Мне кажется, творчество каждого поэта является субъективным выражением окружающего мира. Различные жизненные коллизии, преломляясь через призму видения автора, через какие-то особые, только ему одному присущие взгляды, отражаются в его творчестве. Поэтический мир — это зеркало души автора. Жизнь — вместилище добра и зла, прекрасного и ужасного. И в зависимости от внутренних качеств человека воспринимается все вокруг.
Почти каждый поэт пишет стихи о природе, затрагивает темы дружбы, любви, поэта и назначения поэзии, проблемы взаимоотношения с миром. Так или иначе останавливаются на проблеме жизни и смерти. И решает ее каждый по-своему. Лирическая философия или философия в стихах.
Каждый поэт ищет свой путь в этой жизни, у каждого — своя определенная цель. Они всю жизнь проводят в поиске предмета своего назначения и находят его в форме выражения своего творчества, в основе которого у одних лежит мотив гармонического сочетания человека и природы; другие безоговорочно принимают революцию, называют ее “своей” и воспевают ее силу и мощь; третьим та же революция приносит боль и страдание, заставляет иными глазами взглянуть на мир, рушатся мечты, надежд, планы, еще недавно казавшиеся самыми верными и правильными. Отсюда — неудовлетворенность жизнью, которая, усугубляясь, приводит к непоправимому. К ним можно отнести творчество С. Есенина после 1917 года. Некоторые, в силу своих личностных взглядов, не могли принять революцию и вынуждены были уехать из страны. Уехать, чаще безвозвратно.
И лишь немногие, а точнее, избранные, оставались со своим народом. Не принимали и не отвергали революцию, но готовы были страдать вместе со всеми. Выносили все невзгоды: голод, холод, потерю друзей. В числе этих немногих были Осип Мандельштам и Анна Ахматова.
Поэзия А. Ахматовой резко индивидуальна уже потому, что это поэзия женщины. Психологи утверждают, что женщина более чувствительна, восприимчива, ранима, чем мужчина (хотя в жизни как раз наоборот). Мир чувств и эмоций часто берет верх над женским разумом. Однако почему же прошло столько столетий после легендарной Сапфо, прежде чем дала о себе знать ее преемница — Анна Ахматова. Вероятно, она стала той, которая сумела предельно ясно и точно выразить в стихотворных строках то, что волновало многие умы, сердца и души,
Конечно, писала А. Ахматова и о природе, и о дружбе, и о роли поэта и поэзии, и о судьбе очень близкой я родной России. Но главной темой, определяющим мотивом в творчестве поэтессы является тема любви. И о чем бы другом она ни писала, везде присутствует, если не откровенное чувство, то набросок, намек на него — обязательно. Без любви нет жизни. И жизнь, по Ахматовой, это любовь, а любовь — сама жизнь.
Схожее восприятие было и у раннего Есенина, где любовь — это естественное чувство, гармоничное сочетание человека и природы. Как светлы строки, в которых поэт сравнивает березу с любимой девушкой:
Зеленая прическа,
Девическая грудь,
О тонкая березка,
Что загляделась в пруд?
Но недолог светлый путь Есенина — всего шесть лет, с 1910 по 1916 год. А 17-й, ознаменовавший себя приходом новой власти, становится поворотным в судьбе и творчества поэта. Естественное, природное сменяется на грубое, порой жестокое, натуралистическое. Трагично, безысходно состояние поэта, не нашедшего себя в революции. Звучит иная трактовка вечной темы. С одной стороны, “любовь — зараза, любовь — чума”, а с другой — романтическое чувство, пристанище водоворотов жизни измученному думой человеку. И подтверждение этому — цикл “Персидские мотивы”, в котором помимо экзотического Шираза, загадочной и таинственной красоты персиянок, собирательным образом которых является Шаганэ, можно увидеть характерное для раннего Есенина решение проблемы смерти. Здесь смерть для него — мудрый конец природы, но совсем не единственная возможность вырваться из цепких лап постылой и надоевшей жизни, как было в стихотворениях цикла “Москва кабацкая” и как будет в поэме “Черный человек”. Однако и теперь Есенина одолевают противоречия. Мерещится ему измена любимой, все меньше он верит в персидских красавиц и восточные просторы.
Как бы ни был красив Шираз.
Он не лучше рязанских раздолий.
Есенин чувствует неестественность красоты, он “обманут счастьем”. И если в “Персидских мотивах”
Быть поэтом — это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцеватъ себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души,
то позднее Есенин определит свое творчество как “дохлую, томную лирику”, в которой уже не будет места чистой, романтической любви.
Все самое светлое и прекрасное осталось где-то далеко позади. А время неумолимо бежит вперед, его не остановишь. Но что там — впереди? Ничего. Для Есенина нет будущего, впрочем, как нет и настоящего. Он живет прошлым:
Я нежно болен воспоминаньем детства.
Настоящая действительность для него лишь грустная история с трагическим концом. И если А. Ахматова
… Научилась просто мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
то для Есенина жизни как таковой не существует:
Жизнь моя! Иль ты приснилась мне?
Все как в неоконченном сне, который начался светлой радостью, а прервется на самом трагическом. Вроде бы все прекрасно — очнулся от ужаса происходящего, но ведь это страшное сновидение и есть жизнь С. Есенина.
Видела подобные сны, только наяву, и А. Ахматова. Не всегда было “просто жить”, ведь жизнь “полосатая” — светлое чередуется с темным, на смену радости приходит печаль. Трагизм бытия находил отражение в лирике:
Все отнято: и сила, и любовь.
В немилый город брошенное тело
Не радо солнцу.
Нет ни сил, ни возможности что либо изменить:
… больше нет ни слез, ни оправданий.
она “устала воскресать, и умирать, и жить”. И любимого просит:
Помолись о нищей, о потерянной,
О моей живой душе.
Ахматова переживает кризисное состояние, ей очень трудно, но ведь душа живая! Да, она сейчас одинока, но она не отрекается от мира, не отказывается от живых людей. Печальное удивление, что рядом не нашлось того, кто бы мог прийти на помощь. Но нет здесь резкого утверждения одиночества, нет есенинского “я один...”. У А. Ахматовой — знак вопроса, неужели:
Никто, Никто, Никто
Не в силах мне помочь?..
Но остается неизменное, до конца дней верное — перо и листок бумаги. Единственное спасение — живые стихи. Действительно, живые. Они просты и понятны каждому. У Ахматовой читатель — “неизменен и вечен”, он “поэта неведомый друг”, Есенин же настолько одинок, что даже его “поэзия здесь больше не нужна”. И во всем он видит только тьму:
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
И если ранняя лирика — это ясный день, равный нескольким годам жизни и творчества поэта, то все, написанное после “Персидских мотивов”, — это темная ночь, на смену которой никогда не придет рассвет.
Поэт появляется в мире, горя страстным желанием повенчать на земле “розу белую с черной жабой”. И к чему он приходит? К горькому одиночеству, трагической развязке:
Я один…
И разбитое зеркало.
А. Ахматова писала:
Сердце усмиряют правильным дыханьем,
А черные мысли — верой в друзей,
но не смог Есенин поверить в друзей. А может быть, просто верить было не в кого, не оказалось рядом того, кто мог бы разделить его одиночество. Очень жаль, ведь всем известно, что горе на двоих — полгоря, радость на двоих — две радости. Но смерти наполовину не бывает…
Подобное было и в жизни А. Ахматовой, но она противостояла, утвердившись в преданности своей лиры.
А. Ахматова остается с людьми, а С. Есенин трагически уходит. Уходит из этой жизни, жизни-игры, в которой он — проигравший. Нет, нельзя отказать Есенину в силе души, она была, несомненно, уже потому, что уйти из жизни по своей воле может только сильный человек. Просто у А. Ахматовой этой силы душевной, жизнерадости, человеколюбия оказалось намного больше, чем у С. Есенина. Ее любви хватило всем, кто ее окружал, донесла она ее и до нас, столь далеких от того трагичного времени.