Стенограмма совместного заседания ЭГ №20 «Международная позиция России: экономические ориентиры» и №21 «Развитие экономической интеграции на пространстве СНГ», 30 июня 2011г.А.А. Дынкин: Добрый день, мы продолжаем заниматься работой, связанной с совершенствованием «Стратегии-2020». Мы сегодня хотели очередной раз послушать о каких-то результатах, которые в двух группах существуют. Кадочникова сегодня нет с нами, он во Владивостоке сегодня, поэтому слово предоставляется Алексею Кузнецову, ученому секретарю группы №20, который расскажет о продвижении в работе.^ А.В. Кузнецов: Наша 20-я группа в принципе действует по двум основным направлениям, одно из которых – сейчас как раз запустят вам презентацию – связано с оценкой перспектив мирового экономического развития до 2020 года и, соответственно, определением возможного места нашей страны в мировом хозяйстве через 10 лет. Говоря о взаимодействии с 21-й группой, скорее, надо иметь в виду, что мы не просто даем прогноз мирового развития, но смотрим относительные позиции отдельных регионов, в частности ЕС, Китай, других стран АТЭС и т.д. Второе направление нашей группы, по которому мы тоже продвигались, – это вклад внешнеэкономических связей в укрепление международных позиций России и, главное, улучшение количественных и качественных показателей развития нашей страны. Тут пересечение с 21-й группой более острое, потому что здесь требуется называть конкретные шаги по развитию, в том числе, например, регионального сотрудничества и интеграции, соответственно, здесь, видимо, будет поле для дискуссии: насколько глубокой должна быть интеграция в рамках постсоветского пространства, чтобы она при этом не вступала в противоречие с национальными интересами по развитию связей с другими странами. Если очень коротко по первому направлению, то один из важных выводов из работы нашей группы состоит в том, что в общем-то развилок как таковых со стороны мирового развития для России нет. Скорее, развилка определяется тем, как наша страна будет реагировать на достаточно жесткие рамки, которые складываются в мировой экономике. Прежде всего речь идет о том, что темпы роста мирового хозяйства будут относительно высокими в предстоящее десятилетие. По оценкам нашего Института мировой экономики и международных отношений, это примерно 4,3 % в год рост ВВП мира в расчете по паритетам покупательной способности. Это означает, что перед нашей страной, действительно, стоят серьезные вызовы, потому что те оценки, которые есть по предстоящей динамике нашего ВВП, в общем-то, не внушают слишком большого оптимизма. И второе, тоже очень важное, – это то, что будет происходить в мире ускорение инновационного развития, потому что высокоразвитые страны ни к какой, естественно, инновационной паузе не движутся, а наоборот, дают новые какие-то внедрения, и одновременно развивающийся мир, естественно, не весь, а наиболее динамичные, успешные страны тоже пытаются подтянуться до уровня развитых стран. Тем не менее при благоприятном раскладе, при определенных мерах Россия может укрепить свои международные позиции, не очень сильно, но тем не менее достаточно ощутимо. Подняться на одно место – это значит опередить Германию по ВВП в расчете по ППС, а если говорить в текущих ценах, то это войти в десятку с нынешнего 12-го места. Тут помимо соотношения вот этих колонок ВВП на слайде естественно встает вопрос и по соотношению в мире многих других показателей. Насколько я знаю, 21-я группа очень активно обсуждает вопросы валютно-финансовой интеграции на постсоветском пространстве, но здесь все то, что в рамках нашей 20-й группы выкристаллизовалось, в том числе на основе и глобального стратегического прогноза, который делался в нашем институте, а также на основе последующих дискуссий, связано с тем, что в сфере валютной, в общем-то до 2020 года ключевую роль будут играть эмитенты ведущих резервных валют. Это соответственно, США, зона евро в целом, ну, и второй эшелон, в частности, Япония, скорее всего – Великобритания, которая не перейдет с фунта к 2020 году, и, возможно, Китай, который все-таки с юанем сможет добиться его реальной конвертации. Именно эта пятерка будет укреплять свои позиции, в какой-то степени даже оттесняя традиционные всякие неформальные клубы, ту же «большую семерку /восьмерку», и очень сейчас широко обсуждаемую «большую двадцатку». При этом в период до 2020 года принципиальным образом не изменятся основные характеристики участия нашей страны в плане региональных векторов. То есть доминирование Европейского Союза никуда не исчезнет. Более того, именно западноевропейские фирмы являются ключевыми для реализации очень многих модернизационных проектов в нашей стране. Это не означает, что Белоруссия, Казахстан, Украина и другие страны СНГ не сохранят свои особые роли. Тут налицо неизбежная ситуация, потому что это особые связи и территориально, и культурно, и исторически, более того, естественно, надо быть реалистами, под давлением, в том числе, политических стимулов реинтеграция на постсоветском пространстве будет идти, это без вопросов. Тем не менее, главными остаются еще несколько тенденций, это растущая роль рынка Китая и других стран АТЭС, без которых никуда не деться, она для нашей страны важна и тем, что Россия вполне закономерно пытается диверсифицировать свои внешнеэкономические связи. И тут как всегда висит проблема Латинской Америки и Африки, и в какой-то степени даже США, с которыми явно потенциал больше, чем реальная его реализация. Но наша группа не считает, что эти все вещи ведут к какой-либо серьезной географической развилке, потому что тут по большому счету для России важно достичь максимальной эффективности. Это значит, что ломать, допустим, динамику по внешним направлениям в угоду усиления интеграции в рамках того же Таможенного союза – вещь достаточно опасная. То есть развивать интеграцию на постсоветском пространстве, когда это выгодно, безусловно здорово, но тут надо четко прослеживать, оценивать перспективы. Это достаточно банальные два графика по структуре экспорта и импорта России, я взял самые свежие данные, которые вчера просто на сайте Таможенной службы были. Это как раз иллюстрирует то, что Европейский Союз – по-прежнему ключевой наш партнер. Да, динамика, если посмотреть, у стран АТЭС и у стран СНГ, прежде всего – Таможенного союза, она большая, но понятно, что неплохая динамика и у Европейского Союза. Посткризисная, соответственно. Потенциал наращивания неевропейских связей достаточно ограничен, то есть никуда мы от европейской зависимости в ближайшие 10 лет не уйдем. Европейский Союз – это реальность, которая должна сочетаться со всеми другими инициативами. И важно не только то, что Евросоюз доминирует в старых формах, допустим, во внешней торговле – на этих графиках. Современные какие-то формы, допустим, экспансия российского капитала за границу, она тоже идет, копируя старую географию связей. В частности, Европейский Союз и соседние страны Западной Европы, естественно, СНГ, но в значительно меньшей роли лидируют по размерам заграничных активов российских компаний. И, как всегда, недораскрыт потенциал азиатского региона, не говоря о Латинской Америке. Безусловно, на постсоветском пространстве есть свои преимущества, в частности, в области трудовой миграции, но тут мы опять-таки должны понимать, что с каждым годом возрастает конкуренция с Европейским Союзом за квалифицированную рабочую силу. А нам все-таки интересно не просто насытить рынок непонятно кем, а получить восполнение дефицита по квалифицированным рабочим кадрам. Соответственно, такие - очень коротко - вещи, я хотел сказать о работе нашей 20-й группы. Думаю, вы наши более большие записки видели на сайте, это как бы вступление к дискуссии, к размышлению, действительно, к попытке найти какие-то общие позиции по нашей группе, чтоб действительно понять, в каком направлении двигаться. Спасибо.^ А.А. Дынкин: Спасибо. Пожалуйста, какие вопросы есть. Если вопросов нет, тогда я с удовольствием предоставлю слово Татьяне Дмитриевне Валовой. Пожалуйста.^ Т.Д. Валовая: Прежде всего, Александр Александрович, я хотела вас поблагодарить за это совместное заседание группы. Я считаю, сейчас самое время, когда у нас у всех уже есть какие-то определенные первые итоги, обменяться мнениями, поскольку, действительно, наши две группы тесно взаимозависимы, я хотела сказать, что я с большим интересом следила и слежу за вашей работой и с большинством выводов на 100% согласна, и меня очень радует то, что ваша группа тоже приходит к такому выводу, что у нас нет каких-то развилок, когда нам надо выбирать, то ли нам надо делать интеграцию внутри, то ли нам надо делать интеграцию с Европой, то ли нам надо развивать Тихоокеанский регион. В принципе, действительно, все мы соглашаемся с тем, что все эти процессы надо развивать одновременно. Мы последние годы, развивая постсоветскую интеграцию, тоже над этим очень активно думали, потому что, действительно, где-то в 90-е годы иногда это рассматривалось в качестве альтернативы вступлению в ВТО, альтернативе интеграции в мировую экономику, сейчас это никоем образом не рассматривается, наоборот, это рассматривается как плацдарм для того, чтобы наиболее эффективно и с наиболее выгодными для нас экономическими последствиями встраиваться в мировую экономику. В этой связи один из выводов нашей группы, который мы как бы совместно сделали, заключается в том, что Российской Федерации не нужна всякая интеграция, т.е. интеграция, которая бы приводила к стагнации нашей экономической жизни, к стагнации нашего экономического и политического развития, никоем образом не нужна. Нам нужна только такая интеграция, которая, наоборот, приводит к модернизации экономических и политических систем. Более того, мы исходим из того, что мы этот посыл и нашим партнерам и в том числе партнерам из Белоруссии, с Казахстаном у нас никогда проблем на этой почве не возникает. Но партерам из Белоруссии говорим, что мы интегрируемся не для того, чтобы передавать вам какие-то субсидии, сохранять льготы и т.д., мы интегрируемся для того, чтобы вместе стать активными игроками на мировой арене. И что нам действительно нужны внутри себя некие механизмы финансовых трансферт - они существуют в Европейском союзе, - но эти механизмы финансовых трансферт должны способствовать нашему экономическому росту, а не тормозить его. Поэтому, допустим, пресловутые энергетические субсидии на данный момент пока неизбежны, но мы должны думать о том, как трансформировать их в иные более эффективные механизмы. В этой связи, рассматривая все возможности нашего экономического развития и прекрасно себе отдавая отчет, что сейчас, если смотреть на структуру внешней торговли, на долю тройки Таможенного союза, да и всего СНГ, который, в общем-то, не является интеграционным объединением, приходится примерно чуть больше 20% торгового оборота, что, конечно, несопоставимо с нашим переплетением экономических интересов с Европой. Поэтому для нас в качестве оптимальной концепции интеграции выглядит следующее. С учетом того, что Россия уже давно провозгласила задачу и общего экономического пространства с Европой, вы знаете, 2001 год, затем появилось четыре пространства в третьем году. Форум АТЭС, где мы активно участвуем, председательствуем на следующий год, у нас есть другие интересы, поэтому нам в качестве возможной, интересной и полезной схемы выглядит следующее. Мы развиваем постсоветскую интеграцию: Россия, Белоруссия, Казахстан. Исходим из того, что развиваться вширь это объединение будет, но это не самоцель. У нас есть явные претенденты, это Киргизия и Таджикистан. Мы их не отталкиваем, мы готовы с ними работать, но понимаем, что мы их в это образование будем брать тогда, когда они к этому будут готовы и когда они это образование дадут дополнительный плюс, а не минус. Есть государство, которое, на мой взгляд, уже готово было бы присоединиться к этому объединению, но оно не хочет, это из серии «может, но не хочет». Это Украина. Навязывать мы ничего не будем, просто пытаемся им пояснить, что для них не стоит альтернатива «европейский выбор или интеграция», потому что наша интеграция – это будет европейский выбор. Потому что следующий шаг нашего интеграционного объединения, будет… я имею в виду, тройку или там уже пятерку. Это будет создание общего экономического пространства с Европейским союзом. И никакой здесь альтернативы нет. Мы это все прекрасно понимаем. И вот эту концепцию общего экономического пространства, которое Россия уже начала строить – она сейчас идет несколько медленно, но я говорю, одна из причин – это наше неучастие в ВТО, а другая вот – это интеграционный процесс. Но когда интеграционные процессы оформились, нам уже понятно, что мы от лица интеграционного объединения можем и готовы строить. И мы это предлагаем нашим партнерам. Более того, таким партнерам, как ЕАСТ мы уже предложили начать переговоры о зоне свободной торговли и у нас уже, вы знаете, состоялось, по-моему, 2 раунда именно от лица Таможенного союза от трех делегаций. При этом мы видим в перспективе, что у нас должно появиться на вот этом пространстве, я имею в виду Европу и нашу часть Евразии – два наднациональных объединения. Европейский союз и Евразийский экономический союз, который трансформируется «тройка» - «пятерка». Которые по сути дела будут жить по совершенно похожим и идентичным гармонизированным принципам. Разница у нас естественно будет в том, что в рамках Европейского союза… и в рамках Евразийского экономического союза – у нас наднациональная модель интеграции и у нас действуют все наднациональные механизмы. При этом в рамках нашего Евразийского экономического союза универсальные подходы интеграции, применяемые в ЕС, тоже действуют. А между нами уже нет наднациональности. Во всяком случае, в достаточно длительной обозримой перспективе. У нас действует межгосударственный элемент, у нас идет гармонизация, но многие вещи мы совершенно принимаем идентично. Иначе говоря, решение принимается отдельно в Москве как в столице интеграционного объединения, и отдельно в Брюсселе, но по большей части эти решения применительно к экономическим реалиям будут практически гармонизированными. Таким образом, создастся это гармонизированное пространство, которое естественным образом поглотит и другие страны СНГ, которые не являются членами этого интеграционного объединения. Поглотят тоже по одной простой причине, поскольку это интеграционное объединение имеет зону свободной торговли в рамках всего Содружества независимых государств, и мы сейчас готовим новый договор. И соответственно опять же вот эти принципы общего пространства не могут быть какими-то отличными. Мы не можем с Европой договариваться по одним, условно говоря, принципам техрегулирования или санитарного регулирования, а со странами СНГ - по другим. Это опять будут те же самые принципы. Дальше на базе вот этих двух кирпичиков у нас идет параллельно и следующий трек. Это Азиатско-Тихоокеанский регион. Здесь тоже мы видим большие перспективы в сфере либерализации торговли, и на следующий год в ходе нашей повестки мы эту тему с председателем будем обсуждать. Мы тоже считаем, что здесь надо идти методом степ-бай-степ, начинать и апробировать на конкретных странах. Мы уже начали переговоры опять же от лица Таможенного союза с Новой Зеландией. Мы планируем начинать переговоры с Вьетнамом, у нас есть такое решение. Планируем начинать переговоры с Монголией. Помимо вот этого круга у нас есть тоже решение по Сирии и Египту, потому что это тоже государства очень взаимодополняющие, в том числе и по поставкам сельскохозяйственной продукции. И опять же, когда мы здесь будем говорить о ненаднациональной, а именно о межгосударственной модели, тяготеющей к зоне свободной торговли, мы опять же конечно будем исповедовать те же самые принципы. По сути дела вот эти европейские реалии и азиатские – они у нас должны быть все идентичны. То есть нам кажется, что вот это, как бы это ни высокопарно звучало, вот эта наша центральная интеграция в центре большой Евразии – она позволит на одинаковых принципах обеспечить такую разумную глобализацию на Западе и на Востоке. Поскольку мы не можем договориться с Азией и с Европой по одинаковым принципам - мы вынуждены будем вырабатывать общие подходы, - то на всем вот этом пространстве большой Евразии, широкой Европы будут очень похожие гармонизированные принципы. И вот это – наша задача. Поэтому мы считаем, что наша интеграция, если она по таким принципам будет идти – никоим образом не наносит ущерба развитию наших взаимоотношений с другими странами. Тем более, в Питере на форуме, когда мы говорили - наши казацкие коллеги сказали, что очень романтическая идея, но, в принципе, она совершенно логичная, потому что это просто приводит к нормальному процессу глобализации. Уже не тогда, когда 200 государств пытаются собраться и принять общие правила игры, что весьма сложно, а когда уже эти организации, собранные в крупные региональные объединения договариваются между собой. Потому что тот же самый АТЭС – он тянет за собой такие страны, как Соединенные Штаты, которые в свою очередь имеют договоренности и со своими партнерами по Северной и Южной Америке, и они тоже не могут договариваться на разных принципах. То есть, в общем, как будут распространять волнами эти принципы общего экономического пространства - они и приведут к естественному усилению гармонизации во всей мировой экономике, причем усилению, которое будет идти от земли, а не навязанное сверху некими какими-то правилами. Такие вот наши подходы, и нам кажется, что действительно наши походы совпадают. ^ А.А. Дынкин: Да, Татьяна Дмитриевна, я повторю вслед за вами, что, в общем, это совпадает с нашим пониманием. Я бы сделал, может быть, два добавления. Действительно вопрос ВТО – он абсолютно перезрел, потому что в группе стран G20 мы – единственный участник не член ВТО. И это конечно нонсенс. И я думаю, что дальше, если так реалистически смотреть, все-таки нам удастся преодолеть и внешние и внутренние проблемы со вступлением в ВТО, а значить следующий шаг – возможно разговоры о зоне свободной торговли с Европейским Союзом по принципу «ВТО плюс», и это может быть основа нового соглашения сотрудничества и партнерства с ЕС. До вступления в ВТО это, по-моему, бессмысленно обсуждать. Мы пробуем, но ничего не выходит. То есть мне кажется вот такая очередность. Еще одна вещь, о которой, мне кажется, стоит подумать. Вот у меня сейчас только что была делегация корейского Института стратегических исследований. Они говорят о том, что они занимаются зоной свободной торговли в треугольнике Китай, Япония, Южная Корея, и они уже создали постоянный секретариат в Сеуле. Может быть, нам подумать о каких-то контактах по этой линии? Они как раз, корейцы, готовы быть нашим проводником внутрь этих дел. Конечно, там это все еще очень такое… вы знаете, как на Востоке, очень длинный процесс, но почему бы туда в эту щель не засунуть свою ногу. Вот, пожалуй, все, что я хочу сказать. У вас есть вопрос – пожалуйста.^ О.И. Столяров: Олег Иванович Столяров, Международный центр развития регионов. Общие вопросы интеграции это хорошо. Состояние дел с вступлением России в Азиатский банк развития и соответственно в отношениях с Китаем и США? ^ А.А. Дынкин: О нем рассказать?О.И. Столяров: Мы занимались стратегией Дальнего Востока и убедились в том, что значит пробкой для привлечения инвестиций в Россию из Азиатско-тихоокеанского региона - является вот такой вопрос с Азиатским банком развития.^ А.А. Дынкин: Я не возражаю против этого тезиса и что дальше?О.И. Столяров: Понимаете, какая штука, вот когда мы говорим, допустим, об интеграции в АТР, об интеграции в Китае – мы ставим конкретные цели. Интеграция в АТР – это ликвидация барьеров для прямых инвестиций. Ликвидация тарифных барьеров для движения товаров. Ликвидация барьеров для движения рабочей силы. Мне это понятно. Когда мы говорим про Китай – это доступ к ресурсам. Доступ к рынкам сбыта. Доступ к дешевым трудовым ресурсам. Желательно кроме неких методов интеграции отразить в решении рабочей группы и решении экспертной группы цели интеграции. Чтобы можно было практически не только говорить, что процесс идет, но и в какой степени достигаются цели интеграции России.^ Т.Д. Валовая: Можно мне в свою очередь задать вопрос? Вы что имеете в виду интеграцию с Китаем? Вы хотите создать свободное передвижение труда, капиталов, рабочей силы и товаров с Китаем? ^ О.И. Столяров: Я имею в виду такие простые вопросы, как, например, мост через Амур. Который в России решался 8 лет, а недавно при помощи китайской стороны решился практически достаточно быстро. И когда премьер обратил внимание, что фирма «Петропавловск» – не может решить его в России, строительство моста было решено с китайской стороны. Я имею в виду уход «Ситроникса» в Китай. Когда мы говорим об интеграции, уже наше ведущее предприятие в области электронного машиностроения создает с Китаем китайского резидента в электронном машиностроении с капиталом 2 млрд. долларов. Поэтому неплохо говорить о методах интеграции, я согласен, методы надо совершенствовать, но необходимо четко определить конкурентные цели интеграции и конкурентное место России в этой интеграции, потому что я считаю, что успешная интеграция, может быть только тогда, когда Россия четко определяет свою конкурентную позицию в этой интеграции. ^ А.А. Дынкин: Ну, это аксиома, и никто с эти не спорит. Я бы хотел предоставить слово Андрею Николаевичу Спартаку, а потом мы с удовольствием откроем дискуссию, если можно. ^ А.Н. Спартак: Коллеги, я начну с того, что хочу поставить несколько вопросов, на мой взгляд, актуальных для коллег из 20 группы. Они ведь будут постоянно возникать у нас помимо определения общих направлений интеграции России в мировое хозяйство, принципов, приоритетов, у нас встает очень много практических задач, я их перечислю. Скажем, вопрос недоиспользования потенциала сотрудничества с кем бы то ни было. Мне кажется, в данном случае таким важным предварительным шагом было бы построение реальной карты географического [распределения] нашего, торгово-экономического сотрудничества. Потому что вы все знаете, что удельный вес США в нашей внешней торговле был бы почти в 2 раза больше, если бы мы посчитали товары, которые идут через страны-посредники в Соединенные Штаты Америки. И отсутствие этой карты реального распределения наших товаропотоков иногда мешает нам правильно представить, в том числе и приоритеты нашего сотрудничества. Хотя в целом, конечно, они сформулированы правильно. Еще один момент – это малая доля российских инвестиций в развивающихся странах. Вы знаете, практики говорят, что это связано в первую очередь с тем, по Африке, по крайней мере, что мы ждем, что геологоразведку и ТЭО сделают правительства африканских стран, а они ждут, что это сделаем мы. Понимаете? Американцы, китайцы и европейцы сами финансируют геологоразведку и ТЭО. И пока мы не решим вопросы с созданием соответствующей структуры у нас, которая бы финансировала эти вещи, – мы будем все больше отставать от этих стран, развивающихся государств. По крайней мере, в большинстве развивающихся государств. Или все-таки 20 группа, я знаю, она очень предметно обсуждает инструментарий содействия внешнеэкономической деятельности, продвижения наших интересов на внешних рынках. Вы знаете, ну здесь вопиющие вещи возникают. Я узнал 2 дня назад всего, оказывается, Минпром, руководствуясь 5 приоритетами модернизации, обозначенными Дмитрием Анатольевичем Медведевым…, все "взяли под козырек" под эти приоритеты), выкинул из позиции, которые могут получать государственную поддержку в виде финансирования части процентных ставок по кредитам, продукцию легкой промышленности, где иногда до 18 переделов, и продукцию переработанной пищевой промышленности. Это категорически неправильно, на мой взгляд. Это противоречит основному пониманию, что Россия в настоящее время должна создавать условия для экспорта всей той продукции, которая конкурентоспособна и может продаваться на внешних рынках. И таких вещей очень много. (Это я еще под впечатлением вчерашнего комитета по содействию внешней экономической деятельности в Торговой палате, который мы проводили. Я извиняюсь.) Теперь я хочу перейти к теме сегодняшнего заседания. Я постараюсь коротко. Это то, как у нас выглядит достаточно романтичная, но логичная картина развития постсоветской интеграции. С расширением состава участников, возможно Таможенного союза, и с выстраиванием внешнего контура интеграции, где 2 наших основных партнера - это Европейский союз и Европейская ассоциация свободной торговли. Вот внешний контур интеграции – это такая достаточно примитивная картинка. Понятно, что в основе внешнего контура интеграции – прежде всего в отношении Таможенного союза и Евросоюза, где есть возможность двигаться очень медленно вперед. То, как пока это происходит в рамках ОЭП - Россия - Евросоюз. Или немного быстрее или существенно быстрее, что предусматривает выход на обсуждение вопросов зоны свободной торговли. Развилка, как строить наше евразийское большое экономическое пространство – здесь мы видим 3 основных пути. Первый путь – это когда ЕС "стягивает" это пространство на себя на своих условиях, что, собственно, пока и происходит. Второй – когда Таможенный союз, наконец, достраивается, полностью обретает право субъектности, и, еще лучше, мы немного расширяемся, тогда более-менее такой возможен блоковый путь, когда формирование Евразийского экономического пространства осуществляется вокруг блока "Таможенный союз – Евросоюз". Или такая многосторонняя зона свободной торговли, но эта идея появилась после того, как мы стали очевидцами быстрого прогресса транстихоокеанского партнерства, хотя, Евросоюз, видимо, на многостороннюю зону торговли вряд ли когда пойдет. Вот здесь справа – это возможности, которые мы сейчас используем в начале переговоров о зонах свободной торговли от лица Таможенного союза. Ключевые элементы этой повестки широкой евразийской интеграции более-менее понятны. Это заключение и полномасштабная реализация договора о зоне свободной торговли СНГ, запуск торгово-политического диалога Таможенный союз и Евросоюз, сближение и совместимость систем регулирования, формирование элементов общего экономического пространства на пространстве СНГ с участием Таможенного союза и СНГ и, конечно, позиционирование нашей интеграции как открытой модели регионализма. Дальше вот мы нарисовали несколько картинок. На этом слайде представлен торгово-политический статус наших основных партнеров по интеграции на сегодняшний день в рамках Евразийского экономического пространства. Евросоюз и ЕАСТ, который образует европейское экономическое пространство, (там, буквы РТС, конечно, везде). Эта картинка, подчеркивает сложный характер, прежде всего, наших партнеров по будущему евразийскому экономическому пространству. Огромный опыт, который у них приобретен с точки зрения выстраивания торговой политики в отношении третьих стран, и то, что если мы создадим единое экономическое пространство с этими странами, это будет совсем другое качество в целом существования России и ее торговой системы. Ведь Евросоюз имеет Таможенный союз с Турцией… Это совершенно другое качество, и даже расчеты, которые делались и которые еще предстоит сделать и обновить по последствиям создания зоны свободной торговли с Евросоюзом, конечно, должны учитывать то, что мы здесь "окунемся в море" переплетающихся многочисленных соглашений о свободной торговле, обязательств Европейского союза перед другими странами. Далее – это то, как мы выглядим сегодня. Мы, надо сказать, немного активизировались последнее время. Я имею в виду, партнеры в рамках Евразийского экономического пространства на Востоке - Россия, Таможенный союз, другие страны СНГ. Мы все разные, мы пытаемся перевести это в более конструктивное русло и, в том числе мы надеемся, что запуск торгово-политического диалога, Таможенный союз и Евросоюз этому будут способствовать. Но пока Евросоюз, при всех благих пожеланиях, выполняет определенную дезинтегрирующую функцию через свое восточное партнерство, через реальное обсуждение соглашения об ассоциации с целым рядом стран СНГ, через форсирование, правда не без желания Украины, соглашения о свободной торговле с Украиной. И когда, поговоришь с теми же представителями Молдавии и Армении - для них эти дополнительные льготы в рамках общей системы преференций Таможенного союза, общей системы преференций Европейского союза имеют огромное значение. Они ими очень довольны. И они откровенно признаются, что, конечно, евроинтеграция для них - это вопрос решенный, другое дело, что 50% их граждан работает в России, 50% граждан работает в Евросоюзе, и они это тоже учитывают. И мы все это тоже должны учитывать. Но это я для характеристики картины. Следующий слайд – это опять же достаточно романтичный, но, тем не менее, схематизированный алгоритм построения евразийского экономического пространства. Это, в общем, такой блок, где основную роль играет соглашение и постепенное углубление интеграционного формата взаимодействия между Таможенным союзом и Евросоюзом, и вокруг формируется, через систему соглашения о свободной торговле, мягкая зона интеграции. Следующий слайд, здесь мы говорим о том, что мы видим нашу интеграцию как расширяющееся явление, расширяющийся феномен. Здесь мы нарисовали слайд, который характеризует степень торгово-политической либерализации на сегодняшний день во взаимоотношениях Европы со странами АТР и отдельно выделены страны транс-тихоокеанского партнерства. Вы видите, что пока степень этой либерализации не так высока. Если мы рассмотрим готовящиеся соглашения, то вроде бы растет степень взаимной торгово-политической либерализации, но это готовящиеся соглашения, многие из которых были заявлены еще лет 5 назад, не факт, что они состоятся и будут ратифицированы, или это займет, в любом случае, длительное время. Здесь я просто хочу подчеркнуть, что пока эти процессы формирования такого очага европейской интеграции вокруг Евросоюза и наши планы о формировании евразийского экономического пространства, и то, что в общем происходит в АТР - это достаточно разные процессы. Пока это разные процессы, потому что Чили и Сингапур участвуют везде и во всем, они никак не показательны с точки зрения возникновения каких-то мостов на сегодняшний день. Следующий слайд. Я просто предложил бы для дискуссии. Мне кажется, что транстихоокеанское партнерство задумано и выполняет уже на сегодняшний день роль определенного "троянского коня" в Азиатско-тихоокеанском регионе. Здесь мы показали, как оттягиваются страны из АТЭС, из АСЕАН, из восточноазиатского сообщества в транстихоокеанское партнерство. Вы знаете, как настойчиво зовут Японию, трагические события в Японии побудили отложить принятие окончательного решения на какое-то время, но американцы очень сильно зовут японцев в транстихоокеанское партнерство. Другие страны, возьмем АТЭС, которые пока еще не являются участниками. Корея, Канада, Мексика… Вы знаете, Корея уже заключила соглашение с США о зоне свободной торговли, правда пока оно не ратифицировано, но будет. А Мексика и Канада – они пойдут за США. И вообще, торгово-политическая динамика последних лет, особенно Канады, показывает, что канадцы выстраивают то же самое, что делают США. И, в общем, об этом надо тоже задуматься. Таиланд - в АСЕАН, известно, что он уже официально проявил заинтересованность, я думаю (просто не за всем успеваешь следить), наверняка и другие страны уже делали заявления. В общем, при определенном раскладе все структуры АТР могут распасться под прессингом транстихоокеанского партнерства. Ну, не распасться в буквальном смысле, АСЕАН, может, и в буквальном смысле, как восточноазиатское, о котором говорил Александр Александрович, сообщество. Дальше я бы хотел обратить ваше внимание на следующую картинку. Вы знаете, когда смотришь на процессы торгово-политической либерализации, выстраивание блоков сегодня то начинаешь понимать, что вот за всем этим… (опять же это дискуссионно. Это для обсуждения точка зрения). Что при всем многообразии и огромном количестве вот этих пересекающихся различных соглашений – появление отдельных блоков торговых даже. Вот при всем этом "клубке спагетти" в этом клубке вырисовываются совершенно четко на сегодняшний день два таких "огнедышащих ядра" этого процесса, вокруг которых все это строится. Это усилия американцев, по сути я бы назвал это новым переделом мира с использованием торгово-политических и не только торгово-политических инструментов, навязывание своей модели регионализма. Это очень открытый, конкурентный, рыночный регионализм, который нужен американцам при их преобладающей конкурентоспособности. Ну, может быть, кроме Китая. Но Китай никуда и не зовут. Здесь вот обозначено то, что действительно. Я обратил внимание, сейчас американцы поставили в повестку дня обсуждение соглашения о свободной торговле с двумя последними странами Латинской Америки, не входящими в "Меркосур". А как только они их заключат – получится, что, кроме "Меркосур", вся Америка, уже опутана американцами сетью соглашений о свободной торговле. И то же самое форсированно сейчас делает Канада. То есть панамериканская зона долго не получалась у американцев из-за Бразилии, Аргентины, "Меркосура" и Венесуэлы, но они к этому приближаются. Ну и, соответственно, быстрое продвижение с проектом транстихоокеанского партнерства. Евросоюз, в общем, тоже, несмотря на все проблемы, достаточно уверено движется вперед Достаточно символичны последние два заявления – окончательное решение о сроке принятия Хорватии, и по Исландии было сделано буквально позавчера заявление, и некоторые эксперты считают, что это уже в 12 году произойдет. И вот между этими двумя моделями – американской открытой и такой патерналистской европейской, которая все-таки ориентирована на концентрическое укрупнение вокруг европейского союза. Вот этот инертный блок – он сохраняется. Если мы посмотрим, Китай тоже вроде активизировался, но вся его активизация торгово-политическая – это второстепенное соглашение, это очень часто, да и в основном preferential trade agreement, охватывающий не всю товарную номенклатуру. Весь БРИКС слева в плане АТР – это по крайней мере большой вопрос. Бразилия – пока точно нет вместе со всем "Меркосуром", но в тоже время они в мае прошлого года еще восстановили переговоры ЕАСТ с Евросоюзом. Индия сейчас присутствует в повестке ЕС и ЕАСТ как потенциальное соглашение о свободной торговле. По России здесь более-менее все известно. Единственное – Китай, вы видите, он, по сути, основополагающий для современного мирового хозяйства, он внизу, но Китай пока, естественно, не зовут ни туда, ни сюда. И для Китая эта ситуация очень, я думаю, не простая, и они обращают на это внимание. К нам приходил недавно торговый советник, и когда он задает вопросы о транстихоокеанском партнерстве (а не пригласили ли они Россию в это партнерство?), у него звучит большая обида в отношении своей страны. Последние два слайда. Мы не можем, естественно, не думать о панъевразийской повестке Рос^ А.А. Дынкин: Большое спасибо, Андрей Николаевич, можно несколько вопросов? Вот вы сказали, что Канада делает то же самое, что и США и на это надо обратить внимание. Что такого плохого делает Канада, и почему Белоруссия не делает то же самое, что делает Россия?^ А.Н. Спартак: Александр Александрович, я обратил внимание, что в последние несколько лет Канада стала спешно достраивать систему своих двухсторонних соглашений о свободной торговле со странами Латинской Америки. До поры до времени она от Соединенных Штатов Америки, от США в этом процессе отставала. Сейчас она практически его наверстала, они идут синхронно, и я говорю, насколько я понимаю, в течение года-двух все страны американского континента будут иметь соглашения о свободной