавшиеся ранее переговоры и добиться «слияния»обеих партий. Таким обра­зом, все фракции Собрания стояли за то, чтобы оставитьТьера у власти; вместе с тем, однако, большинство хотело уточнить и ограничитьего полномочия.
Довыборы в национальное собрание демонстрируют резкое падениепопулярности монархистов. Таким образом, намечается неизбежный поворот внаправлении к парламентской организации власти.
Резолюция Собра­ния 17 февраля 1871 года привела к парадоксальномурезультату. Было признано, что в принципе правит стра­ной Собрание, а Тьерявляется его исполнителем. Фактически,   однако,   настоящим   правителем   являлся  этот исполнитель.
В качестве главы исполнительной власти, председателя Совета ипремьер-министра он один, как гово­рили, составлял все свое правительство. Он по-своемуосу­ществлял режим личного правления; это была «диктатура убеждения».
Собрание, стремясь поставить Тьера в зависимое от себяположение, приняло 31 августа 1870 года закон, часто называемый «конституцией Ривэ»,по имени его глав­ного автора.
Этот странный акт, состоящий из преамбулы и двух статей, представлялсобой смешение противоречий, что объяснилось компромиссом между сторонникамиТьера и не доверявшими ему монархистами. Этим законом учре­ждалась должность Президентареспублики, которая присуждалась Тьеру, но при этом заявлялось, что «ничего неследует изменять по существу».[8]Президент оставался ответственным перед Национальным собранием и должен былприбывать там, где находилось национальное собрание.
ЗаконРивэ был неудачным также и в другом направле­нии — в стремлении определитьличные отношения Тьера с Собранием. Законодатели сделали попытку отдалить от залазаседаний Собрания президента республики, заста­вив его предварительно сообщатьСобранию о своих высту­плениях. Тьер, однако, продол­жал выступать, как ираньше.
Поскольку закон Риве установил ответственностьминистров перед Национальным собранием, роль их должна была существеннымобразом измениться. Неся ответственность перед Собранием, министры переставалибыть простыми исполнителями воли Тьера. Следующим логическим шагом стало приня­тие«применительного» декрета 2 сентября 1871 г., в соответствии с которымучреждалась должность вице-президента Совета, председательствующего в Советеминистров в отсутствие президента Респуб­лики или препятствии с его стороны. Имстал быв­ший министр Июльской монархии Дюфор. Такая двойственность(ответственность и президента и министров), напоминающая ситуацию во II Респуб­лике, не моглапродолжаться без ущерба для одной из сторон.
Президент первым начал борьбу со своих позиций, ста­новившихсявсе более благоприятными для республикан­ского режима. От Бордосского пакта,означавшего нейтраль­ную позицию,  он последовательно перешел  к   «лояльнойпробе»—d'essai loyal»—режима (конец 1871 года и первая половина 1872года), а затем к «консервативной республи­ке»—«la   Republique   conservatrice»   (ноябрь   1872   года). В ответна последнее его послание правые потребо­вали назначить комиссию для составленияответа.
Законом13 марта 1873 года, названным «законом тридцати», был установлен, как правило,порядок письмен­ных отношений президента с Собранием, но допускалисьмногочисленные исключения. Тьер мог получить слово только на особом заседанииСобрания без прений и без права на ответные выступления. Тьер охарактеризовал по­рядок своих выступлений вНациональном собра­нии, как «китайский церемониал».

В области законодательства за президентом сохранялось правотребовать по­вторного обсуждения — не более того. Президент не обладал, такимобразом, правом отлагательного ве­то. Также закон был на­правлен на уменьшениеответственности прези­дента и увеличение ответственности министров. Всоответствии с ней «запросы могут быть адресованы министру, но не президентуРеспублики». Если же будет в специальном порядке определено, что во­просы имеютобщий характер, то и Тьер при выпол­нении предупредительных формальностей(предва­рительное решение совета министров о том, что во­прос является общим,разрешение собрания) мог получить слово.[9]Только лишь в вопросах общего ха­рактера могла идти речь об ответственностипрези­дента. Эти нормы были направлены на перераспре­деление власти в пользуправительства. Только без­ответственность президента могла позволить огра­ничитьего роль, и такое решение было поддержано и президентом и Национальнымсобранием. Заседа­ние Национального собрания открывалось специ­ально длязаслушивания речи президента и должно было закрываться немедленно послепроизнесения им речи. Тьер, тем не менее, выступал с речами в Национальномсобрании, послав записку председа­телю собрания. В прениях по текущим вопросамон не мог выступать.
Законтридцати был еще менее логичным, чем закон Ривэ. Применение этого закона ссамого начала привело к конфликтам. Монархисты добивались ею выполнения дляотделения Тьера от Собрания, а Тьер имел в виду только исключения,предусмотренные законом, и хотел обойти закон тридцати, как он обходил закон Ривэ.
Министром юстиции правительства Тьера, Дюфором, был внесен вСобрание проект республиканской конститу­ции. В связи с этим Тьер 23 мая 1873года столкнулся в Собрании с монархистским большинством. Глава орлеанистов,Бюффе, применил закон тридцати, исходя из буквы этого закона. Получивнеблагоприятный вотум по резолюции о переходе к по­вестке дня, Тьер 24 маявышел в отставку.
Отставка Тьера была вызвана не его «неподходящим характером»и не конфликтом из-за отдельных законов, а более глубокими причинами. Тьерпосле Коммуны 1871 года считал, что монархия более невозможна; единственновозможной для господ­ствующих классов формой государственной власти он считал«консер­вативную республику». Монархистское большинство Национального собрания— в самоослеплении стремилось к немедленной реставрации монархии. Это и былопочвой для конфликта между Собранием и Тьером
Казалось, Тьер был побежден; однако на самом деле он стал основателемпарламентарной респуб­лики.

Правление Тьера, с точки зрения конституционного развития,имело большое значение; двумя этапами Фран­ция перешла от правления представительногособрания с зависимой от него исполнительной властью к парламен­тарному режиму.Собрание создало, или почти создало, под влиянием конкретных обстоятельствновый тип государственного строя.
В начале правления Тьера исполнительные функции были врученыдоверенному лицу Собрания; В конце правления Тьера было уже недалеко до образо­ваниянастоящей исполнительной власти, вручаемой пре­зиденту республики,—неответственному,но ассистируемому ответственными министрами. Оставалось лишь вы­брать другогопрезидента и установить срок президентства.

Период правления Мак-Магона
Смена президента республики произошла немедленно. 24 мая вечероммаршал Мак-Магон уже был избран президентом республики.
Трудно представить себе контраст более резкий, чем между этимидвумя личностями.
Тьер, будучи прирожденным парламентарием, препят­ствовалустановлению парламентарного режима, так как хотел быть одновременно и президентом,и премьер-мини­стром, всем распоряжаться и руководить, выступать в Собрании вочто бы то ни стало и по всем вопросам.
В противоположность этому отсутствие у маршала Мак-Магонаораторских талантов и личная сдержанность привели прямиком к парламентарной республике.
  Совершившаяся24 мая перемена имела целью не основание парламентарной республики, а устранениеее.
Междутем этот момент казался весьма близким. Дело послевоенного восстановленияФранции, для которого Тьер был незаменим, приходило к концу.
 Общаяреорганизация — административная, финансо­вая, военная— проходила прекрасно.Для принятия реше­ния в политических учреждениях страны были налицо самые благоприятныеусловия. Все командные рычаги, все три председательских места (президентареспублики—Мак-Ма­гон, председателя Собрания—Бюффе, заместителя председателяСовета министров— Бройль) были в руках монар­хистов.
Вначале события развивались благоприятно для монар­хистов. 5августа произошло «слияние» партий. Граф Па­рижский обратился к Мак-Магону спросьбой созвать Национальное собрание для обсуждения вопроса о реставрациимонархии.
Президент дал согласие, но полагал, что предварительно должносостояться соглашение по политическим вопросам. Предварительная наметка далатриста сорок восемь голосов за монархию, триста сорок четыре против и три­дцатьшесть сомнительных. Поэтому для того, чтобы обес­печить проведениемонархической реставрации, необхо­димо было выполнить условия, выдвигавшиеся нетолько орлеанистским центром Собрания, но и депутатами левого центра, то естьсохранение парламентарного режима и трех­цветного знамени.
Возник вопрос: согласится ли граф Шамбор на эти условия?
29 октября последовало его письмо. Претендент на престолФранции соглашается только на реставрацию без всяких условий. В результатенадежды монархистов, столь близкие к осуществлению, снова рассеялись, и на этотраз — оконча­тельно
20 ноября 1873 года был принят «Семилетний закон»(Закон о персональном септеннате). Статья первая указанного законапостановляла: «Исполни­тельная власть доверена на семь лет маршалу Мак-Магону,графу де Мажента после обнародования этого закона: эта власть продолжаетоставаться исполнительной с именем президента до изменений, которые могут бытьв неё внесены конституцион­ными законами». Семилетний срок полномочий но­вогопрезидента был выражением компромисса ме­жду предложением де Брольи (десятьлет) и позици­ей конституционной комиссии (пять лет). Мак-Магон, в своюочередь, высказался в пользу семи­летнего срока. Ирония истории заключалась втом, что таким образом и республика утверждалась ещё на семь лет.
Семилетний закон делал президента главой пар­ламентарногогосударства, поскольку устанавливал ответственность правительства, но непрезидента. Новый президент не был членом Национального со­брания, поэтому егокабинет становился ответст­венным в парламентском смысле.[10] Процедура сме­щения президента непредусмотрена соответствую­щим законом. Позже при составлении Конституци­онныхЗаконов комиссия 30-ти изучила положения семилетнего закона и вписалась в егорамки.
Итак, последнее условие, от которого зависело суще­ствованиепарламентарной республики, было выполнено: была определена продолжительностьпрезидентских полно­мочий.
Представители центра теперь поняли, что речь идет о выборе немежду монархией и республикой, а между различными формами республикан­скогоправления. Республиканская форма правления отныне неизбежна, но необходимо, чтобыреспублика создавалась консерваторами, а не прогрессивными республиканцами.
Либеральная партия открыто заявляла о своем «явном и упорномбезразличии к вопросам личным и династиче­ским и к внешней форме правления». Такиевопросы она считала второстепенными. Важным было существование и объемполитических и гражданских сво­бод. «Либеральная Франция может сделать выбормежду республикой, граничащей с конституционной монархией, и конституционноймонархией, граничащей с республи­кой».
У парламен­тарной монархии заимствовали все ее институты: неответственностьглавы государства, ответственность министров, двухпалатную систему, правороспуска нижней палаты, право законодательной инициативы и право исполнительнойвласти на отлагательное вето.
Только в одном была разница: глава государства не был наследственнымглавой государства — королем, а изби­рался на определенный срок и называлсяпрезидентом.

Создание Конституционных законов
В конце 1873 года выяснилось, что либеральное компромиссноесоглашение в действительности объединяло только мень­шинство в Собрании, Значительнаячасть депутатов, неожи­данно разочаровавшихся в своих надеждах па реставра­циюмонархии, продолжала тем не менее «добиваться коро­левского режима, который онане могла создать», и вместе с тем продолжала не признавать «республику, которуюона могла создать». Потребовалось четырнадцать месяцев для того, чтобы примиритьсяс решением конституционного вопроса в пользу республики.
После отказа графа Шамбора роялисты разделились на три следующиефракции:
1) «Чистые»,или непримиримые, легитимисты проявляли неумолимо враждебное отношение к любомувозможному решению вопроса.
2) Умеренная правая группа соглашалась с «личным септеннатом»,то есть приспособлением власти лично для Мак-Магона.
3)  Правые находили положение слишком непрочным и, вы­сказываясьтакже за временный режим, стояли за «не обусловленный личностно» септеннат.
Министерство де Бройля, естественно, стояло за септеннат, «необусловленный личностью». Такова же была и позиция комиссии по конституционнымзаконам, которая была образована на основании закона 20 ноября 1873 года иопять получила название «комиссии тридцати».
15 мая 1874 года герцог де Бройль внес в эту комиссию проектконституции.
Однако уже па следующий день (16 мая 1874 года) в связи спроцедурным вопросом министерство де Бропля было свергнуто коалицией из непримиримыхправых и республи­канцев. Его сменило министерство Сиссэ, отсутствие авто­ритетакоторого усилило смятение умов.
От монархистов нечего было больше ждать. Собранию оставаласьтолько одна возможность—разрешить вопрос в духе республиканском, а именно:
-или совместно с левым центром считать президентскийсептеннат не просто временным режимом, а первым учре­ждением окончательноустановленного республиканского режима, с оговоркой о возможности егопересмотра;
-или совместно с левой признать несостоятельность Собрания иназначить выборы, которые должны были привести к созыву республиканского учредительногособрания.
Дляправого центра первая альтернатива была, конечно, меньшим злом.
Собрание признало это, приняв 15 июня 345 голосами против 311резолюцию Казимира Перье, согласно которой «правительство» Французскойреспублики состоит из двух палат и президента—главы исполнительной власти».Однако это предложение было отложено в долгий ящик комиссией тридцати, где правыйцентр имел перевес.
Собра­ние, без всяких оснований потерявшее четырнадцать меся­цев,с началом нового года проявило неожиданную поспеш­ность. Оно понимало, чтопарод устал от неопределенного положения. И по этой причине после скомканных изапу­танных прений, продолжавшихся пять недель (21 января— 25 февраля),разрешилось, наконец, неопределенное положе­ние, продолжавшееся четыре года иказавшееся, вследствие этого, почти безвыходным.
Комиссиятридцати внесла в Собрание два законо­проекта: об организации государственныхвластей (доклад­чик Казимир де Вентавон) и об учреждении второй палаты(докладчик Лефевр-Понталис). Согласно первому законо­проекту, соответственновзглядам умеренных правых и правого центра, учреждался септеннат—одновременно илич­ный и не обусловленный личностью. Второй законопроект, переименововалБольшой совет в Сенат, который должен был состоять из членов по собственномуправу, из членов по назначению президента республики и из членов, изби­раемых вдепартаментах особыми коллегиями.
Правительствоподдерживало оба проекта, но его роль в ходе конституционных прений сводиласьпочти к нулю. Ни  глава правительства  генерал Сиссэ,   ни его министрвнутренних дел генерал Шабо-Латур, не были в состоянии собрать консервативноебольшинство. Этот кабинет потерпел поражение уже при открытии прений 6 января.  Потерпев снова поражение, оп заявил 12 фев­раля, что устраняет себя от участияв обсуждении.
Впрочем, результаты первых голосований оказались благоприятнымидля комиссии. Она настояла на принятии в пер­вом чтении сразу обоих своихпроектов (22 и 25 января).
Однако во время второго чтения, 28 января, возник решающийконфликт между сторонниками временного режима и сторонниками окончательногоучреждения республиканского правления. Поправка Лабулэ (воспроиз­водившая почтитекстуально поправку Казимира Перье от июня предыдущего года) была отклонена(359 голосами против 336).
Зато 30 января Баллону удалось провести 353 голосами против352 поправку, гла­сившую, что «президент республики избирается большин­ствомголосов Сената и Палаты, объединенных в Нацио­нальное собрание».
Несомненно, однако, что принятие поправки Валлона нанеслопоследний удар всяким попыткам консолидации временного режима. Теперь уже немогло быть речи о септеннате — личном или не обусловленном личностью, с закон­ченнойили незаконченной системой органов, а лишь о пар­ламентарной республике.
Не лучшая судьба постигла в Собрании и проект комис­сии относительновторой палаты. Вместо предложения Лефевр-Попталиса  322 голосами против 310была принята поправка Паскаля Дюпра, устанавливавшая, что Сенат должен быть«выборным» и что он «избирается» теми же избирателями, что и Палата депутатов.
Вдальнейшем Собрание отказалось перейти к третьему чтению законопроекта. Дело новойконституции могло бы оказаться под угрозой, если бы Валлону не удалось сноваобъединить оба центра на основе нового предложения: Сенат должен был состоятьиз 75 пожизненных сенаторов и 225 сенаторов, избираемых в департаментахдепутатами, генеральными советниками округов и делегатами от каждогомуниципального совета. Что касается несменяемых сенаторов, то было достигнутосоглашение о том, что первоначально эти 75 сенаторов выбираются Национальнымсобранием, а впоследствии кооптируются Сенатом. В результате, несмотря паобструкцию крайней правой и бонапартистов, закон был принят 435 голосами против239.
Послеэтого Собрание восполнило пробел в вопросе о полномочиях президента республикипоправкой, внесенной Валлоном и Кази­миром Перье, с несколькими изменениями, законом25 феврали 1875.
Итак, основная  база   нового режима  была  заложена. Для завершения всего дела новоеправительство, возгла­влявшееся Бюффе, составило проект третьего конституционногоакта,   дополнявшего два предыдущих.   Этот проект был  передан  на рассмотрение  новой  комиссии  тридцати под  названием   «закона   об  отношениях  государственных властей»; автором его был министр юстиции Дюфор, доклад­чиком- Лабулэ.   16 июля  1875 года, с незначительными изменениями, он был принят 502 из 604,принявших участие в голосовании.
Законопроект о выборах сенаторов встретил еще меньшевозражений и собрал 533 голоса против 72. За за­конопроект о выборах депутатов проголосовало506 членов Собрания, против—85.
Двапоследних закона именовались «органическими», поскольку они были необходимы дляприменения трех пер­вых законов.
Принятиемэтих законов завершилась деятельность Национального собрания как органаучредительного. В де­кабре оно избрало несменяемых сенаторов и после этогоокончательно разошлось.
8 марта 1876 года суверенные права Национального собраниябыли переданы ею последним председателем герцогом Одифре-Паскье бюро новых палати Совету министров.

Причины установления республики
Сохранение стихийно возникшей (благодаря вос­станиюпарижан в 1870 г.) республики было выгод­но с точки зрения внешнеполитической.Французской дипломатии было известно убеждение Бисмарка в том, что республикаослабляет Францию и затрудняет ей приобретение союзников: «Респуб­лика ивнутренняя неурядица — лучшая гарантия мира». «… Хотя сильная республикаявляется дур­ным примером для монархической Европы, тем не менее… республикавсе-таки менее опасна, чем мо­нархия, которая всегда имеет полную возможностьзаводить интриги за границей». Сохранение рес­публики предохраняло, такимобразом, Францию от нежелательных конфликтов с Германией.
Республиканская форма правления оказывалась к тому же болееэкономной и давала больше воз­можности контролировать государственный бюджет и финансовую политикуправительства. Первому президенту республики Тьеру было установлено со­держаниев размере 762 тысяч франков, тогда как цивильный лист Наполеона III в 1870 г. составлял 31945 тысяч франков. Разница, как видим, более чем сорокакратная.
Значительные изменения в политических на­строенияхшироких народных масс стали наиболее важной причиной невозможности реставрациимонархии. Позиции бонапартистов традиционно были сильны во французской деревне.Французское крестьянство было бонапартистским на протяжении всего столетия.Именно его голоса, отданные Луи-Наполеону (благодаря установлению всеобщегоизбирательного права), позволили по­следнему упразднить Вторую Республику. Нопрус­ское нашествие 1870 г. поколебало веру крестьянст­ва в империю, массасельского населения стала рес­публиканской. Эта перемена — исчезновение бона­партистскихнастроений среди крестьянства — озна­чала, что всякая монархическая реставрацияотны­не стала во Франции безнадежной. Это обстоятель­ство отмечал Тьер еще виюне 1871 года, после воз­вращения французских солдат-крестьян из герман­скогоплена. Всё больше и больше в крестьянство проникали республиканские идемократические на­строения.
Решительным противником монархии были французскиерабочие. Как в революции 1848 г. республику завоевали парижские рабочие, так ив сентябре 1870 г. «они сменили изжившую себя импе­рию». И после Парижскойкоммуны 1871г. пролета­риат был настроен решительно республикански. Для всехтрезвомыслящих политиков независимо от их предпочтений было ясно, что французский рабочийне примет ни монархии, ни бонапартизма. Правительство понимало, чтовосстановление монархии усилит революцион­ное брожение в стране и можетпривести к новому социальному взрыву.
Изменение умонастроений во  всех социальных классах и группах, всёбольшее проникновение рес­публиканских и демократических настроений   убе­дительнодемонстрировали  и  выборы  в  муници­пальные   органы   (победа  республиканцев   весной 1871 года) и в Национальное собрание. На дополни­тельныхвыборах в Национальное собрание, прово­дившихся 2 июля 1871 г., 7 января 1872г., и осо­бенно уже вскоре после подавления Коммуны,  несмотря на мощноедавление со стороны правительства, прошли      многие      кандидаты     республиканцев-радикалов. На выборах 7 января 1872 г. избиралось 17 депутатов.Восемь мандатов достались радикалам республиканцам, три — бонапартистам, ишесть — монархистам. Но если до конца 1872 г. кое-где, хотя с большим трудом, ипрошли несколько монархистов, тона  дополнительных выборах с мая 1873 г. по январь 1875 года на двадцатьдевять мест были избраны двадцать три республиканца и всего шестьбонапартистов. Всего по семидесяти четырём дополнительным выборам, состоявшимсяс 1873 по 1875 г., сторонники республики получили шестьде­сят два места изсемидесяти четырёх.

Глава 3: «Последствия ирезультаты становления 3-ей республики»
Республика и национальный суверенитет
Исторический анализ процесса становления рес­публиканского строяпоказывает, что Конституци­онные Законы 1875 г: лишь оформили,юридически выразили и закрепили тот конституционный поря­док, который в целомуже сложился.[11]
Институты Третьей республики устанавливались постепенно, подвлиянием обстоятельств и под давлением необходимости. Период 1871—1875 годовбыл временем непрерывного тво­рения конституции. Тогда как в 1852 годуразработка кон­ституции была делом нескольких часов, в VIII году и в 1814 году—несколькихдней, в 1793 году и в 1848 году— нескольких педель, теперь па это потребовалосьсвыше четырех лет. Конституция была почти готова в то время, когда ее началиобсуждать. Составители конституции в общем внесли очень мало нового всуществовавшее ранее положение; status quo было сохранено в отношении прези­дента иминистров. Было сохранено также всеобщее голосо­вание.
Единственно важным нововведением было учреждение Сената, и это,казалось, можно было рассматривать как расчленение Национального собрания,восстановленного при объединении Сената с Палатой.
Основной вклад в создание новой конституции внесла конституционнаяистория Франции. Дюфор совершенно определенно говорит об этом в связи с законом16 июля 1875 года: «Каждое из предла­гаемых нами положений имеет прецеденты вразличных предписаниях, которые более столетия регулировали жизнь нашейстраны».
Широкое использование традиций сделало излишним подробноеизложение актов, а также детальное регламенти­рование.
Сильное влияние оказали на конституцию 1875 года двапрецедента—конституция 1848 года и хартия 1830 года. У первой были заимствованыреспублика и демократия, у второй—парламентаризм.
Отсюда следует, что основные и характерные черты установленногоСобранием режима не представляют ничего нового для изучения. Республиканскаяформа правления, национальный суверенитет, режим народного представи­тельства,парламентаризм—все это уже существовало раньше, и нововведением было лишьсоединение всех этих элементов.
Сближение этих разнородных элементов и вытекавший отсюдакомпромиссный характер режима привели в резуль­тате к значительному ослаблениютеоретических предпосы­лок. Жесткие и точные формулировки доктринеров уступилиместо более топким и менее подчеркнутым определениям. Старания прилагались ктому, чтобы не противопоставлять друг другу теоретические системы, а чтобы ихсочетать.
 Как я уже указывал, существова­ние республики выражалось лишь внаименовании, данном, главе государства.
Но в сущности новая конституция устанавливала лишь временную ивыборную власть: депутаты избирались па основании всеобщего прямого голосованияна четырехлетний срок, а сенаторы—непрямым голосованием; обе палаты выбиралипрезидента республики на семилетний срок; президент назначал министров, которыхпарламент мог поддерживать или смещать. Таким образом, никакая власть непередавалась по наследству.
Но вместе с тем был окончательно отвергнут принцип коллегиальностиисполнительной власти, а срок полномо­чий президента установлен в семь лет справом переизбра­ния. Президент не являлся ответственным, за исключениемслучаев государственной измены. Собрание в пределах возможности стремилосьсблизить режимы республики и мо­нархии.
Республика в сущности имела только негативное содержание. Она, поизвестному выражению,—не что иное, как «отсутствие монарха».
Что касается ее демократического характера, то он нигде неподтверждался в конституционных актах. Впрочем, основной институтдемократической республики сохра­нился. Статья 1 конституционного закона 25февраля 1875 г. устанавливала, что «Палата депутатов избирается всеоб­щимголосованием», и, следовательно, поскольку весь режим был построен па выборныхначалах, основой всей системы являлась всеобщность граждан.
Национальный суверенитет же не только не был декларирован, но был дажеформально отвергнут.
Отказ от включения  в  закон 25 февраля   1875  года   поправкиРауля Дюваля, гласившей (как в 1848 году), что «сувере­нитет   пребывает   в  совокупности французских граждан», не означал, что этим принималось решение посуществу.
Эта очевидность была констатирована через несколько месяцевдокладчиками по органическому закону 30 ноября 1875 г. Рикаром и де Марсером;они заявили, что нацио­нальный суверенитет «бесспорен и не может быть сопоста­вленсо старой догмой королевской власти». Никаких возра­жений не последовало.Раймон Карре дс Мальбер, исполь­зуя исключительно законодательные материалы,показал, что редакция некоторых актов, например статьи 1 закона 25 февраля 1875года, подразумевала признание конститу­ционных концепций 1789—1791 годов, вчастности поло­жений статьи 6 Декларации прав, определяющей закон как«выражение общей волн».

Представительство
Нация проявляет свой суверенитет только путем выбора своихпредставителей. Демократия, хотя и недекларированная, осуществляется в своейнаиболее смягченной форме—в форме демократиче­ского представительства.
Режим 1875 года подобно предыдущим конституциям, за исключениемрежимов 1793 и 1814 годов, был представи­тельным. Его право законодательства,основанное на выбор­ном начале, воспроизводило четыре основных признака чистогопредставительства:
1)Избранные представители независимы от избирателей. «Всякийимперативный мандат ничтожен и недействителен» (ст. 13 органического закона 30ноября 1875 г.).
2)Представители избираются на определенный срок и не могут бытьотозваны избирателями. «Депутаты избираются на четырехлетний срок» (ст. 15 тогоже закона). «Сенатор от департаментов и колоний избираются на девятилетнийсрок. Сенаторы, избранные Собранием, не могут быть отозваны» (ст. 6 и 7конституционного закона 24 февраля 1875 года).
3)Избранные представители представляют страну в целом. Ни в одномакте это условие прямо не оговорено.
4)Только избранные представители могут принимать окон­чательныерешения. Статья 1 закона 25 февраля 1875 г. устанавливала, что «Законодательнаявласть осуществляется двумя собраниями: Палатой депутатов и Сенатом.
В Третьей республике избиратели только избирали. Они не оказывалиникакого влияния на положение избран­ных ими парламентариев; положение парламентариеввсе­цело определялось конституцией, законодательными актами и регламентами.
Однако жесткие теоретические нормы чистого предста­вительства несоответствовали действительным условиям жизни. Различные предписания другихзаконов, а также текущая практика внесли значительное смягчение в эти нор­мы.
Например, существовала реальная зависимость избранного отизбирателей, вытекавшая из гласности пар­ламентской деятельности и из праванемедленного и неогра­ниченного переизбрания депутата.
Конечно, этих положений недостаточно, чтобы говорить о режимеполунепосредственной демократии, так как избранный юридически оставалсянезависимым, но они достаточно сильны политически, чтобы видоизменить режимчистого представительства в сторону полупредставительства или режима, в которомправит общественное мнение.
 В отличие от преды­дущих режимов Франции (1793, 1795, 1848 гг.),а также от форм правления других государств (Америки и Швейцарии) режим Третьейреспублики не был ни режимом представи­тельного собрания, ни президентскимрежимом. Это была парламентарная республика. Третья республика имелапрезидента,   не­ответственного и назначавшего министров, которые в своюочередь должны были обладать доверием палат. Мало того, солидарнаяответственность министров, наличие двух палат, возможность  роспуска нижнейпалаты,   разделение права законодательной  инициативы—все это свидетельствовало о принятии принципов британской парламентской системы,привившихся у нас при Людовике XVIII и Луи-Филиппе.
Конституция   1875  года   была   парламентарной в самом прямомсмысле этого слова;   правительство было непосредственно подчинено влиянию ивоздействию пар­ламента. Он сохраняет за собой самые суще­ственные прерогативыв государстве и делегирует министер­ству лишь незначительную их часть, причем сособой бди­тельностью наблюдает за их осуществлением.
Такой парламентарный монизм, совершенно отличный, повторяем, отанглийского монизма, в очень сильной сте­пени   напоминал  правление представительного  собрания, ибо он также  не предусматривал  ни  солидарногомини­стерства, ни права главы государства распустить палату.
Хотя  солидарность министров  и  была   декларирована в принципе(ст. 6 закона 25 февраля 1875 года) и хотя по принятому   обычаю  все министры   выходили   в   отставку вслед за своим главой, это положение тем неменее остава­лось чисто протокольным.
Часть мест  в новом правительстве  нередко заполнялась вышедшими вотставку министрами с председателем Совета во главе. Чрезвычайная  неустойчивость   правительств (о чем будет речь ниже) до известной степеникомпенсирова­лась  стабильностью политического персонала. Часто   ме­нялисьправительства,   министры же менялись довольно редко. 
Имеется, однако, одна характерная черта, наличие кото­рой ни вкоем случае не позволяет отнести режим Третьей республики к категории режимовпредставительных собра­ний, а именно:—институт президента республики,совершенно отделенный от правительства. Хотя в силу сложившихся условийзначение его сильно упало, в отношении Нацио­нального собрания он по-прежнемуиграл крупную роль.
Конституционный статус президента и его полномочиясвидетельствовали о намерении создать некую систему власти, надстроенную надпарламентским механизмом, создать трамплин для будущего бонапартистскогопереворота.
Активность президентов, хотя не часто имевшая место и ограниченнаяпо масштабам, была тем не менее вполне реальной. По наше­му мнению, этоговполне достаточно для того, чтобы оха­рактеризовать правительство Третьейреспублики как правительство парламентарное.

Заключение
Подчинённое положение исполни­тельной  власти по  отношению кзаконодательной власти, которое сложилось в Третьей республике  является  свиде­тельством  неэффективности государственного  ме­ханизма. Сенат, несмотряна его постоянную, устойчи­вую консервативность, не стал оплотом монархистов,не стал тем органом, который вместе с президентом смог бы решитель­но настоятьна реставрации монархии.[12]
Дисбаланс властей сложился не сразу. Ог­ромную роль в этом сыграламногопартийность и специфика  политической  культуры  Франции.   За­креплениюмногопартийности политической систе­мы   и   многофракционности,  а   значит,  и   слабой управляемости парламента способствовала избирательная система.
Третья республика завершила череду революци­онных потрясений воФранции, начатую в 1789 г. Великой французской революцией и закрепилаокончательно и безусловно не только фактическое господство буржуазии, но и еёнепосредственно правящую роль.  
Третья республика продемонстрировала возможность непосредственноговластвования бур­жуазии при участии разных её слоев. Франции для этого пришлосьпройти через множество социаль­ных потрясений, результаты которых неизменнооформлялись в виде соответствующих конституций и хартий, в форме двухреспублик, двух империй и двух монархий. Третья республика подытожила ве­ковойопыт государственного строительства и по­пыталась, в «силуконкретно-исторических причин, синтезировать различные модели конституционногостроя. В то же время она стала естественным (зако­номерным) результатомчетырёхлетних поисков, бу­квально «нащупывания» приемлемых с точки зренияразнородных политических сил форм государствен­ного устройства.
Государственный строй. Франции, несмотря на свою декларируемуювременность, просуществовал до начала второй мировойвойны. Впервые вистории не только Фран­ции, но и всего мира была сформирована парламентарнаяреспублика.

Список литературы:
1)   Казачанская Е.А.«Конституционные законы Третьей республики во Франции».
Ростов-на-Дону, 2003
2)   Казачанская Е.А.«Сенат в механизме разделения властей в Третьей республике во Франции» //Северо-Кавказский юридический вестник. 2001 №3.
3)   Казачанская Е.А«Конституционные законы Третьей республики во Франции» // Северо-Кавказскийюридический вестник. 2001 №2
4)    Прело М. «Конституционное правоФранции».
5)    Желубовская Э.А. «Крушение ВторойИмперии и возникновение Третьей Республики во Франции».