Министерство образования и науки Российской Федерации
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Курский государственный университет»
Курсовая работа
Проблемы формирования
полоролевых стереотипов поведения младших школьников с нарушениями интеллекта
Выполнила:
студентка 4 курса
дефектологического факультета
специальность – логопедия
Сапромадзе Л.М.
Проверил:
кпн, доцент
Грачев Ю.Г.
Курск 2011
Содержание
Введение
Глава 1. Полоролевая идентификация и формирование полоролевых стереотипов у детей.
Глава 2. Использование сказки для диагностики формирования полоролевых стереотипов.
2.1. Организация работы
2.1.1. Планирование: определение целей и задач, выбор средств работы.
2.1.2. Необходимые знания и умения, ограничения и трудности метода.
2.2. Результаты диагностики особенностей формирования полоролевых стереотипов.
2.3. Выводы и рекомендации.
Заключение
Список литературы
Стр.
3
6
20
20
20
24
27
30
34
37
Введение
Представления ребенка о «мужественности» и «женственности» и о мере своего собственного соответствия этим критериям зависят от культурных норм и влияния окружающих людей. Девяностые годы вели в моду эстетику суровой правды жизни, сексуальной альтернативы взамен лоска и культа здоровых семейных ценностей восьмидесятых. Традиционная система взаимоотношений полов и связанная с ней дифференциация половых ролей, безусловно, переживают кризис. С одной стороны – жалобы на дискриминацию женщин. С другой – тревога по поводу растущей «феминизации» мужского характера, подрыва «мужского» начала в семье и обществе. В отечественной посттоталитарной культуре наибольшей насущной целью должно стать восстановление мужского через культивирование отчетливо женского.
Нормальное биологическое развитие еще не делает человека мужчиной или женщиной в социально-психологическом и личностном смысле. Для этого биологические характеристики должны быть дополнены психологическим полом (включающим чувство и осознание своей половой принадлежности, систему половых ролей и т.д.).
Новизнаданной курсовой работы заключается в том, что метод, уже имеющий глубокое теоретическое обоснование, применяется для работы с отдельной проблематикой. Сказки, терапевтические метафоры и истории – модная на сегодняшний день тема. Психологи, психотерапевты, педагоги разных теоретических ориентаций все чаще используют сказку, рассказ, притчу в своей работе. Применение сказки для диагностики формирования полоролевых стереотипов ранее в психолого-педагогической литературе не рассматривалось.
В работе рассмотрены диагностические возможности сказки в целях анализа усвоения ребенком половой роли, выработки половой идентичности и особенностей формирования полоролевых стереотипов.
Данная курсовая работа, на наш взгляд, стоит внимания не только психолога, имеющего дело с детьми, но и педагога-практика, а также любого вдумчивого родителя. Именно контекст профессионального использования метода придает ему окончательный смысл и определяет результат.
Предметом исследования будут являться возможности и способы диагностики и коррекции с помощью сказки и психотерапевтической метафоры. Чтобы не делать работу излишне широкой, в практической (экспериментальной) части мы ограничились рассмотрением только диагностических возможностей. Коррекционная работа, на наш взгляд, требует специальных знаний, умений и навыков; кроме того, результат данного метода коррекции отложен во времени и трудно измеряем.
Поэтому целью курсовой работы является основанное на теоретическом обосновании метода рассмотрение применения сказки для диагностики особенностей формирования полоролевых стереотипов, а также выработка путей дальнейшей коррекционной работы с ребенком.
В настоящей курсовой работе мы ставили следующие задачи:
привести литературно-критический обзор традиций использования фантазии, образов и сказко-творчества ребенка для выявления особенностей его развития;
рассмотреть возможности, ограничения, сферу применения, особенности методов работы со сказкой;
раскрыть основные способы диагностики развития ребенка с помощью сказки; дать теоретическое обоснование технических возможностей методов;
рассмотреть факторы, влияющие на процесс усвоения ребенком половой роли и формирования полоролевых стереотипов;
рассмотреть использование сказки для выявления индивидуальных отклонений от полоролевых стереотипов у детей, наметить пути дальнейшей диагностической и коррекционной работы.
Таким образом, гипотеза в общем виде выглядит так: сказку и метафору, как один из методов работы с ребенком, можно использовать для диагностики и коррекции развития ребенка. В частности, сказка может быть успешно использована для диагностики процесса усвоения ребенком половой роли и особенностей формирования полоролевых стереотипов у младших школьников.
При интерпретации и анализе сказко-творчества ребенка можно выявить индивидуальные особенности формирования полоролевых стереотипов.
Глава 1
. Полоролевая идентификация и формирование полоролевых стереотипов у детей
В понятие идентификации пола разные авторы вкладывают неодинаковый смысл. Некоторые отождествляют ее, главным образом, с актом имитации. Другие, напротив, расширяют это понятие, видя в ней одну из важнейших форм психической деятельности.
Под термином половая идентификация мы понимаем:
отождествление своего «я» чужому, принятому за «образец» или «эталон» (заимствование манеры поведения и ряда личностных черт);
привязанность к объекту, с которым индивид себя идентифицирует, «вживание» его в образ и готовность к эмоциональному сопереживанию;
сравнительная легкость осуществления идентификации за счет использования готовых поведенческих и эмоциональных стереотипов;
необходимость признания принадлежности индивида к данному полу другими личностями.
В норме идентификация пола протекает естественно, как само собой разумеющееся явление, и не требует активности сознания.
Личность не может слепо следовать одним и тем же эмоциональным и поведенческим стереотипам, повторяя одни и те же образцы полового поведения без учета конкретной ситуации. В коррекции нуждаются и образ, с которым в детские годы установилась эмоциональная связь, и эталоны «мужественности» и «женственности» и т.п.
Полоролевая идентификация — это процесс и результат приобретения ребенком психологических черт и особенностей поведения человека одного и того же с ним или другого пола.
Психосексуальное развитие — результат половой социализации, в ходе которой индивид усваивает определенную половую роль и правила сексуального поведения. Решающее значение, как полагает Кон И. С., здесь имеют социальные факторы: структура деятельности, взаимоотношения со значимыми другими, нормы половой морали, возраст и типичные формы раннего сексуального экспериментирования, нормативное определение супружеских ролей и т.д. 11, с. 192.
Больше всего информации имеется о подростковой и юношеской сексуальности, о детстве известно гораздо меньше вследствие методологических трудностей изучения и особой деликатности сюжета.
Как ни фрагментарны научные данные, не подлежит сомнению, что психосексуальное развитие человека начинается с формирования половой идентичности младенца, причем решающую роль в этом процессе играют взрослые. Определив паспортный пол младенца, родители и другие взрослые начинают обучать ребенка его половой роли, внушая ему, что значит быть мальчиком или девочкой. Хотя разница в характере социализации мальчиков и девочек не всегда осознанна, она весьма существенна. «В какой мере эти различия обусловлены целями воспитания, а в какой естественными различиями в поведении мальчиков и девочек (например, тем, что мальчики всегда более активны и агрессивны) — вопрос открытый, но эти различия существуют всюду и, так или иначе, преломляются в сознании ребенка» 11, с. 193.
Различия полов в отношении самоутверждения, силы темперамента и агрессивности. Вероятно, имеют биологическую природу. Хотя точные механизмы, лежащие в основе этих явлений, остаются неизвестными, не приходится сомневаться, что существуют биологически детерминированы половые различия стиля поведения, причем эти различия отмечаются с раннего детства.
Девочки и женщины обычно более зависимы, конформны, консервативны, эмоциональны, тревожны, слезливы и привередливы. Эти черты чаще всего становятся более явными, начиная со школьного возраста. В плане формирования перечисленных выше различий играют важную роль социальные и культурные воздействия.
Хорошо известны различия в отношении общества к мужчинам и женщинам и различия в их социальных ролях. Даже в детстве матери обращаются с мальчиками и девочками по-разному и неодинаково разговаривают с ними. Вероятно, различия в типах родительского поведения отчасти являются следствием различий самих людей. Однако представления родителей о том, как должны вести себя мальчики и девочки, во все возрастающей степени определяют то, какие сами родители будут одобрять, а какие осуждать.
Заметно, что мальчики более склонны к проявлению агрессивности, чем девочки, и это, в частности, объясняется тем, что обладание некоторыми близкими к агрессивному формами поведения (настойчивость, активное, напористое поведение, не боящееся конфликтов) поощряется у мальчиков, а у девочек запрещается. Образ мужчины как защитника и воина входит в мужской социально-личностный стереотип. Девочкам же с самого раннего возраста категорически запрещается вести себя агрессивно, так как в женский социально-психологический стереотип входят противоположные агрессивности качества: доброта, мягкость, сопереживание, сочувствие, женственность.
Первичная половая идентичность, то есть сознание своей половой принадлежности, формируется у ребенка уже к полутора годам, составляя наиболее устойчивый, стержневой элемент его самосознания. С возрастом объем и содержание этой идентичности меняются, включая широкий набор маскулинных и феминных свойств.
Двухлетний ребенок знает свой пол, но еще не умеет обосновать эту атрибуцию. В три — четыре года ребенок уже осознанно различает пол окружающих людей, но часто ассоциирует его с чисто внешними признаками (например, с одеждой). В шесть — семь лет ребенок окончательно осознает необратимость половой принадлежности, причем это совпадает с бурным усилением половой дифференцировки поведения и установок, мальчики и девочки по собственной инициативе выбирают разные игры и партнеров в них, проявляют разные интересы, стиль поведения и т. д.; такая стихийная половая сегрегация (однополые компании) способствует кристаллизации и осознанию половых различий.
По каким признакам дети определяют свою и чужую половую принадлежность, до конца не ясно. Уже в три — четыре года половая принадлежность ассоциируется с определенными соматическими (образ тела, включая гениталии) и поведенческими свойствами, но приписываемое им значение и соотношение таких признаков могут быть различными. Важно подчеркнуть, что осознание ребенком своей половой роли предполагает и определенное отношение к ней. Во-первых, это полоролевая ориентация, представление индивида о том, насколько его качества соответствуют ожиданиям и требованиям мужской или женской роли. Во-вторых, это полоролевые предпочтения, то, какую половую роль индивид предпочитает; это выясняется вопросами типа: «Кем бы ты предпочел быть — мальчиком или девочкой?» и экспериментами, в которых ребенок вынужден выбирать между мужским и женским образцом или ролью. Несовпадение полоролевых предпочтений и половой идентичности обычно, так или иначе, проявляется в поведении ребенка и становится предметом обсуждения и оценки со стороны взрослых и сверстников.
Психологические механизмы половой социализации и формирования половой идентичности изучены слабо. Здесь существуют три альтернативные теории.
Теория идентификации, уходящая корнями в психоанализ, подчеркивает роль эмоций и подражания, полагая, что ребенок бессознательно имитирует поведение взрослых представителей своего пола, прежде всего, родителей, место которых он хочет занять.
Теория половой типизации, опирающаяся на теорию социального научения, придает решающее значение механизмам психического подкрепления: родители и другие люди поощряют мальчиков за маскулинное поведение, и осуждают их, когда они ведут себя женственно. Как пишет Уолтер Мишел, «половая типизация — это процесс, посредством которого индивид усваивает полодиморфические образцы поведения; сначала он научается различать дифференцируемые по полу образцы поведения, затем распространять этот частный опыт на новые ситуации и, наконец, выполнять соответствующие правила» 11, с. 195.
Теория самокатегоризации, опирающаяся на когнитивно-генетическую теорию, подчеркивает познавательную сторону этого процесса и особенно значение самосознания: ребенок сначала усваивает представление о половой идентичности, о том, что значит быть мужчиной или женщиной, затем определяет себя как мальчика или девочку и после этого старается сообразовать свое поведение с тем, что кажется ему соответствующим такому определению.
В свете теории половой типизации ребенок мог бы сказать: «Я люблю поощрения; меня поощряют, когда я делаю „мальчиковые“ вещи, поэтому я хочу быть мальчиком», а в свете теории самокатегоризации: «Я мальчик. Поэтому я хочу делать „мальчиковые“ вещи и такое поведение доставляет мне удовольствие». Каждая из этих теорий содержит какую-то долю истины, но ни одна не объясняет всех известных фактов.
Главное возражение против теории идентификации — неопределенность ее основного понятия, которое означает и уподобление себя другому, и подражание, и отождествление себя с другими. Защитная идентификация мальчика с отцом из страха перед ним (фрейдовский Эдипов комплекс) имеет мало общего с подражанием, основанным на любви. Подражание свойствам отца как личности нередко смешивают с усвоением его социальной роли (отец как властная фигура). Фактически образцом, идеалом для мальчика часто служит не отец, а какой-то другой мужчина (реальный человек, литературный или зрелищный персонаж). Кроме того, поведение детей не всегда основано на подражании поведению взрослых.
Теорию половой типизации упрекают в механистичности. Ребенок в ней скорее объект, чем субъект социализации. С этих позиций трудно объяснить появление многочисленных и не зависящих от воспитания индивидуальных вариаций и отклонений от половых стереотипов; кроме того, многие стереотипные маскулинные и феминные реакции складываются стихийно, независимо от обучения и поощрения и даже вопреки им.
Теория самокатегоризации в известной мере синтезирует оба подхода, предполагая, что представления ребенка о нормативном для его пола поведения зависит как от его собственных наблюдений за фактическим поведением мужчин и женщин, служащих ему образцами, так и от одобрения или неодобрения, которое такие его поступки вызывают у окружающих. Однако уязвимое звено этой теории в том, что полоролевая дифференцировка поведения начинается у детей гораздо раньше, чем у них складывается устойчивое сознание своей половой идентичности.
Возможно, эти теории нужно считать не столько альтернативными, сколько взаимодополнительными. Они описывают процесс половой социализации с разных точек зрения: теория половой типизации — с точки зрения воспитателей, теория самокатегоризации — с точки зрения ребенка. Кроме того, в центре внимания когнитивно-генетической теории стоят процессы категоризации, теория половой типизации анализирует процессы обучения и тренировки, а теория идентификации — эмоциональные связи и отношения. Соотношение этих процессов может быть не совсем одинаково на разных этапах развития ребенка.
В настоящее время появились и другие подходы к изучению психологии усвоения ребенком половых ролей. Например, процесс усвоения ролей рассматривается как аналогичный усвоению языка или любой другой системы правил (половая роль ни что иное, как некое правило).
Помимо родителей, исключительно важным, универсальным агентом половой социализации является общество сверстников как своего, так и противоположного пола. Оценивая телосложение и поведение ребенка в свете своих, гораздо более жестких, чем у взрослых критериев маскулинности/феминности, сверстники тем самым подтверждают или ставят под вопрос его половую идентичность и полоролевые ориентации. Особенно велика роль сверстников для мальчиков, у которых полоролевые нормативы и представления (каким должен быть настоящий мужчина) обычно более жестки и завышены, чем у девочек. «Объясняется ли это тем, что маскулинные черты традиционно ценятся выше феминных, или общебиологической закономерностью, по которой на всех уровнях половой дифференцировки формирование мужского начала больших усилий, чем женского, и природа делает здесь больше ошибок — вопрос открытый» 11, с. 197.
Сверстники также являются главным посредником в приобщении ребенка к принятой в обществе, но скрываемой от детей системе сексуального символизма. Нарушение полоролевого поведения ребенка сильно сказывается на отношении к нему сверстников: феминные мальчики отвергаются мальчиками, зато их охотно принимают девочки, а маскулинных девочек легче принимают мальчики, нежели девочки. Однако есть одно важное различие: хотя девочки предпочитают дружить с феминными сверстницами их отношение к маскулинным девочкам остается положительным; напротив, мальчишеские оценки феминных мальчиков резко отрицательны. Отсутствие общения со сверстниками в предподростковом возрасте может существенно затормозить психосексуальное развитие ребенка, оставив его не подготовленным к сложным переживаниям пубертата.
Итак, половые роли — это дифференциация деятельности, статусов, прав, обязанностей индивидов в зависимости от их половой принадлежности. Половая идентичность означает усвоение половых ролей индивидом.
Социально-психологическое понятие половой роли описывает социальные установки и специфические формы деятельности, которые в данном обществе считаются типичными или наиболее подходящими для представителей данного пола; дифференциация «мужских» и «женских» ролей касается в первую очередь общественно-производственных и семейных функций, но с ней всегда ассоциируются также представления о типичных психологических, личностных свойствах, способностях и направленности интересов мужчин и женщин.
Половые роли всегда связаны с определенной нормативной системой, которую личность усваивает и преломляет в своем сознании и поведении.
Половые роли изучаются на трех различных уровнях:
Макросоциальный — дифференциация социальных функций по половому признаку и соответствующие культурные нормы.
Межличностный — половые роли в рамках конкретной системы совместной деятельности (например, роли матери и жены в конкретной семье).
Интраиндивидуальный — половая роль производна от особенностей конкретной личности, от представлений человека о том, каким должен быть мужчина или женщина, на основе осознанных и неосознанных установок и жизненного опыта.
Можно считать твердоустановленным, что психосексуальное развитие человека в целом, включая и его половую идентификацию, является продуктом совместного действия биологических и социальных сил. Нормальное биологическое развитие еще не делает человека мужчиной или женщиной в социально-психологическом и личностном смысле. Для этого биологические характеристики должны быть дополнены психологическим полом, который включает в себя определенную сексуальную идентичность, то есть сознание и чувства своей половой принадлежности, связанные с нею психосексуальные ориентации (например, влечение к противоположному полу) и социосексуальные ориентации, то есть интернализованную систему половых ролей, в свете которой индивид различает критерии «мужественности» и «женственности», оценивает себя по этим критериям, претендует на соответствующую деятельность и социальный статус и т.д. Эти представления в большей степени зависят от культурных норм и влияния окружающих людей. Отсюда — возможность широкого круга индивидуальных особенностей, возможность разнообразных конфликтов и даже психосексуальных аномалий.
«Самый важный индикатор будущей гомосексуальности ребенка — гендерное несоответствие, которое в некоторых случаях, но далеко не всегда, сочетается с особенностями телосложения и внешности (женственный мальчик и мужественная девочка). Многие геи и лесбиянки отмечают, что они с раннего детства отличались от сверстников своего пола: одевались не в ту одежду, любили не те игры, выбирали не тех партнеров» 11, с. 334.
Вот как выглядят детские воспоминания сан-францисских гомосексуалов по сравнению с контрольной гетеросексуальной группы 11, с. 334.
Таблица 1
Процент респондентов, имевших в детстве гендерно-некомформные предпочтения и поведение.
№№
Вопросы
Мужчины
Женщины
Геи
Гетеросек.
Лесбиянки
Гетеросек.
N=686
N=337
N=293
N=140
1.
Не получал ли удовольствия от деятельности, типичной для своего пола
63
10
63
15
2.
Получал ли удовольствие от гендерно-нетипичных действий
48
11
81
61
3.
Не соответствовал нормам маскулинности\феминности
56
8
80
24
4.
Большинство друзей детства были противоположного пола
42
13
60
40
Данные таблицы подтверждают тот факт, что гендерные стереотипы, поведения чувства и особенно образы «Я» пре-гомосексуальных мальчиков и девочек сильно отличаются от тех, которые типичны для их гетеросексуальных сверстников и сверстниц, причем у мужчин эти различия выражены сильнее, чем у женщин.
Хотя несоответствие гендерным стереотипам создает психологические трудности для всех детей, у мальчиков, независимо от их будущей сексуальной ориентации, такие проблемы встречаются гораздо чаще. Почему? 11, с. 335-336.
На всех уровнях половой дифференциации формирование мужчины требует каких-то дополнительных усилий (принцип Адама, по терминологии Джона Мани), без которых развитие автоматически идет по женскому типу.
В силу господствующего положения мужчин в обществе мужские качества традиционно ценятся выше женских, и давление на мальчиков в направлении дефеминизации значительно сильнее, чем на девочек в сторону демаскулинизации. Женственный мальчик вызывает неодобрение и насмешки, а казак-девочка воспринимается спокойно, а то и положительно.
Формирование мужской идентичности предполагает цезуру, перерыв постепенности, которого нет у женщин. В раннем детстве мальчики, как и девочки, находятся под влиянием матерей и вообще женщин, а затем они должны оторваться от женского влияния и переориентироваться на мужские образцы поведения.
Нетипичное гендерное поведение в детстве имеет для мужчин много отрицательных последствий, им труднее устанавливать отношение с женщинами и у них больше невротических проблем. У маскулинных девочек ничего подобного нет. Энергичность и агрессивность компенсируют им психологические отличия от ровесниц.
Жесткое психологическое давление со стороны сверстников побуждает мальчиков искоренять в себе женственность, и большинство из них с этой задачей более или менее справляются. Однако тем, у кого феминных задатков было изначально больше, сделать это значительно труднее, процесс дефеминизации у них затягивается, порождая устойчивые сомнения в своей маскулинности 11, с. 338.
Признание Юнгом врожденной андрогенной природы людей находит выражение в архетипах Анимы и Анимуса. Анима представляет внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательную женскую сторону, в то время как Анимус — внутренний образ мужчины в женщине, ее бессознательная мужская сторона. Эти архетипы основаны, по крайней мере, частично, на том биологическом факте, что в организме мужчин и женщин вырабатываются и мужские и женские гормоны. Этот архетип, как считал Юнг, эволюционировал на протяжении многих веков в коллективном бессознательном как результат опыта взаимодействия с противоположным полом. Многие мужчины, по крайней мере до некоторой степени, «феминизировались» в результате многолетней совместной жизни с женщинами, а для женщин является верным обратное. Юнг настаивал на том, что Анима и Анимус должны быть выражены гармонично, не нарушая общего баланса, чтобы не тормозить развитие личности в направлении самореализации. Иными словами, мужчина должен выражать свои феминные качества наряду с маскулинными, а женщина должна проявлять свои маскулинные качества, так же как и феминные. Если же эти необходимые атрибуты остаются неразвитыми, результатом явится односторонний рост и функционирование личности.
В теологии пола, развитой В. С. Соловьевым, целостный человек есть единство мужского и женского принципов, из которых первый есть «субъект познающий и деятельный», то есть «человек в собственном смысле», а второй выступает в качестве «объекта познанного или пассивного» (Соловьев В. С. Россия и вселенская Церковь. — М., 1911, с. 335).
Базовые атрибуты сущности женского психического — цикличность и репродуктивность, подхватываются воспитывающей культурой и превращаются в то, что мы привыкли называть женскими чертами характера: конформность, эмпатичность, терпимость, консерватизм, чистоплотность, аккуратность и т.д. Те мужские черты, которые в культуре принято обозначать как активность, агрессивность, динамичность, соревновательность и т.п., сводятся к двум смысловым основаниям — экспансии и конструированию 30, с. 32-33.
Обратимся теперь к еще одному аспекту проблемы — о влиянии половой принадлежности человека на его социальное поведение и статус.
Тут существует некоторое разногласие во взглядах авторов. Согласно одной точки зрения, наиболее четко сформулированной Т. Парсоном и Р. Бейлсом 13, с. 768, дифференциация мужских и женских ролей в семье и обществе неустранима, так как она основана на естественной взаимодополнимости полов: мужские роли и стиль жизни являются преимущественно «инструментальными», а женские — «экспрессивными». Никакое радикальное изменение этой структуры, по Парсону, невозможно. Эта точка зрения подтверждается, во-первых, тем фактом, что этот тип дифференциации широко распространен и представлен в обществах разного типа. Во-вторых, такая дифференциация мужских и женских функций в общем подтверждается данными дифференциальной психологии о половых различиях (в межличностном общении, профессиональных предпочтениях и т.д.) 13, с. 769. В третьих, в пользу этой точки зрения говорят некоторые биологические данные. Например, строгие экспериментальные исследования доказывают, что важным причинным фактором агрессивного поведения является действие мужских половых гормонов 13, с. 770. Активное, напористое поведение хорошо дифференцирует типичное поведение мальчиков от поведения девочек. На этом основаны общеизвестные стереотипы массового сознания.
Но эта концепция вызывает и серьезные возражения. Во-первых, она консервативна и неисторична. Дифференциация мужских и женских ролей всегда предполагает их взаимодополнительность, но нормы ее неодинаковы в разных обществах и классах. Во-вторых, вопреки идее «взаимодополнительности» мужа и жены, максимум взаимной удовлетворенности, интегрированности и коммуникации между супругами наблюдается в тех семьях, где традиционной специализации половых ролей меньше 13, с. 771.
Отсюда — все большее распространение противоположной точки зрения, согласно которой дифференциация половых ролей — исключительно социальный феномен. Главные их аргументы сводятся к тому, что дифференциация половых ролей представляет собой иерархическую стратификацию, в которой женщинам отведено подчиненное место; и это не вытекает из фактических половых различий, а определяется различиями в воспитании; это доказывается тем, что почти все эти различия обнаруживаются лишь после того, как дети достигают определенного возраста.
Разрушение соответствующих социально-психологических стереотипов и постепенное сближение характера жизнедеятельности мужчин и женщин уменьшают глубину этой дихотомии. Существенное значение имеет также сближение отцовской и материнской ролей в семье и рост социальной активности женщин. Поэтому традиционная дихотомия половых роле должна уступить место обществу, в котором не существует никаких стереотипных поведенческих различий между ролями мужчин и женщин, основанных только на их половой принадлежности.
Чрезмерное же акцентирование половой специфики само создает психологические проблемы, суживающие сферу полноценной социально- и личностно-значимой коммуникации между полами.
Глава
2. Использование сказки для диагностики формирования полоролевых стереотипов
Организация работы
2.1.1. Планирование: определение целей и задач, выбор средств работы.
Первый этап диагностической работы с ребенком в общем случае представляет собой организационный этап, который включает в себя:
а) определение точной цели диагностического исследования, то есть того, что психолог/педагог намерен достичь в процессе работы с ребенком;
б) постановку задач, то есть определение того, что необходимо проделать в ходе работы;
в) выбор методов работы со сказкой, а также рассмотрение возможностей применения других методов и техник для расширения объема информации о ребенке (например, беседа с родителями, педагогами, и т.д.), для контроля достоверности предварительной информации, закрепления полученных результатов.
Возможностями методики являются: выявление уникальных, индивидуальных способов отношения личности к социальному окружению и себе самой; определение стиля взаимоотношения с другими людьми, выявление ведущих мотивов, и путей их реализации, средства разрешения внутриличностных и межличностных конфликтов, анализ самооценки, меры ее осознанности, адекватности, гибкости; выявление и анализ психологических защит, то есть индивидуальных подходов к разрешению конфликтов в аффективно-стрессовых условиях. Личность как динамический процесс есть постоянная активность в создании, поддержании и защите своего «личного» мира. Личный мир — это полностью субъективная система мнений, верований, идей, желаний и потребностей индивида, которые ориентируют его поведение во внешнем мире и которыми определяются его восприятия. Этой цели — проникнуть во внутренний мир конкретной личности — служит методика. Она, подобно Х-лучам, или кинопроектору, позволяет обнаружить «личный мир» испытуемого ребенка.
Целью данной диагностической работы является выявление индивидуальных вариаций и отклонений в формировании полоролевых стереотипов.
Для достижения целей были поставлены следующие задачи:
получение максимально возможного объема информации о тестируемом ребенке, в том числе по заявленной проблеме;
выявление проблемного поля, обнаружение внутренних противоречий и межличностных проблем;
анализ затруднений и их зависимость от полоролевых предпочтений;
определение персонажа, с которым идентифицировал себя ребенок и соответствие его поведения, поступков полоролевым стереотипам;
рассмотрение проявлений героями сказки феминных и маскулинных качеств и соответствие их полу персонажа;
определение половой идентичности, то есть чувства и осознания ребенком своей половой принадлежности;
выявление системы половых ролей, в свете которой ребенок различает критерии «мужественности» и «женственности»;
постановка коррекционных задач для дальнейшей работы.
Перед тем, как приступить к рассмотрению особенностей полоролевой идентификации, необходимо сделать общий анализ сказки, в том числе анализ личностных реакций, невербальных сигналов; характеристика героев (действующих лиц) в сказке, затруднении, в которые они попадают, а также пути их преодоления; общий анализ сказки (ее тематики, яркости, оригинальности, единство композиции и т.д.).
В целях полноты диагностической работы представляется интересным и необходимым выяснить степень психологической зависимости ребенка от родителей своего или противоположного пола; однополые или разнополые компании ребенка; предпочитаемые виды игровой деятельности и роли, степень соответствия нормам маскулинности/феминности. Ввиду ограничения объема работы мы будем рассматривать только наиболее ярко выраженные факторы.
Для диагностики полоролевых стереотипов мы рассматривали сказки, придуманные детьми 10 — 12 лет. Наиболее интересной и эффективной является работа со сказкой, как диагностическим приемом, с детьми в возрасте от 6 — 7 до 11 — 12 лет. На младшие школьные годы приходится этап скрытого формирования мировоззрения и морали, в общении ребенка со взрослыми и сверстниками закладываются основы нравственной позиции индивида. На пороге школьной жизни возникает новый уровень самосознания ребенка, наиболее точно выражаемый словосочетанием «внутренняя позиция» 24, с. 24. Эта позиция представляет собой осознанное отношение ребенка к себе, к окружающим людям, событиям и делам.
Если рассмотреть данный возрастной период с точки зрения психосексуального развития, то можно выделить несколько аспектов. Половые различия, проявляющиеся в детских отношениях, выборе игр и других формах активности, уже заметные к 4 — 5 годам жизни, продолжают формироваться и увеличиваться до 8 или 9 года жизни. К этому же периоду у ребенка уже являются достаточно отчетливо сформулированные представления о стереотипах «мужественности» и «женственности», завершен процесс идентификации ребенка с определенным полом — мужским или женским, происходит активное усвоение установленных обществом стандартов.
Фрейд и некоторые другие исследователи считают период от 5 — 10 лет фазой временной бездеятельности, в которой в психическом развитии ребенка почти ничего не происходит. Однако, как отмечает Г. Н. Бреслав (Бреслав Г. Н. Эмоциональные особенности формирования личности в детстве: норма и отклонения. — М., 1990, с. 113), этот период является периодом возрастающих сексуальных интересов (о чем свидетельствуют увеличение количества игр гомосексуального характера; возникновение незрелых гетеросексуальных «любовных» отношений, хотя они, как правило, остаются в сфере фантазии).
В сказке, рассказанной ребенком, нужно рассматривать дифференциацию мужских и женских ролей, основанную на естественной взаимодополнимости полов, а также заимствование ребенком манеры поведения и ряда личностных черт (доброта, отзывчивость, решительность, агрессивность и др.), соответствующих тому полу, с которым индивид себя идентифицирует.
При анализе поступков героев мы должны обратить внимание на стереотипные феминные и маскулинные функции персонажи сказки.
Если использовать терминологию Юнга К. Г., то необходимо рассмотреть, проявляются ли в сказке архетипы Анимы и Анимуса, то есть насколько сильно проявляются феминные качества наряду с маскулинными в мальчике, и маскулинные наряду с феминными в девочке.
В инструкции содержалось обращение к ребенку с просьбой придумать, сочинить сказку, волшебную историю, которую они не читали и не видели на экране телевизора, что обеспечивало неопределенность стимульного материала, или инструкции. Протоколы сказок приведены в приложении.
2.1.2. Необходимые знания и умения, ограничения и трудности метода.
Для того чтобы осуществить диагностику, необходимо, прежде всего, знать основные направления и теории личности для расширения возможности интерпретации; для того, чтобы толковать материал, используя понятийные аппараты различных теорий.
Деятельность испытуемого должна протекать в атмосфере доброжелательности и при полном отсутствии оценочного отношения со стороны экспериментатора. Необходимо расположить к себе ребенка, поддержать его для того, чтобы он максимально возможно избавился от рамок и дал волю своей фантазии. Нельзя давить на него авторитетом взрослого и ученого человека. За этим скрывается стремление не порицать ребенка и не выносить свое окончательное суждение, а взглянуть на симптомы или отклонения в поведении совсем с иной, необычной и выигрышной точки зрения. В процессе работы необходимо использовать естественную жажду новых ощущений и открытость ребенка новому знанию.
Симптомы в рамках данной методики не только принимаются к сведению, но и активно используются в стратегии лечения. Задача терапевта — найти понятную форму для своей лечебно-диагностической стратегии с учетом неповторимого житейского опыта каждой отдельной личности.
Утилизация выраженных симптомов подразумевает уместность любого подхода в зависимости от специфики каждого случая. Одному нужно дать возможность познать самого себя, другому требуется сильная эмоциональная встряска, третий нуждается в модификации поведенческой модели. Только при таком подходе будут обеспечены интересы ребенка и полнота утилизации.
В данной работе мы ограничимся рассмотрением диагностических возможностей сказки, так как коррекция нарушений формирования полоролевых стереотипов представляет собой тему отдельной исследовательской работы, кроме того, требующей наличия специальных знаний и навыков. Сложность исследования эффективности коррекции с помощью сказки связана также с тем. Результативность ее трудно измерима и эффект является отложенным во времени.
Интерпретация результатов проективных методик есть по существу построение модели личности и, следовательно, будет определяться той теорией, вольным или невольным адептом которой является психолог-экспериментатор. Успех проективного исследования во многом зависит от личности экспериментатора, его умения расположить к себе испытуемого и ряда других факторов, возникающих в подобной работе. То есть при работе со сказкой предполагается высокий уровень мастерства психолога/педагога и одновременно несвобода от его субъективизма при интерпретации результатов.
При работе со сказкой практически невозможно полностью унифицировать и стандартизировать не только анализ и интерпретацию результатов, но даже и саму процедуру эксперимента. Ведь совершенно различно поведение экспериментатора с робким, сенситивным или спокойным, уверенным ребенком, с таким, который открыт, активно ищет помощи, или с тем, кто «защищается» при малейших попытках проникнуть в его внутренний мир. Можно описать наиболее распространенные стратегии поведения экспериментатора, но они, конечно, не охватывают всего многообразия конкретных случаев.
Говоря о применении метафор в психотерапевтическом процессе, необходимо отметить ограничения, связанные с их использованием. Метафорическое описание не всегда идентично той информации, которую оно представляет. Передаваемая информация структурируется со схемой, навязанной образом, то есть метафора акцентирует лишь некоторые аспекты психотерапевтической информации, «затемняя» при этом другие, не менее важные. Этот недостаток можно смягчить, если использовать несколько метафор (таким образом, психотерапевтическая информация предстает перед собеседником подобно многомерной фигуре «в разных проекциях», под несколькими углами зрения).
Метафорическое описание всегда многозначно. Кроме того, успех применения психотерапевтической сказки и метафоры во многом зависит от внимательного к ним отношения.
2.2. Результаты диагностики особенностей формирования полоролевых стереотипов у детей.
В большинстве случаев дети к возрасту 10 — 12 лет хорошо усваивают дифференциацию мужских и женских социальных ролей. Мужские роли и мужской стиль жизни являются преимущественно «инструментальными», а «женские» — «экспрессивными». Мужчина обычно бывает кормильцем, «добытчиком», осуществляет общее руководство и несет главную ответственность за дисциплинирование детей, тогда как более эмоциональная по своей природе женщина поддерживает групповую солидарность и обеспечивает необходимое детям эмоциональное тепло.
Мужские фигуры больше связаны с предметной деятельностью, связанной с преодолением физических трудностей или с развитием абстрактных идей, тогда как женщины являются более субъективными и чувствительными.
Используя сказку, как психодиагностический прием, были выявлены следующие особенности формирования полоролевых стереотипов у детей:
Несформированность внутреннего образа женщины, отсутствие проявления Анимы ребенком (через проявление феминных качеств). Стремление к проявлению маскулинных черт характера; но ограничение (путем запрятывания в глубь бессознательного) проявления агрессивности, и других гипермаскулинных проявлений (сказка 1, приложение 1).
«Феминизация» мужского характера (характерологический портрет мужчины-образца соответствует традиционному идеалу женственности, как воплощения «пассивного» начала); дифференцированность представлений о стереотипах «мужественности», но хорошо сформированным является стереотип «женственности» (сказка 2, приложение 4).
Сведение функции женщины к заботе о детях, вплоть до жертвенности. Стремление проявлять маскулинные качества, но не готовность принимать самостоятельные решения, действовать активно, проявлять агрессивность и негативные эмоции (сказка 3, приложение 6).
Замена традиционно женской роли жертвы (похищенной злым персонажем) на мужскую. Традиционно мужские качества — сила, напористость, агрессивность — проявлены слабо. Образ женщины двойственен: он воплощает в себе как злое, так и доброе начало. Феминные качества — нежность, заботливость, доброта — не обнаруживаются в каком-либо женском персонаже, что может свидетельствовать о затруднении процесса формирования Анимы (сказка 4, приложение 8).
Стремление не проявлять феминные качества, которые имеются в потенциале, а компенсировать их отсутствие в поведении проявлением ярко выраженной маскулинности. Мужское и женское начала ребенком представляются скорее как противоположные и несовместимые, нежели как взаимодополняющими (сказка 5, приложение 10).
Отклонение, выявляемые в процессе диагностики могут быть детерминированы различными факторами.
На сближение полоролевых стереотипов оказывают влияние социо-культурные факторы, такие как общественная феминизация, подрыв «мужского начала» в семье и обществе; сближение характера жизнедеятельности мужчин и женщин и т.д.
Хорошо известны существующие различия в типах родительского поведения с мальчиками и девочками. На формирование полоролевых стереотипов родители оказывают влияние, во-первых, сами, демонстрируя типы поведения и распределение функций, во-вторых, поощряя одни способы поведения ребенка и осуждая другие.
Различия полов в отношении самоутверждения, силы темперамента и агрессивности, как уже отмечалось, имеют биологическую природу, хотя точные механизмы, лежащие в основе этих явлений, остаются малоизученными.
В желании девочек соответствовать мужскому образу (нормам маскулинности) может выражаться желание обладать теми качествами или привилегиями, которые наша культура считает маскулинными — такими как сила, смелость, агрессивность, независимость, властность, успешность и т.д.
2
.3. Выводы и рекомендации
Обобщая представленные в работе данные, считаем возможным сделать следующие выводы:
Сказка, как продукт творчества ребенка, является богатым материалом для анализа особенностей психического развития ребенка в целом, и особенностей формирования полоролевых стереотипов и усвоения ребенком половых ролей, в частности.
В сказке, рассказе, волшебной истории, рассказанной самим ребенком, персонажи проявляют свои феминные и маскулинные качества в рамках системы половых ролей, в свете которой сам ребенок различает критерии «мужественности» и «женственности».
Таким образом, рассматривая сказко-творчество ребенка, мы получаем возможность выявить признаки, по которым ребенок производит дифференциацию мужских и женских ролей. С помощью сказки можно выявить представления ребенка о типичных психологических, личностных свойствах, способностях и направленности интересов мужчин и женщин; то есть проанализировать, как ребенок усвоил и преломил в своем сознании и поведении определенную нормативную систему, заданную социо-культурным окружением и воспитанием.
Приступая к коррекционной работе с ребенком, нужно задаваться целью показать ребенку иные способы разрешения внутренних и внешних конфликтов и затруднения; рассматривая вымысел как проявление психической энергии и принимая в нем участие, пытаться направить течение этой энергии в новые русла, ранее не используемые по каким-либо причинам. Нужно помочь развернуть и использовать то, что ест в потенциальном состоянии внутри самого ребенка.
Нужно показать ребенку, что мужчина может и даже должен выражать свои феминные качества наряду с маскулинными, а женщина — проявлять свои маскулинные качества. В то же время ребенок должен понимать дифференциацию мужских и женских социальных функций, так как она основана на естественной взаимодополнимости полов.
При коррекционной работе можно также использовать сказку. Для детей дошкольного возраста можно рекомендовать прочтение народных сказок, где тип поведения женских персонажей — всегда феминный, а мужских — маскулинный, чтобы помочь ребенку сформировать представление о «мужественности» и «женственности». Если чрезмерное акцентирование половой специфики создает психологические проблемы, то можно использовать психотерапевтическую метафору в виде сказки, рассказа, байки.
Желаемым состоянием (эталоном) можно считать удовлетворенность и спокойствие, принятие нового способа поведения, как возможного, что может свидетельствовать об открытии возможности регулярного его использования.
Приступая к коррекции половых стереотипов у ребенка, необходимо помнить, что поскольку предпочтения эти частично заданы обществом, невозможно определить «правильное» и «неправильное» поведение для детей разного пола, и круг подобных вариаций велик. Многим мальчикам иногда нравится заниматься тем, чем обычно занимаются девочки, и многие девочки демонстрируют «мальчишеские» черты характера. Эти моменты сами по себе еще не являются причиной для беспокойства. Но у ряда детей идентификация с противоположным полом настолько сильна и охватывает такое количество сторон их жизни, что это становится причиной отвержения и преследования со стороны других детей и делает ребенка несчастным. Именно в таких случаях может потребоваться помощь специалиста.
Суть коррекционных действий составляют действия по расширению возможностей проявления и принятия полоролевых стереотипов, для того, чтобы сделать поведение ребенка более эффективным. То есть коррекция должна быть направлена на преодоление стереотипного поведения.
Эффективность коррекции и выбор коррекционных приемов определяется индивидуальными особенностями ребенка в каждом конкретном случае.
В ходе проделанной диагностической работе были заданы следующие направления коррекции.
В случае 1 необходимо помочь ребенку обрести женскую часть души, подтолкнуть ребенка к формированию внутреннего образа женщины, поддержать проявления мужских качеств в действительности (в поступках) и способствовать развитию его внутренних феминных качеств (мягкость, нежность, заботливость, сострадательность). Для уточнения причин несформированности Анимы и в целях задействования потенциала ребенка, была проведена работа, совмещающая в себе диагностические и коррекционные задачи (протокол работы представлен в приложении 3). В результате использования метода совместного сочинения сказки были достигнуты положительные результаты. Ребенок принял в сказку женский персонаж и сделал попытку описать его, что может свидетельствовать о том, что ребенок обратился к тем своим внутренним ресурсам, которые ранее не использовал.
В случае 2 мы считаем возможным коррекцию принятия мужского образа, как «пассивного» начала, расширение возможных стереотипов «правильного» (с точки зрения ребенка) поведения мужчины.
В случае 3 дальнейшая работа с мальчиком может быть направлена на поддержание взросления. Рекомендуется подчеркнуть ценность женственности, и в то же время — необходимость поддержки и понимания со стороны мужчины.
В случае 4 можно рекомендовать закрепить положительный образ женщины. Необходимо продолжить диагностическую работу, направленную на выявление причин ощущения ребенком своей слабости, зависимости, беспомощности.
В сказке 5 необходимо помочь девочке осознать силу «женственности». Необходимо дать ребенку разрешение проявлять свои феминные качества, которые находятся пока в ресурсном состоянии, то есть не проявляются во внешних действиях. При этом представляется правильным показать ребенку возможность сочетания, а не взаимоисключения феминных и маскулинных качеств.
В коррекционных целях, учитывая выше сказанное, была составлена сказка, где действующий персонаж — Волчица, сохранив за собой основные характерологические черты, попадает в ситуацию, где проявляет свои феминные качества и обретает гармонию и счастье (текст сказки приведен в приложении 12).
Итак, сказочные фантазии ребенка делают возможным глубокое проникновение во внутреннюю жизнь ребенка, с учетом которой сознательное поведение становится более понятным и, благодаря этому, доступным для воздействия.
Заключение
Работа со сказкой – не новая и не единственная форма детской терапии и диагностики, но особое сочетание приемов и наложений их на различные симптомы дает удивительные результаты и представляет интерес для дальнейшего научно-практического исследования.
Процесс сочинения сказки – одна из форм творческой деятельности ребенка, которая проявляется как результат индивидуального опыта, его ответная реакция на изменения в окружающем мире, системе потребностей и ценностей. Сказка активизирует эмоциональную и интеллектуальную сферу. Через сказку, как плод фантазии ребенка, мы обращаемся к его внутреннему — идеальному — миру, осознаем его чувства и эмоциональные состояния. Отсутствие оценочного отношения со стороны экспериментатора, неопределенность стимульного материала, близость сказки к душевной деятельности ребенка и другие факторы способствуют максимальной проекции личности, позволяют исследовать личностные образования.
Таким образом, сказочные фантазии ребенка оказывают педагогическим усилиям действенную помощь; одновременно они делают возможным глубокое проникновение во внутреннюю жизнь ребенка, с учетом которой сознательное поведение становится более понятным и благодаря этому доступным для воздействия.
Для эффективной диагностической работы требуется не только способность к чувственному проникновению, но и такт и, конечно, знания в области педагогики, психологии, в сфере истории символов, интеллектуальная гибкость.
Обобщая представленные в работе данные, можно сделать следующие выводы.
Богатейший материал для диагностики детских представлений дает анализ продуктов их фантазии. О представлениях детей о мире можно судить по тому, что они сами рассказывают, на основании того, какие свойства они приписывают людям или предметам.
В большинстве случаев дети к возрасту 8 — 10 лет хорошо усваивают дифференциацию мужских и женских ролей, к этому времени завершается процесс половой идентификации, происходит усвоение установленных обществом стандартов.
На основании того, какие личностные свойства и функции приписывают дети мужским и женским персонажам сказки, можно сделать выводы о той индивидуальной системе половых ролей, в свете которой ребенок различает критерий «мужественности» и «женственности». В сказке, рассказе, волшебной истории, рассказанной самим ребенком, персонажи проявляют свои феминные и маскулинные качества в рамках той системы половых ролей, в свете которой сам ребенок различает эти критерии.
Сказка дает возможность проанализировать, как ребенок усвоил и преломил в своем сознании определенную нормативную систему, заданную социо-культурным окружением и воспитанием.
При анализе проявления феминных и маскулинных качеств героями сказки можно сделать вывод о сформированности Анимы и Анимуса (пользуясь терминологией К. Г. Юнга), как внутреннего образа женщины и мужчины.
В зависимости от того, какие качества персонажей, являющиеся типично мужскими или типично женскими, поощряются ребенком, вызывают наибольший его интерес, наиболее ярко эмоционально окрашены, можно сделать вывод об индивидуальной системе оценок и предпочтений ребенка.
Отклонения в процессе формирования полоролевых стереотипов, выявленные с помощью диагностических возможностей сказки, могут быть связаны с влиянием:
социо-культурных факторов (мода, общественная феминизация, подрыв «мужского начала» в семье и обществе и т.д.);
воспитательного процесса (различия в типах родительского поведения с мальчиками и девочками, особенности семейной ситуации, «родительское программирование» и т.д.);
биологических и других факторов.
Сказка может быть использована и как коррекционный прием при работе с выявленными отклонениями. Если чрезмерное акцентирование половой специфики создает психологические проблемы, если личностный рост ребенка затрудняется из-за сдерживания проявлений ребенком феминных или маскулинных качеств, — можно использовать психотерапевтическую метафору в виде сказки, рассказа, байки. Как и всякая коррекция, она должна быть направлена на преодоление стереотипного поведения, мешающего развитию ребенка.
Представляется интересной дальнейшая научно-практическая работа в направлении разработки эффективных коррекционных приемов и их теоретического обоснования: для различных вариантов отклонений в формировании полоролевых стереотипов и для различных возрастных периодов.
Список литературы
Алексеев К. И. Метафора как объект исследования в философии и психологии //Вопросы психологии. — 1996. — №2. — с 73-85.
Белкин А. И. Биологические и социальные факторы. Формулирующие половую идентификацию /Соотношение биологического и социального в человеке (материалы к симпозиуму в г. Москве — сентябрь 1975 г.). — М., 1975, с 777-790.
Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Пер. с нем. Под общей редакцией д.ф.н. М. С. Мацковского. — СПб — М.: «Университетская книга» АСТ. 1997 г.
Булашевич Т. С. Через дремучий лес к душевной гармонии и к гармонии с внешними миром //Журнал практического психолога. — 1997. — №6. — с 123-126.
Выготский Л. С. Воображение и творчество в детском возрасте. Психол. очерк.: книга для учителя. — М.,: «Просвещение», 1991.
Гинзбург М. Р. Использование метафоры изменения при работе со старшими подростками //Психологическая наука и образование. — 1997. — №1. — с 66-75.
Гордон Д. Терапевтические метафоры: оказание помощи другим посредством зеркала. — СПб.: «Белый кролик», 1995.
Граник Г. Г., Концевая Л. А. Восприятие школьниками художественного текста //Вопросы психологии. — 1996. — №3. — с 43-52.
Жоль К. К. Мысль, слово, метафора. — Киев, 1994.
Карабанова О. А. Игра в коррекции психического развития ребенка. Учебное пособие. — М.: «Российское педагогическое агентство», 1997.
Кон И. С. Введение в сексологию. — М.: «Медицина», 1988.
Кон И. С. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. — М.: Олимп; ООО «Фирма „Издательство АСТ“, 1998.
Кон И. С. Половые различия и дифференциация социальных ролей /Соотношение биологического и социального в человеке (материалы к симпозиуму в г. Москве — сентябрь 1975 г.). — М., 1975, с 763-776.
Кон И. С. Психология половых различий //Вопросы психологии. — 1981. — №2. — с 47-57.
Мелик-Пашаев А. А. Об источнике способности человека к художественному творчеству //Вопросы психологии. — 1998. — №1. — с 76-82.
Милис Дж., Кроули Р. Терапевтические метафоры для детей и „внутреннего ребенка“. — М.: „Киасс“, 1996.
Новиков Л. А. Искусство слова. — М., 1991.
Новлянская З. Н. Почему дети фантазируют? — М.: „Знание“, 1987.
Осорина М. В. „Черная простыня летит по городу“, или зачем дети рассказывают страшные истории //Журнал практического психолога. — 1997. — №6. — с 105-112.
Поляков Л. Женская эмансипация и теология пола в России XIX века /Феминизм: Восток. Запад. Россия. — М.: Наука. Издательская фирма „Восточная литература“, 1993. — с 157-175.
Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: ЛГУ, 1986.
Пропп В. Я. Морфология сказки. 2-е из. — М., Наука, 1969.
Процесс конструирования метафоры как объект психологического исследования //Психологический журнал. — 1997. — №6. — с 121-128.
Психология и педагогика. Ученые записки ЛГУ, №224. Л.: Издательство ЛГУ, 1957.
Раттер М. Помощь трудным детям. — М., 1987.
Сапогова Е. Е. Вниз по кроличьей норе: метафора и нонсенс в детском воображении //Вопросы психологии. — 1996. — №2. — с 5-13.
Соколова Е. Т. Проективные методы исследования личности. Уч. пособие. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980.
Телия В. Н. Метафора как модель смысло-производства и ее экспрессивно-оценочная функция //Метафора в языке и тексте. — М., 1988. — с 26-51.
Трунов Д. Г. Использование метафор в психотерапевтической работе //Журнал практического психолога. — 1997. — №1. — с 14-21.
Хасан Б. И., Тюменева Ю. А. Особенности присвоения социальных норм детьми разного пола //Вопросы психологии. — 1997. — №3. — с 32-39.
Хиллман Дж. Исцеляющий вымысел. Пер. с англ. Ю. М. Донца. Под общ. ред. В. В. Зеленского. — СПБ.: БСК, 1997.
Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. — СПб.: Питер Пресс, 1997.
Шелби Б. Открой своего ребенка с помощью тестов. — Тюмень,: „Скорпион“, 1995. — с 10-21.
Эриксон Э. Идентичности: юность и кризис. — М. — 1996.
Юнг К. Г. Архетип и символ. — М., 1990.
Юнг К. Г. Божественный ребенок: аналитическая психология воспитания. — СПБ — М.: „Олимп“, ООО „Издательство АСТ-ЛТД“, 1997.
Юнг К. Г. Собрание сочинений: конфликты детской души /Пер. с нем. — М.: Канон, 1994.