Гумилев про пассионарность в возникновении и развитии этноса

Л. Гумилев про пассионарность в возникновении и развитии этноса Введение Рыжий львёныш С глазами зелёными Страшное наследие тебе нести! – пророчески предсказала Марина Цветаева в 1916 году сыну русских поэтов «серебряного века» Анны Ахматовой и Николая Гумилёва. Лев Николаевич Гумилёв прожил удивительную жизнь, соединив в себе ослепительный ге-ний своих родителей и тяготы их крёстного пути.

Он родился в Царском Селе 1 октября 1912 года, детство провёл в городе Бежецке Тверской губер-нии. Мало знал отца, расстрелянного в 1921 году за то, что русский офицер Николай Гумилёв не выдал тайну заговора своих товарищей. О матери го-ворил как о ровеснице, как о равной. Всю жизнь Л. Н. Гумилёв был в основном самоучкой, начиная с тихой школы в

Бежецке. В процессе самообразования у него вызрел особый, гу-милевский стиль отношения к историческим источникам — полное уваже-ние сочеталось с полным недоверием: «Когда и при каких обстоятельствах можно верить словам, верить историческим источникам? И тут я задумался, что историю нужно изучать как естествознание, отделяя факты, наблюдае-мые и существующие как эмпирическое явление, и оставляя в стороне все разные толкования событий, к которым так склонны европейские писатели» [2,3].

Гумилёв стал основателем двух ветвей на вековом древе истории – пассионарной теории этногенеза и средневековой номадистики, науки о ко-чевниках (пристрастие к последней Л. Н. Гумилёв объяснял просто: как многие мальчишки в детстве он увлекался книгами об индейцах, а потом заметил, что в России есть множество «своих индейцев», которых толком никто не изучал). Л. Н. Гумилёв умер 15 июня 1992 года в Санкт-Петербурге, не дожив несколько месяцев до своего восьмидесятилетия.

Говорят, что незадолго до смерти он сказал, что выполнил всё и что ему больше не интересно. Что ж, хорошо, что желания человека, прожившего трудную жизнь, сбылись, и что скучно ему стало только в самом конце. И задача живых – разобраться в на-следии учёного. Лев Гумилев про пассионарность в возникновении и развитии этноса Лев Николаевич Гумилёв хорошо известен в широких кругах читате-лей, для ученого-историка даже очень

известен, даже и знаменит, благодаря сделанному им исследованию принципов развития этносов и выдвинутой на этой почве гипотезе пассионарности. Простейшее определение, которое дает там пассионарности Л.Н. Гу-милёв, состоит в том, что «это признак образующий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию» [1,13]. То есть, можно сказать — пассионарность есть повышенная тяга к действиям, да еще, опять-таки по Гумилёву, «повышенная способность к напряжениям» [1,13].

Второе уточнение определяет, что у Гумилёва стоит за уровнями «пассионарного напряжения суперэтнической системы». В на-стоящем случае достаточным будет указать на то, что они образуют шесть фаз этногенеза: подъема, акматическую (от «акмэ» — расцвет), надлома, инерционную, обскурации и мемориальную. Концепцию пассионарности Л. Н. Гумилёв наиболее развернуто и пол-но изложил в своей работе «Этногенез и биосфера земли». Здесь в изоби-лии представлены разнообразные аргументы автора в пользу своей концеп-

ции: и претендующие на философичность, и естественнонаучные, и опи-рающиеся на культурно-исторические реалии. Самую бурную и резкую критику вызывает теория пассионарных этно-генетических скачков как по поводу своей сущности, так и адрес лично её автора, что часто случается с творениями неординарных людей. Основной термин созданной Гумилёвым теории – «ПАССИОНАРНОСТЬ», не совсем понятное, новое слово. «Это слово с его внутренним и многообещающим содержанием в марте 1939 года проникло в мозг как удар молнии,

— писал Л. Н. Гумилёв. – Откуда оно взялось – неизвестно, но для чего оно, как им пользоваться и что оно может дать для исторических работ, было вполне понятно». Изобретённый учёным термин указывает на стремление и способность человека изменять окружающий мир. Пассионарность может усиливаться и ослабевать, что лежит в основе универсального развития любого этноса Пассионарность в буквальном переводе на русский язык означает «страстность» или «одержимость страстями».

Очевидно, что это не то, что понимается под страстями в быту. По введённому автором понятию, сами пассионарии, носители пассионарной энергии, — это отдельные индивиды, способные аккумулировать колоссальное количество психической энергии и через особое (хотя и гипотетическое поле) передавать её своим ближним, вдохновив их либо на жертвенный подвиг (таковы Александр Невский, Жанна д'Арк), либо на великое общее дело (Ганнибал,

Готфрид Бульонский и первые крестоносцы), либо на удовлетворение безмерного честолюбия (Корнелий Сулла, Наполеон), либо, наконец, на разбойничье завоевание и грабежи (викинги, испанские конквистадоры). Нужно лишь, чтобы в этносе было достаточно людей, готовых вдох-новляться идеей, подверженных некой «пассионарной болезни», если, вос-приняв терминологию Гумилёва, чуть расширить созданный им понятий-ный аппарат. «Этногенез, — по приведённому учёным определению,

— это инерци-онный процесс, где первичный заряд энергии расходуются вследствие сопротивления среды, что ведёт к гомеостазу Именно благодаря высокому накалу пассионарности происходит взаимодейст- вие между общественной и природной формами матери» [2, 335]. Итак, этногенез обусловлен «пассионарным толчком», то есть накоп-лением в населении, занимающем некий ландшафт, пассионарных лично-стей. При этом автор теории подробно говорит о том, какие ландшафты бо-

лее, а какие менее благоприятны для возникновения сильных этносов. Причём «этнос», как пишет Л. Н. Гумилёв, — не нация, не конфессия, не класс и не государство. Это та общность, которая на уровне самоощущения определяет противопоставление «наши – не наши»; с другой стороны, эт-нос есть неотъемлемая часть породившего ландшафта, и то, что называется «менталитет», формируется средой обитания этноса; таким образом, есть этносы равнинные, есть городские, есть островные (хотя создаётся

такое ощущение, что в этом тезисе немного более чем следовало бы, ставится ударение на географический фактор расположения этносов, потому как можно сделать вывод о том, что все «равнинные» или, например, «остров-ные» этносы Земли имеют схожий менталитет, располагаясь в противопо-ложных частях планеты, в зонах иных климатов и географических широт, в окружении носителей разных культур, что не может сформировать схожее мироощущение этноса, а также всё то, что входит в понятие «менталитет».

Итак, если ничего не помешает, этнос проходит различные стадии, завися-щие именно от уровня пассионарности. Они, по мнению автора, у всех на-родов одинаковы и весь цикл занимает примерно одинаковое время: 1200—1500 лет. За этот период история любого этноса характеризуется сменой его энергетических состояний: толчок (вспышка пассионарной энергии) – подъём – перегрев – упадок — затухание (рассеяние энергии), адекватно отвечающим фазам этногенеза в собственном историческом времени этно-са: рождение – взлёт

(акматическая фаза) – спад (резкий надлом) – инерци-онная или мемориальная фаза (происходит всплеск науки и культуры) – об-скурация – смерть (вовсе не значит, что умирают все носители этноса – од-ни могут стать частью соседнего, набирающего пассионарность, этноса (здесь Гумилёв делает попытку выяснения закономерных взаимоотношений между различными этносами; приняв этнические единицы за замкнутые системы, можно предположить различные формы взаимоотношения – от конфликтов до

сосуществования на основе разделения труда), другие же живут в гармонии с окружающей средой — это будет гомеостаз. Важным моральным критерием для оценки деятельности этносов Л. Н. Гумилёв считал взаимодействие человека и природы, или, по его терминологии, эт-носа и ландшафта. Завоевание этносом энергетической ниши в биосфере происходит иногда с большими потерями для природы, иногда – органич-но. Утвердив как аксиому положение «У народов есть родины!»,

Л.Н. Гу-милёв делает логичный вывод, что даже в случае крупной миграции этносы выбирают условия, близкие к тем, которые они покинули. «Фазы жизни» народа, подобные обозначенным Гумилёвым, до него называл Тойнби, о смертности этносов писал Данилевский и Шпенглер, но никто не назвал движущую силу этногенеза. По мнению Л. Н. Гумилёва, движение этносов определяет пассионарный толчок.

Возникает закономер-ный вопрос: откуда же берётся этот пассионарный толчок? В своей работе «Этногенез и биосфера Земли» учёный утверждает, что время от времени «Ближний Космос» посылает в биосферу Земли очистительные пассионар-ные толчки. Хотя надо отметить, что в последних своих работах Гумилёв не уделяет особого внимания этому самому «Ближнему

Космосу». Важно то, что цепь причинно–следственных явлений обрывается Гу-милёвым именно в том месте, где она уходит за пределы Земного шара. Пассионарный толчок – это такой разрыв естественной причинности, кото-рый закрыт для научного познания. Причина возникновения этносов выне-сена Гумилёвым в Космос. Это равнозначно признанию, что теория не пре-тендует на познание, поскольку условия, создающие

в Космосе причину пассионарных толчков, невоспроизводимы. Не случайно «космос» — не на-учное понятие. Для учёного нашего времени создать научную теорию, но не поддаю-щуюся научному обоснованному доказательству, основанную почти лишь только на авторской эрудиции и интуиции, было неслыханной дерзостью. Хотя Колумб, открывший новый континент, вообще не понял, что же он от-крыл, Гумилёв же, гениально угадав, что этногенный фактор – энергетиче-ский, так и не понял,

что такое значит энергия его пассионарных толчков. Можно предположить, что гумилёвская пассионарность ближе всего к физическому действию, введённому в XVIII веке П. Мопертюи как характе-ристики перехода кинетической энергии в потенциальную и обратно. Стро-гое определение таково: действие есть интеграл по времени разности меж-ду кинетической и потенциальной энергиями. Гумилёв нашёл метод изучения этногенеза в открытой

В. Вернадским биохимической энергии, привносимой в организмы из Космоса. Обнару-жил способ действия этой силы – пассионарный толчок. Рождение этноса сопровождается повышением энергии, биологически трансформированных через микромутации у отдельных индивидов — пассионариев. До открытия Гумилева предполагалось, что этнос, точнее народ, на-циональность, нация — это сообщество, членов которого объединяет что-то одно: язык, государственная

власть, инерция истории, жизнь в одном обще-стве. Но это не более чем поверхностное суждение и как наблюдение над фактами является иллюзией, свойствен-ной наблюдателям. Этнос, по Гу-милеву, — это реальная категория, которая позволяет выделить по ряду признаков группу людей, выступающую в истории как большая замкнутая система с определенным динамическим стереотипом поведения, именно поведения, и оригинальной внутренней структурой, меняющейся в зависи-мости от времени жизни

этноса — от фаз этногенеза. Этнос, движущийся во времени, постоянно стремится путем выработки своего поведения и ут-верждения его в потомках к расширению ареала присутствия на историче-ской арене, и вся нацеленная энергия этноса, если ее суммировать, зависит, во-первых, от лимитирования определенной окружающей среды, где этнос добывает свои средства жизнеобеспечения, и, во-вторых, направленности его действий по созданию все большего для себя социального пространст-ва.

По мере движения во времени этнос испытывает сопротивление среды, которая начинает оказывать отрицательное воздействие на его жизнестой-кость, и с растратой пассионарной заряженности первоначального импульса это в конце концов приводит любой этнос в состояние равновесия между собой, соседями и природной средой, к исчерпанности ресурсостойкости этноса. Он теряет резистентность, сопротивляемость. Жизнь этноса, опре-деленная Гумилевым опытно-историческим путем на материале

Всемирной истории, фиксированной хронологией событий, длится в пределах от 1200 до 1500 лет, и в течение этого жизненного цикла наблюдается постепенная растрата жизненных, энергетических сил, биосферной заряженности этно-са. Вопрос в том, откуда, из каких источников возникает, берется эта "за-пасливость" этноса, но об этом и говорит теория пассионарности. Каждый этнос при своем рождении, появлении на свет обладает инер-цией первоначального толчка.

Можно не спрашивать, как это происходит, стоит лишь рассмотреть, как это происходило в истории. Так, от толчка — мутации возникли все народы на Земле. Как бы из "ничто", из неизвестнос-ти, из оболочки каких-то событий, зачастую под чужим именем — прояв-ляют себя группы людей, являющиеся первоначальным ядром будущей эт-нической организации или организма, работающим в определенном ланд-шафте и совершенствующимся в дальнейшем — в превращениях этноса

движениями, скачками, прерывистыми фазами, не эволюционно, а через войны, кризисы, самоуничтожение и приступы переустройства этногенеза. Новорожденный этнос живет не плавной растратой своих биосферных за-пасов, но скачкообразно, некими пусками — фазами, которые имеют опре-деленные ритмы. Основной единицей измерения истории выступает этнос. Он может быть малым и большим, как китайцы, русские, бенгальцы, арабы.

Элемен-том структуры этноса выступает субэтнос, на которым вначале может поко-иться образование этноса, а потом большая система все-таки снова разбива-ется, распадается на ряд субэтнических единиц. Так, в русском этносе су-бэтносами являются поморы Севера, казаки южных областей, сибиряки — потомки первопроходцев (чалдоны) в Сибири, разнообразные метисные об-разования, интеллигенция

XIX века, старообрядцы, русско-горские общины на Кавказе, молокане, русские евреи, туркестанстанцы-русские, родившиеся в Средней Азии, москвичи в середине XX века и другие. Еще меньшей единицей этноса являются консорции- группы людей, объединенные одной исторической судьбой, не мировоззрением, но пове-дением. Это нестойкие объединения, связанные одними интересами или делами, и они могут быть разного рода и "жанра": секты и тайные культы, партии, банды и нелегальные

образования, кружки, воинственные или от-реченные от жизни сообщества: скальды в Скандинавии или суфии в Пер-сии, викинги, нестяжатели на Волге, трапперы в США, беглые в Новорос-сии в XVIII веке или борцы за веру, газии в средние века на Ближнем Вос-токе. От них могут рождаться новые этносы и возникать затем новые госу-дарства, но в основном консорции — это первичная ячейка "формообразо-вания" этногенеза, из ста образований лишь одно-

два при благоприятных обстоятельствах могут создать этнос. Как правило, этнос стремится к реа-лизации себя в чем-то значительном — в военной державе, империи, коро-левстве, сверхсистеме — суперэтносе, в какой-то огромной исторической задаче: в стремлении Александра Македонского, Чингисхана, Наполеона к мировому господству или Николая I в России — к созданию неовизантий-ской империи.

Выполнив свою роль, суперэтнос "утяжеляется", становится перегру-женным, разбитым на составные части по общежитейским разнородным интересам и с разными внутренними запасами прочности жизни. Собрать его на очередную историческую задачу бывает невозможно, как, например, невозможно на этой стадии пассионарности воссоздание господства рос-сийского суперэтноса под видом СССР в Евразии, и тогда на первый план выступает желание этноса упорядочить отношения внутри себя.

Другая стадия формирования этноса — конвиксия. Это общность людей, объеди-ненных уже на фазе упадка этноса, на фазе инерционного развития — обыкновенным семейным или частным укладом, культурными связями. Конвиксии возникают уже как общежитейские общины, говорящие на гос-подствующем в государстве языке, не "высовываются" из ниши, стремятся реализовать свою "малую" судьбу внутри большой судьбы и потому чаще всего встречают либо поддержку, либо равнодушие соседей.

Так, советские-российские немцы становятся сегодня конвиксий для целей сохранения своей исторической фазы существования и желают вернуться на родину в Поволжье, чтобы создать там некий социальный организм, который непо-нятен окружающему населению. Аналогичные процессы происходят и в Европе, и особенно остро на Ближнем и Среднем Востоке, в Азии, да и везде. Заключение Лев Николаевич Гумилев, проделав анализ огромного количества исто-рического

и этнографического материала, исследовав общие закономерно-сти развития этносов, получил интригующие выводы о наличие у опреде-ленных людей и целых обществ такого психически-энергетического качест-ва, как пассионарность. Именно с помощью этого понятия. Используя его смысловые и понятийные характеристики, он смог объединить разнообраз-ные конкретные исторические условия жизни различных народов и народ-ностей в одной логический цепочке этногенеза.

Несмотря на неоднозначность его фактических подтверждений, его выводов, его гипотеза обладает очень большой привлекательностью для пытливого ума, интересующегося глобальными закономерностями общест-венного развития, расцветом одних народов и упадком других. Думается, что тот вклад в мировую сокровищницу человеческой мысли, который внес всеми своими научными исследованиями и открытиями, заслуживает и бла-годарности, и признательности потомков.

Литература 1. Гумилёв Л.Н.От Руси до России. М 1996. 2. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера земли. Л 1990. 3. Сапронов П.А. От Руси до России вместе с Л. Н. Гумилёвым // Об-щество и современность, 2001, № 4, С. 15—21.