Пивоваров Роман
Идеяаутентичности (подлинности, истинности, неподдельности) проходит, по сути,красной нитью через большинство, если не все, концепций, относимых к корпусуэкзистенциальной психологии.Тем временем, не во всех из них она приобретаетпонятийное оформление или становится термином теории. Общим местом дляэкзистенциально мыслящих психологов и философов является сосредоточенность наактуальном бытии человека в мире, его экзистенции, которую можно определить какконкретную, биографическую, воплощенную жизнь конкретных людей, характеризуемыхуникальностью и незаменимостью. «Экзистенциальная феноменология изучаетэкзистенции в терминах личностного вовлечения в ситуации в мире. Она направленана пробуждение к особому способу жизни, обычно называемому аутентичнымсуществованием (экзистенцией)» [1]. Таким образом, аутентичность – ключеваятема экзистенциальной психологии.
Возможно,наиболее полное освещение и теоретическую разработку аутентичность получила уСальваторе Мадди, который поставил ее в центр представлений об идеальномразвитии личности, и следовательно, в центр идеальных устремленийтерапевта.Анализируя развитие личности, формирование жизненного стиля напозднем периоде развития молодого человека, С. Мадди выделяет несколько этапов.Под первым понимается «эстетизм», где освободившиеся от родительского давленияи гнета молодые люди рвутся познать все прелести жизни.Однако не связывая себяобязательствами, он начинает вскоре чувствовать одиночество и стремится ксовершенству в отношениях, собственных устремлениях и возможностях.Это, по С.Мадди, второй этап – стиль «идеализма».Наконец, «возникает идеальный вэкзистенциальном смысле стиль жизни – аутентичность, или индивидуализм, которыйуглубляется всю оставшуюся жизнь» [2].Это происходит в результате принятиятого неудачного опыта, с которым связано разочарование от несовершенства мира вконце второго этапа («идеализма»).В сердцевине экзистенциальной теории личностиС. Мадди лежит различение аутентичного и неаутентичного человека.Подаутентичным человеком понимается неконформная, но, вместе с тем, ответственнаяличность.Определяя аутентичного человека и тем самым противопоставляя емучеловека неаутентичного, С. Мадди отмечает следующиее их характеристики (в т.н.«Двадцати пяти тезисах экзистенциальной психологии»): «ценности аутентичнойличности определены и нестандартны, а ценности неаутентичной личности размыты истереотипны», «аутентичная личность подходит к межличностным отношениямдифференцированно, ищет и рассматривает разные их варианты, в то время какличность неаутентичная предпочитает не дифференцировать свои отношения слюдьми», «аутентичные люди стремятся к близкому социальному взаимодействию,неаутентичные предпочитают поверхностные и дистанцированные отношения»,«аутентичные люди активны и оказывают влияние, а неаутентичные – пассивны иподвержены воздействиям», «мысли и чувства аутентичных людей носят цельный ипланомерный характер, у неаутентичных же – характер фрагментарный ибесцельный», и т.д. [3]
Знакомясьс этими определениями, содержащимися в «25 тезисах», трудно отделаться отжелания подытожить высказывания Сальваторе Мадди словами о том, что есть людиплохие и хорошие; последние и зовутся аутентичными.Действительно, создаетсявпечатление, что типология личности С. Мадди носит не столькопсихолого-теоретический, сколько ценностно-этический характер.Нетруднозаметить, что в образе аутентичной личности по Мадди заложены чаяния иустремления современной западной протестантско-демократической культурымышления и жизни.Многих аутентичных личностей можно встретить в голливудскихкинолентах: это честные, социально-адаптированные личности-герои, уважающиесебя и других, готовые и близким и ответственным отношениям, равно как ииспытаниям судьбы.Первый пример, который приходит в голову, – это героиамериканского киноактера Тома Хэнкса. Его герои в кинофильмах «Изгой», «Вамписьмо», «Вечером в Сиэттле», «Зеленая миля» – конечно же, не рэмбо и нетерминаторы, наоборот, люди со слабостями, но знающие и понимающие их, сглубоко индивидуальной и четко определенной иерархией ценностей, и проч., ипроч., и проч.Таковы герои, пожалуй, во всех фильмах, за исключением, развечто, «Форрест Гампа». Здесь главного героя вряд ли можно назвать аутентичным поМадди.Он заторможенный (неаутентичный), испытывает вину (неаутентичный),обращен в прошлое (неаутентичный) и имеет ограниченное социальное окружение(опять-таки неаутентичный).К аргументам, почему Форреста Гампа все же можносчитать аутентичным, мы вернемся ниже.
Вкаких бы культурно-детерминированных формах идея подлинности не возникала бы,ее сущностные (в противовес дескриптивным, внешним) характеристики все-такиследует считать постоянными величинами.Для Виктора Франкла аутентичность,подлинность возникала как результат обретения смысла.По А.Н. Леонтьеву, именноличностные смыслы являются «строительным материалом» образа мира человека [4],«по мнению Д.А. Леонтьева, «структурными составляющими личностями выступаютследующие смысловые структуры: личностный смысл…; смысловая установка…;смысловая диспозиция…» (Д.А. Леонтьев. Структурная организация смысловой сферыличности. Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М., 1988)» [5] .
Сталобыть, смысл (в широком смысле смысла: осмысленность, структура личностныхсмыслов, смыслообразование и т.д.) – важная составляющая аутентичности.Нопросто ли смыслы человека задают (определяют, вносят вклад в) егоподлинность?«Осуществляя смысл, человек реализует сам себя.Осуществляя жесмысл, заключенный в страдании, мы реализуем самое человеческое в человеке» –пишет Виктор Франкл[6].Несколькими страницами ниже он приводитцитату из Ясперса: «Человек становится тем, что он есть, благодаря делу,которое он делает своим» [7].Позволю себе сделать следующий мыслительныйскачок: смысл тогда ведет к подлинности человека, когда выходит за пределыэтого человека. Обрести себя аутентичного – не в смысле лучшего, а в смыслеподлинного – можно только, потеряв себя.Здесь можно обратиться к текстам М.К.Мамардашвили, А.А. Пузырея, но, раз уж мы начали цитировать Виктора Франкла,обратимся к его работе еще раз: «Если человек хочет прийти к самому себе, егопуть лежит через мир» [8].Такой же линии мышления придерживался МартинХайдеггер, полагая трансценденцию как путь к аутентичности:«Хайдеггер призываетсменить «вычислительный» способ мышления на рефлексивный, даже медитативный(Gelassenheit). Возможность личностного роста, аутентичного (со-)участиязависит от разрешенности базовых экзистенциальных вопросов, в первую очередь,отношения к смерти. Хайдеггер говорит о качественной трансформации во времяаутентичных моментов и «движений» в личной экзистенции. Тем самым он выходит зарамки рационального видения мира и вводит в рассмотрение трансперсональныйконтекст» [9] .
Темаподлинности, аутентичности получила широкое отражение в художественнойлитературе.Разумеется, в большей степени это относится к тем писателям, которыхпринято называть экзистенциалистами.Герои Р.-М. Рильке и Ж.-П. Сартра искалисебя в бесконечном и давящем на них бытии.Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский, посути, в каждом своем произведении задавались вопросом о человеке.Но мне быхотелось остановится на малоизвестном романе Милана Кундеры «Подлинность» –отчасти именно из-за того, что его заглавие напрямую соотносится с темойданного текста.
Вэтом тексте Милан Кундера следует своей давней формуле, которую он реализует идругих своих текстах.По сути, роман для Кундеры – определенная площадка, накоторой ставится эксперимент, название которого и выносится в заглавиепроизведения (ср. другие романы: «Шутка», «Неспешность», «Бессмертие» и т.д).Наэтот раз автор исследует человеческое лицо, настоящее и ненастоящее. Героиромана, немолодая любовная пара, впадает в серию развенчаний образов другдруга.Для каждого из них разрушается «подлинность» другого, но вместе с ней исобственная «подлинность». И оказывается, что эти «подлинности» вовсе не«подлинности», а «кажимости».
Любопытно,что в оригинале (роман написан на французском языке) книга носит названиеL`identite, что, наверно, вернее перевести на психологический язык как«идентичность» (хотя, по-видимому, не следует обвинять переводчиков внеточности: слово «идентичность» вряд ли можно считать общеупотребимым; этоскорее, в русском языке, все же лишь психологический термин, и называть имхудожественный роман вряд ли стоит).И разрушается у героев не подлинность, аутентичность,а именно идентичность.Различия идентичности и аутентичность существенны.Висследованиях, посвященных первой проблеме, часто можно встретить фразы«конструируемая идентичность», «социальная идентичность», «этноидентичность» идр.В отличие от этого, аутентичность вряд ли предполагает какое-либоопределение, стоящее перед ним.Aутентичность, подлинность – это нечто, стоящееза процессами и результатами самоидентификации; нечто, находящееся за пределамиобразов «я» и их представленности другим.Именно поэтому, на мой взгляд,аутентичности не следует быть категорией оценки.Идентичность еще может бытьоценена на предмет ее стабильности, силы, социальной репрезентабельности,измерена в тех или иных степенях свободы и т.д.Можно говорить, что человекутесно в его идентичности, или наоборот, его идентичность превышает его самого,его мир оказывается для него слишком объемным, он в нем теряется.Аутентичностькак некая доподлинность человеческой жизни вряд ли размерна.Возможно, это некийпривкус жизни, сама живость.И в свете этих размышлений, возвращаясь кобещанному Форресту Гампу, именно он и становится живым, аутентичным, в товремя как его бодрые и позитивные «соседи по кино», открытыеи решительные,оказываются в большей своей части довольно иллюзорными.
Взаключение добавим, что аутентичность – не свойство, не черта и не способностьличности.Аутентичность – не предмет собственности: это не некое нечто, чтоможет у человека быть, а может и не быть.Точно так же, как подлинность – несвойство картины: она либо является подлинником, либо нет (а вернее сказать, –чтобы оставить данную дискуссию незавершенной, – «либо является другимподлинник»). «Смысл нельзя дать, его нужно найти» [10], но найти – не означаетнайти и положить в карман.В каком-то смысле следует говорить, что обретениесмысла – это становление им.
Поэтомуподлинность – вряд ли характеристика человека или его поведения (поэтому, какмне кажется, формулировки С. Мадди и кажутся несколько пресными,ненастоящими).Если искать говорить в терминах умных слов и сложных концептов,можно, конечно же, сказать, что аутентичность – это некое «модулирующееквазисвойство» или «стержневая метадиспозиция».Однако такие слова вряд липрибавляют операциональности понятию, не говоря уже о понятности.
Мнедумается, что «аутентичность», «подлинность» относятся скорее к такимкатегориям (метасвойствам, квазидиспозициям), о которых следует не столькоговорить, сколько оговариваться.Как писал Юрий Буйда: «важно всегда помнитьутверждение Плотина в «Эннеадах»: увидеть то, что выходит за пределыэтого мира, путем обычного размышления невозможно: «ум должен как быотпустить себя, не быть умом». Отметим важное – «как бы», являющеесяне банальной уступкой здравому смыслу, но существенным элементом метода,соприродного самому искусству»[11].В каком-то смысле это«оговаривание» (примером которого могут быть лекции и семинары А.А. Пузырея,осуществляющие «восхождение» к заявленной теме, но никогда ее не добирающиеся),– метод любого размышления, претендующего на собственное течение, вместокоренного решения вопроса. Потому что любое окончательное означивание, по мыслиФ.И. Гиренка[12], (поименование) прекращает размышления. Ясность,– т.е. состояние, когда все вещи ясны: это – то, а это – это, – гибельна дляфилософствования. Именно недостаток (а точнее, почти отсутствие) имен,поименованностей, исчерпывающих сущность своего предмета, нехватка слов очем-либо дает нам возможность размышлять.
Возможно,поэтому, если мы и определим «аутентичность», пришпилим ее булавкой к листу, тотем самым ее и потеряем.Так что, «любая мысль, которая может быть выражена,может быть выражена ясно, а та, которая быть выражена не может, о той следуетмолчать» [13] .
Списоклитературы
[1] Spiegelberg, H. (1960), The Phenomenological Movement. The Hague: Martinus Nijhoff. цит. по:«Феноменология в психоанализе» (Автор неизвестен) // Интернет-публикация.
[2]С. Мадди.«Смыслообразование в процессе принятия решений». Пер. Е.Осина.Рукопись.
[3]Д.А. Леонтьев.Экзистенциальная психология.Лекционный курс.
[4]А.А. Леонтьев. Основы психолингвистики. М., 1997. Стр. 279.
[5]Там же. Стр. 280.
[6]В. Франкл. Человек в поисках смысла. М., 1990. Стр. 43.
[7]Там же. Стр. 59.
[8]Там же. Стр. 120.
[9]Феноменология в психоанализе. (Автор неизвестнен) // Интернет-публикация.
[10]В. Франкл. Человек в поисках смысла. М., 1990. Стр. 37.
[11]Ю. Буйда.Желтый дом.М., Новое литературное обозрение. 2000. С. 9.
[12]Ф.И. Гиренок.Метафизика пата.М., 1996.
[13]Л. Виттгенштейн.Логико-философский трактат.