Коммунистическая правящая элита и политические лидеры советской эпохи

1. Коммунистическая правящая элита.
Радикальноеобновление всех сторон жизни российского общества актуализировало научныйинтерес к историческому прошлому. Глубинные реформы предполагают формированиеновой парадигмы развития, учитывающей опыт мировой цивилизации и урокидесятилетий советского развития. Это обусловливает необходимость активизациинаучного поиска исторической истины, создания устойчивой деидеологизированнойконцепции освещения истории России и СССР.
Новыйэтап изучения истории означает коренное переосмысление накопленногоисторического опыта с учетом реальных итогов социалистического эксперимента и всвязи с проблемами социально-политического развития бывшего советского обществав границах СНГ, имея в виду введение в научный оборот корпуса новых источниковиз ранее закрытых архивов.
Передисследователями стоит задача заново проанализировать содержание пройденногостраной пути, объяснить достижения и провалы, успехи и поражения в ихдиалектическом единстве, не выпячивая отдельные события в угоду примитивнойполитической конъюнктуре. С такой постановкой вопроса в теории согласны всеисторики, однако при реализации на практике происходит заметная поляризацияавторов исторических работ в зависимости от политической ориентации иинтерпретации принципиальных социально-политических явлений прошлого. К числутаких проблем относится теория и практика большевизма, 90-летие которогоисполнилось в июле 1993 года.
Наследиебольшевизма, выраженное в его организационно-централизаторских традициях,радикализме и утопизме, отнюдь не исчезло с роспуском ЦК КПСС. С одной стороны,возрождение необольшевизма заметно в стане ультраоппозиционных сил, пытающихсяпропагандировать устаревшие идеологические догмы, с другой стороны, традициибольшевизма, прежде всего стиль руководства, были вложены в душу и разум частиправящих политиков вместе с образованием и всем укладом прошлой жизни. Придя вновые структуры власти и заявляя о своем демократизме, они зачастую реализуютнеобольшевистские методы проведения радикальных преобразований.
Историябольшевизма — это прошлое, которое непосредственно связано с сегодняшним днем,определяет исходные пункты в ходе разработки политиками, теоретиками и рядовымигражданами их позиций, в целом влияет на мироощущение, настроение, общественноемнение, оценку действительности.
Большевизмявляется сложным социально-политическим феноменом, в структуру которого входилиидеологические, политические, социально-психологические, организационныекомпоненты, находившиеся в переплетении друг с другом. Как течение политическоймысли и как партия, большевизм представлял собой многоуровневую систему сосвоей внутренней организационной иерархией. Одним из важнейших элементов егоструктуры являлась специфическая политическая и интеллектуальная элитабольшевизма: так называемые «вожди», «верхи», «старая партийная гвардия», «номенклатура»,«руководящие кадры» и т. д. Косвенно признаваемое существование элитного слояфункционеров в эпоху правления КПСС после событий 1991 г. стало аксиомой, неподлежащей сомнению. Это нашло юридическое подтверждение в решенииКонституционного Суда по делу о законности Указа Президента о роспуске КПСС. Взаключении Суда подчеркивалась обоснованность ликвидации верхушечных структурпартии и в то же время признавалась конституционность функционированиякомпартии как массовой политической организации. Постановление констатировалопротиворечивый характер КПСС, наличие в ней высшего эшелона бюрократии ишироких партийных масс, не имевших доступа к политической кухне и влияния напринимаемые элитой решения. Это разделение партии категорически осуждалось в прессеи в общественном мнении, однако с политологической точки зрения оно в известноймере отвечало сложившимся в мировой практике властеотношениям.
Каждомуобществу в истории мировой цивилизации, независимо от его мировоззренческих иполитических характеристик, были присущи элитарные группы в качественеобходимого элемента организации и управления общественными процессамиперераспределения власти в обществе. Функционирование в различных странахэлитарных структур, формирующих политическую администрацию меняющихся правящихрежимов, стало предметом исследования специальных направлений политологии исоциологии. В этой связи становится очевидным, что происходящая в современнойРоссии реформация призвана не ликвидировать элитарность правящих кругов, асоздать новую, доступную контролю, профессиональную политическую элиту на всехуровнях властвования. В новую политическую элиту, сформировавшуюся в Россиипосле августа 1991 г., вошли представители прежней коммунистической элиты и ряддеятелей демократических групп. К ним примыкает многочисленный аппаратчиновников, высококвалифицированных технократов, также усвоивших многие чертыпредшествующего партийно-государственного аппарата.
Взаимодействиедемократического, коммунистического и технократического компонентов новой элитыхарактеризуется двумя состояниями: консолидацией и противоборством. Новыелидеры из числа бывших диссидентов и молодых научных кадров стремятся утвердитьправолиберальные мировоззренческие ценности. В этом с ними солидаризируется тагруппа бывшей коммунистической номенклатуры, которая добивается юридическогооформления права на часть государственного имущества, находившегося ранее в ихраспоряжении. Однако, несмотря на единодушное признание частнособственническойидеологии доминантой общественного развития, внутри возникшей политическойэлиты развиваются противоречия, приведшие к внутриусобной борьбе по вопросамвариантов реформ, темпов преобразований и личного лидерства. Процессы,происходящие в современной политической элите, по форме удивительно напоминаютэволюцию бывших большевистских и коммунистических верхушек. Если учесть, чтонаряду с правящими кругами в современном обществе функционируют оппозиционныеконтрэлиты коммунистического, а также национал-патриотического направления, тостановится очевидным, что изучение большевистской политической элиты являетсяактуальной задачей. В России чрезвычайно популярно использование историческойаргументации для утверждения истинности курса партий или движений. Однако вотношении проблемы большевистской элиты, изучения опыта ее функционирования вобщественно-политической литературе проявляется недопонимание и замалчивание.По мнению целого ряда политологов, элита в советском обществе сложилась тольков послесталинскую эпоху, когда властвующая группа стала практическисамостоятельной величиной и могла реально ограничивать власть первых лиц вгосударстве. Отрицание существования предшествующих коммунистических элит,прежде всего большевистской, во-первых, не дает возможности выявитьгенетические связи и преемственность советских партийно-государственныхверхушек на различных этапах, во-вторых, не позволяет в полном объеме выявитьпричины победы и поражения ленинской когорты вождей большевизма, в-третьих,лишает перспективы полноценного элитологического анализа высшего эшелонавласти.
Становлениекоммунистической элиты началось задолго до ее прихода к власти и превращения вполитическую господствующую страту нового общества. Процесс зарождения этойспецифической общности пришелся на конец XIX в., когда в ходе становления российской социал-демократиивыявилась группа лидеров, относивших себя к так называемым профессиональнымреволюционерам. В ее состав входили революционеры-интеллигенты,рабочие-«передовики» и маргинальные люмпен-интеллигенты, примкнувшие к рабочемудвижению по конъюнктурным соображениям, национальным или по другим причинам.После поражения первой русской революции 1905—1907 гг. партийная верхушкарасслоилась на революционеров-эмигрантов и революционеров-«почвенников»,местных комитетчиков. Несмотря на острую внутрипартийную борьбу и межличностныеразногласия, партийная верхушка сохранила относительное единство, так какусловия революционной нелегальной борьбы диктовали совершенно определенныеправила и нормы. Именно это обусловило усиление централизаторских тенденций инивелирование различий между группами на основе заявленной принадлежности кпролетарским революционерам.
Вовремя Октябрьской революции большевистская верхушка превратилась из контрэлитыв правящую политическую элиту, сосредоточившую в своих руках все рычаги властиот имени пролетариата. Встав во главе государства, большевистская элита сразуже обнаружила неоднородность своего состава и внутреннюю противоречивость.
Интеллигентскаячасть руководящих кадров большевизма, особенно из числа эмигрантов, учитываланеготовность страны к социалистическим преобразованиям и выдвигала различныеварианты решения проблем о сроках переворота, о возможности созданияоднородного социалистического правительства без Ленина и Троцкого, овозможности сохранения в системе Советской власти Учредительного собрания. Этивзгляды В. И. Ленин оценил как «правый большевизм», который противостоитинтересам рабочих и крестьян. Сам В. И. Ленин поддержал партийцев-практиков,стоявших на более радикальных позициях в этих вопросах, и категорически настоялна отказе от любых компромиссов с поверженными противниками из других партий.
Элитабольшевизма, исходя из представления о том, что она обладает нравственнымправом осуществлять от имени пролетариата его диктатуру, возглавилагосударственный аппарат снизу доверху. Формально и логически это былообосновано тем, что не каждый рабочий может управлять обществом и рабочий классдолжен делегировать свои полномочия лучшим представителям своей партии. Однакона практике отношения между рабочим классом и новой политической элитойсложились более противоречивыми, чем это ожидали теоретики марксизма.Большевистская верхушка обрела относительную самостоятельность и сталафункционировать как самостоятельный политический организм, претерпев различныеметаморфозы. К правящей партии, как всегда, примкнула большая группакарьеристов и проходимцев, которая стала прямо или косвенно дискредитироватьновое государство. Известный теоретик марксизма, разошедшийся с Лениным, А.Богданов писал в письме Н. Бухарину, что к революции прилипло больше грязи икрови, чем требовалось ее сущностью, но винить здесь некого: виноватаисторическая отсталость и неподготовленность страны к социалистическимпреобразованиям.
Большевистскаяверхушка стала проявлять в своей повседневной деятельности и быту определенныеслабости, стремление к привилегиям, оправдывая их необходимость особойзанятостью и политической ответственностью. Лидер меньшевиков Ю. Мартовпроницательно отметил это новое явление в публичной полемике со Сталиным иобратил внимание общественности на его опасность.
Сразвертыванием широкомасштабной гражданской войны противоборстводемократической и авторитарно-бюрократической тенденций завершилось в пользувторого направления. Во многом это было обусловлено жесткой необходимостьюмобилизации всех сил большевизма и их сосредоточения на решающих участкахвоенно-организаторской работы. Централизм и дисциплина стали главнымипринципами кадровой работы. Кадры большевистской элиты распределялись на основеметода совмещения партийных, советских и военных постов в одних руках. В. И.Ленин по этому поводу говорил, что «как правящая партия мы не могли не сливатьс «верхами» партийными «верхи» советские, — они у нас слиты и будут таковыми».Персональная ответственность за судьбу дела было главным принципомфункционирования политической системы в этот период. В деятельностибольшевистской политической элиты во главе с В. И. Лениным, пользовавшимсянепререкаемым авторитетом в ее среде, воплотилась диктатура Коммунистическойпартии, выступавшей от имени рабочего класса в качестве его авангарда.
В.И. Ленин не скрывал, что именно тончайший слой старой партийной гвардииявляется главной организующей силой становления нового государства, аследовательно, фактической политической элитой советского общества.Естественно, он не позволял себе таких определений или даже намеков об ееизбранности и элитарности, так как это противоречило принципиальнейшим основамкоммунистической идеологии. В то же время В. И. Ленин понимал, что независимоот желания привлечь всех трудящихся к управлению государством, на данномконкретном этапе это практически неосуществимо.
Использованиестарых, воспитанных в дореволюционное время кадров партии не решало кадровуюпроблему в целом. Централизованная военно-политическая система нуждалась взначительно большем количестве чиновников не только высшего, но среднего инизшего эшелонов. 5—6 тысяч бывших подпольных комитетчиков и несколько сотенэмигрантов не могли покрыть потребности руководства. Кроме того, стараяпартийная гвардия состояла из людей, прошедших тюрьмы, каторги, ссылки, знавшихнищету эмиграции, годы нелегального существования. Их здоровье было серьезноподорвано, что ограничивало их возможности как ответственных работников. В силуэтого государственный и партийный аппарат активно комплектовался из новыхкадров партии, вступивших в нее в 1917 г. и позднее. Полностью полагаться нановых работников, в числе которых были выходцы из меньшевистской и эсеровскойпартий, примкнувшие, сочувствующие и просто карьеристы, для которых членство вправящей единственной партии было единственно возможным путем обеспечитьбезбедное существование, большевикам было невозможно. Поэтому, начиная с 1918г. началось формирование новой системы руководства, партийного игосударственного строительства. До VIIIсъезда РКП (б) доминировал принцип элитности руководства на основе персональнойответственности каждого из членов элиты. Как говорил Осинский на VIII съезде РКП (б), ЦК не руководилвсесторонне разработанной политической линией и не обеспечивал единствосоветской, партийной работы как системы «в смысле цельной, сознательнойпостановки вопроса».
VIII съездпартии принял решение об упорядочении взаимоотношений между партийными исоветскими органами, о кадровой политике, о внутренней структуре ЦентральногоКомитета партии. Было официально закреплено функционирование Политбюро, Оргбюрои Секретариата ЦК РКП (б) и началось формирование в рамкахпартийно-государственных структур новой коммунистической иерархии. В. И. Ленинультимативно требовал, чтобы весь аппарат состоял из коммунистов, а высшиепосты занимали проверенные представители большевистской элиты. Поскольку этасистема развивалась в ходе гражданской войны, она обретала милитаристскийхарактер, но с выраженными чертами самостоятельности и инициативы местныхорганов и кадров. Авторитарно-бюрократические тенденции развивались постепеннои укреплялись по мере духовной трансформации элиты. Вся большевистская элита вцелом стала заметно эволюционировать в сторону ужесточения отношения кдемократии, к непролетарским слоям населения: к интеллигенции, к казачеству и ккрестьянству, не говоря уже о буржуазии. Видные представители элиты сготовностью стали проводить тактику красного террора, часто не считаясь с местнымиконкретно-историческими условиями. Г. Зиновьев в Петрограде, И. Сталин вЦарицыне, Бела Куна и Р. Землячка в Крыму, А. Бе-лобородов на Урале, С. Сырцовна Дону проявили эту тенденцию радикализации элиты. Причем С.Сырцов в октябре1917 г. проявлял правобольшевистскую тенденцию в вопросе созданияВоенно-Революционного Комитета Объединенной Демократии, а в 1919 г. сталпроводить террористическое расказачивание на Дону. Его конкретная работаотразила растущее недоверие большевиков к непролетарским слоям населения иособенно к казачеству как военному старорежимному сословию. Исходя изпрагматических задач удержания власти, а также в целом доктрины мировойреволюции, ЦК РКП(б) и Донбюро санкционировали террористические формырасказачивания на грани геноцида. Сопротивление казачества, выразившееся впобедоносном восстании на Верхнем Дону, заставило лидеров большевизма перейти ктактике дифференционного отношения к казачеству, но стратегический подходостался прежним — решительностью и жестокостью достичь победы в гражданскойвойне. Военно-коммунистический прагматизм был значительно слабее выражен средиинтеллигентской части элиты, занявших умеренные позиции, в том числе в решенииказачьего вопроса: у Г. Сокольникова, В. Ф. Ковалева, братьев Трифоновых. Но вцелом произошла общая экстремизация политического сознания большевистскойэлиты. Прежние правые большевики стали радикалами, а радикалы превратились вподлинных экстремистов, способных во имя своей победы перешагнуть любойнравственный порог. Принцип нравственной саморегуляции личности,распространенный среди российской интеллигенции в XIX в., у большевиков-интеллигентов отошел на второй или третий план.Это обусловило принятие С. И. Сырцовым, И. Рейнгольдом, А. Г. Белобородовым, АФренкелем и другими донскими лидерами безнравственных решений о массовыхрасстрелах, конфискации имущества казачьих масс на основе примитивно понятогоклассового подхода. (Как показал анализ документальных источников, эта тактиканосила осознанный характер и преследовала цель ускорения ассимиляции казачествасреди крестьянства и его полной ликвидации как сословия.)
Известныйисторик М. Покровский писал, что гражданская война внесла в психологию и даже видеологию большевиков определенные новые черты, чуждые ей в 1917—1918 гг.Молодые коммунисты-просвещенцы вернулись с фронта «бравыми молодыми людьми»,настоящими «военными коммунистами». Они «вернулись с уверенностью, что все то,что дало такие блестящие результаты по отношению к колчаковщине и деникинщине,поможет справиться со всеми остатками старого в любой области». Как следствиеначался угар милитаризации и элитизации.
Наисходе гражданской войны в Советской России деформация основных принциповсоциализма, и прежде всего коллективизма в управлении народным государством,стало состоявшимся фактом. В большевистском руководстве нормой стали абсолютизмправления, строгое единоначалие в партии и иерархия власти, низведениеколлективов до роли статистов. В партийной верхушке утвердилась властьбольшевистских вождей, которые возглавили иерархические структуры по правунеформального лидерства, но рано или поздно они должны будут уступить место ужелегитимным высокопоставленным чиновникам.
Впартии в это время насчитывалось около 400 тысяч членов, из них 10 тысяч«ответственных работников», несколько сотен представителей «старой партийнойгвардии», регулярно участвующих в съездах партии, пленумах ЦентральногоКомитета, и десяток высших лидеров. Начиная с 1921 г. В. И. Ленин начинаетотходить от политического руководства ввиду ослабления здоровья, дав тем самымбольшую свободу апологетам «военного коммунизма». Все бразды власти былисосредоточены в руках фракционной официальной группировки в составе заместителяпредседателя СНК и СТО Л. Б. Каменева, председателя исполкома Коминтерна, Г. Е.Зиновьева, а также избранного в 1922 г. генсеком ЦК И. В. Сталина. Тройкавождей стремилась отстранить от руководства своего главного соперника — Л. Д.Троцкого и одновременно сократить влияние на высшие органы власти со сторонысформировавшейся политической элиты. Для политической элиты 20-х годов, ипрежде всего большевистской партийной интеллигенции как ее составной части, былхарактерен фейерверк личностей, ярких индивидуальностей, имевших самыйразнообразный жизненный опыт и общую выучку революционной борьбы. Пропустивчерез свой опыт и интеллект информацию о положении дел в стране, онипредставляли в распоряжение руководства партии множество концепций решенияпринципиальных проблем. В ходе дискуссий под руководством В. И. Ленинавырабатывались и принимались необходимые решения. Благодаря силе своегоинтеллекта, гигантскому авторитету и политической воле В. И. Ленин обеспечивалсотрудничество и взаимодействие различных групп и поколений членов партии, ихлидеров.
В.И. Ленин оценивал разгоравшиеся дискуссии как проявление внутрипартийнойборьбы, недопустимой в условиях общего кризиса в стране. Но при этом онпризывал разбираться в сущности разногласий, выявлять конкретное развертываниеи видоизменение их на разных этапах, критиковать группы инакомыслящих исходя неиз факта образования таких групп, а из степени обострения фракционногопротивоборства. Он поддержал тезис Троцкого о том, что нужно выявлять впозициях сторон рациональные моменты, так как «идейная борьба в партии незначит взаимное отметание, а значит взаимное воздействие». В. И Ленин настоялна запрещении фракций и введении пункта о возможности исключения членов ЦК зафракционность, но одновременно писал о необходимости создания демократическойатмосферы в партии, исключающей возникновение фракций. Для этого нужно былоразвертывать демократизм, самодеятельность, издание дискуссионных сборников. Онотмечал, что каждый коммунист вправе заниматься вопросами теории самостоятельнои иметь «уклон мысли» при условии сохранения организационного единства партии.Ленин обращал внимание на важность воспитания, умения работать синакомыслящими, которые могут обеспечить поток новых идей и концепций.
НоСталин и его единомышленники сознательно отказались осваивать эти ленинскиеподходы, изолировав Ленина от партии в ходе его болезни. Но и сам Ленинсформулировал в своих последних работах ряд положений, позволивших обосноватькурс на бюрократизацию и централизацию партии-государства. Он писал в письмеМолотову, что если не закрывать себе глаза на действительность, то надопризнать, что в настоящее время пролетарская политика партии определяется не еесоставом, а только безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, которыйможно назвать старой партийной гвардией. Он дал конкретные инструкцииотносительно того, как бюрократизировать процесс институализации элиты,контроля и распределения кадров, соблюдения единства рядов любой ценой.
Партиястала растворяться в госаппарате, трансформируясь из революционной вуправленческую организацию со структурами массовой поддержки и подпитки.Процесс огосударствления партии в основном происходил в начальный период нэпа изавершился в ходе его слома. Это выражалось в том, что партийные органыпринимали решения административного характера, превращаясь в официальнуюинстанцию с государственными функциями и все более отдаляясь от рядовых масс.
Вначале 1921 г. некая «организация низов РКП (б)» в письме в ЦК указывала, что впартии «завелся страшный бюрократизм, доходящий до старорежимного жандармскогопокроя. Завелась страшная канцелярщина… личные счеты, подлизывание, сплетни,злоупотребления и заискивание и явное социальное неравенство».
Началсяпроцесс отчуждения рядовых коммунистов от политического процесса, реальноеучастие в котором было закреплено за обладающими властными полномочиямипартийными руководителями. Но в начале 20-х годов этот процесс не был ещеширокомасштабным и официозным. Сохранялась практика выборности, определенногоконтроля за поведением руководителей, другие проявления демократизма,принимавшего постепенно все более нейтралистский характер. Когда в июле 1921 г.активизировалась разогнанная «рабочая оппозиция», ее Заявление «22-х» былорезко осуждено всеми партийными инстанциями, в том числе XI съездом. Но при этом произошел казус —альтернативная резолюция Антонова-Овсеенко набрала 215 голосов против 227 насъезде, что свидетельствовало о том, что процесс перерождения партии еще былдалек от завершения.
НаканунеXII съезда партии распространялся документ«Современное положение и задачи пролетарского коммунистического авангарда»,получивший известность под названием «анонимная платформа». В нем был поставлендавно дискутируемый вопрос об отмене пункта резолюции X съезда о запрете фракций, допуске беспартийных интеллигентов навсе советские должности, выводе Советов из-под контроля партии, уничтожениимонополии коммунистов. Подобные идеи были чрезвычайно похожи на мысли,развивавшиеся в статьях и речах Осинского и Сапронова, Красина и частичноТроцкого.
XII съезд сталзначительной вехой в становлении авторитарно-бюрократической системы диктатурыпартии-элиты-вождей над обществом и государством. Здесь Сталин впервые открытозаявил, что демократизм не нужен, а инакомыслящие вредны. Внутрипартийнаядемократия мешала становлению нейтралистской системы, противоречащей демократическойсущности Советов и Коммунистической партии как авангарда рабочего класса.
И.В. Сталин на словах отрицал идеи диктатуры вождей и диктатуры партии, нофактически он уже в это время организационно-политически подготовил условия дляфункционирования этого режима. Ему претил интеллигентский анархизмбольшевистской элиты, претендовавшей на обсуждение и разработку своих вариантовполитики наравне с официальными партийно-советскими органами. По его мнению,члены партии с дооктябрьским стажем, как бы ценны и немногочисленны они нибыли, должны быть включены в общую систему кадровой политики ЦК РКП(б), которыйдержит все в руках и осуществляет руководство.
Резкоосуждая фракции и оппозиционные течения в партии, носящие организованный иупорядоченный характер, Сталин поощрял межличностные конфликты, видя в нихзалог укрепления аппаратного ядра в партии.
Спринципиальной критикой Сталина и его союзников в это время — Зиновьева иКаменева — выступили С. И. Косиор, Ю. Лутовинов, Н. Осинский. Они требовалипрекращения группировщины в верхах партии, реальной демократии в партии,свободы критики и дискуссий.
Полемикана съезде закончилась компромиссом — выход из ситуации был увиден в укреплениипозиций старой партийной гвардии, которая в силу исторических традиций обладалаиммунитетом против нэповского бюрократического перерождения партии. Былофициально утвержден курс «на старого партийца» в формировании кадровогокорпуса партийной иерархии. В частности, было принято решение о необходимостидля секретаря губкома иметь дооктябрьский стаж, секретаря низового укома —минимум 3 года. Это постановление институцианализировало старую партийнуюгвардию именно как особую политическую элиту. Вплоть до середины 20-х гг. впропаганде культивировалось представление об ее исключительности, что нашловыражение в издании спецальбомов с фотографиями и биографиями, справках вэнциклопедиях, в материалах учебных пособий и т. п. Сами большевики скромноименовали себя «духовной аристократией рабочего класса» (Луначарский).
Последовавшиепосле съезда события показали, что принятые решения не спасают от групповойборьбы в верхах, всевозможных разногласий и бюрократизации аппарата. Пользуясьнеоднородностью элиты, сталинская группа успешно вербовала себе сторонников изаполняла ими важнейшие участки управленческого аппарата, изолируя сторонниковЛ. Д. Троцкого, А. Г. Шляпникова и других лидеров оппозиционного толка.Дискуссии вокруг событий в Германии 1923 г., выступления подпольных организаций«Рабочая правда» и «Рабочая группа», пытавшихся пропагандировать идеиполитического плюрализма и свободы слова, продемонстрировали усилениевсевластия аппарата, бюрократизацию режима и политической элиты.
Противустанавливавшейся системы активно выступил Л. Д. Троцкий и поддержавшая его«группа 46-ти». Они прямо указали на прогрессирующее разделение партии на«секретарскую иерархию» и «мирян» — рядовых партийцев. Л. Д. Троцкий в брошюре«Новый курс» подверг критике отношения старой гвардии-элиты и партийногомолодняка и потребовал демократизации партийных отношений, но сам автор непорвал связей с элитой и не возглавил партийные массы в борьбе за обновлениеполитического режима. Все вожди партии подчеркивали, что диктатура партии насамом деле есть диктатура большевистской элиты во главе с властным органом —ЦК. Оппозиции отрицали только последний компонент — чрезмерную роль ЦК и егогенсека — Сталина. В этом был залог неминуемого поражения оппозиции,выглядевшей в глазах масс как группа интриганов. Этому в немалой степениспособствовала политика сталинского ЦК, использовавшего средства массовойинформации и органы госбезопасности в цепях обеспечения своей победы в схваткес Троцким. В то же время надо подчеркнуть, что в стратегических вопросахоппозиция придерживалась утопической концепции мировой революции, подрывавшейнациональные интересы России-СССР в международных отношениях.
Остраяборьба сыграла значительную роль в трасформации всей большевистской элиты.Во-первых, она была расколота на левых — во главе с Троцким, правых — во главес Бухариным и аппаратный центр во главе со Сталиным. Наличие этих течений былоосознано всеми членами руководства, правда, они по-разному обозначали своипозиции, считая свои исключительно ленинскими, а остальные —оппортунистическими. В середине 20-х гг. сталинский центр и бухаринцысовместными усилиями разгромили троцкистскую оппозицию, несмотря наприсоединение к ней Зиновьева и Каменева. В ходе противоборства фактическиоформилось расслоение политической элиты на интеллигентско-оппозиционную иаппаратно-бюрократическую часть, которая стремилась завершить бюрократизацию иинституциализацию большевистской верхушки.
Ещепри Ленине в 1922 г. был официально создан институт номенклатуры, которыйпредполагал строгий учет руководящих должностей и подбор лиц на их замещениесообразно принципу иерархии партийных комитетов. Специально созданныйучетно-распределительный отдел занимался регулированием этого процесса иобеспечением материальными благами личного состава элиты. Первоначально Сырцови другие руководители отдела пытались вести научно обоснованную кадровуюполитику, не зависящую от политической конъюнктуры. Но принцип профессионализмаплохо состыковывался с принципами сталинского режима и был заменен требованиямиполитической надежности и личной преданности. Новый завотделом Л. Кагановичобеспечил превращение института номенклатуры в средство контроля над кадрами ив целом партии и государства. Были введены специальные шифры, секретноеделопроизводство, теневая закрытая информационная система, дублирующие ЦКК органыноменклатурного контроля. Большую роль в бюрократической трансформации элитысыграл искусно использованный вождями принцип «орабочивания партии». Бесспорнодемократический лозунг стал основой для размывания партии малоподготовленными,почти безграмотными массами, желавшими ясности в партийной политике, простого ипрочного единства, наличия признанного лидера, которому было бы можно доверитьсвою судьбу. Новые партийные призывники стали истинной и политической, исоциальной базой становления культа Сталина и постепенного отстранениябольшевистской элиты от власти.
Уэлиты объективно был выбор двух путей или возможностей развития: либо онаотстоит право на коллективное руководство и сформирует механизм своей будущейротации и периодического обновления за счет усиления обратной связи с массами,либо в погоне за призрачными утопическими идеалами подчиниться единоличномулидеру, включиться в систему тоталитарного контроля и превратиться в подобиеправящего сословия, построенного по иерархическому принципу. Развитие пошло повторому пути.
Кконцу 20-х гг. резко усилилось беспрецедентное давление со стороны сталинскойсубэлиты на противостоящую субэлиту — интеллигенцию оппозицонного характера.Все коммунистические вузы и партшколы, призванные готовить кадры партийнойинтеллигенции, были переформированы в кадровом и содержательном плане. Всегазеты и другие печатные издания потеряли свой облик информационного средства ибыли превращены в пропагандистские органы. Важной вехой в развитиипреследования стала пропагандистская кампания вокруг итогов судебного процесса1928 г. над так называемыми шахтинскими вредителями. Партийная интеллигенция,симпатизировавшая старой технической интеллигенции, была поставлена в условияконфронтации с ней и выполнила функцию теоретического обеспечения этой задачи.Это связано с тем, что большевистская интеллигенция была одновременноинтеллектуальным центром элиты и частью ее властно-бюрократической группы. Этопорождало внутреннее противоречие — как интеллигенция она критиковала власть, нокак ее составная часть она до конца поддерживала режим, который сама же исоздала. Это во многом объясняет тот факт, что троцкистская оппозиция в полномсоставе, за исключением Троцкого, спустя три-четыре года после разгромараскаялась и вернулась в политическую элиту, правда, уже во второй ее эшелон.
Партийно-интеллигентскаячасть элиты во главе с Н. И. Бухариным попыталась в самом конце 20-х гг.скорректировать политическую линию правящего режима, который к этому временивзял курс на форсированную индустриализацию и сплошнуюпринудительно-добровольную коллективизацию. Поскольку эта линия оченьнапоминала программу Троцкого, Бухарин обвинил группу Сталина в сползании ктроцкизму и предложил вернуться к ленинскому нэпу. Новая экономическая политикак этому времени переживала глубокий кризис и нуждалась в теоретическом ипрактическом обновлении. Кроме того, нэп сопровождался обуржуазиванием частиэлиты, ее перерождением и моральным разложением. Среди части партийной элитыначалась социальная дифференциация и прочие «болезненные явления». Влияниечастного капитала на политическую жизнь привело к росту взяточничества,бесконтрольности, бюрократизму, что подрывало основы режима и смысл всехсоциалистических преобразований. В этих условиях Сталин, давно не веривший вперспективу нэпа, принял решения пойти другим путем — революции сверху. ПопыткиН. И. Бухарина, А. И. Рыкова и М. П. Томского привлечь на свою сторону частьбольшевистской элиты не удались, так как они не смогли предложить четкообоснованной реалистичной альтернативы и, самое главное, не смогли решительнопротивостоять аппаратному центру Сталина. Для генсека стало ясным, чтоотсечение «путаников-умников» и «интеллигентов-хлюпиков» является условием дляуспешного осуществления его радикальных планов переустройства советскогообщества. С помощью органов госбезопасности, средств массовой информации и сучетом опыта борьбы с троцкизмом сталинская группа блестяще провела операцию поразгрому «правого уклона» в ВКП(б). На волне этой кампании была развернута ещеболее широкая борьба с так называемой «правооппортунистической практикой»,предусматривавшей вычищение из партии и госаппарата несогласных или ошибающихсяв проведении сталинского курса. В высшем эшелоне власти были устранены со своихпостов, помимо самих бухаринцев, А. И. Луначарский, Д. Б. Рязанов, Н. И.Угланов, В. В. Шмидт, И. А. Теодорович, В. В. Осинский и многие другиеколеблющиеся большевики-технократы. На политический Олимп советской властивырвалось новое молодое поколение партийных лидеров, не испытывавших колебанийи не сомневающихся в методах достижения цели.
Станиносуществил в начале 30-х гг. реорганизацию партийного аппарата, полностьюподчинив его деятельность задачам формирования авторитарно-бюрократическогорежима. Бюрократизация внутрипартийных отношений, наряду со сломом нэпа вэкономике и началом насильственной кампании по раскулачиванию зажиточного ичасти среднего крестьянства, вызвали новую волну сопротивления интеллигентскойчасти партийной верхушки. Ее особенностью была стихийная попытка объединениявсех правых и левых, оппозиционно настроенных большевиков. Не случайно Сталинназвал одну из таких групп «право-левацким блоком Сырцова—Ломинадзе». Помимоэтой группы, возглавляемой предсовнаркома России Сырцовым, с критикой сталинскогорежима власти и его политики выступила группа наркомов, состоящая из А. П.Смирнова, Н. Б. Эйсмонта и В. Н. Толмачева. Известна также группа — такназываемая «школа молодых профессоров» — учеников Бухарина, украинская группаН. А. Скрыпиника и другие. Но самой знаменитой стала группа М. Рютина.Известность последней группы заключалась не в особенном составе — здесь были восновном рядовые члены элиты, а в том, что ей удалось подготовить уникальныйтеоретический документ, в котором впервые с марксистских позиций доказываласьнеобходимость ликвидации сталинской диктатуры как противоречащей идеаламсоциализма и задачам коммунистического движения в целом. Как справедливозаметил Б. Старков, эта группа спасла Честь партии. (Наличие антисталинскогосопротивления внутри партии и сам факт разоблачения культа Сталина на XX съезде КПСС однозначно снимает вопрос отождестве сталинизма и социализма.)
Разгромивэти и многие другие известные и неизвестные общественности группы в местныхпартийных организациях, сталинский режим начал генеральную чистку партии и,прежде всего, большевистской элиты. В ходе этой чистки было исключено из партииполтора десятка тысяч большевиков, как правило, замешанных в прошлых инастоящих уклонах, проявлявших слишком большую самостоятельность в политике.Публичное идейное линчевание показало, что демократические нормы партийнойжизни ушли в далекое прошлое.
Ксередине 30-х гг. в СССР сложился уже законченный тоталитарный политическийрежим личной власти Сталина. Большевистская элита потеряла своюсамостоятельность и попала целиком и полностью в зависимость от воли вождя. Ноэтого лидеру режима было мало. Ход XVIIсъезда ВКП (б) показал, что часть партийной верхушки лелеет надежды наобновление режима и смену Сталина на посту генсека. Находившийся в эмиграцииТроцкий постоянно призывал своих бывших сторонников, а также высших армейскихруководителей опомниться и выступить против режима, невольно провоцируярепрессии. Сталин обоснованно боялся разрастания оппозиционных взглядов и ихпреобразования в перспективе в инакодействие. Кроме того, приближалась втораямировая война, а недавний опыт войны в Испании показал особую опасность длявласти наличия «пятой колонны» внутри страны. Наконец, определенная частьбольшевистской элиты подверглась моральному разложению, погрязла в привилегияхи подрывала тем самым нравственные устои власти. Советскому обществу, как ивсякому иному, важно было обеспечить периодическую легитимную ротацию элиты, нодемократический механизм такого обновления верхушки не был отработан. Все этисоображения в сочетании с развивающейся психопатологической подозрительностьюСталина обусловили начало массовых репрессий. Современные политологи выделяютважную объективную причину кадрового террора, заключающуюся в необходимости длярежима поддерживать в обществе определенный уровень напряжения, позволяющийобеспечить готовность нации к самопожертвованию, трудовому и воинскомуэнтузиазму в борьбе с многочисленными внешними и внутренними врагами иоправдать очевидные ограничения народовластия, не состыкующиеся с идеаламисоциализма.
Тотальныерепрессии привели к практическому уничтожению старой партийной гвардии с однойстороны, и с другой — к изменению облика всей правящей партии в цепом. Запериод с 1933 по 1936 гг., то есть до пика террора, было исключено из партиисвыше 37 %. Из имевшихся к 1937 г. 2,8 млн членов партии было арестовано свышемиллиона и две трети из них было расстреляно. К 1940 г. из ближайшего окруженияЛенина в живых оставался один Сталин. В составе партии по данным Ю. В.Дербинова было: «тех, кто вступил в партию до 1929 г., а с дореволюционнымстажем осталось полпроцента». Таким образом, можно согласиться с Р. Медведевым— это был настоящий политический геноцид. Даже если допустить, что какая-точасть репрессированных заслуживала казни, масштабы террора значительноперекрывали потребности режима. Раскрутив карательный механизм ротации элиты,Сталин не смог или не захотел его остановить и уничтожил бесспорно лучшую частьне только партии, но общества, в том числе ведущие военные кадры накануневеликой войны. Сталин и его окружение также принадлежали к большевистскойэлите, которую они столь жестоко изничтожали. Это самоедство элиты такжеявляется результатом деградации большевистской верхушки. Ведущим и главным доказательствомее трансформации является поведение представителей старых революционеров надопросах и на расстрелах. Они не только не смогли противостоять террору, но вряде случаев приветствовали его и шли на смерть со здравицами в честь Сталина.Капитуляция большинства деятелей элиты и их неспособность к решительной ипоследовательной борьбе со сталинизмом свидетельствует о том, что «стальнаякогорта» в целом потерпела политический и моральный крах. Гибель элиты былазакономерным финалом эволюции старой партийной гвардии, зазнавшейся и неудержавшейся на достигнутых высотах, закосневшей в своих привилегиях и вкомчванстве, оторвавшейся от трудящихся масс и тем самым обрекшей себя настрашный конец.
Главнымрезультатом репрессий было уничтожение практически полностью партийнойинтеллигенции, характерными чертами которой являлись способность кполитическому творчеству, критическое мышление, активное инакомыслие, гибкостьв понимании господствующей идеологии, достаточно высокий образовательныйуровень, интеллектуальный характер профессиональной деятельности, определеннаяпреемственность с ментальностью революционно-демократической интеллигенции XIX в.
 Большиепотери понесла партэлитная технократия — специфическая аморфная промежуточнаягруппа между сталинской бюрократией и партийной оппозиционной интеллигенцией.Для нее, с одной стороны, было характерно эпигонство, конформизм, двойноесознание, абсолютизация организационно-технократической деятельности, отказ отсамостоятельной политической инициативы, но с другой стороны — по многим своимкачествам она была близка к интеллигенции, отличалась определенными творческимивозможностями, была способна при определенных обстоятельствах поддержатьоппозиционные кадры и Сталин это понимал. Были жертвы террора и среди партаппаратнойбюрократии — рьяных сталинских сторонников. Хотя это были, как правило,добросовестные чиновники, доходящие в своем рвении до фанатизма, догматики илично преданные вождю, они попадали под огонь органов безопасности либо впорядке правила «лес рубят — щепки летят», либо в результате интриг наиболеекарьерной и властолюбивой и жестокой части бюрократии, не брезговавшейсознательным физическим уничтожением своих соперников. Именно эта группаосталась в конце концов рядом со Сталиным и в послевоенное время началавнутриусобную борьбу за перехват власти из рук дряхлеющего диктатора.
Следуетотметить, что в период Великой Отечественной войны внутриэлитные противоречияотошли на второй план. Военные действия потребовали, как в годы гражданскойвойны, консолидации элиты и всей партии, повышения ответственности иинициативности каждого деятеля. Военно-политическая элита в целом успешновыполнила свои функции, внеся свой вклад в победу народа.
Выросшиев годы войны политические кадры обрели уверенность и опыт и претендовали навнимание к своему мнению со стороны высшего руководства. Но И. В. Сталин нежелал поступаться ни на йоту своими полномочиями и по-прежнему оставалсядиктатором. Он перестал доверять своему ближайшему окружению, тем более, чточасть его проявила себя в годы войны не с самой лучшей стороны (Каганович,Ворошилов, Молотов). Сталин пытался править, натравливая одну группу на другуюпо принципу «разделяй и властвуй». Так в результате кремлевской междоусобицывозникло «Ленинградское дело», в результате которого погибла группа талантливыхполитиков: Вознесенский, Кузнецов, Родионов — всего более 1000 человек.Параллельно начали осуществляться новые политические судебные процессы и новыеуголовные дела. Сталин готовил новый виток массовых репрессий в среде военногопоколения коммунистической элиты. Среди них уже не было оппозиционнонастроенных интеллигентов. Это были технократы и бюрократы, преданные режиму ижелавшие только одного — сокращения масштабов применениячрезвычайно-административных репрессивных методов управления. В принципесформировавшаяся элита жаждала нормальной жизни, как и весь народ.
5марта 1953 г. умер И. В. Сталин при невыясненных до конца обстоятельствах.Существует версия, что его смерти посодействовала группа деятелей во главе сБерия, вокруг которого начали сгущаться политические тучи. Практически весь годшло междоусобное противоборство групп Маленкова, Хрущева и Берия, пытавшихсяобрести полноту власти. Все они разыгрывали антисталинскую карту, так как былоочевидно, что сталинский режим себя изжил. Наиболее радикальный антисталинскийвариант предложил Берия, пытавшийся тем самым отмыться от тех потоков крови,которые он пролил лично и возглавляемые им ведомства. Наиболее умеренныйвариант предлагал Маленков, также замешанный в ряде репрессивных дел. Но победуодержал Н. С. Хрущев, имевший личные мотивы ненавидеть Сталина, но необладавший законченным представлением о политике десталинизации и ее пределах.Он проводил ее достаточно импульсивно в течение десяти лет, крайненепоследовательно и зигзагообразно. Будучи сам плоть от плоти сталинской клики,он был замешан во всех акциях сталинизма без исключения и, естественно, впиталв себя сталинский стиль управления. Помимо своей воли он реализовывал егоежечасно на практике, что впоследствии было названо волюнтаризмом.Первоначально Хрущев заступался за аппаратных работников в пику Маленкову, новпоследствии подверг их резкой критике и сокращению. Такая позиция была связанас тем, что часть высшей номенклатуры приветствовала разоблачение культаличности Сталина только в определенных пределах, так как нуждалась в личнойбезопасности. Попытки Хрущева углубить десталинизацию и реформировать обществонатолкнулись на сопротивление старых кадров. Дело усугублялось тем, что многие экономическиереформы Хрущева были не продуманы и зачастую просто авантюристичны. Особоераздражение коммунистической номенклатурной элиты вызвала реформа управления,сначала создание совнархозов, затем разделение обкомов на промышленные исельские. Происходило нарушение привычной схемы взаимодействия высшего/среднегои местного уровней власти. Заметной стала технократизация аппарата и егодеидеологизация, что сказывалось на социальном качестве управленческих решений.Одновременно стали пропагандироваться совершенно утопические прожектыстроительства коммунизма к 1980 г., закрепленные XXII съездом КПСС. На этом же съезде Хрущев нанес удар по номенклатуре— в устав КПСС было внесено положение о регулярном обновлении кадров аппарата.Однако демократические преобразования Хрущева не вызвали энтузиазма в обществе,так как сопровождались ухудшением экономической ситуации и кровавым подавлениемряда забастовок (Новочеркасск, 1962г.). Учитывая весь комплекс названныхфакторов, номенклатурная элита добилась смещения Хрущева с занимаемых постов,действуя в рамках существовавшей законности. Новым генсеком стал один изнаиболее типичных представителей элиты — Л. И. Брежнев. На первых порах онпродолжил реформы, задуманные предшествующим лидером, однако вскоре отказался отних. Правящая элита была чрезмерно уверена в потенциале советского строя и несобиралась более его либерализировать, ограничившись частичной десталинизацией.Более того, реформы 60-х гг. по повышению самостоятельности предприятий иусилению рыночных механизмов были дезавуированы, несмотря на то, что восьмаяпятилетка (1966—1970) оказалась одной из лучших в истории страны.
Л.И. Брежнев и номенклатурная элита действовали в рамках системы достаточноэффективно приблизительно до середины 70-х гг., когда стали проявлятьсязаметные симптомы приближающегося застоя в развитии экономики, особенно всельском хозяйстве. Ситуация требовала радикального обновления всех сторонжизни общества, но деградирующая номенклатурная элита во главе с заболевшимлидером оказалась не в состоянии обеспечить качественное руководство страной.Технократическое крыло элиты во главе с А. Н. Косыгиным было оттеснено отвласти, и Л. И. Брежнев сосредоточил в своих руках партийную и советскуювласть. Конституция 1977 г. официально закрепила руководящую роль КПСС, аследовательно, и роль сложившейся элиты при полном отсутствии механизма ротациистареющей геронтократии. Удерживая деградирующего Брежнева на посту генсека,элита решала собственные личные и корпоративные проблемы, сохраняя непродуктивныйкурс конфронтационной внешней и консервативной внутренней политики.
Протекционизми кумовство проникли в самые высокие инстанции. Брежнев назначал на высокиепосты своих друзей, лично преданных клевретов и родственников. Эта порочнаяпрактика дублировалась на местах, многократно разрастаясь и усиливаясь. Кунаевв Казахстане, Алиев в Азербайджане, Рашидов в Узбекистане, Мжаванадзе в Грузии,Шакиров в Башкирии, Бодюл в Молдавии, Медунов в Краснодарском крае, и другиедопустили значительные извращения кадровой политики и личные злоупотреблениявластью. (Справедливости ради следует заметить, что масштабы техзлоупотреблений не идут ни в какое сравнение с коррупцией современной демэлиты,называемой в народе ворократией.) Представители здоровых сил в партии П.Машеров в Белоруссии, А. Снечкус в Литве, братья Стародубцевы в Тульскойобласти и многие другие не смогли противостоять напору бюрократическогоконсерватизма, но в обществе нарастало понимание необходимости обновленияполитической элиты.
В70-х гг. массовое пополнение номенклатурной элиты снизу, как это было во времяленинского призыва и после сталинских репрессий, фактически прекратилось. Впартийно-элитном строительстве утвердилась практика индивидуального отборамолодых коммунистов, не связанных с социально-клановыми группировками, незапятнанных каким-либо образом и продемонстрировавших свою надежность идисциплинированность. Будучи всем обязанные местнойадминистративно-политической группе руководителей, в круг которых они былидопущены, новобранцы стремились любой ценой делать карьеру, воспроизводя дух ибукву существующих партийно-элитных отношений. Именно так росли поиерархической лестнице М. С. Горбачев и Б, Н. Ельцин, Э. А. Шеварнадзе, А. Н.Яковлев и другие партчиновники, известные своим славословием вождям ибюрократическими прожектами и инициативами. (Например, А. Н. Яковлев по своейинициативе подготовил проект постановления ЦК КПСС о повышении политическойбдительности, запрещавший историкам работать в спецфондах архивов, использовать«фальсификаторскую» зарубежную научную литературу, а Б. Н. Ельцин уничтожил домИпатьевых — место расстрела царской семьи и построил самое высокое в странездание обкома КПСС.)
Значительнуюроль в таком воспроизводстве элиты играла система высших партийных школ иАкадемия общественных наук при ЦК КПСС. Если в 20-х гг. эта система быланеобходима в условиях острого кадрового дефицита и малочисленности партийнойинтеллигенции, то при наличии разветвленной системы высшего образования,считавшегося одним из лучших в мире, партийные вузы стали анахронистическимэлементом, усиливающим отчуждение властной элиты от народа. Выпускники этихшкол просто натаскивались на управленческую работу и прямо направлялись в этусистему, практически независимо от своих личностных качеств, ощущая своюизбранность. Культивирование привилегированной системы подготовкипартийно-государственных служащих как якобы настоящей элиты обществазакономерно вызывало недовольство вузовской интеллигенции и в конечном счетеопосредованно подрывало политический режим. Настоящая элита — лучшие и наиболееподготовленные кадры, обладающие личными, в том числе харизматическимиспособностями — формируется стихийно. Чем более формализуется этот процесс, темменьше в нем действительно лучших и интеллектуально развитых людей. Толпапартчиновников, рыщущих в поисках теплых местечек и покровителей, своейпсевдодеятельностью могла привести только к краху советской системы,превратившуюся, как говорил Ленин, в «поганое стойло карьеристов», разменявшихвласть на собственность.
Усиливающеесяотчуждение псевдокоммунистической элиты от народа объективно создавалопредпосылки для формирования демократической оппозиционной контрэлиты. Этифункции выполнило так называемое диссидентское движение, к которому примкнули,с одной стороны, часть сторонников демократического социализма, требовавшиерешительной десталинизации общества, с другой стороны, — сторонникилиберально-демократической ориентации буржуазного типа. При всей своейразнородности и аморфности, это движение подготовило кадры и, самое главное,сформировало комплекс идей и аргументов в пользу демократическихпреобразований. Несмотря на аресты практически всех участников движения и егофактическую ликвидацию в организационном плане, это движение заложило основу дляразвития антисоветских, антисоциалистических партий и организаций. Такойрезультат деятельности диссидентов был вполне прогнозируем как органамигосбезопасности СССР, осуществлявших целенаправленное преследованиедиссидентских организаций, так и зарубежными спецслужбами, осуществлявшимифинансирование движения, его популяризацию на радиостанциях «Свобода» и «ГолосАмерики». Следует признать, что деятельность США в этом направлении оказаласьне в пример эффективнее деятельности госорганов СССР, финансировавшихкоммунистические и национально-освободительные контрэлиты во всем мире.
Негативнооценивая политику и деятельность политической элиты СССР, не сумевшейреализовать наличный потенциал социализма, следует отметить, что особую роль вэтом сыграла целенаправленная и систематическая политика политической элиты СШАи всей западной цивилизации. П. Швейцер с гордостью пишет в своей книге«Победа»: «Советский Союз развалился не в результате стечения обстоятельств, неблагодаря тому, что нам благоприятствовало время. Советский Союз не былорганизмом, способным на самопожирание ни в какой международной ситуации. Этоименно американская политика смогла изменить и изменила ход истории…неспособный прибегнуть к внутренним лекарствам, которые могли бы оживить или покрайней мере устранить симптомы болезни, этот организм наблюдал атаку на своиосновные органы». П. Швейцер подробно перечисляет объекты этих атак, тактикудействий США и с обидой заключает, что современная историография приписалаГорбачеву все заслуги за такое окончание холодной войны — «Это воистинукурьезный подход, все заслуги приписывать побежденному, а не победителю».
Началоперестройки, провозглашенной М. С. Горбачевым, воодушевило всю страну. Всепомнили кратковременное правление Ю. В. Андропова, приведшее к улучшениюэкономической ситуации, и надеялись на повторение эффекта при новом молодомкрасноречивом руководителе. Сам Горбачев был представителем новой волныполитической элиты, приведенной к власти Андроповым — человеком незаурядным,хитрым, властным и в то же время по-своему преданным идеалам социализма.
Хотясимптомы кризиса были налицо (тотальный дефицит, снижение темпов производства),тем не менее самого кризиса не было, как не было признаков политическихпотрясений. Лозунг «обновления социализма», его демократизации был с радостьювоспринят населением, предполагавшим, что речь идет о конвергенции социализма иобщечеловеческих ценностей. Политическая элита раскололась на ряд субэлит покритерию оценки степени допуска в политическую и экономическую жизньнесоциалистических элементов. Консервативное крыло (И. К. Полозков) выступалоза ограничение масштабов перестройки и сохранение политических основсоциалистической государственности по типу китайских реформ. Демократическаясубэлита в КПСС (А. Н. Яковлев, Ю. Н. Афанасьев, Г. X. Попов), вдохновляемая созданными на базе возродившегосядиссидентского движения либерально-демократическими антисоветскими движениями иорганизациями, требовала доведения перестройки до полного крушения социализма ироспуска советской «империи». М. С. Горбачев и его окружение пытались проводитьцентристскую политику и в конечном счете попали в настоящее болото. Не доведяэкономической реформы до логического конца — создания многоукладной экономики ирезко ухудшив экономическую ситуацию, горбачевская субэлита отпустилаполитические вожжи и антисоветская контрэлита получила отличный шансреализовать свои далеко идущие замыслы. Отданные в распоряжение оппозициисредства телевизионной информации повели кампанию обработки населения вантисоветском духе, что предопределило выжидательную реакцию народа на попыткуконсервативного крыла политической элиты воспрепятствовать развалу СССР вавгусте 1991 г. Крах ГКЧП был концом всей коммунистической элиты, еще разпоказавшей свою неспособность решить актуальную задачу сохранения СоветскогоСоюза как великой сверхдержавы.
Вконце августа 1991 г. Президент России подписал серию указов о запрете КПСС иликвидации ее имущества, которые поставили крест на формальном функционированиикоммунистической элиты. Решения Конституционного Суда, отменившего рядположений указов как неконституционных, создали предпосылки для формированияновых партийных структур и новой коммунистической элиты. Большая часть бывшихвысших партийных чиновников заявила о своем разрыве с коммунистическойидеологией. Значительная часть партии — 9/10 ее состава — покинула рядыкомдвижения. Оставшаяся верной коммунистическим идеалам часть партиисформировала новое руководство из числа бывшего консервативного крыла КПСС. Лишенноепривилегий и собственности, подвергающееся административным гонениям идиффамации в средствах массовой информации, новое руководство воссозданной КПРФво главе с Г. А. Зюгановым фактически образовало коммунистическую контрэлиту,ведущую борьбу за власть. Как и 90 лет назад, эта неформальная группакоммунистов вновь встала на путь борьбы за построение в России обществасоциальной справедливости. В какой мере коммунистическая контрэлита учтетчрезвычайно противоречивый исторический опыт функционирования и деятельностибольшевистской и номенклатурной элиты советского времени покажет будущее.
2. Политические лидеры советской эпохи
Однимиз древнейших политических феноменов в истории человечества является лидерство,связанное со стремлением людей сообразовывать свое социальное поведение сопределенными образцами или руководствоваться едиными для данной общностиинтересами, мотивами, целеполаганиями. В разных обществах вырабатываетсясоответствующий условиям тип лидерства: в античности — учитель, западных демократиях— высший чиновник или менеджер, в тоталитарных режимах — вождь и другиеварианты. Ролевые функции лидеров сводятся к выдвижению целей, программ,идеалов, определению средств их осуществления, координации деятельности групп,регуляции отношений внутри групп, представительству групп во внешних сношениях.Р. Таккер особо выделяет мобилизующую функцию лидера, которая заключается вдеятельности по достижению массовой поддержки группой или подавляющей ее частив оценке ситуации и намеченного им плана действий. Политическое лидерство можетбыть формальным, связанным с выполнением функциональных обязанностей в системеуправления, и неформальным, построенным на личных, психологических связях,харизматическом (по Веберу) факторе. При совпадении этих типов эффективностьуправленческого воздействия политического лидера значительно возрастает.Историки и политологи выявили закономерность — чем ниже уровень политическойкультуры населения данной страны или региона, тем больше возможности дляманипуляции общественным мнением со стороны властвующих групп и их лидеров итем выше вероятность формирования вождизма, абсолютного лидерства — диктатурыхаризматического вождя.
Вождисоветской страны — Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко былилидерами тоталитарного общества — общества, все сферы жизни которого жесткоконтролировались партией и государством. Все они базировали свою деятельностьна строжайшей централизации, на харизматизации вождя, канонизации его идей, нагосподствующих в советском обществе архаичных формах сознания. Вместе с темформы и глубина проявления этих черт, интеллектуальный и нравственный обликсамих вождей, характер и трактовка ими многих положений теории, на которую ониопирались, методы руководства ими обществом не были тождественными, а напротив,часто существенно отличались.
Ленин.Известно, что к середине 80-х гг. многие в советском обществе осознавалинеобходимость отказа от идеализации личного духовного и нравственного обликаосновоположников марксизма-ленинизма, особенно В. И. Ленина. В. Маяковский ещев 1924 г. опасался, «чтоб шествия и мавзолеи, поклонений установленный статут,не залили б приторным елеем» ленинский образ. Так и случилось. Ленин оказался«оболганным конфетной красотой», превращенным в «вождя милостью Божьей», викону, в своего рода «коммунистического херувима». Все лидеры клялись именемЛенина, уверяли, что они ведут страну ленинским курсом.
Поэтому,естественно, что в конце 80-х гг. выявилась потребность покончить сидолопоклонством в отношении Ленина. Честный, правдивый подход к оценкам Ленинатребовал отказаться от объявления его корифеем во всех областях знаний,гениальным экономистом и философом (тем более, что он никогда и не претендовална это, хотя и знал толк в указанных науках, в частности написал солидный,обстоятельный труд «Развитие капитализма в России» ифилософско-публицистическую работу «Материализм и эмпириокритицизм». И уж темболее было ясно, что Ленин не являлся законодателем норм русского литературногоязыка (думаю, что при жизни Ленин беспощадно высмеял бы всякого, кто пытался быего таковым представить). Как оказалось, Ленин, как и все политики, не чуждалсяинтриганства. Факты свидетельствовали, что Ленин часто поступал очень жестоко.Но даже Д. Волкогонов неоднократно говорил и писал, что Ленин не был личножестоким человеком. Чем же объяснялась жестокость многих его предписаний,действий, поступков?
Во-первых,условиями ожесточенной гражданской войны. Вот как говорил об этом сам Ленин вбеседе с Горьким: «Возможна ли гуманность в такой небывало свирепой драке? Гдетут место мягкосердечию и великодушию? Нас блокирует Европа, мы лишеныожидавшейся помощи европейского пролетариата, на нас со всех сторон медведемлезет контрреволюция, а мы — что же? Не должны, не вправе бороться, сопротивляться?Ну, извините, мы не дурачки».
Во-вторых,Ленин помнил об уроках Парижской Коммуны, которая дорого заплатила занерешительность, мягкотелость, слабость в отношении своих врагов.
В-третьих,в Ленине жили воспоминания о кровавых выступлениях старого режима — о кровавомвоскресенье 1905 г., «о маленьком врачующем кровопускании» 1905—1907 гг., оЛенском расстреле 1912 года. Помнил он и о гибели на виселице своего старшегобрата.
Наконец,в-четвертых, Ленин видел и жестокость и беспощадность контрреволюции вгражданской войне. Он, как известно, в., 1918 г. и сам получил несколько пульот террористки.
Ленин,как отмечает Горький, понимал, что в репрессиях по от ношению к интеллигенциибольшевики «разбивают слишком много. горшков», но считал, что вина в этом самойинтеллигенции, которая, настроена враждебно к советской власти. Слова Горького,что «товарищи, рабочие, находясь в «состоянии запальчивости и раздражения»,«нередко слишком легко и «просто» относятся к свободе и жизни ценных людей»,допускают излишнюю и бессмысленную жестокость, Ленин парировал фразой: «Какоюмерой измеряете вы количество необходимых и лишних ударов в драке?».
Всесказанное, разумеется, объясняет, но не оправдывает жестокости ленинскихдействий.
Итак,надо было освободиться от идиллического образа Ленина. Но это освобождениепревратилось в 90-е годы в абсурд, в трагикомический фарс.
Ленинуот новоявленных ниспровергателей досталось так, что на нем не осталось ниодного светлого пятнышка, и он из человека превратился в какое-то мерзкоечудовище. Он стал изображаться как величайший интриган, палач, ненавистникРоссии и русского народа, участник «жидовско-массонского заговора», агентимператора Вильгельма II, идеологлюмпенов, психически больной человек «с крикливой, агрессивно-шизоиднойконституцией», развратник, сифилитик. Ленина даже охарактеризовали какникчемного организатора! Пишут, что он был беспомощным в подборе кадров. Ленинаобъявили дилетантом в экономике, в военном деле, дипломатии. Удивляетодносторонность ряда критиков Ленина, их крайнее упрощенство, их нежеланиепонять ленинские позиции, приверженность примитивному методу простой сменыплюсов на минусы.
Отметим,прежде всего, некоторые явные нелепости. Как мог Ленин, столько воевавший сБундом, быть участником мифического мирового заговора «жидо-масонов»? Как мог«агент Вильгельма» страстно стремиться к революции в Германии и поддерживать еевсем, чем было можно, посылать маршруты с мукой, сухарями из бедствующей Россиидля восставших рабочих в Германии в ноябре 1918 г.?.. Удалось ли бы никудышнемуорганизатору еще до октября 1917 г. выпестовать, сплотить сильную,дисциплинированную, массовую партию? Мог ли неуч в экономике уже в конце XIX века создать капитальный труд «Развитиекапитализма в России», а в 1918 г. разработать проблему широкого использованияв России государственного капитализма?
Какполучилось, что «идеолог люмпенов», якобы считавший, что все трудности разрешитлозунг «грабь награбленное», уже весной 1918 г. в работе «Очередные задачиСоветской власти» требовал осуществить всенародный учет и контроль, повышатьпроизводительность труда, ввести стройную организацию, железной рукойискоренять преступления, хулиганство, подкуп, спекуляцию, безобразия всякогорода, «научиться соединять вместе бурный, бьющий весенним половодьем, выходящийиз всех берегов, митинговый демократизм трудящихся масс с железной дисциплинойво время труда...»?
Такиедикости, как объявление Ленина фашистом, сифилитиком и психически больным, дажене заслуживают того, чтобы их опровергать.
Сложнеевопрос о патриотизме Ленина. Был ли Ленин патриотом? Да, бесспорно. С громаднойсилой выражена любовь Ленина к России в работе «О национальной гордостивеликороссов» (1914 г.). Он пишет в ней о любви к своей прекрасной Родине и ееязыку, о боли за нее, подвергаемую насилию, гнету и издевательствам, о желанииподнять девять десятых ее населения до сознательной жизни демократов исоциалистов.
Те,кто не признает за Лениным права любить свою Родину, ссылаются на следующее.
Во-первых,утверждают некоторые авторы, Ленин говорил вслед за Марксом и Энгельсом, чтопролетарии не имеют отечества. Но это передержка, Ленин сам объяснял своепонимание мысли Маркса и Энгельса так: это значит, что экономическое положениерабочего класса не национально, а интернационально, его классовый врагинтернационален; условия его освобождения тоже; интернациональное единстворабочих важнее национального. Можно спорить с этим пониманием, но оно, однако,на деле означает, что Ленин вовсе не отрицал значения Отечества.
Во-вторых,ссылаются на ленинский лозунг поражения в годы первой мировой войны. Можетбыть, лозунг и не был лучшим выражением правильного отношения к войне. Главное,однако, в том, что большевики считали, что социал-демократы не только России,но и всех воюющих стран должны выдвинуть этот лозунг по отношению к своимправительствам.
В-третьих,приводят резкие отрицательные характеристики Лениным многих негативных явленийв России и русском народе. Но разве можно упрекнуть в антипатриотизмеНекрасова, Салтыкова-Щедрина, Пушкина, других русских писателей, которые писалио пороках старой России с не меньшей болью и силой, чем Ленин? «Кто живет безпечали и гнева, тот не любит отчизны своей». В этих строках Некрасова лейтмотивтворчества гениальных художников прошлого и начала XX веков. Истинными радетелями о судьбах России в этом отношениибыли великие писатели, а не показушные ура-патриоты, не равнодушные к нуждам ибедам народа чиновники.
В1914 г. Ленин писал: «Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократЧернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: «… жалкая нация,нация рабов, сверху донизу — все рабы». Откровенные и прикровенныерабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать обэтих словах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви,тоскующей вследствие отсутствия революционности в массах великорусскогонаселения».
В-четвертых,ссылаются на сказанные будто бы Лениным в частной беседе слова: «А на Россиюмне наплевать». Но невозможно проверить, было ли это действительно сказано.
Чтоприемлемо в ленинском понимании патриотизма?
Во-первых,искреннее стремление сделать Россию великой, могучей, обильной.
Во-вторых,в великорусском патриотизме Ленина не было и тени неуважительного,пренебрежительного отношения к другим народам, к их правам. Более того, малонайдешь в мире людей, которые бы так горячо ненавидели шовинизм вообще ивеликорусский шовинизм в частности, так глубоко сочувствовали страданиям ибесправию угнетенных народов, так гневно обличали произвол сильного,наступающего на горло слабому, как это делал Ленин. Известно, что Ленин как-то,не будучи в состоянии присутствовать на заседании политбюро, где обсуждалинациональные проблемы (у него был флюс), написал Л. Б. Каменеву записку: «Великорусскомушовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть. Как только избавлюсь отпроклятого зуба, съем его всеми здоровыми зубами».
Борьбус великодержавным шовинизмом Ленин считал средством действительноговозвеличения русского народа, избавления его от того, что «… деморализует,унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению чужих народов,приучая прикрывать свой позор лицемерными якобы патриотическими фразами».
В-третьих,отсутствие какой бы то ни было идеализации своей нации, своей страны. Об этомуже говорилось выше.
В-четвертых,Ленин высоко ценил в русской нации в лице ее лучших представителейреволюционные традиции, дух сопротивления всему отжившему, реакционному,вредному. Известны его полные восхищения оценки Радищева, декабристов,революционеров-разночинцев, героев 1905 г.
Нобыло в ленинском понимании патриотизма и то, что не может быть принято.
Во-первых,классовая узость, классовая ограниченность. По мнению Ленина, «угнетенныеклассы» всегда в истории оказывались выше эксплуататоров по способности нагероизм, на самопожертвование… Вообще говоря, известное основание для такойпозиции у Ленина имеется. И все же Ленин чересчур категоричен. Войны России, вособенности война 1812 года, дали множество дворян-героев. В период гражданскойвойны Ленин совершенно не признавал права на любовь к родине за теми, кто былна другой стороне баррикады; считая, что они воюют лишь во имя своихэгоистических классовых интересов. Но белые тоже по-своему любили Россию,любили ничуть не меньше, красных, любили самозабвенно, горячо, готовы были воимя сохранения ее величия (как они его понимали) переносить неслыханные лишенияи страдания. Много их отдало за святую Русь самое дорогое — свою жизнь.
Во-вторых,Ленин ошибочно полагал, что важнейшим средством преобразить Россию должна бытьмировая социалистическая революция. Таким образом, интернационализм Ленинанередко вступал В противоречие с его патриотизмом, ибо выходил за пределыразумного, реалистичного, становился безоглядным, беспредельным, утопичным итем самым приносил ущерб интересам России. Страстное желание Ленина поскореепреобразить мир на началах социализма, поскорее зажить «единым человеческимобщежитием» в мире без границ, побуждало его нередко на прямое подталкиваниемировой революции, в частности, путем оказания огромной помощи зарубежнымкоммунистам за счет народов России.
В-третьих,Ленин во имя освобождения России от гнета, во имя победы социализма допускалвозможность немалых жертв в самом российском народе и считал необходимымподавление инакомыслия интеллигенции. Он сказал как-то Горькому: «Вынужденнаяусловиями, жестокость нашей жизни будет понята и оправдана. Все будет понято,все!» Да, немало должно быть понято и оправдано. Но с высоты времени, с позицийдействительной необходимости и высоких нравственных критериев — далеко не все.
В-четвертых,Ленин в борьбе с великодержавным шовинизмом подчас допускал несправедливые,неоправданно резкие высказывания о русском народе. В 1922 г. в работе «Квопросу о национальностях или об «автономизации» он упомянул о так называемой«великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, каквелик Держиморда)». Это противоречило всему, что говорил Ленин о русском народеранее. Но здесь налицо — полемическое преувеличение, а не стойкое убеждение,как это пытался доказать Д. Волкогонов.
В-пятых,на заключительном этапе своей жизни Ленин стал несколько недооцениватьопасность национализма в среде нерусских народов. В письме Ленина «К вопросу онациональностях» нет ни слова осуждения в адрес грузинских националистов. Болеетого, Ленин здесь провел различие между национализмом большой нации инационализмом нации маленькой и подчеркнул виновность русских националистов поотношению к национализму малых наций. Это объяснимо, ибо в 1922 г.великодержавный шовинизм был главным злом. Но все же Ленин в этом случае«перегнул палку», ему изменили диалектический, всесторонний подход, гибкостьмышления, умение видеть все грани вопроса, тонкое чувство меры. Национализм ишовинизм — одинаково плохи. Каждый из них чудовищен и преступен, каждыйослепляет своего носителя.
Ленин,к сожалению, не смог предвидеть опасности открытого, глубинного ростанационалистических настроений. Он полагал, что подлинная интернационалистскаяполитика, «пересол» в сторону уступчивости и мягкости к национальнымменьшинствам ликвидируют объективные причины существования национализма иприведут к его исчезновению. Отчасти это было верно, и нарушение ленинскихпринципов действительно явилось в конечном счете одним из источников распадаСоюза. Однако, как показал исторический опыт, подспудный рост национализма вСССР шел и по другим, сложным, многосторонним причинам.
Рядисследователей (А. Авторханов, Д. Волкогонов, А. Латышев, Д. Штурман, А.Яковлев) считают, что между Лениным и Сталиным не было существенных различий.Сталин, по их мнению, лишь alterego — второе Я — Ленина. Безусловно, междуЛениным и Сталиным немало общего. И тот, и другой — вожди тоталитарногогосударства. Оба исповедовали идеи диктатуры пролетариата, монополии на властьодной партии, железной дисциплины и строжайшей централизации внутри партии,запрещения в ней фракционности, осуществления мировой социалистическойреволюции. Оба были противниками политического и идейного плюрализма. И Ленин,и Сталин строили свою деятельность на использовании архаичных форм сознания, надвух элементах архетипа: а) мы (пролетарии) — они (буржуазия); б)преимущественное право на власть имеют лица пролетарского происхождения.Наконец, имела место харизматизация обоих вождей.
Однакосчитать, что Ленин и Сталин — «близнецы-братья», совершенно неверно. Лениндопускал известное инакомыслие в партии, свободу внутрипартийной критики,дискуссии по важнейшим принципиальным проблемам, в которых в рамкахмарксистских принципов можно было свободно выражать свои мнения, в том числеотличные от позиции политбюро ЦК. При Ленине в партии, включая ее верхи,сохранялась коллективность руководства. Громадный авторитет Ленина основывалсяв первую очередь на его могучем интеллекте. Использование элемента архетипа —«кто не с нами, тот против нас» — при Ленине даже в период гражданской войныимело место лишь частично, либо вообще исключалось (вспомним лозунгнейтрализации среднего крестьянства в 1919 г.)
Сталинже истреблял в основном не противников социализма, а всех марксистов-ленинцев,всех тех, кто отстаивал ленинские формы и методы строительства социализма.Сталин уничтожил ленинскую гвардию, тот тонкий интеллектуальный слой, которыйбыл надеждой и опорой Ленина. В партии был установлен режим гораздо хужеаракчеевского. Не только принципиальное расхождение со Сталиным, не толькоразличие или оттенок различия с ним во мнении по сугубо конкретным текущимвопросам, а даже неточное цитирование сталинских работ рассматривалось какуголовное преступление. Хариз-матизация Сталина приобрела абсурдные, нелепыеформы, превратилась в его обожествление.
Ленинбыл и «лидером интеллектуальным», «мозговым центром» ЦК, и «лидером общения»,умело обеспечивавшим коммуникабельность и искусно снимавшим напряженностьвнутри ЦК. Воздействие же Сталина на ЦК и его Политбюро основывалось не толькона силе его интеллекта (которой он, безусловно обладал, хотя и далеко не втакой мере, как Ленин), но в первую очередь на его неограниченной власти, настрахе перед его нетерпимостью и жестокостью.
СравниваяЛенина со Сталиным, следует учитывать эволюцию ленинских взглядов. Ленин1921—1923 гг. — это во многом иной политик и теоретик, чем Ленин 1894—1920 гг.Вследствие этого различия между установками позднего Ленина и тем, чтоисповедовал и осуществлял Сталин в 20—30-е годы, особенно велики. Обратимся вданной связи к политическому завещанию Ленина.
Во-первых,Ленин писал о необходимости проявления величайшей осторожности для сохранениярабочей власти, для удержания ее авторитета и руководства в отношении мелкого имельчайшего крестьянства.
Во-вторых,Ленин ставил вопрос о коренной перемене «всей точки зрения нашей на социализм»,подчеркивал необходимость перенесения центра тяжести с политической борьбы,революции, завоевания власти на мирную организационную культурную работу, накультурничество.
В-третьих,Ленин по сути дела поставил задачу создания в стране кооперативного социализма,строя цивилизованных кооператоров. Ленин выдвинул принципиально новое положениео торговле, товарно-денежных отношениях как неотъемлемой составной частисоциалистических отношений, требовал поддержки «такого кооперативного оборота,в котором действительно участвуют действительные массы населения», призывалразвивать умение быть толковым и грамотным, культурным торгашом. При этом Ленинотмечал, что для участия в кооперации поголовно всего населения потребуетсяцелая историческая эпоха; на хороший конец — одно-два десятилетия.
В-четвертых,Ленин указывал на огромную важность соединения  частного интереса, частноготоргового интереса с проверкой и контролем его государством, с подчинением егообщим интересам.
В-пятых,Ленин писал о необходимости сочетания в экономике трех видов предприятий:частно-капиталистических, государственных и кооперативных.
В-шестых,Ленин видел опасности, проистекавшие из монопольного положения партии в странедля самой партии. Ему казалось, однако, что можно избежать угрозы вырожденияпартии, превращения ее лидера в диктатора с помощью рядаорганизационно-политических мер: смещения Сталина с поста генсека; расширениясостава ЦК и ЦКК за счет рабочих; соединения ЦКК с Рабкрином и направления ихусилий на борьбу за улучшение государственного аппарата, на искоренениебюрократизма; введения строжайшего контроля со стороны ЦКК за деятельностьюПолитбюро и генсека; усиления прокурорского надзора за соблюдением законности.К сожалению, Ленин не смог понять истину, которая теперь, по прошествии многихлет и испытаний, многих горьких уроков ясна нам всем: никакие внутрипартийныеперестройки не способны уберечь партию от вырождения в условиях ее монопольногоположения.
В-седьмых,Ленин требовал полного равноправия республик при образовании СССР, допускалвозможность объединения республик лишь в военном и дипломатическом отношениях,считал первоочередной задачей искоренение великодержавно-шовинистическихвзглядов и нравов, проявление сугубой осторожности, предупредительности,уступчивости в отношении нерусских наций с целью обеспечения максимума доверияс их стороны к русскому пролетариату.
Сталинотбросил все эти ленинские положения. Осторожность была сменена нахрапистостью,кавалерийскими атаками, головокружительными скачками, авантюристическими,игнорирующими реальные экономические условия методами проведенияиндустриализации и коллективизации. На место мирной организационной работыпришла теория обострения классовой борьбы по мере успехов социализма,воплощенная в практике массовых репрессий. Образованная в 20-е годы всоответствии с идеями Ленина разветвленная сеть крестьянской кооперации,работавшая весьма эффективно, была ликвидирована Сталиным. Созданный приСталине в рекордно короткий срок колхозный строй был злой пародией на стройцивилизованных кооператоров: колхозы по существу являлись государственнымипредприятиями. Товарно-денежные отношения были сведены к минимуму и в основномзаменены государственным распределением. О культурном и грамотном торгаше небыло и речи: его место занял чиновник, распределяющий фонды. Колхозы и совхозыне продавали свою продукцию, а сдавали ее государству по существу бесплатно. В1952 г. Сталин предложил вообще перейти к прямому продуктообмену между городоми деревней. Сталин не затруднил себя сложными поисками оптимального сочетаниячастной инициативы и государственного регулирования: он попросту уничтожилчастный интерес. Многоукладность в экономике была заменена единойгосударственно-бюрократической собственностью.      
Объединенныйорган ЦКК-РКИ стал при Сталине придатком генсека, совершенно лишеннымвозможности следить за правильностью прохождения дел в Политбюро. А в 1934 г.этот орган был вообще ликвидирован. Творимые сталинской кликой произвол ибеззаконие широко известны. Сталин превратил СССР в унитарное государство,обрушил свой верховный гнев на целые народы, подвергнув их: насильственномувыселению. Во второй половине 40 — начале 50-х гг. в сталинской идеологии иполитике во многом восторжествовали великодержавный шовинизм и егоразновидность — оголтелый антисемитизм.
Сейчасмы видим, что в ленинском учении много неверного, немало просто утопического,такого, что не выдержало проверку временем. Но также бесспорно, что Ленин,особенно на последнем этапе своей политической деятельности, умел учиться ужизни, у практики и, если нужно (пусть не просто, мучительно, с оговорками),мог отрешаться от косного, застывшего, «сжигать все то, чему поклонялся»,кардинально менять подходы. Многочисленные беседы с крестьянскими ходоками,изучение «подлинно человеческих документов» — крестьянских писем, помогли емуотрешиться от абсурдных попыток использовать вынужденную войной и разорениемполитику «военного коммунизма» для немедленного перехода к социализму.
Именноблагодаря тому, что Ленин в 1921 г. исходил не из искусственных теоретическихпостроений, а из анализа сложнейшей, противоречивой российскойдействительности, он сумел совершить, наверное, самое крупное, самоереалистическое, самое перспективное в своей политической деятельности открытие— нэп.
Сейчасдаже самые ярые противники Ленина признают, что на зависть нынешним российскимполитикам в результате осуществления нэпа удалось в кратчайшие сроки ввестиустойчивую, конвертируемую, пользующуюся доверием во всем мире валюту —червонец, ликвидировать галопирующую инфляцию и колоссальный бюджетный дефицит,возродить сельское хозяйство и промышленность, накормить и одеть страну и даженачать вывозить хлеб за границу.
Вотличие от Ленина Сталин был «кремлевскими стенами живой от жизни огражден».После 1928 г. он никуда, кроме как на отдых, из Москвы не выезжал. Не баловалон и «кремлевским чаем ходоков». Связи Сталина с жизнью, с людьми из народаослабевали с каждым годом. Сталин десятилетиями жил в царстве политическихинтриг, далеком от нужд, забот, тревог простого человека, в обстановке полнойматериальной обеспеченности. Положение усугублялось тем, что съезды партии ипленумы Центрального Комитета не прибавляли Сталину знания действительности: наних, в отличие от партийных форумов при Ленине, никто не осмеливался сказатьсуровую правду и уж тем более перечить вождю. На них не было даже видимости свободной,деловой партийной дискуссии, все сводилось к пересказу и прославлению «мудрыхсталинских указаний». От плохого знания Сталиным жизни страшный урон неслиэкономика, десятки миллионов людей огромной страны, особенно сельское хозяйствои колхозники. Крайне низкие заготовительные цены на колхозную продукцию вели ктому, что труд большинства колхозников практически не оплачивался. Подключениеколхозов к государственным энергосистемам считалось уголовным преступлением.Дело дошло до того, что в 1952 г. Сталин предложил поднять налог на колхозы иколхозников на 40 миллиардов рублей, в то время как все денежные доходыколхозов составляли 42 миллиарда рублей.
Конечно,такая линия по отношению к деревне была следствием не только слабого знанияСталиным действительного положения дел в сельском хозяйстве, но и органическиприсущего ему недоверия к крестьянству.
Втечение всего периода лидерства Сталина наблюдается закономернаяпропорциональная связь: чем больше и длительнее становится отрыв Сталина отнарода, чем более прочней и непроницаемой делается стена, воздвигнутая органамигосбезопасности между ним и рядовыми тружениками, чем более он превращается в«грозного духа» над людьми труда, тем сильнее нарастает в Сталине догматизм,косность, непринятие нового, тем фантастичнее становятся его представления како перспективах развития экономики СССР, так и о судьбах всего мира. Высшимпроявлением этого догматизма явился последний труд Сталина «Экономическиепроблемы социализма в СССР». По сути дела ни одно из положений, содержащихся внем, не нашло подтверждения (за исключением разве что замечаний об объективномхарактере экономических законов).
Возникаеттакой вопрос: почему, несмотря на нарастающий отрыв Сталина от жизни, отпрактики, сохранялось его огромное влияние на массы? Причем авторитет Сталинабыл высок не только в среде примитивных, изуродованных пропагандой, слеповерящих вождю людей, но и у образованной, мыслящей части общества, в том числеи у выдающихся полководцев, компетентных, высококвалифицированных специалистов,талантливых ученых, теоретически подготовленных интеллектуаловкоммунистического движения, у некоторых выдающихся государственных деятелейкапиталистического мира, у замечательных писателей того времени.
Каквсе это объяснить? А. Антонов-Овсеенко считал: «… Сталин был актером редкоготаланта, способным менять маски в зависимости от обстановки». Бесспорно, этотак. Но это — далеко не полное раскрытие причин сложного явления. Ведьактерские качества у Сталина появились не сами собой и не сразу. Объяснениесостоит в следующем.
1.В дореволюционные и первые революционные годы Сталин вместе с другими лидерамибольшевистской партии прошел серьезную школу борьбы за массы. Вожди большевизмане сразу стали командовать массой. В 1918 г. Ленин писал: «Мы, партиябольшевиков, Россию убедили». И это во многом было правдой. От методовубеждения масс большевики не сразу отказались и после революции. А для этого смассой надо было уметь устно и печатно говорить: говорить просто, даже зачастуюупрощенно, лаконично, доказательно.
Безусловно,Сталин в той или иной степени принимал участие в такой работе. И он многое вней постиг. Он научился учитывать психологию и настроения различных слоевнарода. Научился говорить ясно, кратко, четко ставить вопросы. В известной меренаучился жесткой полемике, умению прибегать к взятым из жизни, ярким, образнымпримерам, к юмору, пользоваться сочным народным языком, пословицами,поговорками.
Отметим,однако, что явление это было не только позитивным. Сталин усвоил немало и изтого, что присуще отсталым слоям народа и даже люмпенам. Бестактность,грубость, перерастающие в хамство, вульгарность, отсутствие гибкости,прямолинейность, схематизм, черно-белое восприятие действительности,недиалектичность ума, склонность к крайностям, доходящая до умопомраченияозлобленность к так называемым «классовым врагам», вера в безграничныевозможности вождя, во всесокрушающую силу его воли, воинствующая, частобездоказательная нетерпимость в иному мнению («этого не может быть, потому чтоэтого не может быть никогда») — все эти сталинские качества тоже не былизаложены в нем от рождения, в значительной мере они — воплощение менталитетадалеко не лучшей части народа.
РечамСталина всегда не хватало изящества, тонкости, интеллигентности, высокойфилософской культуры, а часто и глубокого знания трудов мыслителей Запада,интеллектуальной глубины. Правда, в беседах с деятелями культуры Запада Сталинунередко удавалось скрывать некоторые из этих недостатков. Кое в чем он сумелсгладить их.
Нопарадоксально, что именно эти отрицательные качества в глазах определеннойчасти народа воспринимались как достоинство. Сталин для многих был «свой вдоску», «плоть от плоти» трудового народа.
Троцкийписал о Сталине: «… Не он создал аппарат, а аппарат создал его». Это вернолишь отчасти. В 1917г., когда большевики взяли власть и начали формированиесвоего аппарата, Сталину исполнилось 38 лет. Было бы странно думать, что доэтого времени Сталин не испытывал ничьих влияний и оставался tabula rasa —чистой доской, на которой можно было чертить любые фигуры.
2.Другая причина феномена сталинского влияния состоит в том, что Сталин на пути кбезраздельной власти прошел через горнило острейшей и сложнейшей, длившейсягодами внутрипартийной борьбы. В ней он часто имел дело не с простаками, не сполуграмотными неучами и невеждами, не умеющими связать двух слов, а с выросшейеще при Ленине большевистской элитой, с людьми великолепно теоретическиподготовленными, хорошими, а порой и блестящими ораторами.
Видейных схватках с такими людьми в 20-е годы Сталин, оставаясь непоколебимоверным своим догматическим принципам, должен был, естественно, пополнять своитеоретические познания; не только искать и находить новые, все более гнусныеинтриганские средства борьбы, но и совершенствовать приемы полемики и в чем-то,может быть, далеко не всегда отдавая отчет в этом себе самому, учиться у своихпротивников.
3.Сталин никогда не смог бы завоевать популярности в народе, не обладай онбольшим природным умом.
Л.Троцкий называл Сталина «посредственностью», говорил о его неспособности клогическому мышлению, к обобщению и предвидению, о неповоротливости и скудостиего ума, слабых логических ресурсах, о том, что в «царстве мысли» Сталинчувствовал себя как на льду, боялся поскользнуться, выбирал уклончивые инеопределенные выражения. Во всем этом, мягко говоря, есть большоепреувеличение. Если бы это было так, то тогда почему этот «серый человек»,«ничтожество» пользовался огромной популярностью? Как сумел он одолеть сильныхполитических и идейных противников, создать мощнейший государственный аппарат,зажать в кулак всю страну? Почему он добивался успеха на сложнейших переговорахс Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем — видными капитанами буржуазного мира, деятелямивселенского масштаба, людьми огромного политического опыта?
Можноли свести причины этого к коварству, к искусному лицедейству, к двуличию,фарисейству, актерскому мастерству, интриганству, чудовищной жестокости,которыми он, безусловно, был наделен в избытке? Нет. Не только посредственность,но и обычный, наделенный умом и знаниями человек просто не смог бы выполнитьтакой огромной политической, идеологической, организаторской работы.
4.Наконец, «демоническое» воздействие Сталина на многих людей объясняется и тем,что он постоянно занимался самообразованием. Троцкий утверждал, что Сталин, вотличие от трудолюбивого Молотова, ленив. Это было неправдой. Сталин, какотмечают многие авторы, в том числе и яростные антисталинисты, обладал огромнойтрудоспособностью. Это позволяло ему даже в условиях колоссальной занятостипартийными и государственными делами существенно пополнять свои знания.
Сталин,как известно, не получил не только высшего, но и среднего образования. По егособственным словам, он еще в юношеские годы «был вышиблен из православнойдуховной семинарии за пропаганду марксизма». Оказавшись после Октябрьскойреволюции на высших государственных и партийных постах, он особенно остро стаяощущать духовное превосходство над собой ряда крупных деятелей партии. Апоскольку его честолюбие было неимоверным, он приложил все силы, чтобы хотя бычастично сократить указанный разрыв, что ему отчасти и удалось.
Мывели речь о солидных познаниях Сталина не для его обеления, а лишь для того,чтобы объяснить секрет его влияния в огромной стране и на мировой арене, чтобыпротивостоять примитивистскому изображению Сталина, сочинению всяческих небылицо нем. Изображение Сталина недальновидным, неумным политиком, рассказы очудовищном разврате не только его, но и всех, кто его окружал (включаяКалинина), — это по сути дела писанина на манер Сталина, наподобие того, какСталин изображал своих идейных и политических противников. Всякого родаизмышления в этом плане лишь мешают раскрытию сложной сущности сталинизма,пониманию его объективных основ, ведут к упрощенчеству. Да к тому же раздражаютмногих представителей старшего поколения (далеко не всегда сталинистов),знающих историю не понаслышке.
Разумеется,ни ум, ни эрудиция Сталина не явились противоядием против адской смеси в немдвурушничества, лицемерия, подлости, абсолютной безнравственности,воинствующего догматизма, нетерпимости и самого страшного — палачества, полногоотсутствия чувства сострадания, презрения к «буржуазному гуманизму».
ВСталине и сталинизме нашли отражение некоторые противоречивые черты российскогоменталитета. Сталинизм — воплощение представлений и взглядов многих россиян надобро и зло, их традиций, испепеляющей ненависти к любому богатству и любымбогатым, полярности мышления, нетерпимости к инакомыслию, стремления к простотеи прямолинейности суждений, неумения отличать истинный патриотизм отвеликодержавных предрассудков.
Спришедшим на смену Сталину Н. С. Хрущевым связано начало прогрессивныхпреобразований.
Во-первых,многое было сделано в экономике, в повышении благосостояния народа. В 1953—1958гг. новая аграрная политика обеспечила небывалые для страны темпы развитиясельскохозяйственного производства. На железнодорожном транспорте быласовершена настоящая техническая революция, железные дороги в основном перешлина электровозную и тепловозную тягу. Развернулось огромное жилищноестроительство.
Во-вторых,во время хрущевского правления был создан мощный ракетно-ядерный щит.
В-третьих,в тот же период стал приоткрываться железный занавес, были сделаны первые шагив деле разрядки и сокращения вооружений.
В-четвертых,главной заслугой Хрущева было то, что он сбросил с плеч народа свинцовую плитукульта личности, освободил миллионы невинных. Ему наш народ обязан тем, что в1953— 1964 гг. из сталинщины были извлечены определенные уроки.
Нопримерно с конца 50-х гг. началось грубое администрирование по отношению кколхозам и совхозам, бессмысленные ограничения личного подсобного хозяйства,запрещение иметь чистые пары, бесконечные реорганизации, гонения на интеллигенцию.Каковы причины этого? Справедливо говорят: «всякая власть развращает,абсолютная власть развращает абсолютно». Обладая неограниченной властью,добившись немалых успехов, Хрущев вообразил себя непогрешимым. Нельзя забыватьтакже, что Хрущев был опутан густой сетью сталинистских взглядов, привычек,подходов, методов. Свою роль сыграли и в сущности неизбежные при тоталитарнойсистеме безудержные славословия в адрес первого секретаря ЦК. Правда, Хрущев в1961 г. на XXII съезде партии заявил по этому поводу, что«для марксистов-ленинцев» «просто оскорбительно, когда кто-то назойливопытается отделить их, изолировать от руководящего ядра товарищей». Сказано быловесьма остро. Но восхваление Хрущева продолжалось. Остановить творящегоэкономический произвол Хрущева, подтолкнуть его к продолжению реформ былонекому, ибо тоталитаризм во всех сферах жизни страны был лишь поколеблен, но несокрушен.
Ставшийв 1964 г. во главе партии Л. И. Брежнев поначалу предпринял шаги по исправлениюошибок Хрущева в экономике. В марте 1965 г. на пленуме ЦК он осудил нарушениеэкономических законов в сельском хозяйстве, некомпетентное вмешательствопартийных комитетов в вопросы технологии сельскохозяйственного производства.Была сделана попытка перейти в руководстве сельским хозяйством от принципапродразверстки к принципу продналога. Вводился твердый план закупок зерна. Втом же году на сентябрьском пленуме ЦК было решено расширить хозяйственнуюсамостоятельность предприятий, ввести показатели прибыли, рентабельности и т.д. Однако от решений 1965 г. уже через несколько лет не осталось и следа.
Случилосьвсе это потому, что при Брежневе не только не осуществлялось каких-либоизменений в тоталитарной системе в сторону ее смягчения, а, наоборот, произошелоткат к сталинизму (правда, неполный). А тоталитарная система по самой своейприроде несовместима с самостоятельностью, инициативой, предприимчивостью.
Казалосьбы, хрущевский опыт призывал к решительному и полному отказу от сталинизма. И,по крайней мере, хотя бы к преодолению культа личности каждого очередногогенсека, с учетом того, что широкие массы, еще не освободившиеся от преклоненияперед Сталиным, вовсе не были настроены бурно аплодировать новым идолам. Нобрежневская клика и ее ученая свита осуществили нечто совершенно противоположное.
Преждевсего, Брежнев в 1966 г. спустя лишь около полутора лет с момента, как онвозглавил партию, сменил название своей должности: вместо Первого секретаря ЦКон стал именоваться генеральным секретарем ЦК. Таким образом, примеркасталинского мундира началась. А дальше, по нарастающей, из года в год пошелпоток дифирамбов. На глазах развивалась обратно пропорциональная зависимость:чем хуже шли дела в стране, тем больше изощрялось в изобретении все болеекрасочных эпитетов для дряхлеющего и буквально разваливающегося на глазахгенсека его окружение.
Новыйгенсек не был палачом. Но он являлся весьма заурядной личностью. Он неотличался ни широтой познаний, ни талантом «агитатора, горлана, главаря», нидальновидностью. Единственное, в чем он преуспел, так это вкабинетно-бюрократических играх. В 1852 г. в работе «Восемнадцатое брюмера ЛуиБонапарта» Маркс писал, что согласно Гегелю все великие исторические личностипоявляются, так сказать, дважды, и при этом заметил: «Он забыл прибавить: первыйраз в виде трагедии, второй раз в виде фарса». Деятельность Брежнева, особенноначиная с 1975 г. являла собой образец грубого, циничного, лживого, шутовскогои в то же время жуткого фарса. Дружный хор льстецов прославлялпосредственность, объявляя ее гениальной, наделял всеми мыслимыми и немыслимымигромкими титулами и высочайшими наградами. Страшно, что в огромной партии ненашлось никого, кто бы не на кухне, а во всеуслышание, на партийном форуме,подобно мальчику из сказки Андерсена «Новое платье короля», крикнул: «Да ведькороль-то голый!»
Марксзаключил свое «Восемнадцатое брюмера...» словами: «… Если императорская мантияпадет, наконец, на плечи Луи Бонапарта, бронзовая статуя Наполеона низвергнетсяс высоты Вандомской колонны». Л. И. Брежнев клялся, что он следует ленинскимкурсом. Но, перефразируя Маркса, можно сказать, что если бы Ленин мог узнать,какое ничтожество стало во главе выпестованной им партии, ленинские статуи повсему СССР низверглись бы со своих пьедесталов.
Чемобъяснялось, что некоронованным самодержцем стал такой человек, как Брежнев?Самым общим ответом является следующий.
Брежневбыл неизбежным продуктом вырождавшейся тоталитарной системы. Но здесь требуетсяеще выяснить конкретный механизм формирования партийного кадрового корпуса вСССР. Ведь вовсе не случайно наблюдалась тенденция, что лучшие партийные кадрыоказывались, как правило, на постах не выше первого секретаря райкома. А повосходящей линии от ступеньки к ступеньке партийно-чиновничий аппарат тускнел.В обкомах, ЦК партии было, правда, немало умных людей, но они находились вбольшинстве случаев на второстепенных постах, в качестве инструкторов иконсультантов.
Л.И. Брежнев формировался как раз в условиях, когда для достижения высших постовв партии и государстве эрудиция, сила логики, ораторские способности не тольконе были обязательными, но, напротив, могли стать очень серьезной помехой напути к цели. Требовалось совсем иное: слепое послушание, умение «держать рукипо швам», отсутствие самостоятельности мысли, знание тайн аппаратной борьбы,некоторые организационные способности и необходимые интриганские данные.Брежнев в совершенстве постиг законы аппарата и сформировался по его образу иподобию. Естественно, что такой лидер не хотел и не мог вести острые, нелицеприятныебеседы с учеными, писателями, специалистами, рабочими, крестьянами внеформальной обстановке. Даже перед «отфильтрованной» аудиторией, которая былаприучена чинно внимать генсеку, Брежнев не обходился без бумажки.
Странураспирали проблемы. Разложение руководящих кадров, воровство, пьянство принялимассовый характер. Десятки миллионов людей трудились вполсилы. Страна неслачудовищные потери от неэффективной экономики, гонки вооружений. Гигантскиеприродные богатства Союза транжирились, замедлился технический прогресс,огромные средства расходовались на поддержку «братских социалистических стран»и «революционных» авантюристов в Африке, Азии, Латинской Америке. В зловоннойатмосфере политического и идеологического маразма, удушения живой мысли задыхаласьне только интеллигенция, но и все мыслящие люди.
АЛ. И. Брежнев — изолированный от трудового народа, благоденствующий сам ипозволяющий благоденствовать высшим чиновникам партийного аппарата, потчуемыйсказками аппаратчиков и раболепствующих ученых о «развитом социализме»,«нерушимой дружбе народов», «монолитном единстве советского общества»,«сплоченности всех советских людей вокруг партии» — совершенно потерял чувствореальности. Он пребывал в торжественно-величавом спокойствии, изрекая набившуювсем оскомину фразу о «чувстве глубокого удовлетворения».
Возглавившийв 1982 г. страну Ю. В. Андропов был выдающимся деятелем. Трудно сказать, сталбы он реформатором страны. Во-первых, он не имел плана преобразований. Он самоткровенно в ноябре 1982 г. заявил: «В народном хозяйстве много назревшихзадач. У меня нет… готовых рецептов их решения». Во-вторых, история не терпитсослагательного наклонения.
Темне менее, в широких массах, в том числе и среди значительных слоевинтеллигенции, немало страдавшей от КГБ в бытность, когда его возглавлялАндропов, наблюдалось глубокое уважение к нему. Чем это объяснялось?
Во-первых,после 18 лет правления Брежнева люди увидели на посту генсека умного,интеллигентного и вместе с тем твердого руководителя.
Во-вторых,Ю. В. Андропов проявил более реалистический подход к отдельным теоретическимвопросам. Он, в частности, назвал свою статью в журнале «Коммунист» так:«Учение К. Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР».Такая формулировка при Хрущеве и Брежневе, когда речь шла о строительствекоммунизма и даже развернутом строительстве коммунизма, была бы крамольной. Встатье к тому же по существу признавалось, что советские люди не сталинастоящими, мудрыми, рачительными хозяевами производства.
В-третьих,в июне 1983 г. Ю. В. Андропов заявил: «Если говорить откровенно, мы еще до сихпор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся...» Еслиснять отдельные оговорки, то это была констатация того, что «марксисты-ленинцы»не знают того общества, в котором они живут.
В-четвертых,Андропов развернул борьбу против коррупции, за укрепление дисциплины,ответственности, организованности.
Ноне надо идеализировать Андропова. Никаких крупных реформ в политическойобласти, никакого ослабления идеологического пресса, никакого плюрализма оносуществлять не собирался. Он допускал это лишь в далекой перспективе. И самоеглавное, Андропов вряд ли смог бы выдержать искушение безграничной властью.Первые тревожные симптомы обнаружились быстро. Вскоре после избрания Андроповагенсеком в «Правде» появилась статья министра обороны СССР, члена Политбюро ЦККПСС Д. Ф. Устинова. Старый лукавый царедворец в очередной раз, нимало нестыдясь, занялся пресмыкательством, восхваляя Андропова на все лады.
Избраниена пост генсека К. У. Черненко в полной мере выявило довольно четко действующуюв годы тоталитарного режима закономерность: чем дальше шло развитиетоталитарной системы, тем явственнее становилось вырождение ее вождей. Этатенденция нарастала, несмотря на некоторые зигзаги. Убожество канцеляриста К.У. Черненко было, с одной стороны, показателем и венцом внутреннего разложениясистемы; с другой, — предвестником ее близкого краха. Так жить нельзя — этамысль все более утверждалась в головах миллионов людей.
Такаяисторическая ситуация должна была привести к тому, что любой думающий человек,оказавшийся во главе партии, должен был поставить вопрос о реформах. Если быего не поставил Горбачев, это сделал бы кто-то еще. Другой вопрос — стал быэтот «кто-то» лучше Горбачева, превзошел бы он Горбачева по своим качествам,сумел бы: он провести реформы иначе, не доведя дело до краха СССР, доразрушения экономики.
Список литературы
АшинГ. К. Современные теории элиты. Критический очерк. М., 1985.
Властьи оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1995.
ВосленскийМ. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.
ДжиласМ. Лицо тоталитаризма. М., 1992.
КислицынС. А. Эволюция и поражение большевистской элиты. Учебное пособие по спецкурсу// История России в вопросах и ответах. Ростов н/Д, 1997.
КоржихинаТ. П., Фигатнер Ю. Ю. Советская номенклатура: становление: механизмы действия// Вопросы истории, 1993, № 7.
МакаренкоВ. П. Бюрократия и сталинизм. Ростов н/Д, 1989.
ПонеделковА. В. Политическая элита: генезис и проблемы ее становления в России. Ростовн/Д, 1994.
ХлевнюкО. В. Политбюро. Механизмы власти в 30-е гг. М., 1996.
АвторхановА. Империя Кремля. М., 1991.
Антонов-ОвсеенкоА. Театр Иосифа Сталина. М., 1995.
БрежневЛ. И. Материалы к биографии. М., 1991.
ВолкогоновД.Ленин. Политический портрет. Кн. 1, 2. М., 1994.
ВолкогоновД. Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина. Кн. 1, 2. М.,1989-1990.
ВолкогоновД. Семь вождей. Кн. 1, 2. М., 1995.
ГорькийМ. В. И. Ленин. В кн.: О Ленине. М., 1967. С. 13—53.
МедведевВ. Человек за спиной. М., 1994.
НикитаСергеевич Хрущев. Материалы к биографии. М., 1989.
ПрибытковВ. Аппарат. СПб., 1995.
СоловьевВ., Клепикова Е. Юрий Андропов. Тайный ход в Кремль. СПб., 1995.