--PAGE_BREAK--
Этот логический круг сам по себе, конечно, еще не делает аргументы
ошибочными или даже неэффективными. Тот исследователь, который использует в
качестве исходной посылки парадигму, когда выдвигает аргументы в ее защиту,
может, тем не менее, ясно показать, как будет выглядеть практика научного
исследования для тех, кто усвоит новую точку зрения на природу. Такая
демонстрация может быть необычайно убедительной, а зачастую и просто
неотразимой. Однако природа циклического аргумента, как бы привлекателен он
ни был, такова, что он обращается не к логике, а к убеждению. Ни с помощью
логики, ни с помощью теории вероятности невозможно переубедить тех, кто
отказывается войти в круг. Логические посылки и ценности, общие для двух
лагерей при спорах о парадигмах, недостаточно широки для этого. Как в
политических революциях, так и в выборе парадигмы нет инстанции более
высокой, чем согласие соответствующего сообщества. Чтобы раскрыть, как
происходят научные революции, мы, поэтому будем рассматривать не только
влияние природы и логики, но также эффективность техники убеждения в
соответствующей группе, которую образует сообщество ученых.
Чтобы выяснить, почему вопросы выбора парадигмы никогда не могут быть
четко решены исключительно логикой и экспериментом, мы должны кратко
рассмотреть природу тех различий, которые отделяют защитников традиционной
парадигмы от их революционных приемников. Пусть мы признаем, что отказ от
парадигмы бывает историческим фактом; но говорит ли это о чем-нибудь еще,
кроме как о легковерии человека и незрелости его знаний? Есть ли внутренние
мотивы, в силу которых, восприятие нового вида явления или новой научной
теории должно требовать отрицания старой парадигмы?
Сначала отметим, что если такие основания есть, то они проистекают не
из логической структуры научного знания. В принципе новое явление может
быть обнаружено без разрушения какого-либо элемента прошлой научной
практики. Хотя открытие жизни на Луне в настоящее время было бы
разрушительным для существующих парадигм (поскольку они сообщают нам
сведения о Луне, которые кажутся несовместимыми с существованием жизни на
этой планете), открытие жизни в некоторых менее изученных частях галактики
не было бы таким разрушительным. По тем же самым признакам новая теория не
должна противоречить ни одной из предшествующих ей, Она может касаться
исключительно тех явлений, которые ранее не были известны; так квантовая
механика (но лишь в значительной мере, а не исключительно) имеет дело с
субатомными феноменами, неизвестными до XX века. Или новая теория может
быть просто теорией более высокого уровня, чем теории, известные ранее,—
теорией, которая связывает воедино группу теорий более низкого уровня, так
что ее формирование протекает без существенного изменения любой из них. В
настоящее время теория сохранения энергии обеспечивает именно такие связи
между динамикой, химией, электричеством, оптикой, теорией теплоты и т. д.
Можно представить себе еще и другие возможные связи между старыми и новыми
теориями, не ведущие к несовместимости тех и других. Каждая из них в
отдельности и все вместе могут служить примером исторического процесса,
ведущего к развитию науки. Если бы все связи между теориями были таковы, то
развитие науки было бы подлинно кумулятивным. Новые виды явлений могли бы
просто раскрывать упорядоченность в некотором аспекте природы, где до этого
она никем не была замечена. В эволюции науки новое знание приходило бы на
смену невежеству.
Конечно, наука (или некоторое другое предприятие, возможно, менее
эффективное) при каких-то условиях может развиваться таким полностью
кумулятивным образом. Многие люди придерживались убеждения, что дело
обстоит именно так, а большинство все еще, вероятно, допускает, что простое
накопление знания, по крайней мере, является идеалом, который, несомненно,
осуществился бы в историческом развитии, если бы только оно так часто не
искажалось человеческой субъективностью. Есть важные основания верить в
это.
Пример научной революции XVI-XVII веков
Общеустановленным считается положение о том, что именно в XVII веке
возникла европейская наука (прежде всего это относится к классическому
естествознанию), причем «в начале века ее еще не было, в конце века она уже
была». Характерно, что возникла она сразу во взаимосвязи всех составляющих:
теоретического знания, его логического обоснования и математического
описания, экспериментальной проверки, социальной структуры с сетью научных
коммуникаций и общественным применением.
Основное внимание при анализе данного периода уделяется рассмотрению
соотношения когнитивных, социальных и психологических факторов процесса
возникновения науки Нового времени, ее отличию от того, что может быть
названо «не наукой». Источниками для изучения темы являются в первую
очередь изданные труды творцов науки естественнонаучного, гуманитарного и
технического направлений Нового времени - от Ф. Бэкона, Р. Декарта, Г.
Галилея до И. Ньютона.
Рассмотрим географию периода. Она включает в себя немало европейских
стран и городов, но представляется возможным выделение Италии в начале, и
Англии в конце периода, как главных научных центров.
Хронология периода. В данной теме используется специфический критерий
периодизации, связанный с науковедческим пониманием небесспорного феномена
научной революции. Условно могут быть выделены три этапа. Первый,
связанный, прежде всего, с деятельностью Г. Галилея - формирование новой
научной парадигмы; второй - с Р. Декартом - формирование теоретико-
методологических основ новой науки; и третий - «главным» героем которого
был И. Ньютон, - полное завершение новой научной парадигмы - начало
современной науки.
Развитию науки в XVII веке посвящено огромное число работ различного
плана: скрупулезно изданных многотомных трудов Галилея, Декарта, Лейбница,
Ньютона, детальных биографий, переписок, исторических исследований
естественнонаучного, философского и социологического характера.
И хотя не все согласны с определением «научная революция», впервые
введенным в 1939 году А. Койре и впоследствии столь удачно использованным
Т. Куном, но все сходятся в том, что именно в XVII веке была создана наука
— классическая наука современного типа. В связи с этим, XVII веке как
целостное историческое явление, чрезвычайно важен для понимания процессов
генезиса и современного состояния науки.
На вопрос: «Почему возникает наука?» — вряд ли возможно дать сколь- ни
будь исчерпывающий ответ, но вполне можно проследить и описать механизм
возникновения этого явления.
Познавательной моделью античности был Мир как Космос; и мыслителей
волновала скорее проблема идеальной, чем «реальной» природы.
Познавательной моделью средневековья был Мир как Текст; и «реальная»
природа также мало заботила схоластов. Познавательной моделью Нового
времени стал Мир как Природа.
В Новое время религиозность не исчезла, но она «обратилась» на природу,
как на наиболее адекватное, «не замутненное» последующими толкованиями
высказывание Бога. Поэтому иногда суть научной революции XVII века
интерпретируется как первое прямое и систематическое «вопрошание» Природы.
Разработка общезначимой процедуры «вопрошания» - эксперимента и создания
специального научного языка описания диалога с Природой - составляет
главное содержание научной революции.
В каждой революции решаются две проблемы: разрушения и созидания
(точнее, разрушения для созидания). В содержательном плане научная
революция XVII века ознаменовала собой смену картин мира. Поэтому главной
предметной областью проходивших процессов была физика и астрономия.
Разрушение-созидание совпадали (правда, в различной степени) в трудах
отдельных «героев» научной революции. Если Возрождение выявило тенденцию к
разрушению старого Космоса, то, начиная с 1543 года — года выхода книги Н.
Коперника (1473 — 1543) «О вращении небесных сфер» - процесс приобретает
четкие научные формы.
“Старый космос" — это мир по Аристотелю и Птолемею. Их модели были
призваны воспроизвести с максимальной точностью, то что они непосредственно
наблюдали на небе, а не истинную картину мира. Космос имеет шаровидную
форму, вечен и неподвижен; за его пределами нет ни времени, ни
пространства. В центре его – Земля. Он дихотомичен: изменяющийся подлунный
мир и совершенно неизменный надлунный. Пустоты нет: в подлунном мире - 4
элемента: земля, вода, воздух, огонь, в надлунном – эфир. Все движения в
космосе — круговые, в соответствии с кинематикой Птолемея.
«Новый космос» (по Копернику) начинался с простой модели, совпадавшей с
моделью Аристарха Самосского: вращение Земли происходило вокруг оси,
центральное положение Солнца — внутри планетной системы. Земля - планета,
вокруг которой вращается Луна. Именно эта модель, как пифагорейский символ
гармоничного мира вдохновляла и самого Коперника, Галилея, и Кеплера,
поскольку соответствовала астрономическим наблюдениям лучше, чем
геоцентрическая модель Птолемея. Нельзя сказать, что теория Коперника
позволила с большей точностью толковать астрономические наблюдения: в одних
отношениях она была более точной, в других менее. А в одном важном
отношении она явно противоречила тому, что считалось неоспоримым: она
предсказывала наличие параллактического смещения звезд на протяжении года.
Ни сам Коперник, ни кто-либо из его предшественников не могли обнаружить
такого рода смещений. Коперник объяснял это удаленностью звезд, вследствие
чего параллакс слишком мал, чтобы его заметить. Но возникала другая
проблема: если при большой удаленность звезд мы их видим достаточно
крупными, то по своим размерам они должны превосходить диаметр земной
орбиты. Это противоречило здравому смыслу.
Модель Коперника, когда он попытался ее расширить, оказалась
малопригодной для практического применения. Гелиоцентрическая модель была
столь же громоздкой, как и геоцентрическая. Не отличалась большой
точностью, вытекающие из нее выводы о размерах звезд – абсурдными. К тому
же, она сохраняла и весь аппарат птолемеевской модели - круговые орбиты,
эпициклы и т.д.. Значительно мощнее оказался удар этой модели по
христианскому мировоззрению — недаром Мартин Лютер и Джон Донн в своей
сатирической поэме «Святой Игнатий, его тайный совет ..» всячески
поносили католического священника Коперника. Коперник, «остановив Солнце»,
лишил Землю сакральности центра мироздания.
В практической же деятельности, как до Коперника, так и после него
использовалась видоизмененная астрономическая модель Птолемея. Практика
включала два основных направления деятельности: реформу календаря и
обеспечение навигации.
Переход на новую систему летоисчисления был узаконен папской буллой от
24 февраля 1582 года. Она предписывала всем христианам по всей Европе
принять григорианский календарь со следующего года. Необходимость реформы
календаря была очевидна с XIV века, но отсутствовали точные астрономические
данные. Прежде всего, не была известна истинная величина тропического года
(промежуток времени между двумя последовательными прохождениями центра
Солнца через точку весеннего равноденствия).
Для ориентации корабля, как и вообще для определения положения планет
на небесной сфере, использовались альфонские таблицы, составленные по
указанию Альфонса X еще в 1252 году. В 1474 году в Нюрнберге впервые были
напечатаны «Эфемериды» Региомонтана, а следующее их издание уже содержало
таблицы для решения самой сложной задачи - определения широты места. Все
великие мореплаватели XV века — Диас, Васко да Гама, Америго Веспуччи и
Колумб пользовались этими таблицами. С их помощью Веспуччи определил в 1499
году долготу Венесуэлы, а Колумб смог поразить туземцев, сообщив им о
предстоящем солнечном затмении 29 февраля 1504 года.
Первый «рабочий чертеж» новой модели мира суждено было выполнить
Иоганну Кеплеру, на которого с детства выпало столько личных несчастий,
что трудно найти более тяжелую судьбу. Кеплер был открытым и
последовательным пифагорейцем и совершенство своей астрономической модели
искал (и нашел) в сочетании правильных многогранников и описывавших их
окружностей, правда, нашел их в своей третьей геометрической модели,
отказавшись при этом от круговой орбиты небесных тел.
В книге «Новая астрономия” завершенной в 1607 году, Кеплер приводит
два, из своих трех знаменитых законов движения планет:
. Каждая планета движется по эллипсу, в одном из фокусов которого находится
Солнце.
. Каждая планета движется в плоскости, проходящей через центр Солнца,
причем, линия соединяющая Солнце с планетой (радиус-вектор планеты), за
ее равные промежутки времени описывает равные площади.
Эти законы были выведены в следствии изучения движения планеты Марс,
когда Кеплер стал помощником датского астронома Тихо Браге. Кеплер внес
несколько коренных изменений в геометрическую модель мира Аристарха:
. Планетарные орбиты, которые в модели Аристарха целиком лежали продолжение
--PAGE_BREAK-- в оной
плоскости, следовало поместить в различные плоскости. Плоскости должны
проходить через Солнце.
. Принцип равномерного кругового движения, который неизменно лежал в основе
математического подхода к астрономии с момента зарождения до конца XVI
века, следовало заменить новым – отрезок прямой, соединяющий планету с
Солнцем, описывает равные площади за равные промежутки времени.
. Движение планет по круговой орбите заменить эллиптическим, поместив в
один из фокусов эллипса Солнце.
Никаких промежуточных моделей за всю предшествующую историю астрономии
не было. Для достижения этих идей от Кеплера требовалось беспрецедентные по
точности наблюдения, самоотверженность, математический гений.
Кеплер не смог объяснить причины планетных движений: он считал, что их
«толкает» Солнце, испуская при своем вращении особые частицы (species
immateriata), при этом эксцентричность орбиты определяется магнитным
взаимодействием Солнца и планеты. Все его усилия ушли на математическое
описание предложенной геометрической модели. Сколь не простой была эта
задача, свидетельствует множество безуспешных попыток Кеплера совместить
его закон площадей с круговыми формами орбит. В отчаянии он усомнился в
верности закона, пока не преодолел стереотип мышления: «Загипнотизированный
общепринятым представлением, я заставлял их (планеты) двигаться по кругам,
подобно ослам на мельнице».
Закон площадей Кеплера — это первое математическое описание планетарных
движений, исключившее принцип равномерного движения по окружности как
первооснову:
. Квадраты периодов обращения планет вокруг Солнца соотносятся как кубы
больших полуосей их орбит.
Более того, он впервые выразил связь между мгновенными значениями
непрерывно изменяющихся величин угловой скорости планеты относительно
Солнца и ее расстояния до него. Этот «мгновенный» метод описания, который
Кеплер впоследствии вполне осознано использовал при анализе движения Марса,
стал одним из выдающихся принципиальных достижений науки XVII века -
методом дифференциального исчисления, оформленного Лейбницем и Ньютоном.
В конце концов Кеплеру удалось построить модель Солнечной системы,
которая за малым исключением, описывала движение планет и их спутников в
пределах точности наблюдений Тихо Браге. Так Кеплер завершил научную
программу, начатую последователями Пифагора, и заложил первый камень
(вторым — стала механика Галилея) в фундамент, на котором покоится теория
Ньютона.
У Галилео Галилея (1564 — 1642) впервые связь космологии с наукой о
движении приобрела осознанный характер, что и стало основой создания
научной механики. Первоначально (до 1610 г.) Галилеем были открыты законы
механики, но первые публикации и трагические моменты его жизни были связаны
с менее оригинальными работами по космологии. Галилей первым отчетливо
понимал два аспекта физики Архимеда: поиск простых и общих математических
законов и эксперимент, как основа подтверждения этих законов.
Изобретение в 1608 году голландцем Хансом Липперсхеем, изготовителем
очков, телескопа (правда, не предназначавшегося для астрономических целей),
дало возможность Галилею, усовершенствовав его, в январе 1610 года «открыть
новую астрономическую Эру».
Оказалось, что Луна покрыта горами, Млечный путь состоит из звезд,
Юпитер окружен четырьмя спутниками и т.д. «Аристотелевский мир» рухнул
окончательно. Галилей спешит с публикацией увиденного в своем «Звездном
вестнике», который выходит в марте 1610 г. Книга написана на латыни и была
предназначена для ученых.
В 1632 г. во Флоренции была напечатана наиболее известная работа
Галилея, послужившая поводом для процесса над ученым. Ее полное название -
«Диалог Галилео Галилея Линчео, Экстраординарного Математика Пизанского
университета и Главного Философа и Математика Светлейшего Великого Герцога
Тосканского, где в четырех дневных беседах ведется обсуждение двух Основных
Систем Мира, Птолемеевой и Коперниковой и предполагаются неокончательные
философские и физические аргументы как с одной, так и с другой стороны».
Эта книга была написана на итальянском языке и предназначалась для
«широкой публики». В книге много необычного. Так, например, один из ее
героев Симпличио (в переводе с латинского - простак), отстаивающий точку
зрения Аристотеля, — явный намек на выдающегося комментатора Аристотеля,
жившего в VI веке - Симпликия. Несмотря на легкость и изящество
литературной формы, книга полна тонких научных наблюдений и обоснований (в
частности таких сложных физических явлений как инерции, гравитации и
прочие.) Вместе с тем, Галилей не создал цельной системы.
В 1638 г. вышла последняя книга Г. Галилея «Беседы и математические
доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки, относящихся к
механике и местному движению...», в которой он касался проблем, решенных
им около 30 лет назад.
Механика Галилея дает идеализированное описание движения тел вблизи
поверхности Земли, пренебрегая сопротивлением воздуха, кривизной земной
поверхности и зависимостью ускорения свободного падения от высоты. В основе
«теории» Галилея лежат четыре простые аксиомы, правда в явном виде Галилеем
не сформулированные.
. Свободное движение по горизонтальной плоскости происходит с постоянной по
величине и направлению скоростью (сегодня - закон инерции, или первый
закон Ньютона).
Исходя из этого утверждения становится ясно, что тело скользящее без
трения по горизонтальной поверхности не будет не ускоряться, не замедляться
ни отклоняться в сторону. Это утверждение не является прямым следствием
наблюдений и экспериментов. В законе говорится о движении, которое никогда
не наблюдалось. Будучи последователем Архимеда, Галилей считал, что
физические законы похожи на геометрические аксиомы. В природе не существует
идеальных вещей и предметов. Но он не пренебрегал усложнениями вносимыми
трением, воздухом – он пытался поставить эксперимент показывающий
незначительность этих эффектов. Свой закон свободного движения Галилей
получил не из реальной жизни и экспериментов, а из мысленного опыта.
. Свободно падающее тело движется с постоянным ускорением.
Равноускоренным называется движение, при котором скорость тела за
равные промежутки времени увеличивается на одну и ту же величину:
[pic].
Рассмотрим как Галилей пришел к этому выводу. Сначала он предположил,
что первоначально покоящееся тело постепенно увеличивает свою скорость от
начального значения V=0. Во времена Галилея полагали, что как только на
тело начинает действовать сила тяжести, оно мгновенно приобретает скорость
и эта скорость тем больше, чем тяжелее тело. Галилей мысленно поставил
эксперимент, который показывал что тело, падающее из состояния покоя,
должно двигаться очень медленно, а по мере падения увеличивать скорость.
Далее Галилей полагал, что движение падающих тел должно описываться
простым законом.
На какое то время он решил, что это закон : [pic], равные приращения
скорости, за равные промежутки расстояния. Но он отверг этот закон, когда
понял что если бы он был справедлив, то тело, первоначально покоящееся,
осталось бы в покое навсегда.
Проверить закон в первоначальном виде было практически невозможно. В то
время не существовало точных часов, кратчайший промежуток времени который
можно было определить 10 секунд. За 10 секунд свободно падающее тело
пролетает 490 метров! По этому для применения закона ему потребовался
постулат:
. Тело, скользящее без трения по наклонной плоскости, движется с постоянным
ускорением [pic]
[pic] угол наклона плоскости к горизонту
Свободное падение можно рассматривать как частный случай движения по
наклонной плоскости [pic], а закон инерции соответствует горизонтальной
плоскости. Используя в своих экспериментах наклонную плоскость с малыми
углами наклона, Галилей смог проверить гипотезу постоянства ускорения при
вертикальном падении.
Из закона вытекает, что конечная скорость тела, скользящего без трения
по наклонной плоскости из состояния покоя, зависит лишь от высоты, с
которой тело начало двигаться, но не зависит от угла наклона плоскости:
[pic].Галилей гордился этой формулой, поскольку она позволяла определить
скорость при помощи геометрии. Измерение скорости в то время было
малонадежной процедурой из за отсутствия точных часов. Теперь можно
измерить только расстояние. Если мы захотим придать телу скорость [pic] ,
то нужно столкнуть его с высоты [pic], предполагая отсутствие трения.
. Принцип относительности Галилея
Представим корабль движущийся с постоянной скоростью. С его мачты
сбрасывают предмет, куда он упадет? Соотечественники Галилея сказали бы,
что он упадет отклонившись от
Основания мачты в сторону кормы при движении корабля, и не отклонился
бы вообще будь корабль неподвижен. Однако Галилей доказал, что траектория
падающего тела отклоняется от вертикали только от сопротивления воздуха. В
вакууме тело упало бы точно под точкой, из которой начала падать, если
корабль движется с постоянной скоростью и с неизменным направлением.
Траектория падения тела для наблюдателя с берега будет парабола.
К концу XVII века «Новый космос», новая картина мира, что и было
когнитивной сутью науки, была полностью создана. «Ньютоновская физика была
… спущена с Небес на Землю по наклонной плоскости Галилея», Анри
Бергсон. Ее архитектором и прорабом стал Исаак Ньютон (1643 - 1727). Роль
Ньютона в истории науки удивительна. Многое, чем он занимался, что он
описал, в частности, в знаменитых «Математических началах натуральной
философии» — первое издание вышло в 1687 году под наблюдением Э. Галлея,
было раньше высказано и описано другими. Например, в частных экспериментах
и рассуждениях Х. Гюйгенс (1629 - 1695) фактически использовал основные
положения, которые позднее легли в основу теории Ньютона :
. Пропорциональность веса тела его массе [pic].
. Соотношение между приложенной силой, массой и ускорением [pic].
. Равенство действия и противодействия.
В истории известны не всегда красивые приоритетные споры, героем
которых был Ньютон (чего стоит один спор с Лейбницем! ). Но все это не
умаляет величие научного подвига Ньютона. Он показал себя настоящим
Мастером, который не столько обобщал, сколько создавал оригинальную новую
концепцию мира.
Основные положения теории Ньютона и Лейбница
У Ньютона, также как и у Галилея, слились космология и механика
(правда, без философии - «гипотез не измышляю»), главными положениями
которых стали следующие.
Понятие движущей силы — высшей по отношению к телу (любому: снаряду или
Луне, например), которая может быть измерена по изменению движения его
производного.
При этом Ньютон понял, что сила, скорость и ускорение представляют
собой векторные величины, а законы движения должны описываться как
соотношения между векторами. Наиболее полно все это выражается вторым
законом Ньютона:
Ускорение [pic], сообщаемое телу массы [pic], прямо пропорционально
приложенной силе [pic] и обратно пропорционально массе, т.е. [pic]
Понятие инерции, которая изначально присуща материи и измеряется ее
количеством. Первый закон Ньютона гласит: «Если бы на тело не действовало
никаких сил вообще, то оно после того, как ему сообщили начальную скорость,
продолжало бы двигаться в соответствующем направлении равномерно и
прямолинейно». Следовательно, никаких свободных движений нет, а любое
криволинейное движение возможно лишь под действием силы.
Понятие соотношения гравитационной и инертной масс (они прямо
пропорциональны друг другу). Отсюда следует обоснование тяготения как
универсальной силы, а также третий закон Ньютона: «Каждое действие
вызывает противодействие, равное по величине и противоположно направленное,
или, иными словами, взаимное действие двух тел друг на друга равно по
величине и противоположно по направлению».
Особое место в размышлениях Ньютона принадлежит поиску адекватного
количественного (математического) описания движения. Отсюда берет начало
новый раздел математики, который Ньютон назвал «методом начальных и
конечных отношений» (дифференциальное исчисление). Ньютон пользовался этим
методом для доказательства многих фундаментальных теорем. Тем не менее
многие из современников Ньютона в принципе отвергали этот метод. Они
утверждали, что «конечное отношение» двух «исчезающих» ( продолжение
--PAGE_BREAK-- величин
стремящихся к нулю ) представляют собой неопределенность и, следовательно
лишины всякого смысла. Возражая им в своем труде «Математическое начала
натуральной философии», Ньютон писал : “Предельные отношения исчезающих
количеств не есть суть отношения пределов этих количеств, а суть те
пределы, к которым при бесконечном убывании количеств приближаются
отношения их и к которым эти отношения могут подойти ближе, нежели на любую
наперед заданную разность, но которых превзойти или достигнуть на самом
деле не могут, ранее чем эти количества уменьшатся бесконечно.”
Исследуя движения по некруговой орбите, Ньютон рассматривал его как
постоянно «падающее». При этом он ввел понятие «предельное отношение»,
основанное на интуитивном представлении о движении, так же, как евклидовы
понятия «точки» и «линии» основаны на интуитивном восприятии пространства -
это своего рода кванты движения.
Важное значение при этом имеют те «предельные отношения», которые
характеризуют скорость изменения каких-либо величин, т.е. изменения в
зависимости от времени. Ньютон назвал их «флюксиями», сейчас – производные.
Вторая производная при этом звучала как «флюксия от флюксий», что особенно
возмущало одного из критиков Ньютона епископа Дж. Беркли, который считал
это нелепым изобретением, подобным призраку призрака.
Отдельно упоминания заслуживают понятия абсолютного («пустого»)
пространства, в котором находятся сосредоточенные массы (с их взаимным
дальнодействием и единым центром масс); и абсолютного же времени с
начальной точкой отсчета (полностью обратимого, поскольку перемена знака
времени в формулах механики не меняет их вида и смысла).
Теория Ньютона — простая, ясная, легко проверяемая и наглядная -
стала фундаментом всего «классического естествознания», механической
картиной мира и философии, интегральным выражением и критерием самого
понимания научности на более чем 200 лет. Не утратила она своего значения
и сегодня.
Только спустя несколько веков, оказалось возможным выделить какие-либо
тенденции в XVII веке. «Внутри» же него, процессы были мало связаны друг с
другом. Мощное эмпирическое движение в естествознании зародилось само по
себе — оно отвечало какой-то внутренней потребности познания; философско -
методологическое осознание этого «внутреннего движения» развивалось также
само собой, и то, что сегодня мы видим их тождественность - весомый
аргумент в обосновании научности как таковой.
Первыми «концептуалистами» Нового времени принято считать Фрэнсиса
Бэкона (1561 — 1626) и Рене Декарта (1596 — 1650).
Фрэнсис Бэкон — считается основателем опытной науки Нового времени. Он
был первым философом, поставившим перед собой задачу создать научный метод.
В его философии впервые сформулированы главные принципы, характеризующие
философию Нового времени.
С самого начала своей творческой деятельности Бэкон выступил против
господствовавшей в то время схоластической философии и выдвинул доктрину
«естественной» философии, основывающейся на опытном познании. Взгляды
Бэкона сформировались на основе достижений натурфилософии Возрождения и
включали в себя натуралистическое миросозерцание с основами аналитического
подхода к исследуемым явлениям и эмпиризмом. Он предложил обширную
программу перестройки интеллектуального мира, подвергнув резкой критике
схоластические концепции предшествующей и современной ему философии.
Бэкон пробовал привести «границы умственного мира» в соответствие со
всеми теми грандиозными достижениями, которые происходили в современном
Бэкону обществе XV-XVI веков, когда наибольшее развитие получили опытные
науки. Бэкон сформулировал решение поставленной задачи в виде попытки
«великого восстановления наук», которую изложил в трактатах: «О достоинстве
и приумножении наук» (самом большом своем произведении), «Новом Органоне»
(его главном произведении) и других работах по «естественной истории»,
рассматривающих отдельные явления и процессы природы.
Понимание науки у Бэкона включало, прежде всего, новую классификацию
наук, в основные принципы которой он положил такие способности человеческой
души, как память, воображение (фантазия), разум. Соответственно этому
главными науками, по Бэкону, должны быть история, поэзия, философия. Высшая
задача познания всех наук, согласно Бэкону, - господство над природой и
усовершенствование человеческой жизни. По словам главы «Дома Соломона»
(своего рода исследовательского центра, Академии, идея которого была
выдвинута Бэконом в утопическом романе «Новая Атлантида»), «целью нашего
общества является познание причин и скрытых сил всех вещей и расширение
власти человека над природою, покуда все не станет для него возможным».
Критерий успехов наук - те практические результаты, к которым они
приводят. «Плоды и практические изобретения суть как бы поручители и
свидетели истинности философий». Знание - сила, но только такое знание,
которое истинно. Поэтому Бэкон проводит различение двух видов опыта:
плодоносного и светоносного. Первый - это такие опыты, которые приносят
непосредственную пользу человеку, светоносный — те, цель которых состоит в
познании глубоких связей природы, законов явлений, свойств вещей. Второй
вид опытов Бэкон полагал более ценными, так как без их результатов
невозможно осуществить плодоносные опыты. Недостоверность получаемого нами
знания обусловлена, считает Бэкон, сомнительной формой доказательства,
которая опирается на силлогистическую форму обоснования идей, состоящую из
суждений и понятий. Однако понятия, как правило, образуются недостаточно
обоснованно. В своей критике теории аристотелевского силлогизма Бэкон
исходит из того, что используемые в дедуктивном доказательстве общие
понятия — следствие опытного знания, полученного исключительно поспешно. Со
своей стороны, признавая важность общих понятий, составляющих фундамент
знаний, Бэкон считал, что главное — это правильно образовывать эти понятия,
т.к. если это делается поспешно, случайно то нет прочности и в том, что на
них построено. Главным шагом в реформе науки, предлагаемом Бэконом, должно
быть совершенствование методов обобщения, создания новой концепции
индукции.
Опытно-индуктивный метод Бэкона состоял в постепенном образовании новых
понятий путем истолкования фактов и явлений природы. Только с помощью
такого метода, по мнению Бэкона можно открывать новые истины, а не
топтаться на месте. Не отвергая дедукцию, Бэкон так определял различие и
особенности этих двух методов познания: «Два пути существуют и могут
существовать для отыскания и открытия истины. Один воспаряет от ощущений и
частностей к наиболее общим аксиомам и, идя от этих оснований и их
непоколебимой истинности обсуждает и открывает средние аксиомы. Этим путем
и пользуются ныне. Другой же путь выводит аксиомы из ощущений и частностей,
поднимаясь непрерывно и постепенно пока, наконец, не приводит к наиболее
общим аксиомам. Это путь истинный, но не испытанный».
Хотя проблема индукции ставилась и раньше предшествовавшими философами,
только у Бэкона она приобретает главенствующее значение и выступает
первостепенным средством познания природы. В противовес индукции через
простое перечисление, распространенное в то время он выдвигает на передний
план истинную, по его словам, индукция, дающую новые выводы, получаемые не
только на основании наблюдения подтверждающих фактов, сколько в результате
изучения явлений противоречащих доказываемому положению. Один-единственный
случай способен опровергнуть необдуманное обобщение. Пренебрежение к так
называемым инстанциям по Бэкону, - главная причина ошибок, суеверий,
предрассудков.
В индуктивный метод Бекона в качестве необходимых этапов входят сбор
фактов и их систематизация. Бэкон выдвинул идею составления 3-х таблиц
исследования: таблиц присутствия, отсутствия, и промежуточных ступеней.
Если — возьмем любимый Бэконом пример — кто-то хочет найти формулу тепла,
то он собирает в первой таблице различные случаи тепла, стремясь отсеять
все то, что с теплом не связано. Во второй таблице он собирает вместе
случаи, которые подобны случаям в первой, но не обладают теплом. Например,
в первую таблицу могут быть включены лучи солнца, которые создают тепло, во
вторую лучи, исходящие от луны или звезд, которые не создают тепла. На этом
основании можно выделить все те вещи, которые наличествуют, когда тепло
присутствует, наконец, в третьей таблице собирают случаи, в которых тепло
присутствует в различной степени. Используя эти три таблицы вместе мы
можем, согласно Бэкону, выяснить причину, которая лежит в основе тепла, а
именно - по мысли Бэкона - движение. В этом проявляется принцип
исследования общих свойств явлений, их анализ.
В индуктивный метод Бэкона входит и проведение эксперимента. При этом
важно варьировать эксперимент, повторять его, перемещать из одной области в
другую, менять обстоятельства на обратные и связывать с другими. После
этого можно перейти к решающему эксперименту.
Бэкон выдвинул опытное обобщение фактов в качестве стержня своего
метода, однако он не был защитником одностороннего его понимания.
Эмпирический метод Бэкона отличает то, что он в максимальной степени
опирается на разум при анализе фактов. Бэкон сравнивал свой метод с
искусством пчелы, которая, добывая нектар из цветов, перерабатывает его в
мед собственным умением. Он осуждал грубых эмпиритиков, которые подобно
муравью собирают все, что им попадается на пути (имея ввиду алхимиков), а
также тех умозрительных догматиков, которые, как паук, ткут паутину знания
из себя (имея ввиду схоластов).
В теории познания, для Бэкона, главное — исследовать причины явлений.
Причины могут быть разными — или действующими, которыми занимается физика,
или конечными, которыми занимается метафизика.
Методология Бэкона в значительной степени предвосхитила разработку
индуктивных методов исследования в последующие века, вплоть до XIX века
однако Бэкон в своих исследованиях недостаточно подчеркивал роль гипотезы в
развитии знания, хотя в его времена уже зарождался гипотетико-дедуктивный
метод осмысления опыта, когда выдвигается то или иное предположение,
гипотеза и из нее выводятся различные следствия. При этом дедуктивно
осуществляемые выводы постоянно соотносятся с опытом. В этом отношении
большая роль принадлежит математике, которой Бэкон не владел в достаточной
степени, да и математическое естествознание в то время только
формировалось.
В конце своей жизни Бэкон написал книгу об утопическом государстве
«Новая Атлантида» (опубликована посмертно в 1627 г.). В этом произведении
он изобразил будущее государство, в котором все производительные силы
общества преобразованы при помощи науки и техники. В нем Бэкон описывает
различные удивительные научно-технические достижения, преображающие жизнь
человека: здесь и комнаты чудесного исцеления болезней и поддержания
здоровья, и лодки для плавания под водой, и различные зрительные
приспособления, и передача звуков на расстояния, и способы улучшения породы
животных, и многое. Некоторые из описываемых технических новшеств
осуществились на практике, другие остались в области фантазии, но все они
свидетельствуют о неукротимой вере Бэкона в силу человеческого разума. На
современной языке его можно было бы назвать технократом, т.к. он полагал,
что все современные ему проблемы можно решить с помощью науки.
Несмотря на то, что он придавал большое значение науке и технике в
жизни человека. Бэкон считал, что успехи науки касаются лишь «вторичных
причин», за которыми стоит всемогущий и непознаваемый Бог. При этом Бэкон
все время подчеркивал, что прогресс естествознания, хотя и губит суеверия,
но укрепляют веру. Он утверждал, что «легкие глотки философии толкают порой
к атеизму, более же глубокие возвращают к религии».
Влияние философии Бэкона на современное ему естествознание и
последующее развитие философии огромно. Его аналитический научный метод
исследования явлений природы, разработка концепции необходимости ее
экспериментального изучения сыграли свою положительную роль в достижениях
естествознания XVI-XVII веков. Логический метод Бэкона дал толчок развитию
индуктивной логики. Классификация наук Бэкона была положительно воспринята
в истории наук и продолжение
--PAGE_BREAK--