«Этотчуть выше человеческого роста обелиск за каких-нибудь десять лет, что я егопомнил, несколько раз менял свою окраску: был то белоснежный, беленный передпраздниками известкой, то зеленый, под цвет солдатского обмундирования; однаждыпроездом по этому шоссе я увидел его блестяще-серебристым, как крылореактивного лайнера. Теперь же он был серым, и, пожалуй, из всех прочих цветовэтот наиболее соответствовал его облику.»
Это строки из повести Василя Быкова, котораяназывается «Обелиск». Книги о героях минувшей войны создаются, иобелиски им возводятся. Все дальше идет всесоюзный поиск тех, кто погиб смертьюхрабрых, и все больше имен открывает он. Память об отдавших жизнь за счастьесегодняшних поколений стучит в сердцах тех, кто воевал и вернулся с победой, итех, кто не воевал, но постоянно и прочными эмоциональными связями слит спамятью о павших.
Василий Владимирович Быков стал участникомвойны в восемнадцать лет. Было военное училище, был фронт. Сначала пехота,потом истрибительная противотанковая артиллерия. Подобно Василию Теркину изпоэмы Александра Твардовского, все испытал, что положено было испытать бойцу:был ранен, был без вести павшим, даже имя его осталось на одной из братскихмогил тех лет. Поэтому во всесоюзном поиске, который ведется по разнымнаправлениям, в том числе и литературной, есть своя тропа и у писателя ВасилияБыкова
Она-то и привела его к обелиску на которомзначились пять имен подростков, погибших во время войны, а через годы и годыпоявилось еще одно имя — их учителя Алеся Ивановича Мороза.
Весь мир знает о подвиге польского педагогаЯнуша Корчака, принявшего смерть в газовой камере вместе со своимивоспитанниками, но не оставившего детей несмотря на предложение фашистскогоофицера. А сколько учителей приняли смерть, оставшись неизвестными миру?
Повесть В.Быкова звучит как реквием о них,становится литературным обелиском, им посвященным. Но этим обращением кпрошлому не исчерпывается содержание произведения. В нем читатель стремитсярассмотреть во всей протяженности судьбы тех, кто погиб в войну, и тех, ктовыжил, но продолжает чувствовать себя бойцом. Бойцом за справедливость, завосстановление имен и подвига погибших.
Повесть пронизана характерной для творчестваБыкова атмосферой раздумья, она раскрывает сердце читателя для восприятиянравственного смысла подвига. Автор строг к себе и своему поколению, потому чтоподвиг периода войны для него — основная мера гражданственной ценности исовременного человека.
Возможно, кто-нибудь из скептическинастроенных читателей повести спросит: а собственно, был ли подвиг? Ведьучитель Мороз за войну не убил ни одного фашиста. Это во-первых. Кроме того, онработал при оккупантах, учил, как и до войны, ребят в школе. Несправедливостьподобного сомнения очевидна. Ведь учитель явился к гитлеровцам, когда теарестовали его пятерых учеников и потребовали прихода его, Мороза. В этом иесть подвиг. Правда, в самой повести автор не дает однозначного«да-нет» на этот вопрос. Он просто вводит две полемические позиции:Ксендзова и Ткачука. Ксендзов как раз убежден, что подвига не было, что учительМороз не герой и, значит, зря его ученик Павел Миклашевич, чудом спасшийся в тедни арестов и казней, чуть ли не всю оставшуюся жизнь потратил на то, чтобы имяМороза было запечатлено на обелиске над именами пятерых погибших учеников.
Спор Ксендзова и бывшего партизанскогокомиссара Ткачука разгорелся в день похорон Миклашевича, который, как и Мороз,учительсвовал в сельской школе и уже одним этим доказал свою верность памятиАлеся Ивановича.
У таких, ак Ксендзов, есть достаточнорассудочных доводов против Мороза: ведь тот сам, оказывается, ходил в немецкуюкомендатуру и добился, чтобы открыли школу. Но комиссар Ткачук знает большее:он проник в нравственную сторону поступка Мороза. «Не будем учить мы — будут будут оболванивать они» — вот принцип, который ясен учителю, которыйпонятен и Ткачуку, присланному из партизанского отряда, чтобывыслушатьобъяснения Мороза. Оба они познали истину: борьба за души подростковпродолжается и во время оккупации.
Борьбу эту учитель Мороз вел до самогопоследнего своего часа. Несомненно, он понимал, что обещание фашистовосвободить ребят, устроивших диверсию на дороге, если явится их учитель,- ложь,фарисейство. Но не сомневался он и в другом: если не явится, враги-изуверы используют этот факт против него,дискредитируют все то, чему он учил детей.
И он пошел на верную смерть. Знал, чтоказнят всех — и его и ребят. И такой была нравственная сила его подвига, чтоПавлик Миклашевич, единственный уцелевший из этих ребят, пронес идеи своегоучителя через все жизненные испытания. Став учителем, он передал морозовскую«закваску» своим ученикам, и Ткачук, узнав, что один из них, Витька,помог поймать недавно бандита, удовлетворенно заметил: «Я так и знал. Миклашевичумел учить. Еще та закваска, сразу видать».
В повести, таким образом, намечены путитрехпоколений: Мороза, Миклашевича, Витьки. Каждое из них достойно совершает свойгероический путь, не всегда явно видимый, не всегда всеми признаваемый...
Писатель заставляет задуматься над смысломгероизма и подвига, непохожего на обычный, помогает вникнуть в нравственныеистоки героического поступка. Перед Морозом, когда он шел изпартизанскогоотряда в фашистскую комендатуру, перед Миклашевичем, когда он добивалсяреабилитации своего учителя, перед Витькой, когда он бросился защищить девушку,была возможность выбора. Поступить именно так или не поступать? Возможностьформального оправдания их не устраивала. Каждый из них дейсвовал,руководствуясь судом собственной совести. Такой человек, как Ксендзов,предпочел бы скорее всего усраниться; есть еще любители порицать и поучать, неспособные на самопожертвование, не готовые творить добро ради других.
Спор, который ведется в повести«Обелиск», помогает понять преемственность героизма,самоотверженности, истинной доброты.