Умственный Эксперимент
В наше время, когдасклонность к опытам и переживаниям и доктрина, служащая этой склонности,достигли столь высокой популярности, а количество самостоятельно инезависимо переживающих индивидуумов сформировало армии,я предлагаю произвести со мной вместе еще один эксперимент.
Давайте представимтакую ситуацию, когда изначально принятый принцип определяет направлениедальнейших опытов и переживаний. Как, например, при изначальной установке:смоти в трубку, сориентированную на область Х и описывай то, что заметишь; или:слушай радиопередачи на волне У и описывай то, что услышишь; или питайся толькосолевым раствором Z и описывай правдиво свои вкусовыеощущения. Если такие эксперименты производить и повторять много раз многимиисследователями и долгое время, можно достигнуть поразительного единстваописаний и сходности замеченных явлений, и кроме того у посвятивших этомузанятию годы своей жизни, представление и о самой жизни и ее содержании в целом,может стать почти полностью определенным сферой полученных данных, т.е.описаний производимых наблюдений на основании той изначальной установки, тогопринципа. Но все эти данные, определившие в очень значительной мере содержание жизнинаших исследователей, как мы видим, относятся только к области Х, волне У, ивиду пищи Z – и ни к каким другим областям, волнам ивидам питания, которых можно выбрать сколько угодно, т.е. бесконечное количество!Очевидно, что при любой подобной установке (Изначальном принципе длянаблюдений) из бесконечного количества выборов таковых идей мыполучим бесконечное множество совершенно разных опытов и описаний, и обобщенныхпредставлений о жизни. Так опыт, переживания и представление о жизни зависятот идеи, принципа, выбираемого изначально, если хотите, произвольно! Послеже произведения какого-то типа (зависящего от изначального принципа) такихопытов, мы обычно формируем вторичные принципы и законы, основанныена опыте, наблюдении и переживании. Эти-то вторичные принципы и умственнуюманипуляцию ими многие называют рациональным мышлением или научным мышлением ит.п. Такая рациональность вторичных принципов, неизбежно будет зависетьот опытов и переживаний и будет вторичной и менее истинной, по сравнению стеми. Но не надо забывать, что была еще и первичнаяустановка, принцип (илипринципы и разумные основания, по которым они были выбраны), т.е. вначале былослово: давайте ставить опыты так, а не иначе! То начальное слово, тотначальный принцип, определил все последующие опыты, переживания и их описания,т.е. начальная рациональность определила опыт и переживания и вторичнуюрациональность, т.е. является более существенной или, если согласитесь, истинной,чем те последние.
Давайте представимеще один опыт:
Предположим, что для каких-тоисследований наблюдателям нужно находиться в области с высокойрадиоактивностью. Они производят свои наблюдения, получают данные, такжеполучают большую дозу радиации и с ней лучевую болезнь. Приглашая другихпроверить, подтвердить и убедиться в истинности их открытий, они неизбежноприглашают тех также и заболеть, как они сами. Знания, полученные ими,представляют определенную ценность; вторичная рациональность, зависит от этихданных; данные, как и та рациональность, зависят от изначального принципаи ограничены им и областью радиоактивного заражения. Если этими опытамиони и их последователи занимаются сколько-то долго, это определяет всю ихоставшуюся, часто очень сократившуюся и ставшую очень болезненной, жизнь. Всеих знание об их жизни будет очень болезненным знанием, и они спроецируют это нажизнь вообще, по эмпиристическому закону опыта, вторичного принципа, и еговерификации.
Предположим, чтобольшинство людей земного шара заинтересовалось их учением о жизни. Те, ктоособенно честны произвели сами эксперимент и заболели, остальные приобрелиболезненную теорию о жизни, данную больными исследователями. Опять же, все это,по необходимости, базировалось на изначальном первичномпринципе, которого можно было и не выбирать, не приобретать именно тех переживанийи именно тех вторичных представлений о жизни, которые, в случае такого подхода(т.е. эмпиристического), все равно всегда ограниченны, как и сама жизньнесчастно заболевших.
Люди, которые, по осторожностили, или из других соображений, не приняли такого подхода (изначальногопринципа) исследований и вторичных формулировок о жизни, остались незараженнымии здоровыми. Большинство, однако считает их ненормальными, безосновательносчастливыми мечтателями перед лицом ужасной реальности жизни, пониманиекоторой по-справедливости очень мрачно в случае серьезноэкспириментировавших наших эмпириков, и подцепивших, к несчастью, смертельнуюзаразу, а также и тех кто принял их веру в жизнь, их болезненную теорию о жизни.Те уже не могут, даже если бы и захотели, приобрести иные здоровые опыты жизни,и сформулировать о ней здоровые вторичные идеи (первичные идеи они как правило отрицают,хотя и пользуются ими). Тогда у них, согласно с изначально выбранной имиустановкой (эмпирицизмом), нет никаких больше шансов узнать о жизни ничего,кроме болезненности. Как говорится: “ По вере вашей будет вам дано!”
Вопрос возникает: Аследует ли выбирать такой изначальный принцип, такую эмпирическую веру напервом месте? Конечно этот вопрос не возникает в уме уже правоверно верующего эмпирика– это было бы оскорблением его веры. Но не произвели ли мы только что (хотя илишь умственный) эксперимент? Не толкают ли нас наши наблюдения впроцессе этого эксперимента на такой вопрос? Не может ли случиться так, что,хотя бы некоторые эмпирики, увидят возможность в духе их принципа и веры,поставить под сомнение и саму эту веру и принцип? Но не станут ли они тогда,Опыт Правый! (Жизнь Правая!), еретиками? Но может быть это не так уж и плохобыть скорее здоровым и живым еретиком, чем больным или мертвым правоверным эмпириком?