Тема18. Философия человека (основные идеи философской антропологии)
1.Проблема происхождения человека и общества (сущность и содержаниеантропосоциогенеза)
2.Человек как природное, социальное и экзистенциальное (духовное, метафизическое)существо
3.Категории человеческого бытия: вера, надежда, любовь. Проблема счастья. Смыслчеловеческого бытия
1.Проблема происхождения человека и общества (сущность и содержаниеантропосоциогенеза)
Человек не менее чемокружающий его материальный мир и духовный мир является частью бытия. Всередине ХХ века был выдвинут так называемый антропный принцип, суть которогозаключается в следующем. Существование Вселенной обусловлено мировымиконстантами – постоянными Ньютона, Эйнштейна, Планка и др. Почему Вселенная,возникшая после Большого взрыва, именно такая, хотя более вероятны вселенные,состоящие только из водорода, гелия, нейтрино? Согласно антропному принципу,она такова, потому что только в ней возможен человек. Все свойства Вселеннойвыводятся из особенностей человека, а не наоборот. Следовательно, жизнь и разум– явления не случайны, они составляют такую же необходимую основу мира, какводород и гелий. В антропном принципе теория нашла свое выражение догадка осущности человека и его месте во Вселенной.
Данная догадкаподтверждается и таким чудом, как возникновение жизни на Земле. Десяткифакторов должны совпасть, чтобы создались благоприятные условия: в нашей Солнечнойсистеме одно Солнце, что очень редко – обычно наблюдаются двух- и более кратныезвездные системы (значит, большая радиация и избыток света); наша системанаходится на самом краю нашей Галактики, в относительно спокойном районе;расстояние от Солнца до Земли оптимально для возникновения жизни (на близкойпланете к Солнцу Венере слишком жарко, а на удаленной от нее Марсе слишкомхолодно); оптимален и объем планеты (малые планеты не удерживают атмосферы, ана больших она находится в жидком состоянии – метан на Юпитере) и т.д.
До сих пор не ясно,была ли жизнь в виде спор занесен космосом на Землю или возникла химическимпутем. Возникшая жизнь не обязательно должна была развиваться до человека, онавполне могла существовать в виде грибов или плесени.
То, что возник человекможно сказать случайность (если забыть про антропный принцип). Природапробовала десятки вариантов: были питекантропы, неандертальцы, синантропы,зинджантропы, родезийские люди и т.д. Но в эпоху позднего палеолита появились кроманьонцы,у которых было чуть больше мозгов, выше скорость реакции, чем у других. Онистали быстро распространяться на Земле.
Homo Sapiens (человекразумный) совершенно не приспособлен к природе и не должен был бы выжить. Помнению ученных, для того, чтобы человек рождался совершенно готовым к жизни,как жеребенок, которые через несколько часов после рождения могутсамостоятельно передвигаться, питаться и т.д., должен развиваться в утробематери 21 месяц. Человеческий детеныш рождается как бы недоношенным и много летне может жить самостоятельно. Ни одно животное не может кормить, оберегать,защищать, обучать свое дитя до 10-15 лет. Но такая неприспособность обернуласьдля человека преимуществом для человека.
Существует множествоверсий происхождение жизни и человека на Земле. Вот еще одна.
С давнихвремен человека интересует вопрос о его происхождении. Библия в 27-м стихепервой главы, буквально переведенном с древнееврейского языка, отвечает на неготак: «и сотворил бог человека по образу своему, сотворил его самцом и самкой пообраз божьему». Библия говорит также, что создав человека, бог «вдунул в лицоего дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Быт, гл. 2, ст. 7). А в Коранерассказывается о том, как Аллах «… начал творение человека из глины, потомсделал потомство его из капли жалкой воды, потом выровнял его и вдул в него отСвоего духа и устроил вам слух, зрение и сердце» (32: 6-8).
Возникает еще один вопрос: как произошли человеческие расы? Христианскаярелигия отвечает довольно просто: от трех сыновей Ноя -Сима, Хама, Иафета. «Отних распространилися народы на земле после потопа». (Быт., 10: 32).
Версия самихпервобытных людей трактует, что их предки происходят от животных. Так,американские индейцы (ирокезы) считали своим прародителем — болотную черепаху.Аборигены острова Борнео были уверены, что первые мужчина и женщина рожденыдеревом, оплодотворенным обвивающей его виноградной лозой. Вавилонская легендагласит, что человек был вылеплен из глины, смешанной с кровью бога Бела. Избелой глины — белый человек, из красной — красный и коричневый и т. п.
Уполинезийцев существовала легенда, согласно которой первые люди былиизготовлены богами из различных животных, поэтому характер людей определяетсянравом тех животных, на крови которых они «замешаны». Так воры — на кровикрысы, кровь змеи — для людей неверных. Мужественные и стойкие «замешивались»на крови петуха.
Весьчеловеческий род, так и каждый индивид вынуждены решать проблему собственногорождения. Физическое рождение отдельного человека отнюдь не является такимрешающим и исключительным событием, каким кажется. Оно, знаменуется важныйпереход от внутриутробного существования к жизни вне утробы матери, но вомногих отношения ребенок и после рождения остается таким же, каким был до него:он не может сам есть, не может различать окружающие предметы, он полностьюзависит от матери и без помощи ее он бы погиб. По существу, процесс рожденияпродолжается. Ребенок начинает узнавать предметы внешнего мира, эмоциональнореагировать на внешние воздействия, брать в руки вещи, координировать своидвижения, ходить. Этим еще не заканчивается процесс рождения. Ребенок учитсяговорить, пользоваться вещами, познает их значение, учится вступать в отношенияс другими людьми, избегать наказания и заслуживать похвалу, понемногу учитсялюбить, развивать свое мышление, объетивно смотреть на мир. Таким образом,рождение в общепринятом значении этого слова – всего лишь начало рождения вболее широком смысле. Вся жизнь индивида есть не что иное, как процесс рождениясамого себя.
Фроммполагал, то мы должны полностью родиться к моменту смерти, но судьбабольшинства людей трагична: они умирают, так и не успев родиться. Рождениечеловечества следует понимать точно так же, как и рождение индивида. Когдачеловек преодолел определенный минимум инстинктивного приспособления кокружающей среде, он перестал быть животным, но остался таким же беспомощным ине подготовленным к человеческому существованию, как ребенок в момент рождения.Рождение человека началось с появления первых представителей вида Homo Sapiens,а историю человечества, полагает Фромм, следует трактовать как весь процессэтого рождения. Человеку понадобились десятки и десятки тысяч лет для того,чтобы вступить в человеческую жизнь.
Рождениечеловека первоначально было актом отрицания, осознанием невозможности вернутьсяк своим истокам, и человека пугал каждый шаг на пути в новое человеческоесуществование, так как он всегда означал отказ от безопасного, сравнительнознакомого состояния ради нового, еще не освоенного. При каждом следующем шаге,на новом этапе рождения человек всякий раз испытывает страх. Человечество,согласно Фромму, никогда не бываем, свободны от 2 противоборствующихстремлений: одно из них направленно на освобождение из материнского лона, напереход от животного образа жизни к очеловеченному существованию, отзависимости свободе; другое нацелено на возвращение в утробу матери, навозвращение к природе, определенности и безопасности. В истории отдельныхиндивидов и всего человеческого рода прогрессивная тенденция оказалась сильнее;однако феномен душевных заболеваний и возврата человечества к состоянию,казалось бы, преодоленному предыдущими поколениями, свидетельствует онапряженной борьбе, которая сопровождает каждый новый шаг рождения.
Человек– существо искусственное, он не рождается природой, он сам себя рождает,творит. Человек должен был пройти через человекообразующее ее действо,«инициацию» — через миф, ритуал, чтобы стать человеком.
Виерархии философских приоритетов, ценностей человек часто определяется как«центральная проблема», как «более существенное и центральное,нежели любой другой философский вопрос» (М.Шелер), как «центральнаятема всей философии» (Э.Кассирер), как «центр универсума, ядрофилософии» (В.В.Ильин) и т.п., т.е. как то, что имеет самое видное,важное, первостепенное значение.
Можноли принять такое определение места человека, данной проблемы в системефилософского знания? По-видимому, скорее нет, чем да. Ибо, во-первых, имеется,как вполне обоснованно считают многие философы, другое определение основной,главной проблемы (вопроса) философии. Во-вторых, — и это не менее важно — вназванном подходе отсутствует сколько-нибудь ясное указание на специфичностьфилософского постижения человека. Ведь, по сути, все другие формы человеческогознания — наука, религия, политико-правовые, этические, эстетические,экономические и иные учения, да и человеческая культура в целом — столь жепрямо и недвусмысленно связывают с человеком ту же центральную проблему,считают ее «своей».
Всамом деле, когда речь идет, например, о науке, то в основном она выступает неиначе как человекознание. На это обращал внимание еще К.Маркс, заявляя, что втенденции, в будущем не только общественное, но и природно-научное знание яснообозначатся как единая наука о человеке. «Впоследствии, — писал он, —естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука очеловеке включит в себя естествознание: это будет одна наука». Произойдетэто, считал он, с развитием промышленности, когда, став уже основойдействительно человеческой жизни, естествознание из абстрактно-материального,«идеалистического» направления необходимо превратиться в основу«человеческой науки», обозначив тем самым закономерное существованиеодной, общей основы и для жизни и для науки .
Вболее позднее время примерно ту же мысль развивал немецкий физик В.Гайзенберг:«Естествознание всегда предполагает наличие человека… В естествознаниипредметом исследования является не природа сама по себе, а природа как объектчеловеческих проблем...».
Болееопределенно теснейшая связь науки с человеком, изучением его природы и условийжизни проявляется в таких науках, как биология, психология и особеннообщественные дисциплины. Человек, таким образом, изучаемый, как сказал М.Маруа,директор Института жизни (Франция), «целой галактикой наук» неизбежнооказывается центром всей системы научного знания.
Ясновыраженный антропоцентризм характерен также для литературы, искусства.М.Горький, как известно, называл художественную литературу человековедением.Многие эстетики, искусствоведы прямо связывают с человеком предмет искусства,отмечая, что этим предметом является именно человек (А.Буров, А.Егоров, Ю.Лукини др.) или духовная жизнь человека в ее интеллектуально-эмоциональнойцелостности (М.Каган), или человек с его многоразличными переживаниями(Г.Плеханов) и т.д. Утверждается даже, что искусство является«единственной» формой культуры, которая воссоздает биосоциально-культурнуюполноту человеческого существования и «живет по ее законам»(М.С.Каган).
Человеки его антропологическая сущность занимают центральное положение в религии.Ведь, по сути, любая традиционная религия, так или иначе, но всегда выступаеткак мифологическое (символическое) выражение сущности, назначения человека,смысла, идеала его земной жизни. Проблема бога в религии — это в итоге проблемачеловека, а религиозные символы и суждения — отражение различных видовчеловеческого опыта. Примерно такое же, центральное место, отведено человеку вполитике и праве, весь арсенал мысли и действия которых имеет тенденциюконцентрироваться на человеке. Отметим, что все существующие экономическиетеории (включая распространенный ныне «экономике» и особенномаржинализм или вообще субъективную экономическую теорию полезности,объявляющую предметом экономической науки непосредственно«экономического» человека, его рациональное поведение) также вомногом глубоко антропоцентричны и антропогенны.
Всеэто свидетельствует о том, что определять человека как центральную тему,проблему, ядро философии совсем не означает, что именно с этим связансобственно философский подход к человеку. Подобные определения, как видно,служат общим местом, относятся ко многим и весьма различным формам знания ипотому, естественно, не могут быть выражением особенного, специфического местачеловека в системе философского знания.
Несовсем удачным кажется и такое толкование философского смысла пониманиячеловека, специфики философского подхода к человеку, который видится вкомплексной, целостной характеристике последнего. Немало авторов, уподобляясьЛ.Фейербаху, ставившему в центр философских размышлений целостного человека,утверждает, что человек — это «интегральная философская проблема»,что «философия всегда стремилась к постижению человека какцелостности». Говорится даже, что «существует лишь одна наука,предметом которой является человек в целом, — это философия. Остальные наукиизучают отдельные части человеческого мира» (Г.С.Злобин). Философия, такимобразом, представляется как интеграция всех знаний о человеке в системе единойи общей теории, охватывающей все возможные аспекты его изучения.
Нетруднозаметить, что рассуждать подобным образом — это примерно то же самое, чтоотносить к философии все, чем занимается Институт человека РАН или Институтэтнологии и антропологии РАН, призванные как раз к получению единого,целостного знания о человеке, или считать философской дисциплиной науковедение,дающее целостное знание о науке, ее предмете, особенностях развития иприменения. Названные и подобные им суждения устраняют, по существу, какие-либоопределенные границы философского анализа человека, выводят вопрос за рамкиназначения, компетенции философии.
Еслии есть какая-либо «безграничная» дисциплина в изучении человека, тоэто, по всей видимости, антропология, взятая в ее полном объеме. Сегодня в этотобъем вместе с философской антропологией входят также историческая, религиозная(теологическая), социальная, политическая, природно-биологическая(естественнонаучная), экологическая, экономическая, культурологическая,психоаналитическая и некоторые другие ее формы. Это прямо связано смноголикостью человека, его существованием в качестве человека«экономического» (как производителя и потребителя),«психологического» (действующего исходя из мотивов, включая скрытые),«социологического» (носителя общественных ролей),«социального» (обращенного к другим людям), «религиозного»(связанного с культовыми действиями), «политического» (участвующего вделах государства, политики), «социально-культурного» (носителя норм,свойств, привычек, связанных с культурой и цивилизацией),«эстетического» (творящего самого себя, обладающего структуройэстетического типа), «природного» (основанного на наследственности),«теоретического» (стремящегося к объяснению, истине, к теоретизированию)и т.д.
Толькотакая многообразная и единая антропология, далеко не сводимая к ее философскойчасти, способна, очевидно, быть наукой о «человеке в целом», дать онем интегральное, целостное знание.
2.Человек как природное, социальное и экзистенциальное (духовное, метафизическое)существо
Человек как целостноесущество являет собой единство природного и социального, и общение выступаетусловием реализации его сущностных сил с точки зрения включения во всюсовокупность многообразных связей и закономерностей в мире. Сюда относитсягармоничное сосуществование с природой и с другими людьми, широкие возможностидля самореализации в обществе.
Человек не существуеткак какая-то данность, как предмет, как стол или стул. человека вообще нет какчего –то неизменного, постоянного, наличного. Человек – это стремление бытьчеловеком: нет стремления – нет человека.
В то же время вчеловеке, даже пребывающем в другом, напряженном режиме бытия – в любви,творчестве, — не прекращаются натуральные процессы: он продолжает жить в земноммире, заниматься обыденными и повседневными делами. И в этом смысле человекраспят между двумя мирами. Такая распятость предполагает в человеке некотороенапряжение держание в себе двух миров. Человек, будучи природным существом, внапряжении пытается удержать что-то неприродное, искусственное, покоящее навесьма хрупких основаниях. Ведь искусственные основания человека никогдацеликом не реализуются естественным миром – в нем нет в чистом виде ни совести,ни добра, ни красоты. И тем не менее вся жизнь человека сопряжена с этимиоснованиями. Но быть абсолютным добрым – бсконечная задача, так же как бытьабсолютным мудрым – бесконечная задача. А человек конечен. Ему не хватит жизничтобы этого добиться, но он к этому стремится. Стремиться к тому, на что нехватит жизни, — в этом состоит человеческое предназначение. Это стремление иесть то, что можно назвать бессмертной душой.
Назначение человека втом, чтобы оставить свой след, чтобы его дела и мысли вошли необходимой частьюв состав этого мира. У каждого человека свое место в мире. И нам надо найти этоместо.
Человек никогда нереализует самого себя, и никогда не наступит момент, когда он сможет сказать:ну все, я наконец-то стал человеком. Только эгоист и самовлюбленный «человек»может сказать так. Мир необъятный, у него много тайн и человеку не хватит жизничтобы все узнать и понять.
Немецкий мыслительЯсперс выделял пять свойств, или особенностей, человека как метафизическогосущества. По его мнению, человеческая метафизическая сущность проявляется вследующем:
- внеудовлетворенности, поскольку человек постоянно чувствует свое несоответствиетому, чем он является на сегодня: он неудовлетворен своим знанием, своимдуховным миром, своим положением, всем, чего ему удалось достичь, грызущеечувство неудовлетворенности – показатель его человечности;
- встремлении безусловному, поскольку его жизнь постоянно обусловлена внешними ивнутренними причинами, а ему нужно найти безусловную опору для своего бытия,которую невозможно отыскать ни в обществе, ни в природе, ибо все это для него –вещи относительные, не безусловные; отсюда стремление человека к Богу или кнекой трансцендентной силе, которая, как он верит, не даст ему пропасть,затеряться, подобно песчинке, в бесконечности пространства и времени;
- вбеспрестанном стремлении к единому, поскольку ни один из видов единства мира –материального и духовного – его не удовлетворяет, его может удовлетворитьтолько вечность и соответственно непосредственная связь с бытием;
- всознании непостижимого воспоминания, как будто он знает о творении мира илиможет вспомнить о том, что было до этого творения, как его душа до его рождения«пела в хоре богов» (Платон); все самое главное, что он знает о мире, можетбыть получено не из внешнего мира, а из себя, поскольку человека ничему нельзянаучить, если понимать учение как овладение готовыми знаниями, он должен самвсе «вспомнить»;
- всознании бессмертия не как продолжения жизни в другом образе, а как своейукрытости в вечности, то есть каждый человек должен в своей жизни сделать что-тотакое, чтобы остаться и пребывать всегда, ибо все великие люди, когда бы они нежили,являются нашими современниками, их идеи, чувства. образы не подвластны времени.
Человек – существотрансцендирущее, то есть постоянно пытающее переступить собственные границы:границы своих возможностей, своего знания, своей жизни, своего мира. Но человекникогда не достигает чего-либо трансцендентного, никогда не выходит за рамкимира. Трансцендирование – это стояние на границе между тем, что знакомо,понятно, осмысленно, и тем, что неуловимо, невыразимо, что постоянно дразнитчеловеческое любопытство, постоянно терзает своей недостижимостью – будь тоБог, скрытый смысл существования и т.д.
Для человека главноебыть – живым.
«Природачеловека»породила большой разброс мнений, может быть, больший, чем традиционные, вечныевопросы «О природе вещей» или «О природе богов» (как ониставились, скажем, в одноименных работах К.Лукреция, М.Т.Цицерона и некоторыхдругих мыслителей).
Одниавторы исходят из признания постоянной, вечной природы человека,предопределенной его принадлежностью к определенному природно-биологическомувиду, другие — сводят ее к конкретно-историческим общественным отношениям,третьи — отрицают изначальную данность этой природы и видят ее в том, что каждыйотдельный индивид сам формирует ее в процессе своего существования. Есть такжеприродно-социальные, информационные и другие подходы.
Так,в представлении Л.Фейербаха, «высшая, абсолютная» сущность человекасостоит в разуме (мышлении), чувстве (сердце) и воле, т.е. она предопределеназаранее, до рождения человека его биологической природой и потому являетсянавечно данной, неизменной. По К.Марксу, сущность человека выражается всовокупности тех общественных отношений, в которые он вступает в своей предметнойдеятельности, т.е. в том, что также дано до рождения каждого данного человека.В отличие от Фейербаха, Маркс полагал, что эта сущность находится не внутри, авне отдельного индивида, является не постоянной природно-данной, асоциально-исторической, которая «модифицируется в каждую историческиданную эпоху» .
Уэкзистенциалиста Ж.П.Сартра сущность человека неразрывно связана со свободойвыбора, она не «природна» или «божественна», заранее непредопределена, а выступает как результат индивидуальной жизни человека.Существование индивидов, их жизненный процесс необходимо при этом предшествуетих сущности. Такой взгляд, правда, разделяется не всеми экзистенциалистами.А.Камю, например, считает, что не существование предшествует сущности, а,наоборот, сущность — существованию. Сущность человека, по Камю, присутствуеткак необходимое начало в любом становящемся существовании, она служит условиемсамой его возможности и в нем постоянно себя проявляет (в виде начал,требований справедливости, свободы, других моральных ценностей).
Другойблизкий к экзистенциализму философ, Мерло-Понти, также отвергал сартровскоесамоконституирование, утверждая, что «Я» и мир взаимно конституируютдруг друга.
Многиедругие суждения о природе человека, так или иначе, конкретизируют или дополняютназванные идеалистические или материалистические подходы к проблеме. Так, уР.Декарта сущность человека выражается в его способности мыслить. Впредставлении Д.Юма, человеческая природа, будучи предметом «моральнойфилософии», определяется тем, что человек есть существо разумное,общественное и деятельное. По И.Канту, сущность человека состоит в егодуховности. У И.-Г.Фихте и Г.Гегеля эта сущность равнозначна самопознанию. Сточки зрения немецкого философа и писателя Ф.Шлегеля, сущность человекасоставляет свобода. У А.Шопенгауэра она тождественна воле. По Б.А.Бакунину,«сущность и естество» человека состоят в его творческой энергии инепобедимой внутренней силе, а развитие человеческой сущности общества — вразвитии свободы всех людей, составляющих общество. По мнению австрийскогопсихолога В.Франкла, создателя логотерапии, сущность человеческогосуществования составляет ответственность перед жизнью. На взгляд Ф.Ницше, а взначительной мере и А.Шопенгауэра, она заключена целиком и полностью в естественныхпроцессах его биологической, физиологической и психической жизни, подчиняющейсянуждам, влечениям, потребностям и воле инстинктов, которые по своей природе непостыдны и не злы, которые и укрощаются цивилизацией.
Этапоследняя позиция во многом созвучна натуралистическим и позитивистскимвзглядам О.Конта, Г.Спенсера, Д.С.Милля, Ч.Дарвина, Ж.Б.Ламарка, с точки зрения,которых сущность человека состоит не в том, что он обладает разумом, а в том,что он принадлежит природе, что его дух, разум — это только новая ступень вразвитии высших психических способностей животных, его качество каквысокоразвитого животного.
Многиемарксисты считают, что «сущность человека выражается в деятельности, но несводится к ней». Это во многом согласуется с позицией Ф.Энгельса,определявшего человека в основном через труд, творческую, преобразующуюдеятельность, т.е. сущность человека, связывалась им со способностью трудиться,производить, создавать, быть, как говорил Б.Франклин в XVIIIв., Homofaber, «человекомизготовляющим» орудия. Другие авторы, как бы суммируя подходы К.Маркса иФ.Энгельса, утверждают, что сущность человека состоит в деятельности иобщественных отношениях, взятых не в отдельности, а в их единстве, т.е. говорято «социально-деятельной» природе человека, определяя его и какпродукт общества и как его творца, созидателя.
Каквидно, не все марксисты полностью разделяют взгляд Маркса на сущность человекакак совокупность общественных отношений или, лучше сказать, не считают такоеопределение исчерпывающим. При этом нельзя не отметить, что и сам Маркс невсегда им ограничивался. Он говорил также о «человеческой природевообще», о человеческой сущности как о чем-то заранее данном, утверждая,например, что будущее коммунистическое общество преодолеет отчуждение подлиннойчеловеческой сущности от человека и явится присвоением этой сущности человекоми для человека. Ту же мысль он не раз проводил и позднее, говоря онеобходимости того, чтобы человек построил мир «истинно по-человечески,согласно требованиям своей природы», проявлял себя как «неиспорченныйчеловек». В третьем томе «Капитала» он пишет о неотчужденномтруде в условиях, которые наиболее соответствуют человеческой природе идостойны ее.
Этосвидетельствует о том, что в различных своих произведениях Маркс, с однойстороны, пытался подойти к сущности человека с конкретно-исторической,социально данной стороны (это предполагает, что сущность каждого человека можетменяться в зависимости от условий), особо не выделяя при этом значенияпрактически-деятельного фактора, а с другой — стремился как-то выразитьпостоянство природы человека (связывая ее с общественными отношениями вообще, с«истинной» человечностью или с чем-то другим, заранее данным).
Кромеотмеченных выше, следует еще сказать и о таких подходах к сущности человека,которые не предполагают ее раскрытия через «различные формы человеческогосуществования» или отдельные свойства, как добро или зло. Такая позицияхарактерна для Э.Фромма. Сущность человека определяется им как «противоречие,коренящееся в самих условиях человеческого существования» и проявляющеесяв дихотомии человека и мира, обладания и бытия, экзистенциального иисторического, уникального и всеобщего. Конфликт, утверждает Фромм, «сампо себе есть сущность. Вместе с этим, правда, отмечается, что противоречие,конфликт требуют своего разрешения, и его можно достичь, когда человек путемвсе большего овладения искусством любви превратится во всецело человеческоесущество и окажется „в полном единстве с миром“, чем и „будетдостигнута конечная цель“.
Подходык сущности человека, как видно, весьма различны и часто противоречивы: одниавторы идут к ней от природы, другие от общества, одни считают ее вечной(находящейся, как говорил Ф.В.Шеллинг, вне всякого времени и всякой причиннойсвязи), другие — изменчивой, одни — заранее данной и от века всемупредшествующей, другие — приобретаемой и т.д.
Наличиетаких подходов определяет вывод о понимании природы человека, если и не в духеФромма, то во всяком случае как явления противоречивого, как единствапротивоположностей. Еще С.Кьеркегор говорил, что человек есть синтезбесконечного и конечного, временного и вечного, свободы и необходимости.Примерно то же отмечал и Н.Бердяев: личность не существует без изменения и в тоже время ее нет и без неизменного. „Личность есть неизменное визменениях“.
Еслик этому вопросу подойти более полно и конкретно, то сущность человека можносвязать с его двойственностью, с единством таких противоположностей, каксоциальное и природное, социальное и индивидуальное, субъективное иобъективное, постоянное и переменное, абстрактное и конкретное, всеобщее иуникальное (единичное), земное и космическое, экзистенциальное и историческое.Эти противоречия, хотя и не тождественны сущности человека, находятся, согласнодиалектике, в ней самой. Их выявление необходимо для постижения истины, ибо,как говорил Гегель, противоречие есть критерий истины, а его отсутствие —критерий заблуждения.
Учитываявсе сказанное, опираясь на требования диалектико-материалистического метода,сущность человека можно, по-видимому, выразить так. Человек в своем наиболееобщем виде — это общественное (точнее, социализированное) животное,социобиопсихическое существо. В данном определении, включающем противоречивоеединство социального и природного, ударение делается не на природную (как этобыло у Л.Фейербаха, О.Конта, Ч.Дарвина, А.Шопенгауэра, Ф.Ницше и др.), а наобщественную компоненту (как это было у многих философов от Аристотеля доМаркса и его последователей), на обусловленность человека обществом. Однако ксущности человека можно подойти и по-другому, определив ее более конкретно:человек есть существо, наделенное обществом и природой такими качествами,которые необходимы для свободной, творческой деятельности и имеют определенныйконкретно-исторический характер. В тенденции, в эзотерическом плане названнаядеятельность все более соединяется с такими сущностными чертами, свойствамичеловека, как мудрость, справедливость, нравственная ответственность, красота,любовь. Причем любовь связывается здесь с первейшей и острейшей потребностьючеловека в утверждении своего существования в его неповторимойиндивидуальности, в свободном волеизъявлении и в то же время как утверждениесуществования неповторимости другого и необходимости познания его сущности.
Суммируявсе сказанное о сущности человека, можно было бы дать такое определение. Человек— это социализированное природное существо, способное к активно-творческой,созидательной деятельности, имеющей конкретно-исторические общественные формы исвязанной с динамикой все большего утверждения справедливого, прекрасного,любви.
3.Категории человеческого бытия: вера, надежда, любовь. Проблема счастья. Смыслчеловеческого бытия
Душа,внутренний мир человека – это сложное образование. Душа есть целостность и определенностьчеловека, это целостность его внутреннего мира. Но целостность этого мирадается особым образом. Внутренний мир никогда не открывается весь и сразу, таккак каждый раз в сознании присутствует только одно какое–то конкретноепереживание, однако все–таки существует целостность душевного мира. Благодарячему? Благодаря универсальным интенциям внутреннего мира, благодаряуниверсальным состояниям души, таким универсальным человеческим чувствам, каклюбовь, вера, счастье, надежда и чувство мысли (всепонимание, или мудрость).Эти универсальные состояния (интенции) души пронизывают весь внутренний мирчеловек, придавая ему единство. Они сопровождают любое переживание человека,включая его в содержание внутреннего мира человека или исключая из него.
Корни жеэтих содержательных интенций личности, которые определяют духовность человека изадают направленность его жизни, – в логике формальных категорий культуры.
Любовь – самый верныйсвидетель существрвания. Только находясь в состоянии любви, человек чувствует,что действительно живет, а не через него что-то живется, которое случаетсяпомимо его воли или желания.
С точки зренияфилософии то, что человек кого-нибудь любит, объясняется не предметом любви, ачеловеческой способностью любить. Другие причинами нельзя объяснитьвозникновение любви.
Любят не за что-то,любят, потому что любят.
Для любви нет причин,как нет причин для добрых поступков, нет причин для существования совести. Акогда находят, то ни любви, ни совести нет. Человек делает добро, поступает посовести, не потому что преследует какую-то конкретную цель, а потому что ондобр, совестлив и не может жить иначе. Человек любит потому, что не может нелюбить, даже когда обнаруживает, что его любимый человек не обладает особымидостоинствами. Любящий видит в любимом, то чего не видят окружающие. Любовь невозможно проследить различными тестами, исследованиями, опросами, любовь – эточувство, которое дано нам свыше, это дар Бога. Человек который не любит неполноценный человек, он не видит всей красоты мира, природы, людей, общества.Когда человек любит ему открываются новые краски мира, сияния.
Часто мы слышим, и дажесталкиваемся с такими жестокими словами: «За что ты его/её полюбил/а?» На этотвопрос нельзя ответить словами, тот человек кто спрашивал, должен сам любить,ибо любящий человек не спросит такого. В любимом человеке мы видим божественнуюкрасоту. У не которых людей этой красоты нет, не потому что они родилисьтакими, нет, человек рождается чистым и в ребенке уже присутствует божественнаякрасота. Но в дальнейшем мы можем потерять эту красоту, на более «существенное»и материальное – деньги. Любовь в своей основе есть религиозное восприятиечеловека, видение в нем божественного начала.
Поскольку нет никакихбиологических, физических или психологических оснований для любви, посколькулюбят не за что-то, любят потому что не могут не любить, то у любви есть толькометафизические основания. Метафизика, метафизическое созниние – это видениебесконечности позади всякой вещи или любого явления, видение бесконечного фона,открытости, невыразимой, не улавливаемой в строгих понятиях атмосферы, «легкогодыхания». Человека любят за то, чтов нем приоткрывается эта бездоннаянеисчерпаемая глубина, приоткрывается тому, кто его любит. И в этом, какпредставляется, заключено то, что делает человека таинством.
Человек без любви –жалкое, неполноценное существо, не постигающее смысла своего существования. Любить– значит жить.
Вера. Религиозная вера– это возможность сверхчувственного опыта. Но для очень большого числа людейтакой опыт – пустой звук. И даже люди, которым он доступен, часто не улавливаютприсущего ему сверхчувственного характера. Можно наслаждаться красотой и приэтом воображать, то красота исчерпывается приятными эмоциями. Можно верить вБога, но сомневаться, но сомневаться в религиозном опыте, считать его иллюзией.
Вера, считал Франк,есть воля открывать душу навстречу истине, прислушиваться к тихому, не всегдаразличимому «голосу Божию». Это воля заставляет нас пристально вглядываться вту незримую и в этом смысле темную глубь нашей души, где «тлеет» искорка, и вэтой искорке увидеть ke?исходящего из самого солнца духовного бытия.
Вера в своем первичномсуществовании есть не мысль, не убеждение в существовании трансцендентноголичного бога как такового, а некое внутреннее состояние духа, живая полнотасердца, подобная свободной радостной игре сил в душе ребенка. И это состояниедуха определенно чувством нашей неразрывной связи с родственной намбожественной стихией бесконечной любви, с неисчерпаемой сокровищницей добра,покоя, блаженства, святости.
Таким образом, жить ввере – значит жить в постоянном напряжении всех своих сил, целиком жить внастоящем, жить сердцем, для которого любой предмет, любая внешняя данностьоткрывается в ее несказанности, значительности, таинственной глубине. Вера –это горение сердца, зажженного силой, которая по своей значительности иценности с очевидностью воспринимается как нечто высшее и большее, чем самчеловек. Вера не есть, ни идея, ни система идей. Она есть жизнь и источникжизни, самосознание, которое само испытывается и действует как живая иживотворящая сила.
Когда человек достигаетвнутреннего преображения, духовной просветленности через усилия веры, то емуоткрывается реальность, которая по своей очевидности, ошеломляющей силе красотыи мудрости так захватывает человека и потрясает человека, что любыеэмпирические факты его существования, все радости и невзгоды повседневнойжизни, кажутся чем-то случайными и совершенно не важным. Состояние веры отличаетсяот состоянием повседневной озабоченности, как поэтическое вдохновение отфизически тяжелого и бессмысленного труда.
Состояниенадежды, определяющей чувство будущего, отношение человека к будущему и егооценку настоящего, в своих сущностных моментах восходит ккультурно–абстрактному содержанию ценностности (аксиологичности) как таковой.Ситуация выбора, которая порождается ценностями, ставит человека в отношение кбудущему, которое возникнет в результате его выбора.
Счастьеможно рассматривать и как своеобразный мотив деятельности, в этой своей»ипостаси" оно первично по отношению к ней, программирует ее. Вкачестве мотива счастье существует как нечто, само собой разумеющееся, как невсегда осознаваемый фон деятельности, в той или иной степени (в зависимости отличности и обстоятельств ее бытия) определяющий жизненную стратегию, сложнымобразом (иногда чрезвычайно конфликтно) пронизывающий всю системуиндивидуальных ценностей.
Чтокасается императивной характеристики счастья, то она весьма условна. Стремлениек счастью — естественное желание, определяемое природой человека; внешнееповеление здесь, по существу, отсутствует, детерминация (если о ней можно вестиречь) представлена как самодетерминация.
Выделяяэти три «образа» счастья, мы должны отдавать себе отчет, что в своемреальном, конкретном бытии счастье существует как сложный «сплав»оценки, повеления, мотивации, который специфически выражается на языкеэмоционально-психологического аппарата человека.
Счастьеможно рассматривать как сложное взаимоотношение объективного и субъективного, котороеимеет различные формы проявления. Любое индивидуальное представление осчастливой жизни, насколько бы своеобразным оно не было, не свободно отсоциальных влияний, накладывающих существенный отпечаток на всю системуценностных ориентаций личности. Наличие социальной, т.е. объективной поотношению к индивиду, детерминации личностных представлений о счастье и ихпрактической реализации не означает, конечно, фатальной предопределенностичеловеческой судьбы. Разные люди, как известно, по-разному ведут себя даже всходных социальных условиях, проявляя способность (либо неспособность) кподдержанию своей личностной автономии, независимости. (Активный, волевойчеловек способен преодолеть даже неблагоприятное для него стечениеобстоятельств, слабый же даже в относительно приличных условиях находитоснования для сетований на судьбу).
Ответна вопрос: «Может ли быть счастлив человек, личные интересы которогопротиворечат общественным?», — не так прост, как может показаться напервый взгляд. Опыт показывает, что эгоистическая ориентация только насобственные интересы, наиболее эффективно, как представляется индивиду, ведущаяего к счастью, на самом деле уводит от него. Эгоцентризм — неверно выбранноенаправление жизнедеятельности, поэтому он опасен не только своими последствиямидля других людей, но и наносит существенный вред своему «носителю».Удовлетворенность жизнью предполагает ее социальную значимость, связана сутверждением своего «я» в социальной связи. Для счастья, вероятно,необходимо жить «для себя» и вместе с тем жить «длядругих». Эта мысль хорошо выражена А.Толстым: «Счастье есть ощущениеполноты физических и духовных сил в их общественном применении».
Преодолениесебя (негативных особенностей своей «природы») — способсамореализации личности, способ благодарный, но трудный, поэтому известная сдавних пор истина (брать — значит терять, отдавать — значит приобретать)является ценностью далеко не для всех людей. Ориентация «на других»не должна, разумеется, становиться самоцелью, препятствующей сохранениюиндивидуальности и превращающей существование человека в непрерывное«самообуздание». Идеальный вариант — гармония объективного исубъективного, личного и общественного, однако даже при наличии такой установкив сознании Индивида вряд ли можно ожидать ее простого, безболезненногоутверждения в практике. Различные варианты дисгармонии, препятствующие, какправило, достижению счастья, определяются, конечно, не только особенностямиличности, но и неблагоприятными социальными обстоятельствами ее бытия. Историяэтики, кстати говоря, оставила нам различные рекомендации по достижению счастьяв условиях дестабилизированной среды. Многие из них вполне актуальны сейчас.Принципиально и немедленно изменить их вряд ли возможно индивидуальнымиусилиями, а вот осознание их сути и определение в этом контексте своейжизненной позиции — задача достижимая. В любом случае очень важно ставить передсобой следующие вопросы: «Что я из себя представляю? Не являюсь ли я сампричиной своего несчастья?»
Смысл жизни человека — этот вопрос появился вместе со становлением человека как сознательногосущества. Время существования вопроса равно времени осознанного существованиячеловечества. И на каком бы высоком уровне не находились сознающие себя существа,перед ними всегда будет вставать этот вопрос вопросов. Мы сталкиваемся здесь сфеноменом, уходящим своими корнями в онтологические основания человеческойприроды. Суть его в том, что человек не может существовать и развиваться, неутверждая высшего, т.е. не совпадающего с простым «физическим»присутствием на Земле смысла собственного существования. Утверждение высшегосмысла своего существования является для человечества в целом и для каждогоотдельного человека одним из необходимых условий возможности элементарногосамосохранения.
Выражаясь болееотвлеченно, можно сказать, что утверждение высшего смысла существования входитв качестве необходимого момента в тот «способ», которымосуществляется человеческое бытие. Утрата этого высшего смысла приводит краспадению тех органических форм общения, из которых складывается человеческийрод, ведет человека, а тем самым и человечество к деградации.
Смысл жизни являетсяцентральным вопросом мировоззрения, ответ на который определяет всю жизньчеловека. Само наличие сознания предполагает необходимость смысла, т.е.осмысления себя самого. Смысл присущ любому самосознанию. Можно сказать, чтосамосознание конституируется смыслом, меняется в зависимости от того, в чемчеловек видит цель своей жизни. Решить проблему смысла стремится философия,свой ответ на него дает и религия. Вне зависимости от того, задается человекили нет целью вычленить для себя логический смысл своего существования, он ужеживет в соответствии с тем или иным «смыслом», сложившимся у него подвоздействием определенной социальной ситуации и уровня развития его личности.
Духовное ближайшимобразом связано со смыслом, и особенно с наиболее важным для человека — сосмыслом его собственной жизни. С этим вопросом сталкивается каждый человек,будь он землепашец или философ, но не каждый задумывается над ним. Вопрос осмысле изначально присущ человеческому бытию, но не всегда он, тем не менее,бывает осознанным и целенаправленным. И лишь тогда, когда человек задается этимвопросом, он может встать на путь приближения к пониманию духовного.
Человеческое существообладает существованием, но не всегда человеческим образом, и именно вопрошаниео смысле жизни очищает для человека его собственное бытие. Вся история духовнойкультуры человечества есть такое вопрошание, такое очищение и выявление сутичеловеческого бытия в мире. Однако слабо развитый в духовно-нравственномотношении человек может связывать смысл своей жизни с чувственнымудовольствием, с удовлетворением исключительно материальных, эгоистическихпотребностей. Но вместе с ростом осознанности человеком своего бытия растет иего осмысленность, начинается переход от материальных потребностей к духовным,от удовлетворения эгоистических запросов к творчеству на благо других людей ивсего человечества.
Вопрошание осмысле жизни — не праздное занятие, но необходимость. Прячась от этого вопроса,человек удаляется от реализации себя в жизни. Ясно осознанный с юношеских летсмысл может вести человека всю жизнь как путеводная звезда, давать ему мужествои энергию, которые способны преодолеть любые препятствия. Российский философН.Н. Трубников писал о том, что сама жизнь требует от человека осмысленного кней отношения. И в данном случае духовное выступает и в виде процесса, и в видерезультата осмысления собственной жизни, в чем открывается ее осознанный смысл.Но он не навязывается жизни извне, а раскрывается как ее сущность и принцип,способствующий развитию, возрастанию и совершенствованию.
Смысл, такимобразом, не есть нечто только извне привнесенное, но имманентное самойсознательной жизни, ее высшее образование, которое может обретаться и через трансцендированиеналичной жизни. Н.Н. Трубников писал, что жизнь, какова бы она ни была, мудраяили неудавшаяся, достойная подражания или дурная, сама по себе не сможетраскрыть собственной сути. Она — «не от мира сего». Она ищет и всееще не нашла постоянного пристанища: «Она сама, эта слегка потерявшаяся ирастерявшаяся жизнь, тоже нуждается в том, чтобы получить то и другое, если бынашелся кто-то, кто захотел бы и смог приютить ее и ответить ей. Она тоже»не у себя дома", «в гостях» и «в людях» и нехуже других знает, каково бывает слишком загоститься. И она, в нас, людях,находящая себя, вправе требовать приюта и ответа от нас, живых, живущих ею иблагодаря ей".
Вопрос осмысле жизни является основным экзистенциальным вопросом, который проясняет длячеловека сущность его существования — бытие. Задавшись этим вопросом, человекначинает отметать все то, что не входит в цель и не является смыслом, — так онвосходит от сущего к бытию, находит то, что делает осмысленным все другое.Именно ищущий человек, которого не могут удовлетворить все блага этого мира,взыскует духовного, он на пути к нему, ибо услышал его зов. Ответ на этотпризыв объективирован в философии, религии и искусстве.
Самтворческий процесс искания смысла жизни не только возводит человека кдуховному, но и уже содержит его в себе. Так Н.А. Бердяев писал в молодости:"… пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла уже дает смысл жизни,и я посвящу жизнь этому исканию смысла". Именно из этого обращенияБердяева и родилась его философия свободы и творчества. Он определил его как«поворот к духу и обращение к духовности». По его мнению «такогорода обращение к смыслу жизни есть проникновение смыслом»7.
Чехов такжепризывал читателей понять, что призвание человека не в том, чтобы найти ужеготовую, исчерпывающую истину в книгах, а «в духовной деятельности — впостоянном искании правды и смысла жизни». «Желание служить общемублагу, — писал Чехов, — должно непременно быть потребностью души, условиемличного счастья, если же оно проистекает не отсюда, а из теоретическихсоображений или иных, то оно не то». По мысли писателя, убеждение внеобходимости самостоятельного свободного поступка должно стать частью сознаниякаждого человека. Только тогда человек будет жить творчески и самостоятельно,только тогда он не будет марионеткой каких-либо идей или людей, но будетисходить из своей совести. Только такая личностная установка может создать изчеловека действительного творца как самого себя, так и общества, в котором онживет.
Вэкзистенциальном вопрошании духовное проявляется через ответ на вопрос«ради чего?», а не через ответ на такие вопросы как «что?»и «как?». Не задаваясь вопросом «ради чего?», человек зачастуювпадает в бессмысленную деятельность, которая не приносит ему духовной пользы,но отвлекает его внимание и силы. «Движение лишает нас возможностисозерцания, — писал Франц Кафка. — Наш кругозор сужается. Сами того не замечая,мы теряем голову, не теряя жизни»8. Но в духовном смысле, в смысле бытиячеловеческого, мы теряем и жизнь. Через вопрошание «ради чего?»,человек обращается к себе, трансцендируя эмпирические обстоятельства своейжизни. Такое вопрошание предполагает возможность не столько находить конечныйсмысл, сколько искать его, не столько открывать его как нечто уже данное,сколько созидать, творить и сообщать жизни.
Н.Н.Трубников отмечал глубокую взаимосвязь, которая существует между поискамисмысла жизни и пониманием сущности человека, между сущностью и существованием.«Ибо как нет сущности без осуществления, так не существует и смысла безосмысления, — писал философ. — Смысл человеческой жизни, таким образом,находится (в двойном смысле этого слова, то есть пребывает и открывается) встановлении...»9. Можно еще добавить к этому, что смысл существования ребенказаключается именно в том, чтобы он стал взрослым, и тогда окажется, чтосущность предшествует существованию и смысл становлению.
Еслидля человека его собственный смысл жизни находится в забвении, то он не можетвидеть и сущности других людей: в таком состоянии невозможны любовь ипроявление гуманизма. Относясь к себе как к средству, человек это же отношениепроецирует и на других. Потушив в себе экзистенциальное самосознание, человекоказывается не в состоянии пробиться к непреходящему смыслу и ценности. Онтратит свою жизнь не на реализацию духовного смысла, а на вещи и автоматическиедействия. Живя — он спит, не обретя себя — умирает.
Человек,стремящийся к пределам религии или доходящий до глубины глубин собственной душипосредством разума, с неизбежностью постигает смысл жизни как любви к людям,природе, всему живому, космосу, всему сущему и сверхсущему. Любовь учит добру,служению и состраданию. Человек так задуман, что чем больше он отдает, тембольше приобретает в духовном плане: лишь отдавая, он приобретает, и это можноназвать основным духовным законом любви, законом духовного возрастания ивосхождения человека к нравственному совершенству. Христос сказал: «дайтому, от кого не возьмешь обратно», а Будда учил, что «истиннаядобродетель не ищет воздаяния».
Восознанной любви обретается смысл жизни. В подвиге жертвенной любви — высшийсмысл. Он противостоит как эгоизму, так и безрассудному и крайнему альтруизму.Человек, не заботящийся о себе (прежде всего духовно), не благоустроивший свойдом (не только душу, но и место проживания), не может быть полезен и другому.
Однакосовременный человек в условиях машинной и компьютерной цивилизации утрачиваетсмысл бытия. Окружив себя искусственными бездушными вещами, он разорвал связине только с природой, но и окружающими его людьми. Он стал«заброшенным» (Ж.-П. Сартр), «посторонним» (А. Камю) в этоммире. «Подъем, трамвай, четыре часа в конторе или на заводе, еда, трамвай,четыре часа работы, еда, сон, и так в понедельник, во вторник, в среду, вчетверг, в пятницу, в субботу — всегда в одном и том же ритме..». — Такрассуждает главный персонаж романа А. Камю — «Посторонний». Потерясмысла приводит к восприятию человеческой жизни как абсурдной. Постороннийвзирает на жизнь со стороны, как бы не участвуя в ней, не переживая ее. Онутратил смысл собственного существования, а значит не видит ценности личностидругого человека. Он не воспринимает даже смерть ближайших людей. Вся жизньпревращается в «тошноту» (Ж.-П. Сартр).
СогласноДостоевскому смыслоутрата связана, прежде всего, с потерей человеком веры,надежды и любви. Если человек утратил любовь, то его жизнь бесцветна, еслипотерял веру — то не осмысленна, а если истребилась надежда — то ситуациябезнадежна. Она возникла в результате констатации, что «Бог мертв»(Ф. Ницше), т.е. умерли вера в трансцендентные ценности и основывающаяся на нихмораль. Современный человек оказался в безнадежной ситуации, в ситуации Сизифа- персонажа древнегреческой мифологии, обреченного богами вечно взбираться нагору с камнем, который, достигнув вершины, скатывается вниз. Камю в произведении«Миф о Сизифе» сравнивает жизнь современного человека с Сизифом,осуществляющим бессмысленную работу. Казалось бы, естественный выход — всамоубийстве, но для Камю — это не выход из ситуации, не разрешение ее, абегство от самого себя. Выход — в обретении внутренней духовной свободынесмотря на внешнее закабаление. Человек призван обрести истину, свободу имораль в своем внутреннем мире, без опоры на внешние авторитеты,трансцендентные ценности и религию. Так учит атеистический экзистенциализм влице А. Камю и Ж.-П. Сартра. Наряду с атеистическим существует и религиозныйэкзистенциализм, стремящийся вернуть человека к традиционным вечным ценностям.К этому направлению можно отнести идеи К. Ясперса, западных теологов и русскихфилософов — Л. Шестова и Н. Бердяева.
Современныезападные психологи говорят об «экзистенциальном вакууме»,проявляющемся в скуке, которая может быть более болезненной, чем нужда (В.Франкл)10. Создана специальнаянаука — логотерапия, призванная помочь человеку восстановить утраченныйсмысл бытия, ибо итог смыслоутраты может быть плачевен, он связан с неврозами ив худшем случае — с самоубийством. Самоубийство страшнее даже убийства, есливообще их можно сравнивать. Самоубийца лишает себя возможности исправиться ивстать на путь добра. А совершив убийство, убийца имеет возможность раскаяния,и хотя его преступление невосполнимо, он может всю оставшуюся жизнь посвятитьлюбви к человеку.
Самоубийствоявляется следствием смыслоутраты и впадением человека в отчаяние — самыйстрашный грех с точки зрения религии. Самоубийц в православии нельзя дажехоронить на общих кладбищах и ставить на могиле крест. Отчаяние недопустимо нипри каких обстоятельствах, и человек должен оберегать свой внутренний мир отэтой наиболее пагубной страсти и разрушительного для личности и психикисостояния. Уже Ницше отмечал, что постигнув «зачем?», человек можетвынести любое «как?», т.е. обретя смысл, он может встретить ипреодолеть любые трудности жизни. Самоубийство — это сознательное лишение себяжизни. Однако человек не имеет на это право. Жизнь — это дар, который человекне должен уничтожать по своему произволу. Необходимо полюбить жизнь еще«до смысла» (Достоевский), просто за то, что она есть жизнь, что ееможно жить, можно дышать воздухом, радоваться восходящему солнцу и растущейтраве. Такое ощущение и восприятие уже есть смысл. Поиски смысла жизни недолжны превращаться в самоцель, заслоняющую или подменяющую собой саму жизнь. Вином случае будет верным высказывание: «Ничто так не укорачивает жизнь,как поиски ее смысла». Самопознание необходимо отличать от самокопания.
Стремлениек долголетию также не может представлять собой высшего смысла. Важно не то, сколькочеловек проживет, более важно — как он живет. Ценность человеческойжизни измеряется не количеством прожитых лет, а их наполненностью смыслом. Нолучше всего, конечно, воплощая смысл, жить многие лета. Здоровье человека, каки сама его жизнь, тоже является даром, который он должен ценить и беречь.Безрассудное отношение к собственному здоровью — аморально, а полагание смыслатолько в здоровье — эгоистично.
Понятиесмысла жизни соприкасается своими гранями со всеми областями человеческойдеятельности, как практической, так и теоретической. В практическом планепонимание человеком смысла своей жизни реализуется в его поступках.Теоретическую часть этой проблемы изучают многие науки, такие как педагогика,психология, социология и др. Самым фундаментальным, глубинным образом изучаетэто понятие философия, причем на протяжении всей своей истории. Утрата смыслапредставляет собой не столько психологическую и психотерапевтическую, сколькофилософскую проблему. Психотерапия стремится снять стресс, стабилизироватьпсихику человека, но открыть смысл могут только философия или религия.
Человекстремится все глубже заглянуть в себя, познать окружающий мир. Вместе с ростомпознания расширяется и горизонт его смыслов. В духовном познании — философии,религии, искусстве — происходит «распаковывание» Смысла. Вдревнеиндийской философии духовная цель стала определяться понятием«мокша», т.е. «освобождение» в переводе с санскрита, а«мокшадхарма» — как путь, закон освобождения и одна из книгМахабхараты одновременно. Мокшадхарма, как и Упанишады, содержит в себеосновную понятийную систему и принципы, т.е. архетип древнеиндийской культуры.В христианстве духовная цель выражается через понятие спасения или обожения.
Переживаниесмерти также чрезвычайно важно для духовного познания, ибо перед ее лицомчеловек становится откровенным с самим собой. Как это ни странно, именно смертьпридает смысл человеческой жизни. Наверное поэтому Платон говорит в диалоге«Федон», что «те, кто подлинно преданы философии, заняты, посути вещей, только одним — умиранием и смертью»11. А христианская мудростьгласит: «храни память смертную и вовек не согрешишь», ибо черезосознание личной смертности в человеке способна развернуться любовь исострадание ко всему живому. Человек открывает для себя, что духовным закономжизни является творение добра, ибо лишь через него он способен пребывать ввечности.
Очистившисьпереживанием собственной смерти, человек «снимает» с себя всю своюбиографию и старые представления о жизни как змея кожу, что является фактомдуховного рождения. К такому опыту стремились и его пережили Демокрит и СимеонНовый Богослов, которые специально для осознания факта смертности ходили накладбище и проводили многие часы в размышлениях и слезах над могилами,представляя час своей кончины. Движущей силой такого осознания является непросто страх, но открывающийся смысл, который приносит несказанное духовноеудовлетворение и освобождение, любовь и ответственность.
Наиболеечистый духовно пережитый опыт можно обнаружить в философии самопознания РаманаМахарши, интереснейшего мистика начала XX в., прожившего отшельником в горах Индиипочти всю жизнь. Мистиком его можно назвать постольку, поскольку его взглядыпроизводят революцию в духовном познании человеком самого себя. Рамана Махарширазвернул в себе сущность человека и в наименьшей степени отяготил ееинтерпретацию определенной символикой, так как не был закрепощен жестко нифилософией, ни религиозной догматикой. Бог или сущность человека в егопредставлении символизируется высшим «Я». Аналогичные идеи, хотя ивыраженные через иную традицию, мы находим у Майстера Экхарта и Симеона НовогоБогослова. Сущностью философии самопознания Рамана Махарши является понятиеуниверсальной любви, к пониманию которой он пришел через глубочайшее осознаниеличной смерти, которое он пережил еще в юности, и которое предопределило всюего жизнь и мировоззрение.
Смертьявляется абсолютной жертвой и высшим очищением. В жизни и смерти каждогочеловеческого существа — источник бессмертия человечества. И то, что мы считаемсамым прекрасным и высоким, дано нам потому, что мы смертны. А обретениеистинного смысла бытия можно назвать духовным рождением человека, котороеявляется как бы обретением света внутри себя. Христос говорил: «Есть светвнутри человека света, и он освещает мир. Если же он не освещает, тотьма». В результате обретения такого света, ясности и чистоты могутпоявляться всевозможные религиозные, философские и мистические системы какспособы интерпретации этого состояния.
Тольковечный, неуничтожимый со смертью человека смысл может быть спасительным.Приобщение к вечности может осуществлять не только религия. И атеистическиубежденный человек приобщается к вечности также как и верующий — через творениедобрых дел, через созидание и творчество. Важно то, что оставит человек наземле после себя, какую память, какие материальные и духовные ценности, как егобудут вспоминать потомки. Осознавший это человек приходит к необходимостиреализации известного призыва: «Спешите делать добро!»
Отэкзистенциального, личностного понимания смысла перейдем к анализу егоисторических форм, ибо в развитии общества и духовной культуры происходитразвертывание смысла. В истории духовной культуры человечества сформировалосьнесколько мировоззренческих типов смысла жизни, представляющих собойопределенные концепции. Укажем их:
· религиозный, его иногда определяют какаскетический;
· стоический (вера в судьбу имужественное перенесение ее ударов);
· гедонистический, как извращенныйэпикуреизм (следование чувственным удовольствиям);
· действенно-гуманистический иликатегорически-императивный, свойственный для светской культуры, в которой долги личность должны рассматриваются как цель (И. Кант).
Смысл жизнилогически может видеться также с трех точек зрения:
а) какзапредельный жизни (религиозный, метафизический) — над жизнью (трансцендентный);
б) как созидающийся самимсубъектом (атеистический и экзистенциальный) — в субъекте (имманентный ему);
в) как изначально присущий жизни в ее глубинных основах — в самой жизни (пантеистический).
Однако невозможноостановиться только на каком-либо одном утверждении, ибо оно будет выглядетьодносторонним. Выбор не может быть сделан в рамках «или — или», таккак своя истина есть во всех трех вариантах решения проблемы смысла жизни. Мыможем развести их лишь логически, но, сущностно рассматривая противоположныесуждения можно прийти к выводу, что они говорят об одной истине, но освещают еес различных сторон. Смысл жизни одновременно и в самой жизни, и вне ее; онодновременно имманентен и трансцендентен человеку и жизни, он как созидаетсячеловеком, так и изначально ему присущ. Такова смысложизненная диалектика.
Высшая мораль требуетот человека не только воздерживаться от зла, но и творить благо. Если человек духовноразвивается, то смысл жизни у него с материальной сферы переносится в духовную.Он, безусловно, связывается с гуманизмом, будь то религиозным или светским.Смысл жизни человека — во всесторонней самореализации, развертываниисобственной сущности, что неизбежно связано помощью окружающим людям и любовьюко всему сущему. Зло отдаляет человека от собственной сущности, а значит и отсмысла. Жизнь в этом случае не приносит удовлетворения, ибо лишена высшегосмысла. Напротив, осознанное и деятельное добро производит в душе человекавеликую радость, а жизнь наполняет глубочайшим смыслом.
Обладаниевысшими нравственными ценностями зависит от нас самих значительно больше, чеммы обычно представляем, подвергаясь соблазну объяснять свои несчастья,бессмысленность существования, отсутствие свободы только «объективнымиобстоятельствами». Трагизм человеческого бытия, определяемый — действительно объективно — неумолимостью смерти, неизбежностью страданий, дисгармоничностьюобщества, ликвидировать невозможно, но можно «просветлить», смягчить,одухотворить. Этика всегда стремилась помочь человеку в решении этой — самойтрудной — жизненной задачи, предлагая различные варианты созиданияосмысленного, счастливого бытия.
Однакок каким бы моделям счастья, свободы, смысла жизни мы ни приобщались, они могутприобрести индивидуальное ценностное значение для нас только при условии нашегособственного морального творчества. Жизненная мудрость связана с умениемосуществлять свою свободу (не преступая нравственный закон), создавать иреализовывать свою индивидуальность (не в ущерб другим). Для этого главногодела нельзя жалеть ни времени, ни душевной энергии.