С. Г. Тер-Минасова
Осознаваяинтерес западной идеологии вообще и англоязычной в особенности к отдельномучеловеку в сочетании с игнорированием коллектива как прямую противоположностьпринципам русского мира, легко понять, почему именно в мире английского языкавозникла и развилась мощная культурно-поведенческая и языковая тенденция,получившая название «политической корректности» (Political correctness — PC).
Этатенденция родилась более 20 лет назад в связи с «восстанием» африканцев,возмущенных «расизмом английского языка» и потребовавших его «дерасиализации»—«deracialization» (см. выше о работе Али Мазруи).
Политическаякорректность требует убрать из языка все те языковые единицы, которые задеваютчувства, достоинство индивидуума, вернее, найти для них соответствующиенейтральные или положительные эвфемизмы. Неудивительно, что это движение, неимеющее равных по размаху и достигнутым успехам в мировой лингвистическойистории, началось именно в США. Английский язык как язык МИРОВОГО ОБЩЕНИЯ,международного и межкультурного, используется как средство коммуникациипредставителями разных народов и разных рас. Вот почему эти народы и расыпредъявляют к нему свои требования. США же — особая страна, население которойсостоит из представителей самых разных народов и рас, и поэтомумежнациональные, межкультурные и межэтнические проблемы здесь стоят особенноостро.
Ктому же «культ отдельной личности», культ индивидуализма в этой стране,претендующей на удовлетворение извечной человеческой мечты о свободной исчастливой жизни и привлекающей всех недовольных, отчаявшихся воплотить этумечту на родине, — этот культ, по вполне очевидным причинам, достиг апогея исоставляет главный стержень идеологии, а значит, всех государственных систем —экономической, политической, культурной.
Итак,языковая корректность. В основе ее — весьма положительное старание не обидеть,не задеть чувства человека, сохранить его достоинство, хорошее настроение,здоровье, жизнь. Сама идея — замечательная, ее можно только всяческиподдерживать. Термин политическая корректность представляется неудачным из-заслова политическая, подчеркивающего рациональный выбор по политическим (а значит,неискренним) мотивам в противоположность искренней заботе о человеческихчувствах, стремлении к тактичности, к языковому проявлению хорошего отношения клюдям.
Попыткаввести термин языковой такт (linguistic tact), по понятным причинам, не имелауспеха: мы подоспели со своими поправками, когда движение достигло мировогоразмаха и термин стал привычным, устойчивым и заимствованным другими языками.
Политическаякорректность языка выражается в стремлении найти новые способы языковоговыражения взамен тех, которые задевают чувства и достоинства индивидуума,ущемляют его человеческие права привычной языковой бестактностью и/илипрямолинейностью в отношении расовой и половой принадлежности, возраста,состояния здоровья, социального статуса, внешнего вида и т. п.
Началосьэто движение, как уже было сказано, с африканских пользователей английскимязыком, возмутившихся негативными коннотациями метафорики слова black [черный].Оно немедленно и очень активно было подхвачено феминистскими движениями,боровшимися за права женщин в современном обществе. Вот примеры тех изменений,которые претерпели «расистские» слова и словосочетания в связи с тенденцией кполитической корректности:
Negro> coloured > black > African American/Afro-American [негр > цветной> черный > африканский американец/афроамериканец];
RedIndians > Native Americans [краснокожие индейцы > коренные жители].
Феминистскиедвижения одержали крупные победы на разных уровнях языка и практически во всехвариантах английского языка, начавшись в американском. Так, обращение Ms поаналогии с Mr [мистер] не дискриминирует женщину, поскольку не определяет еекак замужнюю (Mrs [миссис]) или незамужнюю (Miss [мисс]). Оно успешновнедрилось в официальный английский язык и прокладывает себе дорогу вразговорный.
«Сексистские»морфемы, указывающие на половую принадлежность человека, вроде суффикса -man(chairman [председатель], businessman [бизнесмен], salesman [торговец]) или-ess (stuardess [стюардесса]), вытесняются из языка вместе со словами, в составкоторых они имели неосторожность войти. Такие слова заменяются другими,определяющими человека безотносительно к полу: chairman [председатель] >chairperson;
spokesman [делегат] > spokesperson;
cameraman [оператор] > camera operator;
foreman [начальник] > supervisor;
fireman [пожарник] > fire fighter;
postman [почтальон] > mail carrier;
businessman [бизнесмен] > executive [исполнительныйдиректор] или параллельно — businesswoman;
stuardess [стюардесса] > flightattendant;
headmistress [директриса] > headteacher.
Словоwomen [женщины] все чаще пишется как womyn или wimmin, чтобы избежатьассоциаций с ненавистным сексистским суффиксом.
Традиционноеупотребление местоимений мужского рода (his [его], him [ему]) в тех случаях,когда пол существительного не указан или неизвестен, практически уже вытесненоновыми способами языкового выражения — или his/her [его/ее], или множественнымtheir [их]: everyone must do his duty > everyone must do his or her(his/her) duty > everyone must do their duty [каждый должен выполнять свой(букв, его) долг > каждый/ая должен/должна выполнять свой (букв, его или ее,его/ее) долг > все должны выполнять свои (букв, их) обязанности]. Все чащевстречается в письменных текстах написание s/he [он/а] вместо he/she [он/она].
Всовременном английском детективном романе стремление избежать форм, указывающихна грамматический род, усиленное нежеланием раскрыть пол преступника и ускоритьдогадку читателя этого детектива, приводит к столкновению подлежащего oneperson [один человек] с дополнением their guilty knowledge [их преступноезнание]:
Не had no intention of telling anyone in Nightingale House where thetin had been found. But one person would know where it had been hidden and withluck might inadvertently reveal their guilty knowledge Он не собирался никомурассказывать в Найтингейл Хаузе о том, где нашли жестянку. Но один человек знал, где она была спрятана, и при случаемог бы неумышленно раскрыть их преступное знание.
Ив этом же романе: Everyone who should be in Nightingale House was in her room[Все, кому надлежало быть в Найтингейл Хаузе, находились в ее комнате].
Режущееглаз сочетание everyone [все; всякий, всякая, всякое] с her room [ее комната]оправдано тем, что все обитатели Найтингейл Хауза — женщины.
Вприводимых ниже примерах представлены разные группы социально ущемленных людей,которых англоязычное общество старается уберечь от неприятных ощущений и обид,наносимых языком:
invalid> handicapped > disabled > differently-abled > physicallychallenged [инвалид > с физическими/умственными недостатками >покалеченный > с иными возможностями > человек, преодолевающий трудностииз-за своего физического состояния];
retardedchildren > children with learning difficulties [умственно отсталые дети >дети, испытывающие трудности при обучении];
old age pensioners > senior citizens [пожилые пенсионеры > старшие граждане];
poor> disadvantaged > economically disadvantaged [бедные > лишенныевозможностей (преимуществ) > экономически ущемленные];
unemployed> unwaged [безработные > не получающие зарплаты];
slums> substandard housing [трущобы > жилье, не отвечающее стандартам];
binman > refuse collectors [человек, роющийся в помойках > собиратель вещей,от которых отказались];
natives> indigenious population [местное население > исконное население];
foreigners> aliens, newcomers [иностранцы > незнакомцы; приезжие, нездешние];
foreignlanguages > modern languages [иностранные языки > современные языки];
shortpeople > vertically challenged people [люди низкого роста > люди,преодолевающие трудности из-за своих вертикальных пропорций];
fatpeople > horizontally challenged people [полные люди > люди,преодолевающие трудности из-за своих горизонтальных пропорций]; third worldcountries > emerging nations [страны третьего мира > возникающие нации];
collateraldamage > civilians killed accidentally by military action [сопутствующиепотери > гражданские лица, случайно убитые во время военных действий];
killing the enemy > servicing the target [уничтожение врага > попадание в цель].
Длятого чтобы избежать антропоцентризма по отношению к живому миру и подчеркнутьнаше биологически равноправное сосуществование на одной планете спредставителями этого мира, слово pets [домашние животные], предполагающеечеловека как хозяина или владельца, заменяется словосочетанием animalcompanions [компаньоны-животные]., house plants > botanical companions[домашние растения > компаньоны-растения], а предметы неодушевленного мира —mineral companions [компаньоны-минералы].
Политическинекорректно предпочитать красивое, приятное некрасивому и неприятному. Этот видполитически некорректного поведения получил название lookism (от look'смотреть, проверять') — favouring the attractive over less attractive[предпочтение более привлекательного менее привлекательному]. (По-видимому,самый главный — и худший! — lookist был «великий эстет» Оскар Уайльд с егоэстетическими принципами поклонения Прекрасному.)
Стремительнораспространяясь, политическая корректность доходит до крайностей(например, требуя заменить history [история] на herstory), становится предметомнасмешек, развлечения, юмора. В результате эффект «корректности» снижается,иногда получается обратный, прямо противоположный.
ДжеймсФинн Гарднер, писатель и актер из Чикаго, переписал самые популярные сказкиполитически корректным языком, и его книга «Politically Correct BedtimeStories», изданная одновременно в Нью-Йорке, Торонто, Оксфорде, Сингапуре иСиднее, немедленно стала бестселлером номер один.
Впредисловии к этой книге автор оговаривается, боясь обвинений в нарушенииполитической корректности (но и здесь не удержавшись от юмора):
If, through omission or commission, I have inadvertently displayedany sexist racist culturalist, nationalist regionalist, ageist lookist ableistsizeist, speciesist intellectu-alist, socioeconomicist, ethnocen-tristphallocentrist heteropatriarchi-alist, or other type of bias, as yet unnamed, Iapologize and encourage your suggestions for rectification. Если попричине недосмотра или пристрастия я неумышленно проявил какие-то сексистские,расистские, культуралистские, националистские, регионалистские, «лукистские»,социально-экономистские, этноцентристские, фаллоцентристские,гетеропатриархалистские взгляцы, а также любые другие, не упомянутые мноюпредрассудки, касающиеся возможностей, размеров, рода, умственных способностей,я приношу свои извинения и призываю всех предлагать мне свои уточнения.
Отрывкииз этих «политически корректных» сказок не нуждаются в комментариях, онииллюстрируют тенденцию последовательной политической корректности, доведеннойдо абсурда.
The Three Little Pigs
Once there were tnree little pigs who lived together in mutualrespect and in harmony with their environment. Using materials which wereindigenous to the area, they each built a beautiful house… One day, alongcame a big, bad wolf with expansionist ideas. He saw the pigs and grew veryhungry m both a physical and ideological sense. When the pigs saw the wolf,they run into the house of straw. The wolf ran up to the house and banged onthe door, shouting, «Little pigs, little pigs, let me in!»
The pigs shouted back, «Your gunboat tactics hold no fear for pigsdefending their homes and culture».
But the wolf wasn't to be denied what he thought was. his manifestdestiny. So he huffed and puffed and blew down the house of straw. Thefrightened pigs ran to the house of sticks, with the wolf in hot pursuit. Wherethe house of straw had stood, other wolves bought iip the land and started abanana plantation.
At the house of sticks, the wolf again banged on the door andshouted, «Little pigs, little pigs, let me in!»
The pigs shouted back, «Go to hell, you carnivorous, imperialisticoppressor!»
At this, the wolf chuckled condescendingly. He thought to himself: «Theyare so childlike in their ways. It will be a shame to see them go, but progresscannot be stopped».
So the wolf huffed and puffed and blew down the house of sticks. Thepigs ran to the house of bricks, with the wolf close at their heels. Where thehouse of sticks stood, other wolves built a time-share condo resort complex forvacationing wolves, with each unit a fiberglass reconstruction of the house ofsticks, as well as native curio shops, snorkeling, and dolphin shows.
At the house of bricks, the wolf again banged on the door andshouted, «Little pigs, little pigs, (et me in!»
This time in response, the pigs sang songs of solidarity and wroteletters of protest to the United Nations.
By now the wolf was getting angry at the pigs' refusal to see the situationfrom the carnivore's point of view. So he huffed and puffed, and huffed andpuffed, then grabbed his chest and fell over dead from a massive heart attackbrought on from eating too many fatty foods. The three little pigs rejoicedthat justice had triumphed and did a little dance around the corpse of thewolf. Their next step was to liberate their homeland. They gathered together aband of other pigs who had been forced off their lands. This new brigade ofporcinistas attacked the resort complex with machine guns and rocket launchersand slaughtered the cruel wolf-oppressors, sending a clear signal to the restof the hemisphere not to medale in their internal affairs. Then the pigs set upa model socialist democracy with free education, universal health care, andaffordable housing for everyone.
Please note: The wolf in this story was a metaphorical construct. Noactual wolves were harmed in the writing of the story.
Snow White
Once there was a young princess who was not at all unpleasant tolook at and had a temperament that many found to be more pleasant than mostother people's. Her nickname was Snow White, indicating of the discriminatorynotions of associating pleasant or attractive qualities with light, andunpleasant or unattractive qualities with darkness. Thus, at an early age SnowWhite was an unwitting if fortunate target for this type ofcolorist thinking.
Белоснежка
Жила-былаодна молоденькая принцесса, которая была вовсе не неприятна на вид, и характеру нее был такой, что многие признавали его лучшим, чем у других. Ее называлиБелоснежкой, что указывает на укоренившееся дискриминационное предубеждение—ассоциировать приятные или привлекательные свойства со светом, а неприятные илинепривлекательные качества — с темнотой. Таким образом, с раннего возрастаБелоснежка была невольной, хоть и удачливой мишенью для подобного мышления —дискриминации по цвету кожи.
Cinderella
There once lived a young wommon named Cinderella, whose naturalbirth-mother had died when Cinderella was but a child. A few years after, herfather married a widow with two older daughters. Cinderella's mother-of-steptreated her very cruelly, and her sisters-of-step made her work very hard, asif she were their own personal unpaid laborer.
One day an invitation arrived at their house. The prince wascelebrating his exploitation of the dispossessed and marginalized peasantry bythrowing a fancy dress ball. Cinderella's sisters-of-step were very excited tobe invited to the palace. They began to plan the expensive clothes they woulduse to alter and enslave their natural body images to emulate an unrealisticstandard of feminine beauty. (It was especially unrealistic in their case, asthey were differently vfsaged enough to stop a clock.) Her mother-of-step alsoplanned to go to the ball, so Cinderella was working harder than a dag (anappropriate if unfortunately speciesest metaphor).
Золушка
Жила-быламолодая женщина по имени Золушка, чья природная мать умерла, когда Золушка былаеще ребенком. Несколько лет спустя ее отец женился на вдове с двумя болеевзрослыми дочерьми. Мачеха Золушки обращалась с ней очень жестоко, а сводныесестры заставляли ее трудиться до седьмого пота, как будто она была их личнымнеоплачиваемым работником.
Однаждыв дом прислали приглашение. Принц решил в честь эксплуатации неимущего имаргинального крестьянства устроить бал-карнавал. Сводных сестер Золушки оченьвзволновало это приглашение во дворец. Они стали обдумывать дорогие наряды, длятого чтобы изменить свой природный образ в подражание реально не существующемустандарту женской красоты. (Это было особенно нереально в их случае, так какони были столь нестандартной внешности, что от их вида могли остановитьсячасы.) Ее мачеха тоже собиралась поехать на бал, так что Золушке пришлосьвертеться как белке в колесе (подходящая метафора, но, к сожалению,некорректная по отношению к виду животных).
Jack and the Beanstalk
Once upon a time, on a little farm, there lived a boy named Jack. Helived on farm with his mother, and they were very excluded from the normalcircles of economic activity. This cruel reality kept them -in straits ofdireness, until one day Jack's mother told him to take the family cow into townand sell it for as much as he could.
Never mind the thousands of gallons of milk they had stolen fromher! Never mind the hours of pleasure their animal companion had provided! Andforget about the manure they had appropriated for their garden! She was nowjust another piece of property to them. Jack, who didn't realize that nonhumananimal have as many rights as human animals — perhaps even more — did as hismother asked.
On his way to town, Jack met an old magic vegetarian, who warnedJack of the dangers of eating beef and dairy products.
Джеки бобовое дерево
Давным-давнона маленькой ферме жил маленький мальчик по имени Джек. На ферме он жил сосвоей мамой, и они были исключены из обычных сфер экономической активности. Этажестокая реальность постоянно держала их в стесненных обстоятельствах, покакак-то однажды мать Джека не попросила его отвести их корову в город и продатьее как можно дороже.
Забытылитры молока, которые они украли у нее! Забыты часы удовольствия, которыедоставляло им их верное животное! Забыт и навоз, которым они удобряли свой сад!Теперь корова для них лишь часть их собственности. Джек, который не понимал,что просто животные наделены столькими же правами, что л животные-люди, — аможет, и большим количеством прав, — сделал, как велела ему мать.
Попути в город он встретил старого волшебника-вегетарианца, который рассказалДжеку об опасностях, с которыми можно столкнуться, если есть говядину имолочные продукты
Приведенныетексты не нуждаются в комментариях. Обратим внимание лишь на несколько«политически корректных» исправлений привычных слов.
СловаSnow White и Белоснежка политически некорректны в обоих языках (и в английском,и в русском), потому что имеют white и бело- и таким образом внушают расистскуюидею, что «белый» — это хорошо, положительно, а «черный»— плохо, отрицательно.Вместо привычного very poor [очень бедный] в описании Джека и его матери читаемvery excluded from the normal circles of economic activity [исключены из сферобычной экономической активности]. В другой сказке вместо very poor приводитсяобычный политически корректный вариант— very economically disadvantaged[экономически ущемленный].
Всказке о трех козлятах самый маленький (the smallest) описывается так: thisgoat was the least chronologically accomplished of the siblings and thus hadachieved the least superiority in size [этот козленок хронологически былнаименее развитым из всех братьев и поэтому не добился преимущества вразмере]».
Некрасивыесестры Золушки были differently visaged [нестандартной внешности], а красиваяБелоснежка описана по законам «недооценки» — understatement: not at allunpleasant to look at [вовсе не неприятная на вид]. И в корзине у КраснойШапочки, разумеется, не было политически некорректных пирожков и масла. Этобыла a basket of fresh fruit and mineral water [корзиночка с фруктами и минеральнойводой] по вполне очевидным причинам, которые Красная Шапочка не преминулаобъяснить бабушке: Red Riding Hood entered the cottage and said: «Grandma, Ihave brought you some fat-free, sodium-free snacks» [Красная Шапочка вошла вдом и сказала: «Бабушка, я принесла тебе обезжиренные гостинцы, не содержащиенитратов»]. Политическая корректность как направление развития языка вызываламного вопросов, критики, сомнений. Бесспорно, что в живом языке все попыткисоздать стилистически нейтральные «заповедники» разбиваются о способность словприобретать в новых условиях новые коннотации, часто негативные. Своеобразныйэксперимент такого рода был проделан в лингвистической школе профессора 0. С.Ахмановой, выдающегося советского лингвиста международного уровня. Влингводидактических и лингвопрагматических целях 0. С. Ахманова и ее ученики (кчислу которых автор этих строк с гордостью принадлежит) разработали учебныйвариант английского языка — «The English We Use». Принципы выделения этоговарианта представлены в известной книге 0. С. Ахмановой и Р. Идзелиса «What isthe English We Use?»го, в докторской диссертации И. М. Магидовой п и вмногочисленных диссертациях и публикациях членов лингвистической школыАхмановой.
Вкачестве предмета изучения английский язык как иностранный представлен двумяразновидностями: 1) The English We Speak About то есть тот английский язык,который ориентирован на навыки узнавания (recognition skills) — чтение ивосприятие на слух; 2) The English We Use — английский язык, направленный наразвитие навыков речепроизводства (production skills) — письмо и говорение. Воснове этого варианта учебного английского языка (прагмалингвистического стиля,по терминологии И. М. Магидовой) лежат моделированные тексты. Моделированныйтекст— это такой текст, из которого, по научно разработанным принципам, изъятовсе, что не может быть скопировано, заучено и употреблено иностранным учащимся;в нем каждое слово, каждое словосочетание, каждая грамматическая форма (а вустном виде — каждый звук) — образец для подражания, то есть язык представлен всамой чистой и правильной с точки зрения современных норм форме. Эти дваосновных «подвида» — язык, о котором мы говорим, и язык, на котором мы говорим,— коррелируют соответственно с двумя основными функциональными стилями(художественным и научным), отражающими две важнейшие функции языка —воздействие и сообщение.
TheEnglish We Use, «английский, который мы употребляем»,— это учебный вариантан-лийского как иностранного, это абсолютно нейтральный стилистически, научностерилизованный, «безопасный» для иностранцев язык учебников, лингафонныхкурсов и т. п., нацеленных на обучение активному владению языком, напроизводство речи — устной и письменной. 3 70-80-е годы кафедра английскогоязыка филологического факультета МГУ издала множество учебных пособий полингвистике и общей филологии, написанных на этой разновидности языка. Идея,как и в случае с политической корректностью, была абсолютно правильная,благородная (уберечь учащихся от глупых и сложных ситуаций, в которые можнопопасть, взяв за образец английский, который мы должны понимать, о котором мы,иностранцы, можем и должны говорить, но не использовать его в собственнойречи), научно обоснованная, но живой язык сломал рамки заповедника.Стилистически выверенные, абсолютно нейтральные фразы стали превращаться вкодовый язык кафедры, обросли коннотациями, их употребление стало производитьнарочитый, часто конический эффект.
Особоизбитые, ключевые фразы типа «the problem has not received all the attention itdeserves» [проблема не была исследована с должным вниманием], произносимые содинаковой заученной интонацией, стали вызывать иронию, усмешку, восприниматьсякак развлечение, тайный общий код. Это отнюдь не означает, что нужно отказатьсяот идеи, поскольку идея — правильная. Это означает, что ее надо модифицировать,представить более гибко, не загоняя лексику в жесткие рамки «заповедника»,соблюдая чувство меры и не ускоряя внедрение новых форм.
Политическаякорректность языка направлена на то, чтобы оберегать права и достоинстваиндивидуума, и поэтому нельзя допустить, чтобы она себя дискредитировалакрайностями или выродилась в свою противоположность, став средством лакировки,завуалирования всякого рода человеческих проблем, красивой упаковкой горького,грязного, гнилого продукта. Такого рода обвинения в адрес политическойкорректности уже формулируются в общественной и научной прессе. По словам С. С.Аверинцева, Умберто Эко считает политическую корректность главным врагомтолерантности сегодня.
Врезультате постоянного интереса к человеческой личности как центру западнойидеологии, на который направлены усилия и политики, и экономики, и культуры,английский язык и добрее, и гуманнее, и вежливее к человеку, чем — увы! —русский язык. С нашей идеологией коллективизма и игнорирования индивидуализма(само это слово имеет в русском языке негативные коннотации) трудно ожидатьчего-то другого. Русский язык, как правило, не обременяет себя соображениямигуманности и чуткости по отношению к отдельному человеку.
Так,мой ровесник и коллега, профессор истории из США Питер Запп, получил подостижении определенного возраста так называемый golden passport — «золотойпаспорт», дающий ему «за выслугу лет» много моральных и материальных льгот. Я ввозрасте 55 лет также получила аналогичный документ — пенсионное удостоверение,первая строчка которого извещает всех интересующихся этим документом: «пенсияназначена по старости». Этот документ тоже предоставил мне много льгот(бесплатный проезд на общественном транспорте по Москве, например), но прямотаформулировки и полное отсутствие всякого намека на политическую корректностьнадолго испортили настроение. Еще пример. В МГУ пересматривались зарплаты идолжности сотрудников. В результате этой кампании моя коллега, работавшая наисторическом факультете МГУ старшим редактором, получила должность «историкатретьего разряда». Увеличение зарплаты ее мало утешило: некорректное названиеновой должности («третий разряд» звучало как «третий сорт») огорчило ее дослез.
Английскийязык проявляет заботу о человеке, избегая «негативных» антонимов в парах: good— bad [хорошо— плохо], present — absent [присутствовует— отсутствует]. Встарейшей и известнейшей школе английского языка как иностранного InternationalHouse при проверке письменных работ учащихся антонимом слова good стало не bad,как можно было ожидать, а словосочетание to think about [подумать о], послечего перечислялись недостатки работы. В таком психологически тонком деле, какпреподавание иностранных языков, нужно быть особенно внимательными и чуткими кучащимся, чтобы не отпугнуть их от предмета изучения, не углубить неизбежныхкомплексов, чувства неуверенности и страха при вступлении на территорию чужогоязыка, чужой культуры, чужого мира. Приглашение подумать о, to think aboutободряет идти дальше по трудному пути.
Ванглоязычных официальных документах: протоколах разного рода заседанийкомитетов, ассоциаций, конференций — после перечисления участников под словомpresent, соответствующего русскому присутствовали, вместо ожидаемого absend отсутствовалиупотребляется «антоним» apotogies, то есть 'прислали извинения в связи со своимотсутствием'. Даже если Вы не прислали никаких извинений и вообщепроигнорировали это заседание, английский язык представит Вас максимальновежливо и культурно.
Русскийязык такого уровня изящества еще не достиг, хотя «влияние Запада» (на этот раз,для разнообразия, благоприятное) уже дает о себе знать. Так, говоря об отзывеоппонента на защите диссертации, доцент факультета иностранных языков Е. В.Маринина сказала: «В отзыве были отражены и позитивные, и спорные стороны моейработы», избежав очевидного антонима негативные.
Русскийязык советского времени, отражая идеологию полного подчинения интересовотдельного человека интересам коллектива, не снисходил до выражениязаботливого, теплого отношения к человеку. Отношения учитель — ученик, врач —пациент, офицер — солдат традиционно строились на приказах, командах,предполагающих беспрекословное выполнение. Приведу только один пример. Встуденческом капустнике филологического факультета МГУ в 60-е годы была сценаобсуждения школьного урока методистом — руководителем студенческойпедагогической практики:
ПРАКТИКАНТКА.Ну как?
МЕТОДИСТ.Хорошо!
ПРАКТИКАНТКА.А мне так страшно было.
МЕТОДИСТ.Только говорить школьникам «спасибо» и «пожалуйста» — непедагогично.
В«женском вопросе» русский язык, до которого пока не добрался феминизм, все ещестоит на позициях «мужского шовинизма»: мужчины в русском языке женятся илиберут в жены, а женщины — выходят замуж, то есть прячутся за мужа.
Постсоветскийрусский, разумеется, претерпевает радикальные изменения, в первую очередь всвязи с радикальной переменой идеологии (см. следующую главу). Однако«политическая корректность» как мощное языковое движение еще только зарождаетсяи пока что развивается по линии эвфемизмов. Так, аборт рекламируется какпрерывание беременности. Горьковские босяки были вытеснены в 20-30-е годыбездомными и беспризорниками, затем эти слова выпали из оборота вместе сявлением, ушедшим из жизни, а в постсоветской России, когда явление не простовернулось, а расцвело пышным цветом, вошел в употребление милицейский терминбомж (сокращение от без определенного места жительства) и производные от негобомжиха, бомжевать и т. п.
Итак,сопоставление двух языков отчетливо демонстрирует подчеркнутую вежливость,заботливое, чуткое отношение к человеку со стороны английского языка, иигнорирование, в соответствии с противоположной идеологией, этого аспекта состороны русского языка.
Однакоизучение более обширного материала английского языка в этом плане раскрываетподлинные корни и идеологии, и соответствующей реакции языка. В подавляющембольшинстве корректность английского языка вызвана КОММЕРЧЕСКИМИ мотивами. Вцентре идеологии Запада оказывается, таким образом, человек, рассматриваемыйкак потенциальный клиент, покупатель, пассажир, абонент. И этого клиента(покупателя и т. д.) надо привлечь, обласкать, не спугнуть, побудить сделать,купить, продать то, что нужно компании, магазину, организации. Это КОММЕРЧЕСКАЯКОРРЕКТНОСТЬ и коммерческая забота о человеке-клиенте. В этом вопросеанглийский язык достиг высокого мастерства. Так, пассажиры разных видовтранспорта делятся на 1) first class [первый класс] — это престижно, первыйкласс возвышает человека в собственных и чужих глазах; 2) business (club) class[бизнес-класс (клуб)] — тоже избранные, но рангом чуть пониже, и билеты,соответственно, дешевле; 3) все остальные, но, конечно, не второй класс. Второйкласс вообще не существует. Клиенту не нравится быть человеком второго классаили сорта. Поэтому у пассажиров самолета не первый и не бизнес-класс называетсяeconomy class [экономический класс] (экономным быть не зазорно, дажепохвально), а у пассажиров железнодорожного транспорта — standard class[стандартный класс]. Standard — это хорошо, это, как все, стандартно. Однако всамолете, чтобы не задеть чувств пассажиров непервого класса и не потерятьклиентов, на салоне первого класса пишут: First cabin customers [Пассажирыпервого класса].
Длятого чтобы привлечь, а вернее, не оттолкнуть покупательниц больших размеров,владельцы и директора магазинов проявляют изобретательность в придумыванииприятных, комплиментарных, привлекательных вывесок: BIB — сокращенно от Big IsBeautiful [Большое — это великолепно]; Renoir Collection [ренуаровскаяколлекция]. Все точно продумано: ренуаровские женщины — розовые, нежные,приятно округлые. «Рубенсовская коллекция» звучала бы гораздо менеепривлекательно.
Телефонныйтариф классифицируется также с учетом «чувств» клиента. Он может быть cheap[дешевый]. Это хорошо для клиента, выгодно, клиент доволен. Следующий разряд—дороже— называется все тем же удобным нейтральным словом standard[стандартный]. Наконец, максимальный по дороговизне разряд должен был бы, какантоним cheap, называться expensive [дорогой]. Но, разумеется, это коммерческинекорректно, слишком прямо, слишком «в лоб». И самое дорогое телефонное времяназывается peak [пик].
Стиральныепорошки продаются в трех упаковках: small [маленькая], medium [средняя], новместо пугающего large [большая] используется гораздо более «корректное» иприятное слово family [семейная] или Jumbo [Джамбо] — по имени милогомультипликационного слоненка.
Дажезубные щетки продаются очень деликатно: for small teeth — для маленьких зубов,for standard teeth — для стандартных зубов, а больших зубов у носителейанглийского языка не бывает — это не соответствует представлениям о красотелица, поэтому следующий, последний размер называется for regular teeth — дляобычных, нормальных, правильных зубов, именно так переводится слово regular.
Исигарет не бывает ни big, ни large — ни больших, ни крупных размеров. Это былобы как-то слишком прямолинейно. Сигареты бывают King size — королевскогоразмера.
Всеслова, которые могут привлечь покупателя при описании товара: натуральная кожа— real, genuine, natural leather, при описании обуви или одежды обязательнобудут упомянуты. Однако не натуральная кожа только по-русски так будетназываться: искусственная, синтетическая, кожезаменитель. Английский язык недопускает ни artificial, ни synthetic. Антоним натуральной кожи даже и непереводится на русский язык: man-made — буквально 'сделанный человеком'.
Русскиепродукты маркированы без всякой коммерческой корректности: Годен до и дальшедата. И подразумевается: а потом — негоден. И покупатель не купит этот продуктна следующий день после срока годности. Английский язык выражается оченьаккуратно и не так категорично: Best before [Лучше всего употребить до] — идата. Но это — best, превосходная степень, не исключающая годности, когдаbetter[луч-ше], сравнительная стернь, а потом еще некоторое время мажет бытьпросто good [хорошо] — положительная степень.
Итак,повышенная корректность английского языка, его вежливость и заботливоеотношение к индивидууму обусловлены следующими факторами:
1)высоким уровнем социальной культуры и хорошими традициями общественногоповедения;
2)идеологией и менталитетом общества, провозгласившего культ отдельной личности иустоев ее индивидуального мира (privacy) — в противоположность идеологии СоветскойРоссии, сосредоточенной на общих интересах народа, коллектива;
3)коммерческим интересом к человеку как к потенциальному клиенту.
Знаниесоциокультурного, идеологического компонента чрезвычайно важно для изучающихиностранные языки, для правильной и эффективной речевой коммуникации. Так,например, для русского менталитета характерно нормальное отношение к людям,определенная искренность реакций, эмоциональность, сентиментальность.
Врезультате на самый распространенный вопрос общения: How are you? [Какпоживаете?] русскоязычный, изучающий английский язык, как правило, начинаетдавать подробный, часто пространный ответ, описывая свое здоровье, семейныеобстоятельства, успехи или неприятности на работе, в то время как английскийязык, в соответствии с требованиями культуры, национального характера именталитета, допускает практически только один ответ: «Fine, thank you[Спасибо, хорошо]», даже если говорящий глубоко несчастлив или на порогесмерти. How are you?— пустая формула общения, за ней не стоит реальный интереск: личности собеседника, это формальное признание контакта.
Беззнания культурно-речевых традиций каждого из народов и каждого из языковмежкультурная коммуникация не происходит, а имеет место конфликт культур.Иностранцы недоумевают: зачем эти пространные ответы русских, русские обижаютсяна пренебрежение иностранцев. Вот как объясняет эту коллизию А. В. Павловская:«Чувство братства и коллективизма породило множество других особенностейнационального характера русских. Отношения между людьми в России носятнеформальный характер, и понятие дружбы ценится очень высоко. Будьте готовы ктому, что на обычный вопрос „как дела?" вы получите от русского знакомогоподробный отчет. Формальность иностранцев в данном случае часто обижаетрусских. Г. Волчек, известный режиссер московского театра „Современник",рассказывала, как, находясь в Америке, она провела своеобразный эксперимент. Навопрос „How are you?" поспешно выпалила: „У меня муж утопился". Начто услышала обычное „Рада слышать". Важна не столько достоверностьистории, сколько сам факт обиды известного человека, много путешествующего заграницей, образованного и начитанного, но реагирующего на ситуацию всоответствии с особенностями русской традиции».
Русскийязык более прямолинеен и категоричен, поэтому изучающие английский язык обычносовершают социокультурную ошибку, регулярно пользуясь словосочетанием of course[конечно]. По-русски это звучит вполне приемлемо и энергично как ответ навопрос, просьбу и т. д. Для англоязычного общества of course— слишкомкатегорично и имеет обидные оттенки: это так очевидно, неужели вы этого непонимаете, неужели вы такой глупый, необразованный. Нужно быть очень осторожнымс of course: социокультурные ошибки, напоминаем, воспринимаются гораздо болееболезненно, чем собственно языковые.
Формальнаявежливость — ярко выраженная черта англоязычного общества. На простой вопрос:«Tea or coffee? [Чаю или кофе?]» нельзя ответить просто «Tea [Чаю]», нужнообязательно всегда добавлять please — «Tea, please [Чаю, пожалуйста]». «Blackor white? [Черный или с молоком?]» — «Black, please [Черный, пожалуйста]». Вотрицательном ответе надо добавить thank you [спасибо], но не пускаться вразъяснения. Например, на вопрос: «Sugar? [Сахар?]» надо ответить: «No, thankyou [Нет, спасибо]». Это будет абсолютно по-английски: коротко, ясно и вежливо.Ответ же: «Thank you, but I don't eat sugar. They say, it is harmful [Спасибо,я не употребляю сахар. Говорят, это очень вредно]», несмотря на грамматическуюи лексическую правильность, совершенно не приемлем с точки зрения культуры именталитета.
Впроблемах межкультурного общения нет мелочей.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.baznica.info