Соотношение социального и биологического в человеке

Министерство общего и профессионального образования
Российской Федерации
Саратовский государственныйтехнический университет

Кафедра Философии
РЕФЕРАТ

/>

Выполнил:студент группы
ЭМС-22Шишкин П.В.
 
Проверила:Абросимова И.А.

Саратов 1999Содержание
Содержание… 1
Введение… 2
Постановка проблемы… 2
Основная часть… 3
Природное и общественное вчеловеке… 3
Биологизаторские исоциологизаторские концепции… 6
Социобиология… 8
Психоанализ и неофрейдизм… 11
Социологизаторские концепции… 13
Заключение… 15
Литература… 16
ВведениеПостановка проблемы.
Рассматривая отношения биологических и со­циальныхявлений, мы нередко говорим об обусловлен­ности биологического социальным.Наглядным примером тому могут служить социогенные болезни — те устойчи­выепсихофизиологические отклонения от нормы, кото­рые обусловлены факторамиобщественной жизни: про­фессиональные заболевания, так называемые социаль­ныеболезни, а также болезни, вызываемые или стабильно подкрепляемые нарушениемэкологического равновесия. Вместе с тем можно говорить и о биологи­ческом какдетерминанте социального (например, в случаях, когда природные характеристикичеловека задают цели контрольные параметры в тех или иных областях общественнойпрактики). Это касается, прежде всего, учета психофизиологических допусков вмедицине (в фармакологии это качественный состав и дозировка ме­дикаментов),при решении проблем техники и норм без­опасности, в проектировании машин,оборудования, ме­бели, одежды, сооружений и т. д.
В несколько ином плане интересующая нас проблемавстает при рассмотрении соотношения биологического и социального компонентовчеловеческого поведения. Здесь конечный результат определяется нередко соче­танием,наложением или «конфликтом» генетически унаследованных и обретенных в ходевоспитания (социа­лизации) форм поведения. Трудно судить, насколько первые значимыв нормальных жизненных условиях, но они дают себя знать в экстремальныхситуациях, осо­бенно когда человек стоит перед драматической дилем­мой:сохранение жизни (при пытке, голоде) или бесчес­тье. И может быть, «животныйстрах» — не просто ху­дожественно-метафорическое   представление крайней степеничеловеческого испуга, блокирующего моральные принципы, а фиксация реальнойдеградации поведения до той ступени, где социальные ценности уступают свои контролирующиефункции (критерия, нормы, образца) биологическим инстинктам?
Включенность человека сразу в два мира — в мир обще­стваи в мир органической природы — порождает немало про­блем, как касающихсяактуального существования людей, так и связанных с объяснением самой природычеловека. Из чи­сла последних рассмотрим две, которые можно считать ключе­выми.
Суть другой проблемы заключается в следующем: призна­вая,что каждый человек уникален, своеобразен, неповторим, в практической жизни мы,однако, группируем людей по раз­личным признакам, из которых одни (скажем, пол,возраст) опре­деляются биологически, другие — социально, а некоторые —взаимодействием биологического и социального. Возникает во­прос, какое же значениев жизни общества имеют биоло­гически обусловленные различия между людьми игруппами людей?
Участниками дискуссий вокруг этих проблем, имеющихмноговековую историю, являются не только философы, но и представителиспециальных наук о человеке, а также обще­ственные деятели. Мировоззренческаязначимость таких дискус­сий очевидна. Ведь в ходе их не только выдвигаются, под­вергаютсякритике и переосмысливаются теоретические концеп­ции, но и вырабатываются новыелинии практического действия, способствующие совершенствованию взаимоотношениймежду людьми.
Основная частьПриродное и общественное вчеловеке.
Сложившаяся в нашей литературе традиция позволяетупотреблять выражение «проблема биологического и социального» в очень широкоми, к сожалению, довольно неопределен­ном смысле. Существует целый ряд различныхпроблем, подводимых под эту рубрику. Поэтому уточнение аспек­тов отношениябиологического и социального — насущ­ная методологическая и науковедческаязадача. Ее ре­шение осложняется отсутствием достаточно строгих ос­нованийклассификации, качественным многообразием того, что принято относить к биологическимили соци­альным элементам действительности, многосложностью связей этих элементов.
В соответствии с характеристикой К. Маркса сущностичеловека как совокупности общественных отношений, он предстает существомсоциальным. Вместе с тем человек — часть природы. С этой точки зрения людипринадлежат к высшим млекопитающим, образуя особый вид Homo sapiens,а, следовательно, человек оказывается существом биологическим.
Как и всякий биологический вид, Homo sapiens характери­зуется определенной совокупностью видовыхпризнаков. Каждый из этих признаков у различных представителей вида может изме­нятьсяв довольно больших пределах, что само по себе нормально. Методы статистикипозволяют выявить наиболее вероятные, ши­роко распространенные значения каждоговидового признака. На проявление многих биологических параметров вида могутвлиять и социальные процессы. К примеру, средняя «нормаль­ная»продолжительность жизни человека, по данным современной науки, составляет 80—90лет, если он не страдает наследственны­ми заболеваниями и не станет жертвойвнешних по отношению к его организму причин смерти, таких, как инфекционныеболезни или болезни, вызванные ненормальным состоянием окружающей среды,несчастные случаи и т. п. Такова биологическая константа вида, которая, однако,изменяется под воздействием социальных закономерностей. В результате реальная(в отличие от «нормаль­ной») средняя продолжительность жизни возросла с 20—22лет в древности до примерно 30 лет в XVIII веке, 56 лет в Западной Европе кначалу XX века и 75—77 лет — в наиболее развитых странах на исходе XX века.
Биологически обусловлена продолжительность детства,зрелого возраста и старости человека; задан возраст, в котором женщины могутрожать детей (в среднем 15—49 лет); определяется соот­ношение рождений одногоребенка, близнецов, троен и т. д. Био­логически запрограммирована последовательностьтаких процес­сов в развитии человеческого организма, как способности усваи­ватьразличные виды пищи, осваивать язык в раннем возрасте, появление вторичныхполовых признаков и многое другое. По некоторым данным, передается по наследству,то есть биоло­гически обусловлена, и одаренность разных людей в различных видахдеятельности (музыка, математика и т. п.).
Подобно другим биологическим видам, вид Homo sapiens имеетустойчивые вариации (разновидности), которые обозначают­ся, когда речь идет очеловеке, чаще всего понятием расы. Расовая дифференциация людей связана с тем,что группы, населяющие различные районы планеты, адаптировались к конкретнымосо­бенностям среды их обитания, и это выразилось в появлении специфическиханатомических, физиологических и биологических признаков. Но, относясь кединому биологическому виду Homo sapiens, представитель любой расыобладает такими свойственными этому виду биологическими параметрами, которые позволяютему с успехом участвовать в любой из сфер жизнедеятельности чело­веческого общества.
Если же говорить о человеческой предыстории, то вид Homo sapiens является последней из известных сегодня ступеней раз­витиярода Homo. В прошлом нашими предшественниками были другие видыэтого рода (такие, как Homo habilis — человек способ­ный; Homo erectus — человек прямоходящий и пр.), наука не дает покаоднозначной генеалогии нашего вида.
Биологически каждый из когда-либо живших или живущихныне человеческих индивидов является уникальным, единствен­ным, ибо неповторимнабор генов, получаемых им от родителей (исключение составляют однояйцевыеблизнецы, наследующие идентичный генотип). Эта неповторимость усиливается врезуль­тате взаимодействия социальных и биологических факторов в процессеиндивидуального развития человека, ибо каждый индивид обладает уникальнымжизненным опытом (даже однояйцевые близнецы по мере взросления становятся вчем-то отличными друг от друга).
Уникальность каждого человека — факт первостепеннойфилософско-мировоззренческой важности. Признание бесконечного многообразия родачеловеческого, а, следовательно, и бесконечно­го разнообразия способностей идарований, которыми могут об­ладать люди, есть один из основополагающихпринципов гума­низма. Во времена культа личности Сталина в нашей стране, какизвестно, было в ходу утверждение: «Незаменимых людей нет». Оно использовалосьдля обоснования отношения к отдельному человеку как «винтику» громадной машины,для оправдания поп­рания прав и достоинства человека. Признание же уникальностии самоценности каждого человеческого существа прямо противо­положно такому пониманиючеловека и такой антигуманной прак­тике.
Приведенные примеры говорят о трудности, если неневозможностиоднозначной расшифровки словосочетания «соотношение биологического исоциального». Очевидно, лишь конкретные предмет и цель исследования могутзадать границы его точных значений. Для предупреждения смысловой путаницыследует прежде всего, различать конкретно-научный и философский аспекты проблемыбиологического и социального.
Наиболее четкие примеры конкретно-научного аспектадают те дисциплины, которые имеют дело с пограничными проблемами, лежащими настыке общественных и естественных наук, и особенно те, предмет которыхобразуется наложением и взаимодействием сфер социального и природного. Этомногие отрасли географии, медицина, сельскохозяйственные науки и др. О рядеотрас­лей знания можно сказать, что определенный срез соотношениябиологического и социального составляет их специфический предмет. К традиционнымнаукам такого рода — психологии, генетике человека, антропо­логии — сегодняможно добавить эргономику и экологию человека, или медицинскую экологию.
Биологическая и социальная формы движения материи«соседствуют» в эволюционной картине мира: в ходе поступательного развитияматерии на базе ее биологи­ческой формы возникает качественно новое явление —общество. Поэтому взаимодействие закономерностей этих уровней действительностисоздает сложный комплекс проблем, касающихся роли и места каждого из них в различныхсферах социального. Вследствие этого обра­зуется богатейшая гносеологическаяпочва для метафи­зических и идеалистических ошибок, которые подкреп­ляются изакрепляются классовым интересом и вклю­чаются в идеологическое обращение.Наиболее распро­страненная из этих ошибок связана с таким сведением (редуцированием)социального к биологическому, кото­рое ведет к подмене первого вторым. Она-точасто и ле­жит в основе свойственного буржуазной философии не­историческогоподхода к человеку и социальной действи­тельности в целом.
Поясним это на конкретном примере. Сегодня всякий, ктовыступает с тезисом о биологическом превосходстве одной расы над другой, будетоценен общественным мнением, по меньшей мере, как реакционер, а категорическоенеприятие этого тезиса мы считаем естественным для каждого здравомыслящего чело­века.А между тем такой взгляд на вещи является историческим завоеванием человечества,и притом завоеванием сравнительно недавним. Еще в прошлом веке и даже в началенынешнего было распространено убеждение в превосходстве «белой расы» над всемидругими, и идеи, которые сегодня мы оцениваем как расистские, в тех или иныхформах высказывались отнюдь не отъявленными реакционерами, а людьми вполнепрогрессивных взглядов. Так, немецкий биолог Э. Геккель, ревностный пропа­гандистучения Ч. Дарвина, в 1904 году писал: «Хотя значитель­ные различия в умственнойжизни и культурном положении между высшими и низшими расами людей, в общем,хорошо известны, тем не менее, их относительная жизненная ценность обычнопонимается неправильно. То, что поднимает людей так высоко над животными...—это культура и более высокое разви­тие разума, делающее людей способными ккультуре. По большей части, однако, это свойственно только высшим расам людей,а у низших рас способности развиты слабо или вовсе отсутст­вуют…Следовательно, их индивидуальная жизненная значимость должна оцениватьсясовершенно по-разному». Заметим, что по­добные воззрения у многих вполне мирномогли уживаться с чувствами сострадания и жалости по отношению к людям «низ­ших»,то есть обделенных самой природой рас, даже с интере­сом к их экзотическимнравам и обычаям. Но и в этом случае то был взгляд со стороны своего «высшего»на чужое «низшее». Конечно, наше теперешнее отвращение к подобным высказыва­нияместь плод не одних лишь дискуссий, а в большой степени самого опыта XX века, которыйявил миру немало ужасающих примеров геноцида. Но нельзя забывать о том, чтогеноцид нахо­дил себе оправдание и обоснование и в теоретических рассуж­дениях.
Еще один пример того, как порой быстро и резко можетменяться в истории восприятие биологически обусловленных раз­личий междулюдьми,— это социальные взаимоотношения между мужчинами и женщинами. Различиедвух полов, принадлежащее к числу наиболее фундаментальных биологическихразличий между людьми, в многообразных формах отражается в социаль­ных отношенияхи в культуре общества. На протяжении мно­гих веков это различие осмысливалосьлюдьми сквозь призму категорий «высшего» (к которому относили мужское начало) и«низшего» (женского). Борьба за равноправие женщин началась по историческиммеркам совсем недавно — всего лишь 100 — 150 лет назад. И хотя сегодня в этойобласти остается еще много нерешенных проблем, а движение женщин за свои праваприоб­ретает подчас в западных странах экзотические и даже экстремистскиеформы, нельзя не заметить того, насколько актив­нее и многограннее сталоучастие женщин в жизни современного общества. Во всяком случае, ныне вобщественном мнении все больше утверждается понимание того, что различие половдолжно пониматься не в плане их противопоставления как якобы «высше­го» и«низшего», а в плане их взаимодополнительности и одного из важных источниковразнообразия человеческой природы — того разнообразия, которым обеспечиваетсяее богатство.
Биологизаторские исоциологизаторские концепции.
В ходе дискуссии о соотношении биологического исоциального в человеке высказывается широкий спектр мнений, заключенных междудвумя полюсами: концепциями человека, которые принято называтьбиологизаторскими, или натуралистическими, сторонни­ки которых абсолютизируютроль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскимиконцепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающихего социальных отношений, их пассивное порождение. Конечно, в законченном видетакие полярные точки зрения высказываются нечасто, однако многие трактовкичеловека при рассмотрении соотношения в нем биологического и социальноготяготеют к одному из этих полюсов.
К биологизаторским концепциям относится расизм,который, как уже говорилось, исходит из того, что в главном, существенном,природа человека определяется его расовой принадлежностью. Подобно расизму,дискредитировало себя другое биологизаторское течение — социал-дарвинизм,довольно влиятельный в конце прошлого и начале нынешнего века. Его сторонникипытались объяснить явления общественной жизни (такие, например, как борьбаклассов), опираясь на учение Дарвина о естественном отбо­ре и эволюции (так,они делали вывод о том, что представители высших классов занимают ведущее местов обществе, поскольку наиболее высоко развиты).
Поучительно проследить истоки этой концепции. В своевремя английский священник и экономист Т. Мальтус выдвинул тезис о том, чтообщественная жизнь является ареной борьбы за суще­ствование между отдельнымииндивидами и что успеха в этой борьбе должны добиваться наиболееприспособленные. Ч. Дарвин впоследствии применил идею борьбы за существование всвоем эволюционном учении, понимая ее, как он сам писал, «в широ­ком и метафорическомсмысле». При этом Дарвин наполнил эту идею конкретным биологическимсодержанием. Затем, однако, из биологии эта идея была вновь перенесена наобщественную жизнь, причем ее использование теперь освящалось авторитетоместественной науки. Утверждалось, что коль закон борьбы за суще­ствованиедействует в мире природы, то ему должна подчиняться и жизнь общества. Вдействительности же не только борьба классов, но и экономическая конкуренциязиждутся на иных — социально-экономических — основаниях и развиваются совершен­ноиными путями, чем внутри- и межвидовая борьба в мире живого.
Подобный — с логической точки зрения некорректный —прием вообще довольно широко используется в биологизаторских концепциях. Так,несколько десятилетий назад в западной лите­ратуре со ссылками на этологию(науку о поведении живот­ных) много писалось о том, что человеку свойственныврожден­ные инстинкты агрессивности, которые он унаследовал будто бы от своих животныхпредков. Но как возникло само представление об агрессивности животных? Этологи,наблюдая за их поведением, должны были как-то выделять и классифицироватьразличные повторяющиеся формы этого поведения. Для их наименования частоиспользуются слова, заимствуемые из языка повседневной жизни. В новом контекстеэти слова, конечно же, обретают и новый смысл. Именно так обстояло дело сословами «агрессия», «агрессивность» при обозначении форм поведения животных. За­тем,однако, снова был осуществлен незаконный перенос значе­ний терминов, описывающиходну сферу действительности, на другою сферу, и утверждения о «врожденной»агрессивности людей получали, таким образом, видимость естественнонаучногообоснования.
Примерно такой же неоправданный перенос значенийхаракте­рен и для получившей ныне широкое распространение в ряде западных стран«социобиологии». Один из ее основателей, аме­риканский ученый Э. О. Уилсонпредлагает рассматривать исто­рию человека глазами зоолога с другой планеты,составляющего каталог земных животных. Под таким углом зрения, утверждает Уилсон,все гуманитарные и социальные науки окажутся всего лишь специализированнымиразделами биологии, а история и художественная литература — лишь способамиисследования пове­дения человека как биологического вида.
Социобиология.
Определяя подходы к «единой науке о человеке», социобиологи,прежде всего, пытаются избежать как установок социал-дарвинизма, так и вуль­гаризаторскихконцепции «социологического детерминизма». Стремле­ние «подняться» над этимикрайностями в рассмотрении человека впол­не искренне, оно не раз выражено как всерьезных работах, так и в раз­личных научно-фантастических зарисовках.Вообразим, предлагают социобиологи, среди огромного числа разумных цивилизацийкосмоса две особые интеллектуальные расы — эйдилонов и ксинедринов. Эйдилоны —от греческого «умельцы» — некие органические машины. Их мышление и поведениегенетически запрограммировано. Напротив, сознание ксинедринов представляетсобой как бы чистую доску. В их мышлении нет и следа генетической детерминации,оно целиком про­граммируется внешней средой. К кому же ближе мы — задаютсявопро­сом социобиологи. Путь эйдилонов — это генетическая предопределен­ность.Путь ксинедринов — диктат культуры. Оказывается, люди планеты Земля идутособым, третьим путем, суть которого, по их мнению, в свое­образнойгенно-культурной трансмиссии, т.е. в постоянных переходах от генных факторов ккультурным и наоборот. И хотя культура предла­гает для развития человекамножество возможностей, биологически предопределенные органы чувств и мозгиндивида делают свой выбор. И именно это в масштабах всего человечества,утверждают социобиоло­ги, определяет формы и тенденции развития культуры: геныи культура «держат друг друга на привязи».
Используя образы эйдилонов и ксинедринов, Уилсон иЛамзден фак­тически обсуждают давнюю философскую проблему «природа—воспи­тание».В ее рамках рассматриваются вопросы о природе сознания, о путях формированияистинно человеческого в человеке. Как естест­воиспытатели, они убеждены в том,что полярные подходы к человеку возможно примирить лишь на основе научногознания. И здесь биологии отводится решающая роль. Уже в первой работе —«Социобиология: новый синтез» — Э. Уилсон дает краткое определение основнойзадачи нового направления, состоящей в систематическом изучении биологиче­скихоснов всех форм социального поведения. Причем под социальным поведением подразумеваютсяте его формы, которые порождены суще­ствованием живых организмов в сообществахи направлены на их сохра­нение и процветание. В последующих работах Э. Уилсонапредмет социобиологии уточняется, конкретизируется, особенно в отношении пробле­мычеловека, изначально включенной в общий контекст анализа биоло­гических основ«социальности».
Как видно, лейтмотивом всех работ социобиологовявляется глубо­кая вера в возможности биологии внести серьезный вклад не тольков теоретическое понимание человека, но и в практическое преобразование егообраза жизни. Поэтому, обращаясь к мыслителям прошлого, Э. Уилсон и егосторонники отдают предпочтение либо тем, кто акценти­ровал свое внимание вбольшей мере на природно-биологической сторо­не человеческой жизнедеятельности(Г. Спенсер, П. А. Кропоткин, Ч. Дар­вин), либо тем, кто исследовал возможностинаучного знания в изучении человека (Д. Юм, И. Кант). Очевидно, что сами посебе симпатии именно к этим ученым не могут быть предметом критики. Вместе стем ориента­ция на те или иные научные школы, теоретические направления, равнокак и на их отдельных представителей, не может не характеризовать и ихпоследователей. Влияние философских идей прошлого (да и настояще­го) наестествоиспытателя, на его мировоззрение представляет собой довольно сложныйпроцесс. Его невозможно описать только с помощью понятий «использование идей»,«заимствование идей», не впадая в схе­матизм. Да и объективный анализ воздействиякультуры на индивиду­альное творчество несовместим с подобным упрощением.
Действительно глубокое и всестороннее изучение тогоили иного направления в науке предполагает не только учет специфики предметаисследования естествоиспытателя, но и ту внутреннюю напряженность еготеоретического мышления, которая непременно содержит «филосо­фемы», как этоудачно названо в нашей литературе. Формирование и способ существования этих«философем», представляющих собой скорее образ общефилософского подхода, чемстрогую совокупность его принципов, включены в ту социокультурную реальность, вкоторой протекает научно-исследовательская деятельность ученого. Как подчер­киваетЭ.Майр, среди многих факторов, способных объяснить опосре­дованный характервоздействия философских идей на биолога, прева­лирующую роль играетмировоззренческий климат эпохи, страны, кон­кретного научного сообщества.Именно мировоззренческий климат создает контекст конкретно-историческогообсуждения таких «вечных» дилемм биологии, как «механицизм—витализм»,«автогенез—эктоге­нез», «преформизм—эпигенез», «редукционизм—антиредукционизм».К этим дилеммам, в качестве их специфичной формы, на наш взгляд, можно отнестии дилемму «природа—воспитание». Именно она выраже­на социобиологами в образахэйдилонов и ксинедринов.
Исключительно научные критерии оценок искажаютсясоциобиологами даже в отношении такого авторитета, как Дарвин. Его наследиепостоянно используется в концепциях социобиологии. Дарвинизм рас­сматриваетсякак фундамент научного мышления и даже как своего рода философия, наиболееполно отвечающая духу современного естест­вознания в целом. В попытках найтибиологические основания нравст­венности, духовных характеристик человекасоциобиология постоянно апеллирует к теории Ч. Дарвина.
Осуждая социал-дарвинизм, социобиологи настолькошироко, бук­вально безбрежно толкуют возможности дарвиновской теории, что в еерамках оказывается возможным объяснить и социальное бытие челове­ка, исоциально-культурную детерминацию его наиболее отличительных свойств. Предваряяболее подробный разбор взаимоотношений дарви­низма и социобиологии, посмотрим,так ли достоверно то, что дарвинов­ские работы, посвященные проблемам человека,могут быть оценены социобиологами в качестве идейно-теоретических предпосылоких кон­цепций. Речь, прежде всего, пойдет о трудах «Происхождение человека иполовой отбор» (1871) и «Выражение эмоций у человека и животных» (1872).Главная идея, которую здесь следует иметь в виду, — это идея о зако­номерном ипостепенном происхождении человека из животного царства. Эта мысль,зародившаяся у Дарвина задолго до появления «Происхожде­ния видов» и«Происхождения человека», присутствует в его «Записных книжках о трансмутациивидов»: «Прогрессивное развитие дает оконча­тельное основание для (допущения)громадных периодов времени, предшествовавших (появлению) человека. Трудночеловеку, учитывая (свою) мощь, расширение области (своего) обитания, (свой) разуми будущность, быть непредубежденным в отношении самого себя, (одна­ко) внастоящее время это кажется (ясным)».
Среди биологических предпосылок становления человекаДарвин указывал, прежде всего, на прямохождение, специализацию переднихконечностей высших приматов для трудовых операций, членораздельную речь,развитые органы чувств и мозг. На их основе и протекал весь про­цесс формированиячеловека как взаимодействие социальных, биологи­ческих и абиотических факторови закономерностей.
Социобиологи постоянно подчеркивают, что они —материалисты, натуралисты, эмпирики-дарвинисты. Однако дарвинизм подчасинтерпре­тируется ими произвольно, а материализм понимается настолько неопре­деленно,что остается терминологическим обозначением. Истинный характермировоззренческих оснований социобиологии приходится буквально реконструироватьпо частям, сопоставляя отдельные теоре­тические результаты с различнымизаявками, намерениями и философ­скими суждениями сторонников этого направления.В философском анализе социобиологии возможно и необ­ходимо использоватьфилософские критерии оценок. На первый взгляд этот тезис противоречит первому.Однако, несмотря на довольно редкое употребление самого термина «философия»,социобиологи обсуждают действительно философские вопросы: о природе человека иего проис­хождении, о соотношении физиологического и психического, о социаль­номхарактере поведения животных и человека, о сущности этики, сво­боды воли и т.д.Безусловно, философской по своей сути является, и главная цель социобиологии —создать некую синтетическую науку, которая охватывала бы все сторонычеловеческой жизнедеятельности. То, как фактически она реализуется, представляетсобой одну из важней­ших тем данного исследования. Дело в том, что, поставив целыйряд философских вопросов, они продолжают мыслить при их решении как естествоиспытатели.Эта наивная вера во всемогущество естественно­научного стиля мышления составляетих своеобразное методологическое кредо. Именно к нему мы вправе применятьсугубо философские оценки.
Психоанализ и неофрейдизм.
Психоаналитическая философия по своим методоло­гическимустановкам и принципам представляет собой характерную и распространенную формубиологистского подхода к общественным явлениям, которая оказы­вает широкоевлияние на буржуазную философию истории, эстетику, социологию, политологию и т.д. Совре­менные разновидности психоанализа, или фрейдизма, представляют собойантропологистскую трактовку чело­века, согласно которой определяющими факторамиего поведения (а также культурно-исторического процесса в целом) являютсякоренящиеся в самой человеческой природе и не подвергающиеся историческомуизменению инстинктивные силы и побуждения.
Согласно фрейдизму, структура личности включает трикомпонента. Это область бессознательного, или оно, — самое глубокое основаниеестественно-инстинк­тивных влечений, включающих в себя, прежде всего эрос, илиинстинкт жизни, и его протагониста — ин­стинкт разрушения и смерти танатос.Далее, это созна­тельный компонент психики, собственно Я, которое пы­таетсясогласовать бессознательные влечения человека с требованиями внешней среды,общества. Наконец, это интериоризированные требования общества, обретающиеформу совести, моральной цензуры, ценностных норм,— так называемое сверх-Я.
Бессознательное, согласно фрейдизму, является ведущими асоциальным началом. Психоаналитики считают, что с точки зрения современнойбиологии оно должно быть отнесено к гено­типу, поскольку в основе своейявляется наследуемым комплексом инстинктов. В силу этого оно не поддаетсяпреобразованию под воздействием социальных факто­ров. Напротив, оно автономно исамо является ведущим фактором человеческого поведения.
Для объяснения механизма взаимодействия челове­ка иобщества сторонники фрейдизма выдвинули две концептуальные схемы: «принципудовольствия» и «принцип реальности».
Постоянное столкновение принципов «удовольствия» и«реальности» порождает в Я невротическое состоя­ние, угнетающее человека ичреватое опасностью резко негативной реакции либидо на социальные запреты.Исторически неврозы возникали со становлением циви­лизации как последствия табуна инцест, каннибализм, убийство соплеменника. Самые ранние социальные за­преты— не достояние истории, они действуют и сегод­ня, негативно влияя напсихическое здоровье. «Влече­ния и желания, изнывающие под игом этих запретов,рождаются  заново  с  каждым  ребенком,—писал Фрейд, — существует класс людей,невротики, которые уже на эти лишения реагируют антисоциально».
Таким образом, фрейдовский человек оказался сотканнымиз целого ряда противоречий между биологическими влечениями и сознательныминормами, сознательным и бессознательным, инстинктом жизни и инстинктом смерти.Но в итоге биологическое бессознательное начало оказывается у негоопределяющим. Человек по Фрейду, — это, прежде всего эротическое существоуправляемое бессознательными инстинктами.
Как видно, истоки социального, в том числе духовноготворчества, человека сводится к биологическим механизмам его жизнедеятельности.
Один из ведущих неофрейдистов, Э. Фромм, попы­талсяпредставить человека как результат взаимодей­ствия психобиологических иобщественно-исторических факторов. Однако устранить биологистские пороки тео­рииФрейда ему не удалось. Дело в том, что Фромм ис­ходит из тех же посылок.Несмотря на стремление уси­лить значение социальной среды в формировании чело­века,даже что-то позаимствовать из марксизма (он оперирует такими понятиями, как«общественные от­ношения», «базис», «надстройка»), Фромм не преодолелизначального разрыва между личностью и обществом. Человек сохраняет у негофрейдистскую трехчленную структуру психики, продолжает оставаться носителемнеизменных свойств и потенций, которые социальная среда может лишь реализовать,выявить или заблокиро­вать. По Фромму, человеку противостоит общество, ог­раничивающеесвободную игру инстинктов требования­ми социальной дисциплины, и, посколькучеловек жи­вет в обществе и только в нем удовлетворяет свои жиз­ненныепотребности, он вынужден принимать репрес­сивные условия существования,ограничивая свою свободу.
Человек по Фромму, биологически не приспособленныйиндивид, следствием чего является его социальное развитие.
Вопрос о научной несостоятельности биологизаторскихконцеп­ций должен рассматриваться в плане претензий не только на описание того,что есть человек, но и на обоснование опреде­ленной программы социальныхдействий — будь то оправдание и защита существующих в данном обществе порядков,либо подчинение и даже истребление «менее приспособленных» пред­ставителей человечестваи т. п.
Социологизаторские концепции.
В полной мере это требование относится и к концепциям,тяготеющим к другому полюсу, то есть концепциям социологизаторским. Все то, чтоотносится к биологии человека, к естест­венным предпосылкам его существования,наконец, к человече­ской индивидуальности в ее многообразнейших проявлениях врамках этих концепций, воспринимается как нечто второсте­пенное, от чего можноотвлекаться при изучении человека, и более того, как сырой материал, обладающийбесконечной пластич­ностью, коим можно безгранично манипулировать во имя дости­жениятого или иного социального идеала.
Для философского осмысления тех опасностей, которыетаят в себе социологизаторские трактовки человека, очень многое дает популярныйв нашем столетии жанр антиутопий — лите­ратуры, описывающей вымышленноеобщество, в котором господ­ствует примитивный, одномерный социальный идеал.Ярким при­мером антиутопии может служить роман английского писателя О. Хаксли«О дивный новый мир» (1932 г.), повествующий о стране, в которой искусственнымпутем воссоздаются разные типы человеческих существ, заранее приспособленных ктем или иным видам труда, но ограниченных во всех других отноше­ниях…Впрочем, систематическое истребление миллионов людей, своего рода выбраковка«неполноценного человеческого материа­ла», проводившаяся, например,гитлеровцами,— это, увы, не вы­мысел, а реальность XX столетия.
Особо надо сказать о тех концепциях, к которых привсем внешнем признании важности биологическою фактора высказываются оптими­стическиеутверждения о возможности быстрого и необратимого изменения че­ловеческойприроды в нужную сторону за счет одних только внешних воспита­тельныхвоздействий. История знает много примеров того, как с помощью мощ­ныхсоциальных рычагов менялась общественная психология (вплоть до массо­выхпсихозов), но всегда эти процессы были кратковременны и, главное, обрати­мы.Человек после временного исступления всегда возвращается к своему ис­ходномусостоянию, а иной раз и теряет при этом даже достигнутые рубежи.Культурологическая штурмовщина и краткосрочные изматывающие рывки не имеютникакого исторического и социального смысла — они только дезориентируютполитическую волю и ослабляют действенность самих социальных рычагов.
Характерное для социологизаторских трактовокпренебреже­ние к биологическому в человеке отчасти коренится в христиан­скойтрадиции, в которой духовное резко противопоставлялось телесному, плотскому каквозвышенное — низменному. И хотя в целом различения социального и биологического,с одной сто­роны, духовного и телесного — с другой, не совпадают, однако междуними есть и определенные пересечения. Например, влия­ние этой традицииявственно ощущается, когда в социологиза­торских трактовках человека социальноене только противопо­ставляется биологическому, но и оценивается как нечто болеевысокое, более «благородное».
Какова же позиция марксизма в вопросе о соотношении со­циальногои биологического в человеке? К. Маркс, как уже говорилось, подчеркивал, чтоопределяющим в человеке является социальное. Человек и общество неразрывны:только в обществе, в рамках конкретных социальных образований, он реализуетсякак человек, всегда оставаясь «сущностью всех этих социальных образований, ноэти образования выступают также и как его действительная всеобщность, поэтомутакже и как общее всем людям». Сознание и мышление человека возникают какобщест­венный продукт и, следовательно, оказываются вторичными по отношению кего общественному бытию. На этой основе формируются и специфически человеческиематериальные и духовные потребности, которые наряду с другими характеристикамитакже определяют сущность человека.
Определяя социальную сущность человека, подчеркиваязначение его общественных связей и характеристик, марксизм отнюдь не нивелируетособенностей отдельных индивидов, не принижает их специфических качеств как личностей,наделенных характером, волей, способностями и страстями. Напротив, обра­щаявнимание на общие закономерности, он стремится рельефнее оттенить, научнообъяснить эти личностные качества людей. И здесь важно обращение не только ксоциальной сущ­ности, но и к биологической природе. Не случайно Маркс придавалочень большое значение рассмотрению человека как предметного, чувственногосущества, характеризуя отдельные особенности и влечения которого (страсть и т.п.) также как его «сущностные силы». «Человек,— писал он,— являетсянепосред­ственно природным существом. В качестве природного суще­ства…он… наделен природными силами, жизненными силами, являясь деятельнымприродным существом; эти силы суще­ствуют в нем в виде задатков и способностей,в виде влече­ний...».
Такойподход нашел разностороннее обоснование иразвитие в трудах Энгельса, подчеркивавшего, что мы не властвуем надприродой,«наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принад­лежимейи находимся внутри ее...». Биологическая природа человекапринималасьЭнгельсом как нечто исходное, хотя, безусловно, недостаточное дляобъяснения истории и самого чело­века.Вписьме К. Марксу онотмечал, что «мы должны исхо­дить из «я», из эмпирического, телесного индивида,но не для того, чтобы застрятьна этом… а чтобы от негоподняться к «человеку».
Заключение
Биологическая исоциальная формы движения материи «соседствуют» в эволюционной картине мира: входе поступательного развития материи на базе ее биологи­ческой формы возникаеткачественно новое явление — общество. Поэтому взаимодействие закономерностейэтих уровней действительности создает сложный комплекс проблем, касающихся ролии места каждого из них в различных сферах социального.
Будучи биосоциальнымсуществом, человек испытывает на себе взаимодействие генетической и социальнойпрограмм. Носителем генетических свойств служат молекулы ДНК, носителем же социальнойпрограммы является опыт человечества, который передается новым поколениям путемобучения и воспитания. Естественный отбор уже давно не имеет решающего значенияв жизнедеятельности людей. Это обстоятельство погасило для них биологическуюэволюцию в виде расо- и видообразования. Генетика свидетельствует о том, что наследственныйпотенциал человека неисчерпаем и может сохраняться неограниченно долгое время.В то же время социальные условия существования людей стали все больше определятьих развитие и развитие общества.
Человек представляетсобой целостноеединство биологического(организменного), психическогои социального уровней, которые формируются из двух: природного и социаль­ного,наследственного и прижизненно приобретенного. При этом человеческий индивид ¾ это не простая арифметическая суммабиологического, психического и социального, а их интегральное единство, приводящеек возникновению новой качественной ступени – человеческой личности.

 Литература
   Каримский А.М. Социальный биологизм: природа иидеологическая направленность.—М.: Мысль, 1984.
   Карпинская Р.С., Никольский С.А. Социобиология:критический анализ. – М.: Мысль, 1988.
   Кемеров В.Е. Введение в социальную философию.—М.:Аспект Пресс, 1996.
   Социальная философия. / Под ред. Лавриненко.—М.:Культура и спорт, 1995.
   Спиркин А.Г. основы философии.—М.: Политиздат, 1988.
   Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура.—М.:Ренессанс, 1992.
   Фрейд З. Психология бессознательного.—М.:Просвещение, 1990.