Человек - венец творения или ошибка природы

Министерство образования и наукиРоссийской Федерации
Федеральное агентство образования
Государственное образовательноеучреждение высшего профессионального образования
«Ижевский государственный техническийуниверситет»
Кафедра «Философии»
РЕФЕРАТ
на тему: «Человек — венец творенияили ошибка природы»
2007

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1.Человек на анатомическом столе природы
2.Терсит или аполлон
3.Кентавр или птица — феникс
4. Носороги или рыцари
5. Бесчеловечье в человеке
6.Общественное животное или животное в обществе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
Введение
Вселенная тысячелетиямиманит человечество непостижимостью безграничности и безграничностью вновь ивновь постигаемого. Влекомое таинственными миражами бытия, вплетенными внеизбежную повседневную практику, иллюзиями его устойчивости в Космосе, оностремится охватить все его проявления, все грани загадочного мироздания. Ипрежде всего решить загадку загадок — объяснить сущность самого человека и егоместо в природе как воплощения духа. Особенно в нынешних парадоксальныхусловиях превращения его из обычного, заурядного живого существа в зловещуюкосмическую силу.
С того начала начал,когда затеплилась жизнь человеческого духа в нашем неведомом прародителе, онначал развиваться по обратной асимптоте, от первоначального синкретизма допугающей дифференциации. Его динамику можно сопоставить с цепной ядернойреакцией, преобразующей весь наш пространственно — временной мир в планетарноммасштабе.
Словно при землетрясенииили волне цунами, смывающей все на пути, поколеблены сравнительно константныехарактеристики изначального движения духа, веками предопределявшие устойчивоесодержание систем знаний, эмоций и верований, выработанных тем или инымэтносом. В прошлом судьба или историческая закономерность, что в конечном счетев интересующей меня связи безразлично давала каждому племени, роду, этносувозможность относительно стабильной самореализации. Но тогда же началосьпостепенное нарастание темпа вращения маховика процесса, неопределенноименуемого историей, вращения, ставшего ныне действительно пугающим как потемпам, так и по последствиям, которые ощущают все живущее ныне, сейчас, всовременной ситуации. Духовное старение и непрогнозируемое возрождениесоциальных структур, совокупность которых и есть человек, длится ныне нетысячелетия и не века. Они в условиях информационной цивилизации протекают задесять — пятнадцать лет, как говорится, на глазах одного поколения, порождая вобыденном сознании не только отблески новых откровений всесильного духа, но исамые пещерные эсхатологические представления. И конечно же — скрытый итщательно маскируемый животный страх перед неопределенным будущим, где все — зыбко и непредсказуемо. Вот почему в этом обыденном сознании сегодня причудливосочетаются осколки Просвещения и его научных идеалов с самыми что ни на естьапокалиптическими представлениями, идущими от иранской эсхатологии, отиудейской Книги пророка Даниила, от третьей из Сивиллиных книг, от тайногознания буддизма и суффизма. Лукавый же разум, бессильный познатьбезграничность, истинную сущность или природу взбаламученной духовной жизничеловека информационной цивилизации, делает своеобразное теоретическое сальто-мортале,смещая акцент на истолкование изначально предопределенного места человека вмире. Так появляются вызывающие определенный теоретический интересэкоцентристские, биоцентристские, антропоцентристские, нооцентристские научныеконцепции нашей Вселенной. Но на бытовом уровне они становятся неизменным иуныло-однообразным фактором эмоциональной жизни всего человечества благодаряновым средствам массовой информации. На глазах изумленных поборников истиныразмывается целостный монолит древнейших, изначальных верований на миллиардысектантских ручейков; сминается словно бульдозером призрачный монолитфилософских построений, от которых остается лишь щебень более или менеепривлекательных литературных упражнений, в завалах которого пытаются пропищатьо себе и наши марксоиды, либо повторяющие зады марксизма о соотношенииабстрактного и конкретного, либо вообще договаривающиеся к радости столичнойоколонаучной " тусовки " до анафемы самому факту человеческого бытияс провинциальной амбициозностью; вытесняется мутным потоком всеобщегодилетантизма высокое искусство — гордость мировой цивилизации. Массив руин ныненарастает с умопомрачительной интенсивностью, ибо наряду с профессиональнойнаучной литературой в информационную эпоху подобно раковой опухоли расширяетсяобласть литературы, претендующей на научность, точнее — наукообразной,создателем которой может быть любой на уровне начального образования. Лишь быоплатил издание… Здесь зловещая сверхзадача темных и неведомых сил вполнеочевидна — отвлечение мятущегося человеческого духа, предощущающего со временпророка Даниила и Иоанна Богослова великую истину о величии и преходящемзначении человека как венца творения и ошибке природы, как о существебогоравном и несовершенном от критического, объективного самопознания. Истину,которая всегда вызывала и вызывает неосознанный, первобытный страх у родачеловеческого, но которая в действительности имеет в основе своейконструктивное, животворящее начало и дает основание пусть — зыбкое ипризрачное в космической перспективе для социального оптимизма и индивидуальнойжизненной, конструктивной силы на отведенный каждому из нас мизерный срок.
1. Человек на анатомическом столеприроды
В последнее время вбеседах с растерявшимися, но неизменно чванливыми представителями почившей вбозе философии, избравших себе иной, более прибыльный в материальном отношениистатут политологов, социологов, сексологов, культурологов, имиджологов,вариологов, равно как и с их вечными коллегами и иллюзорными оппонентами — корыстными служителями каноничных конфессий и бесчисленных сект не безпознавательного любопытства наблюдаю, как у них возникает трогательноеединодушие в агрессивном неприятии моей мысли о человеке как венце творения иошибке природы одновременно. " Как? — в исступлении вопиютпрофессиональные " любители мудрости ". Разве природа можетошибаться? Ведь ею движет высшая целесообразность, приводящая в мир все новые иновые формы движения. И человек — только венец этого движения природы, его цельи идеал; мысль же об ошибке природы — от лукавого ". Правда, в попыткахобосновать эту однобокую, недиалектическую идею они находят столь разные пути истоль разные логические схемы — паутины, что говорить о возможности сколь — либо рационального обобщения в систему понятий всего хаоса их мыслей о человекене приходится. Естественно, что спорить с ними — дело вполне бесполезное. Впрочем,не буду даже пытаться предлагать вдумчивому подобную схематизацию, ибо всеразличия нынешних претендентов на всеобщее и универсальное звание, на статуторигинальных философов более иллюзорны, чем во времена Александра Македонского.Напомню, что тогда все греки отказались от такого мужского украшения, какбороды, все — кроме философов, ибо для последних вычурные контуры бород оказалисьединственным отличительным признаком своеобразия, индивидуальной неповторимостимыслителей. Приглядитесь повнимательнее — и вы увидите примечательноевозрождение древней знаковой философской символики в среде наших современников,особо отчетливо просвечивающееся на их бесчисленных и бесплодных диспутах,симпозиумах, конференциях — в чванливом поведении, в безапелляционных ибанальных наукообразных суждениях, в традиционных, у древних позаимствованныхзаклинаниях, в презрении к любой, неординарной мысли, рожденной не в ихголовах. Представители древнейших, реликтовых вероучений, бытующих и поныне,традиционной " языческой " мифологии, религиозных конфессий и целогоморя сектантских построений и верований в равной мере встречают мысль очеловеке как венце творения и ошибке природы со столь же агрессивнойнеприязнью. Им, всегда отстаивающим идею креацинизма или божественногоТворения, кажется кощунственным предположение о возможности какой — либо ошибкибожества как высшего совершенства безотносительно к его исторической,социокультурной интерпретации." Ошибочность ", то — есть греховность,несовершенство человека предпочитают относить на счет внешних злых, темных сил,демонов, ангелов тьмы, рокового влияния которых и следует нам всем опасаться,но отнюдь не на счет его изначальной противоречивости, породившей ныне морероковых вопросов о самой судьбе человечества.
Традиционная теодицеяисключает иное решение проблемы, оправдывая Творца в отношенииразвертывающегося в несовершенном мире зла. Но им до сих пор не удалосьпреодолеть парадоксального суждения Эпикура, утверждавшего, что или Бог желаетизбавить мир от несчастий, но не может, или может, но не желает, или не может ине желает, или и может и желает. Первый, второй и третий случаи не отвечаютпредставлении о Боге, а последний не согласуется с фактом существования зла вмире. Вчитайтесь в Великие книги человечества, не искаженные, словно стройныекорабли, только спущенные со стапелей, множеством ракушек-прилипал и прочиминеорганичными для них историческими теологическими и философскими наростами, иВы с изумлением обнаружите признания Творцов бессмертных Книг человечества обошибочности процесса человекотворения, о несовершенстве Человека как бесспорнойвершине этого процесса. Так, каждый внимательный читатель Библии увы, ихсегодня до сих пор — единицы даже среди верующих, подавляющему большинствукоторых просто неведом ее текст во все его эстетическом великолепии и духовнойзначимости, точно также, как неведома была большинству марксоидов великая книгановой эпохи — " Капитал " К. Маркса, которую они сегодня лихоизничтожают не мог не заметить противоречия между заветом Творца первомучеловеку: " Плодитесь и размножайтесь! " и разразившимся буквально вследующей главе его космическим гневом на Адама и Еву, познавших друг друга вовсей прелести обнаженного естества, познавших наготу. Но не торопитесь соскоропалительными выводами о сути подобного противоречия, в частности — оразновременности написания первых же глав Книги Бытия. Постарайтесь болеевнимательно вчитаться в текст Библии, осмыслить те опасения, которые обуревалиДемиурга, изгнавшего Адама и Еву из сада Едемского, предварительно одев их водежды кожаные и навсегда преградив им путь к Древу жизни. Нет, Всевышнийопасался не наготы сотворенных им существ и их потомков, а приобщения их к томусонму вечных, то — есть подлинно совершенных носителей и хранителей Духа,которые окружали его престол. Именно к ним обращены его слова в Первой книгеМоисеевой — Бытие Глава 3. 22: " И сказал Господь Бог: вот, Адам стал какодин из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и невзял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно ". Такзначит, была у человека изначально такая возможность и он ее не использовал — вот в чем тайна всех тайн нашего бытия! Наивно полагать, что совершенство иошибочность как незыблемые, изначально свойственные природе качества допускаютприменительно к трактовке человека представители иных, развивавшихся вневлияния иудейско-христианской традиции вероучений. Нечто подобное приписываютим приверженные легковесной и прибыльной журналистике авторы, рассуждающие,например, о своеобразии ведических концепций человека, о сути тех метаморфоз,которые претерпевает его душа в космическом развитии, переходя из одногосостояния в другое. Рассуждающие, игнорируя научные исследования серьезныхученых — специалистов и даже подлинные, вполне доступные ныне классическиетексты ведической литературы, освоив только пару терминов вроде " кармы" и «инкарнации». Поверив им, можно предположить, что душачеловека как живой и ограниченной во времени твари, равно как и все проявлениятворящей силы его духа остаются неизменными в скорлупе тех раковин, которымискрывает их как покрывалом неодолимое течение времени. Совсем как в "Золотом осле " Апулея, где некогда счастливый и благополучный Луций,превращенный в несчастнейшего осла, продолжает думать, переживать, верить в егошкуре как человек. Но так может полагать только до предела наивный человек,принимающий всерьез и на веру все современные бытовые интерпретации вероучений,поразившие, словно безграничные метастазы, их базовые ценности, равно как ивыводы непрерывно опровергающей самое себя легковесной научной беллетристики имассовой любительской дамской литературы, ставшей ныне весьма доходным делом.Как говорится на традиционном языке дьяволиады — бизнесом, кстати, одним изсамых прибыльных после нефтяного. Будьте смелыми перед неизбежным и до ужасаблизким Ничто — и Вы осознаете, что мысль о совершенстве человека и вместе стем как ошибке Природы вполне аксиоматична для всех форм Мирового разума. В томчисле и для такой как художественное творчество, которое знает не толькоидеализацию человека, его поэтичное возвеличивание как Венца творения, но итрезвую самооценку как ошибки Природы. Так попытаемся же, следуя дорогойпредков, предпринять вполне рискованное по последствиям путешествие вмногоплановый мир аксиом, которые всегда вызывали и будут вызывать раздражение,переходящее в озлобление всех предающихся самолюбованию человеческих особейбезотносительно к тем историческим одеждам, в которые они рядятся. Предваряяраздумья о человеке как загадочной природной аномалии и тайне возникновениявсесветской иллюзии о любом человеке как Венце творения, отмечу изуверски — утонченное противостояние поборников подобной иллюзии любым, даже самым робкими невинным по последствиям попыткам усомниться в идее абсолютной избранностиили исключительности человека. Диапазон подобного противостояния поразительноширок: от прямого физического истребления всех тех, кто пытался и пытаетсяобъяснить антропогенез чисто естественными причинами и тем самым представитьрод человеческий закономерным звеном в эволюции живого мира до хитроумногонизведения идей великих провидцев — мыслителей, художников, вероучителей обизначальной порочности человеческой природы в разряд сказок и детского чтения.Вспомните хотя бы судьбу учения Дарвина и перенос бессмертной сатиры Дж. Свифта- «Путешествий Гулливера» в разряд литературы для детей как вполнебесхитростной сказочки. Вспомните, как пророка Х1Х века Федора Достоевского,бесстрашно показавшего нам самые темные уголки нашей души, европейское сытое итупое до предела мещанство превратило в кумира, в модную часть интерьера любойквартиры. Но не было и нет силы, способной приостановить изначальное стремлениечеловека к трезвому самопознанию, без которого ныне просто немыслим путь креальному совершенствованию человека на краю разверзшейся перед ним бездны. Отвека к веку оно нарастает в геометрической прогрессии позволю себе подобнуюхарактеристику и стало ныне животворным мотивом действий, теоретических ихудожественных исканий, конструирования всеобщего символа веры тех, кого явсегда называл Подвижниками духа, кто вселяет убеждение в возможностьстановления в провидимом будущем Человека как Венца творения — и своим личнымпримером, и своим творчеством. А главное — верой в то, что у человечества былакакая — то иная, упущенная альтернатива развития, чем известный нам нынепечальный по последствиям ошибочный " исторический процесс "подавления, деформации человека созданными им же самим социальными институтами.Теми институтами, среди которых доминирующее положение занимает государство,правомерность и оправданность которых никому не дозволено даже обсуждать. Рискнемже поплыть против течения, против мощного потока отработанных веками догм ипредубеждений, где стерты судьбы, характеры, реальные действия миллиардовиндивидуальностей, навсегда канувших в Лету, но видна лишь призрачная пенастандартных до тошнотворности суждений, образных стереотипов и догм о нашемкосмическом всесилии и божественном совершенстве. О Человеке вообще какабстрактной идеальной сущности, лишенной плоти и крови, индивидуальности иисторического развития, этнического своеобразия и определенного уровняцивилизованности. Которого, естественно, может символически представлять тольковеличественный и всесильный Властитель, чьи деяния — реформы и войныоказываются единственно достойным объектом легенд, мифов и писаной истории. Попытаемсяотмести эту пену и посмотреть на себя критически и прогностическибезотносительно к характеру цивилизаций, своеобразию этносов и социальнойструктуре в нелецеприятное зеркало трезвой самооценки. Посмотреть безестественной реакции раздражения и даже возмущения оскорбленных чувств от того,что нам неизбежно предстанет в зеркале. В конце концов, как в любой сказке, мывольны разбить зеркало и примерно наказать того, кто поставил его перед намикак художник, мыслитель, вероучитель. А затем — возносить неумеренную хвалу величиюисторически сложившегося человека, не замечая уже разверзшейся перед ним безднынебытия, порожденного его природным, а значит — социальным несовершенством.Несовершенством — в силу избранного им пути. Кстати, не думайте, что эталоном вдальнейших отнюдь не ласкающих человеческое ухо рассуждениях о человеке какошибке природы я самовлюбленно буду полагать себя как образец совершенства.Homo sum; humani nihil a me alienum puto Я — человек, и ничто человеческое мнене чуждо
Более того, почтивосьмидесятилетний жизненный опыт дает мне достаточно оснований для обобщений онегативной, а порою — страшной сущности каждого современного человека на основеинтроспекции. Полагаю, что на пороге небытия имею право на свободу суждения,ибо дальше — тишина, за которой — радости и страдания все новых и новыхпоколений, с унылой цикличностью повторяющих все наши мои и миллиардов людей,уже исчезнувших навсегда ошибки на тернистом тысячелетнем пути к подлинномуЧеловеку, к Homo divinas, к Венцу творения. В его пришествии я не сомневаюсь,иначе жизнь потеряла бы навсегда какой — либо смысл и превратилась бы вкошмарный процесс выживания аномального существа, которому сегодня подвластныдействительно адские силы. Логика моего путешествия в мир человека весьмапроста: сопоставление его с бескрайним миром живой природы — эталономсовершенства в морфологическом, физиологическом и поведенческом отношении,критическое сравнение его потенций как Венца творения с тем, что ныне реальностало его ошибочной социальной природой и обращение из Будущего в Прошлое свопросом об упущенной возможности нормального пути становления человека. Итак — вместе и вперед с неуклонным стремлением к правдивости и честности, где нашимидобрыми гидами будут мудрейшие скептики прошлых эпох, мыслители, художники,вероучители, осмелившиеся сформулировать крамольную гипотезу о реальном,историческом человеке как ошибке природы и одновременно выдвинуть утопическиеидеи, образные представления, основания веры в грядущего совершенного человека,подлинного Венца творения. 2. Терсит или аполлон
человекперсоналистский философ метафизический
Природа, неживая и живая,при всей относительности такого деления, совершенна, ибо она в непостижимойбезграничности системна, устойчива, гармонична даже в дисгармонии. Еесовершенство — не сфера оценки кем-либо, но реальный и изначальный факт бытия.Сколь не изощрялся бы человеческий дух на протяжении тысячелетий в такойоценке, не он порождает это совершенство и не только он открывает его. Здесь — тайна, здесь — непостижимость. Звездам — нет счета, бездне — дна. Сие — истина,и лучше — не скажешь, сколько бы не устремляли взор миллионы миллионовчеловеческих существ в просторы Вселенной. И при всей видимой хаотичности инеупорядоченности, она дает нам, мелькающим в ней не долее микрочастиц, высшийобразец системности, устойчивости и гармонии. Наш, человеческий лепет о музыкесфер, о божественности мироздания представляется в соотношении с масштабамимногоплановой Вселенной лишь проявлением импотентности духа, изначальноамбициозного. Первовещество в огненном горниле порождает то, что мы называеммиром минералов. И весь этот мир, от простой горной породы до алмаза,скрывающего в себе огненный спектр Вселенной, абсолютно и изначальносовершенен. Даже в космических катастрофах и катаклизмах. Для осмысленияданного непреложного факта отнюдь не обязательно посещать прекрасныеминералогические музеи и коллекции, создание которых можно отнести к сферебесспорного торжества Духа, Мирового разума. Надо быть простым инепредубежденным изысками так называемой человеческой цивилизации наблюдателем.Рассыпьте на ладони песчинки, вглядитесь в их несказуемое многообразие — и выприобщитесь к мистике совершенства всей природы, проявляющегося в любой из них.Космос или Бог пусть продолжают искать универсального объяснения их антитезебородатые мыслители и вероучители прошлого и будущего и вдохновляемыепоэтическим безумием юноши породили на нашей голубой планете неудержимуюагрессию жизни, весь растительный и животный мир. Казалось бы, что загадочностьбесчисленности ее проявлений а мы до сих пор не без внутреннего трепета передвеличием Природы умножаем классификатор растений и живых существ, исчисляя ихуже миллионами и " открывая " все новую их безграничность — ведь намдо сих пор известны не более одного процента живых существ в Мировом океане! исключаетфундаментальный принцип системности, устойчивости и гармонии. Но эта кажимость — лишь игра или шутка нашей, доступной нам Природы, которая незыблемо продолжаетследовать таинственной закономерности единства в многообразии. Вспомните тередкие для нас, рабов асфальтовых трущоб мгновения, когда удается после всехтранспортных передряг, после нетерпимой атмосферы зловонных, пропахших потом идезодорантами электричек либо бензинового чада столь же убогих, отделяющих насот Природы персональных машин рухнуть на обычную и как будто бы лишеннуютропической экзотики лесную поляну. Проходят минуты — и вы начинаете различатьбесхитростные лесные цветы и замысловатые травинки, а затем — восхищаться ихмногообразием. Но во всем этом божественном и величественном многообразии нетникакого отклонения от нормы, иначе говоря — от того видового и родовогопринципа системности, устойчивости и гармонии, который характерен длясовершенства любого природного феномена. Здесь разброс форм — поразителен: отнежного ландыша подмосковных лесов до колючего кактуса мексиканских пустынь, отлишайника Новой Земли до лиан тропических джунглей Мадагаскара, от весеннихтюльпанов в Кара — Кумах до мощных баобабов Африки. Но как бы ни был великподобный разброс, он никогда не нарушает нормы как основы устойчивогоприродного совершенства. Не нарушает его и мир живых существ, насчитывающий поданным естествоиспытателей до полутора миллионов видов! Вы только задумайтесьнад тем, как озадачивает, нет, скажу определеннее — ошарашивает нас творящаяПрирода этим живым космосом. Здесь и вполне фантастические живые существа изглубин Мирового Океана, формы которых столь поразительны, столь невероятны, чтоникакому из прославленных художников не дано создать продуктивным человеческимвоображением что-либо подобное. Вот вышагивает среди застывших, словно кораллыводорослей как гном в тундре вопросительный знак, а над ним сверкает всемивозможными и невозможными красками полукраб, полуветка колючей одушевленнойжимолости. Где- то выше, в туманном облаке океанских глубин, парят какие — тоживые листья, шары — ежи, стремительные, неуловимые глазом змееподобные молниидругих рыб. А далее — могучая симфония живущих в водной стихии существ, каждоеиз которых абсолютно и незыблемо выражает норму рода и вида, его совершенство.Акула — всегда акула, быстрая как молния, пластичная как подлинная хозяйка ибогиня морских просторов. Любой нелепо шлепающий по прибрежным скалам тюленьпревращается в глубинах моря в подводного акробата, выделывающего такиесальто-мортале и поэтичные пируэты, которые фатально недоступны любомупрославленному акробату или танцовщику, всегда тождественен другомуродственному ему тюленю и не отступает за норму вида. Перенесемся мысленно насушу, где столь же неукротимо буйствует жизнь на основе тех же единых нормсовершенства морфологической организации. Подчеркну для взаимопонимания стобой, что в этой главе сначала речь идет о морфологии и только о морфологиикак форме и строении растительных организмов, а стало быть — и осоответствующей науке. Теперь мы все лучше и глубже знаем ее благодарягероическому труду ученых — создателей зоопарков в разных уголках нашейпланеты, а также новому чуду человеческого гения — кинематографу, фотографии ителевидению. Конечно, мы имеем и свой, индивидуальный опыт общения с животными,дикими и домашними, положительный и отрицательный, трезвый и основанный напредубеждениях и вымыслах. Для меня, например, в силу индивидуальной судьбызаброшенного на неизменное взаимодействие с человеческой толпой и откровенноненавидящего и избегающего ее, единственным спасением всегда были братья нашименьшие, от змей и черепах до мудрых и преданных собак. Даже засыпая, я держуих рядом с собой в постели, любуясь постоянной для них прелестью,безотносительно к тому, что со временем особи сменяют друг друга в силукратковременности их земного бытия. Но новые средства межчеловеческихкоммуникаций и информации дают всем нам качественно иное представление оживотных как образце природного совершенства, о соответствии каждого из нихнорме. Недавно дочь подарила мне нечто недоступное русскому профессору пофинансам сокровище — " тарелку " многоканального цифровогоретранслятора НТВ-плюс. И сразу же — прощай устоявшийся режим работы за столоми со студентами, ибо мне открылся круглосуточный канал " Живая планета". На экране замелькали один за другим фильмы о животном мире, созданныебесстрашными и влюбленными в очарование этого мира, в его загадочное, действительнобожественное совершенство естествоиспытателями, которых не страшат ни морскиебездны, ни льды Арктики, ни выжженные пустыни Африки и Азии.
Как все подлинно духовноев нашей многотрудной жизни, подобные фильмы рождают множество ассоциаций,подводят к самым неожиданным, порою парадоксальным выводам, в том числе исоциально — педагогического характера. Так, нельзя отделаться от чувства обидыза российскую детвору, лишенную возможности подняться до призвания и уровнячеловека через созерцание совершенства всей живой природы, вырваться из-подвлияния наших пораженных бациллой идиотизма " свободных " средствмассовой информации, перед которым бледнеет тлетворная значимость всехрипарографов прошлого. Но первое и неотразимое впечатление — признание красоты всегоестественного и естественной красоты живой природы. Той красоты, которая служитнеотразимым аргументом правоты теоретиков, выделивших в качестве ее признаковсистемность, устойчивость, гармонию. А также заразительности прекрасного в миреживотных, ибо все те, кто работает с ними, кто показывает их нам и рассказываето них, неведомым образом предстают как более совершенные, гармоничные существа,чем их сородичи в иллюзорном эстетическом оформлении. Здесь — тайна и конечнаяцель моего поиска. На какое живое существо из полутора миллионов видов не падетнаш пытливый взор, оно всегда демонстрирует торжество системности. Любаяльвица, обладающая всеми признаками вида как индивидуальность а живому существуприсуща индивидуальность, никогда не выходит за рамки принципа системы, еслиэто, конечно, не больное, выморочное животное. Переведите взор с одногоживотного на другое в прайде — и вы убедитесь в справедливости моих слов.Думаю, что вы согласитесь и с мыслью об устойчивости на индивидуальном уровнеэтой живой системы на разных возрастных этапах и в разных внешнихобстоятельствах. Даже в клетке, в условиях полного унижения ее царственногодостоинства, она остается гордой, мощной, не побоюсь сказать — величественной.Нет, выводы мои относятся отнюдь не только к породе Царя зверей, но и к любомубез исключения существу, ползающему, летающему, прыгающему, плавающему,бегающему на нашей Земле. Что же касается гармонии как признака совершенства вживой природе, то он изначально предопределен теми законами выживания, которыехарактеризуют нишу, занятую в мире тем или иным видом.
Дисгармония здесьозначала бы индивидуальную смерть. Агрессия жизни — не только хаотичное иторжествующее ее вселенское шествие, но и пластичное приспособление к условиями ситуациям. Гармония как принцип совершенства живого на морфологическом уровнеи есть результат приспособления единого и целостного организма — к бесконечновариативной среде и порождаемой ею ситуациями. Нарцисс, взглянувший в зеркалопрохладного ручья, увидел лишь внешне совершенный образ живой и прекраснойтвари. Сколько бы он не вглядывался в него, ничего иного он бы и не увидел.Вполне как моя любимая собака — мощный стаффорширский терьер, часами озадаченноразглядывающая свое отражение в загадочном для нее зеркале. Впрочем, чтоповторяют все собаки без исключения в подобных обстоятельствах. Не тосоплеменники Нарцисса, избежавшие его индивидуальной плачевной участи изашагавшие в гордом самомнении о своем исключительном и неповторимомморфологическом совершенстве из прошлого в будущее. Они попытались натеоретическом, художественно — творческом, на уровне интерпретации великих ималых вероучений обосновать это совершенство.
Озаренные светом разума,они начали утверждать, что человек — мера всех вещей, что именно он — основазагадочного Золотого сечения. У истоков европейской цивилизации они сталиискать канон — образец и норму высшего природного совершенства, доступнуюматематическому анализу. Казалось бы, все было вычислено, подверженобесстрастному объективному анализу. Но не тут-то было, ибо европейскиеморфологические представления о совершенстве человека как природного существасразу же пришли в вопиющее и даже трагическое противоречие с теоретическойсамооценкой своей эстетической избранности других рас и этносов. Системность,гармония, устойчивость с позиций европейца оказалась для негроидной расы чем-тонелепым, алогичным и даже комичным, а для желтой расы — откровенноотталкивающим и не соответствующим признакам " настоящего человека ".Мыслителям волей — неволей пришлось отказаться от абстракции " человек" как знакового обозначения особого живого существа и признатьбессистемность, неустойчивость и дисгармонию реальным фактом существования раси этносов. Подлинный же логический тупик перед мыслителями и исследователямивозник при подходе к отдельному, конкретному человеку, к живойиндивидуальности, из которых и состоит загадочное человечество или Человек.Здесь пораженному взору эстетических снобов открывается такая безднаотступлений от меры, проще говоря — такая безмерность физических аномалий илидаже уродств с позиций абстрактных представлений о морфологическом идеале, чтоговорить о совершенстве подобного живого существа просто бессмысленно.Программисты попытались, следуя стереотипам женской красоты, насаждаемым вевропейских странах, создать образ средней компьютерной красавицы. Наудивление, на экране монитора она предстала как чудовищная, несообразная ни счем уродина. Единственным ее достоинством оказалась гладкая кожа. Немудрено,ибо каждый из нас в морфологическом отношении — аномален, но признать подобныйфакт отнюдь не склонен. Мы не хотим даже вспомнить те мучительные негативныепереживания, которые обязательно испытывал каждый в юности, осматривая взеркале свое обнаженное тело, даже не догадываясь, что красота человека — не вего морфологической структуре, но в духовности. Но об этой тайне тайн — речьвпереди
Понимаю, что навлекаю насебя неукротимый гнев всех представителей человеческой породы, убежденных видеальности организации своей физической, морфологической структуры. Ну, ужесли не своей, то некоего кумира, модели, живой куклы, модной ныне, сейчас утого или иного этноса. Молоком матери впитавший легенду о морфологическомсовершенстве человеческой породы. Дело не только в том, что все подобные кумирывопреки расхожему мнению абсолютно несовершенны в морфологическом плане. Но небуду обижать психологически неуравновешенных фанатов их красоты и совершенства,равно как привыкших к шумной славе так называемых звезд. Проделаем болеепростой и наглядный эксперимент. Выйдем на улицу, присядем в погожий весенний,светлый вечерок на скамейку и попробуем беспристрастно вглядываться в прохожих,в их лица, фигуры, походку. Вот вышагивает глава семейства, брюшко которогоедва позволяет ему сохранить равновесие, шея — заплыла жиром, ноги — дугой,руки асимметричны и мотаются как длинные тряпки. А вот — убежденная в своемочаровании молодая девушка, непомерно тонкие ноги которой необдуманновыставляемые напоказ для сексуального привлечения сразу переходят в тощий,неплодородный бюст, а шею украшает приплющенная как украинский горшок голова,которую не может закамуфлировать нелепейшая прическа. Еще минута — и их сменяетстайка молодых парней, которые вполне могли бы послужить пособием ванатомическом театре для демонстрации отклонений от нормального развитияживого, природного существа, у которых в структуре — все женоподобно.Представьте себе их обнаженными перед призывной комиссией военного комиссариата- и вы безусловно согласитесь со мною. Так и хочется все эти сотни и сотнитысяч ни в чем не схожих между собой алогичных полумонстров в морфологическомотношении, которых каждый ежедневно созерцает и в зеркале, и на телевизионномэкране, и на пляже, и на эстраде, и в уличной толпе, и на безвкусных глянцевыхжурналах, посвященных жизни вполне уродливых в морфологическом плане "звезд " соотнести с какими-либо другими живыми существами, но это было быэстетическим оскорблением для последних. Не без юмора вспоминаю, как во времязаседания одного из Ученых советов, в котором имею честь состоять и членовкоторого высоко ценю, ибо считаю представителями породы людей, являющейсянадеждой человечества на пути к Венцу творения, высказал свой взгляд наморфологический облик человека. Естественно, начав с резкой и критичной самооценкисвоей внешности. Не скрою — был поражен непониманием, более того — реакциейобиды почти всех присутствующих. Разрядила обстановку пауза, во время котороймы смогли беспристрастно всмотреться и в себя, и друг в друга. Мудрый,сморщенный как высушенная груша миниатюрный аксакал от педагогики, обладающийне только фундаментальным запасом знаний, но и античным скепсисом, перевелвзгляд с тощей как килька соседки, бесспорного авторитета в психологии, намаленького, напоминающего гнома солидного ученого, широко известного научнойобщественности работами по соотношении медицины и педагогики, мощные, какговорят спортсмены — накачанные бицепсы которого никак не монтировались с егогабаритами, и выговорил задумчиво: " А ведь действительно!.. ". Витоге раздался общий гомерический хохот как признак торжества острого исамокритичного ума мудрых и тонко чувствующих людей, отлично понимающих, чтодостоинство человека отнюдь не в форме бедер, не в размере полового члена илиструктуре черепа. Нет, ни в прошлом, ни в настоящем не смог ищущий иплодотворный человеческий ум теоретически обосновать мысль о человеке как Венцетворения только в системе координат морфологической системы мира. Здесь непомогли ни египетская магия чисел, ни вычисления пифагорейцев, ни расчетыбожественного Леонардо да Винчи, ни линия красоты Хогарта, ни все классикикомпьютерного мышления современности. Но нарциссизм человеческой породы еслитаковая существует как нечто единое — фатален и неизменен от века к веку, о чемсвидетельствует выработанный духом другой, параллельный, но отнюдь нетождественный рациональному пути способ поиска истины — эмоциональный илихудожественно — образный.
С того момента, когдапервая пингвиниха рода человеческого вспомните " Остров пингвинов "Анатоля Франса накинула на свои узкие плечи шкуру, вызвав тем самымпродолжающийся и поныне животный восторг самцов, переставших быть нормальными,а стало быть прекрасными животными, функция оформления, а иначе говоря — эстетической маскировки морфологических недостатков человека стала едва ли неглавной в искусстве. Да и не только в искусстве. Наивный макияж предковзаменила промышленность, опирающаяся на успехи современной химии. В отличие отживотных у каждой человеческой особи свой, неповторимый и далеко не приятныйзапах, свой цвет волос и структура кожи — на помощь в борьбе с природой пришлата деятельность оформления, которую мы ныне называем парфюмерией и которая ужереально грозит нанести нашей среде обитания непоправимый и необратимый вред.Как мужчины, так и женщины не мыслят ныне своего повседневного бытия без паст,притираний, помад, лаков, кремов, превращающих их в стандартные размалеванныеманекены. Впрочем, влияние химии на человека в перспективе также не изученодолжным образом, но мне оно представляется роковым. На индивидуальном же уровневсе изощрения косметологов способствуют лишь наивной маскировке морфологическихкачеств каждого человека, который он сам вдруг начинает оценивать какнедостатки, как отступление от неведомо кем измышленного эталона. Не найдятеоретического пути нормализации, то — есть совершенствования человеческойнатуры, ее морфологии через труд, спорт, медицинские ухищрения подобные темкосметическим операциям, которым радостно подвергают себя дряхлеющие самки родачеловеческого, тщетно пытающиеся остановить беспощадное время в наш якобывсесильный перед природой век, люди создали бескрайний мир искусства, гдеглавный лейтмотив — осанна совершенству человеческой природы. Посмотрите, какуюгалерею красавцев и красавиц, относящихся к власть предержащим, но бывших вреальности почти уродами, оставила нам живопись нового времени! Но человек какбыл, так и остается в морфологическом отношении только голой обезьяной,лишенной какого бы то ни было единого, родового принципа физического совершенства.Таков и Цезарь, таков и бездомный бедолага в трущобах нынешнего мегаполиса.
Путая вполне наивно, ноубежденно эстетический образ, создаваемый художественным творчеством, синдивидуальным человеческим прообразом, наивный в теоретическом отношении людивесьма часто возражают мне патетически, а то и с нескрываемой ненавистью,которая всегда является спутником истины, приводя примеры знаменитых дивэстрады и модельерного бизнеса, голливудских звезд и очередных " мисс" — планеты, континета, государства, города и любого заштатного сельскогопоселка. Но совлекая мысленно и со здоровым цинизмом вместе с ними с живыхманекенов — символические по значению одежды, знаки той или иной моды,поражающей ныне человечество похуже бубонной чумы, бессмысленные побрякушки — украшенияот спицы в носу африканской красавицы до отягчающие мочко уха всевозможныезолотые и позолоченные серьги, убеждаюсь, что мои оппоненты — поборникисовременной женской красоты довольно легко сдают свои " эстетическиебастионы ". И уж совсем трогательное единение возникает тогда, когда япредлагаю всех самых очаровательных с их точки зрения, а стало быть — идеальныхпо совершенству в морфологическом плане человеческих особей женского полараздеть до гола и вымыть в преотличной, всех равняющей русской бане. Средиподобных, лишенных какого бы то ни было макияжа и внешнего оформления телкумиры женского пола, кинодивы и до предела амбициозные " всемирноизвестные " манекенщицы вдруг оказываются кривоногими, мослатыми, снепомерно широкими или со столь же непомерно узкими плечами и деформированнойиндивидуальным образом жизни головой, с сосками на нижней части живота, собвислыми задами и с тупыми глазами. Не верите? Вспомните хотя бы унылыекинематографические сцены полового совокупления в ванных, душах, туалетахподобных записных красавиц — и вы невольно согласитесь со мною. Здесь даженеодолимый мужской половой инстинкт почему — то именуемый сексом, хотяпоследний термин ничего иного, кроме генетического смешивания не означает,украшающий бурным воображением даже чурбан или замочную скважину, несрабатывает. Что касается человеческих особей мужского пола, то о совершенствеих форм, о догме, вбитой нам в голову как убогий стереотип, затуманивающийобъективное зрение пресловутыми копиями Аполлона Бельведерского, ДавидаМикеланджело, статуями обнаженного Будды в миллионах учебников может всерьезговорить лишь человек, лишенный чувства юмора. Как только кинокумиры,принимаемые одурманенной наркотиком " общественного мнения " толпойпочитателей и тем более — полуистеричных почитательниц, явно страдающих откомплекса половой неполноценности, за идеал физического совершенства,приоткроют торс или обнажат ноги, как правило — напоминающие традиционнуюконскую дугу, и уж тем более позволят себе раздеться до нага в постельныхкинодрамах, морфологическое несовершенство самцов человека становится дообидного очевидным.
Тот же, кто обладаетчувством юмора на уровне гениальности в оценке и самооценке как самцов, так ичеловеческих самок, кто видит их морфологическое несовершенство, не дающееоснования нам, людям, претендовать в этом отношении на пальму первенства в миреживой природы, оказывается мудрым пророком человечества в деле егодействительного движения к совершенству. Но пророков, как известно, всегдапобивают камнями именно за правду прозрения. Нет, мои дорогие оппоненты — защитники совершенства человеческой породы в морфологическом плане, интуитивноусматривающие в подобной вселенской правде намек и на себя, на всех нас безисключения — не мне принадлежит мысль об аномальности нашей животной породы.Задолго до меня Апулей глазами Луция из шкуры осла показал нам все "прелести" нашего человеческого совершенства. Вчитайтесь в Аристофана — ивы поймете, где первоисточник моих мыслей. И, наконец, великий и несравненныйСвифт, которого и поныне ненавидят все фарисеи мира. Вспомним, что прежде всегоувидел Лемюэль Гулливер на проезжей дороге в стране Гуигнгнмов. "… Язаметил в поле каких — то животных. Несколько таких же животных сидело надеревьях. Их странный и причудливый вид смутил меня. Я прилег за кустом, чтобылучше их разглядеть. Некоторые из них приблизились к тому месту, где яспрятался, так что я отлично мог отлично разглядеть их. Голова и грудь у нихбыли покрыты густыми волосами — у одних вьющимися, у других — гладкими. Умногих из них были и бороды, похожие на козлиные. Вдоль спины и передней частилап тянулись узкие полосы шерсти. Но тело было голое, так что я мог видеть кожутемно-коричневого цвета. Хвостов у них не было. Самки были поменьше самцов: наголовах у них росли длинные гладкие волосы, но лица были чистые, а все телобыло покрыто только легким пушком. Волосы и у самцов, и у самок были разногоцвета: коричневые, черные, рыжие. Они редко оставались в покое, все времябегали, прыгали и скакали с изумительным проворством. Крепкие и острые когти напередних и задних лапах позволяли им с ловкостью белки карабкаться на самыевысокие деревья. В общем, во время моих путешествий я никогда еще не встречалболее безобразных, более гнусных животных ". Таковы — йеху. И какими жепрекрасными, совершенными в системности, устойчивости, гармонии предстают увеликого писателя лошади, те животные, силе, красоте и быстроте которых неуставал поражаться его Гулливер. 3. Кентавр или птица — феникс
Эврика — невольноостанавливает меня скептический разум. Ведь морфология человека слита воедино сего физиологией, с жизнедеятельностью организма, с процессами, протекающими вего системах, органах, тканях, клетках и т. д., делающим нас поразительно пластичными,способными приспосабливаться с самым разным, в том числе и экстремальнымситуациям, не меняя своей, человеческой породы. Естественные науки скрупулезнои с предельной мерой объективности всесторонне изучили физиологию живого,показали ее истоки в неживом, открыли универсальную общность, системность вэтом плане породившей нас природы. Они подошли к обобщенным характеристикам техединых для природы процессов, которые мы именуем физиологическими. Главные изних, которые и есть координаты физиологического совершенства — константность,пластичность, цикличность. Что касается нашей константности в физиологическомотношении как мнимом преимуществе перед совершенным миром неживой и живойприроды, то она весьма проблематична и далеко не подтверждена достойнымвнимания временным масштабом. Что такое, в самом деле, какие-то два — тримиллиона лет, которые мы уродуем окружающий мир, " приспосабливая "его к своим ненасытным нуждам, по сравнению со сроком в триста миллионов лет, впределах которого преотлично пребывает обыкновенный и неистребимый таракан, даи многие другие животные. Мудрые биологи — исследователи предрекают, что занеизмеримо более короткий период мы будем уже не мы, а станем какими- топтицеподобными уродцами. Не об этом ли будущем напоминает нам прошлое — искусством Древнего Египта и исчезнувших цивилизаций Латинской Америки иМексики? А, может быть, это прошлое было когда-то для неведомых намчеловеческих цивилизаций роковым будущим физиологического превращения,перерождения нас в йеху? То, что на бытовом уровне именуется обменом веществ, вприроде живое реализует как устойчивое состояние системы в нестабильнойситуации. Идет вечная и титаническая борьба на всех уровнях живой системы воимя сохранения рода, вида, особи. И она всегда воспроизводится в определенныхвременных пределах, без каких-либо потрясений, изменений, мутаций. Выход за этипределы означает рождение нового состояния, новой системы. Это — взрыв, отпоследствий которого ничего не остается в изжившей себя по тем или иным причинамсистеме. Исчезают динозавры, мамонты, другие мировые загадки природы, исчезают- чтобы вновь возродиться, словно легендарная птица — феникс, но уже в другомприродном обличье. " Почти " динозавров либо " почти "мамонтов природа не породила, ибо все ее творения существуют в рамкахотведенных загадочной и неведомой судьбой временных сроков и относительностабильных пространственных условий бытования. Не то — человек, словно всейсвоей историей скажем точнее — антропогенезом насмехающийся над принципом физиологическойконстантности. Конечно, на всех этапах антропогенеза он был и остаетсяносителем неизменных физиологических качеств, завещанных ему природой — характера клеточной структуры и ее функционирования, кровообращения,пищеварения, адаптации к изменяющимся условиям внешней среды, словом, всех техкачеств, которые с предельным многомудрием открыли и человеческая практика, ичеловеческая интуиция и его не имеющий никакого аналога в бескрайней вселеннойживой и неживой природы интеллект. Не случайно же все те процессы, которыехарактерны для природы, дают реальную базу для медицины, призванной облегчатьмногие, в том числе и чисто человеческие страдания на основе экспериментальногоизучения " дочеловеческой " природы. Даже простые операции на человекене появились бы без вивесекции, то — есть проклинаемых поборниками всеобщегогуманизма операций на животных с целью изучения как причин болезней, так ипутей их излечения, в том числе и хирургического. А на ком, как не на нашихбратьях наших меньших ставим мы самые поражающие по жестокости опыты — вбарокамерах, в космосе, в изначально враждебной им среде обитания, дабы найтиновый набор лекарств, это бесплодное подобие эликсиру молодости великихалхимиков и творцов утешающих нас легендами как бренных и скоропреходящих воВселенной живых тварей. И мы не сооружаем всем им нетленных памятником толькопотому, что жестокость наша в силу изначального цинизма человеческой породыбазируется на амбициозном отрицании нашей животной константности, на мифе обисключительности физиологического человеческого совершенства как венцатворения.
Но не следует забывать,что бесчисленные открытия человеческого интеллекта, его технические итехнологические завоевания зачастую заимствованы в живой природе, к которой онсам первоначально принадлежал. Проблема эта достаточно детально исследовананаукой, так что нет особой нужды пересказывать общеизвестное — о происхожденииколеса и водопровода, каналов и пещерных жилищ. Гораздо интереснее отметитьбезграничные возможности, которые до сих пор щедро представляет человеку каксвоему порождению живая природа. У дельфинов и акул прошли выучку строителисовременных скоростных подводных атомоходов, новым методам локации людей учатдельфины, летучие мыши, змеи. Потребовалось многократно увеличить пропускнуюспособность оптических волокон — на дне глубочайших впадин Мирового океана людинашли готовый образец. Это — морской червь " Морская мышь ", болееизвестный под поэтическим названием " Афродита ". Радужные эффекты,даваемые его волосами, послужили основанием для разработки математическоймодели оптических волокон нового поколения. В других же лабораторияхматериаловеды пока — еще тщетно пытаются постичь тайну непревзойденного шедеврафизиологической организации в природе — паука и его паутины. Еще немного — и вткачестве может произойти непредсказуемая по последствиям техническаяреволюция. Да, человек безусловно исключителен, ибо два божественных для него инеразделимых между собой фактора обусловили такую мутацию животного ряда, передкоторой меркнут все изменения, происходящие в процессе естественного отбора иприспособления в борьбе за существование. Первый фактор — труд какцеленаправленная и осмысленная деятельность по усвоению и приспособлениювещества природа при помощи орудий и средства труда. Второй — слово каксредство общения на основе абстрактного мышления, как термин, выражающийпонятие. То самое слово, которое, раз возникнув, запечатлелось в памяти всегочеловечества как величайшее из всех возможных чудес, как Божество — созидатель.Наверное, палеонтологию этого великого открытия и уловил с гениальнойпоэтичностью евангелист Иоанн в своем Святом Благовествовании, начиная егоудивительно: " В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог". Нам никогда не узнать, какое же было это первое божественное слово:«мама » или " дай ", равно как не узнать праисториюбожественного слова, ставшего языком мыслящего преобразователя в трудовомпроцессе природы. Но именно божественное Слово человека, вырвавшегося за рамкиживотной природы своей породы благодаря осмысленному труду, вызвало ядернуюреакцию разрушения совершенной животной физиологии и ее очеловечивания со всеминеизбежными утратами. С позиций исполненного непомерной гордыни современногочеловека а точнее — с позиций совокупности бесчисленных пород, обобщенноименуемых человеком вопреки их полной несопоставимости по многим изначальнымпризнакам, пород, порожденных Вавилонским столпотворением очеловечиваниефизиологии — признак прогресса. Еще бы — мы не пожираем сырое мясо, разрываяего когтями, а готовим его тысячами способов, именуемых " национальнойкухней ". И нам мало простой мясной пищи, ибо феномен Гаргантюа стал нашимизначальным проклятием. Поэтому мы, люди, ненасытны и готовы уничтожить во имяэтой нашей проклятой страсти все живое и действительно прекрасное. Вспомним обучасти бизонов, оленей, белух, осетровых рыб, китов, тюленей, морских львов.Вспомним опустевшие прибрежные воды многих континентов, когда — то кишевшиерыбой, а ныне пустынных подобно песчаной Сахаре, тоже ставшей памятникомчеловеческой ненасытности и изначальной страсти к неограниченному истреблениювсего живого да и не только живого. И наши милые сердцу большие и малые реки,где ловят не рыбу, которую застало еще старшее поколение, а каких — то мутантов,пропахших нефтью и пораженных неведомыми ранее лучевыми нечистотами, ловятвсеми дозволенными и недозволенными средствами, вплоть до взрывов, окончательноразрушающий ареал обитания многих видов. Мудрая и совершенная живая природасоразмеряет потребности всех миллионов живых видов с оптимальными задачами ихвыживания. Эти потребности — константны, а потому — подлинно рациональны,нормальны. У человека же чисто физиологическая потребность в насыщении,базирующаяся на реально существующей физиологической константе о ней я невольновспоминал, питаясь чем Бог на душу положит в прифронтовых лесах 1941 года, амои современники в тылу — таким же минимумом, необходимым для выживания непрерывнои до абсурда меняется. Воин — ариец, наш отдаленный предок на Севере Урала,начавший великое переселение во главе с Рамой в блаженные южные места, питалсяпочти так же. Но уже вскоре осевший на земле домовитый русский крестьянин,ставший собственником небольшого по нынешним масштабам подворья, не мыслилудовлетворения своей физиологической потребности в еде на подобном уровне. Вотлишь одно свидетельство, дошедшее до нас из глубины веков, от времен ИванаГрозного, благодаря литературному подвигу протопопа Сильвестра, его духовника втечение многих лет и мученика в Соловецком монастыре.
Они пишет о том, чтоподавать к столу с Пасхального Воскресенья в мясоед: " С Пасхи в мясоед кстолу подают: лебедей, потроха лебяжьи, журавлей, цапель, уток, тетеревов,рябчиков, почки заячьи на вертеле, кур соленых и желудок, шейку да печень куриные,баранину соленую да баранину печеную, куриный бульон, крутую кашу, солонину,полотки, язык, лосину и зайчатину в латках, зайчатину соленую, заячьи пупки,кур жареных кишечки, желудок да печень куриные, жаворонков, потрошек, баранийсандрик, свинину, ветчину, карасей, сморчки, кундумы, двойные щи. А к ужинуподают студень, рябчиков, зайчатину печеную да уток, рябчиков жареных датетеревов, баранину в полотках, зайчатину заливную, кур жареных, свинину даветчину. А еще в Пасхальный мясоед к столу еду подают рыбную: сельдь на пару,щуку на пару, леща на пару, лососину сушеную, белорыбицу сушеную, осетринусушеную, спинки стерляжьи, белужину сушеную, спинки белужьи, спинки белорыбицына пару, лещей на пару, уху с шафраном, уху из окуней, из плотиц, из лещей, изкарасей. Из заливных подают: белорыбицу свежую, стерлядь свежую, осетринусвежую, щучьи головы с чесноком, гольцов, осетрину шехонскую, осетрину косячную".Проносились в бессмысленном вихре столетия человеческой истории, менялся наборвсевозможной снеди и способов ее приготовления, константной же оставалась лишьприродная составляющая потребности в насыщении. Человеческая же составляющая внерассмотрения в данном случае удивительной и антиприродной особенности людейобрекать большинство себе подобных на муки голодной смерти, которая даже в ХХ1веке является реальностью до полутора миллиардов нищих и обездоленных вседальше и активнее отходила от какой-либо целесообразности. Тщетно взываютмудрые диетологи типа Брега к разуму и чувству самосохранения представителейвсех типов человеческой породы, к канонам тех вероучений, которым они якобыследуют — словно обезумевшие, люди изобретают всевозможные наполнители,красители, консерванты, ароматизаторы, регуляторы кислотности, миллионы типовкоторых постепенно вытесняют естественную, природосообразную пищу.Пропагандируемое в угоду беспощадному бизнесу для которого не было и никогда небудет ничего святого, ибо он и мораль — абсолютно несовместимы средствамимассовой информации, всей мощью рекламы — этого очевиднейшего средстваобыдливания масс, дьявольское варево, именуемое ныне пищей среднего, "цивилизованного " человека с нарастающей интенсивностью меняет егофизиологию. Еще немного — и мы скажем, что в данном, конкретном аспекте человекуже стал ошибкой природы. Прелюбопытно, что нормальные живые существа если онине оказались в условиях пищевого концлагеря — собаки, всеядные вороны иворобьи, бездомные кошки с достойным уважения презрением отворачиваются отимпортной колбасы и всевозможного рода пищевых эрзацев, которые стали для насповседневной пищей во всевозможных " бистро ", " макдональдсах" и иного рода забегаловках.
Потребность в еде — неединственная универсальная для природы абсолютная физиологическаяхарактеристика. В том числе и для растений, которых я чисто интуитивно считаюживыми, одушевленными существами. Не менее всеобщей и изначальной является иполовая потребность, без удовлетворения которой нет и не может быть поддержанияприродного равновесия, константности в определенных временных пределах.Насколько же она разумна в мире всех без исключения живых существ, и в этомсмысле — насколько она прекрасна! Повинуясь зову таинственного будущего — родаили вида, животные осуществляют эту функцию конечно, при сопутствующей ейчувством удовлетворения, наслаждения отнюдь не слепому инстинкту, но по велениюдуши. Той самой всемирной души, которой они, безусловно, обладают и котораяделает половую потребность безотносительно к непередаваемому словамиразнообразию форм ее удовлетворения константой их бытия. Половой инстинктприсущ нам, людям как одна из основ нашей природной составляющей. Его с полнымоснованием утверждает как добро наука, поэтизирует искусство, признает за нимтворящее начало любое вероучение. Но уже давным-давно и это ли — не дьяволиада,не торжество загадочных темных сил скорее всего — с первых шагов человека попланете половую потребность как бы оторвали от ее истинного, природного смысла.Началась всемирная вакханалия половых извращенцев, от века к векусовершенствующих аномальное общение между полами, вакханалия, достигшая нынепредела. Нет, здесь речь идет не об изобретении все новых и утонченных формполового общения в конце концов и они могут служить делу продолжениячеловеческого рода, а потому — неподсудны любой, властью насаждаемой морали, нео половой ненасытности отдельных человеческих особей, скажем — женщин,страдающих бешенством матки — ее знают и другие живые существа. Произошлоперерождение полового общения в индустрию сексуальных развлечений, где уже неважен ни партнер с его чувствами и ценностями, ни окончательный результат — продолжение человеческого рода и появление здорового, совершенного потомства.Природа мстит за себя — благодаря индустрии секса, постигаемой человечеством смалых лет, исчезло то подсознание, конструктивную силу которого открыл ЗигмундФрейд, сместились половые ориентиры — и массовой стала армия лесбиянок игомосексуалистов. Подобные отклонения от нормы, имеющие характер индивидуальныхзаболеваний и безусловно требующие деликатного отношения окружающих, приобрелихарактер эпидемии, если — не пандемии. Затухает половая активность мужчин, очем свидетельствуют поражающие воображение цифры, характеризующие неодолимоевозрастание числа процентов импотентов, тех самых бесполых существ, о которыхмое здоровое предвоенное поколение и слыхом не слыхивало. Хотя, говоряоткровенно, оно могло бы дать сотни очков вперед нынешней молодежи по половойактивности. Признают — и не более того… Но обыденное сознание масс,довольствующее столь же обыденными, примитивными рассуждениями журналистов,тиражируемых средствами массовой информации, лишь констатирует весьма спокойноэтот факт. Всем вроде бы и дела нет до того доказанного наукой обстоятельства,что потепление климата на Земле приведет в ближайшие сто лет к подъему уровняМирового океана, что под воду уйдут не только все пляжи, но и многие города…Предполагается, что реальная климатическая катастрофа — дело неопределенногобудущего, хотя она проявляется уже сегодня. Скажем, в том, что мы можемосознать на уровне индивидуальной практики, медленно задыхаясь в зловоннойатмосфере нашей прелестной и хрупкой голубой планеты. Не спасает нас от этогокосмического бедствия ни жажда к перемене мест в поисках чистого, освежающеговоздуха, ни стремление удалиться из кошмарных мегаполисов, где миллионыавтомобилей и сотни тысяч промышленных предприятий превращают его в адскийкоктейль. Атмосфера безнадежно больна, и прежде тем страшным и невидимымкомпонентом этого коктейля, который не увидишь глазами, не ощутишь обонянием. Безнадежнобольна и вся наша прелестная голубая планета, ждущая как прихода Мессииторжества Homo divinas. Медицина, всесильная и действительно героическая нетолько в экстремальных ситуациях я не говорю здесь о медиках — вымогателях,повседневно нарушающих клятву Гиппократа во имя иудейского, в духе Шейлокапредставления о выгоде профессиональной деятельности, открывающая все болеезагадочные и невиданные ранее заболевания, в геометрической прогрессии вводит внаш обиход все новые и новые чудеса фармацевтики. О том, насколько масштабнораспространение этих научных чудес у нас, в России, можно составитьотносительно верное, хотя и приближенное представление по уникальному изданиюнаших ученых и специалистов здравоохранения, систематически выпускающих "Энциклопедию лекарств " почти на полутора тысячах страниц убористогошрифта Главный редактор — Ю.Ф. Крылов, Председатель Научно — редакционногосовета М.Д. Машковский. В " Энциклопедии лекарств ", охватывающуюлишь незначительную часть применяемых ныне в мире фармацевтических средств,включено 2800 торговых названий препаратов, 3060 лекарственных форм и 5250упаковок! Но ведь все эти поразительные чудеса фармацевтики, в которых ненуждаются другие природные существа, в свою очередь неодолимо и незримоспособствуют физиологическому перерождению человека.
Перерождению,обусловленному прежде всего тем, что человек как природное, живое существо необладает той константностью, которой обладает все иное в природе. Он меняется,меняя и свое отношение к природе, абсолютно не учитывая заложенной в немдьявольской силы уничтожения ради уничтожения. Поэтому вся природа благодарячеловеку чахнет, скудеет, сморщивается как шагреневая кожа буквально на нашихглазах, безропотно умирая. Исчезая во всей своей неизъяснимой прелести вопрекититаническим и героическим стараниям тех немногих рыцарей печального образа отестествознания, которые хотят ее сохранить и передать будущему в первозданномсовершенстве. Человек, который выработал принципиально новые, неприродныемеханизмы потребления и торжество которых означает изменение в итоге, вперспективе его физиологии, ее базовых принципов, все время меняется какнестабильная система. Но с особой интенсивностью — в условиях информационнойцивилизации. Еще немного — и реальным фактом станет искусственное питание грубоговоря, потребление таблеток и капсул, размножение вне полового контакта спермаодного " идеального " человеческого самца — производителя даетвозможность искусственного осеменения миллиона особей женского пола, дыханиеспециальной, внеприродной газовой смесью, целенаправленное и всеобщее внедрениеискусственных органов, в том числе и тех, которые мы считаем базой интеллекта иповеденческих реакций. А далее — слово за чудесами генной инженерии, которая витоге заменит нас абсолютно неприродным существом. Да какой там " в итоге" — уже сейчас, сегодня это происходит на обыденном уровне, не вызываяникаких опасений у исчезающего человеческого рода: мужчинам, пожелавшим статьженщинами и наоборот — женщинам, пожелавших стать самцами рода человеческого,делают соответствующие, противоречащие здравому рассудку операции. А какой-тобогатый чудак мобилизовал лучших хирургов для превращения… в крокодила! Исамо движение к подобному итогу — бесспорное доказательство того факта, чточеловек — роковая ошибка природы. Пластичность — еще один универсальныйфизиологический признак живой природы. Все ее бесчисленные порождения впроцессе предшествующей и трудно прослеживаемой объективными методами эволюцииорганично, подобно ртути в сосуде, заполняют отведенную им судьбой нишувыживания. Рассматривая всю фантастическую конструкцию природного небоскреба,где каждая живая тварь имеет и свой ареал распространения этаж, и общую сдругими существами квартиру сожительства гостиную на этаже, и индивидуальный,беспощадно защищаемый индивидуальный номер — среду обитания рода и вида.Благодаря такой поистине божественной иначе — не скажешь! пластичности всемвсего хватает — и для дыхания, и для питания, и для размножения. И именноблагодаря этой пластичности природа никогда не выходит за рамкипредопределенной судьбой меры, не идет к саморазрушению Мы часто обуреваемыстрахами перед жестокостью природы, где все поедают всех, где и в ночи, и приярком солнце бродят коварные и жадные убийцы. Львы терзают ни в чем не повинныхзебр, крокодилы пожирают все живое на своем пути, волки уничтожают милых,беззащитных овечек, акулы, касатки, мурены, щуки, пираньи словно чудовищныегарпии терроризируют весь сонм морских чудес, грозные орлы, парящие подполуденным солнцем и не менее грозные ночные убийцы — совы превращают впостоянный кошмар тихое, безобидное существование милых, добрых грызунов. Всеэто — абсолютно достоверно, но не дает правдивой картины пластичногососуществования разных видов в гипотетическом небоскребе жизни.
В нем же ни один живой" индивид " не выйдет из своей " квартиры ", не нарушитпринципа пластичности как основы физиологического существования системы. Вотпочему нас так поражают лев, мирно похрапывающий неподалеку от стада оленей,акула и мурена, включающиеся после насыщения в мирный подводный хоровод сосвоими потенциальными жертвами. Одним словом, когда все беспощадные убийцысразу перестают быть таковыми после насыщения. Так же, как и в критическойситуации природного катаклизма, когда каждой особи, как говорится, не до жиру,а быть лишь живу, и инстинкт самосохранения преодолевает даже самый острый,нестерпимый голод. И ведь ищут же в подобных экстремальных ситуациях пожарах,наводнениях, землетрясениях, извержение вулканов все эти наивные бедолагиспасения рядом со своим самым страшным и беспощадным врагом — с человеком! Можнопредположить без достаточной уверенности, что и отдаленный от нас миллионамилет первобытный предок был столь же пластичен в пределах небоскреба жизни.Иными словами, был вполне нормален и спокойно до определенного периода занималсвою нишу как бесспорный Венец творения или эволюции. Но по мере развития в немкаких-то особых человеческих начал он начал выламываться из индивидуальнойниши, а далее — крушить все на своем пути на отведенном ему мудрой природойэтаже жизни, превращаясь в йеху. Более того, завоевав блага промышленной иинформационной цивилизации, в миллионы раз умноживших его физиологическиепотребности и возможности, он стал изничтожать все на своем пути в миреприроды, сотрясая весь небоскреб жизни и подводя к его катастрофическому инеобратимому разрушению. Им стал руководить не разумный и природойпредопределенный инстинкт выживания рода и вида, но зловещая сила разрушения,ныне приобретающая роковой, тотальный характер. Очаровательная птица — феникс,символ жизни, вечно умирающей и вечно возрождающейся на том же физиологическомуровне превращается в кентавра, где в адском вареве вновь и вновь возникаем мы,люди как носители природного начала в сочетании с аномальными, неведомымимирозданию качествами. Их уже не назовешь физиологическими, но порождены оникак раз мутацией нашего физиологического фундамента. Убийство ради насыщения,являющееся нормальным и закономерным в небоскребе жизни, превращается в убийстворади убийства, уничтожения, алогичного истребления всех и вся. Бобры строятпоразительные жилища для потомства и жизнеобеспечения, но их деятельностьникогда не превращается в истребление той биомассы, без которой и им — конец.Человек же на наших глазах продолжает то роковое дело, которое начал ужетысячелетия тому назад, во имя потребностей своего не знающего разумных границпроизводства, уничтожив наполненные жизнью леса, обезводил и превратил впустыни целые континенты. Ведь Сахара и Кара — Кумы — очевидное свидетельствопреступной деятельности человека, продолжающейся и поныне, вопреки мужественнымдействиям одиночек — Подвижников духа.
А разве не свидетельствомтому является загрязнение Мирового океана человеком, тем самым лишающим самогосебя в ближайшем будущем последних необходимых ресурсов питания. Сейчас ондоламывает вопреки всем духовным устремлениям благородных экологов разныхпрофилей то, что не смог истребить, убить, превратить в прах — уникальные инеповторимые виды животных, последние леса, без которых ему не выжить внеспециальных скафандров и нашу атмосферу, вызвав в ней вихрь изменений,преобразующий оптимальный климат. Ныне даже в Средиземном море уже почти нетдельфинов, опоэтизированных в мифах и легендах древними, волки, медведи, львы,носороги, бизоны, да что там говорить — все твари, которых когда — то спасалНой от всеобщего уничтожения водной стихией, остались на нашей планете вединичных экземплярах и переселяются в зоопарки или в особого типа резервации — так называемые Национальные парки, где люди — Подвижники Духа пытаются ихспасти от тотального истребления. Кентавр же, сминая все неживое и неживое насвоем безумном пути, уже не может остановиться. И вот роковое возмездие — длянего физиологической потребностью становится уничтожение себе подобных.Уничтожение ради уничтожения — таков мистический девиз рода человеческого спервых же его шагов на Земле. К несчастью для всего живого, не только девиз, нои скрытая под скорлупой идеологии, психологии, всевозможных прекраснодушныхиллюзий и иных собственно " человеческих качеств " реальная инеодолимая потребность. Ее, а не половую потребность, должен был бы поставитьво главу угла теоретических раздумий Зигмунд Фрейд! С первых шагов загадочногосущества, именуемого человеком по Земле, началась укрепляться, модифицироватьсяэта потребность, чтобы в итоге сделать его опасным в планетарном масштабе.Природное начало в нем получило дьявольскую чрезвычайную прибавку — физиологиюподлинного зверя, запечатленного навеки цифрой 666. Раскроив дубиной своемусородичу череп, наш отдаленнейший предок умудрился полакомиться им. Войдя же вовкус, он стал кроить черепа другим направо и налево, оправдывая черные,неведомые миру нормальной живой природы действия задачами защиты и самозащитыПоток человеческой крови с тех времен превратился в океан, жертвы убийствастали исчисляться не десятками и не тысячами, но миллионами. Человеческойдьяволиаде и этого мало — вот и создаются средства уничтожения, способные сразуже отправить на тот свет миллиарды человеческих особей, подобные тойпятисотметровой океанской волне, которую гуманист Андрей Сахаров предлагал припомощи супербомбы обрушить на побережье Калифорнии. Их подкрепляют и скрытыеубийства, осуществляемые тем же человеком во имя призрачной выгоды немногих,денежной " элиты " да простит мне читатель в данном случаенекорректное использование термина!.. Только табачная индустрия "никотиновых баронов " преблагополучно отправляет на тот свет ежегодносвыше четырех миллионов человек! А что уж говорить о систематическом спаиваниисотен миллионов, о неисчислимой армии молодых людей, попадающих повседневно,неуклонно и неодолимо в лапы наркотической зависимости. Здесь, как говорится,мы впереди планеты всей при явном попустительстве наших властителей, этихкалифов на час. Природное, доброе начало в человеке порою заставляет егоужасаться всем содеянным. Но ставшая реальностью физиологическая аномалияскрыта ныне под таким покровом Изиды, под такими вековыми наслоениямиэстетических иллюзий и ложных идеологических и нравственных представлений, чтовернуть процесс вспять уже никогда и никому не удастся, если не произойдет смой точки зрения — вполне реальное и прогнозируемое чудо одухотворения зверя внынешнем цивилизованном обличье.
Впрочем, мудрейшие изрода человеческого, которых я считаю посланниками божественной истины, вместе с" Кандидом " Вольтера всерьез сомневаются в возможности подобноозарения Зверя — драматичнейших из ошибок природы. Тварь, которая вкусилавласть над другими во имя власти, но не во имя выживания вида или рода вспомнитео роли вожака волчьей стаи или предводителя прайда!, познавшая, что другихможно не только есть, но и пытать физически и нравственно, стравливать друг сдругом во имя «идеи», «национальной цели», не толькопровоцировать массовое взаимоистребление, но и всеобщую бойню концентрационныхлагерей и вымирание целых этносов на пире во время чумы немногих счастливцев," развитых", " цивилизованных ", не сможет стать иной посвоей физиологической сути. Если, конечно, объединенная мощь созданныхчеловеком же науки, искусства, веры не вернет ему пластичность нормальногоживого организма, способного познать мудрость, красоту и божественное величиеприроды. Или же мы дойдем то той зловещей пропасти, когда сработает опять — таки животный инстинкт сохранения и самосохранения рода. " Люди всегдадурны, пока их не принудит к добру необходимость", — заметил НикколоМакиавелли. Соглашаясь с ним, мы не только тешим себя еще тлеющей надеждой, нои делаем все для того, чтобы из нынешнего человеческого, несовершенногоматериала возродились " доблестные мужи ", способные предвидеть этунеобходимость и выработать новую модель человека как органически пластичного, апотому бессмертного, равного Богу существа. И, наконец, третьим универсальнымфизиологическим признаком живой природы является ее цикличность. Она характернакак для каждой особи, так и для вида, представленного ею. Физиологическая норма- прохождение через все стадии развития, от зарождения и адаптацииноворожденного к окружающим условиям до расцвета всех жизненных сил в условияхборьбы за существование и неизбежное, лишенное драматизма угасание. Ни одноживое существо в природе не отклоняется от цикличности как нормы,предопределяющей устойчивую системность в процессе выживания. Новорожденныйздесь никогда не страдает характерным для человека инфантилизмом — разпоявившись на свет, он неизменно следует стабильной, устойчивой программевзросления. Конечно, программы у разных родов и видов живых существ отнюдь неоднопорядковы во временном масштабе, ибо разнообразны условия, в которыепопадает малыш. Мне довелось наблюдать в предгорьях Памира, у знаменитойЗмеиной горы, как появившиеся на свет маленькие змейки сразу же расползаютсянавстречу своей индивидуальной судьбе. Зрителю же подобного чуда не следуетрасслабляться в умилении — каждая из них столь же опасна, как и взрослая особь.Детеныш ламы, увидевший белый свет в Андах, не столь быстро проходит первуюстадию взросления, но все же уже на второй — третий день вполне уверенноследует и за матерью, и за стадом, осознав его законы. Не могу забытьсовершенно поразительные кадры из фильма о белых медведях, созданногоамериканскими биологами, фанатически влюбленными в этого исчезающего зверя. 4. Носороги или рыцари
Остается задуматься отретьей ипостаси нашей природной основы — поведенческой. Все живое еще разповторю — таинственный мир растений, как мне думается, исключается из его сферылишь по недостаточности объективных научных данных действует во имя выживания ипродления рода, а стало быть необходимо сталкивается с противодействием.Градации последнего — неописуемы логически, ибо практически — безграничны и немогут быть подведены под единое универсальное определение. Здесь и непримиримыйантагонизм, где ставкой является жизнь в том случае, если один вид служитисточником питания другого, антагонизм, наиболее доступный поверхностному уму иуспокаивающий, оправдывающий наше озверение. Да, он — реальность бытия природы,но отнюдь не источник драматизма, ибо для такого антагонизма есть Высшимразумом определенные пределы. Если бы все хищные и не хищные плотоядныепереняли вдруг по велению какой-либо темной силы поведение человека, торезультатом явилось бы только мгновенное исчезновение всего живого, всего, чтосама природа создает для пропитания своих творений. Кстати, только человеческоевоображение породило во множестве примитивнейших фильмов ужасов либо в потокебездарной говорю это безотносительно к авторитету их авторов " черной" фантастики озверевших птиц, вышедших из морских пучин чудовищ либозатаившихся в подземных городских коммуникациях гигантских плотоядных змей. Здесьи симбиоз, поразительный и поучительный, но всегда, благодаря неординарности,способствующий продлению жизни на Земле. Вдумайтесь в тот факт, что лишайники,прижившиеся на безжизненных скалах либо на останках деревьев, изумляющие насгармоничным сосуществованием растений — оснований и зеленых растений, способныхдобывать пищу из энергии Солнца благодаря хлорофиллу, пигменту, трансформирующемусвет в химическую энергию органических существ, живут до двух тысяч лет! В этомже ряду — приспособление существ одного вида к параллельному, независимомусуществованию в едином пространственно — временном континууме, выражающемнепрерывность и неразрывность как явлений, так и процессов. Их поведение можноохарактеризовать в отличие от поведения агрессивного и поведения сотрудничествакак безразличное или нейтральное на первый, непрофессиональный взгляд. Биологиже, чей пытливый ум и добрые сердца помогают всему человечеству наилучшемусамопознанию вне роялистских предубеждений о нашей " божественнойисключительности ", придерживаются иных взглядов. И факты упрямоподтверждают их доброту, базирующуюся на знании. Мало кто задумывается над тем,что в противовес человеческим изуверствам по отношению к живой природе онапродолжает довольно успешно игнорировать действия, самые масштабные,скоординированные, на основе новейших достижений науки истребления и основанныхна них технических средствах уничтожения жизни. И создается впечатление, чтоприрода почти презирает человека и его " имперские амбиции "завоевателя и покорителя Вселенной Мы вспоминаем в этой связи мудрость народовДревней Индии, сохраненную и поныне в обычаях и нравах их наследников, непозволяющих себе посягать на любую жизнь и живность как святая святых.Вдумайтесь — живность отнюдь не уничтожила там человеческий род, но прекрасно иразумно приспособилась к нему. Можно, конечно, в духе культурной революции,постараться уничтожить всех городских воробьев и голубей, кошек и собак, крыс имух. Но гений китайского народа, опирающийся на опыт одной из самых древнейшихцивилизаций на Земле, существовавшей еще до того, как Всевышний сотворилпервого человека Адам — Кадмон по иудейской традиции, ибо Ветхий завет — не чтоиное, как мудрейшая и достоверная история еврейского народа, преодолел этуполитическую дурь и вернул миру китайский гуманизм — по отношению ко всемпроявлениям жизни. Наряду с морфологией и физиологией поведение — универсальнодля всех проявлений жизни. Входит оно в своей первозданности и в мирчеловеческого бытия. Вот почему этология как наука о поведении живых системдает нам выверенные опытом вековых наблюдений и теоретическими раздумьямиученых принципы поведения особей и коллективов всех этих систем, включая ичеловека как животное. Когда мы с надменной улыбкой наблюдаем за поведениембратьев наших меньших, полагая, что они похожи на нас, мы допускаемпримитивнейшую логическую аберрацию, ибо не они на нас, но мы похожи на них.Любовь, семья, социальная иерархия, сообщество — живое наследие природы, ноотнюдь не человеческое изобретение. Далее я постараюсь показать, что в этихосновополагающих аспектах бытия нам впору опять — таки превратиться, следуязавету Лукреция Кара, в добросовестных учеников природы. Но есть в нашем,человеческом поведении и нечто абсолютно новое, несоотносимое с другимипроявлениями жизни. Весь вопрос не в признании человеческой " чрезвычайнойприбавки ", но в ее соотнесении с мерой совершенства живой системы.
Ее следуетпроанализировать в историческом контексте развития человека, которого нередкотайные силы заставляли выбирать путь массового йехуизма. Нет, не толькозаставляли, но и заставили, иначе мир не узнал бы деяний Гитлера и егоозверевшего при нем подавляющего большинства немецкого народа. Здесь я позволюсебе дополнить объективные выводы этологов некоторыми раздумьямиобщетеоретического характера, порожденными сравнением поведения животных ичеловека в диапазоне поведенческих реакций живых систем. О социальных системаху нас — речь впереди, когда мы попытаемся вычленить сферу бытия, где человекимеет право претендовать на значение Венца творения. И трезво оценить, можно липоведение человека толпы, массы, вообще — Homo vulgaris соответствовать этимпретензиям.
Как на основе личныхмноголетних наблюдений прямых, личных и косвенных, получаемых ныне в изобилииблагодаря средствам массовой информации, так и в итоге ознакомления синтереснейшей и крайне многообразной литературой по этологии могу утверждать,что поведение животных в рамках системы всегда характеризуетсяпредсказуемостью. Какова ситуация и ее возможные последствия для животного — таковы и признаки его поведения. Так, боевая игра самцов в обычной,повседневной ситуации может быть и упражнением способностей, и развлечением, инаучением. Но вот приходит время спаривания, отбора наилучшего производителярода — и безобидная игра превращается в рыцарское ристалище.
Обаятельные могучиегорные бараны бьются на пределе сил, сталкиваясь лбами с такой мощью, чтоприходится только диву даваться, как им удается оставаться после каждого удараживыми. Однако, как бы ни был жесток поединок, никогда партнеры не стараютсязабить друг друга насмерть. Финал, как правило, драматичен для индивида — онуступает без дальнейших препирательств место сильнейшему, но гуманен для рода — ибо все остаются живыми, с шансами на будущее. Вы можете безошибочно перенестимодель такого поведения на аналогичные ситуации и определяемые ими действиялюбых животных — и не ошибетесь. Не менее рыцарскими, лишенными коварства,притворства, лицемерия и лжи остаются брачные турниры оленей, медведей, львов ипантер, обезьян и носорогов, словом, представителей живой природы.
Столь же отчетливопредсказуемо поведение любого животного в иных, не ритуально-игровых ситуациях,будь то предчувствие опасности или ласки, стремление отдохнуть или создатьмаксимально комфортные условия для ожидаемого и выращиваемого потомства,адаптироваться к смене времен года или мигрировать в дальние страны, следуязову предков. Кстати, именно благодаря предсказуемости поведения живых существи ненасытности человеческой натуры истребляется зачастую все живое идвигающееся по своим законам. Медведь, забивший пару лососей в верховьях Амура — истинный гуманист по сравнению с тысячами и тысячами подлинных современныхдикарей — местных жителей, которые прежде всего во имя наживы — бьют лососевыхрыб во время нереста без счета, цинично насмехаясь над усилиями бессильного" рыбнадзора ". Я был свидетелем этого систематически, из года в годповторяющегося зрелища, где наиболее страшным и отвратительным действующимлицом является озверевший от жажды наживы человек, Homo vulgaris. Любой хищникв джунглях — истинный рыцарь по сравнению с теми браконьерами людской породы,которые выжигают сотни тысяч гектаров бесценных лесов. Он знает поведениесвоей, избранной для пропитания жертвы, но не уничтожает подобно Молоху всеубегающее на своем пути без разбора. Человек же это делает, и именуетистребление всего живого на своем роковом для природы пути — " охотой".И это его поведение — вполне предсказуемо, что определяет спокойствие в" небоскребе жизни ". Думаю, что появление человека в нем вызывает нетолько всеобщую панику, но и необратимые природные катаклизмы. Ведь егоповедение абсолютно непредсказуемо. Вдумайтесь — может ли зебра, ласкающаяся кподруге в саванне, неожиданно пропороть ей копытами живот? Никогда, ибо любоеее поведение подчиняется законам системы. Человек же стал человеком именнопотому, что презрел эти законы кроме, быть может, легендарного Маугли. Оннекогда обнял своего более сильного и удачливого соплеменника — и тут же вонзилему под ребро каменный нож. А начатое — продолжает тысячелетия, истребляя себеподобных и именуя безмерные кровавые деяния " тактикой ", "стратегией", " политической целесообразностью ". Ханжество,коварство, лицемерие, самодурство, деспотизм — есть тысячи и тысячиопределений, дающих то или иное наименование непредсказуемым деяниям человека,возведенным в жизненный принцип рода. Положение становится поистине чудовищнымвследствие того, что человек в отличие от других живых тварей поливариантен вповеденческих реакциях. Проще говоря, он может в одно и то же мгновение что-тодумать, совсем другое по содержанию — говорить, переживать — в каком то ином,третьем плане, а делать вообще несоообразное ни с мыслями, ни с чувствами, нисо словами. Вспомни, всегда ли улыбка твоего собеседника означала симпатию ктебе и всегда ли добрые слова коллег по профессии в твой адрес сопровождалисьстоль же добрыми, сердечными деяниями? А сколько к старости твоих восхвалителейпо необходимости для них превратилось в хулителей? Следовательно, он осознаетнепредсказуемость поведения себе подобных и строит хитроумнейшие и коварныепланы поведения в сответствии с реальностью. Тщетно взывают все мудрецы мира,все тонкие художники — гуманисты, все великие вероучители к его разуму,чувствам, совести. Он остается самым опасным из всех живых существ в доступномнашему наблюдению мире благодаря непредсказуемости поведения. Вот почемубетонные джунгли, созданные как среда обитания человека, куда более опасны длянего, чем ночной лес или бушующий океан. А число жертв в них несопоставимо стем, что является естественной убылью для мира животных. Один тонкий драматург,желая предупредить возможность метаморфозы человека в зверя, показал нампревращение обычных обывателей в носорогов. Думаю, что он несправедливо обиделодно из самых очаровательных созданий, пустив в обиход термин "оносороживание ". Уж если кто по поведению " носорог в фарфоровойлавке ", так это именно человек. Любопытно, что индивидуальность человекалишь усиливает его выламывание из рациональной системы и притом в такойстепени, которая недоступна самому изощренному воображению художников,наблюдающих человеческую комедию. Вот почему любая встреча человека с человекомтаит в себе опасность куда более серьезную, чем та, которая подстерегаетживность на лоне природы. Ибо эта опасность непредсказуема даже с точкичеловеческого здравого смысла, не учитывается и не может учитываться нипредшествующим индивидуальным опытом, ни опытом коллективным, ни коллективнойпамятью или культурой.
Непредсказуемостьповедения человека, которая будет далее предметом нашего особого интереса всвязи с анализом его действительной, социальной природы, с представлением о немкак совокупности общественных отношений, оборачивается для него самогобезысходным драматизмом. Кстати говоря, являющимся еще одним из источникомзарождения легенд о Золотом веке в прошлом и о Райской жизни в будущем. Драматизмэтот осознается каждым человеком по мере взросления и старения и приводит вбольшинстве случаев к оправданному желанию индивида покинуть этот свет, где нетни добра, ни радости человеческого общения, ни истинной и разделенной любви.Правда, в тайной, но тщетной надежде обрести это в ином, потустороннем мире,которого нет и быть не может нигде, кроме воображения человека. Этологическийподход к сопоставлению нормальных живых существ с существом аномальным изагадочным — с человеком возможен и плодотворен также с позиций всеобщейцелесообразности природы. Чтобы не утомлять многословными изысками о понятиицели и о сущности целесообразности, которые вряд ли дадут что-либо новое винтерпретацию этой древнейшего философской проблемы, приведу разделяемое мною определениеиз постоянно обновляющегося новыми исследованиями и выводами немецкого "Философского словаря ", основанного Генрихом Шмидтом. Определивцелесообразность как устройство или поступок, которому присуща некоторая цель,авторы отмечают, что целесообразным является определенный вид связи,взаимодействия, взаимозависимости функций а ведь это и есть поведение врассматриваемом нами аспекте, который служит сохранению организма. А далеевполне справедливо пишут: " Вплоть до конца Х! Х века такое понятие целесообразностисчитали, исходя из казуально — механической картины мира, пригодным лишь дляописания фактов, встречающихся в биологии. Но с тех пор стало ясно, чтообъективная целесообразность является contradicto in adjectio и что даженеживой предмет, для того чтобы быть целесообразным, нуждается в некоторойинстанции, дающей цель, которой этот предмет должен служить. При любых условияхцелесообразное событие является конечным ". Разумеется, чтоцелесообразность как стремление к совершенству, которое вряд ли может бытьобъяснено простыми законами наследственности, существует и в сфере морфологии стремлениек совершенной форме, и в сфере физиологии стремление к оптимальной организациифункционирования природной системы. Но наиболее масштабно ее проявление, котороеНицше считает делом случая, мы можем констатировать с позиций человека именно вповедении живых систем. Трудность заключается в том, как определить цельсовершенного поведения. Ее можно вывести из понятия, обобщенно и афористичнохарактеризующее живое существо. Так, поведение ежа в подобном случае вытекаетиз понятия, обобщенно характеризующего все существенные признаки представителейэтого прелюбопытного семейства и выраженного на любом языке термином " еж". Но возможен и другой ход — логического анализа тех поведенческихпризнаков, которые характерны только для семейства ежовых, обязательны для нихи выражают необходимые условия их бытия если хотите — выживания. В таком случаетермин совпадает с понятием, а не предшествует ему.
Не вдаваясь в дальнейшеесопоставление возможных путей логической интерпретации интересующего нассобытия поведения, мы можем лишь констатировать, что и понятие, и конкретныйтермин, выражающий его в любом языке, сжато, с предельной информационнойнасыщенностью и точностью выявляет всю систему поведения той или иной природнойсистемы отдельного живого существа, сообщества живых существ определенноговида, взаимоотношения их с другими существами и сообществами, именуемые миромживой природы. Сказав " волк ", мы сразу определяем целый микрокосм,который запечатлевает себя и в поведении. Дальше — дело лишь за развертываниемпонятия в систему умозаключений и суждений, выводов и гипотез.
Но остановимся наподобном философствовании, ибо дело обстоит не так просто. Почему, например, брезгливонаблюдая поведение алкоголика, потерявшего от опьянения нормальный человеческийоблик, мы вдруг говорим: «Напился, как свинья!». Прежде всего, свиньякак и любое животное, не напивается, не знает поведения, вызываемогоцеленаправленным, но нецелесообразным разрушением организма. Умное, смышленое,хитрое и доброе животное, свинья всем своим поведением демонстрирует нампринцип целесообразности в действии. В полном соответствии с поведением всехдругих миллионов разновидностей жизни на нашей планете, из которых не один несовершает ничего алогичного, противоречащего предопределенной ему Свыше илиПриродой жизненной цели. Как не фантазируй, не танцуют слоны! Кроме техтрагических случаев, когда Венец творения — человек пытается извратить ихсовершенную красоту и стройную логику естественного, целесообразного поведения." По улицам слона водили, как будто напоказ "… Мы все это знаем,приветствуем, восхищаясь ловкостью и мастерством дрессировщиков, тысячелетиямиуродующих естество животных, их нормальное, целесообразное поведение,наблюдение за которым в естественной среде обитания доставляет восторг,душевный трепет куда более сильный, чем противоестественные выкрутасы нашихбратьев меньших на рыночной площади или в цирке. Алогичность человеческого поведения,не знающего никакой меры в насилии над другими живыми существами, в том числе — и над людьми, лишает нас возможности сопереживания, способности взглянуть встрадальческие глаза медведя, отплясывающего под удары бубна на рынке либодельфина, принужденного выделывать невообразимые кульбиты ради кусочкапротухшей рыбы. Здесь возможен только один поучительный ход — водворить зарешетку самого человека что и проделал Пьер Буль в своем провидческомпроизведении " Планета обезьян " для созерцания его поведения — животными.
В какой-то мере еще можнооправдать содержание животных в зоопарках, многие из которых являются не толькокоммерческими зрелищными учреждениями что позволяет им держаться на плаву, но инаучными биологическими центрами, спасающими уничтожаемых хищником — человекомредкие виды, утрата которых может оказаться невосполнимой потерей. Но ужсовершенным вандализмом является охватившая богатеев модная дурь — содержать усебя редких, экзотических животных, что побуждает нищую часть человеческого родавылавливать их без счета и разумной меры. Сомневаетесь в моих словах? Такпойдите хотя бы раз на знаменитый московский Птичий рынок и посмотрите в глазабезмерно страдающих братьев наших меньших со всех континентов. Вандализм этоттем более страшен и алогичен с точки зрения идеальных взаимоотношений человекаи других природных существ, что последним после пребывания в руках снобов путьназад, в естественное состояние заказан. И причина тому — нарушениецелесообразной системы поведения животного. Она будет необратимо нарушена дажев том, вроде бы невинном случае, когда диких животных, например акул илимедведей, мант или рысей человек будет подкармливать из рук, обрекая тем самымна перерождение и вымирание.
Систему поведения живыхсуществ не следует понимать как что — то примитивное, определяемое толькореакцией на внешнее воздействие и складывающуюся ситуацию. Зоопсихологи,посвятившие весь талант, более того — жизнь изучению целесообразности поведенияживотных, давно подтвердили сложность внутреннего душевного мира животных, ихспособность переживать, страдать, радоваться, любить. Но способность эта невыводит животное за рамки целесообразного поведения, но лишь расширяет егодиапазон. Не следует думать, что подобная особенность характерна только для такназываемых высших животных. В доказательство приведу не ссылки на ценнейшиепрочитанные мною фолианты ученых мужей — биологов, этологов, психологов, нопрелюбопытное личное наблюдение. Однажды жена и я прогуливались по берендеевуцарству Подмосковья близ дачи. Неожиданно где-то в кустарнике услышалитревожный и призывный писк. Еще минута — перед нами, широко расставив влажныеот росы крылья начал подпрыгивать какой-то неловкий, желторотый птенец,очевидно, преждевременно покинувший родительское гнездо. Конечно, сразуначалась типичная для горожан дискуссия — что за птица перед нами и что с неюделать. В самом деле, не в клетке же выкармливать. Вдруг прямо над головамипронеслась какая-то массивная птица с непривычно ярким для нас оперением.Затем, словно осознав и наше положение, и тревогу непрерывно вопившего птенцаона начала перепрыгивать с пня на пень, уводя нас куда-то от тропинки. Наконецжена, обладающая поразительной зоркостью неизменно удачливого грибника,обнаружила дупло в старой сосне, куда и был не без труда водворен неудачныйбеглец.
Человек пошел в этом женаправлении, развив свою первоначальную и вполне рациональную социальнуюорганизацию на основе " чрезвычайной прибавки " — трудовойдеятельности при помощи орудий и средств труда и самого поразительного открытияприроды — интеллекта. Мысль и труд, труд и мысль — вот что давало основания длявсех оптимистических и гуманистических гипотез ученых, художников, вероучителейо человеке как Венце творения. Но по какому-то дьявольскому наущению в итогевсе истинно человеческое — вышло из-под контроля человека, приобрело значениекакой-то мистической, зловещей, в итоге — антиприродной силы. Человек сталсуществом иной природы, чем все нормальное, подчиняющееся закону системности вприроде, и в этом смысле — ошибкой природы. Началось это отнюдь не тогда, когдаон с удовольствием съел на завтрак своего поджаренного сородича. В конце — концов в среде животных подобные случаи — отнюдь не редкость. Истоки надоискать в первоначальной деформации функционального предназначения человеческоготруда и ориентиров нормального поведения благодаря тысячелетиями развивающейсяраковой болезни мирового интеллекта. Труд, помноженный на всесилие интеллекта,породивший в итоге все современные чудеса техники, все фантастическиетехнологии, короче — все то, что мы называем ныне достижениями информационнойцивилизации и что бездумно, без учета глобальных последствий потребляем, отнюдьне увел нас из эпохи рабства, крепостной и капиталистической зависимостичеловека от человека. Напротив, он вверг нас в эпоху куда более страшнойнесвободы, чем все то, что испытали на себе миллиарды исчезнувших в небытииобездоленных, несчастных, страдавших без меры людей, те самые миллиарды,которые " мыслители ", отвоевавшие себе преуютное место под солнцем,напрочь игнорируют.
Проблема заключается лишьв том, что косная масса, современный " массовый человек " назовем еготак пока более мягко и деликатно живет в иных, чем ранее, условиях преуспеваниянекоторых стран, сполна получивших и все завоевания информационной цивилизациии все итоги беспощадного многовекового ограбления большинства других стран.Человек массы или средний человек одет и обут не по закону свободы, то — естьцелесообразности, но по велениям последней, коммерцией диктуемой моды, при всемее кажущемся разнообразии до предела унылой и нелепой, нефункциональной. Он незаботится о пище насущной, потребляя без меры нечто непотребное с точки зренияздоровья будущих поколений, и опять — таки не по свободному выбору, а повелению информационного шока, именуемого рекламой. Он не представляет себе всехтрагических последствий исключения из производительного труда, утешаясь байкойо том, что тот ныне — удел немногих, презираемых всеми маклерами, клерками,диллерами, менеджерами, чиновниками, охранниками и официантами, всемипредставителями современного трактирного и коробейного, а уж тем более — "шоу" бизнеса, всей той сферы, в которую вовлечены сотни миллионовполагающих себя свободными людей. О смысле бытия подобного типа человекапрозорливо говорили еще древние: " Iners negotium " бездеятельнаязанятость. Но у него нет главного для всего нормального в нашей живой вселенной- свободы выбора, а посему он просто раб в новом обличье, пребывающий виллюзорном бытии. Даже в том жизненном секторе, где еще в ближайшем прошломлюди были свободны и могли соревноваться с другими животными — в досуговойдеятельности ныне миллионы, если не миллиарды с поразительной тупостьюодновременно визжат на гигантских трибунах или около телевизоров, в конвульсивныхпрыжках, неведомых нормальной, то — есть его человеческой, изначальной природедрыгают всеми конечностями среди тысяч, а порою и сотен тысяч человеческихособей. Им и невдомек, что свободы выбора, основанной на своеобразии функцийразвитого, и в этом смысле — духовного существа у них нет, что ими движетстадный инстинкт того же быдла, запрограммированный внешними, чуждымичеловечности, а посему — дьявольскими силами. Им непонятны, более того — ненавистны иные предпочтения самостоятельно мыслящих и тонко чувствующих людей,отвергающих действие подобных сил во всех областях человеческой реальности ипредпочитающих истинные материальные и духовные ценности. Не имея ныневозможности прямой расправы с ними на костре инквизиции или в застенкахгестапо, на самосуде обезумевшей толпы " фанов " по современнойтерминологии или в ограничении свободного выбора, они пытаются всеми иными, ипрежде всего экономическими и психологическими способами загнать нормальноразвитых людей на чердаки небоскреба жизни. Вот здесь — то и впервые вподсознание закрадывается весьма крамольная мысль — а не происходит ли на нашихглазах, в процессе закономерной эволюции вида становление особой породы людей,которую никак нельзя назвать Венцом творения, а скорее — природной аномалией,йеху двадцать первого столетия!
Мысль о несвободе какреальности бытия современного массового человека принадлежит отнюдь не мне, ибоона — предмет обсуждения в теоретической и художественной форме многих творцовчеловеческой духовности, того тончайшего слоя инертной массы, которую только иможно считать венцом творения. Вспомним, например, великого провидца — Вольтера, которого и по сию пору смертельно ненавидят расплодившиеся без мерыобскуранты, религиозные кликуши и гонители идей Просвещения и замалчивают — наши" просвещенцы ". Его Кандид, увлеченный поучениями преподавателя" метафизико-теолого-космологонигологической теории " — Панглоса отом, что все к лучшему в этом из лучших миров и что воля человека поэтомусвободна, попадает в руки вербовщиков болгарского короля. "… Ему наделикандалы и угнали в полк. Его заставили повертываться направо, налево, выниматьшомпол, вкладывать шомпол, прицеливаться, стрелять, маршировать и дали емутридцать палочных ударов. На другой день он делал упражнения несколько лучше иполучил только двадцать ударов. На следующий день ему дали только десять, итоварищи смотрели на него как на чудо.
Кандид, совершенноошеломленный, никак не мог взять в толк, как это он стал героем. Он вздумал водин прекрасный день прогуляться и пошел куда глаза глядят, думая, чтонеотъемлемое право людей, так же как и животных, пользоваться ногами в своеудовольствие. Не сделал он еще и двух миль, как четыре других героя, по шестифутов ростом, настигли его, связали и бросили в тюрьму. Его спросили судебнымпорядком, что он предпочитает: быть прогнанным сквозь строй тридцать шесть раз,или получить сразу двенадцать свинцовых пуль в лоб. Как он ни уверял, что еговоля свободна и что он не хотел бы ни того, ни другого, — пришлось сделатьвыбор. Он решился, в силу божьего дара, который называется свободой, пройтитридцать шесть раз сквозь строй; вытерпел две прогулки. Полк состоял из двухтысяч солдат, что составило для него четыре тысячи ударов палками, которые отшеи до ног обнажили его мускулы и нервы. Когда хотели приступить к третьемупрогону, Кандид, обессилев, попросил, чтобы уж лучше раздробили ему голову; ондобился этого снисхождения. Ему завязали глаза, поставили на колени. В этовремя проезжал болгарский король; он справился о вине осужденного на смерть;так как этот король был великий гений, то он понял из всего, что узнал оКандиде, что это молодой метафизик, весьма не сведущий в мирских делах, идаровал ему жизнь..."
Можно смеяться над тем,как наши бетонные джунгли постепенно и с невероятным упорством заселяютживотные — нелегальные иммигранты, с которыми не под силу бороться уже сейчасвооруженным до зубов толпам беспечных людей, не подозревающих о надвигающихся супорством песков Сахары мстителях. Не исключено, что именно они когда-то стерлис лица земли " оносороженные " цивилизации. Сегодня эти иммигранты,по наблюдению экологов, заселяют Европу в катастрофических масштабах,перебираясь с других континентов в трюмах, цистернах, среди ракушек на днищекораблей, даже — в авиалайнерах. Но теплится, теплится надежда на лучшее, иотнюдь не мистическая и не безудержным воображением рожденная. Она базируетсяна тот отрицаемый массовым сознанием " человека ошибочного ", "Homo vulgaris " факт, что параллельно с его деградацией, завершающейсянаиболее отчетливо и в гротесковых формах в эпоху информационной цивилизациейидет умножение и духовное укрепление " человека божественного "," Homo divinas ", рыцаря среди всех рыцарей животного мира. И он — действительно Венец творения, который, как и Иисус, всеми мучительнымидуховными исканиями и телесными страданиями искупит греховность " Homovulgaris ", подведшего нашу маленькую вселенную на грань космической помасштабам катастрофы. Моя вера в торжество подобной жизнетворящей, совершеннойпороды людей, пока еще до обидного малочисленной, а потому уникальной — незыблема. Но вера потому и вера, что ее не только можно обосновать логически,эмоционально и если хотите — догматически, но и вселить ее в сердца другихлюдей, и прежде всего — в чистые от вселенского зла, от дьяволиады невинные ипрекрасные души детей. Здесь уже сопоставление двух существующих ныне породлюдей с морфологией, физиологией, этологией мира живой природы во всем еемногообразии не срабатывает. Ибо человек до его раздвоения и в нынешнем парадоксальномсуществовании раздвоенного общественного животного — в едином человеческомобщежитии, в социуме по многим параметрам несопоставим с другой живностью. Такпопытаемся же по этим чисто человеческим параметрам, по признакам человеческой,специфической природы, возникшим и устоявшимся за многие сотни тысяч летсопоставить " Homo vulgaris ", реального носителя всех признаков егодьявольского перерождения, с " Homo divinas ", приход которогопророчески и бесстрашно предрекали первопроходцы духа во все времена и у всехнародов. Не скрою — сопоставление, предпринимаемое мною, вполне тенденциозно,ибо преследует одну цель — выяснить, возможен ли хотя бы в отдаленнойперспективе " Homo divinas " как Венец творения. Итак, под нашиммысленным микроскопом — Человек во всей противоречивости и загадочности егореальной современной двойственной, лукавой природы. Человек, завершающий путьроковой дифференциации, ибо дальше — неизбежное и всеобщее небытие. Человек, встрахе и надежде задумчиво застывший на развилке дорог, словно легендарныйвитязь. Убежден — у него еще есть свобода выбора, если не восторжествуетдьяволиада бессмыслицы и той иллюзорной, суетной жизни, котораяобесчеловечивает человека и выбрасывает его даже за рамки устоявшихся природныхформ совершенства. 5. Бесчеловечье в человеке
Всеобщей и унылойбанальностью философских рассуждений и журналистских мудрствований ныне сталаистертая как старая монета мысль о качественном своеобразии природы человека, оее принципиальной несопоставимости с миром живой природы, окружающей его какнивесть откуда взявшегося пришельца или случайностью порожденного мутанта. Ксожалению, тиражируемая мощнейшими средствами массовой информации, подобная намой взгляд — вздорная идея внедряется в обыденное сознание миллионовотступниками от великой науки, классического мирового искусства ифундаментальных вероучений. Можно сказать, что перед нами — очередная ересь. Новедь по странному стечению обстоятельств ныне побеждают именно ересиархи: неученые, опирающиеся на неоспоримые факты и постигающие сокровенные тайны бытия,его законы, и не художники, эмоциональным прозрением разрывающие завесубудущего, и не вероучители, символизирующие собой совесть человечества.Бескрайний взбаламученный океан человечества, устремившегося в неведомоебудущее, отбрасывает их прочь, куда-то в затихшие глубины, ибо больше всегонынешний Человек страшится взглянуть на себя в объективное, правдивое зеркало,совсем как мачеха из традиционных сказаний о волшебном зеркальце, всегдаговорящем правду. Помните — о том, кто действительно всех на свете милее, всех — краше… Но остановить тех, кто имеет и силу прорицания, и судьбу подлинныхпервопроходцев, обладающих даром пророчества и постижения истины в любойдоступной человеческому духу форме, невозможно. Дракон тусклого, тупогосовременного бытия, вполне устраивающего человеческое стадо благодаряматериальным подачкам информационной цивилизации, многомиллионную толпу,живущую в иллюзорном благополучии тысячелетиями выстраивавшейся казармыбессилен их остановить любым серным пламенем, будь то снижение социальногостатута либо откровенная нищета, зависть и одиночество, всегда подстерегающиепровидцев, либо озлобленная дискредитация мещанского толка. Они, эта сольземли, дали нам выверенное представление о природе человека, помогающее нынесопоставить его как с миром животных, с миром гармоничным, совершенным,целесообразным и целостным, так и с тем тусклым, унылым и жестоким миромомассовленного человека, который действительно не может быть оценен иначе, чемроковая ошибка природы. Но они — не только первопроходцы, но и сами — светнадежды на торжество человеческого начала в человеке. Свет, озаряющий путь вневедомое будущее. Мои раздумья — отнюдь не претенциозные новации одиночки, норазвитие той могучей струи духовности, которая неизбежно преобразует косный,инертный океан тусклого бытия " Homo vulgaris " люто и оправданоненавидимого всеми гуманистами заповедями настоящей, достойной жизни. Истокиэтой струи теряются в глубочайшей древности, где жили, страдали, творили моиединомышленники, прозрения которых я и стараюсь обобщить в меру своих скромныхсил. Не менее важен и тот примечательный факт, что в эпоху информационнойцивилизации, когда по мнению нашего видного ученого проф. С. П. Расторгуева схемапередачи знания претерпела серьезные изменения, от схемы: человек — человек, ксхеме человек — техническое средство — человек, когда возникло информационноеоружие тотальной дебилизации и эмоционального обыдливания, проще говоря — всеобщейи результативной йехуизации окрепло духовное сопротивление новых рыцарейсвободы человечества. 6. Общественное животное или животное в обществе
Первые, древнейшиесведения о человеке, добытые неутомимыми археологами, неопровержимосвидетельствуют о том, что он изначально был общественным животным. Конечно, иу других животных существовала и существует довольно сложная социальнаяорганизация с распределением функций ролей между отдельными особями, сцелесообразным действием всего коллектива в экстремальных ситуациях, соправданной заменой одного, старого коллектива — другим, более жизнеспособным.Вспомним в этой связи социальную организацию пчел, муравьев, дельфинов, волков.Возможно, что предок современного человека жил первоначально в рамках такойсоциальной организации животных. Но с той минуты, когда прозвучало первое ивеликое Слово, когда параллельно начался осмысленный и производительныйТворческий труд сообщество подобного типа переросло в общество, в тоткатализатор всего дальнейшего процесса развития человечества, именуемогоисторией. Более того, именно в обществе, предопределяющем динамику истории,скрыта и мистическая тайна двойственной природы человека. Снимая покров с этойтайны, обнаруживаешь, что перед становящимся человеком открывалось двавозможных пути: использование потенциала прогрессивного развития, заключенногов саморегулирующемся обществе, обеспечивающем свободу всех, либо трансформацияобщества и появление такой доминанты в нем, как сложнейшая и хитроумнейшаяструктура власти человека над человеком, при которой понятие человеческойсолидарности оказывается пустым звуком, а его заменяет государство каквыражение реальной несвободы.
Не трудно предположить,что традиционный вожак социального по характеру животного сообщества,занимавший это место вполне достойно как наиболее сильный, смышленный,прозорливый и мобильный самец, в человеческом обществе стал благодарянезаурядному характеру и изначальному бесспорному таланту манипулированиятолпой сородичей — вождем со всеми вытекающими отсюда на тысячелетияпоследствиями. Кстати, вожди ХХ столетия нашей эры, равно как и тайныевсесильные вожди ХХ! века в принципиальном отношении ничем не отличаются оттех, кто открыл им пути власти тысячелетия тому назад, использовав всеправедные и неправедные средства вплоть до коварства и насилия. Тогда, внезапамятные времена, управление стаей сменилось властью над ней. Самец же,став властителем, вызвал к жизни необратимое движение социальнойдифференциации, пришедшей на смену биологически оправданным социальным ролям вживотном сообществе. В итоге мы сегодня даже не можем представить себеобщество, основанное на самоуправлении, а не на власти одного человека наддругими. Как бы он не именовался: царь, базилевс, тиран, император, вождь,президент, председатель, босс, пахан, для человека обыденного, для Homovulgaris он — основа устойчивости, стабильности, возможности выживания рода,племени, народа, клана, сообщества единомышленников, неоспоримый символ ихединения и спасения. В ужасе рыдая в часы социальных потрясений и смут, взываяк " порядку " в беспорядке, провоцируемому опять-таки властьпредержащими, Homo vulgaris, склонившись в миллионный раз вопреки всемупредыдущему историческому опыту, вновь просит рабства и цепей. Пособники жевласти во всех ее причудливых и многообразных формах — теоретики, художники,хитроумные представители обласканных властью конфессий делают все возможное иневозможное для того, чтобы доказать одну и ту же банальную мысль именно мысль,а не истину — вне рабства и крепостничества, вне капиталистическогоэкономического принуждения прогресс человека был бы вообще немыслим. Такова,дескать, неумолимая логика истории, а неисчислимые жертвы и бездначеловеческого горя на пути такого прогресса — необходимые издержки.
Но почему же тогдамиллионы людей изначально и на практике искали и ищут другой, альтернативныйпуть — общественное самоуправление, социальную ассоциацию равных среди равных?Почему их духовные выразители, которых было бы справедливо назвать разведчикамичеловеческого пути становления человека, никогда не встают на путь апологетикивласти, но всегда выступают ее бесстрашными и непримиримыми врагами? Не будьподобной тысячелетиями существующей ситуации, не было бы ни народных движений,ни революционных катаклизмов, ни бесстрашного поведения теоретических рыцарейсвободы, которые, не страшась любых кар, всегда и повсеместно отрабатывалииную, чем государство, модель управления обществом? Возможность властипотенциально заключена в любой, даже минимальной социальной дифференциации,позволяющей властителям разделять людей, чтобы быть реальными хозяевами жизни.Помните классическое положение римлян: Divide et impera разделяй и властвуй?Разделение позволяет также любое манипулирование в ущерб свободе, в том числе итакое коварно — изощренное, которое отработано власть имущими в условияхинформационной цивилизации, которая и будет предметом моего критическогоанализа. Социальная дифференциация — отнюдь не результат естественного иприродой человека как общественного животного предопределенного разделениятворческого труда. Ведь такое разделение исследователи зафиксировали в самыхпростых и древнейших формах человеческого общежития. Не ведая зловещихпоследствий социальной дифференциации, предки наши, к примеру, привыкли кразделению труда мужчин на охоте и женщин у очага. Но пройдет еще немноговремени — и по неодолимой логике истории или по какому-то дьявольскому плануначнется первоначальная социальная дифференциация, связанная с приобретением инакоплением собственности. Еще и еще раз напомню известную мысль французскихпросветителей, что собственность всегда кража. Соотнесите ее с тем, что у наспроизошло в России на глазах изумленного Homo vulgaris в конце двадцатого векапо христианскому счислению, и вы, безусловно, согласитесь со мною, если,конечно вы не были активным соучастником разграбления богатств некогда великойдержавы.
Рядом с вождем появился" профессиональный шаман ", затем — церемониймейстер, порученец,ведающий приемом гостей из другого, дружественного племени. По мере увеличениячисленности племени и возрастания его потребностей в материальных богатствах,прежде всего — в земле и охотничьих угодьях выделяется группа наиболее ловких,отважных и авантюрных воинов, не ведающих разницы в убийстве животного иличеловека, прообраз регулярной армии. Но власть не была бы властью, если бы онане оправдывала необходимость и даже божественность изобретенных правовых норм,преступление которых подлежало суровой каре, а соблюдение объявлялось высшейгражданской доблестью. Раз возникшие и ставшими традиционными, нормы эти былибы пустым звуком без соответствующего аппарата с множеством карательныхфункций. И он немедленно появился в виде судей, блюстителей порядка, охранников- тюремщиков, палачей, профессиональных доносчиков. Впрочем, инстинктынормального живого существа, от природы не знающего и никогда не признающегонеравенства, вступали в противоречие с велением власти, с тем, что всегдаявляется произволом. Напомню то, о чем я неоднократно писал — нет и не можетбыть самого разнесчастного бедолаги, низвергнутого, как говорится, на дножизни, который в душе не считал себя равным среди равных. Вот почему никогда небыло абсолютного рабства, ибо из душ низведенных до уровня скота людей всегдаисторгался неизменный протест, хотя бы в новых верованиях, в уповании на мессию- спасителя всех нищих и обездоленных. Или же — в свободомыслии народногоискусства всех времен, где властитель и скрывшийся за его спиной богач — всегдапредмет презрения и осмеяния. А истинный герой на века — Ходжа Насреддин либоплощадной, базарный Петрушка. А то и в кровавой удали пугавших всех властителейвосстаний. Призраки Спартака и гуситов, Пугачева и Робин Гуда, народовольцев ирыцарей Красной Пресни не дают душевного покоя и нынешней, внешне стабильнойвласти, порою, словно при землетрясении, проваливающейся в бездну небытия.Нужен был какой-то иной ход, связанный с внутренним оправданием любым человекомправил игры, предложенных властью. Новое и необычайно лукавое изобретение незаставило себя долго ждать — появилась мораль, ее нормы, обычаи, традиции,направленные на сохранение существующего, той же власти человека над человекомвыгодного порядка вещей.
Мораль вместонормального, подлинно человечного поведения всех в самоуправляемом коллективе — что может быть более коварного и ханжеского. Все эти мысли нередко вызывают умоих друзей — любителей мудрости, сиречь — философов, социологов и т. д. почтипанический ужас либо слабые завывания о " народной морали, об " этикеугнетенных ", о существовании всегда и везде двух типов морали. Рассуждаяподобным образом, можно договориться до признания морали у слонов, дельфинов,акул, у любых природных, самоуправляемых по законам системы коллективов. А меняв порядке предупреждения отнести в разряд анархистов, сторонников Бакунина иКропоткина. Что и делают опять — таки мои доброжелатели, кстати, никогда нечитавшие ни того, ни другого в оригинале. Полагаю, что нет нужды детальнорассматривать процесс возникновения в человеческом общежитии, котороепотенциально могло бы развиться в нормальную, соответствующую природе человекасоциальную самоуправляемую организацию, всех вторичных и подобных раковойопухоли государственных структур и изощренного до предела идеологическогоподкрепления и обоснования законности незаконной власти. Незаконной — ибо онавсегда была и остается способом узурпирования прав и ограничения свободы,граничащим с ее уничтожением. Все это уже сделали лучшие, светлые умычеловечества, стремившиеся осознать тайные причины несвободы свободного поприроде, от рождения человека, но повсюду оказавшегося в цепях. Осознать исоответственно — объяснить и появление того Левиафана, который в итоге придушили деформировал нормального человека до крайней степени перерождения, котораястала ныне почти всеобщей социальной реальностью и вызывает ужас всехперспективно мыслящих и тонко чувствующих людей. Вот о нем, переродившемся допредела в условиях утонченного и изощренного исторического камуфляжа и ставшеговеличайшим злом во Вселенной вопреки впечатляющим, а порою и ошеломляющимдостижениям в самых разных сферах социального бытия и жизненного комфорта, то — есть о парадоксе торжества в человеке нечеловеческого начала в оптимальныхусловиях его материального. Моя тайная надежда — на твое терпение, без которогоне раскрыть животворящую силу любого парадокса.
Раздумья мои осовременном человеке имеют под собой весьма солидную историческую опору — представление мыслителей, художников, вероучителей прошлого о всесторонне игармонически развитом человеке, которого я и называю Homo divinas. Вопрекипостепенно нараставшей дьяволиаде массового человека, они из века в векотрабатывали это представление и передали его нам, потомкам как своеобразныйзавет. Пусть он был и остается мечтой, утопией, проблеском света в тусклойповседневности реального бытия человека, но без него жизнь превратилась бы всплошной кошмар и в бесперспективное существование человека, опустившего наступень ниже животного. Не буду пытаться создавать иллюзию многозначительности,подводя к основным выводам через лабиринт исторических ассоциаций и логическиххитросплетений. Начну с постулата, который отныне стал моим убеждением, хотя ивесьма крамольным с точки зрения того внутреннего редактора или, если хотите,идеологического цензора, который по неизбежности сидит в каждом из нас,прошедших большую, а порою и трагическую школу идеологических выволочек ифилософской муштры. Суть этого постулата — сомнение в том, что единственновозможным путем развития первоначального человеческого сообщества працивилизации- назовем его так было его перерастание на путь становления и развитиягосударства. Проклиная или прославляя его как неизбежный этап на пути прогрессачеловека как общественного существа, мыслители, художники, вероучители и непредполагают, что у наших предков был иной, свободный выбор. В значительноймере этому способствует так называемая историческая наука, главным содержаниемкоторой преимущественно остается хронография власти. А ведь свободный выбордействительно был и предопределялся нормальной природой человека какобщественного существа или, как говорится, совокупности всех общественныхотношений. Не было никакой исторической необходимости в заключенииобщественного договора, предполагавшего отчуждения части прав индивида в пользусоциума или точнее, в пользу благодетельной и всеспасительной власти. Узурпацияже власти сильнейшими и мудрейшими власти через насилие не могла породитьничего иного, кроме насилия, какими бы хитроумными доводами не прикрывалисьсильные мира сего. Даже дойдя до спасительного утверждения, что всякая власть — от Бога. Я же убежден, что власть человека над человеком, будь то самодурствотирана либо издевательство тупого начальника над принужденными к повиновениюэкономическими и внеэкономическими факторами робкими чиновниками либо служащими-от дьявола, сумевшего искусить нашего предка и сбить его с нормальной для всехживых, природных существ пути. С пути самоуправления, становления и развитиясаморегулирующейся социальной системы, исключающей государство как органнасилия, породивший ныне безмерное перерождение человека, превращение его вошибку социальной природы. Сразу же возникают два коварных и отнюдь не праздныхвопроса. Первый: были когда-нибудь в прошлом подобные реальные попытки человекастать подлинно социальным, то — есть свободным, а не манипулируемым живым,природным существом Проще говоря, существом, не выламывающимся за коренныепринципы нормальной жизни. Второй: верно ли, что отказ от этих попыток безотносительнок причине такого отказа в пользу государства в итоге привел к порождениюмассового человека, к необходимости вновь и вновь рассуждать о Homo divinas како потенциальной и нереализованной возможности, в конечном итоге — как обудобной для темных сил уловке перенести все в плоскость обсуждения некихабстрактных и прекраснодушных идеалов, не затрагивающих чьи- либо корыстныеинтересы. Даже самые зловещие тираны любят такие рассуждения и упражняются набумаге в словоблудии о свободе человека и о гармонии в обществе. Вспомним Цезаря,Фридриха Великого, Екатерину Вторую.
Борьбы противгосударственных форм могло и не быть, если бы подобные модели не открывалиугнетенным и обездоленным реального пути освобождения. Ведь все в прошлом такили иначе прорастает в будущее, генетически связано с ним и поэтомудействительно нет ничего нового под Луной. Не новы и искания человечествомусловий реального общественного самоуправления как единственной гарантиисвободы. Подтверждением фактического существования альтернативного развитияобщественного человека может служить хотя бы тот поразительный факт, чтовопреки всем проявлениям социальной нетерпимости и насилия до наших дней дошлив первозданной неприкосновенности племена и народы, отрицающие во имя свободыгосударство и предпочитающие жить по законам самоуправления. Думаю, что далеконе случайно владыки так называемых цивилизованных наций именуют их "дикими ", а посему — достойными истребления. Те, кто надевает ныне тогугуманистов и ратует за права человека, истребили миллионы индейцев в СевернойАмерике с таким же тупым равнодушием, как и бизонов; они же, эти радетелигуманности, уничтожили африканские цивилизации, просуществовавшие тысячелетия,а их свободных и гордых граждан превратили в рабов на плантациях "развитых " государств или же загнали в резервации; они же не пожалелитриллионы долларов, чтобы разделаться идеологически и политически с Советами вРоссии, созданными рабочими и крестьянами — как уникальными по значениюорганами самоуправления и деформированными бездарными политиками и традиционными" государственниками ". И все же в итоге владыки мира, обладающиеныне невиданными ранее рычагами и орудиями насилия, в том числе — информационным оружием, абсолютно бессильны перед поборниками подлиннойсвободы. Не случайно по пескам Сахары кочуют миллионы туарегов, с презрениемотвергающих дары тех цивилизаций, которые неизбежно превратят их в лакеев,официантов, мусорщиков на улицах мегаполисов. Не случайно " уход " изада западной цивилизации все чаще и чаще становится нарастающим социальнымвалом исканий альтернативного государству пути общественных самоуправляемыхорганизаций. Безусловно, власть всегда добивалась подчинения своим зловещимцелям толпы, массы. Той самой толпы, которая, выдав Христа, вопила: "Распни его! ". Того самого скопища полуживотных, йеху, которые не тольконаслаждалась зрелищем пыток и казней мучеников, единственной виной которыхвсегда была их неординарность, но и сами всегда было готовы растерзать их,побить камнями, громить лавки иноверцев либо подталкивать невинные жертвы кпечам газовых камер. Того быдла, которое в дурмане " национальногоинтереса ", " восстановления попранной исторической справедливости", а то и в гипнотическом состоянии всеобщей истерии сбрасывает простые ипрекрасные трудовые одежды, меняя их на серые, унылые шинели и идет, все крушана своем пути, опьяненное запахом братской, человеческой крови. Вчитайтесь ещеи еще раз в Бертольда Брехта, Ремарка, Хемингуэя — и вы посмотрите нанепрерывные, человеком порождаемые кровавые вакханалии глазами Homo divinas,для которого любое, самыми возвышенными целями оправданное самоистреблениечеловечества является следствием ошибочной социальной природы. Вдумайтесь впростой вопрос — где и когда люди, яростно истреблявшие друг друга, добилиськакой — либо практической выгоды для себя? Никогда! А тот факт, что провокаторыот власти всегда остаются в бесспорном выигрыше, человек обыденный почему — тосразу забывает, чтобы сразу же начать истребление себе подобных.
Но подчинение толпывласти, которое характерно для информационной цивилизации под сенью водороднойбомбы, ни с чем прошлым несравнимо. Оно носит тотальный и универсальныйхарактер. Тотальный потому, что власть добивается воздействия на всех, исключаялюдей перспективно мыслящих, тонко чувствующих и беспредельно верующих вдуховные ценности самоуправления как пути к реальной свободе. А их — ничтожноеменьшинство в человеческом стаде, провозвестников будущего, способныхпротивостоять воздействию всех средств массовой информации, функционирующихсогласовано и скоординировано по велению власти, равно как и всем новым формамэкономического и внеэкономического принуждения. И жизнь их действительнодраматична, ибо они обречены судьбой как первопроходцы реально оценивать всепроисходящее в обществе вне всяких предубеждений, будь то теоретические штампыи стереотипы, эмоционально-образные и власть имущими отработанные идеалы,религиозные догмы, утвержденные истолкователями великих вероучений, как правило- вопреки их гуманистическому пафосу. Наследники Гамлета и Чацкого, князяМышкина и трепетных героев комедий Чехова, они в отличие от историческихпредшественников имеют дело с монолитом обработанной новейшими информационнымитехнологиями дебилизированной и обыдленной толпы, напрочь лишенной веры вфундаментальные ценности человеческого духа… Подобного противостояния впрошлом не было и быть не могло, ибо молох государства все-таки был еще впроцессе становления, пробы своих действительно зловещих сил. Да и самогосударство при определенных условиях оказывалось формой пусть и ограниченнойпо социальной базе общественного самоуправления. Вспомним в этой связи, чтоДревняя Греция, открывшая миру все возможные типы государственности, отработалаи демократию, а точнее самоуправление свободнорожденных, ибо власти народа никогдав истории, пошедшей по пути государственности, не было и быть не может. ВАфинах, например, выборность всегда сочеталась с обязательной сменяемостьюобщественных должностей в определенный срок и переключение граждан на другие,порою не всегда приятные обязанности. По этому пути шел и республиканский Рим,в котором безусловная преданность римскому народу и государственной системевсегда сочеталась с неукоснительным исполнением общественных обязанностей.Впрочем, духовные пророки человечества уже тогда предупреждали о возможныхрезультатах такого становления самоуправления в рамках государственного пути." В мире нет ничего, кроме черни, и меньшинству в нем не остается места,когда за большинством стоит государство ", утверждал Никколо Макиавелли,озадачивая последующих доброжелательных комментаторов своим мнимымаристократическим снобизмом и презрением к плебсу. Может быть, применительно кжизни современников, еще не подавленных абсолютно мощью государства, егоутверждение — некоторое преувеличение. Но сегодня, в условиях безраздельногогосподства государства над всеми сторонами жизни " свободных "граждан его афоризм воспринимается как осуществленное пророчество. Моиоппоненты — государственники обычно оспаривают утверждение о перерастаниигосударства по логике его развития в тоталитарную силу. Разве, говорят они,человек не получил в образцовых с их точки зрения, развитых странах свободупередвижения и выбора места жительства? Разве не волен он получить любоеобразование, а стало быть — и профессию? И не избавлен ли он от пещерногостраха голодной смерти благодаря социальным программам, принятым в этихгосударствах? Что же касается организации той части свободного времени, котороепринято именовать досугом, то такого разнообразия его форм, начиная с выступленийгладиаторов ХХ1 века — профессиональных спортсменов, заставляющих переживатьсотни тысяч зрителей на стадионах и миллионы — у экранов телевизоров и кончаябезумной " лихорадкой — стремленьем к перемене мест " — индустриейтуризма наши ближайшие предки не могли и предугадать.
Отвечая на эти ианалогичные им вполне оправданные вопросы, хочу подчеркнуть их бесспорную,фактами подтверждаемую правомерность. И одновременно — некоторую ихкаверзность, связанную с характером тоталитаризма любой подчеркиваю — любой современнойвласти. В том числе и той, " рыночной ", поставившей перед идеологамисверхзадачу борьбы с тоталитаризмом социалистической системы, которая в идеале,в потенции рождалась и укреплялась как общественное самоуправление, то — естькак антипод тоталитаризма. Ибо благодаря новым информационным технологиямманипулирования духовной жизнью миллионов властители получили возможностьотпустить вожжи, еще крепче зажав удила. Парадокс, но абсолютно достоверный изловещий! Более того, они впервые в истории сумели создать иллюзиюневмешательства государства в индивидуальную жизнь граждан, прикрываясь фиговымлистком прав человека. Как и всякую иллюзию, ее не так просто развеять,особенно в условиях информационной монополии тех немногочисленных, но дьявольскихсоциальных сил, которые ныне от сращения с государством перешли к прямому егоподчинению своим корыстным целям. Действительно, гражданин большинства странпланеты в соответствии с основополагающими принципами Организации объединенныхнаций имеет право на свободу передвижения и выбор места жительства. Но тегосударства, куда ныне устремляется основной поток иммигрантов в поисках болеевысокого заработка и гарантий социального обеспечения, встречают на своем путитакие неведомые им зачастую ограничения, которые в дым и прах развеивают мечтыо полноправном гражданстве в сытой и ухоженной стране. Так, даже этническихнемцев, эмигрирующих в Федеративную республику Германия из России, Казахстана,Украины поджидает обязательный экзамен по немецкому языку как барьер, которыйим не преступить. Подбор же иных иммигрантов совершенно отчетливо регулируетсязадачами умножения новой дешевой силы, преимущественно — квалифицированной. Нодаже этот подбор отнюдь не связан со свободой выбора человека, ибо его долгиегоды держат в подвешенном состоянии, не предоставляя гражданства. А вбольшинстве же стран, таких, как благополучная Швейцария либо отличнообустроенная Норвегия получение гражданства или даже вида на жительствоостается практически несбыточной мечтой. Кстати, здесь возникает такоенапряжение, последствия которого в социальном плане никто не можетпрогнозировать даже на ближайшее будущее. Простому обывателю невдомек, чтосотни государственных организаций Европы, проходящей процесс интеграции, жесткои скоординировано, в соответствии с социальным заказом власть предержащих,регулируют человеческие потоки на базе современных информационных технологий.Да и Россия не отстает в этом отношении, отказываясь в какой — либо достойнойчеловека форме обустроить жизнь миллионов повторяю — миллионов иммигрантов изразных бедствующих районов мира, в том числе и беззастенчиво, позорно преданныхею же бывших соотечественников, предпочитая держать их в положении фактическибесправных рабов. Если не верите моему утверждению, то попробуйте поблуждать пороссийской глубинке, и вы увидите столько человеческого горя и социальнойнезащищенности, которых, быть может, не знали и все прошлые потоки переселенцевпо России и за ее пределы. Конечно, в соответствии с общепринятыми мировыми нормамилюбой человек имеет право на образование. Но право — отнюдь не реальность, ивладыки мира прекрасно понимают, что нет ничего более опасного для их явной итайной власти, мощи которой могли бы позавидовать все сильные мира сего,проложившие в прошлом кровавый путь беззакония и всевластия, чем подлиннаяобразованность каждого. Поэтому ими же отработана система социально — дифференцированного и платного образования, которая создает на пути каждогоребенка десятки плотин, препятствующих его свободному и всестороннему развитию.Такому развитию, модель которого в прошлом разработали представители Homodivinas, приверженные пути общественного саморегулируемого управления. А ныневзяли на вооружение отнюдь не глупые властители мира, но для обучения и воспитаниясвоих отпрысков.
Социально — дифференцированное и платное образование — примитивное и вместе с тем весьмаэффективное средство, способствующее решению двух взаимосвязанных задач. Перваяиз них — поддержание того " стандарта образованности масс ", без которогонемыслимо существование современного социума, где даже лакей должен наэлементарном уровне владеть новой техникой, хотя бы отогнать машинусуперсовременной марки от подъезда, где и портье не сможет занять престижногоместа без владения компьютером и многими языками. Вторая — формирование новой икрайне малочисленной расы господ, того сверхчеловека, которым мнят себяспрятавшиеся в атомных бункерах под недремлющим оком вооруженной живой иэлектронной охраны нынешние избранники дьявола. Именно они добились впервые всовременной истории абсолютного неравенства стартовых возможностей вобразовании всех детей. В том числе и в России вопреки ее вековымгуманистическим традициям. Недавно сидел неподалеку от группы "тусовки" выпускников школы, задумавшихся не без страха о ближайшембудущем. Лишь один лощенный черноволосый паренек саркастически оценивалтревожные суждения бывших однокашников, повторяя одно и то же: " Каждому — свое ". Девушка, хорошо знакомая мне по многим годам наблюдения за нею,начитанная, целеустремленная, трудолюбивая, но обремененная заботами любогоребенка из многодетной и полунищей семьи, просто и без какой — либо видимойзависти сказала полушопотом: " Хорошо так рассуждать, когда у тебя своялошадь, дача на Канарах, возможность играть в теннис почти ежедневно изарезервированное миллионером — батюшкой место в английском колледже ".
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Не спешите сригористическим осуждением высказываний, эпатирующих ваши устоявшиеся еще вшколе представления о человеке как воплощении добра, исключающем любой йехуизм.Ведь образовательное учреждение любого типа и не может давать воспитанникаминые представления, ибо его задачей в итоге всегда является возвышение человекав безграничной сфере знаний, эмоций и верований, в его деяниях, поступках. Ноистинны ли эти представления — вот в чем суть! Быть может, они не учитывают тойдьяволиады, которая изначальна присуща человеку? Быть может, наш магистральныйпуть — не вперед и выше, но назад и ниже? Запутанный клубок вопросов,возникающих при подобном подходе к человеку, прямо-таки озадачивает каждогосамостоятельно мыслящего и тонко чувствующего человека, не отказывающегося отверы в некие незыблемые ценности духа. Но еще больше озадачивает безграничноеколичество вариантов возможных ответов, уже выработанных Мировым разумом,движением цивилизации, тем, что мы называем развитием человека. Попробуемвместе трезво и вне отработанных тенденций взглянуть на себя, а стало быть — начеловека. Наша цель — не суд, но суждение, не замена одних догм и стереотиповдругими, обладающими зыбкими признаками новизны, но смена ориентиров бытия. Наверное,ничто в природе так детально и всесторонне не исследовано, никакому другомупредмету не посвящали художники — первооткрыватели нашего эмоционального мирастолько пристального внимания, никого великие вероучители так не возвышали илипроклинали, как человека. Казалось бы, о человеке все сказано. Но он, каклегендарный Протей, ускользает от любых определений, схем, социологических догми образных мифов, от эпохи к эпохе появляясь в новом историческом облике.Невольно закрадывается вполне обоснованное сомнение в возможности выстроитьединую концепцию сущности этого загадочного существа, лишенного какой — либоконстантности. Ранее море человеческих судеб давало некоторую надежду наобобщения, ибо существовала устойчивая иллюзия социальной дифференциации смомента появления государственности рабы — рабовладельцы, крепостники — крепостные, капиталисты — пролетарии, подкрепляемая реальным существованием сословныхили кастовых перегородок между людьми. Размытый, неопределенный мир бытиячеловека в период информационной цивилизации окончательно похоронил этуиллюзию. Попробуем же подойти к современному человеку с иной стороны, признавкак факт предельную социальную дифференциацию, а затем — избрав позициюколлекционера поразительно любопытных типов современного йехуизма. Убежден,только просмотр подобной уникальной галереи в виртуальном мире воображения дастнам ответ на сакраментальный, извечный вопрос о возможности торжества Homodivinas, знаменующего своим существованием иное начало человеческой природы — пантагрюэлизм.
ЛИТЕРАТУРА
1. Разумный В. А., Венец творения илиошибка природы, П. 2000.
2. Лоскутов А.М., Венец творения, М. 1994 г.