Отражение и развитие проблемы сознания

План. Введение. 1. Сущность, структура и возникновение сознания. 2. Сознание и проблема идеального. 3. Смысл проблемы сознания и трудности ее решения. 4. Метафора сознания в космоцентристской культуре античности.
5. Христианство: открытие внутреннего духовного мира. 6. Переоткрытие проблемы сознания в Новое время: идеалистическая философия. 7. Маркс: диалектико-материалистическая концепция сознания. Заключение. Введение Современный мир- это сложная динамическая целостная система. Его правильное и всестороннее понимание невозможно без определенных филосовских представлений. Они помогают глубже осмыслить действительность в развитии, в единстве всех ее законов и противоречий, понять место человека в современном мире, смысл его жизни и ряд других проблем. В свое время Гегель проницательно заметил, что философия – это «эпоха, схваченная в мыслях». Предмет философии исторически подвижен, конкретен: каждая эпоха, в соответствии с достигнутым ею уровнем социально-исторической практики, уровнем господствующих в эту эпоху форм материального и духовного производства, уровнем развития научных знаний об окружающем мире, по-новому решает вопросы о смысле и принципах человеческой жизни и исторической деятельности. Каждая эпоха, каждый общественный класс вырабатывает свою систему социальных императивов и ценностей, по-своему осмысливают, осознают границы и перспективы своих возможностей. 1. Сущность, структура и возникновение сознания Основу необычайно красочного и многогранного духов­ного мира человека составляет сознание. Проблема созна­ния — одна из наиболее сложных и вместе с тем чрезвычай­но интересных. Идущая из глубин веков древняя мудрость провозглашала: «Познай самого себя». Ибо как бы ни был сложен окружающий нас мир, какие бы сюрпризы ни пре­подносила природа, еще более сложен, загадочен мир челове­ческой души. Сознание как уникальный феномен человеческой жиз­ни, включающий в себя бесчисленное множество психиче­ских явлений, аккумулирует в себе весь личный и соци­альный опыт человека. Отсюда вытекает не только его слож­ность, но и многофункциональность, исключительная роль в жизни человека и общества. Не случайно поэтому сознание изучается не только фи­лософией, но и целым комплексом социальных наук, меди­циной, физиологией, психологией, лингвистикой, кибернети­кой, генетикой и другими фундаментальными областями современного научного знания. Философия рассматривает сознание как высшую, свой­ственную только человеку и связанную с речью функцию мозга, заключающуюся в обобщенном и целенаправленном отражении и конструировании действительности, в предва­рительном мысленном построении плана действий и пред­видении их личностных и социально значимых результатов. Уже в этом достаточно общем определении можно вы­делить три основных подхода к сознанию: 1. Онтологический, рассматривающий сознание как свой­ство мозга, которое не может существовать без своего мате­риального носителя. В свое время френология, исследую­щая природу сознания, утверждала, что существует четкая локализация всех психических функций в клетках челове­ческого мозга. С точки зрения современной науки — это ошибочное представление, не дающее возможности рассматривать мозг как целостное и вместе с тем дифференцированное образо­вание. В настоящее время в структуре мозга различают груп­пы клеток, объединенных прежде всего той функцией, кото­рую они выполняют, а также соответствующей целью, смыс­ловой характеристикой этой функции. Первый отдел мозга отвечает за телесно-перцептивные состояния человеческой психики, дающие возможность оп­ределить положение тела человека среди других природных тел и получить самую первичную, элементарную информа­цию о свойствах внешнего мира с точки зрения их полезно­сти, целесообразности для человека. Второй отдел — интеллектуально-понятийная сфера, где осуществляется работа человеческого разума, его аналити­ческая деятельность, оперирование понятиями. Третий отдел — эмоциональная сфера, включающая в себя инстинктивно-аффектные состояния (неотчетливые пе­реживания, предчувствия, смутные видения, галлюцинации, стрессы); эмоции (гнев, восторг); чувства, отличающиеся боль­шей отчетливостью, осознанностью и наличием образно-ви­зуальной составляющей (наслаждение, отвращение, любовь, ненависть, симпатия, антипатия и т. д.). Четвертый отдел — ценностно-ориентировочная сфера деятельности мозга, куда включаются идеалы, принципы, убеждения человека. 2. Гносеологический подход, согласно которому сознание выступает в форме соотношения отражаемого и отражающе­го. С точки зрения материалистической философии отража­емое, т. е. свойство внешнего мира, может существовать без отражающего, но отражающее как продукт, результат отра­жения, не может существовать без отражаемого. С точки зрения идеалистической философии отражае­мое представлено не в своем изначальном, первозданном виде, а таким, каким оно воспринимается субъектом, конст­руируется и оценивается им. Это конструирование, напри­мер, И. Кант осуществлял с помощью априорных форм чув­ственности и рассудка, А. Шопенгауэр — посредством воли и представления, а родоначальник феноменологии Э. Гуссерль писал об интенциальности сознания, направленности созна­ния на объект мысли и придание ему смыслообразования. 3. Социально-исторический аспект исследования созна­ния предполагает рассмотрение сознания не только как про­дукта индивидуального человеческого мозга, но и как итога, результата общественно-исторического развития человека и его истории. Сознание по своей структуре состоит из ощущений, вос­приятий, представлений, мышления, воли, памяти, воображе­ния и разветвленной сети эмоциональности. Наиболее развитый структурный элемент сознания — мышление, характеризующееся целенаправленностью, спо­собностью к регулированию и саморегулированию как ког­нитивных (познавательных), так и аксиологических (ценно­стных) образов. Мышление связано с предварительным кон­струированием плана действия, предшествующего самому действию, и предвидением его результатов. Направленное на внешний мир, оно характеризует сознание и познание человека. Направленное на мир внутренний, оно выступает в форме самопознания и самосознания. Важным элементом сознания является также воля, ха­рактеризующаяся целеустремленностью, активностью, спо­собностью к самооценке и самоконтролю. Сознание непосредственно связано с такой характерис­тикой, как знание. Ибо способ, в котором существует созна­ние и посредством которого оно себя реализует, является знание. Известно, что человек, относящийся к миру со знани­ем, обладает сознанием. Отличие знания от сознания состоит в том, что знание — это гносеологическая категория, а сознание — не только гно­сеологическая, но и онтологическая, и нравственная, и эстетическая категория. Можно также говорить о взаимо­связи сознания и познания. Наличие сознания обеспечивает возможность познавательной активности субъекта, его спо­собность воспринимать, понимать и оценивать как мир внеш­ний, так и мир внутренний. Познание есть не что иное, как процесс приобретения, расширения, углубления знания по­средством такого инструмента, как сознание.
По вопросу о сущности и возникновении сознания суще­ствовали различные теории. Одной из них был гилозоизм, или панпсихизм, признающий, что вся материя мыслит. Воз­никает вопрос, если вся материя, живая и неживая природа, мыслит, чем же в таком случае отличается мышление, со­знание человека от психики животных? Гилозоизм не мог дать ответа на вопрос о происхождении сознания. Он ставил целью раскрыть единую непрерывную линию развития. Но вместе с тем, обращая внимание лишь на степень проявле­ния психики, гилозоизм не сумел раскрыть качественного своеобразия человеческого сознания, мышления, его отличия от психики животных.
Своеобразной реакцией на гилозоизм явился антропо-психизм, считающий, что психика присуща исключительно человеку, связана только с человеческим мозгом, его струк­турой и теми физиологическими процессами, которые в нем осуществляются. Однако, указывая на уникальность психи­ки человека, антропопсихизм недооценивал фактор преем­ственности в живой природе, не способен был показать, что объединяет психику человека и высокоорганизованных животных с присущими им чрезвычайно сложными форма­ми целесообразно приспособительных реакций в условиях изменяющейся внешней среды. Нейропсихизм связывал возникновение психики с появлением организмов, имеющих центральную нервную систему. Наиболее универсальное свойство, характеризующее не­живую и живую природу, — свойство отражения, которое состоит в способности материальных тел, материальных си­стем изменяться под воздействием других материальных тел и систем. Отражение — всеобщее свойство материи. Эволюция этого свойства, изменение форм отражения в живой и неживой природе составляют естественно-матери­альную основу возникновения сознания. В неживой материи отражение существует в форме ме­ханических, физических, химических, энергетических и дру­гих процессов и взаимодействий. Отражение в неживой при­роде носит пассивный, зеркальный характер, при котором отражаемое и отражающее непосредственно совпадают. С возникновением первичных форм жизни, уже на ста­дии белковой молекулы, отражение начинает проявлять свой­ства активности. Чем сложнее по своей структуре организм, тем активнее отражение им воздействий внешней среды. Самая элементарная форма отражения в живой природе — раздражимость. Это непосредственная, целостная, обобщенная реакция организма на внешние воздействия (например, мимо­за закрывает и раскрывает лепестки, инфузория старается уйти от неблагоприятного химического или температурного воз­действия). Организм еще не дифференцирует ни раздражи­тели, ни ответные реакции на них. С появлением более слож­ных организмов (например, у членистоногих) возникает такая форма отражения, как дифференциальная чувствительность. Организм начинает разграничивать механические, химические и другие раздражители и давать на них специализированную реакцию. С появлением организмов, имеющих развитую не­рвную систему, возникают ощущения, закладываются мате­риальные основы для психики высокоорганизованных жи­вотных, а затем — человеческого сознания. Соответственно в эволюции психики выделяются три стадии: 1) сенсорная психика (от лат. зепзиз — чувство, ощущение), обеспечивающая элементарные реакции организ­ма на воздействия внешней среды; 2) перцептивная психи­ка (от: лат. регзерИо — восприятие), являющаяся более слож­ной по сравнению с сенсорной формой взаимодействия орга­низма с внешним миром. Перцептивная психика способна не только перерабатывать сенсорную информацию, но и констру­ировать образ, адекватный воспринимающему предмету или совокупности предметов; 3) стадия интеллекта (от лат. 1п1;е11ес1;и5 — разумение, понимание, постижение), характери­зующая сложные формы психической деятельности высших животных. На стадии интеллекта появляется способность отражать не только отдельные предметные компоненты и свойства среды, но и ситуационные отношения между ними. Если перцептивная, а тем более сенсорная психика ориен­тируют на выработанные эволюцией стереотипы поведения, то интеллект обеспечивает возможность многообразных форм опережающего отражения. Стереотипность уступает место использованию индивидуального опыта животного. Возни­кают зачатки мышления, которое на уровне животной пси­хики носит конкретный, чувственно-наглядный характер, соотнесенный с предметом или непосредственно восприни­маемой ситуацией. Произведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что в самой природе создаются естественно-материальные основы, предпосылки для возникновения человеческого со­знания. Но реализация этих предпосылок происходит в об­ществе под непосредственным влиянием таких социальных факторов, как труд, речь, человеческое общение. Особый ин­терес в этом отношении представляет сравнительный ана­лиз психики животного и человека. Качественное отличие состоит в следующем. Во-первых, психика животных сориентирована на при­способление к условиям окружающей среды, на выработку разнообразных целесообразно-приспособнтельных реакций, совершенствование механизма адаптации. Психика человека характеризуется не только и не столько приспособлением, сколько преобразованием внешней (при­родной и социальной) среды, а соответственно и самого чело­века. Ибо, изменяя обстоятельства своей жизни, человек тем самым меняет и самого себя. При этом следует учитывать, что власть человека над природой, его господство не безраз­дельно и определяется степенью познания объективных за­конов природы и соотнесенностью субъективных интересов, целей, потребностей с действием этих законов. Во-вторых, воздействие животных на природу носит сти­хийный характер. Человек же откладывает отпечаток своей воли в процессе взаимодействия с природой, и его влияние на природу имеет сознательный, целенаправленный характер. Человек способен предусматривать не только ближайшие, но и отдаленные результаты своей деятельности и своего взаимодействия с природой. В-третьих, поведение животных регулируется биологи­ческими потребностями. У человека биологические потреб­ности лишь фундамент, над которым возвышаются социальные, духовные потребности. У животных система потребностей — закрытая, жестко детерминированная их генетической при­родой. Система потребностей человека — открытая. В-четвертых, психика животных вплетена непосред­ственно в среду обитания и носит преимущественно ситуа­ционный характер. У животного нет «отношения как отно­шения» к предмету вне его функциональной для животного значимости. Психика человека — не только отклик па кон­кретную ситуацию. Она способна сопоставлять возможные варианты ситуаций, конструировать новые ситуации в сво­ем сознании, мечте, воображении. На уровне человеческой психики отношение к предмету выступает в чистом виде, определяемом свойствами объекта, а не только его функци­ональной значимостью. Хотя, безусловно, известны и отно­шения корысти, извлечения выгоды, не исключены ситуа­ции, когда человек для человека выступает лишь как сред­ство, а не цель. Но это уже проблема не гносеологии, а нравственности. В-пятых, психика животных отражает природную сре­ду, окружающий мир в форме конкретных, наглядных вос­приятий и представлений. Человек же, наряду с многообра­зием форм конкретного, чувственно наглядного отражения, включает в структуру познавательного процесса формы аб­страктного мышления, понятия, суждения, гипотезы, теории, бесконечно богатый и многообразный мир человеческой меч­ты, фантазии, воображения.
В-шестых, в животном мире складываются лишь пред­посылки трудовой деятельности, представляющие собой чис­то механическое сложение усилий, где каждая особь действу­ет так, как если бы действовала самостоятельно. Психика человека непосредственно связана с трудовой деятельнос­тью, которая носит необходимый, закономерный характер.
Труд — важнейшее и необходимое условие жизнедеятель­ности человека. Его основу составляет орудийная деятель­ность. Если животные порой могут «создавать» некое подо­бие орудия труда, то это, во-первых, случайность, результат многочисленных проб и ошибок, во-вторых, индивидуально для каждого животного. На уровне человеческой психики орудийная деятельность закономерна. Знания о произведен­ных орудиях труда и их свойствах передаются последую­щим поколениям людей. В-седьмых, психика животных регулируется первой сиг­нальной системой, представляющей собой совокупность ус­ловных и безусловных рефлексов. Психике человека, наря­ду с первой сигнальной системой, присуща вторая сигналь­ная система — речь, обеспечивающая сложные типы взаимодействия человека с природой и обществом. Речь выступает формой материализации и реализации человече­ского мышления. [1, c.279-286] 2. Сознание и проблема идеального Одна из важнейших характеристик сознания — его иде­альность. Идеальное (отгреч. 1аеа — идея) означает зритель­ный, наглядный образ. Для Платона идеальное — это эйдо-сы — сверхчувственные идеи, выражающие общую метафи­зическую сущность вещей, лежащую в их основе и определяющую их (конкретная реальная красота относитель­на, преходяща, идея прекрасного — вечна и непреходяща; дом конкретный может существовать или не существовать, построен или разрушен, идея дома вечна, несотворима и неуничтожима). Аристотель рассматривал идеальное как эн­телехию, под которой он понимал своеобразный формообразующий принцип, сообщающий материальному содержанию активность, изменение, развитие. Гегель рассматривал идеальное как совпадение предме­та мысли с понятием, выражающим собой ступень развер­тывания абсолютного духа. С точки зрения неотомизма иде­альное — это сущностные образцы Бога, внесенные в мир вещей. Свое понимание идеального дает феноменология, эк­зистенциализм . Понятие идеального рассматривается также как сино­ним любого психического процесса или состояния. С этой точки зрения все наши ощущения, эмоции, чувства, мысли идеальны по своей природе. Они представляют собой проти­воположность материального: материальное — объективная реальность, характеризующаяся предметностью, наличием предметного субстрата, пространственно-временной опреде­ленностью. Мысль, сознание также реальны. Но это уже не объективная, а субъективная реальность. С точки зрения марксизма идеальное — «это материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней». Здесь гово­рится лишь о противоположности идеального и материаль­ного. Но ни сущность идеального, ни механизм его возник­новения не раскрываются. Более значительна и интересна другая характеристика идеального, где говорится, что паук, плетущий ажурные нити, может поразить воображение тка­ча; пчела постройкой своих сот поражает воображение архи­тектора. Но самый плохой архитектор отличается от самой наилучшей пчелы и самый плохой ткач от наилучшего пау­ка тем, что, прежде чем приступить к конкретному матери­альному действию, они имеют план этого действия в голове, т. е. «идеально», в виде идеального познавательного образа.[1, c. 286-289] 3. Смысл проблемы сознания и трудности ее решения Проблема сознания — одна из самых трудных и загадоч­ных. Перед взором человека предстает мир, разворачивается зрелище бесчисленных предметов, их свойств, событии и про­цессов; люди пытаются разгадать тайны мироздания, объяс­нить причины своих переживании, вызванных встречен с кра­сотой пли, наоборот, с безобразным, попять смысл своего су­ществования, отыскать истоки своих мыслей и т. д. Но вес процедуры данности нам мира и переживании, чувства и мыслей проходят через то, что называют сознание. Со знание есть то неуничтожимое, вечное, вездесущее, что со­путствует человеческому освоению мира, оно входит обяза­тельной «добавкой» во все, что мы воспринимаем как дан­ность. Сознание - это особое состояние, свойственное толь­ко человеку, в котором ему одновременно доступен и мир, и он сам. Сознание мгновенно связывает, соотносит то, что человек увидел, услышал, и то, что он почувствовал, подумал, пережил. Многие философы определяют сознание как чудо из чудес мироздания, как великий благостный дар человеку, ибо лишь в сознании он дан сам себе как «я», устремленное к вершинам духовного бытия, возвышенной любви и дружбы, сострадания и радости и т.д. В истории философии проблема сознания имеет два уровня своего решения. Первый заключается в описании способов, каким вещи даны в сознании, существуют в нем. Па философском языке — это описание феномена (от гр. рhаinоmеnоn — являющееся) сознания. Второй — имеет цель объяснить, как возможно само сознание, т. с. объяс­нить сам феномен. В философии античности и Нового вре­мени указанные уровни не различались, а потому счита­лось, что если описаны способы, каким вещи существуют в сознании, то тем исчерпан вопрос о природе сознания. В XX в. философы выделили вопрос о возможности сознания в самостоятельный. Каждая эпоха имела свои представления о том, что такое сознание. В итоге то, что называлось сознанием в одной эпохе, могло не признаваться в качестве такового в другой. Представления о сознании тесно связаны с господствующи­ми мировоззренческими установками, а потому античный космоцентризм, средневековый теоцентризм и антропоцент­ризм Нового времени формировали разное понимание со­знания. В свою очередь от того, как представляли себе со­знание люди той или иной эпохи, зависил их образ мира, их понимание нравственности, политики, искусства, ибо созна­ние всегда «вплетено в язык реальной жизни» (К. Маркс).[2] 4. Метафора сознания в космоцентристской культуре античности Метафора (гр. mеtарhога — перенос) — это оборот речи, в котором слова употребляются в их переносном зна­чении. Сознание — предмет неуловимы, вещь немате­риальная. Поэтому в обыденном языке очень мало слов, из­начально относящихся к действиям сознания. Описывать сознание чрезвычайно трудно, так же как и помыслить о нем. Его реальность прячется, ускользает. Философы ан­тичности, поняв, что сознание есть всеобщая связь между объектом и субъектом, попытались рассказать о ней людям, сравнив ее с другой формой связи, более понятной им, встречающейся в их повседневной жизни: речь идет о во­щенной дощечке, на которой писец процарапывал специаль­ным крючком (стилем) очертания букв. Отпечатывание на воске букв, конечно же, не есть акт сознания, однако про­цедура получения печати на воске была использована для описания феномена сознания. Соответственно и слова «воск», «печать» были использованы не в собственном смысле, а в переносном. Это и есть метафора. Античная философия открыла только одну сторону сознания направленность на объект, потому и была ис­пользована соответствующая метафора. Другая особенность сознания — умение человека сосредоточиваться внутри себя, направлять свое внимание на внутренний мир — не была проработана философией. Причина одностороннего видения проблемы сознания кроется в специфике реального мировоззрения и мироощущения античного грека, внимание которого было всецело направлено па окружающий мир. Античный человек живет Космосом и вещами, он философ­ствует о Космосе и о внешнем мире, вырабатывая соответст вующие идеи.
Античный грек знает о душе, философы античности рас­суждают о ней. Но душа еще не воспринимается как начало интимности. Тема души — это тема обнаружения скрытого движителя вещей и человека в том числе. Душа как движи­тель приписывается не только человеку: она есть у животных, у минералов и т. п. Знаток античности, выдающийся фило­соф Л. Ф. Лосев отметил, что даже у позднеантичных рим­лян настроение и душевное состояние играли весьма малозна­чительную роль в их религии. Веруя в богов, они не столько предавались внутреннему вдохновению и чувству любви к бо­гам, сколько просто, без душевных порывов, выполняли (рор-му культа, будучи уверены в том, что если знать, какому богу и когда молиться, то бог окажет помощь. Он просто обязан помочь тому, кто выполнил все правила молитвы.[2]
Таким образом, античный космоцентризм породил и вполне соответствующие ему филососрские представления о сознании.
5. Христианство: открытие внутреннего духовного мира
Возникновение потребности во внутреннем сосредоточении. В культуре христианства произошло одно важное со­бытие: обострение потребности человека обращать внима­ние на собственные переживания. Она была вызвана необ­ходимостью общения с трансцендентным Богом. Возникла практика такого общения — молитва. В ней человек дол­жен погрузиться внутрь себя, отключиться от потока жиз­ни, от чувственных восприятии, освободиться от диктата тела. Молится душа. Наряду с молитвой возникла практика исповеди, стиму­лировавшей умение совершать самоанализ, нравственный самоотчет. В процедуре исповеди способность к самооценке закреплялась институционально. Пытаясь найти способы выражения религиозных пере­живании, мыслители, по сути, открыли новую грань про­блемы сознания: сознание - это не только знание о внеш­нем мире, но прежде всего знание о собственном, духовном опыте, его содержании. Проблему сознания как самосознания четко сформулировал Бл. Августин (начало V в. п. э.), на которого оказал боль­шое влияние греческий философ-платоник, основатель не­оплатонизма — Плотин (III в. и. л.) Плотин заложил основы серьезной проработки темы ду­ховной сущности и связанной с ней темы сознания. Обнару­жив, что обладает духовным опытом; он начинает пережи вать состояние своей иномирности, т. с. своей нетождест­венности только своему телу. Плотин не только обнаружил духовный опыт, но и попытался рассказать о его содержа­нии людям. Место сознания в стриктуре духовного опыта. Вторичность сознания. Сознание в структуре духовного опыта, но его мнению, сеть как бы возмещение нашей недо­статочности, нашей несостоятельности, проявляющейся в том, что нам не дано пребывать постоянно в состоянии Бо­жественной простоты. Сформировалось понимание сознания как явления духа. Традиция подобного толкования природы сознания много­кратно воспроизводилась и в Новое время, к примеру в фи­лософии Гегеля, хотя философ понимал дух как некий Аб­солют, существующий объективно и надиндивидуально. Сознание — способность воспроизвести переживание ду­ховной простоты. Тема бессознательного, как первичного содержания, которое проявляется в сознании, опреде­ляя его вторичность, войдет впоследствии в арсенал методоло­гических средств, с помощью которых европейская философия будет решать проблемы, связанные с сознанием. Сознание как наказание человека за грех. Начиная с Плотина и Бл. Августина, сознание рассматривается как нечто вторичное, а потому не самое подлинное, не самое лучшее и высокое, что есть в человеческом духовном опы­те. Почему? Во-первых, благодаря сознанию, человек по­нимает, как он наказан тем, что не может долго пребывать в состоянии Божественной простоты. Сознание постоянно напоминает ему об этом состоянии, заставляя страдать и му­читься. В сознании «я» живет раздвоенной жизнью: ему приходится постоянно соотносить жизнь «но стихиям мира сего» и жизнь в Боге. Во-вторых, сознание есть отпадение человека от вечно­сти. Акт сознания уже знает время, ибо знает, что что-то было «до» сознания. Вечность — высшая ценность, время — это бренность, тлен, смерть. Бытие во времени, а значит в сознании, менее подлинно, чем бытие в вечности. Сознание всегда лишь догоняет уже случившееся, важное и не может его догнать. Оно во времени отстает от решающих событий в духовной жизни людей. В-третьих, строгое противопоставление настоящего, прошлого и будущего - это сущность сознания. Только для того существует необратимость времени. Отсюда тра­гизм и грусть сознания, ибо сопоставляя временной ряд, оно понимает хрупкость и эфемерность момента настояще­го, которое неумолимо мгновенно становится прошлым. Смерть присутствует в каждом мгновении жизни, и созна­ние не даст человеку забыть об этом. Чем старше становится человек, тем глубже и ярче он осознает трагизм временно­сти. В-четвертых, сознание не только открывает человеку трагизм его существования во времени, но часто просто мешает человеку в его деятельности. Как заметили еще Плотин и Августин, сознательность и интенсивность дея­тельности часто находятся в обратно пропорциональной за­висимости. Например, мысль раньше сознания и не всегда нуждается в нем. Даже человеческий младенец мыслит, ког­да сознание (т. с. отражение его мысли) у него еще нет. То же происходит и в состоянии Божественной простоты. Здесь в безмолвной тишине энергия ума собрана в своей полноте и целостности, ум не нуждается для своих действии в сознании. Сознание — отблеск ума, отображение процес­сов мышления, и как всякое, отображение, оно уменьшает энергию ума, мешает своим отблеском ему. В-пятых, сознание напоминает человеку, что он есть не только природное, физическое и физиологическое существо, но и нечто иное - духовное. Связь сознания и страдания признавали в дальней­шем многие философы. Так, Гегель приписывал созна­нию способное выносить напряжение противоречии жизни, а Э. В. Ильенков писал, что «вся боль мира су­ществует, особенно, только в сознании».[2] В заключение отметим, что хотя плотиновское понима­ние сознания во многом определило христианское учение о сознании, представленное, например, в трудах Бл. Августи­на, все же нельзя ставить знак равенства между неоплатони­ком Плотином и христианином Августином.[2, c. 166-172] 6. Переоткрытие проблемы сознания в Новое время: идеалистическая философия Идея Бога - это целая цивилизационная структура, которая задавала меру объяснения мира в целом и жизни отдельных людей, не давала людям погрузиться в стихию инстинктов, требовала от людей строить свое бытие по типу должного, т. е. выходить .за рамки сиюминутных материально-экономических интересов и потребностей. От­каз от идеи Бога означал неизбежное изменение способа че­ловеческой жизни, понимания содеянного, оценок и осмыс­лений. Произошел отказ от Абсолюта, человечество отпало от Вечности, перестало соотносить с этим понятием свои мысли, чувства и действия. Человек сам захотел стать богом на земле, царем природы. Он абсолютизировал свою инди­видуальность в свой разум. Эту ситуацию и почувствовал Ницше, выразив ее в словах безумца «вы убили Бога».[2, c. 173]
Отказ от Бога свидетельствовал о формировании нового духовного опыта людей, в котором не оказалось места для того высшего его уровня, который Плотин называл Божественной простотой, отдохно­вением в Божественном. А это значит, что прежний механизм формирования сознания, его понимания и объяснения был сломан, разрушен. Если пет Бога и нет того уровня в духов­ном опыте, воспоминания о котором и составляли содержание и сущность сознания, то требовались какие-то иные объясни­тельные принципы. Возникла необходимость переоткрыть со­знание, по-новому его истолковать.
Итак, переоткрытие проблемы сознания происходило в обстановке, когда человек освободился от власти и опеки сверхчувственного, перестал признавать свою принадлежность двум мирам: земному и неземному, стал объяснять свое происхождение только через природную эволюцию со­гласившись впоследствии с теорией Дарвина, согласно ко­торой человек произошел из животного царства. Русские философы — Н. Бердяев, Вл. Соловьев — не признава­ли такое ничтожество человеческого происхождения, тем более, что в подобном признании, по их мнению, таилось глубокое противоречие: с одной стороны, человек соглаша­ется со своим духовно-плебейским происхождением -- от обезьяны, а с другой — претендует на духовный аристокра­тизм в рамках всего живого, приписывает себе способность сравняться в своих делах на земле с Богом, от которого от­казался; обезьяна захотела стать Богом. Вл. Соловьев за­фиксировал .это противоречие в следующих словах: люди произошли от обезьяны, а потому надо любить друг друга. Ясно, что любовь как феномен вообще нельзя вывести из обезьяньей природы, а тем более возвышенную любовь лю­ден друг к другу. Так издевался русский философ над само­надеянностью тех, кто довольствовался естественнонаучны­ми теориями происхождения человека. Из ска­занного выше совершенно очевидно, что в Новое время средневековое понимание сознания остается невостребован­ным, и более того, объявляется несоизмеримым с человече­ским духовным опытом, в котором, как мы уже говорили, выделялось не три уровня, как это делал Плотин, а всего два: уровень рефлексии и рассуждения и уровень чувств, эмоций н инстинктов. В терминологии Плотина — это средний и низший уровни духовного опыта. «Смерть Бога» и трансформация структуры духовного опыта — явления о/того и того же порядка. «Смерть Бога» сопровождалась появлением «новой» популяции людей, которые потеряли способность мистического единения с Богом, испытывали презрение ко всему спонтаннонепосредственному, боялись мистификаций со стороны духовного, с энтузиазмом вос­принимали любую рациональную конструкцию. Они объя­вили средним искам культурный крестовый поход, а потому стали искать опору для себя в классической древности. Но как бы не отказывались от средневекового мировоз­зрения мыслители Нового времени, они сохранили с ним связь, так как воспроизвели навыки работы с внутренним миром. Неработанное в средние века имение человека об­ращать внимание на свой внутренний духовный мир стало основой новоевропейской культуры. Поэтому при объясне­нии феномена сознания никто не сомневался в том, что оно открыто только себе самому, что точку отсчета при его изу­чении надо выбирать в нем же самом. Сознания пет без самосознания - таков был вывод философов Нового вре­мени. В акте самосознания сознание само себя знает, про­ясняет свое содержание и структуру. Признав сознание чисто интеллектуальной деятельностью субъекта, философы Нового времени явно или неявно исхо­дили из следующих допущений относительно природы созна­ния. Во-первых, считалось, что к содержанию опыта сознания относятся только такие данные, которые можно повторять, воспроизводить бесконечное число раз. Например, простран­ственно-временные формы созерцания, категории рассудка и пр. остаются постоянными в любых повторах их использова­ния. А так как содержание сознания сводилось к предметному, то его можно преобразовывать, перестраивать, держа сам этот процесс обработки данных сознания под контролем само­го же сознания. Совершенно очевидно, что так обращаться с содержанием сознания в, плотиновском его понимании абсо­лютно невозможно, ибо, как отмечалось раннее, состояния Бо­жественной простоты не могут повторяться, воспроизводиться по желанию бесконечное число раз с постоянным и одинаково формализуемым содержанием. Во-вторых, содержанием сознания признавалось только такое содержание, которое удовлетворяло критерию наблюда­емости: сознание должно «уметь» рационально воспроизвести свое содержание, развернуть его с помощью рефлексии в ка­кую-то схему--структуру—образ, причем, при желании повто­ра такой развертки оно должно уметь это сделать без особых затруднении. Вне всякого сомнения плотиновские состояния откровения не являются такими состояниями, которые можно наблюдать в рефлексии сколько угодно раз, сохраняя при этом неизменной его форму и содержание.

7. Маркс: диалектико-материалистическая концепция сознания Человечество в своей рационально-сознательной ориентации открыло могущество социальных, материально-экономических, психологических и иных фак­торов. Оно реально ощутило силу того мира, который Плотин называл низшим, считая его слабым по сравнению с вы­сшим миром божественного присутствия. Утвердилось ми­ропонимание, в котором «возвышенные» категории бытия и ценности перестали играть заметную роль, их влияние ос­лабло. Низшее стало наделяться изначальной силой, а вы­сшее оказалось бессильным (М. Шелер)[2]. Плотин даже не мог подумать о том, чтобы как-то связывать сознание, его содержание с характеристиками «низшего» мира. Сознание для него было явлением, отражением «высшего». И только во времена, совпавшие с жизнью К. Маркса и Ф. Энгельса, противоречия буржуазного обще­ства проявились столь явно, а давление социально-экономи­ческих факторов на все сферы жизнедеятельности людей обнаружилось столь отчетливо, что никто уже не сомневал­ся в первичности, базисности материального, экономическо­го интереса. Люди и окружающая природа стали в чистом виде объектом хозяйственной и только хозяйственной дея­тельности. Материальные потребности стали ведущими, а материальное производство — основополагающим, домини­рующим способом производства. Люди признали этот спо­соб жизни, что свидетельствовало о том, что соответственно изменилась и структура их духовного опыта. В нем про­изошла перестановка ценностных ориентаций: материаль­ный интерес и материальные потребности были признаны главными ценностями. Началась открытая н осознанная борьба классов за материальный успех. К. Маркс изучал именно такой способ жизни людей, а также механизм формирования соответствующего ему со­знания.Он сформулировал идею вторичности сознания, его обусловленности, детерминированности внешними для него факторами и прежде всего – экономическими. Маркс начинает утверждать, что не сознание определяет бытие, не сознание конструирует мир явлений, а нао­борот: бытие определяет сознание, сознание есть осоз­нанное бытие. Маркс зафиксировал реальный факт: буржуазные от­ношения могли состояться только при одном условии –изменении сознания людей. Причины этого изменения он стал искать во внешнем для самого сознания мире социально-экономических отношений.
В сознании, как показал Маркс, проявляется вся сущ­ность человеческого бытия, Сознанис детерминировано са­мыми низшими, с точки зрения Плотина, формами жизни— материальными. И если у Декарта вера в человеческий ра­зум, верховенство сознания еще основывается на предполо­жении, что в своих «ясных» и «отчетливых» идеях человек является носителем Божественного света (у Декарта этот свет назван «естественным»), то для Маркса человек и его сознание, вся его духовная жизнь определены стихиями мира сего», безблагодатными экономическими отношениями.




Заключение Рассмотрев различные историко-философское толкова­ния проблемы сознания, можно сделать несколько выводов. Во-первых, философы не изобретали то или иное понима­ние сознания: они воспроизводили реальную, для определенной эпохи, структуру человеческой духовности и ре­альное место сознания в ней. Во-вторых, структура духов­ного опыта во все времена была тесно связана со спецификой мировоззрения эпохи. Поэтому в зависимости от того, какое мировоззрение, было господствующим- космоцентристское, теоцентристское, антропоцентристское, социоцентристское- менялось и понимание сознания. В-третьих деформация внутреннего опыта людей имела устойчивую тенденцию к «снижению» уровня духовности. Мы рассмотрели своеобразную историю сознания, которая отражает реальную историю бытия людей. Прав оказался Маркс, утверждая, что сознание есть «осознанное бытие». Менялись люди, их бытие, и вместе с ними изменялись меха­низмы формирования их сознания, его содержание.









Список литературы:
1. Толпыкин В. Е. Основы филосифии: Учебное пособие для вузов.—М.: Айрис-пресс, 2003. С. 490. 2. Философия: Учебник/ Отв. ред. В. П. Кохановский – Ростов н/Д., 1999- с. 574