История и философия науки

ОТВЕТЫ НА ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЕВОПРОСЫ ПО КУРСУ «ИСТОРИЯ И ФИЛОСОФИЯ НАУКИ»
 

11. Культура античногополиса и становление
первых форм теоретичес­койнауки.
До VII века до н. э. Грециябыла периферией ближневосточной цивилизации. Греки учились у Востока: онипозаимствовали у финикийцев алфавит и конструкцию кораблей, у египтян –искусство скульптуры и начала математических знаний. Знаменитый философ Пифагордолго жил в Египте, пытаясь познакомиться с жрецами и проникнуть в их тайны; онпривез из Египта теорему Пифагора и магию чисел. Подражая жрецам, Пифагоросновал тайное общество философов; его последователи верили в переселение душ иутверждали, что Земля – это шар.
От софистов и Протагорапошла вся греческая философия; в значительной степени она сводилась кумозрительным рассуждениям, которые сегодня назвали бы ненаучными. Тем неменее, в рассуждениях философов встречались и рациональные мысли. Сократ первымпоставил вопрос об объективности знания; он подвергал сомнению привычные истиныи верования и утверждал, что «я знаю только то, что ничего не знаю». Анаксагорпошел еще дальше – он отрицал существование богов и пытался создать своюкартину мира, он утверждал, что тела состоят из мельчайших частичек. ПоследовательАнаксагора Демокрит назвал эти частички атомами и попробовал применитьбесконечно малые величины в математических вычислениях; он получил формулу дляобъема конуса. Однако афиняне были возмущены попытками отрицать существованиебогов, Протагор и Анаксагор были изгнаны из Афин, а Сократ по приговору судабыл вынужден испить чашу с ядом.
Платон предложил проектидеального государства, которым управляет каста философов наподобие египетскихжрецов (надо сказать, что Платон бывал в Египте). Опорой философов являютсявоины, «стражи», похожие на спартанцев, они живут одной общиной и имеют всеобщее – в том числе общих жен. Платон и его ученик Дион пытались создатьидеальное государства в Сиракузах, на Сицилии; этот политический экспериментпривел к гражданской войне и разорению Сиракуз.
Социологические исследованияПлатона продолжал Аристотель; он написал знаменитый трактат «Политика», этоттрактат содержал сравнительный анализ общественного строя большинства известныхтогда государств.
Аристотель выдвинул рядположений, принятых современной социологией; он утверждал, в частности, чтоведущим фактором общественного развития является рост населения; чтоперенаселение порождает голод, восстания, гражданские войны и установление«тирании». Цель «тиранов» – установление «справедливости» и равномерный переделземли. Аристотель известен как основатель биологии; он описывал исистематизировал различные виды животных – так же как он описывал исистематизировал государства; таких исследователей позже стали называть «систематиками».
Аристотель был учителемАлександра Македонского, знаменитого завоевателя полумира. Александр проявлялинтерес к наукам и помог Аристотелю создать первое высшее учебное заведение,«Ликей»; он взял с собой в поход племянника Аристотеля Каллисфена. Каллисфен иего помощники описывали природу завоеванных стран, измеряли широту местности,посылали Аристотелю чучела диковинных животных и собранные ими гербарии. Послесмерти Александра роль покровителя наук взял на себя его друг и полководецПтолемей. При разделе империи Александра Птолемею достался Египет, и он основалв Александрии по образцу Ликея новый научный центр, Мусей. Мусей был первымнаучным центром, щедро финансируемым государством и его деятельность показала,что если есть деньги – то будет и наука. По существу, день рождения Мусея и былднем рождения античной науки. Главой Мусея, «библиотекарем», был географЭратосфен, сумевший, измеряя широту в различных пунктах, вычислить длинумеридиана; таким образом, было окончательно доказано, что Земля – это шар.Евклид создал геометрию – ту, которую сейчас проходят в школах. Он положил воснову науки строгие доказательства; когда Птолемей попросил у него обойтисьбез доказательств, Евклид ответил: «Для царей нет особых путей в математике».Ученик Евклида Аполлоний Пергский продолжил труды своего учителя и описалсвойства эллипса, параболы и гиперболы. В Мусейоне активно обсуждалась гипотезаАристарха Самосского о том, что Земля вращается по окружности вокруг Солнца — однако оказалось, что она противоречит наблюдениям (дело в том, что Землядвижется не по кругу, а по эллипсу). В результате ученые Мусейона во главе сКлавдием Птолемеем (II в. н.э) создали теорию эпициклов. В соответствии с этойтеорией Земля находится в центре Вселенной, вокруг располагаются прозрачныесферы, объемлющие одна другую; вместе с этими сферами по сложным эпицикламдвижутся Солнце и планеты. За последней сферой неподвижных звезд Птолемейпоместил «жилище блаженных». Труд Птолемея «Великое математическое построениеастрономии в 13 книгах» («Magiste syntaxis») был главным руководством поастрономии вплоть до Нового времени. Птолемей создал научную географию и далкоординаты 8 тысяч различных географических пунктов – это «Руководство погеографии» использовалось европейцами до времен Колумба.
 Первым великиммехаником был знаменитый строитель военных машин Архимед, проживший большуючасть жизни в Александрии. Архимед на языке математики описал использованиеклина, блока, лебедки, винта и рычага. Архимеду приписывается открытие законовгидростатики и изобретение «архимедова винта» – водоподъемного устройства,которое использовалось для орошения полей. Из других александрийских инженеровполучили известность Ктесибий, изобретатель водяных часов и пожарного насоса, иГерон, создавший аэропил – прообраз паровой турбины. В Александрии былизобретен так же перегонный куб, который позже стали использовать для полученияспирта.
В III веке до н. э.начинается эпоха римских завоеваний. Возвышение Рима было связано с новымвоенным изобретением, созданием легиона. Новое оружие римлян породило новуюволну завоеваний и появление нового культурного круга, который историкиназывают pax Romana, «Римский мир». Завоевав Грецию и Египет, римляне переняликак греческую культуру, так научные достижения Мусея.
Самым знаменитым ученым иинженером римского времени был Марк Витрувий, живший I веке до н.э. По просьбеимператора Августа Витрувий написал «Десять книг об архитектуре» — обширныйтруд, рассказывавший о строительном ремесле и о различных машинах; в этом трудесодержится первое описание водяной мельницы. В XV веке труд Витрувия сталпособием для архитекторов Нового времени. Витрувий в своей работе использовалтруды ученых из Александрийского Мусея, который функционировал до конца IVвека. В последние века существования Мусея в нем работали такие знаменитыеученые как Папп и Диофант. В 391 году Мусей был разрушен во время религиозногопогрома – христиане обвиняли ученых в поклонении языческим богам.
12. Западная и восточнаясредневековая наука.
Варварские нашествияохватили всю Евразию, и был лишь один город, который сумел выстоять в этойбуре, это была последняя крепость цивилизации – Константинополь. В середине IXвека под началом епископа Льва Математика в Магнавском дворце была вновьоткрыта высшая школа — началось возрождение древних наук и искусств.Преподаватели Магнавской школы стали собирать хранившиеся в монастыряхстаринные книги; знаменитый грамматик Фотий составил сборник с краткимипересказами 280 античных рукописей. Придворные грамматики собрали огромнуюбиблиотеку и участвовали в создании обширных компиляций по законоведению,истории и агрономии. Греки снова познакомились с Платоном, Аристотелем,Евклидом и снова узнали о шарообразности Земли. В Греции сохранялись исозданные римлянами принципы строительного искусства
 В начале VIII векаприглашенные халифом греческие мастера возвели в Иерусалиме главную мечетьарабов – «Купол Скалы», Куббат ас-Сахра; эта мечеть и по сей день остаетсяшедевром архитектуры. Правивший в IX веке халиф Мамун был большим почитателемгреческой учености; под впечатлением легенд об александрийском Мусее он создалв Багдаде “Дом науки” с обсерваторией и большой библиотекой; здесь были собраныпоэты, учёные и толмачи, которые переводили греческие книги. Рассказывают, чтохалиф платил за переводы столько золота, сколько весила книга; были переведенысотни рукописей, присланных из Константинополя или найденных в сирийскихмонастырях; мусульманский мир познакомился с трудами Платона, Аристотеля,Евклида. Из книги Клавдия Птолемея (которую арабы называли «Аль-Магест»)мусульмане узнали о шарообразности земли, научились определять широту ирисовать карты. Сочинения Гиппократа стали основой для “Канона врачебной науки”знаменитого врача и философа Ибн Сины; Ибн Хайан положил начало арабскойалхимии и астрологии. Самым знаменитым арабским астрономом был ал-Хорезми,известный европейским переводчикам как Алгорисмус — от его имени происходитслово “алгоритм”. Ал-Хорезми позаимствовал у индийцев десятичные цифры, которыепотом попали от арабов в Европу и которые европейцы называют арабскими.
Постепенно наукивозвращались и в Европу. Искорки древних знаний издавна сохранялись вмонастырях, где монахи переписывали старые книги и учили молодых послушниковлатинской грамоте, чтобы они могли читать святую Библию. В те времена латыньбыла единственным письменным языком и, чтобы научиться грамоте, нужно былонаучиться латыни: сначала выучить наизусть полсотни псалмов, а потом освоитьазбуку. Кроме того, в монастырской школе учили церковному пению и немного — счёту, в этом и заключалось тогдашнее образование. С давних времён учёныемонахи пытались собрать в одну книгу всё, что осталось от древних знаний исоставляли обширные манускрипты, повествующие о житиях святых, магическихсвойствах чисел и немного — о медицине или географии. В VII веке ИсидорСевильский написал двадцать томов “Этимологии”, а столетием позже БедаДостопочтенный составил обширную “Церковную историю Англии”.
Мусульманская Испания быладля европейцев ближе, чем Константинополь, поэтому они ездили в Испанию, гдеучились у арабов тому, что те позаимствовали у греков. После того, какхристиане отвоевали у мусульман столицу Испании Толедо, им достались богатыебиблиотеки с сотнями написанных арабской вязью книг. Епископ Раймунду призвалучёных монахов со всей Европы, и они вместе с арабскими и еврейскими мудрецамиперевели эти книги — среди них был медицинский трактат Ибн Сины (Авиценны),философские манускрипты Ибн Рушда (Авероэсса), алхимические штудии Ибн Хайана(Гебера), а также арабские переводы Платона, Аристотеля, Евклида, Птолемея. ВИспании европейцы познакомились с бумагой, магнитной иглой, механическимичасами, перегонным кубом для получения алкоголя.
В конце XI века болонскийритор Ирнерий восстановил римский кодекс законов и основал первую юридическуюшколу. Со временем эта школа разрослась, в Болонью стали приезжать тысячиучащихся со всей Европы, и в конце XII века школа Ирнерия превратилась в“университет” — учёную “корпорацию”, цех с мастерами-магистрами, подмастерьями-бакалаврамии учениками-студентами. В университете было четыре факультета, один из них,“артистический”, считался подготовительным: это была прежняя “общая школа”, гдеизучали “семь свободных искусств”. Лишь немногие студенты выдерживали все испытанияи продолжали учёбу на старших факультетах — юридическом, медицинском ибогословском. Юристы и медики учились пять лет, а богословы — пятнадцать; ихбыло совсем мало, и по большей части это были монахи, посвятившие свою жизньбогу. Появление университета принесло Болонье почёт и немалые выгоды, поэтомувскоре и другие города принялись заводить высшие школы по болонскому образцу. Всередине XIII века в Италии было 8 университетов. Самым знаменитымуниверситетом Англии был университет в Оксфорде, где в XIII веке преподавалзнаменитый астролог и алхимик Роджер Бэкон.
13. Становлениеэксперимен­тального метода и его соединение с математическим описанием приро­ды:Г. Галилей, Ф. Бэкон, Р. Декарт.
Возрождение коснулось иастрономии, в 1543 году учившийся в Италии польский священник Николай Коперникиздал книгу, в которой он воскресил идею Аристарха Самосского о том, что Землявращается вокруг Солнца. Однако, как и в древние времена, эта теория несогласовывалась с наблюдениями астрономов, в частности с наблюдениями датскогоастронома Тихо Браге, создавшего обширные и точные астрономические таблицы. В1609 году Иоганн Кеплер, астроном и астролог при дворе германского императора,проанализировал таблицы Тихо Браге и путем кропотливых вычислений показал, чтоЗемля вращается вокруг Солнца – но не по кругу, а по эллипсу. Таким образом,ученые Нового времени впервые превзошли ученых Древнего мира.
Экспериментальноеподтверждение теории Кеплера было дано великим итальянским ученым ГалилеоГалилеем. С давних времен основным возражением против гелиоцентрической теориибыло то, что Луна вращается вокруг Земли – по аналогии считали, что и другиенебесные тела должны вращаться вокруг Земли. В 1609 году Галилей одним изпервых создал подзорную трубу и с ее помощь сделал много сенсационных для тоговремени открытий. Он обнаружил много новых звезд и открыл четыре спутника,вращающиеся вокруг Юпитера, — теперь стало ясно, что Луна – это не планета, аспутник, подобный спутникам Юпитера, а планеты, в отличие от спутников, вращаютсявокруг Солнца. Он установил, что Аристотель был не прав, утверждая, что тяжелыетела падают быстрее легких, что пушечное ядро летит по параболе и что времяколебания маятника не зависит от амплитуды. Галилей открыл закон инерции, законравноускоренного движения и установил принцип сложения (суперпозиции) движений.Эти открытия стали началом современной механики.
Опыты Галилея продолжал егоученик Торричелли (1608-1647), открывший вакуум, атмосферное давление исоздавший первый барометр. Исследование вакуума заинтересовало ученых многихстран. Француз Блез Паскаль совершил с этим барометром восхождение на одну изгор и обнаружил, что по мере подъема атмосферное давление падает. Немец ОттоГернике и англичанин Роберт Бойль почти одновременно изобрели воздушный насос.Бойль также установил, что объем, занимаемый газом, обратно пропорционалендавлению (известный закон Бойля-Мариотта). Начатое Галилеем исследованиемаятника было продолжено голландцем Христианом Гюйгенсом (1629-95), который в1657 году создал первые маятниковые часы.
По мере развития наукирешалась проблема правильного обоснования научных истин и теорем. Английскийфилософ Фрэнсис Бэкон в сочинении «Новый Органон» (1620) дал определениеиндуктивного и дедуктивного методов доказательства. Французский философ РенеДекарт (1596-1650) ввел в новую науку правила математического доказательства;он настаивал на необходимости доказательства любого утверждения. Когда уДекарта попросили доказать, что он существует, он ответил: «Я мыслю –следовательно, я существую». Декарт первый стал изображать кривые в видеграфиков функций и создал аналитическую геометрию, он ввел понятие «количестводвижения» (это произведение массы на скорость – mv) и установил законсохранения количества движения в отсутствие внешних сил.
Идеи Декарта были воспринятыИсааком Ньютоном (1643-1727). Величайшим открытием Ньютона был его «второйзакон механики», утверждавший, что «изменение количества движенияпропорционально приложенной силе». «Изменение количества движения» – это масса,умноженная на производную скорости, таким образом, второй закон давал началодифференциальному исчислению. Другим великим открытием Ньютона был законвсемирного тяготения, при доказательстве этого Ньютон использовал формулуцентробежной силы, полученную ранее Гюйгенсом.
Честь созданиядифференциального исчисления оспаривал у Ньютона знаменитый немецкий ученыйГотфрид Лейбниц (1646-1716). Лейбниц, в частности, установил закон сохранениякинетической энергии. Работы Лейбница и Ньютона в области механики и дифференциальногоисчисления продолжал швейцарский ученый Иоганн Бернулли (1667-1748).
В 1666 году знаменитыйминистр Людовика XIV Жан-Батист Кольбер уговорил короля отпустить средства насоздание Французской Академии наук. Это было восстановление традицийАлександрийского Мусея, в Академии были созданы обсерватория, библиотека иисследовательские лаборатории, выпускался научный журнал. Академикам платилибольшое жалование; в числе академиков были такие знаменитости как Гюйгенс иЛейбниц. Кольбер ставил перед Академией практические задачи, под руководствомПикара был точно измерен градус меридиана и составлена точная карта Франции –причем оказалось, что размеры страны меньше, чем полагали прежде. УченикГюйгенса Дени Папен был создателем парового цилиндра и работал над созданиемпаровой машины.
По примеру Людовика XIVсвоими Академиями поспешили обзавестись многие европейские короли. В 1710 годупо инициативе Лейбница была создана Берлинская академия. В 1724 году, незадолгодо смерти, Петр I подписал указ о создании Российской академии наук. Главнойзнаменитостью Российской академии был ученик Бернулли знаменитый математикшвейцарец Леонард Эйлер. Эйлер продолжал разработку теории дифференциальныхуравнений, начатую в работах Лейбница и Бернулли. Теория дифференциальныхуравнений была величайшим открытием XVIII века; оказалось что все процессысвязанные с движением тел, описываются дифференциальными уравнениями, и решивих, можно найти траекторию движения. В 1758 году французский математик иастроном Клеро рассчитал траекторию кометы Галлея с учетом влияния притяженияЮпитера и Сатурна – это была блестящая демонстрация возможностей новой теории. Этатеория нашла свое завершение в знаменитой книге Жозефа Лагранжа «Аналитическаямеханика», увидевшей свет в Париже в 1788 году.
14. Возник­новениедисциплинарно организованной науки и ее технологическое применение.Формирование технических наук.
Изобретатели машин,произведших промышленную революцию (XVIII век), не были учеными, это былимастера-самоучки. Некоторые из них были неграмотны; к примеру, Стефенсоннаучился читать в 18 лет. В период промышленного переворота наука и техникаразвивались независимо друг от друга. В особенности это касалось математики, вэто время появился векторный анализ, французский математик О. Коши создалтеорию функций комплексного переменного, а англичанин У. Гамильтон и немец Г.Грасман создали векторную алгебру. В работах Лапласа, Лежандра и Пуассона быларазработана теория вероятностей. Основные достижения физики были связаны с исследованиемэлектричества и магнетизма. На рубеже XVIII-XIX вековитальянский физик Вольта создал гальваническую батарею; такого рода батареидолгое время были единственным источником электрического тока и необходимымэлементом всех опытов. В 1820 году датский физик Г. Эрстед обнаружил, чтоэлектрический ток воздействует на магнитную стрелку, затем француз А. Амперустановил, что вокруг проводника появляется магнитное поле и между двумяпроводниками возникают силы притяжения или отталкивания. В 1831 году МайклФарадей открыл явление электромагнитной индукции. Это явление состоит в том,что если замкнутый проводник при своем перемещении пересекает магнитные силовыелинии, то в нем возбуждается электрический ток. В 1833 году работавший в Россиинемецкий ученый Эмилий Ленц создал общую теорию электромагнитной индукции. В1841 году Джоуль исследовал эффект выделения теплоты при прохожденииэлектрического тока. В 1865 году выдающийся английский ученый Джеймс Максвеллсоздал теорию электромагнитного поля.
Теория электромагнетизмастала первой областью, где научные разработки стали непосредственно внедрятьсяв технику. В 1832 году русский подданный барон П. В. Шиллинг продемонстрировалпервый образец электрического телеграфа. В приборе Шиллинга импульсыэлектрического тока вызывали отклонение стрелки, соответствующее определеннойбукве. В 1837 году американец Морзе создал усовершенствованный телеграф, вкотором передаваемые сообщения отмечались на бумажной ленте с помощьюспециальной азбуки.
В 1753 г. К. Линнеемразработаны принципы систематики и бинарная номенклатура. В начале XIXвека в биологии были сделаны революционные открытия: сформулирована перваятеория эволюции органической природы Ж.-Б. Ламарка (1809 г.), сформулированаклеточная теория Т. Шванном и М. Шлейденом (1839 г.). В 1859 г. опубликованакнига Ч. Дарвина «Происхождение видов путём естественного отбора», созданнаэволюционная теория. В 1865 г. Опубликованы законы наследственности Г. Менделя.
В конце XVIII века родиласьновая наука, химия. Прежде алхимики считали что все вещества состоят из четырехэлементов огня, воздуха, воды и земли. В 1789 году Антуан Лавуазьеэкспериментально доказал закон сохранения вещества. Затем Джон Дальтонпредложил атомистическую теорию строения вещества; он утверждал, что атомыразличных веществ обладают различным весом и что химические соединенияобразуются сочетанием атомов в определенных численных соотношениях. В 1809 годубыл открыт закон кратных объемов при химическом взаимодействии газов. Этоявление было объяснено Дальтоном и Гей-Люссаком как свидетельство того, что вравных объемах газа содержится одинаковое количество молекул. Позднее Авогадровыдвинул гипотезу, что в определенном объеме (скажем, кубометре) любого газасодержится одинаковое количество молекул; эта гипотеза была экспериментальноподтверждена в 40-х годах французским химиком Ш. Жераром. В 1852 годуанглийский химик Э. Фрэнкленд ввел понятие валентности, то есть числовоговыражения свойств атомов различных элементов вступать в химические соединениядруг с другом. В 1869 году Д. И. Менделеев создал периодическую системуэлементов.
Химическая промышленность впервой половине XIX века производила в основном серную кислоту, соду и хлор. В1785 году Клод Бертолле предложил отбеливать ткани хлорной известью. В 1842году русский химик Николай Зинин синтезировал первый искусственный краситель,анилин. В 50-х годах немецкий химик А. Гофман и его ученик У. Перкин получилидва других анилиновых красителя, розанелин и мовеин. В результате этих работстало возможным создание анилинокрасочной промышленности, получившей быстроеразвитие в Германии. Другой важной отраслью химической промышленности былопроизводство взрывчатых веществ. В 1845 году швейцарец Щенбейн изобрелпироксилин, а итальянец Сабреро – нитроглицерин. В 1862 году швед АльфредНобель наладил промышленное производство нитроглицерина, а затем перешел кпроизводству динамита.
В 1840-х годах немецкийхимик Юстус Либих обосновал принципы применения минеральных удобрений всельском хозяйстве. С этого времени началось производство суперфосфатных икалиевых удобрений, Германия стала центром европейской химическойпромышленности.
В конце XIX столетиянаступила «Эпоха электричества». Если первые машины создавалисьмастерами-самоучками, то теперь наука властно вмешалась в жизнь людей –внедрение электродвигателей было следствием достижений науки. «Эпохаэлектричества» началась с изобретения динамомашины; генератора постоянноготока, его создал бельгийский инженер Зиновий Грамм в 1870 году. Вследствиепринципа обратимости машина Грамма могла работать как в качестве генератора,так и в качестве двигателя; она могла быть легко переделана в генераторпеременного тока. В 1880-х годах работавший в Америке на фирме «Вестингаузэлектрик» югослав Никола Тесла создал двухфазный электродвигатель переменноготока.
Электростанции требовалидвигателей очень большой мощности; эта проблема была решена созданием паровыхтурбин. Появились также гидроэлектростанции, на которых использовалисьгидротурбины, созданные в 30-х годах французским инженером Бенуа Фурнероном.Гидротурбины имели очень высокий КПД, порядка 80%, и получаемая нагидростанциях энергия была очень дешевой.
Первый работоспособныйбензиновый двигатель был создан в 1883 году немецким инженером ЮлиусомДаймлером. Этот двигатель открыл эру автомобилей; уже в 1886 году Даймлерпоставил свой двигатель на четырехколесный экипаж. КПД двигателя Даймлерасоставлял около 20%, КПД паровых машин не превосходил 13%. Между тем согласнотеории тепловых двигателей, разработанной французским физиком Карно, к. п. д.идеального двигателя мог достигать 80%. Идея идеального двигателя волновала умымногих изобретателей, в начале 90-х годов ее попытался воплотить в жизньмолодой немецкий инженер Рудольф Дизель. Дизелю не удалось полностью реализоватьсвою идею из-за технических трудностей. Тем не менее, первый двигатель Дизеля,появившийся в 1895 году, произвел сенсацию – его КПД составлял 36%, вдвоебольше, чем у бензиновых двигателей.
В конце XIX векапродолжалась работа над созданием новых средств связи, на смену телеграфупришли телефон и радиосвязь. В 70-х годах Александер Белл, шотландец скопировалбарабанную перепонку, и, поместив металлическую мембрану рядом сэлектромагнитом, добился удовлетворительной передачи речи на небольшиерасстояния. В следующем году Дейвиз Юз изобрел микрофон, а Эдисон применилтрансформатор для передачи звука на большие расстояния. В 1877 году былапостроена первая телефонная станция.
Новый шаг в развитии связибыл сделан с изобретением радиотелеграфа. Научной основой радиосвязи быласозданная Максвеллом теория электоромагнитных волн. В 1886 году Генрих Герцэкспериментально подтвердил существование этих волн с помощью прибора,называемого вибратором. В 1891 году французский физик Бранли обнаружил, чтометаллические опилки, помещенные в стеклянную трубку, меняют сопротивление поддействием электромагнитных волн. Этот прибор получил название когерера. В 1894году английский физик Лодж использовал когерер, чтобы регистрироватьпрохождение волн, а в следующем году русский инженер Александр Попов приделал ккогереру антенну и приспособил его для принятия сигналов, испускаемыхвибратором Герца. В марте 1896 года Попов продемонстрировал свой аппарат ипроизвел передачу сигналов на расстояние 250 метров.
В конце XIX в. впервыесоздаются вещества, именуемые те­перь пластмассами. В 1873 г. Дж. Хайеттом былзапа­тентован целлулоид — первое из таких веществ, вошедшее в широкий обиход.Перед Первой мировой войной были изобрете­ны бакелит и другие пластмассы,носящие общее название фенопластов. Производство искусственного волокнаначалось после того, как в 1884 г. французский инженер Г. Шардонё раз­работалметод получения нитрошелка; впоследствии научи­лись производить искусственныйшелк из вискозы. В 1899 г. русский ученый И. Л. Кондаков положил началополучению синтетического каучука.
15. Становлениесоциальных и гуманитарных наук.
Социально-гуманитарныенауки начинают развиваться в начале XIX в. Так, К.Марксом (1818-1883) создается экономическая теория, на основе которой несколькопозднее Г. Зиммель (1858-1918) формулирует философию денег, изложенную водноименной работе. «Возникновение социально-гуманитарных наук завершилоформирование науки как системы дисциплин, охватывающих все основные сферымироздания: природу, общество и человеческий дух.» Конт ввёл в своюиерархию наук социологию и стал основоположником этой науки, которая бурноразвивается в наши дни. Он был убежден, что социология должна иметь своисобственные методы, несводимые ни к каким другим как «недостаточным»для нее.
Характерное дляклассического этапа стремление к абсолютизации методов естествознания,выразившееся в попытках применения их в социально-гуманитарном познании, всебольше и больше выявляло свою ограниченность и односторонность. Наметилась тенденцияформирования новой исследовательской парадигмы, в основании которой лежитпредставление об особом статусе социально-гуманитарных наук.
Как реакция накризис механистического естествознания и как оппозиция классическомурационализму в конце XIX в. возникает направление, представленное В. Дильтеем,Ф. Ницше, Г. Зиммелем, А. Бергсоном, О. Шпенглером и др., — «философияжизни». Здесь жизнь понимается как первичная реальность, целостныйорганический процесс, для познания которой неприемлемы методы научногопознания, а возможны лишь внерациональные способы — интуиция, понимание,вживание, вчувствование и др.
Представители баденскойшколы неокантианства В. Виндельбанд (1848-1915) и Г. Риккерт (1863-1936)считали, что «науки о духе» и естественные науки прежде всегоразличаются по методу. Первые (идиографические науки) описывают неповторимые,индивидуальные события, процессы, ситуации; вторые (номотетические),абстрагируясь от несущественного, индивидуального, выявляют общее, регулярное,закономерное в изучаемых явлениях (об этом мы уже писали в гл. I, § 6. Добавимследующее).
Испытавший на себе сильноевлияние В. Виндельбанда и Г. Риккерта немецкий социолог, историк, экономистМакс Вебер (1864-1920) не разделяет резко естественные и социальные науки, аподчеркивает их единство и некоторые общие черты. Существенная среди них та,что они требуют «ясных понятий», знания законов и принципов мышления,крайне необходимых в любых науках. Социология вообще для него наука«номотетическая», строящая свою систему понятий на тех же основаниях,что и естественные науки — для установления общих законов социальной жизни, нос учетом ее своеобразия.
Предметом социальногопознания для Вебера является «культурно-значимая индивидуальнаядействительность». Социальные науки стремятся понять ее генетически,конкретно-исторически, не только какова она сегодня, но и почему/> она сложилась такой, а не иной. Вэтих науках выявляются закономерно повторяемые причинные связи, но с акцентомна индивидуальное, единичное, культурно-значимое. В них преобладаеткачественный аспект исследования над количественным, устанавливаютсявероятностные законы, исходя из которых объясняются индивидуальные события.Цель социальных наук — познание жизненных явлений в их культурном значении. Системаценностей ученого имеет регулятивный характер, определяя выбор им предметаисследования, применяемых методов, способов образования понятий.
Вебер отдает предпочтениепричинному объяснению по сравнению с законом. Для него знание законов не цель,а средство исследования, которое облегчает сведение культурных явлений к ихконкретным причинам, поэтому законы применимы настолько, насколько ониспособствуют познанию индивидуальных связей. Особое значение для него имеетпонимание как своеобразный способ постижения социальных явлений и процессов.Понимание отличается от объяснения в естественных науках, основным содержаниемкоторого является подведение единичного под всеобщее. Но результат понимания неесть окончательный результат исследования, это лишь высокой степени вероятностигипотеза, которая для того, чтобы стать научным положением, должна бытьверифицирована объективными научными методами.
В качестве своеобразногоинструмента познания и как критерий зрелости науки Вебер рассматриваетовладение идеальным типом. Идеальный тип — это рациональная теоретическаясхема, которая не выводится из эмпирической реальности непосредственно, амысленно конструируется, чтобы облегчить объяснение «необозримогомногообразия» социальных явлений. Мыслитель разграничивает социологическийи исторический идеальные типы. С помощью первых ученый «ищет общие правиласобытий», с помощью вторых — стремится к каузальному анализуиндивидуальных, важных в культурном отношении действий, пытается найтигенетические связи. Вебер выступает за строгую объективность в соци/>альном познании, так как вноситьличные мотивы в проводимое исследование противоречит сущности науки. В этойсвязи можно вскрыть противоречие: с одной стороны, по Веберу, ученый, политикне может не учитывать свои субъективные интересы и пристрастия, с другойстороны, их надо полностью отвергать для чистоты исследования.
Начиная с Вебера намечаетсятенденция на сближение естественных и гуманитарных наук, что являетсяхарактерной чертой постнеклассического развития науки.
16. Наука и практика.
Как своеобразная формапознания – специфический тип духовного производства и социальный институт –наука возникла в Европе, в Новое время, в XVI-XVIIвв., в эпоху становления капиталистического способа производства и дифференциацииединого ранее знания на философию и науку. Она (сначала в форме естествознания)начинает развиваться относительно самостоятельно. Однако наука постоянносвязана с практикой, получает от неё импульсы для своего развития и в своюочередь воздействует на ход практической деятельности, опредмечивается,материализуется в ней.
Обусловленность процессоввозникновения и развития науки потребностями общественно-исторической практики– главный источник, основная сила этих процессов. Не только развитие науки соответствуетуровню развития практки, но и разделение научного знания, дифференциация науктакже отражают определённые этапы развития практики, разделения труда,внутренней расчленённости человеческой деятельности в целом.
Практика и познание – две взаимосвязанные стороны единого историческогопроцесса, но решающую роль здесь играет практическая деятельность.Это целостная система совокупной материальной деятельности человечестваво всём его историческом развитии. Её законами являются законы самогореального мира, который преобразуется в этом процессе.
Важнейшие формыпрактики: 1) материальное производство (труд), преобразование природы,естественного бытия людей; 2) социальное действие – преобразованиеобщественного бытия, изменение существующих социальных отношений определёнными«массовыми силами» (революции, реформы войны, преобразование тех ил иныхсоциальных структур и т.п.); 3) научный эксперимент – активная (в отличие отнаблюдения) деятельность, в процессе которой исследователь искусственно создаётусловия, позволяющие ему исследовать интересующие его свойства объективногомира.
Основные функциипрактики:
1) практика является источникомпознания потому, что все знания вызваны к жизни главным образом еёпотребностями. В частности, математические знания возникли из необходимостиизмерять земельные участки, вычислять площади, объёмы, исчислять время и т.д.Астрономия была вызвана к жизи потребностями торговли и мореплавания и т.п.Однако не всегда открытия в науке (например, периодический закон Менделеева) даютсянепосредственно «по заказу» практики;
2) практика выступает как основанаучного познания, его движущая сила. Она пронизывает все его стороны, моменты,формы, ступени от его начала и до его конца. Весь познавательный процесс,начиная от элементарных ощущений и кончая самыми абстрактными теориями,обусловливается, в конечном счёте задачами и потребностями практики. Она ставитперед познанием определённые проблемы и требует их решения. В процессепреобразования мира человек обнаруживает и исследует всё новые и новые егосвойства и стороны и всё глубже проникает в сущность явлений. Практика служитосновой научного познания также и в том смысле, что обеспечивает еготехническими средствами, инструментами, прборами, научным оборудованием и т.п.,без которых – особенно в современной науке – оно не сможет быть успешным;
3) практика являетсяопосредованно целью научного познания, ибо оно осуществляется неради простого любопытства, а для того, чтобы чтобы направлять и соответствующимобразом, в той или иной мере, регулировать деятельность людей. Научные знания(как и ве другие его формы) возвращаются в конечном итоге обратно в практику иоказывают активное влияние на её развитие. Задача человека состоит не только втом, чтобы познавать и объяснять мир, а в том, чтобы использовать полученныезнания в качестве «руководства к действию» по его преобразованию, дляудовлетворения материальных и духовных потребностей людей, для улучшения исовершенствования их жизни;
4) практика представляетсобой решающий критерий истины научного знания. Проверка знания«на истину» практикой (в той или иной её форме) не есть какой-то одноразовыйакт, или «зеркальное сличение», она есть процесс, т.е. носит исторический,диалектический характер. А это значит, что критерий практики одновременноопределён и не определён, абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, чтотолько развивающаяся практика во всей полноте её содержания может окончательнодоказать какие-либо теоретические или иные положения. В тоже время данныйкритерий относителен, так как сама практика развивается, совершениствуется,наполняется новым содержанием, и потому она не может в каждый данный момент,тотчас и полностью доказать те или иные выводы, полученные в процессе познания.
Диалектичность практики каккритерия истины является объективной основой возникновения и существования иныхкритериев для проверки истинности знания в различных его формах. В качестветаковых выступают так называемые внеэмпирические, внутринаучные критерииобоснования знания (простота, красота, внутренне совершенство и т.п.). Важноезначение среди них имеют теоретические формы доказательства, логическийкритерий истины, опосредованно выведенной из практики, производный от неё ипотому могущий быть вспомогательным критерием истины. Он дополняет критерийпрактики как решающий, а не отменяет или заменяет его полностью. В конечномитоге практика и только она может окончательно доказать истинность тех или иныхзнаний.
17. Научное знание каксистема.
Наука – это формадуховной деятельности людей, направленная на производство знаний о природе,обществе и о самом познании, имеющая непосредственной уелью постижение истины иоткрытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в ихвзаимосвязи, для того чтобы предвидеть тенденции развития действительности испособствовать её изменению.
Наука – товорческаядеятельность по получению нового знания и результат этой деятельности;совокупность знаний (преимущественно в понятийной форме), приведённых вцелостную систему на основе определённых принципов, и процесс их ихвоспроизводства. Собрание, сумма разрозненных, хаотических сведений не естьнаучное знание. Как и другие формы познания, наука есть соцокультурнаядеятельность, а не только «чистое знание».
Таким образом, основныестороны бытия науки – это, во-первых, сложный, противоречиый процессполучения нового знания; во-вторых, результат этого процесса, т.е. объединениеполученных знаний в целостную, развивающуюся органическую систему(а не просто их суммирование); в-третьих, — социальный институт со всей своейинфраструктурой: организация науки, научные учреждения и т.п.; этос(нравственность) науки, профессиональные объединения учёных, ресурсы, финансы,научное оборудование, система научной информации, различного рода коммуникацииучёных и т.п.; в-четвёртых, особая область человеческой деятельности и важнейийэлемент (сторона) культуры.
Основные особенностинаучного познания или критерии научности.
1. Его основная задача – обнаружениеобъективных закогнов действительности – природных, социальных (общественных),законов самого познания, мышления и др. Отсюда ориентация исследования главнымобразом на общие, существенные свойства предмета, его необходимыехарактеристики и их выражение в системе абстракции, в форме идеализированныхобъектов. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научностипредполагает открытие законов, углубление в сущшность изучаемых явлений. Этоосновной признак науки, основная её особенность.
2. На основе знания законовфункционирования и развития исследуемых объектов наука осуществляет предвидениебудущего с целью дальнейшего практического освоения действительности.Нацеленность науки на изучение не только объектов, преобразуемых в сегодняшнейпрактике, но и тех, которые могут стать предметом практического освоения вбудущем, является важной отличительной чертой научного познания.
Предвидение будущего – это,во-первых, такая категория, которая объединяет любые способы получения ииспользования информации о будущем, в отличие от прошлого и настоящего, икоторая конкретизируется в понятиях «прогноз», «план», «программа», «проект» идр. Во-вторых, под будущим понимается главным образом то, что должно ещёпроизойти, появиться, ца не только то, что уже реально существует, но ещё неоткрыто, не стало известным.
Предвидение будущего – третьезвено в цепи логической операции, два предшествующих звена которой составляютанализ настоящего и исследование прошлого. Точность и достоверность предвиденияи определяются прежде всего тем, насколько глубоко и всесторонне изучены какопредшествующее и современное состояния предмета исследования, так изакономерности его изменения. Без знания этих двух важнейших моментов в ихединстве невозможно и само научное предвидение как тоаковое.
Теоретический, строгонаучный анализ действительности исходит из того, что в процессе развития однаконкретно-историческая система взаимодействия – настоящее – превращается вдругую систему исторической конкретности – в будущее и те элементы, которые впервой системе были единичными, подчинёнными, но соответствовали общей основнойтенденции развития, во торой системе становятся всеобщими, определяющими «лицо»данной системы.
3. Существенным признакомнаучного познания является его системность, т.е. совокупностьзнаний, приведённых в порядок на основании определённых теоретическихпринципов, которые и объединяют отдельные знания в целостную органическуюсистему. Собрание разрозненных знаний (а тем более их механический агрегат,«суммативное целое»), не объединённых в систему, ещё не образует науки. Знанияпревращаются в научные, когда целенапрвленное собирание фактов, их описание иобобщение дводится до уровня их включения в систему понятий, в состав теории.
4. Для науки характерна постояннаяметодологическая рефлексия. Это означает, что в ней изучение объектов,выявление их специфики, свойств и связей всегда сопровождается – в той или иноймере- осознанием методов и приёмов, посредством которых исследуются данныеобъекты. При этом следует иметь в виду, что хотя наука в сущности своейрациональна, но в ней всегда присутствует иррациональная компонента, в томчисле и в её методологии (что особенно характерно для гуманитарных наук). Это ипонятно: ведь учёный – это человек со всеми своими достоинствами инедостатками, пристрастиями и интересами и т.п. Поэтому-то и невозможно его деятельностьвыразить только при помощи чисто рациональных принципов и приёмов, он, как илюбой человек, не вмещается полностью в их рамки.
5. Непосредственнаяцель и высшая ценность научного познания – объективная истина,постигаемая преимущественно рациональными средствами и методами, но,разумеется, не без участия живого созерцания и внерациональных средств. Отсюдахарактерная черта научного познания – объективность, устранение не присущихпредмету исследования субъективистких моментов для реализации «чистоты» егорассмотрения. Вместе с тем надо иметь ввиду, что активность субъекта –важнейшее условие и предпосылка научного познания. Последнее неосуществимо безконструктивно-кртического и самокритичного отношения субъекта кдействительности и самому себе, исключающего косность, догматизм, апологетику,субъективизм. Постоянная ориентация на истину, признание её самоценности,непрерывные её поиски в трудных и сложных условиях – существеннаяхарактеристика научного познания, отличающая его от других форм познавательнойдеятельности. Научная истина, по словам В.И. Вернадского, более важная частьнауки, чем гипотезы и теории (которые преходящи), поскольку научная истина«переживает века и тысячеления».
6. Научное позание естьсложный, протеворечивый процесс производства, воспроизводства новыхзнаний, образующих целостную развивающуюся систему понятий, теорий,гепотез, законов и других идеальных форм, закреплённых в языке – естественномили (что более характерно) искусственном: математическая символика, химическиеформулы и т.п. Научное знание не просто фиксирует свои элементы в языке, нонепрерывно воспроизводит их на своей собственной основе, формирует их всоответствии со своими нормами и принципами. Процесс непрерывногосамообновления наукой своего концептуального арсенала – важный показатель(критерий) научности.
7. В процессе научногопознания применяются такие специфические материальные средства,как приборы, инструменты, другое так называемое «научное оборудование»,зачастую очень сложное и дорогостоящее (синхрофазотроны, радиотелескопы,ракетно-космическа техника и т.д.). Кроме того, для науки в большей мере, чемдля других форм познания, характерно использование для ииследований своихобъектов и самой себя таких идеальных (духовных) средств и методов, как современнаялогика, математические методы, диалектика, системный, кибернетический,синергетический и другие приёмы и методы.
8. Научному познанию присущистрогая доказательность, обоснованность полученных результатов,достоверность выводов. Вместе с тем здесь немало гипотез, догадок,предположений, вероятностных суждений и т.п. Вот почему тут важнейшее значениеимеют логико-методологическая подгготовка исследователей, их философскаякультура, постоянное совершенствование своего мышления, умение правильно применятьего защконы и принципы.
В современной методологиивыделяют различные уровни критериев научности, относя к ним – кроме названных –такие, как формальная непротеворичивость знания, его опытная проверяемость,воспроизводимость, открытость для критики, свобода от предвзятости, строгость ит.д. В других формах познаия рассмотренные критерии могут иметь место (в разноймере), но там они не являются определяющими.
18. Структура научногознания.
Научное познание естьцелостная развивающаяся система, имеющая довольно сложную структуру. Последняявыражает собой единство устойчивых взаимосвязей между элементами даннойсистемы. Структура научного познания может быть представлена в различных еёсрезах и соответственно – в совокупности специфических своих элементов.
Предварительноотметим, что в структуре всякого научного знания существуют элементы, неукладывающиеся в традиционное понятие научности: философские, религиозные,магические представления; интеллектуальные и сенсорные навыки, не поддающиесявербализации и рефлексии; социально-психологические стереотипы, интересы ипотребности; определенные конвенции, метафоры, противоречия и парадоксы; следыличных пристрастий и антипатий, привычек, ошибок и т.д. Имея в виду подобныеэлементы, В. И. Вернадский указывал, что «есть одно коренное явление,которое определяет научную мысль и отличает научные результаты и научныезаключения ясно и просто от утверждений философии и религии, — этообщеобязательность и бесспорность правильно сделанных научных выводов, научныхутверждений, понятий, заключений». Этим наука отличается и от всякогодругого знания и духовного проявления человечества.
Рассматривая основнуюструктуру научного знания, В. И. Вернадский считал, что «основнойнеоспоримый вечный остов науки» (т.е. ее твердое ядро) включает в себяследующие главные элементы (стороны): «1) Математические науки во всем ихобъеме.
2) Логические науки почтивсецело.
3) Научные фактыв их системе, классификации и сделанные из них эмпирические обобщения — научныйаппарат, взятый в целом.
Все эти стороны научногознания — единой науки — находятся в бурном развитии, и область, имиохватываемая, все увеличивается». При этом, согласно Вернадскому,во-первых, новые науки всецело проникнуты этими элементами и создаются «вих всеоружии». Во-вторых, научный аппарат фактов и обобщений растетнепрерывно в результате научной работы в геометрической прогрессии. В-третьих,живой, динамичный процесс такого бытия науки, связывающий прошлое с настоящим,стихийно отражается в среде жизни человечества, является все растущейгеологической силой, превращающей биосферу в ноосферу — сферу разума.
С точки зрениявзаимодействия объекта и субъекта научного познания, последнее включает в себячетыре необходимых компонента в их единстве:
а) Субъект науки — ключевойее элемент: отдельный исследователь, научное сообщество, научный коллектив ит.п… в конечном счете — общество в целом. Они-то, т.е. субъекты науки, иисследуют свойства, стороны и отношения объектов и их классов (материальных илидуховных) в данных условиях и в определенное время. Научная деятельностьтребует специфической подготовки познающего субъекта, в ходе которой оносваивает предшествующий и современный ему концептуальный материал, сложившиесясредства и методы его постижения, делает их своим достоянием, учится грамотноим оперировать, усваивает определенную систему ценностных, мировоззренческих инравственных ориентаций и целевых установок, специфичных именно для научногопознания.
б) Объект (предмет,предметная область), т.е. то, что именно изучает данная наука или научнаядисциплина.
Иначе говоря,это все то, на что направлена мысль исследователя, все, что может быть описано,воспринято, названо, выражено в мышлении и т.п. В широком смысле понятие«предмет», во-первых, обозначает некоторую ограниченную целостность,выделенную из мира объектов в процессе человеческой деятельности и познания;во-вторых, объект (вещь) в совокупности своих сторон, свойств и отношений,противостоящий субъекту познания.
Понятие «предмет»может быть использовано для выражения системы законов, свойственных данномуобъекту (например, предмет диалектики — всеобщие законы развития). По мереразвития знаний об объекте открываются новые его стороны и связи, которыестановятся предметом познания. Различные науки об одном и том же объекте имеютразличные предметы познания (например, анатомия изучает строение организма,физиология — функции его органов, медицина — болезни и т.п.). Предмет познанияможет быть материальным (атом, живые организмы, электромагнитное поле,галактика и др.) или идеальным (сам познавательный процесс, концепции, теории,понятия и т.п.). Тем самым в гносеологическом плане различие предмета и объектаотносительно и состоит в том, что в предмет входят лишь главные, наиболеесущественные (с точки зрения данного исследования) свойства и признаки объекта.
в) Система методов иприемов, характерных для данной науки или научной дисциплины и обусловленныхсвоеобразием их предметов. (См. об этом гл. V).
г) Свой специфический,именно для них язык — как естественный, так и искусственный (знаки, символы,математические уравнения, химические формулы и т.п.).
При ином «срезе»научного познания в нем следует различать такие элементы его структуры: а)фактический материал, почерпнутый из эмпирического опыта; б) результатыпервоначального концептуального его обобщения в понятиях и/> других абстракциях; в) основанные на фактах проблемыи научные предположения (гипотезы); г) «вырастающие» из них законы,принципы и теории, картины мира; д) философские установки (основания); е)социокультурные, ценностные и мировоззренческие основы; ж) методы, идеалы инормы научного познания, его эталоны, регулятивы и императивы; з) стильмышления и некоторые другие элементы (например, внерациональные).
Идеалы и нормы научного познания- совокупность определенных концептуальных, ценностных, методологических и иныхустановок, свойственных науке на каждом конкретно-историческом этапе ееразвития. Их основная функция — организация и регуляция процесса научногоисследования, ориентация на более эффективные пути, способы и формы достиженияистинных результатов. При переходе на новый этап научного исследования(например, от классической к неклассической науке) кардинально меняются егоидеалы и нормы. Их характер определяется в первую очередь предметом познания,спецификой изучаемых объектов, а их содержание всегда формируется в конкретномсоциокультурном контексте.
Целостное единство норм иидеалов научного познания, господствующих на определенном этапе развития науки,выражает понятие «стиль мышления». Он выполняет в научном познаниирегулятивную функцию, носит многослойный, вариативный и ценностный характер.
Понятие «философскиеоснования науки» выражает философские идеи и принципы, которые содержатсяв данной науке (научной дисциплине, концепции и т.п.) и дают самые общиеориентиры для познавательной деятельности. Философские/> основания науки наряду с функцией обоснования ужедобытых знаний выполняют также эвристическую (участвуют в построении новыхтеорий) и методологическую функции.
Научная картина мира — целостная система представлений об общих свойствах и закономерностяхдействительности, построенная в результате обобщения и синтеза фундаментальныхнаучных понятий и принципов. В зависимости от оснований деления различаютобщенаучную картину мира, которая включает представления о всейдействительности (т.е. о природе, обществе и самом познании) иестественнонаучную картину мира. Последняя — в зависимости от предмета познания- может быть физической, астрономической, химической, биологической и т.п. Вобщенаучной картине мира определяющим элементом выступает картина мира тойобласти научного знания, которая занимает лидирующее положение на конкретномэтапе развития науки.
Каждая картина мира строитсяна основе определенных фундаментальных научных теорий, и по мере развитияпрактики и познания одни научные картины мира сменяются другими. Так,естественнонаучная (и прежде всего физическая) картина строилась сначала (сXVII в.) на базе классической механики, затем электродинамики, потом — квантовоймеханики и теории относительности (с начала XX в.), а сегодня — на основесинергетики.
Научные картины миравыполняют эвристическую роль в процессе построения фундаментальных научныхтеорий. Они тесно связаны с мировоззрением, являясь одним из важных питательныхисточников его формирования.
Наука в единствевсех своих аспектов изучается целым рядом особых дисциплин: историей науки,логикой науки, когнитологией, социологией науки, психологией научноготворчества, науковедением. С середины XX в. активно начала формироваться особаяобласть (сфера) философских изысканий, стремящаяся объединить все этидисциплины в комплексное, системное, всестороннее исследование — философиюнауки.
19. Классификация наук.
Наука кактаковая, как целостное развивающееся формообразование, включает в себя рядчастных наук, которые подразделяются в свою очередь на множество научныхдисциплин. Выявление структуры науки в этом ее аспекте ставит проблемуклассификации наук — раскрытие их взаимосвязи на основании определенныхпринципов и критериев и выражение их связи в виде логически обоснованногорасположения в определенный ряд («структурный срез»). Поскольку наукане есть нечто неизменное, а представляет собой развивающуюся целостность,исторический феномен, то возникает проблеме периодизации истории науки, т.е.выделение качественно своеобразных этапов ее развития («эволюционныйсрез»).
Одна из первых попытоксистематизации и классификации накопленного знания принадлежит Аристотелю.Все знание — а оно в античности совпадало с философией — в зависимости от сферыего применения он разделил на три группы: теоретическое, где познание ведетсяради него самого; практическое, которое дает руководящие идеи для поведениячеловека; творческое, где познание осуществляется для достижения чего-либопрекрасного. Теоретическое знание Аристотель в свою очередь разделил (по егопредмету) на три части: а) «первая филосо/>фия»(впоследствии «метафизика» — наука о высших началах и первых причинахвсего существующего, недоступных для органов чувств и постигаемых умозрительно;б) математика; в) физика, которая изучает различные состояния телв природе.
В период возникновения наукикак целостного социокультурного феномена (XVI-XVII вв.) «ВеликоеВосстановление Наук» предпринял Ф. Бэкон. В зависимости отпознавательных способностей человека (таких, как память, рассудок ивоображение) он разделил науки на три большие группы: а) история как описаниефактов, в том числе естественная и гражданская; б) теоретические науки, или«философия» в широком смысле слова; в) поэзия, литература, искусствовообще. При этом Бэкон считал, что науки, изучающие мышление (логика,диалектика, теория познания и риторика), являются ключом ко всем остальнымнаукам, ибо они содержат в себе «умственные орудия», которые даютразуму указания и предостерегают его от заблуждений («идолов»).
Классификацию наук надиалектико-идеалистической основе дал Гегель. Положив в основупринцип развития, субординации (иерархии) форм знания, он свою философскуюсистему разделил на три крупных раздела, соответствующих основным этапамразвития Абсолютной идеи («мирового духа»): а) Логика, котораясовпадает у Гегеля с диалектикой и теорией познания и включает три учения: обытии, о сущности, о понятии; б) Философия природы; в) Философия духа.
Философияприроды подразделялась далее на механику, физику (включающую и изучениехимических процессов) и органическую физику, которая последовательнорассматривает геологическую природу, растительную природу и животный организм.Указанное подразделение содержит по крайней мере две важные и позитивные идеи:направленность против механицизма (т.е. стремления только с помощью законовмеханики объяснить все явления действительности, включая человека и общество);подчеркивание иерархичности — расположение областей (сфер) природы повосходящим ступеням от низшего к высшему.
Свою классификацию наукпредложил основоположник позитивизма О. Конт. Отвергаябэконовский принцип деления наук по различным способностям человеческого ума,он считал, что этот принцип должен вытекать из изучения самих классифицируемыхпредметов и определяться действительными, естественными связями, которые междуними существуют./> Реализуясвои замыслы в отношении классификации (иерархии) наук, французский философисходил из того, что:
а) существуют науки,относящиеся к внешнему миру, с одной стороны, и к человеку — с другой;
б) философию природы (т.е.совокупность наук о природе) следует разделить на две отрасли: неорганическую иорганическую (в соответствии с их предметами изучения);
в) естественная философияпоследовательно охватывает «три великие отрасли знания» — астрономию,химию и биологию.
Чтобы облегчить употреблениеэтой своей иерархической формулы, Конт предлагал эту формулу «сжать»,а именно сгруппировать науки в виде трех пар: а) начальной,математико-астрономической; б) промежуточной, физико-химической; в) конечной,биолого-социологической.
На материалистической ивместе с тем на диалектической основе проблему классификации наук решил Ф.Энгельс./> Опираясьна современные ему естественнонаучные открытия, он в качестве главного критерияделения наук взял формы движения материи в природе. Общим и единым для всехобластей природы понятием «форма движения материи» Энгельс охватил:во-первых, различные процессы в неживой природе; во-вторых, жизнь(биологическую форму движения). Отсюда следовало, что науки располагаютсяестественным образом в единый ряд — механика, физика, химия, биология, — подобно тому, как следуют друг за другом, переходят друг в друга и развиваются однаиз другой сами формы движения материи, — высшие из низших, сложные из простых.«Классификация наук, из которых каждая анализирует отдельную формудвижения или ряд связанных между собой и переходящих друг в друга форм движенияматерии, является вместе с тем классификацией, расположением, согласновнутренне присущей им последовательности самих этих форм движения, и в этомименно и заключается ее значение»./> Классификация наук, данная Энгельсом, не потеряласвоей актуальности и по сей день, хотя, разумеется, она углубляется,совершенствуется, конкретизируется и т.п. по мере развития наших знаний оматерии и формах ее движения.
Оригинальнуюклассификацию наук предложил В. И. Вернадский. В зависимости отхарактера изучаемых объектов он выделял два типа наук: 1) науки, объекты (изаконы) которых охватывают всю реальность — как нашу планету и ее биосферу, таки космические просторы. Иначе говоря, это науки, объекты которых отвечаютосновным, общим явлениям реальности; 2) науки, объекты (и законы) которыхсвойственны и характерны только для нашей Земли. Логика занимает особоеположение, поскольку, будучи неразрывно связанной с человеческой мыслью, онаодинаково охватывает все науки — и гуманитарные, и естественно-математические.
Классификациясовременных наук:
1)    по предмету и методу познания:
-           естествознание — науки о природе;
-           обществознание (гуманитарные,социальные науки) — об обществе;
-           о самом познании, мышлении(логика, гносеология, диалектика, эпистемология и др.).
-           технические науки;
-           современная математика — она неотносится к естественным наукам, но является важнейшим элементом их мышления.
2)    по своей«удаленности» от практики:
-           фундаментальные, которые выясняютосновные законы и принципы реального мира и где нет прямой ориентации напрактику;
-           прикладные — непосредственноеприменение результатов научного познания для решения конкретныхпроизводственных и социально-практических проблем, опираясь на закономерности,установленные фундаментальными науками.
3)    по главным сферам естественныхнаук (материя, жизнь, человек, Земля,Вселенная):/>
-           физика -> химическая физика-> химия;
-           биология -> ботаника ->зоология;
-           анатомия -> физиология ->эволюционное учение -> учение о наследственности;
-           геология -> минералогия ->петрография -> палеонтология -> физическая география и другие науки оЗемле;
-           астрономия -> астрофизика ->астрохимия и другие науки о Вселенной.
4)    Гуманитарные науки также подразделяются внутри себя: история,археология, экономическая теория, политология, культурология, экономическаягеография, социология, искусствоведение и т.п.
Как бы ни подразделялисьнауки, «но наука одна, и едина, ибо, хотя количество наук постояннорастет, создаются новые, — они все связаны в единое научное построение и немогут логически противоречить одна другой».20. Проблема периодизации истории науки
Наука как таковая, как целостное развивающеесяформообразование, включает в себя ряд частных наук, которые подразделяются всвою очередь на множество научных дисциплин. Поскольку наука не есть нечтонеизменное, а представляет собой развивающуюся целостность, историческийфеномен, то возникает проблема периодизации истории науки, т.е. выделениекачественно своеобразных этапов ее развития («эволюционный срез»).
Периодизация – это развертывание науки «погоризонтали», т.е. по оси времени в форме определенных, следующих друг задругом, исторических периодов (ступеней, фаз, этапов). Прежде всего рассмотрим,что такое периодизация как таковая.
Существует два основных вида периодизации: 1)формальный, когда в основу деления истории предмета на соответствующие ступеникладется тот или иной отдельный «признак» (или их группа); 2)диалектический, когда основой (критерием) этого деления становится основноепротиворечие исследуемого предмета, которое необходимо вычленить из всех другихпротиворечий последнего. Формальная периодизация широко применяется особенно наначальных этапах исследования истории предмета, т.е. на эмпирическом уровне, науровне «явления», и поэтому ее нельзя, разумеется, недооценивать илитем более полностью отвергать. Вместе с тем значение этого вида периодизациинельзя преувеличивать, абсолютизировать ее возможности. Переход в научномисследовании на теоретический уровень, на ступень познания «сущности»предмета, вскрытие его противоречий и их развития означает, что периодизацияистории предмета должна уже осуществляться с более высокой — диалектическойточки зрения. На этом уровне предмет необходимо изобразить как«совершающее процесс противоречие». Главные формы, ступениразвертывания этого противоречия (прежде всего основного) и будут главнымиэтапами развития предмета, необходимыми фазами его истории.
Применяя сказанное о периодизации к истории науки,следует прежде всего подчеркнуть следующее. Наука — явлениеконкретно-историческое, проходящее в своем развитии ряд качественносвоеобразныхэтапов. Вопрос о периодизации истории науки и ее критериях по сей день являетсядискуссионным и активно обсуждается в отечественной и зарубежной литературе.Один из подходов, который получает у нас все большее признание, разработан наматериале истории естествознания, прежде всего физики (В. С. Степин, В. В.Ильин и др.) и состоит в следующем.
Науке как таковой предшествует преднаука(доклассический этап), где зарождаются элементы (предпосылки) науки. Здесьимеются в виду зачатки знаний на Древнем Востоке, в Греции и Риме, а также всредние века, вплоть до XVI-XVII столетий. Именно этот период чаще всегосчитают началом, исходным пунктом естествознания (и науки в целом) каксистематического исследования реальной действительности.
Наука как целостный феномен возникает в Новое времявследствие отпочкования от философии и проходит в своем развитии три основныхэтапа: классический, неклассический, постнеклассический (современный). Накаждом из этих этапов разрабатываются соответствующие идеалы, нормы и методынаучного исследования, формулируется определенный стиль мышления, своеобразныйпонятийный аппарат и т.п. Критерием (основанием) данной периодизации являетсясоотношение (противоречие) объекта и субъекта познания:
1. Классическая наука (XVII-XIX вв.), исследуя своиобъекты, стремилась при их описании и теоретическом объяснении устранить повозможности все, что относится к субъекту, средствам, приемам и операциям егодеятельности. Такое устранение рассматривалось как необходимое условиеполучения объективно-истинных знаний о мире. Здесь господствует объектный стильмышления, стремление познать предмет сам по себе, безотносительно к условиямего изучения субъектом.
2. Неклассическая наука (первая половина XX в.),исходный пункт которой связан с разработкой релятивистской и квантовой теории,отвергает объективизм классической науки, отбрасывает представление реальностикак чего-то не зависящего от средств ее познания, субъективного фактора. Онаосмысливает связи между знаниями объекта и характером средств и операцийдеятельности субъекта. Экспликация этих связей рассматривается в качествеусловий объективно-истинного описания и объяснения мира.
3. Существенный признак постнеклассической науки(вторая половина XX — начало XXI в.) — постоянная включенность субъективнойдеятельности в «тело знания». Она учитывает соотнесенность характераполучаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операцийдеятельности познающего субъекта, но и с ее ценностно-целевыми структурами.
Каждая из названных стадий имеет свою парадигму(совокупность теоретико-методологических и иных установок), свою картину мира,свои фундаментальные идеи. Классическая стадия имеет своей парадигмой механику,ее картина мира строится на принципе жесткого (лапласовского) детерминизма, ейсоответствует образ мироздания как часового механизма. С неклассической наукойсвязана парадигма относительности, дискретности, квантования, вероятности,дополнительности.
Постнеклассической стадии соответствует парадигмастановления и самоорганизации. Основные черты нового (постнеклассического)образа науки выражаются синергетикой, изучающей общие принципы процессовсамоорганизации, протекающих в системах самой различной природы (физических,биологических, технических, социальных и др.). Ориентация на«синергетическое движение» — это ориентация на историческое время,системность (целостность) и развитие как важнейшие характеристики бытия.
При этом смену классического образа наукинеклассическим, а последнего — постнеклассическим нельзя понимать упрощенно втом смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновению представленийи методологических установок предшествующего этапа. Напротив, между нимисуществует преемственность. Налицо «закон субординации»: каждая изпредыдущих стадий входит в преобразованном, модернизированном виде впоследующую. Неклассическая наука вовсе не уничтожила классическую, а толькоограничила сферу ее действия. Например, при решении ряда задач небесноймеханики не требовалось привлекать принципы квантовой механики, а достаточнобыло ограничиться классическими нормативами исследования.
Следует иметь в виду, что историю науки можнопериодизировать и по другим основаниям. Так, с точки зрения соотношения такихприемов познания, как анализ и синтез (опять же на материале естественныхнаук), можно выделить две крупные стадии:
I. Аналитическая, куда входит — по предыдущейпериодизации — классическое и неклассическое естествознание. Причем в последнемидет постоянное и неуклонное нарастание «синтетической тенденции».Особенности этой стадии: непрерывная дифференциация наук; явное преобладаниеэмпирических знаний над теоретическими; акцентирование внимания прежде всего насамих исследуемых предметах, а не на их изменениях, превращениях,преобразованиях; рассмотрение природы, по преимуществу неизменной, внеразвития, вне взаимосвязи ее явлений.
II. Синтетическая, интегративная стадия, котораяпрактически совпадает с постнеклассическим естествознанием. Характернойособенностью интегративной стадии является возникновение (начавшееся уже покрайней мере со второй половины предыдущей стадии) междисциплинарных проблем исоответствующих «стыковых» научных дисциплин, таких как физхимия,биофизика, биохимия, психофизика, геохимия и др. Поэтому в современноместествознании уже нет ни одной науки «в рафинированном чистом виде»и идет процесс построения целостной науки о природе и единой науки о всейдействительности в целом.
21. Дифференциация и интеграция наук
Развитие науки характеризуется диалектическимвзаимодействием двух противоположных процессов — дифференциацией (выделениемновых научных дисциплин) и интеграцией (синтезом знания, объединением ряда наук- чаще всего в дисциплины, находящиеся на их «стыке»). На однихэтапах развития науки преобладает дифференциация (особенно в периодвозникновения науки в целом и отдельных наук), на других — их интеграция, этохарактерно для современной науки.
Процесс дифференциации, отпочкования наук, превращенияотдельных «зачатков» научных знаний в самостоятельные (частные) наукии внутринаучное «разветвление» последних в научные дисциплины началсяуже на рубеже XVI и XVII вв. В этот период единое ранее знание (философия)раздваивается на два главных «ствола» — собственно философию и наукукак целостную систему знания, духовное образование и социальный институт. Всвою очередь философия начинает расчленяться на ряд философских наук(онтологию, гносеологию, этику, диалектику и т.п.), наука как целое разделяетсяна отдельные частные науки (а внутри них — на научные дисциплины), средикоторых лидером становится классическая (ньютоновская) механика, тесносвязанная с математикой с момента своего возникновения.
В последующий период процесс дифференциации наукпродолжал усиливаться. Он вызывался как потребностями общественногопроизводства, так и внутренними потребностями развития научного знания.Следствием этого процесса явилось возникновение и бурное развитие пограничных,«стыковых» наук.
Как только биологи углубились в изучение живогонастолько, что поняли огромное значение химических процессов и превращений вклетках, тканях, организмах, началось усиленное изучение этих процессов,накопление результатов, что привело к возникновению новой науки — биохимии.Точно так же необходимость изучения физических процессов в живом организмепривела к взаимодействию биологии и физики и возникновению пограничной науки — биофизики. Аналогичным путем возникли физическая химия, химическая физика,геохимия и т.д. Возникают и такие научные дисциплины, которые находятся настыке трех наук, как, например, биогеохимия. Основоположник биогеохимии В. И.Вернадский считал ее сложной научной дисциплиной, поскольку она тесно и целикомсвязана с одной определенной земной оболочкой — биосферой и с ее биологическимипроцессами в их химическом (атомном) выявлении. «Область ведения»биогеохимии определяется как геологическими проявлениями жизни, так ибиохимическими процессами внутри организмов, живого населения планеты.
Дифференциация наук является закономерным следствиембыстрого увеличения и усложнения знаний. Она неизбежно ведет к специализации иразделению научного труда. Последние имеют как позитивные стороны (возможностьуглубленного изучения явлений, повышение производительности труда ученых), таки отрицательные (особенно «потеря связи целого», сужение кругозора — иногда до «профессионального кретинизма»). Касаясь этой стороныпроблемы, А. Эйнштейн отмечал, что в ходе развития науки «деятельностьотдельных исследователей неизбежно стягивается ко все более ограниченномуучастку всеобщего знания. Эта специализация, что еще хуже, приводит к тому, чтоединое общее понимание всей науки, без чего истинная глубина исследовательскогодуха обязательно уменьшается, все с большим трудом поспевает за развитиемнауки...; она угрожает отнять у исследователя широкую перспективу, принижая егодо уровня ремесленника» [1].
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. — М., 1965. С. 111.
Одновременно с процессом дифференциации происходит ипроцесс интеграции — объединения, взаимопроникновения, синтеза наук и научныхдисциплин, объединение их (и их методов) в единое целое, стирание граней междуними. Это особенно характерно для современной науки, где сегодня бурноразвиваются такие синтетические, общенаучные области научного знания как кибернетика,синергетика и др., строятся такие интегративные картины мира, какестественнонаучная, общенаучная, философская (ибо философия также выполняетинтегративную функцию в научном познании).
Тенденцию «смыкания наук», ставшейзакономерностью современного этапа их развития и проявлением парадигмыцелостности, четко уловил В. И. Вернадский. Большим новым явлением научноймысли XX в. он считал, что «впервые сливаются в единое целое все до сихпор шедшие в малой зависимости друг от друга, а иногда вполне независимо,течения духовного творчества человека. Перелом научного понимания Космосасовпадает, таким образом, с одновременно идущим глубочайшим изменением наук очеловеке. С одной стороны, эти науки смыкаются с науками о природе, с другой — их объект совершенно меняется» [2]. Интеграция наук убедительно и все сбольшей силой доказывает единство природы. Она потому и возможна, чтообъективно существует такое единство.
2 Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание.Научное творчество. Научная мысль. — Дубна. 1397. С. 150.
Таким образом, развитие науки представляет собойдиалектический процесс, в котором дифференциация сопровождается интеграцией,происходит взаимопроникновение и объединение в единое целое самых различныхнаправлений научного познания мира, взаимодействие разнообразных методов иидей.
В современной науке получает все большеераспространение объединение наук для разрешения крупных задач и глобальныхпроблем, выдвигаемых практическими потребностями. Так, например, сложнаяпроблема исследования Космоса потребовала объединения усилий ученых самыхразличных специальностей. Решение очень актуальной сегодня экологическойпроблемы невозможно без тесного взаимодействия естественных и гуманитарныхнаук, без синтеза вырабатываемых ими идей и методов.
22. Взаимодействие наук и их методов
В процессе развития науки происходит все более тесноевзаимодействие естественных, социальных и технических наук, усиливающееся«онаучивание» практики, возрастание активной роли науки во всехсферах жизнедеятельности людей, повышение ее социального значения, сближениенаучных и вненаучных форм знания, упрочение аксиологической (ценностной)суверенности науки.
Разделение науки на отдельные области обусловленоразличием природы вещей, закономерностей, которым последние подчиняются.Различные науки и научные дисциплины развиваются не независимо, а в связи другс другом, взаимодействуя по разным направлениям. Одно из них — использованиеданной наукой знаний, полученных другими науками. «Ход мыслей, развитый водной ветви науки, часто может быть применен к описанию явлений, с видусовершенно отличных. В этом процессе первоначальные понятия частовидоизменяются, чтобы продвинуть понимание как явлений, из которых онипроизошли, так и тех, к которым они вновь применены» [1].
1 Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. — М., 1965.С. 34.
Уже на «заре» науки механика была тесносвязана с математикой, которая впоследствии стала активно вторгаться и в другие- в том числе и гуманитарные — науки. Успешное развитие геологии и биологииневозможно без опоры на знания, полученные в физике, химии и т.п. Однакозакономерности, свойственные высшим формам движения материи, не могут бытьполностью сведены к низшим. Рассматриваемую закономерность развития науки оченьобразно выразил нобелевский лауреат, один из создателей синергетики И.Пригожий: «Рост науки не имеет ничего общего с равномерным развертываниемнаучных дисциплин, каждая из которых в свою очередь подразделяется на всебольшее число водонепроницаемых отсеков. Наоборот, конвергенция различных проблеми точек зрения способствует разгерметизации образовавшихся отсеков и закутков иэффективному „перемешиванию“ научной культуры» [1].
1 Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новыйдиалог человека с природой. — М., 1986. С. 275.
Один из важных путей взаимодействия наук — взаимообменметодами и приемами исследования, т.е. применение методов одних наук в других.Особенно плодотворным оказалось применение методов физики и химии к изучению вбиологии живого вещества, сущность и специфика которого одними только этимиметодами, однако, не была «уловлена». Для этого нужны были своисобственные — биологические методы и приемы их исследования.
Следует иметь в виду, что взаимодействие наук и ихметодов затрудняется неравномерностью развития различных научных областей идисциплин. Методологический плюрализм — характерная особенность современнойнауки, благодаря которой создаются необходимые условия для более полного иглубокого раскрытия сущности, законов качественно различных явлений реальнойдействительности.
В самом широком плане взаимодействие наук происходитпосредством изучения общих свойств различных видов и форм движения материи.Взаимодействие наук имеет важное значение для производства, техники итехнологии, которые сегодня все чаще становятся объектами применения комплексамногих (а не отдельных) наук.
Наиболее быстрого роста и важных открытий сейчасследует ожидать как раз на участках «стыка», взаимопроникновения науки взаимного обогащения их методами и приемами исследования. Этот процессобъединения усилий различных наук для решения важных практических задачполучает все большее развитие. Это магистральный путь формирования «единойнауки будущего».23. Математизация научного знания
Одна из важных закономерностей развития науки — усиление и нарастание сложности и абстрактности научного знания, углубление ирасширение процессов математизации науки как базы новых технологий,обеспечивающих совершенствование форм взаимодействия в научном сообществе.
Роль математики в развитии познания была осознанадовольно давно. Уже в античности была создана геометрия Евклида, сформулированатеорема Пифагора и т.п. А Платон у входа в свою знаменитую Академию начерталдевиз: «Негеометр — да не войдет». В Новое время один из основателейэкспериментального естествознания Г. Галилей говорил о том, что тот, кто хочетрешать вопросы естественных наук без помощи математики, ставит неразрешимуюзадачу. Поскольку, согласно Галилею, «книга Вселенной написана на языкематематики», то эта книга доступна пониманию для того, кто знает языкматематики И. Кант считал, что в любом частном учении о природе можно найтинауки в собственном смысле лишь столько, сколько в ней имеется математики.Иначе говоря, учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишьв той мере, в какой может быть применена в нем математика.
История познания и его современный уровень служатубедительным подтверждением «непостижимой эффективности» математики,которая стала действенным инструментом познания мира. Она была и остается превосходнымметодом исследования многообразных явлений, вплоть до самых сложных — социальных, духовных. Сегодня становится все более очевидным, что математика — не «свободный экскурс в пустоту», что она работает не в «чистомэфире человеческого разума», а руководствуется в конечном счете даннымичувственного опыта и эксперимента, служит для того, чтобы многое сообщать обобъектах окружающего мира. «Математику можно представить как своего родахранилище математических структур. Некоторые аспекты физической илиэмпирической реальности удивительно точно соответствуют этим структурам, словнопоследние „подогнаны“ под них» [1]. Как это ни парадоксально, ноименно столь далекие от реальности математические абстракции позволили человекупроникнуть в самые глубокие горизонты материи, выведать самые сокровенные еетайны, разобраться в сложных и разнообразных процессах объективнойдействительности.
1 Клайн М. Математика. Поиск истины. — М., 1998. С.252.
Сущность процесса математизации, собственно, изаключается в применении количественных понятий и формальных методов математикик качественно разнообразному содержанию частных наук. Последние должны бытьдостаточно развитыми, зрелыми в теоретическом отношении, осознать в достаточноймере единство качественного многообразия изучаемых ими явлений. Именно этимобстоятельством прежде всего определяются возможности математизации даннойнауки.
Чем сложнее данное явление, чем более высокой формедвижения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается изучениюколичественными методами, точной математической обработке законов своегодвижения. Так, в современной аналитической химии существует более 400 методов(вариантов, модификаций) количественного анализа. Однако невозможноматематически точно выразить рост сознательности человека, степень развития егоумственных способностей, эстетические достоинства художественных произведений ит.п.
Применение математических методов в науке и технике запоследнее время значительно расширилось, углубилось, проникло в считавшиесяранее недоступными сферы. Эффективность применения этих методов зависит как отспецифики предмета данной науки, степени ее теоретической зрелости, так и отсовершенствования самого математического аппарата, позволяющего отобразить всеболее сложные свойства и закономерности качественно многообразных явлений.Можно без преувеличения сказать, что нация, стремящаяся быть на уровне высшихдостижений цивилизации, с необходимостью должна овладеть количественнымиматематическими методами и не только в целях повышения эффективности научныхисследований, но и для улучшения и совершенствования всей повседневной жизнилюдей.
Вместе с тем нельзя не заметить, что успехиматематизации внушают порой желание «испещрить» свое сочинениецифрами и формулами (нередко без надобности), чтобы придать ему«солидность и научность». На недопустимость этой псевдонаучной затеиобращал внимание еще Гегель. Считая количество лишь одной ступенью развитияидеи, он справедливо предупреждал о недопустимости абсолютизации этой одной(хотя и очень важной) ступени, о чрезмерном и необоснованном преувеличении ролии значении формально-математических методов познания, фетишизацииязыково-символической формы выражения мысли.
Это хорошо понимают выдающиеся творцы современнойнауки. Так, А. Пуанкаре отмечал: «Многие полагают, что математику можносвести к правилам формальной логики… Это лишь обманчивая иллюзия» [1].Рассматривая проблему формы и содержания, В. Гейзенберг, в частности, писал:«Математика — это форма, в которой мы выражаем наше понимание природы, ноне содержание. Когда в современной науке переоценивают формальный элемент,совершают ошибку и притом очень важную» [2]. Он считал, что физическиепроблемы никогда нельзя разрешить исходя из «чистой математики», и вэтой связи разграничивал два направления работы (и соответственно — два метода)в теоретической физике — математическое и понятийное, концептуальное,философское. Если первое направление описывает природные процессы посредствомматематического формализма, то второе «заботится» прежде всего о«прояснении понятий», позволяющих в конечном счете описыватьприродные процессы.
1 Пуанкаре А. О науке. — М., 1983. С. 286.
2 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. — М., 1987. С. 262.
История познания показывает, что практически в каждойчастной науке на определенном этапе ее развития начинается (иногда весьмабурный) процесс математизации. Особенно ярко это проявилось в развитииестественных и технических наук (характерный пример — создание новых«математизированных» разделов теоретической физики). Но этот процесс захватываети науки социально-гуманитарные — экономическую теорию, историю, социологию,социальную психологию и др., и чем дальше, тем больше. Например, в настоящеевремя психология стоит на пороге нового этапа развития — созданияспециализированного математического аппарата для описания психических явлений исвязанного с ними поведения человека. В психологии все чаще формулируютсязадачи, требующие не простого применения существующего математическогоаппарата, но и создания нового. В современной психологии сформировалась иразвивается особая научная дисциплина — математическая психология.
Применение количественных методов становится все болеешироким в исторической науке, где благодаря этому достигнуты заметные успехи.Возникла даже особая научная дисциплина — клиометрия (буквально — измерениеистории), в которой математические методы выступают главным средством изученияистории. Вместе с тем надо иметь в виду, что как бы широко математическиеметоды ни использовались в истории, они для нее остаются только вспомогательнымиметодами, но не главными, определяющими.
В настоящее время одним из основных инструментовматематизации научно-технического прогресса становится математическоемоделирование. Его сущность и главное преимущество состоит в замене исходногообъекта соответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучении(экспериментированию с нею) на ЭВМ с помощью вычислительно-логическихалгоритмов.
Творцы науки убеждены, что роль математики в частныхнауках будет возрастать по мере их развития. «Кроме того, — отмечаетакадемик А. Б. Мигдал, — в будущем в математике возникнут новые структуры,которые откроют новые возможности формализовать не только естественные науки,но в какой-то мере и искусство» [1]. Самое важное, по его мнению, здесь втом, что математика позволяет сформулировать интуитивные идеи и гипотезы вформе, допускающей количественную проверку.
1 Мигдал А. Б. Физика и философия // Вопросыфилософии. 1990. № 1. С. 10.24. Спор о природе познания: эмпиризм и рационализм
В истории познания сложились две крайние позиции повопросу о соотношении эмпирического и теоретического уровней научного познания:эмпиризм и рационализм. Сторонники эмпиризма сводят научное знание как целое кэмпирическому его уровню, принижая или вовсе отвергая теоретическое познание.Эмпиризм абсолютизирует роль фактов и недооценивает роль мышления, абстракций,принципов в их обобщении, что делает невозможным выявление объективных законов.К тому же результату приходят и тогда, когда признают недостаточность«голых фактов» и необходимость их теоретического осмысления, но неумеют «оперировать понятиями» и принципами или делают этонекритически и неосознанно.
Эмпиризм (от греч. empeiria — опыт) отрицает активнуюроль и относительную самостоятельность мышления. Единственным источникомпознания считается опыт, чувственное познание (живое созерцание), вследствиечего эмпиризм всегда был связан с сенсуализмом (от лат. sensus — чувство), ноэто не тождественные понятия. При этом содержание знания сводится к описаниюэтого опыта, а рациональная, мыслительная — сводится к разного рода комбинациямтого материала, который дается в опыте и толкуется как ничего не прибавляющая ксодержанию знания.
Однако для объяснения реального процесса познанияэмпиризм вынужден выходить за пределы чувственного опыта и описания«чистых фактов» и обратиться к аппарату логики и математики (преждевсего к индуктивному обобщению) для описания опытных данных в качестве средствпостроения теоретического знания. Ограниченность эмпиризма состоит впреувеличении роли чувственного познания, опыта и в недооценке роли научныхабстракций и теорий в познании, в отрицании активной роли и относительнойсамостоятельности мышления.
Говоря о схоластическом теоретизировании(рационализме), необходимо отметить, что понятие «схоластика» чащевсего употребляется в двух смыслах: прямом — как определенный тип (форма)религиозной философии, в особенности характерный для средних веков, и впереносном — как бесплодное умствование, формальное знание, оторванное отреальной жизни, практики (о чем далее и идет речь).
В свое время Гегель справедливо называл схоластику«варварской философией рассудка», лишенной всякого объективногосодержания, которая «вертится лишь в бесконечных сочетанияхкатегорий» (а точнее — слов, терминов). При этом «презреннаядействительность» остается рядом и ею совсем не интересуются, что непозволяет понять ее существенные характеристики и формообразования. Однако, какверно заметил великий математик Г. Вейль, ученый обязан пробиваться сквозьтуман абстрактных слов и «достигать незыблемого скального основанияреальности».
Схоластика — отвлеченно-догматический способ мышления,опирающийся не на реалии жизни, а на авторитет канонизированных текстов и наформально-логическую правильность односторонних, чисто словесных рассуждений.Она несовместима с творчеством, с критическим духом подлинно научногоисследования, поскольку навязывает мышлению уже готовый результат, подгоняядоводы под желаемые выводы.
Таким образом, схоластика представляет собой такойспособ мышления, для которого характерны несвобода и авторитарность мысли, ееотрыв от реальной действительности, обоснование официальной ортодоксальнойдоктрины и подчинение ей, абсолютизация формально-логических способоваргументации, субъективизм и произвольность в оперировании понятиями итерминами (зачастую переходящие в «словесную эквилибристику»), работав рамках компилятивного, комментаторского исследования текстов, многосложностьи полисемантичность дефиниций и вместе с тем — стремление к четкойрационализации знания, формально-логической стройности понятий.
Отрыв от опыта, от экспериментально установленныхфактов, замкнутость мышления только на самого себя — недопустимое явление длянаучного познания. Как подчеркивал А. Эйнштейн, «чисто логическое мышлениесамо по себе не может дать никаких знаний о мире фактов; все познание реальногомира исходит из опыта и завершается им. Полученные чисто логическим путемположения ничего не говорят о действительности» [1]. Великий физик считал,что даже самая блестящая логическая математическая теория не дает сама по себеникакой гарантии истины и может не иметь никакого смысла, если она не проверенанаиболее точными наблюдениями, возможными в науках о природе.
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. — М., 1965. С. 62.
Проявления схоластического мышления чаще встречаются всоциально-гуманитарном познании, чем в естественнонаучном, особенно в условияхтоталитарных политических режимов — это цитатничество, начетничество икомпилятивность, которые становятся основными «методами»исследования; несвобода и авторитарность мысли, ее подчинение официальнойидеологической доктрине, субъективизм и произвольность в оперировании понятиямии терминами («словесная эквилибристика»), комментаторство и экзегетичность(произвольное толкование текстов). Это пресловутая «игра вдефиниции», манипулирование «голыми» (зачастую«заумными») терминами, тяга к классификаторству и системосозиданию,доказывание давно доказанного, псевдоноваторство с забвением азбучных истин,движение мысли от умозрительно сконструированных схем и формул к реальнымпроцессам (но не наоборот), бесплодные перетасовки понятий и бесконечное«плетение словес» и т.д.25.Общая характеристика эмпирического уровня научного познания
Научное познание есть процесс, т.е. развивающаясясистема знания, которая включает в себя два основных уровня — эмпирический итеоретический. Они хотя и связаны, но отличаются друг от друга, каждый из нихимеет свою специфику. В чем она заключается?
На эмпирическом уровне преобладает живое созерцание(чувственное познание), рациональный момент и его формы (суждения, понятия идр.) здесь присутствуют, но имеют подчиненное значение. Поэтому исследуемыйобъект отражается преимущественно со стороны своих внешних связей и проявлений[1], доступных живому созерцанию и выражающих внутренние отношения. Сборфактов, их первичное обобщение, описание наблюдаемых и экспериментальныхданных, их систематизация, классификация и иная фактофиксирующая деятельность — характерные признаки эмпирического познания.
1 Иногда утверждают, что эмпирическое познаниеотражает лишь внешние свойства и отношения предметов и процессов. Но этоневерно, ибо тогда мы никогда не выявим их внутренние связи, существенные,закономерные отношения.
Эмпирическое, опытное исследование направленонепосредственно (без промежуточных звеньев) на свой объект. Оно осваивает его спомощью таких приемов и средств, как описание, сравнение, измерение,наблюдение, эксперимент, анализ, индукция, а его важнейшим элементом являетсяфакт (от лат. factum — сделанное, свершившееся).
Любое научное исследование начинается со сбора,систематизации и обобщения фактов. Понятие «факт» имеет следующиеосновные значения:
1) Некоторый фрагмент действительности, объективныесобытия, результаты, относящиеся либо к объективной реальности («фактыдействительности»), либо к сфере сознания и познания («фактысознания»).
2) Знание о каком-либо событии, явлении, достоверностькоторого доказана, т.е. синоним истины.
3) Предложение, фиксирующее эмпирическое знание, т.е.полученное в ходе наблюдений и экспериментов.
Второе и третье из названных значений резюмируются впонятии «научный факт». Последний становится таковым тогда, когда онявляется элементом логической структуры конкретной системы научного знания,включен в эту систему. Данное обстоятельство всегда подчеркивали выдающиесяученые. «Мы должны признать — отмечал Н. Бор, — что ни один опытный фактне может быть сформулирован помимо некоторой системы понятий» [1]. Луи деБройль писал о том, что «результат эксперимента никогда не имеет характерапростого факта, который нужно только констатировать. В изложении этогорезультата всегда содержится некоторая доля истолкования, следовательно, кфакту всегда примешаны теоретические представления.
1 Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. — М.,1961. С. 114.
… Экспериментальные наблюдения получают научноезначение только после определенной работы нашего ума, который, каким бы он нибыл быстрым и гибким, всегда накладывает на сырой факт отпечаток нашихстремлений и наших представлений» [2].
2 Луи де Бройль. По тропам науки. — М., 1962. С.164-165.
А. Эйнштейн считал предрассудком убеждение в том,будто факты сами по себе, без свободного теоретического построения, могут идолжны привести к научному познанию. Собрание эмпирических фактов, как быобширно оно ни было, без «деятельности ума» не может привести кустановлению каких-либо законов и уравнений.
В понимании природы факта в современной методологиинауки выделяются две крайние тенденции: фактуализм и теоретизм. Если первыйподчеркивает независимость и автономность фактов по отношению к различнымтеориям, то второй, напротив, утверждает, что факты полностью зависят от теориии при смене теорий происходит изменение всего фактуального базиса науки. Верноерешение проблемы состоит в том, что научный факт, обладая теоретическойнагрузкой, относительно не зависим от теории, поскольку в своей основе ондетерминирован материальной действительностью.
Парадокс теоретической нагруженности фактовразрешается следующим образом. В формировании факта участвуют знания, которыепроверены независимо от теории, а факты дают стимул для образования новыхтеоретических знаний. Последние в свою очередь — если они достоверны — могутснова участвовать в формировании новейших фактов, и т.д.
В научном познании факты играют двоякую роль:во-первых, совокупность фактов образует эмпирическую основу для выдвижениягипотез и построения теорий; во-вторых, факты имеют решающее значение вподтверждении теорий (если они соответствуют совокупности фактов) или ихопровержении (если тут нет соответствия). Расхождение отдельных или несколькихфактов с теорией не означает, что последнюю надо сразу отвергнуть. Только в томслучае, когда все попытки устранить противоречие между теорией и фактамиоказываются безуспешными, приходят к выводу о ложности теории и отказываются отнее. В любой науке следует исходить из данных нам фактов, которые необходимопризнавать, независимо от того, нравятся они нам или нет.
Таким образом, эмпирический опыт никогда — тем более всовременной науке — не бывает слепым: он планируется, конструируется теорией, афакты всегда так или иначе теоретически нагружены. Поэтому исходный пункт,начало науки — это, строго говоря, не сами по себе предметы, не голые факты(даже в их совокупности), а теоретические схемы, «концептуальные каркасыдействительности». Они состоят из абстрактных объектов («идеальныхконструктов») разного рода — постулаты, принципы, определения,концептуальные модели и т.п.
Согласно К. Попперу, абсурдом является вера в то, чтомы можем начать научное исследование с «чистых наблюдений», не имея«чего-то похожего на теорию». Поэтому некоторая концептуальная точказрения совершенно необходима. Наивные же попытки обойтись без нее могут, по егомнению, только привести к самообману и к некритическому использованию какой-тонеосознанной точки зрения. Даже тщательная проверка наших идей опытом сама всвою очередь, считает Поппер, вдохновляется идеями: эксперимент представляетсобой планируемое действие, каждый шаг которого направляется теорией.
Таким образом, мы «делаем» наш опыт. Именнотеоретик указывает путь экспериментатору, причем теория господствует надэкспериментальной работой от ее первоначального плана и до ее последних штриховв лаборатории. Соответственно не может быть и «чистого языканаблюдений», так как все языки «пронизаны теориями», а голыефакты, взятые вне и помимо «концептуальных очков», не являютсяосновой теории.26.Общая характеристика теоретического уровня научного познания
Теоретический уровень научного познания характеризуетсяпреобладанием рационального момента — понятий, теорий, законов и других форммышления и «мыслительных операций». Теоретическое познание отражает явления и процессы со стороны ихуниверсальных внутренних связей и закономерностей, постигаемых путемрациональной обработки данных эмпирического знания. Эта обработкаосуществляется с помощью систем абстракций «высшего порядка» — такихкак понятия, умозаключения, законы, категории, принципы и др.
На основе эмпирических данных здесь происходитмысленное объединение исследуемых объектов, постижение их сущности,«внутреннего движения», законов их существования, составляющихосновное содержание теорий — «квинтэссенции» знания на данном уровне.Важнейшая задача теоретического знания — достижение объективной истины во всейее конкретности и полноте содержания. При этом особенно широко используютсятакие познавательные приемы и средства, как абстрагирование — отвлечениеот ряда свойств и отношений предметов, идеализация — процесс созданиячисто мысленных предметов («точка», «идеальный газ» ит.п.), синтез — объединение полученных в результате анализа элементов всистему, дедукция — движение познания от общего к частному, восхождениеот абстрактного к конкретному и др. Присутствие в познании идеализаций служитпоказателем развитости теоретического знания как набора определенных идеальныхмоделей.
Характерной чертой теоретического познания являетсяего направленность на себя, внутринаучная рефлексия, т.е. исследование самогопроцесса познания, его форм, приемов, методов, понятийного аппарата и т.д. Наоснове теоретического объяснения и познанных законов осуществляетсяпредсказание, научное предвидение будущего.
Рассматривая теоретическое познание как высшую инаиболее развитую его форму, следует прежде всего определить его структурныекомпоненты. К числу основных из них относятся проблема, гипотеза, теория изакон, выступающие вместе с тем как формы, «узловые моменты»построения и развития знания на теоретическом его уровне.
Проблема — форма теоретического знания, содержанием которой является то, что еще непознано человеком, но что нужно познать. Иначе говоря, это знание о незнании,вопрос, возникший в ходе познания и требующий ответа. Проблема не естьзастывшая форма знания, а процесс, включающий два основных момента (этападвижения познания) — ее постановку и решение. Правильное выведение проблемногознания из предшествующих фактов и обобщений, умение верно поставить проблему — необходимая предпосылка ее успешного решения.
«Формулировка проблемы часто более существенна,чем ее разрешение, которое может быть делом лишь математического илиэкспериментального искусства. Постановка новых вопросов, развитие новыхвозможностей, рассмотрение старых проблем под новым углом зрения требуюттворческого воображения и отражают действительный успех в науке» [1].
1 Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. — М., 1965.С. 78.
Гипотеза — форма теоретического знания, содержащая предположение, сформулированное наоснове ряда фактов, истинное значение которого неопределенно и нуждается в доказательстве.Гипотетическое знание носит вероятный, а не достоверный характер и требуетпроверки, обоснования. В ходе доказательства выдвинутых гипотез: а) одни из нихстановятся истинной теорией, б) другие видоизменяются, уточняются иконкретизируются, в) третьи отбрасываются, превращаются в заблуждения, еслипроверка дает отрицательный результат. Выдвижение новой гипотезы, как правило,опирается на результаты проверки старой, даже в том случае, если эти результатыбыли отрицательными.
Согласно Менделееву, гипотеза является необходимымэлементом естественнонаучного познания, которое обязательно включает в себя: а)собирание, описание, систематизацию и изучение фактов; б) составление гипотезыили предположения о причинной связи явлений; в) опытную проверку логическихследствий из гипотез; г) превращение гипотез в достоверные теории илиотбрасывание ранее принятой гипотезы и выдвижение новой. Д. И. Менделеев яснопонимал, что без гипотезы не может быть достоверной теории: «Наблюдая,изображая и описывая видимое и подлежащее прямому наблюдению — при помощиорганов чувств, мы можем при изучении надеяться, что сперва явятся гипотезы, апотом и теории того, что ныне приходится положить в основу изучаемого»[2].
Говоря об отношении гипотез к опыту, можновыделить три их типа: а) гипотезы, возникающие непосредственно дляобъяснения опыта; б) гипотезы, в формировании которых опыт играет определенную,но не исключительную роль; в) гипотезы, которые возникают на основе обобщениятолько предшествующих концептуальных построений.
В современной методологии термин «гипотеза»употребляется в двух основных значениях: а) форма теоретическогознания, характеризующаяся проблематичностью и недостоверностью; б) методразвития научного знания. Как форма теоретического знания гипотеза должнаотвечать некоторым общим условиям, которые необходимы для ее возникновения иобоснования и которые нужно соблюдать при построении любой научной гипотезы внезависимости от отрасли научного знания. Такими непременными условиями являютсяследующие, гипотеза должна: а) соответствовать установленным в наукезаконам, б) быть согласована с фактическим материалом, на базе которогои для объяснения которого она выдвинута, в) не содержать в себепротиворечий, которые запрещаются законами формальной логики, г) бытьпростой, не содержать ничего лишнего, чисто субъективистского, д) бытьприложимой к более широкому классу исследуемых родственных объектов, а нетолько к тем, для объяснения которых она специально была выдвинута, е) допускатьвозможность ее подтверждения или опровержения: либо прямо — непосредственноенаблюдение тех явлений, существование которых предполагается данной гипотезой(например, предположение Леверье о существовании планеты Нептун); либо косвенно- путем выведения следствий из гипотезы и их последующей опытной проверки (т.е.сопоставления следствий с фактами).
 Развитие научной гипотезы может происходить в трехосновных направлениях. Во-первых, уточнение,конкретизация гипотезы в ее собственных рамках. Во-вторых, самоотрицаниегипотезы, выдвижение и обоснование новой гипотезы. В этом случае происходитне усовершенствование старой системы знаний, а ее качественное изменение.В-третьих, превращение гипотезы как системы вероятного знания — подтвержденной опытом — в достоверную систему знания, т.е. в научную теорию.
Гипотеза как метод развития научно-теоретическогознания в своем применении проходит следующие основные этапы:
1. Попытка объяснить изучаемое явление на основеизвестных фактов и уже имеющихся в науке законов и теорий. Если такая попыткане удается, то делается дальнейший шаг.
2. Выдвигается догадка, предположение о причинах изакономерностях данного явления, его свойств, связей и отношений, о еговозникновении и развитии и т.п. На этом этапе познания выдвинутое положениепредставляет собой вероятное знание, еще не доказанное логически и не настолькоподтвержденное опытом, чтобы считаться достоверным. Чаще всего выдвигаетсянесколько предположений для объяснения одного и того же явления.
3. Оценка основательности, эффективности выдвинутыхпредположений и отбор и их множества наиболее вероятного на основе указанныхвыше условий обоснованности гипотезы.
4. Развертывание выдвинутого предположения в целостнуюсистему знания и дедуктивное выведение из него следствий с целью их последующейэмпирической проверки.
5. Опытная, экспериментальная проверка выдвинутых изгипотезы следствий. В результате этой проверки гипотеза либо «переходит вранг» научной теории, или опровергается, «сходит в научнойсцены». Однако следует иметь в виду, что эмпирическое подтверждениеследствий из гипотезы не гарантирует в полной мере ее истинности, аопровержение одного из следствий не свидетельствует однозначно о ее ложности вцелом. Эта ситуация особенно характерна для научных революций, когда происходиткоренная ломка фундаментальных концепций и методов и возникают принципиальноновые (и зачастую «сумасшедшие», по словам Н. Бора) идеи.
Таким образом, решающей проверкой истинности гипотезыявляется в конечном счете практика во всех своих формах, но определенную (вспомогательную)роль в доказательстве или опровержении гипотетического знания играет илогический (теоретический) критерий истины. Проверенная и доказанная гипотезапереходит в разряд достоверных истин, становится научной теорией.
Благодаря выдвижению гипотезы намечаются только общиеконтуры концептуальной структуры теории, обоснование же гипотезы в основныхчертах завершает формирование этой структуры.
Говоря о гипотезах, нужно иметь в виду, что существуютразличные их виды. Характер гипотез определяется во многом тем, по отношению ккакому объекту они выдвигаются. Так, выделяют гипотезы общие, частные ирабочие. Первые — это обоснованные предположения о закономерностях различногорода связей между явлениями. Общие гипотезы — фундамент построения основ научногознания. Вторые — это тоже обоснованные предположения о происхождении и свойстваединичных фактов, конкретных событий и отдельных явлений. Третьи — этопредположение, выдвигаемое, как правило, на первых этапах исследования ислужащее его направляющим ориентиром, отправным пунктом дальнейшего движенияисследовательской мысли.
Теория — наиболее развитая форма научного знания,дающая целостное отображение закономерных и существенных связей определеннойобласти действительности. Примерами этой формы знания являются классическаямеханика Ньютона, эволюционная теория Ч. Дарвина, теория относительности А.Эйнштейна, теория самоорганизующихся целостных систем (синергетика) и др.27.Структура и функции научной теории
Любая теория — это целостная развивающаяся системаистинного знания (включающая и элементы заблуждения), которая имеет сложнуюструктуру и выполняет ряд функций. В современной методологии науки выделяютследующие основные элементы структуры теории: 1) Исходные основания — фундаментальные понятия, принципы, законы, уравнения, аксиомы и т.п. 2) Идеализированныйобъект — абстрактная модель существенных свойств и связей изучаемыхпредметов (например, «абсолютно черное тело», «идеальныйгаз» и т.п.). 3) Логика теории — совокупность определенных правил испособов доказательства, нацеленных на прояснение структуры и изменения знания.4) Философские установки, социокультурные и ценностные факторы. 5) Совокупностьзаконов и утверждений, выведенных в качестве следствий из основоположенийданной теории в соответствии с конкретными принципами.
Например, в физических теориях можно выделить двеосновные части: формальные исчисления (математические уравнения, логическиесимволы, правила и др.) и содержательную интерпретацию (категории, законы,принципы). Единство содержательного и формального аспектов теории — один изисточников ее совершенствования и развития.
Методологически важную роль в формировании теориииграет идеализированный объект («идеальный тип»), построение которого- необходимый этап создания любой теории, осуществляемый в специфических дляразных областей знания формах. Этот объект выступает не только как мысленнаямодель определенного фрагмента реальности, но и содержит в себе конкретнуюпрограмму исследования, которая реализуется в построении теории.
Говоря о целях и путях теоретического исследованиявообще, А. Эйнштейн отмечал, что «теория преследует две цели: 1. Охватитьпо возможности все явления в их взаимосвязи (полнота). 2. Добиваться этого,взяв за основу как можно меньше логически взаимно связанных логических понятийи произвольно установленных соотношений между ними (основных законов и аксиом).Эту цель я буду называть „логической единственностью“ [1].
1 Эйнштейн А. Физика и реальность. — М., 1965. С. 264.
Многообразию форм идеализации и соответственно типовидеализированных объектов соответствует и многообразие видов (типов) теорий,которые могут быть классифицированы по разным основаниям (критериям). Взависимости от этого могут быть выделены теории:описательные,математические, дедуктивные и индуктивные, фундаментальные и прикладные,формальные и содержательные, „открытые“ и „закрытые“,объясняющие и описывающие (феноменологические), физические, химические,социологические, психологические и т.д.
Для современной (постнеклассической) науки характерныусиливающаяся математизация ее теорий (особенно естественнонаучных) ивозрастающий уровень их абстрактности и сложности. Эта особенность современногоестествознания привела к тому, что работа с его новыми теориями из-за высокогоуровня абстрактности вводимых в них понятий превратилась в новый и своеобразныйвид деятельности. В этой связи некоторые ученые говорят, в частности, об угрозепревращения теоретической физики в математическую теорию.
В современной науке резко возросло значениевычислительной математики (ставшей самостоятельной ветвью математики), так какответ на поставленную задачу часто требуется дать в числовой форме. В настоящеевремя важнейшим инструментом научно-технического прогресса становитсяматематическое моделирование. Его сущность — замена исходного объектасоответствующей математической моделью и в дальнейшем ее изучение,экспериментирование с нею на ЭВМ и с помощью вычислительных алгоритмов.
Общая структура теории специфически выражается вразных типах (видах) теорий. Так, математические теории характеризуются высокойстепенью абстрактности. Они опираются на теорию множеств как на свой фундамент.Решающее значение во всех построениях математики имеет дедукция. Доминирующуюроль в построении математических теорий играют аксиоматический игипотетико-дедуктивный методы, а также формализация.
Многие математические теории возникают за счеткомбинации, синтеза нескольких основных, или порождающих, структур. Потребностинауки (в том числе и самой математики) привели в последнее время к появлениюцелого ряда новых математических дисциплин: теория графов, теория игр, теорияинформации, дискретная математика, теория оптимального управления и др. Впоследние годы все чаще обращаются к сравнительно недавно возникшейалгебраической теории категорий, рассматривая ее как новый фундамент для всейматематики.
Теории опытных (эмпирических) наук — физики, химии,биологии, социологии, истории — по глубине проникновения в сущность изучаемыхявлений можно разделить на два больших класса: феноменологические инефеноменологические.
Феноменологические (их называют также описательными,эмпирическими) описывают наблюдаемые в опыте свойства и величины предметов ипроцессов, но не вникают глубоко в их внутренние механизмы (например,геометрическая оптика, термодинамика, многие педагогические, психологические исоциологические теории и др.). Такие теории не анализируют природу исследуемыхявлений и поэтому не используют сколь-нибудь сложные абстрактные объекты, хотя,разумеется, в известной мере схематизируют и строят некоторые идеализацииизучаемой области явлений.
Феноменологические теории решают прежде всего задачуупорядочивания и первичного обобщения относящихся к ним фактов. Ониформулируются в обычных естественных языках с привлечением специальнойтерминологии соответствующей области знания и имеют по преимуществукачественный характер. С феноменологическими теориями исследователисталкиваются, как правило, на первых ступенях развития какой-нибудь науки,когда происходит накопление, систематизация и обобщение фактологическогоэмпирического материала. Такие теории — вполне закономерное явление в процессенаучного познания.
С развитием научного познания теориифеноменологического типа уступают место нефеноменологическим (их называют такжеобъясняющими). Они не только отображают связи между явлениями и их свойствами,но и раскрывают глубинный внутренний механизм изучаемых явлений и процессов, ихнеобходимые взаимосвязи, существенные отношения, т.е. их законы (такова,например, физическая оптика и ряд других теорий). Наряду с наблюдаемымиэмпирическими фактами, понятиями и величинами здесь вводятся весьма сложные иненаблюдаемые, в том числе весьма абстрактные понятия. Несомненно, чтофеноменологические теории благодаря своей простоте легче поддаются логическомуанализу, формализации и математической обработке, чем нефеноменологические. Неслучайно поэтому в физике одними из первых были аксиоматизированы такие ееразделы, как классическая механика, геометрическая оптика и термодинамика.
Одним из важных критериев, по которому можноклассифицировать теории, является точность предсказаний. По этому критериюможно выделить два больших класса теорий. К первому из них относятся теории, вкоторых предсказание имеет достоверный характер (например, многие теорииклассической механики, классической физики и химии). В теориях второго классапредсказание имеет вероятностный характер, который обусловливается совокупнымдействием большого числа случайных факторов. Такого рода стохастические (отгреч. — догадка) теории встречаются не только в современной физике но и вбольшом количестве в биологии и социально-гуманитарных науках в силу спецификии сложности самого объекта их исследования. Важнейшим методом построения иразвития теорий (особенно нефеноменологических) является метод восхождения отабстрактного к конкретному.
Таким образом, теория (независимо от своего типа)имеет следующие основные особенности:
1. Теория — это не отдельные взятые достоверныенаучные положения, а их совокупность, целостная органическая развивающаясясистема. Объединение знания в теорию производится прежде всего самим предметомисследования, его закономерностями.
2. Не всякая совокупность положений об изучаемомпредмете является теорией. Чтобы превратиться в теорию, знание должнодостигнуть в своем развитии определенной степени зрелости. А именно — когда ононе просто описывает определенную совокупность фактов, но и объясняет их, т.е.когда знание вскрывает причины и закономерности явлений.
3. Для теории обязательным является обоснование,доказательство входящих в нее положений: если нет обоснований, нет и теории.
4. Теоретическое знание должно стремиться к объяснениюкак можно более широкого круга явлений, к непрерывному углублению знаний о них.
5. Характер теории определяет степень обоснованностиее определяющего начала, отражающего фундаментальную закономерность данногопредмета.
6. Структура научных теорий содержательно»определена системной организацией идеализированных (абстрактных) объектов(теоретических конструктов). Высказывания теоретического языка непосредственноформулируются относительно теоретических конструктов и лишь опосредованно,благодаря их отношениям к внеязыковой реальности, описывают этуреальность" [1].
1 Степин В. С. Теоретическое знание. — М., 2000. С.707.
7. Теория — это не только готовое, ставшее знание, нои процесс его получения, поэтому она не является «голым результатом»,а должна рассматриваться вместе со своим возникновением и развитием.
К числу основных функций теории можно отнестиследующие:
1. Синтетическая функция — объединениеотдельных достоверных знаний в единую, целостную систему.
2. Объяснительная функция — выявление причинныхи иных зависимостей, многообразия связей данного явления, его существенныххарактеристик, законов его происхождения и развития, и т.п.
3. Методологическая функция — на базе теорииформулируются многообразные методы, способы и приемы исследовательскойдеятельности.
4. Предсказательная — функция предвидения. Наосновании теоретических представлений о «наличном» состоянииизвестных явлений делаются выводы о существовании неизвестных ранее фактов,объектов или их свойств, связей между явлениями и т.д. Предсказание о будущемсостоянии явлений (в отличие от тех, которые существуют, но пока не выявлены)называют научным предвидением.
5. Практическая функция. Конечноепредназначение любой теории — быть воплощенной в практику, быть«руководством к действию» по изменению реальной действительности.Поэтому вполне справедливо утверждение о том, что нет ничего практичнее, чемхорошая теория. Но как из множества конкурирующих теорий выбрать хорошую?28.Закон как ключевой элемент теории
Характеризуя науку, научное познание в целом,необходимо выделить ее главную задачу, основную функцию — открытие законовизучаемой области действительности. Без установления законов действительности,без выражения их в системе понятий нет науки, не может быть научной теории.
 Само понятие научности предполагает открытие законов,углубление в сущность изучаемых явлений, определение многообразных условийпрактической применимости законов.
Изучение законов действительности находит своевыражение в создании научной теории, адекватно отражающей исследуемуюпредметную область в целостности ее законов и закономерностей. Поэтому закон — ключевой элемент теории, которая есть не что иное, как система законов,выражающих сущность, глубинные связи изучаемого объекта (а не толькоэмпирические зависимости) во всей его целостности и конкретности, как единствомногообразного.
В самом общем виде закон можно определить каксвязь (отношение) между явлениями, процессами, котораяявляется:
а) объективной, так как присуща прежде всегореальному миру, чувственно-предметной деятельности людей, выражает реальныеотношения вещей;
б) существенной, конкретно-всеобщей. Будучиотражением существенного в движении универсума, любой закон присущ всем безисключения процессам данного класса, определенного типа (вида) и действуетвсегда и везде, где развертываются соответствующие процессы и условия;
в) необходимой, ибо будучи тесно связан ссущностью, закон действует и осуществляется с «железнойнеобходимостью» в соответствующих условиях;
г) внутренней, так как отражает самые глубинныесвязи и зависимости данной предметной области в единстве всех ее моментов иотношений в рамках некоторой целостной системы;
д) повторяющейся, устойчивой, так как«закон есть прочное (остающееся) в явлении», «идентичное вявлении», их «спокойное отражение» (Гегель). Он есть выражениенекоторого постоянства определенного процесса, регулярности его протекания,одинаковости его действия в сходных условиях.
Стабильность, инвариантность законов всегдасоотносится с конкретными условиями их действия, изменение которых снимаетданную инвариантность и порождает новую, что и означает изменение законов, ихуглубление, расширение или сужение сферы их действия, их модификации и т.п. Любойзакон не есть нечто неизменное, а представляет собой конкретно-историческийфеномен. С изменением соответствующих условий, с развитием практики и познанияодни законы сходят со сцены, другие вновь появляются, меняются формы действиязаконов, способы их использования и т.д.
Важнейшая, ключевая задача научного исследования — «поднять опыт до всеобщего», найти законы данной предметной области,определенной сферы (фрагмента) реальной действительности, выразить их всоответствующих понятиях, абстракциях, теориях, идеях, принципах и т.п.
В. Гейзенберг, полагая, что открытие законов — важнейшая задача науки, отмечал, что, во-первых, когда формулируются великиевсеобъемлющие законы природы — а это стало впервые возможным в ньютоновскоймеханике — «речь идет об идеализации действительности, а не о нейсамой». Идеализация возникает оттого, что мы исследуем действительность спомощью понятий. Во-вторых, каждый закон обладает ограниченной областьюприменения, вне которой он неспособен отражать явления, потому что егопонятийный аппарат не охватывает новые явления (например, в понятияхньютоновской механики не могут быть описаны все явления природы). В-третьих,теория относительности и квантовая механика представляют собой «очень общиеидеализации весьма широкой сферы опыта и их законы будут справедливы в любомместе и в любое время — но только относительно той сферы опыта, в которойприменимы понятия этих теорий» [1].
1 См.: Гейзенберг В. Шаги за горизонт. — М., 1987. С.202-204.
Законы открываются сначала в форме предположений,гипотез. Дальнейший опытный материал,новые факты приводят к «очищению этих гипотез», устраняют одни изних, исправляют другие, пока, наконец, не будет установлен в чистом виде закон.Одно из важнейших требований, которому должна удовлетворять научная гипотеза,состоит в ее принципиальной проверяемости на практике (в опыте, эксперименте ит.п.), что отличает гипотезу от всякого рода умозрительных построений,беспочвенных вымыслов, необоснованных фантазий и т.д.
Поскольку законы относятся к сфере сущности, то самыеглубокие знания о них достигаются не на уровне непосредственного восприятия, ана этапе теоретического исследования. Именно здесь и происходит в конечномсчете сведение случайного, видимого лишь в явлениях, к действительномувнутреннему движению. Результатом этого процесса является открытие закона,точнее совокупности законов, присущих данной сфере, которые в своей взаимосвязиобразуют «ядро» определенной научной теории.
Раскрывая механизм открытия новых законов, Р. Фейнманотмечал, что "… поиск нового закона ведется следующим образом. Преждевсего о нем догадываются. Затем вычисляют следствия этой догадки и выясняют,что повлечет за собой этот закон, если окажется, что он справедлив. Затемрезультаты расчетов сравнивают с тем, что наблюдается в природе, с результатамиспециальных экспериментов или с нашим опытом, и по результатам таких наблюденийвыясняют, так это или не так. Если расчеты расходятся с экспериментальнымиданными, то закон неправилен" [2]. При этом Фейнман обращает внимание нато, что на всех этапах движения познания важную роль играют философскиеустановки, которыми руководствуется исследователь. Уже в начале пути к законуименно философия помогает строить догадки, здесь трудно сделать окончательныйвыбор.
2 Фейнман Р. Характер физических законов. — М., 1987.С. 142.
Открытие и формулирование закона — важнейшая, но непоследняя задача науки, которая еще должна показать, как открытый ею законпрокладывает себе путь. Для этого надо с помощью закона, опираясь на него,объяснить все явления данной предметной области (даже те, которые кажутся емупротиворечащими), вывести их все из соответствующего закона через целый рядпосредствующих звеньев.
Следует иметь в виду, что каждый конкретный законпрактически никогда не проявляется в «чистом виде», а всегда вовзаимосвязи с другими законами разных уровней и порядков. Кроме того, нельзязабывать, что хотя объективные законы действуют с «железнойнеобходимостью», сами по себе они отнюдь не «железные», а оченьдаже «мягкие», эластичные в том смысле, что в зависимости отконкретных условий получает перевес то тот, то другой закон. Эластичностьзаконов (особенно общественных) проявляется также в том, что они зачастуюдействуют как законы-тенденции, осуществляются весьма запутанным иприблизительным образом, как некоторая никогда твердо не устанавливающаясясредняя постоянных колебаний.
Многообразие видов отношений и взаимодействий вреальной действительности служит объективной основой существования многих форм(видов) законов, которые классифицируются по тому или иному критерию(основанию). По формам движения материи можно выделить законы:механические, физические, химические, биологические, социальные (общественные);по основным сферам действительности — законы природы, законы общества,законы мышления; по степени их общности, точнее — по широте сферы и действия — всеобщие (диалектические, общие (особенные), частные (специфические); помеханизму детерминации — динамические и статистические, причинные инепричинные; по их значимости и роли — основные и неосновные; поглубине фундаментальности — эмпирические и теоретические и т.д.29. Единство эмпирического и теоретического
При всем своем различии эмпирический и теоретическийуровни познания взаимосвязаны, граница между ними условна и подвижна.Эмпирическое исследование, выявляя с помощью наблюдений и экспериментов новыеданные, стимулирует теоретическое познание (которое их обобщает и объясняет),ставит перед ним новые, более сложные задачи. С другой стороны, теоретическоепознание, развивая и конкретизируя на базе эмпирии новое собственноесодержание, открывает новые, более широкие горизонты для эмпирическогопознания, ориентирует и направляет его в поисках новых фактов, способствуетсовершенствованию его методов и средств и т.п.
Наука как целостная динамическая система знания неможет успешно развиваться, не обогащаясь новыми эмпирическими данными, необобщая их в системе теоретических средств, форм и методов познания. Вопределенных точках развития науки эмпирическое переходит в теоретическое инаоборот. Однако недопустимо абсолютизировать один из этих уровней в ущербдругому.
Касаясь этой проблемы применительно к естествознанию,Гейзенберг отмечал, что противоречие между эмпириком (с его «тщательной идобросовестной обработкой мелочей») и теоретиком («конструирующимматематические образы») обнаружилось уже в античной философии и прошлочерез всю историю естествознания. Как показала эта история, «правильноеописание явлений природы сложилось в напряженной противоположности обоихподходов. Чистая математическая спекуляция бесплодна, если в своей игре совсевозможными формами она не находит пути назад, к тем весьма немногим формам,из которых реально построена природа. Но и чистая эмпирия бесплодна, посколькубесконечные, лишенные внутренней связи таблицы в конечном счете душат ее.Решающее продвижение вперед может быть результатом только напряженноговзаимодействия между обилием фактических данных и математическими формами,потенциально им соответствующими» [1].
1 Гейзенберг В. Шаги за горизонт. — М., 1987. С. 273.
В процессе научного познания имеет место не толькоединство эмпирии и теории, но и взаимосвязь, взаимодействие последней спрактикой. Говоря о механизме этого взаимодействия, К. Поппер справедливоуказывает на недопустимость разрушения единства теории и практики. Онподчеркивает, что практика — не враг теоретического знания, а «наиболеезначимый стимул к нему». Хотя определенная доля равнодушия к ней, отмечаетПоппер, возможна и приличествует ученому, существует множество примеров,которые показывают, что для него подобное равнодушие не всегда плодотворно. Дляученого существенно сохранить контакт с реальностью, с практикой, посколькутот, кто ее презирает, расплачивается за это тем, что неизбежно впадает всхоластику.
Однако недопустимо понимать практикуодносторонне-прямолинейно, поверхностно. Она представляет собой всюсовокупность чувственно-предметной деятельности человека в ее историческомразвитии (а не только в наличных формах), во всем объеме ее содержания (а не вотдельных проявлениях).
 Необходимо иметь в виду, что в ходе историисоотношение между теорией и практикой не остается раз навсегда данным, аразвивается. Причем изменяется не только характер теории (и знания в целом), нои качественно меняются основные черты общественной практики. Появляются новыеее формы, насыщающиеся достижениями познания, становящиеся все болеенаукоемкими, направляемыми научными принципами. При исследовании взаимодействиятеории и практики один из самых кардинальных вопросов состоит в том, чтобывыяснить, как и при каких конкретных условиях мысль переходит (превращается) вдействие, воплощается в практическую деятельность людей.
Всякая теория, даже самая абстрактная и всеобщая (втом числе и философское знание), в конечном счете ориентирована наудовлетворение практических потребностей людей, служит практике, из которой онапорождается и в которую она — сложным, порой весьма запутанным и опосредованнымпутем — в конце концов возвращается. Теория как система достоверных знаний(разного уровня всеобщности) направляет ход практики, ее положения (законы,принципы и т.п.) выступают в качестве духовных регуляторов практическойдеятельности.
Место и роль научного знания как необходимойпредпосылки и элемента практически-преобразовательной деятельности людейдостаточно значимы. Дело в том, что по существу все продукты человеческоготруда есть не что иное, как «овеществленная сила знания»,опредмеченные мысли. Это в полной мере относится не только к знаниям о природе,но и к наукам об обществе и о самом мышлении. Социально-практическаядеятельность всегда так или иначе связана с мысленным созданием того, что затемпереходит в практику, реализуется в действительности, является«предметновоплощенной наукой».
Для того чтобы теория материализовалась,объективировалась необходимы определенные условия. К числу важнейших из нихможно отнести следующие:
1. Теоретическое знание только тогда является таковым,когда оно в качестве совокупности, системы знаний достоверно и адекватноотражает определенную сторону практики, какую-либо область действительности.Причем такое отражение является не пассивным, зеркальным, а активным,творческим, выражающим их объективные закономерности. Это важное условиедейственности теории.
2. Теория должна не просто отражать объективнуюреальность так, как она есть теперь, но и обнаруживать ее тенденции, главныенаправления ее закономерного развития, показать действительность в единстветаких ее необходимых моментов, как прошлое, настоящее и будущее. Поэтому теорияне может быть чем-то неизменным, раз навсегда данным, застывшим, а должнапостоянно изменяться, расширяться, углубляться, уточняться и т.д.
3. Наиболее практичной является теория в ее самомзрелом и развитом состоянии. Поэтому необходимо всегда держать ее на самомвысоком научном уровне, постоянно, глубоко и всесторонне разрабатывать ее,обобщая новейшие процессы и явления жизни, практики. Не на любой, а надостаточно зрелой ступени своего развития наука становится теоретическойосновой практической деятельности.
Существенный признак развитой теории — целенаправленный систематический анализ составляющих ее методов, законов,других форм мышления с точки зрения их формы (структуры), содержания, егоуглубление, развитие и т.п.
 4. Теория (даже самая глубокая и содержательная) самапо себе ничего не изменяет и изменить не может. Она становится материальнойсилой лишь тогда, когда «внедряется» в сознание людей, которые должныупотребить практическую силу и энергия которых воплощает теорию в реальнуюдействительность, опредмечивает те или иные научные идеи, реализует их вопределенных материальных формах.
5. Практическая реализация знания требует не толькотех, кто будет осуществлять воплощение теории в практику, но и необходимыхсредств воплощения — как объективных, так и субъективных. Это, в частности,формы организации общественных сил, те или иные социальные институты,необходимые технические средства.
 6. Материализация теории в практике должна быть неединовременным актом (с угасанием ее в итоге), а процессов, в ходе котороговместо уже реализованных теоретических положений появляются новые, болеесодержательные и развитые, которые ставят перед практикой более сложные задачи.
7. Успешная реализация в практике теоретических знанийобеспечивается лишь в том случае, когда люди, которые берутся за практическиедействия, убеждены в
истинности тех знаний, которые они собираютсяприменить в жизни. Без превращения идеи в личное убеждение, веру человеканевозможна практическая реализация теоретических идей, тем более таких, которыенесут в себе необходимость прогрессивных социальных преобразований.
8. Материализация знания, переход от абстрактнойнаучной теории к практике не является прямым и непосредственным. Онпредставляет собой сложный, тонкий, противоречивый процесс, состоящий изопределенных посредствующих (промежуточных) звеньев, тесно связанный ссуществованием и функционированием особого социально-культурного мирапредметов-посредников. Это орудия труда, разного рода технические средства(приборы, оборудование, измерительные устройства и т.п.), язык (естественный иискусственный), другие знаково-символические системы, различные понятийныеобразования, методологические средства, способы описания результатовисследования и др.
9. Чтобы теория стала не только способом объяснения,но и методом изменения мира, необходимо нахождение эффективных путейтрансформации научного знания в программу практических действий. А это требуетсоответствующей технологизации знания. Последнее должно приобрести вид рецептадействия, четкого регулятива, предписывающего определенные операции, которыедолжны быть расположены в строго последовательный ряд, не допускающий никакихнарушений и непредусмотренных действий.
 10. Как компонент практического применения знанияпроцедура его трансформации, превращения в регулятивные средства практики недолжна быть сведена к простому возврату теоретического знания к егоэмпирическому уровню. Такой возврат по существу ликвидирует теоретическую формузнания, которая кардинально преобразует исходный фактический материал иобладает способностью более расширенного воспроизводства объекта, чем егоэмпирически фиксируемые параметры. Для понимания диалектики, взаимопереходатеории (разного уровня и содержания) и практики, а также уяснения того, кактеория может быть руководством к действию, очень важно сознание того, чтопроектирующая роль науки по отношению к практической деятельности заключается втом, что наука вырабатывает планы таких новых типов человеческой деятельности,которые не могут возникнуть без науки, вне ее.
Вопрос 41: Генезис иэволюция понятие реальности: формирование картезианской парадигмы
На протяжении всей историицивилизации поколения исследователей осваивали направления, предложенныеньютоно-картезианской парадигмой, в основе которой лежат открытия Ньютона иДекарта. В механистической теории Ньютона — Вселенная твердой материи состоитиз атомов, между которыми существует закон тяготения. А образ Вселенной — этогигантский полностью детерменированный часовой механизм. Равное по важностивлияние на философию и историю науки последних трех столетий оказал один извеличайших французских философов Рене Декарт. Его наиболее значительным вкладомв ведущую парадигму была концепция абсолютной дуальности ума и материи,следствием которой стало убеждение, что материальный мир можно описатьобъективно. Но западная механистическая наука не упоминает о том, что дляНьютона и для Декарта понятие о Боге было существенным элементом ихмировоззрения. Ньютон был глубоко духовной личностью, он серьезно интересовалсяастрологией, оккультизмом, алхимией. Образ Божественного разума, являвшийсясердцевиной мировоззрения двух великих людей, исчез из модели мира основаннойна их открытии.
 Три столетия данная механистическая модель была основой для прогрессаестественных наук, опирающихся на концепции развития Вселенной, происходящегобез участия сознания или сознательной разумности. Но стремительный научныйпрогресс сопровождался атмосферой быстроразвивающегося кризиса. Сталоочевидным, что старые научные модели не в состоянии представитьудовлетворительные решения гуманитарных проблем, с которыми человечествостолкнулось в индивидуальном, социальном, интернациональном и глобальноммасштабе. Сегодня становится ясно, что для решения этих проблем необходимообратиться к самим себе. В связи с этим растет интерес к развитию сознания, какк возможности избежать глобальный крах.
О роли сознания в развитиичеловека впервые заговорил Л.С. Выготский. Согласно Выготскому высшиепсихические функции возникают первоначально как форма коллективного поведенияиндивида, а именно формируются в процессе взаимодействия индивида со средой. Врезультате такого взаимодействия возникает переживание. Переживание и естьтакая простейшая единица, относительно которой нельзя сказать, что она собойпредставляет. Это может быть или средовое влияние на индивида, или особенностиличности индивида. Переживание надо понимать как внутреннее отношение индивидак тому или иному моменту действительности. Л.И. Божович вводит понятие«ключевое переживание». В культурно-исторической концепции Л.С.Выготского переживание принимается за «единицу сознания». Переживаниеимеет биосоциальную ориентировку, оно есть что-то находящееся между личностью исредой и выявляющее отношение личности к среде. По мнению Л.С. Выготского,сознание — это взаимодействие реальных и идеальных форм. (2)
 В свою очередь Э. Эриксон рассматривает развитие сознания человека черезпризму эго-идентичности, понимаемой как возникающий на биологической основепродукт определенной культуры. Поскольку эго-идентичность формируется впроцессе взаимодействия индивида с его социокультурным окружением, она имеетпсихосоциальную природу. Внезапное осознание неадекватности существующейидентичности «Я», вызванное этим замешательство и последующееисследование, направленное на поиск новой идентичности, новых условийличностного существования — вот характерные черты динамического процессаразвития.
 Как Э. Эриксон, так и Л.С. Выготский, определяют сознание как взаимодействиереальных и идеальных форм. Трудно очертить границы представляющие разделениеэтих форм между собой. «Современная наука рисует Вселенную бесконечной иединой сетью взаимосвязей и считает все границы условными и легкоменяемыми.» [3.с.84].
 По мнению С. Грофа истинная природа Вселенной — нераздельное единствоматериальных и идеальных форм. Кен Уилбер, один из самых всестороннихфилософских мыслителей нашего времени, считает этот тип сознания — сознаниеединства, естественным состоянием всех живых существ. Можно сказать, что это естественнаяприрода человека. Но человек сам все более ограничивает свой мир, отказываетсяот своей природы, устанавливая свои границы. В результате этого наше сознаниефункционирует на разных уровнях с различными границами самоотождествления. Посути, эти уровни представляют собой множество способов, которыми мы можемответить на вопрос и отвечаем «Кто я есть?» [8].
 «Кто Я?» — этот вопрос, волновавший человечество, вероятно, еще назаре цивилизации, и сегодня остается одним из самых важных. Ответы на негодавались самые разные. Р. Бернс, например, называет восприятие себяЯ-концепцией, характеризуя ее как совокупность всех представлений индивида осебе, сопряженных с их оценкой. Описательной составляющей Я-концепции являетсяобраз Я или картина Я. Анализируя составляющие Я-концепции, Бернс дает имследующее определение: когнитивное Я — то, что человек думает о себе;поведенческое Я — то, как человек ведет себя; эмоционально-оценочное Я — то,как человек смотрит на свое деятельностное начало и возможности развития вбудущем. Другими словами, в концепции Бернса наше Я проявляется через разум,тело, чувства и воспринимается как динамическая структура. Эриксон такжеопределяет восприятие себя как эго-идентичность или индивидуальное Я и считает,что это процесс, который подвержен динамизму кристаллизирующихся представленийо себе, способствующих постоянному расширению самосознания и самопознания.
 Если мы имеем ввиду, что Я-концепция или образ Я — динамическая структура, тоособенность этой пограничной линии состоит в том, что она способна смещаться.Человек может заново создавать «карту своей души». В моментпереживания высшего тождества, человек расширяет границу своейсамотождественности настолько, что включает в нее всю Вселенную. Ноньютоно-картезианская наука создала негативный образ человека. В этом образенет признания высших духовных ценностей, человек рассматривается с точки зренияпротивопоставления другому человеку. В его образе подчеркивается индивидуализм,эгоистичность, конкурентоспособность. И совершенно не уделяется внимания такимценностям как кооперация, синергия и экологическая зависимость. Признание этихценностей позволяет человеку отождествить себя с «одним гармоничнымцелым», где не существует ни внешнего, ни внутреннего и границу провестинегде. В своей работе «Кто Я?» К.Уилбер пишет: «Когда выотвечаете на вопрос „Кто вы?“, вы проводите мысленнуюразграничительную линию через все поле вашего опыта. Все, что оказываетсявнутри этой границы, вы ощущаете и называете „я“, а все, чтооказывается вне ее, вы называете „не-я“. Иными словами вашасамотождественность всецело зависит от того, где вы проведете эту черту».(8, с.198). Таким образом, «мое я» означает границу между«собой» и «не-собой».
 Разновидностей пограничных линий много. Наиболее типичной пограничной линиейявляется граница кожи, окружающей организм человека. Все то, что внутри кожиявляется «мной», а снаружи — «не-мной». [8]. Многие людипроводят гораздо более значимую для себя границу — внутри целостного организма.Такая граница формируется как реакция на взаимодействие индивида и социума.
 Согласно концепции развития Э. Эриксона, освоение жизненного опытаосуществляется на основе первичных телесных впечатлений ребенка, по этойпричине он придавал им большое значение. Ребенок рождается беспомощнымсуществом, для того чтобы выжить, ему необходим другой объект или человек. Такв первые дни жизни ребенка таким объектом является мать. Он «живет и любитчерез рот», а мать рядом с ним «живет и любит через грудь». Вакте кормления ребенок получает первый опыт взаимности. Он получает или неполучает опыт «теплых» отношений через руки матери и через ее грудь,которые могут быть как «любящими», так и просто«удовлетворяющими нужды» ребенка. В зависимости от того, какими былируки матери, у ребенка формируется опыт телесных переживаний и в целомвосприятие себя в процессе взаимодействия с другим. Такое восприятие себя можетосновываться как на «принципе удовольствия» так на «принципестраха».
 А. Лоуэн отмечает, что первичная ориентация жизни направлена на удовольствие,подальше от боли. Это биологическая ориентация, потому что на телесном уровнеудовольствие способствует жизни и благосостоянию организма. Боль, как мы всезнаем, переживается как угроза целостности организма. Мы самопроизвольно открываемсяи спонтанно достигаем удовольствия, мы сжимаемся и выходим из болезненнойситуации. Однако, когда в ситуации содержится обещание удовольствия,сочетающееся с угрозой боли, мы переживаем страх. Работы И.П. Павлова поформированию условных рефлексов у собак ясно продемонстрировали, как можетвозникать страх в одной и той же ситуации при сочетании болезненных и приятныхстимулов. Эксперимент Павлова был очень прост. Сначала он после сигналаколокольчика давал собаке пищу. Впоследствии звон колокольчика мог вызывать усобаки возбуждение и выделение слюны, предвосхищая удовольствие от пищи. Когдаэтот рефлекс установился, Павлов изменил ситуацию, давая собаке электрическийразряд каждый раз, когда звонил колокольчик. Звон колокольчика стал сочетатьсяв уме собаки с обещанием пищи и угрозой боли. Собака находилась в безвыходномположении, желая подбежать к пище, но, боясь сделать это, чем и была приведенав состояние сильного беспокойства.
Вопрос 42Возрождение философского реализма и его значение для философии науки
Одна из главных проблем,характерных для истории науки, — понять, объяснить, как, каким образом внешниеусловия — экономические, социокультурные, политические, мировоззренческие,психологические и другие — отражаются на результатах научного творчества:созданных теориях, выдвигаемых гипотезах, применяемых методах научного поиска.
Эмпирической базой историинауки являются научные тексты прошлого: книги, журнальные статьи, перепискаученых, неопубликованные рукописи, дневники и т.д. Но есть ли гарантия, чтоисторик науки имеет достаточно репрезентативный материал для своегоисследования? Ведь очень часто ученый, сделавший открытие, пытается забыть теошибочные пути поиска, которые приводили его к ложным выводам.
Так как объектомисторико-научного исследования является прошлое, то такое исследование всегда — реконструкция, которая стремится претендовать на объективность. Так же как ивсем другим историкам, историкам науки известны две возможные односторонниеустановки, на основе которых проводится исследование: презентизм (объяснениепрошлого язы-
комсовременности) и антикваризм (восстановление целостной картины прошлого безкаких-либо отсылок к современности). Изучая прошлое, иную культуру, иной стильмышления, знания, которые сегодня в науке уже не воспроизводятся, не воссоздаетли историк науки нечто, что является лишь отражением его эпохи? И презентизм иантикваризм сталкиваются с непреодолимыми трудностями, отмеченными многимивыдающимися историками науки.
Всплеск историографическихисследований был зафиксирован в 30-х гг. XX в. В 1931 г. на Второммеждународном конгрессе историков науки в Лондоне доклад осоциально-экономических корнях механики Ньютона сделал советский ученый Б. М.Гессен, применивший в своем исследовании диалектический метод. Этот докладпроизвел очень большое впечатление на участников конгресса, из числа которыхобразовался «невидимый колледж», не имеющая организационногооформления группа, объединившая часть английских ученых, занимающихся изучениемистории науки. Работа этой группы дала толчок к возникновению такогонаправления в западной историографии науки, которое получило названиеэкстреналистского. Представители данного направления поставили своей задачейвыявление связей между социально-экономическими изменениями в жизни общества иразвитием науки. Лидером его по праву стал английский физик и науковед Д.Бернал (1901-1971), опубликовавший работы «Социальная функция науки»,«Наука и общество», «Наука в истории общества» и др. Кчислу известных представителей экстренали-стского направления можно отнести Э.Цильзеля, Р. Мертона, Дж. Нидама, А. Кромби, Г. Герлака, С. Лилли.
Экстерналистская концепциягенезиса науки вызвала резкое неприятие со стороны некоторых историков науки,которые представили альтернативную концепцию, получившую названиеинтерналистской, или имманентной. Согласно этой концепции, наука развивается неблагодаря воздействиям извне, из социальной действительности, а в результа/>те своей внутренней эволюции,творческого напряжения самого научного мышления. К представителям этогонаправления относятся А. Койре, Дж. Прайс, Р. Холл, Дж. Рэнделл, Дж. Агасси.
Для представителейэкстерналистского и интерналистского направлений характерно следующее: онисчитают, что наука — уникальное явление в истории культуры, зарождается она впериод перехода от средневековья к Новому времени. В противовес позитивистскимвзглядам на науку, они утверждают, что научный метод — отнюдь не естественный,непосредственно данный человеку способ восприятия действительности, а формируетсяпод воздействием различных факторов. Но понимают эти факторы они различно. Так,представители экстернализма Э. Цильзель и Дж. Нидам видят их в ломке социальныхбарьеров между деятельностью верхних слоев ремесленников и университетскихученых в эпоху зарождения и становления капитализма. Р. Мертон же обосновываеттакие существенные черты научного метода, как рационализм и эмпиризм, влияниемпротестантской этики.
Интерналист А. Койре(1892-1964) — французский философ и историк науки — видит условие возникновениянауки в коренной перестройке способа мышления. Для него эта перестройкавыразилась в разрушении античного представления о Космосе как о иерархическомупорядоченном мире, где каждая вещь имеет свое «естественное» место,в котором «земное» по физическим свойствам резко отличается от«небесного». Идея Космоса заменяется идеей неопределенного ибесконечного Универсума, в котором все вещи принадлежат одному и тому же уровнюреальности. Как считает А. Койре, разрушение Космоса — это наиболее глубокая революция,которая была совершена в человеческих умах, и породили ее изменения философскихконцепций, которые выступают в качестве фундаментальных структур научногознания. Следующим моментом мыслитель выделяет геометризацию пространства, т.е.замещение конкретного пространства догалилеевской физи-
ки абстрактным игомогенным пространством евклидовой геометрии. С его точки зрения, ненаблюдение и эксперимент, хотя их значение в становлении науки он не отрицает,а создание специального языка (для него это язык математики, в частностигеометрии) явилось необходимым условием экспериментирования. Койре считает, чтоисторию научной мысли до момента возникновения уже сформированной наукинеобходимо разделить на три этапа, соответствующих трем различным типам мышления:1) аристотелевская физика, 2) физика «импето», разработанная втечение XIV в., и 3) математическая физика Галилея.
Представительэкстерналистского направления, австрийский историк науки Э. Цильзель(1891-1944), замечает, что развитие человеческого мышления шло не однолинейно,а во многих качественно различных направлениях, где появление науки явилосьлишь одной из его ветвей. В статье «Социологические корни науки» онвычленяет общие и специфические условия формирования науки и научного метода.Общие условия таковы:
1. С появлением раннегокапитализма центр культуры перемещается из монастырей и деревень в города.Наука не могла развиваться среди духовенства и рыцарства, так как ее духсветский и невоенный. Поэтому она могла развиваться только среди горожан.
2. Конец средневековья былпериодом быстрого технологического прогресса. В производстве и в военном делестали использоваться машины, что, с одной стороны, ставило задачи для механикови химиков, а с другой — способствовало формированию каузального мышления.
3. Капитализм с его духомпредпринимательства и конкуренции разрушил присущий средневековому образу жизнии мышления традиционализм и слепую веру в авторитеты. Индивидуализм,формирующийся в обществе, явился предпосылкой научного мышления. Доверяя толькосебе, освобождаясь от веры в авторитеты,
ученый развиваеткритический дух, без которого невозможна наука. Никакое предшествующее обществоне знало критического духа, так как оно не знало экономической конкуренции.
4. Феодальное общество управлялосьтрадицией и привычкой, тогда как в становящемся капитализме важную роль играютрациональные правила управления и ведения хозяйства. А возникновениеэкономической рациональности способствовало развитию рациональных научныхметодов. Появление количественного метода, фактически не существовавшего ранее,неотделимо от духа расчетов и вычислений, присущих капиталистической экономике.
Рассматривая специфическиеусловия, способствовавшие становлению экспериментального естествознания,Цильзель рассматривает три большие социальные группы: а) университетскихученых-схоластов, б) гуманистов и в) ремесленников и их взаимоотношения напротяжении XIV-XVI вв.
Университетский дух досередины XVI в. оставался по преимуществу средневековым и оказывал сильноесопротивление пониманию изменений внешнего мира.
Вопрос 44 Понятиереальности в частнонаучной онтологии
Отметим только принципиальноважный момент. Разговор о мирах, о мире миров, о возможных мирах, о построениионтологий в настоящее время перешел из плоскости академических штудий иклассического дискурса в разряд проектных разработок. Разные авторы ведутисследования и разработки концепций множественности миров и их онтологическихоснований. Сами действительности социального, культурного и иных миров проектируются,конструируются, строятся, а не лежат готовыми в виде неких объектов. Об этомсказано в работах таких авторов, как В.П. Визгин, В.М. Розин, В.В. Бибихин.
Поэтому мы говорим не о том,что есть мир, а о том, как устроена по принципу действительность культурногоразвития, какие исходные основания необходимо положить для выстраивания ееонтологии. Ответом же и является построенная нами онтология, в которой,разумеется, используется названная философская традиция.
Пока же дадим рядпредварительных замечаний.
Вопрос об онтологии напрямуюсвязан с современной ситуацией в мировой науке и мировой философии.
Эта ситуация понимаетсясамыми разными авторами как кризисная, межпарадигмальная (см. также во введениии в главе 2, раздел 2). Последнее объясняется в том числе и тем, что мироваяфилософия и психология пошли по пути англосаксонского эмпиризма. Атлантическаяфилософия давно не является философией, она утратила онтологические корни.Утратила прежде всего потому, что потеряла главное — трансцендентальный метод философствования, который разрабатывался вклассической, континентальной европейской традиции в лице Платона, Р. Декарта, И.Канта, И. Фихте.
В ХХ веке этот принцип-методвоссоздавался в лице феноменологии Э. Гуссерля, онтологии М. Хайдеггера, новойантропологии М.М. Бахтина и неклассической психологии Л.С. Выготского.
В послевоенный период этотпринцип пытаются реконструировать представители Мюнхенской школы трансцендентальнойфилософии (Р. Лаут, Ф. Бадер и др). Эта школа близка к тем онтологическимпостроениям, которые осуществлялись в рамках Московского методологическогокружка (это прежде всего работы Г.П. Щедровицкого ) и в философской топологиипути М.К.Мамардашвили (, см. также выше анализ идей этих авторов в главе 1).
Все этиназванные попытки заключались в преодолении господствовавших в традиционнойметафизике тенденций роста натурализма и объективизма, с одной стороны, ипсихологизма и гносеологизма — с другой. В работах названных авторов онтология, гносеология, эпистемология,феноменология и методология связаны неразрывно в единый узел, в единуюпредметность, основой которой являются понимание и конструирование в актемышления универсума действительности человека.
Действительность не задана ине предзадана до человека, до его акта мышления. В самом акте мышленияпредметность действительности восстанавливается, реконструируется, и ейпридается онтологический статус. Через призму этого трансцендентальногопринципа рассматривается и вся история философии.
Вопрос 45 Теоретическое иповседневное в основаниях научного знания 
Особого рассмотрениязаслуживает вопрос о структуре научного знания. В ней необходимо выделить триуровня: эмпирический, теоретический, философских оснований.
 На эмпирическом уровне научного знания в результате непосредственного контактас реальностью ученые получают знания об определенных событиях, выявляютсвойства интересующих их объектов или процессов, фиксируют отношения,устанавливают эмпирические закономерности.
 Для выяснения специфики теоретического познания важно подчеркнуть, что теориястроится с явной направленностью на объяснение объективной реальности, ноописывает непосредственно она не окружающую действительность, а идеальныеобъекты, которые в отличие от реальных объектов характеризуются не бесконечным,а вполне определенным числом свойств. Например, такие идеальные объекты, какматериальные точки, с которыми имеет дело механика, обладают очень небольшимчислом свойств, а именно, массой и возможностью находиться в пространстве ивремени. Идеальный объект строится так, что он полностью интеллектуальноконтролируется.
 Теоретический уровень научного знания расчленяется на две части:фундаментальные теории, в которых ученый имеет дело с наиболее абстрактнымиидеальными объектами, и теории, описывающие конкретную область реальности набазе фундаментальных теорий.
 Сила теории состоит в том, что она может развиваться как бы сама по себе, безпрямого контакта с действительностью. Поскольку в теории мы имеем дело синтеллектуально контролируемым объектом, то теоретический объект можно, впринципе, описать как угодно детально и получить как угодно далекие следствияиз исходных представлений. Если исходные абстракции верны, то и следствия изних будут верны.
 Кроме эмпирического и теоретического в структуре научного знания можновыделить еще один уровень, содержащий общие представления о действительности ипроцессе познания — уровень философских предпосылок, философских оснований.
 Например, известная дискуссия Бора и Эйнштейна по проблемам квантовой механикипо сути велась именно на уровне философских оснований науки, посколькуобсуждалось, как соотнести аппарат квантовой механики с окружающим нас миром.Эйнштейн считал, что вероятностный характер предсказаний в квантовой механикеобусловлен тем, что квантовая механика неполна, поскольку действительностьполностью детерминистична. А Бор считал, что квантовая механика полна иотражает принципиально неустранимую вероятность, характерную для микромира.
 Определенные идеи философского характера вплетены в ткань научного знания,воплощены в теориях.
 Теория из аппарата описания и предсказания эмпирических данных превращается взнания тогда, когда все ее понятия получают онтологическую и гносеологическуюинтерпретацию.
 Иногда философские основания науки ярко проявляются и становятся предметомострых дискуссий (например, в квантовой механике, теории относительности,теории эволюции, генетике и т.д.).
 В то же время в науке существует много теорий, которые не вызывают споров поповоду их философских оснований, поскольку они базируются на философскихпредставлениях, близких к общепринятым.
 Необходимо отметить, что не только теоретическое, но и эмпирическое знаниесвязано с определенными философскими представлениями.
 На эмпирическом уровне знания существует определенная совокупность общихпредставлений о мире (о причинности, устойчивости событий и т.д.). Этипредставления воспринимаются как очевидные и не выступают предметом специальныхисследований. Тем не менее, они существуют, и рано или поздно меняются и наэмпирическом уровне.
 Эмпирический и теоретический уровни научного знания органически связаны междусобой. Теоретический уровень существует не сам по себе, а опирается на данныеэмпирического уровня. Но существенно то, что и эмпирическое знание неотрывно оттеоретических представлений; оно обязательно погружено в определенныйтеоретический контекст.
 Осознание этого в методологии науки обострило вопрос о том, как жеэмпирическое знание может быть критерием истинности теории?
 Дело в том, что несмотря на теоретическую нагруженность, эмпирический уровеньявляется более устойчивым, более прочным, чем теоретический. Это происходитпотому, что эмпирический уровень знания погружается в такие теоретическиепредставления, которые являются непроблематизируемыми. Эмпирией проверяетсяболее высокий уровень теоретических построений, чем тот, что содержится в нейсамой. Если бы было иначе, то получался бы логический круг, и тогда эмпирияничего не проверяла бы в теории. Поскольку эмпирией проверяются теории другогоуровня, постольку эксперимент выступает как критерий истинности теории.
 При анализе структуры научного знания важно выяснить, какие теории входят всостав современной науки. А именно, входят ли в состав, например, современнойфизики такие теории, которые генетически связаны с современными концепциями, носозданы в прошлом? Так, механические явления сейчас описываются на базеквантовой механики. Входит ли в структуру современного физического знанияклассическая механика? Такие вопросы очень важны при анализе концепцийсовременного естествознания.
 Ответить на них можно исходя из представлений о том, что научная теория даетнам определенный срез действительности, но ни одна система абстракции не можетохватить всего богатства действительности. Разные системы абстракции рассекаютдействительность в разных плоскостях. Это относится и к теориям, которыегенетически связаны с современными концепциями, но созданы в прошлом. Ихсистемы абстракций определенным образом соотносятся друг с другом, но неперекрывают друг друга. Так, по мнению В.Гейзенберга, в современной физикесуществует по крайней мере четыре фундаментальных замкнутых непротиворечивыхтеории: классическая механика, термодинамика, электродинамика, квантовая механика.
 В истории науки наблюдается тенденция свести все естественнонаучное знание кединой теории, редуцировать к небольшому числу исходных фундаментальныхпринципов. В современной методологии науки осознана принципиальнаянереализуемость такого сведения. Она связана с тем, что любая научная теорияпринципиально ограничена в своем интенсивном и экстенсивном развитии. Научнаятеория — это система определенных абстракций, при помощи которых раскрываетсясубординация существенных и несущественных в определенном отношении свойствдействительности. В науке обязательно должны содержаться различные системыабстракций, которые не только нередуцируемы друг к другу, но рассекаютдействительность в разных плоскостях. Это относится и ко всему естествознанию,и к отдельным наукам — физике, химии, биологии и т.д. — которые нередуцируемы кодной теории. Одна теория не может охватить все многообразие способов познания,стилей мышления, существующих в современной науке.
Вопрос 46 Объективность,субъективность и интерсубъективность
Одна из проблем болеекрайних позиций в рамках новой теории имеет отношение к субъективности иобъективности. Многие авторы критиковали то, что субъективность пациентанаделяется особыми правами, а также заявление Реника о непреодолимой субъективностианалитика. У Швабера (Schwaber, 1983, 1990, 1996) сказано, что данное положениеведет к эксцессам, и что признание психической реальности аналитикаподвергается нападкам со стороны исследователей, настойчиво утверждающихпревосходство психической реальности пациента. Действительно, довольнопарадоксально утверждать, что пациент может безошибочно воспринимать реальностьаналитика, но не наоборот: "… Интерсубъективнный подход полагает, чтопациенты делают объективные наблюдения и оценку своих аналитиков, но аналитикине могут делать реалистичных наблюдений и гипотез о своих пациентах" (Blum1998). Некоторые добавляют к этому, что точка зрения аналитика не нуждается вобращении к более валидной реальности, чем реальность пациента, но существенно,что его точка зрения является отличной. Центральным для Габбарда (Gabbard,1997) и других является факт, что аналитик является объектом, внешним дляразмышляющего сознания пациента. Не так важно, что аналитик говорит объективнуюистину, но важно то, что отличие ракурса, предлагаемого аналитиком, даетвозможность пациенту пересмотреть и, возможно, изменить свой собственныйвзгляд.
Клинически мы всегда делаемэти два шага: настройка и эмпатия к внутреннему миру анализанда, и после этого- налаживание или конструирование новой разделенной реальности, в которойаналитик участвует со своим «другим» взглядом. Это тот способ,которым субъективности привносятся в обоюдный диалог и взаимное влияние. Какэто может быть трудно, среди прочих описал Моделл (Modell, 1991), рассказывая опациенте, который не мог принимать другие точки зрения. Он также думает, чтоодна из целей психоаналитического лечения может быть описана как «черезигру слияния и разделения дать возможность пациенту участвовать в другихсконструированных реальностях». Для Огдена (Ogden, 1994), Кернберга(Kernberg, 1997) и Кавелла (Cavell, 1998b) существуют две субъективности,которые встречаются в потенциальном пространстве, где аналитический третийсоздается обеими сторонами. Это отсылает нас к Винникотту (Winnicott, 1971) и ктому шагу в раннем развитии, который имеет решающее значение в лечении: когдаребенок начинает видеть мать как отдельный и внешний объект. В работе«Использование объекта и отношения через идентификацию» это выраженотакими поэтическими словами:
«Можно сказать, чтосуществует последовательность, где первым шагом является связанность с объектом(object-relating), а затем, в конце, — использование объекта (object-use);однако в промежутке лежит самая, может быть, трудная вещь в развитии человека;или самая досадная из всех ранних неудач, которые требуют исправления. Вещь,которая находится между связанностью и использованием, — это когда субъектразмещает объект за пределами пространства своего всемогущего контроля; тоесть, восприятие субъектом объекта в качестве внешнего феномена, а не вкачестве проективной сущности, фактическое признание его как сущности со своимисобственными правами».
Это приводит нас к точкезрения Реника на то, что он называл «непреодолимой субъективностью»аналитика (Renik 1993a, b). Что подразумевается под этим? Реник говорит: дажеимплицитное притязание на то, что роль аналитика состоит в нейтральности иобъективности, должно быть исключено. Влияние личностной психологии аналитикаприсутствует везде и не может быть редуцированно ни в каком случае. Перваячасть данного утверждения верна, а вторая — нет, и я согласен с теми, ктооспаривает его утверждения. Реник не говорит: объективность — трудна,субъективность — неизбежна; но он говорит о «непреодолимости». Этоозначает, что мы никогда не сможем перешагнуть наш собственный взгляд на вещи,чтобы увидеть вещи под другим углом и чтобы обратиться к чему-нибудь еще, кромесобственной субъективности. Я думаю, его клинический эпизод доказываетобратное: он получает некоторый инсайт и меняет свою позицию. Из этой новойпозиции Реник может сказать Этэну, что тот был прав в своем предположении отом, что аналитик не слушал его и был занят чем-то другим. Таким образом онскорректировал свою собственную субъективность, обратившись к субъективностианализанда. Почти забавно видеть, как Кавелл (1998a, b; 1999a,b) в серии статейпытается защитить итерсубъективистов от них самих, обнаруживая их ошибки влогике и рассуждениях. Она убедительно и неоспоримо критикует эпистемологическиеобоснования большинства их идей, включая утверждение Реника о субъективности, имы видим, что позднее Хэнли (Hanly, 2001), Лоуф и Питман (Louw & Pitman,2001), Игл, Волитцки и Уэйкфилд (Eagle, Wolitzky & Wakefield, 2001) иМайснер (Meissner, 2000, 2001) делают то же самое.
Давайте подробнее рассмотримэту критику. Ошибка интерсубъективистов фундаментальна и, фактически, не имеетотношения к психоанализу. Объективности, в смысле абсолютной объективности ипривилегированного знания, касающегося сознания кого-то другого, не существует.У всех нас есть свои частные идиосинкратические конструкции реальности, и наэтом основании мы выносим суждения и рассматриваем вещи в субъективнойперспективе. Субъективность всегда присутствует существенно и неминуемо, и это порождаетпредвзятый взгляд на вещи. Но здесь мы можем задать два вопроса: во-первых,значит ли это, что мы никогда не можем изменить этот взгляд, и, во-вторых,значит ли это, что этот взгляд — хотя и предвзятый — не является адекватным?
Обычно мы представляем себеобъективность как знание, для которого могут быть важны другие точки зрения,кроме наших собственных, чтобы распознать, является ли что-то истинным, и закоторое мы боремся, чтобы обрести больше точек зрения, чем у нас есть. Если мыпосмотрим на объективность, как на понимание различных возможных перспектив иготовность скорректировать нашу субъективную точку зрения, мы увидим, что Реникподразумевает, что это невозможно, что мы не можем уменьшить нашусубъективность посредством альтернативных взглядов, и что преследовать такуюцель — это ложный идеал. Утверждая это, он также отвергает наличие динамики ваналитических отношениях, и, как я уже отмечал, приведенный клинический эпизод,с моей точки зрения, демонстрирует обратное.
И еще одно: почему тот факт,что я рассматриваю что-либо в определенной, субъективной перспективе,исключает, что я вижу объект таким, каков он есть на самом деле? Кавелл в однойиз своих статей приводит следующий пример: из своего дома в Беркли онанаблюдает мост «Золотые ворота» (Golden Gate), иногда в облаках,иногда ночью, но — с ее точки зрения — она всегда видит именно мост. А кто-тодругой с противоположной стороны видит мост со своей точки зрения, но это всетот же мост. Идея состоит в том, что определенная перспектива рассмотрениячего-либо всегда субъективна и пристрастна, однако идея, что существует нечтообъективное, независимое от моего видения, также имеет определенный смысл.Предмет можно увидеть из различных перспектив, и эти перспективы придадутсвоеобразие моему взгляду на него, но при этом предмет остается таким, какой онесть. Итак, субъективность ничего не значит без объективности, они идут рука обруку, и одна невозможна без другой. Согласно логике, также было бы вернымсказать, что субъективность идет рука об руку с интерсубъективностью, и что онаневозможна без объекта и объективности. Это означает, что не имеет смысларассматривать происходящее с пациентом до тех пор, пока не примешь, чтосуществуют относительно стабильные психические состояния, защиты, динамика,желания, схемы и так далее, которые рассматриваются в определенной перспективе.Мы должны повторить, соглашаясь с Рэкером (Racker, 1953) и возражая Ренику, чтосуществует субъективная объективность или относительная объективность, илиразные степени объективности, и что так называемая непреодолимая субъективность- ложное утверждение. Это напоминает мне рекламные щиты, которые висели вАмстердаме несколько лет назад. Рекламный текст гласил: «И действительно,Земля круглая». Идея Реника об объективности абсолютистская, а понятиесубъективности он использует на совсем другом уровне. Здесь я могу сослаться наразличие между психологическим и эпистемологическим субъективизмом, какобъясняют его Хэнли и Фитцпатрик (Hanly & Fitzpatrick, 2001).
В техническом смысле идея онепреодолимой субъективности связана с позицией Реника по поводуконтрпереносного разыгрывания. Он думает, что мы подтвердили, не понимая того,- что на самом деле является необоснованной теорией, — что фантазия не можетстать сознательной без того, чтобы быть выраженной в действии. Онконцептуализирует мысль и действие как континуум и, исходя из этого,доказывает, что контрпереносное разыгрывание является необходимым условием дляосознания контрпереноса. Он также занимает позицию, гласящую, что исключениеконтрпереносного разыгрывания не только неосуществимо как техническая цель, нодаже неправильно понимается как технический идеал, к которому аналитик долженстремится. Таким образом, знание о субъективности аналитика может бытьдостигнуто только после разыгрывания в той или иной форме бессознательныхконтрпереносных чувств.
Я не думаю, что это верно вобщем, и нижеследующее является лучшим способом прояснить это. Не всеконтрпереносные разыгрывания оказывают одинаковый эффект на пациента, и в случаесексуальных или агрессивных побуждений, ведущих к потенциальному нарушениюграниц и использованию пациента, мы обычно наблюдаем, что осознаниепредшествует разыгрыванию. Высказанное утверждение, несомненно, претендует набольшую обоснованность, чем имеет на самом деле, и эти крайние примерыдемонстрируют, что post-hoc осознание не является универсальным законом. Многиекритики предполагают, что суждения интерсубъективистов о технике стимулируютразыгрывания с обоих сторон, и что они уводят от анализа бессознательныхфантазий. Они также опасаются, что акцент на корригирующем эмоциональном опытеуменьшает эмпатию к более глубоким конфликтам, ослабляет интерпретации иограничивает более регрессивные манифестации переноса (напр., Wasserman 1999).Эти критики утверждают, что разыгрывания требуют тщательного самонаблюдения исамоанализа, насколько это возможно, и что они не являются самыми важнымимоментами в продвижении анализа. Блюм (Blum, 1997) говорит, что разыгрывания инеумышленные вовлечения аналитика препятствуют аналитическому процессу иискажают его.
Последнее требует болеепристального внимания. Точка зрения на данный вопрос зависит от того, какразыгрывания понимаются и интерпретируются в каждом конкретном случае (Roughton1993). Представляют ли они собой микро-события в смысле взаимодействия илидействия, как мы наблюдали в первом и третьем эпизоде (телефонный звонок,поворот головы), или же это постоянные разыгрывания в смысле проанализированнойактуализации ролевых отношений. Является ли это действием непосредственноперед- или после сессии (традиционные экстра-аналитические контакты), являетсяли это отыгрыванием (acting out) в классическом понимании (повторение вместовоспоминания), или это способ сказать то, что иным способом сказать невозможно(повторение как способ воспоминания и коммуникации). Мы можем рассматривать этии другие действия как субсимволическое психическое функционирование, когдарешающим отличием является не столько невозможность языковой символизации,сколько различие в интенциях. Действие «вместо» — и действие, какформа фантазии, воспоминания, коммуникации, и все возможные комбинации этихдвух модальностей. Если способность к ментализации недостаточна, аналитикоказывается в позиции контейнера, и его контрпереносные разыгрывания участвуютв создании такой интерсубъективной «трансакции». Таким образом они становятсяфеноменами взаимоотношений, и мы не должны закрывать глаза на тот факт, чтоаналитик также может создавать их (ср. Poland 1992). Я думаю, понятие«проективная идентификация», ядро которой состоит в желанииконтролировать объект, в данном случае является очень важным понятием,объединяющим интрапсихическое и интерсубъективное. И, по моему мнению,предостережения Сандлера (Sandler, 1989) против его использования в качествепсевдообъяснения и прикрытия для всех реакций аналитика имеютперманентную ценность.
Всякого рода теориипривязанности, настройки и мечтания в данном случае релевантны, и многие изразыгрываний могут рассматриваться как попытки почувствовать, соприкоснуться ссамим собой и другим, а иногда — как отчаянное усилие просто «быть»,существовать как личность. В терминах ролевой откликаемости мы могли бысказать, что аналитик принимает заданную роль и начинает помогать анализандуразличать психические факты (с одной стороны), и факты поведения ивзаимодействия (с другой стороны). Я просто не понимаю тех, кто думает, чторазыгрывания — это наиболее ценные и способствующие изменениям моменты анализа.Они могут быть, или, скорее, становятся такими, но это полностью зависит оттого, что может быть сделано вместе в смысле интерпретации для того, чтобыпонять специфическое переносное значение действия. По этой причине я не верю ив то, что правы оппоненты, говорящие, что разыгрывания всегда искажают процесс,т.к. существует обоснованное клиническое доказательство обратного. Разыгрывания- это просто клинические факты, и мы должны понимать их, не объявляя ихкритерием эффективного лечения и не осуждая, как нечто пагубное.
Вопрос 47 Реальность какпродукт социокультурного освоения мира
Чтобы положить рамкудействительности культурного развития, необходимо начать с исходного пункта –выкладывания базовых, предельных категорий, с помощью которых далее можноразворачивать всю действительность культурного развития. Мы полагаем, что вкачестве таковых выступают категории, фиксирующие отношения человек и мир,искусственное и естественное. Рассмотрим эти отношения.
1. Человек и мир.
Сама идея мира относится кодной из самых фундаментальных интуиций человека, согласно которой человекдопускает наличие заданного, предзаданного объективного нечто. Мир есть. Бытиеесть. Это начало беспредпосылочно и безусловно.
Это некое совокупноеВсеобщее, включающее в себя все многообразие целого предметного мира. От этогопосыла распространяются и иные его дериваты (типа «мир человека», «мирискусства», «мир кино», «мир Пушкина»).
В сущности, эта параозначает антропологизированный вариант главного вопроса философии «Что такоечеловек?». Это та же пара бытие — сознание, нотолько рассмотренная через антропологическую призму. Этой парой ставится исходнаяпроблема, задающая два вектора всех остальных вопросов: человек и его рефлексияпо отношению к себе, всевозможные коннотации по поводу разных видов отношений кмиру. Это, что называется, первая, горизонтальная, онтологическая ось.
По этой оси можно выделитьдве противоположные друг другу тенденции, порождающие эту ось. Чем ближе кполюсу «человек», тем более выражен момент субъективности, отдельности,индивидуальности, так называемой человечности, к которой любит апеллироватьобыденное сознание. Чем ближе к полюсу «мир», тем более выражена тенденцияобъективации, «овнешнения» (в отличие от «овнутрения» — к этому слову наш язык еще не привык). Тем самымможно выделить две тенденции, порождающие данную ось (рис. 21).
 «Овнешнение» илиобъективация
/>

 Человек Мир
/>

 «Овнутрение» илисубъективация
Рис. 21
2. На горизонтальную осьнакладывается вторая, вертикальная, онтологическая ось: отношение искусственное-естественное.
Это одна из базовыхонтологически укоренных понятийных пар в истории европейской мысли: от полюсаестественного к полюсу искусственному. Эта пара показывает вектор движения человеческойцивилизации. Аристотель в «Физике» определяет, что «из существующих [предметов]одни существуют по природе, другие – в силу иных причин» (В 1, 192 в 8-17) [5,т. 3].
То, что довлеет к естеству,то имеет причину в самих себе, иначе, оно есть как есть (естество, «естина»,как писал о. П.А. Флоренский). Чем дальше от этой точки «есть», тем ближе кискусственному полюсу, то есть производному, сделанному, к тому, что не естьсамо по себе, а что полагается сделанным, производным от человека.
И сама эволюция человечествапостроена таким образом – от все более естественного ко все болееискусственному.
Эта пара задает собственномомент культуры в отношении человек — мир. Чемближе к полюсу естественного, тем больше выражена тяга к материи, к материалу,к стихии, к натуральному, первозданному. Чем ближе к полюсу искусственного, темболее выражены моменты внедрения человека в стихийный, первозданный материал,моменты сделанного, технического (в смысле «έ»).Тем более выражена тенденция управления со стороны человека миром, природой,собой (всяким материалом, стихией, страстью).
По этой оси откладываетсястепень артификации, или «оискусствления» материала, выделки его в культурнуюформу. И обратно — по этой оси идет процесс «оестествления» илинатурализации культурных форм, артефактов. Тем самым мы выделяем здесь дветенденции — артификации и натурализации (рис. 22).
 
 Искусственное
/>/>Натурализация Артификация
или или
«оестествление» «оискусствление»
 Естественное
Рис. 22
Эти предельные понятийныепары положены для организации мира как порядка, космоса, то есть порядка мысличеловека. Речь идет не о противопоставлении человека и мира, а о различении планови этапов постижения мира и становления человеческого универсума.
Налагая обе осидруг на друга, мы получаем то, что условно назовем «онтологическим крестом».Этот крест будет выступать у нас схемой-принципом, с помощью которого мы сможемпостроить действительность культурного развития.
В точкепересечения осей находится (обнаруживается) та самая мера бытия, исходноеЕдиное Платона или «Самое Само», как писал А.Ф. Лосев, еще не расколотое, нерастасканное, не раскрученное Бытие, цельное, целокупное и целомудренное (рис.23).
 
 Искусственное
/>

/> Человек Мир/> /> /> /> /> /> /> /> />

 Единое, Самое Само
 Естественное
Рис. 23
Данный онтологический крествыступает формой, каркасом для построения модели культурного развития человека,а не для утверждения того, что так мир устроен на самом деле, и что человек имир разделены. Крайние точки этих двух осей – это стяжки, точки, инстанции,между которыми происходит развертывание всего многообразия миров культурногоразвития человека (см. также работы В.П.Визгина, В.В. Бибихина о возможныхмирах [20; 48]).
Эти оси могут двигатьсявверх или вниз, вправо или влево, ближе или дальше к тем или иным полюсам.Тогда мы можем говорить о разных эпохах культурного развития. В пределахуказанных четырех точек образуются миры культурного развития. В каждом из мировпредельный горизонт задается онтологической идеей.
Между полюсом «естественное»и «человек» образуется мир мифа. Между полюсом «искусственное» и «мир»образуется мир деятельности или искусственно-проектный мир. Между полюсом«естественное» и «мир» образуется мир природы или мир естественно-научный.Между полюсом «искусственное» и «мир» образуется мир техники.
Отмечу, что несмотря насопряженность понятий «естественно-научный» и «природный», их необходиморазводить. Например, мы говорим, что есть природа человека, природа мышления. Вданном случае речь идет об онтологической идее Природы, а не о субстанцииприроды периода Нового времени (см. также у А.В.Ахутина [8]). Подробнее мырассмотрим этот вопрос в главе 3.
Итак, после анализаэкзистенциальной ситуации человека мы делаем вывод: раскол уже осуществился иэтот раскол повторяет каждый человек, появляющийся на свет (тот самыйпервородный грех). В таком случае исходная точка Единое, или Самое Само, осталаськак мечта. К ней человек больше никогда не вернется. На языке христианскоймифологии она останется метафорой утраченного рая. Человеку же ничего неостается, кроме как всякий раз заново пытаться вернуть утраченную целостность,цельную мудрость, т. е. действительное бытие.
Вопрос 49.Натуралистическая и антинатуралистическая исследовательские программы
К середине XVI в. средигуманистической интеллигенции Италии усилились стремления к углубленному иболее достоверному познанию природы, противопоставленные умозрительным ипрактически бесперспективным построениям перипатетизирующейсхоластики. Весьма ярким выражением таких стремлений стала деятельностьи доктрина Бернардино Телезио (1509—1588).Начало натурфилософии положил Бернардо Толезио Имевший хорошее классическоеобразование, обучавшийся в Паду-анскомуниверситете медицине и философии, Телезио основал в своем родном городе Козенце (недалеко от Неаполя) ученое общество,своего рода академию, деятельность которой, однако, в отличие от существовавшейнекогда Флорентийской академии состояла не в изучении и культивированииплатоновской или других философских доктрин античности, а в наблюдении иисследовании самой природы. Свою натурфилософскую доктрину Телезио изложил всочинении, в самом названии которого сформулирована.егофилософская, притом явно натуралистическая,программа — «Оприроде вещей согласно ее собственным началам» (Dererum naturajuxta propriaprincipia, Неаполь, 1565; 2-е изд.—1586).
Во вступлении к этому своемуглавному труду Телезио выражает неудовлетворенность умозрительными построениямидревних, стремившихся таким путем решить труднейший вопрос о величине истроении всего мира. В противоположность этим глобальным устремлениям (впринципе унаследованным схоластикой) Козентинец призываетк более точному познанию отдельных вещей и явлений природы, не внося при этом впонимание их никакой отсебятины. Для решения этой сложной задачи Телезиопытался сформулировать некоторые принципы научной методологии, как он еепонимал.
Умозрительной методологиидревних философов и тем более схоластов Телезио противопоставлял методологиюсугубо опытную, даже чисто сенсуалистическую, гарантирующую, как он был уверен,максимальную близость к конкретным вещам природы и восприятие их такими, какимиони существуют сами по себе. Можно говорить даже о сенсуалистическом редукционизме Телезио, неоднократноподчеркивавшего, что мышление значительно менее совершенно, чем чувство,составляющее основу познания. С этой точки зрения все выводы рассудка,обобщающего то, что доносят до него чувства, являются суждениями по аналогии всоответствии с некогда воспринятым, а также догадками. Только чувственный опытможет служить критерием истинности. Сенсуалистический редукционизмТелезио весьма напоминает теоретико-познавательные принципы Эпикура, стем, конечно, существенным различием, что у последнего они служили обоснованиюего этической, гедонистической доктрины, в то время как у Телезио они должныбыли стать основой опытно-экспериментального естествознания (которое, однако, немогло быть еще реализовано в Козентинскойакадемии).
 Однакоопытно-экспериментальное естествознание невозможно на основе одностороннегоэмпиризма и тем более сенсуализма, ибо без математического осмысления иобработки его данных философствующий наблюдатель остается в общем на принципахнаивного реализма и обычно только качественной интерпретации природы. Такименно произошло с Телезио. Когда он перешел к осмыслению картины природы вцелом — а в этом и состоит главная задача всякой натурфилософии,— то вынужденбыл проводить такое осмысление в духе античных натурфилософских идей, в которыхкачественная интерпретация природы резко преобладала над количественной.Многовековая традиция может оказаться сильнее всякой методологии, в особенностиодносторонней, которую очень трудно проводить последовательно.
 Но Телезио оказался подвоздействием не платоновско-неопла-тоническойтрадиции, преобладавшей у ренессансныхфилософов XV — XVI вв., отвергавших схоластизированныйаристотелизм, а под воздействием традиции стоицизма.Первая из них была традицией сугубо умозрительной и, можно сказать,антисенсуалистической, вторая же, напротив, свое качественное истолкованиеприроды основывала главным образом на сенсуализме. При этом пантеизм длянатурфилософии Телезио в общем не характерен, что объясняется не столькопреобладанием в ней стоической традиции (в которой пантеистические мотивы тожесильны), сколько натуралистической и аналитической установкой Телезио,стремившегося к полному исключению вопросов теологии из своего природопонимания. Поэтому если Бог и появляется настраницах книги Телезио, натуралистически стремившегося к фиксированию началодной лишь природы, то это происходит лишь в случаях, когда при помощи этихначал невозможно объяснить некоторые ее особо важные, решающие стороны.Придерживаясь принятой выше терминологии, можно сказать, что Телезио прибегаетиногда к «помощи» мистифицирующей функции понятия Бога, и мы совсем невстречаемся у него с его интеллектуализирующейфункцией.
 Натуралистическая направленность телезианской натурфилософии ясна из подчеркиванияим телесности всех образований и проявлений природы. Максимальной массовидностью и телесностью обладает мироваяматерия. Однако эти свойства превращают ее в чисто пассивную сущность (и здесьона мало отличается от первоматерии Аристотеля),которая своим происхождением была обязана божественному всемогуществу.Следовательно, Бог мыслится здесь в общем как внеприродноеначало, скорее деистический момент, с которым в дальнейшем мы встретимсямногократно. Однажды возникнув, масса мировой материи становится неуничтожимой,количественно неизменной и качественно однородной. Без остатка заполняя всякоепространство, она исключает пустоту (одно из положений стоической физики).
Поскольку сама по себепассивная материя не способна к действиям, а без этого не бывает природнойжизни, Бог вместе с ней создал и два бестелесных начала — тепло и холод. Этипервоначала мыслятся одушевленными, способными к взаимочувствованию истремящимися к самосохранению. Поскольку же начала тепла и холода внедрены вкаждую природную частицу, телезианская натурфилософиягилозоистична. Гилозоизм,приписывающий способность ощущения всему физическому,— закономерныйонтологический эквивалент сенсуалистического редукционизмаметодологии Ко-зентинца. Правда, гилозоизм сочетается в его натурфилософии не спантеистическими представлениями целостного природного организма, а сминимальными элементами деизма, в силу которых Бог мыслится как внеприродноеначало.
Но и при таких предпосылкахтелезианская картина природы, во многом возвращавшаяся к идеям не толькостоических, но и других древнегреческих физиков, противостояла дуалистическойкосмологии схоластики, жестко противопоставлявшей эфирно-небесноестихийно-земному. Придерживаясь, однако, еще докоперни-ковскихпредставлений, Телезио помещает в центре космоса Землю, рассматривая ее какглавное средоточие холодного начала. Тепло же сосредоточено в противостоящем ейСолнце. Однако их противостояние не статично, а динамично. Гилозоистический антропоморфизм Козентинца выражается у него в представлении,согласно которому активно-бестелесные начала теплого и холодного «дерутся заматерию», как «два жениха за женщину», стремясь овладеть ею. Борьба солнечногои земного (подлунного) миров, достигающая наибольшего ожесточения в пограничнойсфере, составляет содержание космической жизни. При этом качественнаяопределенность вещей возникает в результате различного соотношения расширяющеготепла и сжимающего холода. Тепло рождает свет, прозрачность и движение, в то времякак от холода происходят плотность, темнота, неподвижность. Отсюда круговоротмногообразных веществ в природе — минералов, растений, животных. Человек с этойточки зрения — тоже природное звено.
Антропология Телезио впринципе натуралистична. Жизненный дух (spiritus),присущий как животному, так и человеческому организму, соединяет их с мировымтеплом (в котором можно видеть и одну из трансформаций стоической пневмы — теплого дыхания, пронизывающего весьмир). Правда, познавательная способность принадлежит собственно разумнойдуше (anima rationalis),но она в своих действиях всегда связана с телом, поскольку, как мы видели,чувства рассматриваются Телезио как главный,определяющий источник познавательной деятельности человека.
 Интересный ренессансный вариант этики стоицизма представляютсобой и этические воззрения Телезио. Принцип самосохранения, которому подчиненоповедение всех природных начал и вещей, распространяется и на человека (получаяименно здесь свою наиболее убедительную конкретизацию). На его уровне данныйпринцип выражает уже сугубо индивидуалистическое начало социальной жизни.Однако кардинальное отличие человека от животного (не говоря уже о более низкихорганизациях) выражается в поступках, присущих человеку как сугубо моральномусуществу (например, его способность отказаться от достижения собственныхинтересов и даже пожертвовать своей жизнью). Такая способность не может бытьсвязана даже с разумной душой, ориентированной на чувственную деятельность. Дляее объяснения Козентинец допускает существованиедругой, «высшей» души, некоей «сверхдобавочной формы» (forma superaddita), непосредственно происходящей отБога. Как последовательный сенсуалист Телезио не замечает интуитивнойдеятельности человеческого ума, этого главного выражения его целостности, вкотором множество предшественников и современников Телезио видели особозначительное проявление божественного всемогущества. Козентинец же кмистифицирующей функции понятия Бога прибегает только для объяснения высшегоморального назначения человека.
 Признав акт божественноготворения, Толезио в дальнейшем обходится без бога: природа, обясняемая наоснове «собственных начал», не нуждается в потустороннемвмешательстве. В таком, деистетическом по своей сущности, решении проблемы богаи мира проявилась главная натуралистическаятенденция философии Бернардо Толезио. Натурфилософия БернардиноТолезио оказала значительное воздействиое на дальнейшее развитие ренессанснойфилософии природы. С ним полемизировал, но в то же время многое воспринял отнего Франческо Патриции. Джордано Бруно высоко оценил «честнуювойну», которую вел против Аристотеля Козентинец. Подвергшееся нападкам состороны схоластов еще при жизни автора книги Толезио после его смерти былизанесены в папский Индекс запрещенных книг. Не случайно это произошло во времяинквизиционного процесса Джордано Бруно: в свете смелых идей Ноцлана сталиособенно очевидны опасные для теологии и схоластики тенденции философииприроды, обясняемой из ее «собственных начал».5. Неоплатоническаянатурфилософия Патрици
 Другой яркий примерпантеистического натурфилософского построения дает нам концепция Франческо Патрици (1529—1597). Она, можно сказать,целиком сформировалась в русле неоплатонической традиции. По сравнению с телезианской доктриной в натурфилософии Патрициеще сильнее выражена онтологическая интуиция, что во многом объясняется меньшейее устремленностью к вопросам методологии и гносеологии (хотя критика аристотелизма и здесь представлена весьмапространно). Все это мы находим в главном произведении Патрици «Новая философияуниверсума» (1591). Неоплатонический эманатизмодерживает здесь полную победу над христианским креационизмом,причем в отличие от флорентийского неоплатонизма, в фокусе интересов которогонаходился человек, доктрина Патрици устремленак объяснению природы.
В основу ее положеновековечное представление о свете, соединяющем высшее бестелесное единство смиром телесной множественности. «Развитие» универсума происходит в соответствиис неоплатонической схемой: от максимально отвлеченного перво-единогоблага (причем даже триединый Бог фигурирует ниже его) ко все более определенными конкретным образованиям — сущностям, жизням, разумам, душам, природам,качествам, формам. Мировую субстанцию этого процесса и составляет свет (несуществующий без тепла). Можно сказать, что гимн свету озаряет произведениеПатрици. Сама философия обязана своим существованием свету.
В этом контексте мывстречаемся с одной весьма интересной и перспективной гносеологической идеей. УПатрици мы не находим того прямолинейного сенсуализма, с которым встречались у Телезио. Свою гносеологическую позицию первый изних сформулировал в словах: «Всякое познание берет начало от разума ипроисходит от чувств». Однако все дело в том, какое чувство акцентируетПатрици. А он с большой энергией и интенсивностью настаивает наисключительности зрения, как бы игнорируя все остальные. Ведь именнозрение созерцает свет. Отсюда и теоретическая функция зрения, едва ли неуравнивающая его с разумом.
Такой ход мыслей Патрициинтересен тем, что он раскрывает генезис и сущность столь сложного и до сих порво многом загадочного гносеологического и психологического феномена, как интуиция.Ведь этот латинский термин (буквально означающий «пристальное всматривание»), который употребляли некоторыефилософы Средневековья и Ренессанса, трактовался в смысле как чувственного, таки сугубо интеллектуального знания. Зрение, воспринимающее свет, генетическипоявляющееся после всех других чувств, для человека наиболее ценно впознавательном, теоретическом отношении. Зрительная интуиция как бы толкаетчеловека в сторону интуиции интеллектуальной.
Но главная функция света —онтологическая. Свет составляет основу всеединства, проявляющегося в масштабеуниверсума и тем более земного мира. Наиболее интересная черта натурфилософииПатрици состоит здесь в последовательном восстановлении того органицизма, который был определяющим длябольшинства концепций античной физики. Выражением органицизма у Патрициявляется как гилозоизм, так и панпсихизм.
По его убеждению, невозможносуществование неодушевленного тела. А душа — это жизнь, которой наделены инебо, и небесные сферы, и звезды. Такого рода представлений для Патрици оказалось достаточно, чтобы отрицать рольангелов традиционной христианской мифологии. Самым совершенным из тел онсчитает мир. функция Бога, подателя света, в сущности, сведена к тому, что онявляется и подателем жизни. Впрочем, в этой связи Патрици чаще говорит омировой душе. Это платоновско-неоплатоническоепонятие он приписывает всем античным философам, начиная с Фалеев. Им он противопоставляет только атомистов, отвергавших одушевленность мира (но вотношении Демокрита делается некоторая оговорка). Подвергнут решительнойкритике Аристотель, который своей концепцией души стремился ограничить универсальнуюраспространенность жизни в природе. Для Патрици же никакое тело невозможно бездуши, без жизни. Если бы она не была укоренена в самом бытии, то откуда же ейбыло появиться в растительных и тем более в животных организмах? Вполнезакономерный вопрос в эпоху отсутствия даже элементарных эволюционистскихпредставлений. Целостность любого организма, доводимая до всего мира, длякоторого она является синонимом, немыслима вне его жизни, являющейся еесинонимом. Можно даже зафиксировать формулу гилозоистическо-виталистическойнатурфилософии Патрици: организм, или целостность, или жизнь. Пантеистический иорганистический натурализм.
Этика Ф.Патрици противостоитне только популярному платонизму, но и ортодоксально-католическим воззрениям.Она продолжает и развивает заключенную в философии Б.Толезио идеюсамосохранения как основы морали, но и идет значительно дальше, в направленииболее радикального натурализма. Пантеистическая натурфилософия ФранческоПатрици была враждебно встречена защитниками схоластической ортодоксии.«Новая фолософия Вселенной» была осуждена инквизиторами и занесена вИндекс запрещенных книг. Запрет этот совпал с процессом Джордано Бруно сзапрещением книг Бернардино Телезио.
Философские воззренияПатрици развивались в том же направлениии, что и взгляды его младшего, болееглубокого и радикального современника — Джордано Бруно.
Вопрос 50
Наука — один изинструментов освоения мира человеком, именно «один из...», один измногих. Тем не менее, возникнув на рубеже европейского Возрождения и Новоговремени, она вскоре становится идеалом миропонимания и на многие годы — «законодательницей мод» в познавательном процессе: «С наукой пожизни! Науке нет преград! Наука может все!» Эти и другие подобные имлозунги считались и по сей день считаются образцом передовых взглядов, онисвидетельствуют, что тот, кто их произносит, — сторонник разума, активныйучастник прогресса и вообще хороший человек...
Дело, видимо, однако, не втом, чтобы просто славословить науку. Подлинная разумность состоит скорее встремлении понять ее задачи, возможности и границы. Если же мы не будем видетьэтих границ, то пошлем науку в поход на совсем чуждую для нее территорию,заставим ее сражаться в ненужных ей войнах, где она заведомо обречена напоражение. Поэтому лучше выявить те моменты, которые кладут пределрационально-теоретическому знанию вообще, и науке в частности, не позволяют ейдавать адекватное знание и служить руководством к действию.
Первая сфера, перед которойсовременная нам наука оказывается бессильна, это исторический процесс — эмпирическое движение жизни стран и народов во всем их многообразии. Досегодняшнего дня никому не удалось с точностью и достоверностью открыть некие«законы истории», подобные тем, которые открыты физикой и химиейотносительно мира неодушевленных предметов. Да, существует могучая марксоваконцепция, но наряду с ней есть идеи Шпенглера и Тойнби, а такжеисторико-технократические взгляды, рисующие исторический процесс в
других терминахи с несколько иной перспективой. К тому же то или иное «рисование»хода истории, набрасывание ее портрета отнюдь не означает, что открыты — какположено в науке — законы — устойчивые, повторяющиеся связи, имеющие дляданного класса объектов всеобщий и универсальный характер. Когда идеи о сменеформаций или представления о производительных силах и производственныхотношениях начинают применяться к пониманию конкретной жизни, оказывается, чтов жизни все не так, и трудно найти даже один внятный пример, полностьюсоответствующей теории. Ссылка на «стохастичность» социальных законовтолько больше запутывает дело. Статика общественной жизни с немалой степеньюприблизительности еще может быть выражена «научно», но там, где речьидет о динамике, вступает в силу скорее наукообразие.
Еще более сложную картину мывидим, когда речь заходит о «жизни по науке». Мир «понауке» не живет, а живет он как Бог на душу положит. Реальная практическаяистория движется наощупь, словно вслепую, поспешая и останавливаясь, спотыкаясьи падая. Иногда двигаясь кругами. Да, в социальной практике развитых западныхстран широко участвуют научно-теоретические разработки, но они касаютсясовершенно конкретных сфер повседневной жизни: экономики, ситуативнойсоциальной политики, общественного мнения и т.п. Запад в совершенном согласии сидеями К. Поппера, раскритиковавшего марксизм за утопическое прогнозирование,идет вперед мелкими шажками, думает о сегодняшнем дне куда больше, чем опослезавтрашнем.
И здесь мы сталкиваемся сеще одной принципиальной преградой для науки: с непредсказуемостью будущего.Увы, увы, будущее от нас закрыто. Никакая самая современная, вооруженнаялучшими на свете компьютерами наука не может нам сказать, что будет завтра совсеми нами и с каждым по отдельности. Это булгаковский Воланд с его дьявольскойчелядью может достоверно сообщить, что «Аннушка уже пролила масло», анаука «пролитого масла» не видит. Существование многочисленныхпрогностических институтов показывает
лишь то, чтонаучные прогнозы ничем не лучше карточных гаданий, и все методы «аналогий»и «экстраполяций» приводят примерно к такому же неопределенному ивероятностному результату. На историю, на жизнь, на сознание оказываютмаксимальное влияние факторы, которых никто не прогнозировал и о которых никтодаже не догадывался… Наука не в силах предсказать даже собственных открытий,ибо то, что было наперед расписано учеными-прогнозистами, не появляется, асовершаются открытия там, где их не ждали.
Впрочем, может быть, и клучшему, что наука не может с достоверностью показать нам то, чего еще нет, иоставляет перед взором широкое поле неопределенности. Очень скучно было бы житьв мире, где все наперед известно, а грядущие годы похожи на расписание школьныхуроков. Да и свободе в таком скалькулированном наперед мире не было бы места,одна лишь обреченность жить и в срок умирать «по науке».
51. Знания иинтересы: эмансипативный интерес разума
Знание — это то,к чему мы все настолько привыкли, что очень редко задаем себе знаменитыйфаустовский вопрос: Что значит знать?
Карл Попперпредложил в 1967 году различать следующие три «мира»:
1)    мирфизических объектов или физических состояний;
2)    мирсостояний сознания, мыслительных (ментальных) состояний,
3)    миробъективного содержания мышления, мир научных идей, проблем, поэтических мыслейи произведений искусства.
КонцепцияПоппера подчеркивает своеобразие и загадочность знания как объектаисследования: для того, чтобы найти ему место в цепи явлений, понадобилосьвыделить особый «третий мир».
Знание, преждевсего – это некоторое особое устройство памяти.
Знание,разумеется, не отрицает эстафет и не существует без них. Но эстафетный механизмочень ограничен в своих возможностях, он ограничен, образно выражаясь, нашиминдивидуальным полем зрения. Каждый человек может воспроизводить только то, чтоон непосредственно наблюдал, он владеет только той совокупностью образцов,которая была ему продемонстрирована.
Как же возникаетзнание и что это такое? Знание выглядит как особая эстафета, в рамках которойзакрепляются и транслируются акты коммуникации, акты общения«консультанта» с «пациентом». В самом исходном таком актеэлементы будущего знания распределены между разными участниками: одинформулирует задачу, другой указывает способ решения. Эстафеты, формирующиезнание, закрепляют единство этих элементов, и мы получаем чисто вербальнуюформу фиксации опыта, защищенную от ситуативности коммуникационных актов.
Знание — этонекоторая эстафетная структура, и все включенные в нее эстафеты можно
разбить на двегруппы: одни (синтаксические эстафеты) образуют как бы устройство ячейкипамяти, другие — ее содержание. При этом ясно, что содержание одной и той жеячейки может быть различным. Все зависит от предшествующего опыта героя, номожно рассматривать не индивидуальный, а социальный опыт в его историческом развитии.Хорошо, в частности, видно, что, чем богаче опыт, тем богаче и содержаниезнания.
Содержаниезнания состоит в соотнесении предшествующего опыта с новым объектом илиситуацией. Знание «перебрасывает» опыт в новую ситуацию, в рамкахкоторой он еще не использовался. Поскольку опыт в простейшем случае — этоэстафеты, то
знания, как мыуже отмечали, — это своеобразные «волноводы».
Согласносказанному, в самом содержании знания можно также вычленить два злемента:
-       указаниесредствами языка или с помощью образцов, тех объектов или ситуаций, кудапереносится предшествующий опыт,
-       самэтот опыт.
Указанные такимобразом объекты или ситуации — это референты знания. Переносимый опыт, которыйсуществует чаще всего в форме эстафет, мы будем называть репрезентатором.Построение знания, с этой точки зрения, — это поиск репрезентаторов для тех
или иныхобъектов или ситуаций.
Традиционнопринято различать и противопоставлять друг другу знания-описания изнания-предписания. Первые фиксируют какие-то признаки изучаемых явлений,якобы, безотносительно к деятельности; вторые, напротив, задают конкретнуюрецептуру действия. Между одними и другими нет непроходимой границы.
53.Формирование первичныхтеоретических моделей и законов.
В философской иметодологической литературе последних десятилетий все чаще предметомисследования становятся фундаментальные идеи, понятия и представления,образующие относительно устойчивые основания, на которых развиваются конкретныеэмпирические знания и объясняющие их теории.
Выявление и анализ этихоснований предполагает рассмотрение научных знаний как целостной развивающейсясистемы. В западной философии такое видение науки начало формироватьсясравнительно недавно, в основном в постпозитивистский период ее истории. Что жекасается этапа, на котором доминировали представления о на-уке, развитые врамках позитивистской философии, то их наиболее ярким выражением была такназываемая стандартная концепция структуры и роста знания1. В вей вкачестве единицы анализа выступала отдельно взятая теория и ее взаимоотношениес опытом. Научное знание представало как набор теорий и эмпирических знаний,рассматриваемых в качестве базиса, на котором развиваются теории. Однакопостепенно выяснялось, что эмпирический базис теории не является чистой, теоретическинейтральной эмпирией, что не данные наблюдения, а Факты представляют собой тотэмпирический базис, на который опираются теории. А факты теоретическинагружены, поскольку в их формировании принимают участие другие теории. И тогдапроблема взаимодействия отдельной теории с ее эмпирическим базисом предстает икак проблема соотношения этой теории с другими, ранее сложившимися теориями,образующими состав теоретических знаний определенной научной дисциплины.
Несколько с другой стороныэта проблема взаимосвязи теорий выявилась при исследовании их динамики.Выяснилось, что рост теоретического знания осуществляется не просто какобобщение опытных фактов, но как использование в этом процессе теоретическихпонятий и структур, развитых в предшествующих теориях и применяемых приобобщении опыта. Тем самым теории соответствующей науки представали какнекоторая динамичная сеть, целостная система, взаимодействующая с эмпирическимифактами. Системное воздействие знаний научной дисциплины ставило проблемусистемообразующих факторов, определяющих целостность соответствующей системызнаний. Так стала вырисовываться проблема оснований науки, благодаря которыморганизуются в системную целостность разнообразные знания научной дисциплины накаждом этапе ее исторического развития.
Наконец, рассмотрение ростазнания в его исторической динамике обнаружило особые состояния, связанные спереломными эпохами развития науки, когда происходит радикальная трансформациянаиболее фундаментальных ее понятий и представлений. Эти состояния получилиназвание научных революций, и их можно рассматривать как перестройку основанийнауки.
Таким образом, расширениеполя методологической проблематики в постпозитивистской философии наукивыдвинуло в качестве реальной методологической проблемы анализ оснований науки.
Эти основания и их отдельныекомпоненты были зафиксированы и описаны в терминах: “парадигма” (Т.Кун), “ядроисследовательской программы” (И.Лакатос), “идеалы естественного порядка”(С.Тулмин), “основные тематы науки” (Дж.Холтон), “исследовательская традиция”(Л.Лаудан).
В процессе дискуссий междусторонниками различных концепций остро встала проблема дифференцированногоанализа оснований науки. Показательными в этом отношении могут служитьдискуссии вокруг ключевого в концепции Куна понятия “парадигма”. Его крайнююмногозначность и расплывчатость отмечали многочисленные оппоненты Куна.
Под влиянием критики Кунпопытался проанализировать структуру парадигмы. Он выделил следующиекомпоненты: “символические обобщения” (математические формулировки законов),образцы решения конкретных задач, “метафизические части парадигмы” и ценности(ценностные установки науки)2. Это был шаг вперед по сравнению спервым вариантом концепции, однако на этом этапе структура оснований наукиосталась непроясненной. Во-первых, не показано, в каких связях находятсявыделенные компоненты парадигмы, а значит, строго говоря, не выявлена ееструктура. Во-вторых, в парадигму, согласно Куну, включены как компоненты,относящиеся к глубинным основаниям научного поиска, так и формы знания, которыевырастают на этих основаниях. Например, в состав “символических обобщений”входят математические формулировки частных законов науки (типа формул,выражающих закон Джоуля-Ленца, закон механического колебания и т.п.). Но тогдаполучается, что открытие любого нового частного закона должно означатьизменение парадигмы, т.е. научную революцию. Тем самым стирается различие между“нормальной наукой” (эволюционным этапом роста знаний) и научной революцией.В-третьих, выделяя такие компоненты науки, как “метафизические части парадигмы”и ценности. Кун фиксирует их “остенсивно”, через описание соответствующихпримеров. Из приведенных Куном примеров видно, что “метафизические частипарадигмы” понимаются им то как философские идеи, то как принципы конкретно-научногохарактера (типа принципа близкодействия в физике или принципа эволюции вбиологии). Что же касается ценностей, то их характеристика Куном также выглядитлишь первым и весьма приблизительным наброском. По существу, здесь имеются ввиду идеалы науки, причем взятые в весьма ограниченном диапазоне — как идеалыобъяснения, предсказания и применения знаний.
В принципе можно сказать,что даже в самых продвинутых исследованиях оснований науки, к каким можноотнести работы Т.Куна, западная философия науки недостаточно аналитична. Онапока не установила каковы главные компоненты оснований науки и их связи. Непрояснены в достаточной мере и связи между основаниями науки и опирающимися наних теориями и эмпирическими знаниями. А это значит, что проблема структурыоснований, их места в системе знания и их функций в его развитии требуетдальнейшего, более глубокого обсуждения.
В сложившейся и развитойсистеме дисциплинарного научного знания основания науки обнаруживаются,во-первых, при анализе системных связей между теориями различной степениобщности и их отношения к различным формам эмпирических знаний в рамкахнекоторой дисциплины (физики, химии, биологии и т.д.), во-вторых, приисследовании междисциплинарных отношений и взаимодействий различных наук.
В качестве важнейшихкомпонентов, образующих основания науки, можно выделить: 1) научную картинумира; 2) идеалы и нормы научного познания; 3) философские основания науки.
Перечисленные компонентывыражают общие представления о специфике предмета научного исследования, обособенностях познавательной деятельности, осваивающей тот или иной типобъектов, и о характере связей науки с культурой соответствующей историческойэпохи.
54.Классический вариантформирования развитой теории.
В науке классическогопериода развитые теории создавались путем последовательного обобщения и синтезачастных теоретических схем и законов.
Таким путем были построеныфундаментальные теории классической физики — ньютоновская механика,термодинамика, электродинамика. Основные особенности этого процесса можнопроследить на примере истории максвелловской электродинамики.
Создавая теориюэлектромагнитного поля Максвелл опирался на предшествующие знания обэлектричестве и магнетизме, которые были представлены теоретическими моделями изаконами, выражавшими существенные характеристики отдельных аспектовэлектромасштабных взаимодействий (теоретические модели и законы Кулона, Ампера,Фарадея, Био и Савара и т.д.).
По отношению к основаниямбудущей теории электромагнитного поля это были частные теоретические схемы ичастные теоретические законы.
Исходную программутеоретического синтеза задавали принятые исследователем идеалы познания икартина мира, которая определяла постановку задач и выбор средств их решения.
В процессе созданиямаксвелловской электродинамики творческий поиск целенаправляли, с однойстороны, сложившиеся в науке идеалы и нормы, которым должна была удовлетворятьсоздаваемая теория (идеал объяснения различных явлений с помощью небольшогочисла фундаментальных законов, идеал организации теории как дедуктивнойсистемы, в которой законы формулируются на языке математики), а с другойстороны, принятая Максвеллом фарадеевская картина физической реальности,которая задавала единую точку зрения на весьма разнородный теоретический материал,подлежащий синтезу и обобщению. Эта картина ставила задачу — объяснить всеявления электричества и магнетизма как передачу электрических и магнитных силот точки к точке в соответствии с принципом близкодействия.
Вместе с постановкойосновной задачи она очерчивала круг теоретических средств, обеспечивающихрешение задачи. Такими средствами послужили аналоговые модели и математическиеструктуры механики сплошных сред. Фарадеевская картина мира обнаруживаласходство между передачей сил в этих качественно различных типах физическихпроцессов и тем самым создавала основу для переброски соответствующихматематических структур из механики сплошных сред в электродинамику.Показательно, что альтернативное максвелловскому направление исследований,связанное с именами Ампера и Вебера, исходило из иной картины мира при поискеобобщающей теории электромагнетизма. В соответствии с этой картинойиспользовались иные средства построения теории (аналоговые модели иматематические структуры заимствовались из ньютоновской механики материальныхточек).
Синтез, предпринятыйМаксвеллом, был основан на использовании уже известной нам операции примененияаналоговых моделей. Эти модели заимствовались из механики сплошных сред ислужили средством для переноса соответствующих гидродинамических уравнений всоздаваемую теорию электромагнитного поля. Применение аналогий являетсяуниверсальной операцией построения новой теории как при формировании частныхтеоретических схем, так и при их обобщении в развитую теорию. Научные теории неявляются изолированными друг от друга, они развиваются как система, где однитеории поставляют для других строительный материал.
Аналоговые модели, которыеиспользовал Максвелл — трубки тока несжимаемой жидкости, вихри в упругой среде,- были теоретическими схемами механики сплошных сред.
Когда связанные с нимиуравнения транслировались в электродинамику, механические величины замещались вуравнениях новыми величинами. Такое замещение было возможным благодаряподстановке в аналоговую модель вместо абстрактных объектов механики новыхобъектов — силовых линий, зарядов, дифференциально малых элементов тока и т.д.Эти объекты Максвелл заимствовал из теоретических схем Кулона, Фарадея, Ампера,схем, которые он обобщал в создаваемой им новой теории. Подстановка ваналоговую модель новых объектов не всегда осознается исследователем, но онаосуществляется обязательно. Без этого уравнения не будут иметь новогофизического смысла и их нельзя применять в новой области.
Еще раз подчеркнем, что этаподстановка означает, что абстрактные объекты, транслированные из одной системызнаний (в нашем примере из системы знаний об электричестве и магнетизме)соединяются с новой структурой («сеткой отношений»), заимствованнойиз другой системы знаний (в данном случае из механики сплошных сред). Врезультате такого соединения происходит трансформация аналоговой модели. Онапревращается в теоретическую схему новой области явлений, схему на первых порахгипотетическую, требующую своего конструктивного обоснования.
55.Неклассический вариантформирование развитой теории.
Стратегии теоретическогоисследования не являются раз навсегда данными и неизменными. Они историческименяются по мере эволюции науки.
Начиная со времен Бэкона иДекарта в философии и естествознании бытовало представление о возможности найтистрогий, единственно истинный путь познания, который бы в любых ситуациях и поотношению к любым объектам гарантировал формирование истинных теорий. Этотидеал включался в основания классической науки. Он не отрицал изменчивости и многообразияее конкретных методов, но в качестве цели, которой должен руководствоватьсяисследователь, провозглашал единую стратегию построения теории. Предполагалось,что вначале необходимо найти очевидные и наглядные принципы, полученные какобобщение опыта, а затем, опираясь на них, находить конкретные теоретическиезаконы.
Эта стратегия полагаласьединственно верным путем, методом, который только и приводит к истиннойтеории… Применительно к исследованиям физики она требовала создания целостнойкартины изучаемой реальности как предварительного условия последующегоприменения математических средств ее описания.
Развитие естествознания XXвека заставило пересмотреть эти методологические установки. Критическиезамечания в адрес классической стратегии исследований начали высказываться ужев конце XIX столетия в связи с обнаружением исторической изменчивостифундаментальных принципов науки, относительности их эмпирического обоснования иналичия конвенциональных элементов при их принятии научным сообществом (эмпириокритицизм,конвенциализм и др.). Выраженные в философии этого исторического периодаопределенные сомнения в абсолютности классической методологии исследованийможно расценить как предварительный этап формирования новой парадигмытеоретического познания. Но сама эта парадигма утвердилась в науке во многомблагодаря становлению современной, квантово-релятивистской физики, первой изестественных наук, продемонстрировавшей неклассические стратегии построениятеории.
Характеризуя их, известныйсоветский физик академик Л.И.Мандельштам писал: “Классическая физика большейчастью шла так, что установление связи математических величин с реальнымивещами предшествовало уравнениям, т.е. установлению законов, причем нахождениеуравнений составляло главную задачу, ибо содержание величин заранеепредполагалось ясным и для них искали уравнения.… Современная теоретическаяфизика, не скажу — сознательно, но исторически так оно и было, пошла по иномупути. Это случилось само собой. Теперь прежде всего стараются угадатьматематический аппарат, оперирующий величинами, о которых или о части которыхзаранее вообще не ясно, что они обозначают”.
Этот способ исследований,который стал доминирующим в физике XX столетия, был связан с широкимприменением особого метода, получившего название математической гипотезы илиматематической экстраполяции.
Общая характеристика этогометода заключается в следующем. Для отыскания законов новой области явленийберут математические выражения для законов близлежащей области, которые затемтрансформируют и обобщают так, чтобы получить новые соотношения междуфизическими величинами. Полученные соотношения рассматривают в качествегипотетических уравнений, описывающих новые физические процессы. Указанныеуравнения после соответствующей опытной проверки либо приобретают статустеоретических законов, либо отвергаются как несоответствующие опыту.
В приведенной характеристикеотмечена главная особенность развития современных физических теорий: в отличиеот классических образцов они начинают создаваться как бы с верхних этажей — споисков математического аппарата — и лишь после того, как найдены уравнениятеории, начинается этап их интерпретации и эмпирического обоснования. Правда,большего из воспроизведенной характеристики математической гипотезы извлечь,пожалуй, нельзя. Дальнейшая конкретизация этой характеристики требуетустановить, каким образом формируется в науке математическая гипотеза и в чемзаключается процедура ее обоснования.
В этом направлении сделаныпока лишь первые шаги. Прежде всего следует отметить интересные замечанияС.И.Вавилова по поводу существования регулятивных принципов (соответствия,простоты и т. д.), которые целенаправляют поиск адекватных математическихсредств. Особый круг проблем был поставлен автором термина “математическаяэкстраполяция” С.И.Вавиловым в связи с обсуждением природыкорпускулярно-волнового дуализма. Было отмечено, что специфика математическойгипотезы как метода современного физического исследования состоит не столько втом, что при создании теории перебрасываются математические средства из однойобласти в другую (этот метод всегда использовался в физике), сколько вособенностях самой такой переброски на современном этапе.
С.И.Вавилов подчеркивал, чтоматематическая экстраполяция в ее современном варианте возникла потому, чтонаглядные образы, которые обычно служили опорой для создания математическогоформализма в классической физике, в настоящее время в квантово-релятивистскойфизике потеряли целостный и наглядный характер. Картина мира, принятая всовременной физике, изображает специфические черты микрообъектов посредствомдвух дополнительных представлений — корпускулярного и волнового. В связи с этимоказывается невозможным выработать единую наглядную модель физическойреальности как предварительную основу для развития теории. Приходится создаватьтеорию, перенося центр тяжести на чисто математическую работу, связанную среконструкцией уравнений, “навеянных” теми или иными аналоговыми образами.Именно здесь и кроется необычность математической экстраполяции на современномэтапе. “Опыт доводит до сознания отражение областей мира, непривычных и чуждыхнормальному человеку. Для наглядной и модельной интерпретации картины нехватает привычных образов, но логика… облеченная в математические формы,остается в силе, устанавливая порядок и связи в новом, необычном мире”.
При таком пониманииматематической гипотезы сразу же возникает вопрос об ее отношении к картинемира, учитывающей специфику новых объектов. Очевидно, что здесь в неявной формеуже поставлена и проблема эвристической роли картины мира как предварительногооснования для поиска адекватных математических средств, применяемых приформулировке физических законов. Весь круг этих проблем нуждается в специальномобсуждении.
57.Модели динамики научного знания в современной философии науки
Важнейшей характеристикойзнания является его динамика,т.е. его рост, изменение, развитие и т.п. Эта идея, не такая уж новая, былавысказана уже в античной философии, а Гегель сформулировал ее в положении отом, что «истина есть процесс», а не «готовый результат».Однако в западной философии и методологии науки XX в. фактически — особенно вгоды «триумфального шествия» логического позитивизма — научное знаниеисследовалось без учета его роста, изменения.
Развитие знания — сложныйдиалектический процесс, имеющий определенные качественно различные этапы. Так,этот процесс можно рассматривать как движение от мифа к логосу, от логоса к«преднауке», от «преднауки» к науке, от классической наукик неклассической и далее к постнеклассической и т.п., от незнания к знанию, отнеглубокого, неполного к более глубокому и совершенному знанию и т.д.
В современной западнойфилософии проблема роста, развития знания является центральной в философиинауки, представленной особенно ярко в таких течениях, как эволюционная(генетическая) эпистемология и постпозитивизм. Эволюционная эпистемология — направление в западной философско-гносеологической мысли, основная задачакоторого — выявление генезиса и этапов развития познания, его форм и механизмовв эволюционном ключе и, в частности, построение на этой основе теории эволюциинауки. Эволюционная эпистемология стремится создать обобщенную теорию развитиянауки, положив в основу принцип историзма и пытаясь опосредовать крайности рационализмаи иррационализма, эмпиризма и рационализма, когнитивного и социального,естествознания и социально-гуманитарных наук и т.д.
Модели:
1) генетическаяэпистемология (Ж. Пиаже). В ее основе — принцип возрастания иинвариантности знания под влиянием изменений условий опыта. Генетическаяэпистемология Ж. Пиаже пытается объяснить генезис знания вообще, и научного вчастности, на основе воздействия внешних факторов развития общества, т.е.социогенеза, а также истории самого знания и особенно психологическихмеханизмов его возникновения. Фундаментальная гипотеза генетическойэпистемологии, указывает Пиаже, состоит в том, что существует параллелизм междулогической и рациональной организацией знания и соответствующим формирующимпсихологическим процессом. Соответственно этому он стремится объяснитьвозникновение знания на основе происхождения представлений и операций, которыев значительной мере, если не целиком, опираются на здравый смысл.
2) Особенно активно проблемуроста (развития, изменения) знания разрабатывали, начиная с 60-х гг. XXстолетия сторонники постпозитивизма — К. Поппер, Т. Кун, И.Лакатос, П. Фейерабенд, Ст. Тулмин и др. В постпозитивизме происходитсущественное изменение проблематики философских исследований: если логическийпозитивизм основное внимание обращал на анализ структуры научного познания, топостпозитивизм главной своей проблемой делает понимание роста, развития знания.В связи с этим представители поспозитивизма вынуждены были обратиться кизучению истории возникновения, развития и смены научных идей и теорий.
2.1) Первой такой концепциейстала концепция роста знания К. Поппера.
Поппер рассматривает знаниене только как готовую, ставшую систему, но также и как систему изменяющуюся,развивающуюся. Рост знания не является повторяющимся или кумулятивнымпроцессом, он есть процесс устранения ошибок, «дарвиновский отбор».Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез инаилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чегои решаются научные проблемы. Рост научного знания осуществляется, по егомнению, методом проб и ошибок и есть не что иное, как способ выбора теории вопределенной проблемной ситуации — вот что делает науку рациональной иобеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности идаже реальные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы, как,например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность,авторитаризм. К необходимым средствам роста науки философ относит такиемоменты, как язык, формулирование проблем, появление новых проблемных ситуаций,конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии.
2.2) Общая схема(модель) историко-научного процесса, предложенная Куном, включает всебя два основных этапа:
-       «нормальная наука», гдебезраздельно господствует парадигма,
-       «научная революция» — распад парадигмы, конкуренция между альтернативными парадигмами и, наконец,победа одной из них, т.е. переход к новому периоду «нормальнойнауки».
Научное развитие, по егомнению, подобно развитию биологического мира, представляет собойоднонаправленный и необратимый процесс.
2.3) Ст. Тулмин в своей эволюционнойэпистемологии рассматривал содержание теорий как своеобразную«популяцию понятий», а общий механизм их развития представил каквзаимодействие внутринаучных и вненаучных (социальных) факторов, подчеркивая,однако, решающее значение рациональных компонентов. При этом он предлагалрассматривать не только эволюцию научных теорий, но и проблем, целей, понятий,процедур, методов, научных дисциплин и иных концептуальных структур.
Рациональность научногознания определяется его соответствием стандартам понимания.
2.4) Лакатос рассматриваетрост зрелой (развитой) науки как смену ряда непрерывно связанных теорий — притомне отдельных, а серии (совокупности) теорий, за которыми стоитисследовательская программа. Иначе говоря, сравниваются и оцениваются не простодве теории, а теории и их серии, в последовательности, определяемой реализациейисследовательской программы. Фундаментальной единицей оценки должна быть неизолированная теория или совокупность теорий, а «исследовательскаяпрограмма». Основными этапами в развитии последней, согласно Лакатосу,являются прогресс и регресс, граница этих стадий — «пункт насыщения».Новая программа должна объяснить то, что не могла старая. Смена основныхнаучно-исследовательских программ и есть научная революция.
3) После постпозитивизмаразвитие эволюционной эпистемологии пошло по двум основным направлениям.Во-первых, по линии так называемой альтернативной модели эволюции(К. Уоддингтон, К. Халквег, К. Хугер и др.) и, во-вторых, по линии синергетическогоподхода. К. Уоддингтон и его сторонники считали, что их взгляд наэволюцию дает возможность понять, как такие высокоструктурированные системы,как живые организмы, или концептуальные системы, могут посредством управляющихвоздействий самоорганизовываться и создавать устойчивый динамический порядок. Всвете этого становится более убедительной аналогия между биологической иэпистемологической эволюцией, чем модели развития научного знания, опирающиесяна традиционную теорию эволюции.
Синергетический подходсегодня становится все более перспективным и распространенным, во-первых,потому, что идея самоорганизации лежит в основе прогрессивной эволюции, котораяхарактеризуется возникновением все более сложных и иерархически организованныхсистем; во-вторых, она позволяет лучше учитывать воздействие социальной средына развитие научного познания; в-третьих, такой подход свободен от малообоснованногометода «проб и ошибок» в качестве средства решения научных проблем.
В истории науки существуетдва крайних подхода к анализу динамики, развития научного знания имеханизмов этого развития:
-       кумулятивизм считает, что развитие знания происходит путемпостепенного добавления новых положений к накопленной сумме знаний.Абсолютизируется количественный момент роста, изменения знания, непрерывностьэтого процесса и исключает возможность качественных изменений, моментпрерывности в развитии науки, научные революции. Развитие научного знания — простое постепенное умножение числа накопленных фактов и увеличение степениобщности устанавливаемых на этой основе законов.
-       антикумулятивизм полагает, что в ходе развития познания не существуеткаких-либо устойчивых (непрерывных) и сохраняющихся компонентов. Переход отодного этапа эволюции науки к другому связан лишь с пересмотром фундаментальныхидей и методов. История науки изображается представителями антикумулятивизма ввиде непрекращающейся борьбы и смены теорий и методов, между которыми нет нилогической, ни даже содержательной преемственности.
Объективно процесс развитиянауки далек от этих крайностей и представляет собой диалектическоевзаимодействие количественных и качественных (скачки) изменений научногознания, единство прерывности и непрерывности в его развитии.
58. Традиции внауке, их виды и функции
Впервые вопрос отрадиции был поставлен Т. Куном. Действие традиции проявляется в следующих ситуациях:
1)    выборнаучного языка: понятия– основной инструментарий научного познания, заимствованный из обыденной жизниили предшествующей традиции и неявно задают определенное видение мира. Когдапонятия неадекватны, применение понятий тормозит развитие научного знания.
2)    Выборпроблемы:несмотря на то, что в выборе проблемы играют роль разные мотивы, здесь действияи роль традиций особенно проявляются в существовании научных школ инаправлений.
3)    Использованиеметодов:традиции организуют научное сообщество, создавая условия для сопоставимостирезультатов и дальнейшего обучения.
 
Классифицироватьнаучные традиции можно по следующим критериям:
1.     поспособу существования:
-                      явные;
-                      неявные–передаются при личных контактах и являются невербальными.
2.     пороли в системе науки:
-                      традиции,задающие способы получения знаний – исторические программы (методикиисследования, приборы, образцы решения задач);
-                      традиции,задающие способы организации знаний – коллекторские программы (указание наобъект изучения, принципы классификации, рубрикация дисциплин).
3.     посфере распространения:
-                      общенаучные;
-                      специальнонаучные.
Жизнеспособность научных традиций коренится в ихдальнейшем развитии последующими поколениями ученых в новых условиях. Роль традиций в развитии науки неоспорима, однако, внекоторых случаях они могут служить ее препятствием, так традиции и новации,взаимодействуя, исключают друг друга.
59. Проблеманаучных новаций
Новации в наукеимеют разный объект исследования:
-       созданиеновых теорий, и возникновение новых научных дисциплин;
-       построениеновой классификации или периодизации, постановка новых проблем, разработкановых экспериментальных методов исследования или новых способов изображения;
-       обнаружениеновых явлений;
-       введениеновых понятий и новых терминов.
Все новацииможно разбить на несколько групп в зависимости от того, с изменениемкаких наукообразующих программ они связаны:
-       изменениеисследовательских программ, включая сюда создание новых методов и средствисследования;
-       изменениепрограмм коллекторских, т.е. о постановке новых вопросов, об открытии иливыделении новых явлений (новых объектов референции), о появлении новых способовсистематизации знания;
-       «повседневнонаучные»,которые осуществляются в рамках существующих программ, ничего в них не меняя посуществу, это, в частности, повседневное накопление знаний.
Исследовательскиеновации– это появление новых методов, коллекторские — открытие новых миров,новых объектов исследования. Оба типа новаций могут приводить к существеннымсдвигам в развитии науки и воспринимаются в этом случае как революции. Фактысвидетельствуют, что эти новации тесно связаны друг с другом, что иллюстрируети связь исследовательских и коллекторских программ.
Новые методы,как отмечают сами ученые, часто приводят к далеко идущим
последствиям — ик смене проблем, и к смене стандартов научной работы, и к
появлению новыхобластей знания. Укажем хотя бы очевидные примеры:
появлениемикроскопа в биологии, оптического телескопа и радиотелескопа в астрономии.
Классы новаций:
-       преднамеренные – результатцеленаправленных акций;
-       непреднамеренные — побочнымобраз этих акций.
Первые, согласноКуну, происходят в рамках парадигмы, вторые — ведут к ее изменению.
Преднамеренныесвязаны с преодолением незнания. Незнание — это область нашегоцелеполагания, область планирования нашей познавательной деятельности. Строгоговоря, — это явная или неявная традиция, использующая уже накопленные знания вфункции образцов. На этом уровне ученый способен сформулировать вопрос ипопытаться найти пути его решения.
Непреднамеренныеже новации связаны с преодолением неведения. В этом случае новыерезультаты появляются в русле 2-х концепций – концепции «пришельцев» иконцепции побочных результатов исследования.
Концепция«пришельцев» имеет 2 варианта:
-       вданную науку приходит человек из другой области, человек, не связанныйтрадициями этой науки, и делает то, что никак не могли сделать другие.
-       «пришелец»принес с собой в новую область исследований какие-то методы или подходы,которые в ней отсутствовали, но помогают по-новому поставить или решитьпроблемы.
Но если в первомслучае для нас важна личность ученого, освободившегося от догм и способного ктворчеству, то во втором – решающее значение приобретают те методы, которыми онвладеет, те традиции работы, которые он с собой принес, сочетаемость, совместимостьэтих методов и традиций с атмосферой той области знания, куда они перенесены.
Концепцияпобочных результатов.
Выделение иосознание случайных побочных результатов происходит по 2-м путям:
-       существенносвязано с наличием традиций, которым эти результаты противоречат. Традиции какбы отвергают эти результаты, они не способны их ассимилировать, и именнопоэтому случайные феномены оказываются вдруг в центре внимания.
-       результат,непреднамеренно полученный в рамках одной из традиций, оказывается существеннымдля другой.
Таким образом,любые новации возможны благодаря взаимодействию традиций. Именно плюрализмтрадиций способствует повышению вероятности новых открытий.
60.Научные революции, их сущность и типология
По мересвоего развития наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов,которые могут потребовать и изменения схемы метода познавательной деятельности,представленной системой идеалов и норм исследования. В этой ситуации ростнаучного знания предполагает перестройку оснований науки. Последняя можетосуществляться в двух разновидностях:
а) какреволюция, связанная с трансформацией специальной картины мира без существенныхизменений идеалов и норм исследования;
б) какреволюция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы инормы науки и ее философские основания.
Т.о. научнаяреволюция — новации, отличающиеся следующими признаками:
1)связаны не с изменением отдельных теорий, а с перестроением оснований науки;
2) имеютмировоззренческое значение и приводят к изменению стиля мышления;
3) вовремя революции происходит взаимодействие традиций и новаций внутренних ивнешних факторов.
Парадигма– это система норм, теории, методов, фундаментальных фактов и образцовдеятельности, которые признаются и разделяются всеми членами данного научногосообщества как логического субъекта научной деятельности. Она выполняет двефункции – запретительную и проективную. С одной стороны, она запрещает все, чтоне относится к данной парадигме и не согласуется с ней, с другой – стимулируетисследования в определенном направлении.
Научная революция наступает, когда создаются новыепарадигмы, оспаривающие первенство друг у друга. Они создаются, как правило,учеными-аутсайдерами, стоящими вне «школы», и их активнойдеятельностью по пропаганде своих идей. Процесс научной революции оказывается уКуна процессом скачкообразного отбора посредством конфликта научных сообществ,сплоченных единым «взглядом на мир». Чистым результатом такого отбораявляется, по словам Куна, удивительно приспособленный набор инструментов,который мы называем современным научным знанием. Кризис разрешается победойодной из парадигм, что знаменует начало нового «нормального» периода,создается новое научное сообщество ученых с новым видением мира, новойпарадигмой.
Сущность научных революций, по Куну, заключается в возникновении новых парадигм,полностью несовместимых и несоизмеримых с прежними. Он стремится подтвердитьэто ссылкой на якобы несоизмеримость квантовой и классической механики. Припереходе к новой парадигме, по мнению Куна, ученый как бы переселяется в другоймир, в котором действует и новая система чувственного восприятия (например, тамгде схоласты видели груз, раскачивающийся на цепочке, Галилей увидел маятник).Одновременно с этим возникает и новый язык, несоизмеримый с прежним (например,понятие массы и длинны в классической механике и СТО Эйнштейна).
Классификациянаучных революций:
1) посодержанию новаций:
1.1)внедрение новых методов — появление новых фундаментальных теорий является самойочевидной причиной научных революций. Фундаментальные теории нацелены наразработку основопологающих научных принципов и связаны с решениеммировоззренческих проблем;
1.2)построение новых теорий — стимулируют появление новых проблем, стандартовисследования или новых областей применения;
1.3)открытие новых миров — применяется весь арсенал накопленных средств, которыеадаптируются к реальности и приводят к появлению новых дисциплин.
2) посфере возникновения новизны:
2.1)внутрипарадигмальные — новые методы, идеи и философские предпосылки измененияоснования науки. Парадоксы разрешаются путем построения принципиально новыхтеорий. Выработка методов и идеи — длительный процесс, в начальной стадии невступающий в оппозицию к прежнему стилю мышления, а создавая почву для идеи,которые постепенно укореняются в мировоззрении для принятия новой научнойпарадигмы;
2.2)межпарадигмальные — представления одной парадигмы переносятся в другую. Притаком переносе становится очевидным противоречие между картиной мира (КМ) испецификой новаций (формируется общая КМ).
3) поотношению к науке:
3.1)внутренние — связанные с развитием самой науки (1.1-1.3 и 2.1-2.2);
3.2)внешние.
61.Механизмы революционных изменений в науке
Вдинамике научного знания особое значение имеют этапы развития, связанные сперестройкой исследовательских стратегий, задаваемых основаниями науки.
По мересвоего развития наука может столкнуться с принципиально новыми типами объектов.Их исследование требует иного видения реальности по сравнению с тем, котороепредполагает сложившаяся картина мира. «Новые объекты могут потребовать иизменения схемы метода познавательной деятельности, представленной системойидеалов и норм исследования. В этой ситуации рост научного знания предполагаетперестройку оснований науки. Последняя может осуществляться в двухразновидностях: а) как революция, связанная с трансформацией специальнойкартины мира без существенных изменений идеалов и норм исследования; б) какреволюция, в период которой вместе с картиной мира радикально меняются идеалы инормы науки и ее философские основания». Парадоксы и проблемные ситуацииявляются предпосылками научной революции и сигналом того, что наука втянула всферу своего исследования новый тип процессов, существенные характеристикикоторых не были отражены в картине мира.
Помнению В.С. Стёпина «новая картина мира не может быть получена из новогоэмпирического материала чисто индуктивным путем. Сам этот материал организуетсяи объясняется в соответствии с некоторыми способами его видения, а этот способзадает картина мира. Поэтому эмпирический материал может лишь обнаружитьнесоответствие старого видения новой реальности, но сам по себе он еще неуказывает, как нужно изменить это видение. Формирование новой картины мира требуетособых идей, которые позволяют перегруппировать элементы старых представлений ореальности, отсеять часть из них, включить новые элементы с тем, чтобыразрешить имеющиеся парадоксы, обобщить и объяснить накопленные факты. Такиеидеи формируются в сфере философско-методологического анализа познавательныхситуаций науки и играют роль весьма общей эвристики, обеспечивающей интенсивноеразвитие исследований».
Выработкаметодологических принципов, выражающих новые нормы научного познания,представляет собой не одноразовый акт, а довольно сложный процесс, в ходекоторого развивается и конкретизируется исходное содержание методологическихпринципов. Первоначально они могут не выступать в качестве альтернативытрадиционному способу исследования. Только по мере развития система этихпринципов всё отчетливее предстаёт как оппозиция старому стилю мышления.
В.С.Стёпин считает, что «необходимость критического отношения к принятым вклассическом естествознании (XVII-XIX века – А.В.) идеалам и нормам раньше всего былауловлена и начала осмысливаться в философии». Выход в сферу философских средстви применение их в проблемных ситуациях естествознания позволили видоизменитьидеалы объяснения и обоснования знаний, утвердить новый метод построениякартины мира и связанных с нею фундаментальных научных теорий.
Утверждениев физике новой картины исследуемой реальности (конец XIX-начало XXвека) сопровождалось дискуссиями философско-методологического характера. В ходеих осмысливались и обосновывались новые представления о пространстве и времени,новые методы формирования теории. В процессе этого анализа уточнялись иразвивались философские предпосылки, которые обеспечивали перестройкуклассических идеалов и норм исследования существующей тогда электродинамическойкартины мира. В ходе этого они (философские предпосылки) превращались вфилософские основания релятивистской физики и во многом способствовали еёинтеграции в ткань современной культуры.
Такимобразом, перестройка оснований науки представляет собой процесс, который начинаетсязадолго до непосредственного преобразования норм исследования и научной картинымира. Это положение В.С. Стёпин формулирует на основании обстоятельного анализапоявления теории относительности.
Любойнаучной революции предшествует интеллектуальная анархия, соперничестворазличных теорий. Научные революции предполагают реформирование самого способамышления.
В.С.Стёпин указывает также на несколько иной вариант возникновения научныхреволюций. По его мнению, «научные революции возможны не только как результатвнутридисциплинарного развития, когда в сферу исследования включаются новыетипы объектов, освоение которых требует изменения оснований научной дисциплины.Они возможны также благодаря междисциплинарным взаимодействиям, основанным на“парадигмальных прививках”, т.е. на переносе представлений специальной научнойкартины мира, идеалов и норм исследования из одной научной дисциплины вдругую». Новая картина исследуемой реальности и новые нормы познавательнойдеятельности, утверждаясь в конкретной науке, могут оказать революционизирующеевоздействие на другие науки.
Такойпуть научных революций, как отмечает В.С. Стёпин, не описан с достаточнойглубиной ни Т. Куном, ни другими западными исследователями философии науки.Между тем он является ключевым для понимания процессов возникновения и развитиямногих научных дисциплин.
В этомотношении характерным примером является перенос из физики в химию фундаментальногопринципа, согласно которому процессы преобразования молекул, изучаемые в химии,могут быть представлены как взаимодействия ядер и электронов, в результате чегохимические системы можно описать как квантовые системы, характеризующиесяопределенной ψ-функцией. Эта идея легла в основу нового направления –квантовой химии. Возникновение её знаменовало революцию в современнойхимической науке и появление в ней принципиально новых стратегий исследования.
Итак, «общаянаучная картина мира может быть рассмотрена как такая форма знания, котораярегулирует постановку фундаментальных научных проблем и целенаправляеттрансляцию представлений и принципов из одной науки в другую. Иначе говоря, онафункционирует как глобальная исследовательская программа науки, на основекоторой формируются ее более конкретные, дисциплинарные исследовательскиепрограммы».
В.С. Стёпинсправедливо отмечает, что «процесс утверждения в науке её новых основанийопределен не только предсказанием новых фактов и генерацией конкретныхтеоретических моделей, но и причинами социокультурного характера. Новыепознавательные установки и генерированные ими знания должны быть вписаны вкультуру соответствующей исторической эпохи и согласованы с лежащими в еёфундаменте ценностями и мировоззренческими структурами».
Ускорение общего ходанаучно-технического развития в целом и динамика исследований по каким-либоконкретным проблемам зависят в основном от порожденных эпохой и наукой в целомпроблем, потребностей и новых возможностей. А возможности, направление иинтенсивность прорывов в некоторых научных направлениях во многом зависят отколичественного соотношения творческих личностей, от их психологическойиндивидуальности, от сформированных их генами, воспитанием и социальнымиусловиями качеств, таких как, например, независимость мышления, готовность квосприятию новых взглядов и категорий и к сомнению в прежних, даже в своихсобственных.62.ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ В РАЗВИТИИ НАУЧНЫХ ЗНАНИЙ
Данная закономерность выражает неразрывность всегопознания действительности как внутренне единого процесса смены идей, принципов,теорий, понятий, методов научного исследования. При этом каждая болеевысокая ступень в развитии науки возникает на основе предшествующей ступени судержанием всего ценного, что было накоплено раньше, на предшествующихступенях.
Объективной основой преемственности в науке являетсято реальное обстоятельство, что в самой действительности имеет местопоступательное развитие предметов и явлений, вызываемое внутренне присущими импротиворечиями. Воспроизведение реально развивающихся объектов, осуществляемоев процессе познания, также происходит через диалектически отрицающие друг другатеории, концепции и другие формы знания. В этом процессе содержание отрицаемыхзнаний не отбрасывается полностью, а сохраняется в новых концепциях в«снятом» виде, с удержанием положительного. Новые теории не отрицаютполностью старые, потому что последние с определенной степенью приближенияотображают объективные закономерности действительности в своей предметнойобласти. История науки показала, что, например, "… в физике более поздниеэтапы ее развития вовсе не сводят к нулю значение более ранних стадий, а лишьуказывают границы применимости этих более ранних стадий, включая их какпредельные случаи в более широкую систему новой физики".
Диалектическое отношение новой и старой теории в наукенашло свое обобщенное отражение в принципе соответствия, впервыесформулированном Нильсом Бором. Согласно данному принципу, смена однойчастнонаучной теории другой обнаруживает не только различия, но и связь,преемственность между ними. Новая теория, приходящая на смену старой, вопределенной форме — а именно в качестве предельного случая — удерживает ее.Так, например, обстояло дело в соотношении «классическая механика — квантовая механика». При этом новая теория выявляет как достоинства, так иограниченность старой теории и позволяет оценить старые понятия с болееглубокой точки зрения.
Философско-методологическое значение принципасоответствия состоит в том, что онвыражает диалектику процесса познания, перехода от относительных истин кабсолютной, преемственность в развитии знания, диалектическое отрицание старыхистин, теорий, методов новыми. Причем теории, истинность которых установленадля определенной группы явлений, с построением новой теории не отбрасываются,не утрачивают свою ценность, но сохраняют свое значение для прежней областизнаний как предельное выражение законов новых теорий. Вот почему успешностроить новый мир идей и знаний можно, лишь бережно сохраняя все истинное,ценное, оправдавшее себя в старых теоретических концепциях.
В процессе развития научного познания возможенобратный переход от последующей теории к предыдущей, их совпадение в некоторойпредельной области, где различия между ними оказываются несущественными.Например, законы квантовой механики переходят в законы классической приусловии, когда можно пренебречь величиной кванта действия, а законы теорииотносительности переходят в законы классической механики при условии, еслискорость света считать бесконечной.
Таким образом, любая теория должна переходить впредыдущую менее общую теорию в тех условиях, в каких эта предыдущая былаустановлена. Поэтому-то «ошеломляющие идеи» теории относительности,совершившие переворот в методах физического познания, не отменили механикиНьютона, а лишь указали границы ее применимости.
На каждом этапе своего развития наука используетфактический материал, методы исследования, теории, гипотезы, законы, научныепонятия предшествующих эпох и по своему содержанию является их продолжением.Поэтому в каждый определенный исторический период развитие науки зависит нетолько от достигнутого уровня развития производства и социальных условий, но иот накопленного ранее запаса научных истин, выработанной системы понятий ипредставлений, обобщившей предшествующий опыт и знания.
Важный аспект преемственного развития науки состоит втом, что всегда необходимо распространять истинные идеи за рамки того, на чемони опробованы. Подчеркивая это обстоятельство, крупный американскийфизик-теоретик Р. Фейнман писал: «Мы просто обязаны, мы вынужденыраспространять все то, что мы уже знаем, на как можно более широкие области, запределы уже постигнутого… Это единственный путь прогресса. Хотя этот путьнеясен, только на нем наука оказывается плодотворной».
Таким образом, каждый шаг науки подготавливаетсяпредшествующим этапом и каждый ее последующий этап закономерно связан спредыдущим. Заимствуя достижения предшествующей эпохи, наука непрерывнодвижется дальше. Однако это не есть механическое, некритическое заимствование;преемственность не есть простое перенесение старых идей в новую эпоху, пассивноезаимствование полностью всего содержания используемых теорий, гипотез, методовисследования. Она обязательно включает в себя момент критического анализа итворческого преобразования. Преемственность представляет собой органическоеединство дух моментов: наследования и критической переработки. Толькоосмысливая и критически перерабатывая знания предшественников, ученый можетразвивать науку, сохраняя и приумножая истинные знания и преодолеваязаблуждения.
Процесс преемственности в науке (но не только в ней)может быть выражен в терминах «традиция» (старое) и«новация» (новое). Это две противоположных диалектически связанныестороны единого процесса развития науки: новации вырастают из традиций,находятся в них в зародыше; все положительное и ценное, что было в традициях, в«снятом виде» остается в новациях.
Новация(в самом широком смысле) — это все то, что возникло впервые, чего не былораньше. Характерный пример новаций — научные открытия, фундаментальные,«сумасшедшие» идеи и концепции — квантовая механика, теорияотносительности, синергетика и т.п. Формулируя новые научные идеи, «мыдолжны проверять старые идеи, старые теории, хотя они и принадлежат прошлому,ибо это — единственное средство понять значительность новых идей и пределы ихсправедливости».
Традиции в науке — знания, накопленные предшествующими поколениями ученых, передающиесяпоследующим поколениям и сохраняющиеся в конкретных научных сообществах,научных школах, направлениях, отдельных науках и научных дисциплинах.Множественность традиций дает возможность выбора новым поколениямисследователей тех или иных из них. А они могут быть как позитивными (что и каквоспринимается), так и негативными (что и как отвергается). Жизнеспособностьнаучных традиций коренится в их дальнейшем развитии последующими поколениямиученых в новых условиях.
63. Единствоколичественных и качественных изменений в развитии науки
Преемственность научного познания не естьоднообразный, монотонный процесс. Обычно она выступает как единство постепенных,спокойных количественных и коренных, качественных (скачки, научные революции)изменений. Эти две стороны науки тесно связаны и в ходе ее развития сменяютдруг друга как своеобразные этапы данного процесса.
В развитии науки «эпохи относительной стабильностиотделены друг от друга краткими периодами кризисов, во время которых поддавлением фактов, ранее малоизвестных или вовсе неизвестных, ученые вдругставят под сомнение все принципы, казавшиеся до этого вполне незыблемыми, ичерез несколько лет находят совершенно новые пути. Такие неожиданные поворотывсегда характеризуют решающие этапы в прогрессивном развитии нашихзнаний». Этап количественных изменений науки — этопостепенное накопление новых фактов, наблюдений, экспериментальных данных врамках существующих научных концепций. В связи с этим идет процесс расширения,уточнения уже сформулированных теорий, понятий и принципов.
На определенном этапе этого процесса и в конкретнойего «точке» происходит прерыв непрерывности, скачок, коренная ломкафундаментальных законов и принципов вследствие того, что они не объясняют новыхфактов и новых открытий. Это и есть коренные качественные изменения вразвитии науки, т.е. научные революции.
Во время относительно устойчивого развития наукипроисходит постепенный рост знания, но основные теоретические представленияостаются почти без изменений. В период научной революции подвергаются ломкеименно эти представления. Революция в той или иной науке представляет собойпериод коренной ломки основных, фундаментальных концепций, считавшихся ранеенезыблемыми, период наиболее интенсивного развития, проникновения в областьнеизвестного, скачкообразного углубления и расширения сферы познанного.
Примерами таких революций являются созданиегелиоцентрической системы мира (Коперник), формирование классической механики иэкспериментального естествознания (Галилей, Кеплер и особенно Ньютон),революция в естествознании конца XIX — начала XX в. — возникновение теорииотносительности и квантовой механики (А. Эйнштейн, М. Планк, Н. Бор, В.Гейзенберг и др.). Крупные изменения происходят в современной науке, особенносвязанные с формированием и бурным развитием синергетики (теориисамоорганизации целостных развивающихся систем), электроники, генной инженериии т.п. Научная революция подводит итог предшествующему периоду познания,поднимает его на новую, высшую ступень. Очищая науку от заблуждений, онаоткрывает новые объекты и методы исследования, ускоряя тем самым темпы развитиянауки.
В дискуссиях по проблемам научных революций начала XXIв. определяется устойчивая тенденция междисциплинарного, комплексногоисследования научных революций как объекта не толькофилософско-методологического, но и историко-научного, науковедческого икультурологического анализа.
64. Научные революции какточки бифуркации в развитии знания
В кризисном состоянии прежний закономерныйэволюционный путь развития системы разветвляется на несколько дискретныхпереходов в качественно новые состояния. Такое ветвление получило название точкибифуркации. В этой точке возникают многочисленные флуктуации, и одна изних случайным образом толкает систему к «выбору» одного из возможныхпродолжений пути. Но возврата назад не существует, и после перехода стартуетновый эволюционный этап развития вплоть до следующей точки бифуркации.

Существование точек бифуркации имеет следствия, важные для пониманияособенностей развития в нашем Мире. Прежде всего, возникает новое пониманиесоотношения случайного и закономерного в развитии. Случайным оказывается толькото, что происходит в критической ситуации, сопровождаемой переходом системы вкачественно новое состояние. Далее, разветвление путей развития и случайность«выбора» продолжения делает невозможным точное предсказание будущего системы наосновании существовавших до перехода тенденций развития. Наконец, весь процессразвития есть движение системы от одной точки бифуркации до следующей, процесс,в котором только между точками бифуркации существуют относительно стабильныеусловия ее существования.

С позиции синергетики научные революции можно истолковать как «точкибифуркации» развития науки и культуры. Научные революции связаны с выбороммежду альтернативами и с поворотом, коренным изменением в научной картине мира.В предреволюционный, критический период, как правило, происходит«размножение» научный направлений и школ, т.е. преобладаютдивергентные тенденции. И именно это разнообразие подходов, концепций иинтерпретаций конструктивно для выбора в «точках бифуркации»собственных устойчивых тенденций развития систем научного знания. Ростальтернативных научных школ перед научной революцией как бы заранееподготавливает системы знания к многовариантному будущему.
После научной революции, в период «нормальнойнауки», напротив, идет формирование мощного парадигмального течения, т.е. начинаютпроявляться тенденции конвергенции.
65. Глобальные революции в науке и типы научнойрациональности
В развитии науки можновыделить такие периоды, когда преобразовывались все компоненты ее оснований.Смена научных картин мира сопровождалась коренным изменением нормативныхструктур исследования, а также философских оснований науки. Эти периодыправомерно рассматривать как глобальные революции, которые могут приводить кизменению типа научной рациональности.
Первой из них была революция XVII в., ознаменовавшая собойстановление классического естествознания. Его возникновение былонеразрывно связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования,в которых выражались установки классической науки и осуществлялась ихконкретизация с учетом доминанты механики в системе научного знания даннойэпохи.
Объективность и предметностьнаучного знания достигается только тогда, когда из описания и объясненияисключается все, что относится к субъекту и процедурам его познавательнойдеятельности. Идеалом было построение абсолютно истинной картины природы.
В XVII-XVIII столетияхстроилась и развивалась механическая картина природы, которая выступалаодновременно и как картина реальности, применительно к сфере физическогознания, и как общенаучная картина мира.
Идеалы, нормы ионтологические принципы естествознания XVII-XVIII столетий опирались наспецифическую систему философских оснований, в которых доминирующую роль игралиидеи механицизма. Познание — наблюдение и экспериментирование с объектамиприроды, которые раскрывают тайны своего бытия познающему разуму. Причем самразум наделялся статусом суверенности.
Радикальные перемены в этойцелостной и относительно устойчивой системе оснований естествознания произошлив конце XVIII — первой половине XIX в. Их можно расценить как вторуюглобальную научную революцию, определившую переход к новому состояниюестествознания — дисциплинарно организованной науке.
В это время механическаякартина мира утрачивает статус общенаучной. В биологии, химии и других областяхзнания формируются специфические картины реальности, нередуцируемые кмеханической. Происходит дифференциация дисциплинарных идеалов и нормисследования. Например, в биологии и геологии возникают идеалы эволюционногообъяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясьот идеи развития.
Соответственно особенностямдисциплинарной организации науки видоизменяются ее философские основания. Онистановятся гетерогенными, включают довольно широкий спектр смыслов тех основныхкатегориальных схем, в соответствии с которыми осваиваются объекты (отсохранения в определенных пределах механицистской традиции до включения впонимание «вещи», «состояния», «процесса» идругие идеи развития). В эпистемологии центральной становится проблема соотношенияразнообразных методов науки, синтеза знаний и классификации наук. Выдвижение еена передний план связано с утратой прежней целостности научной картины мира, атакже с появлением специфики нормативных структур в различных областях научногоисследования. Поиск путей единства науки, проблема дифференциации и интеграциизнания превращаются в одну из фундаментальных философских проблем, сохраняясвою остроту на протяжении всего последующего развития науки.
Первая и вторая глобальныереволюции в естествознании протекали как формирование и развитие классическойнауки и ее стиля мышления.
Третья глобальная научная революция (конец XIX -середина XXстолетия) была связана с преобразованием этого стиля и становлением нового, неклассическогоестествознания. Происходит своеобразная цепная реакция революционныхперемен в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома,становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепциянестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становлениегенетики). Возникает кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль вразвитии современной научной картины мира.
В процессе всех этихреволюционных преобразований формировались идеалы и нормы новой, неклассическойнауки — отказ от прямолинейного онтологизма и понимание относительнойистинности теорий и картины природы, выработанной на том или ином этаперазвития естествознания. Изменяются идеалы и нормы доказательности иобоснования знания. В отличие от классических образцов, обоснование теорий вквантово-релятивистской физике предполагало экспликацию при изложении теорииоперациональной основы вводимой системы понятий (принцип наблюдаемости) ивыяснение связей между новой и предшествующими ей теориями (принципсоответствия).
Новая система познавательныхидеалов и норм обеспечивала значительное расширение поля исследуемых объектов,открывая пути к освоению сложных саморегулирующихся систем. Именно включениетаких объектов в процесс научного исследования вызвало резкие перестройки вкартинах реальности ведущих областей естествознания. Процессы интеграции этихкартин и развитие общенаучной картины мира стали осуществляться на базепредставлений о природе как сложной динамической системе.
Формирование новыхфилософских оснований науки: субъект познания рассматривался уже не какдистанцированный от изучаемого мира, а как находящийся внутри него,детерминированный им. Объект рассматривается уже не как себетождественная вещь(тело), а как процесс, воспроизводящий некоторые устойчивые состояния и изменчивыйв ряде других характеристик.
В современную эпоху, впоследнюю треть нашего столетия мы являемся свидетелями новых радикальныхизменений в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертуюглобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая постнеклассическаянаука.
Революция в средстваххранения и получения знаний (информатизация) меняет характер научнойдеятельности. На передний план все более выдвигаются междисциплинарные ипроблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности. Спецификусовременной науки конца XX века определяют комплексные исследовательскиепрограммы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. Всамом же процессе определения научно-исследовательских приоритетов наряду ссобственно познавательными целями все большую роль начинают играть целиэкономического и социально-политического характера. Сращивание в единой системедеятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных ифундаментальных знаний, интенсификации прямых и обратных связей между ними.Науки становятся взаимозависимыми и предстают в качестве фрагментов целостнойобщенаучной картины мира.
Объектами современныхмеждисциплинарных исследований все чаще становятся уникальные системы, характеризующиесяоткрытостью и саморазвитием.
В естествознание начинаетвсе шире внедряться идеал исторической реконструкции, которая выступает особымтипом теоретического знания, ранее применявшимся преимущественно в гуманитарныхнауках (истории, археологии, историческом языкознании и т.д.).
Среди историческиразвивающихся систем современной науки особое место занимают природныекомплексы, в которые включен в качестве компонента сам человек. Примерами таких«человекоразмерных» комплексов могут служить медико-биологическиеобъекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология),объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы«человек — машина» (включая сложные информационные комплексы исистемы искусственного интеллекта) и т.д.
Научное познание начинаетрассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его социальныхпоследствий, как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом этапесвоего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ееценностными ориентациями и мировоззренческими установками.
В онтологическойсоставляющей философских оснований науки начинает доминировать«категориальная матрица», обеспечивающая понимание и познаниеразвивающихся объектов. Возникают новые понимания категорий пространства ивремени (учет исторического времени системы, иерархии пространственно-временныхформ), категорий возможности и действительности (идея множества потенциальновозможных линий развития в точках бифуркации), категории детерминации (предшествующаяистория определяет избирательное реагирование системы на внешние воздействия) идр.
Исторические типы научнойрациональности
Три крупных стадииисторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научнаяреволюция, можно охарактеризовать как три исторических типа научнойрациональности.
1)Классический типнаучной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится притеоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится ксубъекту, средствам и операциям его деятельности. Цели и ценности науки,определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе,как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуремировоззренческими установками и ценностными ориентациями.
2) Неклассический типнаучной рациональности учитываетсвязи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности.Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинногоописания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальнымиценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии, хотяимплицитно они определяют характер знаний (определяют, что именно и какимспособом мы выделяем и осмысливаем в мире).
3) Постнеклассический типрациональности расширяет полерефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний обобъекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и сценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целейс вненаучными, социальными ценностями и целями.
Каждый новый тип научнойрациональности характеризуется особыми, свойственными ему основаниями науки,которые позволяют выделить в мире и исследовать соответствующие типы системныхобъектов (простые, сложные, саморазвивающиеся системы). При этом возникновениенового типа рациональности и нового образа науки не следует понимать упрощеннов том смысле, что каждый новый этап приводит к полному исчезновениюпредставлений и методологических установок предшествующего этапа. Напротив,между ними существует преемственность. Неклассическая наука вовсе не уничтожилаклассическую рациональность, а только ограничила сферу ее действия. При решенииряда задач неклассические представления о мире и познании оказывалисьизбыточными, и исследователь мог ориентироваться на традиционно классическиеобразцы (например, при решении ряда задач небесной механики не требовалосьпривлекать нормы квантово-релятивистского описания, а достаточно былоограничиться классическими нормативами исследования). 66.Научная рациональность как философская проблема
Проблема рациональности в философии науки стала однойиз самых актуальных. Вопрос о природе рациональности — не чисто теоретический,но прежде всего жизненно-практический вопрос. Индустриальная цивилизация — этоцивилизация рациональная, ключевую роль в ней играет наука, стимулирующаяразвитие новых технологий. И актуальность проблемы рациональности вызванавозрастающим беспокойством о судьбе современной цивилизации в целом, не говоряуж о дальнейших перспективах развития науки и техники. Кризисы, порожденныетехнотронной цивилизацией, и прежде всего экологический — вот что в конечномсчете стоит за сегодняшним столь широким интересом к проблеме рациональности.
Не только сегодня, но и в первой половине векапроблема рациональности была предметом рассмотрения многих философов:А. Бергсона, Э. Гуссерля, М. Вебера, И. Хайдеггера,К. Ясперса и др.
Однако сегодняшнее обсуждение вопроса о рациональностиимеет свою специфику; оно переместилось в сферу собственно философии науки, чтоне могло не внести новых важных акцентов в характер и способы обсуждения этойпроблемы. Ни в начале века, ни в 30-е — 40-е годы критика научнойрациональности не находила своих приверженцев среди тех, кто изучал методологиюи логику научного исследования, искал основания достоверности научного знания ипытался предложить теоретические реконструкции развития науки. Наука выступалакак образец рациональности. Согласно Ленку, европейская наука не есть прототипрациональности как таковой, рациональность и научность — не одно и то же.
Наиболее непримиримым критиком науки и вообщерационального подхода к миру оказался философ и историк науки П. Фейерабенд,объявивший сциентизм «рационализмом», а «нездоровый альянс науки ирационализма» — источником «империалистического шовинизма науки»5.
Пересмотр понятия рациональности в философии наукиначался примерно с 60-х годов нашего века, когда складывался так называемыйпостпозитивизм, представленный хорошо известными именами Т. Куна,И. Лакатоша, С. Тулмина, Дж. Агасси, М. Вартофского, ужеупомянутого П. Фейерабенда и др. В отличие от неопозитивизма, этонаправление стремилось создать нсторико-методологичеекую модель науки ипредложило ряд вариантов такой модели. Вот тут философии науки и пришлось столкнутьсяс проблемой исторического характера рациональности, обнаружившей рядтрудностей, справиться с которыми оказалось непросто. Введя принциписторичности в качестве ключевого для анализа научного знания, его сменяющихсяформ, философия науки наших дней непосредственно вышла к тем проблемам, которыена протяжении последнего века были доменом гуманитарных наук, или, как ихназывал В. Дильтей, наук о духе.
Тип рациональности, сложившийся в XVII в.,невозможно реконструировать, не принимая во внимание как естествознание, так иметафизику этого периода, ибо, лишь вместе взятые, они дают смысловой горизонтформировавшегося способа мышления. Из природы было полностью устранено иотнесено к сфере духа то, что полагает предел механическому движению, незнающему предела, конца, цели», — это, собственно, и нашло свое выражение взаконе инерции — фундаментальном принципе механики. И только в эпохуПросвещения, когда началась решительная критика метафизики со стороны такихученых и философов, как Эйлер, Мопертюи, Кейл, Ламетри, Даламбер, Гольбах идр., была сделана попытка перевести всю систему человеческого знания на языкестественнонаучных понятий, т.е. устранить понятие цели вообще, даже изчеловеческой деятельности. Отсюда, кстати, и росло стремление понять человекакак полностью детерминированного внешними обстоятельствами, средой, т. е.— вообще говоря — цепочкой действующих причин. На месте философиинравственности появилась «философия обстоятельств» как проекция механики нанауки о человеке16.
В конце XVIII века мы видим и реакцию на такое пониманиерациональности: Кант увидел в механистическом подходе к человеку угрозунравственности и свободе и попытался спасти последнюю, разделив сферытеоретического и практического применения разума, т. е. науку и нравственность.В науке понятию цели, по Канту, нет места, тогда как в мире свободы она естьпервейшая из категорий: человек как нравственное существо, полагающее началоновых причинных рядов, — это, по Канту, есть цель сама по себе.
С конца XVIII века, как видим, на место дуализма физики иметафизики встает дуализм науки и этики, мира природы и мира свободы,перерастающий в XIX веке в уже хорошо нам известный дуализм наук оприроде и наук о культуре. В неокантианстве были противопоставлены друг другумир сущего и мир должного — в первом царят законы необходимости, изучаемыенаукой, второй конституируется с помощью ценностей, выступающих как целичеловеческой деятельности. В историзме и вырастающей из него философскойгерменевтике, развитие которой связано с работами В. Дильтея, а позднее —с феноменологической школой, этот же дуализм выражается в противопоставленииметода объяснения в естествознании с методом понимания в гуманитарных науках.Объяснение no-прежнему исключает понятие цели, принципцелесообразности, тогда как понимание базируется как раз на этом принципе.Интересный и перспективный путь к преодолению дуализмаприроды и культуры предложил академик В.С. Степин. Внимательно исследуяновые тенденции в развитии как науки, так и новейшей технологии,В.С. Степин выделяет три типа научной рациональности:- классический, - неклассическим,- постнеклассический.«Классический тип научной рациональности, центрируявнимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описанииэлиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциям егодеятельности… Неклассический тип научной рациональности учитывает связи междузнаниями об объекте и характером средств и операции деятельности.Постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии наддеятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте нетолько с особенностью средств к операций деятельности, но и сценностно-целевыми структурами.».
Одной из характерных особенностей работ, посвященныхсегодня проблеме рациональности, является тенденция к перечислению основныхзначений этого понятия. К. Хюбнер различает четыре вида рациональности:логическую, эмпирическую, оперативную и нормативную. По Хюбнеру,«рациональность выступает всегда в одинаковой форме, а именно семантически кактождественное фиксирование правил определенного смыслового содержания (в чем быоно ни состояло), эмпирически как применение всегда одинаковых правилобъяснения (к чему бы они ни относились), логически-оперативно как применениерасчета (калькуляции) (как бы его ни истолковывать), нормативно как сведениецелей и норм к другим целям и нормам (какое бы содержание в них нивкладывалось). Рациональность, следовательно, есть нечто формальное. Онаотносится только к уже положенному содержанию, например, к содержанию науки илисодержанию мифа».
Философское рассмотрение проблемы рациональности всеже не может останавливаться на морфологическом уровне; описание случаевнеобходимо в качестве первого этапа исследования, его отправной точки, но оноскорее ставит проблему, чем решает ее. Нужна по крайней мере иерархическаятеория типов рациональности, которая в определенной форме все же вносила быначало единства в многообразие единичных значений, т.е. вносила бы моментсистематизации.
От научной рациональности, понятой как техникаовладения природой, необходимо вновь обратиться к разуму — как той высшейчеловеческой способности, которая позволяет понимать — понимать смысловую связьне только человеческих действий и душевных движений, но и явлений природы,взятых в их целостности, в их единстве: в их живой связи. А это предполагаетоживление интереса к философии природы – к натурфилософии.
На протяжении двух столетий человечество стремилосьглавным образом изменять природу; чтобы не истребить ее окончательно и не покончитьтаким образом и с самим собой, человечеству сегодня необходимо вернуть себеспособность понимать природу. А это и значит — от слишком узко понятой научнойрациональности перейти на точку зрения философского разума.
 67. Классический тип научной рациональности
В эпоху Нового временипоявляется технологическая цивилизация со свойственным ей рациональным типомсознания.
Наука становится одним изфакторов развития культуры. Становление классической науки обусловлено 2 факторами:
-       накоплением знаний и развитиемметодов обучения;
-       социальным запросом: освобождаетсясознание человека от традиций и формируется активный субъект.
К становлению классическойнауки приложили руку Коперник, Галилей, Ньютон.
Важной характеристикой являетсясоединение эксперимента с математическим описанием природы.
Доминирующей дисциплинойэтого периода является классическая механика, которая рассматривалась и какэталон науки и как универсальный метод познания.
Механистический характерклассической науки привел к тому, чтовся природа объяснялась в точки зрения законов механики (редуционизм) ихарактеризовалась сведением сложного к простому, целого к сумме частей.
С этим связан метафизическийспособ мышления, нацеленный на рассмотрение явлений, вычленных из общихвзаимосвязей без учета всеобщего взаимодействия и развития.
Понимание причинности классическойнауки также тесно связано с механицизмом, а именно, с преобладаниемЛапласовского детерминизма, который предполагал, что все явления жесткопричинно обусловлены и абсолютно предсказуемы.
Механистичности иметафизичность классической науки проявляется в следующих познавательныхустановках:
1)    Научность отожествляется собъективностью, а объективность с объектностью. Это связано с тем, что субъект обладает статусомабсолютной суверенности. Разум ученого при определенной подготовке (овладенииметодом) становится абсолютно свободным и не определяется личностными исоциальными факторами.
2)    Общезначимость(интерсубъективность) – защитнаяфункция в период формирования науки, т.к. прежние традиции разрушались, тонаука и научное осмысление становились единственными регуляторами человеческогоповедения.
3)    Однозначность – исключение случайностей, как свидетельстванеполноценности знаний.
4)    Истинность имеющихся знаний, причем абсолютная.
 
Картина мира в классическойнауке представляет Вселенную как самостоятельный механизм, подчиненный строгимфизическим законам. Проявления жизни лишались свойственной спецификации, ачеловек выносился за рамки природы и он должен был преобразовывать ее в своихцелях.
Определенные измененияпроизошли в естествознании в 18-19 в.в. Здесь наряду с механикой, появляютсяновые дисциплины – география, биология и т.д. Благодаря им в науку проникаютидеи всеобщей связи и развития, формируются дисциплинарные познавательныеустановки, но все это происходит в русле совершенно классического стилямышления.
68. Неклассический типнаучной рациональности
 
Формирование неклассическойнауки проходило под воздействием двух причин:
-       изменение места и функции науки вобществе – в конце 19 века наблюдается кризис установок классической науки.Буржуазные революции и дальнейшие события привели к распространению идейиррациональности истории. Появляется высказывание о том, что сознание человекапогружено в мир и зависит от него, а значит мир абсолютно объективен.
-       изучение новых предметных областейи новых объектов микро- и мегамира, стимулирующих появление новыхфундаментальных теорий.
В научной революции,приведшей к становлению неклассической науки можно выделить следующие этапы:
1)    конец 19 века: ряд физических открытий, поставивший под сомнениеосновные положения классической физики;
2)    10-20-е года 20 века: теория относительности и квантовая механика,изменившие представление о пространстве, времени и причинности, привели к появлениюновых познавательных установок;
3)    середина 20 века: появление кибернетики и ЭВМ породило НТР.
 
Познавательные установкинеклассической науки:
-       изменение стиля мышления отметафизического к диалектическому, т.е. отказ от механистизма, природа рассматриваетсякак сложная многоуровневая система;
-       изменение представления ореальности – ее объектами являются сложные явления, обладающие системнымисвойствами, постоянно изменяющиеся и переходящие в процессе таких изменений вновое качество;
-       изменение представлений опричинности: детерминизм вероятностен, а в науке преобладают статистическиезаконы;
-       формирование представлений оботносительности истины – она может быть дополнена. Любая истина требует ссылкина методы и средства своего нахождения.
-       принимаются различные описанияодной и той же реальности.
Изменяется и картина миранеклассической науки, природа представляет сложную систему взаимодействияявлений, доступных лишь относительно познания. Развитие науки в этот периодидет на фоне формирования прикладных и инженерных дисциплин и все более активновмешивается в природные процессы.
69. Постнеклассическийтип научной рациональности
 
Понятие постнеклассическойнауки было введено в конце 80-х годов 20 века академиком В.С.Степиным.Сделано это было для того, чтобы обозначить новый этап в развитии науки,связанный со становлением нелинейного естествознания в процессе научнойреволюции, разворачивавшейся в течение трех последних десятилетий и до сих порне завершившейся. Этот процесс характеризуется следующими открытиями:
-       программа унитарных калибровочныхтеорий (С.Вайнберг, А.Салам и др.)
-       общенаучная исследовательскаясинергетическая программа (Г.Хакен, И.Пригожин)
Выделяют следующие признакипостнеклассической науки:
1)    изменение характера научнойдействительности, связанное с компьютеризацией;
2)    распространение междисциплинарныхисследований;
3)    повышение значения политических исоциально-экономических факторов развития науки;
4)    объект науки – сложнаясаморазвивающаяся система, способная к самоорганизации;
5)    включение ценностных факторов внауку;
6)    использование методик гуманитарныхисследований в естественной науке.
Постнекласическая научнаярациональность характеризуется 5-ю тенденциями:
1) Наиболее важнаятенденция – соотношение дифференциации и интеграции наук. Долгоевремя развитие науки характеризовалось преобладанием процессадифференцирования, что привело к образованию многих наук со своими методами инормами, но также препятствовало появлению целостного взгляда на мир. Современнаянаука характеризуется процессами интеграции со следующими предпосылками:
-       появлением смежных дисциплин;
-       появлением междисциплинарныхисследований;
-       появлением проблем–ориентировисследования;
-       появление объектов, носящихмеждисциплинарный характер.
Эти объекты введены в оборотблагодаря синергетике – теории самоорганизации, которая изучаетповедение сложных открытых систем, ситуаций неравновесия и имеетмировоззренческое значение.
Любой процесс имеетнесколько алтернативных вариантов развития, поэтому возможен выбор оптимальногоиз них. Хаос на определенных этапах играет конструктивную роли и способствуетэволюции.
Сложно организованнымсистемам, в том числе природным, нельзя навязывать собственные сценарии, аможно лишь способствовать их внутренним тенденциям. В моменты неустойчивостиусиливается роль фрустраций (небольших изменений), а значит, усиливается рольдействий каждого отдельного человека.
 
2) появление теорииглобального эволюционизма: к концу 20века сформировались предпосылки создания модели универсальной эволюции,включающей космогенез (развитие вселенной), геогенез (развитие планены),биогенез (жизни) и антропосоциогенез (развитие человека и общества), явлюящиесяступенями одного процесса и подчиняющиеся общим законам. Во всех этих процессахнаблюдается направленность, связанная с повышением уровня развития.
3) ориентация науки наизучение сложных развивающихся систем: что способствует стиранию гранимежду естественными и гуманитарными науками. В современном естествознанииприменяются гуманитарные методики (построение сценариев, учет объектов). Вестественных науках объектом все больше становится человекоразмерный объект,т.е. объект, в который человек включен как существенное составляющее.
4) современная наука включаетв знание ценностные параметры. Это связано со следующими обстоятельствами:очеловечивание объектной стороны науки и широкое применение последней.
5) кардинальное изменениеотличий между человеком и природой. Развивается взгляд о корреляциичеловека и природы – формирование экологической этики и экологическогосознания.
Новая картина мираоказывается общенаучной, что и произошло с нелинейной (или синергетической)картиной мира, сформировавшейся в ходе нынешней глобальной научной революции,появляется надежда понять все наличное научное знание с единых позиций. Сложность,темпоральность и целостность — так определил черты этого видения мира ИльяПригожин.
В-70.Дифференциация и интеграция наук
Развитие наукихарактеризуется диалектическим вза­имодействием двух противоположных процессов— диф­ференциацией (выделением новых научных дисциплин) и интеграцией (синтезомзнания, объединением ряда наук — чаще всего в дисциплины, находящиеся на их«сты­ке»). На одних этапах развития науки преобладает диф­ференциация (особеннов период возникновения науки в целом и отдельных наук), на других — ихинтеграция, это характерно для современной науки.
Процессдифференциации, отпочкованиянаук, превра­щения отдельных «зачатков» научных знаний в самостоя­тельные(частные) науки и внутринаучное «разветвление» последних в научные дисциплиныначался уже на рубеже XVI и XVII вв. В этот период единое ранее знание (фи­лософия)раздваивается на два главных «ствола» — соб­ственно философию и науку какцелостную систему зна­ния, духовное образование и социальный институт. В своюочередь философия начинает расчленяться на ряд философских наук (онтологию,гносеологию, этику, ди­алектику и т. п.), наука как целое разделяется на отдель­ныечастные науки (а внутри них — на научные дисцип­лины), среди которых лидеромстановится классическая (ньютоновская) механика, тесно связанная с математи­кис момента своего возникновения.
Впоследующий период процесс дифференциации наук продолжал усиливаться. Онвызывался как потребностя­ми общественного производства, так и внутренними по­требностямиразвития научного знания. Следствием этого процесса явилось возникновение ибурное развитие по­граничных, «стыковых» наук.
Как только биологиуглубились в изучение живого настолько, что поняли огромное значение химическихпроцессов и превращений в клетках, тканях, организ­мах, началось усиленноеизучение этих процессов, на­копление результатов, что привело к возникновениюновой науки — биохимии. Точно так же необходимость изучения физическихпроцессов в живом организме при­вела к взаимодействию биологии и физики ивозникно­вению пограничной науки — биофизики. Аналогичным путем возниклифизическая химия, химическая физика, геохимия и т. д. Возникают и такие научныедисципли­ны, которые находятся на стыке трех наук, как, например, биогеохимия.Основоположник биогеохимии В. И. Вер­надский считал ее сложной научнойдисциплиной, по­скольку она тесно и целиком связана с одной определен­нойземной оболочкой — биосферой и с ее биологичес­кими процессами в их химическом(атомном) выявле­нии. «Область ведения» биогеохимии определяется какгеологическими проявлениями жизни, так и биохимичес­кими процессами внутриорганизмов, живого населения планеты.
 Дифференциация наук является закономернымслед­ствием быстрого увеличения и усложнения знаний. Она неизбежно ведет кспециализации и разделению научного труда. Последние имеют как позитивныестороны (воз­можность углубленного изучения явлений, повышениепроизводительности труда ученых), так и отрицательные (особенно «потеря связицелого», сужение кругозора — иногда до «профессионального кретинизма»). Касаясьэтой стороны проблемы, А. Эйнштейн отмечал, что в ходе развития науки«деятельность отдельных исследова­телей неизбежно стягивается ко все болееограниченно­му участку всеобщего знания. Эта специализация, что еще хуже,приводит к тому, что единое общее понима­ние всей науки, без чего истиннаяглубина исследова­тельского духа обязательно уменьшается, все с большим трудомпоспевает за развитием науки...; она угрожает от­нять у исследователя широкуюперспективу, принижая его до уровня ремесленника».
Одновременно спроцессом дифференциации проис­ходит и процесс интеграции —объединения, взаимопро­никновения, синтеза наук и научных дисциплин, объе­динениеих (и их методов) в единое целое, стирание гра­ней между ними. Это особеннохарактерно для совре­менной науки, где сегодня бурно развиваются такие син­тетические,общенаучные области научного знания как кибернетика, синергетика и др.,строятся такие интегративные картины мира как естественнонаучная, общена­учная,философская (ибо философия также выполняет интегративную функцию в научномпознании).
Тенденцию«смыкания наук», ставшей закономернос­тью современного этапа их развития ипроявлением па­радигмы целостности, четко уловил В. И. Вернадский. Большимновым явлением научной мысли XX в. он счи­тал,что «впервые сливаются в единое целое все до сих пор шедшие в малойзависимости друг от друга, а иногда впол­не независимо, течения духовноготворчества человека. Перелом научного понимания космоса совпадает, таким образом, с одновременноидущим глубочайшим измене­нием наук о человеке. С одной стороны, эти науки смы­каютсяс науками о природе, с другой — их объект со­вершенно меняется». Интеграциянаук убедительно и все с большей силой доказывает единство природы. Она поэтомуи возможна, что объективно существует такое единство.
Таким образом,развитие науки представляет собой диалектический процесс, в которомдифференциация со­провождается интеграцией, происходит взаимопроникно­вение иобъединение в единое целое самых различных направлений научного познания мира,взаимодействие разнообразных методов и идей.
Всовременной науке получает все большее распрост­ранение объединение наук дляразрешения крупных за­дач и глобальных проблем, выдвигаемых практическими потребностями.Так, например, сложная проблема ис­следования космоса потребовала объединенияусилий ученых самых различных специальностей. Решение очень актуальной сегодняэкологической проблемы невозмож­но без тесного взаимодействия естественных игумани­тарных наук, без синтеза вырабатываемых ими идей и методов.
В-71. Роль синергетики вразвитии современных представлений об исторически развивающихся системах
 
Прямое участие врассмотрении проблем нового научного направления принимают представители философскихнаук. Как пишет В.И. Аршинов, ставится вопрос о философско-методологическом,мировоззренческом осмыслении синергетики, особенностей новейших тенденцийпостнеклассической науки. Для процесса философского самоопределениясинергетики, по мнению В.И. Аршинова, не может быть ее изоляции от разработкиобщих вопросов философии науки и техники, а также от разработкитеоретико-познавательных проблем.
Интерес философов к новомунаучному направлению понятен, синергетика – это прямой продукт нового знания ипорожденного этим знанием нового научного мировоззрения. В данной статье неставится задача обсуждать спорные проблемы синергетики. Предполагаетсярассмотреть особенности ее связи с процессами развития сложных систем, на что,в частности, было обращено внимание в работе, где рассматривались основныечерты формирующейся современной естественно-научной концепции развития вприроде.
Становлениенового междисциплинарного научного направления произошло не на пустом месте,оно стало естественным следствием новой ситуации, возникшей под влияниемкрупнейших научных открытий ХХ века. Ко второй половине века эти открытиязаставили пересмотреть ряд, казалось бы, основополагающих мировоззренческихпредставлений, унаследованных от XIX века и занимавших относительно стабильноеположение в науке на протяжении значительной части первой половины следующеговека. Представитель естественных наук М.В. Волькенштейн коротко сформулировал:«Синергетика – это новое мировоззрение, отличное от ньютоновскогомировоззрения». В чем состоит это отличие?
Вбиологических науках в свете новых открытий модифицировалась исходная теорияДарвина, которую заменила так называемая синтетическая теория биологическойэволюции. В ней учтены новые представления об изменчивости и наследственности,но сохранено представление о плавном характере развития, способном создаватькачественно новые состояния биологических систем путем накопленияпоследовательных мелких изменений. Сохранено также представление о естественномотборе, как главной движущей силы биологической эволюции. Вопреки такимутверждениям высказывается мнение, что современные научные открытия меняютподобные представления. Полагают, что естественный отбор обеспечивает популяцииадаптацию к среде обитания, однако он не занимает ведущего положения впроцессах, сопровождающихся качественными изменениями биологических объектов.Это разрушает установившиеся в биологии представления о принципиальных отличияхобщих законов развития биологических систем от законов развития, наблюдаемых внеорганическом мире.
Решающуюроль в наступивших переменах играет открытие в 70-х годах явления, получившегоназвание самоорганизации материи. Это понятие означает экспериментальнооткрытую способность материи в определенных условиях осуществлять созидательныепроцессы, повышающие упорядоченность развивающейся системы. Утверждение осуществовании в природе созидательных процессов высказывалось задолго доуказанного открытия, но теперь удалось понять механизм, действие которогореализует способность материи осуществлять созидательные процессы. Отсюда болееузкое понимание термина самоорганизация, предполагающее описание самогопроцесса перехода системы из менее в более организованное состояние. Новыемировоззренческие представления в науке позволяют решить старый спор о становлениинового в Мире в пользу существования процессов, в которых возникают качественноновые объекты и состояния.
В своейсовокупности перечисленные выше изменения в мировоззренческих представленияхсоздали новую ситуацию. Объектами активных исследований стали развивающиесяоткрытые системы, находящиеся в неравновесном состоянии относительно окружающейсреды. В развитии таких систем особый интерес вызывают ситуации, в которыхпротекают их переходы в качественно новые состояния. Механизмы таких переходовносят универсальный характер, независимо от того, в какой научной дисциплинеизучается система. Необратимость протекающих процессов развития инеравновесность сложных систем в определенных условиях порождаютсамоорганизацию материи, обеспечивающую созидательные переходы в качественноновые состояния, что приводит к рождению нового в Мире. Появилась настоятельнаянеобходимость изучения процессов перехода в качественно новые состояния, именноэто привело к возникновению нового научного направления, носящего междисциплинарныйхарактер. Отцами-основателями такого направления стали И. Пригожин и Г. Хакен.
Визучаемых синергетикой проблемах нам предстоит обсудить определяющую рольпроцессов развития сложных систем. В их развитии различают два этапа. Первыйэтап характеризуется стационарностью, на всем его протяжении не происходятпринципиальные качественные изменения в состоянии системы. Эволюционныепроцессы жестко детерминированы, будущие состояния предсказуемы, если выявленаобщая тенденция развития. Однако пребывание системы в стационарном состояниитребует протекания определенных внутренних и внешних взаимодействий,позволяющих системе устойчиво сохранять внутреннее равновесие при еенеравновесности с окружающей средой. Для биологических систем такие взаимодействияназывают гомеостазом. В случае развивающихся неорганических систем внутреннееравновесие поддерживается либо постоянной выработкой энергии внутри системы,либо постоянным притоком необходимой энергии извне. Но под влиянием внешнихвоздействий, или в результате развития внутренних противоречий стационарноесостояние рано или поздно заканчивается, в развитии системы наступает новыйэтап, характеризуемый нарушением внутреннего равновесия и потерей устойчивости.Из такого кризисного состояния необходим выход в одно из возможных качественноновых устойчивых состояний. Параметры системы, при которых возникает кризис,называют критической точкой развития. Последующий кризисный этап развитиязавершается переходом системы в качественно новое состояние одним из двухспособов: либо деструктивным путем, разрушающим упорядоченную систему, либоконструктивным путем перехода в устойчивое состояние с более высоким уровнеморганизации, чем в предшествующем стационарном состоянии.
ВНобелевской лекции И. Пригожин так определил синергетическое представление обифуркации:
«Обнаружениефеномена бифуркации ввело в физику элемент исторического подхода. Любое описание системы, претерпевшей бифуркацию, требует включения, каквероятностных представлений, так и детерминизма. Находясь между двумя точкамибифуркации, система развивается закономерно, тогда как вблизи точек бифуркациисущественную роль играют флуктуации, которые и определяют какой из ветвейкривой будет далее определяться поведение системы».
Речьидет о том, что на кризисном этапе развития системы заканчивается однозначныйэволюционный путь, характерный для ее предыдущего стационарного этапа.Возникает несколько ветвей потенциально возможных продолжений развития послевыхода из кризиса. Количество таких переходов определяется особенностямиразвивающейся системы и условиями ее взаимодействия с внешней средой. «Выбор»одной из таких ветвей определяется воздействием на систему одной из возникающихв этот период времени флуктуаций.
Что жепроисходит на этапе бифуркации, как протекают процессы перехода в качественноновые состояния исторически развивающейся системы?
Необходимостьобъяснить существование направленного развития сложных систем создаетопределенные трудности. Сама по себе самоорганизация при подходящих условияхслучайным образом осуществляет единичный акт перехода системы в состояние сболее высоким уровнем организованности, чем в исходном положении. Нонаправленный процесс развития состоит из последовательности взаимосвязанныходиночных актов усложнения. Сомнительна возможность объяснить согласованноесуществование таких одиночных актов случайностью. Здесь можно вспомнить слова Пригожина о том, что вне равновесия материяпрозревает, придав прозрению смысл наличия необходимой информации в сочетании ссамоорганизацией.
В-75.Соотношение истины и ценностей в научном познании
Разведение истиныи ценностей, как и проблема их взаимоотношения, возни­кает в силу конкретныхпричин. Она порождена феноменом клас­сической науки, когда ценность относиласьк субъекту, а знание — к его отрицанию. Это предполагало, что дляфункционирования и развития общества научное знание необходимо. Поэтому оностановится цен­ностью, а любые ценностные отношения рассматриваются как де­формацияистины.
Современная наукатребует включения в знание ценностных параметров, поскольку ее объектамиявляются человекоразмерные системы. Поэтому ценность представляют не столько«объектные» истины, сколько те, которые сопоставимы с непосредственным бытиемлюдей. Истина и ценность здесь не про­тивостоят друг другу. Первая акцентируетобращенность рациональной активности вовне, а вторая — ее соотнесенность счеловеком.
Можно выделить триосновных философских теории истины. Во-первых, теории, которые обосновываютабсолютную достовер­ность знаний, апеллируя к Богу (Декарт). Во-вторых, теории,сво­дящие обоснование объективности и абсолютности истины к миру объективнойреальности — материальной или идеальной (как, например у Платона или вматериализме). В-третьих, трансцедентально-субъективистские теории истины,согласно которым объективность истины обосновываются структурами трансценден­тальногосубъекта, который сам может истолковываться по-разно­му (Кант). Все три видаобоснований истинности знания имеют смысл, потому что схватывают некоторыевполне реально присут­ствующие в знании и в его динамике моменты. В силу этогоЛ. А. Микешина го­ворит о необходимости разработки антропологической трактовкиистины, которая позволит преодолеть узость прежних рамок ра­циональности.
Новоепонимание познания должно, по ее мнению, относиться ко всей области знания(научного и ненаучного) и осуществлять це­лостный подход к проблеме егорезультата, то есть выявлять смысл как истины, так и заблуждения. При ведущейроли субъективного начала получение истины в качестве необходимой предпосылкисодержит личное творчество, риск, ответственность. Человек выступает, такимобразом, в качестве необходимого основания ис­тины. Л. А. Микешина указывает наважность обоснования принципа доверия субъекту, поскольку личность несетответственность не только за практические действия, но и за полученные знания.Этот подход придает проблеме соответствия истины и субъекта не гносеологический, аметафизический и мировоззренческий харак­тер.
Подобные трактовкиистины уже были разработаны в исто­рии философской мысли, поэтому имеет смыслрассмотреть их более детально. М. Фуко полагал, что еще в античности произош­ладифференциация двух подходов к познанию. С целью иллю­страции этого онанализирует преобладающий в античной ментальности философский принцип epimeleia (заботы, попечения). Это, с однойстороны, общее отношение к себе, миру, другим людям, предполагающее изменение ипреобразование себя, а с другой, свод законов, определяющих способсуществования субъекта. Эта концепция, определившая историю человеческойсубъективности, была сформулирована Платоном, как условие политического инравственного действия. Он подчеркивает, что необходимым условием познанияявляется стремление ввысь, т. е. работа над собой, изменение, в противномслучае человек ста­новится подвержен мнениям и теряет разум. Фуко подчеркива­ет:«С точки зрения духовного опыта, никогда акт познания сам по себе и как таковойне мог бы обеспечить постижение исти­ны, не будь он подготовлен, сопровожден,дублируем, заверша­ем определенным преобразованием субъекта — не индивидуу­ма,а самого субъекта в его бытии как субъекта. Гнозис — это, в конечном счете, то,что всегда стремится переместить, перенес­ти в сам познавательный акт условия,формы и следствия духов­ного опыта».
Аристотельже свел духовную работу субъекта к познанию. Однако он также полагал, чтотолько разум и Бог являются пос­ледними основаниями философской мысли. Тем неменее, и к душе он подходит как ученый, считая, что ее познание проясняетсущность познания истины. Фуко полагает, что аристотелевский подход получаетсвое окончательное развитие лишь в Новое вре­мя «… Современная теория истиныведет свой отчет с того момен­та, когда познание, и лишь оно одно, становитсяединственным способом постижения истины, то есть этот отсчет начинается с тогомомента, когда философ, или ученый, или просто человек, пытающийся найтиистину, становится способным разбираться в
самом себепосредством лишь одних актов познания, когда боль­ше от него ничего нетребуется — ни модификации, ни измене­ния его бытия». Тем не менее,платоновский подход все-таки со­храняется в философии, когда указывается на то,что познание и стремление к истине только один из планов жизни, что способ­ностьновоевропейского человека к науке сама зависит от каких-то других начал.
Антропологическаяисходная позиция отчетливо прослежи­вается в различных направлениях современнойфилософии. Здесь, в отличие от классической философской традиции, ут­верждаетсяиная система отношений между миром и человеком, призванная преодолеть ограниченностьсубъект-объектного противопоставления. Суть этого нового подхода заключается вобосновании экзистенциально или трансцендентально антропо­логической исходнойосновополагающей инстанции, в подчер­кивании обусловленности мира вещей и нашихпредставлений о нем различными формами человеческой деятельности. На этойоснове не только пересматриваются традиционные представле­ния об истине, но исоздается новая концепция социальной де­ятельности.
В-76.Социокультурные и экзистенциальные предпосылки кризиса научной рациональности.
В рамкахсовременной техногенной цивилизации наука при­обретает особую значимость.Поэтому вплоть до XX века раз­личные философские системы,несмотря на полярность миро­воззренческих установок, сохраняют в шкалефундаментальных ориентации ценность научного знания и основанного на нем об­щественногопрогресса. Однако в XX столетии эти ценности под­вергаютсясомнению благодаря возникшим вследствие научно-технического развития проблемам.Конец 60-х — начало 70-х го­дов отмечены развертыванием острой критики науки.Возникают контрнаучные движения, стремящиеся возродить иные — тра­диционныеформы культуры. Появляются антисциентические концепции, подвергающие критикенауку и пессимистично на­строенные к ее способностям обеспечить прогрессивноеразви­тие. Одновременно с этим подвергаются отрицанию идеи исти­ны,рациональности и т. д. Появление контранаучных движений — серьезный симптомкризиса науки, который касается не столько ее интеллектуальных возможностей,сколько взаимоотношений с обществом.
С. Тулминсвязывает контрнаучное движение с контркульту­рой, причем для него критиканауки составляет одну из важных тенденций истории культуры. Он выделил ряднаиболее значимых принципов, характерных для всех вариантов критики науки:
1)требование гуманизации знания;
2)противопоставление научной ихудожественной деятельно­сти, поскольку научная деятельность не позволяетвыразить
индивидуальность ученого, подчиняя его интеллект мнению
профессиональной группы;
3)подавление в науке воображения;
4)пренебрежение качественной стороной явлений ради их
количественной соизмеримости;
5)абстрактный характер научных идей, лишающий науку гуманистическогосодержания.
Известный физик Э.Вайнберг выделил следующие группы критиков науки:
1)разоблачители, подвергающие критике современные фор­
мы институциализации науки, ее связь с истэблишментом;
2)вдумчивые законодатели и администраторы, критикующие
естественников за отсутствие у них чувства ответственнос­ти, политическихустановок и интересов;
3)технологические критики, подвергающие критике науку за
отрицательные последствия ее технического приложения;
4)нигилисты и аболиционисты, усматривающие в научно-
техническом прогрессе вообще угрозу существования че­ловечеству.
Большоеместо в контранаучном движении занимает критика сциентизма, которыйрассматривается как определенная идеология. В сборнике документов и статей«Само-Критика науки», вышедшем в Париже в 1973 году, выделены основные мифысциентистской иде­ологии, совокупность которых и составляет ее кредо. Миф 1:только научное знание является истинным и объективным, лишь оно, буду­чиквантитативным и формализованным, оказывается универсальным и инвариантным вовсе времена и во всех культурах. Миф 2: объект научного познания можетбыть выражен в количественных парамет­рах и лабораторном эксперименте. Миф3: мечта науки — построение «механической», «формализуемой» природы,редукция сложных про­цессов к физико-химическим процессам. Миф 4: толькомнение экс­пертов существенно, сами они принадлежат к технократии, поэтомуабсолютизация роли экспертов — абсолютизация роли технократии. Миф 5:наука и технология, основанная на научных исследованиях, способны решить всепроблемы человечества. Миф 6: только экс­перты обладают знанием,необходимым для принятия решений. Важно то, что идеология сциентизмагосподствует не только среди ученых, а навязывается всему обществу, что в значительнойстепе­ни актуализирует необходимость борьбы с засильем сциентистс­ких взглядов.
Одним израдикальных подходов научной критики является критика мировоззренческихпоследствий ее развития. Она исхо­дит из того, что мировоззрение техногеннойцивилизации, зало­женное в научной рациональности Нового времени, породило кри­зиссамой этой рациональности и продуцируемого ею мироотношения. В основе такоговопроса лежит сомнение в возможности объективного на­учного знания бытьисточником человеческих суждений о мире, поскольку в сознании современногочеловека гуманизм и научность перестали совпадать.
Хайдеггером былаустановлена связь развития технической цивилизации и картины мира Новоговремени. Он отмечает, что научная картина мира вовсе не тождественнапредставлению об этом мире.
Хайдеггер относит,проблему истины к числу основополагаю­щих философских, а не научных вопросов.Наука, с его точки зре­ния, не являет нам истину бытия, поскольку самаопределенным образом уже «расположена» к ней. Научное отношение, в отличие отдонаучного, изначально конституируется актом опредмечива­ния. Таким образом,основная ошибка науки и метафизики состоит в подстановке вместо истинного бытиятого или иного су­щего, то есть вещественной или идеальной конкретности.
Хайдеггеротмечает, что для получения истины человек должен быть специально подготовлен,должен получить доступ к непотаенно­му, алетейе. Истина, следовательно, зависитот свободы и место­пребывания познающего.
Хайдеггерполагает, что отделение идеального сущего от бы­тия породило неявное допущениенауки об идеальном исследо­вателе. На этом основана трактовка истины каксоответствия по­ложению дел, которая создает возможность отвлечения от субъек­та,что считается условием получения объективной истины.
Гуссерль полагает,что причина евро­пейского кризиса заключается в его отчуждении от рациональногожизненного смыс­ла. Гуссерль представляет движение европейской истории как рас­крытиезаключенной в ней имманентной разумной цели, телоса. За всеми историческимисобытиями он усматривает телеологи­ческий разум, придающий единствоисторическому процессу.
М. М. Бахтин,подчеркивая диалогический характер мышле­ния и зависимость субъекта отпознаваемого духовного явления, провозглашает принцип ответственности ученогоперед жизнью, связываягуманитарное познание с духовной работой. Современный человек чувствует себяболее уве­ренно в этом мире, где он поступает не от себя, а следуя общемузакону. Принципа перехода от него к реальному миру не суще­ствует. Чтобыпреодолеть дуализм познания и жизни Бахтин вво­дит понятие поступка. Только изнего и его ответственности есть выход к бытию.
Поступок означаетстремление к истине. Истина и правда — это два взаимодополнительных понятия.Правда — это не тожде­ственно себе равная содержательная истина, а единственнаяпози­ция каждого человека, правда его конкретного существования. Она доступналишь участному сознанию, то есть ответственному, при­частному бытию.
В-77. Научнаярациональность и техника
Одной из наиболееобщепринятых характеристик модерно­вого общества является его обозначение вкачестве рационально­го. При этом выявление его особенностей строится на основепос­ледовательного ряда исторических сопоставлений с прошлым со­стояниемсоциума. Э. Гидденс, к примеру, вы­деляет следующие институты модерна какисторического перио­да: капитализм, индустриализм, всеподнадзорность,нация-госу­дарство и военная сила. При таком подходе модерн предстает вкачестве «посттрадиционного» социального порядка, отличитель­ными особенностямикоторого становятся рациональность, ин­новации и динамизм.
Процессрационализации, сопровождающий становление ин­дустриального западноевропейскогообщества описан в классичес­кой социальной теории еще Вебером. Господствоформально-ра­ционального начала, отличающее индустриальное общество от тра­диционных,возникло, по его мнению, благодаря взаимодействию сразу нескольких социальныхфеноменов, каждый из которых нес в себе собственное рациональное начало:галилеевская наука, рациональное римское право, рациональный способ веденияхозяй­ства и рациональная этика протестантской религии. Этот процесс не всегдапозитивен, так как ведет к ограничению свободы и появ­лению жестких формгосподства и отчуждения, лишая человека, в конечном счете, индивидуальнойсвободы. В данной парадигме ра- ционализация рассматривается как вытеснениецелерациональным действием всех остальных видов рационального действия.
Подобнаяточка зрения, характерная для многих исследовате­лей, исходит из отождествлениясоциальной рациональности ин­дустриального общества с рациональностьюклассической науки.
Идеясвободы предполагает также возможность непрерывной экспансии и прогресса. Причемдля возникновения категории прогресса также необходима научно-теоретическаяоснова, вы­ражающаяся прежде всего в изменении понятия времени, в пере­ходе отцикличности аграрного общества к стреле времени инду­стриальной цивилизации.Понятия свободы и прогресса и идео­логия, основанная на естественнонаучноммировоззрении, />обещают жесткий контроль над всеми аномалиями и обосновы­ваютнеобходимость демиургической деятельности человека. Здесь уже свобода выступаеткак средство, позволяющее игнори­ровать любые пределы. Для ощущения свободы ибесконечности прогресса было существенно и то, что в картине мира человек былвыведен за пределы природы, противостоял ей, познавал и по­беждал ее.
Необходимоотметить, что ко многим проявлениям кризиса современной цивилизации, в томчисле к экологической катас­трофе, ведет именно деятельность практическогоразума, важ­нейшим компонентом которого является технологическое при­менениенауки.
Сегодня осмыслениетехники, ее связей с наукой и культурой, взаимоотношений с человеком со­ставляютважный узел современной философской проблематики. Техника представляет собойодин из факторов глобального кризиса, но в то же время она являетсянеотъемлемой стороной современной культуры и цивилизации, органически связаннойс их ценностями и идеалами.
Именно в такомракурсе феномен техники анализируется в современной философии. Отличительнымиособенностями этого анализа являются гуманитарное и аксиологическое отношения ктехнике, постановка во главу угла вопросов о ее сущности и значе­нии для судебсовременной культуры. Как правило с техникой свя­зывается кризис нашей культурыи цивилизации.
Хайдеггеракцентирует внимание на том, что философия дол­жна рассматривать не самутехнику, а ее скрытую от нас сущность, которая заключается в понужденииприроды. Эта установка от­личается от охранительного восприятия природы болееранних эпох. Сущность техники, таким об­разом, связана с особым ценностнымотношением человека к при­роде, поэтому разрешить проблемы техническогоразвития при помощи самой же техники невозможно, необходимо изменить ми­ровоззрениечеловека.
X. Сколимовскитакже видит в технике источник сложных об­щественных проблем. Техникапревратилась для нас в физическую и ментальную опору в столь извращенной ивсеобъемлющей степени, что если мы даже осознаем, как опустошает она нашусреду, природную и человеческую, то первой нашей реакцией является мысль окакой-то другой технике, которая может исправить все это».
Ф. Рапп отмечает,что техника фундирована механизмами культуры и ценностями человека. В основе ее возникновенияле­жит не идея практической пользы, а стремление к власти и господ­ству надприродой. За техникой стоит инженерное творчество, ко­торое в свою очередьосновывается на естественнонаучной рацио­нальности.
Современные исследованияобнаружили, что между опреде­ленным состоянием науки и техники, с однойстороны, и различ­ными социальными и культурными процессами, с другой, суще­ствуеттесная взаимосвязь. Поэтому осмысление техники как фе­номена современногомышления и культуры представляется одной из актуальных и насущных задач.
Гуссерль впервыеиспользовал трансцендентальный метод фе­номенологии для постиженияисторического генезиса духовного мира Европы. Анализируя технизацию, Гуссерльподчеркивает, что это важнейшая характеристика европейской культуры, способреализации отношения человека к действитель­ности, возникший в Новое время. Его идея состоит в том, чтопервоначальная технизация есть имманентный теоретический про­цесс,представляющий собой одно из следствий разрушения жиз­ненного мира человека.
Притрансформации теории в метод предпосылки для дости­жения знания предстают какготовый инструментарий. Поэтому технизация оказывается процессом, отражающимсяи в теорети­ческом содержании. Общим для мира природы естествознания и миратехники оказывается утрата смысла, отделение их конструк­тивных процедур отактов созерцания, делающих их возможными. Технизация представляет собойпревращение смыслообразования в метод, который можно передавать не затрагиваяего первоначаль­ного смысла. Техника, таким образом, не царство объектов, а не­коеотношение человека к миру. Господство метода приводит к из­менению функциитеории, теперь она применяется в качестве от­влеченной схемы к любомусодержанию.
Чтобы понятьфеномен техники недостаточно рассмотреть ее прямые и побочные воздействия. Вконечном счете, все механиз­мы рассчитаны на прирост способности человека кбытию. Чело­век как существо с биологической точки зрения «недостаточное», нуждается в производствеискусственного мира. Благодаря созда­нию этого мира отношение человека кдействительности всегда опосредовано, основано на его метафоризации.
Другая попыткапостроения феноменологической теории об­щества представлена в совместной работеП. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности». Основываясь наиссле­дованиях Шюца, они разрабатывают свою версию феноменологичес­койсоциологии, которая должна дать описание универсальных струк­тур жизненногомира. Авторы исходят из тезиса, что социальная ре­альность объективна исубъективна одновременно, она представляет собой единство чего-то внешнегочеловеку и сконструированного им. Для объяснения природы социального используются понятияхабитуализации, седиментации и реификации. Благодаря этим про­цессам возникаеттак называемая объективация первого порядка. В результате человеческойдеятельности появляются модели взаи­модействия, которые репрезентируютсоциальный порядок и под­держивают его самовоспроизводство. Особый интерес вданном случае представляет процесс реификации или овеществления. Ис­пользуя этопонятие, авторы предлагают новую интерпретацию объективности.
Конструированиесоциальной реальности, следовательно, вклю­чает в себя процессы и объективации,и субъективации. Сначала, осуществляя практические действия, субъектпродуцирует значения, а затем в ходе коммуникации с другими субъектамипоявляется кон­венция значений или символический универсум. Последний, в своюочередь, формирует интерсубъективный мир значений, позволяю­щий социальнымсубъектам осуществлять взаимодействия.
В-78. Научнаярациональность как модель социальной деятельности.
 
Проведенный анализтехники и социальной реальности позволяет прояснить сложные взаимоотношениянаучной рациональности и человеческой деятельности с проблемами современногообщественного развития. Культурные основания индустриального общества создаладля современного человека наука Нового времени. Чтобы выполнить эту функцию онадолжна была возникнуть в условиях эмансипации от моральных ограничений. Тезис освободе науки от них в XX веке былзаменен тезисом об ограниченности науки, ее неспособности задавать ориентиры иидеалы, а затем и тезисом о безответственности науки. Утверждения, что на жизньлюдей влияет не само знание, а его приложение, превращение в технологию, тоесть процесс, лежащий уже не в сфере науки и оп­ределяемый социальной системой,слишком упрощают ситуацию. Информация всегда была важным фактором развитиячеловекоразмерных систем. Очевидно, что процесс познания неразрывно связан ссозданием метода, технологии. Знание в этом случае яв­ляется действительнойсилой, оказывающей влияние на жизнь са­мого человека.
В связи сосознанием важности этой проблематики в научном сообществе начали активнообсуждаться вопросы ответственнос­ти ученого за возможные результаты своих исследований,механиз­мы демократического контроля за научной деятельностью, ее ре­зультатамии возможными сферами приложения. Возникают раз­личные формы самоорганизациинаучной общественности, основной целью работы которых является регулированиедеятель­ности ученых с точки зрения норм этической и социальной ответ­ственности.
Кученым приходит осознание того, что исследование тайн при­роды, особенночеловеческой природы, имеет свои пределы, неми­нуемо связано с большим риском иэто относится к научным разра­боткам как в области ядерного оружия, так и вгенной инженерии. Научные исследования, даже независимо от того, найдут ли онисвое приложение в технических или военно-промышленных но­вовведениях, могутпредставлять угрозу не только для человека, но и вообще для жизни на Земле.Если раньше считалось, что опас­ность представляет сциентизм и свойственная емуабсолютизация значимости технических приложений научного знания, то теперьпроблема влияния науки на социальную реальность углубляется. Становится понятным,что узел проблем современной цивилиза­ции коренится в новоевропейской научнойрациональности, ко­торая ориентирует ученых лишь на осуществление сугубонаучно-исследовательских целей и элиминирует ценностные и этические аспектытакой деятельности.
В сфересоциального познания также происходит методологи­ческая революция,ориентированная на формирование новой па­радигмы. Процесс трансформациииндустриального общества в постиндустриальное связан с переходом отклассического (Просве­щение и модернизм XX века) к неклассическому (постмодернизм) типу рациональности всоциальном познании. Модернизм исхо­дит из возможности разумного постижениявечных и неизменных истин.
Акцентв оценке приоритетнос­ти ресурсов общественного развития должен делаться не навнешние механизмы (НТП, рынок), а на внутренние духовно-этические факторы.Сейчас необходимо осмысление не только промышлен­ных, но и прежних социальныхтехнологий, ведущих к тотальному социокультурному кризису. Конец модернаозначает исчерпанность механизмов самовосстановления в природе и культуре.Поэтому необходима рефлексия по поводу альтернативных форм производ­ственной иисторической практики.
П. Бергер выделяетчетыре основных события, сломавшие па­радигму социологии после второй мировойвойны. Это: маргиналь­ные устремления верхнего среднего класса западных стран(феминизм, этноцентризм и пр.); опыт создания незападного центра ка­питализма вЯпонии и других странах Юго-Восточной Азии; ожив­ление религии в западныхстранах; распад СССР и коллапс комму­низма. На этом фоне происходит трансфо,мация основных соци­альных институтов, наблюдается декомпозиция культуры,изменяются границы человеческой активности. Эти события, от­разившиекардинальные изменения общественной жизни, поста­вили под вопрос и конструктыклассической социологии.
В конце XX — начале XXI вв. перед социальной теорией вста­ла задача теоретическойрепрезентации качественно нового состо­яния западного общества. Этометодологическое требование по­лучило определенное решение в постнеклассическойпарадигме социального познания. В ней общество стало невозможно рассмат­риватькак совокупность взаимно организованных институтов. Подверглось сомнению идекларируемое соответствие между ак­торами и системой, лежавшее в основеклассической социологи­ческой теории общества.
Переосмыслениесоциальной рациональности привело к ме­тодологическому сдвигу в видениисоциальной реальности, кото­рый проявляется не только в формировании новыхнаучных кон­структов, но и в появлении нового языка социальной теории, в преобразованиистатических понятий в динамические.
Становлениенового типа научности в социальном познании связано не только с трансформациейнаучной рациональности во­обще, но и с реальными изменениями современногообщества. Социальная действительность становится более сложной и дина­мичной,возрастает потребность в научно обоснованных рекомен­дациях по ее управлению.Кризис индустриальной цивилизации предполагает формулировку новогопостмодернистского проекта социальной организации, в основе которого лежит не удовлетво­рениепостоянно растущих потребностей, а безопасное развитие человечества иреализация его фундаментальных ценностей.
В-79. Картина мирасовременной науки и новые мировоззренческие ориентиры цивилизационного развития
 
С научной картиной мира связываютширокую панораму знаний о природе, включающую в себя наиболее важные теории,гипотезы и факты. Структура научной картины мира предлагает центральноетеоретическое ядро, фундаментальные допущения и частные теоретические модели,которые постоянно достраиваются. Центральное теоретическое ядро обладаетотносительной устойчивостью и сохраняет свое существование достаточнодлительный срок. Оно представляет собой совокупность конкретно-научных ионтологических констант, сохраняющихся без изменения во всех научных теориях
Научная картина мирапредставляет собой не просто сумму или набор отдельных знаний, а результат ихвзаимосогласования и организации в новую целостность, т.е. в систему. С этимсвязана такая характеристика научной картины мира, как ее системность.Назначение научной картины мира как свода сведений состоит в обеспечениисинтеза знаний. Отсюда вытекает ее интегративная функция.
Научная картина мира носитпарадигмальный характер, так как она задает систему установок и принциповосвоения универсума. Накладывая определенные ограничения на характер допущений«разумных» новых гипотез научная картина мира, тем самым направляетдвижение мысли. Ее содержание обусловливает способ видения мира, посколькувлияет на формирование социокультурных, этических, методологических илогических норм научного исследования. Поэтому можно говорить о нормативной, атакже о психологической функциях научной картины мира, создающейобщетеоретический фон исследования и координирующей ориентиры научного поиска.
Эволюция современной научнойкартины мира предполагает движение от классической к неклассической ипостнеклассической картине мира (о чем шла уже речь). Европейская наукастартовала с принятия классической научной картины мира, которая была основанана достижениях Галилея и Ньютона, господствовала на протяжении достаточнопродолжительного периода — до конца прошлого столетия. Она претендовала напривилегию обладания истинным знанием. Ей соответствует графический образпрогрессивно направленного линейного развития с жестко однозначнойдетерминацией. Прошлое определяет настоящее так же изначально, как и настоящееопределяет будущее. Все состояния мира, от бесконечно отдаленного былого довесьма далекого грядущего, могут быть просчитаны и предсказаны. Классическаякартина мира осуществляла описание объектов, как если бы они существовали самипо себе в строго заданной системе координат. В ней четко соблюдалась ориентацияна «онтос», т.е. то, что есть в его фрагментарности иизолированности. Основным условием становилось требование элиминации всеготого, что относилось либо к субъекту познания, либо к возмущающим факторам ипомехам.
Строго однозначнаяпричинно-следственная зависимость возводилась в ранг объяснительного эталона.Она укрепляла претензии научной рациональности на обнаружение некоего общегоправила или единственно верного метода, гарантирующего построение истиннойтеории. Естественнонаучной базой данной модели была Ньютонова Вселенная с еепостоянными обитателями: всеведущим субъектом и всезнающим Демоном Лапласа, якобызнающим положение дел во Вселенной на всех ее уровнях, от мельчайших частиц довсеобщего целого. Лишенные значимости атомарные события не оказывали никакоговоздействия на субстанционально незыблемый пространственно-временной континуум.
Неклассическая картина мира,пришедшая на смену классической, родилась под влиянием первых теорийтермодинамики, оспаривающих универсальность законов классической механики.Переход к неклассическому мышлению был осуществлен в период революции вестествознании на рубеже XIX-XX вв., в том числе и под влиянием теорииотносительности. Графическая модель неклассической картины мира опирается наобраз синусоиды, омывающей магистральную направляющую развития. В ней возникаетболее гибкая схема детерминации, нежели в линейном процессе, и учитываетсяновый фактор — роль случая. Развитие системы мыслится направленно, но еесостояние в каждый момент времени не детерминировано. Неклассическое сознаниепостоянно наталкивалось на ситуации погруженности в действительность. Оноощущало свою предельную зависимость от социальных обстоятельств и одновременнольстило себя надеждами на участие в формировании «созвездия»возможностей.
В постнеклассическойметодологии очень популярны такие понятия, как бифуркация, флуктуация,хаосомность, диссипация, странные аттракторы, нелинейность. Они наделяютсякатегориальным статусом и используются для объяснения поведения всех типовсистем: доорганизмических, организмических, социальных, деятельностных,этнических, духовных и пр.
В условиях, далеких отравновесия, действуют бифуркационные механизмы. Они предполагают наличие точекраздвоения и неединственность продолжения развития. Результаты их действиятруднопредсказуемы. По мнению И. Пригожина, бифуркационные процессысвидетельствуют об усложнении системы; Н. Моисеев утверждает, что «каждоесостояние социальной системы является бифуркационным».
Оправданная вчеловекоразмерном бытии социологизация категорий порядка и хаоса имеет своимследствием негативное отношение к хаотическим структурам и полное принятие упорядоченных.Тем самым наиболее наглядно демонстрируется двойственная(антропологично-дезантропологичная) ориентация современной философии.Научно-теоретическое сознание делает шаг к конструктивному пониманию роли изначимости процессов хаотизации в современной синергетической парадигме.Социальная практика осуществляет экспансию против хаосомности,неопределенности, сопровождая их сугубо негативными оценочными формулами,стремясь вытолкнуть за пределы методологического анализа. Последнее выражаетсяв торжестве рационалистических утопий и тоталитарных режимов, желающихустановить «полный порядок» и поддерживать его с «железнойнеобходимостью».
В-80. Научнаярациональность и проблема диалога культур.
 
Обнаружениепределов в развитии современной цивилизации побуждает пересмотреть ценностьрационализма. Постепенно ста­новится понятным, что кризисы нашей цивилизации —экологи­ческий, эсхатологический, антропологический, культурный — вза­имосвязаны,причем техника является одним из факторов этого гло­бального неблагополучия.Рост негативизма по отношению к науке и разуму в современном обществе ипредложения не связывать судьбы человеческой свободы с культивированием рациональногоначала связаны прежде всего с отрицательными последствиями техничес­когоразвития. Общество поэтому нуждается в изменении приори­тетов своей социальнойи технологической деятельности, и огром­ную роль в решении этих проблем должнаиграть наука.
Нужно отметить,что в традиционную научную картину мира входит представление о том, что все проблемы,возникающие в результате научно-технического прогресса, можно решить рацио­нальнымспособом. При этом полагается, что не только экологи­ческая проблема разрешимана путях развития науки посредством создания малоотходных производств,технологий с замкнутыми циклами и т. д., но и вторая глобальная проблема(духовный кри­зис) преодолима при помощи НТП.
Но социальнаядеятельность принадлежит различным культур­ным подсистемам и подчиняется ихлогике, в частности, ценност­ным отношениям. Особенностью культурных систем, вотличие от рационально организованной деятельности, является борьбаразноориентированных, иногда противоположных, сил и ценностей. Вследствие этогореализация одних видов деятельности, не учиты­вающая бытие другихдеятельностей, может давать результаты, противоположные ожидаемым. Природачеловеческой деятельно­сти содержит два слоя — акты деятельности,организованные на рациональной основе и культурные подсистемы, подчиняющиесяиной логике. Поэтому большинство современных общественных проблем невозможнорешить исключительно научно-рациональ­ным, техническим путем.
Наиболеерадикальным средством разрешения кризиса пред­ставляется критическоепереосмысление идей, лежащих в основа­нии техногенной цивилизации.Западноевропейская культура по­родила субъект-объектный принцип, согласнокоторому окружа­ющему миру приписывался лишь статус средства. Поэтомунеобходимо изменить лежащую в основе технического прогресса ду­ховно-ценностнуюмотивацию. При этом наряду с другими усилия­ми необходимо пересмотреть и тукартину мира, в которой природа понимается как условие нашей технократическойдеятельности.
Мы уже отмечалипроисходящие изменения в типе научной ра­циональности. Черты постнеклассическойрациональности прояв­ляются при переходе к исследованию сложных исторически раз­вивающихсясистем. Постнеклассическая рациональность хотя и сужает поле действия предшествующих ейисследовательских стра­тегий, но не отменяет их, сама становясь гетерогеннойсложноорганизованной системой. Увеличение разнообразия научных стра­тегийрасширяет и поле мировоззренческих оснований современ­ной науки. Теперь ипреобразующую деятельность человека и саму природу начинают понимать иначе.Оказалось, что техника и на­учное знание существенно влияют на природу ичеловека. Законы природы не вечны, а обусловлены исторически и культурно, а че­ловеческоедействие есть орган эволюции природы. Природа яв­ляется не только условиемчеловеческой деятельности и прогрес­са, но и их целью. Она отвечает человеку,ассимилирует его усилия и активность. Идеал естествознания сейчаспересматривается с учетом различения природы, написанной на языке математики,природы как планетарного экологического организма и социаль­ной природы.
Важно при этом,что отказ от европейского проекта модерна вовсе не означает «варваризацию»культуры. Эта идея явно просле­живается в работе Хюбнера «Критика научногоразума». Более того, «пароксизмы научно-технической деятельности, — пишетнемецкий философ, — и связанной с ней идеей прогресса вполне могут свиде­тельствоватьо своего рода варварстве»'. Для преодоления кризисов современной цивилизациинеобходим радикальный поворот в ми­ровоззрении, в самом духовном ядресовременного человека.
Сформировавшаяся врамках постнеклассической науки стра­тегия деятельности с саморазвивающимисясистемами порождает перекличку между западной и восточными культурами. Выясня­ется,что современный тип научно-технического развития можно согласовать смировоззренческими идеями восточных культур. Человекоразмерные системы требуютособых стратегий деятельнос­ти, в которых существенную роль играют несиловыевзаимодей­ствия, основанные на синергетических эффектах. В рамках такойдеятельности возникает новый тип интеграции истины и нрав­ственности,целерационального и ценностнорационального дей­ствий. Технологическаядеятельность с такими системами предпо­лагает учет спектра возможных траекторийсистемы и сталкивает­ся с проблемой выбора определенного сценария развития измножества возможных. Ориентирами этого выбора служат не толь­ко знания, но инравственные принципы.
Говоря онеобходимости изменения идеалов рациональности, речь нужно вести не только онауке и научной деятельности, сколько о человеческой деятельности вообще.