Константин Дмитриевич Бальмонт(3 июня 1867, Гумнищи, Владимирская губ. – 23 декабря 1942, Нуази-ле-Гран, под Парижем) 29 стих.Фантазия [Х8ж]Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья,чуть трепещут очертанья сосен, елей и берёз;вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлети роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грёз.Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели,в мягкой бархатной постели им отрадно почивать,ни о чём не вспоминая, ничего не проклиная,ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать. Чьи-то вздохи, чьё-то пенье, чьё-то скорбное моленье,и тоска, и упоенье, – точно искрится звезда,точно светлый дождь струится, – и деревьям что-то мнится,то, что людям не приснится, никому и никогда.Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи,в час глубокой полуночи мчатся духи через лес.Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет?Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес? Всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нем томленье,неустанного стремленья неизменная печаль, –точно их томит тревога, жажда веры, жажда Бога,точно мук у них так много, точно им чего-то жаль.А луна всё льет сиянье, и без муки, без страданьячуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов;все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлюти с спокойствием приемлют чары ясных, светлых снов. * * * [Ан4ж / Ан2ж|Ан2м] Я мечтою ловил уходящие тени,уходящие тени погасавшего дня,я на башню всходил, и дрожали ступени,и дрожали ступени под ногой у меня. И чем выше я шёл, тем ясней рисовались,тем ясней рисовались очертанья вдали,и какие-то звуки вдали раздавались,вкруг меня раздавались от небес и земли. Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,тем светлее сверкали выси дремлющих гор,и сияньем прощальным как будто ласкали,словно нежно ласкали отуманенный взор. И внизу подо мною уже ночь наступила,уже ночь наступила для уснувшей земли,для меня же блистало дневное светило,огневое светило догорало вдали. Я узнал, как ловить уходящие тени,уходящие тени потускневшего дня,и всё выше я шёл, и дрожали ступени,и дрожали ступени под ногой у меня.^ 1894Чёлн томленья [Х4жм]князю А.И. УрусовуВечер. Взморье. Вздохи ветра.Величавый возглас волн.Близко буря. В берег бьётсяЧуждый чарам чёрный чёлн. Чуждый чистым чарам счастья,чёлн томленья, чёлн тревог,бросил берег, бьётся с бурей,ищет светлых снов чертог. Мчится взморьем, мчится морем,отдаваясь воле волн.Месяц матовый взирает,месяц горькой грусти полн. Умер вечер. Ночь чернеет.Ропщет море. Мрак растёт.Чёлн томленья тьмой охвачен.Буря воет в бездне вод.^ 1894Август [Я5жм, сонет]сонет Как ясен август, нежный и спокойный,Сознавший мимолётность красоты.Позолотив древесные листы,Он чувства заключил в порядок стройный. В нём кажется ошибкой полдень знойный, – С ним больше сродны грустные мечты,Прохлада, прелесть тихой простотыИ отдыха от жизни беспокойной. В последний раз, пред остриём серпа,Красуются колосья наливные,Взамен цветов везде плоды земные. Отраден вид тяжёлого снопа,А в небе журавлей летит толпаИ криком шлёт «прости» в места родные.1894 Камыши [Аф4м] Полночной порою в болотной тишичуть слышно, бесшумно шуршат камыши. О чём они шепчут? О чём говорят?Зачем огоньки между ними горят? Мелькают, мигают – и снова их нет.И снова забрезжил блуждающий свет. Полночной порой камыши шелестят.В них жабы гнездятся, в них змеи свистят. В болоте дрожит умирающий лик.То месяц багровый печально поник. И тиной запахло. И сырость ползёт.Трясина заманит, сожмёт, засосёт. «Кого? Для чего?» – камыши говорят.«Зачем огоньки между нами горят?» Но месяц печальный безмолвно поник.Не знает. Склоняет всё ниже свой лик. И, вздох повторяя погибшей души,тоскливо, бесшумно шуршат камыши.^ 1895Ковыль [Х4д]И.А. БунинуТочно призрак умирающий,на степи ковыль качается,смотрит месяц догорающий,белой тучкой омрачается. И блуждают тени смутныепо пространству неоглядному,и, непрочные, минутные,что-то шепчут ветру жадному. И мерцание мелькнувшееисчезает за туманами,утонувшее минувшеевозникает над курганами. Месяц меркнет, омрачается,догорающий и тающий,и, дрожа, ковыль качается,точно призрак умирающий.1895 * * * [Я2ж|Я2ж] Я вольный ветер, я вечно вею,волную волны, ласкаю ивы,в ветвях вздыхаю, вздохнув, немею,лелею травы, лелею нивы. Весною светлой, как вестник мая,целую ландыш, в мечту влюблённый,и внемлет ветру лазурь немая, – я вею, млею, воздушный, сонный. В любви неверный, расту циклоном,взметаю тучи, взрываю море,промчусь в равнинах протяжным стоном,и гром проснётся в немом просторе. Но снова лёгкий, всегда счастливый,нежней, чем фея ласкает фею,я льну к деревьям, дышу над нивойи, вечно вольный, забвеньем вею. Ангелы опальные [Х3дддм]Ангелы опальные,светлые, печальные,блески погребальныетающих свечей;грустные, безбольные,звоны колокольные,отзвуки невольные,отсветы лучей;взоры полусонные,нежные, влюблённые,дымкой окаймлённыетонкие черты, – то мои несмелые,то воздушно-белые,сладко-онемелые,лёгкие цветы. Чувственно-неясные,девственно-прекрасные,в страстности бесстрастные,тайны и слова;шорох приближения,радость отражения,нежный грех внушения,дышащий едва;зыбкие и странные,вкрадчиво-туманные,в смелости нежданные,проблески огня, – то мечты, что встретятсяс теми, кем отметятся,и опять засветятсяэхом для меня!1899Влага [Д3мж]С лодки скользнуло весло. Ласково млеет прохлада. «Милый! Мой милый!» — Светло, Сладко от беглого взгляда.Лебедь уплыл в полумглу, Вдаль, под луною белея. Ластятся волны к веслу, Ластится к влаге лилея.Слухом невольно ловлю Лепет зеркального лона. "Милый! Мой милый! Люблю!.." Полночь глядит с небосклона.1899Дух волны [Я4м]Я слушал Море много лет, Свой дух ему предав. В моих глазах мерцает свет Морских подводных трав. Я отдал Морю сонмы дней, Я отдал их сполна. И с каждой песней все слышней В моих словах — волна. Волна стозвучная того, Чем полон Океан, Где все — и юно, и мертво, Все правда и обман. И я, как дух волны морской, Среди людей брожу; Своей певучею тоской Я всех заворожу. Огнем зелено-серых глаз Мне чаровать дано. И много душ в заветный час Я увлеку на дно. И в этой мгле морского дна, Нежней, чем воды рек, Им будет сниться вышина, Погибшая навек. лето 1899 Воспоминание о вечере в Амстердаме [Я3мж]медленные строкиО тихий Амстердам,с певучим перезвономстаринных колоколен!Зачем я здесь – не там,зачем уйти не волен,о тихий Амстердам,к твоим церковным звонам,к твоим, как бы усталым,к твоим, как бы затонам,загрезившим каналам,с безжизненным их лоном,с закатом запоздалым,и ласковым, и алым,горящий здесь и там,по этим сонным водам,по сумрачным мостам,по окнам и по сводамдомов и колоколен,где, преданный мечтам,какой-то призрак болен,упрёк сдержать не волен,тоскует с долгим стоном,и вечным перезвономпоёт и здесь и там…О тихий Амстердам!О тихий Амстердам! Безглагольность [Аф4ж] Есть в русской природе усталая нежность,безмолвная боль затаённой печали,безвыходность горя, безгласность, безбрежность,холодная высь, уходящие дали. Приди на рассвете на склон косогора, – над зябкой рекою дымится прохлада,чернеет громада застывшего бора,и сердцу так грустно, и сердце не радо. Недвижный камыш. Не трепещет осока.Глубокая тишь. Безглагольность покоя.Луга убегают далёко-далёко.Во всём утомленье, глухое, немое. Войди на закате, как в свежие волны,в прохладную глушь деревенского сада, – деревья так сумрачно-странно-безмолвны,и сердцу так грустно, и сердце не радо. Как будто душа о желанном просила,и сделали ей незаслуженно больно.И сердце простило, но сердце застыло,и плачет, и плачет, и плачет невольно.1900Лесные травы [Х4ж/Х2д]Я люблю лесные травы Ароматные, Поцелуи и забавы Невозвратные. Колокольные призывы, Отдаленные, Над ручьем уснувшим ивы, Полусонные. Очертанья лиц мелькнувших, Неизвестные, Тени сказок обманувших, Бестелесные. Все, что манит и обманет Нас загадкою, И навеки сердце ранит Тайной сладкою. Оттуда [Я4мж]Я обещаю вам сады... КоранЯ обещаю вам сады, Где поселитесь вы навеки, Где свежесть утренней звезды, Где спят нешепчущие реки. Я призываю вас в страну, Где нет печали, ни заката, Я посвящу вас в тишину, Откуда к бурям нет возврата. Я покажу вам то, одно, Что никогда вам не изменит, Как камень, канувший на дно, Верховных волн собой не вспенит. Идите все на зов звезды, Глядите, я горю пред вами. Я обещаю вам сады С неомраченными цветами. * * * [Х4дддм]Будут игры беспредельные, В упоительности цельные, Будут песни колыбельные, Будем в шутку мы грустить, Чтобы с новым упоением, За обманчивым мгновением, Снова ткать с протяжным пением Переливчатую нить. Нить мечтанья бесконечного, Беспечального, беспечного, И мгновенного и вечного, Будет вся в живых огнях, И, как призраки влюбленные, Как-то сладко утомленные, Мы увидим — измененные — Наши лица — в наших снах. Зачарованный грот [Х4м]Жизнь проходит, – вечен сон.Хорошо мне, – я влюблён.Жизнь проходит, – сказка – нет.Хорошо мне, – я поэт.Душен мир, – в душе свежо.Хорошо мне, хорошо.* * * [Я3ж|Я3м]Ещё необходимо любить и убивать,ещё необходимо накладывать печать,быть внешним и жестоким, быть нежным без концаи всех манить волненьем красивого лица. Ещё необходимо. Ты видишь, почему:мы все стремимся к Богу, мы тянемся к нему,но Бог всегда уходит, всегда к себе маня,и хочет тьмы – за светом, и после ночи – дня. Всегда разнообразных, он хочет новых снов,хотя бы безобразных, мучительных миров,но только полных жизни, бросающих свой крик,и гаснущих покорно, создавши новый миг. И маятник всемирный, незримый для очей,ведёт по лабиринту рассветов и ночей.И сонмы звёзд несутся по страшному пути.И Бог всегда уходит. И мы должны идти. Я не знаю мудрости [Х3д|Х3м]Я не знаю мудрости, годной для других,только мимолётности я влагаю в стих.В каждой мимолётности вижу я миры,полные изменчивой радужной игры. Не кляните, мудрые. Что вам до меня? Я ведь только облачко, полное огня.Я ведь только облачко. Видите: плыву.И зову мечтателей… Вас я не зову!1902Русалка [Ан4м]Если можешь, пойми. Если хочешь, возьми.Ты один мне понравился между людьми.До тебя я была холодна и бледна.Я – с глубокого, тихого, тёмного дна. Нет, помедли. Сейчас загорится для насмолодая луна. Вот – ты видишь? Зажглась!Дышит мрак голубой. Ну, целуй же! Ты мой?Здесь. И здесь. Так. И здесь... Ах, как сладко с тобой! * * * [Я6ж/Я3м/Я6ж/Я2м] Я в этот мир пришёл, чтоб видеть СолнцеИ синий кругозор.Я в этот мир пришёл, чтоб видеть СолнцеИ выси гор. Я в этот мир пришёл, чтоб видеть МореИ пышный цвет долин.Я заключил миры в едином взоре,Я властелин. Я победил холодное забвенье,Создав мечту мою.Я каждый миг исполнен откровенья,Всегда пою. Мою мечту страданья пробудили,Но я любим за то.Кто равен мне в моей певучей силе?Никто, никто.Я в этот мир пришёл, чтоб видеть Солнце,А если день погас,Я буду петь… Я буду петь о СолнцеВ предсмертный час! * * * [Ан4ж; Ан2м] Я – изысканность русской медлительной речи,предо мною другие поэты – предтечи,я впервые открыл в этой речи уклоны,перепевные, гневные, нежные звоны. Я – внезапный излом,я – играющий гром,я – прозрачный ручей,я – для всех и ничей. Переплеск многопенный, разорванно-слитный,самоцветные камни земли самобытной,переклички лесные зелёного мая,всё пойму, всё возьму, у других отнимая. Вечно юный, как сон,сильный тем, что влюблёни в себя, и в других,я – изысканный стих.Меж подводных стеблей [Ан3м]Хорошо меж подводных стеблей.Бледный свет. Тишина. Глубина.Мы заметим лишь тень кораблей.И до нас не доходит волна. Неподвижные стебли глядят,неподвижные стебли растут.Как спокоен зелёный их взгляд,как они бестревожно цветут. Безглагольно глубокое дно.Без шуршанья морская трава.Мы любили, когда-то, давно,мы забыли земные слова. Самоцветные камни. Песок.Молчаливые призраки рыб.Мир страстей и страданий далек.Хорошо, что я в море погиб.* * * [Аф3м]Я больше её не люблю,А сердце умрёт без любви.Я больше её не люблю, –И жизнь мою смертью зови. Я – буря, я – пропасть, я – ночь,Кого обнимаю – гублю.О, счастие вольности!.. Прочь!Я больше тебя не люблю!* * * [Аф3жм]Она отдалась без упрека,Она целовала без слов.– Как тёмное море глубоко,Как дышат края облаков! Она не твердила: «Не надо»,Обетов она не ждала.– Как сладостно дышит прохлада,Как тает вечерняя мгла! Она не страшилась возмездья,Она не боялась утрат.– Как сказочно светят созвездья,Как звёзды бессмертно горят!Золотая рыбка [Х4м/Х3ж] В замке был веселый бал,Музыканты пели.Ветерок в саду качалЛегкие качели. В замке, в сладостном бреду,Пела, пела скрипка.А в саду была в прудуЗолотая рыбка. И кружились под Луной,Точно вырезные,Опьяненные Весной,Бабочки ночные. Пруд качал в себе звезду,Гнулись травы гибко.И мелькала там в прудуЗолотая рыбка. Хоть не видели ееМузыканты бала,Но от рыбки, от нее,Музыка звучала. Чуть настанет тишина,Золотая рыбкаПромелькнет, и вновь виднаМеж гостей улыбка. Снова скрипка зазвучит,Песня раздается.И в сердцах Любовь журчит,И Весна смеется. Взор ко взору шепчет: "Жду!"Так светло и зыбко.Оттого, что там в пруду —Золотая рыбка.* * * [Я4дм]Я ненавижу человечество,Я от него бегу спеша.Мое единое отечество —Моя пустынная душа.С людьми скучаю до чрезмерности,Одно и то же вижу в них.Желаю случая, неверности,Влюблен в движение и стих.О, как люблю, люблю случайности,Внезапно взятый поцелуй,И весь восторг — до сладкой крайности,И стих, в котором пенье струй.Как я пишу стихи [Я5жм] Рождается внезапная строка,За ней встает немедленно другая,Мелькает третья, ей издалекаЧетвертая смеется, набегая. И пятая, и после, и потом,Откуда, сколько — я и сам не знаю,Но я не размышляю над стихомИ, право, никогда — не сочиняю.Прекрасней Египта [Аф3жм] Прекрасней Египта наш Север.Колодец. Ведерко звенит.Качается сладостный клевер.Горит в высоте хризолит. А яркий рубин сарафанаПризывнее всех пирамид,А речка под кровлей тумана…О, сердце! Как сердце болит!Дурной сон [Я6жм]Мне кажется, что я не покидал России,и что не может быть в России перемен.И голуби в ней есть. И мудрые есть змии.И множество волков. И ряд тюремных стен. Грязь «Ревизора» в ней. Весь гоголевский ужас.И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин.Порой сверкнет пожар, внезапно обнаружась,и снова пал к земле земли убогий сын. Там за окном стоят. Подайте. Погорели.У вас нежданный гость. То – голубой мундир.Учтивый человек. Любезный в самом деле.Из ваших дневников себе устроил пир. И на сто верст идут неправда, тяжба, споры,на тысячу – пошла обида и беда.Жужжат напрасные, как мухи, разговоры.И кровь течёт не в счёт. И слёзы – как вода.Минута [Ан4жм]Хороша эта женщина в майском закате,шёлковистые пряди волос в ветерке,и горенье желанья в цветах, в аромате,и далёкая песня гребца на реке. Хороша эта дикая вольная воля;протянулась рука, прикоснулась рука,и сковала двоих – на мгновенье, не боле, – та минута любви, что продлится века.1921Я люблю тебя [Ан5дм]Я люблю тебя больше, чем Море, и Небо, и Пение,я люблю тебя дольше, чем дней мне дано на земле.Ты одна мне горишь, как звезда в тишине отдаления,ты корабль, что не тонет ни в снах, ни в волнах, ни во мгле. Я тебя полюбил неожиданно, сразу, нечаянно,я тебя увидал – как слепой вдруг расширит глазаи, прозрев, поразится, что в мире изваянность спаяна,что избыточно вниз, в изумруд, излилась бирюза.Помню. Книгу раскрыв, ты чуть-чуть шелестела страницами.Я спросил: «Хорошо, что в душе преломляется лёд?»Ты блеснула ко мне, вмиг узревшими дали, зеницами.И люблю – и любовь – о любви – для любимой – поёт.===* * * [Я5м]Нет дня, чтоб я не думал о тебе,нет часа, чтоб тебя я не желал.Проклятие невидящей судьбе,мудрец сказал, что мир постыдно мал. Постыдно мал и тесен для мечты,и всё же ты далеко от меня.О, боль моя! Желанна мне лишь ты,я жажду новой боли и огня! Люблю тебя капризною мечтой,люблю тебя всей силою души,люблю тебя всей кровью молодой,люблю тебя, люблю тебя, спеши!Долины сна [Я3м]Пойду в долины сна,там вкось растут цветы,там падает Лунас бездонной высоты. Вкось падает она,и всё не упадёт.В глухих долинах снагустой дурман цветёт. И странная струнаиграет без смычков.Мой ум – в долинах сна,средь волн без берегов.Осень [Ан2ж]Поспевает брусника,стали дни холоднее,и от птичьего крикав сердце стало грустнее. Стаи птиц улетаютпрочь, за синее море.Все деревья блистаютв разноцветном уборе. Солнце реже смеется,нет в цветах благовонья.Скоро Осень проснетсяи заплачет спросонья.Белый пожар [Ан4жм]Я стою на прибрежье, в пожаре прибоя,и волна, проблистав белизной в вышине,точно конь, распалённый от бега и боя,в напряженье предсмертном домчалась ко мне. И за нею другие, как белые кони,разметав свои гривы, несутся, бегут,замирают от ужаса дикой погони,и себя торопливостью жадною жгут. Опрокинулись, вспыхнули, вправо и влево, – и, пред смертью вздохнув и блеснувши полней,на песке умирают в дрожании гневаязыки обессиленных белых огней. Круг [Д3жм] Слышать ночное дыханьеблизких уснувших людей,чувствовать волн колыханье,зыбь отошедших страстей, – видеть, как вечно гадая,Сириус в небе горит,видеть, как брызнет, спадая,в небо один хризолит, – знать, что безвестность от детствабыстрый приснившийся путь,вольно растратить наследство,вольным и нищим уснуть.1905>1903>1903>1900>1900>1900>