Реферат: Экологические проблемыкоролевства Марокко
Земля представляет собою важную часть ресурсногопотенциала, основополагающий элемент аграрной среды. В сельском хозяйстве она –главное средство производства, данное природой, в основе которого лежитестественное плодородие почв. Однако она относится к невоспроизводимымсредствам производства, и в этом качестве требует рационального использования.Поэтому так важна разумная деятельность на ней.
В североафриканском регионе земледелие – основная отрасльсельского хозяйства, хотя ведение этого последнего связано с определеннымитрудностями. Регион обладает средним, по основным показателям,агроклиматическим потенциалом, как правило, почвы здесь трудно обрабатываются,к тому же они подвержены интенсивным эрозийным процессам. В древности по уровнюразвития агрикультуры Магриб находился в числе продвинутых стран, гдепроизводственной основой аграрной экономики было поливное земледелие,базировавшееся на «мелкой ирригации» с местными, изолированными системами орошения.
В средние века, в силу ряда действия исторических иэкономических обстоятельств, наблюдалось сокращение ареалов поливногоземледелия, определенная утрата навыков полеводства, культуры пахоты. Попыткирасширения обрабатываемых площадей не приносили существенных результатов, таккак эрозия ежегодно выводила из строя десятки тысяч га полезных угодий, араспашка целины тяжелым плугом нередко приводила к ускоренному процессуопустынивания.
Марокко выделяется в регионе довольно значительными воднымиресурсами. Его реки являются самыми полноводными в зоне Магриба. Повсеместно встране встречаются подземные источники пресной воды, питающие многочисленныеводотоки и вади. Их значение особенно велико в аридных зонах. Запасы подземныхвод сконцентрированы, в основном, в аллювиальных отложениях равнин Гарб, Сус,Тафилальт и др. Урожайность зерновых в Марокко несколько выше, чем в Алжире иТунисе, но далека от мировых показателей.
Завоевав Марокко в начале XX века, французские колонизаторырассчитывали сделать страну «хлебным амбаром» для Франции, памятуя о том, что в древности страна была «житницей Рима». В доколониальную эпоху Марокко, как и Магриб в целом,имели возможность вести крупные поставки зерна в Европу и Османскую империю.Поэтому на первых порах французские власти активно содействовали колонизацииземель не только крупными, но и мелкими собственниками под производствозерновых. Занятие земель было оформлено рядом экономических актов, большаячасть которых была принята в 1912 г. Французские власти добились от султанауступки им части государственного домена, а также соблюдения закона 1919 г., покоторому французские колонисты получали «излишки» племенных владений. К 1955 г. европейцам принадлежало уже1017 тыс. га во французской зоне и 16 тыс. га – в испанской. Это составилопочти четверть всех обрабатываемых земель (1, с.30, 32).
Однако экология страны с древнейших времен претерпелазначительные изменения. Засушливый климат не способствовал развитиюсельскохозяйственного производства, несмотря на характерное для Мароккоплодородие почв. Периодические засухи (раз в 5–6 лет) тяжело сказывались наразвитии земледелия и животноводства, вызывая гибель посевов и массовый падежскота, приводя к голоду в среде крестьянского населения. В целом для обработкибыло пригодно 55% площади. Интенсивное развитие земледелия и животноводствавозможно, преимущественно, в прибрежных районах, где выпадает достаточноеколичество осадков. Именно эти земли, где доминировало зерновое хозяйство, былиотобраны у местного населения, оттесненного в неблагоприятные для хозяйствованияобласти. В результате колонизации прибрежных долин исчезли многие марокканскиедеревни. Изменилась окружающая среда, аграрный ландшафт, изменилась аграрнаяэкосфера.
Европейская колония превратилась как бы государство вгосударстве со своими законами, образом жизни, культурой и системойпросвещения. Став хозяевами экономики, колонисты даже пытались диктовать своюволю правительству метрополии (2, с.59).
Расширение производства зерна на экспорт, находясь взависимости от постоянных засух, повлекло за собой неоправданные расходы на егопроизводство, в связи с чем местное зерно не смогло конкурировать на рынкахметрополии, и ему был закрыт доступ на мировые рынки. В 1929 г. французскоеправительство ввело квоты на марокканское зерно, что привело к банкротствуоколо четверти землевладельцев как официальной, так и частной колонизации изначительному сокращению производства зерновых. В этих условиях колонисты сталиискать новые возможности развития сельского хозяйства, обратив внимание на опытведения хозяйства на плантаторском Юге США. Шесть французских миссий с 1929 по1931 год посетили Калифорнию, где в то время ошеломляющий успех приобрелаорошаемая агрикультура. Они тщательно изучили методы ведения сельскогохозяйства, ирригационную технику, селекционное разнообразие фруктов и овощей,стратегию маркетинга, которые были затем использованы в Марокко. Так странастала заморским «садом и огородом» для Франции, со временем выйдя на второе место в мире по производствуцитрусовых.
Для руководства новой агроиндустрией по калифорнийскомуобразцу колониальные власти Марокко организовали управляющую структуру в видекомпании, которая должна была реализовать ирригационный проект. Она же занималасьэкспортом ранних овощей и фруктов.
К концу 30–х годов «калифорнийская» стратегия получила полное развитие. В 1938 г. французскаяадминистрация выдвинула амбициозный план доведения орошаемых площадей к 2000 г.до 1 млн. га. К этому ее подтолкнуло несколько факторов: сильнейшая засуха 1936г., осуществление первой полноценной переписи населения в 1936 г. и подъемнационально–освободительного движения в стране. По мысли властей, созданиеорошаемого земледелия должно было служить не только получению прибыли отэкспортной продукции, но и сохранению традиционного сельского хозяйствования, вкотором было занято большинство местного населения, хорошо адаптировавшегося ваграрной экосфере и сопротивлявшегося насильственной колонизации, котораянарушила экологическую гармонию в сельских общинах.
План модернизации сельского хозяйства был временно прерванвторой мировой войной. Однако после войны эта стратегия стала воплощаться вжизнь. С 1948 г. крупные инвестиции стали вкладываться в освоение наиболееперспективных прибрежных районов, где осуществлялось орошение. Земли здесьпринадлежали, в основном, европейским колонам и богатым марокканцам. Менее 1%мелких крестьян смогли воспользоваться здесь благами модернизации, в основном,те, кто во время войны поставлял продовольствие для армии (3, с.42).
В целом же, около 1,3 млн. га самых лучших земельконцентрировались в руках 5,9 тыс. европейцев (отсюда, видимо, и возникла цифрав 1 млн. га намеченных к орошению земель) и 1,7 тыс. марокканцев. Категориякрупных местных собственников, примыкавших по своему положению к европейскимколонистам, всячески поддерживалась властями. Такие собственники, концентрацияземель в руках которых все же была значительно ниже, чем у европейцев (около7,5 тыс. человек, владевших четвертью всех земель), получили возможность дляперехода к современным методам хозяйствования.
В то же время, около 6,5 млн. га земли традиционногосектора были разделены между 1,4 млн. марокканских семей. В современном секторесредняя площадь владения составляла 170 га, в традиционном – менее 5 га (4,с.43). Однако, на самом деле, пропасть между современным и традиционнымсекторами была гораздо шире. В товарном секторе менее половины колонов занимали94% сельскохозяйственных земель современного сектора. На 2,6 тыс. крупныхколонов в среднем приходилось по 365 га. В традиционном секторе средняясобственность около 5,8 тыс. нотаблей составляла 225 га, а у крестьян – менее 4га. И это при условии, что земля под паром (ежегодно около 40%) былаединственным средством поддержания крестьянами плодородия почвы. Кроме того,примерно 500 тыс. марокканских семей почти не имели земли, что тоже снижалосредний показатель землевладения (5, с.43).
Современный сектор был целиком механизирован и был болеепродвинут в экономическом плане, чем традиционный сектор. Во второй половине50–х годов разрыв по производительности труда и доходности между традиционным исовременным секторам сельского хозяйства измерялся соотношением 1 к 2–3, а в70–е годы в ряде районов эта пропорция была 1 к 5–8 (6, с.47). Почти всяпродукция современного сектора шла на экспорт.
После получения страной независимости в 1956 г. 75% земельсовременного сектора сохранили за собой европейцы. С 1956 по 1963–1964 гг. в ихруках оставался весь экспорт продовольствия. В 1965 г. был установленгосударственный контроль над продажей сельскохозяйствен-ной продукции, чтообеспечило регулярное поступление валютных дохо-дов и устранилопосредников–иностранцев из экспортной торговли. Но эта мера привела и к ростуконтроля правящей верхушки над экспортом и усилению зависимости от Франции.
Марокканское правительство не спешило национализироватьколонистские земли, не желая подрывать основу отношений, сложившихся в периодпротектората. Внезапный отъезд европейцев, выращивающих экспортную продукцию,мог усугубить экономический кризис переходного периода. Не меньшую роль здесьсыграла политическая нестабильность в стране: произошел раскол единого до сихпор национального движения по вопросу будущего страны и, в частности, онеобоходимости аграрной реформы. Кроме того королевское правительство, заменивфранцузских чиновников марокканцами, в целом, сохранило созданные французамицентрализованный аппарат и систему управления. В то же время оно подорваловласть вождей и марабутов горных берберских племен. Был отменен «берберский дахир» идругие привилегии, полученные ими от колонизаторов, что вызвало мятежи вождейотдельных регионов, в частности восстания в Рифе и Среднем Атласе. Когдакрестьяне заявили о своих правах на землю, армия открыла по ним огонь (8,22.II.1990).
С 1956 по 1960 г. была изъята только часть огромныхлатифундий у феодалов, сотрудничавших с властями протектората. В 1959–1960 гг.были приняты законы, которые позволили вернуть государству 26,3 тыс. гаиностранной собственности. Из этих земель в зоне орошения только около 16 тыс.га были распределены между крестьянами. Среднее число пользователей составляло,примерно, 300 человек в год за период 1956–1960 гг., т.е. менее 1% отежегодного исхода сельского населения в города. Многие мелкие и средниеевропейские предприниматели уехали из Марокко вскоре после провозглашениянезависимости. Марокканцы по низкой цене скупили большинство их предприятий иферм (40% земли со строениями и оборудованием) (9, с.44).
Большинство европейских колонов продолжало владеть крупнымифермами, получая огромную прибыль от экспорта продукции. Так, например,ежегодная прибыль от сбыта апельсинов составляла около трети рыночной стоимостиземли под плантациями. Однако нависшая угроза экспроприации земли заставилаевропейцев начать продажу своих владений местным латифундистам. Благодарянесанкционированной скупке земли у колонистов в плодородных долинах Гарба,Тадлы, Хауза, Дукаллы, Суса, до 50% орошаемых земель стало принадлежать 15%крупных собственников и только 11–13% досталось 50% мелких собственников (10,с.104). В ноябре 1959 г. правительство узаконило эти сделки. Местные латифундистырасширили современный национальный сектор, благодаря существенной техническойпомощи правительства.
В 1957 г. начали осуществляться программы «операция труд»«операцияпахота» в интересах модернизации традиционного сельского хозяйства(осенняя вспашка государственными тракторами мелких парцелл перед началомдождей). В соответствии с другой программой предполагалось стимулировать 220 хозяйствпо 2 га каждое путем механизации, раздачи удобрений и селекционных семян. Нообе программы оказались неэффективными из–за авторитарных методов их внедрения,а также недоверия и сопротивления крестьян, предпочитавших традиционные методы,приспособленные к местным условиям. Через несколько лет правительствоотказалось от программ, признав их неудачными.
Крах программ показал необходимость широкой аграрнойреформы, которую требовала левая оппозиция и без которой было невозможнодальнейшее развитие деревни. Проект V плана 1960–1964 гг., предложенный левымправительством, включал и аграрную реформу: введение земельного максимума,экспроприация части крупной собственности на орошаемых угодьях, а такжемалоиспользуемых земель и всех колонистских владений. Однако этот проектоказался слишком радикальным, левый кабинет А.Ибрагима был отправлен вотставку. Тем не менее осенью 1960 г. правительство начало распределение 4746 гав наиболее плодородных долинах Хауза, Тадлы и Гарба среди 586 землевладельцев.Но отдельные меры не могли коренным образом улучшить положение в аграрномсекторе, решить назревшие социальные проблемы.
После смерти короля Мухаммеда V в 1960 г. монархия сталаперед выбором: осуществить коренную аграрную реформу, которую требовалаполитическая оппозиция, или растянуть ее на неопределенный срок, сделав мощныминструментом в руках короля Хасана II. Монарх выбрал второй путь, который давалвозможность оказывать влияние на крупных собственников, сплотив их вокругтрона. Кроме того, такая позиция послужила козырем на переговорах с Франциейотносительно будущего колонистских земель и взаимоотношений между странами. Онаже позволила несколько успокоить политическую оппозицию. Оказываяпервостепенное внимание развитию сельского хозяйства, король укрепил и своевлияние среди крестьянства. В сентябре 1963 г. марокканское правительствоприняло закон о национализации земель официальной колонизации (256 тыс. га) идекрет, разрешавший продажу земель частной колонизации под контролемгосударства.
К 1963 г. экономическая ситуация в стране сталакатастрофической, что потребовало помощи от Всемирного банка. Доклад его миссиисодержал предложения сделать сельское хозяйство приоритетным направлениемэкономического развития. Особо миссия рекомендовала увеличить инвестиции вирригацию в наиболее благоприятных районах и воздержаться от поспешногоосуществления аграрной реформы, что и было, в основном, принято марокканскимправительством.
В 1964 г. Всемирный банк предоставил Марокко первый заем.Особенно же он начал проявлять интерес к сельскому хозяйству страны с начала70–х годов, когда возникло опасение социального взрыва в ней. К 1985 г. общаясумма займов Всемирного банка превысила 3,3 млрд. долларов, основная частькоторых была связана с ирригационными проектами (11, с.48).
В результате уже несколько десятилетий последовательнаяреализация комплексной программы управления водными ресурсами являет собоюинтегрированную часть общей хозяйственной политики государства. С середины 60–хгодов важным направлением стало осуществление крупного гидростроительства,масштабное обводнение деревни. Параллельно с этим стала развиваться и практикавозведения средних и малых плотин. К середине 80–х годов уже насчитывалось 34крупных плотины по сравнению с 17, насчитывавшимся до 1967 г. В 1988 г. былоподписано соглашение между Марокко и США о строительстве в засушливой зонестраны еще 12 плотин (12, с.166–167).
Десятки сооруженных к настоящему времени плотин помоглистране противостоять природе, позволяя в период дождей собирать до 14 млрд.куб. м воды. Один только комплекс «Аль–Вахда», построенный с помощью СССР, допускал аккумулирование до3,8 млрд. куб. м воды (13, 18,02.1998). Ныне в городах практически решенапроблема водоснабжения. С 1995 г. реализуется программа снабжения питьевойводой 11 млн. сельских жителей.
Государство имеет целью довести к 2000 г. площадь орошаемыхземель до 1 млн. га. К этому времени планируется отвести под постоянноеорошение в Гарбе – 265 тыс. га, в Хаузе – 155 тыс., в Тадле – 115 тыс., вДуккале – 115 тыс., в Сусе – 95 тыс., в Мулуйе – 70 тыс., в Тафилальте – 40тыс., в Луккосе – 40 тыс., в Варзазате – 30 тыс. га земель; в остальном Марокко– 260 тыс. га земель (в целом 1150 тыс. га). Кроме того осуществляется сезонноеорошение на 140–200 тыс. га в традиционном секторе (14, с.170). В орошаемойзоне предусматривается 75 тыс. га выделить под цитрусовые, 200 тыс. га – подовощи, 200 тыс. га – под сахарный тростник, 135 тыс. га – под сахарную свеклу,70 тыс. га – под хлопок, 180 тыс. га – под оливки, 35 тыс. га – под рис и др.(всего 1260 тыс. га) (15, с.169).
Еще в 1969 г. был принят Кодекс сельскохозяйственныхинвестиций. Он должен был обеспечить концентрацию государственныхкапиталовложений в благоприятной зоне земледелия, создать условия дляограниченной аграрной реформы, введения минимального размера земельнойсобственности в 5 га, распределения государственных земель среди безземельных ималоземельных крестьян, а также для консолидации мелких парцелл в целяхоблегчения ирригации. В рамках кодекса государство возлагало на себя подъемнови, выбор ассортиментного ряда культур, характер севооборота и т.п.
Правительство рассматривало этот кодекс как контракт междугосударством и фермерами для укрепления аграрной экономики упорядоченияприродоиспользования и гармонизации отношений с природной средой.
С того времени в сельском хозяйстве Марокко произошлибольшие изменения. С момента образования протектората и до конца 80–х годовплощадь орошаемых земель выросла с 70 тыс. до 850 тыс. га. Были созданыорганизационные формы водо– и землепользования. Ирригационные системыразбивались на сектора (от 20 до 40 Га), которые варьировались в зависимости отспециализации и севооборотов, то есть ирригационные проекты становились имеханизмом планирования, и средством административного контроля.
Вмешательство государства в развитие сельского хозяйствапосредством распределения земель, орошения, через создание кооперативов икредит имело целью внедрение в деревню элементов капитализма, рыночныхпроизводственных отношений и создание в ней прослойки крестьян–середняков,фермеров, способных выполнить функцию стабильных товаропроизводителей. Однакогосударственное стимулирование частного капиталистического предпринимательстванашло слабый отклик в массе среднего крестьянства. Сильным препятствием былотрадиционное сознание, коллективистская психология, принятая в деревне этикасолидарности, требовавшая подчинения индивидуального интереса воле общины. Этаэтика опиралась на большую патриархальную семью, мало затронутую аграрнымипреобразованиями (17, с.119).
По закону об аграрной реформе 1966 г. в передел поступилиземли официальной колонизации, покинутые хозяевами. Получатели земель должныбыли удовлетворять ряду требований, которые формулировались таким образом,чтобы втянуть в капиталистические отношения прежде всего крестьян, отошедших оттрадиционного сельского хозяйства.
Площадь распределявшихся участков, которые могли приноситьобусловленный реформой минимальный доход в 4 тыс. дирхамов, зависела от почв изапасов воды для ирригации. Поэтому в орошаемых зонах она составила 5 га и от16 до 22 га на засушливых землях. Новые владельцы получили отсрочку по уплатекредитов на срок 18–22 лет. Однако сельскохозяйственный кредит предоставлялся,исходя не из действительных потребностей отдельных хозяйств, а из величиныгодового дохода, на базе которого исчислялся налог. Поэтому большинствукрестьян, годовой доход которых составлял менее 1,4 тыс. дирхамов (такиехозяйства освобождались от налога), кредит был недоступен.
В общей сложности между 1956 и 1982 гг. (в этом годузакончилась аграрная реформа) было распределено 372 792 га (из них только 70тыс. га в орошаемых зонах) (18, с.50). В целом, земля была распределена между25 тыс. новых владельцев, которые могли пользоваться сельскохозяйственнымкредитом, технической помощью. Но только у половины собственников земли в зонеирригации, по наметкам правительства, доход от участка в 5 га в 4–5 разпревышал предполагаемый минимальный доход в 4 тыс. дирхамов в год (19, с.50).Мелким хозяйствам принадлежали 20% орошаемых земель из 625 тыс. га орошаемогофонда, где использовалась современная техника, только 125 тыс. га входили всостав мелких хозяйств.
Более половины из 1017 тыс. га, принадлежавших ранееевропейцам орошаемых и богарных земель, перешло к марокканской элите. Между1956–1973 гг. европейские колонисты продали марокканцам 410 тыс. га, остальныеземли были экспроприированы. В результате, когда был принят дахир об аграрнойреформе, 70% лучших угодий, принадлежавших французским колонистам, оказались вруках местных феодалов и бюрократической буржуазии. При этом за организациюкрупного бизнеса в области сельского хозяйства брались, как правило,технократы, причастные к управленческому аппарату и правительственные чиновники(20, 04.04.1973).
Кроме того имелся земельный фонд в 245 тыс. га, из которых163 тыс. занимали фруктовые сады, виноградники и фермы в различных районахстраны, принадлежавших двум обществам – СОЖЕТА и СОДЕА (3% обрабатываемых площадей),– созданным, соответственно, в 1972 и 1973 гг., где 50% акций принадлежалигосударству и 50% – представителям королевской семьи. Эти два общества владели80% всех виноградников, 40% угодий под овощными культурами и существенной долейплощадей под фруктовыми садами и зерновыми. СОДЕА выращивало треть всехцитрусовых. В 80–е годы в ходе приватизации эти компании были проданымарокканской элите. В частные руки перешли и 300 тыс. га Фонда аграрной реформы(21, с.51).
Таким образом, широко разрекламированная аграрная реформа,называвшаяся даже аграрной революцией, на деле состояла в передаче наиболеепродуктивных земель колонистов, экспроприированных когда–то у марокканскогонаселения, в руки марокканского класса предпринимателей и землевладельцев. Аграрнаяреформа была проведена за счет иностранных колонистов, а не за счет крупныхместных собственников, которые не только сохранили, но, во многих случаях, иприумножили свою собственность. Более того, к началу 70–х годов крестьянскаяобщина потеряла около 400 тыс. га, а крупная частная собственность увеличиласьна 500 тыс. га также и за счет земель государственного домена. Результатысельскохозяйственной переписи 1973–1974 гг. выявили, что процесс формированиякрупной земельной собственности в Марокко сопровождался размыванием феодальныхлатифундий и созданием крупных капиталистических хозяйств.
Слой старой земельной аристократии после независимостииспытывал мощное воздействие со стороны капитализированной собственности,представленными разбогатевшими марокканцами, образовавшими слой крупныхсобственников в количестве 8,5–9,5 тыс. семей. В 80–е годы они владели 2,2 млн.га земель (30% всех сельскохозяйственных угодий). Крупные землевладельцы – однаиз самых главных опор существующего строя. Сам король и его семья являютсясобственниками 20% обрабатываемых земель (1,5 млн. га). Это больше, чемплощадь, принадлежавшая 6 тыс. колонистов в 1953 г. (период расцветаколониализма) (22, 16.07.1997; 23.11.1990).
Государство способствовало сплочению торгового, земельного,бюрократического капитала в «новую олигархию» в лице крупнейших семейных объединений, таких какбуржуазно–феодальные кланы Себти, Беннани, Лараки, Неджаи, Гедари, Каббаджи идр. Базой формирования высшей бюрократии стала земельная аристократия,сохранившая свои привилегии при протекторате. В 1955–1970 гг. более половинывсех министров были выходцами из земельной аристократии и крупной буржуазии(24, с.39).
Рекомендации международных организаций по установлениюмаксимума земельной собственности были проигнорированы марокканскимправительством, поскольку такой подход способствовал упрочнению позиций высшихслоев общества, росту из влияния и ускоренному обогащению. Верхние слоиаграрной буржуазии быстро трансформировались в аграрно–промышленную врезультате интенсивного роста спроса на товарное продовольствие как в городе,так и в деревне. При этом, в отсутствие ограничивающего законодательства,процесс концентрации земельной собственности шел постоянно, разрушая мелкоеземлевладение, особенно в зоне орошаемого земледелия. Бедное крестьянство здесьсоставляло не более 2–3% от общего числа хозяев.
В 1973 г. король Хасан II провозгласил лозунг «обогатить бедных, не обедняя богатых». Его осуществлению должна была способствоватьэкономическая политика государства, имевшая целью быстрый ростсельскохозяйственной продукции. При этом критиками проекта было верно замечено,что «в первом случае речь шла о лозунгах, во втором – о созданииимпорта, чтобы сохранить лозунги»(25, с.32). Однако на деле происходило только обогащение богатых, еще большеобедняя неимущую часть марокканской деревни.
Традиционное сельское хозяйство становилось все менееспособным удовлетворять потребности населения в продовольствии. Положение спродовольствием в стране постоянно ухудшалось в результате непрерывного ростадемографических показателей. Внутренние потребности в зерновых удовлетворялисьв 60–70–е годы на 78–87%. Если накануне независимости производилось 350 кгзерна на одного жителя (то есть необходимый минимум по международным нормам),то в конце 70–х годов – только 200 кг в год. Снизилось потребление и других продуктов(26, с.43).
Уже в 1969 г. дефицит торгового баланса достигал 750 млн.дирхамов. В 1982 г. он составил уже 2 млрд. дирхамов, хотя сельскохозяйственныйэкспорт между этими датами увеличился почти вдвое, а импорт продовольствия, восновном зерновых, вырос в восемь раз, составив 1,5–2 млн. т зерна в год (27,с.1551). Внешний долг Марокко, образовавшийся в ходе заимствований нафинансирование развития ирригации и импорт зерновых, был равен в 80–е годыстоимости ВВП. Более 40% дохода от экспорта было необходимо для обслуживанияэтого долга.
С середины 70–х годов заметна стагнация экспортногосектора, связанная с неприспособленностью производства к потребностям рынка. Вцелом же кризис был порожден как внутренними, так и внешними причинами. В 1975 г.сельскохозяйственный экспорт покрывал только 50% сельскохозяйственного импорта.
Разросшиеся города и собственно деревня хроническииспытывают продовольственные трудности. Кризис в сельском хозяйстве нашелвыражение в «хлебных» бунтах июля1981 г. и января 1984 г. в результате повышения цен на основные продуктыпитания. Во избежание социального взрыва король освободил от налогов до 2000 г.беднейшие слои крестьянства, или 60% сельского населения страны. Еще передпарламентскими выборами в 1993 г. правительство обещало выделить на развитиемарокканской деревни 6 млрд. дирхамов (1650 млн. долларов). Это позволило быудержать в аграрном секторе до 300 тыс. человек, чтобы немного сдержатьмиграцию в города. Однако в целом это незначительная сумма. Перед началомсельскохозяйственного сезона 1997–1998 гг. долг 300 тыс. марокканских крестьянгосударству и частным кредиторам достиг 10 млрд. дирхамов (примерно, 1 млрд.долл.) (28, 19.09.1997, с.2). Низкая дееспособность крестьянского сектораговорит о том, что назрела необходимость реорганизации традиционного хозяйства,где занято 90% сельского населения и сосредоточило 70% обрабатываемых площадей,чтобы решить не только продовольственную проблему, но и социальную, от которыхстрадает марокканская деревня. Общим результатам сорокалетнего развития напериферии мирового хозяйства стало углубление социально–экономическогонеравенства, распространение бедности и рост опасности потенциальных социальныхпотрясений.
Вложение капиталов преимущественно в экспортноепроизводство, способствуя локальному развитию сельского хозяйства,препятствовало внутренней интеграции аграрной экономики страны, сохранялосистему землевладения и землепользования, которые мешали прогрессу производительныхсил. В стране и поныне сохраняется относительно крупное землевладение сдокапиталистическими формами эксплуатации, что консервирует аграрноеперенаселение и бедность, противоречит целям экономического развития исоциального мира.
Земельный голод большинства крестьянских семей не былудовлетворен в ходе реформы. В начале 70–х годов безземельное и малоземельноекрестьянство составило 87% сельского населения (50 тыс. семей вообще не имелиземли, 1,5 млн. га принадлежало семьям, владеющим менее 1 га земли). К середине70–х годов 1,5 млн. сельских семей лишились земли, в целом безземельными были40% крестьян (29, с.18).
Крестьянство, ведущее хозяйство традиционными методами,остается пока весьма крупным отрядом населения. С докапиталистическим укладомвообще связана подавляющая часть трудоспособного населения, производящаяограниченную долю общественного продукта, хотя традиционный сектор неуклонноразмывается, общинные земли постепенно переходят в руки каидов, шейхов,религиозной верхушки. Оттесненное в засушливые и малоплодородные районы бедноекрестьянство сохраняет древнюю земледельческую специализацию, простейшие орудиятруда и полунатуральную экономику. Появление капиталистического сельскогохозяйства не смогло полностью разрушить традиционную основу деревни, еепроизводительные силы и средства производства. Нередко крестьяне переносили всовременные европейские хозяйства традиционные приемы работы, технику иорганизационные формы отношений с работодателями.
К середине 80–х годов стали возрождаться большесемейныеобъединения, особенно в районах, затронутых миграциями, способные поддержатьтрадиционное сельское хозяйство. Устойчивость больших семей в марокканскойдеревне объясняется большой адаптированностью к условиям традиционногокрестьянского труда. Все это сдерживает утверждение в деревне новых формземлевладения, землепользования, организации производственных процессов. Болеетого, намечается реставрация традиционных отношений. Крестьянство пока остаетсяверным проверенным веками принципам ведения хозяйства. Традиционные методыхозяйствования оказываются в местных условиях более рациональными сэкологической точки зрения, более приспособленными к местным природнымусловиям. Устойчивости этих форм, так адаптированных к аграрной экосфере,способствовало их соответствие окружающей среде.
Несмотря на очаговый характер аграрного капитализма,преобразования в сельском хозяйстве повлияли на социальную эволюциюкрестьянства. Под давлением потребностей рынка крестьянские хозяйства вземледелии все более приобретают товарный характер. Такой же процесс отмечаетсяи в горных районах, где осуществляется переход от пастбищного скотоводства кпроизводству товарной продукции в рамках современного животноводства. Такимобразом происходит достаточно активное взаимопроникновение современного итрадиционного секторов сельского хозяйства и распространение сферы действиязаконов капитализма в главных его отраслях.
Расширение зоны товарного земледелия способствовалосозданию условий для экологического кризиса. Наступление капитализма на землитрадиционного сектора заставило крестьян нарушать прежде уравновешенные связи сприродой, в частности приступить к расширению обрабатываемых площадей за счетпастбищ и лесов, использовать методы интенсификации за счет полива и т.п. Врезультате ускорилась водная и ветровая эрозия, участились случаи засоленияпочв. Бичом Марокко стала прогрессирующая аридизация земель, понижение уровняподземных вод в оазисах и т.п. Аридные экосистемы занимают около 21 млн. га исоставляют кормовую базу для 21 млн. голов скота. Под влиянием усилениязасушливости климата и нерациональной эксплуатации выгонов в последниедесятилетия усиливается процесс деградации пастбищных ресурсов (30, 1997, № 10,с.11).
Однако потенциальные возможности хозяйственного развитияэтих территорий далеко не исчерпаны, если ориентироваться в подъемепроизводства на развитие ирригационных сетей, внедрение более продуктивныхкормовых культур и общую модернизацию практики пастбищного скотоводства. Нотакие комплексные меры не инициируются государством в связи с нехваткойинвестиций и концентрацией усилий в других сферах.
По сравнению с соседними странами Магриба, сельскоехозяйство Марокко имеет более высокий потенциал. Это связано и с тем, чтострана располагает ресурсами, позволяющими при интенсивных методах производствав благоприятные годы не только удовлетворять внутренний спрос напродовольствие, но и экспортировать часть продукции. Однако марокканскоеправительство, хотя и с некоторыми коррективами, продолжает аграрную политику периодапротектората, ориентированную на развитие лишь узкоспециализированныхэкспортных отраслей сельского производства. В них обычно направляется от 30 до45% государственных инвестиций.
Наиболее реальным результатом реформирования деревни кначалу 80–х годов, когда перераспределение земельной собственности, в основном,закончилось, стало очаговое развитие земледельческого капитализма, что, однако,не породило ни социальной, ни экологической гармонии в деревне. Наиболеевидимым следствием стало формирование относительно динамичного, ноограниченного пространственно ядра современного аграрного развития,обеспечивающего основную массу товарной продукции. Это ядро занимало приморскуюполосу и северо–западные предгорья, где за первые десятилетия независимости имеломесто заметное расширение капиталистического сектора в сельском хозяйстве. Еслив 60–е годы он занимал 13%, то в середине 70–х годов достиг 20% из 7,8 млн. гаобрабатываемых земель (31, с.8; 32; с.62). Избавившись от конкуренциииностранного капитала, аграрная буржуазия значительно укрепила свои позиции.Численность ее выросла с 1955 г. по 1973 г. с 1,2 тыс. до 5 тыс. человек (33,21.10.1973). В первой половине 80–х годов капиталистический сектор производилболее половины (по стоимости) всей сельскохозяйственной продукции.
Тем не менее важным достижением аграрной политикиправительства стала интеграция крестьянства в рыночные отношения. Государствоосуществляет постепенное приобщение все новых традиционных контингентовкрестьянства к современным методам организации, управления и хозяйствования,учитывая их социально–историческую неподготовленность и консерватизмобщественного сознания местных крестьян.
На формирование мелкотоварного сектора в сельском хозяйственекоторое влияние оказали конкретные действия власти типа «операция пахота»,осуществление мер по стимулированию крестьянского сектора в рамках программы «Национальный подъем», атакже финансовая поддержка в виде мелкого кредита, более широкопредоставлявшегося в 80–е годы мелким землевладельцам Национальной кассойсельскохозяйственного кредита. Все эти меры обусловили определеннуюмодернизацию деревни, изменение ее социальной структуры. Перераспределительныемероприятия государства стимулировали прогресс в аграрном секторе за счеткапитализации его сегментов, создания фермерской прослойки, повышенияорганического строения капитала и повышения уровня товарности дворов.Социальные сдвиги сопровождались и экономическими изменениями, в частностиростом производства в рамках современного и традиционного секторов, увеличениемудельного веса экспортоориентированных отраслей в общем объеме продукции, общимповышением хозяйственной активности.
Вместе с тем, несмотря на то, что основная частьгосударственных капиталовложений была направлена в сельское хозяйство и,главным образом, в ирригацию, результаты, получаемые в этой области, несоответствовали прилагаемым усилиям. По свидетельству марокканского экономиста,по ряду важных показателей производства темпы прироста оказались ниже,предусмотренных планом (в том числе, по мясу, фруктам, а также зерновым изернобобовым культурам), что означало увеличение продовольственной зависимости(34, с.140, 173). Ведь производство зерна является одним из наиболее уязвимыхучастков сельского хозяйства из–за его неустойчивости, влияния природныхусловий, недостаточного применения удобрений и других средств повышенияурожайности. Зависимость марокканского сельского хозяйства от природных явленийостается одной из главных причин экономического застоя в целом. За 5–летнююзасуху 90–х годов общий объем снимаемой сельскохозяйственной продукции снизилсяна 46%. Затем последовали бесконечные проливные дожди, вызвавшие наводнения,которые также нанесли урон земледелию. Только в 1996 г. после длительногоперерыва был получен небывалый урожай зерновых в размере 98 млн. ц.
Капитализация деревни в очаговой форме и сохранениетрадиционного сектора, мутировавшего по нисходящей в ряде случаев под влияниемдемографического пресса, и необходимость подстраиваться под растущиепотребности рынка за счет подрыва условий нормального взаимодействия с природойи усиления давления на наиболее хрупкие компоненты аграрной экосферы, привели кухудшению экологической ситуации.Наступление современного сельскохозяйственногосектора на традиционный, расширение обрабатываемых площадей за счет лесов ипастбищ породили серьезную угрозу экологического кризиса (эрозия, засоленностьпочв, опустынивание и т.п.).
Перед государством тоже стоит трудная дилемма: еслиразвивать аграрный сектор на современной основе, то это может привести кдальнейшему нарастанию экологических бед, истощению земельных, водных и прочихресурсов, к падению продуктивности сельского хозяйства со всеми вытекающимиотсюда последствиями. Если встать на природоохранные позиции, то это такжеможет привести к недобору урожаев, физической нехватке продукции, чтоотрицательно скажется на положении масс, не склонных в Марокко сноситьнедееспособность власти.
Тем не менее выбор, видимо, сделан, и правительствопродолжает все же курс на развитие современного сектора сельского хозяйства врамках, созданных аграрной реформой. Земельная реформа, которая завершена, нопо пути которой сделаны только первые шаги, не форсируется по политическимпричинам. Это связано с тем, что режим ориентируется на капиталистическуюпрослойку землевладельцев, способных стать ядром экономического подъема деревнии силой, в перспективе могущей адаптировать аграрный сектор к нуждам рынка,трансформировав его со временем в динамичный организм. Привлечениекапиталистической культуры в земледелие в сочетании с агротехникой, облегчающейтрудности хозяйствования на земле, может оказаться выигрышной линией в политикегосударства, стремящегося к устойчивому развитию в русле экономических иэкологических требований.
земледелие агроиндустрия экологический кризисмарокко
Литература
1. М.В. Видясова. Экономика стран Магриба. М., 1982.
2. В.О. Бобровников. Современный мир глазами феллаха. М., 1998.
3. W.D. Swearingen. Terre, politique et pouvoir au Maroc – всб.:Monde arabe. La societe, la terre, le pouvoir. Aix–en–Provence, 1987.
4. W.D. Swearingen. Terre, politique et pouvoir au Maroc – всб.:Monde arabe. La societe, la terre, le pouvoir. Aix–en–Provence, 1987.
5. W.D. Swearingen. Terre, politique et pouvoir au Maroc – всб.:Monde arabe. La societe, la terre, le pouvoir. Aix–en–Provence, 1987.
6. Colloqueeconomiqueetsocial du PPS. La crise… l’alternative. Editions «AlBayane», Casablanca (б. ч.).
7. W.D. Swearingen. Terre, politique et pouvoir au Maroc – всб.:Monde arabe. La societe, la terre, le pouvoir. Aix–en–Provence, 1987.
8. В.О. Бобровников. Современный мир глазами феллаха.
9. Африка. Энциклопедический словарь, т. II. М., 1987.
10. Королевство Марокко. Справочник. М., 1991.
11. Ф. Уалалу. Очерки марокканской экономики. М., 1983.