МартинБубер родился в Вене в 1878 году. До 1933 года он жил в Германии, затемэмигрировал в Швейцарию, позже в Палестину. Умер Бубер в 1965 году вИерусалиме.
Какмыслитель Бубер соединял в себе множество разнородных интересов и устремлений.Он был нетривиальным мудрецом-философом, ярким переводчиком Танаха,исследователем хасидизма — религиозного движения среди евреев Польши и России,возникшего в начале XVIII века, выдающимся просветителем и проповедником,поэтом и литератором. Центральная идея философии Бубера — бытие как диалогмежду Богом и человеком, человеком и миром.
Вершинаего наследия — книга «Я и Ты» (1923). Работа написана специфическимязыком. Фразы Бубера чеканны, афористичны. Он рассуждает, обращаясь ксобственной субъективности, к отзывчивости читателя. Исходная тема«Я» и «Ты», т. е. проблема человеческих отношений,углубляется за счет все более проникающего вживания в мир «другого».Изложение носит характер своеобразной медитации, в ходе которой постигаетсятайна межчеловеческого общения.
Философияв целом есть постижение человеком себя самого и окружающего мира. Кто такой«Я»? Многие мыслители, в частности А. Шопенгауэр, убеждены в том, чточеловек способен раскрыть тайну собственного бытия путем предельнойобособленности от других, посредством раскрытия присущего ему спонтанногосодержания. Ход размышлений Бубера прямо противоположен. По его мнению, яничего не могу сказать о себе, не соотнеся себя с «другим». Такогорода «участное мышление» преобладает во всех великих системах.
Странно,что в философии, как она складывалась на протяжении веков, нет понятия«другого». Средневековая интуиция в понятии «альтер-зго»отражает лики меня самого, а вовсе не того, кто вступает со мной в общение вкачестве суверенной инстанции, незаместимой и значимой для меня личности. Идеяабсолютной равнозначности «Я» и «Ты» — это и есть, посуществу, открытие Бубера. Разумеется, он не был единственным мыслителем,подошедшим к этому прозрению. Можно назвать также идеи И.-В. Гете или М.М.Бахтина. Однако иерусалимский философ разработал представление о«встрече», «диалоге» с наибольшей обстоятельностью.
Норазве немецкая классическая философия, например, не раскрывает богатейший мирчеловеческой субъективности? Конечно, раскрывает, но совершенно в другомсмысле, чем об этом идет речь у Бубера, ибо «другой» в этой системе,если бы такое понятие фигурировало, это объект, вещь. Субъект в немецкойклассической философии всегда тождествен и самодостаточен в своейсубъективности, а объект всегда тождествен и самодостаточен в своейобъективности. Субъект-объект отношения принципиально исключают равноправностьсторон, ибо разум направлен на познание вещи, объекта, чужого мира, зависимогоот активной субъективности. Отвлеченно-теоретический мир в принципе чуждпониманию «другого» в его реальной сущности. Разум отвлекается отвсего индивидуального, случайного, преходящего. Его интересует не жизнь в еемногообразии, а мир идеи.
Вотпочему коммуникация двух субъектов в этой традиции, даже если помыслить ихсуверенность, непременно предполагает нечто дополнительное, безличное вроде«абсолютной идеи», «мирового духа», «Логоса».Этой (монологической) традиции философского познания Бубер противопоставляетдругую — диалогическую. Бубер называет три важнейшие сферы, в которыхреализуется связь между «Я» и «Ты». Он рассматривает этиотношения как универсальные, значимые не только для живых существ. «Я — Ты-связь» реализуется не только между людьми, она обнаруживается и вовстрече с другими существами и вещами. Первая сфера — это жизнь с природой.Здесь отношение доречевое, пульсирующее во тьме. Создания отвечают намвстречным движением, но они не в состоянии нас достичь, и наше «Ты»,обращенное к ним, замирает на пороге языка. Вторая сфера — это жизнь с людьми.Здесь отношение очевидно и принимает речевую форму. Мы можем давать и принимать«Ты». Третья сфера общение с духовными сферами. Здесь отношениеокутано облаком, но раскрывает себя — безмолвно, но порождает речь. Мы неслышим никакого «Ты», но все же чувствуем зов, и мы отвечаем, творяобразы, думая, действуя. Мы говорим основное слово своим существом, не в силахвымолвить «Ты» своими устами.
Итак,три сферы. Но есть ли здесь существенное различие? Если «Я — Ты-связь» предполагает взаимность, реально охватывающую обоих — «Я» и «Ты», то как можно считать отношение к чему-то вприроде такой связью? Бубер формулирует сложность проблемы еще острее: если мыдолжны предположить, что существа и вещи в природе, которые мы встречаем какнаше Ты, тоже отвечают нам взаимностью какого-то рода, то каков характер этойвзаимности и что дает нам право распространить на нее фундаментальное понятие«Я-ТЫ-связь»?
Отвечаяна этот вопрос, Бубер предлагает брать природу как целое, рассматриватьотдельно различные ее области. Человек когда-то «приручил» животных,и сейчас он способен воспроизводить это своеобразное действие. Он вовлекаетживотных в свою атмосферу и побуждает их к тому, чтобы они стихийным образомприняли его, «чужого». Он добивается от них активного, иногдапоразительного ответа на свое приближение, на свое обращение, иногда тем болеемощного и прямого, чем в большей степени его отношение к ним является подлинной«Я-ТЫ-речью». Но и вне сферы «приручения», подмечает Бубер,иногда имеет место сходный контакт между человеком и животным. Это случается слюдьми, которые несут в глубине своего существа потенциальное товарищество сживотными. Это, как правило, люди одухотворенные по своей природе.
Совсеминаче обстоит дело с теми областями природы, разъясняет далее свою концепциюБубер, где отсутствует спонтанность, общая для людей и животных. Растения,например, не реагируют на наши действия, не могут нам «отвечать». Ноозначает ли это, что мы не встречаем здесь обоюдности? Разумеется, в такойвстрече человека и растения нет поступков, позиции отдельной особи. Однако, помысли Бубера, здесь есть обоюдность самого бытия. Та живая цельность и единстводерева, которая не дается самому острому взгляду исследователя, открываетсяговорящему «Ты». Но эта цельность дерева только тогда тут, когда тутчеловек говорящий. Он, говорящий «Ты», побуждает деревоманифестировать свою цельность. И дерево в своем бытии обнаруживает, раскрываетее. Зашоренность нашего мышления мешает нам понять, что здесь, в бытии, нечто,пробужденное нашим поведением, вспыхивает нам навстречу. Эту обширнейшую,простирающуюся от камней до звезд, область Бубер называет предпорогом, имея ввиду нижний ярус бытия.
Чтокасается сферы духа, то Бубер обозначает ее как надпороговую. Он проводитразличение между тем, что от духа уже вошло в мир и, при посредстве нашихчувств, стало доступно восприятию, и тем, что еще не вошло в мир, но готововойти и стать для нас Настоящим. То, что вошло в духовную структуру, можнореально ощутить, можно показать. Но в сфере духа есть и такое, что еще не вошлов мир.
Обратимсясначала к тому, что уже воплотилось, вошло в мир. Бубер приводит примеры,иллюстрирующие взаимность между человеком и духовной сущностью. Предположим, человеквызывает в своем воображении какое-то изречение, дошедшее до нас из глубокойдревности от одного из учителей. Можно воспринять это изречение в форменепосредственного общения и отклика, не как отвлеченную мудрость, а каксердечное признание, нечто впрямую обращенное ко мне и как бы в присутствиидревнего мудреца. Как этого добиться? Важно всем своим существом устремиться ктому, кого уже нет. Это означает, что между живым и умершим рождается позиция,которую Бубер называет «Я-ТЫ-речью». Если встреча состоится, т. е.живой голос будет услышан, сначала может быть неясно, потом более отчетливо,смысл коммуникации окажется совсем иным. Прежде человек относился к изречениюкак к объекту, вычленяя из него односторонний смысл. Теперь же, в момент живогоотклика, живое существо воспримет только неделимую цельность сказанного.
Этотпример не нуждается в особых пояснениях. Ведь изречение принадлежит конкретномучеловеку. Стало быть, общение не утрачивает межличностного характера.Персональное бытие воздействует в данном случае на другое персонифицированноесущество. А вот более сложная иллюстрация. Бубер стоит перед дорическойколонной как перед духовной структурой, которую разум и рука человека постиглии воплотили. Исчезает ли здесь взаимность? По мнению Бубера, она лишь сновапогружается в сокрытость или трансформируется в конкретное содержание.
ДалееБубер переходит к той сфере духа, которая можете быть расшифрована какпространство контактов с «духовными сущностями». Это область, гдевозникают слова и формы. Дух, ставший словом, воплотившийся в форму… Каждый,к кому он прикасался и кто не остался глухим к нему, в той или иной степенипостигает: такое возникает только из встреч с Другим. Оно не может само по себезародиться или вырасти, будучи не посеянным в душе человека. Это встреча сдухом, который овевает нас и изливается на нас.
Рассмотреввстречи с природным и духовным, Бубер еще раз возвращается к вопросу: можно лиусмотреть здесь такое же общение, как в мире людей? Иначе говоря, правомерно лиговорить об «ответе» и об обращении применительно к тем сущностям,которые лишены спонтанности и сознания? Не возникает ли здесь опасностьмистики?
Отвечаяна эти вопросы, Бубер пишет: ясная и прочная структура «Я — Ты-связи»не имеет мистической природы. Чтобы понять ее, мы выходим иногда за рамки нашихмыслительных привычек, но не за рамки изначальных норм, определяющих то, какмыслит человек реальность. Как в области природы, так и в области духа — духа,который продолжает жить в слове и в произведении, и духа, который стремитсястать словом и произведением, — мы вправе понимать воздействие на нас каквоздействие со стороны Сущего.
Следующийвопрос, который проясняет Бубер, уже не о пороге, предпороге и надпорогевзаимности, а о ней самой как о вратах в наше бытие. Как обстоит дело с«Я-ТЫ-связью» между людьми? Может ли она, смеет ли она всегда бытьтакой? Не подвержена ли она — как и все человеческое — ограничению из-за нашегонесовершенства, да и в силу внутренних закономерностей нашей совместной жизни.
Помнению Бубера, первое из этих двух препятствий достаточно известно.«Начиная от твоего собственного взгляда, изо дня в день устремленного вотчужденные, исполненные холодного удивления глаза твоего — тем не менее в тебенуждающегося — »ближнего", и до печали святых, раз за разом вотщепредлагающих великий дар, все говорит тебе, что полная взаимность несвойственнасовместной жизни людей. Она — благодать, к которой всегда нужно быть готовым икоторую никогда не получают как нечто гарантированное".
Вместес тем Бубер указывает и на такие виды «Я-ТЫ-связи», которые по самомусвоему характеру не могут достичь полной взаимности, если они сохраняют этотхарактер. Иерусалимский философ ссылается на взаимоотношения между подлиннымвоспитателем и его питомцем. Чтобы раскрыть потенциал ученика, надо видеть внем конкретную личность во всем богатстве присущей ей субъективности.Воспитатель усматривает в подопечном не простую сумму качеств, стремлений исдерживающих факторов. Он воспринимает его в некой цельности. Но для этоговажно, чтобы ученик каждый раз оказывался партнером в названной биполярнойситуации. В этом случае учитель переживает охарактеризованную встречу и за себяи за своего партнера.
Однакоможет ли ученик осуществить ту же самую духовную работу? Способен ли он спредельной восприимчивостью оценивать совместную ситуацию и за воспитателя? Помнению Бубера, прекратится ли в этом случае «Я — Ты-связь» или приметсовершенно иной характер дружбы, все равно очевидно, что специфическомуотношению воспитания, как таковому, полная взаимность не присуща.
Буберприводит и другой пример, характеризующий нормативное ограничение взаимности:психотерапевт и его пациент. Врач может анализировать пациента, т. е. извлекатьиз его микрокосмоса неосознанные факторы и преобразованную таким образомэнергию направлять на сознательную жизнедеятельность. Он может, стало быть,достичь определенного восстановительного эффекта. Врач способен помочь тому,чтобы расчлененная, деструктурированная душа в какой-то мере собрала иупорядочила себя.
Ноесть иная, более значимая задача — восстановить угасший или зачахнувшийличностный центр. В названном случае психиатр с такой задачей не справится. Этосумеет осуществить лишь тот, кто глубоким взглядом целителя схватит подспудное,латентное единство страдающей души. Но здесь нужен другой тип связи. Для тогочтобы когерентно способствовать высвобождению и актуализации этого единства вновом согласии личности с миром, пациент должен все время находиться не тольков своей роли, но и на другом полюсе этого биполярного отношения. Но возможно литакое? Лечить, как и воспитывать, может лишь тот, кто живет во встрече и все жеобособлен.
Помнению Бубера, наиболее убедительно нормативную ограниченность взаимности можнопроиллюстрировать на примере духовника. Здесь охват с противоположной стороныбыл бы посягательством на сакральную аутентичность мысли. И вот вывод: всякая«Я-ТЫ-связь» в рамках такого отношения, которое имеет характерцеленаправленного воздействия одной стороны на другую, существует на основевзаимности, которой предписано быть неполной.
ЗдесьБубер последовательно переходит к изложению религиозных основ своей концепции.Как может «Я-ТЫ-связь» человека с Богом, условием которой являетсяабсолютный и ничем не отклоняемый поворот к Нему, как может она охватывать все«Я-ТЫ-отношения» этого человека и как бы нести их с собой к Богу?Философ подчеркивает, что здесь вопрос задан не о Боге, а лишь о нашемотношении к нему.
Буберполагает, что его философская антропология указывает путь, выводящий за пределыиндивидуализма и коллективизма. Здесь обрисовывается третье решение, познаниекоторого должно помочь человеческому роду вновь обрести подлинное «Я»личности и основать подлинную общность. Основным предметом такой науки будет неиндивид, не коллектив, а человек во взаимосвязи с другим человеком.
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта istina.rin.ru/