Леонардо да Винчи.
Леонардо да Винчи родился в 1452 г. в селении Анкиано, около городка Винчи, у подножия Альбанских гор, на полпути между Флоренцией и Пизой.
Величественен пейзаж в тех местах, где протекало его детство: темные уступы гор, буйная зелень виноградников и туманные дали. Далеко за горами - море, которого не видно из Анкиано. Затерянное местечко. Но рядом и просторы, и высь.
Леонардо был внебрачным сыном нотариуса Пьеро да Винчи, который сам был внуком и правнуком нотариусов. Отец, по-видимому, позаботился о его воспитании.
Исключительная одаренность будущего великого мастера проявилась очень рано. По словам Вазари, он уже в детстве настолько преуспел в арифметике, что своими вопросами ставил в затруднительное положение преподавателей. Одновременно Леонардо занимался музыкой, прекрасно играл на лире и “божественно пел импровизации”. Однако рисование и лепка больше всего волновали его воображение. Отец отнес его рисунки своему давнишнему другу Андреа Верроккьо. Тот изумился и сказал, что юный Леонардо должен всецело посвятить себя живописи. В 1466 г. Леонардо поступил в качестве ученика во флорентийскую мастерскую Верроккьо.
Уже в ранних работах Леонардо обнаруживаются черты, каких не было в искусстве кватроченто. Вот маленькая картина - “Мадонна Бенуа”, но как много она в себе несет! Мария с младенцем-Иисусом на руках до Леонардо изображались многократно, и тема прошла долгий путь гуманизации: Мария у художников xv в. уже не восседает на троне, с ее головы исчезает корона, нимбы лишь угадываются - богоматерь и богочеловек утратили большую часть божественности, превратились в человеческую мать с ребенком. Однако почти всегда сохранялась репрезентативность: Мария показывает божьего сына людям, да и сама позирует перед ними. Таковы “Мадонны” и у крупнейших художников кватроченто, таких как Андреа Мантенья, Пьетро Перуджино, Джованни Беллини.
Совсем не то у Леонардо. Ни мать, ни младенец не развернуты к зрителю, на него они не смотрят. Они заняты своим делом: перед нами живая сцена игры юной матери, простой девушки, почти девочки, с ее первенцем. Игра полностью захватила обоих. Мать весело улыбается, даже смеется, восхищаясь своим малышом; в первой радости этой игры раскрывается ее бесхитростная душа, ее внутренняя свобода, ее юная материнская любовь. Священный смысл фактически полностью устранен.
Никогда еще художник до такой степени не сосредоточивал внимания на самой трудной для изображения стороне натуры - на внутренней жизни человека, на его душевных движениях. И это - одно из важнейших новшеств, какие принесло в ренессансное искусство Высокое Возрождение. “Задача художника, - писал Леонардо, - изобразить то, что граничит почти с недостижимым: показать внутренний, духовный мир человека”. Вот важнейшее программное требование к качественно новому состоянию гуманистического искусства, одна из определяющих черт Высокого Возрождения.
«Дама с горностаем»
Портрет «Дама с горностаем», который Леонардо рисовал с любовницы Лодовика Цецими Галлерани, был написан, очевидно, в 1484 году. «Дама с горностаем» превосходно отражает те качества, которыми эта женщина, по свидетельствам современников, обладала: выражение её интеллигентного лица проницательное и сосредоточенное, пальцы у неё длинные и чувствительные – такие бывают у музыкантов. Задний фон переписан, возможно, не слишком опытным миланским художником Аиброджо да Предисан, с которым Леонардо сотрудничал; в результате лицо резко контрастирует с чёрным фоном без всякого сфумато или светотени Леонардо. Однако моделировка лица и особенно горностая выдают авторство: сложный поворот головы дамы, змеевидная поза зверька могли быть изображены только Леонардо. Величина горностая и близость его острой , недоброй мордочки к шее дамы вызывают чувство тревоги. Возможно, Леонардо проводит параллель между характерами дамы и животного – лицо дамы и мордочки горностая и их одинокие холодные глаза обращены в одну сторону. Не вызывает сомнений, почему он изобразил именно это животное на картине. В одной старинной книге горностай описан как невероятно чистоплотное животное. Сфорца сделал горностая своим символом.
«Мадонна Литта»
Немного раньше этой работы Леонардо начал писать ещё одну картину – “Мадонну Литта” (1478-1784гг).
Картина, написанная составом красок, близким к традиционной темпере, и сейчас, несмотря на неудачные реставрации, производит сильное впечатление.
На фоне стены, прорезанной двумя окнами, сидит молодая женщина, держащая на коленях младенца, которого она кормит грудью. Лицо её, несколько смугловатое, пленяющее своей удивительной, тонкой красотой, моделировано с той лёгкой, почти неуловимой светотенью, поклонником и знатоком которой был Леонардо. На губах матери играет несколько таинственная полуусмешка, которая делается с этого времени обязательной для большинства образов художника, постепенно становясь всё более подчёркнутой и горькой.
Это необыкновенно лирический, волнующий материнский образ. Идеальная красота! Между тем, вооружившись лупой, вы обнаружите, что у прекрасной мадонны… обгрызенные ногти (обгрызенные или обломанные ногти встречаются и у некоторых других итальянских мадонн той же эпохи, когда маникюр был, вероятно, распространен лишь в аристократическом кругу).
Почему же художник передал такую подробность, несколько неожиданную, в созданном им образе? Очевидно, такие ногти были у натурщицы, позировавшей ему для мадонны. А то, что он их воспроизвел, подтверждает некий закон, при котором даже в самом вольном своем творчестве художник какими-то нитями всегда остается связан с объективной реальностью.
“Джоконда”
Леонардо да Винчи считал, что “хороший живописец должен писать две главные вещи: человека и представления его души”. В Джоконде создал неповторимый по сложности, тонкости психологический портрет Человека.
Вот уже без малого пятьвеков как миллионы людей любуются этим шедевром мирового искусства.
Живая… Это подтверждается фантастическим контрастом между сияющим ликом Джоконды, стерео- скопически объемным, ярким и призрачным отражениями фигур зрителей, проходящих в очереди.
Джоконда - эта добродетельная, в скромной одежде дама - скрывает за улыбчивой маской душу трепетную, глубокую, ум острый, все постигающий.
Невозможно описать словами состояние, которое придал Моне Лизе Леонардо: настолько неуловимы, зашифрованы трепетные движения её души. Мы не знаем, что будет через миг с Моной Лизой - рассмеется она или заплачет, разгневается или будет продолжать улыбаться.
Джоконда предельно простая, почти вдовьей одежде. Такая доступная и непостижимая в этой своей открытости.
Портрет прекрасной флорентийской в значительной степени воплощает нравственный и эстетический идеал эпохи Возрождения. В облике этой женщины предстает перед нами одухотворенное ’’лицо’’ эпохи, озаренное чувством собственного достоинства, богатством интеллекта, глубиной душевных переживаний.
Лицо Моны Лизы отражает богатство оттенков её духовной жизни. Улыбка слегка трогает губы женщины, но особенность этой улыбки в том, что она показана не как факт, а как процесс: еле заметные движения, приподнимающее уголки губ, меняющее мимику лица. Одухотворенному образу, созданному Леонардо, удивительно соответствует необыкновенно поэтичный пейзаж, рассмотренный сверху, теряющийся в голубой дали. Женщина, изображенная на портрете, является частью этой природы, что в полной мере соответствовало взглядом эпохи Возрождения: ''Человек - часть природы''.
Множество научных трудов посвящено этому портрету, и все же история его до конца не разгадана. Прежде всего остается загадкой, кто позировал художнику: была ли это молодая жена богатого флорентийского купца дель Джокондо или флорентийка, жившая по соседству с Леонардо да Винчи, имя которой осталось неизвестно. Возможно, образ, который мы видим на портрете, - собирательный, идеальный образ молодой женщины той эпохи. Бесспорно лишь одно – для нас она навсегда останется «Джокондой», такое имя носит портрет уже не один век.
Что бы ни говорили о “Джоконде”, несомненно, что перед нами женщина исключительная, женщина прекрасная. Нет, - не миловидностью или броской красивостью (изображение таких лиц Леонардо предпочитал избегать, а если уж приходилось, большую часть работы передавал ученикам). И юной ее не назовешь. Но как она хороша, как внутренне содержательна! Сколько достоинства в гордой посадке головы, каким высоким самосознанием веет от этого лица, сколько чарующей прелести в высоком, светлом лбе, в глубоких глазах, полных разума и понимания, сколько внутренней свободы во взгляде! Удивительная цельность образа, замыкаемого кольцом прекрасных рук, создает ощущение высшего совершенства. Во всем предшествующем искусстве Ренессанса не найти столь же проникновенного воплощения гуманистического идеала человека - прекрасного, возвышенного, духовно богатого.
Магнетическая привлекательность “Джоконды” - доказательство ее глубины и, очевидно, ее верности жизни. Значит, тайна этого портрета - не надуманная, а какая-то жизненная, нужная людям - историческая и человеческая. Бесспорно, в “Джоконде” - высочайшее воплощение ренессансного идеала умного, гордого, совершенного человека. Но не только. Ее странная улыбка, одновременно и пленительная и горькая, говорит еще и о каком-то ином замысле художника, да - и об особом психологическом состоянии натуры.
Рафаэль.
РАФАЭЛЬ,. Рафаэлло Санти или Санцио (Raphael, Raffaello Santi, Sanzio) (1483–1520), итальянский живописец и архитектор, один из величайших мастеров эпохи Возрождения. Произведения Рафаэля отличаются мягкостью и округлостью форм, гармонией колорита и уравновешенностью композиции.
Рафаэль родился в Урбино в апреле 1483 в семье живописца Джованни Санти. Джованни Санти был придворным художником и возглавлял самую известную в Урбино художественную мастерскую (ее здание сохранилось до наших дней).
В 1504 Рафаэль впервые приехал во Флоренцию. В следующие четыре года он попеременно жил во Флоренции, Перудже и Урбино. Случилось так, что в первое десятилетие 16 в. во Флоренции одновременно с Рафаэлем работали два великих мастера Высокого Возрождения: Микеланджело и Леонардо да Винчи. Из произведений Микеланджело Рафаэль воспринял новую скульптурную трактовку форм человеческого тела, а из работ Леонардо – монументальность композиции и интерес к техническим экспериментам. В течение флорентийского периода творчества колорит в произведениях Рафаэля становится более сдержанным и приобретает большее тональное единство, в сравнении с яркими интенсивными цветами его ранних работ, выполненных под влиянием Перуджино.
Вклад Рафаэля в портретную живопись эпохи Возрождения может сравниться только с наследием Тициана. Портреты Рафаэля прошли ту же эволюцию, что и его религиозная живопись. Одними из лучших работ в этом жанре, относящихся к раннему периоду творчества, являются парные портреты супругов Анджело и Маддалены Дони (ок. 1507, Флоренция, галерея Питти). По приезде Рафаэля в Рим портрет занимает более важное место в его творчестве. При создании Портрета папы Юлия II (1511–1512, Флоренция, галерея Уффици) Рафаэль использовал новый формат: папа показан в необычном для портретирования эмоциональном состоянии – во время депрессии и болезни. Томмазо Ингирами представлен в момент поэтического вдохновения за письменных столом. К этому периоду творчества Рафаэля относятся также портреты Алессандро Фарнезе (1514, Неаполь) и Портрет папы Льва X с кардиналами Джулио Медичи и Луиджи Росси (ок. 1518, Флоренция, Уффици). Портретом друга Рафаэля, литератора Бальдассаре Кастильоне (ок. 1514, Лувр), восхищались Рембрандт и Рубенс. В поздних работах (Портрет Иоанны Арагонской, 1518, Париж, Лувр, и Ла Форнарина, ок. 1519, Рим, палаццо Барберини) появляется декоративная усложненность и некоторая холодность, характерные для маньеристических портретов.
Рафаэль — это завершение. Ибо все его искусство предельно гармонично, дышит внутренним миром, и разум, самый высокий, соединяется в нем с человеколюбием и душевной чистотой. Ибо его искусство — радостное и счастливое. Ибо оно выражает некую нравственную удовлетворенность, примирение человека со своей бренной судьбой, приятие жизни во всей ее полноте и обреченности. Ибо, в отличие от Леонардо, Рафаэль не томит нас своими тайнами, не сокрушает своим всевидением, а ласково приглашает насладиться земной красотой вместе с ним. Ибо, в отличие от Леонардо, он — хотя и прожил гораздо меньше — успел выразить в живописи, вероятно, все, что мог. А это значит — полное царство гармонии, красоты и добра.
Рафаэль не открывал новых миров, в отличие от Леонардо и Микеланджело, он не смущал современников дерзостностью своих исканий: он стремился к высшему синтезу, к лучезарному увенчанию всего, что было достигнуто до него, и этот синтез был им найден и воплощен.
Флорентийские мадонны Рафаэля — это бесконечно изящные, миловидные, трогательные и чарующие юные матери. Мадонны, созданные им в Риме, то есть в период его полной художественной зрелости, приобретают иные черты. Это уже владычицы, богини добра и красоты, властные своей женственностью, облагораживающие мир, смягчающие человеческие сердца и сулящие миру ту одухотворенную гармонию, которую они собой выражают. “Мадонна в кресле” (Флоренция, галерея Питти), “Мадонна с рыбой” (Мадрид, музей Прадо), “Мадонна дель Фолиньо” (Рим, Ватиканская пинакотека) и другие всемирно известные мадонны, то в полной свободе вписанные в круг, то царящие в славе над прочими фигурами в больших алтарных композициях, знаменуют новые искания Рафаэля, путь его к совершенству в воплощении идеального образа мадонны.
Этому великому живописцу не были чужды зодчество и ваяние.
После смерти Браманте он руководил строительством знаменитого римского собора святого Петра; планы его были одобрены, но он успел заложить лишь фундамент.
Таков был этот великий мастер Высокого Возрождения.
Умер Рафаэль в Риме 6 апреля 1520.
Список литературы :
1. Рафаэль Санти. [Альбом. Вступит. ст. А. Габричевского], М., 1956; Лебедянский М. С., Портреты Рафаэля, М., 1983.
3. Алпатов М. В., Этюды по истории западноевропейского искусства, 2 изд., М., 1963
4. Дажина В. Д., Рафаэль и его время, М., 1983.