Новая модель Хантингтона

План Введение 1.Новая «цивилизационная модель» Хантингтона а) Природа цивилизаций и их столкновение б) Сплочение цивилизаций: «расколотые» и «братские» страны
2.Анализ «цивилизационной модели» Заключение Использованная литература Введение Новая «цивилизационная модель» Хантингтона - это крупное явление в мировой политической науке, которое повлияло на многие устоявшиеся представления политиков и учёных о международных взаимодействиях. За последние два десятилетия в мире произошел грандиозный революционный переворот, в ходе которого почти в сорока странах авторитарный режим сменился демократическим правлением. На самом деле под названием "авторитарный режим" скрывались весьма непохожие друг на друга формы правления, такие как военные хунты в Латинской Америке и в других регионах, однопартийное руководство в коммунистических странах и на Тайване, единоличные диктатуры в Испании, на Филиппинах, в Румынии, расистская олигархия в Южной Африке. Переход к демократии также осуществлялся по-разному. В некоторых случаях реформаторы пришли к власти в рамках авторитарного режима и начали осуществление демократических преобразований. В других случаях переход стал результатом переговоров между властью и оппозицией. В некоторых странах авторитарный режим был свергнут или рухнул сам. Были также случаи, когда падение диктатуры и установление выборной власти осуществлялось при вмешательстве США. Перед молодыми демократическими государствами встала грандиозная задача коренного реформирования отношений между гражданским и военным сектором. Конечно, эта задача была лишь одной из многих. Им также приходилось завоевывать авторитет у общества, разрабатывать новую конституцию, создавать многопартийную систему и другие демократические институты, проводить либерализацию, приватизацию и рыночные реформы в экономической области, где прежде действовала командная система или сильный государственный контроль, обеспечивать экономический рост, бороться с инфляцией и безработицей, сокращать бюджетный дефицит, бороться с преступностью и коррупцией, а также сдерживать конфликты и насилие, возникающие между национальными и религиозными группировками В комплексе идей С. Хантингтона оказалась выдвинутой на передний план наиболее очевидная и чаще всего механистически трактуемая их часть: представление о прямом и непосредственном столкновении цивилизаций, обретающем (или грозящем обрести) форму конфликтов. В такой постановке проблема сводится к тому, возможны ли войны между цивилизациями (в отличие от войн межгосударственных и, вероятно, в дополнение к ним); в каких частях мира их можно ожидать, как скоро, в каких вариантах. Между тем статья С. Хантингтона - не только об этом. Но в статье существует и другой, гораздо более широкий и значительный план: будущее западной цивилизации и ее отношений с остальным, не западным миром. Любой ответ на этот вопрос требует представлений о характере и направленности мирового развития в целом, и потому этот план статьи правомерно считать ее "широким прочтением". Именно он (и те ответы, которые предлагает в этом контексте С. Хантингтон), а вовсе не гипотеза межцивилизационных столкновений, и сделали концепцию автора предметом и объектом столь заинтересованного, пристального и долгого всеобщего внимания. Сама идея "столкновения цивилизаций" оказывается тут не более чем удачной политической и интеллектуальной "упаковкой" острого, потенциально взрывчатого и малоприятного вопроса, уйти от которого, однако, невозможно. Более того, оценить вероятность прямых и непосредственных столкновений между цивилизациями можно лишь в рамках какой-либо теории мирового развития, но не наоборот. Именно поэтому особенно интересен тот интеллектуальный и политический фон, на котором были сформулированы и продолжают обсуждаться идеи С. Хантингтона. 1 Сэмюэл Хантингтон - профессор Гарвардского университета и директор Института стратегических исследований им. Дж. Олина Гарвардского университета. Автор множества работ, включая: «Солдат и государство» (The Soldier and the State /1957/), «Третья волна: демократизация в конце двадцатого века» (The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century /1991/) и, конечно же «Столкновение цивилизаций». Сегодняшняя ситуация в Европе придает актуальность этой давней статье, впервые представленной в марте 1995 года как доклад на конференции по военно-гражданским отношениям, организованной Международным форумом демократических исследований и Европейским центром исследований в области безопасности имени Джорджа Маршалла. В своей статье Хантингтон изучает не только общие тезисы цивилизаций, но и «модель грядущего конфликта». Мировая политика вступает в новую фазу, и интеллектуалы предполагают относительно её будущего обличия: конец истории, возврат к традиционному соперничеству между нациями- государствами, упадок наций- государств под напором разнонаправленных тенденций- к трайболизму и глобализму. Каждая из этих версий ухватывает отдельные аспекты нарождающейся реальности. Но при этом утрачивается самый основной аспект проблемы. Хантингтон полагает, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика, а преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация- государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Грядущий конфликт между цивилизациями - завершающая фаза эволюции глобальных конфликтов в современном мире. На протяжении полутора веков после Вестфальского мира конфликты разворачивались главным образом между государями, королями, императорами, абсолютными и конституционными монархами, стремившимися расширить свой бюрократический аппарат, увеличить армии, укрепить экономическую мощь, а главное - присоединить новые земли к своим владениям. Этот процесс породил нации- государства, и, начиная с Великой Французской революции основные линии конфликтов стали пролегать не столько между правителями, сколько между нациями. Данная модель сохранилась в течение всего 19 века. Конец ей положила первая мировая война. А затем, в результате русской революции и ответной реакции на неё, конфликт наций уступил место конфликту идеологий. Сторонами такого конфликта были вначале коммунизм, нацизм и либеральная демократия, а затем - коммунизм и либеральная демократия. Во время холодной войны этот конфликт воплотился в борьбу 2-х сверх держав, ни одна из которых не была нацией- государством в классическом европейском смысле. Их самоидентификация формулировалась в идеологических критериях. Конфликты между правителями, нациями- государствами и идеологиями были главным образом конфликтами западной цивилизации. С окончанием холодной войны подошла к концу и западная фаза развития международной политики. В центр выдвигается взаимодействие между Западом и не западными цивилизациями.
а) Природа цивилизаций: Во время холодной войны мир был поделён на «первый», «второй» и «третий». Но затем такое деление утратило смысл. Сейчас гораздо уместнее группировать страны исходя из культурных и цивилизационных критериев. Цивилизация представляет собой некую культурную сущность. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины- все они обладают своей особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности. Например, европейские страны имеют общие культурные черты, которые отличают их от китайского или арабского мира. Но западный мир, арабский регион и Китай не являются частями большой культурной общности. Они представляют собой цивилизации. Можно определить цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, - а также субъективной самоидентификацией людей. Цивилизация- это самый широкий уровень общности, с которой себя соотносит человек. Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации. Цивилизация может охватывать большую массу людей, но она может быть и малочисленной. Цивилизация может включать в себя несколько наций- государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно- как в случае с Японией. Цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Цивилизации представляют собой определённые целостности. Границы между ними редко бывают чёткими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъём и упадок, они распадаются и сливаются, и исчезают. На Западе принято считать, что нации- государства- главные действующие лица на мировой арене. Но они выступают в этой роли лишь несколько столетий. Большая часть человеческой истории - это история цивилизаций.
Столкновение цивилизаций: Идентичность на уровне цивилизаций будет становиться всё более важной, и облик мира будет в значительной степени формироваться в ходе взаимодействия семи- восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно- славянская и латиноамериканская. Самые значительные конфликты будущего развернуться вдоль линий разлома между цивилизациями. Так как: - различия между цивилизациями наиболее существенны Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное - религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, гражданином и государством и т.п., имеют разные представления о соотносительности значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями, и они не исчезнут в необозримом будущем. - мир становится более тесным Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведёт к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациям. Взаимодействие между представителями разных цивилизаций укрепляет их цивилизационное самосознание, а это обостряет воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность. - процессы экономической модернизации и социальных изменений во всём мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации- государства как источника идентификации Образуются фундаментальные движения. Они сложились не только в исламе, но и в западном христианстве, иудаизме, буддизме. В большинстве стран и конфессий фундаментализм поддерживают различные классы общества. - рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада С одной стороны, Запад на вершине своего могущества, а с другой, среди незападных цивилизаций происходит возврат к собственным корням. Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно ресурсов, чтобы придать миру незападный облик. - культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить - Усиливается экономический регионализм Общность культуры способствует росту экономических связей. А культурно- религиозная схожесть лежит также в основе многих блоков стран. Таким образом, конфликт цивилизаций разворачивается на двух уровнях. На микроуровне группы, обитающие вдоль линий разлома между цивилизациями, ведут борьбу за земли и власть друг над другом. На макроуровне страны, относящиеся к разным цивилизациям, соперничают из-за влияния в военной и экономической сферах, борются за контроль над международными организациями и третьими странами, стараясь утвердить собственные политические и религиозные ценности. б) Сплочение цивилизаций Группы стран, принадлежащие к одной цивилизации, оказавшись вовлечёнными в войну с людьми другой цивилизации, естественно пытаются заручиться поддержкой представителей своей цивилизации. По окончании холодной войны складывается новый мировой порядок, и по мере его формирования, принадлежность к одной цивилизации, «синдром братских стран» приходит на смену политической идеологии и традиционным соображениям поддержания баланса сил в качестве основного принципа сотрудничества и коалиций. О постепенном возникновении этого синдрома свидетельствуют все конфликты последнего времени - в Персидском заливе, на Кавказе, в Боснии. Правда, ни один из этих конфликтов не был полномасштабной войной между цивилизациями, но каждый включал в себя элементы внутренней консолидации цивилизаций. По мере развития конфликтов этот фактор приобретает всё больше значение. В ходе конфликта в Персидском заливе одна арабская страна вторглась в другую, а затем вступила в борьбу с коалицией арабских, западных и прочих стран. Хотя на сторону Саддама Хусейна встали лишь немногие мусульманские правительства, но неофициально его поддержали правящие элиты многих арабских стран, и он получил огромную популярность среди широких слоёв арабского населения. Подогревая арабский национализм, Саддам Хусейн неприкрыто апеллировал к исламу, стараясь представить эту войну как войну между цивилизациями. Сплочение значительной части арабской элиты и населения в их поддержке Ирака вынудило арабские правительства, вначале примкнувшие к антииракской коалиции, ограничить свои действия и смягчить публичные заявления. Часто мусульмане упрекают Запад в двойной морали. Но мир, где происходит столкновение цивилизаций,- это неизбежно мир с двойной моралью: одна используется по отношению к «братским странам», а другая- по отношению ко всем остальным. Синдром «братских стран» проявляется также в конфликтах на территории бывшего Советского Союза. Военные успехи армян в 1992- 1993 годах подтолкнули Турцию к усиленной поддержке родственной ей в религиозном, этническом и языковом отношении Азербайджана. В последние годы своего существования советское правительство поддерживало Азербайджан, где у власти были коммунисты. Но с распадом Советского Союза политические мотивы сменились религиозными.
Конфликты и насилие возможны и между странами, принадлежащими к одной цивилизации, а также внутри этих стран. Но они, как правило, не столь интенсивны и всеобъемлющи, как конфликты между цивилизациями. В ближайшем будущем наибольшую угрозу перерастания в крупномасштабные войны будут нести в себе локальные конфликты, которые завязались вдоль линий разлома между цивилизациями.
Расколотые страны В будущем, когда принадлежность к определённой цивилизации станет основой самоидентификации людей, страны, в населениях которых представлено несколько цивилизационных групп, будут обречены на распад. Но есть и внутренне расколотые страны - относительно однородные в культурном отношении, но в которых нет согласия по вопросу о том, к какой именно цивилизации они принадлежат. Их правительства хотят примкнуть к Западу, но история, культура и традиции этих стран ничего общего с Западом не имеют. Самый яркий и типичный пример расколотой изнутри страны - Турция. Турецкое руководство конца 20 века сохраняет верность традиции Ататюрка и причисляет свою страну к современным, секуляризованным нациям- государствам западного типа. Оно сделало Турцию союзником Запада по НАТО. В тоже время отдельные элементы турецкого общества поддерживают возрождение исламских традиций. В глобальном же масштабе самой значительной расколотой страной остаётся Россия. Вопрос о том, является ли Россия частью Запада, или она возглавляет свою особую, православно- славянскую цивилизацию, на протяжении российской истории ставился неоднократно. После победы коммунистов проблема ещё больше запуталась: взяв на вооружение западную идеологию, коммунисты приспособили её к российским условиям и затем от имени этой идеологии бросили вызов Западу. Коммунистическое господство сняло с повестки дня исторический спор между западниками и славянофилами. Но после дискредитации коммунизма русский народ вновь столкнулся с этой проблемой. Чтобы расколотая изнутри страна смогла заново обрести свою культурную идентичность, должны быть соблюдены три условия. Во- первых, необходимо, чтобы политическая и экономическая элита этой страны в целом поддерживала и приветствовала такой шаг. Во- вторых, её народ должен быть согласен, пусть неохотно, на принятие новой идентичности. В- третьих, господствующие группы той цивилизации, в которую расколотая страна пытается влиться, должны быть готовы принять «новообращенного». Препятствия, встающие на пути присоединения незападных стран к Западу, варьируются по степени глубины и сложности. Для стран Латинской Америки и Восточной Европы они не столь уж велики. Для православных стран бывшего Советского Союза- гораздо значительнее. Но самые серьёзные препятствия встают перед мусульманскими, конфуцианскими, индуистскими и буддистскими народами. Те страны, которые по соображениям культуры или власти не хотят или не могут присоединиться к Западу, конкурируют с ним, наращивая собственную экономическую, военную и политическую мощь. Сложился конфуцианско-исламский военный блок. Его цель содействовать своим членам в приобретении оружия и военных технологий, необходимых для создания противовеса военной мощи Запада. Будет ли он долговечным- неизвестно. Между исламско- конфуцианскими странами и Западом разворачивается новый виток гонки вооружений. На предыдущем этапе каждая сторона разрабатывала и производила оружие с целью добиться равновесия или превосходства над другой стороной. Сейчас же одна сторона разрабатывает и производит новые виды оружия, а другая пытается ограничить и предотвратить такое наращивание вооружений, одновременно сокращая собственный военный потенциал. 2 Хантингтон - один из наиболее авторитетных политологов мира и полемизировать с его концепцией, «столкновение цивилизаций» убедительнее всего было бы с помощью выдвижения иной целостной теории, альтернативной не только его идеям, но и устаревшей парадигме холодной войны. Хантингтон настойчиво утверждает свою мысль о необходимости новой модели, которая позволила бы упорядочить и понять основные современные процессы в международных делах, об обязательности «смены парадигм» для осмысления мира движущегося к рубежу веков. Тезис Хантингтона о том, что именно цивилизационная модель объяснения современного и будущего состояния мира способно стать обобщающей, или главной научной парадигмой эпохи после холодной войны, вызвал серьёзные возражения критиков. Хантингтон считает, что страны более не принадлежат к свободному миру, коммунистическому блоку либо третьему миру. Простейшее двухподходное размежевание этих стран на бедные и богатые и демократические и недемократические может отчасти помочь, но лишь отчасти. Сегодня глобальная политика настолько усложнилась, что её невозможно запихнуть в две ячейки. В силу обозначенных в первой статье причин, естественными воспреемниками трёх миров времён холодной войны стали цивилизации. На взгляд Хантингтона, «нереальной является парадигма единого мира, где существует или в ближайшие годы возникнет универсальная цивилизация. Очевидно, что сегодня люди обладают, как и обладали в течение тысячелетий, общими чертами, которые отличают их от других существ. Эти черты всегда были совместимы с существованием множества очень разных культур. Довод о том, что сейчас появляется универсальная культура или цивилизация, принимает разнообразные формы, но ни одна из них не выдерживает даже беглого анализа», хотя бы потому, что «только всемирная власть способна создать всемирную цивилизацию». Одна из групп критических замечаний касается основного потенциала и источников теперешних и будущих конфликтов, а так же того, будут ли они непременно проходить по линиям «цивилизационных разломов». В этом контексте критики модели Хантингтона чаще всего ссылаются на существование внутрицивилизационных противоречий либо на факты «сотрудничества» цивилизаций. По Хантингтону, нации будут биться за цивилизационные связи и верность цивилизации. Но Дж. Аджами. Утверждает, что они скорее будут драться за свою долю на рынке, учиться конкурировать в рамках мировой экономики, бороться за занятость и ликвидацию нищеты. Очередную группу критических суждений следует определить так: может быть, всё- таки нациям- государствам и впредь будет принадлежать главенство в мировой политике, ведь мир буквально поглощён западной культурой, её влияние растёт, свидетельством чего являются модернизационные процессы и распространение демократии. В этом же контексте оппоненты Хантингтона рассматривают и проблемы фундаментализма, считая их преувеличенными западной общественностью. И, разумеется, Хантингтон не пытается ответить на вопрос, куда же идут западная цивилизация и международные отношения в целом: дать такой ответ всерьез сейчас все равно невозможно, теории мирового развития не создаются по заказу; да и неизвестно еще, готов ли был Запад принять ответ, если последний вдруг оказался бы для него неоптимистическим. Анализ конфликта цивилизаций понадобился американскому ученому, чтобы произвести своего рода инвентаризацию возможностей Запада перед лицом уже начавшегося противостояния «Запад против остального мира».
Заключение Своей концепцией «столкновение цивилизаций» Хантингтон бросил вызов многим устоявшимся представлениям о характере происходящих и потенциальных глобальных и региональных противостояний, а также предложил новую парадигму для теоретического исследования и прогнозирования миропорядка на рубеже 20- 21-х веков. С солидной долей уверенности можно сказать, что это едва ли не самая крупная из представленных за последние десятилетия научная концепция, в которой дана общая картина мира. Неудивительно, что новаторские геополитические идеи Хантингтона сразу же вызвали мощную волну научных дискуссий; не остались в стороне и политики из многих стран мира. Разумеется, первые полемические отклики касались, прежде всего, частных аспектов новой концепции: критики цивилизационного подхода Хантингтона вряд ли могли оперативно выдвинуть альтернативную модель столь же высокого научного уровня. Не так уж много убедительных аргументов было собрано и в пользу нынешнего понимания состояния и перспектив мировой политики, которая, вполне вероятно, после выступления Хантингтона может получить эпитет «традиционного».
В научном плане четко заявлена гипотеза цивилизационного сценария мирового развития, некоторые положения которой представляются бесспорными, другие требуют проверки временем и специальными исследованиями, третьи вызывают активные возражения. Все это нормально для научной гипотезы, как нормально и то, что в условиях кризиса формационной гипотезы мирового развития, созданной на базе экономического детерминизма, внимание ученых, и не только на Западе, обращается к детерминизму культурно-цивилизационному. Очевидно, истина - в диалектическом синтезе обоих подходов, который еще впереди. Несомненно, однако, что гипотеза Хантингтона приближает момент такого синтеза. Использованная литература 1.Ред.: Михайлова Е.В. «Полис»: полит. Исследования-1994, №1,1-192 с.