“МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ” «Художественный мир прозы Захара Прилепина (на материале книг “Санькя” и “Грех”)»Славина Александра БорисовнаМосква 2010 Оглавление Введение……………………………………………………………………………...3 Глава I. Идейно-художественная организация романа Захара Прилепина «Санькя»………………………………………………...............................................8 1.1 Особенности сюжетно-композиционной структуры романа. Смысло- вая роль отдельных глав и эпизодов в произведении……………………..10 1.2 Особенности языка и стиля…………………….……………………….22 1.3 Система персонажей и образ главного героя романа «Санькя». Авто- биографичные черты в образе героя………………………………………30 Глава II. Своеобразие книги Захара Прилепина «Грех» (жанр, сюжет и компози- ция, идея, герой, проблематика и стилистика)…………………………………...42 2.1 Проблема жанра книги «Грех». Особенности сюжетно-композицион- ного построения. Идеи жизни и смерти, счастья как объединяющие книгу в роман в рассказах (новеллах)……………………………………...42 2.2 Семантика заголовка произведения в контексте образа героя и проб- лематики.……………………………………………………………………..65 2.3 Специфика стиля……………………………...………………………....70Заключение………………………………………………………………………….82Список литературы…………………………………………………………………86Приложение…………………………………………………………………………91 ВведениеЗахар Прилепин (Евгений Николаевич Прилепин) – современный русский писатель реалистического направления, чье имя за последнее время приобрело широкую известность не только в России, но и за ее пределами. Судьба и творчество молодого автора привлекают внимание читателей, критиков, теле- и радио-ведущих, а также людей, непосредственно не связанных с литературой и журналистикой. З. Прилепин родился в 1975 году в Рязанской области, яРязанскойРяокончил нижегородский филологический факультет. В настоящее время он работает как журналист, ведет постоянные колонки в нескольких журналах («Огонек», «Русская жизнь»); является автором романов «Патологии», «Санькя», романа в рассказах «Грех», сборника рассказов «Ботинки, полные горячей водкой: пацанские рассказы», двух книг эссе «Я пришел из России» и «Terra Tartarara: Это касается лично меня», а также сборника интервью с русскими писателями «Именины сердца: Разговоры с русской литературой». Писатель успешно публикуется в различных изданиях с 2003 года, он финалист и лауреат многочисленных премий («Национальный бестселлер», «Русский Букер», премия им. Бунина, «Литературная Россия», «Ясная Поляна», «Вдохнуть Париж» и др.). А совсем недавно была опубликована написанная им книга в серии ЖЗЛ, посвященная биографии Л. Леонова («Леонид Леонов: Игра его была огромна»). Помимо литературной деятельности, Захар Прилепин активно принимает участие и в политической жизни: состоял в Национал-большевистской партии, является членом коалиции «Другая Россия», отличается леворадикальными взглядами. Научных работ, посвященных анализу творчества Захара Прилепина, пока еще крайне мало; практически все оценки его как писателя содержатся в разнообразных журналистских статьях, где его произведения кратко или подробно рассматриваются с разных ракурсов. В частности, об авторе и его произведениях написано в таких популярных газетах и журналах, как «Новый мир», «Литературная Россия», «Знамя», «Завтра», «Комсомольская правда», «Афиша», «Московский Комсомолец», «Огонек», «Культура», «Литературная газета». О творчестве писателя положительно отзываются критики Павел Басинский 1, Юлия Щербинина 2, Дмитрий Володихин3 и многие другие. На прозу Прилепина откликаются не только критики и журналисты, но и современные писатели – Александр Проханов, Роман Сенчин, Дмитрий Быков. Последний является автором предисловия к роману в рассказах «Грех», где, отмечая, правда, некоторые недостатки книги, Д. Быков с уверенностью говорит о нем как о профессионале своего дела. Но есть также неоднозначные или даже отрицательные оценки творчества писателя. Наиболее резко отозвались о произведениях Захара Прилепина П. Авен4 и М. Бойко5. Если Авен в своей критике еще как-то сдерживает себя, то Бойко не скрывает своего пренебрежительного отношения к литературным творениям Прилепина, однозначно считая их плагиатом. Среди научных работ по творчеству писателя пока известны только дипломная работа А. А. Юферовой («Особенности поэтики прозы Захара Прилепина (романы “Патологии” и “Санькя”)») и две литературоведческие статьи О. С. Сухих6 и Е. Г. Местергази7. Но и в этих работах не содержится систематизированного анализа художественного мира писателя и, в первую очередь, художественных особенностей его произведений. Художественный мир литературного произведения – одна из важнейших литературоведческих категорий, не имеющая, однако, однозначного определения. Зачастую понятие «художественный мир» соотносится с понятиями «художественная действительность», «художествен- Ность" и т.д. Данной проблемой занимались многие ученые, начиная со второй половины XIX века (В. Соловьев, Н. Страхов и др.) и заканчивая современными исследованиями (В. Хализев, Л. Чернец). Поскольку понятие художественного мира несколько размыто и неоднозначно, обозначим синонимичный ему термин «художественная действительность», который следующим образом расшифровывается в «Литературном энциклопедическом словаре»: «Художественная действительность – это мир, освоенный в единящей смысловой перспективе художественной идеи, которая воспринимается как внутренне неделимая… С художественностью соответственно связаны представления об органичности, цельности, непреднамеренности, творческой свободе, оригинальности, вкусе, чувстве меры и пр.»8. Таким образом, художественный мир подразумевает, прежде всего, целостную систему тесно связанных между собой элементов, каждый из которых является важной неотъемлемой частью для понимания всего произведения как единого организма. Необходимо остановиться на таких содержательных компонентах художественного мира произведения, как сюжет и композиция, стиль и язык, идея и основные мотивы, образ героя и система персонажей и т.д. Несмотря на то, что категория «художественный мир» фигурирует во многих научных трудах, она всегда актуальна тем, что вмещает в себя основные характеристики и критерии творчества писателя, дает возможность всестороннего рассмотрения его произведений, а также, что не менее важно, позволяет творчески подойти к проблеме определения содержания работы.^ Объектом исследования является художественный мир прозы З. Прилепина (на материале романа «Санькя» и книги «Грех»). Предмет исследования составляют различные компоненты художественного мира его прозы, и, таким образом, основными задачами работы становятся выявление и отбор наиболее значимых аспектов художественного мира прозаических произведений З. Прилепина. Цели работы – исследование творчества писателя, комплексный анализ составляющих художественного мира его книг; создание необходимой базы для дальнейших научных открытий в данной области. Отсюда вытекает и научная новизна работы – подробное филологическое рассмотрение выбранных произведений писателя. ^ Материалом исследования в данной работе являются художественные тексты писателя, тексты СМИ (Интернет, газеты, журналы), различные критические статьи и рецензии, посвященные произведениям данного автора, а также литературоведческие статьи и учебные пособия, посвященные анализу литературных произведений. Методы исследования в данной работе – изучение продуктов деятельности писателя, литературных и других источников как необходимых средств, с помощью которых проводится исследование объекта.^ Научно-практическое применение работы заключается в том, что результат проведенного исследования (филологический анализ произведений писателя) можно использовать в различных общеобразовательных учреждениях, в частности в средних общеобразовательных школах гуманитарного профиля. Урок (-и) по творчеству З. Прилепина целесообразно проводить в составе элективного курса по изучению современных авторов, не включенных в общеобразовательную программу по литературе. Данный курс рассчитан на учащихся 11 классов средней школы с углубленным изучением филологических дисциплин (конспект урока по изучению романа З. Прилепина «Санькя» см. в приложении к работе).^ Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав основной части (глава I «Идейно-художественная организация романа Захара Прилепина “Санькя”»; глава II «Своеобразие книги Захара Прилепина “Грех” (жанр, сюжет и композиция, идея, герой, проблематика и стилистика)»), заключения, списка литературы, приложения к работе.^ Глава IИдейно-художественная организация романа Захара Прилепина «Санькя»Роман Захара Прилепина «Санькя» является вторым по счету произведением писателя после дебютного романа «Патологии». Он был опубликован в 2006 году в издательстве «Ad Marginem», а вскоре вошел в шорт-лист премии «Национальный бестселлер». По мнению некоторых критиков, роман стал вполне ожидаемым и закономерным продолжением первого произведения писателя. Но если тематика «Патологий» – война в Чечне, то «Санькя» – роман политический, где главным объектом художественного изображения стала одна из экстремистских партий под вымышленным названием «Союз созидающих» (за ней скрывается реальная политическая партия НБП, к которой ранее принадлежал писатель). Роман вызвал неоднозначную реакцию со стороны критиков, но почти никого из них не оставил равнодушным. В короткий срок огромное количество статей, посвященных «Саньке», было опубликовано в различных газетах и журналах. Мнения о романе иногда совпадали, но чаще резко расходились между собой. Павел Басинский в статье «Новый Горький явился» сравнивает роман М. Горького «Мать» и роман «Санькя» З. Прилепина, находя в них много общего (прежде всего, тема народа как центральная в обоих произведениях). В интервью газете «АПН-НН» писатель и главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов с уважением отозвался о вышедшем романе Захара Прилепина, отметив не только то, что писатель затронул очень актуальную тему молодежного экстремизма в России, но и то, что «язык книги – это очень хороший, добротный русский традиционный язык, в котором встречаются изыски»9. Но есть и другие точки зрения на идейно-художественную организацию романа. Сергей Беляков в статье «Заговор обреченных, или Захар Прилепин как зеркало несостоявшейся русской революции» замечает, что «успех Прилепина лишь отчасти связан с художественными достоинствами его книг»10. «Новый роман Захара Прилепина неплох, но к шедеврам русской прозы его вряд ли кто отнесет»11. Герои, по мнению Белякова, также выписаны не очень ярко и не особо запоминаются (кроме персонажа по имени Негатив, который, однако, действует только в первой половине романа). О том, что художественные характеристики романа не слишком высоки, пишет и Сергей Костырко в статье «По кругу»12. Однако он отмечает главное достоинство автора – попытку отразить современную идею революции в России, пусть и не первую. Таким образом, роман «Санькя» после его публикации вызвал настоящий ажиотаж в прессе. Большинство журналистов-рецензентов, критиков и литературоведов отнеслись к произведению с большим интересом, и лишь немногие категорически отвергли его. Среди оценок последних стоит отметить замечания Петра Авена по поводу романа «Санькя» (в журнале «Русский пионер», 2008 г.). Он однозначно не принимает как самого писателя, так и его произведение, мотивируя свою точку зрения определенными позициями. Авен считает, что герои романа (прежде всего, Саша Тишин) обладают разрушительной идеологией, которая сводится к бессмысленной борьбе с враждебным миром, презираемым ими. Вместо того чтобы работать, бороться с собой и делать мир вокруг себя лучше и чище, по словам критика, Саша и его соратники обуреваемы бездумной страстью революции и уничтожения окружающего мира, что способно привести к массовому «заражению». Герои нигде не работают, а лишь митингуют и пьют водку; никакой положительной программы действий у них нет. П. Авен говорит о том, что и Прилепин, и его герой занимаются эпатажем, чтобы привлечь к себе внимание. Также, по его мнению, все красивые, лирические моменты в романе выходят у писателя очень банально, зато прекрасно удается все безобразное и страшное. Конечно, автор рецензии отчасти прав насчет того, что можно спорить о характере деятельности главного героя и его позиции (эта тема будет затронута в работе чуть позже, в параграфе 1.1.), а также о стилистическом совершенстве автора. Однако столь резкая, прямолинейная точка зрения Авена очевидно упрощает проблематику произведения и степень его художественного мастерства. Особенности сюжетно-композиционной структуры романа. Смысловая роль отдельных глав и эпизодов в произведении Роман «Санькя» повествует о том, как молодежь (главный герой Александр Тишин со своими товарищами и друзьями), состоящая в экстремистской партии «Союз созидающих», борется со всей государственной системой за свою родину и справедливость. Молодые люди бесстрашны, сильны и готовы отстаивать свою правоту различными способами, в том числе агрессивными. Примечательно, что роман начинается со сцены митинга, а затем погрома в Москве, в котором принимает участие огромное количество ребят-партийцев. Прилепин сразу вводит читателя в курс дела, не утомляя лишними отступлениями. «Их не пустили на трибуну. Саша смотрел под ноги: глаза устали от красных полотен и серых армяков» («Санькя», С. 5). И чуть позже: «Саша кричал вместе со всеми, и глаза его наливались той необходимой для крика пустотой, что во все века предшествует атаке. Их было семьсот человек, и они кричали слово “революция”» («Санькя», С. 10). Сюжет романа развивается динамично, картины быстро сменяют друг друга, что создает полное ощущение присутствия и погружения в атмосферу происходящего. Такой способ организации повествования дает возможность сопоставить писателя с режиссером-постановщиком, главная задача которого – погрузить зрителя в атмосферу картины. Чуть дальше, за оградой, зудели и взвизгивали машины, бесконечно раскачивались тяжелые двери метро, пыльные бомжи собирали, деловито оглядывая горлышки, бутылки. Человек с Кавказа пил лимонад, разглядывая митинг из-за спин милиционеров. Саша случайно поймал его взгляд. Кавказец отвернулся и пошел прочь. Саша приметил неподалеку за оградой автобусы, помеченные гербом с зубастым зверем. Окна автобусов были зашторены, иногда шторки подрагивали. В автобусах кто-то сидел. Ждал возможности выйти, выбежать, сжимая в жестком кулаке короткую резиновую палку, ища кого бы ударить зло, с оттягом и наповал. (С. 6)На первый взгляд, сюжет романа очевиден и прост. Саша Тишин с товарищами-партийцами живут романтическими идеями о революции и свержении власти государства, которое, по мнению всего «Союза созидающих», ничего не делает для своего народа. Ребята захватывают башню в Риге, громят городские магазины и офис, готовятся к убийству латвийского судьи, осудившего товарищей на тюремный срок, а в финале захватывают здание администрации в родном городе Саши. Критик Лев Данилкин считает, что организация повествования в романе не отличается высоким мастерством. «Из-за того что повествование не организовано ни в какую конструкцию, не ограничено никакими временными или пространственными рамками, роман оказался похож на панораму склеенных почти механически, не сросшихся эпизодов. Эпизоды из яркой жизни нацбола просто чередуются с идеологическими дискуссиями (с очень картонными персонажами) и воспоминаниями о деревенском семейном рае (очень предсказуемыми); вот, пожалуй, и все»13. Роман действительно состоит из эпизодов (глав), которые носят вполне законченный характер. Но они не являются несвязанными отрывками текста. Тем более значительны для композиции и содержания романа эпизоды, где герои ведут споры об идеологии, а также главы, посвященные деревне. Можно сказать, что в сюжете произведения выделяются три равнозначных, взаимосвязанных звена: повествование о жизни и деятельности Саши и других партийцев (городская линия); эпизоды, посвященные деревне, воспоминания о похоронах Сашиного отца (деревенская линия, главы 2, 4, 12); также несколько эпизодов, где Саша ведет спор с идеологическими противниками (главы 3, 8, 11). Все три пласта, взятые вместе, создают специфичный романный хронотоп, который заключается в том, что автор использует различные «топосы», а также расширяет временные рамки, включая, помимо основного повествования в настоящем, воспоминания героя в прошлом. Однако, несмотря на чередование времени и пространства, создающее ощущение некоей фрагментарности и «калейдоскопа», роман выстраивается в единое целое как с композиционной точки зрения, так и со стороны внутреннего содержания. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим подробнее некоторые эпизоды, имеющие наибольшую смысловую значимость. Деревенская сюжетная линия романа начинается во второй главе, где рассказывается о том, как Саша после устроенного им с друзьями погрома в Москве вынужден скрываться. В качестве места своего укрытия он выбирает родную деревню, в которой доживают свой век его бабушка с дедушкой. Здесь в повествование включаются и эпизоды из прошлой жизни Саши, фрагменты его детских и отроческих лет, когда в мире, окружающем мальчика, была гармония: все близкие и родные были живы и счастливы, а деревенское детство мальчика протекало беззаботно, как и должно быть у любого ребенка. То, что рассказ о деревне начинается уже во второй главе, не случайно: этим осуществляется контраст шумных, агрессивных событий в городе и тихой, пронзительно однообразной деревенской жизни. Но, с другой стороны, писатель намеренно сближает эти художественные пространства, показывая, что и в городе, и в деревне человек несчастлив; он или вынужден бороться за лучшую жизнь (что делают ребята из «Союза созидающих»), или просто смириться и тихо умереть (как в случае со стариками из деревни). По дороге из Москвы в свой маленький провинциальный городок Саша прокручивает в голове московские события: «Город оказался слабым, игрушечным – и ломать его было так же бессмысленно, как ломать игрушку: внутри ничего не было – только пластмассовая пустота» («Санькя», С. 29). Когда «Саша приехал в свой город, двери электрички захлопнулись за ним, словно он был аппендикс и его отрезали» (С. 30). Попадая же в деревню, он видит следующую картину:Деревня была темна, во многих домах не горели огни. Саша почти не чувствовал оживления от того, что он вернулся в места, где вырос. Ему давно уже казалось, что, возвращаясь в деревню, сложно проникнуться какой-либо радостью, – настолько уныло и тошно было представавшее взгляду. Все было чуждым. (С. 33) Приведенные фрагменты текста рисуют картину безрадостного мироощущения героя в настоящем, когда стираются даже светлые островки его в целом благополучного прошлого. Из фрагментов Сашиных воспоминаний можно сложить отдельные картины тех лет, когда Саша был «темноногим», «в царапках» мальчишкой. Каждое утро мальчика будили звуки радио, включенного дедушкой, который тогда еще был здоров и полон сил, а бабушка с самого утра хлопотала по хозяйству. Саша всегда просыпался бодрым и веселым, с удовольствием съедал тарелку молочного супа, даже если в нем плавала муха. С отцом, который в то время был рядом, он часто проводил бесконечные летние дни возле речки, греясь на раскаленной солнцем плите и купаясь, – здесь у них было потаенное место. Гусей, проходивших по деревне, Сашка боялся и с ужасом убегал прочь, стыдясь своего страха... Только этот период своей жизни вспоминал юноша с радостью и умилением. Ныне же герою все враждебно, существование в любом из этих мест бессмысленно и нерадостно. Особенно трагичными выглядят эпизоды, где рассказывается о вымирании деревни, где всего-то и осталось несколько человек, в основном стариков. Таковы и бабушка с дедушкой Саньки. Дедушка уже совсем слег и «готовился умирать». А бабушка выглядела «бесстрастно и недвижимо, казалось, она не видит ничего». Примечательно, что бабушка в разговоре с Сашей все время говорит о смерти: она вспоминает троих умерших сыновей, в том числе отца Саши, говорит о скорой смерти дедушки и о том, что почти все в их деревне погибли – разбились на мотоцикле, спились или покончили жизнь самоубийством. «Бабушкина речь неприметно переходила с одного на второе, но речь шла об одном – о том, что все умерли и больше ничего нет» («Санькя», С. 39). А дедушка, который уже давно не встает с постели, говорит внуку, что ему надоела жизнь и он хочет смерти. Усиливает трагизм ситуации упоминание писателя о ребенке, играющем в луже с хворостиной возле дома бабушки. Бабушка, сидящая на лавочке, не замечает ребенка, а он, в свою очередь, не видит ее. «Бабушка и ребенок словно находились в разных измерениях» (С. 35). «Среди всего этого медленного и почти завершившегося распада ребенок смотрелся странно, стыдно, неуместно» (С. 36). Именно бабушка с дедушкой, растившие маленького Сашу, называют его так грустно и трогательно – Санькя. Недаром в таком, деревенском варианте это имя вынесено в заглавие романа. Из повествования становится понятным (и это немаловажная деталь в романе), что Саша не является для бабушки живым воплощением ее сына, Сашиного отца, а лишь тенью прошлого. Саша был для бабушки невнятным напоминанием о том времени, когда семья была полна и сыны жили. Но она не в силах была наделить Сашу чертами его отца, почувствовать в нем свою – отданную сыну и проросшую во внуке – кровь. Саша был отдельным человеком, почти уже отчужденным… (С. 44) Наконец, сам Саша любит себя только в прошлом («…Саша только того мальчика и любил, темноногого, в царапках», С. 53). Таким образом, дистанция героя с жизнью, родными и самим собой, которую он так явственно ощущает, слишком велика и слишком безнадежна, хотя он еще молод и многое может сделать в жизни. Писатель специально включает этот эпизод в завязку произведения, чтобы показать драматизм Сашиной ситуации и, возможно, мотивировать его слова и поступки, которые мы наблюдаем в дальнейшем на страницах романа. Не менее важна глава 4-я, которая также относится к деревенской сюжетной линии. Она посвящена эпизоду из прошлого Саши, когда герой, в то время еще подросток, вместе с матерью и другом отца Безлетовым (с ним как раз Саша и вступает в идеологические дискуссии) едут хоронить Сашиного отца в родную деревню. Очень многие критики выделили именно этот эпизод как один из самых ярких и запоминающихся в произведении. Анна Наринская в статье «Нацбол в России больше, чем нацбол» (газета «КоммерсантЪ») говорит, что происходящее в романе «Санькя» довольно предсказуемо, кроме одной главы – «идеологически и сюжетно ровно столь же дидактической, как и весь остальной текст, но выделяющейся особо ударной концентрацией всех авторских приемов и соображений»14. Далее она продолжает: «Метафоричность происходящего прямо-таки зашкаливает – гроб с телом отца символизирует все, что в России от России осталось. И происходит с этим гробом все соответствующее. Сначала гроб падает, крышка отлетает, и “отец, уже ледяной, едва не выпадает на снег”, потом этот гроб тащат, “чертыхаясь и рыча”, потом – скатывают с горки, потом, понятное дело, на нем режут колбасу и пьют водку. Потом произносят слова: “Это настоящие русские похороны... русские проводы...”»15. События, происходящие в этом эпизоде, действительно символичны, но в такой форме они ярко и убедительно доносят одну из важнейших мыслей романа – о тотальном разложении и вымирании. Поэтому говорить об излишней дидактичности главы, не учитывая производимого ей художественного впечатления, как это делает в своей статье Анна Наринская, пожалуй, не совсем справедливо по отношению к писательскому мастерству автора. На примере судьбы отца Саши автор показывает, что та же участь ждет города, страну, а деревня уже и так почти вымерла. Вид белого, до горизонта поля, был тягостен. Эта даль и пустота – лишь с линией телеграфных столбов у дороги – засасывала. – Безлюдье… – шептал Саша тихо. – На безлюдье льды… Снеги и льды… («Санькя», С. 98) Символично и то, что герои совершают такой тяжкий путь с гробом отца и сами едва не платят за это жизнью. Эта дорога в никуда, там нет будущего. Именно в таком безнадежном ключе рисует автор картину одиноких и замерзших людей, потерявшихся в бесконечном снежном лесу с гробом на руках. «Холод последние силы подъедал. Захотелось спать… свернуться калачиком на гробе…» (С. 109). И, когда уже спасения никто не ждал, неожиданно приходит помощь в образе деревенского мужика Хомута, который отправился на поиски пропавших. Но при внешней крепости и бодрости этого человека в нем «едва различимой жесткой нитью чувствовалась смертельная тоска». «Нить была жестка и крепка настолько, что ей и удавить можно было, и удавиться» (С. 110). Именно такая смерть и ждет Хомута через несколько лет (о том, что он удавился, становится известно из рассказа бабушки Саши во второй главе). Таким образом, этот эпизод, находящийся в середине романного повествования, также является одним из ключевых для понимания авторской позиции. Наконец, еще одна глава, посвященная деревне, – 12-я (предпоследняя в романе). Саша с друзьями прячутся от властей после крупных политических акций, проведенных ими и другими «союзниками». В этой главе есть несколько значимых фрагментов. Один из них заключается в разговоре Саши с Матвеем – главным «союзником» партии, исполняющим обязанности лидера Костенко, – о дальнейшей судьбе «Союза созидающих». – Матвей, – спросил он негромко. – А ты думаешь иногда о том, что нас ждет? Партию что ждет? Матвей посмотрел на Сашу серьезно. – Ну, ты умный человек, Саш, – ответил. Саша промолчал – так, чтоб Матвей понял, что он ждал иного ответа. И Матвей понял. – Саша, у нас нет ни одного шанса, – сказал он. – Но разве это имеет значение? Саша коснулся коры дерева рукой. – Не имеет, – ответил искренне. («Санькя», С. 313)Из диалога становится понятно: ребята знают, что обречены, но продолжают делать свое дело, считая себя правыми. И то, что у партии «Союз созидающих» нет никаких шансов на дальнейшее существование, нисколько не останавливает ни Сашу, ни его друзей в совершении задуманных ими антигосударственных акций. В данном диалоге затронута и проблема образа современного положительного героя. Нельзя не обратить внимания на то, что ребята испытывают чувство долга и товарищества, бескорыстную любовь к родине, внутреннюю потребность действовать во имя справедливости, как они ее понимают. Возможно, им не хватает целенаправленности и продуманности своих действий, но им, безусловно, присущ романтический порыв юности, ее бунтарство и нетерпеливая активность. Вспоминая слова П. Авена об однозначно разрушительном и бессмысленном характере деятельности героев романа, можно поспорить с такой односторонней точкой зрения, снимающей противоречия как на уровне образов персонажей, так и на идейно-смысловом уровне. Второй важный фрагмент главы связан с образом старенького дедушки, приютившего ребят на ночь. Старичок, похожий на «лесовичка» (таким он показался Саше), рассуждает о философии и религии, о трагедии сегодняшнего дня. По сути, его слова – это опять же позиция автора, утверждаемая им с первых глав романа. Старик говорит о том, что люди похоронили настоящие ценности, и за это будут наказаны. – … Вы там в церкву, говорят, все ходите. Думаете, что, натоптав следов до храма, покроете пустоту в сердце. Люди надеются, что Бога приручили, свечек Ему наставив. Думают, обманули Его. Думают, подмяли Его под себя, заставили Его оправдывать слабость свою. Мерзость свою и леность, которую то милосердьем теперь назовут, то добротой. Чуть что – и на Бога лживо кивают: «Бог так решил. Бог так сказал. Бог так задумал». («Санькя», С. 320)Старичок как будто является носителем высшей истины. Сам его облик и смешон и трагичен одновременно: «вот-вот то ли заплачет, то ли захихикает» (С. 321). Таким образом, деревенская повествовательная линия, хоть и не является основной, несет на себе огромную смысловую нагрузку и для понимания идейно-содержательной стороны романа является, пожалуй, первостепенной. Именно в ней лейтмотивом проходит авторская мысль о бессмысленности существования и потерянности людей в современном мире, об отсутствии у них нравственно-этических ориентиров, что неизбежно грозит разрушением и катастрофой. Несмотря на то, что деревенские главы романа относятся к разным временным отрезкам (прошлое героя – его настоящее), они объединяются в одно целое за счет наличия стержневого конфликта и, таким образом, приобретают символическое звучание. «Калейдоскопичность» хронотопа в романе позволяет расширить рамки времени и пространства, создавая единую универсальную картину мира, которая рисуется автором в трагических тонах. Можно говорить о том, что проблематика романа становится всеобъемлющей, выходит на уровень космоса, и расширение конфликта до таких огромных масштабов говорит о чутком и болезненном мировосприятии писателя, а также об оригинальности его художественного воплощения. Заслуживают отдельного рассмотрения фрагменты произведения, где Саша участвует в идеологических спорах со своими оппонентами. Эти эпизоды не выделяются в отдельную сюжетную линию, но занимают особую нишу в романе. Всего их три: в главах 3, 8 и 11. Содержание идеологических споров сводится к тому, что «противники» Саши не понимают смысла действий «партийцев». В главах 3 и 11 фигурирует основной классовый враг Саши, друг его погибшего отца, университетский преподаватель, а впоследствии помощник губернатора – Алексей Константинович Безлетов. Являясь полной противоположностью Саши, он не согласен с тем, что делает «Союз созидающих», и прямо об этом заявляет: «Все ваши телодвижения, ваше трепетание – все это давно потеряло смысл. Вы ничего не исправите» («Санькя», С. 72). Он пытается убедить Сашу, что страны и государства уже давно нет и их агрессия бессмысленна; она только навредит людям. Но ни Саша, ни его друзья, конечно, не могут принять либеральной точки зрения Безлетова. В том, что говорит Алексей Константинович, безусловно, есть смысл, но образ этого персонажа нельзя назвать положительным (вспомнить хотя бы эпизод похорон отца, где, в отличие от Саши, который стойко держится в суровых условиях, Безлетов дает слабину и не проявляет себя как надежный и мужественный человек). Поэтому автор позволяет героям оставаться каждому при своем мнении, но симпатия его именно на стороне Саши и его друзей-«союзников». Вторая важная дискуссия происходит в 8-й главе. Здесь уже появляется другой персонаж-антагонист – Лева, в образе которого критики увидели писателя Д. Быкова (как и в вожде «Союза созидающих» Костенко писателя Э. Лимонова). После того, как Сашу поймали и жестоко избили агенты спецслужб, он попадает в больницу, где знакомится с Левой, соседом по палате, и между ними также возникает спор на идеологической почве. Лева, как и Безлетов (и вышеупомянутый П. Авен), хочет услышать от Саши четко сформулированную идею, ради которой они совершают свои революционные действия. Следующие слова Саши можно считать ответом не только собеседнику, но и всем оппонентам самого З. Прилепина: « – Ни почва, ни честь, ни победа, ни справедливость – ничто из перечисленного не нуждается в идеологии, Лева! Любовь не нуждается в идеологии» («Санькя», С. 195). Более того, свое отношение к родине герой сравнивает с отношением к жене (понимание А. Блока). «А жена – это непреложно. Жена – та, которую ты принимаешь. Если у тебя любовь, скажем, к женщине, у тебя уже нет выбора. Или она, или ничего. И если у тебя Родина… Здесь так же…» (С. 197) Конечно, спор между оппонентами неразрешим, и каждый вновь остается при своем мнении. Но очевидно, что писатель не зря поднимает проблему идеологического антагонизма в романе, причем не единожды. Автор не дает однозначно положительной оценки тому, что делают ребята-партийцы, но он показывает их позицию, из которой уже становится понятным желание искоренить окружающую обстановку, пусть даже насильственным способом. И, даже если Саша так и не формулирует однозначную цель их политики, которую так хотят услышать его противники, позиция героя, обоснованная в эпизодах споров, никак не выглядит механической и пустой. Все остальные главы романа представляют собой так называемую «городскую» линию повествования, в которой и происходят основные события, связанные с революционной деятельностью партийцев. Ребята из «Союза созидающих» участвуют в митингах против правительства, громят «Макдональдс», совершают акции в Риге (в частности, Саша едет туда с намерением убить судью, приговорившего его товарищей к тюремному заключению, но его опережают), захватывают здание администрации. По сути, эта линия представляет собой цепь сменяющих друг друга эпизодов, которые и составляют основной сюжет романа. Несмотря на жесткий характер происходящих событий, в повествование вторгаются и лирические фрагменты. Одним из самых ярких эпизодов такого типа становится сцена любви главного героя с девушкой Яной, где Саша предстает в ином ключе: не как агрессивно настроенный и способный на жестокие поступки юноша-революционер, а как эмоциональный, нежный и глубоко чувствующий человек. Важно отметить, что всего в романе 13 глав; в последней главе происходят трагические кульминационные события, когда Саша с друзьями захватывают городское административное здание, и, скорее всего, этот политический акт станет последним для ребят. Не случайно автор начинает роман и заканчивает его сценами погрома и захвата, что создает ощущение повторяемости и закономерности происходящего. К тому же в таких действиях – суть жизни Саши и других ребят из партии. И они готовы пойти на смерть за свое дело; они знают, за что умрут. Заключительная сцена происходит «на баррикадах»: «союзники» заперлись в здании администрации, которое уже окружено властями. Финал романа «открытый», автор дает возможность читателю самому додумать, что же будет дальше и сможет ли продолжить борьбу его герой. В интервью «Московскому Комсомольцу» З. Прилепина спросили, что же будет дальше с его героем. На что писатель ответил: «Что будет в романе дальше, я не знаю, если бы знал — написал. У меня есть только невнятное ощущение — оно выра1.2 ^ Особенности языка и стиля Прежде чем начать анализировать стилистический аспект романа, стоит напомнить о том, как неоднозначно оценивают художественные достоинства произведения критики и писатели (хотя противоречий в оценке творчества З. Прилепина хватает на всех уровнях). Однозначно положительно отзывается о стилистике романа «Санькя» писатель Александр Проханов в одном из интервью. «Язык книги – это очень хороший, добротный русский традиционный язык, в котором встречаются изыски, и я чувствую, что Прилепин способен на эти изыски в гораздо большем количестве, но он смиряет свой эстетизм, потому что у него другие задачи – не эстетические, а психологические, моральные, политические. Но язык, повторяю, очень хороший, добротный, достаточный для того, чтобы изобразить вот эту группу явлений, группу людей, этот слой новой пассионарной молодежи, очень жестокой, очень жертвенной, очень циничной и идеальной одновременно с этим»17. Двойственно отзывается о стилистике романа Лев Данилкин. Он вполне справедливо пишет, что писателю очень хорошо удаются агрессивные сцены романа, с погонями и драками. «Прилепин-писатель работает резкими, отрывистыми движениями — ломает и гнет синтаксическую арматуру, а по