Понтий Пилат

Содержание Введение Глава I. Исторический образ Понтия Пилата Глава II. Понтий Пилат, как художетвенный образ в русской и зарубежной литературе Заключение Литература
Введение Известно, что в нашем обществе долгое время пропагандировали атеизм. Сегодня в нашей стране все чаще обращаются к религиозным произведениям. Образ Иисуса Христа затмил собой яркую личность пятого прокуратора Иудеи Понтия Пилата и продолжает затмевать до настоящего времени. Справедливо ли, что одно из главных действующих лиц разыгравшейся трагедии оказалось как бы вне поля нашего зрения. Жизнь и личность пятого прокуратора смутно просматривается сквозь толщу времен, а противоречивые сведения, ставшие нашим достоянием, вызывают неподдельный интерес. Сейчас становится понятным, что события той глубокой древности развивались в двух плоскостях. Одна из них представлена для обозрения, вторая скрыта от рядового читателя. На протяжении долгих лет в советской историографии религиозным произведениям было отказано в праве на издание; героям библейских сказаний, к числу которых относится Понтий Пилат, – на реальное существование. Однако под влиянием археологических раскопок, исследований, проведенных и историками, и писателями в советское время атеистические ученые были вынуждены согласиться с его существованием. Итак, на сегодняшний день помимо Евангелия жизненный путь Понтия Пилата исследовали: Иосиф Флавий, – который рассказал нам о прокураторе, как о жестоком человеке по отношению к подданным, евреям и самаритянинам. Филон Александрийский, упоминает в своих исследованиях несколько острых конфликтов разгоревшихся между евреями и наместником. Л.Н. Сухов в книге «Понтий Пилат» описал каждую часть жизни прокуратора в отдельности. Очень подробно в его работе рассказывается о любви Понтия Пилата к любимой девушке. Понтий Пилат Давида Флуссера больше похож на библейского. Булгаковский же Понтий Пилат не похож ни на одного из них. У него это человек, который поступил вопреки своей совести, тем самым сломав свою дальнейшую жизнь. В поэме Г. Петровского «Пилат», прокуратор, как и в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита», наделен сочувствием к Иисусу. Новизной данной исследовательской работы является попытка проведения художественных параллелей между романом М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита», рассказом Анатолия Франса «Прокуратор Иудеи» и Евангелия и выявления особенностей воплощения Понтия Пилата как литературного персонажа в романе М. Булгакова, к тому же к данному виду работы мы обращается впервые. Глава I. Понтий Пилат – римский прокуратор (наместник) Иудеи в конце 20-х – начале 30-х годов н.э., при котором был казнен Иисус Христос. На первый взгляд, складывается мнение, что Понтий Пилат – человек без биографии. Но благодаря исследовательским работам многих писателей, выяснилось, что о происхождении Пилата существует множество легенд. Одна из них гласит, что будущий прокуратор иудеи командовал кавалерийской турмой во время битвы при Идиставизо, где он спас от гибели окруженного германцами великана Марка Крысобоя. Идиставизо (в переводе с древнегерманского – Долина Дев) – это долина при реке Везер в Германии, где в 16 г. римский полководец Германик (15 г. до н.э. – 19 н.э.), племянник императора Тиберия (43 или 42 г. до н.э. – 37 н.э.), разбил войско Арминия (Германа) (18 или 16 до н.э.), предводителя германского племени херусков (хеврусков). Слово же «турма» помогает определить этническое происхождение Понтия Пилата. Из статей в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона мы узнаем, что турма (стр. 154) – это подразделение эскадрона (алы) римской кавалерии, причем сама кавалерия в империалистический период набиралась исключительно из неримлян. Ала носила название народности, из которой она сформировалась. В статье Брокгауза и Эфрона приводился пример алы германского племени батавов. Римские кавалеристы рекрутировались из той местности, вблизи которой происходили боевые действия или квартировались войска. Понтий Пилат, как служивший в кавалерии, без сомнения, римлянином по рождению не был, а, скорее всего, происходил из германцев. Германское происхождение Пилата также подтверждается средневековой майнцкой легендой о короле-астрологе Ате и дочери мельника Пилы, живших в прирейнской Германии. Однажды Ат, находясь в походе узнал по звездам, что зачатый им ребенок станет могущественным и знаменитым. Королю привели первую попавшуюся женщину – мельничиху Пилу. Родившийся мальчик получил имя от сложения их имен. Имя «Понт» показывает на еще одну легенду, переданную русским участником Флорентийского собора митрополитом Исидором и связывающую рождение Понтия Пилата с городом Понт вблизи Бамберга в Германии. Когда Афраний говорит Пилату, что он на службе в Иудее уже 15 лет и начал ее при Валерии Грате, это полностью соответствует исторической истине, если принять за время действия епархиальных сцен 29 г., а за начало службы Афрания – 15 г Историки утверждают, что пятый прокуратор Иудеи пользовался покровительством всесильного временщика императора Тиберия Люция Сеяна. Время гибели Люция Сеяна, обвиненного в заговоре и убитого в тюрьме по приказу Тиберия – 18 октября 31 г. Это событие по хронологии совпадало со временем действия епархиальных сцен. В архиве М. Булгакова сохранилась выписка о жене Понтия Пилата, Клавдии Прокулы. Ее имя, отсутствующее в канонических Евангелиях, упоминается в апокрифическом Евангелии Никодима (стр. 324) и приведено в книге германского религиоведа Г.А. Мюллера (Понтий Пилат: пятый прокуратор Иудеи и судья Иисуса из Назарета» (1888, стр. 201). У Мюллера рассказывается о том, что существует положение для жен наместников, которые должны были оставаться на родине, но она пошла в обход этого положения, решив разделить вместе с мужем тяготы жизни в весьма ненадежной провинции империи. Что касается его характера, в священном Писании весьма полно сказано о противоречивом характере этого человека, совмещавшего в себе прямо противоположные качества: боязливость и смелость, решительность и нерешительность, честность и прямоту и малодушие. Пилат был воином, верным своей империи, он умел уважать и стойкость своих врагов, не мирясь с ними, но отдавая им должное. Как истый римлянин прокуратор любил строить и поэтому он решает соорудить в Иерусалиме водопровод. Но в народе это «доброе дело» не восприняли, и вообще иудеи охарактеризовали его жестоким человеком, с тираническими наклонностями, любящим провокации к иудейской религии. Когда Понтий Пилат приказал внести в Иерусалим знамена римских легионов, на которых был изображен император, и попытался конфисковать имущество Храма, возникало народное движение сопротивления («Иудейские древности», книга 18). Филон рассказывает о том, что, когда Пилат поместил во дворце Ирода в Иерусалиме щиты с изображением императора, члены семьи Ирода и другие видные иудеи послали протест императору Тиберию, который распорядился перенести щиты к Цезарю. («О посольстве к Гаю»). Подобное поведение и частые казни, совершаемые по его приказу, вызывали к нему всеобщую ненависть. Иосиф Флавий и Филон Александрийский упоминают несколько острых конфликтов разгоревшихся между евреями и наместником. А евангельский образ справедливого и частного Пилата противоречит имеющимся о нем сведениям из других источников. Из них следует, что он был жесток по отношению к своим подданным евреям и самарянам. В Евангелии от Луки рассказывается об одной истории связанной с Понтием Пилатом. Однажды иудеи стали увещевать его добрыми словами, но свирепый и упрямый Пилат не обратил на это никакого внимания, тогда те воскликнули: «Перестань дразнить народ, не возбуждай его к восстанию!». Эти слова только больше раздразнили его, ибо он боялся, что посольство раскроет в Риме все преступления, его продажность и хищничество, разорение целых фамилий, все низости, затейщиком которых он был, казнь множества людей, не подвергнутых даже никакому суду, и другие ужасы, превосходившие всякие пределы. В ходе одного из таких столкновений по его приказу были убиты галилеяне, приносившие жертвы в своем храме. Причем их кровь смешивается с кровью их жертвенных животных. Все эти деяния характеризуют пятого прокуратора, как тирана и как палача.
Вместе с тем, и по свидетельству Филона Александрийского («О посольстве к Гаю», Delegatione ad Caium 38), правление Пилата было жестоким, безжалостным и коррумпированным; он оскорбил религиозные чувства евреев, позволили внести в Иерусалим штандарты с римской символикой и изображениями использовав средства, хранившиеся в священной сокровищнице, для строительства акведука.
О жестокой деятельности Понтия Пилата свидетельствуют монеты 5 прокуратора Иудеи. В отличие от предыдущих наместников на монетах, которых был изображено оружие, на монетах Пилата оно были заменено другими, нейтральными в религиозном отношении знаками. О Пилате и его деяниях упоминает также и Тацит. Был ли Понтий Пилат пятым прокуратором до сих пор остается загадкой. У Сухова Л.Н. в рассказе «Понтий Пилат» сказано: «О происхождении Пилата и его предшественниках до 26 г. по Р.Х.Р., когда он сделался шестым прокуратором Иудеи, мало известно. Исследованиями немецкого ученого Г.А. Мюллера подтверждается, что Понтий Пилат был именно пятым прокуратором Иудеи. Автор «Мастера и Маргариты» узнал у Мюллера годы правления предшественника Понтия Пилата Валерия Грата – с 15 по 25 гг. (В булгаковском архиве сохранилась соответствующая выписка). Отсюда же была взята и легенда о Пиле и Ате (Атусе), отразившаяся в подготовительных материалах к роману: «Атус – король (Майнц) и дочь мельника Пила. Pila-Atus Понт Пятый! Прокуратор! Смерть, как и рождение пятого прокуратора Иудеи, окутаны тайной. Одни исследователи считают, что он был сослан приемником Тиберия Калигулой в Вену, где и окончил жизнь самоубийством. Другие, что после Голгофской казни он еще три года продолжал управлять Иудеей, вызывая все новые и новые возмущения в народе своей необузданной жестокостью, пока, наконец, чаша не была переполнена его новым кровавым приказом: плохо разобравшись в одном деле, Пилат приказал перебить много самарян, умертвив потом и взятых в плен, в числе которых были и весьма уважаемые в народе люди. После этого происшествия представители Верховного совета самарян явились к бывшему консулу Виттелию, обвиняя Пилата в казни их сограждан. Тогда Виттелий послал в Иудею одного из своих приближенных, по имени Марцелл, чтобы принять власть над Иудеей от Пилата. Прокуратору же велел отправиться в Рим, для ответа перед императором. По преданию, Пилат из Рима был отправлен в ссылку, где закончил жизнь самоубийством. Из книги Мюллера «Пятый прокуратор Иудеи», можно прочесть, написанную по-немецки пословицу о горе Пилат в Швейцарских Альпах, с которой легенда связывала последнее пристанище Понтия Пилата: «Когда Пилат покрыт шапкой облаков – погода хорошая». Варианты легенды И.Я. Порфирьева «Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки» (1890 год). В этих легендах рассказывается, что император Тиберий, получив исцеление «гнойного струпа» на лбу от платка Вероники, на котором отпечаталось изображение Иисуса, разгневался на Понтия Пилата, казнившего столь искусного врача. Цезарь вызвал его в Рим и хотел придать смерти, но Пилат, узнав об этом, сам умертвил себя своим собственным ножом. Тело Пилата было брошено в Тибр, но Тибр не принимал его, потом бросали в другие места пока не погрузили в один глубокий колодец, окруженный горами, где оно до сих пор находится. Похожие легенды имеются и у Евсевия Кессарийского, согласно которым Понтий Пилат был сослан во Вьен в Галии, где различные несчастия, в конце концов, вынудили его к самоубийству, и его тело было брошено в Тибр, и это произвело такое возмущение воды, что оно было извлечено, отвезено во Вьен и утоплено в Роне, где наблюдались те же самые явления, так что в конце концов его пришлось утопить в бездонном озере в Альпах. В легенде неизвестного автора о дальнейшей жизни Понтия Пилата, говорится, что в последствии, Понтий Пилат стал христианином, и в Каптийской и Эфиопской церквах он причислен к лику святых, а его жена Прокула была канонизирована Греческой церковью. Все эти легенды подтверждают то, что Понтий Пилат действительно существовал, был прокуратором Иудеи во времена римского императора Тиберия, это доказывает латинская надпись, автором которой является сам Понтий Пилат, найденная при раскопках Кесарии в Палестине (современная Эль-Кайсария). Из этой надписи следует, что римский правитель Пилат соорудил и посвятил императору Тиберию мемориальное сооружение (Тибериум). Эта надпись точно подтверждает пребывание Понтия Пилата в Палестине около 30 г н.э. Все легенды, описывающие жизненный путь пятого прокуратора Иудеи, Понтия Пилата мы можем увидеть во многих литературных произведениях, таких как Л.Н. Сухов «Понтий Пилат», М.А. Булгаков «Мастер и Маргарита», Н.М. Карамзина «Письма русского путешественника»: «Не увижу и тебя, отчизна Пилата Понтийского! Не взойду на ту высокую башню, где сей несчастный сидел в заключении; не загляну в ту ужасную пропасть в которую он бросился от отчаянья!» (стр. 273). Благодаря картинам Рембрандта и Ге «Понтий Пилат», мы можем увидеть всю жестокость и весь холод его взгляда, с которым он смотрит на всех. Слушая популярнейшую рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда», Тима Райса, где рассказывается о Понтии Пилате, который накануне допроса видит во сне Иисуса и ненавидящую пророка толпу «Затем я вижу, что миллиарды оплакивают этого человека, а потом я слышу, как они поминают мое имя проклиная меня» - восклицает оперный прокуратор, мы восхищаемся Пилатом. Наслаждаясь музыкальным произведением рок группы «Ария» «Кровь за кровь» - мы чувствуем всю жестокость его характера, представляем его восседающим в Синедрионе. На протяжении долгих лет в советской историографии Пилату, впрочем как и подавляющему большинству героев Нового Завета, было отказано в праве на реальное существование. Сейчас эта ошибка исправлена, и многие из нас знают, что Понтий Пилат – пятый прокуратор Иудеи, человек казнивший Иисуса Христа по своему желанию или с боязнью потерять власть, он так или иначе дал согласие на казнь Христа, тем самым, исполнив историю народов, заставив ее развиваться в известном нам направлении. Итак, мы видим, что историческая фигура Понятия Пилата неоднозначна. Хотя часть исследовательских работ утверждает, что Пилат являясь прокуратом Иудеи, никогда не встречался с Иисусом, большинство источников, указывает, что Понтий Пилат в действительности занимал место прокуратора Иудеи и участвовал в казни Иисуса Христа, являясь палачом Спасителя. Глава II Большинство персонажей Ершалаимских глав романа «Мастер и Маргарита» восходят к Евангельским. Но этого нельзя утверждать в полной мере о Понтии Пилате, пятом прокураторе Иудеи. Он имел репутацию «свирепого чудовища». Тем не менее, булгаковский Понтий Пилат сильно облагорожен по сравнению с прототипом. Внешне автор изображает прокуратора так: «В белом плаще с кровавым подбоем хромающей кавалерийской походкой ранним утром весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат (стр. 51).
М. Булгаков не зря изобразил подбой не алым, не красным, а именно кровавым, давая нам понять, что этот человек уже имел дело с кровью (в прошлом он был отличным воином, не жалеющим своих врагов). Михаил Афанасьевич – единственный писатель, давший Понтию Пилату именно такое описание.
У французского писателя Анатолия Франса в рассказе «Прокуратор Иудеи» Пилат выглядел так: «Тучный старец, который, подперев голову рукой глядел вдаль с сумрачным и надменным взглядом. Его огромный нос нависал на самые губы, выпученные благодаря строению мощных челюстей с резко очерченным изгибом подбородка» (стр. 249;-2). Человек с «тяжелым взглядом», «хитрой усмешкой» и также с кавалерийской походкой – таков портрет Пилата в пьесе Г. Петровского «Пилат» (стр.324); В романе «Мастер и Маргарита» Пилат стоит перед дилеммой: сохранить свою карьеру, а может быть и жизнь, над которыми нависла тень Тиберия, или спасти философа Иисуса Га-Ноцри. Булгаков – философ, в данном случае, встает на сторону Га-Ноцри, и, несмотря на объективные и субъективные условия, по которым Пилат не может поступить иначе, автор утверждает, высший философский закон, по которому на определенном нравственном уровне не может быть двух правильных решений, а есть единственный шаг к высшей правде. Но Пилат действует вопреки своей совести и мучается почти две тысячи лет, «Двенадцать тысяч лун». Совесть не дает прокуратору покоя, он не может избавиться от видения казненного Иешуа, с которым прокуратор мечтает встретиться. Он ни на минуту не забывает бедного назаретянина. Образ Пилата у Булгакова полемичен по отношению к рассказу французского писателя Нобелевского лауреата Анатоля Франса «Прокуратор Иудеи». В «Мастере и Маргарите» казнь Иешуа Га-Ноцри становится главным событием в жизни Пилата и память о казненном не дает прокуратору покоя всю оставшуюся жизнь. Главный герой «Прокуратора Иудеи», напротив, абсолютно не помнит ни самого Иисуса Христа, ни его казни. Он так и говорит: «Иисус? Назарей? Не помню!» (стр. 524). В романе Булгакова, выйдя в колоннаду дворца, прокуратор ощущает, что к запаху кожи и конвоя примешивается «проклятая розовая струя», запах которой прокуратор «ненавидел больше всего на свете». Ни запах коней, ни запах горького дыма доносящийся из кентурий не раздражает Пилата, не вызывает у него таких страданий, как «жирный розовый дух», к тому же предвещающий нехороший день. Почему прокуратору ненавистен аромат цветов, запах которых большинство человечества находит приятным? Можно предположить, что дело заключается в следующем: розы с древних времен считаются одним из символов Христа и Христианства. Для поколения Булгакова розы ассоциировались с учением Христа. И у Блока в «12-и» есть подобная символика:
В белом венчике из роз –
Впереди Иисус Христос. (сто 156) Приятен или нет определенный запах, человек решает не на сознательном уровне, а на уровне подсознания. Что выберет Пилат? Последует по направлению конских запахов или направится в сторону, откуда доносится аромат роз, предпочтя запах «кожи и конвоя», язычник Пилат предвосхищает тот роковой выбор, который будет им сделан на уровне сознания. Кроме того, Булгаков был знаком с поэмой Г. Петровского «Пилат» (1983-1894). Как и в «Мастере и Маргарите», в поэме Петровского прокуратор наделен сочувствием к Иисусу, в проповедях которого он не видит никакой угрозы общественному порядку. У Петровского, Понтий Пилат уверяет Иисуса, что тот должен смягчить свою проповедь: «для покоя общества», но слышит в ответ: «То, что я несу народу, не есть раздор, война, но мир один, любовь; родился я в тот день, когда покой принес свободу. (стр. 284) Г. Петровский показал Иисуса, который предрекает Пилату, что кровь иудеев прольется по его вине. У Булгакова прокуратор грозит первосвященнику Иосифу Каифе, что Ершалаим будет взят и уничтожен римскими легионами. Булгаковский прокуратор точно также отмечает знакомство Иисуса Га-Ноцри с трудами греческих философов. Присутствует у писателя и уникальный, встречающийся, кажется, раннее только у Г.Петровского, признак трусости Понтия. Прокуратор, в романе «Мастер и Маргарита», как и в поэме «Пилат» видит несостоятельность обвинения в «оскорблении величества», которое инкриминируется Га-Ноцри, и пытается убедить Иудеев отпустить его, а не Варравана. А после оглашения приговора надвигается туча и Понтий Пилат чувствует приближающуюся угрозу. Понтий Пилат в «Мастере и Маргарите» сверхъестественным образом прозревает грядущее свое бессмертие, связанное с представлением перед его судом нищего бродяги Иешуа Га-Ноцри. Когда прокуратор начинает сознавать, что придется утвердить смертный приговор Синедриона, его впервые посещает «какая-то совсем нелепая» мысль «о каком-то долженствующем, быть – и с кем?! – бессмертием, при чем, бессмертие, почему то вызывало нестерпимую тоску». В романе Булгакова прокуратор Иудеи был одинок, но в ранней редакции «Мастер и Маргарита» действовала также жена Понтия Пилата Клавдия Прокула. Ее имя, отсутствующее в канонических Евангелиях упоминается в апокрифическом Евангелии Никодима и приведено в книге германского релогиоведа Г.А.Мюллера «Понтий Пилат: «Пятый прокуратор Иудеи и судья Иисуса из Назарета» (1888). (стр. 534). Вероятно, из этой книги Булгаков выписал «Клавдия Прокула», со ссылкой на Никодимово Евангелие. Однако в дальнейшем автор романа убрал супругу прокуратора из Ершалаимовских сцен, предпочтя оставить Пилата в полном одиночестве. Единственным другом всадника остался преданный пес Банга. Здесь тоже отличия от рассказа А. Франса «Прокуратор Иудеи», где Пилат наслаждается радостями жизни и дружеским общением с Элией Ламии. Пилат в суде над Иисусом и в осуждении проявил себя как имперский чиновник, столкнувшийся с угрозой общественному спокойствию. Апологетические тенденции Евангелий подчеркивающих его нежелание выносить обвинительный приговор Иисусу, возможно, объясняется тем, что древние христиане хотели возложить ответственность за смерть Иисуса, так согласно Марку «15:1 –15), Пилат просто соглашается с приговором Синедриона и требованием народа, а Матфей (27:11 –25) придерживается той же версии, прибавляя к ней эпизод с умыванием рук. «Пилат умывает руки», сцена из Евангелия В третьем и четвертым Евангелиях (Луки 23:13 – 15; Иоанна 18:29; 19:16) Пилат постоянно говорит о ненависти к Иисусу, однако отступает под сильным давление первосвященников и толпы. У Булгакова прокуратор готов был оказать милость и правосудие, повинуясь и собственным предчувствиям и запретам таинственного зова совести. Уступая даже худшим и более низким инстинктам, он пошел бы даже наперекор завистливым и ненавистным фанатикам, которые, как ему было известно, жаждали упиться невинной кровью. Пилат чувствовал за собой преступление, собственная его жестокость, собиравшая наказания над его головой, вынуждала его умерить свою жалость и прибавить к прежним преступлениям еще гнуснейшее.
Изучив роман можно сделать вывод, что образ Понтия Пилата очень противоречив, он не просто злодей и трус. Он человек, которого социальные условия, сложившиеся до него держат в определенных рамках. Наместник, несмотря на свои старания, не может сохранить душевное равновесие. Властителю не помогает философия рабовладельца, он чувствует, что с этой философией он беззащитен перед высшей правдой и гармонией мира.
В образе Понтия Пилата прослеживается отчетливая связь с идеями Льва Николаевича Толстого (1828-1910). Булгаков, по свидетельству писателя Эмилия Львовича Миндлина (1900-1980), хорошо знавшего автора "Мастера и Маргариты" в 20-е годы, однажды заявил: "После Толстого нельзя жить и работать в литературе так, словно не было никакого Толстого". Автор "Мастера и Маргариты", безусловно, был знаком не только с толстовскими произведениями, но и с воспоминаниями о великом писателе и мыслителе. Мимо внимания Булгакова, в частности, не могли пройти мемуары редактора журнала "Жизнь" Владимира Александровича Поссе (1864-1940). В 1929г., когда началась работа над "Мастером и Маргаритой", значительно дополненный вариант этих воспоминаний вышел в книге В. А. Поссе «Мой жизненный путь». Там был приведен рассказ Толстого "о стражнике, присланном по просьбе Софьи Андреевны (жены Толстого С. А. Берс (1844-1919). -Б. С.) для охраны Ясной Поляны": "Присутствие стражника, видимо, очень мучило Льва Николаевича. - Подошел я к стражнику, - рассказывал Лев Николаевич, - и спрашиваю его: "Чего это у тебя сбоку висит? Нож, что ли?" - Какой нож? Это не нож, а тесак. - Что же ты им будешь делать? Хлеб резать? - Какой там хлеб?! - Ну, так мужика, который тебя хлебом кормит. - Ну что ж, и буду резать мужика. - Ведь сам ты тоже мужик. Как же тебе не совестно резать своего брата мужика? А. Альтдорфер. «Пилат умывающий руки», 1510 г. - Хоть совестно, а резать буду, потому такова моя должность. - Зачем же ты пошел на такую должность? - А затем, что вся цена мне в месяц шестнадцать целковых, а платят мне тридцать два целковых, потому и пошел на эту должность. - Ответ стражника, - с усмешкой заметил Толстой, - объяснил мне много непонятных вещей в жизни. Взять хотя бы Столыпина. Я хорошо знал его отца и его когда-то качал на коленях. Может быть, и ему совестно вешать (для подавления революционных выступлений Столыпин ввел военно-полевые суды, нередко применявшие смертную казнь), а вешает, потому что такова его должность. А на эту должность пошел, потому что красная цена ему даже не шестнадцать целковых, а, может, ломаный грош, получает же он - тысяч восемьдесят в год. Понтий Пилат Булгакова сначала говорит "человеку с ножом" - выполняющему роль палача кентуриону Марку Крысобою (на боку у того, правда, не тесак, а короткий римский меч): "У вас тоже плохая должность, Марк. Солдат вы калечите ." Прокуратор пытается убедить себя, что именно должность заставила его отправить на казнь невинного Иисуса, что из-за плохой должности все в Иудеи шепчутся, будто он «свирепое чудовище». (стр 243). В финале, когда Маргарита и Мастер видят сидящего в кресле на плоской горной вершине Понтия Пилата (стр. 547) Воланд сообщает им, что Прокуратор все время говорит «одно и то же». Он говорит, «что при Луне ему нет покоя, и что у него плохая должность» (стр .562). Как и Л. Толстой Булгаков утверждал, что никакими должностными обязанностями нельзя оправдать насилие над людьми. Пилат говорит: «Я не нахожу в нем вины» Таким образом, образ Понтия Пилата весьма противоречив в трактовке каждого писателя, но именно Михаил Булгаков в своем романе показал прокуратора как жертву, как человека терзающегося муками совести «Пилат все еще не отчаивался, желал, надеялся и старался спасти назаретянина. Спокойствие и благость сияли в его святом лике и взорах и вырвали у Пилата невольное восклицание, которое приводит в восторг миллионы сердец: «Се, человек!» Заключение В Евангелийских главах романа происходит некий бой добра и зла, света и тьмы. Двенадцать тысяч лен длится пилатова мука, трудно ему с больной совестью, и в финале, прощенный, он идет по лунной дороге и мечтает встретиться с арестантом Га-Ноцри. В этот раз он выбирает путь правильный, праведный. Встреча с назаретянином изменила всю его жизнь. Отвергнув Спасителя, он подписал сам себе приговор, то, чего так опасался Пилат, свершилось. Компромисс с совестью не мог сохранить ему ни свое положение, не престиж, не саму жизнь. В этом и урок для каждого из нас, что бы мы понимали, что всякий раз, когда мы допускаем компромисс с совестью, мы вступаем на территорию зла, дисгармонии. И вместо временного испытания мы пожинаем горькие плоды отступничества и гибели, и не только здесь на Земле, но и в вечности. Пилат и Иешуа на «лунной дороге» Пилат расплачивается всю дальнейшую жизнь, за то, что отправил на смерть невинного назаретянина, человека, который не отступил от истины, от идеала, и потому заслужил свет. Он сам есть идеал – олицетворенная совесть человечества, его трагедия в физической гибели, но морально он одерживает победу. Понтий Пилат же, пославший его на казнь, мучается почти две тысячи лет. Совесть не дает прокуратору покоя. Наместник стоял перед дилеммой: сохранить свою карьеру, а может быть и жизнь, или спасти философа Иешуа. К трудному решению Пилата, макровыбору, совершенному им на уровне сознания, предшествует микровыбор на уровне подсознания, этот бессознательный выбор предвосхищает действия прокуратора, оказавшее влияние не только на его последующую жизнь, но и на судьбу всех героев романа. Читая Библию, мы представляем себе Понтия Пилата как палача, а именно Булгаков, впервые в своем произведении показал пятого прокуратора Иудеи, как жертву, тем самым, заставив нас поразмышлять над вечными вопросами: 1. Добро и Зло. 2. Верность и предательство. 3. Внутренняя свобода и несвобода. 4. Прощение и милосердие. Литература 1. Акимов В.М. Свет или художника или М.: Булгаков против дьяволиады. - М.: 1982. 2. Беленький М.С. О мифологии и философии Библии. - М.: 1997. 3. Браунригг Р. Кто есть кто в Новом завете, словарь - М.: Внешсигма, 1998. 4. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. - М.: Дрофа, 1989. 5. Ге Ч. Библейские истории. - М.: 1973. 6. Ельницкий Е.А. Кессарийская надпись Понтия Пилата. - Вестник древней истории. М.: 1989. 7. Ельницкий Е.В. Понтий Пилат в истории и христианской легенде. - М.: Прометей, 1972.
8. Журавлева В.П. Уроки литературы в 11 классе. - М.: 1989. 9. Львов Л.А. Надпись Понтия Пилата. - Вопросы истории. М.: 1965. 10. Нимовский А. Бог Иисус Происхождение и состав Евангелий. – Петроград: 1920. 11. Новый Завет. - М.: 2000. 12. Петровский Г. Пилат. – Минск, Беларусь: 1970.
13. Сарнов Б.М. Каждому по его вере. О романе М.Булгакова Мастер и Маргарита. - М.: 1998. 14. Сухов Л.Н. Понтий Пилат. - М.: Просвещение, 1999. 15. Фаррар Ф. Жизнь Иисуса Христа. - М.: 1982. 16. Филон Александрийский Посольство к Гаю. - М.: 1924. 17. Флавий И. Иудейская война. - Минск. Беларусь: том 1, кн. 2, 1991. 18. Флавий И. Иудейские древности. - Минск. Беларусь: том 2, кн.18, 1999. 19. Флаусеер Д. Иисус (трактовка). - М.: Просвещение, 1995. 20. Франс А. Прокуратор Иудеи. – М.: Издание, 1964.